Мафия 045: Пепел феникса

[tеnshi 36 164]

Роли розданы. Если вы не получили ЛС с ролью, вы простой член ордена.

 

Часть первая

Пропавшая дверь

 

В тупичке за кафе Флориана Фортескью не было ничего интересного. Лишь мелкая букинистическая лавка, владелец которой, старый, выживший из ума сквиб, собирал у себя странную коллекцию магловской литературы.

 

Окна лавки выходили на изрисованную каракулям глухую кирпичную стену,  которую печально подпирало несколько мусорных баков.

Именно это и увидел сегодня каждый, кто заходил сюда в поисках старой неприметной двери, брезгливо вжавшейся между двумя самыми крупными контейнерами. Неприметной буквально, поскольку приметить её могли лишь те, кто услышал о её расположении  непосредственно от хранителя.

 

Тусклое сентябрьское  утро пробиралось  меж лавочек и магазинчиков, вкрадывалось в самые тёмные и  неприглядные закоулки. Завернуло оно и сюда, но и дневной свет не привнёс ничего нового. Кирпичи, граффити, баки и запылённые стёкла никому не нужной витрины напротив. Ни записки, ни намёка.  Во всяком случае они знали - если бы Фрэнк просто погиб, убежище наоборот оказалось бы открыто всем ветрам. Оно же исчезло.

 

***

Идёт вторая неделя сентября. Косой переулок не такое уж большое место, чтобы быть уверенными, кого-то из тех, кто тоже не нашёл дверь, вы здесь встретите рано или поздно. Дамблдор  сейчас в Хогвартсе, и связаться с ним непросто, к тому же, когда директор в  школе, у него всегда есть свои скрытые планы. Иногда мы  все задумываемся, почему вообще верим ему так безоглядно. Не то, чтобы у нас был большой выбор.  Помимо этого у вас вполне возможно есть и свои дела. Для этого мы и сражаемся с тем-кого-нельзя-называть. Чтобы иметь возможность жить.

 

Волдеморту противостоят

1. Thea - Марк Бейли - мирный
2. Beaver - Абигайл Хьюз
3. Elhant - Куррган Лэвет - доктор
4. Dart Ph - Гендальф Грей
5. madshizik - Питер Клэй - мирный
6. Rеi - Зоица Бухор - шериф
7. Osidius the Emphatic - Алиса Лонгботтом - мирный, мэр
8. Gella - Дейнерис Неираграт - мирный
9. Grey_vi_Ory - Артур Бейли  - мирный
10. DAO занят кемто другим - Мелисандра Рэд
11. Эри - Рикард Ханс Бёрресен - мирный
12. DiK - Малик аль-Ифрит - рядовой мафиози
13. julia37 - Нерон Минтамбл
14. Eres - Кайл Нортон - мирный
15. Thinvesil - Тинвесиль Бэтс

 

Описание ролей

Орден Феникса (мирные)

Они ищут ответы на свои вопросы и делают всё, что в их силах, что справиться с самым страшным порождением любой войны - предательством.

 

Легилименты (шерифы) - каждую ночь называют имя, получают в ответ статус "виновен" или "не виновен". Не различают мафию и маньяка. Могут ходить к одному и тому же игроку сколько угодно.

Легилименция - неоднозначный дар. Одним из сильнейших известных легилиментов считается сам Волдеморт, и на тех, кому способность забираться в самые потаённые уголки души даётся по наитию, всегда смотрят косо. Однако здесь и сейчас именно их дар сослужит ордену службу. Обострённая интуиция позволила найти друг друга, понять друг друга и начать действовать вместе.

 

Прорицатель (доктор) - каждую ночь защищает цель от атаки мафии или маньяка. От двух атак сразу защитить не может. К себе ходить может. Не может ходить к  одному и тому же игроку  два раза подряд.

Прорицание - дар странный. Многие в него не верят вовсе, однако он существует. Но вопреки восторженным романтикам всё гораздо сложнее, чем посмотреть в хрустальный шар или раскинуть карты. Увиденное надо понять, а поняв - успеть. Зато успев, можно предотвратить даже удар Авада Кедавра.

 

Агенты Волдеморта (мафия)

 

Они среди вас. Они предатели, ещё не прошедшие посвящение среди пожирателей смерти, или умело скрывающие свою чёрную метку. Они ищут   Фрэнка и надеются добыть информацию от тех, кем он командовал.

 

Лидер (босс мафии) - невидим для проверок шерифов, в случае его смерти мафия пропускает ход.

Он лидер, и этим всё сказано. Он отвечает за операцию, он самый умелый, и он сильнейший окклюмент. Даже самые искусные легилименты не могут обойти его защиту.. во всяком случае за столь короткий срок.

 

Иллюзионист (баламут) - каждую ночь подставляет мирного, и для шерифа подставленный выглядит как мафиози. Может подставить каждого игрока только один раз.

Заклятие забвения - его конёк. Он может не только вторгнуться в память, но и на краткое время подменить чужие воспоминания на те, что ему удобны.

 

Маньяк - убийца-одиночка, выигрывает при раскладе 1 к 2, не может примкнуть ни к одной стороне.

Он убивает. Каждую ночь. Никто не знает, почему.

 

Хранитель (мэр) - 1.5 голоса на голосовании

Вы выбрали его сами, и теперь остаётся лишь довериться. Его слово чуть весомее любого из вас.

 

В игре участвуют

Мирные - 8-3-2-1-1=1

Шерифы - 2-1=1

Доктор - 1-1=0

Босс мафии - 1

Баламут - 1

Рядовой мафиозо - 1-1=0

Маньяк - 1

 

Правила по времени

Все активы выбирают свою цель до 22:00

Голосование мирных до 22:00

Очерёдность учёта ходов:

Суд мирных -> доктор -> баламут -> маньяк -> мафия -> шерифы

 

Менять голос можно до 22:00

 

Последняя таблица голосования

Хранитель (выборы мэра до 22:00 по мск)

Первая смерть (подсказка)

 

I ночь

II ночь

III ночь

IV ночь

Изменено 7 июля, 2015 пользователем tеnshi

[Dart Ph 14 111]

- Засунуть бы вас всех в исчезательный шкаф. - скривился он и пожал плечами. - Если бы я не знал, что красную ведьму проверяли на наличие темной метки, то сказал бы, что она жертвует собой, чтобы выгородить кого-то более ценного. Впрочем, мне все равно. Она, конечно красивая, но потом все равно сжечь.

- Похмельные проблемы? - Гендальф покачал головой. - Я помогу...есть четыре имени. Греи, Бэтс, Ред, Нерон. Кто тут лидер, кто иллюзионист, кто маньяк, а кто мирное бревно?

Изменено 8 июля, 2015 пользователем Dart Ph

[julia37 45 132]

- Похмельные проблемы? - Гендальф покачал головой. - Я помогу...есть четыре имени. Греи, Бэтс, Ред, Нерон. Кто тут лидер, кто иллюзионист, кто маньяк, а кто мирное бревно?

 

- Мирное бревно - это, разумеется, я. - жертва похмельного или еще какого-то не менее неприятного синдрома, снова пожала плечами. - А остальные комбинации мне не особенно важны. Может быть, Бэтс маньяк? А может нет. Мне все равно. Пусть будет Рэд.

[Dart Ph 14 111]

- Мирное бревно - это, разумеется, я. - жертва похмельного или еще какого-то не менее неприятного синдрома, снова пожала плечами. - А остальные комбинации мне не особенно важны. Может быть, Бэтс маньяк? А может нет. Мне все равно. Пусть будет Рэд.

- Кто сообщник Ред? - Гендальф тактично проорал вопрос жертве пьянства прямо в ухо.

Изменено 8 июля, 2015 пользователем Dart Ph

[julia37 45 132]

- Кто сообщник Ред? - Гендальф тактично проорал вопрос жертве пьянства прямо в ухо.

 

Нерон не менее тактично прочистил мизинцем оглохшее ухо.

- Мисс Тинвесиль. Или вы сами, например. Почем мне знать? - скривился тот. - Я не прорицатель. И никогда не был. Что вы так нервничаете? Вы же уже выбрали жертву? Вот и расслабьтесь.

[Dart Ph 14 111]

- Мисс Тинвесиль. Или вы сами, например. Почем мне знать? - скривился тот. - Я не прорицатель. И никогда не был. Что вы так нервничаете? Вы же уже выбрали жертву? Вот и расслабьтесь.

- Если назвался мирным, то и играй свою роль до конца, - скривился в усмешке Уолдер. - Только иллюзионисту есть резон темнить и уходить от прямого ответа, в такой важный момент.

- Оставь его, - Гендальф отдернул кузена. - Господин Нерон Минтабль окончательно сдулся.

- Какая жалость!

[Beaver 5 063]

"Специально для тебя, Хьюз", - транслировала Тинвесиль свои мысли в голову анимага-легилимента, пытаясь немного приободрить девушку.

 

Абигайл улыбнулась, глядя на подругу, и одними губами прошептала: "Спасибо!"

 

- Засунуть бы вас всех в исчезательный шкаф.

 

Эту мысль Хьюз одобряла целиком и полностью. Очень хотелось избавиться от всех этих людей, за исключением Тин.

Почти не обращая внимание на то, что происходит вокруг, мракоборец копалась в своей голове.

Изменено 8 июля, 2015 пользователем Beaver

[Dart Ph 14 111]

- Празднование изгнания джинна. Слизеринка в истерике. Могу предложить уолдеролечение. - завхоз даже выпрямился и улыбнулся. - Бесплатно, гарантия.

- Громила уже бухает. Стыдливая недовольна. Накрашенная сообщает о проверке бесстыжей. Греи наливают. Громила выдает список с Нероном, слизеринкой и Рикардом-у-которого-все-плохо, который уже перебухал и подозревает громилу, а хитрого лиса нет. Протрезвев, бесстыдная тычет в Греев, Рикардов, Лисов и слизеринок своим бесстыжим пальчиком. Рикард все еще доверяет лису и косится на Греев. Стыдливая доказывает, что теория защиты пешком королем - бредовая. - Уолдер задумался и посмотрел на Гендальфа. - Позже.

- Накрашенная обеляет всеми возможными способами подружку-слизеринку. Быстыжая открещивается от связи со слизеринкой, сетует на свою и прорицательную нерасторопность. Ибериец косится на Греев, Рикарда-все-достало и Лиса и хочет накинутся на маньяка, как и слизеринка. А накрашенная против.Это все мое магическое обаяние!

- Рикард-в-поисках видит в маньяке надежду. Ибериец объясняет слизернинке тонкости подсказок. Стыдливая, не определившись, сбегает. Слизеринка  рассказывает, как она вычислила легилимента, а потом почему Греи могут быть пожирателями.... пожирателями конфеток

- Накрашенная рапортует о проверках. Рикард-все-продумал видит в Греях маньяка, с ним соглашается слизеринка. Громила смотрит на Нерона и видит хитрого лиса.

Греи с лестницей и списками косятся на Лису и Рикарда-тогда-еще-хорошо. Слизеринка пишет сочинения о том, как она вычислила и защищала накрашенную, а потом обвиняет бесстыжую и Рикарда-еще-тут. А сама накрашенная видит в бесстыжей лидера пожирателей, выделяя для себя троицу бесстыжей, лиса и Рикарда-тучи-сгущаются. Бесстыжая бесстыдно пристают к Греям, обвиняя в маньячестве. Хитрый лис приложился к бутылке, когда слез со стакана, вспомнил, что надо обвинять Рикардов-тучи-уже-грозовые, Греев и слизеринки.

- Рикард ищет монетку, так как надо выбрать девицу на ночь, бесстыжая или слизеринка. Натуральная... да, натуральная блондинка шпыняет бесстыжую, вспоминая выборы Хранителя. бесстыжая оправдывается, а потом призывает громилу. Греи vs Бесстыжая. А громила, хочет, чтобы слизеринка доказала, что не маньяк, она отвечает довольно любопытно. Иберийцу не нраится получаемый расклад с бесстыжим лидером, Пожирателем Рикардов и Лисьем маньяком. 

- Рикард открывает сезон охоты на бесстыжую. А Лиса идет в слизерин. Рикард-еще-не-знает-что-его-ждет еще не определился с Греями. Стыдливая картинно вздыхает, громила в сомнениях, но выдает имя Хитрого лиса. Лис отнекивается. Бесстыжая подтягивается с голосом против Хитрого Лиса вслед за громилой. Рыжий уже сильно отнекивается, что не рыжий. И получает еще голос и от Греев. Слизеринка отдает голос против Рикарда-уже-совсем-скоро. Лис меняет голос на Греев. А легилимент вообще голосует против бесстыжей. Какое единство внутри Ордена! К накрашенной присоединяется слизеринка. Рикард-всех-запутаю делает тройную ничью голосом за Греев. Слизеринка снова меняет голос и меняет на Рикарда-конец-подкрадывается-незаметно. К ней сразу прицепляется бесстыжая и хитрый лис.

Итог все знают.

Изменено 8 июля, 2015 пользователем Dart Ph

[julia37 45 132]

- Рикард-всех-запутаю делает тройную ничью голосом за Греев. Слизеринка снова меняет голос и меняет на Рикарда-конец-подкрадывается-незаметно. К ней сразу прицепляется бесстыжая и хитрый лис.

 

Нерон вновь, в который уже раз, пожал плечами.

- Мне очень не хотелось выбывать. Естественное желание для любого участника этих печальных событий, не находите?

[Dart Ph 14 111]

- Мне очень не хотелось выбывать. Естественное желание для любого участника этих печальных событий, не находите?

- И на этот раз вам хватило одной минуты. Ай-ай-ай!

[DAO занят кемто другим :) 7 533]

- Вай, вай, какая неопределенность! Мистер Грей запутался? Дошло, наконец? Или все еще носим тяжелую броню? Кто же в самом деле босс? Я, Тинвесиль, Нерон? Нерон, Тинвесиль или Мелисандра? Вы уже выбрали жертву?

[Dart Ph 14 111]

Дело сделано, в любом случае, наши дела тут закончены.

[Dart Ph 14 111]

Гендальф закурил трубочку.

А Уолдер разместился на своем кресле.

- Леди Мелисандра. Если мы ошиблись, нас ждет очень неприятная процедура, которая называется... разбор полетов на метле в косом переулке с превышением допустимой скорости. Или как её называют по-другому... нечестная игра? Всеми фибрами души мы не желаем такого исхода.

Гендальф затянулся, а Уолдер взял кубок с вином.

- Мы просто насладимся этим моментом, когда выбор сделан, а последствия еще неизвестны.

[tеnshi 36 164]

Итоги пятого дня

 

 

- Беги отсюда. Беги же! - неизвестно кому, прошептала красная чародейка.

Заставить Мелисандру выпить сыворотку правды пришлось с боем. Она была могущественна, но четверо всяко сильнее одного напуганного. Не за себя, за кого-то еще.

Чародейка так же боролась с волшебным действием ненавистного зелья, и все же, она сняла свою перчатку, под которой отчетливо красовался знак Волан-де-Морта.

 

А ночью..

 

Глава отдела тайн шел творить свои грязные дела, но встретил непреодолимое препятствие на своем пути.

- Нерон Минтамбл, ты подвел этот Орден. Возвращайся во мрак.

 

Тинвесиль и Абигайл остались  вдвоём против двуликого ночного убийцы, известного им под единой фамилией Грей.

 

Игра завершилась победой маньяка.

Судьба оставшихся мирных и тех, кто попал под действие сыворотки правды, в его руках.

Мастерский эпилог будет в течении пары дней.

Благодарю за участие.

[DiK 2 692]

Эпилог Малика 

 

Когда вселенную настигнет день конечный,

И рухнут небеса, и Путь померкнет Млечный, -

Я, за полу схватив создателя, спрошу:

За что же ты меня убил, владыка вечный?»

 

Находясь в сырых застенках Азкабана, Малик полностью излечился от одержимости джинном, вместе с этим внезапно лишившись акцента и картавости. Он сильно постарел, то ли от перенесённых тягот, то ли от интенсивного лечения. Без поддержки злого духа возраст давал теперь о себе знать, ныли кости, болела печень, а девушки больше не привлекали взор. Но осталась, как и прежде, тяга к вину и стихам Хайяма, помогая пережить скучные дни за решеткой.

 

Вчера на кровлю шахского дворца

Сел ворон. Череп шаха-гордеца

Держал в когтях и спрашивал: «Где трубы?

Трубите шаху славу без конца!»

 

Соседи по камере, тоже бывшие соратники Воландеморта, относились к Малику с недоверием, хоть и любили слушать его стихи и рассказы о том, как под управлением джинна, он участвовал в уничтожении членов ордена Феникса. Сокамерникам нравились эти истории, а сам Малик произносил их с сожалением. Но о чём он не жалел, так это о хороших отношениях, которые сложились у него с Мелисандрой и Нероном.

Узнав о том, что его товарищи потерпели неудачу, но и орден понёс большие потери от рук маньяка Грея, Малик рассмеялся и, подняв бокал, прочитал один стих:

 

Наполнил зернами бессмертный Ловчий сети,

И дичь попала в них, польстясь на зерна эти.

Назвал он эту дичь людьми и на нее

Взвалил вину за зло, что сам творит на свете.

 

Прошло несколько месяцев. Малик, окончательно излечённый, был выпущен на свободу. Оставив Англию он вернулся на родину и до конца своих дней посвятил себя звёздам, стихам и крепкому вину.

 

Нам жизнь навязана; ее водоворот

Ошеломляет нас, но миг один - и вот

Уже пора уйти, не зная цели жизни,

Приход бессмысленный, бессмысленный уход!

[DAO занят кемто другим :) 7 533]

Эпилог Мелисандры и Станниса (Нерона)

- Так непривычно быть с тобой в этом облике. Эти рыжие волосы и борода... словно мы родственники, - сидя на мужчине сверху, нежно говорила огненноволосая женщина тому, кто был сейчас в облике главы Отдела Тайн.

Мелисандра наклонилась и поцеловала его.

- Не бойся, - говорила она полушепотом. - Меня всего лишь отправят в Азкабан. Тёмный Лорд освободит меня, не смей в нём сомневаться. Я... больше за тебя волнуюсь, Станнис. Я не переживу, если потеряю тебя...

 

Какое-то время слышно было лишь сбившееся дыхание, тихие стоны, а потом восседающая на нем верхом женщина, такая красивая, такая уверенная в себе, внезапно оказалась в положении подчиненной. Теперь мужчина нависал над нею.

- У этого старого осла невыразимо болит колено. - прямо в губы Мелисандре прошептал вор, укравший чужое лицо. - Это тело, как рассохшееся корыто. Да вдобавок я похож на твоего родственника. Еще пару дней под его личиной и ты, пожалуй, - он усмехнулся, лаская взглядом прекрасное лицо. - разлюбишь меня.

 

Женщина впилась в губы мужчины, опровергая столь ужасающие жалящие слова, обнимая и прижимаясь сама. Она вгляделась в это сморщенное лицо, в поблекшие глаза, которые должны были принадлежать Нерону Минтамблу, связанному и брошенному на самом деле где-то в темноте и далеко отсюда, и сказала:

- Никогда!, - поцелуй. - Даже дементорам не под силу уничтожить мою любовь. Я вижу за этими безжизненными глазами тебя и люблю только тебя, твою суть, а не личину, - поцелуй...

В номере гостиницы больше не было никакой игры, никакого притворства. Только с ним одним Мелисандра могла быть собой.

 

И снова лишь тихие стоны, да неторопливые движения переплетенных тел услышат и увидят эти стены.

- Они заберут ее у тебя. Твою любовь. - откинувшись, наконец, на спину, выдохнул вор чужих лиц, уставившись в потолок. - Ничего не останется. Через год ты не вспомнишь даже моего лица. А если с этим не справятся дементоры, то рано или поздно он заберет тебя у меня.

Голос его был глух, кажется, любовник уже какое-то время обдумывал что-то очень важное и теперь пришел к какому-то решению.

 

Он? Кто этот он?
- О чем ты говоришь? - откинувшаяся так же на спину, Мелисандра приподнялась, недоумевая и пытаясь понять о чем сейчас думает её возлюбленный.
Как он может говорить о таком? Душа Мелисандры была соткана из любви к Станнису и если дементоры попытаются высосать это, то только с последним вздохом, только с последней искрой у них это получиться. А если нет, то чародейка скорее бросится в море, чем позволит им это сделать.

 

- Не о чем, а о ком. О твоем... - он поморщился. - о нашем господине, помешанном на чистоте крови.

Взяв ее руку, похожий на родственника человек принялся целовать каждый тонкий изящный пальчик. Ему хотелось быть с любимой женщиной. Так Станнис примкнул к Волдеморту. Ведь она была там.

- Ты знала, что во мне всего половина волшебной крови? - серые, чужие глаза, за которыми прятался родной человек, смотрели с вызовом.

 

Женщина позволяла целовать себя, наслаждаясь каждым прикосновением, каждым волнением воздуха на своей коже при вдохе и выдохе любимого.
- Нет. Поначалу, - тихо ответила она. - Мне было все равно.
Чародейка обвила рукой шею возлюбленного и прижала его голову к своей груди и прошептала:
- Мне и сейчас все равно. А Тёмный Лорд никогда-никогда об этом не узнает.
Затем Мелисандра наклонилась к уху Станниса и прошептала совсем тихо:
- Ты силен и одарен. Твой дух делает тебя таким. Но представь каким могуществом ты бы обладал, если бы был чистокровным. Тот, кого называют Тёмным, на самом деле единственный щит нашему хрупкому миру...

 

Он не противился объятиям, лишь собственным мыслям усмехаясь. Все же, это было важно для нее. 

- Мне тоже все равно. Пока... пока я могу быть с тобой. Ты понимаешь, что нам осталось лишь несколько часов?

 

- Так давай же посвятим их друг другу, - произнесла женщина нежно-нежно. - Только... пообещай мне одну вещь. Ты... не должен видеть этот допрос. Уходи, беги, что бы тебя не убили.

 

- Никуда я не пойду. Без тебя. И я не собираюсь прятаться где-то, если ты в это время будешь сидеть в Азкабане.

Он поднял голову и заглянул ей в глаза. Через чужую серую радужку проглянул настоящий человек, тот, кто прятался под личиной Нерона. В этих глазах было что-то... очень темное.

 

Женщина вздрогнула. Этот взгляд, тяжелый и мрачный, был хорошо ей знаком. Но почему он смотрит на нее так?

Она поняла. Заглянула в сердце и увидела все его страхи. Эти слова не показались ей поначалу странными: "Они заберут твою любовь. Ничего не останется. Через год ты не вспомнишь даже моего лица. А если с этим не справятся дементоры, то рано или поздно он заберет тебя у меня..."

- Да ты ли ревнуешь, любовь моя?

Красная чародейка хищно глянула на возлюбленного и улыбнулась. Эта игривость, вероятно, передалась Мелисандре от вейлы, чья кровь текла в жилах ее предков.

- И Кайл? Ты поэтому настоял на его убийстве? Я видела твое лицо, когда мы ушли, - она хохотнула. - И как ты на него потом вервольфом поглядывал.

 

Это тело было старым, но оно было телом мужчины. А значит, все еще более сильным и более тяжелым.

Он придавил ее плечи к постели.

- Тебе смешно? - в глазах полыхнул гнев.

 

Женщина лежала не сопротивляясь, красные волосы были раскинуты. О, эта агрессия. Ее любимая агрессия, заставляющая дрожать и возбуждаться каждую клеточку тела. Мелисандра продолжала смотреть через Нерона на Станниса с усмешкой, скрывая восхищение, а в глазах плясали дьяволята.

Этой женщине нравилось играть с огнем. Порой, она не знала когда остановиться, но разве не за ее натуру он ее любил?

- Надо же, - снова рассмеялась чародейка, - мой милый Станнис ревнует меня, - звонкий смех из ее уст стал громче, - к Волан-де-Морту!

Тонкая мелодия насмешки издевательски рассекала тишину в комнате. Мелисандра не знала на сколько решителен был ее возлюбленный сейчас.

 

Звонкий смех рассек воздух, как рассекает его удар кнута.

Черты любовника исказились, но не только от гнева. Волосы потемнели, борода почти исчезла, глаза стали карими. Кажется, действие зелья заканчивалось. Крепкие пальцы сомкнулись на белой шее.

Она не боялась сделать ему больно, почему не ответить тем же? Ревнивец сдавил горло своей любимой сильнее, потом еще сильнее... внимательно глядя в глаза. Бесстрашная, сумасшедшая.. Мелисандра не боялась его.

Хотя должна была бы.

Удушение сменилось грубой лаской. Следовало наказать ее. Строго.

- Так не может продолжаться долго. Один из нас скоро погибнет. - через некоторое время он без сил рухнул рядом. Теперь это снова был тот человек, которого Мелисандра знала.

По крайней мере, он выглядел им и не торопился снова пить зелье. Один должен умереть и ясно как день, что это будет не лорд Волан де Морт.

 

Чародейка задыхалась, но все равно не стала сопротивляться. Она лишь обхватила душащую ее руку и умоляюще смотрела на убийцу, постепенно принимающего привычные черты и желающего лишь того, чтоб его возлюбленная женщина больше никому не досталась. Смотрела с мольбой, но с любовью и нежностью. Мелисандра вскрикнула через стон, когда возлюбленный набросился на нее. Каждый оставленный синяк от сжатия крепких пальцев отзывался медовой болью в ее теле.

- Я не позволяю тебе умирать, - она обхватила ладонями любимое лицо. - Я выиграю для тебя время. Буду сопротивляться, сколько хватит сил. Но ты не должен на это смотреть. Пока все будут заняты мной, ты должен бежать и вернуться к Тёмному Лорду. Рано или поздно, он освободит всех своих верных соратников из Азкабана и мы снова будем вместе, - женщина прижалась к своему мужчине всем телом в надежде убедить, что она его никогда не забудет.

- Волан-де-Морт никто для меня, в сравнении с тобой. Ты - мой господин.

Мелисандра была рада, что возлюбленный не торопился пить оборотное зелье. В своих мыслях она растягивала каждую секунду времени, впечатывая этот образ все глубже в душу, в надежде укрыть его от дементоров.

 

Он ничего не ответил ей. Только стиснул в объятиях. Последние слова эхом отдавались в голове.

Пусть ненадолго, но они счастливы этой ночью.

[Dart Ph 14 111]

Эпилог Гендальфа и Уолдера Греев... и Мелисандры Ред... и Абигайл Хьюз... и Тинвесиль Бэтс (ух, какие старички!)

- Как ты не понимаешь, упертый хрыч! - Уолдер деловито разламывал палочки волшебников, чтобы никто и не посмел подумать о сопротивление братьям. - А, Гендальф! Ну как? Они все... да, все они... - палицу румынки пришлось разнести заклятием. - Все заслуживают страшной кары, все, всеее без исключений, - кровожадно вещал со своего трона Уолдер ФГрей.
- Спокойствие, только спокойствие, - умиротворенно курил трубку седовласый старик. - Кузен, разве ты забыл?... Когда-то мы дали клятву... клятву, что защитим Орден любой ценой от всех возможных угроз, и внутренних, и даже сам Орден от самого Ордена, если на то придется... И мы...
Он не договорил, а сладко затянулся.
- И мы выполнили клятву. - закончил мысль брата Уолдер. - Формально, для этой ячейки. И теперь никто и ничто нам не указ.
- Ой, правда ли? - повеселевший Гендальф потянулся к кузену и отдернул посохом его рукав, обнажив метку того, кто расколол магический мир, того, кто вверг мир в кровавый хаос гражданской войны.
- Да посмотри на них, - Уолдер кивком головы указал на девушек, ожидающих своей судьбы. - Есть у меня пару мыслей, что надо сделать... - с громким хрустом палочки Хьюз и Бэтс демонстративно превращаются в бесполезный хлам.
Абигайл, опустошенная после череды напряженных дней, с безразличием наблюдала за разговором кузенов.
А Тинвесиль, наоборот, была угрюма сосредоточена, хотя провоцировать убийственных братьев слизеринка так и не решилась.
- Такие сладкие, что зубы сводит... - мерзкий старик похотливо облизнул губы. - Отдать, не сразу, но отдать в дар Темному Лорду... как и раскрытых пожирателей смерти и, не забывай, что есть еще беспомощные мирные котята, еще сломленные сывороткой правды... Нас только и ждут с распростертыми объятиями...
- Уолдер, - Гендальф со всей серьезностью посмотрел в глаза брата, - ты думаешь этих скупых даров хватит, чтобы ОН забыл твое предательство? Ты совсем ума лишился али как?
Уязвленный Уолдер лишь громко прошипел какое-то ругательство, но на выпад кузена не нашелся, чем ответить.
Гендальф долго думал, пока не забыл, о чем думал собственно...

- А что...
- Да чтоб тебя, старый маразматик, что делать будем с невольными свидетелями нашего триумфа? - огрызнулся Уолди.
- Аааа!.. - возраст брал свое, память Генди стала уже не та. Пока была опасность, мозг работал исправно, а когда опасность миновала... снова старческие проблемы.
- Я?.. Ничего, - после долгих раздумий выдал Гендальф. - Дело сделано, Обливиэйт каждому, чтобы защитить "легенду" о двух кузенах-сквибах, и пора покинуть сцену, пока мы еще не наломали дров. Я что-то не хочу заиметь врагом и самого Альбуса Дамблдора. По крайней мере мне... нам... хватает и вечно наступающего на пятки Волдеморта.
- Какой ты добрый, а что с пожирателями? Тоже отпустить, чтобы они дальше безнаказанно убивали?
- Ну, у них всегда есть выбор... Азкабан или...
- Смерть, - улыбнулся Уолдер.
- Азкабан, - тихо прошептал одержимый джинном Малик аль-Ифрит.
- А ты, бесстыжая, - спросил Уолдер, - что выберешь?
Завхоз потянулся своими лапами к только начинавшей приходить в себя чародейке...
Обессиленная после схватки и волевой борьбы с действием сыворотки правды, Мелисандра дернулась как ошпаренная от прикосновения гадких скрюченных пальцев Уолдера Грея.
- Убери от меня свои мерзкие лапы, кретин! - выкрикнула чародейка.
Она отмахнулась и... невероятно - быстро увядшая огненная волна последовала за отмахом, оставляя после себя неприятный запах опаленных висюлек, что были у завхоза вместо волос.
Мелисандра посмотрела на Гендальфа. Глубокий страстный голос сейчас был глух и подавлен:
- Здесь больше ничего нет для меня...
Ответ был ясен, как день. Пожирательница Смерти посмотрела с тоской на Малика, единственного в этом убежище знавшего - почему, в надежде найти понимание в глазах своего верного соратника.
- Тварь, я проучу тебя... - разозленный Уолдер, быстро сбив пламя с головы, резво схватился за палочку и взревел, как раненый зверь. - Круцио!
- Оставь свои пожирательские замашки, - Гендальф резво оказался рядом с кузеном и огрел того посохом по итак сгорбленной спине.
- Дитя, ты выбираешь смерть? - с совершенно серьезным видом спросил седовласый старец Мелисандру.
Поцелуи дементоров Азкабана теперь должны были стать спасением для чародейки в мучительном ожидании прихода Волан-де-Морта, но она не хотела терять и капли своей любви. Она хотела последовать за ней.
- Да, - тихо прошептала Мелисандра и еще что-то прошипела на парселтанге.
- Да свершится самосуд, - Гендальф вздохнул и кивнул Уолдеру.
Тот понял и без слов, что надо сделать.
- Авада... - Уолдер оскалился. - Кедавра!

"Я иду к тебе, Станнис, любовь моя..." - огласил бы перевод шипящих слов.
Красная чародейка закрыла глаза. Черты лица стали ровными и расслабленными, а на лице появилась едва заметная улыбка перед тем, как зеленая вспышка оборвала жизнь Пожирательницы Смерти.
- Пожиратель смерти бывший уложил окончательно пожирателя смерти действующего, - Гендальф даже как-то иронично оценил разыгравшуюся трагедию.
А Уолдер лишь громко заворчал, мол опять все обломалось, и волосы пострадали!
- Ничего-ничего, - утешил кузена Гендальф, - ты что с волосами, что и без... страшен, как инфернал.
- Ты как всегда найдешь, чем поддержать кузена в рудную минуту, - отмахнулся Уолдер.
- Пора, - не обращая внимания на нытье брата, седовласый старик молодецки вытянул руку, чтобы схватить свою любимую метлу Чистомет-1 двадцать шестого года выпуска, которую он купил прямо в день выпуска.
Да, Гендальф был очень стар. Но еще полон сил, хотя ум и память подводили.
Взгляд старика упал на Абигайл и Бэтс.
- Девочки, - как можно мягче произнес Гендальф, - кто желает остаться с Уолдером, тот остается. Стирание памяти, сломанная палочка, но жизнь... но на вашем месте, мисс Хьюз, я бы сильно опасался оставаться наедине с моим кузеном. Ибо тогда вам точно понадобится Обливиэйт. Но есть и другой вариант. Уйти в закат с героями этой истории. Освободится от самих себя и тяжкой судьбы, что нависла над вами дамокловым мечом... одно место свободно, метла старая, но надежная, ой, даже троих выдержит, ибо не думаю, что кто-то захочет с Уолди в обнимку полететь...
Гендальф пустил еще пару колечек.
Тинвесиль посмотрела на Гэндальфа исподлобья недоуменным взглядом:
- Хотела бы я посмотреть на того, кто предпочтет мучения смерти, - мрачно ухмыльнулась она и вопросительно взглянула на подругу.
Подруга пребывала в прострации, поэтому просто спросила:
- И куда же мы отправимся, если согласимся?
- Важно, не куда, важно зачем, - в голосе Гендальфа чувствовалась чуть ли не вселенская усталость.
- Да, не слушайте его, он старый хрыч, который тронулся умом, - облизываясь, сказал Уолдер. - Оставайтесь тут за компанию, Уолдер о вас как следует позаботится...
Еще один тычок посохом от кузена сбил настрой завхоза.
- Я не буду вешать вам лапшу на уши, - седовласый, приподнялся в воздухе. - Война, но на этот раз не просто пешки, а война по собственным правилам. Орден Феникса проявил свою слабость, когда чуть было не был уничтожен парочкой предателей. Уничтожение этой ячейки только лишь симптом распространившийся болезни. При всем моем уважении к Альбусу Дамблдору, волшебному миру нужны более решительные чародеи.
Уолдер, потирая ушибленное место, вклинился в разговор.
- Кузен хочет так завуалированно сказать, что мы - зло, но зло призванное уничтожить еще более могущественное зло.
- Все верно, - метла Гендальфа приподнялась в воздухе. - Впрочем, я устал от объяснений, время подходит...
- Меньшее зло, значит... А альтернатива - стирание памяти. - вслух думала Абигайл. - А что мы сможем противопоставить Сами-Знаете-Кому, если останемся? Ничего... Разве не требует моя должность бороться с темной магией и темными магами? - пробормотала она себе под нос.
Девушка поднялась и подошла ближе к Гендальфу.
- Я согласна. При двух условиях. Первое: никакого вмешательства в мой разум. Второе: вы не будите принуждать меня делать то, что я не захочу. Будь то убийство, копание в чужой голове или еще что-либо.
На список требований Абигайл седовласый старик лишь что-то мыкнул и задумчиво почесал голову. Не хотел расстраивать чародейку и говорить, что в открытом бою против опытного пожирателя смерти будет не до соблюдения условий. А важным останется лишь одно - выжить.
- Ну что ж, будем считать это согласием.
Затем Хьюз обернулась к Тинвесиль:
- Независимо от того, что ты решишь, я хочу чтобы ты знала, что ты всегда была моей лучшей подругой и останешься ей. Надеюсь, ты меня не осудишь. Это война. И я считаю, что лучше погибнуть, сражаясь, чем трусливо прятаться, надеясь на чудо. В любом случае спасибо тебе за все.
Тинвесиль недоуменно посмотрела Гэндальфа и Абигайл:
- Отдать жизни ради того, чтобы не дать злу победить? Всего-то? О чем тут раздумывать тогда? Поехали.
Слизеринка тепло улыбнулась и подмигнула Абигайл. Она была рада, что их дружба прошла испытание временем и делом, и только больше окрепла. Смерть ее не пугала, она была готова к ней еще в тот памятный день. Но умереть, пожертвовав собой ради высшей цели - это много лучше, чем просто отдать концы в безысходной ситуации.
Похоже, в сердце каждого храброго слизеринца живет страсть к саморазрушению.
- Я так рада твоему решению! - Абигайл крепко обняла Тинвесиль и шепнула на ухо: - Спасибо.
- Но сломанную палочку я вам еще припомню. - пообещала девушка Греям.
- Вингардиум левиоса! - произнес Гендальф и сломанные палочки волшебниц, брошенные, как мусор, рядом с троном Уолдера, поднялись в воздух и, тихо проплыв, опустились в руки девушкам.

- Запомните эту чувство... горечь поражения, невозможность что-то уже изменить... запомните раз и навсегда. Чтобы больше не проигрывать, чтобы не забывать, мисс Хьюз, - Гендальф тяжело вздохнул и продолжил. - А теперь... кто хочет новую палочку?!
Абигайл снова обиженно взглянула на Гендальфа. С этой волшебной палочкой было пройдено многое, и очень жаль расставаться с ней подобным образом. Эта палочка была не просто предметом, она была верным другом, который никогда не подводил. Но теперь уже ничего не поделать.
- Это было совершено не обязательно. - тихонько ворчала Хьюз себе под нос. - Мало того, что убивали ни в чем не повинных членов Ордена, так еще и волшебную палочку сломали.
А Тинвесиль ничего не выражающим взглядом посмотрела на обломки в руке. "Не человек выбирает палочку, а палочка сама выбирает хозяина" - вспомнила она слова мистера Оливандера в тот день, когда впервые пришла в Косой переулок в сопровождении тёти и профессора Слагхорна (магглорожденных всегда знакомил с миром магии кто-нибудь из персонала), чтобы подготовиться к учебе в Хогвартсе. Может быть, оно и к лучшему - ведь она прошла долгий путь с тех пор, как была восторженной одиннадцатилетней девчушкой.
- Раз нам еще предстоит противостоять всякому злу, то новые палочки нам точно не помешают, - ответила девушка Гэндальфу и уселась поудобнее на метлу позади него.
- Разумеется, за ваш счет, Гендальф, - добавила Абигайл уже в полный голос, устраиваясь за Тин.

- А мне, как обычно, разбираться со всеми формальностями! - раздраженно бросил улетающей троице Уолдер, который по всем любовным фронтам потерпел фиаско. - Обливиэйт!

Изменено 12 июля, 2015 пользователем Dart Ph

[tеnshi 36 164]

- Дурдом какой-то. Но зато до Фрэнка-то они не добрались. Ещё и  про вашу вылазку от него не узнали. Это хорошо. Хорошо ведь?

- Пойдём, Бродяга, ты обещал мне.

- Но..!

- Я сказал, пойдём.

Зелёные глаза опасно сверкнули, провожая скрывшегося за дверью болтуна вместе с его конвоиром.

Узкая девичья ладонь робко тронула ссутуленное плечо. Кольцо неловко блеснуло на безымянном пальце.

- Прости его. Он ещё не знает.

- Всё нормально.

Ладонь накрыла ладонь. Кольцо звякнуло о кольцо.  Другое. Похожее. Все обручальные кольца чем-то похожи.

- Мы так и не поговорили после, Фрэнк..

- Всё нормально, Лили!

Истинная гриффиндорка, она не шевельнулась, даже когда  вдребезги разлетелся стакан, впечатанный в стену невидимой силой.

Чётче обозначились  скулы на мягком и добром лице. Молодая женщина решительно вклинилась между шатким табуретом и окном, в которое неотрывно смотрел мужчина. От звука хлёсткой пощёчины, казалось, звякнули стёкла.

- Не смей, - тихо начала она, а в следующую секунду голос зазвенел гневом, - Не смей говорить мне, что всё нормально!

Сидящий вскинул голову, и в тёмных глазах полыхнула та же  ярость, сверкающая золотом и пурпуром.

- Хочешь услышать? - так же тихо прошептал он, - Хочешь, чтоб я это сказал? Слушай!

Табурет с грохотом  опрокинулся, когда мужчина подскочил с места и шагнул к ней, лицом к лицу.

- Почему она? Почему она, а не ты? Почему ради тебя, ради вас с ним должны были погибнуть они все? Почему я должен был оставить там даже её?! Что в вас такого особенного?! Над чем так трясётся Дамблдор?! Джеймс - полудурок, снискавший в школе славу на мучениях других, а ты вообще гр.. - Фрэнк осёкся и в ужасе уставился на неё, глотая едва не сорвавшееся слово.

Казалось - он её ударил. Она застыла, побледнела, плотно сжала побелевшие губы.

- Лили.. - колени задрожали, он отступил на шаг, - Лили, я не хотел. Пожалуйста, Лили..

Та отвела взгляд, прижала ладони к лицу, лишь зелёные глаза блестели в тусклом свете нелепой магловской лампочки. Блестели всё ярче, наполняясь слезами.

Он зажмурился, часто дыша и последним усилием воли глотая подступивший к горлу комок. И не успел открыть глаз, почувствовав, как те же  ладони мягко ложатся ему на спину, а к груди льнёт девичья щека. Руки накрыли густую копну длинных  волос. Все усилия оказались тщетны.

 

Лили тесно сжала объятья, прижимаясь щекой к содрогающемуся в беззвучных рыданиях плечу. Это уже происходило с ней однажды. А она оказалась слишком молода, глупа, эгоистична. Но не сейчас. Нельзя взять и оттолкнуть того, кто спас тебе жизнь, отдав куда больше, чем жизнь взамен.

 

Деля горе с другом и соратником, она бережно хранила в сердце то, что сказал ей Джеймс перед самой "вылазкой", как обозначил её балбес-Сириус. Сердце замирало при одной мысли, но теперь мысль эта казалась чем-то гораздо большим, чем порывом любви к самому близкому человеку. Для Фрэнка и Алисы. Для всех погибших и тех кто неизбежно погибнет. Наперекор самозваному лорду.

Жизнь должна торжествовать над смертью.

 

[Rеi 13 523]

Эпилог Уолдера Грея и... Зоицы Бухор? (ну, старички!)

Госпожа Dart Ph & Rеi

- Я в печали! - Уолдер крутил воинственно свою волшебную палочку. - Сейчас вы у меня всё забудете! Всё! Обливиэйт! Никаких предателей, никаких убийств, никаких Греев.  Только радуга и Волдеморт.
Завхоз так же тщательно прибирался в умах волшебников, как драил полы в убежище. Пока не настала очередь суровой румынской женщины. Он посмотрел на неё с... никак не посмотрел, ужасные шрамы на лице действовали, как незримый удар Гендальфа посохом по затылку.
- А может... пакет на голову и?.. - рассеяно сказал вслух Уолдер.
Обычно искаженное глубоким презрением к окружающим лицо Бухор пока было безмятежно и расслаблено, как у ребенка в доме его родителей. Анатомическое пособие по действию Сектусемпры и других пыточных заклинаний сидело, развалившись в кресле и откинув голову назад.
Если в бессознательном можно ловить кайф, доза румынки не просто открывала ей новые свойства этого мира, она открывала для сознания мир параллельный, мир мглы, смазанных звуков, цветов и ощущений.
Такой же некогда ободранный палец лениво скользил по краю подлокотника.
Невиновная в злодеянии была невыносимо скучной.
Уолдер Грей даже и не думал, что лицо румынки может принять такое умиротворенный вид. Не будь завхоз таким мерзким и противным, он может и сделал бы ей даже комплимент, но...
- Обливи...
Он не договорил, так как почему-то показалось, что женщина уже отъехала в мир иной. Если бы не скользящий пальчик, то он был готов поклясться, что кто-то мимолетом кинул Аваду Кедавру.
Грудь, не обремененная ничем иным помимо неопределенно-винного цвета алкоголички бóльшего размера, мерно вздымалась в ритм дыхания. Все же жива. Авада Кедавра так просто не прилетает.
Хотя завхоз заслужил славу слишком мерзкого и злобного старикашки.
Мир иной в наличие был и отпускал женщину с той же охотой, как рассеивается глубокое запойное похмелье. Мешать сыворотку с двухдневным потреблением огневиски было не лучшей затеей. Понижать градус вином на прощальном тосте – тонкий мазохизм.
Подлокотник охватила крепкая, но женская ладонь. Взгляд на Уолдера – чистый и несомненно заслуживающий многих поэтичных строк. Предположим, стиля пасторального, возвышенного.
Отходя от допроса, Зои́ проявлялась, просачивалась в образ самой себя, заменяя умиротворение и расслабленность сжатой внутри пружиной и меняясь в лице. Новая эмоция - недоумение. И смешок, не то сконфуженный, не то ироничный.
- Жива старушка, - Уолдер, с палочкой наизготовку, наблюдал превращение спящей красавицы в румынские шрамы. - Молилась ты ли на ночь, Дездемона румынка?
На женщина угрожающе уставилась волшебная палочка завхоза.
Ирония проступила яснее, но это был ещё не сарказм. Румынка посмотрела на палочку, на желчного мага, и широко улыбнулась.
- Кто ты? - женщина села ровнее, собрав некогда разведенные конечности в сформированную позицию, отразившую её глубокий интерес к собеседнику. Внезапно, оказавшемуся не отбросом магического сообщества.
- И опусти палочку, - нереализованная жертва без пакета на голове осмотрелась по сторонам.
Агрегат завхоза был готов пульнуть любое непростительное заклинание.

Но Уолдер тянул с заклинанием.
- Я? - улыбка растянулась на лице завхоза. - Я твоя судьба. Альфа и Омега! И нет, женщина... палочка должна стоять! 
Надо было уже что-то решать, а Уолдер даже растерялся. Как-то дыхание перехватило, и необычно жарко стало, что захотелось расстегнуть воротник.
Импозантности Альфе было не занимать, а улыбка Его...

... полнейший axe effect.
- Чего? - тупо переспросила румынка, не оклемавшись от одного шока и впадая в другой. Чё б там у Грея не должно было стоять, оно вяло тряслось в узловатой руке.
Хотя на вид Уолдер, как и все Греи, выглядел дряхлым и немощным старцем, однако это впечатление было обманчивым. Морщинистая рука, которая держала дергающуюся, как лист на сильном ветру, волшебную палочку, внезапно отвердела, как камень.
"Левикорпус..." - произнес про себя ухмыляющийся старик.
И суровую женщину подхватила за лодыжку, утягивая в воздух, волшебная сила.
- Проснись и пой, Зойца, - Уолдер назвал румынку по имени... плохой знак.
Очень плохой. Заклинание, расколдовать которое может либо сам заклинатель.. либо Смерть, взявшая нахала за локоток.
Но случилось другое.
О чём перевозбужденный пубертат мечтает, подглядывая за взрослой тётей. Румыны привычны к вольностям. Их народ издревле загнал в вены сам огонь.
Упала одна из преград - слишком широкая и свободная на певчую птичку со шрамами на лице алкоголичка. Рывка подъема оказалось достаточно, чтобы... быть подхваченной на лету, сброшенной до конца и накинутой на голову размечтавшегося старика.
Румынка была женщиной не слова, а переходила сразу к главному.
Его мир стал темным, поддернутым багровыми тонами дешевого текстильного красителя. А ещё на одном дыхании голову Уолдера прижали к себе рукой цепким хватом.
Слишком близко.
Слишком тесно.
Я. Ты. Мы. Рядом. Горячо...
Свободная рука потянулась выхватить волшебную палочку маньяка. Женщина оказалась крайне необъезженной и норовистой.
Перевозбужденный пубертат старческого возраста, у которого песка могло вывалиться с горку, а спереди то ли мягко было, то ли твердо, на секунду замешался, когда увидел... румынку с необычного ракурса.
- Ого! - и мягко-твердое стало железным.
Но эта секунда дорого обошлась. Именно так охотник превращается в жертву. Когда теряет бдительность, упиваясь своим якобы могуществом.
Где-то в подсознании Уолдера кузен Гендальф бросил всего одну фразу.

Это провал.
В каком-то смысле.. приятный провал. Такая сильная... дикая... непокорная. Такая горячая, что можно обжечься. О такой он мог мечтать всю свою жизнь.
Даже если он что-то и сделает, то уже не смоет позор. Нельзя забыть... Стоп, забыть.. можно! Но надо ли?
Тем временем власть норовила перейти из рук старческих к более молодому и наглому поколению, острие палочки вместе с слегка заломленной кистью смотрело куда-то в сторону.
Кровь постепенно приливала к лицу румынки, но и не только там были волнующие перемены... К сожалению, Грей не успел полюбоваться большим. Только слышал сдавленное дыхание. Чувствовал его по движению грудной клетки.
Пора было решить, чья рука будет держать палочку. Женщина ухватилась за неё и потянула наверх, пытаясь стряхнуть с неё руку Грея с одной стороны, и не дать вырваться с другой.
"Такие мягкие" - чем сильней был захват, тем настойчивее в голову завхоза лезли совершенно посторонние мысли.
Уолдер к своему удивление заметил, что у него не одного сперло дыхание...
Дело принимало странный оборот. Снизу нарастала старческая буря, сверху... буря, но помоложе.
Но как только румынку ухватилась за палочку, включился мозг. Решение уже было, надо было всего лишь сказать...
- Обли..ви..эйт! - выдал завхоз в последнем силовом усилие - румынка оказалась матерым бойцом, а Уолдер... был уже слишком стар.
И заклинание ударило. Ударило по.. обоим.

 

Через некоторое время, больница Св. Мунго.
Старик с облезлыми волосами открыл нехотя глаза. И первым, что было, когда он пришел в себя было:
- Идиот! - Гендальф сердито поглаживал свою бороду.
- Я? Что?.. ты... кузен?!
- Ты... ты! - Гендальф на этот раз удержался от затрещины посохом, больной все-таки. - Держи... - его голос перешел на шепот, а сам он сунул незаметно волшебную палочку кузену. - Следующая палата, доделай дело.
Хотя Уолдер и напрочь забыл произошедшие события, но при слове "дело" сразу понял, что к чему.
Дождавшись, когда в палате никого не будет, он с с палочкой на изготовку вышел на охоту.
Дежавю.
Что-то было знакомое в ней. Или ему показалось.
Он стоял над женщиной в шрамах, направив воинственно на неё палочку, но заклятие...
Наверное, он её знал. Наверное, он должен был её убить, потому что, наверное, они были врагами.
Но рука не поднималась. Он присел на стульчик рядом и подпер кулаком щеку, прислушиваясь к мерному дыханию незнакомки.
В другой руке у него были куцые цветы, под стать его жиденьким волосам, и сам он не знал чего ждет.
"Идиот!" - снова заговорило подсознание. Уолдер лишь старчески вздохнул.
Наверное, такой была его карма.
Больничный уход облагородил румынку до того терпимого состояния, когда пакет на голову казался жестоким расточительством. Ну, страшные шрамы. Но морда лица не перекошена от злобы.
Почти благородный профиль.
История начиналась заново.
Распахнув веки, Зоица вспомнила, что Фрэнк должен был прислать Патронус с датой и временем сбора. На белом потолке, в любом случае, его не увидишь. Потолок, к слову, такой знакомый…
Восемь лет войне. Восемь, мать их. Планирования и поражений. В достоинствах Фрэнка было одно – к нему тянулись и так дефицитные кадры. Доброта, покровительство, высокие цели и всё такое. В недостатках было всё остальное.
Как же эти пугливые щенята достали. Женщина неожиданно обратила внимание на окружающее пространство, и безошибочно узнала Мунго. Мозг начал соображать категориями примитивными и доступными.
Засаду она бы запомнила. В ином случае Пожиратели вряд ли бы оставили её в живых, и помнить было бы некому. Сын не раз не брезговал кровью, чтобы отыскать мамашу, и каждый раз Зоица успевала уйти. Иногда – с ведущими к целителям последствиями.
Никаких материнских чувств к гадёнышу.
Но к гадёнышу  своему…
Coliva ma… Это, №;%!@ что за…? Некогда спящая некрасавица обладала широким лингвистическим диапазоном. Но и он отказывал приходить в голову при этом… этих… цветах и взгляде. Херня какая-то. Зоица отмахнулась от этого явления.
- Старик, сестринская комната дальше по коридору, - женщина поднялась и тяжело уперлась ладонями в край матраса и металлического каркаса кровати. И заметила палочку в руке, не занятой наверняка наколдованным кустиком.
"Идеально!" - отметил про себя момент пробуждения старик.
Он старательно пригладил свои волосы и улыбнулся самой милой улыбкой, которая как всегда получилась мерзкой.
- Нет, я там, где должен быть. Меня зовут Уолдер Максимилиан Грей.
Он сунул цветы ей прямо под нос.
- И я твоя судьба. - безапелляционно добавил Уолдер.