Dragon Age: Эра Волка

[Шен Мак-Тир 3 147]

 

 

 

 

ень представления выдался на редкость погожим. Только вчера шел довольно мерзкий, мелкий дождик, заполнявший — очень медленно и постепенно, но верно — ливневые стоки улиц, собиравшийся в прозрачные лужи, разбивающиеся на мириады капель от проезжающих по мостовой повозок и конных всадников. Сегодня же, с самого утра, из-за облаков выглянуло палящее солнце, мгновенно высушив мокрую брусчатку и оставив лишь легкий свежий запах озона, напоминавший о прошедшей непогоде.

Какой-то босоногий мальчишка, кромко крича, пронесся молнией по рыночной площадки. Во всю мощь своих маленьких легких оборванец прокричал:

— Цирк! Цирк приехал!

И побежал дальше, шлепая по высыхающей пыли. Торговцы овощами и фруктами, мясом и рыбой оживленно переглядывались, переминались с ноги на ногу, подавляя желание отправиться прямиком вслед за мальчонкой за городские ворота — туда, где расположился бродячий цирк. В последние годы артисты приезжали редко, да оно и не удивительно: слишком уж опасными стали большаки, чтобы по ним можно было путешествовать со спокойной душой тем, у кого карман был дырявый и нанять хорошую охрану кто позволить себе не мог. И все же некоторые, особенно дерзкие, все еще осмеливались кочевать от города к городу, дабы зарабатывать себе на хлеб с маслом и местных жителей развлекать. О бродячем цирке слухов ходило немерено: и что маги у них промышляют под видом циркачей и фокусников, и что берут они к себе всякого, кому жизнь в застенках города надоела хуже горькой редьки, и что платят они долю градоначальству за то, чтобы их к городу подпускали и не выгоняли взашей… В общем, слухи ходили, но большинству было на них глубоко наплевать, ибо развлечений в военное время, когда отовсюду лезут то демоны, то драконы, а то и просто разбойники с большой дороги, было катастрофически мало. Даже барды и менестрели из таверн разбрелись куда глаза глядят, не желая оставаться легкой добычей воров и грабителей.

В конце концов, половина торгашей и торговок побросали свои лавки и пошли, едва удерживаясь от того, чтобы не перейти на бег, к городским воротам. Те были открыты настежь — дивное дело для денеримцев, и толпа потихоньку начинала разрастаться, да так, что вскоре вокруг импровизированной сцены стали то и дело слышны возмущенные возгласы: «Эй, куда полез толкаться?! Я тебя щас сам так толкну!», писк малышни, громовые раскаты хохота и не менее громкие апплодисменты. Протиснувшись к сцене поближе, босоногий мальчишка сунул палец в нос, открыл рот пошире и уставился на происходящее на подмостках представление. Оно как раз было в самом разгаре. Декорации, сделанные из подручных материалов и выкрашенные дешевой краской, должны были обозначать денеримский дворец; посреди сцены возвышался пустующий трон, а вокруг стояли наряженные в доспехи и яркие одежды актеры.

— ...но я не хочу быть королем! — пискнул человек с широченными плечами, светлыми персиковыми волосами и ясным, как небо, взглядом больших оленьих глаз. Для такого громилы голосок у него был почти что женский, а потому народ засмеялся уже от одной этой фразы. — Это же надо того… работать! Да я скорей бродягой стану где-нибудь в Вольной Марке, буду пить мед в свое удовольствие да на девок пялиться!

— Алистер, сынок, ты не руби так сгоряча. Ведь если королем станешь, то мы тебе и невесту подыщем по статусу! — важно проблеял низкий старичок с длинной седой бородой и в роскошном жабо. — Анора, а ну-ка иди сюда!

— Только через мой труп! — взревел мужчина в сияющих доспехах с наплечниками столь огромными, что они почти полностью закрывали его голову, торчащую посередине.

— А это, дорогие друзья, мы можем с легкостью организовать, — на сцену вышел улыбающийся во весь рот человек в доспехах Серых Стражей. — Вилли, тащи бодягу!

Далее происходило нечто совершенно уж невообразимое: человека с наплечниками поставили вниз головой, в рот сунули какую-то трубку, а через нее из бочонка начали выкачивать красную жидкость, напоминающую вино. Когда наплечники напились до того, что еле стояли на ногах, Серый Страж вытолкнул его куда-то вбок, а из-за сцены вышел огромный дракон из четырех, по меньшей мере, людей в костюме, рыча и изрыгая нецензурную брань. Наплечники, тупо моргнув, закричали: «За Ферелден!» и ринулись в бой, однако дракон тут же проглотил пьянчугу. Закачавшись, он начал издавать звуки, отдаленно напоминающие несварение желудка, а затем все его тело содрогнулось, и чудовище упало, на прощание удивив зрителей длинной отрыжкой.

— И вот так, мои дорогие зрители, Ферелден был спасен! — вышел на сцену конферансье, и зрители, переставляя ноги и отмахиваясь от налетевших на пир мух, зааплодировали. Мальчонка же так и стоял с открытым ртом, глазея так старательно, что казалось, одна из жирных мух вот-вот залетит ему прямиком в глотку.

Лишь некоторые, убеленные сединами старики, мрачно взирали на эту картину. В их памяти еще остался ярким пятном тот день, когда Героиня Ферелдена вместе с Героем Реки Дейн сдержали натиск порождений тьмы, разоряющих город, и только ужасной жертвой Денерим был спасен; именно после этих событий на площади возвели статую Логейна Мак-Тира, погибшею в бою, но успевшего перед смертью убить и чудовище на крыше Форта Драккон. Большая же часть смеялась, хлопала и кричала: «Еще!»

Денег на полноценный шатер у цирка не было, а потому вместо крыши был установлен лишь небольшой навес, кое-как защищающий актеров и часть зрителей от жары; однако день уже начал входить в зенит, и горячий воздух теплого летнего дня становился еще невыносимей от такого скопления людей, теснившихся на маленьком пятачке возле городских ворот. Пока актеры сменялись друг с другом, выходя на сцену и разыгрывая в своей манере различные сценки из жизни Ферелдена — в том числе и вызвавшую бешеный восторг у простого народа сцену битвы при Остагаре, в конце которой наплечники улепетывали от кусачих порождений тьмы с голой задницей, а король Кайлан, которого сыграла плечистая, но весьма привлекательная блондинка, томно кричал вслед ему «Куда же ты! Постой!» — вокруг навеса уже выстроились предприимчивые продавцы холодной воды, чуть разбавленной вином, ореховых сладостей в меду на палочке, яблок в сахаре и иных угощений. Был тут даже один заезжий купец, не преминувший воспользоваться столпотворением и почти перекрикивающий актеров своим: «Соленая рыба! Рыба соленая!». Вонь от этой рыбы начала распространяться так сильно, что вскоре неудачливого предпринимателя погнали взашей, в отместку запихнув одну из его рыбин торговцу за шиворот. А представление между тем продолжалось.

Из клеток наконец вывели укрощенных животных и мабари, и искусные укротительницы, одетые в нечто вроде нижнего белья, что неудивительно на такой жаре, проделывали с ними всякие трюки, заставляя зверей прыгать через кольца, проезжаясь верхом на медведе вокруг сцены и даже инсценировав захват Долов Священными силами Церкви, при этом волки и собаки были одеты в костюмы с длинными ушами, что, видимо, должно было символизировать дикарей-долийцев, которые и сами от зверей недалеко ушли. Рыцари в сияющих, хоть и ненастоящих, доспехах вызвали настоящий ажиотаж среди молодых девушек, которые, краснея, посылали актерам воздушные поцелуи, а кто посмелее, даже кричали адрес своих домов, дабы «рыцари» после представления знали, где найти своих поклонниц. Когда представление с животными закончилось, на подмостки вышли гимнасты, показывающие невероятные трюки с подвешенными высоко под навесом кольцами, карлики и уродцы, вызывающие извечный восторг и больное любопытство у каждого зрителя в Тедасе, и даже одна бородатая женщина высотой под притолоку, по виду — авварка. Между актами представления цирк милостиво делал длинные паузы, позволяя зрителям как следует напиться воды и съесть сладостей из лавок, временно организованных рядышком, и пройтись, разминая затекшие ноги.

В конце концов, когда день уже стал клониться к вечеру, и толпа немного поредела — кто вернулся к работе, а кто просто решил, что на сегодня развлечений с них хватит — на сцену вновь вышел давешний конферансье, низкого роста толстый мужчина с потеющей лысиной, беспрестанно вытираемой грязной тряпкой, и пропел:

— А теперь то, что вы все так ждали! На сцене… — он набрал в легкие побольше воздуха и провизжал: — Госпожа Иллюзия! Поприветствуйте, милые зрители!

Зрители непонимающе переглянулись: немногие из них знали о Госпоже Иллюзии, и лишь некоторые любители потолковать с путниками в трактирах слышали о некой даме, которая показывает фокусы и занимается гаданием. Даму эту много раз проверяли, подозревая в магическом таланте, но раз за разом она доказывала, что является всего лишь актрисой, умело владеющей техникой фокуса и хорошо развитой ловкостью рук, а что до ее гаданий и предсказаний, так это все для развлечения, и единственный дар, которым она поистине обладает — это неплохая проницательность и внимательность. Впрочем, она была довольно популярна в Орлее, и в Денерим ее пустили хоть и не без препон, но с охотой.

Величественно ступая выкрашенными в золотую краску башмачками, на деревянные подмостки вышла высокая темнокожая женщина, позвякивая таким количеством браслетов, бус, сережек, колец и прочих украшений, что мог бы позавидовать целый ювелирный магазин. Длинные угольно-черные волосы ее спадали на плечи, а лицо было выкрашено белилами так, что они осыпались на каждом шагу, будто листья на осеннем ветру. На вид ей было около сорока, но точно сказать было нельзя из-за невероятного количества грима, нанесенного на лицо и руки. Лишь большие темные глаза посверкивали в тени навеса, будто два драгоценных агата. Толпа притихла, с любопытством ожидая, что же будет дальше.

Воздев руки к небу, словно взывая к Создателю и вопрошая, что же случилось с этим бренным миром, женщина выдержала большую паузу и выкрикнула:

— Сегодня я покажу вам тайны человечества, такие чудеса, которые вы ни в жизни не видали! Узрите же дар Судьбы, которым наделил меня Создатель, потому что я… бессмертна! — ее голос зазвенел так, словно ветер доносил его до ушей каждого присутствующего. В тишине послышался плач младенца и шушуканье какой-то девицы, пытающейся успокоить малыша. Госпожа Иллюзия и впрямь выглядела пугающе. На сцену к этому моменту уже вынесли большой деревянный ящик, похожий на гроб, с открытой крышкой, и женщина улеглась в него, сложив руки на груди, будто покойница. Крышку закрыли, и амбал, ранее игравший «Алистера», продемонстрировал толпе острейшую пилу, распилив для демонстрации небольшое поленце. А затем, к всеобщему восхищению, начал пилить гроб ровно пополам, то и дело издавая мерзкое хихиканье, будто сам процесс распиливая живой женщины доставлял ему неимоверное удовлетворение. Когда гроб распался на две половины, зрителям дали несколько секунд, чтобы осознать происходящее, а из половинок резко ударила струя красной жидкости, похожей на кровь. Кто-то завизжал, кто-то рухнул в обморок, а несколько мужиков даже побелели от ужаса, но никто из зрителей не ушел; всем было интересно, правдивы ли слова госпожи Иллюзии. Затем половинки снова сложили вместе, накрыли ящик непрозрачным тяжелым шелком, и после слов: «Раз, два, три!» сорвали полотно. Крышка открылась, и из гроба целая и невредимая выбралась загадочно улыбающаяся сама госпожа Иллюзия.

— Та-дам! — крикнул «Алистер», и женщина принялась кланяться апплодирующему залу.

После каждого подобного фокуса артисты с удовольствием рассказывали и показывали, каким образом им удается добиться такого жуткого эффекта; после этого зрители немного успокаивались и еще больше апплодировали таланту и смекалке фокусников. Цирк называл это «сеансом фальшивой магии с разоблачением», всякий раз повторяя, что не нужно быть проклятым магом, чтобы творить чудеса и веселить людей. Это находило отклик в сердцах людей, напуганных творящимися за пределами городов ужасами и демонами, и они немного забывали о своей повседневной жизни в страхе и сомнениях. И, пожалуй, именно эта часть представления, припасенная на самый конец дня, вызвала наибольшую радость у горожан.

Когда день перешел в вечер, а на небо понемногу начали высыпать бледные летние звезды, толпа потихоньку стала редеть. Некоторые особо порывистые поклонники и поклонницы артистов пытались проникнуть за кулисы, в лагерь, разбитый позади сцены, однако молчаливые охранники просто вышвыривали их за наспех возведенный забор. Навес убрали, сцену разбирали рабочие цирка, откуда-то со стороны конюшен доносился заливистый смех и лошадиное ржание, а несколько мабари весело бегали среди играющих детей, которых матери никак не могли уговорить наконец отправиться домой. Через несколько часов, когда на город уже опустилась ночь, у ворот остались лишь циркачи да их охрана, в своем выстроенном прямо тут поселении.

Именно тогда, в эту самую ночь, Ингред почувствовала: что-то не так. Она как раз сидела перед большим потемневшим трюмо, выкупленном за бесценок на одной из распродаж в Монтсиммаре, когда имущество аристократов распродавали буквально с молотка, и тщательно смывала грим с лица, с грустью глядя на свое отражение и на новые, доселе не видные на лице морщины. Наклонившись чуть поближе и выдохнув, она пыталась рассмотреть в этой усталой ривейнской женщине те черты, которые всего десять лет назад делали ее первой красавицей в любом городе, не говоря уже о деревне; и будь она из хорошего рода, ее непременно взял бы замуж хоть сам король. Теперь же, по прошествии времени, она стала больше похожа на увядшую чайную розу. Вздохнув, Ингред принялась снимать с себя ненавистные украшения, ходить в которых было все равно что повесить на шею колокольчик, словно у дойной коровы. Единственное, что ей нравилось в ее сценическом наряде, были позолоченные башмачки, снятые, наверняка, с убитой бандитами девушки высокого рода. Но женщина старалась об этом не думать. Она предпочитала жить сегодняшним днем, выступая в одном городе за другом, заезжая в отдаленные деревни — ведь и там жили уставшие от войны люди, у которых были дети, и появление бродячего цирка на их пороге каждый раз приносило им радость и восхищение.

Откуда-то снаружи шатра послышалась возня. Ингред вздрогнула, выронив салфетку, которой вытирала остатки пудры с рук, и неловко взмахнула ею. Раздался приглушенный звон, когда одно из ее громоздких колец упало со стола и покатилось по наспех уложенному досками полу, остановившись у самого входа. Поднялся ветер, и хоть ночь выдалась теплой и звездной, Ингред поежилась, поднимаясь со своего колченогого стула. Сделав несколько шагов ко входу в шатер, она наклонилась и подняла кольцо, и до ее ушей донеслись слова одного из охранников:

— Госпожа Иллюзия не принимает.

Что-то заставило ее замереть, так и склонившись над полом, словно столетняя старуха, сжимающая в дрожащих пальцах последнюю ценность, оставшуюся у нее после долгой, мучительной жизни. Горло перехватило так, словно его сдавили ледяными цепкими пальцами, и женщина поняла, что не может вздохнуть. Воздух вокруг нее будто бы наэлектризовался, как бывает перед ночной грозой. Быть может, в этом все дело? Всего лишь ее постаревшее тело так вот реагирует на собирающийся шторм? Она хотела в это верить. Подступающая старость не пугала ее так, как внезапно накатившее ощущение присутствия чего-то чужеродного, настолько отличающегося от окружающего мира, что этот мир выталкивал чужака назад, во тьму. Ее пальцы побелели, все еще сжимая проклятое кольцо.

— Ты что, оглох? — послышался снова приглушенный голос. — Я сказал…

То, что услышала циркачка в следующую долю секунды, заставило волосы на ее голове зашевелиться. До нее донесся хриплый, едва уловимый хрип, похожий на тот, что издают на последнем издыхании повешенные на городской площади. Осторожно разогнувшись, она сделала несколько шагов назад, но ноги ее подкашивались, и она случайно задела стул, на котором сидела всего минуту назад. Стул с грохотом упал на пол, и Ингред поняла, что обречена. Она не знала, кто или что пришел за ней, но понимала нутром и сердцем, что ничего хорошего это не предвещало.

Край шатра чуть шевельнулся, будто игривый ветер находил забавным дразнить и так напуганную до смерти женщину; через секунду в шатер вошел человек. Ингред ожидала убийцу, возможно, нанятого для устранения Госпожи Иллюзии. Она даже допускала, что кто-то мог вызнать ее тайну и прислать за ней похитителей, однако человек этот оказался не вооружен. По крайней мере, она не видела при нем ни ножен, ни арбалета, а черные одеяния вряд ли скрывали кинжал. Он был… обычным? Пожалуй, так сказал бы кто-то, не обладающий проницательностью, присущей настоящей гадалке. Самый обычный человек, лет сорока на вид, в темных одеждах, закрывающих его тело полностью, оставляя лишь лицо. Даже руки его были в перчатках, хотя на дворе стояло жаркое лето.

— У меня… — голос подвел Ингред, и она перевела дыхание, откашлявшись и заставив бешено бьющееся сердце хоть немного успокоиться. — У меня ничего нет. Золото у Волера, я просто артистка.

Человек не ответил, обвел глазами шатер, остановился взглядом на лежащих кучей у трюмо кричащих украшениях, затем усмехнулся уголком губ. Что-то в нем было страшное, в этом человеке, который пришел этой ночью к Ингред. Что-то чужое.

— Это все фальшивки, — продолжила она, не выдержав молчания и заметив, куда смотрит ее ночной визитер. — Они ничего не стоят. Крашеная медь да железо, ничего больше.

— Я это знаю, — ответил наконец человек в черном. Снаружи не доносилось ни звука, словно двое амбалов-охранников, вооруженных мечами, напрочь исчезли из этого мира. — Фальшивки меня не интересуют. А вот ты… ты — настоящая, не так ли? — он снова ухмыльнулся, на этот раз полностью, и циркачка почувствовала, как мир вокруг ее сжимается, исчезает, оставляя лишь этот душный шатер, потерянный среди бесконечной глухой темноты.

— Что вам нужно? — пробормотала она, опускаясь на пол и понимая, что еще немного, и она потеряет сознание. Ей нужен был воздух. Выйти на воздух, вдохнуть полной грудью аромат города, слегка подпорченный запахом пота и животных; но сейчас этот запах казался ей столь же желанным, как глоток воды посреди пустыни. Что угодно, только не оставаться запертой здесь, один на один с этим незнакомцем. Она чувствовала себя беспомощной, одинокой, забытой и покинутой. — Кто… кто вы такой?

Незнакомец в черном медленно опустился на одно колено, заглянув в глаза Ингред, готовые наполниться слезами страха и отчаяния, и снял перчатку с руки. Когда ее собственная ладонь прикоснулась к этим ледяным пальцам, женщина вдруг ощутила покой. Тот покой, что приходит вместе с горестным плачем родных и близких и запахом свежей древесины, исходящей от только что изготовленного погребального костра.

— Не бойся, Ингред. Когда я уйду, ты забудешь все. Но от тебя мне нужна одна услуга, и я знаю, что ты можешь ее оказать. Ты ведь хвасталась, что умеешь предсказывать будущее, верно? Только не нужны мне пассы руками над гадальным шаром. Сделай все по-настоящему.

— Я не понимаю, о чем…

— Понимаешь, провидица. Все прекрасно понимаешь. Спроси его. Он ответит на твой зов.

Вдох, выдох. Ингред закрыла глаза, зная, что только выполнив просьбу странного визитера, она сможет избавить себя и от его присутствия, и даже от малейшей памяти о нем. Сейчас это выглядело очень заманчивой перспективой.

— Хорошо. Если я сделаю это, вы оставите меня?

— Обещаю, — в глазах незнакомца вспыхнули огоньки, но Ингред этого уже не видела. Ее глаза были закрыты, и она, глубоко вдохнув, начала медитацию. Вскоре ее душа унеслась вдаль, в поисках ответов на вопрос, так и не сорвавшийся с губ гостя; этого было и не нужно. Она искала ответы в другом мире, в мире, где время и пространство не имеют значения, где прошлое, настоящее и будущее смешиваются воедино в водовороте застывших картин, лиц, слов, обрывков чувств и воспоминаний. И когда она увидела, пролетая над возвышающимися черными шпилями нечто огромное, темное, шевелящееся, то закричала так громко, что будь у нее легкие, они разорвались бы. В этот момент все закончилось, и Ингред была благодарна за это.

Ее нашли наутро в шатре, на полу, без сознания, но живую и здоровую. Циркачка не помнила, что именно произошло, и все решили, что она просто неловко упала со стула и ударилась головой о торчащий из пола гвоздь. Рана была незначительной, но Ингред сказала, что пока не может выступать больше, и представление на следующий день должно пройти без нее. Конечно же, зрители расстроятся, но весть о внезапном недомогании Госпожи Иллюзии быстро разлетится по городу, и люди поймут. Никто не узнает о словах, которые шептала Ингред, погруженная в транс, на ухо таинственному незнакомцу; никто не узнает о том, куда исчезли охранники, подумав, что те попросту сбежали с местными девицами и решили, что их работа на цирк закончена; никто не узнает о том чудовищном нечто, что она видела в Тени глазами своего духа-покровителя, в месте, недоступном для понимания и осознания. Но вот чувство… чувство — осталось. Ощущение холода на кончиках пальцев каждый раз, когда она оставалась наедине с собой в своем крошечном шатре, глядя на отражение в потемневшем трюмо и уносясь в воспоминаниях в те дни, когда Ингред была самой красивой женщиной Ривейна. Оно осталось где-то на уровне подсознания, проявляя себя лишь изредка, и женщина куталась в шерстяной платок даже тогда, когда на улице стояла жара.

Оно больше никогда не уходило.

 

 

 

 

 

 

Пылающие Пустоши - так теперь называют то, что осталось от Неварры. Драконы полностью уничтожили города этой страны, сделав Камберленд своим гнездовьем, куда не суются даже самые смелые - или те, кто еще в Тедасе от них остался. Иногда на дороге к Гнездовью видны караваны и антуражи тевинтерцев под их флагами, однако их драконы почему-то игнорируют. Почему - никто не знает, но обычных жителей в окрестностях городов уже не осталось, да и те, кто живет на самой границе Неварры, скоро исчезнут. Кто уедет, спасая свою жизнь, а кто будет похищен драконами. Здесь очень жарко, земля выжжена и не приносит урожая, кое-где пожары еще продолжаются даже под землей, однако если не подходить к самой границе города, можно дышать свободно.

Единственным населенным местом здесь является таверна "На краю света", которой заправляет молодой гном, однако судя по всему, он не умеет говорить и произносит всего несколько фраз, да и вообще выглядит, как полоумный. Денег за постой он не берет, как и за еду, а вот за остальные свои товары берет цену. В таверне есть небольшая мастерская для починки и создания оружия и доспехов, а также кухня и алхимический котелок.

! Броски на скидку в данной локации невозможны.

 

Таверна "На краю света"

Проживание и еда - бесплатно

Большая аптечка (+50% к здоровью) - 2 золотых

Малая аптечка (+25% к здоровью) - 1 золотая

Больше зелье лечения (+50% к здоровью, снимает травму) - 4 золотых

Малое зелье лечения (+25% к здоровью, снимает травму) - 2 золотых

Ядоклык (кинжал; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (физ.); один раз за бой наносит противнику 250% урона в обход брони и отравляет на 5 ходов, повышая порог его попадания на 3 единицы. Урон в ближнем бою по отравленному противнику возрастает на 50% для всех персонажей) - 50 золотых монет

Проклятие Пандемония (посох; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (маг.); один раз за бой можно вызвать на поле боя Пандемония – могущественного демона, который обладает 200% от здоровья мага, 100% от его урона и автоматически притягивает внимание врагов. Существует 5 ходов. Имеет способность «Теневой приказ» - выводит из боя 1 врага редкого или обычного ранга до конца своего существования) - 50 золотых монет

Месть предков (одноручный топор; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой позволяет повесить на противника эффект «Рваная рана» на 3 хода, снижающая его урон на 50%, лишающая его защиты и наносящая 100% урона каждый ход) - 50 золотых монет

Шаламмар Кровожадный (двуручный меч; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой можно нанести автоматический крит трем противникам ближнего боя сразу. Если противники от этого погибают, то за каждого убитого данной способностью врага персонаж восстанавливает 25% своего здоровья) - 50 золотых монет

Обещание свободы (лук; +3 к урону; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой можно использовать прицельный выстрел, при котором от 6 и выше на кубике будет показателем критического успеха, а от 1 до 5 – обычного успеха. Выстрел при этом наносит 200% урона) - 50 золотых монет

Сердце Корта (щит; +3 к защите; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой притягивает внимание всех врагов на 5 ходов, не позволяя им пользоваться АоЕ-атаками, и повышает защиту персонажа в 2 раза) - 50 золотых монет

 

 

 

Воскресенье - утро

Понедельник - день

Вторник - вечер/ночь

Среда - утро

 

Броски недоступны.

 

 

ОХОТА

 

1-5 - бросок неуспешен

6 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

7 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

8 - персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

9 персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

10 - персонаж добывает 3 порции еды для одного персонажа

 

ТРАВЫ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу трав

7 – персонаж нашел 1 единицу трав

8 – персонаж нашел 2 единицы трав

9 – персонаж нашел 2 единицы трав

10 – персонаж нашел 3 единицы трав

 

1 - эльфийский корень

2 - веретенка

3 - кровавый лотос

4 - рассветный лотос

5 - черный лотос

6 - хрустальная благодать

7 - вьющаяся лоза

8 - арборское благословение

9 - корень смерти

10 - эмбриум

11 - глубинный гриб

12 - ария вандала

13 - сосуд бессмертия

14 - феландарис

15 - пророческий лавр

16 - ползучая крапива

17 - борода вурдалака

 

ТКАНЬ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - парча

2 - хлопок

3 - клетчатое полотно

4 - полубархат

5 - поярок

6 - шелк

7 - черненая парча

8 - глянцевый хлопок

9 - тонкий бархат

10 - хайеверское полотно

11 - глазет

12 - шерсть-плетенка

13 - имперский одежный хлопок

14 - долийское сукно

15 - авварская саржа

16 - плюшевый бархат

 

КОЖА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - нажий мех

2 - шкура бронто

3 - шкура глубинного охотника

4 - шкура друффало

5 - шкура фенека

6 - баранья кожа

7 - собачья кожа

8 - кожа иглоспина

9 - паутина из гургута

10 - фениксова чешуя

11 - чешуя варгеста

12 - медвежья шкура

13 - галлья кожа

14 - чешуя везделаза

15 - кожа снуффлера

16 - кожа виверна

 

РУДА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - драконий камень

2 - летний камень

3 - железо

4 - змеевик

5 - медный купорос

6 - оникс

7 - кровавик

8 - пирофит

9 - веридий

10 - лазурит

11 - обсидиан

12 - рассветник

13 - вулканическое золото

14 - буресердник

15 - неваррит

16 - сильверит

 

 

 

Сюжет: Черно-белое (закончить битву)

 

 

 

Пролог: Прыжок через горящее кольцо (выполнено, капитан стражи убит)

Эльфийское наследие (лук возвращен Киину, медведь убит)

Сюжет: Беглецы (малефикары в лесу убиты, карта дороги к Орлею получена)

Урожайное лето (выполнено)

Виноделие (Черные Змеи убиты, фермеры живы, один наемник отпущен на свободу)

Опасное путешествие (демон убит, Элисиф спасена)

Достойная добыча (виверн убит)

Воля (оборотень спасен, охотники убиты)

Красота в смерти (отряд помог могильщику)

Блудная овечка (Долли найдена и возвращена)

Мастер боя (выполнено)

Проучить Лодди (провалено, лавка Занны закрыта)

Сюжет: Исчезнувшая (настоящий убийца найден, Риден освобожден мирным путем, Марика осталась жива)

Грабь награбленное (кинжал возвращен, Зейнер и Корра живы)

Паук и скорпион (выполнено, помогли храмовнику)

Верность не продается (мабари найден, выбрал новым хозяином Элендара)

Темной ночью, узкой тропкой... (Ренуар запуган)

Сюжет: Змеиный клубок (Рейлас убит)

Не кусай руку дающую (выполнили 5 заданий от квартирмейстера)

Кровавые деньги (Брэндон остался капитаном, Челлиана казнена)

Сюжет: Некуда бежать (дракон убит)

Спасение утопающих... (Ренли спасен)

Украл, выпил, в тюрьму (особняк исследован)

Личное задание Элендара (выполнено, Архитектор убит, Дейна спасена)

Сюжет: Скажи мне, кто твой друг... (Терон убит, информация найдена)

Ночь, улица, фонарь, алхимическая лавка (выполнено, Танит реабилитирована)

Легенда о морском великане (порождение плоти убито, проклятие снято)

Личное задание Аматы (выполнено, шкатулка найдена, журнал найден)

Личное задание Алиши (выполнено, компас получен)

Старик и море (шкатулка возвращена неоткрытой, сокровища найдены)

Личное задание Вальи (все противники убиты, амулет уничтожен)

Личное задание Удара (Табес уничтожен, Удар получил новое тело)

Сюжет: Бегущие в Лабиринте (Лабиринт пройден, зеркало найдено, осколок найден)

Сюжет: Сквозь огонь (заключена сделка с Разикаль)

 

Дайс-рум для бросков и боев

 

 

Изменено 6 сентября, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[Shunt 2 900]

Лагерь

- А чего бы ты хотела сейчас? Хочу тебя ублажить, - произнесла девушка без всякой задней мысли. 

Валья открыла рот от удивления. Потом закрыла его и некоторое время глядела на Амату со смесью подозрения - в легком издевательстве над своей особой  - веселья. Потом глухо кашлянула и отвела глаза. 

- Сейчас хотелось бы чтоб этот дождь закончился. Баньку хочется. Поесть сытно... - эльфийка подкинула еще пару веток в огонь и стала раздеваться - в броне, да еще и мокрой спать не хотелось, - Но так как это нереально в данный момент, то... - она почесала подбородок и усмехнулась. - Расскажи мне что-нибудь. 

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

- Сейчас хотелось бы чтоб этот дождь закончился. Баньку хочется. Поесть сытно... - эльфийка подкинула еще пару веток в огонь и стала раздеваться - в броне, да еще и мокрой спать не хотелось, - Но так как это нереально в данный момент, то... - она почесала подбородок и усмехнулась. - Расскажи мне что-нибудь. 

Амата грустно улыбнулась. Да если б она могла просто так, щелчком пальца - и баньку, и поесть, и чтобы солнышко... Магия не всесильна. Вздохнув, магичка стащила с себя походное платье, сапожки, штанишки и осталась в одной рубахе. 

- Тебе что-то жизненное или сказочное? - тихо спросила Амата. - Я все тебе расскажу. Можешь, что угодно просить, - заверила она эльфийку.

[Shunt 2 900]

Лагерь

- Тебе что-то жизненное или сказочное? - тихо спросила Амата. - Я все тебе расскажу. Можешь, что угодно просить, - заверила она эльфийку.

- На твой вкус, - Валья забралась под спальник, подвинулась и похлопала по месту рядом с собой. - Ложись давай, а то замерзнешь. Вообще, в такую погоду, лучше что-то сказочное, чем жизненное. 

Оружие свое она положила себе под бок, чтоб не промокло и, в случае чего, было под рукой. 

- А потом я могу что-то рассказать, но у меня со сказками туго, - улыбнулась эльфийка, устраиваясь поудобнее.

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

Магичка улыбнулась и полезла под спальник. Внизу был спальник Ридена, но он был теплый и сухой. Снаружи тоже было неплохо - но только благодаря шалашу Вальи. Капли дождя до них не долетали.

- Я лучше спою. Эту песню пел мне Коул. Может, тебе понравится, - Амата обняла Валью и стала тихонько петь. - Через смог еле вижу сонца венец. Кто бы смог указать нам пусть сквозь тьму? Позади - гром войны и разлука в дыму... - магичка пела, думая о Родине. И о грядущем...

Слова целиком 

«Через смог
Еле вижу солнца венец.
Кто бы смог
Указать нам путь сквозь тьму?

Позади –
Гром войны
И разлука в дыму.

Впереди –
Огонь и мира конец.

Я продержусь,
Чтоб не забыть
Груз потерь.

Я продержусь
И буду жить.

Пробежав
Через боль
И ворох бед.

Я пробьюсь
На сторону, где свет.

Я продержусь,
Чтоб не забыть
Груз потерь.

Я продержусь
И буду жить.»

Hide  

Песня в исполнении Мариден 

Hide  

Изменено 20 июля, 2018 пользователем Thinvesil

[Shunt 2 900]

Лагерь

- М-да, - протянула Валья после того, как Амата закончила петь. Голос девушки убаюкивал эльфийку и сейчас она находилась в эдакой полудреме. - Вроде и оптимистично, а вроде и грустно... Даже и не знаю, что сказать. Но поешь ты красиво, - она погладила девушку по голове. - Я вот так и не научилась, - добавила она с толикой грусти в голосе.

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

- М-да, - протянула Валья после того, как Амата закончила петь. Голос девушки убаюкивал эльфийку и сейчас она находилась в эдакой полудреме. - Вроде и оптимистично, а вроде и грустно... Даже и не знаю, что сказать. Но поешь ты красиво, - она погладила девушку по голове. - Я вот так и не научилась, - добавила она с толикой грусти в голосе.

Амата нежно улыбнулась и погладила эльфийку по голове.

- Спи, радость моя. Я тебе спою песню, которую услышала под окнами одной таверны. Пусть тебе под нее приснятся хорошие боевые сны, раз уж со мной драться не хочешь, - вздохнула магичка и сосредоточилась, вспоминая слова песни.

Колыбельная для берсерка, чтобы сон был хороший  

Hide  

 

[Tork 4 463]

Лагерь

К утру погода наладилась. Торк выбрался из своего укрытия и принялся разводить костерок побольше в центре лагеря - пока все проснутся, успеет вскипятить воду в котелке.

[Эри 10 867]

Лагерь

Ему опять снились  двери в которые он заходил, но все они вели  в пустоту. Только одна  из них была закрыта на ней было нарисовано дерево и надпись на незнакомым языке. Эл пытался прочесть  эти символы, но не мог. Когда он проснулся то нарисовал  их на бумаге.  Что - то глубинное, сокрытое  в его крови   шептало ему.. Что дверь открывает,что - то важное. Он шел на голос своей матери

Не страшись ничего, кроха моя,
И неважно куда пройдёшь.
Следуй всегда ты на голос мой —
И к дому дорогу найдёшь.
И к дому дорогу найдёшь.

Эльф  с утра пошел на охоту.  Не смотря на дождь   он поставил ночью силки и в них утром попался  достаточно жирный  заяц . Вернувшись  он заметил, что Торк поставил  котелок на огонь. Кивнув мужчине  он начал разделывать  зайца.

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

В тот день она едва не попалась. С торговцем все получилось без сучка без задоринки, но на свою беду, Амата проглядела стражника, который как раз шел в ту сторону. Пришлось делать ноги, но стражник был молод, горяч, хотел угодить купцу и не отставал. Свернув пару раз в переулок, девочка внезапно обнаружила, что забежала в тупик. Ведь не было тут неделю назад этого забора! Ну откуда он взялся? Амата заметалась, и заслышав надвигающийся топот и звон кольчуги, прижалась к стене, пытаясь слиться с тенью. Стражник увидел забор, и довольно хмыкнув, принялся обшаривать взглядом углы. Вот он дошел до ящика у стены, которым пыталась отгородиться она. Вот направил на нее свой взгляд... и прошел дальше. У Аматы сердце ухнуло в пятки, она боялась дышать. Наконец, стражник, нахмурившись, окинул закоулок взглядом еще раз, и озадаченный ушел прочь. Девочка снова вдохнула.

- Можешь больше не прятаться, - раздался вдруг откуда-то сбоку голос. - Все хорошо.

Амата подскочила от неожиданности, и посмотрела туда. От стены отошел светловолосый парень. Вид у него был неважный, носом шла кровь. Передумав бежать, жалостливая девочка подошла ближе и протянула утащенный недавно платок. 

- У тебя кровь.

- Мне теперь тяжело это делать, - он легонько вздохнул и принял платок. - Раньше - легко, но с каждым годом все хуже получается. - Он посмотрел на Амату, стоящую напротив в таким видом, будто в любой момент убежит. - Не бойся, я Коул. Я не причиню тебе вреда. 

- Ты маг? Как ты это сделал? Почему ты помог мне? - девочку будто прорвало. 

- Потому что я мог, - просто ответил он. - Я не маг, нет. Я просто.. я. Я умею заставить людей не видеть меня или кого-то еще, но уже не так хорошо, как когда-то. 

Какое-то время он постоял, рассматривая ее, потом протянул окровавленный платок девочке. И взглянул на нее большими глазами серебристо-серого цвета, обрамленными длинными ресницами.

Амата открыла глаза, подавила порыв побежать и убедиться, что Коул все еще тот же Коул. Тьфу, блин! И тут пролез.

Парня магичка побаивалась. Поначалу, там в подвале, видя его скованным и побитым, лишенным воды и еды, девушка испытывала только лишь жалость к пленнику. Теперь же, свободный и излеченный, он больше не был похож на несчастного, которому нужна была помощь. Он был сильным и уверенным в себе, опасным, и как будто бы источал ауру - ту самую ауру, которая чувствуется в вожаках стаи или главарях банд. Это ее пугало. В то же время он не был злым, и был таким же изгоем, как они все. Приняв его как товарища по отряду, Амата мысленно отнесла юношу к категории людей, о ком она должна была заботиться и за кого стоять горой в случае чего. 

Эти три разных чувства тяжело уживались друг с другом. Так и голову можно сломать, подумала девушка. Если он теперь - часть отряда, значит, не представляет опасности для нее. Ей не нужно его бояться. По крайней мере, до тех пор, пока он что-нибудь не учудит, но пока этого не случилось - он такой же товарищ и соратник, как и ее друзья. Амата понимала это умом и догадывалась, откуда растут корни ее подсознательного страха рядом с этим разбойником. Магичка закрыла глаза, сконцентрировалась и попробовала применить трюк, который она делала, когда играла в "слепые карты" с Коулом: вытащила образ Ридена и воспоминания своей прошлой жизни, мысленно провела между ними барьер, отделяя, отсекая их друг от друга. Помещая в разные закоулки сознания, чтобы одно не тянуло за собой другое, как клубок спутавшихся ниток. Риден не сделал ей ничего плохого. Все, что она знала о Ридене, не внушало опасений и страха. Он - новая страница, не связанная с грехами других. Обособив таким способом образ юноши, Амата приоткрыла глаза. Теперь все должно быть в порядке. Она не станет бояться его безо всяких на то оснований.

Взгляд магички уткнулся в огненно-рыжие пряди. Инстинктивно стремясь сохранить тепло, тела девушек сплелись во сне, и она обнаружила, что обняв Валью, прижимается к крепкому телу эльфийки. Тевинтерка улыбнулась, обняла ее покрепче и сонно промурлыкала:

- Ты такая теплая. 

Изменено 21 июля, 2018 пользователем Thinvesil

[junay 6 078]

Лагерь

Тайбер проснулся с  глухой головной болью. После грозы сильно парило, воздух казался влажным и тяжелым. Его спальник пропитался влагой и стал тяжелым, неприятно давя на тело, слоно плита саркофага. Ему и сон приснился соответствующий - словно он  знатный покойник Неварры и его хоронят в дорогой гробнице... Тьху.

Парень  выбрался из спальника, и расстелил его на корнях сосны. что бы тот протрях. Хотя, с такой влажностью воздуха, врядли его получится высушить. Конечно, он бы мог  просушить его огнем, но...

Тайбер покосился в сторону нового попутчика. Использовать магию при незнакомце он не собирался. О том, что заключенного уже заочно приписали к их отряду, Тайбер  само собой, ничего не знал и считал Ридена таким же временным попутчиком, как и Элисиф. 

 

Изменено 21 июля, 2018 пользователем junay

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

Тайбер покосился в сторону нового попутчика. Использовать магию при незнакомце он не собирался. О том, что заключенного уже заочно приписали к их отряду, Тайбер  само собой, ничего не знал и считал Ридена таким же временным попутчиком, как и Элисиф. 

Коул вышел откуда-то из леса, таща за собой сухой ствол поваленного дерева. Подтянул его к костру и положил одним концом в огонь - зачем тратить время и силы на рубку, если можно просто подвинуть бревно, когда часть прогорит?

- Если не успеет высохнуть, - покосился он на разложенный спальник, - можно и огнем. Риден Ренн идет с нами, - он кивнул в сторону палатки разбойника, в которой тот спал. - Он не выдаст ни тебя, ни Амату.

Изменено 21 июля, 2018 пользователем Thinvesil

[junay 6 078]

Лагерь

- Если не успеет высохнуть, - покосился он на разложенный спальник, - можно и огнем. Риден Ренн идет с нами, - он кивнул в сторону палатки разбойника, в которой тот спал. - Он не выдаст ни тебя, ни Амату.

Тайбер покосился на паренька. Временами тот был не просто странным, он был запредельно странным. К нему, как ни к кому подходило понятие "не от мира сего". Понять его иногда  было просто невозможно.

- Стоп. Что? - покосился на Коула маг. - Ты сейчас говоришь... О этом заключенном, которого вытащили из подвала? Откуда ты так хорошо его знаешь? Вы давно знакомы?

 

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

- Стоп. Что? - покосился на Коула маг. - Ты сейчас говоришь... О этом заключенном, которого вытащили из подвала? Откуда ты так хорошо его знаешь? Вы давно знакомы?

Коул вздохнул. Иногда ему трудно было отделить то, что Амата говорила, от того, что она думала. В девушке было полно сострадания, которое его подпитывало, и поэтому читал он ее гораздо лучше, чем других людей.

- Нет, я с ним еще не говорил. Говорила Амата. Она носила ему еду в клетку, лечила магией раны. Хотела спасти. Жаль парня. Он невиновен. - Коул как будто погрузился в себя и выдавал какие-то куски фраз, как будто кого-то цитировал вслух. - Изгой, как и мы. Пойдет с нами. Я присмотрю за ним. - Юноша улыбнулся. - Она потом все расскажет. Но ты можешь не прятать магию. Он не выдаст.

[junay 6 078]

Лагерь

- Нет, я с ним еще не говорил. Говорила Амата. Она носила ему еду в клетку, лечила магией раны. Хотела спасти. Жаль парня. Он невиновен. - Коул как будто погрузился в себя и выдавал какие-то куски фраз, как будто кого-то цитировал вслух. - Изгой, как и мы. Пойдет с нами. Я присмотрю за ним. - Юноша улыбнулся. - Она потом все расскажет. Но ты можешь не прятать магию. Он не выдаст.

Маг изучающе посмотрел на юношу.

- Ты не говорил с ним, но ты так много знаешь о нем? Ты о всех так много знаешь? Как будто видишь не тела людей, а их души?  Ты ведь не обычный маг, верно? Таких способностей, как у тебя, я не видел ни у одного мага...  - Тайбер чувствовал, что Коул далеко не тот, кем кажется на первый взгляд, словно под его простой внешностью скрывалось нечто другое. Но он не мог определить, что. 

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

Маг изучающе посмотрел на юношу.

- Ты не говорил с ним, но ты так много знаешь о нем? Ты о всех так много знаешь? Как будто видишь не тела людей, а их души?  Ты ведь не обычный маг, верно? Таких способностей, как у тебя, я не видел ни у одного мага...  - Тайбер чувствовал, что Коул далеко не тот, кем кажется на первый взгляд, словно под его простой внешностью скрывалось нечто другое. Но он не мог определить, что.

Светлые голубые глаза уставились на мага. 

- Я не маг, - тихо сказал он, в конце-концов. - Я - Коул. Когда-то я был Состраданием и пытался помочь мальчику Коулу. Я не смог. Храмовники убили его, забыли в темнице. Оставили умирать в одиночестве и темноте от голода и жажды. Они забыли про его существование. А когда мальчик умер, они стерли все записи, чтобы скрыть свое преступление. - Голос духа был пропитан странной смесью злобы и горечи. - Я не смог ничего сделать, и стал Коулом. Не магом - он не хотел быть магом. 

Дух уселся на бревне у костра и протянул руки над огнем, глядя перед собой.

- Амата не хотела, чтобы я рассказывал, а я говорил, что вам можно сказать. Мы с ней много об этом спорили. Я помогаю ей с тех пор, как мы повстречались. Она была бедная, голодная, одинокая, с огромным чувством вины за то, в чем она виновата не была. И все же она сохранила в себе сострадание, не озлобилась. Потому я с ней. А она со мной.

[junay 6 078]

Лагерь

- Какая невероятная жестокость... - тихо проговорил Тайбер, выслушав трагическую историю забытого пленника, в образ которого принял дух. Обчно, дух, который вынужден поступать противно своей природе, становился демоном.  Но Сострадание смог найти выход - он принял образ замученного мальчика, и остался в мире смертных, помогать по мере своих сил всем, кто в этом нуждался.

- Амате повезло, что у нее есть ты. А нам повезло, что мы встретили вас. - улыбнулся маг. - Эх, если бы в этом мире было бы больше Сострадания, возможно, Тедас не пришел бы к такому печальному положению... И не было бы столько несчастья и несправедливости. Не бойся, Коул.  Я не очень хорошо знаю  членов нашего отряда, но уверен - никто не выдаст твою тайну и не причинит тебе вред. разве что, во время боя лучше держаться подальше от Вальи. Ее иногда ... заносит мимо цели.

 

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

- Амате повезло, что у нее есть ты. А нам повезло, что мы встретили вас. - улыбнулся маг. - Эх, если бы в этом мире было бы больше Сострадания, возможно, Тедас не пришел бы к такому печальному положению... И не было бы столько несчастья и несправедливости. Не бойся, Коул.  Я не очень хорошо знаю  членов нашего отряда, но уверен - никто не выдаст твою тайну и не причинит тебе вред. разве что, во время боя лучше держаться подальше от Вальи. Ее иногда ... заносит мимо цели.

Коул усмехнулся.

- Ты беспокоишься обо мне, как Амата, - улыбнулся он магу. - Она очень не любит, когда я иду в бой. Говорит, что раз духи не умирают, как люди, а полностью развоплощаются, то таких как я надо беречь. Я могу за себя постоять, - уверил его Коул. - Но спасибо, что принимаешь меня. Что не отворачиваешься от Сострадания. Я постараюсь не создавать проблем. 

Он отвернулся к костру и повернул поваленное бревно другим боком в огонь. 

[junay 6 078]

Лагерь

- Но спасибо, что принимаешь меня. Что не отворачиваешься от Сострадания. Я постараюсь не создавать проблем. 

- Не знаю, могу ли я чем-то помочь, но если потребуется какая-то помощь - всегда обращайся. - кивнул маг.  Какие все таки невероятные  вещи возможны в мире! Дух,  принявший вид смертного и путешествующий с ними! Это было настолько удивительно... Нет, духи (как и демоны), часто появлялись в мире смертных, но о таких случаях, как у Коула, он никогда и не слышал. Быть может, если бы он обучался в Круге и узнал бы о обитателях Тени больше...

 

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

- Не знаю, могу ли я чем-то помочь, но если потребуется какая-то помощь - всегда обращайся. - кивнул маг.

Дух повернулся и взглянул на мага.

- Помочь? - удивленно спросил он. - Да, ты можешь помочь. Не отгораживайся от друзей, Тайбер Мар. Вместе вам будет лучше. И тебе не будет так одиноко, - тихо сказал Коул, устремляя взор в огонь. - Друзья поддержат тебя. С друзьями всегда лучше, чем одному. Я по себе это знаю. 

[Эри 10 867]

Лагерь

-Доброе утро  Коул  и Тайбер.Зльф закончил с готовкой.  Теперь он поставил свой котелок, когда вода закипела. Он предложил всем травяной  чай.  Чтобы не много  согреться, честно говоря  только то,  что он обладал более крепким организмом спасло его от простуды.  Сейчас он переоделся в запасную одежду, но даже она была влажной,  а все остальные вещи пришлось сушить.

 

[junay 6 078]

Лагерь

 - Да, ты можешь помочь. Не отгораживайся от друзей, Тайбер Мар. Вместе вам будет лучше. И тебе не будет так одиноко, - тихо сказал Коул, устремляя взор в огонь. - Друзья поддержат тебя. С друзьями всегда лучше, чем одному. Я по себе это знаю. 

- Спасибо за совет, Коул. - кивнул парень. Друзья? Тайбер некоторое время задумчиво смотрел в огонь. Признаться честно, он вообще не знал, что это такое. Для него слово "дружба" значило то же самое, что и "хроносинкластическая инфандибула". Звучит круто, но хрен его знает, что оно подразумевает.

Парень никогда не отдавал себе отчета в том, что всю свою сознательную жизнь,  он был по сути одинок. Единственный ребенок в семье, в детстве он больше  помогал отцу в мастерской, чем гулял с редкими приятелями. Затем - обучение у архивариуса, желчного, саркастичного старика, у которого он был единственным учеником,  а из окружения были только рабы и слуги. Работа художником у знати тоже не способствовала  завязыванию дружеских отношений,  а в армии тихий юноша не вызывал ни у кого интереса. 

Но Тайбер никогда не ощущал свое одиночество, потому что попросту не знал, что бывает иначе. Привыкший с детства рассчитывать только на себя и никому не навязываться, маг не знал, что такое "дружба" или "команда". Для него одиночество было столь же нормальным, как вода для рыб. 

Доброе утро  Коул  и Тайбер.

- Привет. - кивнул он эльфу. - О, это суп из крольчатины? 

 

Изменено 21 июля, 2018 пользователем junay

[Эри 10 867]

 

- Привет. - кивнул он эльфу. - О, это суп из крольчатины?  

-Да. А еще травяной чай. Так хочется антиванского кофе  сказал мечтательно  Страж или чай. Кунари  торговали им как и табаком. В Андерфелсе была целая колония кунари.

 

 

Изменено 21 июля, 2018 пользователем Эри

[junay 6 078]

Лагерь

Так хочется антиванского кофе  сказал мечтательно  Страж или чай. Кунари  торговали им как и табаком. В Андерфелсе была целая колония кунари.

- Антиванский кофе... Теперь об этом можно только мечтать.  Говорят, антиванцы до сих пор ухитряются вести торговлю, не смотря на тяжелые времена, но в Тевинтер с началом войны поставки таких товаров прекратились. - вздохнул Тайбер. - впрочем, вот за Антиву я бы не волновался. Даже если весь Тедас накроет Тень, эти шустрые барыги прикупят себе в Тени самое теплое местечко.

[Thinvesil 17 823]

Лагерь

Доброе утро  Коул  и Тайбер.

Коул приветливо кивнул и помешал оструганной палкой варево в котелке.

Даже если весь Тедас накроет Тень, эти шустрые барыги прикупят себе в Тени самое теплое местечко.

- Ибо там кровь твоя будет так же красна, как у последнего бродяги, а золото — так же звенеть, как у богатого купца, - процитировал дух.

Изменено 21 июля, 2018 пользователем Thinvesil

[Эри 10 867]

Лашег

- Антиванский кофе... Теперь об этом можно только мечтать.  Говорят, антиванцы до сих пор ухитряются вести торговлю, не смотря на тяжелые времена, но в Тевинтер с началом войны поставки таких товаров прекратились. - вздохнул Тайбер. - впрочем, вот за Антиву я бы не волновался. Даже если весь Тедас накроет Тень, эти шустрые барыги прикупят себе в Тени самое теплое местечко.

-Побывать  бы  Антиве, сказал Страж. Там где солнце ласковое, а  люди и эльфы все еще ходят в нарядных одеждах и  слушают музыку.  В Андерфелсе тоже любили музыку и как не странно  скульпторы  андерфелцев  скупала гномы -купцы из торговой гильдии, а мастерам  платили  гроши.