Dragon Age: Эра Волка

[Шен Мак-Тир 3 147]

 

 

 

 

ень представления выдался на редкость погожим. Только вчера шел довольно мерзкий, мелкий дождик, заполнявший — очень медленно и постепенно, но верно — ливневые стоки улиц, собиравшийся в прозрачные лужи, разбивающиеся на мириады капель от проезжающих по мостовой повозок и конных всадников. Сегодня же, с самого утра, из-за облаков выглянуло палящее солнце, мгновенно высушив мокрую брусчатку и оставив лишь легкий свежий запах озона, напоминавший о прошедшей непогоде.

Какой-то босоногий мальчишка, кромко крича, пронесся молнией по рыночной площадки. Во всю мощь своих маленьких легких оборванец прокричал:

— Цирк! Цирк приехал!

И побежал дальше, шлепая по высыхающей пыли. Торговцы овощами и фруктами, мясом и рыбой оживленно переглядывались, переминались с ноги на ногу, подавляя желание отправиться прямиком вслед за мальчонкой за городские ворота — туда, где расположился бродячий цирк. В последние годы артисты приезжали редко, да оно и не удивительно: слишком уж опасными стали большаки, чтобы по ним можно было путешествовать со спокойной душой тем, у кого карман был дырявый и нанять хорошую охрану кто позволить себе не мог. И все же некоторые, особенно дерзкие, все еще осмеливались кочевать от города к городу, дабы зарабатывать себе на хлеб с маслом и местных жителей развлекать. О бродячем цирке слухов ходило немерено: и что маги у них промышляют под видом циркачей и фокусников, и что берут они к себе всякого, кому жизнь в застенках города надоела хуже горькой редьки, и что платят они долю градоначальству за то, чтобы их к городу подпускали и не выгоняли взашей… В общем, слухи ходили, но большинству было на них глубоко наплевать, ибо развлечений в военное время, когда отовсюду лезут то демоны, то драконы, а то и просто разбойники с большой дороги, было катастрофически мало. Даже барды и менестрели из таверн разбрелись куда глаза глядят, не желая оставаться легкой добычей воров и грабителей.

В конце концов, половина торгашей и торговок побросали свои лавки и пошли, едва удерживаясь от того, чтобы не перейти на бег, к городским воротам. Те были открыты настежь — дивное дело для денеримцев, и толпа потихоньку начинала разрастаться, да так, что вскоре вокруг импровизированной сцены стали то и дело слышны возмущенные возгласы: «Эй, куда полез толкаться?! Я тебя щас сам так толкну!», писк малышни, громовые раскаты хохота и не менее громкие апплодисменты. Протиснувшись к сцене поближе, босоногий мальчишка сунул палец в нос, открыл рот пошире и уставился на происходящее на подмостках представление. Оно как раз было в самом разгаре. Декорации, сделанные из подручных материалов и выкрашенные дешевой краской, должны были обозначать денеримский дворец; посреди сцены возвышался пустующий трон, а вокруг стояли наряженные в доспехи и яркие одежды актеры.

— ...но я не хочу быть королем! — пискнул человек с широченными плечами, светлыми персиковыми волосами и ясным, как небо, взглядом больших оленьих глаз. Для такого громилы голосок у него был почти что женский, а потому народ засмеялся уже от одной этой фразы. — Это же надо того… работать! Да я скорей бродягой стану где-нибудь в Вольной Марке, буду пить мед в свое удовольствие да на девок пялиться!

— Алистер, сынок, ты не руби так сгоряча. Ведь если королем станешь, то мы тебе и невесту подыщем по статусу! — важно проблеял низкий старичок с длинной седой бородой и в роскошном жабо. — Анора, а ну-ка иди сюда!

— Только через мой труп! — взревел мужчина в сияющих доспехах с наплечниками столь огромными, что они почти полностью закрывали его голову, торчащую посередине.

— А это, дорогие друзья, мы можем с легкостью организовать, — на сцену вышел улыбающийся во весь рот человек в доспехах Серых Стражей. — Вилли, тащи бодягу!

Далее происходило нечто совершенно уж невообразимое: человека с наплечниками поставили вниз головой, в рот сунули какую-то трубку, а через нее из бочонка начали выкачивать красную жидкость, напоминающую вино. Когда наплечники напились до того, что еле стояли на ногах, Серый Страж вытолкнул его куда-то вбок, а из-за сцены вышел огромный дракон из четырех, по меньшей мере, людей в костюме, рыча и изрыгая нецензурную брань. Наплечники, тупо моргнув, закричали: «За Ферелден!» и ринулись в бой, однако дракон тут же проглотил пьянчугу. Закачавшись, он начал издавать звуки, отдаленно напоминающие несварение желудка, а затем все его тело содрогнулось, и чудовище упало, на прощание удивив зрителей длинной отрыжкой.

— И вот так, мои дорогие зрители, Ферелден был спасен! — вышел на сцену конферансье, и зрители, переставляя ноги и отмахиваясь от налетевших на пир мух, зааплодировали. Мальчонка же так и стоял с открытым ртом, глазея так старательно, что казалось, одна из жирных мух вот-вот залетит ему прямиком в глотку.

Лишь некоторые, убеленные сединами старики, мрачно взирали на эту картину. В их памяти еще остался ярким пятном тот день, когда Героиня Ферелдена вместе с Героем Реки Дейн сдержали натиск порождений тьмы, разоряющих город, и только ужасной жертвой Денерим был спасен; именно после этих событий на площади возвели статую Логейна Мак-Тира, погибшею в бою, но успевшего перед смертью убить и чудовище на крыше Форта Драккон. Большая же часть смеялась, хлопала и кричала: «Еще!»

Денег на полноценный шатер у цирка не было, а потому вместо крыши был установлен лишь небольшой навес, кое-как защищающий актеров и часть зрителей от жары; однако день уже начал входить в зенит, и горячий воздух теплого летнего дня становился еще невыносимей от такого скопления людей, теснившихся на маленьком пятачке возле городских ворот. Пока актеры сменялись друг с другом, выходя на сцену и разыгрывая в своей манере различные сценки из жизни Ферелдена — в том числе и вызвавшую бешеный восторг у простого народа сцену битвы при Остагаре, в конце которой наплечники улепетывали от кусачих порождений тьмы с голой задницей, а король Кайлан, которого сыграла плечистая, но весьма привлекательная блондинка, томно кричал вслед ему «Куда же ты! Постой!» — вокруг навеса уже выстроились предприимчивые продавцы холодной воды, чуть разбавленной вином, ореховых сладостей в меду на палочке, яблок в сахаре и иных угощений. Был тут даже один заезжий купец, не преминувший воспользоваться столпотворением и почти перекрикивающий актеров своим: «Соленая рыба! Рыба соленая!». Вонь от этой рыбы начала распространяться так сильно, что вскоре неудачливого предпринимателя погнали взашей, в отместку запихнув одну из его рыбин торговцу за шиворот. А представление между тем продолжалось.

Из клеток наконец вывели укрощенных животных и мабари, и искусные укротительницы, одетые в нечто вроде нижнего белья, что неудивительно на такой жаре, проделывали с ними всякие трюки, заставляя зверей прыгать через кольца, проезжаясь верхом на медведе вокруг сцены и даже инсценировав захват Долов Священными силами Церкви, при этом волки и собаки были одеты в костюмы с длинными ушами, что, видимо, должно было символизировать дикарей-долийцев, которые и сами от зверей недалеко ушли. Рыцари в сияющих, хоть и ненастоящих, доспехах вызвали настоящий ажиотаж среди молодых девушек, которые, краснея, посылали актерам воздушные поцелуи, а кто посмелее, даже кричали адрес своих домов, дабы «рыцари» после представления знали, где найти своих поклонниц. Когда представление с животными закончилось, на подмостки вышли гимнасты, показывающие невероятные трюки с подвешенными высоко под навесом кольцами, карлики и уродцы, вызывающие извечный восторг и больное любопытство у каждого зрителя в Тедасе, и даже одна бородатая женщина высотой под притолоку, по виду — авварка. Между актами представления цирк милостиво делал длинные паузы, позволяя зрителям как следует напиться воды и съесть сладостей из лавок, временно организованных рядышком, и пройтись, разминая затекшие ноги.

В конце концов, когда день уже стал клониться к вечеру, и толпа немного поредела — кто вернулся к работе, а кто просто решил, что на сегодня развлечений с них хватит — на сцену вновь вышел давешний конферансье, низкого роста толстый мужчина с потеющей лысиной, беспрестанно вытираемой грязной тряпкой, и пропел:

— А теперь то, что вы все так ждали! На сцене… — он набрал в легкие побольше воздуха и провизжал: — Госпожа Иллюзия! Поприветствуйте, милые зрители!

Зрители непонимающе переглянулись: немногие из них знали о Госпоже Иллюзии, и лишь некоторые любители потолковать с путниками в трактирах слышали о некой даме, которая показывает фокусы и занимается гаданием. Даму эту много раз проверяли, подозревая в магическом таланте, но раз за разом она доказывала, что является всего лишь актрисой, умело владеющей техникой фокуса и хорошо развитой ловкостью рук, а что до ее гаданий и предсказаний, так это все для развлечения, и единственный дар, которым она поистине обладает — это неплохая проницательность и внимательность. Впрочем, она была довольно популярна в Орлее, и в Денерим ее пустили хоть и не без препон, но с охотой.

Величественно ступая выкрашенными в золотую краску башмачками, на деревянные подмостки вышла высокая темнокожая женщина, позвякивая таким количеством браслетов, бус, сережек, колец и прочих украшений, что мог бы позавидовать целый ювелирный магазин. Длинные угольно-черные волосы ее спадали на плечи, а лицо было выкрашено белилами так, что они осыпались на каждом шагу, будто листья на осеннем ветру. На вид ей было около сорока, но точно сказать было нельзя из-за невероятного количества грима, нанесенного на лицо и руки. Лишь большие темные глаза посверкивали в тени навеса, будто два драгоценных агата. Толпа притихла, с любопытством ожидая, что же будет дальше.

Воздев руки к небу, словно взывая к Создателю и вопрошая, что же случилось с этим бренным миром, женщина выдержала большую паузу и выкрикнула:

— Сегодня я покажу вам тайны человечества, такие чудеса, которые вы ни в жизни не видали! Узрите же дар Судьбы, которым наделил меня Создатель, потому что я… бессмертна! — ее голос зазвенел так, словно ветер доносил его до ушей каждого присутствующего. В тишине послышался плач младенца и шушуканье какой-то девицы, пытающейся успокоить малыша. Госпожа Иллюзия и впрямь выглядела пугающе. На сцену к этому моменту уже вынесли большой деревянный ящик, похожий на гроб, с открытой крышкой, и женщина улеглась в него, сложив руки на груди, будто покойница. Крышку закрыли, и амбал, ранее игравший «Алистера», продемонстрировал толпе острейшую пилу, распилив для демонстрации небольшое поленце. А затем, к всеобщему восхищению, начал пилить гроб ровно пополам, то и дело издавая мерзкое хихиканье, будто сам процесс распиливая живой женщины доставлял ему неимоверное удовлетворение. Когда гроб распался на две половины, зрителям дали несколько секунд, чтобы осознать происходящее, а из половинок резко ударила струя красной жидкости, похожей на кровь. Кто-то завизжал, кто-то рухнул в обморок, а несколько мужиков даже побелели от ужаса, но никто из зрителей не ушел; всем было интересно, правдивы ли слова госпожи Иллюзии. Затем половинки снова сложили вместе, накрыли ящик непрозрачным тяжелым шелком, и после слов: «Раз, два, три!» сорвали полотно. Крышка открылась, и из гроба целая и невредимая выбралась загадочно улыбающаяся сама госпожа Иллюзия.

— Та-дам! — крикнул «Алистер», и женщина принялась кланяться апплодирующему залу.

После каждого подобного фокуса артисты с удовольствием рассказывали и показывали, каким образом им удается добиться такого жуткого эффекта; после этого зрители немного успокаивались и еще больше апплодировали таланту и смекалке фокусников. Цирк называл это «сеансом фальшивой магии с разоблачением», всякий раз повторяя, что не нужно быть проклятым магом, чтобы творить чудеса и веселить людей. Это находило отклик в сердцах людей, напуганных творящимися за пределами городов ужасами и демонами, и они немного забывали о своей повседневной жизни в страхе и сомнениях. И, пожалуй, именно эта часть представления, припасенная на самый конец дня, вызвала наибольшую радость у горожан.

Когда день перешел в вечер, а на небо понемногу начали высыпать бледные летние звезды, толпа потихоньку стала редеть. Некоторые особо порывистые поклонники и поклонницы артистов пытались проникнуть за кулисы, в лагерь, разбитый позади сцены, однако молчаливые охранники просто вышвыривали их за наспех возведенный забор. Навес убрали, сцену разбирали рабочие цирка, откуда-то со стороны конюшен доносился заливистый смех и лошадиное ржание, а несколько мабари весело бегали среди играющих детей, которых матери никак не могли уговорить наконец отправиться домой. Через несколько часов, когда на город уже опустилась ночь, у ворот остались лишь циркачи да их охрана, в своем выстроенном прямо тут поселении.

Именно тогда, в эту самую ночь, Ингред почувствовала: что-то не так. Она как раз сидела перед большим потемневшим трюмо, выкупленном за бесценок на одной из распродаж в Монтсиммаре, когда имущество аристократов распродавали буквально с молотка, и тщательно смывала грим с лица, с грустью глядя на свое отражение и на новые, доселе не видные на лице морщины. Наклонившись чуть поближе и выдохнув, она пыталась рассмотреть в этой усталой ривейнской женщине те черты, которые всего десять лет назад делали ее первой красавицей в любом городе, не говоря уже о деревне; и будь она из хорошего рода, ее непременно взял бы замуж хоть сам король. Теперь же, по прошествии времени, она стала больше похожа на увядшую чайную розу. Вздохнув, Ингред принялась снимать с себя ненавистные украшения, ходить в которых было все равно что повесить на шею колокольчик, словно у дойной коровы. Единственное, что ей нравилось в ее сценическом наряде, были позолоченные башмачки, снятые, наверняка, с убитой бандитами девушки высокого рода. Но женщина старалась об этом не думать. Она предпочитала жить сегодняшним днем, выступая в одном городе за другом, заезжая в отдаленные деревни — ведь и там жили уставшие от войны люди, у которых были дети, и появление бродячего цирка на их пороге каждый раз приносило им радость и восхищение.

Откуда-то снаружи шатра послышалась возня. Ингред вздрогнула, выронив салфетку, которой вытирала остатки пудры с рук, и неловко взмахнула ею. Раздался приглушенный звон, когда одно из ее громоздких колец упало со стола и покатилось по наспех уложенному досками полу, остановившись у самого входа. Поднялся ветер, и хоть ночь выдалась теплой и звездной, Ингред поежилась, поднимаясь со своего колченогого стула. Сделав несколько шагов ко входу в шатер, она наклонилась и подняла кольцо, и до ее ушей донеслись слова одного из охранников:

— Госпожа Иллюзия не принимает.

Что-то заставило ее замереть, так и склонившись над полом, словно столетняя старуха, сжимающая в дрожащих пальцах последнюю ценность, оставшуюся у нее после долгой, мучительной жизни. Горло перехватило так, словно его сдавили ледяными цепкими пальцами, и женщина поняла, что не может вздохнуть. Воздух вокруг нее будто бы наэлектризовался, как бывает перед ночной грозой. Быть может, в этом все дело? Всего лишь ее постаревшее тело так вот реагирует на собирающийся шторм? Она хотела в это верить. Подступающая старость не пугала ее так, как внезапно накатившее ощущение присутствия чего-то чужеродного, настолько отличающегося от окружающего мира, что этот мир выталкивал чужака назад, во тьму. Ее пальцы побелели, все еще сжимая проклятое кольцо.

— Ты что, оглох? — послышался снова приглушенный голос. — Я сказал…

То, что услышала циркачка в следующую долю секунды, заставило волосы на ее голове зашевелиться. До нее донесся хриплый, едва уловимый хрип, похожий на тот, что издают на последнем издыхании повешенные на городской площади. Осторожно разогнувшись, она сделала несколько шагов назад, но ноги ее подкашивались, и она случайно задела стул, на котором сидела всего минуту назад. Стул с грохотом упал на пол, и Ингред поняла, что обречена. Она не знала, кто или что пришел за ней, но понимала нутром и сердцем, что ничего хорошего это не предвещало.

Край шатра чуть шевельнулся, будто игривый ветер находил забавным дразнить и так напуганную до смерти женщину; через секунду в шатер вошел человек. Ингред ожидала убийцу, возможно, нанятого для устранения Госпожи Иллюзии. Она даже допускала, что кто-то мог вызнать ее тайну и прислать за ней похитителей, однако человек этот оказался не вооружен. По крайней мере, она не видела при нем ни ножен, ни арбалета, а черные одеяния вряд ли скрывали кинжал. Он был… обычным? Пожалуй, так сказал бы кто-то, не обладающий проницательностью, присущей настоящей гадалке. Самый обычный человек, лет сорока на вид, в темных одеждах, закрывающих его тело полностью, оставляя лишь лицо. Даже руки его были в перчатках, хотя на дворе стояло жаркое лето.

— У меня… — голос подвел Ингред, и она перевела дыхание, откашлявшись и заставив бешено бьющееся сердце хоть немного успокоиться. — У меня ничего нет. Золото у Волера, я просто артистка.

Человек не ответил, обвел глазами шатер, остановился взглядом на лежащих кучей у трюмо кричащих украшениях, затем усмехнулся уголком губ. Что-то в нем было страшное, в этом человеке, который пришел этой ночью к Ингред. Что-то чужое.

— Это все фальшивки, — продолжила она, не выдержав молчания и заметив, куда смотрит ее ночной визитер. — Они ничего не стоят. Крашеная медь да железо, ничего больше.

— Я это знаю, — ответил наконец человек в черном. Снаружи не доносилось ни звука, словно двое амбалов-охранников, вооруженных мечами, напрочь исчезли из этого мира. — Фальшивки меня не интересуют. А вот ты… ты — настоящая, не так ли? — он снова ухмыльнулся, на этот раз полностью, и циркачка почувствовала, как мир вокруг ее сжимается, исчезает, оставляя лишь этот душный шатер, потерянный среди бесконечной глухой темноты.

— Что вам нужно? — пробормотала она, опускаясь на пол и понимая, что еще немного, и она потеряет сознание. Ей нужен был воздух. Выйти на воздух, вдохнуть полной грудью аромат города, слегка подпорченный запахом пота и животных; но сейчас этот запах казался ей столь же желанным, как глоток воды посреди пустыни. Что угодно, только не оставаться запертой здесь, один на один с этим незнакомцем. Она чувствовала себя беспомощной, одинокой, забытой и покинутой. — Кто… кто вы такой?

Незнакомец в черном медленно опустился на одно колено, заглянув в глаза Ингред, готовые наполниться слезами страха и отчаяния, и снял перчатку с руки. Когда ее собственная ладонь прикоснулась к этим ледяным пальцам, женщина вдруг ощутила покой. Тот покой, что приходит вместе с горестным плачем родных и близких и запахом свежей древесины, исходящей от только что изготовленного погребального костра.

— Не бойся, Ингред. Когда я уйду, ты забудешь все. Но от тебя мне нужна одна услуга, и я знаю, что ты можешь ее оказать. Ты ведь хвасталась, что умеешь предсказывать будущее, верно? Только не нужны мне пассы руками над гадальным шаром. Сделай все по-настоящему.

— Я не понимаю, о чем…

— Понимаешь, провидица. Все прекрасно понимаешь. Спроси его. Он ответит на твой зов.

Вдох, выдох. Ингред закрыла глаза, зная, что только выполнив просьбу странного визитера, она сможет избавить себя и от его присутствия, и даже от малейшей памяти о нем. Сейчас это выглядело очень заманчивой перспективой.

— Хорошо. Если я сделаю это, вы оставите меня?

— Обещаю, — в глазах незнакомца вспыхнули огоньки, но Ингред этого уже не видела. Ее глаза были закрыты, и она, глубоко вдохнув, начала медитацию. Вскоре ее душа унеслась вдаль, в поисках ответов на вопрос, так и не сорвавшийся с губ гостя; этого было и не нужно. Она искала ответы в другом мире, в мире, где время и пространство не имеют значения, где прошлое, настоящее и будущее смешиваются воедино в водовороте застывших картин, лиц, слов, обрывков чувств и воспоминаний. И когда она увидела, пролетая над возвышающимися черными шпилями нечто огромное, темное, шевелящееся, то закричала так громко, что будь у нее легкие, они разорвались бы. В этот момент все закончилось, и Ингред была благодарна за это.

Ее нашли наутро в шатре, на полу, без сознания, но живую и здоровую. Циркачка не помнила, что именно произошло, и все решили, что она просто неловко упала со стула и ударилась головой о торчащий из пола гвоздь. Рана была незначительной, но Ингред сказала, что пока не может выступать больше, и представление на следующий день должно пройти без нее. Конечно же, зрители расстроятся, но весть о внезапном недомогании Госпожи Иллюзии быстро разлетится по городу, и люди поймут. Никто не узнает о словах, которые шептала Ингред, погруженная в транс, на ухо таинственному незнакомцу; никто не узнает о том, куда исчезли охранники, подумав, что те попросту сбежали с местными девицами и решили, что их работа на цирк закончена; никто не узнает о том чудовищном нечто, что она видела в Тени глазами своего духа-покровителя, в месте, недоступном для понимания и осознания. Но вот чувство… чувство — осталось. Ощущение холода на кончиках пальцев каждый раз, когда она оставалась наедине с собой в своем крошечном шатре, глядя на отражение в потемневшем трюмо и уносясь в воспоминаниях в те дни, когда Ингред была самой красивой женщиной Ривейна. Оно осталось где-то на уровне подсознания, проявляя себя лишь изредка, и женщина куталась в шерстяной платок даже тогда, когда на улице стояла жара.

Оно больше никогда не уходило.

 

 

 

 

 

 

Пылающие Пустоши - так теперь называют то, что осталось от Неварры. Драконы полностью уничтожили города этой страны, сделав Камберленд своим гнездовьем, куда не суются даже самые смелые - или те, кто еще в Тедасе от них остался. Иногда на дороге к Гнездовью видны караваны и антуражи тевинтерцев под их флагами, однако их драконы почему-то игнорируют. Почему - никто не знает, но обычных жителей в окрестностях городов уже не осталось, да и те, кто живет на самой границе Неварры, скоро исчезнут. Кто уедет, спасая свою жизнь, а кто будет похищен драконами. Здесь очень жарко, земля выжжена и не приносит урожая, кое-где пожары еще продолжаются даже под землей, однако если не подходить к самой границе города, можно дышать свободно.

Единственным населенным местом здесь является таверна "На краю света", которой заправляет молодой гном, однако судя по всему, он не умеет говорить и произносит всего несколько фраз, да и вообще выглядит, как полоумный. Денег за постой он не берет, как и за еду, а вот за остальные свои товары берет цену. В таверне есть небольшая мастерская для починки и создания оружия и доспехов, а также кухня и алхимический котелок.

! Броски на скидку в данной локации невозможны.

 

Таверна "На краю света"

Проживание и еда - бесплатно

Большая аптечка (+50% к здоровью) - 2 золотых

Малая аптечка (+25% к здоровью) - 1 золотая

Больше зелье лечения (+50% к здоровью, снимает травму) - 4 золотых

Малое зелье лечения (+25% к здоровью, снимает травму) - 2 золотых

Ядоклык (кинжал; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (физ.); один раз за бой наносит противнику 250% урона в обход брони и отравляет на 5 ходов, повышая порог его попадания на 3 единицы. Урон в ближнем бою по отравленному противнику возрастает на 50% для всех персонажей) - 50 золотых монет

Проклятие Пандемония (посох; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (маг.); один раз за бой можно вызвать на поле боя Пандемония – могущественного демона, который обладает 200% от здоровья мага, 100% от его урона и автоматически притягивает внимание врагов. Существует 5 ходов. Имеет способность «Теневой приказ» - выводит из боя 1 врага редкого или обычного ранга до конца своего существования) - 50 золотых монет

Месть предков (одноручный топор; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой позволяет повесить на противника эффект «Рваная рана» на 3 хода, снижающая его урон на 50%, лишающая его защиты и наносящая 100% урона каждый ход) - 50 золотых монет

Шаламмар Кровожадный (двуручный меч; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой можно нанести автоматический крит трем противникам ближнего боя сразу. Если противники от этого погибают, то за каждого убитого данной способностью врага персонаж восстанавливает 25% своего здоровья) - 50 золотых монет

Обещание свободы (лук; +3 к урону; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой можно использовать прицельный выстрел, при котором от 6 и выше на кубике будет показателем критического успеха, а от 1 до 5 – обычного успеха. Выстрел при этом наносит 200% урона) - 50 золотых монет

Сердце Корта (щит; +3 к защите; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой притягивает внимание всех врагов на 5 ходов, не позволяя им пользоваться АоЕ-атаками, и повышает защиту персонажа в 2 раза) - 50 золотых монет

 

 

 

Воскресенье - утро

Понедельник - день

Вторник - вечер/ночь

Среда - утро

 

Броски недоступны.

 

 

ОХОТА

 

1-5 - бросок неуспешен

6 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

7 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

8 - персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

9 персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

10 - персонаж добывает 3 порции еды для одного персонажа

 

ТРАВЫ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу трав

7 – персонаж нашел 1 единицу трав

8 – персонаж нашел 2 единицы трав

9 – персонаж нашел 2 единицы трав

10 – персонаж нашел 3 единицы трав

 

1 - эльфийский корень

2 - веретенка

3 - кровавый лотос

4 - рассветный лотос

5 - черный лотос

6 - хрустальная благодать

7 - вьющаяся лоза

8 - арборское благословение

9 - корень смерти

10 - эмбриум

11 - глубинный гриб

12 - ария вандала

13 - сосуд бессмертия

14 - феландарис

15 - пророческий лавр

16 - ползучая крапива

17 - борода вурдалака

 

ТКАНЬ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - парча

2 - хлопок

3 - клетчатое полотно

4 - полубархат

5 - поярок

6 - шелк

7 - черненая парча

8 - глянцевый хлопок

9 - тонкий бархат

10 - хайеверское полотно

11 - глазет

12 - шерсть-плетенка

13 - имперский одежный хлопок

14 - долийское сукно

15 - авварская саржа

16 - плюшевый бархат

 

КОЖА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - нажий мех

2 - шкура бронто

3 - шкура глубинного охотника

4 - шкура друффало

5 - шкура фенека

6 - баранья кожа

7 - собачья кожа

8 - кожа иглоспина

9 - паутина из гургута

10 - фениксова чешуя

11 - чешуя варгеста

12 - медвежья шкура

13 - галлья кожа

14 - чешуя везделаза

15 - кожа снуффлера

16 - кожа виверна

 

РУДА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - драконий камень

2 - летний камень

3 - железо

4 - змеевик

5 - медный купорос

6 - оникс

7 - кровавик

8 - пирофит

9 - веридий

10 - лазурит

11 - обсидиан

12 - рассветник

13 - вулканическое золото

14 - буресердник

15 - неваррит

16 - сильверит

 

 

 

Сюжет: Черно-белое (закончить битву)

 

 

 

Пролог: Прыжок через горящее кольцо (выполнено, капитан стражи убит)

Эльфийское наследие (лук возвращен Киину, медведь убит)

Сюжет: Беглецы (малефикары в лесу убиты, карта дороги к Орлею получена)

Урожайное лето (выполнено)

Виноделие (Черные Змеи убиты, фермеры живы, один наемник отпущен на свободу)

Опасное путешествие (демон убит, Элисиф спасена)

Достойная добыча (виверн убит)

Воля (оборотень спасен, охотники убиты)

Красота в смерти (отряд помог могильщику)

Блудная овечка (Долли найдена и возвращена)

Мастер боя (выполнено)

Проучить Лодди (провалено, лавка Занны закрыта)

Сюжет: Исчезнувшая (настоящий убийца найден, Риден освобожден мирным путем, Марика осталась жива)

Грабь награбленное (кинжал возвращен, Зейнер и Корра живы)

Паук и скорпион (выполнено, помогли храмовнику)

Верность не продается (мабари найден, выбрал новым хозяином Элендара)

Темной ночью, узкой тропкой... (Ренуар запуган)

Сюжет: Змеиный клубок (Рейлас убит)

Не кусай руку дающую (выполнили 5 заданий от квартирмейстера)

Кровавые деньги (Брэндон остался капитаном, Челлиана казнена)

Сюжет: Некуда бежать (дракон убит)

Спасение утопающих... (Ренли спасен)

Украл, выпил, в тюрьму (особняк исследован)

Личное задание Элендара (выполнено, Архитектор убит, Дейна спасена)

Сюжет: Скажи мне, кто твой друг... (Терон убит, информация найдена)

Ночь, улица, фонарь, алхимическая лавка (выполнено, Танит реабилитирована)

Легенда о морском великане (порождение плоти убито, проклятие снято)

Личное задание Аматы (выполнено, шкатулка найдена, журнал найден)

Личное задание Алиши (выполнено, компас получен)

Старик и море (шкатулка возвращена неоткрытой, сокровища найдены)

Личное задание Вальи (все противники убиты, амулет уничтожен)

Личное задание Удара (Табес уничтожен, Удар получил новое тело)

Сюжет: Бегущие в Лабиринте (Лабиринт пройден, зеркало найдено, осколок найден)

Сюжет: Сквозь огонь (заключена сделка с Разикаль)

 

Дайс-рум для бросков и боев

 

 

Изменено 6 сентября, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[Tork 4 463]

Столовая

-Торк он применил бы к тебе магию крови, а потом ко всем нам.   - Ты думаешь, что злить жреца это хорошая идея?   -Крау везде видит шпионов и  предателей.

- Если бы вы промолчали, он бы ничего не применил. И да, я думаю, что злить жреца - хорошая идея. Я должен представлять, пределы его терпения. А то так задержишь налоги на сутки, а он сожжет город. Или забудешь прислать поздравления, а он превратит твою страну в Неварру. А еще я должен представлять ограничения, накладываемые на меня клятвой. Я не планировал вредить Богине и никакого принуждения не испытывал. Я мог бы и не говорить про осколок - клятва не распылила бы меня. Согласись, было бы обидно, если бы мы не рассказали Разикаэль о пролетающей мухе и лопнули бы после того, как муха осквернила бы Богиню?

[junay 6 078]

Столовая

- Зацените, - предаете вы, а благодарны мне. Правда ловко получается? - С иронией уточнил он у спутников.

- Предают те, кто идет против нашей Госпожи. А мы - связаны кровью и не можем ее предать. - мягко сказал Тайбер,  иронично взглянув на Торка. - Теперь у нас всех есть только одна верность - ей. Так уж судьба распорядилась. - в его словах послышалась горечь. - И нам теперь  с этим жить. 

[Эри 10 868]

Столовая

-После слов  Таби  у тебя не было шансов.  - Я лишь ускорил неизбежное сказал эльф в голосе была грусть.  Он уже устал за этот день.

[Kn1MS 2 567]

Замок (коридор у бани)

Собирающиеся Валья и Амата услышали приближающиеся громкие шаги, отдающиеся ударами по помещению, и когда, казалось, что-то гигантское встало менее чем в дюжине метров от двери, шум прекратился. Крауфорд, оставив демона чуть позади, отошёл к стене и сложил руки на груди, дожидаясь появления Аматы Максиан.

[junay 6 078]

Столовая

- Итак, первая задача у нас -  любой ценой защищать Алишу. Тогда зачем ей вообще в бой идти, а? Мутит что-то наш дорогой Жрец. - Тайбер снова постучал пальцами по столу и зарылся в свою сумку. - Держи! В бою тебе это точно пригодится! - маг перекатил к Алише через стол лечебное зелье. - Оно - мощное. Хватит до конца боя.

(зелье +25 ХП до конца боя - Алише)

[Thinvesil 17 823]

Баня-Коридор

Собирающиеся Валья и Амата услышали приближающиеся громкие шаги, отдающиеся ударами по помещению, и когда, казалось, что-то гигантское встало менее чем в дюжине метров от двери, шум прекратился. Крауфорд, оставив демона чуть позади, отошёл к стене и сложил руки на груди, дожидаясь появления Аматы Максиан.

Амата, которая как раз натягивала второй сапожок, прислушалась. Потом посмотрела магическим зрением. Демон. Но не напал. 

- Одевайся скорей, - коротко бросила девушка и стала быстро натягивать кольчугу. Закончив с ремешками, девушка накинула плащ на руку и, взяв в другую посох, вышла наружу. 

- Верховный Жрец Крауфорд, - девушка почтительно поклонилась и подняла голову. Демон стоял поодаль. Снова гордыня. - Что-то случилось? - покончив с церемониями, спросила Амата. Голос ее стал деловым и немного резким - было понятно, что она была уже готова к действиям. Раз уж Верховный притопал прямо сюда, значит, этому были причины.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Столовая

 

- Оно - мощное. Хватит до конца боя.

 

- Спасибо, Тайбер. У меня места уже нет, так что возьми взамен... да хоть вот это, - Алиша немного смутилась, когда маг так резко прервал ее разговор с Ударом, но раньше смущения было бы гораздо больше. Сейчас она была почти спокойна. Передав Тайберу лишнее зелье, она проверила свои запасы в сумке. - Если можно вообще быть готовым к такому, то... я готова. Буду сражаться за свою жизнь, - улыбнулась она. - Я понимаю, зачем ты это сделал. Я поступила так же, и не мне тебя судить, Тайбер.

 

- передано Тайберу - 1 зелье защиты от физ. урона на 1 ход

[Kn1MS 2 567]

Коридор

- Что-то случилось? - покончив с церемониями, спросила Амата. Голос ее стал деловым и немного резким - было понятно, что она была уже готова к действиям. Раз уж Верховный притопал прямо сюда, значит, этому были причины.

— То, что я скажу тебе, не должны услышать те, кто не давал клятву Дракону Таинств, — с максимальной серьёзностью сказал Крауфорд и затем сбавил тон. — Искра не должна достаться Белому Волку. Если это произойдёт, пророчество может пойти не тем путём, который нужен нам. Иначе говоря, Фен'Харел может одержать победу. Я хочу, чтобы ты защищала эльфийку в этом сражении особенно тщательно. Сама Разикаль дала мне этот приказ — обеспечить её безопасность. Ты поняла, Амата Максиан? — чуть наклонив голову, чародей заглянул в глаза молодой целительницы и альтуса.

 

Столовая

- Держи! В бою тебе это точно пригодится! - маг перекатил к Алише через стол лечебное зелье. - Оно - мощное. Хватит до конца боя.

— Спасибо, Тайбер, — после Алиши поблагодарил мага Удар. Искру Волк не получит. Демона с два. Особенно если Могильщики и впрямь будут её защищать.

[junay 6 078]

Столовая

 - Если можно вообще быть готовым к такому, то... я готова. Буду сражаться за свою жизнь, - улыбнулась она. - Я понимаю, зачем ты это сделал. Я поступила так же, и не мне тебя судить, Тайбер.

- Время рассудит. - с горечью усмехнулся маг. - Но сейчас у нас цель победить - и спасти Тедас. От орды кунари, от разорванной Завесы, от нищеты и вымирания, от ФенХарела, наконец. Но цена этого спасения - запредельна, как вы уже могли убедиться. А моя репутация на фоне этого не значит ничего. Если для кого-то я останусь в памяти, как предатель и мерзавец - быть по сему. Но этот кто-то - будет жить под синим небом, а не под Тенью или сапогом кунари. А что касается Империи Разикаль... Кто знает, быть может, она не так ужасна, как представляется.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Столовая

 

Кто знает, быть может, она не так ужасна, как представляется.

 

- Может, и не так уж ужасна, - пожала плечами эльфийка, забираясь на лавку с ногами и усаживаясь в позу лотоса. - Знаешь, никогда не интересовалась политикой. Я просто жить хочу, вот и все. Это единственное, что имеет сейчас значение, а уж качество жизни... пирату тоже живется нелегко, - усмехнулась девушка. - Я никогда не купалась в роскоши, и наша команда постоянно ходила по лезвию ножа, рисковала жизнью и свободой, но это была жизнь, которую я любила. Сейчас, правда, я хотела бы иного будущего, но для начала мы должны сделать так, чтобы будущее вообще наступило.

[Thinvesil 17 823]

Коридор

— То, что я скажу тебе, не должны услышать те, кто не давал клятву Дракону Таинств, — с максимальной серьёзностью сказал Крауфорд и затем сбавил тон. — Искра не должна достаться Белому Волку. Если это произойдёт, пророчество может пойти не тем путём, который нужен нам. Иначе говоря, Фен'Харел может одержать победу. Я хочу, чтобы ты защищала эльфийку в этом сражении особенно тщательно. Сама Разикаль дала мне этот приказ — обеспечить её безопасность. Ты поняла, Амата Максиан? — чуть наклонив голову, чародей заглянул в глаза молодой целительницы и альтуса.

Амата не отводила взгляда. Новости об Искре ее немного встревожили, но в глубине души она ожидала чего-то такого. Даже Алиша сама говорила, что Искра не должна достаться Белому Волку. Значит, решили все равно послать ее в бой? Волшебница бросила взгляд на дверь в баню.

- В таком случае, отойдем немного подальше, - тихо сказала целительница и пошла прочь от двери. Отойдя поближе к демону, тевинтерка, посмотрела на Верховного Жреца. - Каким образом он ее может забрать? Он должен убить ее лично? Неплохо бы знать все условия, чтобы я могла защищать ее эффективнее. 

Изменено 5 сентября, 2018 пользователем Thinvesil

[junay 6 078]

Столовая

- Я никогда не купалась в роскоши, и наша команда постоянно ходила по лезвию ножа, рисковала жизнью и свободой, но это была жизнь, которую я любила. Сейчас, правда, я хотела бы иного будущего, но для начала мы должны сделать так, чтобы будущее вообще наступило.

- Тоже никогда в роскоши не жил. И признаться, не собираюсь. Единственное, чего всегда хотел - безопасности для любимой и синего неба над головой. А оказалось, что сейчас такие простые желания - недостижимы без жертв. Не нужно нам было к Маркусу идти. Вообще не нужно. Разбежались бы на все четыре стороны, как вольный ветер. А теперь... Только горечь пепла останется от послевкусия.  - вздохнул Тайбер. - Поэтому и просил у Разикаль свободы. Служба ей, думаю, была бы мне не под силу. По многим причинам, хм...

[Шен Мак-Тир 3 147]

Столовая

 

Разбежались бы на все четыре стороны, как вольный ветер.

 

- Может, ты и прав. А может, мы бы просто умерли бы все равно, - неловкая улыбка. Алиша, хоть и повзрослела за время путешествия, все равно оставалась всего лишь молодой девчонкой, меряющей мир своими наивными глазами, верящей в идеалы и в то, что если чего-то очень хотеть, то можно это что-то получить. - Я ни о чем не жалею. А ты?

[Эри 10 868]

Столовая

- Тоже никогда в роскоши не жил. И признаться, не собираюсь. Единственное, чего всегда хотел - безопасности для любимой и синего неба над головой. А оказалось, что сейчас такие простые желания - недостижимы без жертв. Не нужно нам было к Маркусу идти. Вообще не нужно. Разбежались бы на все четыре стороны, как вольный ветер. А теперь... Только горечь пепла останется от послевкусия.  - вздохнул Тайбер. - Поэтому и просил у Разикаль свободы. Служба ей, думаю, была бы мне не под силу. По многим причинам, хм...

-Тогда  нас бы перебили по одиночке.  -Помнишь  тогда Амата сказал, что нас  уже возвели на жертвенный костер. - Ты мог пожелать себе свободу, но у  меня и Торка  долг перед своими странами.

[Kn1MS 2 567]

Коридор

- Каким образом он ее может забрать? Он должен убить ее лично? Неплохо бы знать все условия, чтобы я могла защищать ее эффективнее. 

— Да, лично, — убирая руки за спину, кивнул чародей. — Волк может проглотить её, именно в этом кроется вся угроза. Если она погибнет от рук кого угодно другого — беды не произойдёт, но она обязана выжить как минимум до момента встречи с Фен'Харелом. После этого она должна либо оставаться жива до конца сражения, чтобы Волк не смог её съесть, либо погибнуть от руки кого-то другого. Учитывая, что второй вариант могут без риска погибнуть исполнить лишь те, кто не присягал на верность Разикаль, я бы его отмёл. Эта информация слишком важна, чтобы можно было полагаться на тех, в ком нет абсолютной и непогрешимой уверенности.

[junay 6 078]

Столовая

- Ты мог пожелать себе свободу, но у  меня и Торка  долг перед своими странами.

- У меня тоже долг перед Тевинтером. И я прилагаю все усилия, что бы его выплатить. - сказал Тайбер.

- Может, ты и прав. А может, мы бы просто умерли бы все равно, - неловкая улыбка. Алиша, хоть и повзрослела за время путешествия, все равно оставалась всего лишь молодой девчонкой, меряющей мир своими наивными глазами, верящей в идеалы и в то, что если чего-то очень хотеть, то можно это что-то получить. - Я ни о чем не жалею. А ты?

- Да я тоже. Хорошее было путешествие, да  и приключения знатные. Только жаль, что все так закончилось. Что команды из нас так и не получилось, и отряд разбился на две стороны, одна из которых хотела бортануть другую. А жалеть действительно, не о чем.  - он устало улыбнулся. - Что ж, пойду соберу вещи - мы скоро выступаем, как я понял.

Маг поднялся из-за стола и направился на второй этаж. Сейчас жалеть было не о чем. Но он знал, что жалеть придется потом - о своем выборе, о своих решениях, о том, что для достижения цели понадобятся любые средства. Сегодня он пошел к своей цели по судьбам бывших товарищей, как Империя Тевинтер пойдет по судьбах бывших стран и будущих колоний. Теперь он был частью этой Империи, ее рабом и винтиком в системе. И путь назад был отрезан.

Х-спать

 

[Thinvesil 17 823]

Коридор

После этого она должна либо оставаться жива до конца сражения, чтобы Волк не смог её съесть, либо погибнуть от руки кого-то другого. Учитывая, что второй вариант могут без риска погибнуть исполнить лишь те, кто не присягал на верность Разикаль, я бы его отмёл. Эта информация слишком важна, чтобы можно было полагаться на тех, в ком нет абсолютной и непогрешимой уверенности.

Амата кивнула, потом постояла немного, смотря в пол. Наконец, магичка подняла голову (она была ему примерно по плечи) и посмотрела магу в глаза. 

- Я понимаю, - твердым голосом сказала целительница. - Я сделаю все от меня зависящее, чтобы она не умерла. И даже больше. Но, Крауфорд, - девушка сглотнула, но взгляда не отвела. - Наш враг силен. Я бы не стала его недооценивать. В самом крайнем случае, если я пойму, что не останется иного выхода - должна ли я буду убить ее сама? - Амата смотрела уверенно и решительно. Как будто речь была не о жизни подруги и соратника. Как будто не о ее собственной жизни и будущем. Одни боги знали, насколько ей было сейчас тяжело, но Волк не должен был победить. Иначе все кончено.

Изменено 5 сентября, 2018 пользователем Thinvesil

[Tork 4 463]

Пустоши.

Отелло испытывал симпатию к Дейне и Маавиш. Девушки были верными и холодными. В общем, кормиться об них было бы неправильным и вызвало бы ревность Тайбера и Элендара, а дух не любил вызывать ревность - за такое он наказывал. Вчера он чудом спасся, но дух не знал сомнений и страха смерти. Отелло учел все ошибки, надел на руки перчатки из кожи акулы - с шершавой поверхностью, которые не скользили. Отелло вернулся к знакомому камешку и привязал рядом овцу, любезно предоставленную гномом из таверны. Овца была с шелковистой шерстью, с точеными рожками, молодая и задорная, почти как Развратница. Она подмигивала баранам, вертела хвостиком перед Отелло и пыталась взять от жизни все. Она была хороша, а теперь была надежно привязана и нуждалась в наказании. Отелло довольно заурчал и потер свой инструмент наказания. Урр, уррр, урр!

Ну вы сами понимаете  

это наверно даже 30+  

Это же дух у него с моралью все просто  

Я опять, честно предупредил - под вашу ответственность.  

Овца призывно заблеяла, и Отелло переступил с ноги на ногу. Этот звук обещал риск и блаженство и дух не мог остаться равнодушным. 

Молодая самка с изумрудной чешуей заметила овцу и принялась сужать круги. Если бы на приманку клюнул огромный дракон или некрасивый самец - Отелло бы отступился. но тут была свежая, невинная самочка, с пронзительно зеленой чешуей, с гордо изогнутой шеей, которая так и просилась, чтобы Отелло потренировался душить ее. Любая ошибка означала смерть в пламени, кислоте, или льде Представляя себе цену ошибки Отелло только больше распалялся. Это вам не слезливых смертных наказывать, это высший класс!

Наивная драконша спускалась все ниже и ниже. Овца призывно блеяла, чуя похоть Отелло, Отелло поглаживал свое орудие. И в тот момент, когда самка бросилась, закогтив жертву и вцепившись пастью овце в загривок, Отелло бросился на нее.

Стальные руки сомкнулись на крепкой и длинной шее. Перчатки не давали скользить, как вчера. Самка, почуявшая агрессию попыталась вырываться! Драконица захлопала крыльями, и задергала шеей - подняться в воздух, скинуть напавшего и сжечь его пламенем, сжечь до углей! Но Отелло был уже опытен - по крыльевым суставам пнули его огромные ступни, сбивая полет. Стальные пальцы сдавливали горло все крепче и крепче. Несколько изумрудных чешуек упали в пепел.

Самочка билась в ярости - это она всех ест, это она нападает, это она решает, кому отдаться! Но Дух был неумолим. Хватка его не ослабевала, пальцы не скользили, а драконица явно нуждалась в наказании. Уррр, уррр, уррр! - Заурчал гадкий дух. Его естество крепло с каждой неудачной попыткой самки освободиться, и самое сладкое - он не чувствовал ни капли соплей, или раскаяния от нее. Это реально заводило.

- Ты была очень плохой, ты жрала кого хотела, ты дразнила самцов! А теперь я подразню тебя! - прорычал невидимый дух на ухо дракоше. Рывки ее становились все слабее, кислород заканчивался, еще немного и назойливый дух убьет свою жертву! Отелло чувствовал, как жизнь по капле утекает из жертвы, это заводило его все сильнее и сильнее. Дух и не подумал ослаблять хватку - вот еще! Раскаяния нет, получи что причитается, развратная самка!

Изумрудка дернулась еще пару раз, и обессилив, обреченно упала в пепел. Взлететь не вышло, отбиться не вышло, жизнь покидала ее - оставалось лишь покориться насилию, быть может ее не станут жрать, если она отложит хорошую кладку этому самцу?  Изумрудка надеялась на то, что справиться, но у не не было никакого опыта - она берегла себя для огромного черного самца, который мог бы сделать ее своей очередной самкой и мечтала о нем. Как его острые зубы сомкнутся на ее шее, как она почувствует бесполезность сопротивления - ведь если он сожмет челюсти, ее чешуя не сможет противиться давлению. Как она вытянет шею в порыве сладострастия и отвернет хвост в сторону, предоставляя ему доступ к ее невинности.

Самка дернулась, шея расслабилась признавая поражение, а хвост обессилив отвалился в бок. Отелло торжествующе взрычал и ослабил хватку. одна рука подняла лежащую шею, по прежнему твердо ее сжимая, и когда шея загнулась назад, Отелло как раз спустился с покоренной тушки Изумрудки  и пристроился сзади. Его инструмент наказания легко вошел в драконшу до конца и ему не было там тесно! Дух перехватил шею двумя руками и принялся отгибать ее назад, одновременно с этим начав неистово охаживать жертву сзади.

Изумрудка не понимала, что происходит - шее полагалось быть вытянутой в пепле в знак покорности, но самец принудительно загибал ее назад, будто бы драконша победила его и имеет право гордо выгибать шею. Это было неожиданно, но возбуждающе. Его ствол скользил в ней, и он был довольно мелким, по сравнению с орудием черного самца.  Однако, в отличии от того, что она видела - ее победитель не останавливался ни спустя минуту, ни спустя десять, ни даже спустя двадцать минут. Такой долгий акт был приятным, а мелкое орудие не причиняло боли и даже не представляло угрозы для невинности. 

Самочка принялась подбрасывать свой круп навстречу - драконы довольно меркантильные существа. Если есть возможность научиться чему-то, что выделит ее среди других девственниц - этим надо было пользоваться. Отелло продолжал яростно долбить, время от времени поворачивая угол атаки, и наслаждаясь дивным букетом гордости, самоуверенности, невинности, похоти и предвкушения. Когда дух отстрелялся и заурчав выдохнул, он оставил жертву распростершейся в пепле.

- В общем, овцу увидишь - налетай. Можешь подружкам порекомендовать, но прилетайте по одной. Со смертными как-то проще, выходит, хотя вы вкуснее.  Ты была, и остаешься, очень плохой девочкой! - Отелло заурчал и гигантскими прыжками умчался вдаль. Наконец то Дух познал любовь и принуждение! Вчерашние ожоги того определенно стоили. И наконец то его не заливали соплями - Изумрудка не раскаивалась ни в чем и не испытывала ни капли стыда. Какая бесстыжая тварь! Отелло вспомнил ощущения и прыжки его стали резче и длиннее.

Hide  

Hide  

Hide  

Hide  

 

[Kn1MS 2 567]

Коридор

— Но, Крауфорд, - девушка сглотнула, но взгляда не отвела. - Наш враг силен. Я бы не стала его недооценивать. В самом крайнем случае, если я пойму, что не останется иного выхода - должна ли я буду убить ее сама? - Амата смотрела уверенно и решительно.

— Должна ли? — Крауфорд самую малость прищурился. — Разикаль дала ясно понять, что будет с тем, кто нарушит клятву. Но если ты готова пойти на такую жертву — да будет так. Если ты увидишь, что выхода нет — ты можешь убить Искру. Это твой выбор, Амата Максиан, — твёрдо сказал чародей.

С таким рвением и готовностью отдать свою жизнь ради исполнения пророчества Разикаль эта девушка действительно могла бы стать крайне ценным кадром для Империи. Будет даже жаль её терять. Крауфорд видел в ней хороший потенциал.

[Tork 4 463]

Столовая.

Торк слушал Могильщиков и молча пил. Ни Удар, ни Алиша, так и не нашли смелости попросить помочь им в бою. Значит у них все под контролем - грустно подумал Торк. Он не был лучшим любовником, он не был лучшим любимым, и даже не был лучшим защитником. Что ж - он выбрал для себя иное будущее. Они выбрали свое. Пророчество исполнится и их дороги разойдутся окончательно. Рыцарь налил себе водки в опустевшую стопку и оглядев спутников опрокинул алкоголь в пищевод. Ревность, обида, любовь - потихоньку возвращались к хозяину. Все это омрачалось гордостью и желанием не повторять свои ошибки. Если бы Торк из Денерима смог ощутить букет этих чувств, он бы бросился на меч.

[Thinvesil 17 823]

Коридор

— Должна ли? — Крауфорд самую малость прищурился. — Разикаль дала ясно понять, что будет с тем, кто нарушит клятву. Но если ты готова пойти на такую жертву — да будет так. Если ты увидишь, что выхода нет — ты можешь убить Искру. Это твой выбор, Амата Максиан, — твёрдо сказал чародей.

- Я надеюсь, до этого не дойдет, но Волк не должен победить. - Девушка не подверглась сомнениям, она знала, что стоит на кону. Что значит мучительная вечность для нее против множества жизней? Она была готова принести себя в жертву. Если придется. - Я сделаю все от меня зависящее. - Амата почтительно склонила голову, подтверждая их уговор, а потом подняла взгляд. - Это все? Или будут еще указания? Я к битве готова, но если пока еще рано, я хотела бы отдохнуть немного. 

[Kn1MS 2 567]

Коридор

- Это все? Или будут еще указания? Я к битве готова, но если пока еще рано, я хотела бы отдохнуть немного. 

— Это всё, — кивнул маг. — Времени остаётся не так много, битва начнётся очень скоро, поэтому советую начать морально готовиться. Армия Волка и кунари начали атаку на Минратос, — нахмурившись, сказал он. — Поэтому мы должны победить как можно скорее. Одержав верх, Разикаль со своими детьми отправится на север, город будет освобождён. Мы не можем проиграть, весь мир зависит от нас, — тоном, не принимающим отказа, произнёс Крауфорд и, махнув демону, отправился в главный зал дворца.

[Thinvesil 17 823]

Коридор-Комната Аматы

— Поэтому мы должны победить как можно скорее. Одержав верх, Разикаль со своими детьми отправится на север, город будет освобождён. Мы не можем проиграть, весь мир зависит от нас, — тоном, не принимающим отказа, произнёс Крауфорд и, махнув демону, отправился в главный зал дворца.

Амата молча проводила взглядом Жреца. Девушка ему даже сочувствовала: незавидная у него ноша. Она вдруг захотела выжить, спасти Алишу и помогать потом Крауфорду в делах. Похоже, он был разумный парень и не брезговал прислушиваться к чужому мнению. Патриот, как и сама Амата. Целительница погладила амулеты на шее и отправилась к бане. Заглянув внутрь, она обнаружила, что Валья пригрелась и задремала на лавке. Оставив названную сестру отдыхать, тевинтерка поднялась на этаж с покоями и, отыскав свободные, оккупировала для себя комнату. 

Вытряхнув пыль с постели, девушка завалилась в кровать в чем была - если вдруг придет время выступить, ей не придется зря терять время.

Изменено 5 сентября, 2018 пользователем Thinvesil

[Tork 4 463]

Столовка - Комната Аматы

 

Вытряхнув пыль с постели, девушка завалилась в кровать в чем была - если вдруг придет время выступить, ей не придется зря терять время.

Торк допил водку, закусил блином с икрой и покинул застолье. Спутники по прежнему жрали и пили молча. Не стоило им мешать. Рыцарь прошел по коридору и отыскал комнату, которую могла бы занимать Амата. Сунув нос внутрь, Торк убедился, что именно здесь Амата и обосновалась.

- Решила поспать? - Рыцарь сел на кровать рядом с девушкой. - Чет мне стало грустно, когда я опять на них поглядел. С Вальей все в порядке, ее там не съели? - На полном серьезе осведомился ферелденец у Аматы.

[Thinvesil 17 823]

Комната Аматы

- Решила поспать? - Рыцарь сел на кровать рядом с девушкой. - Чет мне стало грустно, когда я опять на них поглядел. С Вальей все в порядке, ее там не съели? - На полном серьезе осведомился ферелденец у Аматы.

Амата улыбнулась рыцарю и подвинулась, чтобы ему было удобнее.

- Не съели. Мы попарились, поговорили. Она не одобряет моей клятвы Госпоже, но не отреклась от меня как от сестры. Хорошо, что мы можем преодолеть все препятствия и принимать друг дружку такими, какие мы есть, - целительница скрутилась калачиком. - А почему тебе грустно стало? - Она похлопала по кровати. - Расскажи мне.