Dragon Age: Эра Волка

[Шен Мак-Тир 3 147]

 

 

 

 

ень представления выдался на редкость погожим. Только вчера шел довольно мерзкий, мелкий дождик, заполнявший — очень медленно и постепенно, но верно — ливневые стоки улиц, собиравшийся в прозрачные лужи, разбивающиеся на мириады капель от проезжающих по мостовой повозок и конных всадников. Сегодня же, с самого утра, из-за облаков выглянуло палящее солнце, мгновенно высушив мокрую брусчатку и оставив лишь легкий свежий запах озона, напоминавший о прошедшей непогоде.

Какой-то босоногий мальчишка, кромко крича, пронесся молнией по рыночной площадки. Во всю мощь своих маленьких легких оборванец прокричал:

— Цирк! Цирк приехал!

И побежал дальше, шлепая по высыхающей пыли. Торговцы овощами и фруктами, мясом и рыбой оживленно переглядывались, переминались с ноги на ногу, подавляя желание отправиться прямиком вслед за мальчонкой за городские ворота — туда, где расположился бродячий цирк. В последние годы артисты приезжали редко, да оно и не удивительно: слишком уж опасными стали большаки, чтобы по ним можно было путешествовать со спокойной душой тем, у кого карман был дырявый и нанять хорошую охрану кто позволить себе не мог. И все же некоторые, особенно дерзкие, все еще осмеливались кочевать от города к городу, дабы зарабатывать себе на хлеб с маслом и местных жителей развлекать. О бродячем цирке слухов ходило немерено: и что маги у них промышляют под видом циркачей и фокусников, и что берут они к себе всякого, кому жизнь в застенках города надоела хуже горькой редьки, и что платят они долю градоначальству за то, чтобы их к городу подпускали и не выгоняли взашей… В общем, слухи ходили, но большинству было на них глубоко наплевать, ибо развлечений в военное время, когда отовсюду лезут то демоны, то драконы, а то и просто разбойники с большой дороги, было катастрофически мало. Даже барды и менестрели из таверн разбрелись куда глаза глядят, не желая оставаться легкой добычей воров и грабителей.

В конце концов, половина торгашей и торговок побросали свои лавки и пошли, едва удерживаясь от того, чтобы не перейти на бег, к городским воротам. Те были открыты настежь — дивное дело для денеримцев, и толпа потихоньку начинала разрастаться, да так, что вскоре вокруг импровизированной сцены стали то и дело слышны возмущенные возгласы: «Эй, куда полез толкаться?! Я тебя щас сам так толкну!», писк малышни, громовые раскаты хохота и не менее громкие апплодисменты. Протиснувшись к сцене поближе, босоногий мальчишка сунул палец в нос, открыл рот пошире и уставился на происходящее на подмостках представление. Оно как раз было в самом разгаре. Декорации, сделанные из подручных материалов и выкрашенные дешевой краской, должны были обозначать денеримский дворец; посреди сцены возвышался пустующий трон, а вокруг стояли наряженные в доспехи и яркие одежды актеры.

— ...но я не хочу быть королем! — пискнул человек с широченными плечами, светлыми персиковыми волосами и ясным, как небо, взглядом больших оленьих глаз. Для такого громилы голосок у него был почти что женский, а потому народ засмеялся уже от одной этой фразы. — Это же надо того… работать! Да я скорей бродягой стану где-нибудь в Вольной Марке, буду пить мед в свое удовольствие да на девок пялиться!

— Алистер, сынок, ты не руби так сгоряча. Ведь если королем станешь, то мы тебе и невесту подыщем по статусу! — важно проблеял низкий старичок с длинной седой бородой и в роскошном жабо. — Анора, а ну-ка иди сюда!

— Только через мой труп! — взревел мужчина в сияющих доспехах с наплечниками столь огромными, что они почти полностью закрывали его голову, торчащую посередине.

— А это, дорогие друзья, мы можем с легкостью организовать, — на сцену вышел улыбающийся во весь рот человек в доспехах Серых Стражей. — Вилли, тащи бодягу!

Далее происходило нечто совершенно уж невообразимое: человека с наплечниками поставили вниз головой, в рот сунули какую-то трубку, а через нее из бочонка начали выкачивать красную жидкость, напоминающую вино. Когда наплечники напились до того, что еле стояли на ногах, Серый Страж вытолкнул его куда-то вбок, а из-за сцены вышел огромный дракон из четырех, по меньшей мере, людей в костюме, рыча и изрыгая нецензурную брань. Наплечники, тупо моргнув, закричали: «За Ферелден!» и ринулись в бой, однако дракон тут же проглотил пьянчугу. Закачавшись, он начал издавать звуки, отдаленно напоминающие несварение желудка, а затем все его тело содрогнулось, и чудовище упало, на прощание удивив зрителей длинной отрыжкой.

— И вот так, мои дорогие зрители, Ферелден был спасен! — вышел на сцену конферансье, и зрители, переставляя ноги и отмахиваясь от налетевших на пир мух, зааплодировали. Мальчонка же так и стоял с открытым ртом, глазея так старательно, что казалось, одна из жирных мух вот-вот залетит ему прямиком в глотку.

Лишь некоторые, убеленные сединами старики, мрачно взирали на эту картину. В их памяти еще остался ярким пятном тот день, когда Героиня Ферелдена вместе с Героем Реки Дейн сдержали натиск порождений тьмы, разоряющих город, и только ужасной жертвой Денерим был спасен; именно после этих событий на площади возвели статую Логейна Мак-Тира, погибшею в бою, но успевшего перед смертью убить и чудовище на крыше Форта Драккон. Большая же часть смеялась, хлопала и кричала: «Еще!»

Денег на полноценный шатер у цирка не было, а потому вместо крыши был установлен лишь небольшой навес, кое-как защищающий актеров и часть зрителей от жары; однако день уже начал входить в зенит, и горячий воздух теплого летнего дня становился еще невыносимей от такого скопления людей, теснившихся на маленьком пятачке возле городских ворот. Пока актеры сменялись друг с другом, выходя на сцену и разыгрывая в своей манере различные сценки из жизни Ферелдена — в том числе и вызвавшую бешеный восторг у простого народа сцену битвы при Остагаре, в конце которой наплечники улепетывали от кусачих порождений тьмы с голой задницей, а король Кайлан, которого сыграла плечистая, но весьма привлекательная блондинка, томно кричал вслед ему «Куда же ты! Постой!» — вокруг навеса уже выстроились предприимчивые продавцы холодной воды, чуть разбавленной вином, ореховых сладостей в меду на палочке, яблок в сахаре и иных угощений. Был тут даже один заезжий купец, не преминувший воспользоваться столпотворением и почти перекрикивающий актеров своим: «Соленая рыба! Рыба соленая!». Вонь от этой рыбы начала распространяться так сильно, что вскоре неудачливого предпринимателя погнали взашей, в отместку запихнув одну из его рыбин торговцу за шиворот. А представление между тем продолжалось.

Из клеток наконец вывели укрощенных животных и мабари, и искусные укротительницы, одетые в нечто вроде нижнего белья, что неудивительно на такой жаре, проделывали с ними всякие трюки, заставляя зверей прыгать через кольца, проезжаясь верхом на медведе вокруг сцены и даже инсценировав захват Долов Священными силами Церкви, при этом волки и собаки были одеты в костюмы с длинными ушами, что, видимо, должно было символизировать дикарей-долийцев, которые и сами от зверей недалеко ушли. Рыцари в сияющих, хоть и ненастоящих, доспехах вызвали настоящий ажиотаж среди молодых девушек, которые, краснея, посылали актерам воздушные поцелуи, а кто посмелее, даже кричали адрес своих домов, дабы «рыцари» после представления знали, где найти своих поклонниц. Когда представление с животными закончилось, на подмостки вышли гимнасты, показывающие невероятные трюки с подвешенными высоко под навесом кольцами, карлики и уродцы, вызывающие извечный восторг и больное любопытство у каждого зрителя в Тедасе, и даже одна бородатая женщина высотой под притолоку, по виду — авварка. Между актами представления цирк милостиво делал длинные паузы, позволяя зрителям как следует напиться воды и съесть сладостей из лавок, временно организованных рядышком, и пройтись, разминая затекшие ноги.

В конце концов, когда день уже стал клониться к вечеру, и толпа немного поредела — кто вернулся к работе, а кто просто решил, что на сегодня развлечений с них хватит — на сцену вновь вышел давешний конферансье, низкого роста толстый мужчина с потеющей лысиной, беспрестанно вытираемой грязной тряпкой, и пропел:

— А теперь то, что вы все так ждали! На сцене… — он набрал в легкие побольше воздуха и провизжал: — Госпожа Иллюзия! Поприветствуйте, милые зрители!

Зрители непонимающе переглянулись: немногие из них знали о Госпоже Иллюзии, и лишь некоторые любители потолковать с путниками в трактирах слышали о некой даме, которая показывает фокусы и занимается гаданием. Даму эту много раз проверяли, подозревая в магическом таланте, но раз за разом она доказывала, что является всего лишь актрисой, умело владеющей техникой фокуса и хорошо развитой ловкостью рук, а что до ее гаданий и предсказаний, так это все для развлечения, и единственный дар, которым она поистине обладает — это неплохая проницательность и внимательность. Впрочем, она была довольно популярна в Орлее, и в Денерим ее пустили хоть и не без препон, но с охотой.

Величественно ступая выкрашенными в золотую краску башмачками, на деревянные подмостки вышла высокая темнокожая женщина, позвякивая таким количеством браслетов, бус, сережек, колец и прочих украшений, что мог бы позавидовать целый ювелирный магазин. Длинные угольно-черные волосы ее спадали на плечи, а лицо было выкрашено белилами так, что они осыпались на каждом шагу, будто листья на осеннем ветру. На вид ей было около сорока, но точно сказать было нельзя из-за невероятного количества грима, нанесенного на лицо и руки. Лишь большие темные глаза посверкивали в тени навеса, будто два драгоценных агата. Толпа притихла, с любопытством ожидая, что же будет дальше.

Воздев руки к небу, словно взывая к Создателю и вопрошая, что же случилось с этим бренным миром, женщина выдержала большую паузу и выкрикнула:

— Сегодня я покажу вам тайны человечества, такие чудеса, которые вы ни в жизни не видали! Узрите же дар Судьбы, которым наделил меня Создатель, потому что я… бессмертна! — ее голос зазвенел так, словно ветер доносил его до ушей каждого присутствующего. В тишине послышался плач младенца и шушуканье какой-то девицы, пытающейся успокоить малыша. Госпожа Иллюзия и впрямь выглядела пугающе. На сцену к этому моменту уже вынесли большой деревянный ящик, похожий на гроб, с открытой крышкой, и женщина улеглась в него, сложив руки на груди, будто покойница. Крышку закрыли, и амбал, ранее игравший «Алистера», продемонстрировал толпе острейшую пилу, распилив для демонстрации небольшое поленце. А затем, к всеобщему восхищению, начал пилить гроб ровно пополам, то и дело издавая мерзкое хихиканье, будто сам процесс распиливая живой женщины доставлял ему неимоверное удовлетворение. Когда гроб распался на две половины, зрителям дали несколько секунд, чтобы осознать происходящее, а из половинок резко ударила струя красной жидкости, похожей на кровь. Кто-то завизжал, кто-то рухнул в обморок, а несколько мужиков даже побелели от ужаса, но никто из зрителей не ушел; всем было интересно, правдивы ли слова госпожи Иллюзии. Затем половинки снова сложили вместе, накрыли ящик непрозрачным тяжелым шелком, и после слов: «Раз, два, три!» сорвали полотно. Крышка открылась, и из гроба целая и невредимая выбралась загадочно улыбающаяся сама госпожа Иллюзия.

— Та-дам! — крикнул «Алистер», и женщина принялась кланяться апплодирующему залу.

После каждого подобного фокуса артисты с удовольствием рассказывали и показывали, каким образом им удается добиться такого жуткого эффекта; после этого зрители немного успокаивались и еще больше апплодировали таланту и смекалке фокусников. Цирк называл это «сеансом фальшивой магии с разоблачением», всякий раз повторяя, что не нужно быть проклятым магом, чтобы творить чудеса и веселить людей. Это находило отклик в сердцах людей, напуганных творящимися за пределами городов ужасами и демонами, и они немного забывали о своей повседневной жизни в страхе и сомнениях. И, пожалуй, именно эта часть представления, припасенная на самый конец дня, вызвала наибольшую радость у горожан.

Когда день перешел в вечер, а на небо понемногу начали высыпать бледные летние звезды, толпа потихоньку стала редеть. Некоторые особо порывистые поклонники и поклонницы артистов пытались проникнуть за кулисы, в лагерь, разбитый позади сцены, однако молчаливые охранники просто вышвыривали их за наспех возведенный забор. Навес убрали, сцену разбирали рабочие цирка, откуда-то со стороны конюшен доносился заливистый смех и лошадиное ржание, а несколько мабари весело бегали среди играющих детей, которых матери никак не могли уговорить наконец отправиться домой. Через несколько часов, когда на город уже опустилась ночь, у ворот остались лишь циркачи да их охрана, в своем выстроенном прямо тут поселении.

Именно тогда, в эту самую ночь, Ингред почувствовала: что-то не так. Она как раз сидела перед большим потемневшим трюмо, выкупленном за бесценок на одной из распродаж в Монтсиммаре, когда имущество аристократов распродавали буквально с молотка, и тщательно смывала грим с лица, с грустью глядя на свое отражение и на новые, доселе не видные на лице морщины. Наклонившись чуть поближе и выдохнув, она пыталась рассмотреть в этой усталой ривейнской женщине те черты, которые всего десять лет назад делали ее первой красавицей в любом городе, не говоря уже о деревне; и будь она из хорошего рода, ее непременно взял бы замуж хоть сам король. Теперь же, по прошествии времени, она стала больше похожа на увядшую чайную розу. Вздохнув, Ингред принялась снимать с себя ненавистные украшения, ходить в которых было все равно что повесить на шею колокольчик, словно у дойной коровы. Единственное, что ей нравилось в ее сценическом наряде, были позолоченные башмачки, снятые, наверняка, с убитой бандитами девушки высокого рода. Но женщина старалась об этом не думать. Она предпочитала жить сегодняшним днем, выступая в одном городе за другом, заезжая в отдаленные деревни — ведь и там жили уставшие от войны люди, у которых были дети, и появление бродячего цирка на их пороге каждый раз приносило им радость и восхищение.

Откуда-то снаружи шатра послышалась возня. Ингред вздрогнула, выронив салфетку, которой вытирала остатки пудры с рук, и неловко взмахнула ею. Раздался приглушенный звон, когда одно из ее громоздких колец упало со стола и покатилось по наспех уложенному досками полу, остановившись у самого входа. Поднялся ветер, и хоть ночь выдалась теплой и звездной, Ингред поежилась, поднимаясь со своего колченогого стула. Сделав несколько шагов ко входу в шатер, она наклонилась и подняла кольцо, и до ее ушей донеслись слова одного из охранников:

— Госпожа Иллюзия не принимает.

Что-то заставило ее замереть, так и склонившись над полом, словно столетняя старуха, сжимающая в дрожащих пальцах последнюю ценность, оставшуюся у нее после долгой, мучительной жизни. Горло перехватило так, словно его сдавили ледяными цепкими пальцами, и женщина поняла, что не может вздохнуть. Воздух вокруг нее будто бы наэлектризовался, как бывает перед ночной грозой. Быть может, в этом все дело? Всего лишь ее постаревшее тело так вот реагирует на собирающийся шторм? Она хотела в это верить. Подступающая старость не пугала ее так, как внезапно накатившее ощущение присутствия чего-то чужеродного, настолько отличающегося от окружающего мира, что этот мир выталкивал чужака назад, во тьму. Ее пальцы побелели, все еще сжимая проклятое кольцо.

— Ты что, оглох? — послышался снова приглушенный голос. — Я сказал…

То, что услышала циркачка в следующую долю секунды, заставило волосы на ее голове зашевелиться. До нее донесся хриплый, едва уловимый хрип, похожий на тот, что издают на последнем издыхании повешенные на городской площади. Осторожно разогнувшись, она сделала несколько шагов назад, но ноги ее подкашивались, и она случайно задела стул, на котором сидела всего минуту назад. Стул с грохотом упал на пол, и Ингред поняла, что обречена. Она не знала, кто или что пришел за ней, но понимала нутром и сердцем, что ничего хорошего это не предвещало.

Край шатра чуть шевельнулся, будто игривый ветер находил забавным дразнить и так напуганную до смерти женщину; через секунду в шатер вошел человек. Ингред ожидала убийцу, возможно, нанятого для устранения Госпожи Иллюзии. Она даже допускала, что кто-то мог вызнать ее тайну и прислать за ней похитителей, однако человек этот оказался не вооружен. По крайней мере, она не видела при нем ни ножен, ни арбалета, а черные одеяния вряд ли скрывали кинжал. Он был… обычным? Пожалуй, так сказал бы кто-то, не обладающий проницательностью, присущей настоящей гадалке. Самый обычный человек, лет сорока на вид, в темных одеждах, закрывающих его тело полностью, оставляя лишь лицо. Даже руки его были в перчатках, хотя на дворе стояло жаркое лето.

— У меня… — голос подвел Ингред, и она перевела дыхание, откашлявшись и заставив бешено бьющееся сердце хоть немного успокоиться. — У меня ничего нет. Золото у Волера, я просто артистка.

Человек не ответил, обвел глазами шатер, остановился взглядом на лежащих кучей у трюмо кричащих украшениях, затем усмехнулся уголком губ. Что-то в нем было страшное, в этом человеке, который пришел этой ночью к Ингред. Что-то чужое.

— Это все фальшивки, — продолжила она, не выдержав молчания и заметив, куда смотрит ее ночной визитер. — Они ничего не стоят. Крашеная медь да железо, ничего больше.

— Я это знаю, — ответил наконец человек в черном. Снаружи не доносилось ни звука, словно двое амбалов-охранников, вооруженных мечами, напрочь исчезли из этого мира. — Фальшивки меня не интересуют. А вот ты… ты — настоящая, не так ли? — он снова ухмыльнулся, на этот раз полностью, и циркачка почувствовала, как мир вокруг ее сжимается, исчезает, оставляя лишь этот душный шатер, потерянный среди бесконечной глухой темноты.

— Что вам нужно? — пробормотала она, опускаясь на пол и понимая, что еще немного, и она потеряет сознание. Ей нужен был воздух. Выйти на воздух, вдохнуть полной грудью аромат города, слегка подпорченный запахом пота и животных; но сейчас этот запах казался ей столь же желанным, как глоток воды посреди пустыни. Что угодно, только не оставаться запертой здесь, один на один с этим незнакомцем. Она чувствовала себя беспомощной, одинокой, забытой и покинутой. — Кто… кто вы такой?

Незнакомец в черном медленно опустился на одно колено, заглянув в глаза Ингред, готовые наполниться слезами страха и отчаяния, и снял перчатку с руки. Когда ее собственная ладонь прикоснулась к этим ледяным пальцам, женщина вдруг ощутила покой. Тот покой, что приходит вместе с горестным плачем родных и близких и запахом свежей древесины, исходящей от только что изготовленного погребального костра.

— Не бойся, Ингред. Когда я уйду, ты забудешь все. Но от тебя мне нужна одна услуга, и я знаю, что ты можешь ее оказать. Ты ведь хвасталась, что умеешь предсказывать будущее, верно? Только не нужны мне пассы руками над гадальным шаром. Сделай все по-настоящему.

— Я не понимаю, о чем…

— Понимаешь, провидица. Все прекрасно понимаешь. Спроси его. Он ответит на твой зов.

Вдох, выдох. Ингред закрыла глаза, зная, что только выполнив просьбу странного визитера, она сможет избавить себя и от его присутствия, и даже от малейшей памяти о нем. Сейчас это выглядело очень заманчивой перспективой.

— Хорошо. Если я сделаю это, вы оставите меня?

— Обещаю, — в глазах незнакомца вспыхнули огоньки, но Ингред этого уже не видела. Ее глаза были закрыты, и она, глубоко вдохнув, начала медитацию. Вскоре ее душа унеслась вдаль, в поисках ответов на вопрос, так и не сорвавшийся с губ гостя; этого было и не нужно. Она искала ответы в другом мире, в мире, где время и пространство не имеют значения, где прошлое, настоящее и будущее смешиваются воедино в водовороте застывших картин, лиц, слов, обрывков чувств и воспоминаний. И когда она увидела, пролетая над возвышающимися черными шпилями нечто огромное, темное, шевелящееся, то закричала так громко, что будь у нее легкие, они разорвались бы. В этот момент все закончилось, и Ингред была благодарна за это.

Ее нашли наутро в шатре, на полу, без сознания, но живую и здоровую. Циркачка не помнила, что именно произошло, и все решили, что она просто неловко упала со стула и ударилась головой о торчащий из пола гвоздь. Рана была незначительной, но Ингред сказала, что пока не может выступать больше, и представление на следующий день должно пройти без нее. Конечно же, зрители расстроятся, но весть о внезапном недомогании Госпожи Иллюзии быстро разлетится по городу, и люди поймут. Никто не узнает о словах, которые шептала Ингред, погруженная в транс, на ухо таинственному незнакомцу; никто не узнает о том, куда исчезли охранники, подумав, что те попросту сбежали с местными девицами и решили, что их работа на цирк закончена; никто не узнает о том чудовищном нечто, что она видела в Тени глазами своего духа-покровителя, в месте, недоступном для понимания и осознания. Но вот чувство… чувство — осталось. Ощущение холода на кончиках пальцев каждый раз, когда она оставалась наедине с собой в своем крошечном шатре, глядя на отражение в потемневшем трюмо и уносясь в воспоминаниях в те дни, когда Ингред была самой красивой женщиной Ривейна. Оно осталось где-то на уровне подсознания, проявляя себя лишь изредка, и женщина куталась в шерстяной платок даже тогда, когда на улице стояла жара.

Оно больше никогда не уходило.

 

 

 

 

 

 

Пылающие Пустоши - так теперь называют то, что осталось от Неварры. Драконы полностью уничтожили города этой страны, сделав Камберленд своим гнездовьем, куда не суются даже самые смелые - или те, кто еще в Тедасе от них остался. Иногда на дороге к Гнездовью видны караваны и антуражи тевинтерцев под их флагами, однако их драконы почему-то игнорируют. Почему - никто не знает, но обычных жителей в окрестностях городов уже не осталось, да и те, кто живет на самой границе Неварры, скоро исчезнут. Кто уедет, спасая свою жизнь, а кто будет похищен драконами. Здесь очень жарко, земля выжжена и не приносит урожая, кое-где пожары еще продолжаются даже под землей, однако если не подходить к самой границе города, можно дышать свободно.

Единственным населенным местом здесь является таверна "На краю света", которой заправляет молодой гном, однако судя по всему, он не умеет говорить и произносит всего несколько фраз, да и вообще выглядит, как полоумный. Денег за постой он не берет, как и за еду, а вот за остальные свои товары берет цену. В таверне есть небольшая мастерская для починки и создания оружия и доспехов, а также кухня и алхимический котелок.

! Броски на скидку в данной локации невозможны.

 

Таверна "На краю света"

Проживание и еда - бесплатно

Большая аптечка (+50% к здоровью) - 2 золотых

Малая аптечка (+25% к здоровью) - 1 золотая

Больше зелье лечения (+50% к здоровью, снимает травму) - 4 золотых

Малое зелье лечения (+25% к здоровью, снимает травму) - 2 золотых

Ядоклык (кинжал; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (физ.); один раз за бой наносит противнику 250% урона в обход брони и отравляет на 5 ходов, повышая порог его попадания на 3 единицы. Урон в ближнем бою по отравленному противнику возрастает на 50% для всех персонажей) - 50 золотых монет

Проклятие Пандемония (посох; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (маг.); один раз за бой можно вызвать на поле боя Пандемония – могущественного демона, который обладает 200% от здоровья мага, 100% от его урона и автоматически притягивает внимание врагов. Существует 5 ходов. Имеет способность «Теневой приказ» - выводит из боя 1 врага редкого или обычного ранга до конца своего существования) - 50 золотых монет

Месть предков (одноручный топор; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой позволяет повесить на противника эффект «Рваная рана» на 3 хода, снижающая его урон на 50%, лишающая его защиты и наносящая 100% урона каждый ход) - 50 золотых монет

Шаламмар Кровожадный (двуручный меч; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой можно нанести автоматический крит трем противникам ближнего боя сразу. Если противники от этого погибают, то за каждого убитого данной способностью врага персонаж восстанавливает 25% своего здоровья) - 50 золотых монет

Обещание свободы (лук; +3 к урону; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой можно использовать прицельный выстрел, при котором от 6 и выше на кубике будет показателем критического успеха, а от 1 до 5 – обычного успеха. Выстрел при этом наносит 200% урона) - 50 золотых монет

Сердце Корта (щит; +3 к защите; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой притягивает внимание всех врагов на 5 ходов, не позволяя им пользоваться АоЕ-атаками, и повышает защиту персонажа в 2 раза) - 50 золотых монет

 

 

 

Воскресенье - утро

Понедельник - день

Вторник - вечер/ночь

Среда - утро

 

Броски недоступны.

 

 

ОХОТА

 

1-5 - бросок неуспешен

6 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

7 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

8 - персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

9 персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

10 - персонаж добывает 3 порции еды для одного персонажа

 

ТРАВЫ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу трав

7 – персонаж нашел 1 единицу трав

8 – персонаж нашел 2 единицы трав

9 – персонаж нашел 2 единицы трав

10 – персонаж нашел 3 единицы трав

 

1 - эльфийский корень

2 - веретенка

3 - кровавый лотос

4 - рассветный лотос

5 - черный лотос

6 - хрустальная благодать

7 - вьющаяся лоза

8 - арборское благословение

9 - корень смерти

10 - эмбриум

11 - глубинный гриб

12 - ария вандала

13 - сосуд бессмертия

14 - феландарис

15 - пророческий лавр

16 - ползучая крапива

17 - борода вурдалака

 

ТКАНЬ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - парча

2 - хлопок

3 - клетчатое полотно

4 - полубархат

5 - поярок

6 - шелк

7 - черненая парча

8 - глянцевый хлопок

9 - тонкий бархат

10 - хайеверское полотно

11 - глазет

12 - шерсть-плетенка

13 - имперский одежный хлопок

14 - долийское сукно

15 - авварская саржа

16 - плюшевый бархат

 

КОЖА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - нажий мех

2 - шкура бронто

3 - шкура глубинного охотника

4 - шкура друффало

5 - шкура фенека

6 - баранья кожа

7 - собачья кожа

8 - кожа иглоспина

9 - паутина из гургута

10 - фениксова чешуя

11 - чешуя варгеста

12 - медвежья шкура

13 - галлья кожа

14 - чешуя везделаза

15 - кожа снуффлера

16 - кожа виверна

 

РУДА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - драконий камень

2 - летний камень

3 - железо

4 - змеевик

5 - медный купорос

6 - оникс

7 - кровавик

8 - пирофит

9 - веридий

10 - лазурит

11 - обсидиан

12 - рассветник

13 - вулканическое золото

14 - буресердник

15 - неваррит

16 - сильверит

 

 

 

Сюжет: Черно-белое (закончить битву)

 

 

 

Пролог: Прыжок через горящее кольцо (выполнено, капитан стражи убит)

Эльфийское наследие (лук возвращен Киину, медведь убит)

Сюжет: Беглецы (малефикары в лесу убиты, карта дороги к Орлею получена)

Урожайное лето (выполнено)

Виноделие (Черные Змеи убиты, фермеры живы, один наемник отпущен на свободу)

Опасное путешествие (демон убит, Элисиф спасена)

Достойная добыча (виверн убит)

Воля (оборотень спасен, охотники убиты)

Красота в смерти (отряд помог могильщику)

Блудная овечка (Долли найдена и возвращена)

Мастер боя (выполнено)

Проучить Лодди (провалено, лавка Занны закрыта)

Сюжет: Исчезнувшая (настоящий убийца найден, Риден освобожден мирным путем, Марика осталась жива)

Грабь награбленное (кинжал возвращен, Зейнер и Корра живы)

Паук и скорпион (выполнено, помогли храмовнику)

Верность не продается (мабари найден, выбрал новым хозяином Элендара)

Темной ночью, узкой тропкой... (Ренуар запуган)

Сюжет: Змеиный клубок (Рейлас убит)

Не кусай руку дающую (выполнили 5 заданий от квартирмейстера)

Кровавые деньги (Брэндон остался капитаном, Челлиана казнена)

Сюжет: Некуда бежать (дракон убит)

Спасение утопающих... (Ренли спасен)

Украл, выпил, в тюрьму (особняк исследован)

Личное задание Элендара (выполнено, Архитектор убит, Дейна спасена)

Сюжет: Скажи мне, кто твой друг... (Терон убит, информация найдена)

Ночь, улица, фонарь, алхимическая лавка (выполнено, Танит реабилитирована)

Легенда о морском великане (порождение плоти убито, проклятие снято)

Личное задание Аматы (выполнено, шкатулка найдена, журнал найден)

Личное задание Алиши (выполнено, компас получен)

Старик и море (шкатулка возвращена неоткрытой, сокровища найдены)

Личное задание Вальи (все противники убиты, амулет уничтожен)

Личное задание Удара (Табес уничтожен, Удар получил новое тело)

Сюжет: Бегущие в Лабиринте (Лабиринт пройден, зеркало найдено, осколок найден)

Сюжет: Сквозь огонь (заключена сделка с Разикаль)

 

Дайс-рум для бросков и боев

 

 

Изменено 6 сентября, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[Thinvesil 17 800]

Палуба

- Значит настал конец времен, - грустно улыбнулась Валья. - Возьму, наверно. Только не хотелось бы, чтоб она изменилась в худшую сторону. Ты же с ней останешься или уйдешь, когда все закончится?

- Не знаю, - тихонько вздохнул дух, задумчиво болтая ногами. - Если я буду нужен где-то еще, то придется уйти. Но я не хотел бы. У Аматы большие планы, как помогать людям, и я мог бы остаться и помогать с ней вместе. И она не изменится. Не больше, чем сама того захочет. Она помнит себя. Она сильная, с внутренним стержнем. Верь ей, Валья. - Коул посмотрел в глаза эльфийки и тепло улыбнулся. - Если я что-то еще могу для тебя сделать.. 

[Shunt 1 951]

Палуба

Верь ей, Валья. - Коул посмотрел в глаза эльфийки и тепло улыбнулся. - Если я что-то еще могу для тебя сделать.. 

- Верить? Я попробую, Коул. - берсерк криво улыбнулась. - Да нет, ничего не нужно, благодарю за заботу, - эльфийка допила спирт из фляги, потрясла ей и прицепила обратно к поясу. - Я пока тут посижу. Протрезвею. А то свалюсь вниз и шею сломаю. Обидно будет, да?

[Thinvesil 17 800]

Палуба

- Верить? Я попробую, Коул. - берсерк криво улыбнулась. - Да нет, ничего не нужно, благодарю за заботу, - эльфийка допила спирт из фляги, потрясла ей и прицепила обратно к поясу. - Я пока тут посижу. Протрезвею. А то свалюсь вниз и шею сломаю. Обидно будет, да?

- Не сломаешь, - улыбнулся Коул, перехватывая эльфийку за талию. - Я буду держать тебя и не упущу. Давай посидим тут, да. Тут так хорошо. Слышишь, как ветер поет? - Юноша подставил лицо навстречу морскому ветру, и тот ерошил его светлые волосы. - Или ты хочешь, чтобы я ушел? Я не буду мешать. 

[Shunt 1 951]

Палуба

 - Или ты хочешь, чтобы я ушел? Я не буду мешать

- С чего ты решил? Обычно я свои желания выражаю предельно просто и понятно, - рассмеялась девушка, вновь привалившись к мачте плечом. - Знаешь, я прекрасно понимаю, что мне это все, - она указала на бескрайнюю водную гладь вокруг корабля. - надоест уже через пару-тройку дней. И вроде бы надо растянуть удовольствие, пойти в трюм, выпить, поиграть в кости или в карты и смаковать, смаковать вид моря. А не могу, не могу оторваться. Интересно, а что там дальше, на востоке? Тоже живут люди, эльфы, гномы? Ты не знаешь?

[Thinvesil 17 800]

Палуба

- С чего ты решил? Обычно я свои желания выражаю предельно просто и понятно, - рассмеялась девушка, вновь привалившись к мачте плечом. - Знаешь, я прекрасно понимаю, что мне это все, - она указала на бескрайнюю водную гладь вокруг корабля. - надоест уже через пару-тройку дней. И вроде бы надо растянуть удовольствие, пойти в трюм, выпить, поиграть в кости или в карты и смаковать, смаковать вид моря. А не могу, не могу оторваться. Интересно, а что там дальше, на востоке? Тоже живут люди, эльфы, гномы? Ты не знаешь?

- Это хорошо, - облегченно выдохнул Коул. Он не хотел уходить, но люди обычно сторонились его, а Валью он чувствовал хуже, чем Амату. - На востоке? Сначала мы проплывем мимо Ферелдена и Вольной Марки. Потом выплывем в Амарантайнский океан, а затем возьмем курс на север, где недалеко от залива Риалто лежит остров Лломерин. Там есть и люди, и эльфы, и кунари. Остров очень близко к Ривейну. Однажды провидицы мне почти помогли. А на самом острове свободные и независимые моряки. Кто-то плохой и злой, но есть и хорошие. Как и везде. 

 

Камбуз - Каюта Аматы и Ридена

Амата закончила помогать квартирмейстру и отправилась к себе в каюту. Там девушка разложила свои письменные принадлежности и, чиркнув ножом по ладони, принялась изучать изменения в своем организме. Закончив с изысканиями, целительница залечила порез и стала зарисовывать строение тела и плода, который потом станет новым маленьким человечком.

Заметки магички теперь были щедро украшены анатомическими подробностями. И эльфийского тела, и человека. Амата тщательно вела записи и зарисовки, чтобы использовать их потом в дальнейшем, когда все их беды закончатся. Риден дал ей новую цель в жизни, стал ее якорем, тянущим внимание девушки на людей, на простых смертных. Она могла бы использовать свое умение скульптора плоти не только для того, чтобы убирать шрамы или отращивать уши. Новые знания о строении тела можно было теперь передать остальным. Научить простых людей, не владеющих магией исцеления, выполнять хотя бы простейшие действия, необходимые для целительства: как правильно зашивать распоротую брюшную полость, как зафиксировать перелом, чтобы он хорошо срастался, как соблюдать осторожность при тех или иных ранах. Много чего можно было сделать.

Магичка вспомнила о химерах, которых видела в воспоминании Ридена. Какая бездарность, какая напрасная трата таланта! Плодить уродов вместо того, чтобы обратить магию на пользу людей. Магия - лишь инструмент. Как и сила, как и драконья кровь. Но как инструмент использовать, и что с его помощью делать - это было на самом деле важнее всего. Амата вспомнила, как хотела переделать ребенка, слепить ему крылья и рогатую мордочку. Девушка усмехнулась: какая все-таки глупость! Нет, если бы она это сделала, Риден ей точно бы голову откусил. Целительница вернулась к своей работе, прорисовывая на отдельном листе с указанным сроком беременности ребенка в женском чреве. Насколько она могла судить, он развивался нормально. Все-таки нужно быть более осторожной. Никаких больше мачт. 

Изменено 6 августа, 2018 пользователем Thinvesil

[Shunt 1 951]

Палуба

- На востоке? Сначала мы проплывем мимо Ферелдена и Вольной Марки. Потом выплывем в Амарантайнский океан, а затем возьмем курс на север, где недалеко от залива Риалто лежит остров Лломерин. Там есть и люди, и эльфы, и кунари. Остров очень близко к Ривейну. Однажды провидицы мне почти помогли. А на самом острове свободные и независимые моряки. Кто-то плохой и злой, но есть и хорошие. Как и везде.

- Да нет, совсем на востоке. За Ривейном, - рассмеялась девушка, осознав, что ее не так поняли. - Через океан и дальше, дальше. Была у меня такая мечта, уплыть из Ферелдена. Начать все заново, - Валья потерла шею, нащупала шрам от удара кинжалом - тонкий и длинный - царапнула его ногтем. - Жалко, что я так и не решилась. 

[Thinvesil 17 800]

Палуба

- Да нет, совсем на востоке. За Ривейном, - рассмеялась девушка, осознав, что ее не так поняли. - Через океан и дальше, дальше. Была у меня такая мечта, уплыть из Ферелдена. Начать все заново, - Валья потерла шею, нащупала шрам от удара кинжалом - тонкий и длинный - царапнула его ногтем. - Жалко, что я так и не решилась.

- Тогда ты не встретила бы Айру, - мягко сказал Коул и легонько провел пальцем по шраму. - Не жалей о том, что было раньше. Ведь именно это сделало тебя - тобой. Той, которая ты сейчас. Раньше я этого не понимал, - юноша опустил голову. - Отбирал плохие воспоминания, стирал память, чтобы людям было легче. Но теперь я знаю, что не все воспоминания могут убивать. Некоторые делают сильнее. Помогают не совершить тех же ошибок в будущем. Я заставил Элисиф забыть о том, что она была демоном, но не о самом демоне. Когда она вырастет и научится разбираться в духах и магии, она сможет сама понять, что случилось. И ей будет легче пережить это, когда она все поймет. Легче, чем было бы, знай она об этом сейчас. Но совсем убирать этот опыт - не стоило. Пусть все осознает, когда будет готова. Она справится и станет сильнее.

[Shunt 1 951]

Палуба

- Тогда ты не встретила бы Айру, - мягко сказал Коул и легонько провел пальцем по шраму. - Не жалей о том, что было раньше. Ведь именно это сделало тебя - тобой. Той, которая ты сейчас.

- Ты прав, Коул, - кивнула Валья. - Прав. Только иногда так хочется помечтать о несбыточном и невозможном. Хотя от этого становится только хуже. Но ладно, прошлое не изменить, а будущее у нас яркое и светлое, верно? Если эта посудина на дно не пойдет только, - она постучала кулаком по мачте. - Я помню, у нас в деревне речка была, и мы с ребятами построили плот. Настоящий, с парусом и всеми такими штуками. Разобрали втихаря соседский забор... - эльфийка рассмеялась, вспомнив, как за ними гонялся сердитый старик и грозился надрать уши. - Правда, он утонул, когда я на него забралась. А вода холодная... Визга было! 

[Thinvesil 17 800]

Палуба

Если эта посудина на дно не пойдет только, - она постучала кулаком по мачте. - Я помню, у нас в деревне речка была, и мы с ребятами построили плот. Настоящий, с парусом и всеми такими штуками. Разобрали втихаря соседский забор... - эльфийка рассмеялась, вспомнив, как за ними гонялся сердитый старик и грозился надрать уши. - Правда, он утонул, когда я на него забралась. А вода холодная... Визга было! 

Дух легко рассмеялся. 

- Ты и тогда была уже такая рыжая? - улыбнулся он и заправил прядь эльфийке за ухо. - Железный Бык любит рыженьких. Ты бы точно ему понравилась, - он тихонько вздохнул, вспоминая о старых друзьях. - Только он далеко, где-то наемничает. И Мариден с ними. Поет людям песни.

[Shunt 1 951]

Палуба

- Ты и тогда была уже такая рыжая? - улыбнулся он и заправил прядь эльфийке за ухо. - Железный Бык любит рыженьких. Ты бы точно ему понравилась, - он тихонько вздохнул, вспоминая о старых друзьях. - Только он далеко, где-то наемничает. И Мариден с ними. Поет людям песни.

- Сколько себя помню - рыжей была. В отца пошла. А что за Железный Бык? - с легкой заинтересованностью спросила Валья. - Сам понимаешь, я не особо следила за событиями в мире. Сначала не до этого было, а потом уже и все равно стало. 

[Thinvesil 17 800]

Палуба

- Сколько себя помню - рыжей была. В отца пошла. А что за Железный Бык? - с легкой заинтересованностью спросила Валья. - Сам понимаешь, я не особо следила за событиями в мире. Сначала не до этого было, а потом уже и все равно стало. 

- Он - тал-васгот. Как кунари, только он бросил кун, - Коул тепло улыбнулся, вспоминая о друге. - Он выбрал свою команду и остался с ней. Хотя и скучает за тамой. А сам он большой и сильный. Любит добрую драку, выпивку и рыжих грудастых девиц. Он врывается во врагов, крушит их своим большим топором и упивается битвой. И еще он добрый. И мудрый. Знает, когда надо бить, а когда отпустить. Мне нравится, что он такой. 

[Shunt 1 951]

Палуба

- Он - тал-васгот. Как кунари, только он бросил кун, - Коул тепло улыбнулся, вспоминая о друге. - Он выбрал свою команду и остался с ней. Хотя и скучает за тамой. А сам он большой и сильный. Любит добрую драку, выпивку и рыжих грудастых девиц. Он врывается во врагов, крушит их своим большим топором и упивается битвой. И еще он добрый. И мудрый. Знает, когда надо бить, а когда отпустить. Мне нравится, что он такой. 

- Интересный наверно товарищ, - Валья усмехнулась, услышав фразу про "рыжих грудастых девиц". - Мне он уже нравится. Какие у тебя друзья... разносторонние, я бы сказала. Расскажи еще что-нибудь про него. Или про других. Ну, если хочешь.

[Thinvesil 17 800]

Палуба

- Интересный наверно товарищ, - Валья усмехнулась, услышав фразу про "рыжих грудастых девиц". - Мне он уже нравится. Какие у тебя друзья... разносторонние, я бы сказала. Расскажи еще что-нибудь про него. Или про других. Ну, если хочешь.

Коул счастливо вздохнул и улыбнулся. Ему и правда хотелось говорить о друзьях. Когда он их вспоминал, они как будто снова были рядом.

- Самым первым моим другом был Рис. Он целитель, как и Амата. Он помог мне, когда мне было очень плохо. Я был плохой. Рис спас меня, показал, как можно сделать лучше. Я хотел сделать лучше, но не знал еще, как. Потом была сэр Эванжелина. Она добрая и заботливая. Защищает других. Она умерла, когда защищала меня, но мать Риса... она отдала свою жизнь и своего духа, и потом Эванжелина снова была. Я нашел их, когда небо разверзлось. Не хотел, чтобы они меня видели, но хотя бы узнал, что они в порядке. - Дух задумчиво взъерошил волосы и устремил свой взгляд куда-то вдаль. - Еще были Солас и Варрик. Солас - тихий и грустный, с ношей, которая тяжелее него. Он не выдержал, забыл, кто он есть. Теперь он думает, что он Волк, - Коул грустно вздохнул. - Но раньше он был мудрым и чутким. А Варрика ты знаешь, наверное. Он оставил себя в своих книгах. Он учил меня быть человеком. Справляться с болью так, как это делают люди. Без него было бы больнее, - юноша ненадолго примолк, вспоминая своего друга-гнома.

[Shunt 1 951]

Палуба

 юноша ненадолго примолк, вспоминая своего друга-гнома.

- Интересные у тебя все же друзья, - Валья поудобнее устроилась на рее. Пока их никто с мачты сгонять не собирался - сидят два чудика, беседуют, зачем мешать? Главное, чтоб паруса не портили. Что-то говорить еще не хотелось - спирт закончился, настроение было каким-то лиричным, не похожим на ее обычное. Берсерк пригрелась и только опасность свалиться вниз не давала ей расслабиться и задремать. Упади она с такой высоты - никакой целитель не спасет, останется только в кусок парусины замотать и за борт. - Только это и есть настоящая жизнь... - тихо пропела она и замолчала, глядя на море.

[Thinvesil 17 800]

Палуба

- Только это и есть настоящая жизнь... - тихо пропела она и замолчала, глядя на море.

- Вы тоже интересные, - улыбнулся Коул и прислонился к эльфийке. - И Амате вы нравитесь. Я рад, что у нее появились друзья. - Юноша сидел тихо рядом и смотрел на безбрежное море вокруг корабля. Он был рад, что Валья немного успокоилась. Скоро их небольшой отряд столкнется с опасностями и волнениями, но пока что корабль был тем островком, на котором можно было перевести дух, чтобы сражаться против своей судьбы с новыми силами. 

[Aloija 862]

Каюта

Оливия с трудом приподняла голову и часто-часто заморгала, пытаясь сфокусировать взгляд и привыкнуть к свету. Тусклая, почти догоревшая лампа едва разгоняла темноту, но глаза тут же обожгло и по скулам покатились слезы. Все вокруг расплылось. Тупая и настойчивая боль пульсировала где-то в затылке, сводя с ума. 

Похоже, ее сильно приложило спиной. Последнее, что она помнила - как корабль содрогнулся, будто от сильного удара, а земля ушла из под ног. Что произошло?

Едва она спустила ноги с гамака и попыталась встать, к горлу подкатила тошнота и каюта вдруг на мгновение померкла. В таком состоянии лучше лишний раз не двигаться. Оливия вновь опустилась в гамак, свернулась калачиком и закрыла глаза. 

Х

[Эри 10 623]

Камбуз - Палуба

Еда была так себе, но  эльфу надо было поддерживать свои силы. Поэтому он заставил себе съесть противное  блюдо, которое еще к тому же было пересоленным.  Выпив не много воды Элендар поднялся из - за стола и отнес тарелку . Вымыв посуду и руки  Страж пошел искать квартирмейстера.  У того вроде, как были какие- то проблемы, которые надо было решить. 

 

[Шен Мак-Тир 3 147]

Каюта Алиши

 

...Эльфийка сидела, скрестив ноги на полу, и что-то сосредоточенно писала. У квартирмейстера она выпросила себе чистую тетрадь наподобие тех, в которые записывали произошедшее с кораблем. На обложке красовались буквы: "Судовой журнал". Ей пришлось очень долго и упорно просить дать ей один, а также перо и чернила.

И когда подступил вечер, она уже исписала три страницы. Торку девочка свои записи не показывала, лишь сказав, что будет записывать в дневник все, что происходит с ними - чтобы не забыть, чтобы потом их приключения было кому перечитать и вспомнить. Быть может, Сулане она будет зачитывать эту сказку на ночь, конечно же, без некоторых подробностей. И когда море почернело, и за окном задул ветер, она все еще писала. Сосредоточенно, высунув кончик языка, выводила аккуратные буквы. Что-то в ней поменялось. Если раньше она бы радостно бегала по палубе и лазила по мачтам, то теперь лишь молча качала головой на предложение выйти наверх и прогуляться под звездами. К рому она тоже более не притронулась.

 

Палуба

 

Ридену казалось, что таких звезд он не видел нигде. Пожалуй, этот вид по ощущениям мог сравниться разве что с тем, самым первым разом, когда отец взял его наверх, впервые выведя из подземного комплекса на поверхность. Он увидел траву, деревья, и самое главное - небо. Тогда ему казалось, что оно невероятно огромное, и что отец достает головой до самых облаков. Фыркнув, он мотнул головой и скосил глаза. Валья и Коул сидели на мачте и о чем-то переговаривались, но Аматы и след простыл. Сам парень вышел сюда не так давно, поскольку делать было нечего, а судно уже отремонтировали. Оставалась разве что та девка в клетке, в трюме. Освобождать ее у Ренна не было желания, это было не их дело, а если они пойдут против воли капитана - остаток их путешествия может быть очень печальным и неприятным. Даже если ее и вправду хотели продать в рабство, кто они, чтобы решать мировые проблемы? Не ее продадут, так другую, а им нужно было добраться до Лломерина.

[Tork 4 463]

Каюта-Тюрьма

Торк оставил Алишу в каюте и отправился исследовать корабль. Он твердо решил освоить морское дело и выяснить, как тут все устроено. В глубине трюма нашлась натуральная клетка в которой сидела какая-то девица.

- И за что тебя сюда поместили? - Спросил Торк у пленницы.

Изменено 7 августа, 2018 пользователем Tork

[Шен Мак-Тир 3 147]

Трюм

 

- За красивые глаза, - буркнула в ответ девушка. - Челлиана. Это мое имя. И кто-то из ваших уже у меня спрашивал. Тевинтерец и эльф, красивый такой. Они пообещали меня выпустить, но замок на клетке уж больно хитрый. А ключ есть только у капитана Брэндона, и тот с ним не расстается. Правда, - она прищурилась. - Каждый вечер он выпивает бутылку рома и спит беспробудным сном в своей каюте. На вашем месте я бы просто умыкнула ключ, чем с отмычками возиться.

[Tork 4 463]

Тюрьма. 

- У меня для тебя плохие новости. - Вздохнул Торк. - У этих двоих своеобразное понимание о помощи девицам. Как только они сообразят, что ссориться с капитаном опасно, они тут же тебя сдадут. А если капитан их накормит едой - сдадут еще быстрее. 

- Ты тут давно сидишь, делать тебе нечего было, кроме как думать. Вариант, когда ты уплываешь, а мы остаемся отвечать перед кэпом - не очень привлекателен. Я мог бы убедить его смягчить твою участь, но для этого тебе придется сказать мне правду. И подумать, чем бы пронять твоего капитана.

Изменено 7 августа, 2018 пользователем Tork

[Шен Мак-Тир 3 147]

Тюрьма

 

Я мог бы убедить его смягчить твою участь, но для этого тебе придется сказать мне правду. И подумать, чем бы пронять твоего капитана.

 

- Я еще тебе вообще ничего не сказала, а ты уже обвиняешь меня во лжи? - фыркнула девушка. - Я твоим друзьям сказала правду. Меня взяли в плен пираты и собираются продать тевинтерским работорговцам в Лломерине. Выкуп за меня платить отказались, да и семьи не осталось... отца убили рейдеры.

[Tork 4 463]

Тюрьма

- Я просто намекнул, чтобы мы не тратили время на хитрости. - Примиряюще сказал Торк. - Начнем с основного - сколько за тебя просили выкупа? Куда ты собралась прятаться на корабле, если тебя выпустят.  И почему тебя содержат в таких условиях? Обычно рабыни вовсю работают по хозяйству и ублажают команду, а не отдыхают в персональной клетке.

Изменено 7 августа, 2018 пользователем Tork

[Шен Мак-Тир 3 147]

Трюм

 

- Мне не сообщили. Я все время сидела здесь, - помотала головой Челлиана. - Рабам обычно не объявляют, сколько за них требуют выкупа. А бежать... не знаю. Возьму лодку и поплыву куда глаза глядят, может, меня подберет другой корабль. Все лучше, чем сидеть тут в клетке, как животное. Даже без шанса драться за свою жизнь. - Она замолчала, о чем-то размышляя, а затем добавила: - Я не знаю, как это - "обычно". И все эти вопросы, наверное, вам лучше задать Брэндону, а не мне.

[Tork 4 463]

Трюм

- Без припасов ты умрешь в море от жажды. Если ты ценная добыча - корабль развернут и догонят тебя. Я задам Брендону вопросы, но что если он обвинит тебя в краже, бунте, колдовстве, или еще в чем? Мне надо будет его убеждать, и вряд ли у меня будет много попыток. Если ты можешь помочь себе, сообщив мне аргументы для Брендона - я тебя слушаю. Если у тебя все, я пойду задам капитану вопросы. 

Изменено 7 августа, 2018 пользователем Tork