Dragon Age: Эра Волка

[Шен Мак-Тир 3 147]

 

 

 

 

ень представления выдался на редкость погожим. Только вчера шел довольно мерзкий, мелкий дождик, заполнявший — очень медленно и постепенно, но верно — ливневые стоки улиц, собиравшийся в прозрачные лужи, разбивающиеся на мириады капель от проезжающих по мостовой повозок и конных всадников. Сегодня же, с самого утра, из-за облаков выглянуло палящее солнце, мгновенно высушив мокрую брусчатку и оставив лишь легкий свежий запах озона, напоминавший о прошедшей непогоде.

Какой-то босоногий мальчишка, кромко крича, пронесся молнией по рыночной площадки. Во всю мощь своих маленьких легких оборванец прокричал:

— Цирк! Цирк приехал!

И побежал дальше, шлепая по высыхающей пыли. Торговцы овощами и фруктами, мясом и рыбой оживленно переглядывались, переминались с ноги на ногу, подавляя желание отправиться прямиком вслед за мальчонкой за городские ворота — туда, где расположился бродячий цирк. В последние годы артисты приезжали редко, да оно и не удивительно: слишком уж опасными стали большаки, чтобы по ним можно было путешествовать со спокойной душой тем, у кого карман был дырявый и нанять хорошую охрану кто позволить себе не мог. И все же некоторые, особенно дерзкие, все еще осмеливались кочевать от города к городу, дабы зарабатывать себе на хлеб с маслом и местных жителей развлекать. О бродячем цирке слухов ходило немерено: и что маги у них промышляют под видом циркачей и фокусников, и что берут они к себе всякого, кому жизнь в застенках города надоела хуже горькой редьки, и что платят они долю градоначальству за то, чтобы их к городу подпускали и не выгоняли взашей… В общем, слухи ходили, но большинству было на них глубоко наплевать, ибо развлечений в военное время, когда отовсюду лезут то демоны, то драконы, а то и просто разбойники с большой дороги, было катастрофически мало. Даже барды и менестрели из таверн разбрелись куда глаза глядят, не желая оставаться легкой добычей воров и грабителей.

В конце концов, половина торгашей и торговок побросали свои лавки и пошли, едва удерживаясь от того, чтобы не перейти на бег, к городским воротам. Те были открыты настежь — дивное дело для денеримцев, и толпа потихоньку начинала разрастаться, да так, что вскоре вокруг импровизированной сцены стали то и дело слышны возмущенные возгласы: «Эй, куда полез толкаться?! Я тебя щас сам так толкну!», писк малышни, громовые раскаты хохота и не менее громкие апплодисменты. Протиснувшись к сцене поближе, босоногий мальчишка сунул палец в нос, открыл рот пошире и уставился на происходящее на подмостках представление. Оно как раз было в самом разгаре. Декорации, сделанные из подручных материалов и выкрашенные дешевой краской, должны были обозначать денеримский дворец; посреди сцены возвышался пустующий трон, а вокруг стояли наряженные в доспехи и яркие одежды актеры.

— ...но я не хочу быть королем! — пискнул человек с широченными плечами, светлыми персиковыми волосами и ясным, как небо, взглядом больших оленьих глаз. Для такого громилы голосок у него был почти что женский, а потому народ засмеялся уже от одной этой фразы. — Это же надо того… работать! Да я скорей бродягой стану где-нибудь в Вольной Марке, буду пить мед в свое удовольствие да на девок пялиться!

— Алистер, сынок, ты не руби так сгоряча. Ведь если королем станешь, то мы тебе и невесту подыщем по статусу! — важно проблеял низкий старичок с длинной седой бородой и в роскошном жабо. — Анора, а ну-ка иди сюда!

— Только через мой труп! — взревел мужчина в сияющих доспехах с наплечниками столь огромными, что они почти полностью закрывали его голову, торчащую посередине.

— А это, дорогие друзья, мы можем с легкостью организовать, — на сцену вышел улыбающийся во весь рот человек в доспехах Серых Стражей. — Вилли, тащи бодягу!

Далее происходило нечто совершенно уж невообразимое: человека с наплечниками поставили вниз головой, в рот сунули какую-то трубку, а через нее из бочонка начали выкачивать красную жидкость, напоминающую вино. Когда наплечники напились до того, что еле стояли на ногах, Серый Страж вытолкнул его куда-то вбок, а из-за сцены вышел огромный дракон из четырех, по меньшей мере, людей в костюме, рыча и изрыгая нецензурную брань. Наплечники, тупо моргнув, закричали: «За Ферелден!» и ринулись в бой, однако дракон тут же проглотил пьянчугу. Закачавшись, он начал издавать звуки, отдаленно напоминающие несварение желудка, а затем все его тело содрогнулось, и чудовище упало, на прощание удивив зрителей длинной отрыжкой.

— И вот так, мои дорогие зрители, Ферелден был спасен! — вышел на сцену конферансье, и зрители, переставляя ноги и отмахиваясь от налетевших на пир мух, зааплодировали. Мальчонка же так и стоял с открытым ртом, глазея так старательно, что казалось, одна из жирных мух вот-вот залетит ему прямиком в глотку.

Лишь некоторые, убеленные сединами старики, мрачно взирали на эту картину. В их памяти еще остался ярким пятном тот день, когда Героиня Ферелдена вместе с Героем Реки Дейн сдержали натиск порождений тьмы, разоряющих город, и только ужасной жертвой Денерим был спасен; именно после этих событий на площади возвели статую Логейна Мак-Тира, погибшею в бою, но успевшего перед смертью убить и чудовище на крыше Форта Драккон. Большая же часть смеялась, хлопала и кричала: «Еще!»

Денег на полноценный шатер у цирка не было, а потому вместо крыши был установлен лишь небольшой навес, кое-как защищающий актеров и часть зрителей от жары; однако день уже начал входить в зенит, и горячий воздух теплого летнего дня становился еще невыносимей от такого скопления людей, теснившихся на маленьком пятачке возле городских ворот. Пока актеры сменялись друг с другом, выходя на сцену и разыгрывая в своей манере различные сценки из жизни Ферелдена — в том числе и вызвавшую бешеный восторг у простого народа сцену битвы при Остагаре, в конце которой наплечники улепетывали от кусачих порождений тьмы с голой задницей, а король Кайлан, которого сыграла плечистая, но весьма привлекательная блондинка, томно кричал вслед ему «Куда же ты! Постой!» — вокруг навеса уже выстроились предприимчивые продавцы холодной воды, чуть разбавленной вином, ореховых сладостей в меду на палочке, яблок в сахаре и иных угощений. Был тут даже один заезжий купец, не преминувший воспользоваться столпотворением и почти перекрикивающий актеров своим: «Соленая рыба! Рыба соленая!». Вонь от этой рыбы начала распространяться так сильно, что вскоре неудачливого предпринимателя погнали взашей, в отместку запихнув одну из его рыбин торговцу за шиворот. А представление между тем продолжалось.

Из клеток наконец вывели укрощенных животных и мабари, и искусные укротительницы, одетые в нечто вроде нижнего белья, что неудивительно на такой жаре, проделывали с ними всякие трюки, заставляя зверей прыгать через кольца, проезжаясь верхом на медведе вокруг сцены и даже инсценировав захват Долов Священными силами Церкви, при этом волки и собаки были одеты в костюмы с длинными ушами, что, видимо, должно было символизировать дикарей-долийцев, которые и сами от зверей недалеко ушли. Рыцари в сияющих, хоть и ненастоящих, доспехах вызвали настоящий ажиотаж среди молодых девушек, которые, краснея, посылали актерам воздушные поцелуи, а кто посмелее, даже кричали адрес своих домов, дабы «рыцари» после представления знали, где найти своих поклонниц. Когда представление с животными закончилось, на подмостки вышли гимнасты, показывающие невероятные трюки с подвешенными высоко под навесом кольцами, карлики и уродцы, вызывающие извечный восторг и больное любопытство у каждого зрителя в Тедасе, и даже одна бородатая женщина высотой под притолоку, по виду — авварка. Между актами представления цирк милостиво делал длинные паузы, позволяя зрителям как следует напиться воды и съесть сладостей из лавок, временно организованных рядышком, и пройтись, разминая затекшие ноги.

В конце концов, когда день уже стал клониться к вечеру, и толпа немного поредела — кто вернулся к работе, а кто просто решил, что на сегодня развлечений с них хватит — на сцену вновь вышел давешний конферансье, низкого роста толстый мужчина с потеющей лысиной, беспрестанно вытираемой грязной тряпкой, и пропел:

— А теперь то, что вы все так ждали! На сцене… — он набрал в легкие побольше воздуха и провизжал: — Госпожа Иллюзия! Поприветствуйте, милые зрители!

Зрители непонимающе переглянулись: немногие из них знали о Госпоже Иллюзии, и лишь некоторые любители потолковать с путниками в трактирах слышали о некой даме, которая показывает фокусы и занимается гаданием. Даму эту много раз проверяли, подозревая в магическом таланте, но раз за разом она доказывала, что является всего лишь актрисой, умело владеющей техникой фокуса и хорошо развитой ловкостью рук, а что до ее гаданий и предсказаний, так это все для развлечения, и единственный дар, которым она поистине обладает — это неплохая проницательность и внимательность. Впрочем, она была довольно популярна в Орлее, и в Денерим ее пустили хоть и не без препон, но с охотой.

Величественно ступая выкрашенными в золотую краску башмачками, на деревянные подмостки вышла высокая темнокожая женщина, позвякивая таким количеством браслетов, бус, сережек, колец и прочих украшений, что мог бы позавидовать целый ювелирный магазин. Длинные угольно-черные волосы ее спадали на плечи, а лицо было выкрашено белилами так, что они осыпались на каждом шагу, будто листья на осеннем ветру. На вид ей было около сорока, но точно сказать было нельзя из-за невероятного количества грима, нанесенного на лицо и руки. Лишь большие темные глаза посверкивали в тени навеса, будто два драгоценных агата. Толпа притихла, с любопытством ожидая, что же будет дальше.

Воздев руки к небу, словно взывая к Создателю и вопрошая, что же случилось с этим бренным миром, женщина выдержала большую паузу и выкрикнула:

— Сегодня я покажу вам тайны человечества, такие чудеса, которые вы ни в жизни не видали! Узрите же дар Судьбы, которым наделил меня Создатель, потому что я… бессмертна! — ее голос зазвенел так, словно ветер доносил его до ушей каждого присутствующего. В тишине послышался плач младенца и шушуканье какой-то девицы, пытающейся успокоить малыша. Госпожа Иллюзия и впрямь выглядела пугающе. На сцену к этому моменту уже вынесли большой деревянный ящик, похожий на гроб, с открытой крышкой, и женщина улеглась в него, сложив руки на груди, будто покойница. Крышку закрыли, и амбал, ранее игравший «Алистера», продемонстрировал толпе острейшую пилу, распилив для демонстрации небольшое поленце. А затем, к всеобщему восхищению, начал пилить гроб ровно пополам, то и дело издавая мерзкое хихиканье, будто сам процесс распиливая живой женщины доставлял ему неимоверное удовлетворение. Когда гроб распался на две половины, зрителям дали несколько секунд, чтобы осознать происходящее, а из половинок резко ударила струя красной жидкости, похожей на кровь. Кто-то завизжал, кто-то рухнул в обморок, а несколько мужиков даже побелели от ужаса, но никто из зрителей не ушел; всем было интересно, правдивы ли слова госпожи Иллюзии. Затем половинки снова сложили вместе, накрыли ящик непрозрачным тяжелым шелком, и после слов: «Раз, два, три!» сорвали полотно. Крышка открылась, и из гроба целая и невредимая выбралась загадочно улыбающаяся сама госпожа Иллюзия.

— Та-дам! — крикнул «Алистер», и женщина принялась кланяться апплодирующему залу.

После каждого подобного фокуса артисты с удовольствием рассказывали и показывали, каким образом им удается добиться такого жуткого эффекта; после этого зрители немного успокаивались и еще больше апплодировали таланту и смекалке фокусников. Цирк называл это «сеансом фальшивой магии с разоблачением», всякий раз повторяя, что не нужно быть проклятым магом, чтобы творить чудеса и веселить людей. Это находило отклик в сердцах людей, напуганных творящимися за пределами городов ужасами и демонами, и они немного забывали о своей повседневной жизни в страхе и сомнениях. И, пожалуй, именно эта часть представления, припасенная на самый конец дня, вызвала наибольшую радость у горожан.

Когда день перешел в вечер, а на небо понемногу начали высыпать бледные летние звезды, толпа потихоньку стала редеть. Некоторые особо порывистые поклонники и поклонницы артистов пытались проникнуть за кулисы, в лагерь, разбитый позади сцены, однако молчаливые охранники просто вышвыривали их за наспех возведенный забор. Навес убрали, сцену разбирали рабочие цирка, откуда-то со стороны конюшен доносился заливистый смех и лошадиное ржание, а несколько мабари весело бегали среди играющих детей, которых матери никак не могли уговорить наконец отправиться домой. Через несколько часов, когда на город уже опустилась ночь, у ворот остались лишь циркачи да их охрана, в своем выстроенном прямо тут поселении.

Именно тогда, в эту самую ночь, Ингред почувствовала: что-то не так. Она как раз сидела перед большим потемневшим трюмо, выкупленном за бесценок на одной из распродаж в Монтсиммаре, когда имущество аристократов распродавали буквально с молотка, и тщательно смывала грим с лица, с грустью глядя на свое отражение и на новые, доселе не видные на лице морщины. Наклонившись чуть поближе и выдохнув, она пыталась рассмотреть в этой усталой ривейнской женщине те черты, которые всего десять лет назад делали ее первой красавицей в любом городе, не говоря уже о деревне; и будь она из хорошего рода, ее непременно взял бы замуж хоть сам король. Теперь же, по прошествии времени, она стала больше похожа на увядшую чайную розу. Вздохнув, Ингред принялась снимать с себя ненавистные украшения, ходить в которых было все равно что повесить на шею колокольчик, словно у дойной коровы. Единственное, что ей нравилось в ее сценическом наряде, были позолоченные башмачки, снятые, наверняка, с убитой бандитами девушки высокого рода. Но женщина старалась об этом не думать. Она предпочитала жить сегодняшним днем, выступая в одном городе за другом, заезжая в отдаленные деревни — ведь и там жили уставшие от войны люди, у которых были дети, и появление бродячего цирка на их пороге каждый раз приносило им радость и восхищение.

Откуда-то снаружи шатра послышалась возня. Ингред вздрогнула, выронив салфетку, которой вытирала остатки пудры с рук, и неловко взмахнула ею. Раздался приглушенный звон, когда одно из ее громоздких колец упало со стола и покатилось по наспех уложенному досками полу, остановившись у самого входа. Поднялся ветер, и хоть ночь выдалась теплой и звездной, Ингред поежилась, поднимаясь со своего колченогого стула. Сделав несколько шагов ко входу в шатер, она наклонилась и подняла кольцо, и до ее ушей донеслись слова одного из охранников:

— Госпожа Иллюзия не принимает.

Что-то заставило ее замереть, так и склонившись над полом, словно столетняя старуха, сжимающая в дрожащих пальцах последнюю ценность, оставшуюся у нее после долгой, мучительной жизни. Горло перехватило так, словно его сдавили ледяными цепкими пальцами, и женщина поняла, что не может вздохнуть. Воздух вокруг нее будто бы наэлектризовался, как бывает перед ночной грозой. Быть может, в этом все дело? Всего лишь ее постаревшее тело так вот реагирует на собирающийся шторм? Она хотела в это верить. Подступающая старость не пугала ее так, как внезапно накатившее ощущение присутствия чего-то чужеродного, настолько отличающегося от окружающего мира, что этот мир выталкивал чужака назад, во тьму. Ее пальцы побелели, все еще сжимая проклятое кольцо.

— Ты что, оглох? — послышался снова приглушенный голос. — Я сказал…

То, что услышала циркачка в следующую долю секунды, заставило волосы на ее голове зашевелиться. До нее донесся хриплый, едва уловимый хрип, похожий на тот, что издают на последнем издыхании повешенные на городской площади. Осторожно разогнувшись, она сделала несколько шагов назад, но ноги ее подкашивались, и она случайно задела стул, на котором сидела всего минуту назад. Стул с грохотом упал на пол, и Ингред поняла, что обречена. Она не знала, кто или что пришел за ней, но понимала нутром и сердцем, что ничего хорошего это не предвещало.

Край шатра чуть шевельнулся, будто игривый ветер находил забавным дразнить и так напуганную до смерти женщину; через секунду в шатер вошел человек. Ингред ожидала убийцу, возможно, нанятого для устранения Госпожи Иллюзии. Она даже допускала, что кто-то мог вызнать ее тайну и прислать за ней похитителей, однако человек этот оказался не вооружен. По крайней мере, она не видела при нем ни ножен, ни арбалета, а черные одеяния вряд ли скрывали кинжал. Он был… обычным? Пожалуй, так сказал бы кто-то, не обладающий проницательностью, присущей настоящей гадалке. Самый обычный человек, лет сорока на вид, в темных одеждах, закрывающих его тело полностью, оставляя лишь лицо. Даже руки его были в перчатках, хотя на дворе стояло жаркое лето.

— У меня… — голос подвел Ингред, и она перевела дыхание, откашлявшись и заставив бешено бьющееся сердце хоть немного успокоиться. — У меня ничего нет. Золото у Волера, я просто артистка.

Человек не ответил, обвел глазами шатер, остановился взглядом на лежащих кучей у трюмо кричащих украшениях, затем усмехнулся уголком губ. Что-то в нем было страшное, в этом человеке, который пришел этой ночью к Ингред. Что-то чужое.

— Это все фальшивки, — продолжила она, не выдержав молчания и заметив, куда смотрит ее ночной визитер. — Они ничего не стоят. Крашеная медь да железо, ничего больше.

— Я это знаю, — ответил наконец человек в черном. Снаружи не доносилось ни звука, словно двое амбалов-охранников, вооруженных мечами, напрочь исчезли из этого мира. — Фальшивки меня не интересуют. А вот ты… ты — настоящая, не так ли? — он снова ухмыльнулся, на этот раз полностью, и циркачка почувствовала, как мир вокруг ее сжимается, исчезает, оставляя лишь этот душный шатер, потерянный среди бесконечной глухой темноты.

— Что вам нужно? — пробормотала она, опускаясь на пол и понимая, что еще немного, и она потеряет сознание. Ей нужен был воздух. Выйти на воздух, вдохнуть полной грудью аромат города, слегка подпорченный запахом пота и животных; но сейчас этот запах казался ей столь же желанным, как глоток воды посреди пустыни. Что угодно, только не оставаться запертой здесь, один на один с этим незнакомцем. Она чувствовала себя беспомощной, одинокой, забытой и покинутой. — Кто… кто вы такой?

Незнакомец в черном медленно опустился на одно колено, заглянув в глаза Ингред, готовые наполниться слезами страха и отчаяния, и снял перчатку с руки. Когда ее собственная ладонь прикоснулась к этим ледяным пальцам, женщина вдруг ощутила покой. Тот покой, что приходит вместе с горестным плачем родных и близких и запахом свежей древесины, исходящей от только что изготовленного погребального костра.

— Не бойся, Ингред. Когда я уйду, ты забудешь все. Но от тебя мне нужна одна услуга, и я знаю, что ты можешь ее оказать. Ты ведь хвасталась, что умеешь предсказывать будущее, верно? Только не нужны мне пассы руками над гадальным шаром. Сделай все по-настоящему.

— Я не понимаю, о чем…

— Понимаешь, провидица. Все прекрасно понимаешь. Спроси его. Он ответит на твой зов.

Вдох, выдох. Ингред закрыла глаза, зная, что только выполнив просьбу странного визитера, она сможет избавить себя и от его присутствия, и даже от малейшей памяти о нем. Сейчас это выглядело очень заманчивой перспективой.

— Хорошо. Если я сделаю это, вы оставите меня?

— Обещаю, — в глазах незнакомца вспыхнули огоньки, но Ингред этого уже не видела. Ее глаза были закрыты, и она, глубоко вдохнув, начала медитацию. Вскоре ее душа унеслась вдаль, в поисках ответов на вопрос, так и не сорвавшийся с губ гостя; этого было и не нужно. Она искала ответы в другом мире, в мире, где время и пространство не имеют значения, где прошлое, настоящее и будущее смешиваются воедино в водовороте застывших картин, лиц, слов, обрывков чувств и воспоминаний. И когда она увидела, пролетая над возвышающимися черными шпилями нечто огромное, темное, шевелящееся, то закричала так громко, что будь у нее легкие, они разорвались бы. В этот момент все закончилось, и Ингред была благодарна за это.

Ее нашли наутро в шатре, на полу, без сознания, но живую и здоровую. Циркачка не помнила, что именно произошло, и все решили, что она просто неловко упала со стула и ударилась головой о торчащий из пола гвоздь. Рана была незначительной, но Ингред сказала, что пока не может выступать больше, и представление на следующий день должно пройти без нее. Конечно же, зрители расстроятся, но весть о внезапном недомогании Госпожи Иллюзии быстро разлетится по городу, и люди поймут. Никто не узнает о словах, которые шептала Ингред, погруженная в транс, на ухо таинственному незнакомцу; никто не узнает о том, куда исчезли охранники, подумав, что те попросту сбежали с местными девицами и решили, что их работа на цирк закончена; никто не узнает о том чудовищном нечто, что она видела в Тени глазами своего духа-покровителя, в месте, недоступном для понимания и осознания. Но вот чувство… чувство — осталось. Ощущение холода на кончиках пальцев каждый раз, когда она оставалась наедине с собой в своем крошечном шатре, глядя на отражение в потемневшем трюмо и уносясь в воспоминаниях в те дни, когда Ингред была самой красивой женщиной Ривейна. Оно осталось где-то на уровне подсознания, проявляя себя лишь изредка, и женщина куталась в шерстяной платок даже тогда, когда на улице стояла жара.

Оно больше никогда не уходило.

 

 

 

 

 

 

Пылающие Пустоши - так теперь называют то, что осталось от Неварры. Драконы полностью уничтожили города этой страны, сделав Камберленд своим гнездовьем, куда не суются даже самые смелые - или те, кто еще в Тедасе от них остался. Иногда на дороге к Гнездовью видны караваны и антуражи тевинтерцев под их флагами, однако их драконы почему-то игнорируют. Почему - никто не знает, но обычных жителей в окрестностях городов уже не осталось, да и те, кто живет на самой границе Неварры, скоро исчезнут. Кто уедет, спасая свою жизнь, а кто будет похищен драконами. Здесь очень жарко, земля выжжена и не приносит урожая, кое-где пожары еще продолжаются даже под землей, однако если не подходить к самой границе города, можно дышать свободно.

Единственным населенным местом здесь является таверна "На краю света", которой заправляет молодой гном, однако судя по всему, он не умеет говорить и произносит всего несколько фраз, да и вообще выглядит, как полоумный. Денег за постой он не берет, как и за еду, а вот за остальные свои товары берет цену. В таверне есть небольшая мастерская для починки и создания оружия и доспехов, а также кухня и алхимический котелок.

! Броски на скидку в данной локации невозможны.

 

Таверна "На краю света"

Проживание и еда - бесплатно

Большая аптечка (+50% к здоровью) - 2 золотых

Малая аптечка (+25% к здоровью) - 1 золотая

Больше зелье лечения (+50% к здоровью, снимает травму) - 4 золотых

Малое зелье лечения (+25% к здоровью, снимает травму) - 2 золотых

Ядоклык (кинжал; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (физ.); один раз за бой наносит противнику 250% урона в обход брони и отравляет на 5 ходов, повышая порог его попадания на 3 единицы. Урон в ближнем бою по отравленному противнику возрастает на 50% для всех персонажей) - 50 золотых монет

Проклятие Пандемония (посох; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (маг.); один раз за бой можно вызвать на поле боя Пандемония – могущественного демона, который обладает 200% от здоровья мага, 100% от его урона и автоматически притягивает внимание врагов. Существует 5 ходов. Имеет способность «Теневой приказ» - выводит из боя 1 врага редкого или обычного ранга до конца своего существования) - 50 золотых монет

Месть предков (одноручный топор; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой позволяет повесить на противника эффект «Рваная рана» на 3 хода, снижающая его урон на 50%, лишающая его защиты и наносящая 100% урона каждый ход) - 50 золотых монет

Шаламмар Кровожадный (двуручный меч; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой можно нанести автоматический крит трем противникам ближнего боя сразу. Если противники от этого погибают, то за каждого убитого данной способностью врага персонаж восстанавливает 25% своего здоровья) - 50 золотых монет

Обещание свободы (лук; +3 к урону; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой можно использовать прицельный выстрел, при котором от 6 и выше на кубике будет показателем критического успеха, а от 1 до 5 – обычного успеха. Выстрел при этом наносит 200% урона) - 50 золотых монет

Сердце Корта (щит; +3 к защите; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой притягивает внимание всех врагов на 5 ходов, не позволяя им пользоваться АоЕ-атаками, и повышает защиту персонажа в 2 раза) - 50 золотых монет

 

 

 

Воскресенье - утро

Понедельник - день

Вторник - вечер/ночь

Среда - утро

 

Броски недоступны.

 

 

ОХОТА

 

1-5 - бросок неуспешен

6 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

7 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

8 - персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

9 персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

10 - персонаж добывает 3 порции еды для одного персонажа

 

ТРАВЫ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу трав

7 – персонаж нашел 1 единицу трав

8 – персонаж нашел 2 единицы трав

9 – персонаж нашел 2 единицы трав

10 – персонаж нашел 3 единицы трав

 

1 - эльфийский корень

2 - веретенка

3 - кровавый лотос

4 - рассветный лотос

5 - черный лотос

6 - хрустальная благодать

7 - вьющаяся лоза

8 - арборское благословение

9 - корень смерти

10 - эмбриум

11 - глубинный гриб

12 - ария вандала

13 - сосуд бессмертия

14 - феландарис

15 - пророческий лавр

16 - ползучая крапива

17 - борода вурдалака

 

ТКАНЬ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - парча

2 - хлопок

3 - клетчатое полотно

4 - полубархат

5 - поярок

6 - шелк

7 - черненая парча

8 - глянцевый хлопок

9 - тонкий бархат

10 - хайеверское полотно

11 - глазет

12 - шерсть-плетенка

13 - имперский одежный хлопок

14 - долийское сукно

15 - авварская саржа

16 - плюшевый бархат

 

КОЖА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - нажий мех

2 - шкура бронто

3 - шкура глубинного охотника

4 - шкура друффало

5 - шкура фенека

6 - баранья кожа

7 - собачья кожа

8 - кожа иглоспина

9 - паутина из гургута

10 - фениксова чешуя

11 - чешуя варгеста

12 - медвежья шкура

13 - галлья кожа

14 - чешуя везделаза

15 - кожа снуффлера

16 - кожа виверна

 

РУДА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - драконий камень

2 - летний камень

3 - железо

4 - змеевик

5 - медный купорос

6 - оникс

7 - кровавик

8 - пирофит

9 - веридий

10 - лазурит

11 - обсидиан

12 - рассветник

13 - вулканическое золото

14 - буресердник

15 - неваррит

16 - сильверит

 

 

 

Сюжет: Черно-белое (закончить битву)

 

 

 

Пролог: Прыжок через горящее кольцо (выполнено, капитан стражи убит)

Эльфийское наследие (лук возвращен Киину, медведь убит)

Сюжет: Беглецы (малефикары в лесу убиты, карта дороги к Орлею получена)

Урожайное лето (выполнено)

Виноделие (Черные Змеи убиты, фермеры живы, один наемник отпущен на свободу)

Опасное путешествие (демон убит, Элисиф спасена)

Достойная добыча (виверн убит)

Воля (оборотень спасен, охотники убиты)

Красота в смерти (отряд помог могильщику)

Блудная овечка (Долли найдена и возвращена)

Мастер боя (выполнено)

Проучить Лодди (провалено, лавка Занны закрыта)

Сюжет: Исчезнувшая (настоящий убийца найден, Риден освобожден мирным путем, Марика осталась жива)

Грабь награбленное (кинжал возвращен, Зейнер и Корра живы)

Паук и скорпион (выполнено, помогли храмовнику)

Верность не продается (мабари найден, выбрал новым хозяином Элендара)

Темной ночью, узкой тропкой... (Ренуар запуган)

Сюжет: Змеиный клубок (Рейлас убит)

Не кусай руку дающую (выполнили 5 заданий от квартирмейстера)

Кровавые деньги (Брэндон остался капитаном, Челлиана казнена)

Сюжет: Некуда бежать (дракон убит)

Спасение утопающих... (Ренли спасен)

Украл, выпил, в тюрьму (особняк исследован)

Личное задание Элендара (выполнено, Архитектор убит, Дейна спасена)

Сюжет: Скажи мне, кто твой друг... (Терон убит, информация найдена)

Ночь, улица, фонарь, алхимическая лавка (выполнено, Танит реабилитирована)

Легенда о морском великане (порождение плоти убито, проклятие снято)

Личное задание Аматы (выполнено, шкатулка найдена, журнал найден)

Личное задание Алиши (выполнено, компас получен)

Старик и море (шкатулка возвращена неоткрытой, сокровища найдены)

Личное задание Вальи (все противники убиты, амулет уничтожен)

Личное задание Удара (Табес уничтожен, Удар получил новое тело)

Сюжет: Бегущие в Лабиринте (Лабиринт пройден, зеркало найдено, осколок найден)

Сюжет: Сквозь огонь (заключена сделка с Разикаль)

 

Дайс-рум для бросков и боев

 

 

Изменено 6 сентября, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[Tork 4 463]

Река.

Алиша вынырнула без сома, но с все же с добычей - на руке у нее была сочная пиявка. 

- Я это... тьфу... подумала, ты в беду попал, - попыталась она объяснить, подплывая к берегу. Сома в реке не было, зато были пиявки. Увидев одну из них на руке, Алиша скривилась и попыталась отодрать ее, но без толку.

- Да вроде все тихо тут, если шумно, то это я фыркал - удивился Торк, однако  ему было приятно, что кто-то о нем беспокоится. - Подожди, дай сниму ее - сказал Торк, показывая на пиявку и подплывая к Алише ближе.

[Thinvesil 17 823]

Лагерь у леса

- Мы ведь не просто так нужны ему живыми. У него есть план. А книга... Даже не знаю.  Она пустая. Дурацкая шутка моего покойного дедули  Примуса.  Он был совсем с отбитой головой. - вздохнул Тайбер и показал девушке записную книгу. Выглядела она достаточно бедно, и кроме его записей в ней ничего не было. 

- Мне кажется, нам всем грозит нечто пострашнее войны и.. прочего, - сказала Амата, раздумывая над словами, которые ривейни передала Коулу. - А насчет книги я думаю, волноваться не стоит. Если это подарок твоего деда, то значит, он наложил на нее какое-то заклятие. Она тебе помогает? Я смотрю, тут описаны заклинания.

- Забавные эти мабари. Пока маленькие... А потом вырастают в огромных слюнявых и блохастых  чудовищ. - маг вытер брызги воды. - А ты бы хотела вернуться в Тевинтер? Конечно, если бы там обещались хорошие условия? Я иногда скучаю по дому... - признался он.

- Я... немножко скучаю, - Амата вспомнила их с Коулом небольшой домик. - Но мне нужно найти кое-что, - девушка покусала губы, раздумывая, и решила, что может без опаски раскрыться. Она метнулась в палатку, достала из рюкзака заметки и положила Тайберу на колени лист, где тщательно вырисовала крышку шкатулки - она помнила каждый камешек, составлявший витиеватую монограмму SM и обрамлявшие ее затейливым контуром. - Видел такое когда-нибудь? Я хочу разыскать, кому оно может принадлежать.

Изменено 9 июля, 2018 пользователем Thinvesil

[Kn1MS 2 567]

Лагерь у леса

Налив немножко себе, Удар отошёл подальше от остальных и, сняв маску, начал есть. Запасы провизии у отряда кончились, и лучше бы им поскорей выйти хоть в какой-нибудь населённый пункт, если не хочется помереть от голода. Во время похода нужны были силы. И чем меньше еды, тем меньше сил, а значит тем дольше придётся добираться до цели. Поскорей бы выйти к Комариному Пруду, спустя столько времени наконец удастся увидеть новых людей. Хотя... так ли это хорошо, ещё предстоит узнать. Как бы не оказалось, что Змеи устроили там засаду, прознав об их планах...

[Шен Мак-Тир 3 147]

У реки

 

- Да вроде все тихо тут, если шумно, то это я фыркал - удивился Торк, однако  ему было приятно, что кто-то о нем беспокоится. - Подожди, дай сниму ее - сказал Торк, показывая на пиявку и подплывая к Алише ближе.

 

Алиша прикусила губу, почему-то покраснев, но выбралась на берег и посмотрела на Торка сверху вниз, подобрав колени к подбородку. После минутного раздумья, она осторожно протянула руку.

- Что? Да нет же, твой мабари... он прибежал, гавкнул на меня и убежал. Они же умные, ты знаешь, почти как люди, - она начала болтать только для того, чтобы отвлечься и не дать Торку заметить, насколько она смущена. Пиратка и сама не знала, почему. Раньше ее так не швыряло из стороны в сторону, образно говоря, да и голых мужиков на корабле она навидалась вдоволь. Но раньше ей даже дела до этого не было. Увидев сложенные на берегу доспехи, она чуть не припустила бежать, но сохранила лицо. Более-менее. - Вот я и подумала, может, он пытался привести помощь, чтобы тебя из речки вытащить. Только никто на это не обратил внимания, все ждут похлебку...

[junay 6 078]

Лагерь у леса

 Мне кажется, нам всем грозит нечто пострашнее войны и.. прочего, - сказала Амата, раздумывая над словами, которые ривейни передала Коулу. - А насчет книги я думаю, волноваться не стоит. Если это подарок твоего деда, то значит, он наложил на нее какое-то заклятие. Она тебе помогает? Я смотрю, тут описаны заклинания.

- Угу. Только я не помню, что бы их писал. - Тайбер с удивлением отметил, что внизу, под описанием "Статической клетки" появилась приписка, с усовершенствованием заклинания. - Когда я получил эту книгу, она была абсолютно пустой. Вот я и решил в нее всякую дребедень записывать, вроде алхимических рецептов  и зарисовки делать. А теперь создается ощущение, что она живет собственной жизнью... Мой дед не был магом, насколько я знаю. Он бы не мог ее зачаровать, даже если бы хотел. 

Парень внимательно посмотрел на рисунок Аматы и отрицательно покачал головой. 

- Нет, мне ничего подобного не встречалось. Вот если бы был жив мой наставник, думаю, он бы мог что-то прояснить. Он - уважаемый человек, часто бывал в столице и был вхож даже в куги альтусов. Но  теперь... - Тайбер развел руками. - Разве что... Маркус что-то может знать, если он важная шишка? Но информацию просто так он не отдаст. 

Изменено 9 июля, 2018 пользователем junay

[Tork 4 463]

У реки.

 Что? Да нет же, твой мабари... он прибежал, гавкнул на меня и убежал. Они же умные, ты знаешь, почти как люди, - она начала болтать только для того, чтобы отвлечься и не дать Торку заметить, насколько она смущена. Пиратка и сама не знала, почему. Раньше ее так не швыряло из стороны в сторону, образно говоря, да и голых мужиков на корабле она навидалась вдоволь. Но раньше ей даже дела до этого не было. Увидев сложенные на берегу доспехи, она чуть не припустила бежать, но сохранила лицо. Более-менее. - Вот я и подумала, может, он пытался привести помощь, чтобы тебя из речки вытащить. Только никто на это не обратил внимания, все ждут похлебку...

- Ну мы купались тут, вот он видно и решил рассказать, как тут весело - вода чистая, свежая. - Торк осторожно взял руку девушки и уколол пиявку подобранной щепкой. Боль заставила пиявку бросить жертву и искать спасения. Пиявка упала на траву и принялась там извиваться, не понимая куда же делась вода. - Купаться будешь? На глубине пиявок нет, они все у берега болтаются. - Торк поглядел в глаза Алиши, ожидая реакции на свои слова.

[Шен Мак-Тир 3 147]

У реки

 

- Купаться будешь? На глубине пиявок нет, они все у берега болтаются. - Торк поглядел в глаза Алиши, ожидая реакции на свои слова.

 

Эльфийская девчонка со шрамом на лице, пиратка, бросающаяся в бой отчаянно, словно в последний раз, хвалящаяся тем, что может выпить столько же самогону, как любой прожженный и просоленный морской волк, тихонько пискнула, когда Торк взял ее за руку и принялся избавлять от присосавшейся пиявки. Не от отвращения и даже не от боли, а потому что ей показалось, что ее обожгло. Как будто через все тело прошел электрический разряд, заставив задрожать.

- Я... ну... - пробормотала она, глядя расширенными глазами на рыцаря, который, казалось, вообще ни о чем не волновался. - Я наверное... - она облизнула пересохшие губы. - Просто хотела сказать, что... ты... хороший командир, - наконец выдавила она и тут же почувствовала себя полной идиоткой.

Изменено 9 июля, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[Thinvesil 17 823]

Лагерь у леса

- Нет, мне ничего подобного не встречалось. Вот если бы был жив мой наставник, думаю, он бы мог что-то прояснить. Он - уважаемый человек, часто бывал в столице и был вхож даже в куги альтусов. Но  теперь... - Тайбер развел руками. - Разве что... Маркус что-то может знать, если он важная шишка? Но информацию просто так он не отдаст.

- Я тоже об этом думала. Еще подумала, мог ли он быть связан с литерой М, - кивнула Амата. - Мне ривейни сказала искать кораблекрушение. Там, где есть рифы. И, мол, найду ответ. Только где оно - это море, - горестно вздохнула она и понурилась.

[Tork 4 463]

У реки.

- Я... ну... - пробормотала она, глядя расширенными глазами на рыцаря, который, казалось, вообще ни о чем не волновался. - Я наверное... - она облизнула пересохшие губы. - Просто хотела сказать, что... ты... хороший командир, - наконец выдавила она и тут же почувствовала себя полной идиоткой.

- Спасибо тебе - искренне произнес Торк. - после того, как спутники яростно и решительно отстаивали свою свободу от его посягательств, услышать такое оказалось неожиданным. - А ты, очень красивая девушка. - шепнул он ей в длинное ушко.

[Шен Мак-Тир 3 147]

У реки

 

- Спасибо тебе - искренне произнес Торк. - после того, как спутники яростно и решительно отстаивали свою свободу от его посягательств, услышать такое оказалось неожиданным. - А ты, очень красивая девушка. - шепнул он ей в длинное ушко.

 

Алиша покраснела еще больше и хихикнула. Она и раньше слышала комплименты, правда, те больше казались ее навыков в бою и то, как ловко она управлялась с замками и отмычками, да еще помнила, как Элендар сделал ей комплимент в тот день, когда они только встретились. Казалось, это было так давно. Август заканчивался, и уже подступала осень, но пока еще лето не полностью отпустило Тедас, и можно было ненадолго забыть о том, что за пределами лагеря - мир, в котором их головы желают насадить на копье и выставить на обозрение всего честного народа. А где-то, еще дальше, море. Море всегда было, есть и будет, бессмертное и спокойное, сильное и одновременно любящее к тем, кто его понимает и уважает. Совсем как Торк.

Она потянулась и неловко поцеловала рыцаря в щеку.

- Ты тоже... красивый, - призналась она шепотом.

Изменено 9 июля, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[junay 6 078]

Лагерь у леса

- Я тоже об этом думала. Еще подумала, мог ли он быть связан с литерой М, - кивнула Амата. - Мне ривейни сказала искать кораблекрушение. Там, где есть рифы. И, мол, найду ответ. Только где оно - это море, - горестно вздохнула она и понурилась.

- Сложно сказать. Но Орлей выходит к Недремлющему морю. - покачал головой Тайбер. - Если провидица действительно все видела, то твоя судьба может решиться там. Не стоит отчаиваться раньше времени. Судьба - веселая дамочка. Рано или поздно ты действительно найдешь то, что ищешь. Не взирая ни на что. - он ободряюще улыбнулся.  

[Thinvesil 17 823]

Лагерь у леса

- Сложно сказать. Но Орлей выходит к Недремлющему морю. - покачал головой Тайбер. - Если провидица действительно все видела, то твоя судьба может решиться там. Не стоит отчаиваться раньше времени. Судьба - веселая дамочка. Рано или поздно ты действительно найдешь то, что ищешь. Не взирая ни на что. - он ободряюще улыбнулся. 

Амата улыбнулась в ответ и какое-то время так и сидела и улыбалась. Затем, очнувшись от каких-то своих мыслей, она поднялась и потянулась.

- Ты есть будешь? - махнула девушка в сторону котелка. - Пока там еще что-то осталось. Надо раздобыть карту мира и посмотреть, что да как. Кстати, если тебе плохие сны снятся... - магичка замялась, раздумывая, как сформулировать предложение так, чтобы оно не было похоже на что-то неприличное. - У меня есть специальные травы. Если перед сном окурить палатку и там вместе заснуть, то мы сможем сделать так, чтобы разделить наши сны. Может, с компанией сниться будет что-то получше. И я могла бы помочь во сне. 

[Tork 4 463]

У реки.

Она потянулась и неловко поцеловала рыцаря в щеку.

- Ты тоже... красивый, - призналась она шепотом.

- Ее поцелуй был невинным и мимолетным, однако принес рыцарю такое удовольствие, какого он не испытывал и от более грубых и простых ласк. Одним движением он подхватил девушку на руки и прижал к своей широкой груди. Ему хотелось защитить ее от всех опасностей и негодяев, которые охотились за ней. Он взглянул в ее глаза и улыбнулся.

[junay 6 078]

Лагерь в лесу

- Ты есть будешь? - махнула девушка в сторону котелка. - Пока там еще что-то осталось. Надо раздобыть карту мира и посмотреть, что да как. Кстати, если тебе плохие сны снятся... - магичка замялась, раздумывая, как сформулировать предложение так, чтобы оно не было похоже на что-то неприличное. - У меня есть специальные травы. Если перед сном окурить палатку и там вместе заснуть, то мы сможем сделать так, чтобы разделить наши сны. Может, с компанией сниться будет что-то получше. И я могла бы помочь во сне. 

- О, да! У меня вообще не осталось припасов. Нужно будет выбраться на охоту, когда будет время. Стрелять огненными шарами в добычу - то еще занятие. И... - он слегка покраснел. - Спасибо за предложение. Это действительно может сработать. То есть... Ничего двусмысленного я не имею в виду, не подумай. - Тайбер подсел поближе к  котелку с едой и достал свою ложку. По крайней мере, хоть слегка заморит червячка.

х-спать

Изменено 9 июля, 2018 пользователем junay

[Thinvesil 17 823]

Лагерь в лесу

- О, да! У меня вообще не осталось припасов. Нужно будет выбраться на охоту, когда будет время. Стрелять огненными шарами в добычу - то еще занятие. И... - он слегка покраснел. - Спасибо за предложение. Это действительно может сработать. То есть... Ничего двусмысленного я не имею в виду, не подумай. - Тайбер подсел поближе к  котелку с едой и достал свою ложку. По крайней мере, хоть слегка заморит червячка.

- Да я тоже! Ничего такого! - отозвалась Амата, смущено опуская ложку в котел. - Ну разве что, какого-нибудь демона завалим... ой! Я не в том смысле! - покрасневшие щечки выдавали замешательство девушки с головой.

[Шен Мак-Тир 3 147]

У реки

 

Одним движением он подхватил девушку на руки и прижал к своей широкой груди. Ему хотелось защитить ее от всех опасностей и негодяев, которые охотились за ней. Он взглянул в ее глаза и улыбнулся.

 

Алиша буквально повисла, поскольку коленки у нее подогнулись. С тех пор, как они победили демона желания, воспоминания каждую ночь упорно подсовывали ей сны о том, что пролетело у нее перед глазами в бою. Один из таких снов почему-то был о том, что Алиша была старпомом на корабле, а вместо капитана был Торк. С платком на голове, саблей, в высоких сапогах, он стоял на носу корабля, держась за трос, и улыбался ей, пока брызги воды опадали на лицо и волосы. А потом...

Эльфийка хотела что-то еще сказать, но слова застревали в горле, превращаясь в какой-то непонятный сдавленный писк. Подняв руку, она провела ладонью по щеке рыцаря. Знала, что нельзя влюбляться в людей. Особенно в сына банна. Особенно - в своего командира. Знала, потому что видела раньше, что такое плохо заканчивается. И не могла с собой ничего поделать. Привстав на цыпочки, она осторожно попыталась поцеловать его в губы. Все неважно. Неважно вообще.

[Эри 10 868]

Лагерь в лесу

О, да! У меня вообще не осталось припасов. Нужно будет выбраться на охоту, когда будет время. Стрелять огненными шарами в добычу - то еще занятие. И... - он слегка покраснел. - Спасибо за предложение. Это действительно может сработать. То есть... Ничего двусмысленного я не имею в виду, не подумай. - Тайбер подсел поближе к  котелку с едой и достал свою ложку. По крайней мере, хоть слегка заморит червячка.

-Лучше поставить силки и капканы сказал эльф.   Я тут  в  деревне несколько штук взял сказал  Страж заканчивая скромный ужин,  состоящий все же из наваристого бульона.

[Tork 4 463]

У реки.

И не могла с собой ничего поделать. Привстав на цыпочки, она осторожно попыталась поцеловать его в губы. Все неважно. Неважно вообще.

Торк впился в ее нежные, манящие губы поцелуем. Все его честолюбивые планы о девице из знатного рода оказались отброшены и забыты. Имело значение лишь то, что сейчас творилось с ними. Рыцарь старался быть с девушкой нежным, но ее близость и беззащитность распаляли его. Не отпуская Алишу он притиснул ее к высокой сосне и поцеловал ее в жилку на шее.

[Шен Мак-Тир 3 147]

У реки

 

Торк впился в ее нежные, манящие губы поцелуем. Все его честолюбивые планы о девице из знатного рода оказались отброшены и забыты. Имело значение лишь то, что сейчас творилось с ними. Рыцарь старался быть с девушкой нежным, но ее близость и беззащитность распаляли его. Не отпуская Алишу он притиснул ее к высокой сосне и поцеловал ее в жилку на шее.

 

Отступать было уже некуда. Алиша и не хотела отступать - хватит бежать от самой себя. Ей было немного страшновато, она тяжело дышала, но ее желание было сильнее страха. Она дрожащими руками обняла рыцаря и прижала к себе, закрыв глаза и отдавшись на милость сына банна. Где-то неподалеку слышались разговоры отряда, кто-то завалился спать, пока было время, кто-то доедал жидкую похлебку, кто-то смеялся, кто-то наигрывал на свирели. Но все это было в другом мире, мире вдали от берега реки; вдали от этого места, сокрытого от внешнего мира.

Изменено 9 июля, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[Tork 4 463]

У реки

Отступать было уже некуда. Алиша и не хотела отступать - хватит бежать от самой себя. Ей было немного страшновато, она тяжело дышала, но ее желание было сильнее страха. Она дрожащими руками обняла рыцаря и прижала к себе, закрыв глаза и отдавшись на милость сына банна

Не прекращая целовать девушку, Торк принялся шарить по ее стройному телу. Когда его рука проникла под курточку и нащупала под одеждой нежное полушарие груди с бусинкой соска, рыцарь тяжело задышал. Он уже с трудом себя сдерживал и его не волновали ни лагерь, ни зоркие попутчики, ни остатки похлебки.

- Здесь или в реке? - шепнул он Алише, держась на остатках воли.

[Шен Мак-Тир 3 147]

У реки

 

- Здесь или в реке? - шепнул он Алише, держась на остатках воли.

 

Алиша попыталась отдышаться, но сердце бешено билось так, будто она бежала стометровку. Сначала она попросту не поняла, о чем Торк вдруг спросил, голос доносился словно из-за толстой стены - кровь прилила к лицу и била молотом в ушах. Покосившись на реку, она подумала о пиявках. А потом подумала, что кто-то из отряда мог решить помыть руки и спуститься к реке. Поэтому она скинула с себя одежду (от былого стеснения мало что осталось) и, вздрогнув от внезапно уколовшей в плечо сосновой иголки, опустилась на траву, потянув Торка за собой.

- Я... - она положила руку ему на грудь и взволнованно заглянула в глаза. - У меня никогда... не было... - девушка смутилась. Шрам на лице отпугивал многих, а те, кто нравились ей прежде, считали ее всего лишь другом по оружию, не более.

[Tork 4 463]

У реки на травке.

- Я... - она положила руку ему на грудь и взволнованно заглянула в глаза. - У меня никогда... не было... - девушка смутилась. Шрам на лице отпугивал многих, а те, кто нравились ей прежде, считали ее всего лишь другом по оружию, не более.

Торк лег рядом с девушкой и притянул ее к себе сильными руками.

- Я буду нежен, - шепнул он ей на ухо и сдержал свое обещание.

[Шен Мак-Тир 3 147]

У реки

 

- Я буду нежен, - шепнул он ей на ухо и сдержал свое обещание.

 

...Алиша знала, что ее не предадут. Не обманут, не кинут, как раньше было с шемленами, с которыми пиратка путешествовала по Ферелдену. Те группки бродяг и разбойников ненадолго задерживались в ее памяти. Большая часть оказалась в тюрьме, другая - разбрелась по Баннорну, еще несколько погибли в пути. Она не задерживалась, не привязывалась ни к кому. Особенно после того удара по лицу от "сына банна", на лошади в сияющих доспехах, что она встретила по дороге к Денериму. Тот казался ей красивым, сильным, богатым, в общем, всем, чего могла пожелать юная девушка. А он приказал схватить ее, и его люди держали Алишу за руки, пока "сын банна" опробовал на ней свой новый кистень.

Потом ее бросили у канавы, истекать кровью.

Пиратка закрыла глаза и прижалась лицом к Торку. Он не такой, нет. Не сделает больно, не бросить умирать. Шемлены не все одинаковые. Многие спасали ей жизни, были хорошими ребятами.

- Мне кажется, я люблю тебя, - пробормотала она сонно, не потрудившись одеться. На коже, покрытой капельками пота, переливались солнечные лучи, и жужжащий шмель пролетел мимо, покружил над головой и принялся деловито собирать нектар с прибрежных цветов.

[Tork 4 463]

У реки на травке

- Мне кажется, я люблю тебя, - пробормотала она сонно, не потрудившись одеться. На коже, покрытой капельками пота, переливались солнечные лучи, и жужжащий шмель пролетел мимо, покружил над головой и принялся деловито собирать нектар с прибрежных цветов.

Торк потянулся и провел ладонью по нежному телу, которое так доверчиво прижималось к нему.

- Верь мне - и я не разочарую тебя, - прошептал он ей на ушко. - Теперь ты моя, а я твой.

[Шен Мак-Тир 3 147]

У реки

 

- Верь мне - и я не разочарую тебя, - прошептал он ей на ушко. - Теперь ты моя, а я твой.

 

Алиша улыбнулась. Ей было тепло и хорошо, с реки дул ветерок, и она вспоминала слова, которые на корабле иногда говорили друг другу. Там не было церкви и священниц, чтобы заключить брак, но этого было и не нужно.

"Может, мы умрем завтра. Или послезавтра", подумала девушка, нехотя натягивая уже просушившуюся на солнышке одежду. "Может, вместе или по отдельности. Но сначала мы поживем", она поднялась и отряхнулась.

- Вернемся в лагерь. Я есть хочу, - сказала она. Похлебку они пропустили, но может, найдется еще хоть что-нибудь пожевать. Алиша смущенно пригладила растрепавшиеся волосы.