Dragon Age: Danse Macabre

[Yambie 16 287]

Уже многое в природе заявляло о скором прибытии осени. Воздух прохладнее, чем в предыдущие два месяца, тускло сияет солнце утром и днём. Частые дожди и призрачная вуаль серости, из-за которой пропадала летняя насыщенность окружающих пейзажей. Исключением из общей картины упрямо выбивалась листва, которая раньше назначенного срока не спешила менять легкие одеяния невинной зелени на тяжесть благородного золота.

Уайлдервейл находился в центрально-западной части страны. И такие события, как священные походы, вторжения кунари и даже государственные перепалки внутри самой Вольной Марки практически обходили город стороной. Его соседом с севера являлся Тантерваль, где закон Церкви чтили строже, чем в том же Орлее. К югу простирались горы Виммарк, откуда, по слухам некоторых зевак, впервые увидели дракона, которого позже безумные фанатики начали называть Урзара, дочь Уртемиэля.

На фоне крупнейших и влиятельных полисов Вольной Марки Уайлдервейл казался ребенком. Очень маленьким и неприметным, о чьем существовании в большой семье вспоминали в самую последнюю очередь. Разных размеров и степени запущенности песчаного вида домики, которые в сложном порядке располагались на скалистой возвышенности. Как будто не рука человека приложила усилия, дабы окружающая местность преобразилась в некое подобие города, а сам камень пожелал собственного перевоплощения.

 

 

Механика  

 

Характеристики

Всего в игре пять характеристик.

• Сила (С) - определяет ХП персонажа, его стойкость. В боевой системе - значение урона, а также характеристика необходимая для активации умений класса воин и его специализаций.
• Ловкость (Л) - в боевой системе - значение уклонения, в некоторых случаях и урона, а также характеристика необходимая для активации умений класса разбойник и его специализаций.
• Восприятие (В) - определяет проницательность персонажа, его умение подмечать мелкие детали в окружении, настроение собеседника, ориентироваться в незнакомой местности, находить предметы, ингредиенты и тому подобное.
• Интеллект (И) - знания персонажа в той и иной области или даже просто его догадливость. Преимущественно может пригодиться в том насколько хорошо будет персонаж разбираться в медицине, дабы восстановить потраченное хп того или другого персонажа, ровно также и себе. Так же позволяет варить зелья, яды и тому подобное, при наличии ингредиентов.
• Сила Воли (СВ) - характеристика необходимая для активации умений класса маг и его специализаций. Данная характеристика также заменяет ловкость (уклонение) в том случае, если противник является магом.

На всё и про всё одна сложность, порог которой равен 11. Как в рп, так и в бою.

Например:
Персонажу необходимо перепрыгнуть яму. Кидается кубик 1д10+Ловкость. Успех - перепрыгнули. Провал - упали и получили урон.

 

Боевая система

Во время боя бросается:

Атака+Урон(Сила)+Уклонение(Ловкость или Сила Воли)

На атаку кидаем - 1д10+6
На урон - смотрим по таблице оружия.

Как обычно зависим от порога, который равен 11. Если значение кубика больше или равно порога, то атака/уклонение успешны. Если провал - вы не смогли атаковать/получили урон.

 

Таблица оружия

• Щит и меч - 1д5 + Сила. В случае, если вас успешно атаковали - кидаете значение 1д3 и прибавляете к значению своей брони. Отнимаете от урона.
• Двуруч - 2д5 + Сила
• Амбидекстер - 1д5 + Сила. Дважды кидаем на атаку и дважды на урон.
• Дальнобойное - 1д5 + Ловкость. Противники должны удачно кинуть бросок на Ловкость, чтобы атаковать персонажа.
• Посох - 1дСВ-2 и 1д7 в том случае, если характеристика СВ максимальное 9. Атака всегда успешна. В кубике сразу кидаете урон.

Кроме стандартных атак есть также боевые умения, школы магии и умения специализаций.
На их активацию бросаете кубик 1д10+Сила/Ловкость/Сила Воли. Вместо атаки. То есть то значение, которое закреплено за вашим классом (см. выше - характеристики)

 

Шпаргалка по боевым умениям  

 

Алоис (некромант, маг)

• Взрыв разума - маг направляет волну психической энергии, оглушая врага на 1 раунд. Использовать 2 раза за бой.
• Оживший скелет - некромант поднимает скелета из тела павшего на поле боя. Скелет обладает характеристиками вдвое слабее характеристик павшего, половиной его ХП и его оружием, но не может использовать способности и заклинания. Поднятый будет сражаться на стороне некроманта до конца боя, либо пока его не уничтожат повторно. Использовать 2 раза за бой.

Аврелий (храмовник, воин)

• Штурм - воин наносит урон противнику оновременно мечом и щитом. Дважды кидается кубик на атаку и урон в случае успеха активации умения. Использовать 2 раза за бой.
• Благословенные клинки - в битве с демонами, одержимыми и тому подобным существами союзники храмовника получают бонус (1d4) к атаке на 2 раунда. Использовать 1 раз за весь бой.

Барт (дуэлянт, разбойник)

• Удар снизу - разбойник целиться по ногам противника. Последний получает обычный урон (1d5+7) и штраф к ловкости (кубик 1d4). Использовать 2 раза за бой
• Защитный рефлекс - два раза подряд в течении боя противники не смогут удачно нанести урон дуэлянту стандартными атаками. Данная способность является пассивной и не требует активации.

Каров (следопыт, разбойник)

• Сковывающий выстрел - стрелок целиться по ногам противника. Цель обездвиживается на 1 раунд и получает обычный урон (1d5+Ловкость). Использовать 2 раза за бой.
• Призыв волка -  способность "вой" помогает рассеять штрафы. "Стремительность" - сбить врагов с толку на один раунд. Обе способности использовать 1 раз за весь бой. Следопыту не нужно бросать кубик активации для призыва выбранного им существа. Существо появляется сразу в начале боя. Если ХП следопыта достигло ноля, то существо также выбывает из боя, независимо от того, сколько у оного оставалось ещё ХП.

Статы волка:
ХП 45
Атака 1d5+5
Уклонение 1d10+7
Сила Воли 4

Саффра (энтроп-воин, маг)

• Вытягивание жизни - маг забирает 1d15 очков жизни из противника, попутно восстанавливая своё здоровье. Использовать 2 раза за бой.
• Рука зимы- маг-воин создаёт вспышку нестерпимого холода, нанося врагам урон по формуле 1d10+СилаВоли, а также замораживая их на 2 раунда в том случае, если проваливают бросок на Силу Воли. Используется 1 раз за весь бой.

Тари (бард, разбойник)

• Нападение со спины - разбойник наносит успешный урон противнику по формуле 1d10+Ловкость и становится невосприимчив ко всем видам атаки на 1 раунд. Использовать 2 раза за весь бой.
• Дразнящая песнь - разозленные песней барда вражеские цели не могут совершать сложные действия, вроде боевых способностей, умений из школ магии и специализаций в течении двух раундов. Однако могут стандартно атаковать своих противников. Бард, в свою очередь, в течении двух раундов не может выполнять какие-либо действия, кроме уклонения. Использовать 1 раз за бой.

Улва (потрошитель, воин)

• Удар эфесом - воин оглушает противника эфесом на 1 раунд. Использовать 2 раза за бой.
• Аура боли - аура душевных терзаний, окутывающая потрошителя, наносит урон ему и окружающим его врагам. Способность применяется один раз за бой и не действует на союзников. Бросить кубик 1d10+Сила. Броня игнорируется.

 

Hide  

Бонус-бросок "Смекалка"
Наподобие ОС в Вахе – бонус-бросок позволяет вам выполнить второй бросок кубика в случае, если был провал первого. Например - кидаете кубик 1д10+Ловкость, чтобы перепрыгнуть ту же яму. Бросок у вас неудачный. Вы можете кинуть его ещё раз, если бонус у вас закреплён за характеристикой Ловкость. Ещё раз бросаете кубик, получаете успех (или опять провал)
Данный бонус, к слову, действует и в бою. Не получилось у вас уклониться в первый раз, может получиться во второй, если, опять же, бонус закреплён за Ловкостью.

 

Лимиты уклонений
В течении боя персонажи определённое количество раз могут уклониться от стандартных атак, умений классов и специализаций, а также вражеской магии.
В зависимости от класса насчитывается столько уклонений:

• Воин - 3
• Разбойник - 4
• Маг - 2

Смекла, закреплённая за характеристикой Ловкость, не сжигает дополнительный лимит уклонений. То есть, в случае провала броска на Ловкость, персонаж может перебросить кубик за счёт смекалки, но оба броска считаются как один, и поэтому сжигают только один доступный бросок на уклонение от атаки.

 

Спас-бросок
В данной игре можно помочь персонажу или неписю избежать результат урона от атаки противника. На это бросается характеристика Ловкость, однако защищающий персонаж пропускает следующий ход, независимо от того провал или успех броска. Персонаж таким образом также сжигает свой лимит уклонений ради другого персонажа. В том случае, если вышел провал броска Ловкость, то урон противника делится на два и получают его оба персонажа.

 

 

Hide  

Главы  

 

Пролог

- Глава I. Уайлдервейл

Бронзовый трилистник, Вербовка группы, Дальше на юг, Девица в беде

- Глава II. Тропа

Временная стоянка, Распутье, Сильванское пойло (27 мартиналиса), Предгорье (29 мартиналиса), Последователи

- Глава III. Лес Планасен

Исая, Висельник

Эпилог

 

Hide  

Карточки персонажей

Комната: ПляскаСмерти

 

Изменено 25 февраля, 2021 пользователем Yambie

[FOX69 48 872]

- Бартоломью…

Хватка ослабла. Рука потянулась к сумке. Вытянула оттуда маленький мешочек с обещанными золотыми. На месяц. Два. Может и больше.
За кисть берёт его руку. Вкладывает мешочек в ладонь и сжимает его пальцы.

Ты волен уйти.

Глаза в глаза. Но ни слова больше. Немая речь, которую понять в состоянии лишь двое.
Ты свободен.
И никто никогда этого у тебя не отнимет.

Mon loup.

Рука сжимает золото. Его будущее в маленьком кожаном мешке. Призрачное будущее. Опасное и непредсказуемое. Где тебе Улва, тебе и твоей малышке, места нет. Там только бой и риск. Смерь и жестокость. И если повезёт богатые призы.

Он смотрит на неё и борется с желанием схватить в объятья и не отпускать. Пальцы гладят нежный румянец щеки и страшные рубцы, которые совсем её не уродуют, а только придают таинственности:

- Угораздило же тебя связаться с пиратом, - шепчет тихо, прижавшись губами к седому виску.

 

[Yambie 16 287]

- Угораздило же тебя связаться с пиратом, - шепчет тихо, прижавшись губами к седому виску.

 

Выбор этой женщины якшаться с сомнительными личностями. Перед тобой стоит потрошитель. И частичку своего сердца она отдаёт тебе.

Грусть, лёгкий оттенок грусти в глазах, но она не позволит себе пролить и слезинки. Не в этот раз. Лишь погладит тыльной стороной ладони щеку мужчины и с тихим вздохом коснётся его губ.
Блаженно.
Горько.

- Я не жалею, - прошепчет, вглядываясь в осколки двух океанов, в тепле которых нежились огненные рубины. В последний раз. Почти как первый. - Береги себя, Бартоломью Хирол.

Ты знаешь... где меня искать ты знаешь. Да коли тебе это будет нужно.

Да хранят тебя Боги.

[FOX69 48 872]

- Я найду тебя, - он отстраняется немного, и улыбка трогает губы. - Слово капитана. А там будет видно. Не жди меня. Но вспоминай. И на всякий случай... прощай, Улва-потрошительница из Неварры.

Он нежно коснулся её губ. Собрал всю влагу и тепло, и разомкнул объятья.

Проститься с остальными и в путь. 

[Meshulik 31 866]

Он подошел как бы случайно. Будто проходя мимо. Оглядел критически процесс сборов. Спросил зачем-то:

- Что, поехал уже? Нда…

Протянул руку на прощание.

— Ну удачи тебе, Хирол. Или что там желают на Лломерине? Не попадаться морским демонам?

[FOX69 48 872]

Он подошел как бы случайно. Будто проходя мимо. Оглядел критически процесс сборов. Спросил зачем-то:

- Что, поехал уже? Нда…

Протянул руку на прощание.

— Ну удачи тебе, Хирол. Или что там желают на Лломерине? Не попадаться морским демонам?

Капитан протянул в ответ ладонь и сжал. Усмехнулся на счёт морских демонов:

- Благодарю. И тебе удачи, парень. Кто знает, может быть встретимся. Надеюсь, не для мести. Послушай, - он не ослабил рукопожатие. - Я так понимаю, лишне будет просить тебя проводить её до Киркволлла. И всё же. Убедись что ей не грозит опасность. В общем, - он разжал руку. - Не мне тебя учить, сеньор храмовник. Попутного ветра тебе.

[Meshulik 31 866]

- Благодарю. И тебе удачи, парень. Кто знает, может быть встретимся. Надеюсь, не для мести. Послушай, - он не ослабил рукопожатие. - Я так понимаю, лишне будет просить тебя проводить её до Киркволлла. И всё же. Убедись что ей не грозит опасность. В общем, - он разжал руку. - Не мне тебя учить, сеньор храмовник. Попутного ветра тебе.

Храмовник оглянулся и убедился, что Улва их не слышит.

- Лишне, - согласился он. - Прощай, пират.

Он повернулся и больше в сторону капитана не глядел. Мести на сегодня ему хватило. И на ближайшее будущее. Желательно - на всю жизнь.

Изменено 20 июля, 2018 пользователем Meshulik

[FOX69 48 872]

Теперь за Улву Барт был спокоен. Храмовничий эскорт надёжен, а влюблённый храмовничий эскорт надёжен вдвойне. Где-то глубоко в душе шевельнулась непрошеная ревность, но тут же была придавлена более насущными проблемами. На эту женщину он не имел никаких прав. Она свободна.

Карова и Тари пират нашёл поблизости.

- Не мог не проститься, - сказал обоим. - Удачной охоты вам, - пожелал он.

[Stormcrow 16 629]

- Не мог не проститься, - сказал обоим. - Удачной охоты вам, - пожелал он.

Охотник пружинисто поднялся и пожал руку Бартоломью.

- И тебе не хворать, капитан Хирол. Семь футов под килем и ветра попутного.

[FOX69 48 872]

Братьев он беспокоить не стал, видя как те обрели друг друга и мало что замечают вокруг. Заглянул в карие глаза своего сухопутного корабля, что-то сказал кобыле и вскочил в седло. Хотел оглянуться, но вспомнив морскую традицию - не смотреть на берег после отплытия - пришпорил коня и через несколько секунд скрылся за золотыми кронами деревьев.

Х 

[Hikaru 19 904]

Тари обняла Коняшку.

- Скоро и все остальные разбредутся. Хоть ты меня не бросай, подружка.

[Yambie 16 287]

Улва смотрела вслед уехавшего пирата. Смотрела, даже когда тот давно скрылся из виду. Рядом с ней встал Миккель, глядя в ту же сторону, что и она. После нахмурил светлые брови, окинув поочерёдно взглядом следопыта, бардессу и храмовника.

- Улва, - неуверенно начал он, - этих людей не присылал же советник? Кто они такие?

- Да так, - пожала плечами красноглазая. - По дороге скучно стало.

Ближе к ночи добрались до Киркволла. Многое в этом городе напоминало о том, что некогда он располагался на границе Империи Тевинтер и служил пристанищем множества рабов, трудившихся в каменоломнях и обширных литейных цехах. На фоне состоятельных районов Нижний город, разумеется, можно было бы назвать дырой. Однако если кто-то из группы решил пойти дальше в Клоаку, то пожалел о ранее допущенных своих мыслях.

- Почему «Висельник»?

- Здесь вешали людей. За ноги. Так и оставляли, пока те не встречали свою кончину от голода.

- Очаровательно.

- Ну, если смотреть с положительной стороны, то они хотя бы умирали пьяными.

Висельник считался лучшей таверной во всём Киркволле. Лучшей, по крайнем мере, в том смысле, что туда пускали всех без исключения, - магов, храмовников, убийц, менестрелей и работорговцев. Именно здесь пути оставшихся членов маленькой группы разойдутся. И именно здесь начнутся новые главы их жизней. В комнате на втором этаже, чем-то напоминавшей меньшую залу в Уайлдервейле, Улва отдала обещанную награду оставшимся наёмникам – бардессе и следопыту.

Больше их ничего не держало и они вольны были идти туда, куда им хотелось.

 

Изменено 20 июля, 2018 пользователем Yambie

[Meshulik 31 866]

- Ты вот скажи, - подсел к Миккелю уже слегка хлебнувший из большой кружки храмовник, громко водрузив кружку тут же на чисто вымытый стол. - Куда ты направлялся нехожеными дорогами? Ведь мы еле успели. Что с тобой случилось? Это она тебя заставила бежать?

[Hikaru 19 904]

Киркволл! Не сказать, чтобы Тари очень уж любила этот город, но бывала неоднократно, а уж когда Улва привела их в Висельник...

Бардесса так и не сблизилась ни с кем за время путешествия - сперва охраняла свою маленькую тайну, да и потом предпочитала держаться наособицу, так что прощание получилось коротким; получив свои денежки, Тари коротко отсалютовала нанимательнице, кивнула остальным и, свистнув Коняшке, (которую уже вновь украшала роскошная шляпа), растворилась на улицах Нижнего города.

Х

[Yambie 16 287]

- Ты вот скажи, - подсел к Миккелю уже слегка хлебнувший из большой кружки храмовник, громко водрузив кружку тут же на чисто вымытый стол. - Куда ты направлялся нехожеными дорогами? Ведь мы еле успели. Что с тобой случилось? Это она тебя заставила бежать?

 

Миккель поморщился и подвинул стул, на котором сидел, в сторону от храмовника, когда тот неожиданно нарушил его покой.

- А с какой это, интересно, кстати я тебе должен что-то рассказывать? - чопорно поинтересовался лекарь, чуть наклонив голову на бок.

Исая была намного младшего его. Девчушке не исполнилось и второго десятка, когда она оказалась на пороге его дома. Но стала ли она причиной его побега или кто-то другой, нет, Миккель не стремился делиться этим с незнакомцем. А уж особенно с тем, кто продолжал преследовать Исаю.

[Meshulik 31 866]

- А с какой это, интересно, кстати я тебе должен что-то рассказывать? - чопорно поинтересовался лекарь, чуть наклонив голову на бок.

Аврелий пожал плечами. Это было очевидно, ведь:

- Мы спасли тебя.

Возможно, этому человеку аргумента этой величины было маловато. И Аврелий дружелюбно и словоохотливо не пожалел подробностей:

- Когда Одержимая пыталась тебя убить. До того она убила нескольких людей. Невинных или тех, кто пытался ее остановить. Я никогда ее не видел. Только знал, что она опасна. Вот и спрашиваю.

[Yambie 16 287]

Разумеется, аргумента «мы тебя спасли» от кучки незнакомцев ему было маловато. Он их не знал. И то, что один из них был родом из Тевинтера, не играло особой роли.

Неварра хранит свои тайны.

- Она была девочкой, - начал Миккель. - Маленькой напуганной девочкой. И всю дорогу она боялась. Боялась, что её найдут и убьют. Ничего кроме страха в её глазах я не видел, - он дёрнул плечами. - Но меня она не убила. Прежде чем стать одержимой.

[Meshulik 31 866]

- Но меня она не убила. Прежде чем стать одержимой.

Аврелий покивал. Что же, от этого человека что-то узнать было сложно. Тайна Исайи, вероятно, так и останется тайной. Ничего не поделать. Главное, что Улве он зачем-то нужен. И он жив.

- Я очень рад, что она тебя не убила, Миккель, - наконец ответил он. - Прости за беспокойство.

Тилани был хорошо воспитан и испытывал сочувствие к людям, которым было рядом с ним отчего-то некомфортно. Этому было. А раз уж он был жив и неразговорчив, то и не было никакой причины досаждать ему.

Вечер был прохладным. Люди уже ходили с факелами. Пора было заняться тем, о чем он думал уже последние два дня при упоминании этого незнакомого города. Всё, что он знал о Киркволле, - это то, что в нем у Ордена очень строг устав. А если в каком городе строгие законы, значит и есть в городе черный рынок, на котором можно приобрести то, что этими законами продавать запрещается. Коробочка почти опустела. В этот вечер он на почти все свои деньги сторговал у гнома с тяжелой булавой запас лириума, которого ему наверняка хватит на всю обратную дорогу домой.

Тари пропала. Он надеялся, что девчонка разумно распорядится полученными золотыми, хотя... кто может предугадать, как поступит Тари. Оставалось вернуться в "Висельник", чтобы попрощаться с охотником, магом и Улвой. Если, конечно, Улва пожелает прощаться.

 

Изменено 21 июля, 2018 пользователем Meshulik

[Stormcrow 16 629]

Киркволл.

Наверное, из всех городов Марки Каров меньше всего любил именно Киркволл. Даже ещё меньше, чем строгий на блюдение порядка Тантерваль. А уж там-то блюдуны его ого-го-го как резко реагируют на "непорядок"!

Тьфу.

Киркволл.

Чуть менее строгий, чем Тантерваль, чуть менее грязный, чем Хазмал.

Создатель, как же он скучал по Уайкому...

Да. Город Цепей, похожий сразу на два других города Марки. И непохожий.

Если Хазмал был стартовой точкой для рабов, бежавших из Тевинтера, если в нём ощущался вкус грязноватой, почти лишившейся надежд свободы, то в Киркволле всё иначе. В стенах этого города, казалось, навсегда впечаталось чувство рабство. Люди в нём, кажется, свободны, но... Странноватый вкус был у этой свободы. Будто город не мог освободиться от своего прошлого.

Получив расчёт, охотник коротко попрощался с отстранённой нанимательницей и еле успел попрощаться с Тари, как бардесса скрылась.

Что ж, они действительно остались все друг другу чужими. Так бывает. Не первый и не последний раз на его веку и в его профессии.

Задерживаться в Городе Цепей он не планировал. Переночуют с Карасиком и Лаской в "Висельнике" - а на утро двинутся в путь, куда дорога позовёт. Может, встретиться с дядькой? Или в Уайком? Он пока не знал, поэтому попивал приличное (наверное, единственное существенное отличие Хазмала от Киркволла!) пиво внизу.

Изменено 20 июля, 2018 пользователем Stormcrow

[Meshulik 31 866]

Он нашел Карова в большом зале. Протянул руку, крепко пожал.

- Слушай, охотник. Будешь в Тевинтере... - и рассмеялся.

Отсмеявшись, все же серьезнее продолжил:

- Приезжай. Осенью в землях Тилани хороша охота. Правда, сейчас наши земли в основном под рогатыми, - Аврелий помрачнел, припомнив о войне. Может, в ормию вступить? ну его этот Круг. Эта мысль сейчас показалась ему вдруг хорошей идеей. Но семья не отпустит. Ладно, там видно будет. - Так вот, приезжай. Хоть в будущий год. Я напишу тебе, как доберусь. Вот только куда тебе писать?

[Stormcrow 16 629]

- Приезжай. Осенью в землях Тилани хороша охота. Правда, сейчас наши земли в основном под рогатыми, - Аврелий помрачнел, припомнив о войне. Может, в ормию вступить? ну его этот Круг. Эта мысль сейчас показалась ему вдруг хорошей идеей. Но семья не отпустит. Ладно, там видно будет. - Так вот, приезжай. Хоть в будущий год. Я напишу тебе, как доберусь. Вот только куда тебе писать?

Как странно. Аврелий Тилани, храмовник в городе с достаточно жёсткими правилами как в отношении магов, так и их надзирателей, выглядел свободным. Свободный храмовник в Городе Цепей. Столь дивная картина, столь странное впечатление, что охотник невольно сам усмехнулся юноше.

Наверное, такое чувство приходит, когда ты освобождаешься, сбрасываешь свои собственные цепи, тянущие тебя, сдерживающие. Чувство это Карову забылось. Он так давно был свободен в своей жизни, что забыл, насколько может быть это здорово. Чувство чего-то, что ты смог преодолеть.

И, кажется, он становился староват для таких преодолений и этого приходящего с ним катарсиса.

- Спасибо за предложение, храмовник, - улыбнулся охотник, пожимая сильную, уверенную руку. Карий глаз хитро блеснул. - А я вот возьму и воспользуюсь на будущий год твоим предложением. Заодно узнаю получше твою страну. Что до письма... Пиши в гильдию охотников и следопытов Уайкома. Там меня знают. А если мне тебе написать, то писать твоему семейству? - неуверенно поинтересовался охотник. - Без обид, я не очень знаю вашу кухню, может, ты из очень влиятельной семьи, а я тут вопрос такой странный задаю.

Изменено 20 июля, 2018 пользователем Stormcrow

[Meshulik 31 866]

Малоспособный потомок рода Тилани похлопал андерфелcца по плечу. 

- Не знаю,  как у меня все сложится.  Но есть человек,  который будет всегда на моей стороне.  Это моя сестра Фанни Тилани.  Девчонка еще.  Помладше Тари.  А гонору...  Но она всегда меня найдет и письмо твое надежно передаст.  Пиши ей тогда в наш дом в Минратосе. Буду тебе рад.  И Фанни будет рада.  Хотя...  Ну знаешь ты этих девчонок.  Виду не покажет. 

Он улыбнулся, еще раз хлопнул охотника по плечу и...  отправился на конюшню.  Вещи были собраны.  Чувствовал он себя окрыленным.  Он ехал в родной дом,  в знакомый мир,  где царила именно та свобода,  какую он только и признавал.  И у него был целый месяц,  чтобы отчитаться перед командором и отправиться в новое путешествие.  И это окрыляло,  пожалуй,  не меньше всего остального. 

Х

Изменено 21 июля, 2018 пользователем Meshulik

[Yambie 16 287]

Мать вернулась с новыми шрамами у себя на теле и душе. Но она делала вид, как будто за время её отсутствия, в тех местах, где успела побывать, ничего страшного не происходило. Ничего такого, что могло её сломить. Заставить задуматься по-новому о том, как прожила собственную жизнь. Измождённая, с растрёпанными пушистыми волосами, она даже не добралась до своей спальни. Не сняла порванный плащ и испачканные в дорожной пыли сапоги. Легла на диван в гостиной и за одно короткое мгновенье крепко заснула.

На следующее утро, когда дочь узнала об её возвращении, мать подарила малышке деревянную фигурку дельфина.

- На удачу, - так она сказала.

Почти две недели прошло, как мать вернулась домой в Камберленд. Она не рассказывала, что успела увидеть в своём коротком странствии длиной чуть больше недели, ни тем более о людях, с которыми познакомилась. Не рассказывала о вольной бардессе, которая почему-то скрывала ото всех то, что она девушка. Ни о разноглазом следопыте и его верной волчице. Ни о храмовнике, с которым пришлось делить общий путь в поисках двух разных людей. Ни о лломеринском пирате, чьё существование ныне теперь казалось матери ожившей иллюзией из хрупких страниц древней книги. Она не рассказывала даже как поживает дядюшка и его младший брат.

После того, когда наёмники получили своё вознаграждение, лекарь нигде в Нижнем городе Киркволла не мог найти мать малышки. Она как будто бы исчезла, как если оной вовсе не существовало в той конкретной части бытия.

- Эта женщина непостижима, - глухо и с упрёком доносилось вслед каштановым волнам с седыми косичками.

Мать сидела на небольшом гранатовом камне, отстранённо глядя куда-то вдаль морской вуали. Наверно, как всегда, думала о родном отце малышки. Мечтала о близнецах или маленьком собачьем выводке. О лавке в Оствике и как всё ещё по-девичьи смущалась бы, когда смотрела снизу вверх на темнокожего мужчину.

- Давай здесь!

Тихо да спокойно журчала вода. Осторожно и бережно волны уносили прочь бумажный кораблик по течению в неизвестную даль. Отстранённо смотрела мать в сторону морской вуали и о чём-то мечтала, возможно, уже о чём-то другом, пока взглядом малышка провожала уплывающий кораблик.

 

***

 

- Если Орлей хочет добиться войны, то Орлей получит войну!

Такой вердикт изрёк один из магов на собрании ордена морталитаси. Его можно было понять, как и многих других, ведь все они были напуганы. Предположительная угроза, чьи корни простирались глубоко в почвы земель Орлея, вновь заявила о себе спустя месяц и некроманты потеряли двух ключевых фигур на посте ордена да нескольких агентов, отосланных разбираться в места происшествий.

Всё началось тогда, когда впервые было высказано предложение, дабы Орлей и Неварра заключили между собой форму союза. Без предупреждения и особых вестей, незаметно, как удар ножом в спину, участников ордена включили в смертельный танец Великой Игры. Однако кто именно из знати, политических деятелей, а то и членов императорской семьи желал разрухи ордена некромантов никто не знал и не мог с уверенностью предположить по сей день. Чистейшим серебром и россыпью изумрудов напоминал о себе медальон с изображением стрекозы. Единственная догадка, вносившая хоть какую-то ясность в суматохе сегодняшних проблемах.

- К вам посетитель, советник.

- Только не сегодня. Сегодня никого не принимаем.

- Она… она крайне настаивает.

Некромант вопросительно изогнул лохматую седую бровь. Это была высокая белокурая женщина, одетая в вычурное на орлейский манер чёрное платье, полы которого тихо шуршали на ходу. Лишних сомнений не возникло о том, откуда могла приехать эта дама. Не дожидаясь разрешения, она села в одно из кресел кабинета советника. Подняла на него глаза ясного неба и доброжелательно, хоть и с легкой примесью надменности, улыбнулась.

- Спешу лично порадовать вас, мой дорогой советник, что принесла кое-какую любопытную информацию, - тихо начала она. - Весьма полезную. Уверена, она могла бы заинтересовать членов вашей… маленькой и славной секты. Ведь я слышала, что вы попали в крайне незавидное и очень трудное ныне положение. Разумеется, я расскажу, если только вы захотите услышать, мой дорогой советник. До желанного союза нам пока ещё очень далеко.

Acta est Fabula  

Hide  

Изменено 23 июля, 2018 пользователем Yambie

[Meshulik 31 866]

 

«Танго цветов»  

 

 

В доме Тилани готовился важный приём. Перпетуя была в ударе. Она порхала, словно юная девушка, между розовыми кустами во внутреннем саду, указывая, какой цветок срезать для очередного букета. Розовый сад в доме Тилани был известен на весь Минратос. И мог запросто посоперничать с похожим чудом света, любовно разбитым в доме известного гражданина империи — бургомистра далёкого восточного города Маротиуса.

Неожиданно престарелая магесса наткнулась на рыжую юную барышню в розовом и отчаянно не идущем ей платье, сидевшую на скамеечке и о чём-то сосредоточенно думающую.

— Гости скоро будут. И Марк уже одевается к приёму…

— Простите, бабушка, но я не в духе.

Перпетуя смерила её взглядом, как очередной бутон, годящийся для срезки, и безапелляционно заявила:

— От тебя немного и требуется, чтобы особо-то набираться духа. Выйдешь, улыбнёшься – и можешь возвращаться обратно в школу.

— Но ведь… вы мне сказали, что нас обручат? — рыжая прядка упала на сморщившийся лобик, и глаза тут же оказались на мокром месте.

— Да не сегодня же! Вот право, чем ты слушаешь? О чем ты думаешь только? Чем забита твоя очаровательная головка, Фанни? — воскликнула бабка и по новой начала излагать план действий, согласно которому по всем правилам хорошего тона нынче должно пройти формальное знакомство при большом стечении именитых гостей с юным будущим наследником рода Тилани… может быть.

— Это еще неизвестно, что нам там эта Кор подсунула. Не беспокойся, пока из мальчика не вырастет что-нибудь путное, никто не покусится на твою руку. Ну а с сердцем маги энтропии и сами неплохо разбираются годам к двадцати. Так что плакать не о чем. Все сложится хорошо. Слушай бабушку и иди, позови Авре… э, то есть отца твоего.

— Аврелий пропал. — Девочка обиженно надулась. Эта потеря, кажется, волновала исключительно её.

— Да, моя крошка. Но сейчас не время печалиться об этом. Может, найдётся еще. Зато из Ордена приезжал командор и говорил, что он герой и защищал интересы империи. Я верю, что он вернется.

— И я верю.

— Вот и умница. Поговорим о поисках твоего брата в другой раз. А теперь иди, приведи себя в порядок и выйди поздороваться к гостям с высоко поднятой головой и прямой спиной, как истинная дочь роди Тилани.

У себя в комнате, умываясь перед зеркалом, юная барышня вспоминала о письме. Его полгода назад принес неизвестно кто, просто подкинули к дверям её комнатки в Круге — маленькой, розовой, такой невинной и безопасной, что текст письма показался ей словно перенесённым из далёких дебрей Тени. В этом письме её брат признавался в страшном преступлении — в том, что выкрал лириум, что применил его, что теперь, узнав о грозящем ему усмирении в Ордене, не согласен пойти на заклание, что готов претерпеть страсти за закон и свободы империи, но не желает лишиться этих самых страстей. Ведь он так любит свою сестренку. А если его усмирят, то и любить будет некому.

Письмо было путаным. Непонятным. В особенности если читать его, глотая слёзы, безрадостно понимая, что стала единственной, кому брат доверился и смог сообщить о себе. Он умолял её никому больше ничего не рассказывать и обещал когда-нибудь обязательно вернуться к ней.

— Я сама его найду, — прошептала девушка, шмыгнула носом и принялась яростно укладывать щёткой непослушную гриву рыжих волос.

 

***

 «Человек одинок, как мысль, которая забывается» (с)

 

Бабушка Урд отхлебывает из кружки своего свекольного пива. Потрескивает хворост в печке. И дети притихли в ожидании окончания былины об Аврелии, славном богатыре земли Ферелденской. Бабушка о чем-то крепко задумалась, и нетерпение вызывает вопрос из дальнего тёмного угла:

— А что да-а-альше?

Замешательство всё явственнее проступает в выражении лица старой рассказчицы.

— Да вот… не знаю, какой конец-то спеть, — признаётся она ребятишкам, которые пока что ещё плохо понимают, что у некоторых историй бывает не один конец. — Тот, что дед мне пел, — там богатырь Аврелий женился на прекрасной деве-воине и жили они долго и счастливо, защищали землю нашу святую и умерли… да и вообще не умерли, и до сих пор где-то живут.

Бабушка улыбается, маленькая девочка, сидящая на козлиной шкуре у самого огня, очевидно, дочурка самого банна, радостно хлопает в ладоши.

— А вот покойный командор из Джейдерской крепости певал по праздникам другой конец. Тама Аврелий сел на быстрый корабль со своей дружиной знатной и поплыл через море-окиян убивать чудище морское... Только вот…

Бабушка Урд в замешательстве. Второй конец она точно-то не помнит. Как там обстояли дела с заморской царевной… Ну да придумается что-нибудь по ходу исполнения. Урд — великая сказительница.

— А ладно, чего думать, жребий надо бросать!

Из кармана извлекается на свет старинная тяжелая монета с изображением никому уже не известного короля одного из городов-королевств далекой Марки. Монета эта специально для таких случаев и хранится в кармане четвертой юбки старухи, чтобы сюжеты её не слишком приедались. Случайность всегда внесёт свежий взгляд на старую историю.

— Ну… была не была.

И монета мастерской рукой подкидывается в воздух.

(чтобы выбрать подходящую вам концовку, бросьте кубик #1d2)

 

1. Альтернативная концовка бабушки Урд  

— Авель! А-авель! Да где ты ходишь-то? Вилли, пойди поищи Авеля, Брайну баркас надо помочь толкнуть.

Вилли, пятилетний паренёк, сын рыбака, племянник рыбака и сам, судя по мокрым штанам и исцарапанным рыболовным крючком рукам, будущий потомственный рыбак, забежал за угол сарая, из-за которого вскоре показался местный дурачок.

Он всех любил.

Был могуч, покорен и добр. На вид сложно было угадать, сколько ему лет. Пришёл он в деревню уже почитай как лет шесть назад. Андрасте знает откуда. Голодный, хромой, в бывших когда-то богатой одеждой отрепьях и проржавевшей неухоженной кольчуге. Местные сошлись на том, что пострадал он головой из-за той давней истории с драконихой. Тогда многие умом-то двинулись. Да их в основном перевешало ополчение из Тантерваля. А кто-то, видать, затерялся в горах.

Дурачок оказался добр и полезен. После того как он вытянул из ямы упавшую туда корову и подсобил таскать брёвна на новую баню старосты рыбацкой деревеньки, первое желание прибить его сменилось у местного населения сердобольной жалостью к убогому и очередью на прокорм. Так он и кочевал из дома в дом, подсобляя и подпирая могучими плечами, что прикажут. Поговаривали даже, что дородная старостова жена приспособила дурачка и для других делов, ну да то сплетни одни. Никто свечку-то, как водится, не держал… Правда, вот рыжий Вилли на него малость смахивал.

О том, что когда-то у мужика было другое имя, никто и не подозревал. Всё, чего удалось от него добиться, — невнятные едва разбираемые, произносимые по слогам простые слова или даже просто подражание курице или, там, утке. Расслышали «Авель». А он и не возражал, радостно отзывался и спешил на помощь. Чем помочь ему — никто не знал. Да и какая тут может быть помощь.

В Денериме среди храмовников ходит байка (конечно, всячески отрицаемая церковью), что от лириумного безумия храмовника может уберечь любящее сердце. Не один рыцарь Ордена заполучил заветный ключик от спальни доброй прихожанки, поведав ей накануне с нотками трагизма в голосе это сомнительное поверье. Так оно или нет, никто не знает, да и Аврелию Тилани проверить на себе это было не суждено. Единственное любящее сердце, сердце его родной сестры, было слишком далеко и занято всякими девичьими предметами.

Вероятно, все же речь в том поверье идет больше о любви иного рода. Которой по какой-то непонятной Аврелию причине он с самого начала всей этой истории оказался обделён. Ведь даже та девушка, убитая колдуньей, отдавала предпочтение красавцу-брюнету на вороном коне. Что уж говорить об остальных девушках, повстречавшихся ему на пути, спасенных им или не до конца спасенных… Ни одна не стала спасительным средством для него самого от безумия храмовника, лишённого лириума. А может, это и не помогло бы? Так чего зря девушек переводить.

По-своему Аврелий получил свою свободу. И даже был счастлив. В Тени, в уголке, лишенном формы, у него был дом полная чаша и красавица-жена. И у этой красавицы были красные глаза. Правда, у нее ещё наличествовали симпатичные рожки и менее приятного вида хвост. Все же жена его была Демоном желания. Были в том доме и двое детишек. Девочка постарше, от первого брака его благоверной, и рыжий славный паренек, похожий на Вилли, — это уже их общее дитя. Аврелий Тилани в обоих души не чаял и старался как мог, чтобы дети могли гордиться своим отцом и чтобы в доме никогда не гас изумительный, животворящий, посланный самим Создателем свет любви и надежды.

Hide  

2. Официальная концовка Ордена храмовников  

Он их всех ненавидел.

Единственное, чему радовался капеллан, это — лириуму. Лириум вскоре стал постоянным предметом охоты этого корабля. Все контрабандисты знали, что лучшие добытчики лириума на всем побережье — это судно капитана Кортезы. Но мало кто был в курсе, по какой причине случился такой выбор у Кортезы. Ведь этот груз обычно охраняли надежнее, а на абордаже можно было познакомиться как с булавами гномов, так и со стихийным огнём боевых магов. И все же команда умудрялась подавлять каким-то образом магические атаки и раз за разом дерзко и кроваво захватывать вожделенный груз. Немногие знали, что эти предпочтения капитана как-то связаны с его капелланом, по совместительству командиром абордажной команды. Зато все были наслышаны о том, что команда души не чаяла в этом мрачном, грубом и жестоком человеке. На него молились, утверждали, что он талисман корабля, что его слышит сам Создатель и что с этим сеньором Тилани никакая магия им не страшна.

— Огрова каракатица! Трави шкот, меч Андрасте тебе в печень! Фок к мачте, сеньор Калеб, шартаново племя! Твою душу в Бездну! Ты что творишь?

Гремят широкие шаги по раскачивающейся с неимоверной траекторией палубе, и тяжелый кулак разъясняет наследнику Арлатана, что он не так делал с фоком.

— К мачте, мать твою! Скормлю тебя этой твари!

Мачте теперь не угрожает быть сломленной ветром, а капеллан уже рубит украшенным серебристой вязью мечом жадно вцепившееся в борт щупальце упомянутой твари.

Они практически тонут.

Водоворот вызван магией, в этом Тилани убеждён. Но кто мог им это устроить? Доберутся до Лломерина — он перевернёт вверх дном все тамошние притоны, но найдёт его. Главный кандидат на авторство этого рукотворного крушения — давний его знакомец, проклятый Хирол. Они не могут поделить рынок и влияние. Кортеза не уступает. Хирол не спускает ни единой оплошности и шаг за шагом буквально выдавливает того с острова. А теперь ещё эта гадина. Гигантский спрут.

У них поседел вперёдсмотрящий, когда понял, что за тварь тащит их в эпицентр внезапно разразившейся бури. Меч рубит, щупальца превращаются в месиво и валятся на залитую водой и кровью палубу. Но на их место из бурлящей солёной воды вздымаются другие. Волна то и дело окатывает с головой, норовя смыть за борт. В вихре слышится вой, и это уже не ветер. Он рычит и продолжает рубить.

Он их всех ненавидит.

Но сильнее всего он ненавидит своего когда-то соперника, и всё ещё по-прежнему проклятого отступника капитана Бартоломью Хирола. Он доберётся до него, видит Создатель, доберётся.

Если, конечно, сейчас не потонет.

 

Hide  

— А могыть, и по-другому всё было, — задумчиво пожимает плечами бабушка Урд, наблюдая дно своей большой кружки. — Как на самом деле было, никто ить и не знает.

 

 

 

 

Hide  

 

"На самом деле"  

— Всё из-за бабы случилось, — косматый рыжий детина в несвежей одежде явно с чужого плеча тихо рыгнул, ойкнул и добродушно осклабился.

— Когда ты ее трахал, ты небось считал по-другому, — резонно заметил его собутыльник, доливая из бутылки и откупоривая следующую. На столе красовалось уже три опустошенных тары: шайка из пятерых припортовых воришек, развесив вымокшую под дождем одежду у хозяйского камина, обмывали в кабаке успешно окончившуюся вылазку.

Сначала он продал броню в надежде продержаться и найти достойный способ вернуться домой. Не нашлось способа.

Он не поверил. Но тупик, в котором он оказался, породил панику. Высокородный потомок тевинтерских аристократов, выброшенный за борт привычной системы координат, начал медленный путь вниз, в болото унижений, на фоне отсутствия соответствующего опыта. Вся предыдущая его карьера ему попросту не подарила волшебной возможности почувствовать себя в дерьме и прожить это. И вот, наконец, настал незабываемый для каждого вступающего в зрелую пору подающего сам себе невероятные надежды молодого человека миг. Миг оглушительного, выражаясь изящно по-орлейски, фиаско.

Он пытался наняться там же, где и пил, в охрану какого-нибудь торгового каравана. Его немедленно и оскорбительно послали: всем в окрестных кабаках было уже известно о пристрастии к лириуму и выпивке горе-храмовника. И если последнее было в порядке вещей, то первое сделало его персоной нон-грата даже в глазах и самых захудалых торговцев. Донести куда следует на этого полудурка, повсюду совавшегося со своей имперской меркой давно пропитой доблести, попросту побрезговали.

Такое стремительное падение в глазах общества подействовало отрезвляюще. Пить он бросил. Временно. Но, увы, от лириума отказаться уже не мог. Сны и Тень не давали покоя, и по утрам Аврелий просыпался в холодном поту от ужасов ночных кошмаров и страха, что днем не добудет средств на очередную дозу. Разумеется, окружающему миру на его отчаяние и страхи было глубоко наплевать. И на злость. И на упреки Создателю за то, что он даже не понимает, из-за чего страдает. Мир не несправедлив, а просто равнодушен. Чтобы постичь эту простую истину, Тилани понадобился год.

Наконец, после утомительных мытарств и множества дней неприятной необходимости ночевать в канаве, случайных заработков и неспокойных будней, он повстречал своих спасителей — нынешних подельников, с которыми вот уже месяц сравнительно успешно и лихачил на Имперском тракте. Доход был неровным, но все же хватало — и на дозу, и на кабак. А иногда хватило бы и на девок, но в его положении тяга к романтике как-то изрядно подыстощилась. Зато появился какой-никакой просвет, и он впервые задумался не о дне сегодняшнем, а о своей дальнейшей судьбе.

— Нужна она мне больно, — далее послышались невнятные выражения на незнакомом его товарищам языке, которые, впрочем, имели интернациональную тональность циничной презрительной ругани в адрес несчастной виновницы нынешнего неблагополучия экс-храмовника. — Видели бы вы ее.

— Что, страшила? — сочувственно поинтересовались слушатели.

Аврелия аж передернуло. Он сделал большой глоток крепкого пойла неизвестной марки и вытаращил глаза для убедительности:

— Ужас. Правда, так-то я ее только уже одержимой видел. Может, в кондиции-то она была и ничего. Парень, который с ней был, уж больно ее защищал потом, будто это я ее испортил.

— Эй, — засмеялся главарь, почесывая свежий рубец от лихой стрелы на своем предплечье. — Так ты в магиню чтоль влюбился, храмовник?

— Тихо ты, — заозирался Тилани. Он не любил, когда громко оповещали в людном месте о его принадлежности к Ордену. Пристрастие к лириуму сыграло с ним злую шутку, и теперь люди сторонились его, будто он сам был одержимым. — Да она мне даром не нужна была. Я ее вообще не знаю. Ни кто она, ни чего надо ей было. Служба… дело такое.

— Так а почто же ты из-за нее теперь в опале, раз ты вроде как не виноват?

Тилани замолчал, грустно насупившись. История и правда вышла какая-то дурацкая. И он даже не смог узнать, из-за чего все эти несчастья вдруг обрушились на его рыжую голову. Парень по имени Мики как раз и положил начало той череде посыланий неприкаянного тевинтерца далеко и подальше, которые после повторили сначала его собственная родина, ради которой, как ему казалось, он пожертвовал собой, а после с завидным постоянством многие всевозможные потенциальные его работодатели. И всё в общем-то случилось из-за совершенно незнакомой магессы и его наивной, как теперь ему казалось, верности долгу, Ордену и империи. Он, правда, забывал, что по дороге умудрился беспрерывно становиться влюбленным, и страстное желание мести было порождено этими незрелыми чувствами… Но пока что причину в себе он хоть и мог узреть, но лишь в общих чертах:

— Дурак был, — резюмировал Аврелий и мрачно уставился в окно кабака.

За окном разыгрался шторм. Море неспокойно билось о пристань. Корабли отошли подальше от берега, чтобы не выбросило на отмель. Обитатели порта попрятались кто куда от дождя и ветра. И только какая-то фигура, укутанная в парусиновый плащ, стояла, широко расставив ноги, заложив руки за спину, и неотрывно глядела вдаль.

— Кто это там мокнет? — Задумчиво спросил у самого себя идущий в гору джентльмен удачи, всматриваясь сквозь водяные разводы на стекле.

— Капитан Жереми. Возит табак, вино и лириум в Джейдер. Возил… — поправился бандит. — Говорят, недавно пираты взяли его шхуну с грузом.

— Так он теперь вроде как капитан сухопутный? — ухмыльнулся храмовник.

— Было у него три корабля. Теперь один. Остался. Да вот только… поговаривают теперь, что он проклят или заколдован. Второй раз подряд попадается он пиратам. И второй раз команду топят, будто издеваются. Не везет мужику. Сторонятся его теперь ребята.

Глядя на эту спину, слушая нетрезвые речи душегубов, остановившись на очередном перепутье, Аврелий Тилани вдруг припомнил человека, который как-то сказал, что примет его в команду. То есть тот человек, Хирол, о котором он уж давно и не вспоминал, будто в шутку, но сказал тогда, когда никто не просил, что позовет, а не пошлет. И эта одинокая фигура на пристани, что-то высматривающая в бушующей стихии, будто тоже звала неудачника на удачу.

Чтобы не думать о прожитом проклятом годе, он в этот вечер напивался особенно жадно. И последующие двое суток выпали из его памяти, будто Тень наконец-то завладела его неустойчивой волей…

Через два дня Аврелий, не имея ни гроша за душой, с трудом отличая у шхуны нос от кормы, был нанят невезучим капитаном на ближайший рейс. Через год и эту шхуну постигнет участь предшественниц. Но из захваченной команды несколько умелых ребят попросятся в команду пиратской легкой каравеллы. Среди них – рыжий мужик, выторговавший себе в качестве доли не только деньги и товары, но особо — лириум. К тому времени он уже оправился, почти не пил и стал жестче. Но конечно, не утратил человеческого облика. Как раз наоборот, начал его приобретать, занявшись делом и чувствуя себя важным членом команды.

Но до Лломерина ему было еще далеко. Чтобы добраться до далекого острова, нужно было чем-то заплатить за дорогу. А у бравого налетчика за душой по-прежнему не было ни гроша. Да и жизнь пока повернулась другим боком, подсунув ему другой корабль и другой путь…

Однажды он, может быть, все-таки ступит на берег пиратского острова. И отправится на поиски старого знакомого.  И будет он к тому времени не выпавшим из гнезда желторотым имперским храмовником, а командиром абордажной команды и капелланом с приличным опытом пиратской жизни за плечами. И не будет в его судьбе той страсти или героизма, драмы или жертвенности, о которых так любят распевать сказочники и трубить пропаганда – магистерская ли, орденская ли. Каждый, не зная об истинной судьбе Аврелия Тилани, тянул историю в пользу своего братства. И в той и в другой он представал воплощением какой-то морали.

Человек же, шагавший по Лломерину, не воплощал собой ничего. Он просто намеревался сменить команду. А после, может быть, сытно поужинать.

…

Hide  

 

Изменено 17 октября, 2018 пользователем Meshulik

[Hikaru 19 904]

Цветущая Роза  

- Так как, говоришь, тебя зовут? – холеный мужчина, вальяжно раскинувшийся в кресле, окинул Тари таким цепким взглядом, будто хотел просветить ее насквозь, вплоть до последних пяти медяков в кармане.

- Тарик. – бардесса начала заводиться, но пока еще держала себя в руках.

- Так вот, Тарик… - мужчина побарабанил пальцами по ручке кресла. – Играешь ты сносно, но взять тебя в наше заведение бардом мы не можем. У меня другое предложение…

- Почему? – невежливо перебила Тари. Ее игра пользовалась успехом в различных тавернах Нижнего города, и когда она прослышала, что  в «Цветущей Розе» требуется менестрель, тут же решила принять участие в отборе. Всего то и требовалось – найти (украсть) костюм поприличнее и к назначенному часу явиться по указанному адресу в квартал Красных фонарей. Ничего сложного.

- Почему?

Глаза мужчины недовольно сузились и Тари быстро пошла на попятную. – Простите, господин, мое любопытство.

- Для барда ты слишком смазлив. Мне не нужны проблемы с клиентами и… сотрудниками, так что я сразу предложил бы тебе иную работу. Все равно кончится этим, уж у меня глаз наметанный. Так что неделей раньше, неделей позже...

- Чтооо?.. – У Тари вытянулось лицо. До сих пор она притворялась мальчиком в том числе и в целях защиты от домогательств подвыпивших клиентов. К бардам в тавернах пристают редко, не то, что к бардессам. Или это только в Нижнем городе так, а у богатеньких все наоборот? В тавернах Верхнего города Тари бывать не доводилось. Дорогие, пафосные заведения с вышибалами на входе и запредельными ценами. Играли в них заезжие музыканты, выписанные из Орлея и Антивы. И даже называлось такое заведение не таверна, а ресторация.

- А что такого? Природа одарила гибкой фигуркой да красивой мордашкой, так надо этим пользоваться. Не выеживайся, чай не девочка!..

«Не девочка» - эти слова окончательно ее добили и Тари истерически расхохоталась. До слез. Мужчина озадаченно нахмурился, потом встал с кресла, видимо, собираясь вышвырнуть несостоявшегося барда на улицу, но девушка ловко увернулась от его руки и, не стесняясь, распахнула камзол и рубаху, наглядно продемонстрировав нанимателю всю величину его заблуждений.

Собственно, демонстрировать там было нечего, разве то, что мальчиком Тари не являлась. Девочка из нее тоже была так себе – с неразвитой грудью, мальчишеской угловатой фигуркой, коротко стрижеными волосами и узким скуластым лицом со слишком резкими для девушки чертами.

Осознав свою промашку, хозяин борделя витиевато выругался и сел мимо кресла. Тари с интересом запоминала новые для себя словесные конструкции и даже восхищенно присвистнула в финале.

- Так вы меня берете? – неуверенно поинтересовалась она.

- Беру! Завтра чтоб явилась к двум пополудни, и никакого маскарада. Так меня провести! Меня! – мужчина засмеялся.

Тари поклонилась (реверанс в штанах выглядел бы глупо) и, подхватив лютню, выскользнула за дверь. Ей еще предстояло раздобыть приличное платье для завтрашнего выступления.

Hide  

[FOX69 48 872]

Эпилог капитана  

 

7:30, 7 парвулиса

Снова увидеть море и воскреснуть. Снова стать тем, кем ты был тридцать лет. Но сначала… Он опустил ладони в морскую воду и прижал к лицу. Знакомый с детства йодистый запах. Горько-солёный вкус. Как можно жить без моря. Где в бесконечности неба и воды есть настоящая свобода. Где нет предела, где вольный ветер, где берега уступают напору океана.

Он долго стоял на линии прибоя, закрыв глаза, и слушал море. Шуршание набегающей волны, её пенный шёпот, постукивание гальки, крики чаек. Солнце катилось к далёкому горизонту, оставляя после себя малиновый закат. Ещё немного, и мутные сумерки опустятся на небольшой рыбацкий посёлок, где лломеринский капитан присмотрел себе ялик – одномачтовый двухвёсельный бот, в каких обычно выходили на рыбалку с сетями.

Снимая швартов с причального кнехта – большой деревянной тумбы для швартовки – воскресший пират услышал сзади недовольный окрик.

- Эй, оставь в покое мою лодку!

Не думая отступать от начатого, капитан бросил оценивающий взгляд на противника экспроприации. Противником оказался  мужчина в крестьянской рубахе и широкополой зюйдвестке. В руках он держал весло, но давать отпор не торопился. Что-то в облике длинноволосого его останавливало. Он пока не понимал «что», но вид смуглого изымателя материальных ценностей его настораживал.

- Она мне нужна, - безапелляционно сообщил изыматель, продолжая сматывать швартовочный канат, чтобы закинуть на борт.

Хозяин имущества переступил с ноги на ногу и шагнул навстречу несправедливости. По мере приближения он различал приметы хорошо известные любому приморскому жителю. Абордажные тесаки, рукоять кортика в сапоге, смуглая кожа, широкие кольца, спутанный волос и множество талисманов на шее. Но к окончательному осознанию неминуемой потери подтолкнула серьга в ухе – символ покорения далёкого экватора за Пар Волленом. Знал ли простой рыбак традиции лломеринских налётчиков – неизвестно, но золотой металл в ушах восточных морских бандитов видел.

- А… - осёкся рыбак и встал столбом, наблюдая за чужаком. – Что ж вас так далеко занесло-то, господин?

Господин промолчал, закинул канат на нос ялика и спрыгнул с пирса на просмоленное дно.

- Весло, - потребовал он.

- А да, пожалуйста, - спохватился рыбак и протянул деревяшку. – Берите, чего уж.

Он растопырил руки и скорчил угодливую физиономию. Нежданный гость вдел весло в уключину и посмотрел на растерянного хозяина. Звякнул плотный кошель, и несколько золотых упали на подгнившие доски причала.

Провожая штопаный парус своего ялика, рыбак подкинул на ладони королевские гульдеры:

- Надо же, как далеко вас занесло, господин, - снова повторил он, уже без прежнего отчаяния, и вернулся в свою соломенную хижину на берегу.

 

13 парвулиса

Острова Прибрежных земель показались на шестой день. Бухта Старого Джека у подножия Западного холма на удивление была забита разномастными кораблями. Без флагов и знаков отличия. Контрабандисты здесь обитали почти легально, а местные власти не препятствовали орзаммарской торговле и ревностно прикрывали поставки лириума с благословения церкви. Контрабандный рай, фактически второй Лломерин. Именно, здесь капитан Хирол собирался нанять людей для захвата судна под Хайевером.

 

17 парвулиса

В таверне «Совершенный Ублюдок» он пробыл трое суток, присматриваясь к людям в порту, узнавая местные новости, определяясь с дальнейшими планами. Он не торопился. Сейчас, нужны люди, которые пойдут с ним до Иствотча. Люди, которых можно купить и заинтересовать идеей. Дерзкие моряки, готовые пуститься в дальнее путешествие в погоне за сокровищами галеонов. Таких, в этих краях не мало, но настоящие морские волки были основательно перемешаны с толпой всевозможного трусливого отребья, которое капитан чуял за милю. Вот и сейчас, к нему подошёл вороватого вида низкий человечек со шныряющими глазками, и спросил:

- Это вы команду набираете?

- Нет, - отказал лломеринец, видя в этом воре проблем больше, чем пользы. Всё равно команда утопит, уличив в воровстве. Так зачем на него тратиться.

Он пригубил холодного пива, плеснул в стакан орзаммарского эля и посмотрел в окно на золотистый закат, окутавший бухту. Над водой стелился туман, и промозглый осенний ветер усиливался.

- Барт Кэл Хирол?.. – послышался со стороны удивлённый вопрос. – Капитан?

Он обернулся и увидел её хрустально-бесцветные глаза из-под полей потёртой старой шляпы.

- Шата, - узнал лломеринец свою давнюю знакомую. Угол рта дёрнулся, а по губам скользнула улыбка.

- А мы тебя похоронили, капитан, - сказала гномка, направляясь к столику. На её лице со шрамами отразилась радость встречи.

Она уселась напротив, поправила два клинка за спиной и щёлкнула пальцами, призывая служку.

- Смешай-ка нам «Шипение дракона», мальчик, - сказала Шата подбежавшему пацану в белом переднике. – За воскрешение капитана.

На что капитан отрицательно мотнул головой.

- Да брось, - отмахнулась светлоглазая контрабандистка. – Не ты ли на спор перепивал Валтора Секиру? Эту бездонную бочку самогона.

- Я бы не прочь, но дела не ждут. До холодов мне надо уйти, - отказался лломеринец. – К тому же Валтор тогда уже был пьян.

Глаза цвета горного хрусталя пристально прошили мужчину насквозь.

- И насколько глубока яма с нажьим дерьмом? – Шата отпила из прихваченной с собой большой глиняной кружки.

- Так скажем, - помедлил капитан, - я только оттолкнулся от дна.

- Значит, до поверхности ещё далеко, - заключила гномка. – Возвращаешься на Лломерин?

Он кивнул.

- Неспокойно в тех краях. Кунари звереют. Иствотч атакуют. Не удивлюсь, если и Лломерин под оккупацию попадёт. Рискованно с вашим восточным братом связываться теперь, - она снова отпила из кружки и посмотрела в зелёные глаза пирата. – Но у меня хорошая память. Я помню караван на Сегерон, который никто не хотел сопровождать. Помню галеон «Селестин» с рабами из Пыльного города. Помню глубинные тропы и дальние рвы.

- Я немало выгоды поимел тогда. Это ты тоже должна помнить, - ухмыльнулся пират.

- Не без этого, - гномка поболтала остатки пива в кружке. – Только вот другие не рискнули. Поэтому…

Она брякнула кружку на стол и стянула с головы шляпу. Погладила ладонью короткий ёжик светлых волос и сказала:

- Деньги или люди?

- Люди, - не задумываясь, ответил капитан на щедрое предложение.

- Идёт. Двенадцать-пятнадцать пыльников ходивших в море. Ручаюсь за них, как за себя. Некоторые тебя знают. И им терять нечего. Но… - она небрежно отмахнулась, - не мне тебя учить работать с командой.

- Благодарю, - в знак признательности он чуть склонил голову.

- А теперь, может, ты перестанешь изображать из себя целку, Барт, и мы выпьем по «дракону» за твоё возвращение?

Отказать капитан не смог.

 

7:30 фрументум, умбралис, кассус, 7:31 верименсис

Следующие события разворачивались стремительно. Ещё никогда он не был так сосредоточен и уверен, хитёр и эффективен. Набрав к тринадцати гномам ещё семь человек, капитан увёл - без потерь в команде - из доков Хайевера ферелденскую шхуну «Мабари», которую поменял у Аламара на орлейскую бригантину «Странник» с шестнадцатью катапультами на борту. С учётом лириумных бомб, прихваченных гномской компанией со складов хайеверской амбассадории, «Странник» был грозным, маневренным и быстрым соперником.

На Иствотч капитан Хирол прибыл только через четыре месяца после того, как расстался с отрядом наёмников красноглазой мечницы. По пути, от Аламара до Герцинии, взяв четыре корабля и напомнив о себе Маркам, Орлею и Неварре. Правителям этих земель настоятельно рекомендовалось стряхнуть пыль с тех самых объявлений о розыске, давно забытых и размытых временем. Да и цену за голову стоило поднять, ибо не каждый день воскресают известные капитаны пиратов. В том случае, если бы правители этих земель знали, кто уделил пристальное внимание их бесценным грузам.

За месяц Предел Брендела, Оствик, Герциния и острова Амарантайнского мейна вспомнили, что кроме своих пиратов существуют лломеринские. Удивительно на что способен один наскучавшийся по делу капитан, попавший в благоприятную среду.

 

20 фрументума – разграблен каботажный барк «Гордость Камберленда» с рейда Киркволл-Уайком. Груз шёлка похищен, команда пропала без вести.

27 фрументума – остров Брендейла, нападение на деревню смолокуров. Поселение разграблено, жители не пострадали, староста обезглавлен.

15 умбралиса – захвачен неваррский галеон «Смелый», груз эфирных масел на сумму 10 тысяч гульдеров похищен, команда пропала без вести, корабль потоплен.

2 кассуса – захвачен орлейский барк «Император Драккон». Корабль сожжён, команда пропала без вести, груз медикаментов и лириума захвачен.

22 кассуса – сожжено поселение в предместьях Оствика. Разграблен храм, перебито мужское население.

30 кассуса – захвачена марчанская бригантина «Вызов Наместника». Груз спирта и команда пропали без вести. Корабль потоплен.

7 веременсиса – разграблен форт городка Лимерик на герцинском острове. Охрана перебита, сняты катапульты, наместник повешен, ценности храма пропали.

25 веременсиса – нападение на эскорт продовольственного каравана Киркволл-Уайком. Потоплена боевая шхуна. Захвачен замыкающий галеон. До прибытия береговой охраны налётчикам удалось скрыться с частью груза оружия.

И этот список злодеяний на море пополнялся с завидной регулярностью, пока воскресший капитан добирался до Иствотча.

 

6 нубулиса основательно потрёпанный «Странник» и бриг «Виконт Дюмар» бросили якоря в бухте Обломков северного Иствотча. Кораблям требовался ремонт в доках, сотне человек – отдых, а капитану – время. Для поисков старых друзей. На Иствотче он собирался пробыть пару месяцев, сформировать надёжную команду, привести в порядок корабль перед тем, как пуститься на поиски Торреса. Он лелеял слабую надежду, что чернобородый посетит Иствотч, но этого не случилось. А случилось нападение кунари на южную гавань острова. Налётчики смогли дать отпор, но понесли серьёзные потери. Затонули пять пиратских кораблей, но самое прискорбное – погибли два опытных лломеринских капитана. Если бы корабли бухты Обломков пришли на помощь Малому Лломерину, жертв можно было бы избежать, но пираты не успели из-за разобщённости. Противостоять захватчикам с юга можно было только сообща, объединив силы всех формирований налётчиков восточных морей, скоординировав действия и укрепив древние тевинтерские форты.

 

7:31, 24 нубулиса. Бухта Обломков, порт Свободного братства, поздний вечер

За месяц пребывания на Иствотче он нашёл семерых. Лоцмана, первого помощника, кока, оружейника, двух плотников, вперёдсмотрящего и двух бойцов из авангарда. Они наперебой рассказывали о спившемся квартирмейстере, сгинувшем где-то в доках порта и сетовали на разбежавшихся людей. Но даже этим крохам капитан был рад.

А сегодня, он в третий раз предпринимал попытку найти Хесуса. Конечно, на «Страннике» был квартирмейстер, который справлялся с обязанностями, но вернуть того с кем больше десяти лет делили радости и беды, кто ни разу не предал, капитан посчитал делом чести.

Это была заброшенная лачуга. Насквозь пропахшая дерьмом и блевотиной. Здесь собирались нищие, опиумные наркоманы, пропойцы и пропащие сифилитики. В отхожей яме общественной уборной было уютнее, чем здесь. Он толкнул сапогом щербатую дверь и шагнул в полумрак. Где-то под потолком кадил масляный фонарь, освещая постояльцев сего заведения, вповалку лежащих под ногами.

- Да что ты понимаешь в товарообороте! Экономике и бухгалтерии… - услышал Барт до боли знакомый голос из соседнего закутка, заставленного старой мебелью. – Ты мерзкое тупое животное. Ты…

Человек, сидевший на земляном полу, перед трупом покрытым язвами был до болезненности худ. Его чёрные нечесаные волосы напоминали паклю, а лицо корку из засохшей грязи. Старый камзол стоял колом, а к босым ступням обрывками шпагата были примотаны деревянные подошвы. Зато на шее висел некогда цветастый шарф, превратившийся в слипшуюся тряпку.

- Мне кажется или твой собеседник немного мёртв, Хес? – обратился капитан к типу, утратившему человеческий облик.

Тот замер на мгновение и обратил мутный взгляд пронзительных чёрных глаз на пришедшего. Бывший квартирмейстер «Инфанты» открыл рот. Закрыл. И помахал рукой, словно разгоняя дым перед собой.

- Святые члены Андрасте… - проговорил он, рассматривая длинноволосого мужчину в дверном проёме. – Этого не может быть.

С трудом он поднялся и, покачиваясь, приблизился. Потыкал в гостя пальцем. Убедился, что не галлюцинация и растерянно произнёс:

- Капитан, старый ты пройдоха.

Барт усмехнулся, прихватил друга за полы камзола и притянул к себе в объятья.

 

- Дон Диего сказал спиваешься ты, - бросил Барт, когда они выбрались из захолустья и шли по набережной. – Где облажался?

- Да, - поморщился черноволосый, не желая вдаваться в подробности рухнувшей аферы, приведшей его в портовый отстойник. – «Немного» неправильно посчитал доли. А они бойкот объявили.

- И ты решил запить?

- Да я пью-то месяц всего! – почти искренне возмутился Хесус. – Ну или чуть больше… Да разве это важно сейчас! Барт, а Барт, ты же нашёл меня не просто так, да? Ты же не хотел насладиться моим унижением и позором, нет? Барт, скажи, что я выйду в море.

- Выйдешь, - ухмыльнулся капитан, глядя на заискивающую физиономию. Но, вдруг, резко остановился. – А теперь, о главном.

Хесус затормозил. Он был на пол головы выше Хирола, но сейчас, казался каким-то сгорбленным.

- Я не знаю, где «Инфанта», Барт, - с досадой выдал черноволосый. - Но! – он предупредительно вскинул ладонь, предотвращая разочарование капитана. - Я знаю человека, который знает все рейды Торреса. Его наводчик, здесь, на Иствотче.

- Кто такой?

Хесус назвал незнакомое Барту имя того, кто появился на горизонте выгодных взаимоотношений за период его отсутствия.

Капитан коротко кивнул и  вынул из кармана золотой.

- Стань человеком и приходи, - в руку квартирмейстера легла монета. - Жду тебя через час в «Утопленнике».

 

7:31, фервентис, остров Лломерин

Семнадцатого фервентиса «Странник» и «Виконт» вошли в Лломеринский порт. Наконец-то, он был дома. Только здесь его встречали с распростёртыми объятьями, только здесь каждая встречная собака виляла ему хвостом. Моряки его уважали, шлюхи боготворили, торговцы побаивались, а губернаторы вольных колоний приглашали для заключения сделок.

Шартан вернулся! Барти Хирол снова в строю! Долиец воскрес! Неслось из каждого окна, из каждой подворотни. Через неделю ажиотаж спал, и всё вернулось на круги своя. Пиратское братство обрело свою потерянную частицу и укрепилось.

До конца фервентиса он наслаждался покоем и мечтал, лёжа в гамаке меж двумя пальмами, потягивал «Хирольское извержение» и лениво пялился в пронзительно голубое небо.

- Барт, послушай, - из соседнего плетёного кресла под широким зонтиком раздался голос Хесуса. – Я понимаю, твоё желание вернуть «Инфанту», но Торрес серьёзный противник и твоя дуэль может превратиться в похороны.

- Для него, - донеслось из гамака.

- Я бы не был столь уверен, - из кресла в сторону моря поплыли кольца дыма. – Сейчас, у нас полное благоденствие. Корабли вооружены, команда довольна, твоё возвращение сыграло нам на руку, последняя добыча окупила все расходы и даже сверх того. Барт?

- Что? – соизволил отозваться ленивый голос с хрипотцой.

- Зачем всё портить? Я не понимаю. К тому же, кунари изо дня в день всё ближе и…

- Заткнись, Хес.

- Это в корне не правильная позиция, капитан. Затыкать рот правде…

- Заткнись.

Кольца дыма плывущие от кресла к морю приобрели особенно чёткие очертания. Какое-то время квартирмейстер «Странника» молчал.

- Я, между прочим, скучал, - выдал он, наконец, - и твоя потеря не только меня расстроит, но и подорвёт моё финансовое положение. Поэтому, я настоятельно рекомендую…

Рекомендация не состоялась. В сторону кресла полетела увесистая керамическая кружка с остатками горючего пойла и заткнула рекомендателя. На некоторое время.

- Барт, - снова раздался смелый голос после несостоявшегося покушения, - неужели тебя ничего не держит в этом мире?

Хесус настойчиво пытался отговорить капитана от смертельного поединка, ради мести и корабля, который, вполне возможно, уже давно потерян.

- Её зовут Улва, - послышалось тихо и умиротворённо. - У неё красные глаза и медные волосы.

Из-за края плетёного кресла показалась взлохмаченная чёрная голова с чёрными глазами:

- Боже, - разочарованное удивление отразилось на худой физиономии. – Андерка? – было сказано с некоторым пренебрежением.

- Неваррка.

- Бооже, - повторил Хесус. – Неужели морталитаси?

- Потрошительница.

- Бооооже. Куда смотрит Андрасте, - чёрная голова спряталась в глубоком кресле. – И где сие прекрасное создание проживает?

- В Камберленде.

- Ууууууу… надеюсь, она навсегда останется в твоей памяти.

- Я обещал ей вернуться.

- Да ну? – не поверил Хес.

- Кстати, «Анна-Мария» уходит завтра?

- У сеньора Альберто планка упала, он тоже решил поискать сокровища Янто.

- Пусть захватит сундук из капитанской каюты и передаст ей. Проследите, будьте добры, дон Хесус Гарсия Родригес.

- Как прикажете, дон Бартоломью Ортега де Вирнен, - передразнил капитана квартирмейстер.

***

 

В конце парвулиса в Камберленд некой леди Улве доставили сундук из далёкого Лломерина под крышку забитый золотыми монетами со всего континента, а капитан Бартоломью Хирол нашёл таки цель для своей мести. Карлоса Эстебана Торреса.

Интересно, как долго смеётся Создатель, когда видит, как люди планируют. На его месте можно ржать годами пропорционально изощрённости проработанных планов его амбициозных детей.

Сегодня он должен был выйти на поединок и отомстить. Команды не будут против. Воскресший имеет право. Но всё пошло совсем не так.

Они увидели «Охотника» в окружении трёх дредноутов. Фрегат отчаянно сопротивлялся. Работали катапульты, взрывались бомбы, зеленели облачка ядовитого саар-камека. «Охотника» зажали в тиски и методично добивали.

- Капитан? – Хесус уже догадывался о решении, осталось только отдать приказ.

И он не замедлил себя ждать.

- Сеньоры!  – крикнул капитан, вскочив на планшир фальшборта. Удерживая одной рукой ванты, другой он указал на сражающий фрегат. – Мы не позволим рогатым убивать наших братьев! Сивым коровам не место в наших морях! Пусть проваливают на свой рабский север! Смерть тварям!

Раздалось гиканье в поддержку идеи, переросшее в одобрительный ор.

- Ставить брамселя! Право руля! Переложить галс! Заходим с  тыла! Готовь катапульты! Баллисты! Арбалетчики на марсы! Сигнальщик, передать приказ на «Виконт»!

Он спрыгнул на деку и вынул из-за пояса подзорную трубу.

- Нас потреплют, капитан, - крикнул боцман-гном, зацепившись за стропы для лучшего обзора.

- Да, - рявкнул Барт, складывая трубу. – Но мы не отступим! Поднять чёрный флаг! Катапульты к бою! Брасопить реи! Руль – пять градусов вправо! Идём на сближение!

Команды эхом отдавались от бака до юта, и не было ни одного матроса, не уверовавшего в целесообразность помощи своим.

 

Они победили. Два дредноута пошли ко дну. Третий догорал. «Охотник» Торреса еле держался на плаву. Впрочем, и «Страннику» досталось не меньше. «Виконт» латал пробоины на ходу и выглядел почти новым.

 Длинноволосый капитан перебрался по доскам на палубу фрегата или того, что от него осталось, оценил повреждения и поискал глазами внушительную фигуру Торреса.

- Не меня ищете, капитан Хирол? – послышался сдавленный знакомый голос откуда-то сбоку и снизу. Барт обернулся. Чернобородый сидел на окровавленной парусине, прижимаясь спиной к покореженным стеньгам сломанного грота. Рука прижата к боку, а через пальцы сочится тёмная кровь. – С возвращением, Шартан.

Барт присел перед противником, которого недавно спасал и заглянул в глаза дымчатого цвета.

- Я дал тебе лодку, - с укором проговорил он.

- Без вёсел, при полном штиле, - напомнил капитан Карлос. – Мой нож давал тебе больше шансов. Впрочем, ты ведь пришёл меня убить. Чего медлишь?

- Я пришёл вызвать тебя на поединок. В присутствии команд. Победивший забирает всё. Но я не собираюсь добивать раненого. Мне не нужна лёгкая слава. Медика! – крикнул Барт. 

 

7:31, 15 фрументума

Он сидел за столом в капитанской каюте, пересматривал лоции и судовой журнал, то и дело поглядывая на кортик, остриём вогнанный в деревянную столешницу. Сразу после победы над дредноутами «Странник» и «Виконт» ушли с места сражения и теперь, покинув море Утверждения, направлялись в Северный пролив, зорко следя за горизонтом. Добраться хотя бы до ривейнского Сире было сейчас жизненно необходимо. Новая встреча с кунари могла окончиться плачевно. Капитана погибшего «Охотника» перенесли на «Странник», а остатками команды дополнили свои потери на обоих кораблях.

Со стороны низкого настила, служившего кроватью и одновременно рундуком для ценного навигационного оборудования, раздался скрип. Послышались шаги, и перед Бартом нависла громадина с чёрной бородой. Торрес был внушителен и только одним своим видом наводил ужас, но не на потомка долийки и антиванца. Пленный по-прежнему держался за бок, правда, теперь перемотанный широкими матерчатыми бинтами. Ткань промокла от крови, но бледный вид бородача уже вселял надежду. Он приблизился к столу.

- Садись, - кивнул Барт на кресло напротив. – «Охотник» затонул, - сообщил он прискорбную новость бывшему владельцу фрегата.

- Знаю, - Карлос присел и, поморщившись от боли, откинулся на спинку кресла. – После первых залпов крен на корму был градусов двадцать. Надеюсь, успели ценности вынести?

Барт промолчал, всматриваясь в глаза оппонента.

- Ах да, кого я спрашиваю, - усмехнулся чернобородый. Он посмотрел на свой кортик, вернувшийся через год с намерением перерезать глотку бывшему хозяину и надолго задумался, не отрывая взгляда от острого лезвия.

- Недавно, - наконец произнёс он, - неделю или две назад я грабил тевинтерский бриг. Они достойно сопротивлялись. Последним я прирезал мага авангарда. И знаешь, что он мне сказал, прежде чем издал последний хрип?..

Карлос поднял серые глаза и уставился в пронзительную зелень глаз напротив.

- «Вы всё равно проиграете».

Он сделал паузу и через некоторое время продолжил.

- Когда меня добивали дредноуты, я понял, что имел ввиду тот маг. И мои убеждения укрепились, когда я увидел твои корабли.

- И что же это за убеждения? – спросил Барт, перебирая в пальцах орзаммарский самописец.

- Они перебьют нас. Поодиночке. Всех. Они атакуют материк. Но первыми на их пути стоим мы. Лломерин и Иствотч. Наш дом. Дело лишь во времени. Они захватят острова. Если…

- Что? – тонкий цилиндр самописца замер в руке пирата.

- Если мы не объединимся. Не создадим Братство. Пиратскую Армаду востока в союзе с инициаторами Священного похода.

- Ты шутишь? – металлическое перо упало на судовой журнал. – Объединиться с Орлеем и Тевинтером? С теми, кого мы грабим? За чей счёт мы живём?

- Да. Мы не выстоим против кунари с севера и империй с юга. И это не считая наших междоусобиц. Сейчас мы можем выйти с тобой на деку и поубивать друг друга. Тем самым ослабив Лломерин. И кому мы сделаем хуже?

- Тевинтер и Орлей не пойдут на такой союз.

- Они уже предлагают. Ты немного отстал от жизни. Но чтобы принять этот договор, нам нужно мобилизоваться самим. Собрать силы под единым флагом. Создать флот Налётчиков, которого будут бояться все. Мы должны защитить наш дом. Иного пути у нас нет. Или смерть, или борьба.

Они долго смотрели друг на друга, словно убеждаясь во взаимном доверии, и молчали. Первым протянул широкую огрубевшую ладонь капитан Карлос Эстебан Торрес. И капитан Бартоломью Ортега де Вирнен её пожал.  

 

Продолжение следует, определённо...

 

Hide  

Изменено 26 июля, 2018 пользователем FOX69