Meshulik

Лу-Лу, убежавшая от хозяйки, не преминула воспользоваться этим: подскочив сзади, она с рычанием вцепилась в бант на туфле маркиза. У этой твари давно были свои счеты с дю Воланом. С первой встречи в покоях мадмуазель Софи отношения маркиза с собакой, мягко говоря, не сложились. И не по вине маркиза, надо сказать. Во всяком случае он был уверен в том, что в собачке дремлет какой-нибудь демон. Но вслух высказать сие предположение значило бы снискать неминуемый гнев Дианы. А значит… Минус две пары штанов назад он пытался было приструнить тварь по-своему, пока хозяйка отлучалась. Но от этого стало только хуже: Лу-Лу начала охотиться на него повсюду. — Фу, — тихо и нервно приказал маркиз, беспокойно оглядываясь на спасительные двери веранды. С очень неправдоподобной улыбкой он изящно склонился над туфлей и попытался вежливо отодрать шавку от своего банта.

Маркиз допил кофе. Грустно улыбнулся. Пожал плечами. - В моем понимании, милейшая графиня, юмор - вещь эфемерная. Идея, чувство, вдохновение. Сопутствует искренности и приносит радость... Как ваше присутствие в этом утреннем зале. Он поставил пустую чашку на поднос. - Мне представляется, что по близкому человеку, с которым разделяешь столь много взглядов, нет нет, да приходится скучать. - Он взглянул на открытые двери терассы. - Опера, мадам, гондольер у церкви весьма лечит душу. Маркиз встал. Галантно поклонился и направился на веранду полюбоваться городским пейзажем в ожидании патрона.

- Знаете, месье, - промурлыкала Куделька, локтем оперившись на ручку вычурного стульчика. - Не сколь комплименты, сколь наличие толики юмора ценится в собеседнике. Особенно в собеседнике противоположного пола, - и прозвучало бы сказанное, как упрёк. Но слова эти произнесла Куделька. И сказаны они с такой нежностью, присущей ей материнской заботой, что больше всего походили на дружеский совет. Нет. Нельзя было усомниться. Вновь небесные глаза украдкой посмотрели в сторону рыжеволосой куколки, сверкнув озорством. Очаровательна. Без спору. Очаровательное создание. Маркиз открыл было рот, чтобы поделиться своими впечатлениями от прошлогодней охоты… но замолк. На минуту голова его опустилась в задумчивости или смущении, но очень скоро почти интимная улыбка мелькнула из-под маски, предназначавшаяся только и исключительно взору мадам графини. — Как бы я осмелился шутить по адресу графа де Ривьера, дражайшая графиня? Кто дал бы мне такое право? Широко распахнутый взгляд мог поспорить невинностью с только что красноречиво разглядываемой куколкой.

Сквозь полупримкнутые ресницы Софи заметила быстрый взгляд, но ничем того не показала. Не время. Они еще успеют переговорить после собрания, а может и не только переговорить... Маркиз был умелым и чутким любовником, а главное, умел держать язык за зубами, как, впрочем, и она сама - за полгода никто в посольстве еще не узнал их маленького секрета. И не узнает. Анри скорее согласился бы отрезать себе язык, чем допустить, чтобы до его маман дошли слухи… Поначалу всё казалось так волшебно. То, что Анри так бесило в его матери, замеченное в Диане вызывало очарование. Она была очаровательно прагматична. Любовь к цифрам не могла не очаровывать. И беспощадность Дианы так же граничила с очарованием. Он вновь бросил взгляд, умилившись напоследок ее очаровательной миниатюрности… По сути он проиграл. Оказаться в результате игры в чьей-то постели — Создатель, какое счастье, что он уже вдали от двора. Случись это на просторах цивилизованного мира родной столицы — и ему пришлось бы отправиться в Антиву уже по иным соображениям… Но здесь, вдали от игры и Вал-Руайо, вдалбливаемая в голову с рождения гремучая смесь обязательств перед фамилией и тонкостей Игры, превратившая его практически в монаха, вдруг начала растворяться в морском прибое, — и Анри увлекся. Опасно увлекся. Поначалу нежелание дражайшей Софи афишировать их отношения казалось идеальным для искусно обставленного красивого романа. Но его занесло. И теперь всё осложнилось. Софи была подходящей партией. А это значит, что узнай об этом маман… И ему конец. Кофейная чашечка застыла в руке, на миг внутри похолодело от подступающего чувства необъяснимой паники. С другой стороны, может, пока он вынужден находиться вдали от строгих правил аристократического мира Вал-Руайо, стоит немного насладиться жизнью? Она... очаровательна. - Убийц? - наигранно удивилась Куделька, положив ладошку на сердце. - О, ну что вы! Как-то столь резкой смены обстановки я и не заметила, месье. Просто прогулка оказалась намного насыщеннее, нежели в прошлый раз, - с лукавым огоньком в глазах и приподнятыми уголками губ говорила белокурая мадам Леони. — Так вы находите этот город… ярче? - Мой муж, как полагаю, сейчас должен находиться в замке Эн, что Вольной Марке. О… вы знаете. Ежегодная охота на виверн. Занятное зрелище. Анри понимающе кивнул. Немало достойных шевалье скитаются по миру, вынужденные покинуть игру из-за того, что однажды неосмотрительно поддались желанию приударить за женщиной, не считавшей себя свободной. Вот, что он услышал из слов графини. И был полностью с ней согласен в этой непреложной истине: ежегодная охота на виверн — лучшее средство развеять семейную скуку. — Я слыхал, что из их шкур выходят отличные сапоги... Да и броня наших шевалье изготавливается так же. Что означает… что такая охота — верный способ поддержать нашу благословенную страну! Достойное занятие для графа, мадам.

Глаза не опустила. Но пальчики едва губ коснулись. Смех ли так сдержала или не позволила себе улыбнуться шире. Он опустил. Но когда поднял, в них по-прежнему таился смех. С мадам у них была одна, но всеохватывающая страсть — опера! Еще до их миссии в Антиве он не раз видел ее в ложе на громких премьерах в Вал-Руайо. И ловил взгляд из-под маски: она тоже знала о том, что он там бывал. Это общее знание придавало ему не уверенности, нет, но, словно глоток свежего воздуха, беззаботности там, где воспитанный, но слишком юный отпрыск знатного рода попросту пасовал. - Полагаю, кто-нибудь из слуг с превеликим удовольствием выполнит ваш каприз касаемо кофе, месье, - всё также очаровательно улыбаясь, отметила Куделька. - Не прослыть настолько жестоким хозяином месье Виардо, которому нравится будить с утра пораньше свою свиту и держать голодными весь день, пока его ожидают. Приняв ответ за приглашение, маркиз обнаружил поблизости удобное пустующее кресло и, привычно поправив фалды сюртука, присел на край, сохраняя безупречную осанку, - так, чтобы ничто не затрудняло беседы с Куделькой. Ловко достал из-за пазухи веер, развернул, обмахнувшись небрежно. Жестом отпустив служанку, Диана налила себе кофе, отпила глоточек и зажмурилась от удовольствия. Кофе в этом доме варили отменно. Запахло корицей. Тщательно располагаясь, маркиз успел хорошенько оглядеться, улучил момент и коротко кивнул Софи, задержав взгляд на ее чашке. Но на сей раз не метнулся целовать ручки и осыпать девушку громкими комплиментами, а лишь понимающе и как-то по-заговорщицки усмехнулся, видя еще одну очевидную жертву ранней побудки. По заведенной в последнее время привычке, беседу с мадмуазель казначейшей он отложил на более подходящее время, а покамест подозвал человека, подающего завтрак. Когда он сделал первый глоток, поморщился и, обретя наконец форму и содержание, вновь обратился к мадам де Ривьера, взгляд его вновь был серьезен: - Скучаете ли вы по Вал-Руайо, графиня? Не чувствуете ли себя в изгнании в этой столице убийц и торговых принцев?

Полуулыбка на красных губах. Бровь кокетливо изогнута. Ладошку доверительно протянули для вежливого поцелуя, однако мысли, мыслишки шаловливые, о, никогда вы их не прочтёте в этих глазах. Тут надо бы устремить взгляд в прорези маски и, целуя руки, угадать эмоцию по дрогнувшим губам или опущенным ресницам… но сила, ощущаемая в присутствии мадам, такого рода, что маркиз спросонья не рискует играть с огнем и смотрит на руку, которой, согласно этикету, легко касается губами и отпускает мягко, проводив вдоль пальчиков. Выпрямившись и украдкой переведя дыхание (и вновь мысленно помянув недобрым словом ранний час), он опять склоняется — голос графини и правда тих. - Обязательно пойду послушать на досуге. Если только драгоценный месье Виардо не намерен держать нас здесь весь день. Голову на бок наклонила. Улыбка сделалась лукавой. - А может и на оставшиеся полгода. Что за чёртики пляшут в кудрявой головушке нашего драгоценном посла. — Возможно, — маркиз тоже говорит сейчас тише, но не ради игры, а чтобы не доверять свои соображения лишним ушам, — в нашем деле наметился перелом. Сколько мы уже тут… полгода. Это были прекрасные полгода, — взгляд наконец-то устремляется, как ему было положено, на красные губы, — однако же их не омрачит, если наше расследование наконец принесет какие-то плоды. Анри выпрямился и огляделся. Вивьен исчезла. Кажется, в том же направлении, что и молчаливая особа с мечами. Первое его немного огорчило, второе — принесло облегчение. Как вести себя с гномкой, Анри за эти полгода так и не понял. Ее положение обязывало быть в курсе, наверняка быть в курсе истории с теми свитками. Да и всё в телохранительнице веяло такой некомфортной угрозой его привычному укладу, что маркиз всякий раз ощущал легкий холодок в области затылка, если случайно оставался с ней один на один. К счастью, такого почти никогда не случалось. — Однако в спешке я так и не позавтракал, — заметил маркиз, оглядывая гостиную. — Кофе не помешал бы. И тогда весь день рядом с вами, мадам… — Этьен по-мальчишески озорно улыбнулся, — не устаю благодарить месье Виардо за такую великолепную миссию на благо государства.

— Анри, мадмуазель, — напомнил маркиз, — Не напоминайте мне этот проклятый титул. В голосе приблизившегося к Вив маркиза послышался легкий оттенок трагизма. Впрочем, сегодня его больше занимала не эльфийка, а причина их появления в гостиной. — Де Бовуар? Болван повесился? Я слыхал, что он вздумал полетать на манер ласточки. Ах, мадмуазель, если бы тут повстречали призрака, отряд храмовников уже оцепил бы весь участок от виноградника до рыночной площади и провонял бы лириумом покои посла. Вряд ли он был бы рад. Хотя… посещение Тевинтерских земель могло сделать его более… хм, терпимым к подобным амбре. Вот уж где можно повидать, говорят, и призраков, и другой гадости магической… ох… Маркиз поймал себя на том, что тема стремительно направилась к вульгарной материи, а именно к магии и всему, что ее окружает. Непозволительно. Он оглянулся и с досадой отметил, что они уже не одни: в гостиную вошла… — Несравненная мадам де Ривьера, графиня, как прекрасно утро, озаренное вами, — Анри вновь поклонился и, приближаясь, продолжил, — Вчера я слышал в канале у церкви гондольера. Отменный тенор. Могу рекомендовать. Маркиз протянул ладонь, чтобы с детства вышколенным движением принять ручку для вежливого поцелуя.

В спальне было солнечно, пыльно и как-то безлюдно. Шелковые простыни пронзительно-кобальтового цвета тихо зашелестели. Из-под них донесся стон. Стон предназначался для посыльного, неуместно возвышающегося посреди комнаты и бесстрастно взирающего поверх пышных подушек на гравюру с изображением единорога и беременной девицы в высоком колпаке. Как сочетались беременность и волшебное животное, доверчиво склонившее голову перед номинально девственницей, оставалось тайной, которую неизвестный художник, по-видимому, унес с собой в могилу. Достаточно образованный поклонник искусств предположил бы, что мода на беременность в тот век, когда было создано сие произведение, обязывала любую приличную женщину высшего света стильно носить под сердцем бремя. А что до девственности, так на что не пойдешь ради моды… Стон повторился, но на этот раз можно было при желании разобрать слова: — Восемь утра… Наступила пауза, во время которой в комнате образовалось третье действующее лицо — уже известный нам лакей с подносом, уставленным нехитрым завтраком: белоснежный сервиз сопровождали аромат свежей выпечки и горячего шоколада. Посыльный вновь поклонился и, полагая миссию выполненной, молча растворился в прохладной прихожей, оставив слуге приводить в чувства невыспавшегося хозяина. — Что это ему в голову взбрело? Ворчливо, но запоздало донесся из-под простыней вопрос. Но отвечать на него было уже некому. Лакей кашлянул. Выхода не было. Маркиз сел на кровати, словно бы явился из гроба во время отпевания, и бездумно уставился на поднос. — Принеси воды, — прохрипел он слуге и упал назад на смятые подушки. Лакей подал зеленый халат в цветочек и ненавязчиво набросил его на один из выступов резного изголовья. Сегодняшнее бритье обещало стать испытанием даже для его выдержки. *** В 9:17 заметно посвежевший Анри в утреннем светлом прогулочном костюме, полумаске и в легкой рассеянности, благодушно улыбаясь всему, что двигалось, включая кошек, явился в знакомую гостиную. Кивнул Жаклин. За полгода визитов к его нынешнему патрону эта служанка так и осталась для него тайной. Не разгадав ее истинной роли при после, не стоило рисковать, сокращая дистанцию вслепую. А искушение было велико: влияние могло предоставить полезную информацию. Впрочем, в комнате находилась еще одна, не менее интересная личность. Когда Анри впервые повстречал эту экстравагантную особу в свите посла, он подумал было, что Виардо понабрался за границей новых веяний. Эльфийка, одетая как прислуга, вела себя вовсе не как служанка. Собственно его озадачило не это, а то, что очень скоро особа нашла уместным флиртовать с Анри. Это было... неожиданно. Поначалу маркиз серьезно опасался гнева своего патрона, он нервно озирался от каждого пристального взгляда, брошенного на него девицей, и готовил оправдания. Однако, когда роль Вивьен в свите обозначилась яснее, маркиз сделал то, что сделал бы каждый на его месте, ведь это открывало перед ним очевидные перспективы: в ответ на интерес эльфийки его доверительный проникновенный взгляд сулил одно, в то время как уста твердили иное, намекали на трагическую невозможность и тяжесть рока, цитировали древние прописные истины и тяжело вздыхали. И все в совокупности должно было в девушку неопытную вселить отчаяние и надежду, что, конечно, в перспективе можно было бы использовать в интересах дела. Но ему попалась слишком смышленая и самобытная натура. В последнее время интерес к его особе явно поугас в глазах девицы, соскочившей с универсального крючка. Что же. Это было тоже полезно — узнать, с кем работаешь. Никто не остался в убытке. Маркиз для порядка изобразил растерянность, печально вздохнул для профилактики и поклонился не глубоко, но безупречно: — Мадмуазель Вивьен, как вы свежи в столь ранний час! Вас тоже призвал неутомимый месье Виардо?

А!)) тогда да, поглядим) пасип за уточнение)

Cпасибо за приглашение, но не в этот раз, увы \>.>/. У меня ответственная миссия в Антиве, извините))

Ах вооот оно что ... Спасибо, пойду почитерствую :D

Какой добрый человек объяснит мне, как определять координаты? Сдаюсь, я тупица.

Если жить долго, то брови так отрастают? О_о

Молодая черно-белая особа распевала в баре вместе с такими же черно-белыми ребятами в шляпах и пилотках солдат армии США послевоенный шлягер, ...как вдруг действительность вновь засияла зелеными красками. Магдалена очнулась в своей постели и с неудовольствием заметила, что, как только она добралась до искомого акционизма, тут-то ее и выкинуло из заглючившей было виртуальной реальности. Повертев в руках девайс погружения в Сан-Джуниперо, она небрежно бросила его на прикроватную тумбочку, а сама направилась к дверям. Ибо в них уже громко стучали. - Иду, иду, - прокряхтела старушенция довольно ворчливо вопреки своему обыкновению. Отсутствие зеленого цвета как-то сказалось на ее характере. Но не надолго. А лишь до тех пор, как распахнула дверь. На пороге стояла ее младшая внучка. В поднятой руке она держала водяной пистолет, которым только что чуть не продолбила входную дверь. - Бабуля! - возмущенно воскликнула она, - Ты же не позабыла о нашем плане на сегодня? Пора пойти и отомстить полиции за твое незаконное задержание. Магладена широко разулыбалась беззубым ртом, тут же позабыв перипетии виртуального приключения, и подняла сжатый кулак в ответном жесте: - No pasaran! The end

Захожу сюда раз в год. Не нарадуюсь. Хоть где-то стабильность! =))

Ледлоу - пожалуй, самый уважаемый мной чувак был в Биоваре.

В эти краткие мгновенья безвременья на грани сознания и бреда ему показалось, что он покинул их. Что он снова один — шагает своей дорогой, освобожденный и умиротворенный. Это ли не лучшее посмертье для истинного воина? В своих грезах он вроде задремал на той лесной опушке, расслабившись в покое и тишине, под пение птиц и тихое сопение черного родного носа, уткнувшегося подмышку. Его разбудили волки. Где-то среди них был его отец. Он звал Бартэля, воин слышал его голос, но не мог узнать его. Ведь волки для человека все в общем-то на одно лицо. Этот зов вырвал его из небытия, а лечащее зелье помогло найти силы подняться и снова взяться за меч. Им приходилось все тяжелее. Эльф тоже держался на зелье. Талли шатаясь старался прикрыть их спины. Эллиста… Бартэль решил думать о павших после боя. Если будет это после. И наконец, настал момент, когда всем стало ясно, что никакого «после» их не ждет. Время расставаться. Он последний раз оглянулся на эльфа. Мелькнули его прекрасные рыжие волосы, изуродованные грязью и болью тонкие черты лица. Талли что-то крикнул. Бартэль тоже сказал: «Беги», лишь озвучив то, что было ясно всем троим. Спина Фенрилла. Снова мечи. Только Келль лежал бездыханным у его ног. И не с кем больше было вести беседу. Вдвоем с Кейном они каким-то чудом, теряя силы и истекая кровью, добили еще одного солдата. Он оглянулся, чтобы убедиться, что за серым стражем не началась погоня… а когда вернулся к бою, то разведчика уже не было среди живых. Широкая улыбка озарила чело воина, и это была не улыбка ярости. Всё, что происходило сегодня, не было гномьим искусством войны, это был акт дружбы, любви и жертвы. Ради того, чтобы жизнь их была прожита не зря. Ради победы. И они победили. Эта мысль была последней, так обрадовавшей Бартоломеуса Прудо, когда стрелы логейновских лучников пронзали его сердце. х

Воина пепла несло. Он стоял перед вооруженными до зубов суровыми воинами и откровенно глумился над ними. Слово за слово — и Бартэль только сейчас на самом осознал, как сильно желал этого. Чтобы погрузить в логейновского самодовольного предателя меч по самую гарду; вырвать из его груди клинок вместе с фонтаном крови; и разрубить его наглую ухмылку на два куска свежего мяса. Где-то на краю сознания разумно и слишком тихо звучали осторожные слова Фенрила о том, что они сдаются... Бартэль не верил, что им сохранят жизнь. Но эльфу нужно было дать шанс. Ведь для того они все и шли вперед, чтобы серый страж смог выполнить свою миссию. Единственный способ получить этот шанс было — сразиться прямо сейчас. Оружие и броня их противников была лучше: элитная армия Логейна, объект зависти и восхищения всего Остагара. Та самая элитная армия, которая бросила их погибать на поле боя! Бартэль крутанул еще раз меч, ушел вправо, вернулся, полоснул пустоту, улыбнулся широко направлявшемуся к нему мечнику... и принял первый удар. Улыбка покинула его лицо. Он сделал ответный выпад. Ушел, гад. А путешествовавшие с ними люди сержанта Ховера потихоньку начала отступать. Упал один, за ним другой… Бартэль с рычанием снова распорол пустоту, Келль впился зубами в чью-то ногу… Талли сбили с ног, но он еще был жив… Прудо видел и Эллисту, и жонглирующего ножами Фенрила, но всё меньше оставалось воинов на их стороне. Пока не остались они одни, плотно окруженные кольцом неприятеля. Кто-то сзади сильно ударил по голове. И Бартэль на долгую минуту потерял сознание. Он рухнул на землю, сопровождаемый криками их убийц и визгом пса и только успел подумать: «Всё» и почувствовать влажный растоптанный грубыми сапогами мох болот Коркари под щекой.

Бартэль пожал плечами и выхватил меч, изящно крутанув им в воздухе, перехватывая поудобнее. Келль молча замер в боевой стойке, и только бока подрагивали от возбуждения. - Хороший выбор, приятель, - пробормотал воин пепла. - Давно руки чешутся всыпать по первое число солдатне лорда-регента нашего.

Разберемся, кто вы такие, в Денериме, - заявил конный рыцарь с поднятым забралом и шикарнейшими усами, которые Кейну только доводилось видеть в своей жизни. - А до Денерима пойдете с нами, без оружия. — А я думаю, что никуда мы с вами не пойдем, — лениво возразил Барти, закладывая большие пальцы за пояс и незаметно подбираясь поближе к рукояти меча. — Мой пес способен перегрызть горло любому из вас во сне. Да мне и без меча с твоими ребятами справиться — раз плюнуть. На кой вам такой груз до Денерима. Это ж сколько дней не спать? Он усмехнулся и оглянулся на своих друзей. Они могли сложить оружие, о чем он им и дал понять, вопросительно кивнув головой. В принципе ни Талли, ни Эллиста, ни даже Фенрил не были похожи на бравых королевских наемников.

- Стоять! Руки за голову, бросьте оружие и сдавайтесь! - крикнул кто-то из зеленовиверновых, приложив руки ко рту, как рупор. - Сдавайтесь добровольно, и к вам будет проявлено милосердие лорда-регента! — Что за милосердие сулите вы от лорда-регента нашего? Уж не то ли, какое оказал он при Остагаре? Мы такие же воины, что и вы. Мы отступаем так же, как и вы. С каких пьяных видений святой нашей мученицы Андрасте вы лучше знаете, не одарит ли он той же милостью и вас? Бартэль выступил вперед, но оружия не доставал пока. Руки, впрочем держал на виду, но поднимать не спешил.

Лотеринг Дымные крыши Лотеринга решено было оставить на западе, обойдя подарите по восточной дороге. Оттуда, казалось, доносились жуткие крики горящих заживо твоей, животных, может даже людей. Талли старался не прислушиваться к этим отдаленным звукам. Весь мир будто сошел с ума, превращаясь в безумный кошмар. И только присутствие знакомых лиц не давало поверить в то, что это и правда так. И снова небо заволокло дымом, а к запаху гари примешивался паршивый дух сгоревшей плоти. И они шли в обход Лотеринга, так и не найдя в нем спасительного укрытия. Кажется, весь мир превращался в пепелище, и Мор шел уже впереди, опередив их. Келль больше не носился радостно по кустам за кроликами, а жался поближе к своим, настороженно принюхиваясь, но ничего не чувствуя при таком задымлении. У Бартэля настроение тоже настало не слишком-то разговорчивое.

Раньше на привале -Я думаю, что мне надо в Орлей. В Джейдере есть гарнизон Стражей, если хочешь пойдем со мной. Предложил эльф. Бартэль растерялся. Ведь он и сам хотел предложить эльфу после Лотеринга избрать это направление. И сам собирался попытаться… только попросить, чтобы серый страж взял его в попутчики… В глубине души он был готов к отказу. Он бы и сам не смог толком объяснить, к отказу в чем. И вдруг его позвали… Мысли поскакали со слишком большой скоростью, и рука невольно потянулась к пряди рыжих волос на плече стража… Но он вовремя себя одернул. Только помочь. Он ведь и правда пригодился бы серым. Уж лучше, чем плестись через всю страну туда, где ждут палачи Логейна и поражение в войне в отсутствие стражей. Растерянность быстро сменилась на лице его привычной недоулыбкой, а рука сжалась в кулак. — Может пойдем вместе предложил он так же остальным. — Да. — Он вдохнул и медленно выдохнул, прежде чем продолжить уже неспешно, — именно это и я хотел предложить. Надо поторопить Орлей. - До Орлея много дней пути. Давайте сначала доберемся до Денерима, а там решим, - И я с моим псом в твоем распоряжении, Фенрил. Но решение за вами. В Морозных горах и вдвоем будет непросто.