Dragon Age: Эра Волка

[Шен Мак-Тир 3 147]

 

 

 

 

ень представления выдался на редкость погожим. Только вчера шел довольно мерзкий, мелкий дождик, заполнявший — очень медленно и постепенно, но верно — ливневые стоки улиц, собиравшийся в прозрачные лужи, разбивающиеся на мириады капель от проезжающих по мостовой повозок и конных всадников. Сегодня же, с самого утра, из-за облаков выглянуло палящее солнце, мгновенно высушив мокрую брусчатку и оставив лишь легкий свежий запах озона, напоминавший о прошедшей непогоде.

Какой-то босоногий мальчишка, кромко крича, пронесся молнией по рыночной площадки. Во всю мощь своих маленьких легких оборванец прокричал:

— Цирк! Цирк приехал!

И побежал дальше, шлепая по высыхающей пыли. Торговцы овощами и фруктами, мясом и рыбой оживленно переглядывались, переминались с ноги на ногу, подавляя желание отправиться прямиком вслед за мальчонкой за городские ворота — туда, где расположился бродячий цирк. В последние годы артисты приезжали редко, да оно и не удивительно: слишком уж опасными стали большаки, чтобы по ним можно было путешествовать со спокойной душой тем, у кого карман был дырявый и нанять хорошую охрану кто позволить себе не мог. И все же некоторые, особенно дерзкие, все еще осмеливались кочевать от города к городу, дабы зарабатывать себе на хлеб с маслом и местных жителей развлекать. О бродячем цирке слухов ходило немерено: и что маги у них промышляют под видом циркачей и фокусников, и что берут они к себе всякого, кому жизнь в застенках города надоела хуже горькой редьки, и что платят они долю градоначальству за то, чтобы их к городу подпускали и не выгоняли взашей… В общем, слухи ходили, но большинству было на них глубоко наплевать, ибо развлечений в военное время, когда отовсюду лезут то демоны, то драконы, а то и просто разбойники с большой дороги, было катастрофически мало. Даже барды и менестрели из таверн разбрелись куда глаза глядят, не желая оставаться легкой добычей воров и грабителей.

В конце концов, половина торгашей и торговок побросали свои лавки и пошли, едва удерживаясь от того, чтобы не перейти на бег, к городским воротам. Те были открыты настежь — дивное дело для денеримцев, и толпа потихоньку начинала разрастаться, да так, что вскоре вокруг импровизированной сцены стали то и дело слышны возмущенные возгласы: «Эй, куда полез толкаться?! Я тебя щас сам так толкну!», писк малышни, громовые раскаты хохота и не менее громкие апплодисменты. Протиснувшись к сцене поближе, босоногий мальчишка сунул палец в нос, открыл рот пошире и уставился на происходящее на подмостках представление. Оно как раз было в самом разгаре. Декорации, сделанные из подручных материалов и выкрашенные дешевой краской, должны были обозначать денеримский дворец; посреди сцены возвышался пустующий трон, а вокруг стояли наряженные в доспехи и яркие одежды актеры.

— ...но я не хочу быть королем! — пискнул человек с широченными плечами, светлыми персиковыми волосами и ясным, как небо, взглядом больших оленьих глаз. Для такого громилы голосок у него был почти что женский, а потому народ засмеялся уже от одной этой фразы. — Это же надо того… работать! Да я скорей бродягой стану где-нибудь в Вольной Марке, буду пить мед в свое удовольствие да на девок пялиться!

— Алистер, сынок, ты не руби так сгоряча. Ведь если королем станешь, то мы тебе и невесту подыщем по статусу! — важно проблеял низкий старичок с длинной седой бородой и в роскошном жабо. — Анора, а ну-ка иди сюда!

— Только через мой труп! — взревел мужчина в сияющих доспехах с наплечниками столь огромными, что они почти полностью закрывали его голову, торчащую посередине.

— А это, дорогие друзья, мы можем с легкостью организовать, — на сцену вышел улыбающийся во весь рот человек в доспехах Серых Стражей. — Вилли, тащи бодягу!

Далее происходило нечто совершенно уж невообразимое: человека с наплечниками поставили вниз головой, в рот сунули какую-то трубку, а через нее из бочонка начали выкачивать красную жидкость, напоминающую вино. Когда наплечники напились до того, что еле стояли на ногах, Серый Страж вытолкнул его куда-то вбок, а из-за сцены вышел огромный дракон из четырех, по меньшей мере, людей в костюме, рыча и изрыгая нецензурную брань. Наплечники, тупо моргнув, закричали: «За Ферелден!» и ринулись в бой, однако дракон тут же проглотил пьянчугу. Закачавшись, он начал издавать звуки, отдаленно напоминающие несварение желудка, а затем все его тело содрогнулось, и чудовище упало, на прощание удивив зрителей длинной отрыжкой.

— И вот так, мои дорогие зрители, Ферелден был спасен! — вышел на сцену конферансье, и зрители, переставляя ноги и отмахиваясь от налетевших на пир мух, зааплодировали. Мальчонка же так и стоял с открытым ртом, глазея так старательно, что казалось, одна из жирных мух вот-вот залетит ему прямиком в глотку.

Лишь некоторые, убеленные сединами старики, мрачно взирали на эту картину. В их памяти еще остался ярким пятном тот день, когда Героиня Ферелдена вместе с Героем Реки Дейн сдержали натиск порождений тьмы, разоряющих город, и только ужасной жертвой Денерим был спасен; именно после этих событий на площади возвели статую Логейна Мак-Тира, погибшею в бою, но успевшего перед смертью убить и чудовище на крыше Форта Драккон. Большая же часть смеялась, хлопала и кричала: «Еще!»

Денег на полноценный шатер у цирка не было, а потому вместо крыши был установлен лишь небольшой навес, кое-как защищающий актеров и часть зрителей от жары; однако день уже начал входить в зенит, и горячий воздух теплого летнего дня становился еще невыносимей от такого скопления людей, теснившихся на маленьком пятачке возле городских ворот. Пока актеры сменялись друг с другом, выходя на сцену и разыгрывая в своей манере различные сценки из жизни Ферелдена — в том числе и вызвавшую бешеный восторг у простого народа сцену битвы при Остагаре, в конце которой наплечники улепетывали от кусачих порождений тьмы с голой задницей, а король Кайлан, которого сыграла плечистая, но весьма привлекательная блондинка, томно кричал вслед ему «Куда же ты! Постой!» — вокруг навеса уже выстроились предприимчивые продавцы холодной воды, чуть разбавленной вином, ореховых сладостей в меду на палочке, яблок в сахаре и иных угощений. Был тут даже один заезжий купец, не преминувший воспользоваться столпотворением и почти перекрикивающий актеров своим: «Соленая рыба! Рыба соленая!». Вонь от этой рыбы начала распространяться так сильно, что вскоре неудачливого предпринимателя погнали взашей, в отместку запихнув одну из его рыбин торговцу за шиворот. А представление между тем продолжалось.

Из клеток наконец вывели укрощенных животных и мабари, и искусные укротительницы, одетые в нечто вроде нижнего белья, что неудивительно на такой жаре, проделывали с ними всякие трюки, заставляя зверей прыгать через кольца, проезжаясь верхом на медведе вокруг сцены и даже инсценировав захват Долов Священными силами Церкви, при этом волки и собаки были одеты в костюмы с длинными ушами, что, видимо, должно было символизировать дикарей-долийцев, которые и сами от зверей недалеко ушли. Рыцари в сияющих, хоть и ненастоящих, доспехах вызвали настоящий ажиотаж среди молодых девушек, которые, краснея, посылали актерам воздушные поцелуи, а кто посмелее, даже кричали адрес своих домов, дабы «рыцари» после представления знали, где найти своих поклонниц. Когда представление с животными закончилось, на подмостки вышли гимнасты, показывающие невероятные трюки с подвешенными высоко под навесом кольцами, карлики и уродцы, вызывающие извечный восторг и больное любопытство у каждого зрителя в Тедасе, и даже одна бородатая женщина высотой под притолоку, по виду — авварка. Между актами представления цирк милостиво делал длинные паузы, позволяя зрителям как следует напиться воды и съесть сладостей из лавок, временно организованных рядышком, и пройтись, разминая затекшие ноги.

В конце концов, когда день уже стал клониться к вечеру, и толпа немного поредела — кто вернулся к работе, а кто просто решил, что на сегодня развлечений с них хватит — на сцену вновь вышел давешний конферансье, низкого роста толстый мужчина с потеющей лысиной, беспрестанно вытираемой грязной тряпкой, и пропел:

— А теперь то, что вы все так ждали! На сцене… — он набрал в легкие побольше воздуха и провизжал: — Госпожа Иллюзия! Поприветствуйте, милые зрители!

Зрители непонимающе переглянулись: немногие из них знали о Госпоже Иллюзии, и лишь некоторые любители потолковать с путниками в трактирах слышали о некой даме, которая показывает фокусы и занимается гаданием. Даму эту много раз проверяли, подозревая в магическом таланте, но раз за разом она доказывала, что является всего лишь актрисой, умело владеющей техникой фокуса и хорошо развитой ловкостью рук, а что до ее гаданий и предсказаний, так это все для развлечения, и единственный дар, которым она поистине обладает — это неплохая проницательность и внимательность. Впрочем, она была довольно популярна в Орлее, и в Денерим ее пустили хоть и не без препон, но с охотой.

Величественно ступая выкрашенными в золотую краску башмачками, на деревянные подмостки вышла высокая темнокожая женщина, позвякивая таким количеством браслетов, бус, сережек, колец и прочих украшений, что мог бы позавидовать целый ювелирный магазин. Длинные угольно-черные волосы ее спадали на плечи, а лицо было выкрашено белилами так, что они осыпались на каждом шагу, будто листья на осеннем ветру. На вид ей было около сорока, но точно сказать было нельзя из-за невероятного количества грима, нанесенного на лицо и руки. Лишь большие темные глаза посверкивали в тени навеса, будто два драгоценных агата. Толпа притихла, с любопытством ожидая, что же будет дальше.

Воздев руки к небу, словно взывая к Создателю и вопрошая, что же случилось с этим бренным миром, женщина выдержала большую паузу и выкрикнула:

— Сегодня я покажу вам тайны человечества, такие чудеса, которые вы ни в жизни не видали! Узрите же дар Судьбы, которым наделил меня Создатель, потому что я… бессмертна! — ее голос зазвенел так, словно ветер доносил его до ушей каждого присутствующего. В тишине послышался плач младенца и шушуканье какой-то девицы, пытающейся успокоить малыша. Госпожа Иллюзия и впрямь выглядела пугающе. На сцену к этому моменту уже вынесли большой деревянный ящик, похожий на гроб, с открытой крышкой, и женщина улеглась в него, сложив руки на груди, будто покойница. Крышку закрыли, и амбал, ранее игравший «Алистера», продемонстрировал толпе острейшую пилу, распилив для демонстрации небольшое поленце. А затем, к всеобщему восхищению, начал пилить гроб ровно пополам, то и дело издавая мерзкое хихиканье, будто сам процесс распиливая живой женщины доставлял ему неимоверное удовлетворение. Когда гроб распался на две половины, зрителям дали несколько секунд, чтобы осознать происходящее, а из половинок резко ударила струя красной жидкости, похожей на кровь. Кто-то завизжал, кто-то рухнул в обморок, а несколько мужиков даже побелели от ужаса, но никто из зрителей не ушел; всем было интересно, правдивы ли слова госпожи Иллюзии. Затем половинки снова сложили вместе, накрыли ящик непрозрачным тяжелым шелком, и после слов: «Раз, два, три!» сорвали полотно. Крышка открылась, и из гроба целая и невредимая выбралась загадочно улыбающаяся сама госпожа Иллюзия.

— Та-дам! — крикнул «Алистер», и женщина принялась кланяться апплодирующему залу.

После каждого подобного фокуса артисты с удовольствием рассказывали и показывали, каким образом им удается добиться такого жуткого эффекта; после этого зрители немного успокаивались и еще больше апплодировали таланту и смекалке фокусников. Цирк называл это «сеансом фальшивой магии с разоблачением», всякий раз повторяя, что не нужно быть проклятым магом, чтобы творить чудеса и веселить людей. Это находило отклик в сердцах людей, напуганных творящимися за пределами городов ужасами и демонами, и они немного забывали о своей повседневной жизни в страхе и сомнениях. И, пожалуй, именно эта часть представления, припасенная на самый конец дня, вызвала наибольшую радость у горожан.

Когда день перешел в вечер, а на небо понемногу начали высыпать бледные летние звезды, толпа потихоньку стала редеть. Некоторые особо порывистые поклонники и поклонницы артистов пытались проникнуть за кулисы, в лагерь, разбитый позади сцены, однако молчаливые охранники просто вышвыривали их за наспех возведенный забор. Навес убрали, сцену разбирали рабочие цирка, откуда-то со стороны конюшен доносился заливистый смех и лошадиное ржание, а несколько мабари весело бегали среди играющих детей, которых матери никак не могли уговорить наконец отправиться домой. Через несколько часов, когда на город уже опустилась ночь, у ворот остались лишь циркачи да их охрана, в своем выстроенном прямо тут поселении.

Именно тогда, в эту самую ночь, Ингред почувствовала: что-то не так. Она как раз сидела перед большим потемневшим трюмо, выкупленном за бесценок на одной из распродаж в Монтсиммаре, когда имущество аристократов распродавали буквально с молотка, и тщательно смывала грим с лица, с грустью глядя на свое отражение и на новые, доселе не видные на лице морщины. Наклонившись чуть поближе и выдохнув, она пыталась рассмотреть в этой усталой ривейнской женщине те черты, которые всего десять лет назад делали ее первой красавицей в любом городе, не говоря уже о деревне; и будь она из хорошего рода, ее непременно взял бы замуж хоть сам король. Теперь же, по прошествии времени, она стала больше похожа на увядшую чайную розу. Вздохнув, Ингред принялась снимать с себя ненавистные украшения, ходить в которых было все равно что повесить на шею колокольчик, словно у дойной коровы. Единственное, что ей нравилось в ее сценическом наряде, были позолоченные башмачки, снятые, наверняка, с убитой бандитами девушки высокого рода. Но женщина старалась об этом не думать. Она предпочитала жить сегодняшним днем, выступая в одном городе за другом, заезжая в отдаленные деревни — ведь и там жили уставшие от войны люди, у которых были дети, и появление бродячего цирка на их пороге каждый раз приносило им радость и восхищение.

Откуда-то снаружи шатра послышалась возня. Ингред вздрогнула, выронив салфетку, которой вытирала остатки пудры с рук, и неловко взмахнула ею. Раздался приглушенный звон, когда одно из ее громоздких колец упало со стола и покатилось по наспех уложенному досками полу, остановившись у самого входа. Поднялся ветер, и хоть ночь выдалась теплой и звездной, Ингред поежилась, поднимаясь со своего колченогого стула. Сделав несколько шагов ко входу в шатер, она наклонилась и подняла кольцо, и до ее ушей донеслись слова одного из охранников:

— Госпожа Иллюзия не принимает.

Что-то заставило ее замереть, так и склонившись над полом, словно столетняя старуха, сжимающая в дрожащих пальцах последнюю ценность, оставшуюся у нее после долгой, мучительной жизни. Горло перехватило так, словно его сдавили ледяными цепкими пальцами, и женщина поняла, что не может вздохнуть. Воздух вокруг нее будто бы наэлектризовался, как бывает перед ночной грозой. Быть может, в этом все дело? Всего лишь ее постаревшее тело так вот реагирует на собирающийся шторм? Она хотела в это верить. Подступающая старость не пугала ее так, как внезапно накатившее ощущение присутствия чего-то чужеродного, настолько отличающегося от окружающего мира, что этот мир выталкивал чужака назад, во тьму. Ее пальцы побелели, все еще сжимая проклятое кольцо.

— Ты что, оглох? — послышался снова приглушенный голос. — Я сказал…

То, что услышала циркачка в следующую долю секунды, заставило волосы на ее голове зашевелиться. До нее донесся хриплый, едва уловимый хрип, похожий на тот, что издают на последнем издыхании повешенные на городской площади. Осторожно разогнувшись, она сделала несколько шагов назад, но ноги ее подкашивались, и она случайно задела стул, на котором сидела всего минуту назад. Стул с грохотом упал на пол, и Ингред поняла, что обречена. Она не знала, кто или что пришел за ней, но понимала нутром и сердцем, что ничего хорошего это не предвещало.

Край шатра чуть шевельнулся, будто игривый ветер находил забавным дразнить и так напуганную до смерти женщину; через секунду в шатер вошел человек. Ингред ожидала убийцу, возможно, нанятого для устранения Госпожи Иллюзии. Она даже допускала, что кто-то мог вызнать ее тайну и прислать за ней похитителей, однако человек этот оказался не вооружен. По крайней мере, она не видела при нем ни ножен, ни арбалета, а черные одеяния вряд ли скрывали кинжал. Он был… обычным? Пожалуй, так сказал бы кто-то, не обладающий проницательностью, присущей настоящей гадалке. Самый обычный человек, лет сорока на вид, в темных одеждах, закрывающих его тело полностью, оставляя лишь лицо. Даже руки его были в перчатках, хотя на дворе стояло жаркое лето.

— У меня… — голос подвел Ингред, и она перевела дыхание, откашлявшись и заставив бешено бьющееся сердце хоть немного успокоиться. — У меня ничего нет. Золото у Волера, я просто артистка.

Человек не ответил, обвел глазами шатер, остановился взглядом на лежащих кучей у трюмо кричащих украшениях, затем усмехнулся уголком губ. Что-то в нем было страшное, в этом человеке, который пришел этой ночью к Ингред. Что-то чужое.

— Это все фальшивки, — продолжила она, не выдержав молчания и заметив, куда смотрит ее ночной визитер. — Они ничего не стоят. Крашеная медь да железо, ничего больше.

— Я это знаю, — ответил наконец человек в черном. Снаружи не доносилось ни звука, словно двое амбалов-охранников, вооруженных мечами, напрочь исчезли из этого мира. — Фальшивки меня не интересуют. А вот ты… ты — настоящая, не так ли? — он снова ухмыльнулся, на этот раз полностью, и циркачка почувствовала, как мир вокруг ее сжимается, исчезает, оставляя лишь этот душный шатер, потерянный среди бесконечной глухой темноты.

— Что вам нужно? — пробормотала она, опускаясь на пол и понимая, что еще немного, и она потеряет сознание. Ей нужен был воздух. Выйти на воздух, вдохнуть полной грудью аромат города, слегка подпорченный запахом пота и животных; но сейчас этот запах казался ей столь же желанным, как глоток воды посреди пустыни. Что угодно, только не оставаться запертой здесь, один на один с этим незнакомцем. Она чувствовала себя беспомощной, одинокой, забытой и покинутой. — Кто… кто вы такой?

Незнакомец в черном медленно опустился на одно колено, заглянув в глаза Ингред, готовые наполниться слезами страха и отчаяния, и снял перчатку с руки. Когда ее собственная ладонь прикоснулась к этим ледяным пальцам, женщина вдруг ощутила покой. Тот покой, что приходит вместе с горестным плачем родных и близких и запахом свежей древесины, исходящей от только что изготовленного погребального костра.

— Не бойся, Ингред. Когда я уйду, ты забудешь все. Но от тебя мне нужна одна услуга, и я знаю, что ты можешь ее оказать. Ты ведь хвасталась, что умеешь предсказывать будущее, верно? Только не нужны мне пассы руками над гадальным шаром. Сделай все по-настоящему.

— Я не понимаю, о чем…

— Понимаешь, провидица. Все прекрасно понимаешь. Спроси его. Он ответит на твой зов.

Вдох, выдох. Ингред закрыла глаза, зная, что только выполнив просьбу странного визитера, она сможет избавить себя и от его присутствия, и даже от малейшей памяти о нем. Сейчас это выглядело очень заманчивой перспективой.

— Хорошо. Если я сделаю это, вы оставите меня?

— Обещаю, — в глазах незнакомца вспыхнули огоньки, но Ингред этого уже не видела. Ее глаза были закрыты, и она, глубоко вдохнув, начала медитацию. Вскоре ее душа унеслась вдаль, в поисках ответов на вопрос, так и не сорвавшийся с губ гостя; этого было и не нужно. Она искала ответы в другом мире, в мире, где время и пространство не имеют значения, где прошлое, настоящее и будущее смешиваются воедино в водовороте застывших картин, лиц, слов, обрывков чувств и воспоминаний. И когда она увидела, пролетая над возвышающимися черными шпилями нечто огромное, темное, шевелящееся, то закричала так громко, что будь у нее легкие, они разорвались бы. В этот момент все закончилось, и Ингред была благодарна за это.

Ее нашли наутро в шатре, на полу, без сознания, но живую и здоровую. Циркачка не помнила, что именно произошло, и все решили, что она просто неловко упала со стула и ударилась головой о торчащий из пола гвоздь. Рана была незначительной, но Ингред сказала, что пока не может выступать больше, и представление на следующий день должно пройти без нее. Конечно же, зрители расстроятся, но весть о внезапном недомогании Госпожи Иллюзии быстро разлетится по городу, и люди поймут. Никто не узнает о словах, которые шептала Ингред, погруженная в транс, на ухо таинственному незнакомцу; никто не узнает о том, куда исчезли охранники, подумав, что те попросту сбежали с местными девицами и решили, что их работа на цирк закончена; никто не узнает о том чудовищном нечто, что она видела в Тени глазами своего духа-покровителя, в месте, недоступном для понимания и осознания. Но вот чувство… чувство — осталось. Ощущение холода на кончиках пальцев каждый раз, когда она оставалась наедине с собой в своем крошечном шатре, глядя на отражение в потемневшем трюмо и уносясь в воспоминаниях в те дни, когда Ингред была самой красивой женщиной Ривейна. Оно осталось где-то на уровне подсознания, проявляя себя лишь изредка, и женщина куталась в шерстяной платок даже тогда, когда на улице стояла жара.

Оно больше никогда не уходило.

 

 

 

 

 

 

Пылающие Пустоши - так теперь называют то, что осталось от Неварры. Драконы полностью уничтожили города этой страны, сделав Камберленд своим гнездовьем, куда не суются даже самые смелые - или те, кто еще в Тедасе от них остался. Иногда на дороге к Гнездовью видны караваны и антуражи тевинтерцев под их флагами, однако их драконы почему-то игнорируют. Почему - никто не знает, но обычных жителей в окрестностях городов уже не осталось, да и те, кто живет на самой границе Неварры, скоро исчезнут. Кто уедет, спасая свою жизнь, а кто будет похищен драконами. Здесь очень жарко, земля выжжена и не приносит урожая, кое-где пожары еще продолжаются даже под землей, однако если не подходить к самой границе города, можно дышать свободно.

Единственным населенным местом здесь является таверна "На краю света", которой заправляет молодой гном, однако судя по всему, он не умеет говорить и произносит всего несколько фраз, да и вообще выглядит, как полоумный. Денег за постой он не берет, как и за еду, а вот за остальные свои товары берет цену. В таверне есть небольшая мастерская для починки и создания оружия и доспехов, а также кухня и алхимический котелок.

! Броски на скидку в данной локации невозможны.

 

Таверна "На краю света"

Проживание и еда - бесплатно

Большая аптечка (+50% к здоровью) - 2 золотых

Малая аптечка (+25% к здоровью) - 1 золотая

Больше зелье лечения (+50% к здоровью, снимает травму) - 4 золотых

Малое зелье лечения (+25% к здоровью, снимает травму) - 2 золотых

Ядоклык (кинжал; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (физ.); один раз за бой наносит противнику 250% урона в обход брони и отравляет на 5 ходов, повышая порог его попадания на 3 единицы. Урон в ближнем бою по отравленному противнику возрастает на 50% для всех персонажей) - 50 золотых монет

Проклятие Пандемония (посох; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (маг.); один раз за бой можно вызвать на поле боя Пандемония – могущественного демона, который обладает 200% от здоровья мага, 100% от его урона и автоматически притягивает внимание врагов. Существует 5 ходов. Имеет способность «Теневой приказ» - выводит из боя 1 врага редкого или обычного ранга до конца своего существования) - 50 золотых монет

Месть предков (одноручный топор; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой позволяет повесить на противника эффект «Рваная рана» на 3 хода, снижающая его урон на 50%, лишающая его защиты и наносящая 100% урона каждый ход) - 50 золотых монет

Шаламмар Кровожадный (двуручный меч; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой можно нанести автоматический крит трем противникам ближнего боя сразу. Если противники от этого погибают, то за каждого убитого данной способностью врага персонаж восстанавливает 25% своего здоровья) - 50 золотых монет

Обещание свободы (лук; +3 к урону; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой можно использовать прицельный выстрел, при котором от 6 и выше на кубике будет показателем критического успеха, а от 1 до 5 – обычного успеха. Выстрел при этом наносит 200% урона) - 50 золотых монет

Сердце Корта (щит; +3 к защите; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой притягивает внимание всех врагов на 5 ходов, не позволяя им пользоваться АоЕ-атаками, и повышает защиту персонажа в 2 раза) - 50 золотых монет

 

 

 

Воскресенье - утро

Понедельник - день

Вторник - вечер/ночь

Среда - утро

 

Броски недоступны.

 

 

ОХОТА

 

1-5 - бросок неуспешен

6 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

7 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

8 - персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

9 персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

10 - персонаж добывает 3 порции еды для одного персонажа

 

ТРАВЫ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу трав

7 – персонаж нашел 1 единицу трав

8 – персонаж нашел 2 единицы трав

9 – персонаж нашел 2 единицы трав

10 – персонаж нашел 3 единицы трав

 

1 - эльфийский корень

2 - веретенка

3 - кровавый лотос

4 - рассветный лотос

5 - черный лотос

6 - хрустальная благодать

7 - вьющаяся лоза

8 - арборское благословение

9 - корень смерти

10 - эмбриум

11 - глубинный гриб

12 - ария вандала

13 - сосуд бессмертия

14 - феландарис

15 - пророческий лавр

16 - ползучая крапива

17 - борода вурдалака

 

ТКАНЬ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - парча

2 - хлопок

3 - клетчатое полотно

4 - полубархат

5 - поярок

6 - шелк

7 - черненая парча

8 - глянцевый хлопок

9 - тонкий бархат

10 - хайеверское полотно

11 - глазет

12 - шерсть-плетенка

13 - имперский одежный хлопок

14 - долийское сукно

15 - авварская саржа

16 - плюшевый бархат

 

КОЖА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - нажий мех

2 - шкура бронто

3 - шкура глубинного охотника

4 - шкура друффало

5 - шкура фенека

6 - баранья кожа

7 - собачья кожа

8 - кожа иглоспина

9 - паутина из гургута

10 - фениксова чешуя

11 - чешуя варгеста

12 - медвежья шкура

13 - галлья кожа

14 - чешуя везделаза

15 - кожа снуффлера

16 - кожа виверна

 

РУДА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - драконий камень

2 - летний камень

3 - железо

4 - змеевик

5 - медный купорос

6 - оникс

7 - кровавик

8 - пирофит

9 - веридий

10 - лазурит

11 - обсидиан

12 - рассветник

13 - вулканическое золото

14 - буресердник

15 - неваррит

16 - сильверит

 

 

 

Сюжет: Черно-белое (закончить битву)

 

 

 

Пролог: Прыжок через горящее кольцо (выполнено, капитан стражи убит)

Эльфийское наследие (лук возвращен Киину, медведь убит)

Сюжет: Беглецы (малефикары в лесу убиты, карта дороги к Орлею получена)

Урожайное лето (выполнено)

Виноделие (Черные Змеи убиты, фермеры живы, один наемник отпущен на свободу)

Опасное путешествие (демон убит, Элисиф спасена)

Достойная добыча (виверн убит)

Воля (оборотень спасен, охотники убиты)

Красота в смерти (отряд помог могильщику)

Блудная овечка (Долли найдена и возвращена)

Мастер боя (выполнено)

Проучить Лодди (провалено, лавка Занны закрыта)

Сюжет: Исчезнувшая (настоящий убийца найден, Риден освобожден мирным путем, Марика осталась жива)

Грабь награбленное (кинжал возвращен, Зейнер и Корра живы)

Паук и скорпион (выполнено, помогли храмовнику)

Верность не продается (мабари найден, выбрал новым хозяином Элендара)

Темной ночью, узкой тропкой... (Ренуар запуган)

Сюжет: Змеиный клубок (Рейлас убит)

Не кусай руку дающую (выполнили 5 заданий от квартирмейстера)

Кровавые деньги (Брэндон остался капитаном, Челлиана казнена)

Сюжет: Некуда бежать (дракон убит)

Спасение утопающих... (Ренли спасен)

Украл, выпил, в тюрьму (особняк исследован)

Личное задание Элендара (выполнено, Архитектор убит, Дейна спасена)

Сюжет: Скажи мне, кто твой друг... (Терон убит, информация найдена)

Ночь, улица, фонарь, алхимическая лавка (выполнено, Танит реабилитирована)

Легенда о морском великане (порождение плоти убито, проклятие снято)

Личное задание Аматы (выполнено, шкатулка найдена, журнал найден)

Личное задание Алиши (выполнено, компас получен)

Старик и море (шкатулка возвращена неоткрытой, сокровища найдены)

Личное задание Вальи (все противники убиты, амулет уничтожен)

Личное задание Удара (Табес уничтожен, Удар получил новое тело)

Сюжет: Бегущие в Лабиринте (Лабиринт пройден, зеркало найдено, осколок найден)

Сюжет: Сквозь огонь (заключена сделка с Разикаль)

 

Дайс-рум для бросков и боев

 

 

Изменено 6 сентября, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[Эри 10 915]

Баннор, лагерь

План  у них был добраться до деревни, а вот насчет остального они так и не решили, но там и видно будет. Эл не когда не строил  вот таких же больших планов. Он был скорее мечтателем и немного романтизировал прошлое своего народа  Было все же приятно мечтать про дворцы, красиво  одетых  эльфов у которых как и  и знатных людей была толпа слуг. Музыканты в ярких нарядах играли на золотых струнах арфах и их голоса было словно голос Андресте, которая  смогла  смягчить сердце Создателя, чтобы тот вернулся к своим детям. Конечно мечты могли показаться глупыми, тому кто привык выжить и питаться черствым хлебом. Но все  же грезы лучше суровой действительности, но в них нельзя убежать как то не было. Он не может вернуться  за стены Замка ведь с собой  эльф может привести убийц.  Надо было  с самого начала быть острожным, корил он себя, но теперь надо  думать над тем, как исправить ситуацию.

 

 

 

[Thinvesil 17 823]

Баннорн, лагерь

Амата лежала и смотрела в полотно палатки над собой. Лагерь, наконец, утих, и прекратились бессмысленные пререкания. Она еще раз обдумала свою мысль расстаться с отрядом после первого же населенного пункта. В целом они все были неплохие ребята, и кажется, вполне толковые. Ну, кроме барда, наверное. Она по привычке называла его бардом, хоть и знала, что он - Серый Страж. Еще одна причина неприязни - Коул кое-что рассказал ей о них, и девушка не могла одобрить некоторых их действий. Да и по характеру эльф выглядел не слишком привлекательно: невнимательный, тугодум, склонен думать только о себе или о тех, на кого имеет виды, как с Алишей. Разве можно довериться такому в бою? Да и не только в бою - тот, кто предлагает им всем записаться в Стражи, а потом критикует разумные предложения. А потом игнорирует сказанное и говорит, что ничего не было. А потом говорит, что идет спать, но не идет, а продолжает делать вид, что высказывает что-то умное. В общем, такой человек создавал впечатление пустозвона и доверия не вызывал. 

Но с другой стороны, паршивая овца была только одна. И хоть сколько Амате хотелось поскорее рвануть на побережье и обыскать все места кораблекрушений, она понимала, что отряду нужна. Да, они могли бы справиться и без нее, но пришлось бы труднее. Она подумала о Коуле, рискнувшем раскрыть себя, прикрывая беглецов. Нет, нельзя оставлять тех, кому можешь пригодиться. 

Девушка тихо вздохнула и перевернулась на бок. Значит, придется остаться с отрядом. Даже если они по наивности не считают себя таковыми. И задача Аматы - не выдавая своих способностей и знаний, помочь им разобраться с туманными пророчествами и подсказками по ее части. С этими мыслями девочка погрузилась в сон.

[Tork 4 463]

Баннорн, лагерь

Торк закончил ночной обход - все было спокойно. Пора было подумать о себе. Он залез в свою палатку, потрепал за холку пса, который улегся у входа, упер в теплую собачью тушку босые ноги и вытянувшись заснул.

[Эри 10 915]

Лагерь

В сон он так и не погрузился, спать на голой земле эльф не привык  Да еще на природе, когда постоянно жужжат комары,но все же ему удалось погрузиться  в забытье.   Но  его растолкали на дежурство, впрочем Элендар был не против  обойти несколько раз лагерь  и сделать обходы. Это было лучше, чем кормить комаров закончив он сел у костра  подкинул туда хвороста и опять стал читать  книгу.  Все же он по скорее хотел освоить премудрости и  попробовать сковать свой первый мел или кинжал. Может в деревне у кузнеца он  отыщет все компоненты нужные ему. Читать было увлекательно  и  может в них была какая- то магия, подумал он.

 

[Thinvesil 17 823]

Баннорн, лагерь

Коул сидел у палатки Аматы и наблюдал за бардом одними глазами. Туда-сюда, туда-сюда. Он усмехнулся. Рыцарь сказал, чтобы часовые не отсвечивали, чтобы на них нельзя было напасть из темноты, но Страж решил, что ему лучше знать, что делать, и стал отличной мишенью. Дух пожал плечами: вокруг не было ни души, он бы почуял опасность, он чувствовал Тень, и когда люди замысливали недоброе. Может быть, сказать ему, чтобы спокойно шел спать? Но тогда он лишит эльфа возможности почувствовать себя полезным. Блондин вернулся к шнурку, который сплетал из тонких полосочек кожи. Будет лучше, если он, заступив в свою смену просто просидит до утра и никого не разбудит. Пускай выспятся.

[Эри 10 915]

Баннор

Сдав  свой пост   блондину он поблагодарил его лично за то, что их сегодня. спас. Какой  был смысл во всей этой предосторожности если их уже скорее засекли по струйками  дыма. Но все же  ночь отдыха поможет им с утра  быть более бодрыми  и собранными. Силки  он решил проверить утром  поэтому он достал спальник из вещмешка и пошел спать

[Thinvesil 17 823]

Баннорн, лагерь

Амата шла по большому залу, нужно было успеть пройти до дверей. По обеим сторонам от узкого прохода толпились стражники и тянули к ней руки. Девушка очень-очень боялась, что кто-то из них сможет прикоснуться к ней, но все-таки шла. Только бы успеть, только бы успеть. Больше никому. Никогда. Ни за что. Только успеть. 

Не успела. До двери оставался шаг, когда та с тяжелым скрежетом захлопнулась. Амату захлестнула липкая волна страха, сердце ухнуло куда-то в желудок, а ноги грозили вот-вот подкоситься.

"Я могу помочь", отозвался вдруг в голове бесплотный голос, "я спасу тебя. Вытащу из этой страшной ловушки. Вместе мы обратим весь страх против них. Ты станешь вместилищем их кошмаров и воздашь по заслугам. Больше они никому не смогут навредить. Ни они, ни кто-либо еще".

Амата развернулась, но не увидела никого нового. Молчаливые стражники надвигались на нее, как будто нарочно медленно, зная, что она не сможет убежать. Цепкие пальцы страха сжимали горло, девушка издала сдавленный писк, перебирая возможные варианты действий. Напасть? Убить себя, чтобы не достаться им? Позвать на помощь?

"Или нет", спокойный знакомый голос прозвучал совсем рядом.

Ряды стражников вздрогнули.

"Убирайся!", рявкнул один из них. Амата искала глазами того, кто мог быть тут главным. Теперь она знала, что делать.

Взгляд пробежался по искаженным гримасами лицам, пока не остановился на одном - том самом стражнике, который впустил их в Форт Драккон. Лишь Создателю было ведомо, почему она боялась его больше, чем Капитана, но дело обстояло именно так. Сосредоточившись на этой одной фигуре, магичка медленно подходила к ней, усилием воли отметая остальных. Те как будто скукоживались, отступали, таяли - и вот они с духом остались один на один, на расстоянии протянутой руки. 

Демон занервничал, в его облике стали проступать и сменяться черты, присущие разным кошмарам. Страх снова подполз к сердцу Аматы, но девушка обратилась внутрь себя, как ее учили. Нащупала там источник радости, милосердия, любви, сострадания и всего хорошего. Обретя равновесие, она потянулась к духу, что держал ее в ее сне. 

- Ты хочешь избавить меня от кошмара, - мягким, понимающим тоном заговорила магичка. - Нагнетать, напугать, обнажить его и вытащить наружу. Ты хочешь помочь, забрать его себе.

Дух кивнул, и снова стал точной копией стражника.

- Да, и в обмен на это я могу сделать тебя воздаянием всем недоброжелателям. Больше никого не нужно будет бояться. Мы оба выиграем от этого. 

Амата мягко покачала головой.

- Нет, - твердо сказала она. - Я не хочу ничего выигрывать, и тебе нечего дать мне. Забирай этот страх, если хочешь, мне он не нужен, - рука девушки потянулась к лицу стражника. И снова она была стиснута страхом. Она боялась, что прикоснутся к ней, боялась прикоснуться сама. Нет, ни за что, никогда! Нет! Сердце сжалось в тугой ком, живот заныл, липкий, сосущий страх охватил ее всю - и в тот же миг она прикоснулась к лицу. И открыла глаза.

 

Коул лежал рядом с ней и читал книгу, а в палатку пробивались рассветные серые лучи. К утру костер совсем прогорел и остыл, пахло свежей росой.

- Ты справилась, - тихо прошептал дух. 

Девушка улыбнулась. Она еще помнила недавние события, и жуткий сон, но уже не ощущала того ужаса, который терзал ее. Она вспомнила слова отца, которые тот любил повторять: "Если кажется, что все плохо, если пришла беда - переспи с ней, и станет легче. Сон исцеляет". Он не был магом и не мог знать всяких тонкостей насчет духов, но с практической стороны совет был бесценным. Теперь же, после знакомства с Коулом, Амата знала, что происходит на самом деле, пока люди спят - духи берут удар на себя и облегчают их ношу. Она благодарно взглянула на друга.

- У меня был хороший учитель.

Потянувшись, магичка повернулась на бок и заглянула в книгу. Дух изучал ее оружейное руководство - страницу, которая содержала инструкции по изготовлению мощного посоха. Как прилаживать части, как наносить руны, как привязать к нему могучего демона. 

- Я это делать не буду, - твердо заявила Амата, пальчиками разглаживая нахмуренное чело друга. Сей незатейливый жест достиг своей цели.

- Хорошо, - улыбнулся Коул и перевернул страницу. 

Девушка села и потянулась. По-кошачьи зевнула и выбралась из палатки. Что-то готовит им новый день? Она собрала с куста высохшее платье и сменное белье, забросила их на плечо и пошла умываться к ручью.

Изменено 6 июля, 2018 пользователем Thinvesil

[junay 6 080]

Баннорн, лагерь

Тайберу снился театр. Тот, в который они однажды ходили с мессиром Андроникусом, когда в Перивантиум приехала знаменитая труппа каких-то там артистов. Тогда ему было двенадцать лет и он восхищался великолепными постановочными картинами - летающими драконами, марширующими воинами, распускающимися цветами и поцелуями прекрасных дев с юношами... Все это было создано из световых магических эффектов, от которых просто захватывало дух и дополнялось прекрасной музыкой. Жаль, что на фоне всего этого великолепия завывала какая-то толстая  тетка, разряженная, как Архонт, но не смотря на нее, Тайберу театр очень понравился.  Однако, сейчас ему приснились орлейцы, которые притащили с собой диван и устроили на нем свальный грех. Это испортило все удовольствие от представления, настолько, что парень выругался и ... проснулся. 

Было раннее утро и лагерь еще в основном, спал. За ночь (хвала Андрасте!) их никто не потревожил, глотки во сне никто не перерезал. Возможно, преследователи их потеряли? Тайбер  поежился от порыва холодного ветра, забравшегося под куст. В этом году матриналис выдался еще теплым и сухим, но скоро зарядят проливные холодные дожди, частые завсегдатаи туманного Ферелдена и на земле уже не поночуешь. Парню до смерти захотелось сейчас очутиться в теплой таверне, у горящего камина и выпить теплого вина... Но таверны не было, вина тоже. Была осмаленная и местами пережареная тощая тушка птицы, которую он разогрел магическим огнем, и позавтракал. 

- 1 шт. еды

[Tork 4 463]

Баннорн. Лагерь.

Торку снился гусь, фаршированный перепелами. Аромат дивной птицы щекотал ему ноздри. Желудок предвкушающе взурчал - "вот сейчас то мы пожрем!" - как бы восклицал он. Торк перевернулся на другой бок и проснулся. Тобик давно убежал по своим мабарьим делам, Валья продолжала спать, не реагируя ни на запах еды, ни на возню в лагере. Рыцарь выбрался из палатки и отправился к ручью, совершать утренний моцион.

Пока Торк фыркал и плескался в ручье его нашел Тобик. Гордый собой мабари притащил новый камень, на этот раз красноватый, положил его перед Торком и сел ожидая похвалы.

- Хороший мальчик! -  рыцарь потрепал пса за холку - принес полезный драконий камень! Тобик закатил глаза и повалился на спину подставляя пузо. Собачья жизнь удалась - он оказался полезным и его хвалят! 

Закончив хвалить пса Торк вернулся в лагерь. Солнце стояло еще не высоко, утро только началось. Пожалуй, два часа еще можно выделить на сборы, потом надо будет уходить. Рыцарь взял котелок Оливии и набрав в ручье воды пристроил его над костром. Спутники смогут выпить кипятка и смириться с пробуждением.

+1 драконий камень

Изменено 6 июля, 2018 пользователем Tork

[Эри 10 915]

Лагерь

Утренние лучи разбудили   барда.  Он привык уже за год думать о себе так и хотелось ему быть простым музыкантом.  Не видеть сны  в которых   города Тедас горели  в огнях, а на трупах пировали  порождения  тьмы.  Впрочем женщинам везло меньше их оскверненная и вздутая плоть   в темноте  пещер рождала  сотни  и сотни монстров, которые устремлялись на поверхность  От этого нельзя было убежать и закрыться словно злая воля  пыталась свести  его с  ума .  Он встал сходил к ручью, умылся,одежда развешенная на кустах  уже высохла и было приятно  смыть  с себя ночном  кошмар и переодеться в   чистое.  Закончив   с утренними ритуалами,   Страж пошел проверять силки,но они были повреждены, придется их потом чинить и ставить заново. Взяв порцию из сухпайка  Эл поел сухарь  с  солониной и запил ключевой водой. Теперь надо было напоить и накормить ворона, свернуть спальник и отправится в путь.

 

[Kn1MS 2 567]

Лагерь

Удару не снилось ничего. На самом деле он не помнил, когда в последний раз вообще видел сны, и даже слегка завидовал тем, у кого они были. Проснувшись, воин выбрался из спальника, свернул его и подцепил к сумке, затем вытащил ещё целый паёк. Отойдя от просыпающегося лагеря подальше, проклятый поудобней сел на траву, снял маску, надвинул капюшон посильней и стал есть. Он не умывался — каждый раз отрезать бинт было просто лень, обычно это делалось уже в конце дня. Вещи стирать тоже неудобно — мало того, что таскать с собой две пары всего этого слишком затратно по месту в сумке (которая и без того была довольно забитой), так и от этого возникает необходимость лишний раз показывать покрытое бинтами тело.

(минус порция пайка)

Изменено 6 июля, 2018 пользователем Kn1MS

[Thinvesil 17 823]

Баннорн, лагерь

Амата умылась, переоделась в чистое платье и причесала волосы. Возвращаясь вверх по течению обратно в лагерь, девушка прошла мимо отфыркивающегося сэра Торка - обошла его как можно дальше, но так, чтобы это не выглядело невежливо, кивнула, здороваясь. 

В лагере она сложила вещи в рюкзак, достала свои вчерашние записки и принесла их к костру. Просматривая еще раз все записи, она не спеша доедала остатки пайка. 

Самой крупной "добычей" были предсказания, сделанные Торку и Элендару. К тому же они перекликались между собой.

Торк: "- Бедный сэр Торк. Столько усилий, столько работы, но ты не ведаешь ничего из того, что ждет тебя. Твоя судьба тесно переплелась с теми, кто рядом с тобой, еще до того, как ты узнал их имена. Они не предадут тебя, но тебя уже предали. Вас всех - предали и возвели на жертвенный костер, сковав цепями долга, судьбы и пророчества. Пока черная змея не проглотила вас, не останавливайся. Город с белыми шпилями, отравленный змеиным ядом тех, кто прячется за серыми стенами. Убей ее. Это единственный путь к спасению."

Элендар: "Ну, здравствуй, Серый Кровь у тебя такая же серая, как и твое имя. Можешь не говорить; знаю, все знаю о тебе. Потерянный для своего клана и для семьи, ставшей для тебя второй. Чего ты ищешь здесь, Серый? Спасения? Свободы? Или смерти? Судьба твоя так же туманна, как рассвет над морем. Там, где крик чаек особенно пронзителен над кроваво-красными парусами, ты найдешь другую дорогу. Но будь осторожен: не знает даже Создатель, куда она тебя приведет. Ибо там кровь твоя будет так же красна, как у последнего бродяги, а золото — так же звенеть, как у богатого купца. И еще… берегись глиняных горшков.

Видела длинную черную змею, пересекающую пустыню. Кажется, это была змея... но твоя судьба далеко от нее."

Повторялись черная змея и серый цвет. Но слова Элендару про "другую дорогу" входили в противоречие словам Торку, что "они не предадут тебя". Если речь об одном и том же змее, то они будут убегать от него, а Элендар будет далеко. Что-то не сходилось. 

Возможно, змей был метафорическим образом чего-то другого. Может быть, Мор? Скверна? Серым Стражам она не опасна, а вот им - очень даже. Или же речь о каком-то из древних богов-драконов? 

Амата записала свои мысли в комментариях к пророчествам, присовокупив также заметку про Белый Шпиль - башню Круга Магов в Вал Руайо. 

Следующими были слова, сказанные Валье: "Твое будущее столь же туманно, как и твои мысли. Если хочешь закончить этот бег, ищи пятую ложу. Оттуда ты увидишь все".

Девушка кратко описала версию с ложей в театре. 

Больше никто своими пророчествами не делился. Разве что, слова, сказанные Коулу, были интересными, но это была его личная тайна, и Амата не стала их записывать. Поразмыслив над видением, предназначенным ей, магичка пришла к выводу, что наводки на их ситуацию она все равно не даст - это был ответ о ее отце и он касался его истории. Хотя, конечно, хорошо бы поискать вдоль побережья.

Подытожив выжимку кратким "Белые Шпили, театр - возможно, Орлей, паруса и пираты - Ривейн или Антива?", девушка свернула лист, перевязала его и положила рядом с собой.

- 2 порции пайка

Изменено 6 июля, 2018 пользователем Thinvesil

[Эри 10 915]

Лагерь

Пока все занимались своим  делами. Бард  достал аптечку  в ее комплект входил не только пузырек  с жидкостью, но и маленькая воронка.  Ему пришлось  смешать зелье с водой и через воронку напоить лекарством  птицу раскрыв ей клюв.Конечно он перед этим соорудил из тряпок, что - то вроде клобучка.   Страж переживал, что птице могли повредить второе крыло, когда пихали в клетку. В клетке воронов содержать нельзя - крупная подвижная птица поломает себе оперение. Когда  эльф закончил лечение то он начал с ней монолог вороны любили слушать человеческую  речь, были очень любопытны и если  Тарс  сейчас не был бы ранен. То он уже проверил бы все норы в округе лагеря. Но пока  Страж пересадил его себе на плечо.

[junay 6 080]

Лагерь

Тайбер собрал вещи, упаковав их максимально компактно для переноски. Не смотря на время, проведенное в армии и суровый год в Ферелдене, в роли фермера, он не отличался воинской выносливостью и быстро уставал. Парень сбегал к ручью,  быстро ополоснулся и вернулся груться к костру. Его слегка тошнило от тощей птицы, которую пришлось съесть, но другой еды просто не было.

- Ну, я готов к походу. - вздохнул он себе под нос, смотря на свои вещи.

[Thinvesil 17 823]

Баннорн, лагерь

- Ну, я готов к походу. - вздохнул он себе под нос, смотря на свои вещи.

Амата оторвалась от мыслей и рассеянно глянула на вещи Тайбера. Потом обернулась на Коула - он уже упаковывал палатку и прикреплял ее ремнями к рюкзаку. 

- Таби, а в твоих видениях пророчицы не было намеков на наших врагов? Или там только личное? Белые шпили и черные змеи - как-то негусто, - вздохнула девушка.

Изменено 6 июля, 2018 пользователем Thinvesil

[Shunt 2 910]

Лагерь

Валья всегда просыпалась легко, даже после очень большой пьянки накануне. Открыв глаза, она несколько минут глядела в матерчатый потолок палатки, потом потянулась и села. Снился ей, как и всегда, какой-то бред. Причем бред кровавый и веселый - как она любила. К сожалению, запомнились только обрывки сна - что-то про половник и его использование как палицы и игрушки для постельных утех. Помотав головой и окончательно проснувшись, эльфийка вылезла из палатки. Было безбожно хорошее утро - прохладно, солнышко светит, разве что птички не поют. Причину, почему не пели птички, Валья поняла сразу - в воздухе еще пахло подгоревшим мясом одной из их товарок. 

Бегом - в качестве утренней разминки -добравшись до ручья и наскоро ополоснувшись, Валья вернулась к стоянке их небольшого и недружного отряда. Сев на бревно, которое сама сюда и приволокла, она полезла в свою сумку за гребнем - волосы грозили спутаться в один большой колтун.

- Утро доброе, - проглотив вертевшееся на языке ругательство, произнесла эльфийка, борясь с непослушными волосами. - Как спалось?

[junay 6 080]

Баннорн, лагерь

- Таби, а в твоих видениях пророчицы не было намеков на наших врагов? Или там только личное? Белые шпили и черные змеи - как-то негусто, - вздохнула девушка.

-Нет. Она мне практически не сказала ничего вменяемого. Только то, что надо мной кружатся вороны (надеюсь, не антиванские), у меня мало времени и мне надо найти "Южную звезду". Все. - пожал плечами Тайбер. Честно говоря, предсказание его настолько не впечатлило, что он его уже почти забыл. 

- Утро доброе, - проглотив вертевшееся на языке ругательство, произнесла эльфийка, борясь с непослушными волосами. - Как спалось?

- О, я спал не плохо! И мне снился театр с орлейцами и диваном... - хмыкнул парень.

Изменено 6 июля, 2018 пользователем junay

[Thinvesil 17 823]

Баннорн, лагерь

- Утро доброе, - проглотив вертевшееся на языке ругательство, произнесла эльфийка, борясь с непослушными волосами. - Как спалось?

- Чудесно, - зевнула Амата. - Лучше, чем в темнице. 

Выслушав ответ Тайбера, девушка вздохнула. 

- Что ж, придется пока ориентироваться на Орлей и искать цирк, чтобы с ним пробраться через горы. Думаю, нам нужна легенда. Ну хоть какое-то объяснение, почему мы ходим группой и что тут забыли. Будет глупо, если кто-то спросит, а мы ответим разное. Может, прикинуться наемниками?

[Эри 10 915]

-Я тоже готов сказа  Страж он закончил длинный  монолог  с вороном рассказывая последние события.  Да я кстати посмотрел  короткий в Орлей   сказал он Торку по карте.  - Я  все думаю может Южная Звезда это название корабля. Моряки любят такие название  или может это оказаться  еще что - то.  совсем  другое или иногда когда события тебя настигнут, то все  что говорили пророчицы  было иносказанием. Пророчества  всегда были туманными  потому, что  тогда какая в них загадочность.

-. Может, прикинуться наемниками? 

-Хороший вариант только надо дать название отряду.

 

Изменено 6 июля, 2018 пользователем Эри

[Tork 4 463]

Баннорн, лагерь

- Что ж, придется пока ориентироваться на Орлей и искать цирк, чтобы с ним пробраться через горы. Думаю, нам нужна легенда. Ну хоть какое-то объяснение, почему мы ходим группой и что тут забыли. Будет глупо, если кто-то спросит, а мы ответим разное. Может, прикинуться наемниками?

- Можно говорить правду - мы мол беглые преступники жестоко убивающие стражу. Нету ли у вас тут поблизости парочки стражников? Если не найдется, то ставим селян перед выбором - либо они загружают вас оплачиваемой работой, либо Валья грабит деревню, а мы ей помогаем. - усмехнулся Торк. - А если серьезно, то я не собираюсь отчитываться перед всякой сельской голытьбой кто я и куда иду. Им достаточно знать то, что я могу выполнить воинскую работу и лучше меня не злить. Про всю разношерстную банду я и вовсе не говорю - итак ясно, что если вы не надругались над крестьянином, то ему сильно повезло.

[Thinvesil 17 823]

Баннорн, лагерь

- Но тогда и они не будут отчитываться перед нами, не проходил ли мимо цирк, - возразила Амата. - Или отправят не туда, а куда-то в дебри - из мелкой мести. Я считаю, что лучше действовать мирно и не нарываться на неприятности. Их и так достаточно. И никого помогать грабить я не буду. Если будете задирать мирных поселян, то я и пальцем не пошевелю, чтобы помочь вам творить бесчинства. Не думала, что вы можете пасть так низко, сэр Торк.

Изменено 6 июля, 2018 пользователем Thinvesil

[Эри 10 915]

Лагерь

-Согласен с Аматой.  Не забывай нас преследуют  стражи, а местное население с радостью нас выдаст если будем учинять разбой или иные злодеяния.  Так же не буду помогать вам  в них сказал  Страж твердо. 

 

[Shunt 2 910]

Лагерь

- О, я спал не плохо! И мне снился театр с орлейцами и диваном... - хмыкнул парень.

- И что с тобой орлейцы на диване делали, колдун? - ехидно поинтересовалась Валья, покосившись на Тайбера. - Дерьмо, говорили умные люди - состриги свою гриву... - прошипела она, когда очередное движение гребнем отозвалось резкой болью. Услышав же слова Торка эльфийка нахмурилась - то, что она особой популярностью в отряде не пользовалась это ладно, но делать из нее совсем помешанную... Хоть бы посоветовался.

- Деревенских не трогать, понял? Им и так нелегко живется. То банн во все дыры дерет, то еще какая-нибудь сволочь припрется и скотину украдет, а то и пару домиков спалит. Иногда вместе с жителями.

 

[Thinvesil 17 823]

Баннорн, лагерь

- Дерьмо, говорили умные люди - состриги свою гриву... - прошипела она, когда очередное движение гребнем отозвалось резкой болью.

- Начинай с кончиков, - посоветовала Амата девушке. У нее у самой были длинные волосы, и она знала, сколько с ними возни. - Хочешь, помогу?

[junay 6 080]

Баннорн, лагерь

- И что с тобой орлейцы на диване делали, колдун? - ехидно поинтересовалась Валья, покосившись на Тайбера.

- Ты еще слишком маленькая девочка, что бы это знать! - фыркнул он и взглянул на Серого Стража. - Корабль? Да, название может принадлежать кораблю. Правда, я всю свою жизнь прожил на суше, а единственный раз видел море, когда плыл из Вольной марки в Ферелден. Не представляю, как корабль может касаться моей судьбы.