Dragon Age: Эра Волка

[Шен Мак-Тир 3 147]

 

 

 

 

ень представления выдался на редкость погожим. Только вчера шел довольно мерзкий, мелкий дождик, заполнявший — очень медленно и постепенно, но верно — ливневые стоки улиц, собиравшийся в прозрачные лужи, разбивающиеся на мириады капель от проезжающих по мостовой повозок и конных всадников. Сегодня же, с самого утра, из-за облаков выглянуло палящее солнце, мгновенно высушив мокрую брусчатку и оставив лишь легкий свежий запах озона, напоминавший о прошедшей непогоде.

Какой-то босоногий мальчишка, кромко крича, пронесся молнией по рыночной площадки. Во всю мощь своих маленьких легких оборванец прокричал:

— Цирк! Цирк приехал!

И побежал дальше, шлепая по высыхающей пыли. Торговцы овощами и фруктами, мясом и рыбой оживленно переглядывались, переминались с ноги на ногу, подавляя желание отправиться прямиком вслед за мальчонкой за городские ворота — туда, где расположился бродячий цирк. В последние годы артисты приезжали редко, да оно и не удивительно: слишком уж опасными стали большаки, чтобы по ним можно было путешествовать со спокойной душой тем, у кого карман был дырявый и нанять хорошую охрану кто позволить себе не мог. И все же некоторые, особенно дерзкие, все еще осмеливались кочевать от города к городу, дабы зарабатывать себе на хлеб с маслом и местных жителей развлекать. О бродячем цирке слухов ходило немерено: и что маги у них промышляют под видом циркачей и фокусников, и что берут они к себе всякого, кому жизнь в застенках города надоела хуже горькой редьки, и что платят они долю градоначальству за то, чтобы их к городу подпускали и не выгоняли взашей… В общем, слухи ходили, но большинству было на них глубоко наплевать, ибо развлечений в военное время, когда отовсюду лезут то демоны, то драконы, а то и просто разбойники с большой дороги, было катастрофически мало. Даже барды и менестрели из таверн разбрелись куда глаза глядят, не желая оставаться легкой добычей воров и грабителей.

В конце концов, половина торгашей и торговок побросали свои лавки и пошли, едва удерживаясь от того, чтобы не перейти на бег, к городским воротам. Те были открыты настежь — дивное дело для денеримцев, и толпа потихоньку начинала разрастаться, да так, что вскоре вокруг импровизированной сцены стали то и дело слышны возмущенные возгласы: «Эй, куда полез толкаться?! Я тебя щас сам так толкну!», писк малышни, громовые раскаты хохота и не менее громкие апплодисменты. Протиснувшись к сцене поближе, босоногий мальчишка сунул палец в нос, открыл рот пошире и уставился на происходящее на подмостках представление. Оно как раз было в самом разгаре. Декорации, сделанные из подручных материалов и выкрашенные дешевой краской, должны были обозначать денеримский дворец; посреди сцены возвышался пустующий трон, а вокруг стояли наряженные в доспехи и яркие одежды актеры.

— ...но я не хочу быть королем! — пискнул человек с широченными плечами, светлыми персиковыми волосами и ясным, как небо, взглядом больших оленьих глаз. Для такого громилы голосок у него был почти что женский, а потому народ засмеялся уже от одной этой фразы. — Это же надо того… работать! Да я скорей бродягой стану где-нибудь в Вольной Марке, буду пить мед в свое удовольствие да на девок пялиться!

— Алистер, сынок, ты не руби так сгоряча. Ведь если королем станешь, то мы тебе и невесту подыщем по статусу! — важно проблеял низкий старичок с длинной седой бородой и в роскошном жабо. — Анора, а ну-ка иди сюда!

— Только через мой труп! — взревел мужчина в сияющих доспехах с наплечниками столь огромными, что они почти полностью закрывали его голову, торчащую посередине.

— А это, дорогие друзья, мы можем с легкостью организовать, — на сцену вышел улыбающийся во весь рот человек в доспехах Серых Стражей. — Вилли, тащи бодягу!

Далее происходило нечто совершенно уж невообразимое: человека с наплечниками поставили вниз головой, в рот сунули какую-то трубку, а через нее из бочонка начали выкачивать красную жидкость, напоминающую вино. Когда наплечники напились до того, что еле стояли на ногах, Серый Страж вытолкнул его куда-то вбок, а из-за сцены вышел огромный дракон из четырех, по меньшей мере, людей в костюме, рыча и изрыгая нецензурную брань. Наплечники, тупо моргнув, закричали: «За Ферелден!» и ринулись в бой, однако дракон тут же проглотил пьянчугу. Закачавшись, он начал издавать звуки, отдаленно напоминающие несварение желудка, а затем все его тело содрогнулось, и чудовище упало, на прощание удивив зрителей длинной отрыжкой.

— И вот так, мои дорогие зрители, Ферелден был спасен! — вышел на сцену конферансье, и зрители, переставляя ноги и отмахиваясь от налетевших на пир мух, зааплодировали. Мальчонка же так и стоял с открытым ртом, глазея так старательно, что казалось, одна из жирных мух вот-вот залетит ему прямиком в глотку.

Лишь некоторые, убеленные сединами старики, мрачно взирали на эту картину. В их памяти еще остался ярким пятном тот день, когда Героиня Ферелдена вместе с Героем Реки Дейн сдержали натиск порождений тьмы, разоряющих город, и только ужасной жертвой Денерим был спасен; именно после этих событий на площади возвели статую Логейна Мак-Тира, погибшею в бою, но успевшего перед смертью убить и чудовище на крыше Форта Драккон. Большая же часть смеялась, хлопала и кричала: «Еще!»

Денег на полноценный шатер у цирка не было, а потому вместо крыши был установлен лишь небольшой навес, кое-как защищающий актеров и часть зрителей от жары; однако день уже начал входить в зенит, и горячий воздух теплого летнего дня становился еще невыносимей от такого скопления людей, теснившихся на маленьком пятачке возле городских ворот. Пока актеры сменялись друг с другом, выходя на сцену и разыгрывая в своей манере различные сценки из жизни Ферелдена — в том числе и вызвавшую бешеный восторг у простого народа сцену битвы при Остагаре, в конце которой наплечники улепетывали от кусачих порождений тьмы с голой задницей, а король Кайлан, которого сыграла плечистая, но весьма привлекательная блондинка, томно кричал вслед ему «Куда же ты! Постой!» — вокруг навеса уже выстроились предприимчивые продавцы холодной воды, чуть разбавленной вином, ореховых сладостей в меду на палочке, яблок в сахаре и иных угощений. Был тут даже один заезжий купец, не преминувший воспользоваться столпотворением и почти перекрикивающий актеров своим: «Соленая рыба! Рыба соленая!». Вонь от этой рыбы начала распространяться так сильно, что вскоре неудачливого предпринимателя погнали взашей, в отместку запихнув одну из его рыбин торговцу за шиворот. А представление между тем продолжалось.

Из клеток наконец вывели укрощенных животных и мабари, и искусные укротительницы, одетые в нечто вроде нижнего белья, что неудивительно на такой жаре, проделывали с ними всякие трюки, заставляя зверей прыгать через кольца, проезжаясь верхом на медведе вокруг сцены и даже инсценировав захват Долов Священными силами Церкви, при этом волки и собаки были одеты в костюмы с длинными ушами, что, видимо, должно было символизировать дикарей-долийцев, которые и сами от зверей недалеко ушли. Рыцари в сияющих, хоть и ненастоящих, доспехах вызвали настоящий ажиотаж среди молодых девушек, которые, краснея, посылали актерам воздушные поцелуи, а кто посмелее, даже кричали адрес своих домов, дабы «рыцари» после представления знали, где найти своих поклонниц. Когда представление с животными закончилось, на подмостки вышли гимнасты, показывающие невероятные трюки с подвешенными высоко под навесом кольцами, карлики и уродцы, вызывающие извечный восторг и больное любопытство у каждого зрителя в Тедасе, и даже одна бородатая женщина высотой под притолоку, по виду — авварка. Между актами представления цирк милостиво делал длинные паузы, позволяя зрителям как следует напиться воды и съесть сладостей из лавок, временно организованных рядышком, и пройтись, разминая затекшие ноги.

В конце концов, когда день уже стал клониться к вечеру, и толпа немного поредела — кто вернулся к работе, а кто просто решил, что на сегодня развлечений с них хватит — на сцену вновь вышел давешний конферансье, низкого роста толстый мужчина с потеющей лысиной, беспрестанно вытираемой грязной тряпкой, и пропел:

— А теперь то, что вы все так ждали! На сцене… — он набрал в легкие побольше воздуха и провизжал: — Госпожа Иллюзия! Поприветствуйте, милые зрители!

Зрители непонимающе переглянулись: немногие из них знали о Госпоже Иллюзии, и лишь некоторые любители потолковать с путниками в трактирах слышали о некой даме, которая показывает фокусы и занимается гаданием. Даму эту много раз проверяли, подозревая в магическом таланте, но раз за разом она доказывала, что является всего лишь актрисой, умело владеющей техникой фокуса и хорошо развитой ловкостью рук, а что до ее гаданий и предсказаний, так это все для развлечения, и единственный дар, которым она поистине обладает — это неплохая проницательность и внимательность. Впрочем, она была довольно популярна в Орлее, и в Денерим ее пустили хоть и не без препон, но с охотой.

Величественно ступая выкрашенными в золотую краску башмачками, на деревянные подмостки вышла высокая темнокожая женщина, позвякивая таким количеством браслетов, бус, сережек, колец и прочих украшений, что мог бы позавидовать целый ювелирный магазин. Длинные угольно-черные волосы ее спадали на плечи, а лицо было выкрашено белилами так, что они осыпались на каждом шагу, будто листья на осеннем ветру. На вид ей было около сорока, но точно сказать было нельзя из-за невероятного количества грима, нанесенного на лицо и руки. Лишь большие темные глаза посверкивали в тени навеса, будто два драгоценных агата. Толпа притихла, с любопытством ожидая, что же будет дальше.

Воздев руки к небу, словно взывая к Создателю и вопрошая, что же случилось с этим бренным миром, женщина выдержала большую паузу и выкрикнула:

— Сегодня я покажу вам тайны человечества, такие чудеса, которые вы ни в жизни не видали! Узрите же дар Судьбы, которым наделил меня Создатель, потому что я… бессмертна! — ее голос зазвенел так, словно ветер доносил его до ушей каждого присутствующего. В тишине послышался плач младенца и шушуканье какой-то девицы, пытающейся успокоить малыша. Госпожа Иллюзия и впрямь выглядела пугающе. На сцену к этому моменту уже вынесли большой деревянный ящик, похожий на гроб, с открытой крышкой, и женщина улеглась в него, сложив руки на груди, будто покойница. Крышку закрыли, и амбал, ранее игравший «Алистера», продемонстрировал толпе острейшую пилу, распилив для демонстрации небольшое поленце. А затем, к всеобщему восхищению, начал пилить гроб ровно пополам, то и дело издавая мерзкое хихиканье, будто сам процесс распиливая живой женщины доставлял ему неимоверное удовлетворение. Когда гроб распался на две половины, зрителям дали несколько секунд, чтобы осознать происходящее, а из половинок резко ударила струя красной жидкости, похожей на кровь. Кто-то завизжал, кто-то рухнул в обморок, а несколько мужиков даже побелели от ужаса, но никто из зрителей не ушел; всем было интересно, правдивы ли слова госпожи Иллюзии. Затем половинки снова сложили вместе, накрыли ящик непрозрачным тяжелым шелком, и после слов: «Раз, два, три!» сорвали полотно. Крышка открылась, и из гроба целая и невредимая выбралась загадочно улыбающаяся сама госпожа Иллюзия.

— Та-дам! — крикнул «Алистер», и женщина принялась кланяться апплодирующему залу.

После каждого подобного фокуса артисты с удовольствием рассказывали и показывали, каким образом им удается добиться такого жуткого эффекта; после этого зрители немного успокаивались и еще больше апплодировали таланту и смекалке фокусников. Цирк называл это «сеансом фальшивой магии с разоблачением», всякий раз повторяя, что не нужно быть проклятым магом, чтобы творить чудеса и веселить людей. Это находило отклик в сердцах людей, напуганных творящимися за пределами городов ужасами и демонами, и они немного забывали о своей повседневной жизни в страхе и сомнениях. И, пожалуй, именно эта часть представления, припасенная на самый конец дня, вызвала наибольшую радость у горожан.

Когда день перешел в вечер, а на небо понемногу начали высыпать бледные летние звезды, толпа потихоньку стала редеть. Некоторые особо порывистые поклонники и поклонницы артистов пытались проникнуть за кулисы, в лагерь, разбитый позади сцены, однако молчаливые охранники просто вышвыривали их за наспех возведенный забор. Навес убрали, сцену разбирали рабочие цирка, откуда-то со стороны конюшен доносился заливистый смех и лошадиное ржание, а несколько мабари весело бегали среди играющих детей, которых матери никак не могли уговорить наконец отправиться домой. Через несколько часов, когда на город уже опустилась ночь, у ворот остались лишь циркачи да их охрана, в своем выстроенном прямо тут поселении.

Именно тогда, в эту самую ночь, Ингред почувствовала: что-то не так. Она как раз сидела перед большим потемневшим трюмо, выкупленном за бесценок на одной из распродаж в Монтсиммаре, когда имущество аристократов распродавали буквально с молотка, и тщательно смывала грим с лица, с грустью глядя на свое отражение и на новые, доселе не видные на лице морщины. Наклонившись чуть поближе и выдохнув, она пыталась рассмотреть в этой усталой ривейнской женщине те черты, которые всего десять лет назад делали ее первой красавицей в любом городе, не говоря уже о деревне; и будь она из хорошего рода, ее непременно взял бы замуж хоть сам король. Теперь же, по прошествии времени, она стала больше похожа на увядшую чайную розу. Вздохнув, Ингред принялась снимать с себя ненавистные украшения, ходить в которых было все равно что повесить на шею колокольчик, словно у дойной коровы. Единственное, что ей нравилось в ее сценическом наряде, были позолоченные башмачки, снятые, наверняка, с убитой бандитами девушки высокого рода. Но женщина старалась об этом не думать. Она предпочитала жить сегодняшним днем, выступая в одном городе за другом, заезжая в отдаленные деревни — ведь и там жили уставшие от войны люди, у которых были дети, и появление бродячего цирка на их пороге каждый раз приносило им радость и восхищение.

Откуда-то снаружи шатра послышалась возня. Ингред вздрогнула, выронив салфетку, которой вытирала остатки пудры с рук, и неловко взмахнула ею. Раздался приглушенный звон, когда одно из ее громоздких колец упало со стола и покатилось по наспех уложенному досками полу, остановившись у самого входа. Поднялся ветер, и хоть ночь выдалась теплой и звездной, Ингред поежилась, поднимаясь со своего колченогого стула. Сделав несколько шагов ко входу в шатер, она наклонилась и подняла кольцо, и до ее ушей донеслись слова одного из охранников:

— Госпожа Иллюзия не принимает.

Что-то заставило ее замереть, так и склонившись над полом, словно столетняя старуха, сжимающая в дрожащих пальцах последнюю ценность, оставшуюся у нее после долгой, мучительной жизни. Горло перехватило так, словно его сдавили ледяными цепкими пальцами, и женщина поняла, что не может вздохнуть. Воздух вокруг нее будто бы наэлектризовался, как бывает перед ночной грозой. Быть может, в этом все дело? Всего лишь ее постаревшее тело так вот реагирует на собирающийся шторм? Она хотела в это верить. Подступающая старость не пугала ее так, как внезапно накатившее ощущение присутствия чего-то чужеродного, настолько отличающегося от окружающего мира, что этот мир выталкивал чужака назад, во тьму. Ее пальцы побелели, все еще сжимая проклятое кольцо.

— Ты что, оглох? — послышался снова приглушенный голос. — Я сказал…

То, что услышала циркачка в следующую долю секунды, заставило волосы на ее голове зашевелиться. До нее донесся хриплый, едва уловимый хрип, похожий на тот, что издают на последнем издыхании повешенные на городской площади. Осторожно разогнувшись, она сделала несколько шагов назад, но ноги ее подкашивались, и она случайно задела стул, на котором сидела всего минуту назад. Стул с грохотом упал на пол, и Ингред поняла, что обречена. Она не знала, кто или что пришел за ней, но понимала нутром и сердцем, что ничего хорошего это не предвещало.

Край шатра чуть шевельнулся, будто игривый ветер находил забавным дразнить и так напуганную до смерти женщину; через секунду в шатер вошел человек. Ингред ожидала убийцу, возможно, нанятого для устранения Госпожи Иллюзии. Она даже допускала, что кто-то мог вызнать ее тайну и прислать за ней похитителей, однако человек этот оказался не вооружен. По крайней мере, она не видела при нем ни ножен, ни арбалета, а черные одеяния вряд ли скрывали кинжал. Он был… обычным? Пожалуй, так сказал бы кто-то, не обладающий проницательностью, присущей настоящей гадалке. Самый обычный человек, лет сорока на вид, в темных одеждах, закрывающих его тело полностью, оставляя лишь лицо. Даже руки его были в перчатках, хотя на дворе стояло жаркое лето.

— У меня… — голос подвел Ингред, и она перевела дыхание, откашлявшись и заставив бешено бьющееся сердце хоть немного успокоиться. — У меня ничего нет. Золото у Волера, я просто артистка.

Человек не ответил, обвел глазами шатер, остановился взглядом на лежащих кучей у трюмо кричащих украшениях, затем усмехнулся уголком губ. Что-то в нем было страшное, в этом человеке, который пришел этой ночью к Ингред. Что-то чужое.

— Это все фальшивки, — продолжила она, не выдержав молчания и заметив, куда смотрит ее ночной визитер. — Они ничего не стоят. Крашеная медь да железо, ничего больше.

— Я это знаю, — ответил наконец человек в черном. Снаружи не доносилось ни звука, словно двое амбалов-охранников, вооруженных мечами, напрочь исчезли из этого мира. — Фальшивки меня не интересуют. А вот ты… ты — настоящая, не так ли? — он снова ухмыльнулся, на этот раз полностью, и циркачка почувствовала, как мир вокруг ее сжимается, исчезает, оставляя лишь этот душный шатер, потерянный среди бесконечной глухой темноты.

— Что вам нужно? — пробормотала она, опускаясь на пол и понимая, что еще немного, и она потеряет сознание. Ей нужен был воздух. Выйти на воздух, вдохнуть полной грудью аромат города, слегка подпорченный запахом пота и животных; но сейчас этот запах казался ей столь же желанным, как глоток воды посреди пустыни. Что угодно, только не оставаться запертой здесь, один на один с этим незнакомцем. Она чувствовала себя беспомощной, одинокой, забытой и покинутой. — Кто… кто вы такой?

Незнакомец в черном медленно опустился на одно колено, заглянув в глаза Ингред, готовые наполниться слезами страха и отчаяния, и снял перчатку с руки. Когда ее собственная ладонь прикоснулась к этим ледяным пальцам, женщина вдруг ощутила покой. Тот покой, что приходит вместе с горестным плачем родных и близких и запахом свежей древесины, исходящей от только что изготовленного погребального костра.

— Не бойся, Ингред. Когда я уйду, ты забудешь все. Но от тебя мне нужна одна услуга, и я знаю, что ты можешь ее оказать. Ты ведь хвасталась, что умеешь предсказывать будущее, верно? Только не нужны мне пассы руками над гадальным шаром. Сделай все по-настоящему.

— Я не понимаю, о чем…

— Понимаешь, провидица. Все прекрасно понимаешь. Спроси его. Он ответит на твой зов.

Вдох, выдох. Ингред закрыла глаза, зная, что только выполнив просьбу странного визитера, она сможет избавить себя и от его присутствия, и даже от малейшей памяти о нем. Сейчас это выглядело очень заманчивой перспективой.

— Хорошо. Если я сделаю это, вы оставите меня?

— Обещаю, — в глазах незнакомца вспыхнули огоньки, но Ингред этого уже не видела. Ее глаза были закрыты, и она, глубоко вдохнув, начала медитацию. Вскоре ее душа унеслась вдаль, в поисках ответов на вопрос, так и не сорвавшийся с губ гостя; этого было и не нужно. Она искала ответы в другом мире, в мире, где время и пространство не имеют значения, где прошлое, настоящее и будущее смешиваются воедино в водовороте застывших картин, лиц, слов, обрывков чувств и воспоминаний. И когда она увидела, пролетая над возвышающимися черными шпилями нечто огромное, темное, шевелящееся, то закричала так громко, что будь у нее легкие, они разорвались бы. В этот момент все закончилось, и Ингред была благодарна за это.

Ее нашли наутро в шатре, на полу, без сознания, но живую и здоровую. Циркачка не помнила, что именно произошло, и все решили, что она просто неловко упала со стула и ударилась головой о торчащий из пола гвоздь. Рана была незначительной, но Ингред сказала, что пока не может выступать больше, и представление на следующий день должно пройти без нее. Конечно же, зрители расстроятся, но весть о внезапном недомогании Госпожи Иллюзии быстро разлетится по городу, и люди поймут. Никто не узнает о словах, которые шептала Ингред, погруженная в транс, на ухо таинственному незнакомцу; никто не узнает о том, куда исчезли охранники, подумав, что те попросту сбежали с местными девицами и решили, что их работа на цирк закончена; никто не узнает о том чудовищном нечто, что она видела в Тени глазами своего духа-покровителя, в месте, недоступном для понимания и осознания. Но вот чувство… чувство — осталось. Ощущение холода на кончиках пальцев каждый раз, когда она оставалась наедине с собой в своем крошечном шатре, глядя на отражение в потемневшем трюмо и уносясь в воспоминаниях в те дни, когда Ингред была самой красивой женщиной Ривейна. Оно осталось где-то на уровне подсознания, проявляя себя лишь изредка, и женщина куталась в шерстяной платок даже тогда, когда на улице стояла жара.

Оно больше никогда не уходило.

 

 

 

 

 

 

Пылающие Пустоши - так теперь называют то, что осталось от Неварры. Драконы полностью уничтожили города этой страны, сделав Камберленд своим гнездовьем, куда не суются даже самые смелые - или те, кто еще в Тедасе от них остался. Иногда на дороге к Гнездовью видны караваны и антуражи тевинтерцев под их флагами, однако их драконы почему-то игнорируют. Почему - никто не знает, но обычных жителей в окрестностях городов уже не осталось, да и те, кто живет на самой границе Неварры, скоро исчезнут. Кто уедет, спасая свою жизнь, а кто будет похищен драконами. Здесь очень жарко, земля выжжена и не приносит урожая, кое-где пожары еще продолжаются даже под землей, однако если не подходить к самой границе города, можно дышать свободно.

Единственным населенным местом здесь является таверна "На краю света", которой заправляет молодой гном, однако судя по всему, он не умеет говорить и произносит всего несколько фраз, да и вообще выглядит, как полоумный. Денег за постой он не берет, как и за еду, а вот за остальные свои товары берет цену. В таверне есть небольшая мастерская для починки и создания оружия и доспехов, а также кухня и алхимический котелок.

! Броски на скидку в данной локации невозможны.

 

Таверна "На краю света"

Проживание и еда - бесплатно

Большая аптечка (+50% к здоровью) - 2 золотых

Малая аптечка (+25% к здоровью) - 1 золотая

Больше зелье лечения (+50% к здоровью, снимает травму) - 4 золотых

Малое зелье лечения (+25% к здоровью, снимает травму) - 2 золотых

Ядоклык (кинжал; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (физ.); один раз за бой наносит противнику 250% урона в обход брони и отравляет на 5 ходов, повышая порог его попадания на 3 единицы. Урон в ближнем бою по отравленному противнику возрастает на 50% для всех персонажей) - 50 золотых монет

Проклятие Пандемония (посох; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (маг.); один раз за бой можно вызвать на поле боя Пандемония – могущественного демона, который обладает 200% от здоровья мага, 100% от его урона и автоматически притягивает внимание врагов. Существует 5 ходов. Имеет способность «Теневой приказ» - выводит из боя 1 врага редкого или обычного ранга до конца своего существования) - 50 золотых монет

Месть предков (одноручный топор; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой позволяет повесить на противника эффект «Рваная рана» на 3 хода, снижающая его урон на 50%, лишающая его защиты и наносящая 100% урона каждый ход) - 50 золотых монет

Шаламмар Кровожадный (двуручный меч; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой можно нанести автоматический крит трем противникам ближнего боя сразу. Если противники от этого погибают, то за каждого убитого данной способностью врага персонаж восстанавливает 25% своего здоровья) - 50 золотых монет

Обещание свободы (лук; +3 к урону; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой можно использовать прицельный выстрел, при котором от 6 и выше на кубике будет показателем критического успеха, а от 1 до 5 – обычного успеха. Выстрел при этом наносит 200% урона) - 50 золотых монет

Сердце Корта (щит; +3 к защите; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой притягивает внимание всех врагов на 5 ходов, не позволяя им пользоваться АоЕ-атаками, и повышает защиту персонажа в 2 раза) - 50 золотых монет

 

 

 

Воскресенье - утро

Понедельник - день

Вторник - вечер/ночь

Среда - утро

 

Броски недоступны.

 

 

ОХОТА

 

1-5 - бросок неуспешен

6 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

7 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

8 - персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

9 персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

10 - персонаж добывает 3 порции еды для одного персонажа

 

ТРАВЫ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу трав

7 – персонаж нашел 1 единицу трав

8 – персонаж нашел 2 единицы трав

9 – персонаж нашел 2 единицы трав

10 – персонаж нашел 3 единицы трав

 

1 - эльфийский корень

2 - веретенка

3 - кровавый лотос

4 - рассветный лотос

5 - черный лотос

6 - хрустальная благодать

7 - вьющаяся лоза

8 - арборское благословение

9 - корень смерти

10 - эмбриум

11 - глубинный гриб

12 - ария вандала

13 - сосуд бессмертия

14 - феландарис

15 - пророческий лавр

16 - ползучая крапива

17 - борода вурдалака

 

ТКАНЬ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - парча

2 - хлопок

3 - клетчатое полотно

4 - полубархат

5 - поярок

6 - шелк

7 - черненая парча

8 - глянцевый хлопок

9 - тонкий бархат

10 - хайеверское полотно

11 - глазет

12 - шерсть-плетенка

13 - имперский одежный хлопок

14 - долийское сукно

15 - авварская саржа

16 - плюшевый бархат

 

КОЖА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - нажий мех

2 - шкура бронто

3 - шкура глубинного охотника

4 - шкура друффало

5 - шкура фенека

6 - баранья кожа

7 - собачья кожа

8 - кожа иглоспина

9 - паутина из гургута

10 - фениксова чешуя

11 - чешуя варгеста

12 - медвежья шкура

13 - галлья кожа

14 - чешуя везделаза

15 - кожа снуффлера

16 - кожа виверна

 

РУДА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - драконий камень

2 - летний камень

3 - железо

4 - змеевик

5 - медный купорос

6 - оникс

7 - кровавик

8 - пирофит

9 - веридий

10 - лазурит

11 - обсидиан

12 - рассветник

13 - вулканическое золото

14 - буресердник

15 - неваррит

16 - сильверит

 

 

 

Сюжет: Черно-белое (закончить битву)

 

 

 

Пролог: Прыжок через горящее кольцо (выполнено, капитан стражи убит)

Эльфийское наследие (лук возвращен Киину, медведь убит)

Сюжет: Беглецы (малефикары в лесу убиты, карта дороги к Орлею получена)

Урожайное лето (выполнено)

Виноделие (Черные Змеи убиты, фермеры живы, один наемник отпущен на свободу)

Опасное путешествие (демон убит, Элисиф спасена)

Достойная добыча (виверн убит)

Воля (оборотень спасен, охотники убиты)

Красота в смерти (отряд помог могильщику)

Блудная овечка (Долли найдена и возвращена)

Мастер боя (выполнено)

Проучить Лодди (провалено, лавка Занны закрыта)

Сюжет: Исчезнувшая (настоящий убийца найден, Риден освобожден мирным путем, Марика осталась жива)

Грабь награбленное (кинжал возвращен, Зейнер и Корра живы)

Паук и скорпион (выполнено, помогли храмовнику)

Верность не продается (мабари найден, выбрал новым хозяином Элендара)

Темной ночью, узкой тропкой... (Ренуар запуган)

Сюжет: Змеиный клубок (Рейлас убит)

Не кусай руку дающую (выполнили 5 заданий от квартирмейстера)

Кровавые деньги (Брэндон остался капитаном, Челлиана казнена)

Сюжет: Некуда бежать (дракон убит)

Спасение утопающих... (Ренли спасен)

Украл, выпил, в тюрьму (особняк исследован)

Личное задание Элендара (выполнено, Архитектор убит, Дейна спасена)

Сюжет: Скажи мне, кто твой друг... (Терон убит, информация найдена)

Ночь, улица, фонарь, алхимическая лавка (выполнено, Танит реабилитирована)

Легенда о морском великане (порождение плоти убито, проклятие снято)

Личное задание Аматы (выполнено, шкатулка найдена, журнал найден)

Личное задание Алиши (выполнено, компас получен)

Старик и море (шкатулка возвращена неоткрытой, сокровища найдены)

Личное задание Вальи (все противники убиты, амулет уничтожен)

Личное задание Удара (Табес уничтожен, Удар получил новое тело)

Сюжет: Бегущие в Лабиринте (Лабиринт пройден, зеркало найдено, осколок найден)

Сюжет: Сквозь огонь (заключена сделка с Разикаль)

 

Дайс-рум для бросков и боев

 

 

Изменено 6 сентября, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[Tork 4 463]

Полянка

- Завладеть... что? - Алиша открыла рот, услышав слова волшебницы о демоне. - Демон? Завладеть мной? Это как... как демоны овладевают магами и превращают их в одержимых?

Она бессильно села на траву, качая головой. Вот же до чего доводить жадность! Оружие было хорошим, спору нет, и в бою наверняка демон будет помогать ей - он ведь кровожадное чудовище, а не добрая девочка Алиша. Но вот плата, о которой сказала Амата... плата может быть слишком большой.

- Он хочет резать? Так у нас такие же планы на ближайшее время - кровожадно усмехнулся рыцарь, - может быть после этого он успокоится. А если нам никого не попадется, ты Алиша, объяснишь ему, что место демона - в проклятом оружие, а не в тебе. Пусть там сидит и не пищит. Ну а если он тебя не послушает - мы будем рядом. Двум демонам мы уже объяснили, объясним и третьему.

[Thinvesil 17 823]

Грибная поляна

- Он хочет резать? Так у нас такие же планы на ближайшее время - кровожадно усмехнулся рыцарь, - может быть после этого он успокоится. А если нам никого не попадется, ты Алиша, объяснишь ему, что место демона - в проклятом оружие, а не в тебе. Пусть там сидит и не пищит. Ну а если он тебя не послушает - мы будем рядом. Двум демонам мы уже объяснили, объясним и третьему.

Амата покосилась на рыцаря, но ничего не ответила. 

- Давайте уже уходить отсюда, - буркнула она, явно чем-то расстроенная.

[Aloija 1 120]

Грибная поляна

Услышав Торка, Оливия едва заметно скривилась. Неужели он не видит, как сильно напугана Алиша? 

- Амата, - обратилась Оливия к целительнице, - возможно как-то вытащить демона из кинжала? 

Если во время боя он выйдет из под контроля, даже представить страшно последствия. Да и... Алиша теперь не была для нее совсем уж чужим человеком. Одного взгляда на ее бледное, сейчас казавшееся особенно юным лицо, сердце щемило. 

[Thinvesil 17 823]

Грибная поляна

- Амата, - обратилась Оливия к целительнице, - возможно как-то вытащить демона из кинжала? 

Если во время боя он выйдет из под контроля, даже представить страшно последствия. Да и... Алиша теперь не была для нее совсем уж чужим человеком. Одного взгляда на ее бледное, сейчас казавшееся особенно юным лицо, сердце щемило.

- Возможно... - Амата уже и сама об этом думала, но не хотела принимать поспешных решений. Слишком серьезная была проблема. - Я думаю, есть один способ, но он не из тех, что пробуют на "а вдруг пройдет". Мне нужно подумать об этом и все взвесить. Если я что-то такое обнаружу, я вам скажу, - она посмотрела в глаза Оливии. Интересно, как они отрегировали бы, если б она рассказала, что можно сделать? От Вальи точно ничего хорошего не жди. Магичка покусала губу. Нет, надо сперва все обдумать. - Давайте все-таки уйдем отсюда, а, - взмолилась она. - Эти грибы сведут меня с ума.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Грибная полянка - Авварские руины

 

 Двум демонам мы уже объяснили, объясним и третьему.

 

- А если он завладеет моим телом? - с испугом спросила Алиша. Торк выглядел оптимистично, а вот маги - не очень. И магам в этом деле можно было доверять, если они говорят, что оружие проклятое, значит, ничего хорошего от него не жди. - Если он станет мной, ты тоже станешь его убивать? Ведь тогда и меня придется... - она содрогнулась, вспомнив, что сказала Торку прошлой ночью. - И ребенка... - если своей жизнью ради друзей она еще готова была пожертвовать, то теперь фигуры на доске сменили свою расстановку. Все становилось куда сложнее.

Однако вспомнив об Амате, девушка немного успокоилась. Целительница знает, как это работает, и не даст ее в обиду. Сделает все, чтобы помочь, такова уж была тевинтерка. Даже когда помогать было уже нечему. Даже если помощи требовал тот, кому никто больше помогать не хотел.

Поднявшись, она отряхнулась и кивнула Амате, соглашаясь, что нужно идти дальше. В лесу они и так уже засиделись.

 

 

Оставив старика за спиной, который более не выказывал никакого желания с ними говорить, отряду пришлось вернуться на перекресток. Вторая тропка вела в противоположную от грибной поляны сторону, однако Оливия, которая шла последней, все же обернулась, повинуясь неясному чувству, которое следопыту было знакомо. Чувство взгляда в спину. Однако, когда она посмотрела назад, никакой тропки уже не было. Точнее, она упиралась в кучу валежника, а дальше был только густой лес, звериная чаща. Светлой грибной полянки как не бывало.

Молчаливые, путешественники добрались до руин. Таких было полно по всему Тедасу - раньше здесь жили и тевинтерцы, и эльфы, и даже дикари - аввары и хасинды. Так что руинам не удивился никто, наоборот, пока что это было самое нормальное место в этом лесу. Оплетенные лозой колонны сохранились неплохо, а вот остальное было почти разрушено. Когда-то это было круглое здание, возможно, храм или капище, но потолок давно уже провалился, лестница зияла дырами от вывалившихся белых камней, а стены представляли собой обломки, торчащие вверх, как зубы гигантского чудовища, погибшего в этом месте, от которого остались только выбеленные кости.

[Thinvesil 17 823]

Авварские руины

- Какое грустное место, - прошептала Амата. Магичка явно была под впечатлением. Какие тайны оно могло бы раскрыть!

[junay 6 080]

Авварские руины

- О, руины... Я много читал у них в библиотеке мессира Андроникуса... - Тайбер с интересом ступил под свод руин и начал осматриваться. Конечно, он знал, что в таких местах надо опасаться ловушек, но к счастью, здесь их похоже не было. Или он в них попросту не попал.

В одном из залов, парень увидел постамент в центре и на нем - свиток. Свиток, который хорошо созранился, не смотря на древность руин. Кто его принес и зачем здесь положил? Была ли в нем магия? Парень это определить не мог, но он чувствовал чье-то незримое присутствие...

 Тронуть свиток парень не решился - он очень хорошо знал, что последствия такого могут быть катастрофическими.

Изменено 16 июля, 2018 пользователем junay

[Эри 10 917]

Руины

Эльф  не чего не нашел, а может не хотел.  Памятуя  об ловушка он старался держаться по дальше от них. Интересно найдет он место, где нет духов  и магии.  Страж с тоской подумал, что порождения тьмы  хотя бы  не так страшны ему как призраки. А  вот ворон заинтересовался  руинами, но было видно что он чего - то опасается. Да. дружище дурное место согласился он с Тарсом. Но все равно если, что надо быть готовым вступить в бой.

[Thinvesil 17 823]

Авварские руины

Амата подошла к свитку, возле которого стоял Тайбер. Потянулась к нему магией. И тоже ощутила присутствие чьей-то воли. Нельзя было точно сказать, где именно. Это было как в Тени, когда попадаешь во владения духа - как будто все вокруг было создано им, и он был везде и нигде. Магичка еще раз прикоснулась разумом к свитку, пытаясь проникнуть глубже - и почувствовала связь. Связь свитка с этим присутствием. Как цепь, удерживающая его.

- Этот свиток привязал духа к месту? - высказала она догадку вслух.

[junay 6 080]

Авварские руины

- Этот свиток привязал духа к месту? - высказала она догадку вслух.

- Не знаю, но я его трогать не буду.  Если кто-то хочет, путсь забирает.- пожал плечами маг, обращая все свое внимание на старинную резьбу на стенах. само собой, эти руины хранили тайны, но  - снова духи? Да хрен с ними, он уже был сыт той дамочкой с озера.  Его больше интересовала историческая ценность руин, а не духи, засевшие в свитке.

[Tork 4 463]

Руины.

"Опять она пострадала из за меня", терзался рыцарь, не показывая виду. "Опять это кудахтанье со всех сторон: меняться с дедом так опасно, разве ты не знал?" Гнев требовал выхода. Торк оглядел спутников, которые после дедовой подставы явно не решались прикоснуться к свитку. Он увидел Амату, которая решила проверить ловушку собой.  Быстро, чтобы не дать себя опередить, Торк преодолел расстояние до свитка и решительно взял его рукой. 

Изменено 16 июля, 2018 пользователем Tork

[Aloija 1 120]

Грибная поляна

На всякий случай Оливия отошла подальше от свитка. И от статуй. Когда что не день, то встреча с демоном, станешь шарахаться своего отражения в воде, не то что древних, наверняка напитанных магией руин. Лес будто водил отряд за нос, кидая из одной неприятности в другую. 

 

[Шен Мак-Тир 3 147]

Руины

 

Свиток был... обычной бумагой. По крайней мере, на ощупь. Развернув его, Торк быстро прошелся глазами по буквам - странные закорючки, грубый, почти примитивный язык, не то, что древние эльфийские надписи или гримуары на Тевине. Внутри на свитке можно было еще разглядеть бурые пятна. Однако как только он закончил рассматривать пиктограммы, то услышал голос, доносящийся со стороны одной из статуй. Статуя была без головы и одной руки, в другой сжимала копье, направленное к небу. Остальные продолжали сидеть в засаде, во все глаза наблюдая за действиями рыцаря.

"Огонь..." - услышал Торк. - "Огонь... шаман своего племени... призвал огонь..."

[Tork 4 463]

Руины

"Огонь..." - услышал Торк. - "Огонь... шаман своего племени... призвал огонь..."

- И что теперь, воин? Чем тебе помочь? - прямо спросил Торк. Шаман мог призывать огонь на врагов, на своих в приступе помешательства, или просто разжигал костер. Духам стоило бы страдать поконкретнее.

[Эри 10 917]

Руины

Эльф подошел  шаг по ближе и подумал, что опять дух или демон. Еще пару десятков  раз и я убегу  в Андерфелс и попрошусь на самый далекий аванпост в  моровых пустошах подумал эльф.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Руины

 

- И что теперь, воин? Чем тебе помочь? - прямо спросил Торк. Шаман мог призывать огонь на врагов, на своих в приступе помешательства, или просто разжигал костер. Духам стоило бы страдать поконкретнее.

 

- Свиток... шаман получил знания... - продолжал медленно, словно пережевывая что-то, говорить голос, исходящий из статуи без головы. - Использовал их... это был я... они стали ненавидеть, презирать... потом умерли... шаман был проклят... сожгите... пусть все превратится в пепел... запретная магия... не должна оставаться в руках... смертных...

[Tork 4 463]

Руины

- Свиток... шаман получил знания... - продолжал медленно, словно пережевывая что-то, говорить голос, исходящий из статуи без головы. - Использовал их... это был я... они стали ненавидеть, презирать... потом умерли... шаман был проклят... сожгите... пусть все превратится в пепел... запретная магия... не должна оставаться в руках... смертных...

- Жечь, так жечь - согласился Торк. Он достал кремень с кресалом и после сильных ударов искры посыпались на иссохший за века свиток. Вскоре он вспыхнул ярким пламенем.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Руины

 

- Жечь, так жечь - согласился Торк. Он достал кремень с кресалом и после сильных ударов искры посыпались на иссохший за века свиток. Вскоре он вспыхнул ярким пламенем.

 

Перед его глазами пронеслись картины, словно ему кто-то показывал старые портреты. Выцветшие, потрескавшиеся, но на них еще что-то можно было разобрать. Древние аввары, живущие в этом лесу; их мудрый шаман, который пытается помочь против захватчиков без лица. В конце концов шаман поднимает свиток и выкрикивает непонятные слова, и на захватчиков проливается огонь. Затем - без какой-либо паузы - мертвые вокруг костра, а шаман сидит рядом и что-то пишет. После этого Торк увидел храм - таким, каким он был раньше, много лет назад, прекрасное строение, пусть и не такое утонченное, как эльфийские руины, но по-своему захватывающее. Шаман кладет свиток на постамент и нажимает на камень в полу. Затем все кончается. Исчезает.

Торк проморгался и огляделся. Голос замолк, статуя оставалась статуей, и если бы он спросил Амату, что произошло, то та ответила бы, что больше не чувствует связи. Цепь порвалась.

[Tork 4 463]

Руины

 Шаман кладет свиток на постамент и нажимает на камень в полу. Затем все кончается. Исчезает.

Торк проморгался и огляделся. Голос замолк, статуя оставалась статуей, и если бы он спросил Амату, что произошло, то та ответила бы, что больше не чувствует связи. Цепь порвалась.

Интересно, что будет, если опять нажать на тот камень? Торк отыскал его на полу и нажал на него ногой.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Руины

 

Интересно, что будет, если опять нажать на тот камень? Торк отыскал его на полу и нажал на него ногой.

 

То, что произошло после этого, Торк не видел в том странном видении, что послал ему шаман. Однако любопытство пересилило, и он все же нажал на камень в полу. Послышался грохот, и каменная плита отъехала в сторону, открывая тайный проход под землю. Он был совсем неглубокий, и отсюда рыцарь увидел, что внизу лежит чье-то тело, сложившее руки на груди. Тело истлело и превратилось в мумию, но вот доспехи на нем все еще были нетронуты - будто зачарованы какой-то магией. Шаманы авваров не были похожи на магов современного Тедаса, предпочитавших не отвлекать себя ношением тяжелой стали; шаманы авваров шли в бой наравне со всеми, потому что быть слабым считалось позором на всю жизнь. И этот не был исключением.

 

«Авварские доспехи» (+2 к защите; кольчуга)

[Tork 4 463]

Руины

о, что произошло после этого, Торк не видел в том странном видении, что послал ему шаман. Однако любопытство пересилило, и он все же нажал на камень в полу. Послышался грохот, и каменная плита отъехала в сторону, открывая тайный проход под землю. Он был совсем неглубокий, и отсюда рыцарь увидел, что внизу лежит чье-то тело, сложившее руки на груди. Тело истлело и превратилось в мумию, но вот доспехи на нем все еще были нетронуты - будто зачарованы какой-то магией. Шаманы авваров не были похожи на магов современного Тедаса, предпочитавших не отвлекать себя ношением тяжелой стали; шаманы авваров шли в бой наравне со всеми, потому что быть слабым считалось позором на всю жизнь. И этот не был исключением.

- Покойся с миром. Мы достойно продолжим использовать твою кольчугу. - успокоил Торк мертвеца и вытряхнул останки из кольчуги.

- Алиша, зацени, какая цацка! - громким голосом позвал он пиратку. - Ну ка, примерь ее! - Торк отдал кольчугу девушке. Она столько раз  кидалась в атаку впереди всех, но сама продолжала ходить без защиты. А он не всегда мог успеть ее прикрыть в бою.

«Авварские доспехи» (+2 к защите; кольчуга) - переданы Алише.

Изменено 16 июля, 2018 пользователем Tork

[Шен Мак-Тир 3 147]

Руины

 

- Алиша, зацени, какая цацка! - громким голосом позвал он пиратку. - Ну ка, примерь ее! - Торк отдал кольчугу девушке. Она столько раз спасала кидалась в атаку впереди всех, но сама продолжала ходить без защиты. А он не всегда мог успеть ее прикрыть в бою.

 

- А? - она заглянула в проем, в котором Торк уже деловито потрошил труп бедного шамана. Впрочем, тот был не против, ведь именно он показал Торку, где находится его тело. Хотелось надеяться, что для этого. - Кольчуга? О... ну, попробую, - пиратка нацепила доспех, сняв куртку. Тот был ей великоват, но в целом сидел неплохо, если подогнать некоторые ремешки. В бою она была совершенно беззащитна, а кольчуга спасет хотя бы от части ударов, сыпавшихся на эльфийку.

[Shunt 2 910]

Руины - Лес

Покинув гостеприимные и богатые на всякие полезные штуки - одна броня чего стоила! - авварские руины, отряд двинулся дальше по дороге. Валья как-то незаметно для всех отстала - сумка немного натирала плечо и девушка время от времени останавливалась, чтоб подтянуть лямки - и... и закономерно потерялась. Паниковать она не стала, смысла не было, да и верила она в своих товарищей - не бросят, не забудут, отыщут. Во всяком случае Амата точно постарается. Все же Валья ее считала хорошей подругой, да и та питала к ней вполне дружеские чувства. Порыскав немного по лесу и не найдя ничего, эльфийка села на пень и вздохнула. Жальче всего было того, что она не взяла из дома охотника тот кусок мяса - хрен его знает, сколько она будет тут бегать, а охота не всегда приносит свои плоды. На глаза ей попался скелет волка. То ли его сожрали так, что остались только кости, то ли просто времени прошло много, но остов белел в лучах солнца так, что глаза побаливали. Подойдя ближе, она, совершенно бездумно пошевелила череп ногой и, к ее удивлению, наткнулась подо мхом полуистлевший кошелек с монетами. Несколько золотых и с пару десятков серебряных - то ли волк решил приобщиться к денежной системе Тедаса, то ли просто сожрал невезучего путешественника. От дара леса она отказываться не стала - монеты ушли в ее кошелек. "Ну, жить уже можно", - подумала Валья и вернулась к пеньку. Лучше всего сидеть на одном месте, тогда точно найдут. А если до ночи не обнаружат... Ну, тогда она пойдет искать уже их. 

+5 золота

[Thinvesil 17 823]

Руины - Лес

Амата грустно посмотрела на кольчугу авварского шамана. Коул рассказывал ей о них. Они дружили с духами и подселяли их в себя, чтобы духи их обучали. Что-то подобное прошла и она, только без того, чтобы вселять в себя Коула. Он учил ее и наставлял, а остальное подсказывали духи в тени. Если бы только магичка немного выносливее - кольчуга как пришлась бы ей впору. И шаман наверняка был бы рад, что его доспехи достались коллеге. Она посмотрела на свои слабые руки и тихо вздохнула. Мотнула головой отгоняя пустые мечтания, и пошла за отрядом прочь из руин.

Заметив отсутствие Вальи, Амата тихо вздохнула. Ну вот, эльфийка покинула их, несмотря на свои обещания. Амата осталась совсем одна. Поскорее бы добраться уже до деревни и нагнать Коула. Ей так его не хватало!

[Шен Мак-Тир 3 147]

 

Глава 3. Комариный Пруд

 

...Пять дней в лесу. Еще пять долгих дней они блуждали, пытаясь отыскать эту проклятую дорогу, о которой говорил Кабири. Где-то по пути потерялась Валья, но на следующий день ее нашли в зарослях крапивы, спокойно спящую и с набитым золотом кошельком. Откуда золото, никто не спрашивал, все были уже настолько уставшими и покрытыми укусами насекомых, что говорить вообще не хотелось. Алиша спала ночами подальше от остальных, подпуская к себе только Торка, потому что знала - если ей овладеет демон, ему она могла доверить то, что должно быть сделано. К счастью, демон пока не делал попыток захватить ее тело, но пиратка все равно боялась. Сны про Волка ей тоже более не снились.

Когда отряд вышел к перевалу, все переглянулись и испустили хором долгий вздох облегчения. Рикардо, попрощавшись с нашими героями, поблагодарил их за помощь и отправился по дороге в Антиву, сказав, что если у него все получится, то герои смогут навестить его в перерожденном уже без проклятия Пуэрто-Карино. А потом начался долгий и утомительный переход через перевал. Орлей лежал по ту сторону, и деревушка на пути, в которой им нужно было остановиться, называлась не очень привлекательно - Комариный Пруд. Алиша уже порядком устала от комаров, а потому топала уныло в хвосте отряда. Через несколько недель пути, учитывая время, которое они проблуждали в лесу, приключенцы наконец-то отыскали ту самую крохотную деревушку.

На подходе к ней они были уже настолько уставшими и голодными, что едва не валились с ног; охота кормила их в лесу, но припасы подходили к концу, и теперь живот урчал, требовательно, громко, почти как рев дракона. Дорога к деревне вывела их к каменному мосту через речку, вокруг действительно вились тучи комаров, но в самом поселке было немного получше - комары предпочитали держаться воды. Пара десятков домов, не более. Здесь им предстояло найти Таниру - девушку, которая знала что-то о цирке и работала на него целый год. Возможно, девушка сможет помочь им снова найти Волера? Тут же в деревне их должен был ждать Коул и Элисиф, но пока что их было не видно. Мимо пробежала девушка с весьма округлыми формами, лицо у нее было занятое, а в руках она несла корзинку с цветами и травами. Какой-то высокий парень с рыжей щетиной рубил дрова и напевал песенку у здания трактира, над дверью которого висела вывеска "Одинокий фонарь". Фонарь болтался тут же, словно доказывая, мол, название не врет. Из кузницы в воздух поднимался черный дым, уносимый ветерком, а деревенская лавка, продающая все подряд, расположилась напротив трактира и призывно распахнула дверь.

- Наконец-то, - выдохнула Алиша, едва не падая. Она не только устала, но и была вымотана тем, что каждую ночь не могла заснуть, чувствуя пульсацию чего-то жуткого в кинжале. Спать приходилось с ним же. Кинжал был весьма ревнив.