Dragon Age: Эра Волка

[Шен Мак-Тир 3 147]

 

 

 

 

ень представления выдался на редкость погожим. Только вчера шел довольно мерзкий, мелкий дождик, заполнявший — очень медленно и постепенно, но верно — ливневые стоки улиц, собиравшийся в прозрачные лужи, разбивающиеся на мириады капель от проезжающих по мостовой повозок и конных всадников. Сегодня же, с самого утра, из-за облаков выглянуло палящее солнце, мгновенно высушив мокрую брусчатку и оставив лишь легкий свежий запах озона, напоминавший о прошедшей непогоде.

Какой-то босоногий мальчишка, кромко крича, пронесся молнией по рыночной площадки. Во всю мощь своих маленьких легких оборванец прокричал:

— Цирк! Цирк приехал!

И побежал дальше, шлепая по высыхающей пыли. Торговцы овощами и фруктами, мясом и рыбой оживленно переглядывались, переминались с ноги на ногу, подавляя желание отправиться прямиком вслед за мальчонкой за городские ворота — туда, где расположился бродячий цирк. В последние годы артисты приезжали редко, да оно и не удивительно: слишком уж опасными стали большаки, чтобы по ним можно было путешествовать со спокойной душой тем, у кого карман был дырявый и нанять хорошую охрану кто позволить себе не мог. И все же некоторые, особенно дерзкие, все еще осмеливались кочевать от города к городу, дабы зарабатывать себе на хлеб с маслом и местных жителей развлекать. О бродячем цирке слухов ходило немерено: и что маги у них промышляют под видом циркачей и фокусников, и что берут они к себе всякого, кому жизнь в застенках города надоела хуже горькой редьки, и что платят они долю градоначальству за то, чтобы их к городу подпускали и не выгоняли взашей… В общем, слухи ходили, но большинству было на них глубоко наплевать, ибо развлечений в военное время, когда отовсюду лезут то демоны, то драконы, а то и просто разбойники с большой дороги, было катастрофически мало. Даже барды и менестрели из таверн разбрелись куда глаза глядят, не желая оставаться легкой добычей воров и грабителей.

В конце концов, половина торгашей и торговок побросали свои лавки и пошли, едва удерживаясь от того, чтобы не перейти на бег, к городским воротам. Те были открыты настежь — дивное дело для денеримцев, и толпа потихоньку начинала разрастаться, да так, что вскоре вокруг импровизированной сцены стали то и дело слышны возмущенные возгласы: «Эй, куда полез толкаться?! Я тебя щас сам так толкну!», писк малышни, громовые раскаты хохота и не менее громкие апплодисменты. Протиснувшись к сцене поближе, босоногий мальчишка сунул палец в нос, открыл рот пошире и уставился на происходящее на подмостках представление. Оно как раз было в самом разгаре. Декорации, сделанные из подручных материалов и выкрашенные дешевой краской, должны были обозначать денеримский дворец; посреди сцены возвышался пустующий трон, а вокруг стояли наряженные в доспехи и яркие одежды актеры.

— ...но я не хочу быть королем! — пискнул человек с широченными плечами, светлыми персиковыми волосами и ясным, как небо, взглядом больших оленьих глаз. Для такого громилы голосок у него был почти что женский, а потому народ засмеялся уже от одной этой фразы. — Это же надо того… работать! Да я скорей бродягой стану где-нибудь в Вольной Марке, буду пить мед в свое удовольствие да на девок пялиться!

— Алистер, сынок, ты не руби так сгоряча. Ведь если королем станешь, то мы тебе и невесту подыщем по статусу! — важно проблеял низкий старичок с длинной седой бородой и в роскошном жабо. — Анора, а ну-ка иди сюда!

— Только через мой труп! — взревел мужчина в сияющих доспехах с наплечниками столь огромными, что они почти полностью закрывали его голову, торчащую посередине.

— А это, дорогие друзья, мы можем с легкостью организовать, — на сцену вышел улыбающийся во весь рот человек в доспехах Серых Стражей. — Вилли, тащи бодягу!

Далее происходило нечто совершенно уж невообразимое: человека с наплечниками поставили вниз головой, в рот сунули какую-то трубку, а через нее из бочонка начали выкачивать красную жидкость, напоминающую вино. Когда наплечники напились до того, что еле стояли на ногах, Серый Страж вытолкнул его куда-то вбок, а из-за сцены вышел огромный дракон из четырех, по меньшей мере, людей в костюме, рыча и изрыгая нецензурную брань. Наплечники, тупо моргнув, закричали: «За Ферелден!» и ринулись в бой, однако дракон тут же проглотил пьянчугу. Закачавшись, он начал издавать звуки, отдаленно напоминающие несварение желудка, а затем все его тело содрогнулось, и чудовище упало, на прощание удивив зрителей длинной отрыжкой.

— И вот так, мои дорогие зрители, Ферелден был спасен! — вышел на сцену конферансье, и зрители, переставляя ноги и отмахиваясь от налетевших на пир мух, зааплодировали. Мальчонка же так и стоял с открытым ртом, глазея так старательно, что казалось, одна из жирных мух вот-вот залетит ему прямиком в глотку.

Лишь некоторые, убеленные сединами старики, мрачно взирали на эту картину. В их памяти еще остался ярким пятном тот день, когда Героиня Ферелдена вместе с Героем Реки Дейн сдержали натиск порождений тьмы, разоряющих город, и только ужасной жертвой Денерим был спасен; именно после этих событий на площади возвели статую Логейна Мак-Тира, погибшею в бою, но успевшего перед смертью убить и чудовище на крыше Форта Драккон. Большая же часть смеялась, хлопала и кричала: «Еще!»

Денег на полноценный шатер у цирка не было, а потому вместо крыши был установлен лишь небольшой навес, кое-как защищающий актеров и часть зрителей от жары; однако день уже начал входить в зенит, и горячий воздух теплого летнего дня становился еще невыносимей от такого скопления людей, теснившихся на маленьком пятачке возле городских ворот. Пока актеры сменялись друг с другом, выходя на сцену и разыгрывая в своей манере различные сценки из жизни Ферелдена — в том числе и вызвавшую бешеный восторг у простого народа сцену битвы при Остагаре, в конце которой наплечники улепетывали от кусачих порождений тьмы с голой задницей, а король Кайлан, которого сыграла плечистая, но весьма привлекательная блондинка, томно кричал вслед ему «Куда же ты! Постой!» — вокруг навеса уже выстроились предприимчивые продавцы холодной воды, чуть разбавленной вином, ореховых сладостей в меду на палочке, яблок в сахаре и иных угощений. Был тут даже один заезжий купец, не преминувший воспользоваться столпотворением и почти перекрикивающий актеров своим: «Соленая рыба! Рыба соленая!». Вонь от этой рыбы начала распространяться так сильно, что вскоре неудачливого предпринимателя погнали взашей, в отместку запихнув одну из его рыбин торговцу за шиворот. А представление между тем продолжалось.

Из клеток наконец вывели укрощенных животных и мабари, и искусные укротительницы, одетые в нечто вроде нижнего белья, что неудивительно на такой жаре, проделывали с ними всякие трюки, заставляя зверей прыгать через кольца, проезжаясь верхом на медведе вокруг сцены и даже инсценировав захват Долов Священными силами Церкви, при этом волки и собаки были одеты в костюмы с длинными ушами, что, видимо, должно было символизировать дикарей-долийцев, которые и сами от зверей недалеко ушли. Рыцари в сияющих, хоть и ненастоящих, доспехах вызвали настоящий ажиотаж среди молодых девушек, которые, краснея, посылали актерам воздушные поцелуи, а кто посмелее, даже кричали адрес своих домов, дабы «рыцари» после представления знали, где найти своих поклонниц. Когда представление с животными закончилось, на подмостки вышли гимнасты, показывающие невероятные трюки с подвешенными высоко под навесом кольцами, карлики и уродцы, вызывающие извечный восторг и больное любопытство у каждого зрителя в Тедасе, и даже одна бородатая женщина высотой под притолоку, по виду — авварка. Между актами представления цирк милостиво делал длинные паузы, позволяя зрителям как следует напиться воды и съесть сладостей из лавок, временно организованных рядышком, и пройтись, разминая затекшие ноги.

В конце концов, когда день уже стал клониться к вечеру, и толпа немного поредела — кто вернулся к работе, а кто просто решил, что на сегодня развлечений с них хватит — на сцену вновь вышел давешний конферансье, низкого роста толстый мужчина с потеющей лысиной, беспрестанно вытираемой грязной тряпкой, и пропел:

— А теперь то, что вы все так ждали! На сцене… — он набрал в легкие побольше воздуха и провизжал: — Госпожа Иллюзия! Поприветствуйте, милые зрители!

Зрители непонимающе переглянулись: немногие из них знали о Госпоже Иллюзии, и лишь некоторые любители потолковать с путниками в трактирах слышали о некой даме, которая показывает фокусы и занимается гаданием. Даму эту много раз проверяли, подозревая в магическом таланте, но раз за разом она доказывала, что является всего лишь актрисой, умело владеющей техникой фокуса и хорошо развитой ловкостью рук, а что до ее гаданий и предсказаний, так это все для развлечения, и единственный дар, которым она поистине обладает — это неплохая проницательность и внимательность. Впрочем, она была довольно популярна в Орлее, и в Денерим ее пустили хоть и не без препон, но с охотой.

Величественно ступая выкрашенными в золотую краску башмачками, на деревянные подмостки вышла высокая темнокожая женщина, позвякивая таким количеством браслетов, бус, сережек, колец и прочих украшений, что мог бы позавидовать целый ювелирный магазин. Длинные угольно-черные волосы ее спадали на плечи, а лицо было выкрашено белилами так, что они осыпались на каждом шагу, будто листья на осеннем ветру. На вид ей было около сорока, но точно сказать было нельзя из-за невероятного количества грима, нанесенного на лицо и руки. Лишь большие темные глаза посверкивали в тени навеса, будто два драгоценных агата. Толпа притихла, с любопытством ожидая, что же будет дальше.

Воздев руки к небу, словно взывая к Создателю и вопрошая, что же случилось с этим бренным миром, женщина выдержала большую паузу и выкрикнула:

— Сегодня я покажу вам тайны человечества, такие чудеса, которые вы ни в жизни не видали! Узрите же дар Судьбы, которым наделил меня Создатель, потому что я… бессмертна! — ее голос зазвенел так, словно ветер доносил его до ушей каждого присутствующего. В тишине послышался плач младенца и шушуканье какой-то девицы, пытающейся успокоить малыша. Госпожа Иллюзия и впрямь выглядела пугающе. На сцену к этому моменту уже вынесли большой деревянный ящик, похожий на гроб, с открытой крышкой, и женщина улеглась в него, сложив руки на груди, будто покойница. Крышку закрыли, и амбал, ранее игравший «Алистера», продемонстрировал толпе острейшую пилу, распилив для демонстрации небольшое поленце. А затем, к всеобщему восхищению, начал пилить гроб ровно пополам, то и дело издавая мерзкое хихиканье, будто сам процесс распиливая живой женщины доставлял ему неимоверное удовлетворение. Когда гроб распался на две половины, зрителям дали несколько секунд, чтобы осознать происходящее, а из половинок резко ударила струя красной жидкости, похожей на кровь. Кто-то завизжал, кто-то рухнул в обморок, а несколько мужиков даже побелели от ужаса, но никто из зрителей не ушел; всем было интересно, правдивы ли слова госпожи Иллюзии. Затем половинки снова сложили вместе, накрыли ящик непрозрачным тяжелым шелком, и после слов: «Раз, два, три!» сорвали полотно. Крышка открылась, и из гроба целая и невредимая выбралась загадочно улыбающаяся сама госпожа Иллюзия.

— Та-дам! — крикнул «Алистер», и женщина принялась кланяться апплодирующему залу.

После каждого подобного фокуса артисты с удовольствием рассказывали и показывали, каким образом им удается добиться такого жуткого эффекта; после этого зрители немного успокаивались и еще больше апплодировали таланту и смекалке фокусников. Цирк называл это «сеансом фальшивой магии с разоблачением», всякий раз повторяя, что не нужно быть проклятым магом, чтобы творить чудеса и веселить людей. Это находило отклик в сердцах людей, напуганных творящимися за пределами городов ужасами и демонами, и они немного забывали о своей повседневной жизни в страхе и сомнениях. И, пожалуй, именно эта часть представления, припасенная на самый конец дня, вызвала наибольшую радость у горожан.

Когда день перешел в вечер, а на небо понемногу начали высыпать бледные летние звезды, толпа потихоньку стала редеть. Некоторые особо порывистые поклонники и поклонницы артистов пытались проникнуть за кулисы, в лагерь, разбитый позади сцены, однако молчаливые охранники просто вышвыривали их за наспех возведенный забор. Навес убрали, сцену разбирали рабочие цирка, откуда-то со стороны конюшен доносился заливистый смех и лошадиное ржание, а несколько мабари весело бегали среди играющих детей, которых матери никак не могли уговорить наконец отправиться домой. Через несколько часов, когда на город уже опустилась ночь, у ворот остались лишь циркачи да их охрана, в своем выстроенном прямо тут поселении.

Именно тогда, в эту самую ночь, Ингред почувствовала: что-то не так. Она как раз сидела перед большим потемневшим трюмо, выкупленном за бесценок на одной из распродаж в Монтсиммаре, когда имущество аристократов распродавали буквально с молотка, и тщательно смывала грим с лица, с грустью глядя на свое отражение и на новые, доселе не видные на лице морщины. Наклонившись чуть поближе и выдохнув, она пыталась рассмотреть в этой усталой ривейнской женщине те черты, которые всего десять лет назад делали ее первой красавицей в любом городе, не говоря уже о деревне; и будь она из хорошего рода, ее непременно взял бы замуж хоть сам король. Теперь же, по прошествии времени, она стала больше похожа на увядшую чайную розу. Вздохнув, Ингред принялась снимать с себя ненавистные украшения, ходить в которых было все равно что повесить на шею колокольчик, словно у дойной коровы. Единственное, что ей нравилось в ее сценическом наряде, были позолоченные башмачки, снятые, наверняка, с убитой бандитами девушки высокого рода. Но женщина старалась об этом не думать. Она предпочитала жить сегодняшним днем, выступая в одном городе за другом, заезжая в отдаленные деревни — ведь и там жили уставшие от войны люди, у которых были дети, и появление бродячего цирка на их пороге каждый раз приносило им радость и восхищение.

Откуда-то снаружи шатра послышалась возня. Ингред вздрогнула, выронив салфетку, которой вытирала остатки пудры с рук, и неловко взмахнула ею. Раздался приглушенный звон, когда одно из ее громоздких колец упало со стола и покатилось по наспех уложенному досками полу, остановившись у самого входа. Поднялся ветер, и хоть ночь выдалась теплой и звездной, Ингред поежилась, поднимаясь со своего колченогого стула. Сделав несколько шагов ко входу в шатер, она наклонилась и подняла кольцо, и до ее ушей донеслись слова одного из охранников:

— Госпожа Иллюзия не принимает.

Что-то заставило ее замереть, так и склонившись над полом, словно столетняя старуха, сжимающая в дрожащих пальцах последнюю ценность, оставшуюся у нее после долгой, мучительной жизни. Горло перехватило так, словно его сдавили ледяными цепкими пальцами, и женщина поняла, что не может вздохнуть. Воздух вокруг нее будто бы наэлектризовался, как бывает перед ночной грозой. Быть может, в этом все дело? Всего лишь ее постаревшее тело так вот реагирует на собирающийся шторм? Она хотела в это верить. Подступающая старость не пугала ее так, как внезапно накатившее ощущение присутствия чего-то чужеродного, настолько отличающегося от окружающего мира, что этот мир выталкивал чужака назад, во тьму. Ее пальцы побелели, все еще сжимая проклятое кольцо.

— Ты что, оглох? — послышался снова приглушенный голос. — Я сказал…

То, что услышала циркачка в следующую долю секунды, заставило волосы на ее голове зашевелиться. До нее донесся хриплый, едва уловимый хрип, похожий на тот, что издают на последнем издыхании повешенные на городской площади. Осторожно разогнувшись, она сделала несколько шагов назад, но ноги ее подкашивались, и она случайно задела стул, на котором сидела всего минуту назад. Стул с грохотом упал на пол, и Ингред поняла, что обречена. Она не знала, кто или что пришел за ней, но понимала нутром и сердцем, что ничего хорошего это не предвещало.

Край шатра чуть шевельнулся, будто игривый ветер находил забавным дразнить и так напуганную до смерти женщину; через секунду в шатер вошел человек. Ингред ожидала убийцу, возможно, нанятого для устранения Госпожи Иллюзии. Она даже допускала, что кто-то мог вызнать ее тайну и прислать за ней похитителей, однако человек этот оказался не вооружен. По крайней мере, она не видела при нем ни ножен, ни арбалета, а черные одеяния вряд ли скрывали кинжал. Он был… обычным? Пожалуй, так сказал бы кто-то, не обладающий проницательностью, присущей настоящей гадалке. Самый обычный человек, лет сорока на вид, в темных одеждах, закрывающих его тело полностью, оставляя лишь лицо. Даже руки его были в перчатках, хотя на дворе стояло жаркое лето.

— У меня… — голос подвел Ингред, и она перевела дыхание, откашлявшись и заставив бешено бьющееся сердце хоть немного успокоиться. — У меня ничего нет. Золото у Волера, я просто артистка.

Человек не ответил, обвел глазами шатер, остановился взглядом на лежащих кучей у трюмо кричащих украшениях, затем усмехнулся уголком губ. Что-то в нем было страшное, в этом человеке, который пришел этой ночью к Ингред. Что-то чужое.

— Это все фальшивки, — продолжила она, не выдержав молчания и заметив, куда смотрит ее ночной визитер. — Они ничего не стоят. Крашеная медь да железо, ничего больше.

— Я это знаю, — ответил наконец человек в черном. Снаружи не доносилось ни звука, словно двое амбалов-охранников, вооруженных мечами, напрочь исчезли из этого мира. — Фальшивки меня не интересуют. А вот ты… ты — настоящая, не так ли? — он снова ухмыльнулся, на этот раз полностью, и циркачка почувствовала, как мир вокруг ее сжимается, исчезает, оставляя лишь этот душный шатер, потерянный среди бесконечной глухой темноты.

— Что вам нужно? — пробормотала она, опускаясь на пол и понимая, что еще немного, и она потеряет сознание. Ей нужен был воздух. Выйти на воздух, вдохнуть полной грудью аромат города, слегка подпорченный запахом пота и животных; но сейчас этот запах казался ей столь же желанным, как глоток воды посреди пустыни. Что угодно, только не оставаться запертой здесь, один на один с этим незнакомцем. Она чувствовала себя беспомощной, одинокой, забытой и покинутой. — Кто… кто вы такой?

Незнакомец в черном медленно опустился на одно колено, заглянув в глаза Ингред, готовые наполниться слезами страха и отчаяния, и снял перчатку с руки. Когда ее собственная ладонь прикоснулась к этим ледяным пальцам, женщина вдруг ощутила покой. Тот покой, что приходит вместе с горестным плачем родных и близких и запахом свежей древесины, исходящей от только что изготовленного погребального костра.

— Не бойся, Ингред. Когда я уйду, ты забудешь все. Но от тебя мне нужна одна услуга, и я знаю, что ты можешь ее оказать. Ты ведь хвасталась, что умеешь предсказывать будущее, верно? Только не нужны мне пассы руками над гадальным шаром. Сделай все по-настоящему.

— Я не понимаю, о чем…

— Понимаешь, провидица. Все прекрасно понимаешь. Спроси его. Он ответит на твой зов.

Вдох, выдох. Ингред закрыла глаза, зная, что только выполнив просьбу странного визитера, она сможет избавить себя и от его присутствия, и даже от малейшей памяти о нем. Сейчас это выглядело очень заманчивой перспективой.

— Хорошо. Если я сделаю это, вы оставите меня?

— Обещаю, — в глазах незнакомца вспыхнули огоньки, но Ингред этого уже не видела. Ее глаза были закрыты, и она, глубоко вдохнув, начала медитацию. Вскоре ее душа унеслась вдаль, в поисках ответов на вопрос, так и не сорвавшийся с губ гостя; этого было и не нужно. Она искала ответы в другом мире, в мире, где время и пространство не имеют значения, где прошлое, настоящее и будущее смешиваются воедино в водовороте застывших картин, лиц, слов, обрывков чувств и воспоминаний. И когда она увидела, пролетая над возвышающимися черными шпилями нечто огромное, темное, шевелящееся, то закричала так громко, что будь у нее легкие, они разорвались бы. В этот момент все закончилось, и Ингред была благодарна за это.

Ее нашли наутро в шатре, на полу, без сознания, но живую и здоровую. Циркачка не помнила, что именно произошло, и все решили, что она просто неловко упала со стула и ударилась головой о торчащий из пола гвоздь. Рана была незначительной, но Ингред сказала, что пока не может выступать больше, и представление на следующий день должно пройти без нее. Конечно же, зрители расстроятся, но весть о внезапном недомогании Госпожи Иллюзии быстро разлетится по городу, и люди поймут. Никто не узнает о словах, которые шептала Ингред, погруженная в транс, на ухо таинственному незнакомцу; никто не узнает о том, куда исчезли охранники, подумав, что те попросту сбежали с местными девицами и решили, что их работа на цирк закончена; никто не узнает о том чудовищном нечто, что она видела в Тени глазами своего духа-покровителя, в месте, недоступном для понимания и осознания. Но вот чувство… чувство — осталось. Ощущение холода на кончиках пальцев каждый раз, когда она оставалась наедине с собой в своем крошечном шатре, глядя на отражение в потемневшем трюмо и уносясь в воспоминаниях в те дни, когда Ингред была самой красивой женщиной Ривейна. Оно осталось где-то на уровне подсознания, проявляя себя лишь изредка, и женщина куталась в шерстяной платок даже тогда, когда на улице стояла жара.

Оно больше никогда не уходило.

 

 

 

 

 

 

Пылающие Пустоши - так теперь называют то, что осталось от Неварры. Драконы полностью уничтожили города этой страны, сделав Камберленд своим гнездовьем, куда не суются даже самые смелые - или те, кто еще в Тедасе от них остался. Иногда на дороге к Гнездовью видны караваны и антуражи тевинтерцев под их флагами, однако их драконы почему-то игнорируют. Почему - никто не знает, но обычных жителей в окрестностях городов уже не осталось, да и те, кто живет на самой границе Неварры, скоро исчезнут. Кто уедет, спасая свою жизнь, а кто будет похищен драконами. Здесь очень жарко, земля выжжена и не приносит урожая, кое-где пожары еще продолжаются даже под землей, однако если не подходить к самой границе города, можно дышать свободно.

Единственным населенным местом здесь является таверна "На краю света", которой заправляет молодой гном, однако судя по всему, он не умеет говорить и произносит всего несколько фраз, да и вообще выглядит, как полоумный. Денег за постой он не берет, как и за еду, а вот за остальные свои товары берет цену. В таверне есть небольшая мастерская для починки и создания оружия и доспехов, а также кухня и алхимический котелок.

! Броски на скидку в данной локации невозможны.

 

Таверна "На краю света"

Проживание и еда - бесплатно

Большая аптечка (+50% к здоровью) - 2 золотых

Малая аптечка (+25% к здоровью) - 1 золотая

Больше зелье лечения (+50% к здоровью, снимает травму) - 4 золотых

Малое зелье лечения (+25% к здоровью, снимает травму) - 2 золотых

Ядоклык (кинжал; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (физ.); один раз за бой наносит противнику 250% урона в обход брони и отравляет на 5 ходов, повышая порог его попадания на 3 единицы. Урон в ближнем бою по отравленному противнику возрастает на 50% для всех персонажей) - 50 золотых монет

Проклятие Пандемония (посох; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (маг.); один раз за бой можно вызвать на поле боя Пандемония – могущественного демона, который обладает 200% от здоровья мага, 100% от его урона и автоматически притягивает внимание врагов. Существует 5 ходов. Имеет способность «Теневой приказ» - выводит из боя 1 врага редкого или обычного ранга до конца своего существования) - 50 золотых монет

Месть предков (одноручный топор; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой позволяет повесить на противника эффект «Рваная рана» на 3 хода, снижающая его урон на 50%, лишающая его защиты и наносящая 100% урона каждый ход) - 50 золотых монет

Шаламмар Кровожадный (двуручный меч; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой можно нанести автоматический крит трем противникам ближнего боя сразу. Если противники от этого погибают, то за каждого убитого данной способностью врага персонаж восстанавливает 25% своего здоровья) - 50 золотых монет

Обещание свободы (лук; +3 к урону; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой можно использовать прицельный выстрел, при котором от 6 и выше на кубике будет показателем критического успеха, а от 1 до 5 – обычного успеха. Выстрел при этом наносит 200% урона) - 50 золотых монет

Сердце Корта (щит; +3 к защите; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой притягивает внимание всех врагов на 5 ходов, не позволяя им пользоваться АоЕ-атаками, и повышает защиту персонажа в 2 раза) - 50 золотых монет

 

 

 

Воскресенье - утро

Понедельник - день

Вторник - вечер/ночь

Среда - утро

 

Броски недоступны.

 

 

ОХОТА

 

1-5 - бросок неуспешен

6 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

7 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

8 - персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

9 персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

10 - персонаж добывает 3 порции еды для одного персонажа

 

ТРАВЫ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу трав

7 – персонаж нашел 1 единицу трав

8 – персонаж нашел 2 единицы трав

9 – персонаж нашел 2 единицы трав

10 – персонаж нашел 3 единицы трав

 

1 - эльфийский корень

2 - веретенка

3 - кровавый лотос

4 - рассветный лотос

5 - черный лотос

6 - хрустальная благодать

7 - вьющаяся лоза

8 - арборское благословение

9 - корень смерти

10 - эмбриум

11 - глубинный гриб

12 - ария вандала

13 - сосуд бессмертия

14 - феландарис

15 - пророческий лавр

16 - ползучая крапива

17 - борода вурдалака

 

ТКАНЬ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - парча

2 - хлопок

3 - клетчатое полотно

4 - полубархат

5 - поярок

6 - шелк

7 - черненая парча

8 - глянцевый хлопок

9 - тонкий бархат

10 - хайеверское полотно

11 - глазет

12 - шерсть-плетенка

13 - имперский одежный хлопок

14 - долийское сукно

15 - авварская саржа

16 - плюшевый бархат

 

КОЖА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - нажий мех

2 - шкура бронто

3 - шкура глубинного охотника

4 - шкура друффало

5 - шкура фенека

6 - баранья кожа

7 - собачья кожа

8 - кожа иглоспина

9 - паутина из гургута

10 - фениксова чешуя

11 - чешуя варгеста

12 - медвежья шкура

13 - галлья кожа

14 - чешуя везделаза

15 - кожа снуффлера

16 - кожа виверна

 

РУДА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - драконий камень

2 - летний камень

3 - железо

4 - змеевик

5 - медный купорос

6 - оникс

7 - кровавик

8 - пирофит

9 - веридий

10 - лазурит

11 - обсидиан

12 - рассветник

13 - вулканическое золото

14 - буресердник

15 - неваррит

16 - сильверит

 

 

 

Сюжет: Черно-белое (закончить битву)

 

 

 

Пролог: Прыжок через горящее кольцо (выполнено, капитан стражи убит)

Эльфийское наследие (лук возвращен Киину, медведь убит)

Сюжет: Беглецы (малефикары в лесу убиты, карта дороги к Орлею получена)

Урожайное лето (выполнено)

Виноделие (Черные Змеи убиты, фермеры живы, один наемник отпущен на свободу)

Опасное путешествие (демон убит, Элисиф спасена)

Достойная добыча (виверн убит)

Воля (оборотень спасен, охотники убиты)

Красота в смерти (отряд помог могильщику)

Блудная овечка (Долли найдена и возвращена)

Мастер боя (выполнено)

Проучить Лодди (провалено, лавка Занны закрыта)

Сюжет: Исчезнувшая (настоящий убийца найден, Риден освобожден мирным путем, Марика осталась жива)

Грабь награбленное (кинжал возвращен, Зейнер и Корра живы)

Паук и скорпион (выполнено, помогли храмовнику)

Верность не продается (мабари найден, выбрал новым хозяином Элендара)

Темной ночью, узкой тропкой... (Ренуар запуган)

Сюжет: Змеиный клубок (Рейлас убит)

Не кусай руку дающую (выполнили 5 заданий от квартирмейстера)

Кровавые деньги (Брэндон остался капитаном, Челлиана казнена)

Сюжет: Некуда бежать (дракон убит)

Спасение утопающих... (Ренли спасен)

Украл, выпил, в тюрьму (особняк исследован)

Личное задание Элендара (выполнено, Архитектор убит, Дейна спасена)

Сюжет: Скажи мне, кто твой друг... (Терон убит, информация найдена)

Ночь, улица, фонарь, алхимическая лавка (выполнено, Танит реабилитирована)

Легенда о морском великане (порождение плоти убито, проклятие снято)

Личное задание Аматы (выполнено, шкатулка найдена, журнал найден)

Личное задание Алиши (выполнено, компас получен)

Старик и море (шкатулка возвращена неоткрытой, сокровища найдены)

Личное задание Вальи (все противники убиты, амулет уничтожен)

Личное задание Удара (Табес уничтожен, Удар получил новое тело)

Сюжет: Бегущие в Лабиринте (Лабиринт пройден, зеркало найдено, осколок найден)

Сюжет: Сквозь огонь (заключена сделка с Разикаль)

 

Дайс-рум для бросков и боев

 

 

Изменено 6 сентября, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[Tork 4 463]

Комната Аматы

Наказание.  

- Я не понимаю, о чем ты говоришь, дух! Покажи мне, - она увидела Элендара, лезущего в колодец навстречу явной опасности из-за ее слов про Алишу. Вот оно что! Девушка ойкнула, получив очередной шлепок. - Да он сам должен был за нее полезть. Не мог же он хотеть отправить Алишу туда вместо себя. И вообще, это было нужно для дела. Иногда людей нужно подталкивать, дух. Ты и сам это делаешь, разве нет?

Развратница не раскаивалась! Ее гордыня и уверенность в собственной правоте и исключительности бросали вызов. Отелло хрипло заурчал и потянулся к всплывающим мыслям и воспоминаниям. Вот развратницу берут сзади, заявив ей, что она добыча и не имеет права на сопротивление. Дух рванул завязки своих штанов и те свалились ему под ноги. Мысли развратницы заводили его, она давила похоть в себе, но ее было так много.

- Пиратская добыча, не имеет права говорить нет! - Прорычал дух голосом Ренли. Его вздыбившееся естество лежало поверх ягодиц девушки и Отелло, обхватив свой инструмент наказания свободной рукой, принялся поглаживать им недавно наказанные ягодицы.

Hide  

[Thinvesil 17 823]

Комната Аматы

Показать контент  

- Пиратская добыча, не имеет права говорить нет! - Прорычал дух голосом Ренли. Его вздыбившееся естество лежало поверх ягодиц девушки и Отелло, обхватив свой инструмент наказания свободной рукой, принялся поглаживать им недавно наказанные ягодицы.

"Почему делает он, а стыдно мне?" подумала девушка. Это был не ее брат. Его голос, его слова, но она понимала, что это не он. И все же знакомый тембр трогал струны ее души, почти уговаривая поддаться иллюзии. Ренли был далеко, и Амата по нему тосковала. Она хотела бы быть с ним сейчас, а вместо этого здесь был кто-то другой. Тот, кто копался в ее мыслях, испоганил все ее чувства, и теперь пытался давить на слабое место. Целительнице было очень стыдно за это. Она чувствовала себя так, словно бы изменяла любимому против воли. Волна стыда и раскаяния окутала девушку.

- Я люблю Ренли, а не тебя. Мне нужен он, а не ты, - волшебница расплакалась.

Hide  

[Tork 4 463]

Комната Аматы

- Я люблю Ренли, а не тебя. Мне нужен он, а не ты, - волшебница расплакалась.

- Люби кого хочешь, женщина. Я просто наказываю таких как ты. Ты странная. Шлепки тебя не исправили, но стоило положить на тебя эту штуку, как ты тут же устыдилась. Я не ожидал, что вызвать стыд и раскаяние можно так просто. - Голос у Отелло опять поменялся. Дух подхватил рыдающую Амату на руки и уселся на кровать, прижимая к себе девушку.  Интересно, почему все вышло таким образом? Отелло просто тянулся к воспоминаниям, и пытался извлечь те, которые исправят его жертву. Но помимо раскаяния и стыда, девушки рыдали и огорчались. Они же должны становиться лучше и счастливее? - Вот чего ты рыдаешь, разве тебе не стало лучше? Разве наказание не пошло тебе на пользу? Разве ты не поняла ,что манипулировать самцами - плохо?

[Thinvesil 17 823]

Комната Аматы

- Вот чего ты рыдаешь, разве тебе не стало лучше? Разве наказание не пошло тебе на пользу? Разве ты не поняла ,что манипулировать самцами - плохо?

Амата беспомощно прижалась к духу и закрыла глаза, тихо всхлипывая. 

- Я не говорила, что манипулировать - хорошо, - подумав, ответила девушка. - Просто иногда приходится, понимаешь? Для того, чтобы сделать кого-то или что-то лучше. Иногда людям нужен толчок. Как и мне тоже. Так люди взаимодействуют друг с другом и подталкивают к поступкам. Им приходится это делать, ведь иначе мы по своей сути ленивы. Если бы полезла Алиша, разве было бы лучше? Я бы могла и сама полезть, но тогда мне бы дали по шапке, - она вспомнила, как Риден отчитывал ее за то, что магичка брала огонь на себя и лезла, куда другие не стали бы. Вспомнила, как развеяла того гадкого демона, обижающего путешественников. Она сделала доброе дело, а получила выговор. И боялась получить еще. Если бы не это, она бы сама все сделала. Целительница вздохнула. - Значит, ты хочешь наказывать, чтобы люди становились лучше? Чтобы они раскаивались в своих поступках? Ты дух искупления?

[junay 6 078]

Таверна

Тайбер проверил каждое зелье, хорошо ли заткнута пробка в флаконе, и аккуратно разложил их  в сумку. Некоторое время он задумчиво смотрел на огонь. затем сполоснул котелок от остатков варева, и  некоторое время перечитывал алхимический справочник.

Затем взял несколько трав и бросил в кипящую воду. Он надеялся, что это не понадобится, но кто знает?  Сварив зелье,  маг разместил фиал отдельно и вздохнув, вернулся в зал. Ему предстоял тяжелый разговор, и он никак не мог на него решиться.

[Tork 4 463]

Комната Аматы

Целительница вздохнула. - Значит, ты хочешь наказывать, чтобы люди становились лучше? Чтобы они раскаивались в своих поступках? Ты дух искупления?

- Я Отелло. Я хочу понять, как лучше вас наказывать. Чтобы вы исправлялись и были счастливы, а не ревели, как демоны уныния и истерики. Если бы полезла Алиша - было бы лучше. Это было ее решение. А ты нажала на слабости Элендара, чтобы полез он, хотя сперва он этого делать не собирался. И меньше слушай зубастого самца - ты правильно поступила, когда развеяла демона. А выговоры пусть оставит для своей самки. - Дух прижимал Амату к себе и поглаживал девушку. Ее стыд и раскаяние погасили его ярость, наказание удалось, но что-то было не так, как он хотел и представлял.

[Kn1MS 2 567]

Таверна

Пустоши Неварры... Да, это и впрямь был выход из Лабиринта, но новое место было, вероятно, многократно хуже. Выбираться из драконьих пустошей было бы ничуть не проще, чем из демонических руин. И почему вообще Элувиан вёл именно сюда? План Маркуса?

Удар, постояв снаружи и с горечью поглядев на безжизненный пейзаж, наконец вошёл в таверну, изрядно удивившись тому, что она вообще может находиться в подобном месте. И хозяин тут был не менее странный — гном, знающий всего пару слов. Какой-то сумасшедший... как он вообще выживает в этих землях? Чем питается хотя бы? А, неважно, после всякой магии Лабиринта это уже не казалось такой уж сверхъестественной вещью.

Заметив уходящую наверх Алишу, пребывающую явно не в лучшем настроении, Удар, тихо вздохнув, пошёл следом.

Выбросив мысли из головы, девушка сняла доспехи и рухнула лицом на кровать, закрыв глаза.

Вскоре в дверь раздался глухой стук.

— Алиша? — послышался негромкий голос наёмника. — Можно войти?

 

- Пойду, посплю пару часов. А потом можно идти рубить драконов, - плотоядная ухмылочка была похожа на ту, которую девушка видела на лице Хексариона. Столь похожи, и одновременно - совершенно разные, они и вправду были сынами драконьей крови. - Или помыться сначала? Посмотрим. Но сон, наверное, важнее.

Проводив потрошителя взглядом, Айра, приняв задумчивый вид, вышла на улицу и села на лавку у стены, где не так давно была Валья. Ей надо было подумать. О многом. А потом прийти к Ридену и поговорить с ним. После попадания в это место малефикарша нутром почувствовала, что конец путешествия был близок, как никогда. Драконы были предвестниками встречи с Маркусом, в этом не было и капли сомнений. И это значит, что очень скоро может наступить то, о чём раньше думать не хотелось вовсе...

[Thinvesil 17 823]

Комната Аматы

- Я Отелло. Я хочу понять, как лучше вас наказывать. Чтобы вы исправлялись и были счастливы, а не ревели, как демоны уныния и истерики.

Амата задумалась.

- А если люди счастливы, манипулируя и творя другие дурные вещи, потому что не задумываются о том, что хорошо, а что плохо? Получается, что вытаскивая наружу вину и раскаяние, заставляя их исправиться, таких людей ты заставляешь страдать. Они начинают ощущать себя плохими и оттого несчастными. - Амата вздохнула и устроилась поудобнее. - И я сейчас не про себя, если что. Я хочу тебе помочь, дух, но мне стало стыдно не потому, что дело в шлепках или этой.. штуке. А потому что я знаю, что ты - не Ренли, и получалось, что я как будто бы.. - целительница нахмурилась, подбирая формулировку. - Изменяю ему, что ли. Ты опошлил его, извратил, и от этого мне стало больно и стыдно. И еще более стыдно, потому что я так тоскую по нему, а тут его голос и его фразы. Он слишком мне дорог, дух, и я почти поддалась - но ведь это неправильно! Это плохо. Я стала плохая, - волшебница грустно склонила голову и теребила юбку платья. Ренли был ее солнышком, ее лучиком счастья. И ее слабостью.

[Shunt 2 900]

Комната Вальи - Таверна, лавочка

Потрошителю не снились сны. Ее не донимала даже головная боль, пропавшая, будто бы ее и не было вовсе. Это радовало девушку, но ощущение того, что все разваливается не покидало. Открыв глаза, она долго смотрела в потолок, пытаясь заставить себя подняться с кровати и, хотя бы, пройтись. Ее нынешнее состояние не было вызвано недавней попойкой, совсем нет - скорее тем, что кое-что в ее планах изменилось. Но об этом нужно было думать потом, когда они разберутся с Маркусом и своими проблемами.

Надев броню и прихватив топор, Валья спустилась вниз. Взяв у странного гнома кусок мяса на палочке, она вышла наружу и, оглядевшись, заметила сидевшую на лавочке сестру. Айра выглядела, отчего-то, грустной - странно, потрошитель полагала, что сейчас они с Риденом пробуют на прочность кровати в этой таверне. 

- Привет, - сказала Валья, присаживаясь рядом и откусывая небольшой кусочек мяса. - Что-то кончается, да? - она кивнула на видневшиеся в дали руины некогда великого города. 

[Tork 4 463]

Комната Аматы

 Я хочу тебе помочь, дух, но мне стало стыдно не потому, что дело в шлепках или этой.. штуке. А потому что я знаю, что ты - не Ренли, и получалось, что я как будто бы.. - целительница нахмурилась, подбирая формулировку. - Изменяю ему, что ли. Ты опошлил его, извратил, и от этого мне стало больно и стыдно. И еще более стыдно, потому что я так тоскую по нему, а тут его голос и его фразы. Он слишком мне дорог, дух, и я почти поддалась - но ведь это неправильно! Это плохо. Я стала плохая, - волшебница грустно склонила голову и теребила юбку платья. Ренли был ее солнышком, ее лучиком счастья. И ее слабостью.

- Тогда мне надо придумать свой голос, а не пользоваться чужими. Ты говоришь мудрые вещи, манипуляторша, я подумаю над твоими словами. А раз ты стала плохая, тебя опять надо наказать? - Поинтересовался Отелло. - Может быть вас надо наказывать молча, не объясняя за что? 

[Kn1MS 2 567]

Таверна

- Привет, - сказала Валья, присаживаясь рядом и откусывая небольшой кусочек мяса. - Что-то кончается, да? - она кивнула на видневшиеся в дали руины некогда великого города. 

— Да, это путешествие. Я не видела значительной его части, но тем не менее всё равно... оно стало значить для меня много. Столько всего произошло... Я даже не особо хочу думать о том, что бы было, не встреть я тогда ваш отряд в таверне Монтсиммара, — грустно усмехнулась девушка.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Комната Алиши

 

— Алиша? — послышался негромкий голос наёмника. — Можно войти?

 

Дверь через минуту открылась, и на него посмотрела эльфийка - снизу вверх, с каким-то странным выражением лица. В ее глазах был страх. Раньше Удар подобного не видел - осторожность? Пожалуй. Лень? Да. Но не такой вот жуткий, подтачивающий страх, выедающий изнутри, как короед - дерево.

- Заходи, - она открыла дверь пошире, и слабо улыбнулась, почувствовав, как ее одиночество рассеивается, отгоняя навязчивые мысли. - Это интересное место, правда? Тот гном, кажется, вообще не понимает, где находится. А может, и понимает, но притворяется сумасшедшим. После Лабиринта меня даже это не удивило бы, - она посторонилась, пропустив Укару в комнату. Помолчав, она прислонилась спиной к закрытой двери и обхватила себя за плечи.

- Почему мне так не хочется туда идти? - тихо спросила Алиша.

[Shunt 2 900]

Таверна, лавочка

Я даже не особо хочу думать о том, что бы было, не встреть я тогда ваш отряд в таверне Монтсиммара, — грустно усмехнулась девушка.

- И не думай, - пожала плечами Валья. - Все вышло неплохо, - она откусила еще кусочек, совсем крохотный. Так, зубы потренировать, не более. - Риден нас с Аматой "отшил", знаешь? - потрошитель усмехнулась и вытащила из-за пазухи початую бутыль рома, сделала долгий глоток, потом протянула бутылку Айре.

[Thinvesil 17 823]

Комната Аматы

- Тогда мне надо придумать свой голос, а не пользоваться чужими. Ты говоришь мудрые вещи, манипуляторша, я подумаю над твоими словами. А раз ты стала плохая, тебя опять надо наказать? - Поинтересовался Отелло. - Может быть вас надо наказывать молча, не объясняя за что? 

Амата не выдержала и усмехнулась.

- Но тогда это будет просто насилие, безо всякого толка и умысла, - заметила девушка. - Мне кажется, тебе просто нужно набраться опыта, научиться чувствовать меру. К разным людям нужен разный подход. И есть вещи, посягательства на которые приведут только к сопротивлению, а не раскаянию. Если ты хочешь помочь смертным, ты не должен ломать их своим наказанием. Чтобы был какой-то толк, нужно обнажать то, о чем они не задумываются, а не принуждать к самозащите. - Целительница прикрыла глаза, рассматривая духа магическим зрением. - Можешь говорить его голосом, - примирительно сказала магичка. - Только без этих твоих пошлостей. Или найти свой голос - это уж как тебе нравится. А наказывать нужно аккуратно, мягко склоняя разум в нужную сторону. Если хочешь, я буду тебя учить и подсказывать, если решишь остаться со мной. - Амата поднялась и подошла к окну. Уставилась на кружащих вдали драконов. - Только сначала мне нужно пойти на встречу с судьбой. Но я постараюсь вернуться. 

[Tork 4 463]

Комната Аматы

- Но тогда это будет просто насилие, безо всякого толка и умысла, - заметила девушка. - Мне кажется, тебе просто нужно набраться опыта, научиться чувствовать меру. К разным людям нужен разный подход. И есть вещи, посягательства на которые приведут только к сопротивлению, а не раскаянию. Если ты хочешь помочь смертным, ты не должен ломать их своим наказанием. Чтобы был какой-то толк, нужно обнажать то, о чем они не задумываются, а не принуждать к самозащите. - Целительница прикрыла глаза, рассматривая духа магическим зрением. - Можешь говорить его голосом, - примирительно сказала магичка. - Только без этих твоих пошлостей. Или найти свой голос - это уж как тебе нравится. А наказывать нужно аккуратно, мягко склоняя разум в нужную сторону. Если хочешь, я буду тебя учить и подсказывать, если решишь остаться со мной. - Амата поднялась и подошла к окну. Уставилась на кружащих вдали драконов. - Только сначала мне нужно пойти на встречу с судьбой. Но я постараюсь вернуться. 

- В насилии есть толк. Оно радует мою ярость и ревность. Но я обдумаю твои слова. - Отелло подхватил свои штаны с пола и надел их на себя. - Иногда ваши тайные чувства которые в подавляете цепляют меня. Но вы так упорно пытаетесь их подавить, и скрыть. Я же чувствовал, что шлепки приносят тебе удовольствие, а не только боль. Пока я не начал говорить, наказание шло успешно. - Отелло открыл дверь и вышел из комнаты. Ему требовалось подумать над полученным опытом. Развратница кормила намного лучше Манипуляторши, но Манипуляторша задавала интересные вопросы, которые помогали лучше понять смертных. Отелло поднялся на чердак и потянулся к эмоциям Могильщиков. Дух по прежнему был голоден.

[Эри 10 867]

Комната Эла и Дейны - Трактир

Эльф спустя какое- то время спустился в общую залу.  Ему не спалось   и  его преследовали тревожные мысли. Хоть Дейна и была готова вместе с ним  образно говоря штурмовать в Тень. Но ему не хотелось, чтобы с ней случилось что - то плохое по его Эла вине.  Взяв вина он подошел к  Таби - Вот он скорый конец, сказал он магу ему будет жать лишаться компании образованного тевинтерца.

 

[Kn1MS 2 567]

Комната Алиши

- Почему мне так не хочется туда идти? - тихо спросила Алиша.

Удар поставил знамя со сражающимися драконом и волком у стены и задержал взгляд на изображении. Сжав губы, воин обернулся к девушке.

— Потому что скоро всё решится? — негромко спросил он. — Маркус, Белый Волк... Я понимаю, что ты чувствуешь. Надеюсь, что понимаю, во всяком случае.

Подойдя ближе, Удар мягко обнял девушку и погладил по голове.

— Я буду рядом, — успокаивающим тоном сказал он. Даже утренняя злость от омерзительной выходки демона начала уходить. — Что бы ни случилось, знай — я твой защитник, и я не оставлю тебя. Попытаюсь закрыть грудью, отдам все зелья, убью злодеев, но защищу. Чтобы с тобой случилось что-то непоправимое, нашим врагам придётся пройти через меня.

 

- Риден нас с Аматой "отшил", знаешь? - потрошитель усмехнулась и вытащила из-за пазухи початую бутыль рома, сделала долгий глоток, потом протянула бутылку Айре.

Айра мотнула головой, отказываясь от рома. Пить сейчас не хотелось, нужна была чистая голова.

— Да, знаю. Он говорил мне утром, что хочет теперь быть только с одной. А что с тобой? — колдунья перевела взгляд с земли на сестру. — Почему ты вновь впадаешь в уныние? Я думала, что драконья кровь позволила тебе избавиться от упаднических настроений.

[Thinvesil 17 823]

Комната Аматы - Таверна

- В насилии есть толк. Оно радует мою ярость и ревность. Но я обдумаю твои слова. - Отелло подхватил свои штаны с пола и надел их на себя. - Иногда ваши тайные чувства которые в подавляете цепляют меня. Но вы так упорно пытаетесь их подавить, и скрыть. Я же чувствовал, что шлепки приносят тебе удовольствие, а не только боль. Пока я не начал говорить, наказание шло успешно. - Отелло открыл дверь и вышел из комнаты.

Амата увидела, как захлопнулась дверь, и повернулась к зеркалу, чтобы привести себя в порядок. Переплела волосы, оправила платье и, подозвав за собой Ронни, спустилась в общую залу в горой опустевшей посуды. Перемыв все на кухне, целительница положила на блюдце пару пирожных, взяла кувшин с ягодным соком и вышла на крыльцо таверны. Усевшись прямо на ступеньках, девушка принялась смаковать пирожные и смотреть на раскуроченную и выжженную Неварру. 

- Красиво-то как, - вздохнула целительница, грустя о том, что это была мертвая красота. Интересно было бы побывать здесь раньше. Пообщаться с морталитаси, побродить по могильникам. А теперь вся страна превратилась в один большой могильник. И Могильщикам предстояла встреча с тем, кто повелевает драконами. Последнее приключение.

[junay 6 078]

Трактир

 - Вот он скорый конец, сказал он магу ему будет жать лишаться компании образованного тевинтерца.

- И судя по тому, что там творится, конец очень... однозначный.  - маг бросил взгляд в окно, на выжженные руины Неварры. - Если Маркус - кем бы он там ни был, действительно повелевает драконами ( а судя по дракону на море, так и есть), то что там говорил Тиберий? Кажется, что-то в стиле "Бегите, глупцы!" Вот только если мы все это время бежали к Маркусу, то нам только и остается, что продолжать бег. - маг сжал губы в тонкую линию. - Думаю, все понимают, что это - поход в один конец. И... кое-кто не должен туда идти. Я раздумываю о том, как убедить Маавиш остаться здесь в безопасности. - он отхлебнул остатки молока.

[Shunt 2 900]

Трактир, лавочка

— Почему ты вновь впадаешь в уныние? Я думала, что драконья кровь позволила тебе избавиться от упаднических настроений.

- Кровь ничего не решает, - Валья отпила немного рома, провела языком по зубам. - Драконья, эльфийская, человеческая, гномская - она вся красная. И если ее пролить достаточно, то ты умираешь. Просто путешествие наше заканчивается, все мы разойдемся - кто куда. Грустно немного - вот и все, - слабо улыбнулась потрошитель, доедая уже успевшее остыть мясо. Потом подняла бутылку повыше и с усмешкой сказала: - С днем рождения меня. На пару недель раньше, но хрен с ним, - произнеся этот "тост", девушка сделала долгий глоток, едва не захлебнувшись огненной водой. Струйка рома вытекла из уголка рта, скатившись по шее за ворот кольчуги. 

[Шен Мак-Тир 3 147]

Комната Алиши

 

— Я буду рядом, — успокаивающим тоном сказал он. Даже утренняя злость от омерзительной выходки демона начала уходить. — Что бы ни случилось, знай — я твой защитник, и я не оставлю тебя. Попытаюсь закрыть грудью, отдам все зелья, убью злодеев, но защищу. Чтобы с тобой случилось что-то непоправимое, нашим врагам придётся пройти через меня.

 

- Я верю тебе, - ответила девушка, чуть улыбнувшись, но ей не хотелось вспоминать о том разговоре про клятву. О том, что если Алиша не сможет сопротивляться Белому Волку, что если станет ясно, что Волк съест ее - она предпочтет умереть от руки Удара, чем пасть жертвой Волка. Закрыв глаза, она обняла Укару и прижалась лбом к груди воина. - Я рада, что дошла до конца этого путешествия с тобой. Как бы оно ни закончилось... ты мое солнце и звезды, - сказала она, вспомнив фразу, которую как-то говорила Сулана на "Копье Андрасте". Солнце и звезды - то, что помогает кораблю найти свой путь к цели, а не потеряться в бесконечном море и не налететь на рифы.

[Kn1MS 2 567]

Трактир, лавочка

- С днем рождения меня. На пару недель раньше, но хрен с ним.

— С днём рождения... но ты зря спешишь, к чему тебе это? Хочешь хоть немного настроение себе поднять? — спросила эльфка. — А я свой пропустила где-то неделю назад... — задумалась она. — Двадцать четыре года уже. Надо хоть Ридену будет сказать, раз уж при тебе вспомнила, — переведя взгляд обратно на пустоши, Айра слегка улыбнулась. — Когда покончим с этим приключением, можно будет даже отметить нормально.

 

Комната Алиши

— Как бы оно ни закончилось... ты мое солнце и звезды, - сказала она, вспомнив фразу, которую как-то говорила Сулана на "Копье Андрасте".

— Мне жаль, что я раньше не мог понять того, что чувствую к тебе, — печально произнёс наёмник, обнимая девушку. — Прошло всего два дня... И меньше всего на свете я хотел бы тебя теперь потерять. Пусть все эти Волки и Маркусы идут в Тень, мой меч готов ко встрече с ними. Просто будь рядом со мной. Ничто теперь не способно заставить меня сражаться лучше, чем ты сама, Алиша.

 

Изменено 2 сентября, 2018 пользователем Kn1MS

[Эри 10 867]

Трактир

-Тебе легче.  - Дейна Страж, а для нее долг дороже жизни,  тем более вступая в Легион Мертвых по гному справляют поминки.  -  Так,что убедить ее  не идти с нами на Маркуса будет трудно. Эльф выпил еще водки, что размышлять  о будущем, если можно просто напиться.- вспомнил он слова Руди.  Будущие все равно наступит, так что смысл за него переживать. Когда уже мертв смерть не страшна.

 

[junay 6 078]

Трактир

-Тебе легче.  - Дейна Страж, а для нее долг дороже жизни,  тем более вступая в Легион Мертвых по гному справляют поминки.  -  Так,что убедить ее  не идти с нами на Маркуса будет трудно. 

- Маавиш тоже вбила себе в голову, что обязана меня защищать. Но иногда - лучшая защита - прикрывать тыл и не давать  для врага уязвимостей. Если Маркус хоть в половину коварный, каким описал его Тиберий, то он сразу же воспользуется нашими слабостями, что бы сломать нас. Допустить подобного нельзя. - Тайбер взглянул на пустую кружку. - На случай, если мне не удастся уговорить Маавиш... Я сварил сонное зелье. Несколько капель и человек уснет на сутки. Как раз, что бы было время уехать. Могу одолжить и для гномки, но пропорции  надо будет пересчитать.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Комната Алиши

 

— Мне жаль, что я раньше не мог понять того, что чувствую к тебе

 

- Ничего, - покачала головой Алиша. - Это ничего. Не жалей, я ведь не жалею. Пусть два дня, но зато каких, - она улыбнулась и прижалась к воину. - Ради них стоило пройти весь этот путь.

Она знала, что завтра придется идти туда, где кружат драконы, где от земли и камней поднимается черный едкий дым, забивающий легкие и заставляющий слезы течь по лицу; туда, где от жизни остались только руины, превращенные в материал для нового мира, в котором не было места слабым. Алиша знала, что встретится с Волком - чувствовала это так же сильно, как нагретый воздух за окном и белые вспышки где-то на краю сознания, похожие на странные, чужие звезды. Она знала, что Волк причинит ей боль - сильную, такую, о какой она ранее и не подозревала. Но Алиша готова была заплатить эту цену, чтобы вырвать для себя еще хотя бы несколько часов жизни.

"Я подумаю об этом завтра", - пронеслось в голове у девушки, когда она медленно провела по длинным черным волосам Удара ладонью, пропуская через нее пряди, потянувшись к нему, чтобы почувствовать теплые, сухие губы на своих.