Dragon Age: Эра Волка

[Шен Мак-Тир 3 147]

 

 

 

 

ень представления выдался на редкость погожим. Только вчера шел довольно мерзкий, мелкий дождик, заполнявший — очень медленно и постепенно, но верно — ливневые стоки улиц, собиравшийся в прозрачные лужи, разбивающиеся на мириады капель от проезжающих по мостовой повозок и конных всадников. Сегодня же, с самого утра, из-за облаков выглянуло палящее солнце, мгновенно высушив мокрую брусчатку и оставив лишь легкий свежий запах озона, напоминавший о прошедшей непогоде.

Какой-то босоногий мальчишка, кромко крича, пронесся молнией по рыночной площадки. Во всю мощь своих маленьких легких оборванец прокричал:

— Цирк! Цирк приехал!

И побежал дальше, шлепая по высыхающей пыли. Торговцы овощами и фруктами, мясом и рыбой оживленно переглядывались, переминались с ноги на ногу, подавляя желание отправиться прямиком вслед за мальчонкой за городские ворота — туда, где расположился бродячий цирк. В последние годы артисты приезжали редко, да оно и не удивительно: слишком уж опасными стали большаки, чтобы по ним можно было путешествовать со спокойной душой тем, у кого карман был дырявый и нанять хорошую охрану кто позволить себе не мог. И все же некоторые, особенно дерзкие, все еще осмеливались кочевать от города к городу, дабы зарабатывать себе на хлеб с маслом и местных жителей развлекать. О бродячем цирке слухов ходило немерено: и что маги у них промышляют под видом циркачей и фокусников, и что берут они к себе всякого, кому жизнь в застенках города надоела хуже горькой редьки, и что платят они долю градоначальству за то, чтобы их к городу подпускали и не выгоняли взашей… В общем, слухи ходили, но большинству было на них глубоко наплевать, ибо развлечений в военное время, когда отовсюду лезут то демоны, то драконы, а то и просто разбойники с большой дороги, было катастрофически мало. Даже барды и менестрели из таверн разбрелись куда глаза глядят, не желая оставаться легкой добычей воров и грабителей.

В конце концов, половина торгашей и торговок побросали свои лавки и пошли, едва удерживаясь от того, чтобы не перейти на бег, к городским воротам. Те были открыты настежь — дивное дело для денеримцев, и толпа потихоньку начинала разрастаться, да так, что вскоре вокруг импровизированной сцены стали то и дело слышны возмущенные возгласы: «Эй, куда полез толкаться?! Я тебя щас сам так толкну!», писк малышни, громовые раскаты хохота и не менее громкие апплодисменты. Протиснувшись к сцене поближе, босоногий мальчишка сунул палец в нос, открыл рот пошире и уставился на происходящее на подмостках представление. Оно как раз было в самом разгаре. Декорации, сделанные из подручных материалов и выкрашенные дешевой краской, должны были обозначать денеримский дворец; посреди сцены возвышался пустующий трон, а вокруг стояли наряженные в доспехи и яркие одежды актеры.

— ...но я не хочу быть королем! — пискнул человек с широченными плечами, светлыми персиковыми волосами и ясным, как небо, взглядом больших оленьих глаз. Для такого громилы голосок у него был почти что женский, а потому народ засмеялся уже от одной этой фразы. — Это же надо того… работать! Да я скорей бродягой стану где-нибудь в Вольной Марке, буду пить мед в свое удовольствие да на девок пялиться!

— Алистер, сынок, ты не руби так сгоряча. Ведь если королем станешь, то мы тебе и невесту подыщем по статусу! — важно проблеял низкий старичок с длинной седой бородой и в роскошном жабо. — Анора, а ну-ка иди сюда!

— Только через мой труп! — взревел мужчина в сияющих доспехах с наплечниками столь огромными, что они почти полностью закрывали его голову, торчащую посередине.

— А это, дорогие друзья, мы можем с легкостью организовать, — на сцену вышел улыбающийся во весь рот человек в доспехах Серых Стражей. — Вилли, тащи бодягу!

Далее происходило нечто совершенно уж невообразимое: человека с наплечниками поставили вниз головой, в рот сунули какую-то трубку, а через нее из бочонка начали выкачивать красную жидкость, напоминающую вино. Когда наплечники напились до того, что еле стояли на ногах, Серый Страж вытолкнул его куда-то вбок, а из-за сцены вышел огромный дракон из четырех, по меньшей мере, людей в костюме, рыча и изрыгая нецензурную брань. Наплечники, тупо моргнув, закричали: «За Ферелден!» и ринулись в бой, однако дракон тут же проглотил пьянчугу. Закачавшись, он начал издавать звуки, отдаленно напоминающие несварение желудка, а затем все его тело содрогнулось, и чудовище упало, на прощание удивив зрителей длинной отрыжкой.

— И вот так, мои дорогие зрители, Ферелден был спасен! — вышел на сцену конферансье, и зрители, переставляя ноги и отмахиваясь от налетевших на пир мух, зааплодировали. Мальчонка же так и стоял с открытым ртом, глазея так старательно, что казалось, одна из жирных мух вот-вот залетит ему прямиком в глотку.

Лишь некоторые, убеленные сединами старики, мрачно взирали на эту картину. В их памяти еще остался ярким пятном тот день, когда Героиня Ферелдена вместе с Героем Реки Дейн сдержали натиск порождений тьмы, разоряющих город, и только ужасной жертвой Денерим был спасен; именно после этих событий на площади возвели статую Логейна Мак-Тира, погибшею в бою, но успевшего перед смертью убить и чудовище на крыше Форта Драккон. Большая же часть смеялась, хлопала и кричала: «Еще!»

Денег на полноценный шатер у цирка не было, а потому вместо крыши был установлен лишь небольшой навес, кое-как защищающий актеров и часть зрителей от жары; однако день уже начал входить в зенит, и горячий воздух теплого летнего дня становился еще невыносимей от такого скопления людей, теснившихся на маленьком пятачке возле городских ворот. Пока актеры сменялись друг с другом, выходя на сцену и разыгрывая в своей манере различные сценки из жизни Ферелдена — в том числе и вызвавшую бешеный восторг у простого народа сцену битвы при Остагаре, в конце которой наплечники улепетывали от кусачих порождений тьмы с голой задницей, а король Кайлан, которого сыграла плечистая, но весьма привлекательная блондинка, томно кричал вслед ему «Куда же ты! Постой!» — вокруг навеса уже выстроились предприимчивые продавцы холодной воды, чуть разбавленной вином, ореховых сладостей в меду на палочке, яблок в сахаре и иных угощений. Был тут даже один заезжий купец, не преминувший воспользоваться столпотворением и почти перекрикивающий актеров своим: «Соленая рыба! Рыба соленая!». Вонь от этой рыбы начала распространяться так сильно, что вскоре неудачливого предпринимателя погнали взашей, в отместку запихнув одну из его рыбин торговцу за шиворот. А представление между тем продолжалось.

Из клеток наконец вывели укрощенных животных и мабари, и искусные укротительницы, одетые в нечто вроде нижнего белья, что неудивительно на такой жаре, проделывали с ними всякие трюки, заставляя зверей прыгать через кольца, проезжаясь верхом на медведе вокруг сцены и даже инсценировав захват Долов Священными силами Церкви, при этом волки и собаки были одеты в костюмы с длинными ушами, что, видимо, должно было символизировать дикарей-долийцев, которые и сами от зверей недалеко ушли. Рыцари в сияющих, хоть и ненастоящих, доспехах вызвали настоящий ажиотаж среди молодых девушек, которые, краснея, посылали актерам воздушные поцелуи, а кто посмелее, даже кричали адрес своих домов, дабы «рыцари» после представления знали, где найти своих поклонниц. Когда представление с животными закончилось, на подмостки вышли гимнасты, показывающие невероятные трюки с подвешенными высоко под навесом кольцами, карлики и уродцы, вызывающие извечный восторг и больное любопытство у каждого зрителя в Тедасе, и даже одна бородатая женщина высотой под притолоку, по виду — авварка. Между актами представления цирк милостиво делал длинные паузы, позволяя зрителям как следует напиться воды и съесть сладостей из лавок, временно организованных рядышком, и пройтись, разминая затекшие ноги.

В конце концов, когда день уже стал клониться к вечеру, и толпа немного поредела — кто вернулся к работе, а кто просто решил, что на сегодня развлечений с них хватит — на сцену вновь вышел давешний конферансье, низкого роста толстый мужчина с потеющей лысиной, беспрестанно вытираемой грязной тряпкой, и пропел:

— А теперь то, что вы все так ждали! На сцене… — он набрал в легкие побольше воздуха и провизжал: — Госпожа Иллюзия! Поприветствуйте, милые зрители!

Зрители непонимающе переглянулись: немногие из них знали о Госпоже Иллюзии, и лишь некоторые любители потолковать с путниками в трактирах слышали о некой даме, которая показывает фокусы и занимается гаданием. Даму эту много раз проверяли, подозревая в магическом таланте, но раз за разом она доказывала, что является всего лишь актрисой, умело владеющей техникой фокуса и хорошо развитой ловкостью рук, а что до ее гаданий и предсказаний, так это все для развлечения, и единственный дар, которым она поистине обладает — это неплохая проницательность и внимательность. Впрочем, она была довольно популярна в Орлее, и в Денерим ее пустили хоть и не без препон, но с охотой.

Величественно ступая выкрашенными в золотую краску башмачками, на деревянные подмостки вышла высокая темнокожая женщина, позвякивая таким количеством браслетов, бус, сережек, колец и прочих украшений, что мог бы позавидовать целый ювелирный магазин. Длинные угольно-черные волосы ее спадали на плечи, а лицо было выкрашено белилами так, что они осыпались на каждом шагу, будто листья на осеннем ветру. На вид ей было около сорока, но точно сказать было нельзя из-за невероятного количества грима, нанесенного на лицо и руки. Лишь большие темные глаза посверкивали в тени навеса, будто два драгоценных агата. Толпа притихла, с любопытством ожидая, что же будет дальше.

Воздев руки к небу, словно взывая к Создателю и вопрошая, что же случилось с этим бренным миром, женщина выдержала большую паузу и выкрикнула:

— Сегодня я покажу вам тайны человечества, такие чудеса, которые вы ни в жизни не видали! Узрите же дар Судьбы, которым наделил меня Создатель, потому что я… бессмертна! — ее голос зазвенел так, словно ветер доносил его до ушей каждого присутствующего. В тишине послышался плач младенца и шушуканье какой-то девицы, пытающейся успокоить малыша. Госпожа Иллюзия и впрямь выглядела пугающе. На сцену к этому моменту уже вынесли большой деревянный ящик, похожий на гроб, с открытой крышкой, и женщина улеглась в него, сложив руки на груди, будто покойница. Крышку закрыли, и амбал, ранее игравший «Алистера», продемонстрировал толпе острейшую пилу, распилив для демонстрации небольшое поленце. А затем, к всеобщему восхищению, начал пилить гроб ровно пополам, то и дело издавая мерзкое хихиканье, будто сам процесс распиливая живой женщины доставлял ему неимоверное удовлетворение. Когда гроб распался на две половины, зрителям дали несколько секунд, чтобы осознать происходящее, а из половинок резко ударила струя красной жидкости, похожей на кровь. Кто-то завизжал, кто-то рухнул в обморок, а несколько мужиков даже побелели от ужаса, но никто из зрителей не ушел; всем было интересно, правдивы ли слова госпожи Иллюзии. Затем половинки снова сложили вместе, накрыли ящик непрозрачным тяжелым шелком, и после слов: «Раз, два, три!» сорвали полотно. Крышка открылась, и из гроба целая и невредимая выбралась загадочно улыбающаяся сама госпожа Иллюзия.

— Та-дам! — крикнул «Алистер», и женщина принялась кланяться апплодирующему залу.

После каждого подобного фокуса артисты с удовольствием рассказывали и показывали, каким образом им удается добиться такого жуткого эффекта; после этого зрители немного успокаивались и еще больше апплодировали таланту и смекалке фокусников. Цирк называл это «сеансом фальшивой магии с разоблачением», всякий раз повторяя, что не нужно быть проклятым магом, чтобы творить чудеса и веселить людей. Это находило отклик в сердцах людей, напуганных творящимися за пределами городов ужасами и демонами, и они немного забывали о своей повседневной жизни в страхе и сомнениях. И, пожалуй, именно эта часть представления, припасенная на самый конец дня, вызвала наибольшую радость у горожан.

Когда день перешел в вечер, а на небо понемногу начали высыпать бледные летние звезды, толпа потихоньку стала редеть. Некоторые особо порывистые поклонники и поклонницы артистов пытались проникнуть за кулисы, в лагерь, разбитый позади сцены, однако молчаливые охранники просто вышвыривали их за наспех возведенный забор. Навес убрали, сцену разбирали рабочие цирка, откуда-то со стороны конюшен доносился заливистый смех и лошадиное ржание, а несколько мабари весело бегали среди играющих детей, которых матери никак не могли уговорить наконец отправиться домой. Через несколько часов, когда на город уже опустилась ночь, у ворот остались лишь циркачи да их охрана, в своем выстроенном прямо тут поселении.

Именно тогда, в эту самую ночь, Ингред почувствовала: что-то не так. Она как раз сидела перед большим потемневшим трюмо, выкупленном за бесценок на одной из распродаж в Монтсиммаре, когда имущество аристократов распродавали буквально с молотка, и тщательно смывала грим с лица, с грустью глядя на свое отражение и на новые, доселе не видные на лице морщины. Наклонившись чуть поближе и выдохнув, она пыталась рассмотреть в этой усталой ривейнской женщине те черты, которые всего десять лет назад делали ее первой красавицей в любом городе, не говоря уже о деревне; и будь она из хорошего рода, ее непременно взял бы замуж хоть сам король. Теперь же, по прошествии времени, она стала больше похожа на увядшую чайную розу. Вздохнув, Ингред принялась снимать с себя ненавистные украшения, ходить в которых было все равно что повесить на шею колокольчик, словно у дойной коровы. Единственное, что ей нравилось в ее сценическом наряде, были позолоченные башмачки, снятые, наверняка, с убитой бандитами девушки высокого рода. Но женщина старалась об этом не думать. Она предпочитала жить сегодняшним днем, выступая в одном городе за другом, заезжая в отдаленные деревни — ведь и там жили уставшие от войны люди, у которых были дети, и появление бродячего цирка на их пороге каждый раз приносило им радость и восхищение.

Откуда-то снаружи шатра послышалась возня. Ингред вздрогнула, выронив салфетку, которой вытирала остатки пудры с рук, и неловко взмахнула ею. Раздался приглушенный звон, когда одно из ее громоздких колец упало со стола и покатилось по наспех уложенному досками полу, остановившись у самого входа. Поднялся ветер, и хоть ночь выдалась теплой и звездной, Ингред поежилась, поднимаясь со своего колченогого стула. Сделав несколько шагов ко входу в шатер, она наклонилась и подняла кольцо, и до ее ушей донеслись слова одного из охранников:

— Госпожа Иллюзия не принимает.

Что-то заставило ее замереть, так и склонившись над полом, словно столетняя старуха, сжимающая в дрожащих пальцах последнюю ценность, оставшуюся у нее после долгой, мучительной жизни. Горло перехватило так, словно его сдавили ледяными цепкими пальцами, и женщина поняла, что не может вздохнуть. Воздух вокруг нее будто бы наэлектризовался, как бывает перед ночной грозой. Быть может, в этом все дело? Всего лишь ее постаревшее тело так вот реагирует на собирающийся шторм? Она хотела в это верить. Подступающая старость не пугала ее так, как внезапно накатившее ощущение присутствия чего-то чужеродного, настолько отличающегося от окружающего мира, что этот мир выталкивал чужака назад, во тьму. Ее пальцы побелели, все еще сжимая проклятое кольцо.

— Ты что, оглох? — послышался снова приглушенный голос. — Я сказал…

То, что услышала циркачка в следующую долю секунды, заставило волосы на ее голове зашевелиться. До нее донесся хриплый, едва уловимый хрип, похожий на тот, что издают на последнем издыхании повешенные на городской площади. Осторожно разогнувшись, она сделала несколько шагов назад, но ноги ее подкашивались, и она случайно задела стул, на котором сидела всего минуту назад. Стул с грохотом упал на пол, и Ингред поняла, что обречена. Она не знала, кто или что пришел за ней, но понимала нутром и сердцем, что ничего хорошего это не предвещало.

Край шатра чуть шевельнулся, будто игривый ветер находил забавным дразнить и так напуганную до смерти женщину; через секунду в шатер вошел человек. Ингред ожидала убийцу, возможно, нанятого для устранения Госпожи Иллюзии. Она даже допускала, что кто-то мог вызнать ее тайну и прислать за ней похитителей, однако человек этот оказался не вооружен. По крайней мере, она не видела при нем ни ножен, ни арбалета, а черные одеяния вряд ли скрывали кинжал. Он был… обычным? Пожалуй, так сказал бы кто-то, не обладающий проницательностью, присущей настоящей гадалке. Самый обычный человек, лет сорока на вид, в темных одеждах, закрывающих его тело полностью, оставляя лишь лицо. Даже руки его были в перчатках, хотя на дворе стояло жаркое лето.

— У меня… — голос подвел Ингред, и она перевела дыхание, откашлявшись и заставив бешено бьющееся сердце хоть немного успокоиться. — У меня ничего нет. Золото у Волера, я просто артистка.

Человек не ответил, обвел глазами шатер, остановился взглядом на лежащих кучей у трюмо кричащих украшениях, затем усмехнулся уголком губ. Что-то в нем было страшное, в этом человеке, который пришел этой ночью к Ингред. Что-то чужое.

— Это все фальшивки, — продолжила она, не выдержав молчания и заметив, куда смотрит ее ночной визитер. — Они ничего не стоят. Крашеная медь да железо, ничего больше.

— Я это знаю, — ответил наконец человек в черном. Снаружи не доносилось ни звука, словно двое амбалов-охранников, вооруженных мечами, напрочь исчезли из этого мира. — Фальшивки меня не интересуют. А вот ты… ты — настоящая, не так ли? — он снова ухмыльнулся, на этот раз полностью, и циркачка почувствовала, как мир вокруг ее сжимается, исчезает, оставляя лишь этот душный шатер, потерянный среди бесконечной глухой темноты.

— Что вам нужно? — пробормотала она, опускаясь на пол и понимая, что еще немного, и она потеряет сознание. Ей нужен был воздух. Выйти на воздух, вдохнуть полной грудью аромат города, слегка подпорченный запахом пота и животных; но сейчас этот запах казался ей столь же желанным, как глоток воды посреди пустыни. Что угодно, только не оставаться запертой здесь, один на один с этим незнакомцем. Она чувствовала себя беспомощной, одинокой, забытой и покинутой. — Кто… кто вы такой?

Незнакомец в черном медленно опустился на одно колено, заглянув в глаза Ингред, готовые наполниться слезами страха и отчаяния, и снял перчатку с руки. Когда ее собственная ладонь прикоснулась к этим ледяным пальцам, женщина вдруг ощутила покой. Тот покой, что приходит вместе с горестным плачем родных и близких и запахом свежей древесины, исходящей от только что изготовленного погребального костра.

— Не бойся, Ингред. Когда я уйду, ты забудешь все. Но от тебя мне нужна одна услуга, и я знаю, что ты можешь ее оказать. Ты ведь хвасталась, что умеешь предсказывать будущее, верно? Только не нужны мне пассы руками над гадальным шаром. Сделай все по-настоящему.

— Я не понимаю, о чем…

— Понимаешь, провидица. Все прекрасно понимаешь. Спроси его. Он ответит на твой зов.

Вдох, выдох. Ингред закрыла глаза, зная, что только выполнив просьбу странного визитера, она сможет избавить себя и от его присутствия, и даже от малейшей памяти о нем. Сейчас это выглядело очень заманчивой перспективой.

— Хорошо. Если я сделаю это, вы оставите меня?

— Обещаю, — в глазах незнакомца вспыхнули огоньки, но Ингред этого уже не видела. Ее глаза были закрыты, и она, глубоко вдохнув, начала медитацию. Вскоре ее душа унеслась вдаль, в поисках ответов на вопрос, так и не сорвавшийся с губ гостя; этого было и не нужно. Она искала ответы в другом мире, в мире, где время и пространство не имеют значения, где прошлое, настоящее и будущее смешиваются воедино в водовороте застывших картин, лиц, слов, обрывков чувств и воспоминаний. И когда она увидела, пролетая над возвышающимися черными шпилями нечто огромное, темное, шевелящееся, то закричала так громко, что будь у нее легкие, они разорвались бы. В этот момент все закончилось, и Ингред была благодарна за это.

Ее нашли наутро в шатре, на полу, без сознания, но живую и здоровую. Циркачка не помнила, что именно произошло, и все решили, что она просто неловко упала со стула и ударилась головой о торчащий из пола гвоздь. Рана была незначительной, но Ингред сказала, что пока не может выступать больше, и представление на следующий день должно пройти без нее. Конечно же, зрители расстроятся, но весть о внезапном недомогании Госпожи Иллюзии быстро разлетится по городу, и люди поймут. Никто не узнает о словах, которые шептала Ингред, погруженная в транс, на ухо таинственному незнакомцу; никто не узнает о том, куда исчезли охранники, подумав, что те попросту сбежали с местными девицами и решили, что их работа на цирк закончена; никто не узнает о том чудовищном нечто, что она видела в Тени глазами своего духа-покровителя, в месте, недоступном для понимания и осознания. Но вот чувство… чувство — осталось. Ощущение холода на кончиках пальцев каждый раз, когда она оставалась наедине с собой в своем крошечном шатре, глядя на отражение в потемневшем трюмо и уносясь в воспоминаниях в те дни, когда Ингред была самой красивой женщиной Ривейна. Оно осталось где-то на уровне подсознания, проявляя себя лишь изредка, и женщина куталась в шерстяной платок даже тогда, когда на улице стояла жара.

Оно больше никогда не уходило.

 

 

 

 

 

 

Пылающие Пустоши - так теперь называют то, что осталось от Неварры. Драконы полностью уничтожили города этой страны, сделав Камберленд своим гнездовьем, куда не суются даже самые смелые - или те, кто еще в Тедасе от них остался. Иногда на дороге к Гнездовью видны караваны и антуражи тевинтерцев под их флагами, однако их драконы почему-то игнорируют. Почему - никто не знает, но обычных жителей в окрестностях городов уже не осталось, да и те, кто живет на самой границе Неварры, скоро исчезнут. Кто уедет, спасая свою жизнь, а кто будет похищен драконами. Здесь очень жарко, земля выжжена и не приносит урожая, кое-где пожары еще продолжаются даже под землей, однако если не подходить к самой границе города, можно дышать свободно.

Единственным населенным местом здесь является таверна "На краю света", которой заправляет молодой гном, однако судя по всему, он не умеет говорить и произносит всего несколько фраз, да и вообще выглядит, как полоумный. Денег за постой он не берет, как и за еду, а вот за остальные свои товары берет цену. В таверне есть небольшая мастерская для починки и создания оружия и доспехов, а также кухня и алхимический котелок.

! Броски на скидку в данной локации невозможны.

 

Таверна "На краю света"

Проживание и еда - бесплатно

Большая аптечка (+50% к здоровью) - 2 золотых

Малая аптечка (+25% к здоровью) - 1 золотая

Больше зелье лечения (+50% к здоровью, снимает травму) - 4 золотых

Малое зелье лечения (+25% к здоровью, снимает травму) - 2 золотых

Ядоклык (кинжал; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (физ.); один раз за бой наносит противнику 250% урона в обход брони и отравляет на 5 ходов, повышая порог его попадания на 3 единицы. Урон в ближнем бою по отравленному противнику возрастает на 50% для всех персонажей) - 50 золотых монет

Проклятие Пандемония (посох; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (маг.); один раз за бой можно вызвать на поле боя Пандемония – могущественного демона, который обладает 200% от здоровья мага, 100% от его урона и автоматически притягивает внимание врагов. Существует 5 ходов. Имеет способность «Теневой приказ» - выводит из боя 1 врага редкого или обычного ранга до конца своего существования) - 50 золотых монет

Месть предков (одноручный топор; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой позволяет повесить на противника эффект «Рваная рана» на 3 хода, снижающая его урон на 50%, лишающая его защиты и наносящая 100% урона каждый ход) - 50 золотых монет

Шаламмар Кровожадный (двуручный меч; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой можно нанести автоматический крит трем противникам ближнего боя сразу. Если противники от этого погибают, то за каждого убитого данной способностью врага персонаж восстанавливает 25% своего здоровья) - 50 золотых монет

Обещание свободы (лук; +3 к урону; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой можно использовать прицельный выстрел, при котором от 6 и выше на кубике будет показателем критического успеха, а от 1 до 5 – обычного успеха. Выстрел при этом наносит 200% урона) - 50 золотых монет

Сердце Корта (щит; +3 к защите; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой притягивает внимание всех врагов на 5 ходов, не позволяя им пользоваться АоЕ-атаками, и повышает защиту персонажа в 2 раза) - 50 золотых монет

 

 

 

Воскресенье - утро

Понедельник - день

Вторник - вечер/ночь

Среда - утро

 

Броски недоступны.

 

 

ОХОТА

 

1-5 - бросок неуспешен

6 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

7 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

8 - персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

9 персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

10 - персонаж добывает 3 порции еды для одного персонажа

 

ТРАВЫ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу трав

7 – персонаж нашел 1 единицу трав

8 – персонаж нашел 2 единицы трав

9 – персонаж нашел 2 единицы трав

10 – персонаж нашел 3 единицы трав

 

1 - эльфийский корень

2 - веретенка

3 - кровавый лотос

4 - рассветный лотос

5 - черный лотос

6 - хрустальная благодать

7 - вьющаяся лоза

8 - арборское благословение

9 - корень смерти

10 - эмбриум

11 - глубинный гриб

12 - ария вандала

13 - сосуд бессмертия

14 - феландарис

15 - пророческий лавр

16 - ползучая крапива

17 - борода вурдалака

 

ТКАНЬ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - парча

2 - хлопок

3 - клетчатое полотно

4 - полубархат

5 - поярок

6 - шелк

7 - черненая парча

8 - глянцевый хлопок

9 - тонкий бархат

10 - хайеверское полотно

11 - глазет

12 - шерсть-плетенка

13 - имперский одежный хлопок

14 - долийское сукно

15 - авварская саржа

16 - плюшевый бархат

 

КОЖА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - нажий мех

2 - шкура бронто

3 - шкура глубинного охотника

4 - шкура друффало

5 - шкура фенека

6 - баранья кожа

7 - собачья кожа

8 - кожа иглоспина

9 - паутина из гургута

10 - фениксова чешуя

11 - чешуя варгеста

12 - медвежья шкура

13 - галлья кожа

14 - чешуя везделаза

15 - кожа снуффлера

16 - кожа виверна

 

РУДА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - драконий камень

2 - летний камень

3 - железо

4 - змеевик

5 - медный купорос

6 - оникс

7 - кровавик

8 - пирофит

9 - веридий

10 - лазурит

11 - обсидиан

12 - рассветник

13 - вулканическое золото

14 - буресердник

15 - неваррит

16 - сильверит

 

 

 

Сюжет: Черно-белое (закончить битву)

 

 

 

Пролог: Прыжок через горящее кольцо (выполнено, капитан стражи убит)

Эльфийское наследие (лук возвращен Киину, медведь убит)

Сюжет: Беглецы (малефикары в лесу убиты, карта дороги к Орлею получена)

Урожайное лето (выполнено)

Виноделие (Черные Змеи убиты, фермеры живы, один наемник отпущен на свободу)

Опасное путешествие (демон убит, Элисиф спасена)

Достойная добыча (виверн убит)

Воля (оборотень спасен, охотники убиты)

Красота в смерти (отряд помог могильщику)

Блудная овечка (Долли найдена и возвращена)

Мастер боя (выполнено)

Проучить Лодди (провалено, лавка Занны закрыта)

Сюжет: Исчезнувшая (настоящий убийца найден, Риден освобожден мирным путем, Марика осталась жива)

Грабь награбленное (кинжал возвращен, Зейнер и Корра живы)

Паук и скорпион (выполнено, помогли храмовнику)

Верность не продается (мабари найден, выбрал новым хозяином Элендара)

Темной ночью, узкой тропкой... (Ренуар запуган)

Сюжет: Змеиный клубок (Рейлас убит)

Не кусай руку дающую (выполнили 5 заданий от квартирмейстера)

Кровавые деньги (Брэндон остался капитаном, Челлиана казнена)

Сюжет: Некуда бежать (дракон убит)

Спасение утопающих... (Ренли спасен)

Украл, выпил, в тюрьму (особняк исследован)

Личное задание Элендара (выполнено, Архитектор убит, Дейна спасена)

Сюжет: Скажи мне, кто твой друг... (Терон убит, информация найдена)

Ночь, улица, фонарь, алхимическая лавка (выполнено, Танит реабилитирована)

Легенда о морском великане (порождение плоти убито, проклятие снято)

Личное задание Аматы (выполнено, шкатулка найдена, журнал найден)

Личное задание Алиши (выполнено, компас получен)

Старик и море (шкатулка возвращена неоткрытой, сокровища найдены)

Личное задание Вальи (все противники убиты, амулет уничтожен)

Личное задание Удара (Табес уничтожен, Удар получил новое тело)

Сюжет: Бегущие в Лабиринте (Лабиринт пройден, зеркало найдено, осколок найден)

Сюжет: Сквозь огонь (заключена сделка с Разикаль)

 

Дайс-рум для бросков и боев

 

 

Изменено 6 сентября, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[Kn1MS 2 450]

Форт

Алиша ничего не говорила, просто молча сидела и крутила в руках кинжал.

Удар, ощущая, что силы постепенно возвращаются к нему, поглядел на переставшие дрожать руки, а потом перевёл взгляд на Алишу. Клинки коммандора задели и её, но, кажется, в меньшей мере, чем наёмника.

— Ты как, в порядке, не сильно ранили? — никак не показывая пока ещё действующую боль, спокойно спросил он.

 

"Вилкис! Настало время платить по счетам. Приезжай в Лломерин. Твой брат, Фергюс".

Айра, заглянувшая в бумагу из-за спины сестры, прочитала короткое послание. Лломерин... сколько всего сходилось там сейчас. Та бандитка, о которой говорил гад у театра, этот вот тоже, ещё и Маркус, охотящийся за отрядом. Маркус... надо бы поспрашивать у Вальи, кто это такой вообще.

— Ну что, значит дальше плывём в Лломерин? — поглядев на берсерка, спросила она.

[Shunt 1 951]

Штаб

"Вилкис! Настало время платить по счетам. Приезжай в Лломерин. Твой брат, Фергюс".

"Семейка целая. Так только веселее будет", - глаза Вальи сверкнули, почти как раньше. 

— Ну что, значит дальше плывём в Лломерин? — поглядев на берсерка, спросила она.

- Да. В Лломерин, - кивнула берсерк, убирая бумагу в сумку. Пригодится. - Поговорим, когда выберемся отсюда, хорошо?

 

Изменено 3 августа, 2018 пользователем Shunt

[Шен Мак-Тир 3 147]

Штаб

 

— Ты как, в порядке, не сильно ранили? — никак не показывая пока ещё действующую боль, спокойно спросил он.

 

Алиша покачала головой. Ей просто хотелось уехать, а раз все собрались в Лломерин, то и ей было проще. На острове пиратов она будет чувствовать себя, как рыба в воде, не то, что в этой орлесианской дыре, наполненной змеями и тенями.

Маавиш осмотрела себя, но отреагировала совершенно спокойно - привыкшая к постоянной смене тел, она не испугалась и магии крови. Правда, ее магия была скорее иллюзией, не похожей на истинную лепку плоти, но все же заклинания оборотня и магия крови Аматы были в опасной близости друг от друга.

- Пошли, - грубым басом сказала хасиндка, которая теперь выглядела точь-в-точь как Рейлас.

Ренн кивком указал на дверь. Им придется пройти через весь форт, через мост, забрать своих лошадей и выехать из города сегодня же, если отряд хочет избежать преследования. Ехать предстояло к Джейдеру - по той самой дороге, по которой не так давно хотела уехать Алиша.

[Thinvesil 16 954]

Штаб

Ренн кивком указал на дверь. Им придется пройти через весь форт, через мост, забрать своих лошадей и выехать из города сегодня же, если отряд хочет избежать преследования. Ехать предстояло к Джейдеру - по той самой дороге, по которой не так давно хотела уехать Алиша.

- Ну наконец-то, - проворчал Ливий, направляясь к двери с остальными. Амате уже не терпелось вернуть свое тело. И поговорить с Риденом. - Надеюсь, они там все перепились в главном зале и нам никто не встретится. Или повар вивернятины подогнал, и они все потравились. 

Коул пошел рядом с Маавиш, изображая верного лейтенанта. Он надвинул капюшон на лоб, и чтобы разглядеть его бледное лицо, нужно было подойти очень близко. Целительница коротко помолилась про себя Создателю, чтобы все прошло гладко.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Штаб - Монтсиммар

 

Выйти из штаба оказалось проще, чем они думали. Завидев Маавиш в образе Рейласа, остальные Змеи не задавали никаких вопросов - кажется, последний пользовался безграничным уважением и доверием среди своих людей. Это сыграло на руку отряду. Их пропустили до самого моста и ни одного подозрительного взгляда не было брошено в их сторону. В конюшне оказалось лишь двое Змей-охранников, вырубить которых не составило никакого труда - Айра бросила на одного контроль магией крови, а второго по темечку мечом ударил Ренн. Запрыгнув на лошадей, кое-кому пришлось уместиться по двое, Могильщики молча и не теряя времени двинулись к южным воротам.

Наступал вечер. Город потихоньку затихал, лишь самые упорные торговцы и ремесленники все еще задерживались на рыночной площади, да давешний коневод проводил отряд задумчивым взглядом, оглаживая бородку. Знакомый потрошителю алхимик помахал ему рукой и крикнул что-то вроде: "Приходите еще!" Фыркнув, Риден отвел глаза. Не хотелось ему больше вспоминать об этом.

Когда наши герои добрались до ворот и выехали из Монтсиммара, наступила осенняя ночь. Не столь промозглая и холодная, как в Ферелдене, и даже еще по-летнему теплая, но становилось ясно, что жара очень скоро уйдет. Стук копыт по выложенной кирпичом дороге очень скоро сменился глухим шорохом по примятому песку. Имперский тракт вел на северо-восток, к Джейдеру, и добраться до него даже на лошадях до утра не представлялось возможным. Когда город скрылся позади, в темноте, они остановились. До утра можно было разбить лагерь.

[junay 6 056]

Монтсиммар

Выезжая за ворота, Тайбер не смог удержаться, что бы не бросить взгляд назад. На Монсиммар спускался мягкий вечер, которые всегда бывают в преддверии осени. Улицы и рыночная площадь постепенно пустели, в зданиях зажигались окна. Они пробыли в городе всего ничего, но Тайберу казалось, что он провел здесь добрую половину жизни. И, как ни странно, лучшую половину. За эти несколько дней он ухитрился полюбить шумный город, который, кроме смертельных опасностей в виде Змей и Безликого демона, принес ему знакомство с Маавиш, и какой-то... душевный покой. Магу казалось, что уезжая из этого города, он оставляет в нем часть своей души. И... Он не был уверен, что еще когда-нибудь его сможет посетить.

[Shunt 1 951]

Лагерь

Когда отряд остановился на небольшой отдых, Валья решила сделать одно крайне важное и нужное дело. Нет, внешность Алисии ее устраивала - девка вышла ладная, хоть сейчас в бордель деньги зашибать - да только она привыкла к себе. К шрамам - на теле и душе - и к желтым глазам, и даже к острым ушам, что доставляли так много проблем. Просить Амату вернуть все обратно не хотелось, но делать нечего - других вариантов и не было, разве что ждать, когда Айра научится творить что-то подобное. Отыскав взглядом Ливия, девушка подошла к нему.

- Возвращай все обратно, - сцепив руки в замок за спиной сказала она, глядя в глаза магу. - Кровь нужна?

[Thinvesil 16 954]

Лагерь

- Возвращай все обратно, - сцепив руки в замок за спиной сказала она, глядя в глаза магу. - Кровь нужна?

- Да, мне бы тоже себя вернуть, - грустно вздохнул Ливий, глядя на Валью. Просить Ренна снова ему не хотелось, но это было бы практично. Он поискал глазами Ридена.

[Эри 9 868]

Монтсиммар

Закат раскрасил белокаменный  город в багровые и алые тона. Страж  только один раз бросил взгляд назад. Он был благодарен этому городу все же.  За музыку  и теплые осенние вечера полные неги и  какой- то тоски . Просто Страж понимал, что это место может скоро исчезнуть, как и наверное весь Тедас  Но пока в нем еще были островки культуры и нормальной жизни.  Он будет скучать по нему  там в своей келье  в Вейстхаупте и может даже с тоской вспоминать роскошный номер, а может Страж первое время будет скучать по Кире. Которая подарила ему две прекрасные ночи, когда можно было забыть об долге..

[Шен Мак-Тир 3 147]

Лагерь

 

- Да, мне бы тоже себя вернуть, - грустно вздохнул Ливий, глядя на Валью. Просить Ренна снова ему не хотелось, но это было бы практично. Он поискал глазами Ридена.

 

Потрошитель помогал хасиндке обустраивать временный лагерь. Дождя не предвиделось - им повезло, но развести костер и разложить вокруг него спальники все равно было нужно. Ренн говорил мало в последнее время и вообще, казалось, находился где-то не здесь; Маавиш же не пыталась ни подружиться с кем-то, ни рассказать что-либо о себе. Сложив костер, она ловко принялась высекать искру, и вскоре огонь заплясал на дровах. Даже не потребовалась помощь Тайбера.

Заметив взгляд в спину, Риден наконец подошел к Амате и, уже ничего не спрашивая, протянул руку, которую приходилось резать чаще, чем хотелось бы. Впрочем, на такие мелкие порезы он давно уже не обращал внимания. Звездочка же поманила Тайбера к огню. Она переживала о его здоровье больше, чем кто-либо другой.

[Thinvesil 16 954]

Лагерь

Заметив взгляд в спину, Риден наконец подошел к Амате и, уже ничего не спрашивая, протянул руку, которую приходилось резать чаще, чем хотелось бы. Впрочем, на такие мелкие порезы он давно уже не обращал внимания. Звездочка же поманила Тайбера к огню. Она переживала о его здоровье больше, чем кто-либо другой.

Амата примостилась с друзьями в сторонке и первым делом принялась за Валью. Она вернула эльфийке ее цвета и уши, черты лица, и любовно вылепила обратно каждый ее шрамик. Трудиться пришлось долго - тяжелее, чем просто снимать, но оно того стоило. Магичка знала тело берсеркера как свое собственное, и понимала, как ей важны эти отметины судьбы и времени. 

Закончив и отпустив Валью, Амата позвала Звездочку и так же старательно все восстановила обратно. Тем более, что личина разбойника ей совершенно не нравилась, и целительница была рада избавиться от напоминания. 

Оставшись с Риденом вдвоем, волшебница вернула себе свое тело. Теперь перед потрошителем снова была худенькая девушка с большими влюбленными глазами. В одежде на пару размеров больше и сапогах явно не по ноге, она казалась еще меньше и уязвимее. Стащив мешающие сапоги, Амата придвинулась ближе к Ридену и призвала магию исцеления на порезанное запястье. 

- Риден... - тонкий девичий голос звучал тихо и как-то тревожно. - Ты как себя чувствуешь? - Она мягко погладила место пореза, на котором даже шрама не осталось. - Ты.. ты сердишься на меня?

Изменено 3 августа, 2018 пользователем Thinvesil

[Tork 4 332]

Лагерь

Торк закончил обустраивать мерина и мула, и назначив Тобика ответственным за их хорошее поведение, вернулся к костру. Цель была выполнена - он отомстил тем, кто объявил на него охоту. И их отряд даже умудрился увеличиться, и никого не потерять, что могло объясняться только милостью Андрасте. Никто не был сожран страшным медведем, не погиб от нагноившейся раны и даже огромный дракон - и тот не стал препятствием на их пути. Спутники все время твердили, что они чуть было не погибли, но, кажется, это у них была такая форма самоуничижения. Теперь они решили двигаться в Лломерин и искать там Маркуса. То есть, действовать прямо по плану противника. Если Маркус так легко добывал сведения о их отряде, если Риелас знал про Ридена и все равно не скрутил отряд в трактире, значит они просто ждали, пока Торк и его спутники сами к ним придут. И вот сейчас они сами шли в далекий Лломерин. "Придем, убьем Маркуса так же, как Командора, сожжем Лломерин." - Погрузился в мечтания Торк. - "Нет, сжигать не получится, это слишком опасно! Ладно, тогда убьем Маркуса и Алиша навестит свои родные места. Глядишь повеселеет и определится с тем, чего ей хочется."

[Эри 9 868]

Лагерь

Эльф расседлал  лошадь давая той отдых.  Позаботившись об животным он сходи к ручью и набрал воды в котелок.  Вместе с ним с важным видом ходил Малыш.  Надо было подумать  ехать ли с отрядом дальше или утром  оседлать лошадь  и поехать своим путем. Отряду он уже ничего не был должен, как и они ему.  Только вот Маркус, который мог  следить за ними на расстояние  закрывал этот путь или все же рискнуть. Документы надо  доставить в Орден. только тогда его миссия будет закончена. Два года он провел вдали от дома. Страж вздохнул.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Лагерь

 

- Риден... - тонкий девичий голос звучал тихо и как-то тревожно. - Ты как себя чувствуешь? - Она мягко погладила место пореза, на котором даже шрама не осталось. - Ты.. ты сердишься на меня?

 

Потрошитель посмотрел на запястье. От пореза не осталось и следа, но даже если бы это было не так, он не сопротивлялся бы. В конце концов, шрамы были напоминанием о прошлом. Может быть, и эти были бы напоминанием об Амате, когда и если их пути разойдутся. Подняв глаза на девушку, он спокойно посмотрел на нее.

- С чего мне сердиться? Что ты сказала правду? - его голос звучал так, как и до ритуала. Он пока еще не позволил дракону взять над собой верх, но время - неумолимый палач. И скульптор. Кто знает, что произойдет с ним через долгие годы, если он умудрится не погибнуть за это время. - Ты сама просила не обращать на тебя внимание, разве нет?

 

Алиша подошла к Торку, с которым они почти не разговаривали во время побега. Это было лучше, чем в Денериме, когда им приходилось буквально уворачиваться от стрел, но ее сердце было не на месте. Они собирались поехать в Лломерин, туда, где соблазн просто украсть корабль или наняться в пиратскую команду будет слишком велик. Эльфийка сделала свой выбор, но почему тогда чем ближе они удалялись от Монтсиммара, тем больше у нее было сомнений о том, правильный ли она выбрала путь?

[junay 6 056]

Лагерь

Парень возился возле жеребца, пытаясь пристроить его так, что бы он никому не создавал проблем. У мага были серьезные опасения, что этот антиванец непременно попытается укусить или лягнуть всех, кого достанет. Поэтому он привязал его подальше, так, что бы он не видел остальных лошадей. 

Заметив приглашение Маавиш, Тайбер тоже направился к огню. Он все еще никак не мог привыкнуть к ее другой внешности. Перевоплощение в собаку и кошку воспринималось им гораздо легче. С некоторым облегчением он наблюдал за тем, как Амате вернула ей прежнюю внешность, и образ головореза расстаял без следа. 

- Рад видеть твое настоящее лицо. - улыбнулся маг. - Как ты себя чувствуешь после... такого превращения? Это ведь не похоже на твою обычную магию?

[Tork 4 332]

Лагерь

Алиша подошла к Торку, с которым они почти не разговаривали во время побега. Это было лучше, чем в Денериме, когда им приходилось буквально уворачиваться от стрел, но ее сердце было не на месте. Они собирались поехать в Лломерин, туда, где соблазн просто украсть корабль или наняться в пиратскую команду будет слишком велик. Эльфийка сделала свой выбор, но почему тогда чем ближе они удалялись от Монтсиммара, тем больше у нее было сомнений о том, правильный ли она выбрала путь?

Торк поглядел на задумчивую Алишу и улыбнулся.

- О чем задумалась, Алиша? Груз обязательств давит, а вольная жизнь манит? - Попробовал предугадать ее ответ Торк.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Лагерь

 

- Рад видеть твое настоящее лицо. - улыбнулся маг. - Как ты себя чувствуешь после... такого превращения? Это ведь не похоже на твою обычную магию?

 

- Не беспокойся обо мне. Я привыкла к этому, пусть магия крови и не такая, как та, что использую я, - подмигнула ему девушка. Кажется, рассердить или расстроить ее было попросту невозможно, что бы ни происходило вокруг, она оставалась спокойной и даже веселой. Подбросив в костер сухостоя, Маавиш выглядела так, словно она была на своем месте. В дикости, свободной от пут городов и цивилизации, не затянутая в корсет и не покрытая слоем грима. Быть может, Тевинтер был бы для нее тюрьмой. Она даже не стала расспрашивать о том, куда и зачем отряд двигается теперь. - Если я по-прежнему тебя смущаю, я могу обернуться кошкой, - предложила она, зная о том, что глядеть на нее Тайберу было трудно, не отвлекаясь на посторонние мысли.

 

- О чем задумалась, Алиша? Груз обязательств давит, а вольная жизнь манит? - Попробовал предугадать ее ответ Торк.

 

- Наверное, - после небольшой паузы ответила ему девочка. - Все стало так сложно, и каждый шаг... кажется, что мы постоянно идем в ловушку. Или что кто-то незримый двигает нас по Тедасу, как фигуры на доске. Тебе так не кажется? - она неуютно поежилась, обхватив себя за плечи. Ей хотелось вырваться из этой странной игры, и она знала - наверное, именно об этом говорил отец - что море скроет ее от чужих глаз. От чужой холодной воли.

[Tork 4 332]

Лагерь

- Наверное, - после небольшой паузы ответила ему девочка. - Все стало так сложно, и каждый шаг... кажется, что мы постоянно идем в ловушку. Или что кто-то незримый двигает нас по Тедасу, как фигуры на доске. Тебе так не кажется? - она неуютно поежилась, обхватив себя за плечи. Ей хотелось вырваться из этой странной игры, и она знала - наверное, именно об этом говорил отец - что море скроет ее от чужих глаз. От чужой холодной воли.

Торк обнял девушку и накрыл ее пледом.

- Тебе правильно кажется. Командор знал о нас и ждал нас. Но получилось, не так, как он планировал. В этом слабое место всех хитрых планов. Сейчас мы опять идем в ловушку, и Маркус не должен нам мешать - ведь мы действуем по его плану. А там, на море, мы сможем поломать их планы и разобраться с охотниками. Заодно я погляжу на тебя на палубе корабля - кажется, тебе там будет еще комфортнее, чем мне в лесу. Не грусти, Алиша. Живи сегодняшним днем и наслаждайся тем, что имеешь. Это лучше ,чем грустить по несбывшемуся и дрожать от страха все потерять в будущем.

[Shunt 1 951]

Лагерь

После того, как Амата вернула ей нормальную внешность, Валья отошла от остальных, сев под каким-то деревцем. Проверить все ли восстановила колдунья берсерк сможет позже, когда остальные уйдут спать. Скрестив ноги и поставив перед собой сумку, девушка стала увлеченно рыться в ней, пытаясь определить, не побились ли бутыли со спиртом. Первая была цела - радостно булькнула, приветствуя эльфийку как старую знакомую. Вторая так же выжила, разве что немного треснуло горлышко, но это не было особой проблемой - умный алхимик сделал стекло очень толстым.

Пить сейчас она не собиралась, так что замотав бутыли обратно в тряпки, Валья убрала их в сумку и, прикрыв глаза, оперлась спиной на дерево. Пальцы выстукивали ритм по лезвию топора, но голоса отказывались говорить с ней. Наверно, стоило повторить ритуал с грибочками - вдруг поможет. 

[Thinvesil 16 954]

Лагерь

- С чего мне сердиться? Что ты сказала правду? - его голос звучал так, как и до ритуала. Он пока еще не позволил дракону взять над собой верх, но время - неумолимый палач. И скульптор. Кто знает, что произойдет с ним через долгие годы, если он умудрится не погибнуть за это время. - Ты сама просила не обращать на тебя внимание, разве нет?

Амата едва не расплакалась, но только тряхнула головой. Она уже не сердилась на Ридена и не помнила, каково было это чувство. Все, что волшебница сейчас знала - это то, что она любит его. Ее Ридена. Преданно и безгранично. Но она понимала, что слова его ранили. Он не привык сращивать душевные раны так быстро, как это могла тренированная горем и болью магичка. Какие удары ни наносила Амате судьба, у нее и мысли не было прятаться или бежать от эмоций. Она пила их полною чашей, позволяя проходить через себя. Сгибать, но не ломать. Как трава на ветру. 

Девушка взяла его правую руку, подняла ее тыльной стороной к себе и поцеловала клеймо.

- Я думаю, мы друг друга не поняли, - тихим, спокойным голосом заговорила она. - Я хотела, чтобы ты принял решение, не потому что боюсь принимать ответственность за нашего ребенка. Просто я не хочу, чтобы он рос без отца. Если ты не хочешь, чтобы у нас были дети, я позабочусь о том, чтобы их не было, это вполне мне по силам, даже крови много не нужно - там пока и человека считай, что нет. Так, маленький кусок плоти, - магичка смотрела ровным ничего не выражающим взглядом куда-то в сторону и и гладила руку любимого. - Но я думала, что ты хочешь. Это ведь и твой ребенок тоже, не только мой. Я считаю, что решение принимать должны двое. Мне бы и в голову не пришло, что кто-то может возненавидеть любимую женщину за то, что она носит его ребенка. Каким человеком надо быть, чтобы так.. - в голосе девушки не было осуждения, а только лишь недоумение. Она, похоже, и правда не представляла и не понимала. Она тряхнула головой и подняла широко распахнутые глаза на юношу. - Риден, послушай. Если ты считаешь, что ребенок не нужен, то я обо всем позабочусь. И дело не в том, что я чего-то боюсь за себя, а в том, что я хочу, чтобы это было нашим общим совместным решением. Ты все равно для меня самый важный. Помнишь, ты говорил мне о праве выбора? Я выбрала тебя. И от своего выбора я не отступлюсь, - спокойно, но твердо закончила девушка.

[junay 6 056]

Лагерь

 - Если я по-прежнему тебя смущаю, я могу обернуться кошкой, - предложила она, зная о том, что глядеть на нее Тайберу было трудно, не отвлекаясь на посторонние мысли.

- Не стоит. Мне приятно видеть тебя в человеческом обличье. - сказал маг, который действительно уже начал привыкать к внешности хасиндки, и уже не смущался, как малолетка, впервые увидевший красивую женщину. Да и усталость после всего происшедшего не давала простора для смущения.

- Мне кажется, что наша идея гоняться за Маркусом - безумна и обречена на провал. Он всегда осведомлен о наших действиях, даже наш маскарад его не смутил. - проговорил Тайбер, смотря на огонь. - Быть может, действительно лучше разбежаться и где-то спрятаться? Тедас большой... А пытаться с ним справиться... Мне почему-то кажется, что нам это не под силу. В общем, если ты увидишь, что наше положение - безысходно, не рискуй собой зря. Это считай, моя маленькая просьба.

[Эри 9 868]

Лагерь

Эльф подошел к костру. Пока он не знал останется он завтра с ними или это последний вечер с отрядом.  С другой стороны все нашли пару  и привязались к друг другу. Эл  тоже  чувствовал, что будет скучать по ним.  Нет, он решит завтра сегодня не будет об этом думать.  Он взял лютню  и вспомнил одну из песен, что выучил за время, что пробыл  в Монсимаре.  Осень, дарила свежесть и отдых  от  летней жары. Он ударил по струнам, чтобы разогнать тоску.

Показать контент  

Hide  

 

[Kn1MS 2 450]

Лагерь

Удар, проследовавший за конной частью отряда пешком, после разбития лагеря разложил спальник под одним из деревьев неподалёку и, сев сверху, стал осматривать повреждения. Зелье уже целиком и полностью зарастило раны, и оставались следы боя на одежде и броне — эту копию тевинтерских одежд нужно либо очень долго отстирывать, либо просто выкинуть. У наёмника были свои обычные одеяния, в которые он наверно теперь и переоденется, стоит только найти где-нибудь тут ручей, чтобы можно было смыть кровь с тела и сменить бинты. Больше беспокоили повреждения кольчуги — клинки командора пробили её, оставляя в паре мест уязвимости. Как удастся добраться до нормального города, так сразу надо будет либо починить, либо заменить на что-то более новое. Оставив оружие на месте, воин захватил сумку и отправился на поиски воды.

 

Айра же, с лица которой бледность уже сошла, стала чуть пободрей, правда необходимость постоянно носить броню всё же изматывала. Когда отряд наконец остановился на ночь, она первым же делом избавилась от доспехов на торсе и без особой радости поглядела на заляпанные кровью и порезанные мечами рукава. Проклятый Рейлас испортил рубашку! Разобравшись с тяжёлой частью брони, девушка подошла со всем к Валье, скинула вещи чуть в сторону и сбросила сумку со спальником рядом, а затем села около сестры, ничего не говоря. Для колдуньи сейчас было достаточно того, что берсерк была просто жива.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Лагерь

 

 Помнишь, ты говорил мне о праве выбора? Я выбрала тебя. И от своего выбора я не отступлюсь, - спокойно, но твердо закончила девушка.

 

Риден криво усмехнулся, слушая ее объяснения. Амата уже сделала свой выбор, это было понятно. Но так ли это просто, особенно, когда ты не знаешь, что случится завтра? Когда ты не знаешь, кем ты будешь завтра?

- Амата, - сказал он после долгого раздумья. Затем сунул в карман руку и вытащил оттуда грязную серебряную монетку, раскрыл ладонь и пустыми глазами уставился на переливающийся бликами металл. - Ты показала мне свое убежище. Я хочу, чтобы ты показала мне мое. Помнишь, я говорил, что забыл о своем детстве? Я хочу вспомнить. И хочу, чтобы ты была рядом, когда я вспомню.

 

- Мне кажется, что наша идея гоняться за Маркусом - безумна и обречена на провал. Он всегда осведомлен о наших действиях, даже наш маскарад его не смутил. - проговорил Тайбер, смотря на огонь. - Быть может, действительно лучше разбежаться и где-то спрятаться? Тедас большой... А пытаться с ним справиться... Мне почему-то кажется, что нам это не под силу. В общем, если ты увидишь, что наше положение - безысходно, не рискуй собой зря. Это считай, моя маленькая просьба.

 

- Почему ты думаешь, что не сможешь? - поинтересовалась хасиндка, усаживаясь на мягкий ковер из травы. - Даже если и нет, то не лучше ли встретиться со своим врагом лицом к лицу, чем вечно жить в ожидании удара? Помнишь, когда мы встретились, я была... сломана, - она сделала небольшую паузу, но ее голос не изменился. Отблески костра играли на ее коже, превращая ее в золото. - Я думала, что умру там, в одиночестве, не выполнив свой долг. Но пришли вы, и все изменилось. Вместе с тобой мы одолели Безликого, бессмертное зло, заперли его в ловушке. Вместе мы сделали то, чего по одиночке не смогли бы, - девушка протянула руку и накрыла ей ладонь Тайбера. - Ты изменил мою судьбу, и свою тоже. Мы все еще можем сделать это еще раз.

 

Не грусти, Алиша. Живи сегодняшним днем и наслаждайся тем, что имеешь. Это лучше ,чем грустить по несбывшемуся и дрожать от страха все потерять в будущем

 

Пиратка помолчала, обдумывая слова Торка, а затем подняла на него взгляд своих оленьих глаз. Она была похожа на долийскую охотницу в этот момент, на дочь молодого племени эльфов, только-только делающих свои первые шаги в мире, открывшемся для народа. Почему-то в ее обществе было спокойно и легко.

- Если бы я не боялась потерять будущее, - тихо ответила она, отводя глаза. - Я бы не вернулась тогда в Монтсиммар.

[Shunt 1 951]

Лагерь

...Разобравшись с тяжёлой частью брони, девушка подошла со всем к Валье, скинула вещи чуть в сторону и сбросила сумку со спальником рядом, а затем села около сестры, ничего не говоря.

- Айра, - Валья открыла глаза и посмотрела на сестру. Хорошо, что она была рядом - без нее было бы совсем хреново. А тут еще бард решил потерзать отряд исполнением песни - про что он пел берсерк не разобрала, но текст был мало похож на жизнеутверждающий. Мстит он им за что-то что ли? Надо будет потом спросить и посоветовать упражняться где-нибудь подальше от остальных. Например, под горой во время лавины - говорят, там совершенно замечательная акустика.

- Ты как, сестра? - спросила она, продолжая выстукивать ритм.