Dragon Age: Эра Волка

[Шен Мак-Тир 3 147]

 

 

 

 

ень представления выдался на редкость погожим. Только вчера шел довольно мерзкий, мелкий дождик, заполнявший — очень медленно и постепенно, но верно — ливневые стоки улиц, собиравшийся в прозрачные лужи, разбивающиеся на мириады капель от проезжающих по мостовой повозок и конных всадников. Сегодня же, с самого утра, из-за облаков выглянуло палящее солнце, мгновенно высушив мокрую брусчатку и оставив лишь легкий свежий запах озона, напоминавший о прошедшей непогоде.

Какой-то босоногий мальчишка, кромко крича, пронесся молнией по рыночной площадки. Во всю мощь своих маленьких легких оборванец прокричал:

— Цирк! Цирк приехал!

И побежал дальше, шлепая по высыхающей пыли. Торговцы овощами и фруктами, мясом и рыбой оживленно переглядывались, переминались с ноги на ногу, подавляя желание отправиться прямиком вслед за мальчонкой за городские ворота — туда, где расположился бродячий цирк. В последние годы артисты приезжали редко, да оно и не удивительно: слишком уж опасными стали большаки, чтобы по ним можно было путешествовать со спокойной душой тем, у кого карман был дырявый и нанять хорошую охрану кто позволить себе не мог. И все же некоторые, особенно дерзкие, все еще осмеливались кочевать от города к городу, дабы зарабатывать себе на хлеб с маслом и местных жителей развлекать. О бродячем цирке слухов ходило немерено: и что маги у них промышляют под видом циркачей и фокусников, и что берут они к себе всякого, кому жизнь в застенках города надоела хуже горькой редьки, и что платят они долю градоначальству за то, чтобы их к городу подпускали и не выгоняли взашей… В общем, слухи ходили, но большинству было на них глубоко наплевать, ибо развлечений в военное время, когда отовсюду лезут то демоны, то драконы, а то и просто разбойники с большой дороги, было катастрофически мало. Даже барды и менестрели из таверн разбрелись куда глаза глядят, не желая оставаться легкой добычей воров и грабителей.

В конце концов, половина торгашей и торговок побросали свои лавки и пошли, едва удерживаясь от того, чтобы не перейти на бег, к городским воротам. Те были открыты настежь — дивное дело для денеримцев, и толпа потихоньку начинала разрастаться, да так, что вскоре вокруг импровизированной сцены стали то и дело слышны возмущенные возгласы: «Эй, куда полез толкаться?! Я тебя щас сам так толкну!», писк малышни, громовые раскаты хохота и не менее громкие апплодисменты. Протиснувшись к сцене поближе, босоногий мальчишка сунул палец в нос, открыл рот пошире и уставился на происходящее на подмостках представление. Оно как раз было в самом разгаре. Декорации, сделанные из подручных материалов и выкрашенные дешевой краской, должны были обозначать денеримский дворец; посреди сцены возвышался пустующий трон, а вокруг стояли наряженные в доспехи и яркие одежды актеры.

— ...но я не хочу быть королем! — пискнул человек с широченными плечами, светлыми персиковыми волосами и ясным, как небо, взглядом больших оленьих глаз. Для такого громилы голосок у него был почти что женский, а потому народ засмеялся уже от одной этой фразы. — Это же надо того… работать! Да я скорей бродягой стану где-нибудь в Вольной Марке, буду пить мед в свое удовольствие да на девок пялиться!

— Алистер, сынок, ты не руби так сгоряча. Ведь если королем станешь, то мы тебе и невесту подыщем по статусу! — важно проблеял низкий старичок с длинной седой бородой и в роскошном жабо. — Анора, а ну-ка иди сюда!

— Только через мой труп! — взревел мужчина в сияющих доспехах с наплечниками столь огромными, что они почти полностью закрывали его голову, торчащую посередине.

— А это, дорогие друзья, мы можем с легкостью организовать, — на сцену вышел улыбающийся во весь рот человек в доспехах Серых Стражей. — Вилли, тащи бодягу!

Далее происходило нечто совершенно уж невообразимое: человека с наплечниками поставили вниз головой, в рот сунули какую-то трубку, а через нее из бочонка начали выкачивать красную жидкость, напоминающую вино. Когда наплечники напились до того, что еле стояли на ногах, Серый Страж вытолкнул его куда-то вбок, а из-за сцены вышел огромный дракон из четырех, по меньшей мере, людей в костюме, рыча и изрыгая нецензурную брань. Наплечники, тупо моргнув, закричали: «За Ферелден!» и ринулись в бой, однако дракон тут же проглотил пьянчугу. Закачавшись, он начал издавать звуки, отдаленно напоминающие несварение желудка, а затем все его тело содрогнулось, и чудовище упало, на прощание удивив зрителей длинной отрыжкой.

— И вот так, мои дорогие зрители, Ферелден был спасен! — вышел на сцену конферансье, и зрители, переставляя ноги и отмахиваясь от налетевших на пир мух, зааплодировали. Мальчонка же так и стоял с открытым ртом, глазея так старательно, что казалось, одна из жирных мух вот-вот залетит ему прямиком в глотку.

Лишь некоторые, убеленные сединами старики, мрачно взирали на эту картину. В их памяти еще остался ярким пятном тот день, когда Героиня Ферелдена вместе с Героем Реки Дейн сдержали натиск порождений тьмы, разоряющих город, и только ужасной жертвой Денерим был спасен; именно после этих событий на площади возвели статую Логейна Мак-Тира, погибшею в бою, но успевшего перед смертью убить и чудовище на крыше Форта Драккон. Большая же часть смеялась, хлопала и кричала: «Еще!»

Денег на полноценный шатер у цирка не было, а потому вместо крыши был установлен лишь небольшой навес, кое-как защищающий актеров и часть зрителей от жары; однако день уже начал входить в зенит, и горячий воздух теплого летнего дня становился еще невыносимей от такого скопления людей, теснившихся на маленьком пятачке возле городских ворот. Пока актеры сменялись друг с другом, выходя на сцену и разыгрывая в своей манере различные сценки из жизни Ферелдена — в том числе и вызвавшую бешеный восторг у простого народа сцену битвы при Остагаре, в конце которой наплечники улепетывали от кусачих порождений тьмы с голой задницей, а король Кайлан, которого сыграла плечистая, но весьма привлекательная блондинка, томно кричал вслед ему «Куда же ты! Постой!» — вокруг навеса уже выстроились предприимчивые продавцы холодной воды, чуть разбавленной вином, ореховых сладостей в меду на палочке, яблок в сахаре и иных угощений. Был тут даже один заезжий купец, не преминувший воспользоваться столпотворением и почти перекрикивающий актеров своим: «Соленая рыба! Рыба соленая!». Вонь от этой рыбы начала распространяться так сильно, что вскоре неудачливого предпринимателя погнали взашей, в отместку запихнув одну из его рыбин торговцу за шиворот. А представление между тем продолжалось.

Из клеток наконец вывели укрощенных животных и мабари, и искусные укротительницы, одетые в нечто вроде нижнего белья, что неудивительно на такой жаре, проделывали с ними всякие трюки, заставляя зверей прыгать через кольца, проезжаясь верхом на медведе вокруг сцены и даже инсценировав захват Долов Священными силами Церкви, при этом волки и собаки были одеты в костюмы с длинными ушами, что, видимо, должно было символизировать дикарей-долийцев, которые и сами от зверей недалеко ушли. Рыцари в сияющих, хоть и ненастоящих, доспехах вызвали настоящий ажиотаж среди молодых девушек, которые, краснея, посылали актерам воздушные поцелуи, а кто посмелее, даже кричали адрес своих домов, дабы «рыцари» после представления знали, где найти своих поклонниц. Когда представление с животными закончилось, на подмостки вышли гимнасты, показывающие невероятные трюки с подвешенными высоко под навесом кольцами, карлики и уродцы, вызывающие извечный восторг и больное любопытство у каждого зрителя в Тедасе, и даже одна бородатая женщина высотой под притолоку, по виду — авварка. Между актами представления цирк милостиво делал длинные паузы, позволяя зрителям как следует напиться воды и съесть сладостей из лавок, временно организованных рядышком, и пройтись, разминая затекшие ноги.

В конце концов, когда день уже стал клониться к вечеру, и толпа немного поредела — кто вернулся к работе, а кто просто решил, что на сегодня развлечений с них хватит — на сцену вновь вышел давешний конферансье, низкого роста толстый мужчина с потеющей лысиной, беспрестанно вытираемой грязной тряпкой, и пропел:

— А теперь то, что вы все так ждали! На сцене… — он набрал в легкие побольше воздуха и провизжал: — Госпожа Иллюзия! Поприветствуйте, милые зрители!

Зрители непонимающе переглянулись: немногие из них знали о Госпоже Иллюзии, и лишь некоторые любители потолковать с путниками в трактирах слышали о некой даме, которая показывает фокусы и занимается гаданием. Даму эту много раз проверяли, подозревая в магическом таланте, но раз за разом она доказывала, что является всего лишь актрисой, умело владеющей техникой фокуса и хорошо развитой ловкостью рук, а что до ее гаданий и предсказаний, так это все для развлечения, и единственный дар, которым она поистине обладает — это неплохая проницательность и внимательность. Впрочем, она была довольно популярна в Орлее, и в Денерим ее пустили хоть и не без препон, но с охотой.

Величественно ступая выкрашенными в золотую краску башмачками, на деревянные подмостки вышла высокая темнокожая женщина, позвякивая таким количеством браслетов, бус, сережек, колец и прочих украшений, что мог бы позавидовать целый ювелирный магазин. Длинные угольно-черные волосы ее спадали на плечи, а лицо было выкрашено белилами так, что они осыпались на каждом шагу, будто листья на осеннем ветру. На вид ей было около сорока, но точно сказать было нельзя из-за невероятного количества грима, нанесенного на лицо и руки. Лишь большие темные глаза посверкивали в тени навеса, будто два драгоценных агата. Толпа притихла, с любопытством ожидая, что же будет дальше.

Воздев руки к небу, словно взывая к Создателю и вопрошая, что же случилось с этим бренным миром, женщина выдержала большую паузу и выкрикнула:

— Сегодня я покажу вам тайны человечества, такие чудеса, которые вы ни в жизни не видали! Узрите же дар Судьбы, которым наделил меня Создатель, потому что я… бессмертна! — ее голос зазвенел так, словно ветер доносил его до ушей каждого присутствующего. В тишине послышался плач младенца и шушуканье какой-то девицы, пытающейся успокоить малыша. Госпожа Иллюзия и впрямь выглядела пугающе. На сцену к этому моменту уже вынесли большой деревянный ящик, похожий на гроб, с открытой крышкой, и женщина улеглась в него, сложив руки на груди, будто покойница. Крышку закрыли, и амбал, ранее игравший «Алистера», продемонстрировал толпе острейшую пилу, распилив для демонстрации небольшое поленце. А затем, к всеобщему восхищению, начал пилить гроб ровно пополам, то и дело издавая мерзкое хихиканье, будто сам процесс распиливая живой женщины доставлял ему неимоверное удовлетворение. Когда гроб распался на две половины, зрителям дали несколько секунд, чтобы осознать происходящее, а из половинок резко ударила струя красной жидкости, похожей на кровь. Кто-то завизжал, кто-то рухнул в обморок, а несколько мужиков даже побелели от ужаса, но никто из зрителей не ушел; всем было интересно, правдивы ли слова госпожи Иллюзии. Затем половинки снова сложили вместе, накрыли ящик непрозрачным тяжелым шелком, и после слов: «Раз, два, три!» сорвали полотно. Крышка открылась, и из гроба целая и невредимая выбралась загадочно улыбающаяся сама госпожа Иллюзия.

— Та-дам! — крикнул «Алистер», и женщина принялась кланяться апплодирующему залу.

После каждого подобного фокуса артисты с удовольствием рассказывали и показывали, каким образом им удается добиться такого жуткого эффекта; после этого зрители немного успокаивались и еще больше апплодировали таланту и смекалке фокусников. Цирк называл это «сеансом фальшивой магии с разоблачением», всякий раз повторяя, что не нужно быть проклятым магом, чтобы творить чудеса и веселить людей. Это находило отклик в сердцах людей, напуганных творящимися за пределами городов ужасами и демонами, и они немного забывали о своей повседневной жизни в страхе и сомнениях. И, пожалуй, именно эта часть представления, припасенная на самый конец дня, вызвала наибольшую радость у горожан.

Когда день перешел в вечер, а на небо понемногу начали высыпать бледные летние звезды, толпа потихоньку стала редеть. Некоторые особо порывистые поклонники и поклонницы артистов пытались проникнуть за кулисы, в лагерь, разбитый позади сцены, однако молчаливые охранники просто вышвыривали их за наспех возведенный забор. Навес убрали, сцену разбирали рабочие цирка, откуда-то со стороны конюшен доносился заливистый смех и лошадиное ржание, а несколько мабари весело бегали среди играющих детей, которых матери никак не могли уговорить наконец отправиться домой. Через несколько часов, когда на город уже опустилась ночь, у ворот остались лишь циркачи да их охрана, в своем выстроенном прямо тут поселении.

Именно тогда, в эту самую ночь, Ингред почувствовала: что-то не так. Она как раз сидела перед большим потемневшим трюмо, выкупленном за бесценок на одной из распродаж в Монтсиммаре, когда имущество аристократов распродавали буквально с молотка, и тщательно смывала грим с лица, с грустью глядя на свое отражение и на новые, доселе не видные на лице морщины. Наклонившись чуть поближе и выдохнув, она пыталась рассмотреть в этой усталой ривейнской женщине те черты, которые всего десять лет назад делали ее первой красавицей в любом городе, не говоря уже о деревне; и будь она из хорошего рода, ее непременно взял бы замуж хоть сам король. Теперь же, по прошествии времени, она стала больше похожа на увядшую чайную розу. Вздохнув, Ингред принялась снимать с себя ненавистные украшения, ходить в которых было все равно что повесить на шею колокольчик, словно у дойной коровы. Единственное, что ей нравилось в ее сценическом наряде, были позолоченные башмачки, снятые, наверняка, с убитой бандитами девушки высокого рода. Но женщина старалась об этом не думать. Она предпочитала жить сегодняшним днем, выступая в одном городе за другом, заезжая в отдаленные деревни — ведь и там жили уставшие от войны люди, у которых были дети, и появление бродячего цирка на их пороге каждый раз приносило им радость и восхищение.

Откуда-то снаружи шатра послышалась возня. Ингред вздрогнула, выронив салфетку, которой вытирала остатки пудры с рук, и неловко взмахнула ею. Раздался приглушенный звон, когда одно из ее громоздких колец упало со стола и покатилось по наспех уложенному досками полу, остановившись у самого входа. Поднялся ветер, и хоть ночь выдалась теплой и звездной, Ингред поежилась, поднимаясь со своего колченогого стула. Сделав несколько шагов ко входу в шатер, она наклонилась и подняла кольцо, и до ее ушей донеслись слова одного из охранников:

— Госпожа Иллюзия не принимает.

Что-то заставило ее замереть, так и склонившись над полом, словно столетняя старуха, сжимающая в дрожащих пальцах последнюю ценность, оставшуюся у нее после долгой, мучительной жизни. Горло перехватило так, словно его сдавили ледяными цепкими пальцами, и женщина поняла, что не может вздохнуть. Воздух вокруг нее будто бы наэлектризовался, как бывает перед ночной грозой. Быть может, в этом все дело? Всего лишь ее постаревшее тело так вот реагирует на собирающийся шторм? Она хотела в это верить. Подступающая старость не пугала ее так, как внезапно накатившее ощущение присутствия чего-то чужеродного, настолько отличающегося от окружающего мира, что этот мир выталкивал чужака назад, во тьму. Ее пальцы побелели, все еще сжимая проклятое кольцо.

— Ты что, оглох? — послышался снова приглушенный голос. — Я сказал…

То, что услышала циркачка в следующую долю секунды, заставило волосы на ее голове зашевелиться. До нее донесся хриплый, едва уловимый хрип, похожий на тот, что издают на последнем издыхании повешенные на городской площади. Осторожно разогнувшись, она сделала несколько шагов назад, но ноги ее подкашивались, и она случайно задела стул, на котором сидела всего минуту назад. Стул с грохотом упал на пол, и Ингред поняла, что обречена. Она не знала, кто или что пришел за ней, но понимала нутром и сердцем, что ничего хорошего это не предвещало.

Край шатра чуть шевельнулся, будто игривый ветер находил забавным дразнить и так напуганную до смерти женщину; через секунду в шатер вошел человек. Ингред ожидала убийцу, возможно, нанятого для устранения Госпожи Иллюзии. Она даже допускала, что кто-то мог вызнать ее тайну и прислать за ней похитителей, однако человек этот оказался не вооружен. По крайней мере, она не видела при нем ни ножен, ни арбалета, а черные одеяния вряд ли скрывали кинжал. Он был… обычным? Пожалуй, так сказал бы кто-то, не обладающий проницательностью, присущей настоящей гадалке. Самый обычный человек, лет сорока на вид, в темных одеждах, закрывающих его тело полностью, оставляя лишь лицо. Даже руки его были в перчатках, хотя на дворе стояло жаркое лето.

— У меня… — голос подвел Ингред, и она перевела дыхание, откашлявшись и заставив бешено бьющееся сердце хоть немного успокоиться. — У меня ничего нет. Золото у Волера, я просто артистка.

Человек не ответил, обвел глазами шатер, остановился взглядом на лежащих кучей у трюмо кричащих украшениях, затем усмехнулся уголком губ. Что-то в нем было страшное, в этом человеке, который пришел этой ночью к Ингред. Что-то чужое.

— Это все фальшивки, — продолжила она, не выдержав молчания и заметив, куда смотрит ее ночной визитер. — Они ничего не стоят. Крашеная медь да железо, ничего больше.

— Я это знаю, — ответил наконец человек в черном. Снаружи не доносилось ни звука, словно двое амбалов-охранников, вооруженных мечами, напрочь исчезли из этого мира. — Фальшивки меня не интересуют. А вот ты… ты — настоящая, не так ли? — он снова ухмыльнулся, на этот раз полностью, и циркачка почувствовала, как мир вокруг ее сжимается, исчезает, оставляя лишь этот душный шатер, потерянный среди бесконечной глухой темноты.

— Что вам нужно? — пробормотала она, опускаясь на пол и понимая, что еще немного, и она потеряет сознание. Ей нужен был воздух. Выйти на воздух, вдохнуть полной грудью аромат города, слегка подпорченный запахом пота и животных; но сейчас этот запах казался ей столь же желанным, как глоток воды посреди пустыни. Что угодно, только не оставаться запертой здесь, один на один с этим незнакомцем. Она чувствовала себя беспомощной, одинокой, забытой и покинутой. — Кто… кто вы такой?

Незнакомец в черном медленно опустился на одно колено, заглянув в глаза Ингред, готовые наполниться слезами страха и отчаяния, и снял перчатку с руки. Когда ее собственная ладонь прикоснулась к этим ледяным пальцам, женщина вдруг ощутила покой. Тот покой, что приходит вместе с горестным плачем родных и близких и запахом свежей древесины, исходящей от только что изготовленного погребального костра.

— Не бойся, Ингред. Когда я уйду, ты забудешь все. Но от тебя мне нужна одна услуга, и я знаю, что ты можешь ее оказать. Ты ведь хвасталась, что умеешь предсказывать будущее, верно? Только не нужны мне пассы руками над гадальным шаром. Сделай все по-настоящему.

— Я не понимаю, о чем…

— Понимаешь, провидица. Все прекрасно понимаешь. Спроси его. Он ответит на твой зов.

Вдох, выдох. Ингред закрыла глаза, зная, что только выполнив просьбу странного визитера, она сможет избавить себя и от его присутствия, и даже от малейшей памяти о нем. Сейчас это выглядело очень заманчивой перспективой.

— Хорошо. Если я сделаю это, вы оставите меня?

— Обещаю, — в глазах незнакомца вспыхнули огоньки, но Ингред этого уже не видела. Ее глаза были закрыты, и она, глубоко вдохнув, начала медитацию. Вскоре ее душа унеслась вдаль, в поисках ответов на вопрос, так и не сорвавшийся с губ гостя; этого было и не нужно. Она искала ответы в другом мире, в мире, где время и пространство не имеют значения, где прошлое, настоящее и будущее смешиваются воедино в водовороте застывших картин, лиц, слов, обрывков чувств и воспоминаний. И когда она увидела, пролетая над возвышающимися черными шпилями нечто огромное, темное, шевелящееся, то закричала так громко, что будь у нее легкие, они разорвались бы. В этот момент все закончилось, и Ингред была благодарна за это.

Ее нашли наутро в шатре, на полу, без сознания, но живую и здоровую. Циркачка не помнила, что именно произошло, и все решили, что она просто неловко упала со стула и ударилась головой о торчащий из пола гвоздь. Рана была незначительной, но Ингред сказала, что пока не может выступать больше, и представление на следующий день должно пройти без нее. Конечно же, зрители расстроятся, но весть о внезапном недомогании Госпожи Иллюзии быстро разлетится по городу, и люди поймут. Никто не узнает о словах, которые шептала Ингред, погруженная в транс, на ухо таинственному незнакомцу; никто не узнает о том, куда исчезли охранники, подумав, что те попросту сбежали с местными девицами и решили, что их работа на цирк закончена; никто не узнает о том чудовищном нечто, что она видела в Тени глазами своего духа-покровителя, в месте, недоступном для понимания и осознания. Но вот чувство… чувство — осталось. Ощущение холода на кончиках пальцев каждый раз, когда она оставалась наедине с собой в своем крошечном шатре, глядя на отражение в потемневшем трюмо и уносясь в воспоминаниях в те дни, когда Ингред была самой красивой женщиной Ривейна. Оно осталось где-то на уровне подсознания, проявляя себя лишь изредка, и женщина куталась в шерстяной платок даже тогда, когда на улице стояла жара.

Оно больше никогда не уходило.

 

 

 

 

 

 

Пылающие Пустоши - так теперь называют то, что осталось от Неварры. Драконы полностью уничтожили города этой страны, сделав Камберленд своим гнездовьем, куда не суются даже самые смелые - или те, кто еще в Тедасе от них остался. Иногда на дороге к Гнездовью видны караваны и антуражи тевинтерцев под их флагами, однако их драконы почему-то игнорируют. Почему - никто не знает, но обычных жителей в окрестностях городов уже не осталось, да и те, кто живет на самой границе Неварры, скоро исчезнут. Кто уедет, спасая свою жизнь, а кто будет похищен драконами. Здесь очень жарко, земля выжжена и не приносит урожая, кое-где пожары еще продолжаются даже под землей, однако если не подходить к самой границе города, можно дышать свободно.

Единственным населенным местом здесь является таверна "На краю света", которой заправляет молодой гном, однако судя по всему, он не умеет говорить и произносит всего несколько фраз, да и вообще выглядит, как полоумный. Денег за постой он не берет, как и за еду, а вот за остальные свои товары берет цену. В таверне есть небольшая мастерская для починки и создания оружия и доспехов, а также кухня и алхимический котелок.

! Броски на скидку в данной локации невозможны.

 

Таверна "На краю света"

Проживание и еда - бесплатно

Большая аптечка (+50% к здоровью) - 2 золотых

Малая аптечка (+25% к здоровью) - 1 золотая

Больше зелье лечения (+50% к здоровью, снимает травму) - 4 золотых

Малое зелье лечения (+25% к здоровью, снимает травму) - 2 золотых

Ядоклык (кинжал; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (физ.); один раз за бой наносит противнику 250% урона в обход брони и отравляет на 5 ходов, повышая порог его попадания на 3 единицы. Урон в ближнем бою по отравленному противнику возрастает на 50% для всех персонажей) - 50 золотых монет

Проклятие Пандемония (посох; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (маг.); один раз за бой можно вызвать на поле боя Пандемония – могущественного демона, который обладает 200% от здоровья мага, 100% от его урона и автоматически притягивает внимание врагов. Существует 5 ходов. Имеет способность «Теневой приказ» - выводит из боя 1 врага редкого или обычного ранга до конца своего существования) - 50 золотых монет

Месть предков (одноручный топор; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой позволяет повесить на противника эффект «Рваная рана» на 3 хода, снижающая его урон на 50%, лишающая его защиты и наносящая 100% урона каждый ход) - 50 золотых монет

Шаламмар Кровожадный (двуручный меч; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой можно нанести автоматический крит трем противникам ближнего боя сразу. Если противники от этого погибают, то за каждого убитого данной способностью врага персонаж восстанавливает 25% своего здоровья) - 50 золотых монет

Обещание свободы (лук; +3 к урону; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой можно использовать прицельный выстрел, при котором от 6 и выше на кубике будет показателем критического успеха, а от 1 до 5 – обычного успеха. Выстрел при этом наносит 200% урона) - 50 золотых монет

Сердце Корта (щит; +3 к защите; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой притягивает внимание всех врагов на 5 ходов, не позволяя им пользоваться АоЕ-атаками, и повышает защиту персонажа в 2 раза) - 50 золотых монет

 

 

 

Воскресенье - утро

Понедельник - день

Вторник - вечер/ночь

Среда - утро

 

Броски недоступны.

 

 

ОХОТА

 

1-5 - бросок неуспешен

6 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

7 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

8 - персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

9 персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

10 - персонаж добывает 3 порции еды для одного персонажа

 

ТРАВЫ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу трав

7 – персонаж нашел 1 единицу трав

8 – персонаж нашел 2 единицы трав

9 – персонаж нашел 2 единицы трав

10 – персонаж нашел 3 единицы трав

 

1 - эльфийский корень

2 - веретенка

3 - кровавый лотос

4 - рассветный лотос

5 - черный лотос

6 - хрустальная благодать

7 - вьющаяся лоза

8 - арборское благословение

9 - корень смерти

10 - эмбриум

11 - глубинный гриб

12 - ария вандала

13 - сосуд бессмертия

14 - феландарис

15 - пророческий лавр

16 - ползучая крапива

17 - борода вурдалака

 

ТКАНЬ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - парча

2 - хлопок

3 - клетчатое полотно

4 - полубархат

5 - поярок

6 - шелк

7 - черненая парча

8 - глянцевый хлопок

9 - тонкий бархат

10 - хайеверское полотно

11 - глазет

12 - шерсть-плетенка

13 - имперский одежный хлопок

14 - долийское сукно

15 - авварская саржа

16 - плюшевый бархат

 

КОЖА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - нажий мех

2 - шкура бронто

3 - шкура глубинного охотника

4 - шкура друффало

5 - шкура фенека

6 - баранья кожа

7 - собачья кожа

8 - кожа иглоспина

9 - паутина из гургута

10 - фениксова чешуя

11 - чешуя варгеста

12 - медвежья шкура

13 - галлья кожа

14 - чешуя везделаза

15 - кожа снуффлера

16 - кожа виверна

 

РУДА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - драконий камень

2 - летний камень

3 - железо

4 - змеевик

5 - медный купорос

6 - оникс

7 - кровавик

8 - пирофит

9 - веридий

10 - лазурит

11 - обсидиан

12 - рассветник

13 - вулканическое золото

14 - буресердник

15 - неваррит

16 - сильверит

 

 

 

Сюжет: Черно-белое (закончить битву)

 

 

 

Пролог: Прыжок через горящее кольцо (выполнено, капитан стражи убит)

Эльфийское наследие (лук возвращен Киину, медведь убит)

Сюжет: Беглецы (малефикары в лесу убиты, карта дороги к Орлею получена)

Урожайное лето (выполнено)

Виноделие (Черные Змеи убиты, фермеры живы, один наемник отпущен на свободу)

Опасное путешествие (демон убит, Элисиф спасена)

Достойная добыча (виверн убит)

Воля (оборотень спасен, охотники убиты)

Красота в смерти (отряд помог могильщику)

Блудная овечка (Долли найдена и возвращена)

Мастер боя (выполнено)

Проучить Лодди (провалено, лавка Занны закрыта)

Сюжет: Исчезнувшая (настоящий убийца найден, Риден освобожден мирным путем, Марика осталась жива)

Грабь награбленное (кинжал возвращен, Зейнер и Корра живы)

Паук и скорпион (выполнено, помогли храмовнику)

Верность не продается (мабари найден, выбрал новым хозяином Элендара)

Темной ночью, узкой тропкой... (Ренуар запуган)

Сюжет: Змеиный клубок (Рейлас убит)

Не кусай руку дающую (выполнили 5 заданий от квартирмейстера)

Кровавые деньги (Брэндон остался капитаном, Челлиана казнена)

Сюжет: Некуда бежать (дракон убит)

Спасение утопающих... (Ренли спасен)

Украл, выпил, в тюрьму (особняк исследован)

Личное задание Элендара (выполнено, Архитектор убит, Дейна спасена)

Сюжет: Скажи мне, кто твой друг... (Терон убит, информация найдена)

Ночь, улица, фонарь, алхимическая лавка (выполнено, Танит реабилитирована)

Легенда о морском великане (порождение плоти убито, проклятие снято)

Личное задание Аматы (выполнено, шкатулка найдена, журнал найден)

Личное задание Алиши (выполнено, компас получен)

Старик и море (шкатулка возвращена неоткрытой, сокровища найдены)

Личное задание Вальи (все противники убиты, амулет уничтожен)

Личное задание Удара (Табес уничтожен, Удар получил новое тело)

Сюжет: Бегущие в Лабиринте (Лабиринт пройден, зеркало найдено, осколок найден)

Сюжет: Сквозь огонь (заключена сделка с Разикаль)

 

Дайс-рум для бросков и боев

 

 

Изменено 6 сентября, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[Shunt 2 910]

Лагерь

- Начинай с кончиков, - посоветовала Амата девушке. У нее у самой были длинные волосы, и она знала, сколько с ними возни. - Хочешь, помогу?

- О, было бы неплохо! - обрадовалась Валья неожиданному предложению. - Никогда не умела за волосами ухаживать. Мне либо мамка помогала, либо... - она скрипнула зубами и закруглила тему. - В общем, буду крайне благодарна в разумных пределах. 

[Эри 10 914]

Лагерь

 

- Деревенских не трогать, понял? Им и так нелегко живется. То банн во все дыры дерет, то еще какая-нибудь сволочь припрется и скотину украдет, а то и пару домиков спалит. Иногда вместе с жителями.

-Нам бы еще до нее добраться.  - Ты кстати не знаешь  поблизости деревушек  в которых  жители  не  сразу  захотят повесить эльфов на деревенском столбе.

 

[Tork 4 463]

Баннорн, лагерь

- Деревенских не трогать, понял? Им и так нелегко живется. То банн во все дыры дерет, то еще какая-нибудь сволочь припрется и скотину украдет, а то и пару домиков спалит. Иногда вместе с жителями.

- Ну вот пусть тогда засунут свои любопытные языки в задницы! - рявкнул Торк - Это не их пейзанское дело, куда я иду и зачем! Довольно с них и того, что я их не граблю и даже могу помочь. - Пререкающиеся спутники, каждый со своим мнением и тонкой натурой, достали его еще вчера вечером. - Вы опять устраиваете дебаты, как на собрании баннов! И не можете понять простой факт - замаскировать столь приметную банду невозможно! И если наше описание доставили, нам придется поубивать этих несчастных, в дыры драных, деревенских, или поубивать стражу, которая прискачет по наши души! А если описания у них нет - их и волновать не должно, кто мы и зачем. Впрочем, можете придумать что вам нравится - вижу без споров и фантазий вам скучно живется. - Торк отвернулся от спутников и принялся собирать палатку и складывать свои вещи.

[Thinvesil 17 823]

Баннорн, лагерь

- О, было бы неплохо! - обрадовалась Валья неожиданному предложению. - Никогда не умела за волосами ухаживать. Мне либо мамка помогала, либо... - она скрипнула зубами и закруглила тему. - В общем, буду крайне благодарна в разумных пределах.

Амата мягко улыбнулась и подошла к Валье. Взяв в руки гребешок, она начала аккуратно расчесывать концы волос, постепенно двигаясь вверх, дюйм за дюймом. 

- А мне после смерти мамы учиться пришлось, - девушка деликатно умолчала, что учил ее Коул, уже после их встречи. - А еще иногда мне лень, и тогда я прошу помочь Коула. У него очень нежные руки. Так значит, пойдем без легенды? Я не уверена, что это мудро. Трактирщики - любопытный народ, и с ними охотно треплются. Будет подозрительно, если мы будем совсем молчать. Не обязательно ведь говорить им правду!

[junay 6 080]

Баннорн, лагерь

-Если мы начнем убивать еще и деревенских, на нас просто объявят охоту и затравят, как зверей. Сейчас мы нуждаемся в помощи местных, а не в их ненависти. - сказал Тайбер. - Они должны нас уважать и любить. Настолько, что бы даже защищать от стражи, а не сдавать нас при первой же возможности. Пойдем в деревеньку, поможем нуждающимся... расположим жителей к себе. Узнаем о цирке. наберем припасов и свалим. - он мягко улыбнулся.  

[Shunt 2 910]

Лагерь

Нам бы еще до нее добраться.  - Ты кстати не знаешь  поблизости деревушек  в которых  жители  не  сразу  захотят повесить эльфов на деревенском столбе.

- Да кому мы, нахрен, сдались? - отмахнулась девушка. - Разве что сначала будут подозрительно коситься, да шипеть за спиной про "падаль остроухую". Крестьяне довольно мирные по своей натуре, если только не пытаться их дочек насиловать.

Так значит, пойдем без легенды? Я не уверена, что это мудро. Трактирщики - любопытный народ, и с ними охотно треплются. Будет подозрительно, если мы будем совсем молчать. Не обязательно ведь говорить им правду!

Валья прикрыла глаза и чуть ли не замурлыкала - все же приятно, когда кто-то о тебе заботится. Она уже успела отвыкнуть от такого и теперь наслаждалась ставшими непривычными ощущениями.

- Да скажем, что отряд наемников. И все, - лицо эльфийки больше походило на мордочку крайне довольной кошки, пригревшейся на солнце. Торка она стоически игнорировала - понятно, что авторитет командира надо отстаивать, но не простым же ором на всех, кто с ним не согласен? - Или кто-то иное что предложить хочет?

[Thinvesil 17 823]

Баннорн, лагерь

- Да нет, думаю, этим можно было бы и ограничиться. Никаких названий, а просто "наемники мы, ищем работенку". А если нас кто наймет, то и заработать можно, - она закончила с расчесыванием и передала гребень Валье. Сев на бревнышко, Амата протянула Торку свои записки. - Вот, пусть будет вместо памятки. Думаю, еще не раз придется с ними сверяться.

[Эри 10 914]

Лагерь

 

-Если мы начнем убивать еще и деревенских, на нас просто объявят охоту и затравят, как зверей. Сейчас мы нуждаемся в помощи местных, а не в их ненависти. - сказал Тайбер. - Они должны нас уважать и любить. Настолько, что бы даже защищать от стражи, а не сдавать нас при первой же возможности. Пойдем в деревеньку, поможем нуждающимся... расположим жителей к себе. Узнаем о цирке. наберем припасов и свалим. - он мягко улыбнулся.  

-Думаю, что мы разумные эльфы  и люди и будем наоборот помогать крестьянам. а те продадут нам со скидкой  еду и  лошадей.  Сказал эльф, а если благородный дворянин  будет нарываться  то это его дворянское право.

 

- Да кому мы, нахрен, сдались? - отмахнулась девушка. - Разве что сначала будут подозрительно коситься, да шипеть за спиной про "падаль остроухую". Крестьяне довольно мирные по своей натуре, если только не пытаться их дочек насиловать. 

- Значит двигаемся  в деревню сказал эльф. Он перекинул мешок  и стал ожидать остальных. 

 

[Thinvesil 17 823]

Баннорн, лагерь

- Значит двигаемся  в деревню сказал эльф. Он перекинул мешок  и стал ожидать остальных. 

Амата даже и не подумала пошевелиться, а только недоуменно взглянула на дерзкого эльфа.

[Shunt 2 910]

Лагерь

- Да нет, думаю, этим можно было бы и ограничиться. Никаких названий, а просто "наемники мы, ищем работенку". А если нас кто наймет, то и заработать можно,

- Название точно лишнее. А то придумают себе - "Яростные волки", "Боевые бараны" и прочую дребедень... Потом не отмоешься, - Валья слегка огорчилась, когда Амата закончила расчесывать ей волосы, но виду старалась не подавать. - Амата, ты чудо. С меня выпивка. 

[Thinvesil 17 823]

Баннорн, лагерь

- Название точно лишнее. А то придумают себе - "Яростные волки", "Боевые бараны" и прочую дребедень... Потом не отмоешься, - Валья слегка огорчилась, когда Амата закончила расчесывать ей волосы, но виду старалась не подавать. - Амата, ты чудо. С меня выпивка. 

- Обращайся, - улыбнулась Амата и вежливо отказалась от выпивки. - Только я не пью. Разве что, молока бы. 

[Shunt 2 910]

Лагерь

- Обращайся, - улыбнулась Амата и вежливо отказалась от выпивки. - Только я не пью. Разве что, молока бы. 

- Я тебе хоть целую корову за такое притащу. Вместе с дояркой, - хохотнула Валья. - Могу дояра - если захочешь. Так что, типа как наемники к деревне двинем? Все согласны?

[Эри 10 914]

Лагерь

-Согласен сказал эльф.  Местных не трогать, девок  крестьянских на сеновал не таскать, а что  они могут сами  барда туда затащить,а потом  папишам начнут на мозги  ездить и  придется еще   и женится.

[junay 6 080]

Лагерь

Так что, типа как наемники к деревне двинем? Все согласны?

- Я согласен. Ни на что другое мы и не похожи. Разве что на бандитов с большой дороги, но такую версию местным жителям лучше не давать, во избежание неприятностей. Они и так поди, сейчас очень насторожены к посторонним.  - сказал Тайбер. - Надеюсь, у них будет какая-то работенка, без денег в кармане совсем худо. - он перешел на ферелденский простолюдный говор.

[Эри 10 914]

Лагерь

-Деньги нам не помешают сказал  бард. В карманах  гулял ветер и придется ему мыть полы в местном трактире пока не скопит на лютне. Был бы  это город бард подумал залезть в карман богатею с  него не убудет, а вот крестьянин который трясется над каждым медяком может и вилами пырнуть за такое.

[Tork 4 463]

Баннорн. Лагерь.

- Амата протянула Торку свои записки. - Вот, пусть будет вместо памятки. Думаю, еще не раз придется с ними сверяться.

- Спасибо, Амата. - Торк выдохнул и чуть успокоившись спрятал бумаги в сумку.

- Вы не годитесь в наемники. - произнес он угрюмо оглядев остальных. - У вас нет понятия о единоначалии и дисциплине. Я выполнил свое обещание данное в таверне  - я снарядил вас и вывел из города. Бойцы, которые оспаривают любое решение, потому что оно исходит от меня, а не потому, что оно глупое, мне в отряде не нужны. Я не буду лидером у тех, кто мне не доверяет. Поэтому вы можете самостоятельно решить свои проблемы, совать вслед за вами голову в ловушку мне не хочется. - Торк отошел в сторону от остальных и присел на бревно.

- Через десять минут я отправлюсь в деревню. Те, кто хочет оставаться под моим руководством - могут идти со мной. Эти разумные должны уяснить простые правила: никаких публичных оспариваний моих приказов. Никакого нытья про: "он не посоветовался со мной перед тем, как мне выделить работу!", никакого "это мои умения и я не буду их применять, пока командир не попросит на коленях". И самое главное - я требую от вас доверия. Если вы считаете меня безумным мясником, способным убивать людей ради забавы - мне с вами не по пути. Поэтому,  если я приказываю сжечь деревню - вы берете факелы и жжете. Если я дошел до такого приказа, значит у меня есть серьезные основания его отдать.  Если вы не доверяете моим основаниям - значит справитесь без моего руководства. - После этой речи Торк замолчал и отвернулся от остальных.

[Aloija 1 120]

Баннорн

Оливия проснулась легко, не смотря на то, что разбудили ее голоса. Из палатки она хорошо слышала спор, каждое слово, кроме разве что шепота. Сер Торк перегнул палку. Получив признание, как командир, он почувствовал власть. И власть похоже опьянила его. Оливию не учили ни устанавливать свой авторитет, ни вести за собой людей, но одно она усвоила хорошо - насмешками, оскорблениями и криками уважения не добиться. 

Свернув рулоном спальник и сложив в рюкзак те немногие вещи, которые Оливия доставала вчера, она вышла из палатки. Пожелала доброго утра попутчикам и не обделила вниманием Каскару. Ей досталась пойманная вчера куропатка. Спрятав своим телом "добычу" от людей, она принялась завтракать. 

- Я тоже согласна. Наемники - неплохой вариант, - сказала Оливия и достала из сумки хлебец и кусок солонины. - На торговцев или циркачей мы похожи еще меньше. 

Изменено 6 июля, 2018 пользователем Aloija

[junay 6 080]

Баннорн, лагерь

- Вы не годитесь в наемники. - произнес он угрюмо оглядев остальных. - У вас нет понятия о единоначалии и дисциплине. 

Тайбер только покачал головой. Этого мужика когда-нибудь убьет собственное занудство. Парень почесал подбородок. Сер Торк все больше напоминал ему собственного твердолобого командира, который  не желал давать увольнительную для свидания с умирающей матерью, потому что "не положено". Интересно, он хоть понял, за что у него воспламенилась палатка? Наверняка нет.

[Shunt 2 910]

Лагерь

Валья страдальчески возвела очи к небу и внятно выругалась. Ну послал Создатель "командира", который вместо того, чтоб слушать других, гнет свою линию так, словно бы ему тут все обязаны то ли вассальной клятвой, то ли спасением жизни. 

- Парень, иди в ручье ополоснись и остынь. Заодно пойми, что никто никому ничего здесь и сейчас не должен, - эльфийка вздохнула. Вот как объяснить этому мальчишке, что никто здесь не собирается прыгать по первому приказу? Деньги он им не платит и даже его слугами они не являются. - Попробуй сначала слушать других, а потом уже принимать решения на основе выказанных предложений. 

[Эри 10 914]

Лагеь

Эльф только пожал плечами  и пошел собирать цветы для Алиши.  Ему всегда хотелось делать для девушки что - то приятно, пока она в мальчишеском наряде он мог думать об ней как о младшей  сестре, но вчера  когда открылась полоска загорелой кожи. Хотелось  не думать об этом .

[Tork 4 463]

Баннорн. Лагерь.

- Парень, иди в ручье ополоснись и остынь. Заодно пойми, что никто никому ничего здесь и сейчас не должен, - эльфийка вздохнула. Вот как объяснить этому мальчишке, что никто здесь не собирается прыгать по первому приказу? Деньги он им не платит и даже его слугами они не являются. - Попробуй сначала слушать других, а потом уже принимать решения на основе выказанных предложений.

Торк поглядел на Валью, как на диковинку. - Валья, я только что сказал, что это я вам ничего не должен. Денег вы мне не платите, слугами и вассалами не являетесь. Я не собираюсь тратить свои силы на вашу организацию. Власть над вами мне не нужна, у меня и своих проблем сейчас достаточно. Решайте что хотите и слушайте кого хотите. А я прекрасно проживу без ответственности за вас.

[Shunt 2 910]

Лагерь

Власть над вами мне не нужна, у меня и своих проблем сейчас достаточно. Решайте что хотите и слушайте кого хотите. А я прекрасно проживу без ответственности за вас.

- Вот и славно, - эльфийка отвернулась, потеряв всякий интерес к разговору. Гораздо больше ее интересовало, где тут ближайшая деревенька, в которой можно будет разжиться новостями, едой и работой. Как на зло, в этой части Ферелдена она была давно и проездом - ну не любили банны, когда по их землям шуруют непонятные отряды численностью в две сотни рыл. Поэтому, чтоб не нервировать власть, их командир старался в Баннорне не задерживаться. 

[Thinvesil 17 823]

Баннорн, лагерь

Амата вопросительно оглянулась на Коула, стоявшего рядом с вещами. Друг слегка покачал головой и улыбнулся. У девушки отлегло от сердца - если кто и мог видеть плохих людей, то это он. Правда, рассказать обо всем остальным она не могла, поэтому просто встала и огляделась.

- Никто никому не должен, и не знаю, как вам, а мне надоели эти глупые пререкания. Мы все слишком разные, с разными мнениями, и если мы не хотим передраться и разбежаться, должен быть кто-то, за кем будет последнее слово в подобных спорах. Большинство из нас достаточно опытные, чтобы выживать, но не вести. Несмотря на слова сэра Торка и наши возражения - это все риторика. Практика же показала, что без Торка мы сейчас даже не смогли бы нормально закупиться снаряжением и пайками. То есть, совсем уж неопытным и непригодным я бы его не назвала, и не понимаю, как можно не видеть те преимущества, которые он организовал. Так что пока склонна ему доверять. 

Что же касается деревни - у нас не было разведки, мы ничего не знаем, что нас там ждет. Может быть, какое-то прикрытие и понадобится, а может только спровоцирует местных. Может быть, они и правда привыкли не лезть в чужие дела в этот смутный час. Сейчас любая идея столь же хороша, сколь и не надежна. Предлагаю пойти и увидеть, что получится, а не сидеть и спорить до посинения, кто кому что сказал, - и с этими словами Амата подошла к Торку и Коулу, который уже присоединился к нему. 

- Мнения выслушаны и учтены, - сказала она рыцарю. - Я понимаю это. Мы пойдем с вами, сэр рыцарь, ибо я верю в судьбу. Если вам суждено поразить ту гадину из пророчества, я буду рядом. 

[Шен Мак-Тир 3 147]

Баннорн, лагерь - Дорога

 

Алишу снова разбудили. Сначала до ее ушей, на одно из которых уселась желтая летняя бабочка, донеслись недовольные голоса; потом кто-то деловито прошел мимо, не стараясь красться, и под сапогами захрустели ветки. Ну, а апофеозом этого всего было громкое чавканье - кто-то уже завтракал у костра.

Недовольно раскрыв один глаз, пиратка прислушалась к разговорам. Кажется, сэру Торку опять припекло всем вокруг показать, какой он командир. Не то, чтобы Алиша была сильно против - сама она в командиры ни ногой бы не ступила, но Торк перегнул палку. Потому что "изгои должны помогать друг другу" обычно не подразумевало сжигание деревень и убийство крестьян за то, что они задали неправильный вопрос. Но Торку-то об этом знать было необязательно. Поэтому, сонно проморгавшись и плеснув в лицо водой из фляжки, Алиша подошла к костру, который за ночь уже потух и от него только курился небольшой дымок, уносимый утренним прохладным бризом, достала из вещмешка немного солонины и сухарей.

- Я с тобой, - просто сказала девушка. Не стоит его сейчас задирать и говорить, что никто никому ничего не должен. А если вдруг Торку придет в голову отдать подобный приказ... ну, удар лопатой по голове и холодную воду, чтобы в себя пришел, еще никто не отменял. Довольно протянув длинные и худые ноги к остаткам костра, Алиша принялась облачаться в курточку и тяжелые высокие сапоги. Пора было уходить.

Через несколько минут, когда все уже собрались, Коул вдруг вздрогнул и приподнял лицо, всматриваясь куда-то вдаль.

- Идут, - одними губами прошептал он Амате, но та заметила и поторопила остальных. Кажется, погоня сделала широкий круг и теперь решила проверить этот путь в баннорне. Их будут искать еще как минимум несколько дней, прежде чем начнут вешать объявления в окрестных деревнях и в самом городе. Вот в этот промежуток и нужно было попасть, чтобы ускользнуть из Ферелдена. Но, как сказал Тайбер, у них не было ни припасов, ни коней, ни даже карты, чтобы спланировать свой побег. Оставалось надеяться, что по дороге они наткнуться на какое-нибудь поселение.

Выждав, пока конники проедут, и спрятав лагерь в овраге от их глаз с помощью Коула, наши путешественники заметно погрустнели. Ночь в лагере выдалась мирной, но теперь им снова напомнили о том, в какой опасности каждая из их жизней. Выбравшись на дорогу, отряд зашагал туда, куда она вела - оказавшись позади преследователей, можно было на время не бояться, что они развернут лошадей и решат снова прочесать местность. Вскоре, за поворотом, Торк, идущий впереди, увидел нечто такое, чего он увидеть не ожидал. Дорога разделялась на две, одна, пошире, продолжала идти вперед; вторая же, больше похожая на тропку, резко сворачивала направо и вверх по холму, к небольшой роще, виднеющейся на вершине. У поворота на тропку стоял выцветший и поеденный короедами деревянный столб с указателем:

"К ферме "Пять Сосен" --->

Возле указателя стояла... или, лучше было сказать, утопала в грязной луже телега со старой клячей, которая изо всех сил тянула, но колеса увязли прочно. Около телеги переступала с ноги на ногу, сложив руки на груди и зыркая на лошадь так, словно она тут была главным виновником событий, высокая широкоплечая женщина лет сорока с платком на голове.

Изменено 6 июля, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[Tork 4 463]

Баннорн. Дорога.

Торк подошел к женщине и поздоровался.

- Добрый день, помочь телегу достать, или все идет по плану?

Изменено 6 июля, 2018 пользователем Tork