Dragon Age: Эра Волка

[Шен Мак-Тир 3 147]

 

 

 

 

ень представления выдался на редкость погожим. Только вчера шел довольно мерзкий, мелкий дождик, заполнявший — очень медленно и постепенно, но верно — ливневые стоки улиц, собиравшийся в прозрачные лужи, разбивающиеся на мириады капель от проезжающих по мостовой повозок и конных всадников. Сегодня же, с самого утра, из-за облаков выглянуло палящее солнце, мгновенно высушив мокрую брусчатку и оставив лишь легкий свежий запах озона, напоминавший о прошедшей непогоде.

Какой-то босоногий мальчишка, кромко крича, пронесся молнией по рыночной площадки. Во всю мощь своих маленьких легких оборванец прокричал:

— Цирк! Цирк приехал!

И побежал дальше, шлепая по высыхающей пыли. Торговцы овощами и фруктами, мясом и рыбой оживленно переглядывались, переминались с ноги на ногу, подавляя желание отправиться прямиком вслед за мальчонкой за городские ворота — туда, где расположился бродячий цирк. В последние годы артисты приезжали редко, да оно и не удивительно: слишком уж опасными стали большаки, чтобы по ним можно было путешествовать со спокойной душой тем, у кого карман был дырявый и нанять хорошую охрану кто позволить себе не мог. И все же некоторые, особенно дерзкие, все еще осмеливались кочевать от города к городу, дабы зарабатывать себе на хлеб с маслом и местных жителей развлекать. О бродячем цирке слухов ходило немерено: и что маги у них промышляют под видом циркачей и фокусников, и что берут они к себе всякого, кому жизнь в застенках города надоела хуже горькой редьки, и что платят они долю градоначальству за то, чтобы их к городу подпускали и не выгоняли взашей… В общем, слухи ходили, но большинству было на них глубоко наплевать, ибо развлечений в военное время, когда отовсюду лезут то демоны, то драконы, а то и просто разбойники с большой дороги, было катастрофически мало. Даже барды и менестрели из таверн разбрелись куда глаза глядят, не желая оставаться легкой добычей воров и грабителей.

В конце концов, половина торгашей и торговок побросали свои лавки и пошли, едва удерживаясь от того, чтобы не перейти на бег, к городским воротам. Те были открыты настежь — дивное дело для денеримцев, и толпа потихоньку начинала разрастаться, да так, что вскоре вокруг импровизированной сцены стали то и дело слышны возмущенные возгласы: «Эй, куда полез толкаться?! Я тебя щас сам так толкну!», писк малышни, громовые раскаты хохота и не менее громкие апплодисменты. Протиснувшись к сцене поближе, босоногий мальчишка сунул палец в нос, открыл рот пошире и уставился на происходящее на подмостках представление. Оно как раз было в самом разгаре. Декорации, сделанные из подручных материалов и выкрашенные дешевой краской, должны были обозначать денеримский дворец; посреди сцены возвышался пустующий трон, а вокруг стояли наряженные в доспехи и яркие одежды актеры.

— ...но я не хочу быть королем! — пискнул человек с широченными плечами, светлыми персиковыми волосами и ясным, как небо, взглядом больших оленьих глаз. Для такого громилы голосок у него был почти что женский, а потому народ засмеялся уже от одной этой фразы. — Это же надо того… работать! Да я скорей бродягой стану где-нибудь в Вольной Марке, буду пить мед в свое удовольствие да на девок пялиться!

— Алистер, сынок, ты не руби так сгоряча. Ведь если королем станешь, то мы тебе и невесту подыщем по статусу! — важно проблеял низкий старичок с длинной седой бородой и в роскошном жабо. — Анора, а ну-ка иди сюда!

— Только через мой труп! — взревел мужчина в сияющих доспехах с наплечниками столь огромными, что они почти полностью закрывали его голову, торчащую посередине.

— А это, дорогие друзья, мы можем с легкостью организовать, — на сцену вышел улыбающийся во весь рот человек в доспехах Серых Стражей. — Вилли, тащи бодягу!

Далее происходило нечто совершенно уж невообразимое: человека с наплечниками поставили вниз головой, в рот сунули какую-то трубку, а через нее из бочонка начали выкачивать красную жидкость, напоминающую вино. Когда наплечники напились до того, что еле стояли на ногах, Серый Страж вытолкнул его куда-то вбок, а из-за сцены вышел огромный дракон из четырех, по меньшей мере, людей в костюме, рыча и изрыгая нецензурную брань. Наплечники, тупо моргнув, закричали: «За Ферелден!» и ринулись в бой, однако дракон тут же проглотил пьянчугу. Закачавшись, он начал издавать звуки, отдаленно напоминающие несварение желудка, а затем все его тело содрогнулось, и чудовище упало, на прощание удивив зрителей длинной отрыжкой.

— И вот так, мои дорогие зрители, Ферелден был спасен! — вышел на сцену конферансье, и зрители, переставляя ноги и отмахиваясь от налетевших на пир мух, зааплодировали. Мальчонка же так и стоял с открытым ртом, глазея так старательно, что казалось, одна из жирных мух вот-вот залетит ему прямиком в глотку.

Лишь некоторые, убеленные сединами старики, мрачно взирали на эту картину. В их памяти еще остался ярким пятном тот день, когда Героиня Ферелдена вместе с Героем Реки Дейн сдержали натиск порождений тьмы, разоряющих город, и только ужасной жертвой Денерим был спасен; именно после этих событий на площади возвели статую Логейна Мак-Тира, погибшею в бою, но успевшего перед смертью убить и чудовище на крыше Форта Драккон. Большая же часть смеялась, хлопала и кричала: «Еще!»

Денег на полноценный шатер у цирка не было, а потому вместо крыши был установлен лишь небольшой навес, кое-как защищающий актеров и часть зрителей от жары; однако день уже начал входить в зенит, и горячий воздух теплого летнего дня становился еще невыносимей от такого скопления людей, теснившихся на маленьком пятачке возле городских ворот. Пока актеры сменялись друг с другом, выходя на сцену и разыгрывая в своей манере различные сценки из жизни Ферелдена — в том числе и вызвавшую бешеный восторг у простого народа сцену битвы при Остагаре, в конце которой наплечники улепетывали от кусачих порождений тьмы с голой задницей, а король Кайлан, которого сыграла плечистая, но весьма привлекательная блондинка, томно кричал вслед ему «Куда же ты! Постой!» — вокруг навеса уже выстроились предприимчивые продавцы холодной воды, чуть разбавленной вином, ореховых сладостей в меду на палочке, яблок в сахаре и иных угощений. Был тут даже один заезжий купец, не преминувший воспользоваться столпотворением и почти перекрикивающий актеров своим: «Соленая рыба! Рыба соленая!». Вонь от этой рыбы начала распространяться так сильно, что вскоре неудачливого предпринимателя погнали взашей, в отместку запихнув одну из его рыбин торговцу за шиворот. А представление между тем продолжалось.

Из клеток наконец вывели укрощенных животных и мабари, и искусные укротительницы, одетые в нечто вроде нижнего белья, что неудивительно на такой жаре, проделывали с ними всякие трюки, заставляя зверей прыгать через кольца, проезжаясь верхом на медведе вокруг сцены и даже инсценировав захват Долов Священными силами Церкви, при этом волки и собаки были одеты в костюмы с длинными ушами, что, видимо, должно было символизировать дикарей-долийцев, которые и сами от зверей недалеко ушли. Рыцари в сияющих, хоть и ненастоящих, доспехах вызвали настоящий ажиотаж среди молодых девушек, которые, краснея, посылали актерам воздушные поцелуи, а кто посмелее, даже кричали адрес своих домов, дабы «рыцари» после представления знали, где найти своих поклонниц. Когда представление с животными закончилось, на подмостки вышли гимнасты, показывающие невероятные трюки с подвешенными высоко под навесом кольцами, карлики и уродцы, вызывающие извечный восторг и больное любопытство у каждого зрителя в Тедасе, и даже одна бородатая женщина высотой под притолоку, по виду — авварка. Между актами представления цирк милостиво делал длинные паузы, позволяя зрителям как следует напиться воды и съесть сладостей из лавок, временно организованных рядышком, и пройтись, разминая затекшие ноги.

В конце концов, когда день уже стал клониться к вечеру, и толпа немного поредела — кто вернулся к работе, а кто просто решил, что на сегодня развлечений с них хватит — на сцену вновь вышел давешний конферансье, низкого роста толстый мужчина с потеющей лысиной, беспрестанно вытираемой грязной тряпкой, и пропел:

— А теперь то, что вы все так ждали! На сцене… — он набрал в легкие побольше воздуха и провизжал: — Госпожа Иллюзия! Поприветствуйте, милые зрители!

Зрители непонимающе переглянулись: немногие из них знали о Госпоже Иллюзии, и лишь некоторые любители потолковать с путниками в трактирах слышали о некой даме, которая показывает фокусы и занимается гаданием. Даму эту много раз проверяли, подозревая в магическом таланте, но раз за разом она доказывала, что является всего лишь актрисой, умело владеющей техникой фокуса и хорошо развитой ловкостью рук, а что до ее гаданий и предсказаний, так это все для развлечения, и единственный дар, которым она поистине обладает — это неплохая проницательность и внимательность. Впрочем, она была довольно популярна в Орлее, и в Денерим ее пустили хоть и не без препон, но с охотой.

Величественно ступая выкрашенными в золотую краску башмачками, на деревянные подмостки вышла высокая темнокожая женщина, позвякивая таким количеством браслетов, бус, сережек, колец и прочих украшений, что мог бы позавидовать целый ювелирный магазин. Длинные угольно-черные волосы ее спадали на плечи, а лицо было выкрашено белилами так, что они осыпались на каждом шагу, будто листья на осеннем ветру. На вид ей было около сорока, но точно сказать было нельзя из-за невероятного количества грима, нанесенного на лицо и руки. Лишь большие темные глаза посверкивали в тени навеса, будто два драгоценных агата. Толпа притихла, с любопытством ожидая, что же будет дальше.

Воздев руки к небу, словно взывая к Создателю и вопрошая, что же случилось с этим бренным миром, женщина выдержала большую паузу и выкрикнула:

— Сегодня я покажу вам тайны человечества, такие чудеса, которые вы ни в жизни не видали! Узрите же дар Судьбы, которым наделил меня Создатель, потому что я… бессмертна! — ее голос зазвенел так, словно ветер доносил его до ушей каждого присутствующего. В тишине послышался плач младенца и шушуканье какой-то девицы, пытающейся успокоить малыша. Госпожа Иллюзия и впрямь выглядела пугающе. На сцену к этому моменту уже вынесли большой деревянный ящик, похожий на гроб, с открытой крышкой, и женщина улеглась в него, сложив руки на груди, будто покойница. Крышку закрыли, и амбал, ранее игравший «Алистера», продемонстрировал толпе острейшую пилу, распилив для демонстрации небольшое поленце. А затем, к всеобщему восхищению, начал пилить гроб ровно пополам, то и дело издавая мерзкое хихиканье, будто сам процесс распиливая живой женщины доставлял ему неимоверное удовлетворение. Когда гроб распался на две половины, зрителям дали несколько секунд, чтобы осознать происходящее, а из половинок резко ударила струя красной жидкости, похожей на кровь. Кто-то завизжал, кто-то рухнул в обморок, а несколько мужиков даже побелели от ужаса, но никто из зрителей не ушел; всем было интересно, правдивы ли слова госпожи Иллюзии. Затем половинки снова сложили вместе, накрыли ящик непрозрачным тяжелым шелком, и после слов: «Раз, два, три!» сорвали полотно. Крышка открылась, и из гроба целая и невредимая выбралась загадочно улыбающаяся сама госпожа Иллюзия.

— Та-дам! — крикнул «Алистер», и женщина принялась кланяться апплодирующему залу.

После каждого подобного фокуса артисты с удовольствием рассказывали и показывали, каким образом им удается добиться такого жуткого эффекта; после этого зрители немного успокаивались и еще больше апплодировали таланту и смекалке фокусников. Цирк называл это «сеансом фальшивой магии с разоблачением», всякий раз повторяя, что не нужно быть проклятым магом, чтобы творить чудеса и веселить людей. Это находило отклик в сердцах людей, напуганных творящимися за пределами городов ужасами и демонами, и они немного забывали о своей повседневной жизни в страхе и сомнениях. И, пожалуй, именно эта часть представления, припасенная на самый конец дня, вызвала наибольшую радость у горожан.

Когда день перешел в вечер, а на небо понемногу начали высыпать бледные летние звезды, толпа потихоньку стала редеть. Некоторые особо порывистые поклонники и поклонницы артистов пытались проникнуть за кулисы, в лагерь, разбитый позади сцены, однако молчаливые охранники просто вышвыривали их за наспех возведенный забор. Навес убрали, сцену разбирали рабочие цирка, откуда-то со стороны конюшен доносился заливистый смех и лошадиное ржание, а несколько мабари весело бегали среди играющих детей, которых матери никак не могли уговорить наконец отправиться домой. Через несколько часов, когда на город уже опустилась ночь, у ворот остались лишь циркачи да их охрана, в своем выстроенном прямо тут поселении.

Именно тогда, в эту самую ночь, Ингред почувствовала: что-то не так. Она как раз сидела перед большим потемневшим трюмо, выкупленном за бесценок на одной из распродаж в Монтсиммаре, когда имущество аристократов распродавали буквально с молотка, и тщательно смывала грим с лица, с грустью глядя на свое отражение и на новые, доселе не видные на лице морщины. Наклонившись чуть поближе и выдохнув, она пыталась рассмотреть в этой усталой ривейнской женщине те черты, которые всего десять лет назад делали ее первой красавицей в любом городе, не говоря уже о деревне; и будь она из хорошего рода, ее непременно взял бы замуж хоть сам король. Теперь же, по прошествии времени, она стала больше похожа на увядшую чайную розу. Вздохнув, Ингред принялась снимать с себя ненавистные украшения, ходить в которых было все равно что повесить на шею колокольчик, словно у дойной коровы. Единственное, что ей нравилось в ее сценическом наряде, были позолоченные башмачки, снятые, наверняка, с убитой бандитами девушки высокого рода. Но женщина старалась об этом не думать. Она предпочитала жить сегодняшним днем, выступая в одном городе за другом, заезжая в отдаленные деревни — ведь и там жили уставшие от войны люди, у которых были дети, и появление бродячего цирка на их пороге каждый раз приносило им радость и восхищение.

Откуда-то снаружи шатра послышалась возня. Ингред вздрогнула, выронив салфетку, которой вытирала остатки пудры с рук, и неловко взмахнула ею. Раздался приглушенный звон, когда одно из ее громоздких колец упало со стола и покатилось по наспех уложенному досками полу, остановившись у самого входа. Поднялся ветер, и хоть ночь выдалась теплой и звездной, Ингред поежилась, поднимаясь со своего колченогого стула. Сделав несколько шагов ко входу в шатер, она наклонилась и подняла кольцо, и до ее ушей донеслись слова одного из охранников:

— Госпожа Иллюзия не принимает.

Что-то заставило ее замереть, так и склонившись над полом, словно столетняя старуха, сжимающая в дрожащих пальцах последнюю ценность, оставшуюся у нее после долгой, мучительной жизни. Горло перехватило так, словно его сдавили ледяными цепкими пальцами, и женщина поняла, что не может вздохнуть. Воздух вокруг нее будто бы наэлектризовался, как бывает перед ночной грозой. Быть может, в этом все дело? Всего лишь ее постаревшее тело так вот реагирует на собирающийся шторм? Она хотела в это верить. Подступающая старость не пугала ее так, как внезапно накатившее ощущение присутствия чего-то чужеродного, настолько отличающегося от окружающего мира, что этот мир выталкивал чужака назад, во тьму. Ее пальцы побелели, все еще сжимая проклятое кольцо.

— Ты что, оглох? — послышался снова приглушенный голос. — Я сказал…

То, что услышала циркачка в следующую долю секунды, заставило волосы на ее голове зашевелиться. До нее донесся хриплый, едва уловимый хрип, похожий на тот, что издают на последнем издыхании повешенные на городской площади. Осторожно разогнувшись, она сделала несколько шагов назад, но ноги ее подкашивались, и она случайно задела стул, на котором сидела всего минуту назад. Стул с грохотом упал на пол, и Ингред поняла, что обречена. Она не знала, кто или что пришел за ней, но понимала нутром и сердцем, что ничего хорошего это не предвещало.

Край шатра чуть шевельнулся, будто игривый ветер находил забавным дразнить и так напуганную до смерти женщину; через секунду в шатер вошел человек. Ингред ожидала убийцу, возможно, нанятого для устранения Госпожи Иллюзии. Она даже допускала, что кто-то мог вызнать ее тайну и прислать за ней похитителей, однако человек этот оказался не вооружен. По крайней мере, она не видела при нем ни ножен, ни арбалета, а черные одеяния вряд ли скрывали кинжал. Он был… обычным? Пожалуй, так сказал бы кто-то, не обладающий проницательностью, присущей настоящей гадалке. Самый обычный человек, лет сорока на вид, в темных одеждах, закрывающих его тело полностью, оставляя лишь лицо. Даже руки его были в перчатках, хотя на дворе стояло жаркое лето.

— У меня… — голос подвел Ингред, и она перевела дыхание, откашлявшись и заставив бешено бьющееся сердце хоть немного успокоиться. — У меня ничего нет. Золото у Волера, я просто артистка.

Человек не ответил, обвел глазами шатер, остановился взглядом на лежащих кучей у трюмо кричащих украшениях, затем усмехнулся уголком губ. Что-то в нем было страшное, в этом человеке, который пришел этой ночью к Ингред. Что-то чужое.

— Это все фальшивки, — продолжила она, не выдержав молчания и заметив, куда смотрит ее ночной визитер. — Они ничего не стоят. Крашеная медь да железо, ничего больше.

— Я это знаю, — ответил наконец человек в черном. Снаружи не доносилось ни звука, словно двое амбалов-охранников, вооруженных мечами, напрочь исчезли из этого мира. — Фальшивки меня не интересуют. А вот ты… ты — настоящая, не так ли? — он снова ухмыльнулся, на этот раз полностью, и циркачка почувствовала, как мир вокруг ее сжимается, исчезает, оставляя лишь этот душный шатер, потерянный среди бесконечной глухой темноты.

— Что вам нужно? — пробормотала она, опускаясь на пол и понимая, что еще немного, и она потеряет сознание. Ей нужен был воздух. Выйти на воздух, вдохнуть полной грудью аромат города, слегка подпорченный запахом пота и животных; но сейчас этот запах казался ей столь же желанным, как глоток воды посреди пустыни. Что угодно, только не оставаться запертой здесь, один на один с этим незнакомцем. Она чувствовала себя беспомощной, одинокой, забытой и покинутой. — Кто… кто вы такой?

Незнакомец в черном медленно опустился на одно колено, заглянув в глаза Ингред, готовые наполниться слезами страха и отчаяния, и снял перчатку с руки. Когда ее собственная ладонь прикоснулась к этим ледяным пальцам, женщина вдруг ощутила покой. Тот покой, что приходит вместе с горестным плачем родных и близких и запахом свежей древесины, исходящей от только что изготовленного погребального костра.

— Не бойся, Ингред. Когда я уйду, ты забудешь все. Но от тебя мне нужна одна услуга, и я знаю, что ты можешь ее оказать. Ты ведь хвасталась, что умеешь предсказывать будущее, верно? Только не нужны мне пассы руками над гадальным шаром. Сделай все по-настоящему.

— Я не понимаю, о чем…

— Понимаешь, провидица. Все прекрасно понимаешь. Спроси его. Он ответит на твой зов.

Вдох, выдох. Ингред закрыла глаза, зная, что только выполнив просьбу странного визитера, она сможет избавить себя и от его присутствия, и даже от малейшей памяти о нем. Сейчас это выглядело очень заманчивой перспективой.

— Хорошо. Если я сделаю это, вы оставите меня?

— Обещаю, — в глазах незнакомца вспыхнули огоньки, но Ингред этого уже не видела. Ее глаза были закрыты, и она, глубоко вдохнув, начала медитацию. Вскоре ее душа унеслась вдаль, в поисках ответов на вопрос, так и не сорвавшийся с губ гостя; этого было и не нужно. Она искала ответы в другом мире, в мире, где время и пространство не имеют значения, где прошлое, настоящее и будущее смешиваются воедино в водовороте застывших картин, лиц, слов, обрывков чувств и воспоминаний. И когда она увидела, пролетая над возвышающимися черными шпилями нечто огромное, темное, шевелящееся, то закричала так громко, что будь у нее легкие, они разорвались бы. В этот момент все закончилось, и Ингред была благодарна за это.

Ее нашли наутро в шатре, на полу, без сознания, но живую и здоровую. Циркачка не помнила, что именно произошло, и все решили, что она просто неловко упала со стула и ударилась головой о торчащий из пола гвоздь. Рана была незначительной, но Ингред сказала, что пока не может выступать больше, и представление на следующий день должно пройти без нее. Конечно же, зрители расстроятся, но весть о внезапном недомогании Госпожи Иллюзии быстро разлетится по городу, и люди поймут. Никто не узнает о словах, которые шептала Ингред, погруженная в транс, на ухо таинственному незнакомцу; никто не узнает о том, куда исчезли охранники, подумав, что те попросту сбежали с местными девицами и решили, что их работа на цирк закончена; никто не узнает о том чудовищном нечто, что она видела в Тени глазами своего духа-покровителя, в месте, недоступном для понимания и осознания. Но вот чувство… чувство — осталось. Ощущение холода на кончиках пальцев каждый раз, когда она оставалась наедине с собой в своем крошечном шатре, глядя на отражение в потемневшем трюмо и уносясь в воспоминаниях в те дни, когда Ингред была самой красивой женщиной Ривейна. Оно осталось где-то на уровне подсознания, проявляя себя лишь изредка, и женщина куталась в шерстяной платок даже тогда, когда на улице стояла жара.

Оно больше никогда не уходило.

 

 

 

 

 

 

Пылающие Пустоши - так теперь называют то, что осталось от Неварры. Драконы полностью уничтожили города этой страны, сделав Камберленд своим гнездовьем, куда не суются даже самые смелые - или те, кто еще в Тедасе от них остался. Иногда на дороге к Гнездовью видны караваны и антуражи тевинтерцев под их флагами, однако их драконы почему-то игнорируют. Почему - никто не знает, но обычных жителей в окрестностях городов уже не осталось, да и те, кто живет на самой границе Неварры, скоро исчезнут. Кто уедет, спасая свою жизнь, а кто будет похищен драконами. Здесь очень жарко, земля выжжена и не приносит урожая, кое-где пожары еще продолжаются даже под землей, однако если не подходить к самой границе города, можно дышать свободно.

Единственным населенным местом здесь является таверна "На краю света", которой заправляет молодой гном, однако судя по всему, он не умеет говорить и произносит всего несколько фраз, да и вообще выглядит, как полоумный. Денег за постой он не берет, как и за еду, а вот за остальные свои товары берет цену. В таверне есть небольшая мастерская для починки и создания оружия и доспехов, а также кухня и алхимический котелок.

! Броски на скидку в данной локации невозможны.

 

Таверна "На краю света"

Проживание и еда - бесплатно

Большая аптечка (+50% к здоровью) - 2 золотых

Малая аптечка (+25% к здоровью) - 1 золотая

Больше зелье лечения (+50% к здоровью, снимает травму) - 4 золотых

Малое зелье лечения (+25% к здоровью, снимает травму) - 2 золотых

Ядоклык (кинжал; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (физ.); один раз за бой наносит противнику 250% урона в обход брони и отравляет на 5 ходов, повышая порог его попадания на 3 единицы. Урон в ближнем бою по отравленному противнику возрастает на 50% для всех персонажей) - 50 золотых монет

Проклятие Пандемония (посох; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (маг.); один раз за бой можно вызвать на поле боя Пандемония – могущественного демона, который обладает 200% от здоровья мага, 100% от его урона и автоматически притягивает внимание врагов. Существует 5 ходов. Имеет способность «Теневой приказ» - выводит из боя 1 врага редкого или обычного ранга до конца своего существования) - 50 золотых монет

Месть предков (одноручный топор; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой позволяет повесить на противника эффект «Рваная рана» на 3 хода, снижающая его урон на 50%, лишающая его защиты и наносящая 100% урона каждый ход) - 50 золотых монет

Шаламмар Кровожадный (двуручный меч; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой можно нанести автоматический крит трем противникам ближнего боя сразу. Если противники от этого погибают, то за каждого убитого данной способностью врага персонаж восстанавливает 25% своего здоровья) - 50 золотых монет

Обещание свободы (лук; +3 к урону; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой можно использовать прицельный выстрел, при котором от 6 и выше на кубике будет показателем критического успеха, а от 1 до 5 – обычного успеха. Выстрел при этом наносит 200% урона) - 50 золотых монет

Сердце Корта (щит; +3 к защите; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой притягивает внимание всех врагов на 5 ходов, не позволяя им пользоваться АоЕ-атаками, и повышает защиту персонажа в 2 раза) - 50 золотых монет

 

 

 

Воскресенье - утро

Понедельник - день

Вторник - вечер/ночь

Среда - утро

 

Броски недоступны.

 

 

ОХОТА

 

1-5 - бросок неуспешен

6 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

7 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

8 - персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

9 персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

10 - персонаж добывает 3 порции еды для одного персонажа

 

ТРАВЫ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу трав

7 – персонаж нашел 1 единицу трав

8 – персонаж нашел 2 единицы трав

9 – персонаж нашел 2 единицы трав

10 – персонаж нашел 3 единицы трав

 

1 - эльфийский корень

2 - веретенка

3 - кровавый лотос

4 - рассветный лотос

5 - черный лотос

6 - хрустальная благодать

7 - вьющаяся лоза

8 - арборское благословение

9 - корень смерти

10 - эмбриум

11 - глубинный гриб

12 - ария вандала

13 - сосуд бессмертия

14 - феландарис

15 - пророческий лавр

16 - ползучая крапива

17 - борода вурдалака

 

ТКАНЬ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - парча

2 - хлопок

3 - клетчатое полотно

4 - полубархат

5 - поярок

6 - шелк

7 - черненая парча

8 - глянцевый хлопок

9 - тонкий бархат

10 - хайеверское полотно

11 - глазет

12 - шерсть-плетенка

13 - имперский одежный хлопок

14 - долийское сукно

15 - авварская саржа

16 - плюшевый бархат

 

КОЖА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - нажий мех

2 - шкура бронто

3 - шкура глубинного охотника

4 - шкура друффало

5 - шкура фенека

6 - баранья кожа

7 - собачья кожа

8 - кожа иглоспина

9 - паутина из гургута

10 - фениксова чешуя

11 - чешуя варгеста

12 - медвежья шкура

13 - галлья кожа

14 - чешуя везделаза

15 - кожа снуффлера

16 - кожа виверна

 

РУДА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - драконий камень

2 - летний камень

3 - железо

4 - змеевик

5 - медный купорос

6 - оникс

7 - кровавик

8 - пирофит

9 - веридий

10 - лазурит

11 - обсидиан

12 - рассветник

13 - вулканическое золото

14 - буресердник

15 - неваррит

16 - сильверит

 

 

 

Сюжет: Черно-белое (закончить битву)

 

 

 

Пролог: Прыжок через горящее кольцо (выполнено, капитан стражи убит)

Эльфийское наследие (лук возвращен Киину, медведь убит)

Сюжет: Беглецы (малефикары в лесу убиты, карта дороги к Орлею получена)

Урожайное лето (выполнено)

Виноделие (Черные Змеи убиты, фермеры живы, один наемник отпущен на свободу)

Опасное путешествие (демон убит, Элисиф спасена)

Достойная добыча (виверн убит)

Воля (оборотень спасен, охотники убиты)

Красота в смерти (отряд помог могильщику)

Блудная овечка (Долли найдена и возвращена)

Мастер боя (выполнено)

Проучить Лодди (провалено, лавка Занны закрыта)

Сюжет: Исчезнувшая (настоящий убийца найден, Риден освобожден мирным путем, Марика осталась жива)

Грабь награбленное (кинжал возвращен, Зейнер и Корра живы)

Паук и скорпион (выполнено, помогли храмовнику)

Верность не продается (мабари найден, выбрал новым хозяином Элендара)

Темной ночью, узкой тропкой... (Ренуар запуган)

Сюжет: Змеиный клубок (Рейлас убит)

Не кусай руку дающую (выполнили 5 заданий от квартирмейстера)

Кровавые деньги (Брэндон остался капитаном, Челлиана казнена)

Сюжет: Некуда бежать (дракон убит)

Спасение утопающих... (Ренли спасен)

Украл, выпил, в тюрьму (особняк исследован)

Личное задание Элендара (выполнено, Архитектор убит, Дейна спасена)

Сюжет: Скажи мне, кто твой друг... (Терон убит, информация найдена)

Ночь, улица, фонарь, алхимическая лавка (выполнено, Танит реабилитирована)

Легенда о морском великане (порождение плоти убито, проклятие снято)

Личное задание Аматы (выполнено, шкатулка найдена, журнал найден)

Личное задание Алиши (выполнено, компас получен)

Старик и море (шкатулка возвращена неоткрытой, сокровища найдены)

Личное задание Вальи (все противники убиты, амулет уничтожен)

Личное задание Удара (Табес уничтожен, Удар получил новое тело)

Сюжет: Бегущие в Лабиринте (Лабиринт пройден, зеркало найдено, осколок найден)

Сюжет: Сквозь огонь (заключена сделка с Разикаль)

 

Дайс-рум для бросков и боев

 

 

Изменено 6 сентября, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[junay 6 059]

Лагерь

- Вот только зачем мы ему сдались? У нас из общего - только то, что мы с Волером энтим общались. Что он к там прицепился? - Валья провела пальцем по лезвию и, цокнув языком, продолжила точить топор.

- Я постоянно ломаю над этим голову, но не могу придумать никакого объяснения. Почему именно мы ему нужны? Главное - живыми?  Мы не наемники, больше,  я бы даже назвал нас... неудачниками в каком-то смысле. - вздохнул Тайбер. - Если он тевинтерец, то действует либо в  интересах Тевинтера, либо он - изгнанник, и тогда действует в своих интересах. Интерес Тевинтера сейчас - разбить Кунари, а для этого мы не годимся. Личный интерес Маркуса для нас загадка. Все это очень странно и не понятно. - признался маг.

[Shunt 1 951]

Лагерь

Интерес Тевинтера сейчас - разбить Кунари, а для этого мы не годимся. Личный интерес Маркуса для нас загадка. Все это очень странно и не понятно. - признался маг.

- Эх, вот куда надо будет податься. Хотя, у вас там эльфов не любят, - идея наняться в армию и рубить головы кунари ей нравилась. Особенно если за это еще и платят. - Ладно, поживем - увидим. Пока надо свои задницы спасти. 

[Эри 10 090]

Лагерь

 

- Я постоянно ломаю над этим голову, но не могу придумать никакого объяснения. Почему именно мы ему нужны? Главное - живыми?  Мы не наемники, больше,  я бы даже назвал нас... неудачниками в каком-то смысле. - вздохнул Тайбер. - Если он тевинтерец, то действует либо в  интересах Тевинтера, либо он - изгнанник, и тогда действует в своих интересах. Интерес Тевинтера сейчас - разбить Кунари, а для этого мы не годимся. Личный интерес Маркуса для нас загадка. Все это очень странно и не понятно. - признался маг. 

- В целом ты прав зачем мы нужны каком- то магистру.  Ладно еще знать  Торк,  сказал эльф, может ему зачем- то нужен сын банна,  чтобы  как- то  можно было шантажировать его отца.  Но, а все  остальные  ценности не должны представлять. Он даже не понимал, зачем  Страж  Маркусу, чтобы его убить, но проще дождаться пока тот умрет  от порождения тьмы или от Скверны.

 

[Aloija 729]

Лагерь
 

Оливия часто уходила охотиться, оставляя попутчиков то на пару часов, то почти на весь день. Но всегда нагоняла группу или возвращалась до темноты. 

Вот и сейчас, ускользнув после одного раунда игры в вопросы, она ушла к лесу. А вернулась с полной сумкой дичи, когда попутчики уже собирались сняться с места. 

- Личный интерес Маркуса для нас загадка. Все это очень странно и не понятно.

- Может он скажет нам лично? Когда до него доберемся. Но если нет, я переживать не буду, главное от него избавиться.

+3 порции еды

[Шен Мак-Тир 3 147]

 

ГЛАВА 2. НИЛЬСОВ ЛЕС

 

Отправиться, наконец, к лесу решено было в полдень, чтобы не ждать вечера и не тыкаться среди деревьев ночью, как слепые котята. Алиша помнила, что передала им Амата со слов старого фермера - "лес опасный, разбойники, браконьеры... даже стража туда соваться боится". Они не побоялись, но как только достигли опушки и вступили под сень вековых деревьев, охранявших переход из Ферелдена в Орлей на протяжении столетий, а может, и тысячелетий, эльфийка почувствовала, как по коже прошел мороз.

Пару раз среди деревьев мелькнуло что-то белое, но проморгавшись, пиратка убедила себя, что ей просто показалось. Она не любила лес. Море - вот была ее стихия, море, где до самого горизонта простирается бесконечное небо, волны плещут о борт корабля, а на горизонте маячит, подергивается дымка. А когда солнце встает, то разливает отражение своего света так, что слепит глаза. Море было открытым и честным. Лес же представлялся ей разбойником, поджидающим ничего не подозревающего путника в кустах у дороги. Замешкаешься - и в спину нож, и кости твои мигом обглодают волки и медведи, а птицы выклюют глаза и растащат все блестящее, а через несколько месяцев все, что от тебя осталось, будет погребено под слоем мха, валежника, талого снега и павшей хвои.

Лес смотрел на них из-за скорченных дубов и сосен, лес дышал в спину тонким и легким прикосновением паутины  к коже, лес слушал осторожные шаги сапог, погружавшихся в толстый слой мха; лес молчал голосами птиц и стрекотом насекомых в траве, и Алиша чувствовала его молчание. Словно лес чего-то ждал. Словно он ждал именно их.

- Чтоб меня ферелденский кмет за уши подвесил, - пробормотала она фразу, которую слышала от какого-то эльфа пару лет назад. Тот эльф погиб, пытаясь защитить ее от "сына банна". Его попросту развалили мечом пополам. - Слышите?

Они прислушались и... ничего не услышали. Птицы остались позади, цикады и лягушки - тоже. Лес был тихим, как могила. Дорога, которая по карте, извиваясь, вела к перевалу через всю чащу, простиралась перед ними, превратившись из дороги в едва заметную оленью тропу. Впереди была темнота. Кроны деревьев были такими густыми там, дальше, в глубине и в сердце леса, что почти не пропускали свет, а стволы стояли так близко и тесно, что придется продираться между ними, как между прутьями огромной клетки.

 

***

 

Той ночью ему снились монстры.

Под звездами, в неизведанном мире, он шел по мокрой от росы траве, маленький, слабый. Трава казалась огромной и доставала ему до колен, пятная тканевые штаны и оставляя густо пахнущие зеленые следы. Ветерок шевелил волосы, коротко и неровно остриженные обычным ножом. Рядом шагала высокая фигура, от которой доносился запах табака и крови. Монстры неслышно двигались неподалеку, шурша в траве своими многочисленными конечностями, нашептывая что-то неразборчивое своими хриплыми голосами. Чудовища, выглядевшие так, словно их породила чья-то больная фантазия, но он не чувствовал перед ними того глубинного ужаса, который мог бы поглотить иного ребенка. Ярко светили звезды, и полная луна, похожая на шар или глаз, пристально следила за ним с неба. Было холодно и зябко.

Он поежился, натягивая на себя коричневую куртку, и проснулся. Широко распахнутые глаза цвета стали сонно уставились в небо, расчерченное мелкой клеткой тонкого льняного полотна. Пробормотав что-то под нос, он откинул полотно и сел, ощущая, что под ним поскрипывает деревянная телега, и огляделся, пытаясь стряхнуть с себя оковы сна и понять, где он.

— Что, заснул, сынок? — спросила старуха на козлах, выглядевшая так, словно прожила уж лет сто. — Ну это ничего, бывает.

— Сколько мы уже… едем? — просипел он, откашлявшись от долгого молчания и ощущая во рту настоящую пустыню. Нашарив одной рукой под тюками флягу, глотнул теплой от солнца воды, противной на вкус.

— Почти полдня, — ответила женщина и поправила платок на голове, съехавший набок и открывающий ветру жидкие поседевшие волосы. — Коли забыл, ты заплатил за дорогу до Вал-Руайо. Хотя демон меня отдери, если понимаю, что тебе в этой дыре понадобилось. Держался бы ты подальше от этого места.

— Так я не в сам город еду, — попытался ответить парень лет двадцати, может, чуть меньше, с растрепанными светлыми волосами и большими, с длинными ресницами, глазами. За эти глаза за ним часто посмеивались и говорили, что они делают его похожим на девицу. — В деревню рядом. Там, говорят, поспокойнее.

— Ну, это не мне решать. Держись, яма впереди.

Старуха не соврала, и телега сильно подпрыгнула, повалив тюки и ящики набок и едва не придавив пассажира. Старая лошадка исправно тянула торговый обоз, хотя теперь их стало не в пример меньше, и мало кто имел за собой храбрость ездить по большакам. Поговаривали, что леса теперь кишмя кишат бандитами, дезертирами и еще Создатель знает кем, что похуже. Стреляли по обозам тут частенько, но сейчас тракты опустели и только редкие смельчаки отваживались путешествовать без оружия. У бабки оружие было. Он сам видел арбалет под куском ткани на козлах.

— А вы что на продажу везете? — спросил парень, усаживаясь после ям и не питая особых надежд на то, что их более не случится. Дороги ремонтировать стало давно уже некому. — Зерно?

— Что у меня в тюках, не твое дело, — спокойно ответила женщина и сунула в рот огрызок трубки из дерева. Удушающий дым донесся до носа пассажира, и тот снова закашлялся, стуча себя по груди кулаком. — Я не спрашиваю же, откуда ты такой взялся. Вот и ты нос не суй не в свои дела.

Больше он ничего спрашивать не отважился.

Так они и ехали вперед и вперед по пыльной дороге, пока с обеих сторон тянулся высокий сосновый бор. Становилось прохладнее, и скоро палящий знойный день превратился в вечер, а над горизонтом, затянутым облаками, разлился золотистый закат. Парень смотрел вдаль, думая о том, что почти каждую неделю его посещает этот странный сон о монстрах и о человеке, идущем в молчании рядом с ним под светом луны и звезд. Он почти ничего не помнил о своем детстве, словно воспоминания эти кто-то отрезал подобно лишней конечности, мешающей жизни. Он помнил свою жизнь начиная с шести лет, помнил, что жил с двумя женщинами в какой-то дыре в Неварре, потом одна из них исчезла. Они с матерью много переезжали, но никогда не разговаривали о том, что было прежде. От той, забытой жизни, ему достались лишь сны. И еще…

Он сунул руку в карман, который уже начинал расходиться по швам, и вытащил засаленную серебряную монету. На монете что-то было написано, что теперь было уже не разобрать, и на одной стороне был изображен какой-то мужчина. На другой расправил крылья серебряный дракон. Он нашел эту монету в старом их доме, когда залез без разрешения матери в ящичек, который она хранила на крышке шкафа. Ему пришлось встать на табурет, чтобы достать так высоко, и он сам не знал, зачем стащил монету.

Сейчас это все было уже неважно. Мать его погибла во время атаки на повозку наемников и разбойников, пожертвовала собой, чтобы спасти своего сына. Он старался не вспоминать об этом. Многие сейчас были сиротами, и он не был исключением из правил. Война, которая пришла с севера, смела спокойную жизнь, как буря сметает молодые деревца вместе с гнездами. Он выпал из гнезда, но сумел выжить, и теперь нужно было смотреть только вперед.

— Приехали, — сказала старуха, мягко останавливая лошадь и оборачиваясь на своего попутчика с кривой усмешкой. Один глаз у нее был покрыт бельмом так, что она наверняка давно уже им не видела, но что-то в другом глазу, здоровом, показалось парню странным. Как будто он на миг увидел, какой эта женщина была раньше. Красивой и сильной, вздымающей руки и выкрикивающей непонятные ему слова. Мираж рассеялся так же быстро, как и появился, и он кивнул, пожимая протянутую руку. Крепкое рукопожатие, совсем не похожее на сухую руку столетней старухи. — Ты уж будь там осторожен, а я дальше поеду.

— Спасибо за помощь, — произнес он и спрыгнул с телеги, взяв с нее свой нехитрый скарб в заплечном мешке и замотанный в тряпки меч. — И вы тоже держите ухо востро.

— Может, свидимся еще, — прокряхтела она вслед удаляющейся фигуре парня, и на миг на ее лице возникло серьезное, сосредоточенное выражение, и она подняла тонкую кисть, начертив в воздухе что-то, отдаленно напоминающее глаз. — Кровь сильна, — прошептала она так тихо, что услышал ее только поднявшийся ветер, а затем, повернувшись, стукнула лошадь по крупу длинным прутиком, посылая ее в ленивую рысь.

Вскоре начался дождь, прибивая пыль, разгоряченную за день, к земле, и телеги и след простыл. Куда ехала эта женщина и что именно она везла, кому и зачем, выветрилось из головы парня. Он нашел деревушку, которую искал, за поворотом, за длинным деревянным мостом, перекинутым через речку под нехитрым названием Комариный пруд. Комаров тут и правда было в достатке, но они все попрятались с началом грозы. На горизонте отсюда, до того, как его заволокло водной пеленой, еще можно было увидеть высокие шпили Вал-Руайо. Над ними курился черный, ядовитый дым.

Через несколько минут и его прибило к земле мощными струями летнего дождя, скрывая за собой развалины когда-то великого города и огромную воронку, оставшуюся на месте Собора.

 

***

 

Алиша задела плечом низко повисшую ветку старой сосны и дернулась. Отпрыгнула в сторону и вступила прямиком в мелкий ручеек - да так, что нога ушла в воду почти по колено. Взмахнула руками и тут же попала в растянутую между кустом черники и стволом дерева паутину.

Взвыв, эльфийка снова пообещала себе, что больше в леса не сунется, даже близко к ним не подойдет. К демонам такие приключения. Правда, ей повезло - наткнулась на куст малины, собрав с него ягоды и воровато оглядываясь, мало ли, какой медведь тоже решит поживиться? Сунув ягоды в корзинку, Алиша вернулась на тропу, где ее уже ждал отряд, и протянула Торку горсть ягод.

- Вот, нашла тут неподалеку. Почему встали? - спросила девушка, прожевывая малину, красный сок оставался у нее на пальцах, напоминая кровь.

Однако уже через долю секунды она поняла, что причиной остановки было... исчезновение тропы. Она попросту разделялась на несколько других тропок, все из которых вели в разные стороны, а на карте такого не было. Вздохнув, Алиша подняла голову и попыталась рассмотреть солнце, но над головой виднелись только колышущиеся на ветру листья и пятна серого неба, затянувшегося тучами. Наступала осень...

 

Необходимо бросить достаточно успешных бросков на поиск (десятки), чтобы пройти через лес и найти дорогу до Орлея. Однако остальные броски открывают дополнительные задания, локации и т.п. Всего успешных бросков необходимо 5. Броски осуществляются раз в реальный день строго по очереди.

[Tork 4 392]

Нильсов Лес.

- Вот, нашла тут неподалеку. Почему встали? - спросила девушка, прожевывая малину, красный сок оставался у нее на пальцах, напоминая кровь.

- Спасибо милая, - Торк у которого с утра не было ничего кроме лисичек, принялся есть малину, пока угощают. - А стоим потому что дорога кончилась. Надо решать, куда двинем, сейчас наш отряд приступит к привычным дебатам. - Торк решил подождать инициативы от спутников, все равно разведчик из него был никакой.

+1 порция еды в обед, съедена.

Изменено 11 июля, 2018 пользователем Tork

[Эри 10 090]

Нильсов лес

Они могли плутать  тут несколько месяцев или сгинуть тут. Став поживой  лесных зверей или бандитов. Страж попытался ориентироваться по солнцу, но его не было видно из - за туч.  Осень наступила так внезапно после солнечных деньков,теперь уже беззаботно не поплескаешься в речке.  Надо было выходить к жилью, ладно надо вспомнить другие методы. Благо эльф  уже был шесть лет  Стражем и много путешествовал со своим отрядом и учился  у них пути.

 

[Shunt 1 951]

Нильсов лес

Валья мрачно смотрела на расходящиеся в разные стороны тропки. Видимо, когда-то тут часто ходили путники, пускай по самому лесу, который казался нетронутым, этого сказать было и нельзя. Но то было давно, сейчас же дорожки медленно исчезали и природа брала свое, что некогда насильно забрали люди и эльфы. 

В лесу она чувствовала себя не очень уютно. Это для долийцев леса - дом родной, деревья братья, кусты - товарищи. Для нее же все это было в лучшем случае заготовкой под костер. Правда, было что-то такое в этом лесу, что ее нервировало больше, чем сам лес. Казалось, что если сильно вглядываться меж деревьев, можно увидеть что-то. Просто что-то - наверняка страшное и жаждущее ее плоти и крови. Мотнув головой и прогоняя эти неприятные мысли, эльфийка скосила взгляд на Элендара - тот наверняка знает лучше, чем она, куда надо идти.

- Идеи есть? - спросила она, оборачиваясь к остальным. - У меня так ни одной.

[junay 6 059]

Нильсов лес

Леса были для Тайбера чуждыми по причине того, что всю свою жизнь он провел  в безлесой местности, а единственными насаждениями в Перивантиуме  являлись сады богачей. Но лес? Он  нервировал парня даже после годового  пребывания в Ферелдене. Слишком он был... таинственным, слишком непонятным, а уж ориентироваться в лесу маг попросту не умел. Единственное, что в лесу было приятным - густой лесной запах, который бодрил и освежал.

Изменено 11 июля, 2018 пользователем junay

[Эри 10 090]

Нильсов лес

-Я впервые вижу такой лес сказал  эльф. У  них  в Андерфелсе  были основном выженые мором пустоши и пустыни.  Тут Страж себя чувствовал неуютно, но что поделать. В Андерфелсе были конечно леса, но по сравнению  с тем,что  было в Фелредене так маленькие рощицы. Он завернулся в плащ и на всякий случай приготовил лук. Кто знает, что тут скрывается.

[Aloija 729]

Лес

Оливия любила лес. Любила с детства, с тех самых пор, когда стала достаточно взрослой, чтобы отец, под присмотром стражи, конечно, отпускал ее погулять на опушке. Еще больше полюбила, когда он наконец позволил ей сопровождать его на охоте.  

Нильсов лес оказался совсем не похож на Бресллиан. Моложе, светлее, спокойнее. Но как и в любом лесу, тут были свои опасности. И Оливия оставалась на чеку.
Когда группа потеряла дорогу, она огляделась вокруг, пытаясь определить направление. 

[Шен Мак-Тир 3 147]

Нильсов Лес - Могильник

 

 

Тропка, которую обнаружила Оливия, вела в чащу, и Алише показалось, что стало даже холоднее - чем дальше они заходили, тем более прохладным становился ветерок, но когда отряд вышел на небольшую прогалину, ветер вдруг стих. Резко, будто птица, сбитая стрелой не лету.

Отодвинув огромную паутину, перегородившую путь, Алиша прижала руку ко рту - то, что они увидели в прогалине, было не тропой и не дорогой. Это были могилы. Явно не ферелденские, по крайней мере, не современные - те предпочитали свои трупы сжигать и хоронить в криптах урны с прахом. Кто создал это место посреди дикого леса у подножия гор, было непонятно. Алиша слышала, что племена хасиндов и авварцев, живущих в горах, иногда хоронили своих мертвых в таких могильниках, но сама их никогда прежде не видела, и была уверена, что племена давно уже истребили.

Услышав чей-то тихий голос, пиратка тут же вытащила кинжал и приготовилась его метнуть, но присмотревшись, разглядела среди покрывшего поляну тумана одинокую фигуру. Кажется, это была женщина в лохмотьях. Она ходила среди могил, что-то тихонько бормотала себе под нос, останавливалась у каждой надгробной плиты, смотрела на нее и шла дальше. Затем разворачивалась и проделывала тот же путь обратно. Обуви у нее не было, она шла босиком, видимо, ботинки давно уже стоптала и выбросила. Длинные спутанные волосы свисали на плечи и грудь, и рассмотреть ее лицо было невозможно. Алиша не хотела подходить ближе, не хотела даже знать, что это за место и кто эта странная женщина - вдруг еще одна одержимая? Ей хотелось просто развернуться и уйти дальше, искать дорогу. Не их это дело, им не место на могилах давно умерших людей и эльфов. Лучше оставить их в покое, не тревожить их сон.

- ...вернись... любовь моя... - донес порыв ветерка слова женщины до ушей отряда, остановившегося на границе могильника, поросшего высоким кустарником с длинными шипами, плющом и сорной травой. Могилы ушли в землю, плиты растрескались, многие лежали на боку или вовсе разрушились от времени; другие заросли мхом и грязью и наполовину опустились в мягкую почву леса. - Пожалуйста... все сделаю...

Женщина продолжала шептать хрипло, бездумно, повторяя слова раз за разом.

Алиша содрогнулась и подошла поближе к Торку. Ей было жутко. Не страшно, а просто жутко.

[Tork 4 392]

Могильник

Алиша содрогнулась и подошла поближе к Торку. Ей было жутко. Не страшно, а просто жутко.

Торк сделал шаг вперед и поднял щит прикрывая Алишу и спутников. Бедная женщина, - подумал рыцарь, - вечно страдать от несчастной любви. Надо бы принести ей покой.

[Эри 10 090]

Могильник

Ему хотелось просто уйти отсюда. Старые могилы и надгробия нервировали его. Слишком хорошо  эльф знал,что трупы могут стать оболочками для демонов. Тут было жутко, но разве  Стражей  не учили справляться со страхами,но все же он не сделал ни шага на встречу женщине все  это было так  словно за гранью реальности.  Словно  они потерялись во времени.

 

[junay 6 059]

Могильник

- ...вернись... любовь моя... - донес порыв ветерка слова женщины до ушей отряда, остановившегося на границе могильника, поросшего высоким кустарником с длинными шипами, плющом и сорной травой.

- Это человек? Или какой-то заблудший дух? - тихо прошептал маг, на всякий случай крепче сжимая посох. Свидания с Демоном желания ему уже хватило по горло, и соваться к дуам (или демонам) он отнюдь не спешил. С другой стороны, если это человек, быть может, они бы могли ей помочь?

[Shunt 1 951]

Могильник

"Что-то тут зябко", - подумала Валья, глядя на открывшуюся ей мрачную картину. Откуда бы здесь взяться могилам, да еще в таких количествах? Да еще и эта женщина... жива ли она или это призрак? Эльфийка вцепилась в рукоять топора, но пока не спешила пускать его в ход. Может, тут и топор не поможет. Лучше бы магам сказать, в чем тут дело - Валья поглядела на Амату, потом на Тайбера. Они в этом наверняка разберутся лучше. 

[Thinvesil 17 322]

Могильник

Амате стало жалко бедную тварь. Демон или призрак - он, похоже, вобрал в себя сущность какой-то несчастной женщины и теперь тоже страдал, что не может помочь ей. Девушка перехватила посох поудобнее и держа его просто как дорожную палку, вышла вперед. Она не спеша и спокойно подходила к женщине, ожидая когда она обратит на нее внимание.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Могильник

 

Она не спеша и спокойно подходила к женщине, ожидая когда она обратит на нее внимание.

 

Она подошла почти вплотную к женщине, и теперь хорошо ее видела со спины - та снова остановилась у одной из могил, будто силясь прочесть написанное на надгробной плите, но надпись давно стерлась. Женщина качалась на носках, словно в трансе, а потом повернулась и посмотрела на Амату.

Или, лучше сказать, сквозь Амату. Лицо ее, испещренное морщинами, было лицом столетней старухи, а глаза тупо уставились в никуда. Волшебница не чувствовала перед собой присутствие призрака или демона, но ей было трудно сосредоточиться, настолько Завеса вокруг нее истончилась, что казалось, подуй на нее, и кровь Тени хлынет, как из разошедшейся раны. Женщина пошла дальше, не обратив на Амату никакого внимания.

Оглядевшись, девушка заметила неподалеку что-то, что выбивалось из общей картины древности, старой, застывшей во времени смерти и глухой тоски по ушедшему. Одна из могил казалась новее предыдущих. Подойдя поближе, Амата попыталась прочесть надпись, покрывшуюся трещинами, и прищурила глаза. "Торим Сын Волка", разобрала она на надгробной плите. Дата рождения стерлась, но дата смерти указывала, что он погиб около десяти лет назад. Неподалеку, под кустом, лежала ржавая лопата.

[Aloija 729]

Могильник

- Нам точно не сюда, - прошептала Оливия. - Я бы не беспокоила тут ничего и пошла бы дальше. 
О могильниках Бресиллиана ходили дурные слухи. О поднявшихся из земли мертвецах, о тонкой завесе и демонах. Оливия однажды убедилась в этом сама и с тех пор старалась обходить их долгой дорогой. 
Могильник в этом лесу отличался, но лишь тем, что их группу пока что не хотели убить полчища мертвецов и демонов. 

Изменено 11 июля, 2018 пользователем Aloija

[Thinvesil 17 322]

Могильник

Магичка не стала ничего трогать, а вернулась к группе, не обращая внимания на странный призрак. Она пересказала товарищам, что увидела, описала могилу и надпись и не забыла упомянуть про лопату.

- Кто-то прибил его здесь и закопал, скорее всего. Но что с этим привидением, я не могу понять. Она не похожа на демона, но как будто существует на границе между нашим миром и Тенью. Что будем делать?

[Shunt 1 951]

Могильник

Что будем делать?

- Я бы ушла отсюда. Не дело это, могилы тревожить. Пускай спят спокойно, - Валья скрестила руки на груди и насупилась - ей не хотелось оставаться в этом месте дольше, чем нужно. А это и вовсе было не нужно никому. - Закопали и хорошо, чай не под дождиком валяться оставили, на прокорм воронам.

[Tork 4 392]

Могильник

Что будем делать?

- Я бы поговорил с ней, или щитом по ней постучал - плохая идея оставлять ее так, она страдает, но главное - сейчас день. Что будет, если ночью она полетит по нашим следам? Если она не будет реагировать, придется разворошить могилу, вдруг это ее заведет?

[Эри 10 090]

Могильник

Он был согласен, но Амата  захочет помогать духам, так что лучше приготовиться к бою.  Может поговорить с ней и объяснить, что ее любимый умер. Эльф уж точно не имел опыта  общения с духами и прочими потусторонними проявлениями  Тени, Хотелось вообще уйти отсюда пока мертвецы не решили восстать из своих уютных могил.

 

[junay 6 059]

Могильник

- Кто-то прибил его здесь и закопал, скорее всего. Но что с этим привидением, я не могу понять. Она не похожа на демона, но как будто существует на границе между нашим миром и Тенью. Что будем делать?

- Завеса здесь крайне тонкая, да ты и сама это чувствуешь. - поморщился Тайбер. - Если это просто спятившая старуха, то с ней можно поговорить - ничего она не сделает. А вот если это призрак, или дух, или даже маг... Последствия могут быть очень... непредсказуемыми. 

[Thinvesil 17 322]

Могильник

- Я бы поговорил с ней, или щитом по ней постучал - плохая идея оставлять ее так, она страдает, но главное - сейчас день. Что будет, если ночью она полетит по нашим следам? Если она не будет реагировать, придется разворошить могилу, вдруг это ее заведет?

- Идея здравая, - кивнула девушка, - но нужно учесть одно обстоятельство. Мы пока не знаем наверняка, как она отреагирует. И если вдруг что-то пойдет не так, не исключено, что вместе с ней поднимутся ожившие мертвецы. Да, даже среди бела дня, сэр Торк. Нужно как следует все взвесить и решить, готовы ли мы, в случае чего, вступить в схватку.