Dragon Age: "Vivat Imperium!"

[FOX69 49 032]

"Чтобы управлять людьми, нужна голова: для игры в шахматы мало одного добросердечия". Никола де Шамфор  

Это был неспокойный год. Год надежд, насыщенной работы, интриг и компромиссов, год, суливший перемены в ближайшем будущем. На востоке продолжалась война. Священный поход двух Империй, начавшийся восемь лет назад, принёс ожидаемые плоды.

 

Север вернул восточное побережье и Каринус, а Юг утвердился в Ривейне. Но война продолжалась. Кунари по-прежнему удерживали Сегерон, а учение Кослуна встало непреодолимой преградой для взаимопонимания местного населения и освободителей под эгидой Пророчицы. Годы оккупации и насаждения кунарийской идеологии выжгли в сознании свободолюбивых ревейнцев новые догмы и цели, претившие далёкому, чужому Югу. Кунари принесли на полуостров иллюзорное равенство. Орлей же возвращал прошлое, принимая в штыки варварские законы.

 

От Марнас Пелл, где до сих пор гремели взрывы, до забытых Создателем и Думатом предместий арлатанского леса, на всём восточном побережье закрепились войска девайна. 

Год назад десятый легион полностью освободил предместья Каринуса и теперь стойко удерживал позиции на окраинах города и в порту. Но кунари не сдавались. Береговые обстрелы были регулярными, как и жертвы с обеих сторон. Орлей сражался за Ривейн с попеременным успехом, отражая бесконечные атаки кунарийских дредноутов. Поход превратился в затяжное противостояние.

 

Война изматывала. Состояние фронтов из-за скудного финансирования больше напоминало тихое болото. И если Орлей теперь воевал на два фронта, укрощая местное население и кунари, то Тевинтер распылял силы на протяжённое побережье. Глухая оборона вела к экономическому краху. Тевинтер слабел, единичные дома наживались, с подачи его величества девайна Донатуса. В воздухе столицы носилось недовольство, Магистериум гудел стаей недовольных ос, братства магов делили сферы влияния. Бездействие угнетало массы, и заставляло действовать оппозицию. Архонт, опираясь на жречество синода, отстаивал наследие Гессариона и ограничивал присутствие магии в любых сферах. Вторую заповедь чтили, как никогда, стараясь удержать ослабевшую власть любыми способами, что негативно отражалось на ведении боёв. Сенат погряз в лени и снобизме, и пользовался вялотекущей войной себе на благо. Пока вся страна пыталась выжить, Серебряный Шпиль отводил свой величественный взор от собственных легионов. Народ устал ждать обещанной победы и многие покидали обжитые места. Присутствие свежей крови у власти было жизненно необходимо. Сломить остатки кунари, закончить поход, укрепить границы и начать мирную жизнь – всё, чего хотели жители страны свободной магии. Удобный момент наступил, и грех было им не воспользоваться.

 

***

Заседание малого совета состоялось 25 матриналиса 33 года Штормов. Оно было тайным и не первым за последнюю неделю. В кабинете Первого Советника архонта присутствовали: глава Тайной канцелярии – Верховный канцлер магистр Герион Крисп, глава корпуса контрразведки магистр Теодор Красс-Шармаль и главнокомандующий Южным фронтом  – легат Гай Корвус.

 

- Что ж, господа, время настало, - проговорил Номаран, оглядев присутствующих. – Его Величество девайн Донатус соорудил достаточно высокий помост из сухих поленьев для собственного сожжения. Нам осталось поднести факел. И пусть он ещё пытается удержать власть с помощью союзников, его дни сочтены. Лишив его поддержки, мы основательно польём хворост маслом.

 

Номаран поднялся из-за стола и снова оглядел совет. Его бархатно-чёрная мантия, отороченная серебром, мягкими складками ниспадала с высокой широкоплечей фигуры. Для своих пятидесяти лет он выглядел моложаво, и даже сеть морщинок у глаз и седая борода не напоминали о возрасте, а лишь подчёркивали стать советника архонта.

- Мы дадим народу империи долгожданный мир и закончим Священный поход, сместив приоритеты на Сегерон, - продолжал Номаран. – Наследие Гессариона достаточно паразитировало на истинных традициях нашей страны. Пора отдать власть тем, кто её заслуживает по праву сильного, тем, кто не побоится перемен, кто знает цену себе и своим способностям. Время полумер прошло. К концу года мы должны подготовить почву передачи власти достойным. Замечу «добровольной передачи». Нынешний девайн не должен стать ещё одним мучеником в благочестивых рядах Спасительницы. Свою недееспособность он признает сам. Нам не нужен переворот и революция. Нам нужна демонстрация ущербности нынешней власти. Итак…

 

Советник заложил руки за спину и посмотрел в распахнутое окно. Холодный солёный бриз тронул седой волос и принёс йодистый запах моря.

- Во-первых, нам нужна демонстрация силы на любом из фронтов. Победа любой ценой. Победа, о которой будут говорить, и которую будут помнить. Поэтому, с сегодняшнего дня, взяв на себя ответственность, как доверенное лицо архонта, я официально разрешаю применять на фронтах любые виды магии от некромантии до демонологии. Я снимаю запрет на использование Sanguinem magicae. Отныне тяжёлые уровни стихийной и духовной магии в приоритете. Все церковные кафедры на фронтах должны быть упразднены. Пора вспомнить об истинном смысле второй заповеди для Империи Тевинтер.

 

Номаран замолчал. Взгляд его синих глаз из-под сдвинутых бровей был решителен и суров. Вступать с ним в спор не имело смысла. Этот лидер слишком долго ждал, чтобы сейчас упустить шанс пройтись ураганом по стране и смести всё старое и ветхое.

 

- Во-вторых, - он обратился к канцлеру, - последние опоры, я бы даже сказал костыли, моста удерживающего нынешнюю власть, нам необходимо окончательно выбить.

- Вы имеете в виду Дома на стороне девайна, мессир? – осторожно поинтересовался Герион Крисп.

- Именно, так, мессир Верховный канцлер, - ответил Номаран, нисколько не сомневаясь в сказанном.

Магистр с тяжёлым неприятным взглядом чёрных глаз долго смотрел на будущего правителя и всё же уступил. Он отвёл взгляд в сторону и сказал:

- Мы не можем компрометировать себя, мессир. Смерти аристократов такого уровня…

- Дорогой мой Герион, - остановил канцлера советник, - разве я говорил о столь радикальных мерах?

И снова долгий взгляд.

- Восходить на трон архонта по трупам? Увольте.

- Но…

- Мы уничтожим их, но так чтобы эти имена не превратились в иконы с невинными ликами. Мы обезглавим их Дома и вытащим на свет всю грязь, которая накопилась за несколько веков. Компрометирующей информации у нас хватит. Конкуренты сейчас опасны. И мы должны приложить все силы к их краху. Прошу внимания. Я назову людей, которые не имеют права на будущее в этой стране.

 

Номаран сделал паузу, чтобы посмотреть на каждого из присутствующих и назвал пять имён:

 - Дом Максимус. Дом Страбо. Дом Муций. Дом Сикстус. Дом Сулла.

 

Пять домов. Пять сильных мира сего. Пять имён, которые вот уже несколько десятков лет произносили вместе с именем девайна. Именно, они стояли на пути перемен, поддерживая изжившую себя власть.

- А как же Верховный Жрец, мессир? – подал голос трибун Красс. – Он на стороне нынешнего архонта. С его благословения ужесточён отбор в Магистериум, состав которого требует кардинального пересмотра.

- Жрецу мы предоставим выбор, трибун. Менять его я бы не хотел. Не сейчас. Веру и единственную надежду народа нельзя предавать в столь смутное время. Жрец – символ. Усомниться в нём мы не имеем права. Но поставить его перед выбором, после перераспределения сил, мы обязаны. И, я больше чем уверен, он не откажется принять нашу сторону. Позднее мы переизберём Жреца, выдвинув кандидатуры исключительно из Совета чародеев.

Трибун согласно кивнул, а советник продолжил:

- Мессир Корвус.

Мужчина в пурпурной мантии легата чуть заметно качнул породистой скуластой головой кадрового вояки:

- Внимательно, мессир.

- Вы обеспечите нас победой. Марнас Пелл. Этот город давно её ждёт. Вышвырните кунари за пределы суши, покажите тварям, что такое настоящая Магия. И не стесняйтесь отдавать приказы от моего имени. Всю ответственность я беру на себя.

- Ваша воля, мессир, - легат склонил голову, принимая приказ.

- Мессир Крисп.

Канцлер не отводил пронизывающего холодного взгляда проклятого.

- Вы наведёте порядок на севере. Здесь, в столице. За вами два Дома. Максимус и Страбо.

- Как вам будет угодно, мессир, - покорно кивнул канцлер.

- Мессир Красс. Вы займётесь оставшимися кандидатами за пределами Минратоса. И ещё. Проверьте слухи о живом воплощении Спасительницы в предместьях Вал Дорма. Только нам второй Андрасте сейчас не хватало. Если инцидент имеет место, то должна появиться лже-пророчица. Перед тем, как умереть, - добавил советник и окинул своё преданное окружение:

- Я займусь перераспределением сил здесь, в Серебряном Шпиле, и заручусь поддержкой преторианской гвардии. Час настал, господа. Мы долго шли к этому моменту. Сейчас нельзя медлить. В наших руках будущее Тевинтера.

 

Hide  

Агенты оппозиции  

1. Демонолог - мессир Салем Силенсио (Yambie)

2. Алхимик - миледи Кристабэль Феникс Мастарна (Hikaru)

3. Оборотень - Серый Страж Полихроний (Meshulik)

4. Энтроп - миледи Калинда Борза (Ribka)

5. Иллюзионист - мессир Сейферт Илиен (Stormcrow)

6. Некромант - мессир Сетус Талрассиан Оптат (Rеi)

Hide  

Карта Тевинтера  

Hide  

Главы оппозиции  

Первый Советник Архонта Донатуса чародей Номаран  

50/175/70

Hide  

Верховный Канцлер и глава Тайной Канцелярии Герион Крисп  

43/185/80

Hide  

Консулярный трибун и глава контрразведки Теодор Красс-Шармаль  

36/170/70

Hide  

Легат Гай Корвус, почётный сенатор Магистериума и главнокомандующий Южным фронтом  

40/187/90

 

Hide  

Элахиль, Эли  

19/160/50

Hide  

 

Hide  

Карточки агентов

Дополнительная информация

Комната: Vivat Imperium!

Кратко о боевых плюшках 

Энтроп: эффекты при удачном броске – 1) -1/2хп, 2)пропуск хода, 3) -1/2 от атаки, 4)смертельное проклятье, мгновенная смерть.

Оборотень: Паук – отравление и смерть через 1 ход,  Медведь – 30хп, урон 2в10+6,  ....

Магия Разрушения: +3 от холода к урону у кунари

Демонолог: одержанный самоубивается, перед этим нанося урон рандомно двоим

Некромант: может наслать ужас смерти и обездвижить противника на раунд, поднять труп или взорвать его, нанося урон всем окружающим 1в10

Мастер иллюзий: полный контроль над одним противником – бросок на спецу без штрафа, сразу на всех противников – штраф -30

Боевой маг: 2в10+(ВХО) + бонусы от эффекта стихии самого меча

Массовые: ужасы, параличи, сон – со штрафом -30

Hide  

Будни кураторов  

Глава 1. Прибытие

Глава 2.  Сбор. Дом Муций.  2 фрументума - сбор информации. 12:00 собрание.  План действий.   4 фрументума - "Три собаки"

Глава 3.  Лукус Астурум. 6 фрументума. Сбор.  План Сейферта.   Расследование началось.  Сбор 2.   Событие

Глава 4.  Виминациум   Сбор.  План действий.  Техничка плана.  Визит к вдове, задания  

Глава 5. Вал Дорма. Деревня Шираз.  Задания.  План Сейферта.  Техничка.

 

Hide  

 

 

Изменено 4 октября, 2018 пользователем FOX69

[FOX69 49 032]

На берегу

Плевать. Чего хотел ты. Чего хотел я. Один оправданно рисковал. Другой предусмотрительно опасался. Один бескомпромиссно приказал. Другой подверг сомнению. Теперь не важно. Он сам забыл чего хотел. Как хорошо сейчас, наверное, в "Солнечной долине". В тепле и неге чистых простыней. Ты помнишь, Пол, те простыни? Которые лихорадочно сжимают пальцы. Твой шёпот, твои стоны, твои мольбы... ещё... безудержная страсть, дурман...

- Пол... - наверное, ты чувствуешь напор воспоминаний со спины? Чего-то я хотел спросить и сделать.

- Пол, - дыхание перехватывает, удары сердца чаще, - нам надо, - что-то нам точно надо, но я не помню. Хотя, вот только помнил. - Нам надо... - вспомнил после поцелуя, - ... что-то с коровой сделать. Не можем же мы его с собой таскать. 

[Hikaru 19 905]

Холодно. Создатель, как же ей холодно...

Дорожная мантия промокла насквозь, да еще откат от заклинания, в которое Кристабэль вложила все силы и всю ненависть к серокожим захватчикам. Надо возвращаться в таверну, но куда идти? Сейчас, когда корабль догорел, темнота ночи казалась почти осязаемой. Всего несколько шагов в сторону, и она больше не видит своих спутников, с которыми пришла. Красс, эльфы, сейферт - где они все?

Чей-то смех... На берегу? Или со стороны невидимой за деревьями гостиницы? Куда ей идти?

Девушка задрожала, растерянно озираясь.

[Meshulik 32 128]

На берегу

- Пол, - дыхание перехватывает, удары сердца чаще, - нам надо, - что-то нам точно надо, но я не помню. Хотя, вот только помнил. - Нам надо... - вспомнил после поцелуя, - ... что-то с коровой сделать. Не можем же мы его с собой таскать. 

Свинцовые зрачки с любопытством глядят поверх чужого плеча на кунари. 

- Мать честная, я и забыл про него. Он ведь тебя слушает. Теперь так и будет за тобой ходить. Мне кажется, Оптат что-то подозревает. Вполне в его духе, знаешь, устроить тебе такую компанию.

Руки нехотя отпускают чужую одежду, но не спешат размыкать его объятия. 

Изменено 12 сентября, 2018 пользователем Meshulik

[FOX69 49 032]

На берегу

- Будь воля Оптата, он мне такую "компанию" устроит, что я потом несколько лет не отмоюсь, - он продолжает обнимать и греть, и греться. - Он презирает эльфов. Но ещё больше он презирает мужеложество. Так что, я для него лакомый объект для сплетен, с двойной выдержкой. А кунари... не знаю. Может, заморозить и разбить. Или духовной темницей в муку перетереть.

[Yambie 16 287]

И только потом некромант замечает бдящего мага. Тяжело садясь, с рваными чёрными крыльями своей магии, упирается кистями в край постели. Хотелось бы было что-то сказать, но ком в горле давит слова, что так и не родились на свет.

Если он здесь, проблема с кунари решена. Если он здесь, значит хочет уйти от одиночества своей комнаты и от присутствия чужих в одночасье.  

 

С немыми говорить необязательно. Поддерживать тишину, но лишь изредка нарушать её шорохом острия свинцового карандаша по бумаге. Оные и были положены на край столика возле кровати. В случае необходимости.

На уцелевшей бумаге, пусть и потерявшей первозданную белизну, изображён профиль женщины. Для одного она известна под именем Элпис. Для других, немногих, кто всё-таки трепетно хранит крупицы памяти по тем или иным причинам, её имя Улва.

Тёмно-зелёные глаза вопросительно посмотрели на пробудившегося некроманта.

Пока я здесь. И не спешу уходить.

Пока здесь… могу помочь. С чем будет на то необходимо в данную минуту. Как и оставить наедине с собой.

[Stormcrow 16 675]

Все разбредались после бурной ночи. Пройдя в задумчивом молчании часть короткой пути до постоялого двора, огляделся. Бывших нынешних военных не видно. Наверное, вспоминают дни былой славы. Некоторые военные это дело любят.

Эли и демонолог растворились в растревоженной, но сейчас успокаивавшейся тьме. 

Леди Мастарна? А она куда подевалась? Смутное ощущение подсказывало, что где-то неподалёку.

Щёлкнул пальцами.

Нет.

Сомниари назмурился. 

Ещё раз. Громче. Раздражённо. Хлёстко. 

Мечтай, сновидец. 

- Fenedhis, - тихо выругался полуэльф и легонько ударил посохом о землю. Тихо не получилось: как назло сталь пяты ударила о подвернувшийся камень, высекла сноп искр и прозвенела высокой, чистой нотой. Кажется, ещё и камень раскололся. 

Из навершия вырвался маленький сине-золотистый огонёк. 

- Ghilana Kris, da'len*, - шепнул Сэй.

Огонёк покружил вокруг иллюзиониста, потрещал тёплыми искорками на голову. Пара разведывательных витков по спирали - и огонёк уверенно устремился в сторону берега.

Найдя одиноко стоявшую девушку, покружил вокруг неё, прозвенел что-то, рванул обратно.

- Вот что ты прилетел, da'len? - вздохнул сомниари. - Kris. Ghilana. Lasa**. 

Огонек снова весело прозвенел и вернулся к девушке, отлетел в сторону, будто предлагая следовать за ним.

(Бдительность, Проницательность, Созидание -> всё провал, всё тлен; Топание посохом -> успех)

____

* Ghilana Kris, da'len - Приведи Крис, маленький.

** Kris. Ghilana. Lasa** - Крис. Приведи. Ко мне. 

Изменено 12 сентября, 2018 пользователем Stormcrow

[Meshulik 32 128]

На берегу

- Будь воля Оптата, он мне такую "компанию" устроит, что я потом несколько лет не отмоюсь, - он продолжает обнимать и греть, и греться. - Он презирает эльфов. Но ещё больше он презирает мужеложество. Так что, я для него лакомый объект для сплетен, с двойной выдержкой. А кунари... не знаю. Может, заморозить и разбить. Или духовной темницей в муку перетереть.

— Муже- что? А! Это то, что мы…

Кажется, эльф только что обнаружил, что говорит прозой. Он смеется. Да. Оптат точно не окажется в числе его поклонников. К тридцати девяти как-то поздно расстраиваться, что кому-то в тебе что-то не по нраву. Особенно когда в твоем сердце столько подтверждающего твое существование тепла. Легкий поцелуй касается щетины.

— Оптат — он был на войне. Кажется, повоевал неплохо так.

К чему бы это было сказано? 

Корова продолжает торчать на берегу аки истукан. Жаль разрушать это тело, хоть дух в нем уже иной.

- Может, пусть послужит теперь Империи. Назначим триарием прибрежной пограничной заставы... Тео, — вдруг остановился эльф, вспомнив, что не сказал кое-чего. — Я не испугался. Я… Заигрался. Напился этого эля.

Рука совершила неопределенный жест раскаяния.

— Ну ты сам виноват. Я ждал тебя в твоей комнате Мор знает сколько времени. И когда явились эти… идиоты вчетвером на полный дом магистров…

Пол вздохнул.

— Знаешь, когда была армия, было как-то проще. Что ни делай, а все равно я триарий, ты центурион. Всё. Сейчас так не получается.

Изменено 12 сентября, 2018 пользователем Meshulik

[Hikaru 19 905]

Огонёк покружил вокруг иллюзиониста, потрещал тёплыми искорками на голову. Пара разведывательных витков по спирали - и огонёк уверенно устремился в сторону берега.

Найдя одиноко стоявшую девушку, покружил вокруг неё, прозвенел что-то, рванул обратно.

"Галлюцинации", решила Крис, уныло проводив искорку взглядом. "Хотя... Почему я раньше об этом не подумала?"

Маленький огонек на ладони не разогнал мглу, но ей стало чуточку спокойнее.

[Rеi 13 523]

С возрастом становишься более медленным, более внимательным, когда внимание цепляется за каждую деталь недвижимого объекта. 

- Сами в порядке? - спрашивает после долгой паузы. Спрашивает не из праздной суеты, видит что цел и не хромат, но душевное состояние за семью замками. Зелье с лириумом в метре, в тяжелой шкуре, но тратить подземную кровь излишество для дороги вне крупных населенных пунктов. Придётся пережить как дурноту, так и воспоминание о фронте. Где грязь, пот и кровь в сумме с магическим голоданием. Ещё и Красс со своим заветом не трогать мелкого эльфа. И что они будут делать, если у некроманта закончится запас и потребуется срочно заметать следы чужой небрежности? 

Разум снова следует воспалённому пути, сам же и заражён. Пытается вспомнить, что именно это и привело к коллапсу. Прохлада могильного камня, чистота инструментов, шелест листьев... магистр погружается в воспоминание. В Минратоусе осень. Золото забивает цветом картину, золото листвы да багрянец винограда. И вечнозеленый плющ в родовом дольмене. В нём женщина, что дала жизнь их общему ребенку, пребывает в мире и покое, камень шершавый под пальцами.. Дыхание выравнивается, воспоминание помогает обрести покой. Давно не навещал могилу, и это первое, что сделает, когда вернётся домой. 

Переводит внимание вновь на листы. В этом жесте такая хрустальная искренность от замкнутого в собственном теле. Маг узнает, кому посвящены штрихи грифеля, и это трогает, другое же имя ему неведомо. Палец касается черт, что лишь намёк на истинную красоту создания Тени. 

[FOX69 49 032]

На берегу

— Муже- что? А! Это то, что мы…

Кажется, эльф только что обнаружил, что говорит прозой. Он смеется. Да. Оптат точно не окажется в числе его поклонников. К тридцати девяти как-то поздно расстраиваться, что кому-то в тебе что-то не по нраву. Особенно когда в твоем сердце столько подтверждающего твое существование тепла. Легкий поцелуй касается щетины.

— Оптат — он был на войне. Кажется, повоевал неплохо так.

К чему бы это было сказано? 

Трибуну не очень весело. Традиции его страны диктуют свои законы. И он бы не слукавил, сказав, что потеряет всё, если к его интимной жизни отнесутся пристально. Скандалы не укрепляют власть. Но он улыбается в ответ:

- Думаешь, все кто были на войне, испытывали к эльфам тёплые чувства?  Многие прикрывались ими на передовой. И это повсеместно. Для таких, как Оптат, как Борза, ты, милый мой, и Эли, всего лишь расходный материал. Не обманывайся их вынужденной снисходительностью. И никогда им верь. 

 

Корова продолжает торчать на берегу аки истукан. Жаль разрушать это тело, хоть дух в нем уже иной.

- Может, пусть послужит теперь Империи. Назначим триарием прибрежной пограничной заставы... Тео, — вдруг остановился эльф, вспомнив, что не сказал кое-чего. — Я не испугался. Я… Заигрался. Напился этого эля.

Рука совершила неопределенный жест раскаяния.

— Ну ты сам виноват. Я ждал тебя в твоей комнате Мор знает сколько времени. И когда явились эти… идиоты вчетвером на полный дом магистров…

Пол вздохнул.

— Знаешь, когда была армия, было как-то проще. Что ни делай, а все равно я триарий, ты центурион. Всё. Сейчас так не получается.

- Ах, значит, я ещё сам и виноват, - возмущается коварный тевитерец, находит мочку обрезанного уха и прикусывает. Разворачивает к себе лицом и снова обнимает. - Да, в армии было проще. тогда, я точно знал, что будет завтра. Сейчас - я бы не поручился и за минуту вперёд. Пойдём. Не дурно было бы поспать до утра, чтобы из седла не падать.

 

[Stormcrow 16 675]

Маленький огонек на ладони не разогнал мглу, но ей стало чуточку спокойнее.

Огонёк отказывался возвращаться. Ни на волевой призыв, ни на тихий свист он не реагировал. Так, взлетит, покружит, видимо, над головой алхимика и сядет обратно. Сейферт не знал, кем маленькое чудо было в прошлой жизни. Наверное, кем-то очень милым, добрым и не обезображенным печатью интеллекта. Что ж, не так уж и плохо.

Вздохнув, сомниари пошёл на мерцание искорки. Результат, конечно, тот, который нужен, но он предпочёл бы не снова к морю идти, опираясь на посох, а чтобы огонёк привёл леди-алхимика к нему.

Огонёк выдал радостную трель и закружился восьмёрками между агентами контрразведки, демаскируя их по полной программе.

- Леди Мастарна, позволите вас проводить до скромной обители? - раздался знакомый ей голос со знакомой по вчерашнему вечеру усталостью.

(Бдительность -> провал)

Изменено 12 сентября, 2018 пользователем Stormcrow

[Meshulik 32 128]

На берегу

Он лишь прикрывает глаза с пониманием. Да, Пол касается жизни трибуна, словно ювелир хрустального бокала. Очень бережно. 

- Ах, значит, я ещё сам и виноват, - возмущается коварный тевитерец, находит мочку обрезанного уха и прикусывает. Разворачивает к себе лицом и снова обнимает. - Да, в армии было проще. тогда, я точно знал, что будет завтра. Сейчас - я бы не поручился и за минуту вперёд. Пойдём. Не дурно было бы поспать до утра, чтобы из седла не падать.

Обхватив его красиво развитое тело, впитывая отголоски его маны и касаясь губами щеки, было так очевидно, что они созданы друг для друга. Но как только размыкались объятия, вставал животрепещущий вопрос: кто я тебе?

— Тео, я все понимаю. — Серьезный кивок. — Но теперь… твоя очередь красться в мою комнату по стремному темному коридору.

Стройное тело прижимается на миг еще сильнее.

И объятия размыкаются. Он тянет магистра в сторону удачно не догоревшего постоялого двора.

Всю ночь будет пахнуть паленым. Но если они не планируют завтра лечиться от простуды, пора возвращаться. Эльф насквозь мокрый, еще с тушения магического пожара. Он только что это понял. И как это в его голове помутилось настолько, чтобы представить себе что-то на этом берегу. Руки до сих пор мелко дрожат. И не от холода.

[Yambie 16 287]

Не то, чтобы он уважал старость. Искал мудрости с излишком. Совета. Не то, чтобы за одно мгновенье он стал бы боготворить этого человека, словно оный был ему отцом или братом. Всегда присутствует самая малая капля неверия. Сомнения об истинных мотивах того, кого слушаешь.

Неуютно? Нет…

Во рту не ощущался привкус пепла. Ему не казалось, что он тонет в пучине тёмной магии, словно в каком-то болоте. Проживший долю своей жизни, желавший прожить ещё самую малость, как желает оного любое создание. Обычный. И не такой как все.

Люди не могут жить без проблем. Зачахнут без этого, а не от близости смерти.

Лишь когда костлявые пальцы коснулись бумаги с рисунком, Салем понял, что некромант имел в виду.

 

Сами в порядке?

 

Он нахмурился. Кивнул.

В порядке.

«Принести воды? Что-нибудь раз я здесь»

Поинтересовались вопросом, кои записан в верхнем углу края бумаги.

[Rеi 13 523]

- Садись, - ладонь ложится на постель, - оставайтесь здесь. Остальное подождёт. 

На рисунке девушка, чья красота иная от классического идеала Тевинтера - узколицого да преисполненного лёгкости, чьи черты суровыми и высечены чистой магией. Широкие дуги бровей, насыщенные губы, тягучая кровь с молоком. Ей подошёл бы молот в руках, крушить и бороться с унынием внутренней силой. 

- Ты знаешь, что надежда редко обретает столь чёткий образ? - спрашивает у немого мага. Она незыблема и тревожит душу, но только рядом с немым магом наречена быть образом чётким, по необходимости мага, а не его вкусам. Идеалами заведуют демоны желания, и стоит особенных усилий отречься от внушенного Создателем стремления к красоте. 

[FOX69 49 032]

Берег => таверна "Трёх собак"

— Тео, я все понимаю. — Серьезный кивок. — Но теперь… твоя очередь красться в мою комнату по стремному темному коридору.

- Красться. В комнату. К эльфу. По стрёмному и тёмному коридору, - магистр изображает возмущение, следуя за обнаглевшим эльфом. Замирает в паузе на пике притворной ярости и скатывается в омут до самого дна на волне покорной пушистости. - Ладно. Не такой уж он стрёмный и тёмный. Не утрируй.

Они возвращаются в таверну. За ними тащится питомец некроманта и по приказу замирает под навесом вместе с лошадьми. Чтоб не испортился от дождевой воды. Лошадкам неуютно от незнакомого запаха, они похрапывают и переминаются с ноги на ногу. Тут же под навесом лежит труп Эмиля - гвардейца архонта и телохранителя. Утром надо попросить хозяев, чтоб позаботились о теле или... но это завтра. Нет, уже сегодня. Спать остаётся часа три -четыре, а ещё по коридору красться. 

В общий зал заходят по отдельности.  Следы пожара хозяева ликвидировали, как могли. Осталось побелить и поменять обгоревшие занавески. Полусонный Элахиль сидит у входа за столом и поджидает хозяина.

- Чего не спишь? - рука в перчатке ерошит светлый волос. Мальчишка встрепенулся, подскочил. Дождался. Вроде, всё нормально. 

- Уже пошёл. В шесть всех будить? - на часах три ночи.

- В восемь, - трибун сегодня щедр с учётом стрёмных коридоров, и отъезд намечен на девять утра.

Эльфёныш, запинаясь, уходит в свою комнату, магистр - в свою.  

[Hikaru 19 905]

Огонёк выдал радостную трель и закружился восьмёрками между агентами контрразведки, демаскируя их по полной программе.

- Леди Мастарна, позволите вас проводить до скромной обители? - раздался знакомый ей голос со знакомой по вчерашнему вечеру усталостью.

Сперва Крис подумала, что спит, и Сэйферт нашел ее в Тени. Девушка настолько устала и замерзла, что с трудом отличала Тень от яви.

- Сэй, как хорошо, что ты меня нашел, - Крис неожиданно шмыгнула носом, как маленькая девочка; нефритовые глаза наполнились слезами. - Я так испугалась, что останусь здесь навсегда и никогда не найду обратную дорогу...

Магесса сама не понимала, что лепечет, уткнувшись носом в грудь молодого мага, кажется, дождь и нервное потрясение не прошли для нее бесследно. Девушку трясло, она что-то бормотала о падении рода Мастарна, и что ее долг вернуть Дому былое величие, но никто не знает, почему это произошло, и даже в семейных летописях...

Потом каким-то образом она оказалась в своей комнатушке, где дочка хозяина стянула с нее промокшую насквозь мантию и уложила в кровать, накинув второе одеяло и подложив к заледеневшим ногам грелку. Кажется, Крис уснула раньше, чем голова коснулась подушки.

[Yambie 16 287]

- Ты знаешь, что надежда редко обретает столь чёткий образ? - спрашивает у немого мага. Она незыблема и тревожит душу, но только рядом с немым магом наречена быть образом чётким, по необходимости мага, а не его вкусам. Идеалами заведуют демоны желания, и стоит особенных усилий отречься от внушенного Создателем стремления к красоте.

 

Он знал, что редко вовсе миролюбивые духи Тени приобретают какой-либо чёткий образ. Даже духи поддерживаемые магию целителей могли оставаться не более, нежели сгустком дыма.

Пепла и снега.

Оставаться неведомыми для носителей десятки лет, которых благословили божественным даром.

Но он общался с демонами. С теми, кто в своей сути обладал физическими оболочками, основой которых служили человеческие пороки. Умы народов – холст. Их страхи – палитра. Надежда была чем-то новым, если не чужим.

Лишним.

Салем утвердительно кивнул на вопрос некроманта.

Ночь грозилась перейти в утро. В скором времени. Но сна всё ещё нет ни в одном глазу.

Он мог остаться здесь.

 

Изменено 12 сентября, 2018 пользователем Yambie

[Rеi 13 523]

- В древности ей давали иное имя - добровольный самообман, иллюзия, - продолжил магистр, опираясь ладонью на колено. Оставайся, немой маг, если выбрал такую компанию. Выбор - всегда ответственность, а люди непредсказуемы - иногда общительны. - Затем подключились лекари, из тех, что лечат не физические раны, а потревоженных в уме. Надежду тогда путали с отчаянием, с тем, что лишает воина его щита мужества перед лицом ударов судьбы. Люди были проще, как и их понимание собственных чувств.

За окном, за не потревоженными огнем занавесками, накапывал дождь. Тяжелый и нестройный хор капель по раме, полумрак сырого воздуха, и двое, что рисовали по холстам умов иной раз не хуже демонов. Те были их красками - гневом, страхом, порчей, но кисть принадлежала молодой или старой руке, выпуская тот или иной виток в мир живых. Кто бы мог подумать, что щедро вычерпывать из Тени некромант будет именно солнечный лик надежды. 

Надежда это свобода и творчество, что без неё исчезли бы без следа. Остановились бы многие хроновороты. Духи впитывали её по крупицам, такую редкую, такую хрупкую.

- Это твоя возлюбленная? - спросил мужчина прямо, глядя на каштановые локоны. Был ли у Салема отец? Говорили ли с ним вечерами у камина о том, как будет устроена суровая взрослая жизнь. Тяжелая потеря или отсутствие знания о том, что такое вообще семья тяжелой печатью висело на немногословном талантливом юноше. Но кто же она, мать, любимая, подруга из детства. Кто та, что охранял сны юноши от червоточины.

[Stormcrow 16 675]

Магесса сама не понимала, что лепечет, уткнувшись носом в грудь молодого мага, кажется, дождь и нервное потрясение не прошли для нее бесследно. Девушку трясло, она что-то бормотала о падении рода Мастарна, и что ее долг вернуть Дому былое величие, но никто не знает, почему это произошло, и даже в семейных летописях...

От неожиданной чести новоявленный конфидант огненной магессы пошатнулся, но устоял. Бережно обнял расстроенную, вымокшую девушку, ласково поглаживая мягкие тёмные волосы, шепча что-то успокаивающее. Бедная Крис. Об этой стороне оперативной работы известно значительно меньше, чем о подвигах тайных агентов.

Сейферт очень хорошо знал факты о её семье. Не из праздного любопытства. Просто старался максимально много знать о тех, с кем работал. А у агентов мастера Рамштиля было достаточно времени, чтобы аккуратно собрать по крупицам информацию о таком древнем роде, как Мастарна. Но холодные факты - пресны, как хлеб на муке и воде, без хотя бы соли. А печали живого сердца, которое сейчас дрожало в его объятиях, изливало душу, - это совсем другое. К этому всегда хладнокровный, чуточку отстранённый сомниари относился с ласковым сочувствием. Не с жалостью. Она - талантливая, старательная девушка, её не за что жалеть. Но переживаниям, боль - им можно сострадать.

(Проницательность -> успех)

- Ширак, - шепнул огоньку Сейферт. Огонёк поспешно спрятался в посох, освещая с навершия дорогу к трактиру.

Передав на руки хозяйской дочке измученную переживаниями магессу, он вернулся к себе. Рёбра болели. Тело ломило. Крис шла сама, но словно в полузабытьи, поэтому иногда он её поддерживал, а она опиралась на него. Может, это и глупо с его стороны после двух таких ран подряд, может, оттянет выздоровление. Но чёрт возьми, есть вещи и поважнее! Поддержать того, кто в этом нуждается значительно больше тебя. Кому ты обязан жизнью.

И кого очень хочется поддерживать, защищать.

Поколебавшись, шагнул в Тень. Мастеру расскажет всё завтра. В общих чертах. Не хватало, чтобы проклятый Антиквар ещё одну взбучку ему устроил.

Сейчас было кое-что важнее.

Как и ночь назад, нашёл в Тени отзвуки сна леди Мастарны. Да. Снова сильные переживания девушки привлекают тёмные фрагменты тени.

Ладно. Только сегодня.

В благодарность за здоровье его тела, он защитит здоровье её души. Аккуратно отсекает злые, тёмные с багровыми вкраплениями отростки, тянущиеся из участков, принадлежащих демонам.

Она не для вас.

Перенести её сон. Чуть-чуть сдвинуть, он пока не может двигать целые фрагменты Тени. Это слишком сложно. Мастер Рамштиль смог бы. Но ему за сотню, а Сэю ещё и тридцати нет. Поэтому просто сберечь сон Крис от беспокойств. Чуть подтолкнуть в сторону спокойных, светлых снов. Найди их, леди Кристабэль. Где у тебя счастливые воспоминания? Есть же в детстве что-то тёплое? Когда ты мечтала о нормальных для ребёнка, девочки вещах.

Пусть тебе приснится что-то светлое, lethallan.

(Иллюзии -> успех)

Устало вернулся из Тени, потёр виски.

"В щёчку лизнуть забыл!".

"Да ну тебя".

Некоторое время в окне его спальни ещё горел неяркий колдовский свет.

- Думак.

Блаженная тьма ночная наконец-то принесла покой истерзанному телу.

Изменено 12 сентября, 2018 пользователем Stormcrow

[Yambie 16 287]

- Это твоя возлюбленная? - спросил мужчина прямо, глядя на каштановые локоны. Был ли у Салема отец? Говорили ли с ним вечерами у камина о том, как будет устроена суровая взрослая жизнь. Тяжелая потеря или отсутствие знания о том, что такое вообще семья тяжелой печатью висело на немногословном талантливом юноше. Но кто же она, мать, любимая, подруга из детства. Кто та, что охранял сны юноши от червоточины.

 

Возлюбленная... возлюбленный? Горячо любимый человек. Человек, в котором души не чаешь. Человек, ради которого отдашь собственную жизнь. Человек, с которым связываешь нить судьбы, рвёшь, раз-два-три, и вновь завязываешь в крепкий узелок.

Облизать тонкие губы, как если бы познал вкус нового плода. Неведомого ранее. Зажмурить глаза от того что он слишком кислый али сладкий.

Нет. Такого человека не было в его жизни.

Никогда.

Вряд ли... испытывал необходимость в присутствии оного. Вряд тот смог понести груз ответственности, выдержать вызов бытия, в самые тёмные времена немого подзаборника.

Чужие и чужими остаются.

«Я был не единственным ребёнком в семье. Насколько знаю. В круге той, которой родился, но не вырос. Но я никогда не встречал её, эту женщину, в жизни. Только её образ в Тени. Это не плод фантазий, не наваждение. Она существует в яви и живёт своей жизнью»

Низменно, благородно, легче или тяжелее пера – одному Создателю ведомо.

[Rеi 13 523]

Никогда как ответ на все разом заданные вопросы. Никогда как крест на многих воспоминаниях детства. Мальчика рано забрали из семьи и, кажется, совсем не из богатой. Так, просеивая песок, отыскивают стекло, намного реже бриллианты. Защищают население от непредсказуемых вспышек необученных магов. Не возвращают в семьи, когда срок обучения выходит. 

Мужчина нахмурился, распутывая хитросплетение слов. Никогда не встречал, но все же детское воспоминание призвало видение из Тени. Магистр слышал о таком даре и сейчас словно бы по-новому взглянул на собеседника из-под длинных редких ресниц. Многие испытания для тех, кто наделен многими дарами, воистину. 

- Подожди, нам нужен чай, - попросил посеребренный на висках, отыскав ответный взгляд. Магистр выглянул наружу и поймал хозяйскую дочку, сонно снующую с щеткой. На лице девчушки отпечаталась сажа, она же въелась в руки. Но сноровисто притащила бдящим в ночи кипятка в кувшине. Напиток, что и Тень делал чётче, даже когда речь о расшифровке её символов и мановений, магистр делал из своего запаса трав. В комнату посторонних не пустил, отгородив собой, а после глиняная посуда уже грела их руки. 

Это время привело к решению, о котором успел уже и пожалеть и обрести его вновь. Провидения приходили для того, чтобы их читали и воплощали, об этом твердила его воля. 

- Будет честно, если она узнает о тебе так же, как это видел ты, - маг верит, что это не наваждение. Но твёрдо знает, что подобное не случается просто так. - Её жизнь для тебя закрыта? Быть может, имя? 

[FOX69 49 032]

Длинный путь в тёмном стрёмном коридоре крадучись 

Когда он выходил из комнатки в пол четвёртого утра в заснувшую таверну, он даже предположить не мог насколько Пол был прав в качественной оценке коридоров заштатных таверн недавно горевших. Первым под босую ногу попалось что-то липкое, назойливо сопровождавшее его два метра. Оторвав от подошвы печёную картофелину, магистр возблагодарил Создателя, что это не дерьмо и пошёл дальше. Следующим на его пути встал стул. В кромешной тьме, оставленный каким-то предусмотрительным человеком, для осложнения пути. С достоинством сразившись с мебелью, он победил малой кровью, отделавшись занозой и царапиной на голени. Потом три метра боги посылали ему покой, а с уст срывались не молитвы, а разные эпитеты в своей немалой массе адресованные хозяину тех апартаментов, которые он специально выбрал на противоположном конце коридора. По окончании трёх метров боги несправедливо лишили своей поддержки, и он нечаянно наступил на полу собственной мантии. Здесь снова было много разных слов на низком тевене, и мучительный подъём после затяжного падения. Впереди ещё половина пути, а магистру уже хотелось вернуться. Но скрепя сердце он двинул к цели, ибо цель была достойна страданий. Почему когда кошка ложится в тёплом уголке, она не заботится о своих членах, она небрежно их раскидывает и считает, что люди её обязаны обходить? А вот, не обязаны. А люди, которые ищут вожделенной цели во мраке, не обязаны вдвойне. Когда раздалось истошное "мяу!", он ринулся вперёд на страх и риск. И уже у искомых дверей, хватаясь за деревянную ручку, испытал окончательное удовлетворение от прогулки крадучись. Заботливо оставленный дочкой трактирщика на табуретке таз с водой для умывания вылился ему под ноги и покатился в угол. 

Он заскочил внутрь и плотно закрыл дверь. И в этом месте, хозяин комнатёнки, мог услышать много интересных подробностей из сексуальной жизни центурии и даже легиона, пока не прекратил поток стихии объятьями и поцелуем.

- Это самый стрёмный коридор, который я встречал за 36 лет жизни, - шепнул усмирённый гость, прежде чем повалить хозяина на узкую кровать.     

[Yambie 16 287]

Тепло наполнено до краёв глиняной чаши и ещё остаётся в кувшине, когда содержимое малых сосудов достигнет дна. Согреты тела, и комната в ночном сиянии больше не казалась сырой. Бушевал огонь минутами и часами ранее, но забыт также быстро, как и потушен.

Как на время заглушено эхо неприятных воспоминаний.

Не ирония свыше, что для двоих разговоры один на один приходились ночью? Когда труднее всего различать очертания лиц друг друга и также трудно держать притворную маску, кои демонстрировалась в свете общества. И неизвестно чем занимаются соседи под покровом тьмы, на чьи кошачьи хвосты наступают, пока спешат по лестнице в чью-то чужую койку.

 

- Будет честно, если она узнает о тебе так же, как это видел ты, - маг верит, что это не наваждение. Но твёрдо знает, что подобное не случается просто так. - Её жизнь для тебя закрыта? Быть может, имя?

 

Над переносицей немого подзаборника выступила морщинка.

Правда то, что сирота, нет, каждая сирота хочет узнать корни тех, кто приходился роднёй по крови. Говорят, что будет честно, а правильно насколько? Не знал, как она прожила добрую часть своей жизни и как поживает сейчас. Кем является сейчас. Нуждается ли в переменах, неожиданных и резких, насколько сам демонолог мог оных пустить к собственному очагу.

Он обнял одиночество. И пока не спешил, опасался, пускать в объятия кого-то другого. Кого-то чужого. Родного, как казалось, но неизвестного.

Пусть и природа названного провидения твердила иначе.

«Улва»

Определяет ли имя будущий нрав ребёнка, как многие взрослые в подобное верят?

Мальчика назвали тихим. Девочку – волчицей.

 

Изменено 12 сентября, 2018 пользователем Yambie

[Rеi 13 523]

Нагнулся ближе к серой бумаге и присмотрелся - Улва. Имя южное, словно девочка из алламари. Однажды Империя едва не пала от одной такой девчонки и её решимости. Теперь же вся тедасская церковь начинается и заканчивается с Неё. 

Карта жизни таких девочек всегда лежит ребром к старым догмам. Решать за другого, свободного в воле и действии - пагубно для собственной души. Это то, от чего предостерегала даже церковь в её явной нелюбви магии крови. Не брызги, что долго отмываются, страшили её, и не смерть на острие, что возможна от любой стихии самым изощренным способом - но то, что владеет умами живых и подмывает собственный, лишает адекватного восприятия действительности. Маг, что потерял себя - более чем опасен.

Маг, что обладает высшим даром цели - практически всесилен. И хоть не берется утверждать, на месте Салема сестра весьма настойчива была бы в поисках. 

О том и говорили, пока пустел сосуд и листья оседали на дне. На этот раз не в Тени, но едва ли менее откровенно, и разум не подточен вином.

- Двое от одной крови сильнее одного,  - веско замечает мужчина с высоты своих лет. За этими словами - опыт многих встреч, дорог и событий. 

Понимает маг или нет, но его сердце уже сделало выбор. Его огонь воплотился в надежде образом волчицы, что отличается от брата, но все же являет собой общую с ним грань. 

Тишина - не нехватка действия, но умение его скрыть. Тишина - это то, что страшит людей, привычных к шуму, простому, яркому и прямолинейному, что не различают в ночи оттенки и намёки. Глухи к шепоту да шороху графита. Порой это было сложно даже для тех, кто желал и старался. И тем, кто привык возносить молитвы в желании услышать ответ.

- Тень исполняет желания, - как целостность всеобщей магии. Не стихийной, не энтропической, только в человеке обретая нужный оттенок. Тень исполняет желания, чтобы наполниться на мгновение жизнью, быстротечностью, мимолётностью. Притвориться, что она тоже может желать, радоваться и огорчаться. И сильное желание прийти во сне иногда может исполниться, даже если далеко, даже когда сомниари растворились в воде. А может и не исполниться. - Как и мы сами. 

Заря обагрит кромку неба, пока они судят настоящее и будущее. Их ждёт новый день в седле или в экипаже, а после ещё один. Кунари будет мерить шагами берег, пока не уйдёт в морские глубины к своим собратьям. Его тело станет кормом, подросшие рыбы будут пойманы в сетях рыбаков, что накормят свои семьи. Дети станут сильнее, кто-то из них проявит магический дар. Колесо жизни покатится дальше. 

А образ из Тени будет придавать мальчику сил, будет отрадой в сомнениях, напоминанием в желании сердца рискнуть ради себя и обрести семью. 

Чтобы он не был один. 

[Meshulik 32 128]

Комната Полихрония

Мы встретимся украдкой… Никто не узнает. Все будет очень тихо, ведь в доме тонкие стены… Почти непорочно.

Поступь трибуна по темному коридору не была легкой. Об этом известили звуки падающих предметов и возмущенных домашних животных. Мнение о них достигшего наконец комнаты Тео тоже было невысоким.

- Это самый стрёмный коридор, который я встречал за 36 лет жизни, - шепнул усмирённый гость, прежде чем повалить хозяина на узкую кровать.     

Уже придавленный к кровати, оборотень пытался. Сказать что-то. Но его постоянно перебивали. Все время мешала. То одежда. То подушка. То…

— Тернистый путь. До моего ложа, трибун. Но. Ты его. Преодолел. Должен заметить. Весьма мужественно. Оно ведь. Не зря…. Не зря так зовется…

Мы встретимся украдкой… Может, кто и узнает, но мало ли, зачем трибуну понадобилось красться по коридору. Все будет… очень тихо? Стены? Ах, да, там что-то было про непорочность…

Ему не дали договорить.

Изменено 13 сентября, 2018 пользователем Meshulik