Dmitry Shepard 30 746 15 марта, 2019 (изменено) Показать контент Hide 11 июля 1923 года, собор Святого Петра, Рим, Италия. Архитектор Донате Браманто, составляя подробный и детальный чертеж базилики, знал, что не увидит свой проект, свое "дитя", законченным, слишком уж коротка жизнь человеческая. Но это горькое знание не сломило его, а лишь подстегнуло к размаху, который термин "дерзновенный" даже не начинал описывать. Комплекс архитектурных чудес, носящий название собора Святого Петра, был задуман как олицетворение триумфа веры над любыми препятствиями и невзгодами, как монументальный символ торжества Господа над силами Зла. Что ж, спустя двести пятьдесят лет верующие со всего мира, глядя на собор снаружи и изнутри, могли с уверенностью сказать: "Да, это действительно божественно прекрасно!". Рафаэль и Микеланджело оставили частицы своего гения на расписных фресках, скульптурах и барельефах, направляя и вдохновляя сотни иных художников и скульпторов, задавая им планку качества, в точности, как дирижер ведет весь оркестр. Или полководец свою армию. Однако, людям, прибывшим в город жарким июльским днем, распростершим над ними бесконечно чистую синеву неба, которую не дерзало нарушить ни одно, даже самое крошечное облачко, собор Святого Петра показали совсем с иной стороны, не той, парадной, видимой каждому. Показать контент Hide Всех и каждого из них радушно и заботливо встретили представители Инквизиции еще по прибытию в Рим, неважно, каким путем они добирались и сообщили о маршруте заблаговременно или нет. Всех и каждого доставили в один из стандартных домов Инквизиции, разве что, отличавшихся чуточку большим качеством и количеством убранства, чем их братья-близнецы из Лондона и меньшим количеством этажей. И наличием внутренних двориков с детьми, зеленью и фонтанами, с трех сторон защищенных стенами самих жилых блоков, словно хрупкий цветок жизни сильными ладонями воина. И даже дали три часа на отдых и приведение себя в порядок перед встречей с Его святейшеством, Урбаном Пятым. Ровно через три часа к зданию, вызвав настоящий ажиотаж среди местных мальчишек, подкатили два электромобиля. Показать контент Hide Места на заднем сиденье хватало на троих человек обычной комплекции, передние же два места были заняты суровыми немногословными мужчинами, не скрываясь носившими на лацканах своих пиджаков или поясных ремнях инквизиторские инсигнии. Кавалькада (если можно было так назвать пару автомобилей) проследовала по улицам, постепенно заполнявшимся предвкушающим вечернюю прохладу людом, в направлении собора Святого Петра, но свернула на неприметную улочку задолго до того, как широкий проспект мог бы привести их на площадь, носящую то же название, что и сам собор. А потом и вовсе без лишней помпы въехала в какой-то дворик, ворота в который без вопросов открыли бдительные и вооруженные пистолетами-пулеметами люди. Въехала, чтобы сходу нырнуть в тоннель, ведущий под землю. Солнечный свет сменился искусственным электрическим светом плафонов под потолком. Тоннель, широкий и чистый, имел свои ответвления, показывая широкую и разветвленную сеть подземных сооружений, однако, водитель головной машины игнорировал любые повороты, продолжая двигаться прямо и, спустя пару десятков минут, привез своих пассажиров в просторное помещение, обстановка в котором резко контрастировала с серым бетоном стен, виденным всю дорогу. Показать контент Hide Здесь также присутствовала вооруженная и бдительная охрана, под предводительством ничуть не уступавшего всем уже виденным мужчинам в суровости начальника. Показать контент Hide - Паоло Мальдини, Инквизитор четвертого ранга, - представился он, оглядывая по очереди всех, выбиравшихся из машин. - Прошу идти за мной. Также богато украшенные лестницы с мраморными ступенями и коридоры, выложенные мраморными же плитами с выстланными поверх мягкими и дорогими даже на вид коврами, вели дальше, вглубь комплекса, который мог (а может и нет), скрываться под собором Святого Петра. Судя по тому, что по пути им никто не встретился, маршрут движения не просто был продуман заранее, но и очищен от любых потенциальных свидетелей. Конечным пунктом назначения стала хорошо обставленная гостиная. На столике гостей уже дожидался поднос с чаем и сладким печеньем. Не была забыта и ваза с фруктами: яблоки, апельсины, груши. Показать контент Hide Из окон открывался вид на парковую лужайку, огораживавшая которую кирпичная стена почти терялась за росшими на ней зелеными лозами, видимо, за время пути гости Папы Римского успели покинуть подземелье и теперь, географически, находились на уровне первого этажа. - Его Святейшество примет вас через двадцать минут, в своем кабинете. Пока прошу подождать здесь, - несмотря на вежливые слова и приятный баритон, властный холодок в голосе мужчины самым явным образом заявлял о том, что это не та просьба, которую можно отклонить. Коротко поклонившись, мужчина вышел за дверь, оставив гостей Папы Римского присматриваться к окружению и друг другу. Или просто пить чай, пока не позовут. Hide Hide Гости Небесного Города: 1. Julia37 - Мортимер и Морин Смиты. 2. Nevrar - Освальд Итан Вуд. 3. Marikonna - Карла ди Фогна. 4. Meshulik - Николя Буджардини. 5. Stormcrow - Рафаль Солейн. 6. Rei - Алука Шеор. Мастерские НПС: 1. Беатрис Блэк. Дорогой приключений Глава 1. "Первые шаги". 1. Встреча с Папой Римским. 2. Прибытие в Грецию. 3. Волки! 4. Прибытие в Карию. 5. Встреча с ангелом. 6. Тайный ход. 7. Возвращение в Карию. 8. Возвращение на виллу. 9. Лес в свете Луны. 10. Ирония, оценить которую может не каждый. Глава 2. "По ту сторону". 1. Город, которого нет. 2. Что Харрингтоны оставляют за собой. 3. Дневник разведки. 4. Место давнего боя. 5. Конец охоты. 6. Дом, который построил не Джек. 7. Особенная гостья. 8. Восемь на двенадцатом этаже. 9. По белому следу. Глава 3. "Под сенью Светоча". 1. Прибытие в Санктум. 2. Откровения от Клариссы, стих первый. 3. Хлопоты и заботы в Санктуме. День первый. 4. Итоги первого дня. 5. Хлопоты и заботы в Санктуме. День второй. 6. Итоги второго дня. 7. Охота на ангела. 8. Донато, исцелись. 9. Новости хорошие и не очень. Глава 4. "Добро пожаловать в Анклав". 1. Отбытие из Санктума и засада на полпути. 2. Необычный парламентер. 3. В гостях у Мирриам. 4. Планы и замыслы. 5. Мучительная красота. 6. Бесовские подарки. 7. Нападение на склад. 8. Неожиданная находка. 9. Адски светский прием. Глава 5. "Во Тьму". 1. Возвращение в Санктум. 2. У последней черты. 3. Где ангел не решится сделать шаг. 4. Пора домой. Hide Правила по прокачиванию характеристик Длительный (не менее получаса) спарринг позволяет обоим участвующем в нем персонажам сделать тест на НР. При успехе они могут добавить к НР +1. Эффект срабатывает не чаще раза в два повествовательных дня. Требуется взятая выучка с оружием. Длительная (не менее получаса) практика в тире позволяет персонажу сделать тест на НС. При успехе он может добавить к НС +1. Требуется взятая выучка с оружием. Длительное (не менее часа) времяпрепровождение в библиотеке или архиве позволяет персонажу сделать тест на Интеллект. При успехе он может добавить к Интеллекту +1. Эффект срабатывает не чаще раза в два повествовательных дня. Длительное (не менее часа) времяпрепровождение в тренировочном зале позволяет персонажу сделать тест на Силу или Ловкость. При успехе он может добавить к Силе или Ловкости +1. Эффект срабатывает не чаще раза в два повествовательных дня. За эти два дня можно выбрать тренировку по двум характеристикам из предложенных пяти. Hide Квесты в Санктуме День 1. 1. Допрос демона-истязателя и поиск информации о Пустоте в библиотеке. (Мортимер - Беатрис) 2. Расследование убийств полукровок-суккубов.(Карла - Рафаль) 3. Сбор сведений о настроениях населения. (Морин - Освальд) 4. Осмотреть странную картину в местной галерее изобразительных искусств (Николя - Шери) Hide Получение сведений в библиотеке Бросок на Интеллект +0 и потраченный час в библиотеке при успешном тесте позволяют узнать некоторые сведения общего характера о Городе и его истории. Бросок можно повторять каждый час, но не более трех раз подряд. Также, можно получить +10 к броску за каждые полчаса, добавленные к времени прохождения теста, но не более +40 (таким образом, получатся те же три максимальных часа нахождения в библиотеке). Потом следует сделать перерыв не менее чем на три часа, прежде чем делать новые попытки. Hide Арсенал Санктума Имеются все позиции, перечисленные в списке оружия, качество Обычное. Специальных боеприпасов можно взять не более трех обойм для пистолетов и револьверов, двух обойм для ручногооружия, Святых пуль - не более двух обойм в одни руки и только для одного оружия на выбор. Дополнение: Малый Сетемет Класс: пистолет. Дальность стрельбы: 10 метров. Магазин: 1 выстрел сетью. Перезарядка: 1ПД. Свойство: Обездвиживающее. Вес: 1 кг. Средний Сетемет Класс: ручное. Дальность стрельбы: 20 метров. Магазин: 3 выстрела сетью. Перезарядка: 2 ПД. Свойство: Обездвиживающее, Громоздкое. Вес: 3 кг. Снаряжение: Все, имеющееся в списке, качество Обычное. Есть защитные амулеты 2 уровня и универсальные амулеты. Hide Бонус мастерской Санктума Оборудованная мастерская дает +30 к броску и снижает время работы над изделием на 1 час. Бонус применяется как к артефакторике, так и техническим и оружейным навыкам. Hide Дайсрум Изменено 17 января, 2022 пользователем Dmitry Shepard 8 2 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
julia37 48 548 15 марта, 2019 (изменено) Лондон. Несколькими днями ранее Хитрый, ни на что иное не похожий состав - мечта алхимика - из высушенного до песка суглинка, сенной шелухи и лошадиной шерсти, каменной пыли и древесных опилок, но более всего из сажи, копоти и прочих продуктов горения, он же Лондонский смог, он же Лондонская пыль, а после дождя, так и вовсе грязь; давно взял в плен этот город. Окутал его вязким облаком, скучными покровами, в редкий день позволяя вырваться из своих удушающих объятий к солнцу. Припорошенные этим сложносочиненным субстратом сапоги, высокие, под колено, из грубо выделанной черненой кожи, уверенно, не задерживаясь, поднимались по лестнице в одном из инквизиторских многоквартирных домов "на одно лицо". Сапоги притормозили на площадке третьего этажа и замерли в секундном замешательстве. Подкованная пятка высекла искру, а потом процессия двинулась к двери с круглой латунной ручкой и небольшой светящейся щелью у самого порога. Раздался стук и спустя время, недостаточное для того, чтобы зевнуть, дверь отворилась. - Мистер и миссис Смит, сээ... ? - эта буква, застрявшая почтительно между "с" и "р", растянулась до безобразия, вытеснив хвостовую часть. Сапоги вросли в зелёные, чередующиеся с серыми, ромбики плитки, устилающей общий коридор, превратившийся вдруг в зыбучие пески. В ладонях появился знакомый зуд, утолить который можно было, лишь выхватив из поясной кобуры револьвер. Увы, он здесь не за этим. - Сэээ... - приученный ожидать в своих странствия любых осложнений, к этому курьер оказался все же не готов. Зрелище, столь смутившее его душу, немало испытавшую на своем веку, и впрямь стоило того, чтобы уделить ему внимание. Дверь открыл совсем ещё молодой человек: высокий, подтянутый, в черном костюме, сверкающем белизной воротничке, и перчатках, которые носил всюду. Нельзя было сказать, что конкретно, но что-то определенно было в нем такое, что намертво примагничивало взгляд к насмешливому лицу и синим глазам. Показать контент Hide - Кто там? - раздался голос, более всего напоминающий нежный звон серебряных колокольчиков, и в дверном проёме показалось ещё одно лицо, женское. Показать контент Hide Каштановые кудри по локоть, бледная, с перламутровым отливом, кожа, ласковая улыбка и широко распахнутые глаза: возникшая на пороге девица в полной мере обладала тем же самым, магнетическим и таинственным свойством, столь некстати подкосившим годами испытанную стойкость курьера. Переводя взгляд с одной пары невозможно синих глаз к другой, и обратно, он беспомощно сглотнул. - Мисс. - изрёк синеглазый юноша после драматической паузы. - Кх-кх, что? - прочистив горло, переспросил курьер, пытаясь прояснить сознание усилием воли. - Мистер и мисс Смит. - с лёгкой усмешкой уточнил тот, когда истекли положенные несколько секунд. Он уже давно привык к таким вот неловким паузам и оставил бесполезные попытки сократить их, втягивая жертву их семейной особенности в разговор ранее, чем она будет к тому готова. А сестра - так и не смогла. Щеки ее залил мучительный румянец, она уставилась себе под ноги и тогда, наконец, гость ощутил, что самообладание в полной мере вернулось к нему. Морок растаял. - Письмо! - преувеличенно бодро отчеканил он и щёлкнул каблуками, таращась на стену, видневшуюся за плечом хозяина и стараясь более не допускать прямого зрительного контакта, во избежание. - Вернее, письма, сэр. Для мистера и мисс Смит. Извольте расписаться! - Хм. - означенный мистер слегка склонился и оставил на бланке довольно размашистый, и, несколько претенциозный, учитывая малопочтенный возраст, росчерк. Он улыбнулся теплее и отодвинулся, пропуская сестру. Та, почти не глядя, черкнула тоже. - Извольте получить. Лично в руки. По очереди курьер вручил два совершенно одинаковых, черных, как сама пустота, с серебряной каймой, конверта. На печати красовались две цифры, "3" и "0". Вновь щёлкнув каблуками, курьер ретировался. Ноги сами увлекли его вниз по лестнице. И только на первом этаже он вздохнул спокойно, утер тыльной стороной запястья проступивший на лбу пот и с досадою чертыхнулся. Это был воскресный вечер восьмого июля тысяча девятьсот двадцать третьего года. *** Мортимер держал угольно-черный конверт обеими руками и смотрел на него так, словно собирался воспламенить бумагу взором. С трудом заставив себя перестать думать о том, что может быть внутри, он поднял глаза на сестру. Морин кротко взглянула на него в ответ и сама закрыла дверь. Что толку гадать, когда можно узнать точно? - Вскроем одновременно? - спросила она, видя волнение брата. Тот кивнул. Кажется, вечерняя прогулка в обществе кузины откладывалась. ".. Мортимеру Р. Смиту... от Его Святейшества, Римского понтифика, Урбана V... Милостивый сударь! Соблаговолите прибыть... невзирая на возможные препоны... личная беседа... наиважнейшее событие... Всякому верному слуге Господа и Святой Инквизиции предписывается оказывать потребную и елико возможную помощь подателю сего..." И так далее, и тому подобное. "Писано: Рим, Ватикан, июля седьмого дня, сего года." Молодой послушник пробежал строки глазами в секунду, потерявшими обычную твердость пальцами перехватил бумагу, в горле пересохло. Потом перечел снова, впиваясь в каждое слово. Получить такое письмо, одновременно желанное и пугающее... Всякий знал, что это может значить. Сколько в этих строках чудилось ему прекрасного: встреча с сильными мира сего, тайные знания, ожидающие человека, способного приобресть их и хранить, но главное, заветный шанс проявить себя, доказать свою неоценимую полезность и горячую преданность. Получить, наконец, вожделенный кусок освященного серебра с крестом, увитым драконами! Он станет, да, непременно станет настоящим инквизитором с большой буквы "И" и это будет лишь начало пути... Уж по крайней мере, это позволило бы ему сравняться с безупречной кузиной. Несколькими днями ранее Беатрис, мисс Блэк, получила седьмой, самый младший в иерархии, ранг и заветный значок. Морин была так счастлива за нее, буквально светилась. Конечно, ведьме все равно никаких рангов не полагалось! Одному Богу известно, насколько счастлив за Беа был ее младший кузен, но следующие два дня Мортимер, ссылаясь на совершенно адскую головную боль, вечерами требовал полного уединения, отвергая любые предложения прогулок и иных невинных увеселений. Потом все вернулось на круги своя, но сейчас... сейчас этот жгучий клубок братского счастья зашевелился снова. Вот, лондонское руководство оценило его ниже, чем мисс Блэк, а тем временем, в Риме считают иначе. Осознание этого ложилось бальзамом на покрытое чумными язвами самомнение. Высокопоставленные римляне могли бы не трудиться, угрожая отлучением от церкви в случае неповиновения. Мортимер позволил бы отрубить себе палец за разрешение быть там и участвовать в событиях, о которых ровным счётом ничего не знал. Уже некоторое время он смотрел поверх темной, мерцающей в свете лампы, бумаги, но видел не книжный, набитый битком, шкаф, а нечто куда более впечатляющее и приятное. Очнувшись, счастливо - торжествующе - улыбнулся, и принялся читать чудесное письмо в третий уже раз. Морин присела на край постели и развернула послание почти с опаской. Недельной давности новость стоила ей изрядного количества душевных сил, а сейчас, похоже, они потребуются снова. Христов наместник в этом письме излагал все то же. Увещевания, приказ, угроза. Юная ведьма не радовалась открывшимся перспективам. Она дочла до отлучения от церкви и брови ее приподнялись вверх и сошлись ближе, придавая личику растерянное выражение. В висках вдруг застучало, а сердце сжало необъяснимым страхом: за что? Что она сделала такого, чтобы подкреплять команду сразу ударом кнута, а не куском сахару? От обиды мгновенно набежали слёзы, а внутренний голос, словно змей, искушавший Еву, прошептал: "Ты знаешь, за что. Не так ли?" Она знала. Но все в ней восставало против этого знания и полного бессилия хоть что-то изменить. И почему они? Ну в самом деле, что в них такого особенного, если исключить очевидные проблемы и неудобства?.. Сморгнув слезинку, мисс Смит сложила письмо от одного из самых влиятельных людей планеты и убрала в конверт. Перечитывать не хотелось вовсе. - Начинай собираться немедленно! - воскликнул двадцатичетырехлетний братец, выныривая из-за ширмы и потрясая письмом. - Быть может, мы прибудем самыми первыми! Крутнувшись на каблуках, Мортимер принялся, о ужас, водворять хаос на своей упорядоченной во всех смыслах половине комнаты, швыряя во мгновенно извлеченный из-под кровати чемодан, тот самый, с которым они выехали из Заповедника несколько лет назад, и который, при должной настойчивости, мог бы вместить их обоих, разумеется, частями; вещи, которые должны были пригодиться ему в нежданном путешествии. Гардероб мистера Смита не уступал по объему гардеробу модной барышни, посему, следовало ускориться. - Хорошо. - все так же кротко, но без должного энтузиазма, отозвалась сестрица, продолжая сидеть, чопорно сложив ручки на коленях. Они будто обменялись привычными ролями. - Ну что такое? Ты сама на себя не похожа. Выглянув из-за ширмы и увидев выражение лица сестры, Мортимер несколько подрастерял боевой настрой. Он подошел и приобнял ее за плечи. - Ты разве не хочешь увидеть Рим? Это же Рим, глупышка! Вся история человечества за последние несколько тысяч лет. Дворцы и фонтаны. Камни, омытые реками крови, истекшей по воле твоих сестер по ремеслу.. - не мог удержаться, и не ввернуть что-нибудь этакое. - Ну, двоюродных сестер, конечно. Морин взглянула на шутника сердито. - Я не настолько люблю историю. - она поджала губки и снова уставилась прямо перед собой. - Ну хорошо, но... но... - братец лихорадочно сортировал в уме подходящие аргументы. - ты только подумай, как там красиво! И тепло. Южное море, оливки, великолепные картины и статуи. Живописные итальянцы, с которых хоть сейчас пиши портрет. - он чуть повернул сестру к себе за плечи и заглянул в глаза. - И итальянки, конечно, тоже. Но на них смотреть буду я. В улыбке блеснули зубы. Морин не удержалась и улыбнулась тоже, в душе уже смирившись. Конечно, она сейчас же соберется и поедет. Отказаться? С тем же успехом можно повесить на шею жернов и прыгнуть в Темзу. Как бы там ни было, мисс Смит не настолько была меланхолична, чтобы всерьез размышлять об альтернативах папскому приказу. Что же до красоты... это было как раз то, что всегда привлекало ее внимание. - Спасибо. - на секунду головой коснулась братского плеча, прикрыв глаза. - Но знаешь, мне будет очень не хватать Беа. Через час выяснилось, что Беатрис Блэк, соседка, подруга и кузина, а по совместительству еще и поставщик домашнего печенья, получила точно такое письмо и они едут втроем. От такого удара барометр чувств мгновенно вернулся отметке, на которой пребывал пять дней назад. *** Утро понедельника Билетов на ближайший рейс самого быстроходного современного транспорта - дирижабля - следующего в Италию, разумеется, не было. Единственный, не имеющий исключений, закон жизни гласил: "все, что может пойти не так, именно так и пойдет." Однако, здесь, впервые, и, вероятно, не в последний раз, оказали свое мистическое влияние загадочные черные письма. Стоило лишь извлечь их на свет божий, как билеты немедленно нашлись. Вскоре троице предстояло подняться на борт дирижабля первой категории "Южная алмазная стрела", маленького и быстрого, как оса, с каютами только повышенной комфортности для солидных пассажиров; следующего по маршруту "Лондон-Париж-Рим-Тунис-Алжир-Мадрид-Лиссабон-Париж-Лондон". Отправлялись во вторник, десятого июля, в восемь часов утра. Каких-то восемнадцать часов полета до места назначения. Целых восемнадцать часов. - Ты не напишешь маме, что мы уезжаем? - вполголоса, робко поинтересовалась Морин. - Нет. - брат даже не обернулся, но сестра отступила на шаг, ожидая подобной резкости. - Полагаю, ей сообщат и так. Но если хочешь... - Мортимер коротко взглянул на сестру, лицо его выражало лишь досаду на все, что отвлекало от цели. - ...напиши сама. У меня нет желания. Морин и сама теперь досадовала. К чему задавать вопрос, на который и так знаешь ответ? Но время от времени, она все равно пыталась. - Знаешь, я ужасно боюсь лететь на этой штуке. - потусторонним голосом произнесла мисс Смит, следуя в кильватере за братом, проталкивающимся через вокзальную толпу с заветными билетами в нагрудном кармане, словно сомнамбула. - Ну что за ерунда! - пробормотал Смит и подставил локоть особенно незадачливому прохожему, того и гляди собьют. Стало чуть свободнее, он подхватил сестру под локоток, и повлек прочь. - Раньше ты не боялась. - Раньше я и не летала. - справедливо заметила юная девица, покладисто шагая туда, куда велят. - Они ведь падают. А чем выше летишь, тем хуже... Мортимер смерил спутницу чуть насмешливым, обычным своим, взглядом. - Паденье - неизменный спутник страха, и самый страх есть чувство пустоты. - изрек он в рифму, задумчиво прикусил губу и добавил. - У нас нет времени. На поезде слишком долго. И потом, я уверен, мы не разобьемся. Мы просто не можем разбиться. Не в этот раз. *** Вечер понедельника Стрелки на круглых настенных часах сдвигались неумолимо и, в то же время, невыносимо медленно. Восемь часов пополудни. Девять. Десять. Между десятью и одиннадцатью часами вечера каждая минута шла по курсу десять за одну. Грозовые тучи перед закатом раздробились, позволив солнцу немного поиграть краской, и то плеснуло, словно из ведра, желто-малиново-алой жижей. Отразившись от горного массива облаков, свет обрушился на крыши и стены, взрывался в лужах и оконных стеклах. Светопреставление Морин совершенно пропустила, хоть все это время неотрывно глядела в окно, пока все не закончилось. Глухая темень кое-где рвалась газовыми фонарями, в комнате же властвовала безраздельно: хозяйка не зажгла ни лампы, ни свечи. "Ты же обещал." - эта мысль расчерчивала зацикленный разум, как молния чертит на черном небе. За спиной у нее стояли собранный загодя чемодан, в котором брат уложил все сам, так, как считал правильным и удобным, вместительный саквояж, и две совсем небольшие сумки с необходимыми в пути мелочами. На рассвете они должны были, как договорено, сесть в кэб, и вскоре улететь в Рим. Часы безразлично отстукивали время, стрелки повернули уже на полночь. Мортимера не было дома. "Обещал мне, что никогда..." И следом совершенно безумное: "Ушел." Ушел навсегда, избавившись от чудной спутницы жизни, которую он не выбирал, но которую ему навязали с рождения. Успев погрузиться в самые темные глубины отчаяния, порожденного подспудными страхами, Морин вдруг обрела почву под ногами: в замке повернулся ключ, однако, укор, готовый уже сорваться с языка, умер на месте. Мортимер вошел медленно, прикрыл за собой дверь, бросил котелок на тумбочку, но промахнулся, и тот скатился на пол. - Господи, ты болен? Что случилось? - забыв обо всем, о чем думала последние сто тысяч бесконечных минут, Морин почти подбежала к нему, и коснулась рукой лба, не обнаруживая, меж тем, никаких признаков болезни, помимо прохладной испарины и резкого запаха. - Ты пьян? Видимо, столько всего отразилось сразу в ее лице, что брат тяжело вздохнул, потом неловко растянул онемевшие губы в улыбке и издал звук, отдаленно напоминающий смех. - Прости, милая сестрица, я тебя подвел. Клянусь, это не моя вина. Я... - он запнулся, качнулся в ее сторону, но девушка рефлекторно отступила назад и это несколько отрезвило опоздавшего. - ...не мог. Приказали немедленно явиться, я не мог... Он в самом деле не мог. Никак не мог рассказать ей, что наставник буквально за шиворот схватил его на ступенях дома, где он был, как полагается, вовремя, ни минутой раньше, ни минутой позже. Как обещал. Поймал и без всяких объяснений велел садиться в с ним машину. Как молчал и загадочно ухмылялся по дороге, а Мортимер был слишком горд, чтобы спросить первым. Как его ввели в комнату, где, торжественные и мрачные, стояли служители Инквизиции в парадной, большей частью черной с нашивками серебром, форме. Как чуть позже они же приятельски хлопали его по плечу и чуть ли не под руки вели в один надежный проверенный кабак, где можно было бы "культурно отметить", а на пару робких отговорок отвечали смехом и сочувственным признанием, что мистер Смит чрезвычайно заботливый брат. Мистеру Смиту чудилось в этих признаниях что-то не то, но что, он распознать не мог, как не мог и отказать этим людям. Он не имел права произвести на них не то впечатление. Это его святая обязанность, как и все остальное. И потом, разве это что-то дурное, пропустить стаканчик другой? Разве он не мужчина и не может распорядиться хоть часом своего времени по собственному желанию?... - Прости, Морри.. - сейчас, глядя в сестрины глаза, он чувствовал себя сволочью, знал же ведь, каково ей придется. - Я тебе что покажу, ты все сразу поймешь. Из внутреннего кармана, где обычно покоилась маленькая черная книжечка и огрызок остро наточенного карандаша, Мортимер извлек нечто, бережно завернутое в белоснежный платок, развернул и положил на ладонь, и сам уставился туда же, как завороженный. Морин ахнула, прижав ладошки к щекам, и немедленно забыла все, чем была недовольна. - Тебе дали ее. - Да. - чуть хрипло отозвался брат. - Перед отъездом я должен был успеть ее получить. На ладони лежала новенькая серебряная инсигния. Гибкие, словно кошки, дракончики, оплетали готический крест, поблескивая серебряными же глазками, отражая в темноте остатки уличного света. Показать контент Hide Без слов Морин крепко обняла потерявшегося и, к счастью, обнаружившего себя, брата. Всего на одну секунду. - А теперь спать. Спать! До рассвета оставалось совсем немного времени. Изменено 5 сентября, 2021 пользователем julia37 7 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Dmitry Shepard 30 746 15 марта, 2019 Лондон. Несколькими днями ранее Письмо застало Беатрис в самый разгар ее знакомства с новым начальником, Оливером Крессом, улыбчивым и спокойным мужчиной, тоже эзорцистом, на два ранга и пару десятков лет ее опытнее. Показать контент Hide - Итак, мисс Блэк, вы войдет в состав оперативной группы и приступите..., - стук в дверь прервал Оливера, вызвав легкое недовольство на его лице. - Войдите! Вошедший в кабинет курьер, со следом плохо залеченного свежего ожога на правой щеке и инсигнией на лацкане форменной одежды, коротко кивнул инквизитору и, найдя взглядом обернувшуюся ко входу Беатрис, шагнул к ней, четко печатая шаг. - Вам письмо, - протянул он девушке иссиня-черный конверт с серебряной окантовкой. - От Римской Канцелярии. - Спасибо, можете идти, - постаралась спокойно кивнуть в ответ Беатрис, но дрожь в голосе и пальцах выдала ее волнение, усилившееся, когда она поймала во взгляде Оливера...страх? Тот немедленно скрылся в глубине темных глаз, но она знала, что видела, а он знал, что она знала. - Да хранит вас Бог, - коротко попрощался курьер, прежде чем почти по уставному повернуться через левое плечо и покинуть кабинет. Не без внутреннего трепета сломав печать с двумя цифрами, три и ноль, на ней, Беатрис пробежалась глазами по ровным строчкам машинописного текста и с легкой растерянностью взглянула на Кресса. - Меня вызывают в Ватикан. Сказано прибыть как можно скорее, - показала девушка Оливеру письму о содействии, бывшее в конверте. - Хорошо, мисс Блэк. Я улажу все необходимые формальности, а вы отправляйтесь домой, готовиться к отбытию. И...берегите себя. Сказаны эти последние слова были почти с отеческой заботой, будто он знал, к каким последствиям может привести получение такого письма. - Я...да, сэр, конечно. Спасибо вам. Беатрис усилием воли взяла себя в руки, улыбнувшись Оливеру почти также безмятежно, как и в первый раз, когда только переступила порог этого кабинета. - Да хранит вас Господь. - И вас, мисс Блэк. И вас. *** Когда выяснилось, что Мортимер и Морин получили точно такие же письма, Беатрис откровенно заволновалась, а разговор с родителями мало что прояснил. Ирисса говорила уклончиво, не доверяя практически ничего телефонной линии, лишь попросив Беатрис быть осторожной и внимательной. И, разумеется, сделать все, что от нее попросят, Святому Престолу не отказывают. Любовь, переплетавшаяся в ее голосе с заботой, яснее ясного говорила, что Ириссе доступно то же знание об этих конвертах, что и ее несостоявшемуся начальнику. - Мам, пап, я люблю вас. - И мы тебя, милая. Позвони, как вернешься, хорошо? - Конечно. Пока-пока! - Пока, родная. Сейчас, после безумно быстрых сборов, после полета на дирижабле, после нескольких часов спешного приведения себя в порядок (Беатрис очень жалела, что в предоставленной ей квартире нет ее любимого ростового зеркала), она и ее друзья были в конце нежданного путешествия. Или, быть может, оно только начиналось и перед ней, как и перед остальными, лишь короткая промежуточная остановка? Беатрис думала об этом всю дорогу до собора, обращая очень мало внимания на пейзажи за окном кабины автомобиля, которую она делила с Мортимером и Морин, смотря, но практически не видя того, на что смотрит. Лишь изредка машинально тянулась коснуться инсигнии, закрепленной на ремне и останавливала себя на полпути. И только в гостиной, где их оставили ожидать зова, она вдруг поняла, что не помнит, как собиралась и поспешно оглядела себя, чтобы удостовериться, что все в порядке. И, вроде бы, все действительно было так. Серьги и кулон так и остались в багаже, она намеренно решила обойтись без украшений. В одежде она остановила свой выбор на приталенных брюках из прочного черного шелка, идеально белой шелковой же блузке и привычной кожаной куртке-жакете, подарок родителей, для Видящего взгляда она светилась тонкими силовыми линиями, указывая на артефактное зачарование, делавшее хорошо выделанную кожу прочнее, чем могло показаться сначала. Не была забыта и кобура с верным Кольтом, равно как и запасная обойма. Честно говоря, Беатрис полагала, что оружие у них отнимут еще на входе и недоумевала, почему этого до сих пор не было сделано. С тихим вздохом Беатрис откинулась на спинку дивана и закинула одну ногу в удобном и практичном "оксфорде" на другую, исподволь оглядывая присутствующих в комнате, вежливо, без выраженной пристальности. 7 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Meshulik 32 245 15 марта, 2019 (изменено) По водопроводной трубе постучали чем-то железным, и с первого этажа из проклятой комнаты, откуда вечно воняло масляными красками и растворителями, донесся ликующий голос соседа: — Мадмуазе-ель! Мадмуазель Жу-жу, а вы знаете, что я еду в Рим писать портрет нашего благословенного понтифика? Жози закатила миндалевидные глаза и тряхнула белокурыми кудряшками. Опять этот беспутный итальяшка. Вечно дыра в кармане, а хвастовства… Типичный средиземноморский темперамент, так ее раздражавший. — Ой да конечно. Небось и приглашение-то курьер на белом коне привез не иначе, — звонко отозвалась мадмуазель, не торопясь покидать удобной кушетки перед радиолой. Над балконной геранью показалась торжествующая физиономия с взлохмаченной шевелюрой. Перекинув ногу через балконную ограду, негордый без-пяти-минут-великий-и-богатый месье Буджардини, для разнообразия, в штанах и халате, помахал перед носом озадаченной содержанки злополучным конвертом. … — Ой, а тут дальше про отлучение! — испуганно воскликнула мадмуазель, поправляя кудряшку и тыча пальчиком в текст. — Что? Где? — Николя попытался заглянуть в послание, для чего ему пришлось приобнять Жу-жу за плечики и буквально нависнуть над ее декольте, щекотясь ухом о кудряшки. В такой позиции любая дурная весть оказалась бы сдобренной изрядной величины ложкой меда. Так что к приписке, до которой дочитать у художника терпения давеча не хватило, он отнесся с легкомысленностью истинного человека искусства: — Ах это… Ну, думаю, у них там в Риме это принято. — Николя щелкнул пальцами. — Интригующие постскриптумы. Что-то вроде «Будете в наших краях, не примените заглянуть на чашечку чая. Чай у нас обычно без четверти пять». Жози глядела снизу вверх на приосанившегося брюнета, вес репутации которого буквально только что преодолел в ее глазах отметку, за которой ресницы сами собой начинали робко дрожать, а щеки — покрываться румянцем. — Я к вам еще забегу попрощаться, — в самый неподходящий момент протараторил художник и, вежливо выдернув из пальчиков кокотки папское послание, ретировался от греха подальше. Собственно — в Рим. … В машине было душно. Рядом сидели какие-то люди. Перестав быть центром внимания сопровождавших его по всему комфортному пути инквизиторов, он потерялся в этой небольшой толпе мужчин и женщин, плохо понимая, отчего вдруг их стало много и кто все эти люди. Николя попытался абстрагироваться от этого странного события и почти всю дорогу в машине проглядел в окно, время от времени вежливо и немного смущенно улыбаясь дамам… ну и сеньорам тоже. Так. На всякий случай. В основном пытаясь понять, не маг ли кто-нибудь из них. Маги… не были в числе лиц, знакомства с коими он жаждал. Фобии артефактора. Изменено 15 марта, 2019 пользователем Meshulik 7 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Stormcrow 16 684 15 марта, 2019 (изменено) 5 июля 1923 года Изнурительная жара спала, оставила в покое Флоренцию. Вечерний город жадно приник губами к водам Арно, словно дикий зверёк перед ночной охотой. Всё больше окон загоралось в старых и не очень домах богатого искусством и деньгами городом Италии. Северная Италия всегда жила богаче, но этот город не утратил своих позиций со времён Эпохи Возрождения. Висевшее предчувствие грозы сбылось. Но не гремели молнии, не содрогались здания. Просто шёл дождь. Охлаждавший брусчатку. Обнимавший столь желанными прохладными объятиями разогретые здания. Союз вечера и дождя решил обернуться против незадачливых прохожих, накрыв город сладким полумраком и тёплыми струями, неумолимо крадущейся под одежду, словно руки пылкой возлюбленной. Правда, курьер Святого Официума был далёк от столь романтичных помыслов. Во внезапно набежавшем помрачнении неба он с фонариком выискивал нужный дом. Вот! Небольшой двухэтажный домик встретил его светом окон первого этажа. А природа решила отметить это событие градом. Как вовремя! Пригляделся к вывеске, кивнул. Всё так. Рафаль Солейн, проживает вместе с сестрой Даниэль Солейн. Оба – маги крови, сестра работает парфюмером и целителем. На первом этаже её магазин. Стук в дверь. Громкий. Уверенный. Стук-предвестник перемен, новых событий. Голоса. Взволнованные. Быстрые шаги многих людей. Наказующий нахмурился, рука легла на пистолет. Один из двух, что всегда с собой. Профессиональная паранойя сразу подсказала картины заговорщиков, но была обуздана. Досье говорило, что этот Солейн (француз?) вполне верный слуга Инквизиции. Ещё один стук. Уже не просто уверенный. Требовательный. Мягкие шаги. Босые? Растрёпанные светлые волосы, легкомысленное домашнее платье с открытыми руками и живые синие глаза. Она не отличается завораживающей красотой. Но есть в ней что-то… располагающее. Солнечное. Босоногий солнышек Hide - Buona sera? «Добрый вечер – зачем вы здесь?». «Добрый вечер – кто вы?». «Добрый ли вечер?». Карие глаза внимательно осматривают от макушки до пят. Молодая женщина оглядывается через плечо, переминается с ноги на ногу. Хм. И правда босоногая. Любовница? У него не было сведений о других обитателях дома. - Buona sera, signora. Вы не Даниэль Солейн. - Верно. – Спокойный ответ. Она не боится незнакомца. То минутное удивление, растерянность сменились уверенностью, присущей кому-то, кто наделён властью. Кто умеет с нею обращаться. - У меня дело к синьору Рафалю Солейну. Он не показывает письмо. Слишком хорошо знает протокол. Но показывает инсигнию. В голубых глазах мелькнула тревога. Не за себя. Почему бы ей тревожиться за мага крови? - Уточните, синьор. – Ответным жестом плавно извлекает на свет свою инсигнию. Хмыкает. Инквизитор в столь фривольном виде в гостях у мага крови? Предлагает помериться инсигниями. И поза изменилась. Тоже стала властной, как и взгляд. А ещё она защищает его. Как пить дать – любовница. Не сдерживает усмешки. - Письмо от Римской Канцелярии. Полночно-чёрный конверт, на котором будто оставила след серебряная луна, появляется из глубин непромокаемого плаща. Зрачки аквамариновых глаз расширяются, в них мелькает страх. Пытается уверенно смотреть в карие, как кора могучего дерева, глаза. Замечает свободную руку на пистолете, изгибает бровь. - Scusatemi, signora. - Рука поспешно соскользнула с оружия, лёгкий полупоклон. Немыслимая вежливость от Наказующего. - Подождите минуту. Она тоже знает протокол. Знает, что он не войдёт внутрь, предпочтёт подвергнуть себя риску простуды, чем потенциальным опасностям. Карие глаза внимательно следят за скрывшейся стройной фигурой, но без тени плотского интереса. Слышит голоса, но не разобрать. Мягкие, вкрадчивые шаги. Шаги скорее хищного зверя, чем человека. Наказующий напрягся. Обычные маги так не ходят. Молодой мужчина лет тридцати, светло-русые волосы намокли. Руки в перчатках. Белая рубашка с элегантной зелёной вышивкой с короткими рукавами, простые чёрные штаны. Холодное, но вежливое лицо. Из-за двери, ведущей куда-то на улицу, смотрели две пары голубых глаз. Та светловолосая девушка и темноволосая, отвечающая описанию его сестры. День и ночь, опекающие своего Волка. Даниэль Hide - Синьор Рафаль Солейн? - Верно, синьор. Чем обязан? Конверт лучше слов отвечает на вопрос. Мужчина спокойно кивает, подписывает бланк получения. Ни страха, ни тревог. Наказующий понимает: это не первый чёрно-серебряный конверт в его жизни. Кто он, чёрт возьми, такой? - Благослови вас Господь, синьор, - отчего-то произносит Наказующий. - Благодарю. Да осветит его Свет вашу дорогу, синьор. Уже когда дверь закрывалась, Наказующий обратил внимание на глаза и чуть вздрогнул. Янтарные волчьи глаза. Появление курьера совпало с началом града, и Солейны, ужинавшие вместе со Стеллой, что точно-точно не дочка ректора ди Герры, срочно побежали накрывать от безжалостных льдин лекарственные растения в саду. - Фаль… - прошептала Стелла, обнимая помрачневшую Дани. - Десница Господня призывает Волка своего, - спокойно улыбнулся маг крови. - Опять? – подала наконец-то голос сестра. - Не опять, а снова. – Брат обнял названую сестру с другой стороны, а не-дочка ректора замкнула круг на троих. Даниэль хорошо помнила, что хоть и первое письмо, призвавшее её брата в Австрию через год после её поступления в Римскую Академию, не обрекло его на гибель, но ран он получил достаточно. За прошедшие девять лет таких писем больше не было. Она надеялась, что не будет. Были другие. Провести расследование здесь, при необходимости поддержать участием в столкновении во время задержания. Но даже обычные письма бывали небезопасными. Порой ей казалось, что это месть английского отделения Инквизиции и её приёмного отца им за дерзость. Рафаль же лишь с улыбкой отвечал, что Инквизиция доверяет ему. - Мне надо собираться. У него и так всё готово. Дежурный чемодан, в котором всё самое нужное, чтобы отправиться мгновенно. Девушки переглядываются и кивают друг другу. - Обязательно, - соглашаются обе в унисон и ведут его под ручки за обеденный стол. - Мне же собираться… - Ты хоть не своей сестре сказки рассказывай, - фыркает Дани. – Мы идём ужинать. Втроём. Часть твоей подготовки. - И не той, кто тебя шестнадцать лет знает, - вторит Стелла. – А мы тебе поможем собраться потом. - Стелла, тебе вообще нежелательно с нами, а уж ночью… - Мне желательно время провести с дорогими мне людьми. И точка. А тебе желательно при этом помолчать, Фаль, и наслаждаться обществом двух очаровательных синьорин. Ему редко удавалось переупрямить и одну из них. *** 10 июля 1923 года Она не хотела отпускать его. Ночные конверты любого цвета и окантовки – предвестники разлуки, возможно, разлуки навсегда. И Волк Господень смертен. - Мне пора, - шепнул Рафаль на ушко сестре. - Знаю. - Не грусти. - Не проси невозможного. - Жизнь – череда невозможного. - Прекрати философствовать, когда сестра печалится. - Не проси невозможного. Ощутимый тычок по рёбрам, мужчина охает. Это ему за дело. Нежно-зелёный агатовый розарий занимает своё место на его шее, белые пальчики скользят по гладко выбритой, загорелой щеке. Розарий из нежно-сиреневых камней занимает место на шее Даниэль. Их традиция. Перед долгими разлуками обменяться розариями. Розарий для Рафаля Hide Розарий для Даниэль Hide Мысли всегда стремятся к любимым. *** 11 июля 1923 года Флорентийский француз с удовольствием воспользовался возможностью освежиться с дороги. Как и сменить дорожный, пропыленный костюм на свежий. Вдохнул нежный запах лаванды, теряя на мгновение в нём голову. Чёрный, лёгкий костюм наследника когда-то французского аристократического рода, в котором бывали герцоги Нормандии. Только куртка защитная. И оружие всегда при себе. Показать контент Hide Трое впереди. Кто они? Он не успел их рассмотреть. Четверо во второй. Одна женщина и двое мужчин. И один Волк. А кто вы? Незнакомая дорога по Собору. Очень Важному Собору. Незнакомый Инквизитор. Тоже Очень Важный. «Его Святейшество?». Всё-таки Его Святейшество. Такой чести он ещё не удостаивался. Хотя от этой чести пахло опасностью. Рука в перчатке лёгким движением подхватывает яблоко из вазочки по пути к камину. Расслабленно опереться о стену возле камина. Вредно всё время быть в напряжении. Никто не подойдёт сзади. Видеть вход. Видеть красивый сад за окном. Значительно, значительно больше их садика во Флоренции. Богаче. Какой же у них хороший дома садик. Хрум. Изменено 18 марта, 2019 пользователем Stormcrow 7 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
julia37 48 548 16 марта, 2019 (изменено) Roma Aeterna* Так называли его еще до рождества Христова. Еще до того, как вполне реальные, а вовсе не фантазмы обезумевших писцов, каковыми могли показаться, чудовища впервые вторглись в этот мир, швырнув его тем самым в магический водоворот: или погибнет, или выплывет, третьего не дано. Град на семи холмах. Средоточие человеческих достижений. Незыблемый ковчег завета, в котором Инквизиция черпала свою силу, откуда разворачивала свои крыла над землей, одним мягко обнимая, защищая послушных чад своих, а другим, словно стимфалийская птица, разя непокорных или врагов. Город Цезаря и Нерона, Рафаэля и Караваджо, Микеланджело и Челлини, и даже супругов Гарибальди. Город, выдержавший почти тысячу лет назад страшную и кровавую битву, прозванную позже бойней. Словом, неординарное место. Инквизиторы Рима приняли всех троих в свои надежные руки, стоило им лишь ступить на итальянскую землю с трапа дирижабля. Столь выразительная предупредительность произвела чрезмерно сильное впечатление на Морин. - Нет-нет, нам одну комнату. - качнув головой, Мортимер указал на себя и сестру, за мгновение до того, как их распределили во временные жилища. - Долго объяснять. Поверьте, так будет проще. Сопровождающие лишь пожали плечами. Фигурально и натурально. На этот счет никаких особых указаний не поступало. Послеполуденный средиземноморский зной утомил бы и более выносливых путешественников. Белокожие, привыкшие к дождям и туманам, Смиты были бледны куда сильнее, чем обычно, и если на юной мисс мало что могло отразиться в достаточной степени пагубно, то брат ее таким запасом стойкости не обладал. В комнате царила божественная почти прохлада, несравнимая с температурой воздуха на улице, наводящего на мысли о последнем дне Помпеи и вулканическом пепле, залежи которого стали для его жителей одновременно музеем и могилой. Мортимер рухнул на кровать и проспал не меньше двух часов. Мог бы и больше, но предусмотрительно заведенный будильник прервал его отдых. Чувствуя себя, как и предполагалось, обновленным, он потянулся, что-то в плечах тревожно хрустнуло. - Так и сидишь?.. Сестра все так же смотрела в окно, за которым агрессивно-зубчатые ряды вечно-зеленых кипарисов впивались острыми вершинами во все, до чего могли дотянуться. Рука нервно перебирала жемчужинки на длинной, до пояса, нитке: с этими бусами Морин почти не расставалась, не без оснований считая, что жемчуг к ней идет. Кроме того, это был подарок. - Волнуюсь. - призналась она, деревянно полуобернувшись. - Поскорее бы. Мортимер вздохнул, ожидая подобного. - Я буду с тобой. Рядом. - вполголоса сообщил он сестре по секрету, когда проходил мимо нее, к внушающему трепет своими летами и вместимостью чемодану. - Тебе нечего бояться. Ломкие пальцы неловко дернули очередную бусину и отстали, Морин вымученно улыбнулась. У нее на этот счет имелось свое мнение. *** - Нет. Это невыносимо. В черном я похожа на монашку! Я больше не стану это носить, даже не проси. Папа Римский ходит в белом, к чему этот вороний антагонизм? Мортимер оторвал глаза от книги, которой пытался развлечь себя. Собравшись, он коротал оставшиеся полчаса до выхода так, как привык. - На монашку? Ты?! - он вдруг захохотал, заразительно и неудержимо. Потом встал и тоже подошел к зеркалу, взглянул на отражение. Затем, с любовью, на сестру. - Ни один цвет в мире не сделает тебя похожей на монашку. - со всей доступной ему убедительностью заверил он. - Но изволь. Антагонизм и впрямь вызывающий. - Так значит, ты не против? - смех вовсе не показался ей обидным. - В пределах разумного. - предостерег мистер Смит воодушевившуюся девицу, поднимая указательный палец вверх. - Это же Ватикан. Просияв, Морин окончила сборы через десять минут, продемонстрировав невероятную скорость и несколько уступающую ее любимой кузине разумную практичность: узкая юбка достигала середины невысокого каблучка ее туфель. В машине не говорили, здесь, наконец, волнение передалось им всем. Учитывая стройность обеих своих спутниц, Мортимер вполне комфортно расположился посередине заднего сиденья, и теперь имел возможность смотреть в лобовое стекло. Безопасность здесь была поставлена на самом высоком уровне: неприметные ворота в тихих районах, секретные подземные тоннели, молчаливые вооруженные люди, весь вид которых просто не мог не внушить некоторого душевного трепета. И хоть такая работа, караулы в оружием в руках, сопровождение разнообразных, юных и не очень, незнакомцев, явно не была работой мечты новоиспеченного инквизитора, он от всей души проникся к обеспечивающим эту самую безопасность людям родственными чувствами. Да, именно так все и должно быть. В коридорах предположительно подземных ходов было пусто, шаги гулким эхом отражались от мрамора и позолоты, и, казалось, если все пойдет не так (что могло пойти не так, Смит знать не знал, но был уверен, что это очень возможно), никто не сможет засвидетельствовать, что они вошли сюда и больше не вышли. Подобные мысли подогревали кровь. Начальство четвертого ранга приковало к себе взгляд юной ведьмы, сеньор Паоло обладал весьма импозантной внешностью, и какими-то необыкновенными глазами. Ощутимый холод его голоса, когда сеньор инквизитор приказывал им подождать, резанул чуткий ведьмин слух. Она проводила его испуганным взором, а когда повернулась снова, оказалось, что они с братом стоят в дверях, а в белой, весьма роскошной, гостиной, уже находится не только Беа, но и несколько неизвестных ей человек. - Добрый... - юная ведьма запнулась, подбирая подходящее слово, и подумала, что стоило бы ей в свое время учить итальянский, но иностранными языками она пренебрегла в пользу иных наук, дающихся ей проще. - ...вечер? Скованно улыбнувшись, Морин продолжила. - Мы - Смиты. - весьма редкая фамилия. - Из Лондона. Показать контент Hide Трилистник на ее одежде избавлял от необходимости добавлять, кем ее саму считает большинство людей, и, вероятно, доставил некоторое количество беспокойства молодому, чуть старше них, господину, с которого с самого стоило бы немедленно написать портрет: взгляд ведьмы немного задержался на Николя, улыбка ее стала естественнее. Уже немного смелее она взглянула на другого мужчину, занявшего тактически верную позицию возле камина. На его одежде так же был знак, но иного рода. Слова брата о красивых итальянцах определенно оказались пророческими. Мортимер, стоя позади и справа от сестры на шаг, и ожидая, пока та последует примеру кузины и соберется с духом пройти внутрь помещения, приподнял в приветственном жесте обязательный котелок, и набросил на предплечье джентльменскую трость, с которой с некоторых пор не расставался, полагая, что та восполняет дефицит солидности, свойственный его возрасту. Одевался он всегда с большим вниманием к деталям, но сегодня явно желал произвести особенно хорошее впечатление. И перчатки. Разумеется. Без перчаток он на людях не появлялся. - Ужасная сегодня погода, не правда ли? - светским тоном присовокупил мистер Смит, галантно кланяясь и не менее галантно улыбаясь. Только здесь, когда закончились машины и коридоры, все они могли как следует разглядеть друг друга. Показать контент Предлагаю всем, кто видит Смитов впервые, бросить силу воли^^ "Завораживающая красота" Во внешности существа с этой чертой есть нечто мистическое. Увидев существо с этой чертой в первый раз, наблюдатель должен пройти тест на Силу воли +0, чтобы не быть завороженным их красотой. В случае провала теста, в первом раунде ему будет доступно только одно ПолуДействие, а все реакции получают штраф -10. Во втором и последующих раундах персонаж получает возможность действовать, как обычно. В повествовательном времени персонаж на несколько секунд не может отвести взгляд от обладателя черты. Действует независимо от половой принадлежности наблюдателя и обладателя черты. Не действует на обладателей талантов "Кастрация" и черты "Демоническое обаяние" , обладатели талантов "Сильный разум" и "Бастион стальной воли" получают соответствующие бонусы к тесту на Силу Воли. Hide * Вечный Рим (лат.) Изменено 16 марта, 2019 пользователем julia37 7 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Stormcrow 16 684 16 марта, 2019 (изменено) Охочий до яблочек француз перевёл взгляд странных янтарных глаз на обладательницу чистого, музыкального голоса. "Смиты"? Колдовская красота одна на двоих шептала, что они - родственники, возможно - близкие, брат и сестра. Но образ сестры и Стеллы время ещё не осмелилось красть из памяти, понимание, что это работа, а не светский раут, никуда не испарилось, поэтому он лишь отметил юную, какую-то хрупкую красоту девушки и интеллигентную харизму юноши. (Сила Воли -> двойной оглушительный успех) - Рафаль Солейн, - поклонился маг крови всем участникам, обозначив ударение в обоих случаях на последнем слоге, и из вежливости продолжил на английском с лёгким акцентом - то ли французским, то ли итальянским: - Добро пожаловать в Италию, мисс Смит, мистер Смит из Лондона. - Перевёл взгляд на остальных. - Леди, джентльмены. Ещё одна девушка, держится ближе к Смитам. Друзья? Или их красота привлекла её? Да, наверное. Люди тянутся к красивым. Но темновласка и сама окружена флёром очарования, хоть и иначе, не так... оглушительно. Ещё одна черноволосая дама, но старше. Она излучает уверенность. Независимость. Ей палец в рот не клади. В весьма курчавом мужчине угадывалась южная кровь, горячая как солнце в зените. Испанец, быть может? Ещё один мужчина. Неприметный. Профессионально неприметный. Глаз цепляется и соскальзывает. И в очках. Много работает глазами и головой? Ещё один стереотип, что все люди в очках - умные. С другой стороны, дураку бы тут точно не место сегодня. - Это Рим, мистер Смит. Лето всегда испытывает стойкость его гостей и жителей. Изменено 16 марта, 2019 пользователем Stormcrow 7 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Marikonna 5 920 16 марта, 2019 Сицилия, г. Катания, 19 сентября 1916 года. Отделение Инквизиции в славном городе Катания располагалось в роскошном трехэтажном особняке, занимавшем немало места и надежно охранявшим своими стенами внутренний дворик с фонтаном. Но главным преимуществом (с точки зрения Инквизиции) бывшего жилища почтенного виноградаря Форцени ди Амато были обширные подвалы, по площади изрядно превышавшие площадь комнат в здании над ними. Инквизиции было где развернуться. Самому виноградарю, чей род захирел лет за сто до того, как Инквизиция приобрела это место, в любом случае уже было все равно, что происходит с его домом. Помещение для допросов, несмотря на скудную обстановку (стол, стул, кольцо для ножных кандалов в голом забетонированном полу), было сухим и хорошо вентилируемым, ни сырости, ни затхлости. Еще одним проявлением новомодных веяний было одностороннее стекло в когда-то сплошной стене напротив стула, который сейчас занимала приведенная двумя дюжими послушниками девушка. Пришлось подождать почти десять минут, прежде чем лязгнул засов и открылась дверь, пропуская в допросную немолодого уже мужчину с колючим и подозрительным взглядом, характерным для Наказующих, той ветви Инквизиции, что и была, собственно говоря, олицетворением карающей руки Господа на грешной земле. Двигался визитер, впрочем, легко и непринужденно, показывая грацию опытного и смертоносного бойца, которого годы еще нескоро догонят, да и тогда вряд ли согнут прямую спину. Амадео ди Герра Hide Одет мужчина был в удобное пальто, под которым было видно рубашку и брюки, на ремне брюк висела инквизиторская инсигния, холодно поблескивая освященным серебром в свете забранного металлической сеткой плафона на потолке. Оружия, по крайней мере, на виду, у него не было. - Здравствуй, Карла. Меня зовут Амадео ди Герра, я инквизитор пятого ранга, Наказующий. Я хочу знать, почему ты убила инквизитора пятого ранга, Стефано Бруццо, Ищущего. Это не спонтанное действие с твоей стороны, ты спланировала убийство и исполнила его с той же четкостью, с которой работают швейцарские часы и автоматоны1, не оставив Стефано, сильному и крупному мужчине, умеющему защитить себя, ни единого шанса. И осталась на месте преступления, хотя должна была понимать, что тебя ждет. Поэтому, я бы хотел, чтобы ты рассказала, что он сделал. Стандартная техника допроса подозреваемых и обвиняемых предусматривала различные меры психологического и физического воздействия, однако, на этот раз ни сакраментальные пыточные инструменты, ни ничуть не менее сакраментальная папка с документами или досье, которые следовало внимательно рассматривать добрых пятнадцать минут, не обращая внимания на допрашиваемого и вызывая у него чувство ненужности и дискомфорта, в допросной не появились. Да и действовал инквизитор в лоб, просто озвучив факты и свои намерения, будто рассчитывал на немедленный и правдивый ответ. Cane2 мог отсутствовать сколько угодно. Десять минут, час, два, восемь - Ратто было все равно. Пока она здесь, в чистом сухом помещении, пусть и в кандалах, приковывающих ноги к полу, а руки - к столу, то нет ничего плохого в том, чтобы ждать. По крайней мере она не на пыточном столе, и не на костре. Ждать долго, неизвестно чего и без всякой гарантии она научилась давно. Ждать, пока какой-нибудь жирдяй нажрется и выбросит остатки булки в мусор или на тротуар. Ждать, пока другие беспризорники передерутся за еду или территорию, и сцепиться с ослабленным победителем. Ждать, пока caporegime3 соизволит обратить на нее внимание. Вся ее жизнь была одним сплошным ожиданием, с редкими минутами, когда нужно было действовать быстро, уверенно, и максимально эффективно, не брезгуя подлыми приемами и ударами в спину. Это сильные и глупые могут позволить себе благородство и красоту поступков, у Ратто больших сил никогда не было, только упрямство и желание выжить. За них, а ещё за терпение, позволяющее выжидать удобного момента столько, сколько нужно, за умение вцепиться мертвой хваткой, практически зубами, в жертву гораздо сильнее себя и вымотать её до полусмерти, да еще за выдающуюся худобу и подростковую нескладность, пусть и прошедшую со временем, она и получила когда-то свое прозвище. А еще она умела правильно оценивать свои силы и силы противника. Поэтому не оставила Бруццо ни секунды не то что на сопротивление, а даже на понимание ситуации, как бы ни заманчиво было позволить тому себя узнать. Слишком заманчиво для чувства мести, но слишком безрассудно и опасно для успешного завершения дела. Поэтому и не побежала потом - бегать от всей Инквизиции так же глупо, как и воевать с ней в открытую. И в этой оценке сил своего очередного противника - целой организации, богатой и могущественной, с вышколенными soldato4, не было ни капли уважения к ней, только холодный расчет. Поэтому, когда Сane Punitivo5 вошел в допросную, на него смотрела пара черных, озлобленных крысиных глаз, не собирающихся никому ничего объяснять. - Шанс? Этой мрази с крестиком? - Ратто хмыкнула, отчего ее лицо перекосила гримаса отвращения, ни капли не похожая на улыбку, - да плешивая собака в подворотне имеет больше прав на жизнь, чем эта тварь. Кандалы на руках слегка звякнули, когда Ратто наклонилась и демонстративно сплюнула на пол, показав все, что она думает и о своем собеседнике, и о тех, кто наверняка сидит сейчас за стеклом. Очевидно, что прямые вопросы она собиралась игнорировать. В карих глазах визитера отчетливо отразилось разочарование, быстро сменившееся смирением. Тем не менее, Пес Господень предпринял еще одну попытку достучаться до строптивицы, прежде чем переходить к привычным методам. - Интересный поворот от разумности к агрессии. Любопытный. Ты действительно хочешь, чтобы я опробовал на тебе наш арсенал добывания ответов? Что ты надеешься таким образом узнать о себе? Насколько ты стойкая и как долго продержишься? Если да, то это какой-то совсем детский подход. - Тебе не нужно строить из себя доброго дяденьку, - Ратто пожала плечами, её информация была слишком специфичной, чтобы в неё можно было просто взять и поверить, так что пыток ей было не избежать в любом случае, - мы оба знаем, что это не так. Беги, хватайся за свой обычный арсенал, я тебе не помощник. Если бы ты хотел узнать ответы, ты узнал бы их сам. Или такой же, как ты, много лет назад. Dannazione6, за те годы, что это гниль носила крест, можно было узнать все сотни раз. Но нет, вы же как шайка, покрываете друг друга, и заставляете других вас покрывать. Даже Cosa Nostra не потерпела бы такую мерзость в своих рядах, а великой Инквизиции можно все. Презрение, прозвучавшее в последних словах, было покрыто скорее толстой коркой горечи, чем агрессии. Ратто не было интересно, сколько она продержится - столько, сколько может, но ей было интересно, как глубоко внутрь Божественной Семьи проник этот вирус безнаказанности. Чуть приподнявшись на стуле, она наклонилась вперед, навалившись грудью на собственные скованные руки, и, глядя в глаза своему тюремщику, заговорщицким шепотом, но все же достаточно громко, произнесла: - А может, вы все этим занимаетесь? Может, это у вас норма? Если она ожидала увидеть в глазах инквизитора стыд, вину или, на худой конец, дискомфорт, то напрасно. Амадео оставался все также спокоен и собран. - Ты знаешь, что это не так, - невозмутимо ответил он, поднимая руку и делая знак кому-то невидимому, находившемуся за стеклом. Уже через минуту в помещение вошли давешние конвоиры. - Я узнаю все ответы, так или иначе. Это суть работы Наказующих. Просто, теперь это займет больше времени. - Рада, что не лишила тебя любимой работы, - снова хмыкнула Ратто, откидываясь назад, прямиком в заботливые руки подручных Сane Punitivo, - тебе ведь нравится причинять боль? Заключенной предстояли очень нелегкие часы близкого общения с инквизитором, умело дополнявшим химическое воздействие препаратов и причинение физической боли силой собственной воли, медленно, но верно ломая сопротивление и нежелание девушки говорить. Какой прок от информации, если не приложил к ее получению ни капли собственных усилий? В неё трудно поверить, слишком легко отбросить или забыть. Так что Ратто постарается, чтобы новые открытия дались Наказующему очень, очень тяжким трудом. Опыт терпения и моральной, и физической боли за ее спиной куда больший, чем ему кажется. сноски 1) Автоматон - старинный заводной механизм, часто сделанный в виде куклы, выполняющей определенные запрограммированные действия (напр.: стрельбу из лука, написание конкретных слов, рисование, игру на музыкальных инструментах). 2) Cane (ит.) - Пёс 3) Сaporegime (ит.) - десятник ("сержант" над рядовыми исполнителями мафии) 4) Soldato - здесь: рядовой исполнитель (термин мафии) 5) Сane Punitivo (ит.) - Пёс Наказующий 6) Dannazione (ит.) - проклятье Hide 5 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Dmitry Shepard 30 746 16 марта, 2019 Сицилия, г. Катания, 24 сентября 1916 года. Карла снова увидела инквизитора только через пять дней. После шестичасового допроса ее вернули обратно в камеру, не забыв тщательно обработать нанесенные раны. Кормили как по часам, но на вопросы, если они были, тюремщики отвечали молчанием. В остальном, про девушку будто бы все забыли. До определенного момента. Пять дней слились в один, но очень длинный. Окон в камере не было, поэтому судить о смене дня и ночи можно было только по частоте доставки еды. Впрочем, Ратто было все равно, она почти все время спала. Просыпалась, когда открывалась дверь и очередной служитель приносил еду, съедала все и снова спала. Кормят, поят, не трогают. Тепло, светло и мухи не кусают. Что еще нужно? Отоспаться, зализать раны. Пользоваться моментом, радоваться тому, что имеешь здесь и сейчас, тому, что жива. Все просто. Её привели в ту же самую комнату для допросов, вся разница была в том, что Амадео уже сидел за столом, его не пришлось ждать. Дождавшись, пока заключённую прикуют к кольцу на полу, а конвоиры выйдут за дверь, инквизитор подвинул поближе к девушке тонкую картонную папку. - Ознакомься. Внутри можно было найти признательные показания некоего Согни ди Пьяцца, инквизитора пятого ранга и, как следовало из текста, непосредственного начальника ныне покойного Стефано Бруццо. Разделявшего, как оказалось, пристрастия убитого в полной мере и, в обмен на поиск подходящих жертв, покрывавшего своего подельника. - Его заместитель покинул город в неизвестном направлении, пока я беседовал с тобой, сам ди Пьяцца оказался менее прозорлив. Или же решил, что дядя-кардинал в Римской Курии сумеет его прикрыть. Напрасные надежды, - в голосе инквизитора слышалось мрачное удовлетворение, почти перекрывавшее усталость, похоже, спал он, в лучшем случае, часов десять за все эти дни. - Почему я все это тебе рассказываю? Для этих заблудших душ все уже предопределено, их ждет аутодафе. С тобой все несколько... иначе. В обычных обстоятельствах тебя бы ждала смерть, вне всяких сомнений. Но, учитывая твою историю и проявленные тобой способности, я склонен не пускать на ветер такой талант. Ты можешь и дальше упорствовать в заблуждении, что мы все здесь такие и взойти на костер с гордо поднятой головой, так никому ничего не доказав и не переубедив. Или ты можешь войти в мою команду, как оперативник и служить делу Церкви, как это делаю я. Да, за тобой будут неусыпно наблюдать. Да, тебе придется работать на износ тела и воли. Да, решения за тебя буду принимать я. Но ты сможешь сделать наш мир хотя бы чуточку лучше. Как и собиралась, когда поступила в Академию. И на этот раз, от тебя не отмахнутся, потому что у кого-то там есть связи. Мы все равны пред ликом Господа и забывающим об этом напоминаем мы, Псы Господни. Freebie7 закончилась, и ее отвели назад, в ту же допросную. Сane Punitivo уже был там, а в её руках оказались документы, из которых выходило, что во-первых, Бруццо был не один, а во-вторых, что сообщник продержался на допросе куда меньше её, едва ли пару часов. Ратто могла бы гордится собой - хотела задать работы для Наказующего, и сделала это. Хотя за проведенное в полудреме, в одиночной камере, время, ей начинало казаться, что местами Cane... не слишком-то усердствовал. Ослаблял хватку из опасения убить? Просто осторожничал? Героическое поведение не было свойственно Ратто, на допросе она кричала и сквернословила не хуже портового грузчика, и все же нужную информацию из неё вытягивали достаточно долго, а потом еще дольше проверяли и дополняли. Но прямо сейчас её больше интересовало бегство третьего сообщника. Сама того не замечая, она начала оценку и расчет сил и возможностей нового противника, оказавшегося достаточно сообразительным, чтобы дать дёру, едва его ушей достиг слух, что женщина, застрелившая Стефано Бруццо, жива и находится в руках Амадео ди Герра. Интересно, долго ли этот инквизитор сможет бегать от Инквизиции? Ратто вздохнула, закрыла и отложила папку. Её было довольно сложно удивить, но сидящему перед ней инквизитору это удалось. Она не держала зла на Пса за те шесть часов, что он выполнял свою работу, но недоверие к носителям креста сидело слишком глубоко, чтобы избавиться от него за несколько дней или даже лет. Доверие не купить ни за какую цену, в том числе за цену пары сожженных негодяев и одного помилования. - Сделать мир лучше, ха? - Ратто снова хмыкнула, на этот раз не слишком перекосив лицо, - да ты идеалист. В Scuola Superiore di Polizia8 поступает множество идеалистов, но Ратто не была в их числе. Она поступила туда потому, что ей приказали, впрочем, Амадео это хорошо известно. Ему вообще теперь о ней слишком много известно, больше, чем любому другому человеку в целом мире. На фоне всего того, что он вытянул из неё на допросе, её полное досье из Академии со всеми табелями и оценками, наверняка полученное им еще в первый день, было сущей мелочью, каплей в море. И всё же, он предлагает ей жизнь и работу. Будь Ратто по-настоящему гордой, она бы отказалась и взошла на костер с высоко поднятой головой, ведь быть Крысой - одно, а быть Крысой на побегушках у Пса - это совсем другое. Но её аристократическая гордость умерла уже очень давно. Умерла и похоронена где-то среди уличных помоек, и могилки не осталось. Работа - это постоянная кровать, вода и еда. И жизнь. Против костра. Предложение, от которого трудно отказаться. - Закурить дашь? - спросила Ратто, пошевелив пальцами на закованных руках. Первая необходимость после пяти дней в камере. Говорить что-то еще вряд ли было нужно. Амадео молча выложил на стол портсигар и зажигалку. И то, и другое было изготовлено из серебра и, при простоте покрывавшей их абстрактной гравировки, отличалось качеством ее исполнения и самого металла. Третьим на стол лег ключ от кандалов. Комментировать повешенный на него ярлык идеалиста он не стал. - Добро пожаловать в отряд, стажер. сноски 7) Freebie (ит.) - халява 8) Scuola Superiore di Polizia (ит.) - Полицейская Академия Hide 5 1 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Marikonna 5 920 16 марта, 2019 Рим закутал ее в чуть более легкую, прохладную, жару чем та, что царила на Сицилии. Карлу встретили на вокзале, можно сказать, подхватили под белы рученьки, хотя никаких сообщений ни о времени, ни о способе своего прибытия она никому не отправляла. Впрочем, удивляться тут было нечему, оставалось только спокойно последовать за своим сопровождающим. Улицы Рима, наполненные историей, летним солнцем и людьми, гордыми от того, что живут в центре верующего мира, оставили Ратто равнодушной. Интересно ей было только то, зачем ее сюда вызвали, но задавать вопросы своему сопровождающему не имело смысла. Семь лет работы на Инквизицию научили ее задавать только действительно важные вопросы только обладающим нужной информацией людям, а то, что сопровождающий вряд ли обладает как нужной информацией, так и правом ее сообщать - было очевидно. Кроме того, с тех пор, как ее непосредственный начальник фактически снял ее с костра, она считала себя чем-то вроде вещи, живущей и здравствующей до тех пор, пока она приносит Инквизиции пользу. Так что нет ничего удивительного в том, что один хозяин временно передал ее во владение кому-то другому. По собственной же инициативе или по принуждению - вопрос второй. Одета она была в свой обычный костюм, пряча глаза от солнца и прохожих под шляпой, а пистолет с механизмом, который у нее не отобрали ни семь лет назад, ни сейчас - под наброшенной на левую руку легкой курткой. Никаких чемоданов у нее не было, пара вещей в маленькой сумке, переброшенной через плечо, и все. Самое необходимое всегда были при ней. И на ней. Белая кожа, на удивление остающаяся бледной даже под постоянно палящим итальянским солнцем, оттенялась черными глазами и гладко зачесанными назад, такими же черными, волосами, вкупе с некоторыми чертами лица могла создать впечатление некой аристократичности своей обладательницы, но наваждение быстро смывалась резкими, мужскими движениями и грубой, уличной манерой манерой держаться и говорить. В отведенной ей комнате стандартного инквизиторского дома, куда Ратто поселили даже не спросив удостоверения, заняться было абсолютно нечем. Разве что в очередной раз перебрать и смазать оба пистолета, разобрать и собрать артефакторный механизм вброса. А еще закурить на маленьком балконе, погрузившись в собственные мысли. За привычной работой, в тишине, изредка нарушаемой веселыми криками играющих на улице детей, незаметно пролетело три часа. Стук в дверь застал ее уже одетой, экипированной и готовой к выходу, а два автомобиля, к котором она спустилась вслед за очередным, переполненным собственной важностью и святым долгом, сопровождающим, так же не заставили удивиться. Удивиться заставила такая разношерстная компания, которой, судя по всему, предстояла поездка туда же, куда и ей. Бросив взгляд на первое авто, которое занимали две двушки и парень, все через чур юные и неопытные на ее вкус, Ратто пожала плечами и села во второй автомобиль, заняв в нем переднее место и даже не взглянув, при этом, на трех оставшихся мужчин. Всю поездку она молча смотрела в окно, как будто продолжая о чем-то размышлять, ничему не удивляясь. И так же молча, по-привычке пряча взгляд под шляпой, заняла место на одном из диванов, где их всех оставили ждать. Инквизиторы четвертого ранга, так же в роли сопровождающих, с недавних пор тоже не заставили ее удивиться. 5 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
julia37 48 548 16 марта, 2019 (изменено) - Рафаль Солейн, - поклонился маг крови всем участникам, обозначив ударение в обоих случаях на последнем слоге, и из вежливости продолжил на английском с лёгким акцентом - то ли французским, то ли итальянским: - Добро пожаловать в Италию, мисс Смит, мистер Смит из Лондона. - Перевёл взгляд на остальных. - Леди, джентльмены. - Из Лондона и на службе Инквизиции. - счёл нужным добавить интеллигентно харизматичный и молодой мистер, очень естественно, как бы между делом (а на самом деле, просто не имея сил отказать себе в этом маленьком хвастовстве), отводя чуть в сторону полу пиджака, где на внутренней стороне, закреплённая специальной булавкой, всякому, готовому смотреть, виднелась инквизиторская инсигния. Показать контент Hide - Мортимер. - дополнительно представился инквизитор. - А сестру мою зовут Мори́н. Это то, что он счёл нужным добавить о себе, и все так же естественно и даже небрежно запахнул пиджак, снова скрывая овал из серебра размером с ладонь. - Польщён знакомством. Показать контент Желающим разоблачить его маленький обман - надо кидать проницательность против нашего обмана (49 => 8, 4 степени успеха ) по правилам встречного броска) Hide - Рафаль? - переспросил музыкальный девичий голосок, видимо, греша на возможный языковой барьер. - Это как Рафаэль? Морин вгляделась в лицо мага крови, кажется, совершенно не стесняясь смотреть незнакомому человеку в глаза так долго. - У вас очень красивый цвет глаз, сеньор Солейн. Никогда такого не видела. - немедленно поделилась она сделанными выводами, с тем видом, с каким сообщила бы солнцу, что оно, это же очевидно, радует всех живущих на земле одним своим наличием на небосводе. - Это Рим, мистер Смит. Лето всегда испытывает стойкость его гостей и жителей. - Несомненно. - вежливо согласился Мортимер, делая вид, что не замечает бестактного поведения сестры. - Но мы - дети Туманного Альбиона, жара губительна для нас, как железо - для фэйри. Инквизитор самого младшего, седьмого, ранга тонко улыбнулся. Ирония заключалась в том, что действительно было в них нечто от сказочных созданий, так сразу и не сказать, дурных или хороших. Пожалуй, непредсказуемость была наихудшим из вариантов. Морин, похоже, немного освоилась. Она сделала несколько шагов в сторону дивана, и чтобы закрепить успех, брат первым занял место рядом с дамой в мужском костюме и в элегантной, хотя тоже далеко не дамской, шляпке. Дама представляться не пожелала, но мистеру Смиту было бы интересно узнать ее имя, и теперь, приняв позу, подобающую джентльмену в обществе, с котелком, накинутым на колено, он вскользь глянул на нее, обдумывая, как бы удовлетворить свое любопытство и не погрешить при этом слишком грубо против этикета. Морин теперь ничего не оставалось, как сесть рядом с братом, по другую сторону от него. Чтобы чем-то занять руки и не мучить более нитку с жемчугом, она взялась за чашку: напрасно. Ни пить, ни есть не хотелось совершенно. Она посмотрела на Беатрис, но та сосредоточенно молчала, ожидая, что будет дальше и юная ведьма опустила глаза в пол. - Вы бывали прежде в Риме, сеньора? - кажется, Мортимер пришел к некоему компромиссу внутри себя и полуобернулся к Карле. - Вот мы с сестрицей здесь первый раз и, должен сказать, это поразительное место. Забросив в омут этот камешек, он стал терпеливо, с вежливой заинтересованностью, ждать, когда пойдут круги по воде. Изменено 16 марта, 2019 пользователем julia37 6 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Dmitry Shepard 30 746 16 марта, 2019 Посмотреть было на что. Вернее, на кого. "Позер", - мысленно фыркнула Беатрис, оценив как наряд любителя яблочек, так и выбранную им позицию в комнате. И не могла не отметить необычный цвет глаз мужчины. Собственно, этот эпитет можно было навесить почти на каждого из присутствующих, даже на неприметного мужчину в очках, он был слишком необычно обычен для подобного сборища. Движение Мортимера привлекло ее внимание, заставив отвлечься от раздумий, взгляд скользнул по инсигнии, затем выше, по идеально выглаженной рубашке к волевому подбородку и еще выше, в который уже раз задержавшись на пронзительно синих глазах мужчины, вынырнуть из которых удалось не сразу. - Беатрис Блэк, экзорцист на службе Инквизиции, Лондон, - представилась она слегка запоздало, досадуя на себя за то, что слишком задумалась. Сказывалась как необычность приглашения, так и ситуации в целом. 6 1 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Nevrar 21 624 16 марта, 2019 -А вы знали, что в Риме есть настоящие пирамиды? -Спросила старушка или женщина, возраста столь пограничного и неопределённого, что любой намёк в ту или иную сторону мог закончиться скандалом. Надев этот забавный розовый чепчик она, наверное, готовила себя к скорой глубокой старости, но прыти, проявленной ею в ряде моментов, позавидовал бы иной молодой и здоровый юноша. Своего попутчика она и не замечала из-за развернутой огромной брошюры перед собой, но это ничуть не мешало ей осыпать его градом вопросов и фактов о которых ей непременно нужно было высказаться. Порой, ем казалось, что таких старушек держат где-нибудь в изоляции до поры пока поезд не отправятся, а может их специально где-то готовили как гвардейцев его величества. Иначе он не мог объяснить по какой причине в пути именно они и попадаются ему в попутчики. -Что, в самом деле? - Ответил он, не слишком вдумываясь в суть вопроса, зная, что порой от собеседника не требуется ничего кроме терпения. В голове у него было слишком много своих забот. Верней он считал, что они должны быть, но все страхи и опасения были не его. Те кто стали свидетелями вручения письма проявили куда больше эмоций чем он сам, для него же так и не осталось никакой другой реакции кроме как спокойного ожидания. Даже возможное отлучение от церкви упомянутое в письме намёком на некоторую угрозу было воспринято скорей как "Пожалуйста не опаздываете" остальное и вовсе могло значить столь многое что делало догадки бессмысленными. Передав все дела коллегам, и предупредив знакомых об отъезде на неопределённой срок он взял билет на ближайший поезд для Рима. Поезда казались ему более надёжным способом передвижения с большим числом удобств и радующих приятным видом из окна. Наступившее буйством южных красок лето стало для него даже некоторым открытием, родившим в душе желание найти время для прогулки по цветущему полю. Желание родилось и вспыхнуло как мотылёк, бросившийся к огню, опав чёрным пеплом, слова так и вбивали гвозди в его гробик. -Ох, вокзал наконец-то, жду не дождусь, когда увижу море. -Сообщила женщина принявшись тут же собираться ещё до того как поезд остановился, сообщение о том что поезд прибыл уже не стало неожиданностью как и то что его встретят. *** -Смит? - Переспросил человек до этого молчавший, едва уловимое движение губ выдало догадку посетившую его голову когда его взгляд остановился на знаке вышитом на одежде Морин, и отброшенную когда Мортимер небрежно продемонстрировал инсигнию. Взгляд его на этой паре задержался чуть дольше чем позволяли приличие, и чтобы не подать виду он снял и протёр очки белоснежным платочком что достал из кармана в жесте этом словно пробуя на вкус странное наваждение. -Освальд Итан Вуд, можете обращаться как будет удобно. -Добавил он кивком поприветствовав остальных. -Уверен, что смена климата в скором времени пойдёт только на пользу. 6 1 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
julia37 48 548 16 марта, 2019 Мортимер, похоже, был слишком занят, чтобы уделить внимание кузине, а Морин слишком поглощена ожиданием грядущего, и не замечала взглядов, направленных на брата. Показать контент Проницательность оба провал. Hide - Освальд Итан Вуд, можете обращаться как будет удобно. -Добавил он кивком поприветствовав остальных. -Уверен, что смена климата в скором времени пойдёт только на пользу. - Благодарю вас, мистер Вуд. - сердечно улыбнулась юная ведьма. - Мне кажется, я уже ощущаю его благотворное влияние. А вы... тоже служите в Инквизиции, сэр? Спросила и оглядела сюртук господина в круглых очках, в поисках какого-нибудь знака или нашивки. Знаков не было. 6 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Nevrar 21 624 16 марта, 2019 Улыбка адресованная ему грела сердце даже больше чем золотое итальянское солнце. Вопрос же был пожалуй логичен для собравшихся с ней, столько одарённых, его простой и строгий костюм в этой комнате был отмечен отсутствием отметки. -В мере своих сил и возможностей в Лондонское отделении Аналитического Департамента, мисс. 7 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Marikonna 5 920 16 марта, 2019 "А представляться обязательно?" - мелькнула в голове мысль, когда остальные начали дежурный обмен любезностями, именами и прочими должностями. И всенепременнейшими фразами о погоде. Ратто слегка поморщилась, понимая, что если ей придется с ними работать, то как это не прискорбно, но отмолчаться все равно не получится. Но какая же это глупость - заполнять тишину всякой ерундой, когда говорить не о чем. С другой стороны, высказанную остальными информацию о себе она внимательно запоминала. Ратто продолжала молчать до упора, того самого, который уселся рядом, окинув ее непонятного свойства взглядом, и даже заговорил. - Вы бывали прежде в Риме, сеньора? - кажется, Мортимер пришел к некоему компромиссу внутри себя и полуобернулся к Карле. - Вот мы с сестрицей здесь первый раз и, должен сказать, это поразительное место. О да, отмолчаться не получится. Ратто повернула голову и пристально посмотрела на молодого человека, гадая, какая такая муха заставила его представить, будто она может быть замужем? Обращение "сеньорита", впрочем, вызвало бы у нее не меньшее возмущение. Ратто достала сигарету, повертела ее в руках и сунула в рот, зажигать, правда, не стала. В голове вертелась куча вариантов ответа, от "а тебе не все равно?" до "а если была, но не хочу говорить об этом?", но необходимость изображать хоть какое-то подобие вежливости победила: здесь были дамы, юные и благовоспитанные. Mio Signore1 , насколько все-таки проще разговаривать с уличной шпаной. - Карла, - коротко представилась она, не вынимая из рта сигарету, - оперативник отряда Наказующих Катании, - правая рука, свободная от сигареты, слегка приподняла шляпу, а взгляд поочередно пробежался по всем присутствующим, - лучше без "мисс", "сеньор", и прочей мишуры. -------- 1) Mio Signore (ит) - Мой Бог. 6 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Meshulik 32 245 16 марта, 2019 (изменено) Николя был обескуражен. Во-первых, все присутствующие мужчины принялись внезапно предъявлять свету божьему свои инсигнии! И сеньор Буджардини неохотно ощутил нечто, близкое к отсутствию достойных размеров подтверждения принадлежности к сильной половине человечества. Конечно, ему частенько в этой жизни случалось пасовать, но… только что ты великий художник, тут же ты один из толпы — и стремительное «не-инквизитор» его немного прибило и сделало нехарактерно скромным в своей широкой с неровными краями несколько игривой для ситуации шляпе и, кажется, в чересчур ярком галстуке. Во-вторых… с ними в одной машине на переднем сиденье, оказывается, ехала женщина! О-ля-ля! Как-то мадмуазель Жу-жу рядилась в военную форму. И тогда заставила соседей изрядно повеселиться за счет ее изобретательного содержателя. Но эта женщина, несмотря на первую невольную ухмылку, которую он постарался сдержать, опустив голову и надвинув шляпу поглубже, вызывала беспокойство совсем иного рода. Того, которое вызывает звук снимаемого с предохранителя не видного еще глазу огнестрельного оружия. «Куда я попал?» говорил его взгляд, блуждающий по лицам представлявшихся ему людей. «Туда ли меня привезли?» Он уже было хотел уточнить, не спутал ли поезд, машину или не приняли ли его за кого-то другого. Чувство надвигающегося провала холодило изнутри отчаянием. Там где-то, далеко и безвозвратно уже позади, возможно, его безрезультатно разыскивают, чтобы отвезти к папе. И уже готовят, наверно, документы для отлучения… О Боже, за что это с ним случилось? «Где я?» - Мортимер. - дополнительно представился инквизитор. - А сестру мою зовут Мори́н. Он наткнулся на этот синий взгляд и повис на нем, словно это была единственная постоянная в завертевшемся, утратившем гравитацию мире. Невольно, безотчетно он одними губами повторил ее имя, пытаясь сопоставить оторопь, охватившую его, с незнакомым звучанием «Мори́н». Пауза затянулась. И в любой другой ситуации он бы нашелся намного раньше, но сейчас словно что-то приковывало к… к… он отвел глаза усилием очнувшейся немного раньше него воли и уперся во вторую пару аналогичной синевы в глазах ее… спутника? Смитт. Вторая пара несколько успокоила. А фамилия примирила с тем фактом, что и Смитты бывают…. Очень, очень… — Позировали ли вы когда-нибудь для портрета?.. Ой, простите, я не представился. О-ля-ля. Николя… ха-ха-ха… вы заметили? Рифма. Оля-ля… Он обвел взглядом всех этих обладателей инсигний, стушевался и, прокашлявшись, потупил взор, наконец-то произнеся ожидаемое от него: — Николя Буджардини. Художник. Портретист. Шляпу он, оказывается, давно держал в руке. А знака ведьминской принадлежности сеньоры (или сеньориты?) Смитт попросту не заметил. Изменено 16 марта, 2019 пользователем Meshulik 2 2 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Dmitry Shepard 30 746 16 марта, 2019 (изменено) Николя был, вне сомнений, милым. И, если судить с точки зрения холодной логики формирования оперативных групп, совершенно лишним здесь, в этой гостиной. Если, разумеется, помимо заявленного "художник, портретист" не имелось чего-то еще, о чем он не стал сообщать. Беатрис едва заметно сощурилась, проверяя ауру мужчины на случай каких-либо отклонений, но не заметила вообще ничего сколько-нибудь подозрительного. Обычный человек, без магического Дара. Оставалось только прямо спросить, кто он еще и чем полезен Инквизиции, но это была такая грубая бестактность, которую Беатрис не могла проявить никогда в жизни. Она даже на практических занятиях по экзорцизму оставалась неизменно вежлива с Одержимыми. И, с некоторым удивлением обнаружила, что такая тактика тоже работает, нестандартное поведение выбивало напяливших чужое тело бесов и чертей из колеи. Не всех, конечно. — Николя Буджардини. Художник. Портретист. Шляпу он, оказывается, давно держал в руке. А знака ведьминской принадлежности сеньоры (или сеньориты?) Смитт попросту не заметил. - Приятно познакомиться, мистер Буджардини, - позволила себе легкую улыбку Беатрис. - Вы из Рима? Изменено 16 марта, 2019 пользователем Dmitry Shepard 5 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Meshulik 32 245 16 марта, 2019 - Приятно познакомиться, мистер Буджардини, - позволила себе легкую улыбку Беатрис. - Вы из Рима? - Кастеллабате, - машинально уточнил итальянец, растеряв всю свою парижскую лакировку. Признав отсутствие принадлежности к инквизиторской касте, он меньше всего ожидал продолжения. Казалось, что вот сейчас охрана отправит его восвояси.... на что Николя очень надеялся. А то не было бы хуже. Впрочем, по возвращении домой история выйдет приуморительная... Никто его никуда не отправлял. - Ну там давно осталось мое, так сказать, родовое гнездо. Дом артефактора Буджардини, не слышали? То есть живу я Париже, - поправился он, коротко кивая приветливой незнакомке. Кажется... она представлялась? У Николя смешалось всё в голове и половину названных имен он тут же позабыл. Темные волосы девушки сработали мнемоническим щелчком в короткой памяти художника, и он радостно присовокупил, - сеньорита Блэк. Всё шло, похоже, своим чередом. И чего он всполошился? Николя начал догадываться, что ошибки не произошло. - А знаете, среди моих клиентов немало служителей церкви и Священной инквизиции. 6 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Stormcrow 16 684 16 марта, 2019 (изменено) - Из Лондона и на службе Инквизиции. - счёл нужным добавить интеллигентно харизматичный и молодой мистер, очень естественно, как бы между делом (а на самом деле, просто не имея сил отказать себе в этом маленьком хвастовстве), отводя чуть в сторону полу пиджака, где на внутренней стороне, закреплённая специальной булавкой, всякому, готовому смотреть, виднелась инквизиторская инсигния. - Как отрадно, что Лондонская Инквизиция не видит в молодости порока, - улыбается маг крови, рассматривая инсигнию, вежливо склоняет голову. И не поймёшь - то ли тонко посмеивается, то ли уважительно оценивает таланты столь молодого инквизитора. Вряд ли они слышали про него. Про него и в Италии мало слышали. И хорошо. Так и должно быть. У Волка Господнего несмотря на его верность делу Господа несколько напряжённые отношения с теми, кто стоит на формальностях в отношениях со Святой Троицей. "Мортимер, Морин", - шепчут губы, запоминая. Морт. Мортис. Смерть. Инквизитор и ведьма. Брат и сестра. Интересно, работают вместе? - У вас очень красивый цвет глаз, сеньор Солейн. Никогда такого не видела. - немедленно поделилась она сделанными выводами, с тем видом, с каким сообщила бы солнцу, что оно, это же очевидно, радует всех живущих на земле одним своим наличием на небосводе. - Рафаль, - подтверждает рассматриваемый и расспрашиваемый, ничуть не смущаясь ни первого, ни второго. Ответный взгляд не отрывается от голубых, как озеро Комо, глаз. Смотрите, если хочется, мисс. - Должен был быть "Рафаэль", верно подметили. Но ошибка клерка дала чуть иное имя. Впрочем, меня называют обоими именами. И менее приятные вещи маг крови в свой адрес тоже не раз слышал, и значительно менее нежным голосом сказанные. - Благодарю, мисс Морин, редко такое говорят про них, - снова доброжелательная, чуть потеплевшая улыбка. - Это дивный комплимент из уст ясноглазых фэйри Туманного Альбиона. - Взгляд возвращается на брата. - Надеюсь, солнце Италии будет ласково к вам обоим. Профессионал по яблочкам чуть усмехнулся в ответ на изучающий взгляд темновласки и склонил голову и в адрес второго служителя Инквизиции. Цеховой знак мага крови на левой стороне костюма говорил сам за себя. И Волк не служил Инквизиции. Волк служил Господу, а организации, их структуры - преходящи. Только музыка да план Божий вечны - но не неизменны. Изменено 16 марта, 2019 пользователем Stormcrow 6 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Dmitry Shepard 30 746 16 марта, 2019 - Кастеллабате, - машинально уточнил итальянец, растеряв всю свою парижскую лакировку. - Ну там давно осталось мое, так сказать, родовое гнездо. Дом артефактора Буджардини, не слышали? То есть живу я Париже, - поправился он, коротко кивая приветливой незнакомке. Кажется... она представлялась? У Николя смешалось всё в голове и половину названных имен он тут же позабыл. Темные волосы девушки сработали мнемоническим щелчком в короткой памяти художника, и он радостно присовокупил, - сеньорита Блэк. Слово звучало так необычно, что Беатрис недоуменно моргнула, прежде чем до нее дошло, что это название города. Поспособствовало пониманию и пояснение самого Николя. - Нет, простите, не слышала о таких, - с легкой улыбкой покачала Беатрис, мысленно продолжая обдумывать ситуацию. Похоже, вариант с особой операцией можно было убрать с повестки дня, им срабатываться вместе пришлось бы не меньше года. Но тогда зачем они все здесь? Всё шло, похоже, своим чередом. И чего он всполошился? Николя начал догадываться, что ошибки не произошло. - А знаете, среди моих клиентов немало служителей церкви и Священной инквизиции. - Вы расписываете фрески? - заинтересовалась Беатрис, отложив в сторону гадание на чаинках на тему причины, почему Папа Римский счел их всех достойными встречи с ним. 3 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
julia37 48 548 16 марта, 2019 - В мере своих сил и возможностей в Лондонское отделении Аналитического Департамента, мисс. Мистер Вуд был человек невыдающейся внешности. Морин даже находила немного странной его манеру неторопливо протирать очки платочком. Но хорошее отношение к себе, душевную теплоту, она улавливала инстинктивно, как зеленые листочки улавливают свет и тут же поворачиваются к нему, не потому что хотят, а потому что такими их создал Бог. - О. Понимаю. - заметно смутившись, Морин перестала, наконец, разглядывать круглые стеклышки очков. Мистер Вуд работал головой, если можно так выразиться. То есть, делал то, что ей самой удавалось плохо. Кроме того, похоже, у него плохое зрение: физический недостаток, затрудняющий жизнь. Ей самой никогда не доводилось испытывать ничего подобного. Иногда Морин чувствовала за это вину. О да, отмолчаться не получится. Ратто повернула голову и пристально посмотрела на молодого человека, гадая, какая такая муха заставила его представить, будто она может быть замужем? Обращение "сеньорита", впрочем, вызвало бы у нее не меньшее возмущение. Ратто достала сигарету, повертела ее в руках и сунула в рот, зажигать, правда, не стала. В голове вертелась куча вариантов ответа, от "а тебе не все равно?" до "а если была, но не хочу говорить об этом?", но необходимость изображать хоть какое-то подобие вежливости победила: здесь были дамы, юные и благовоспитанные. Mio Signore1 , насколько все-таки проще разговаривать с уличной шпаной. - Карла, - коротко представилась она, не вынимая из рта сигарету, - оперативник отряда Наказующих Катании, - правая рука, свободная от сигареты, слегка приподняла шляпу, а взгляд поочередно пробежался по всем присутствующим, - лучше без "мисс", "сеньор", и прочей мишуры. Мортимер выдержал пристальный взгляд, взрезающий его, он готов был побиться об заклад, не хуже скальпеля и хладнокровно ворошащий окровавленные внутренности, без видимых усилий. - Как будет угодно, Карла. - непринужденно согласился он, отметив про себя, что на вопрос сеньора (или сеньорита?) так и не ответила. Впрочем, нежелание собеседника поддерживать разговор нисколько его не обескураживало, напротив, так он чувствовал себя даже свободнее. Только при виде сигареты брови слегка приподнялись вверх, как-будто свежеиспеченный инквизитор только теперь впервые увидел курящую женщину. Из-за его плеча высунулась благовоспитанная сестрица, синие глаза ее зажглись любопытством при виде столь свободного поведения Карлы, сама возможность коего, похоже, была для Морин открытием. - Как я уже сказал, мы в с сестрой в Риме впервые. - "упор" продолжал непринужденно болтать, уже даже не столько с Карлой, сколько со всеми сразу. - Невероятный город. Столько историй. Я непременно посетил бы пьяцца Навона и церковь святой Агнессы. Вы же знаете эту историю? - Мортимер обвел присутствующих взглядом человека, убежденного, что говорит о самых широкоизвестных вещах. - Ну, ту самую, о святой Агнессе и садовнице, оплакивающей свои цветы? Эта женщина, Мария (кажется, всех женщин во всех легендах, зовут Мариями), горевала о своих цветах, что погибали от дурного влияния магии, печать которой осталась на городских улицах после Римской бойни, и не было силы, способной остановить это увядание. Она так искренне оплакивала их, что ей явилась святая и остановила увядание своей силой. Ходят слухи, что на рассвете, в то самое зыбкое время, между светом и тьмой, можно даже увидеть ее, святую Агнессу, с пением ходящую между цветов и поливающую их из лейки. Морин моргнула и перестала смотреть на Карлу, переключившись на братца, затеявшего рассказ. - Я никогда о таком не слышала. - возразила она на заявление, что об этом должен знать каждый. - Так или иначе, - Мортимер сделал неопределенное движение рукой. - незабудки действительно цветут перед этой церковью каждое лето, до сих пор, независимо от погоды. Уже почти тысячу лет. Жаль, нет времени убедиться лично. Он наткнулся на этот синий взгляд и повис на нем, словно это была единственная постоянная в завертевшемся, утратившем гравитацию мире. Невольно, безотчетно он одними губами повторил ее имя, пытаясь сопоставить оторопь, охватившую его, с незнакомым звучанием «Мори́н». — Позировали ли вы когда-нибудь для портрета?.. Ой, простите, я не представился. О-ля-ля. Николя… ха-ха-ха… вы заметили? Рифма. Оля-ля… Он обвел взглядом всех этих обладателей инсигний, стушевался и, прокашлявшись, потупил взор, наконец-то произнеся ожидаемое от него: — Николя Буджардини. Художник. Портретист. Шляпу он, оказывается, давно держал в руке. А знака ведьминской принадлежности сеньоры (или сеньориты?) Смитт попросту не заметил. В последний момент Морин поймала застывший на ней взгляд и это выражение лица... Она много раз видела такое прежде. Бледные щеки залил румянец. - Простите. - это случалось довольно часто. И каждый раз она раскаивалась. Раскаивалась в том, что совершенно не могла контролировать. - Простите, что? - это уже вклинился братец. Очевидно, такой поворот беседы вогнал его в легкий ступор. Морин же напротив оживилась. - Нет, сэр, никогда. - призналась она и тут же огонек интереса зажегся в глазах. - А почему вы спрашиваете? Шутка с рифмой выдалась не то чтобы очень удачной, если судить по физиономии мистера Смита, но юная ведьма серебристо рассмеялась. - Это комплимент, Мортимер? - она обернулась, как бы ища подтверждения своим словам. - Да. - натянуто улыбнулся братец. - И, поправьте меня, если мне показалось, но, по-моему, вы еще и пяти минут не знакомы. Не рано ли? Для такого рода комплиментов? Их лондонского наставника, наблюдай он свою ученицу в течении этих пяти минут, удар бы хватил. Оставалось только прямо спросить, кто он еще и чем полезен Инквизиции, но это была такая грубая бестактность, которую Беатрис не могла проявить никогда в жизни. А Морин могла и даже уже собиралась задать соответствующий вопрос, но сеньор художник пояснил все сам. - Так вы артефактор! Потрясающе. - она восхитилась. - Да уж. - согласился брат, но его, похоже, потрясала вовсе не профессия этого господина. Что ж, это объясняло практически все. Ремесло артефактора, таинственное и эффективное, весьма высоко ценилось в святой инквизиции. - Благодарю, мисс Морин, редко такое говорят про них, - снова доброжелательная, чуть потеплевшая улыбка. - Это дивный комплимент из уст ясноглазых фэйри Туманного Альбиона. - Взгляд возвращается на брата. - Надеюсь, солнце Италии будет ласково к вам обоим. Морин просияла. - Вы очень добры, Рафаэль. И. - Молодость - не порок. Все люди когда-то были молоды. - от ее брата. С тех пор, как он получил, наконец, свою инсигнию, тема возраста почти перестала его беспокоить. 6 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Meshulik 32 245 16 марта, 2019 - Это комплимент, Мортимер? - она обернулась, как бы ища подтверждения своим словам. - Да. - натянуто улыбнулся братец. - И, поправьте меня, если мне показалось, но, по-моему, вы еще и пяти минут не знакомы. Не рано ли? Для такого рода комплиментов? Ответ блуждал на лице повеселевшего Буджардини и давал понять, что для комплиментов никогда не рано, но бывает поздно… Он не рискнул его озвучить: требовалось соблюсти приличия. Чопорный англичанин, кажется, легко раздражался… - Вы расписываете фрески? - заинтересовалась Беатрис, отложив в сторону гадание на чаинках на тему причины, почему Папа Римский счел их всех достойными встречи с ним. Сеньорита Блэк, вы спасли меня! Благодарный и восхищенный, он прижал шляпу к груди, вежливо опустив голову в поклоне, отчего его шевелюра скакнула вниз и снова вверх, назад, когда он выпрямился и поправил со значением: — Увы, нет. Но я как раз пишу портреты. Будете в Париже, обязательно зайдите в Cloî tre des Billettes. Можете сослаться на меня, тамошний настоятель — мой друг. Я как раз недавно закончил его. В полный рост. Большая работа… И я всегда готов взяться за новый заказ. Взгляд скользнул в сторону Мортимера. Прекрасные глаза. И идеальная осанка для ростовой картины с романтическим фоном. — Например, ваш. Николя вновь почувствовал себя в центре внимания. И это… окрыляло. Собралось весьма солидное общество. Никогда не рано предложить свои услуги. Бывает лишь поздно. 4 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
julia37 48 548 16 марта, 2019 Ответ блуждал на лице повеселевшего Буджардини и давал понять, что для комплиментов никогда не рано, но бывает поздно… Он не рискнул его озвучить: требовалось соблюсти приличия. Чопорный англичанин, кажется, легко раздражался… Морин залюбовалась. Повеселевший - художник был совершенно очарователен. Нет, в самом деле, слова брата о красивых итальянцах оказались пророчеством. И здесь, в Италии, она могла напитаться сполна экзотической южной красотой. Почему бы не начать прямо сейчас? Взгляд скользнул в сторону Мортимера. Прекрасные глаза. И идеальная осанка для ростовой картины с романтическим фоном. — Например, ваш. Мортимер, до сих пор рассматривающий саму идею написания портретов довольно скептически, взглянул на художника по-новому. - Мой? Он жизнерадостно засмеялся, но вскоре посерьёзнел. - В самом деле? Вы так считаете? Тщеславия инквизитор был не чужд. 4 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
Dmitry Shepard 30 746 16 марта, 2019 - Как я уже сказал, мы в с сестрой в Риме впервые. - "упор" продолжал непринужденно болтать, уже даже не столько с Карлой, сколько со всеми сразу. - Невероятный город. Столько историй. Я непременно посетил бы пьяцца Навона и церковь святой Агнессы. Вы же знаете эту историю? - Мортимер обвел присутствующих взглядом человека, убежденного, что говорит о самых широкоизвестных вещах. История была интересная. Беатрис вообще нравилось слушать Мортимера, когда он рассказывает истории, было что-то особенное в его голосе такие моменты. Или ей так только казалось? В любом случае, она очень быстро привыкла, что в его памяти есть рассказ на любой случай. - Хорошая история, мне нравится, - поделилась она своим мнением. Благодарный и восхищенный, он прижал шляпу к груди, вежливо опустив голову в поклоне, отчего его шевелюра скакнула вниз и снова вверх, назад, когда он выпрямился и поправил со значением: — Увы, нет. Но я как раз пишу портреты. Будете в Париже, обязательно зайдите в Cloî tre des Billettes. Можете сослаться на меня, тамошний настоятель — мой друг. Я как раз недавно закончил его. В полный рост. Большая работа… И я всегда готов взяться за новый заказ. Если честно, как порядочную подданную британской Короны, Париж не слишком привлекал Беатрис. С куда большим интересом и удовольствием она бы посетила Португалию, о которой так интересно рассказывала мама, официально бывшая оттуда родом. Прошлась бы по уютным улочкам с улыбчивыми, смуглокожими людьми, вдохнула аромат свежих апельсинов, впитавших, кажется, каждый лучик такого щедрого здесь солнца. И не забыла бы посидеть на побережье, ведя молчаливую беседу с Атлантическим океаном, таким непохожим на тот, что привыкла видеть она дома, в Англии. - Непременно, - тем не менее, кивнула Беатрис, идея ростового портрета ее заинтересовала. Немного. В конце концов, у нее всегда было ее зеркало. 4 1 Цитата Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на другие сайты
