Dragon Age: Краденые души

[Meshulik 32 694]

Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днём, язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень.

Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя; но смерть к тебе не приблизится:

только смотреть будешь очами твоими и видеть возмездие.

 

Из документов века Стали

 «…суд Храмовников, входя в раздробительное содержание и смысл того найденного у него якобы к волшебству причтенного письма, находит в нем точию единственно ухищренные сочинителевы бредни и для непросвещенных простолюдинов и невежд обман, ибо 1. и в самом существе гора к вершине ведет вверх, а не вниз, и чтобы собаки лаяли и петухи пели в необитаемых местах суть неестественно, 2. вода не бывает на ветре, и нету на свете такой рыбы, чтоб по ней было семьсот лет пути, 3. касательно других глупых и невежественных витийств, и бросания ключей в море, и чтобы оное море выпить, само собою доказательно, что суть невежества и бредни, и не только уважения, но ниже внимания достойны. Да и ко исполнению того, чтобы море выпить, как и самый смысл сочинителя доказывает, никакова творения на свете быть не может».*

7 Элувиеста 5:35

***

«Крокодил — Крокодил зверь водный. Егда имать человека ясти, тогда плачет и рыдает, а ясти не перестаёт. А главу от тела оторвав, плачет».**

Одо Финлит.
Неизданный труд о фауне сказочной земли Пар-Волен

* Почти точная цитата из протокола суда Московского приказа XVIII в. (цитируется по: Т. Михайлова "От колдуна до шарлатана")

** "Книга глаголемая алфавит" (русский азбуковник XVII в.)

Hide

***

27 Фервентис, 7:35

В трюме было темно. Пахло давно застоявшейся плесенью.  Девушка сидела в гамаке, поджав озябшие ноги, пытаясь выжать последние капли из бутылки, не решаясь встать босыми ступнями на пол. Да и незачем было: на полу воды не было, были только трюмные крысы. Крупные и прожорливые.

Глухой звук бьющегося о притолоку толстого стекла и звон рассыпающихся темно-зеленых осколков совпал со скрипом давно немазаных дверных петель. Человек, вошедший в темное тесное пространство со свету, некоторое время приглядывался, щурясь, и наконец, обратился к женщине:

— Корабль снова за нами.

— Мессир собственноручно заковал меня в сильверит, но по-прежнему убежден, что всё дело в моем непокорстве?

— Мессир намерен, как прибудем, собственноручно убедиться в твоей покорности, Роксан. И всем будет лучше, если к тому времени у мессира не останется в ней никаких сомнений.

Девушка картинно закатила глаза.

— Это лишнее, Гаррел. Ты же видишь, что не я показываю этому призраку дорогу к нам. И скоро ты в этом убедишься. Но будет уже поздно.

Гаррел сверкнул полным презрения темным взором, с подозрением оглядел продрогшую фигурку, с привычкой тюремщика проверяя, не затаила ли чего неблагодарная колдунья, плюнул под ноги и удалился, плотно заперев за собой дверь.

Он пробыл в ее темнице недолго. Но достаточно для того, чтобы одна из крыс, незаметно прошуршав по настенной перекладине, сняла с пояса нужный ключ.

 

Hide

***

1 солиса 7:35

В утро 1 солиса 7:35 на рейде в акватории порта Лломерин уже стояли три судна. И так уж случилось, что, огибая остров Виверны, едва видный на горизонте в ясную погоду с высоты таверны «Чай с мертвецом», еще незаметные, подходили сразу четыре разномастных корабля, что даже и по нынешним спокойным временам было событием примечательным.

Первый корабль — быстроходная шхуна с отличным такелажем под командованием известного матерщинника и мелкого контрабандиста гнома Громобоя «Милашка Сью», возвращавшаяся со скромной партией лириума из Денерима. В пути ветер не был благосклонен к вёрткой скорлупке и отнес ее сильно восточнее привычного маршрута, так что огибала посудина островок с восточного его берега.

А в это время к западной его оконечности на крейсерской скорости, подгоняемый попутным ветром, подошел редкий для здешних мест королевский барк "Провидение", судя по флагам, из Камберленда.

Оба эти судна не представляли особого интереса. Уж точно не представляли для тех, кто собрался сегодня в районе порта и торговой площади в ожидании третьего корабля, который именно сейчас особо нетерпеливые жители Лломерина могли бы увидеть в подзорную трубу с естественных возвышенностей, окружающих бухту и город. «Святая Клотильда». Несмотря на неслучайное совпадение названия этой шхуны с процветающим на побережье борделем «Сады святой Клотильды», все же на судне не было ни одной продажной женщины. И все же каждая из дюжины укрывшихся в трюме женщин предназначалась в итоге на продажу. Это был уже третий рейс капитана дона Муньозы по кличке Верзила, который он с огромным риском проделывал к пустынному скалистому восточному берегу Ривейна. Оттуда он вёз этих беженок. И, по почти единодушному мнению лломеринцев, совершенно заслуживал заплаченных за риск денег. А также, конечно, и за предстоящее развлечение.

В отдалении, но тем же курсом двигалось уж и вовсе что-то несуразное. Посудине с гордым именем «Сара Сноу» наверняка на прошлой неделе стукнуло лет сто. Двухмачтовая каравелла управлялась таким же потрепанным, как и она, капитаном эльфом Эйтоном по кличке Рудник. Никогда не видели старого эльфа? А вот Лломерин видал. Раза три-четыре. Корабль был не местным, так что дела на вольном острове у него случались не часто.

Был и пятый корабль. И хоть видавших его раньше пиратов было гораздо меньше несогласных с праведностью крепкого бизнеса Верзилы, но слыхали о нем все. Пока же его парусов не увидал бы на горизонте и самый глазастый юнга.

Всему свое время.

И эта история еще только начиналась.

 

 

Hide

***

Избранники судьбы, их спутники и подопечные

.

1. Улва — Yambie

Пауль, Рю, Фауст

 

2. Капитан Бартоломью Хирол «Шартан» —  FOX69

Дон Гарсия, Рино, сеньор Пипо

 

3. Капитан Каэди Керо «Торнадо» — Ширра

 

4. Брунгильда Бромо — Feanora

 

НПС Мастера:

1. Матиас Брук

2. Аврелий Тилани

3. Роксан

4. Фурло Ррот

5. Бу

...

.

Hide

***

Механика

Таблица персонажей

Комната

Полигон

 

Полезная информация...

Карта Тедаса с масштабной сеткой (нам подходит шестигранная сетка, версия2)

Команды постановки парусов

 

Карта острова Иствотч, (автор: FOX69) описание тыц

Карта Лломеринской гавани и города ЛломеринПолучение информации...

.

Hide

***

Хронология

0. Пролог

     0.1. завязка

1. Глава 1. Погоня

2. Глава 2. Карта Финлита

"рабство или единство?"

миф о Янто

3. Глава 3. Ключ к Беленас

     3.1. развязка

4. Эпилог

Hide

***

 

Изменено 15 августа, 2022 пользователем Meshulik

[Yambie 16 287]

Она не принимает его помощь. Самостоятельно выбирается из лодки, встаёт рядом и какое-то время смотрит в глаза напротив.

- Прощай.

Она уходит, не оглядываясь. С горьким разочарованием на собственной душе.

 

 

Изменено 2 января, 2021 пользователем Yambie

[FOX69 49 521]

- Прощай, - говорит он ей вслед. - И будь счастлива. Улва.

Он уходит в противоположную сторону, к форту. У него ещё так много дел перед отплытием. Ведь завтра его здесь уже не будет.

Х

[Meshulik 32 694]

ЭПИЛОГ

«За кем вправду нужен глаз да глаз — это за Янто. Он же "Коготь", "Гроза Лломеррина",
но чаще всего — "тот хренов урод, что может тебя прибить во сне".
Рабы, убийства, пытки... Янто не щепетильничает. Придумай он,
как души из людей выковыривать, — и ими бы торговал.
Как пить дать какие-нибудь его тевинтерские дружки над этим сейчас голову ломают.
На краденых душах наверняка где-то можно деньгу зашибить — хоть в той же самой Империи».

Изабела, самозваная «королева восточных морей», Век Дракона

 

Апельсин ея Святейшества. Лиз была не слишком довольна тем, что тайна магии множества так и осталась у бессмертных. Однако разочарования не высказала, продолжая на острове свою игру, замыслы которой были известны только ей одной. Полезная информация от нее Совету капитанов поставлялась, так что это сотрудничество было, казалось, пока что выгодно всем сторонам.

Пьюрел Фрей. Старый Пью так же, как и прочие усмиренные, утратил свое клеймо, обретя вновь связь с Тенью и владение маготоком. И непременно бы сбежал, если бы не дон Сальваторе, бдительно заметивший творящуюся с пленником в его чулане перемену. Немедленно в ход пошел увесистый половник, который в руках профессионала запросто заменит пять лет, проведенные за обучением в Круге магов.  После чего мага опоили сонным зельем из лавки добрососедской ривейнки и в таком виде оставили дожидаться судьбы в лице капитана Хирола и, возможно, не только его.

Фурло Ррот. Крабоед временно утратил любовь к морской фауне и увлекся флорой. В частности особо крепкими породами дерева и методами повышения его прочности.

Билли. Брат Тревора доберется до Лломерина аккурат к началу знаменитых торгов невест. И поскольку у раззявы Билли дома своего пока нет, а по обычаю невесту следует куда-то приводить, он введет ее торжественно с лентами и музыкой флейт в прямо там на площади временно установленные расписные  ворота. Учитывая, что ворота те смастерил сам Билли, насчет остального дома невесте волноваться сильно не стоило.

Кривая Мэри. То, чего она больше всего опасалась, свершилось: ее репутация была подмочена, и на ближайших выборах капитана победил конкурент — старший помощник незадачливой Мери. С другой стороны, как только руки у женщины оказались развязанными, первое, что она сделала, — громко послала к Деви опостылевшего дона Чезаре на главной площади посёлка Налётчиков. Теперь этот развод уж точно не мог помешать ей в борьбе за власть на корабле. Жаль, конечно, но, возможно, в следующий раз зато ее карьера не будет зависеть от того, что думают о ней люди.

Самар Адвик. Свадьба кладоискателя была изобильной, многолюдной и, по обычаям островов, громкой. Все, как водится, напились, гуляли до утра и продолжили на следующий день, а после и на еще один. У Адвика в его крепком доме было всё: и ворота, и ленты, и столы ломились от яств.

А вечером, как положено, в спальню молодоженов явились две старухи, когда-то как две капли воды похожие друг на дружку. Чтобы напророчить семье плодовитости, они возлегли на приготовленное супружеское ложе и долго хихикали оттуда, покуривая свои трубки.

Собственно затем их на свадьбы только и звали.

Я на той свадьбе тоже гулял.

Но белого антиванского ни капли не попало в мой рот.

Тут и сказке конец.

 

Бабушка Урд ворошит огонь в очаге. Рукопись догорает и дает много жару на пользу старым костям. Кое-что все же осталось не выясненным. Откуда взялись у крокодила слезы? И что там с рыбой? Это ничего, что бумага сгорела. Ведь что написано пером, и магией не выжечь.

А конец — это всегда и начало.

 

 

слова

I never was one for the drinking and dance
But I lived by the dice and the cards in my hands
By the goddess of fortune seemed loath of the see
There was none of the crew that was poorer than me.

I was walking the deck in a cold stormy night
When the shape of a specter appeared in my sight
He saied:"I'm Jones and I've seen your demise
I've been moved by your suffering, I will help you rise".

I'm his fool you see, and he's waiting for me
Down below, in a bottomless chasm
I'm his saylor to be, and he's waiting for me
Dow below, down below, down below.

He said:"I'll make you the richest of all of your crew,
In return I require a promise from you:
When your sand has run out, when your time here is through,
You'll sign up for me, not further ado".

I complied and i signed with my blood on a line
With no thought of my life, only gold in my mind.
But I was deceived and I wish I had known,
That I would be the richest but also alone.

I'm his fool you see, and he's waiting for me
Down below, in a bottomless chasm
I'm his saylor to be, and he's waiting for me
Dow below, down below, down below.

The next day I woke to a scream from the hold
Were the firs-mate was found, lying bleeding and cold,
And a saylor came running with a nail in his eye,
So we all ran to help him, but i knew he would die.

Soon enough we were caught in a fight for our life,
In a torrent of hail from a blue cloudless sky.
When a freak wave swept half of the crew overbord,
The captain went mad and fell from his sword.

I'm a fool you see, and he's waiting for me
Down below, in a bottomless chasm
I'm his saylor to be, and he's waiting for me
Dow below, down below, down below.

Now I'm drifting along in an ocean so vast,
The ship wealthiest saylor, but also the last.
There's a wind out of the mower that is filling my sail,
There's a sprinkling of fros building up on the rails.

Hide

 

 

Изменено 11 марта, 2020 пользователем Meshulik

[FOX69 49 521]

Немного о капитане

Bene qui stat non moveatur

 

Эта мысль навязчивым мороком преследовала его день и ночь. Он старался её отогнать, но где бы он ни был, чем бы не занимался, она отравляла, наполняя неуверенностью и страхом. День за днём, неделю за неделей накапливая сомнения и возвращая в тот давний сон, где горели аравели, кричали галлы и ниц лежали мёртвые эльфы.

 

Но почему я? Не раз он задавался вопросом. Неужели моя магия способна состязаться с магией эльфийских чародеев? Неужели я настолько силён, что могу противостоять сотням кунари? «Вернись на сушу, - слышал он её слова, - и ты обретёшь силу». Силу, с которой он мог не справиться.

 

- Я даже не хочу это обсуждать, - на вытянутом лице квартмейстера обида и разочарование пролегли мелкими морщинками меж бровей и в уголках искривлённого досадой рта. – Скажу только одно – ты не прав.

- Может быть, - глаза цвета морской волны виновато обратились в сторону друга. – Я должен убедиться.

- В чём? Я так и не понял. В чём ты должен убедиться? В том, что ты можешь проиграть?

- И в этом – тоже.

Дон Гарсия Родригес замолчал. Лишь болезненно поморщился, глядя на приближающийся берег. Он с самого начала считал затею Бартоломью опасной и бестолковой, но сопротивляться настойчивости капитана не мог. Хирол всегда поступал по-своему.

Чёрная вихрастая голова кивнула.

- Хорошо. Квартмейстером я назначу Аврелия.

- Да. Он справится, - согласился экс-капитан.

- Когда нам вернуться?

- Я не знаю.

Пауза - на принятие решения новым капитаном «Инфанты», и дрогнувший голос сообщает:

- Мы вернёмся через неделю.

Барт соглашается вновь и даёт последнее распоряжение:

- И если меня не будет, уходите. И больше не ищите.

 

***

Здесь, в джунглях западного Лломерина, он почувствовал себя чужим, сразу, как только ступил во владения долийского клана Вирнен. Трава, деревья, цветы всё было агрессивным и назойливым. Трава слишком высокая, кроны слишком шумные, цветы слишком ароматные, а птицы на ветвях слишком яркие. И кроме раздражения, буйство лесных красок, у морехода ничего вызывало. Впрочем, как и аборигены этих мест. Высокомерные фанатики, привязанные к плесневелым традициям и лелеющие свои пустые мечты о возвращении давно утерянного прошлого. Здесь им жили, этим прошлым. Поклонялись старым богам, разговаривали с лесом и просили помощи у полумёртвого ствола диаметром в три обхвата. Сказать, что бывалый мореход испытывал отвращение к лесным жителям – значит, не сказать ничего.

 

Он встретился с ней вечером. После целого дня пребывания  в поселении клана. После терпеливого прослушивания мифов и легенд, однообразных рассказов охотников и похвальбы о подвигах местных героев. О том, как позавчера героически завалили бегемота, а вчера сразили крокодила. Его тошнило. И если бы не жгучее желание окунуться в магические знания, он бы давно уже искал лодку, чтобы покинуть место, где он когда-то родился.

 

Она была такой же, как во сне. В той давней встрече в Тени. В доспехах, с посохом и валласлином на красивом лице. Он был совсем на неё не похож внешне, но внутренний магический потенциал, жёсткий характер, мстительность и упорство были под стать долийским.

- И что я должен делать? – спросил он, недоверчиво заглядывая в её глаза.

- Пройти ритуал, который откроет твои истинные способности и направит тебя на твой истинный путь.

- Откуда ты знаешь, что это мой путь?

Её взгляд был холоден, словно первую весеннюю зелень сковало осенним ферелденским ледком.

- Если бы ты не хотел на него ступить, тебя бы здесь не было. Ведь так?

Он промолчал. Только по-волчьи отчуждённо сверкнула абиссальная тьма в пиратских глазах.

- А пока, ты должен вернуться на сушу.

- Что это значит? – не понял он.

- Ты должен забыть о море. О воде, которая столько лет убивала в тебе огненную стихию.

- То есть, я должен остаться здесь.

- Да. Останься с кланом. Помогай нам. Учись и прозревай. Почувствуй землю, лес, животных. Это придаст тебе уверенности и вернёт утраченное.

- А если я не справлюсь?

- Клан поможет тебе.

- Как?

- Мы направим тебя. Верь мне.

Он ей не верил. Ни одному слову. И всё же остался рядом с притягательным источником.

 

Его хватило на целых пять дней, учиться и прозревать. Он научился избегать контактов и увидел, насколько чужд в этой среде. На исходе пятого дня в шалаш, где он жил, вошла эльфийка. Он видел её не раз за повседневной работой – выделкой шкур, готовкой, починкой. Она была молода, светловолоса и смела. Её стройную фигурку покрывала пёстрая тонкая ткань, очень похожая на шкуру леопарда.

- Меня зовут Иссель, - представилась она и подошла вплотную к лежащему на циновке пирату. Коснулась пальцами ноги его бедра, присела и заглянула в зелёные глаза.

- Завтра ритуал. Ты знаешь, Абелас, - сказала вкрадчиво и тихо. Тонкая рука скользнула по его груди, коснулась чёрной щетины на щеке и тронула лоб. – Первая хочет, чтобы ты отдохнул, расслабился и очистил мысли.

Свободная туника упала с её плеч, обнажив маленькую грудь и плоский живот. Изящно выгнутую спину и светлый лобок меж разведённых бёдер.

- Я нравлюсь тебе? – она распустила волосы, стянутые в пучок.

- Что случилось с долийцами, – пират не торопясь рассматривал зовущее женское тело, - что шемлену позволяют трахать элвенан?

- Ты только на половину шемлен, - заметила она. – К тому же, ты не обычный человек.

- Да ну… - усомнился он.

В её тихом шёпоте он слышал шипение змеи, в её глазах видел ложь, а в движениях - притворство.

- Открой мне свои мысли, - беззвучно раскрылись губы эльфийки.

Он потянулся к ней, привстал и, резко развернувшись, повалил и подмял под себя. Рука сдавила горло соблазнительницы.

- Зачем ты пришла? – бросил он, нависая над ней.

- Чтоб быть с тобой этой ночью, - прошептала она. – Разве я тебе не нравлюсь…

Она не договорила. Он взял её быстро, грубо, по-звериному страстно, не обращая внимания на вскрики от боли и протесты. Когда она пыталась вырваться, то получала пощёчину и злобный рык. И всё же… на несколько секунд он сдался. На самом пике потерял контроль, поддавшись ощущениям. Его мысли и чувства плавно перетекли к ней.

 - Ты просто животное! – вскрикнула Иссель, забившись в угол, когда всё было кончено.

- Заткнись, - зло прозвучало ей в ответ.

- Ты здесь чужой! Ты ненавидишь это место! – продолжала она.

- Так вот зачем ты здесь, - его догадки обрели почву. – Тебя отправили читать мои мысли.

- Твои мысли черны и отвратительны…

- Это ты глубже не копнула, - не обращая на неё внимания, он натягивал штаны, рубашку, сапоги. – Значит, так вы хотели контролировать меня.

- Тебя нельзя контролировать. Ты бешеный зверь, - она прижала к окровавленным губам разорванную тунику. – Кто она? Кто эта тварь, о которой ты думал, когда насиловал меня?

Он остановился, застёгивая пояс портупеи.

- Красные глаза, седые волосы и кровь… везде кровь… - голос эльфийки дрогнул: - Демоница?

- О, да, - оскал улыбки пирата был зловещим. – Демоница Улва.

- Куда ты уходишь? Тебя не выпустят из леса…

- Пусть он уходит, - послышалось за тонкой стенкой шалаша.

Он подхватил камзол и выскочил наружу.

- Что ж так? – Барт усмехнулся, оглядывая знакомые доспехи и посох. – Я тебе уже не нужен… ма-ма?

- Ты не управляем, как твой безумный отец.

- Рад тебя разочаровать. Так что там ты говорила о моём пути, когда решила приспособить для нужд клана?.. - он снова усмехнулся. – Прощай.

 

***

К вечеру следующего дня он был на побережье. И ещё целые сутки ждал в назначенном месте прибытия «Инфанты», окончательно сбросив оковы желаний и пустых надежд. А первое, что он сделал, добравшись до моря  – упал навзничь в прозрачную солёную воду, раскинул руки, закрыл глаза и погрузился в надёжные объятья, наконец-то, обретя полное умиротворение в душе.  

 

Buenos vientos y mares de popa...

 

Hide

 

[Meshulik 32 694]

La Vita Nuova

"Неспокойный" и "Фурия"
M+M, R

 

Алтарь Андрасте

 

8 Солиса, Иствоч

 

Одно из её воплощений из камня нашло своё пристанище в маленькой пещере, усеянной тропическими зарослями. Она слушала бесконечный шум волн, как будто поднесла к уху пустую раковину. Она слушала, как одинокие хрустали стукаются об остроконечные булыжники, словно прилюдия к ливню, который никогда не наступит в шероховатых стенах маленького пристанища.

Она взирает по-матерински с высоты своего пьедестала, обнимая себя за плечи. И горечь от того, что не может обнять человека, кои пришёл к ней - частичка её души застыла навеки в камне.

Казалось… она здесь забыта. Брошена. Но здесь находились несколько зажжённых свеч, освещавших образ Невесты. Находились своего рода даже скромные подношения, отчего, пожалуй, не исчезала незаметная и тёплая улыбка с губ Белокурой Андрасте, для которой почти каждый день знаменовался маленьким праздником.

Красноглазая гостья не верила в неё. Не просила о чём-либо вслух да мысленно, поскольку находилась в ещё большем смятении после случившегося. Но только лишь глядя на неё - на её бессмертный и любимый многими образ - она получала некое умиротворение.

Андрасте принимала её боль. Не стыдила за пролитые слёзы. Не стыдила за слабость, ведь она сама, будучи когда-то живой, не была благословлена крепким здоровьем, но каково в итоге её наследие.

Она тоже была всего лишь человеком.

Когда-то в той заре. Когда почти всё было забыто в один краткий миг.

Улва сидела на камне, выпрямив спину и опустив сложенные вместе ладони на колени. Не сводила глаз с её образа земного и небесного. Готова просидеть так до окончания своих времён, но только бы не покидала её чужое ощущение тепла и заботы.

 

Храмовник узнал о том гроте почти сразу же, как оказался в Порту. О нем слыхали те, кто между налетами и стычками возносил молитвы не Дейви или Корту, а Пророчице. Те же праведники приволокли сюда с какого-то из захваченных кораблей этот редкий груз - мраморное изваяние, выполненное с большим искусством. Под естественным сводом укрытая от посторонних глаз, Андрасте словно молила Создателя о том, чтобы тот смилостивился над обитателями острова. Ведь, в конце концов, многие по-своему сражались за свободу с именем ее на устах.

После дневного захвата ноги сами принесли в этот чертог. Пора было побеседовать с Пророчицей с глазу на глаз о некоторых аспектах толкования этого слова "свобода", но тут оказалось, что в гроте молчаливо присутствует не только мраморная женщина, но и вполне живая, к тому же знакомая.

Устало пронес фонарь мимо камней у подножия, нашел темный провал грота.

- Улва.

Он остановился в проходе, думая, что будет верным удалиться, если побеспокоил ее в уединении молитвы.

 

Она не молилась. Она никогда в жизни не воздавала дань уважения ни Пророчице, ни Создателю. Безымянные боги на её устах. Имя Цетуса - дракона морских глубин.

Нет.

Её покой не нарушен.

- Привет, Аврелий, - скажет тихо, когда повернёт голову в его сторону.

Вернёт взгляд Невесте, продолжив общение с той не словами, но чувствами и эмоциями.

Нет.

Не прогоняет. Как и не прогонит Андрасте.

- Она здесь давно находится? - через какое-то время спросит Улва, нахмурив брови.

 

Аврелий прищурится, припоминая, что слышал в гавани, когда узнав, что он капеллан-андрастианец, добрые люди указали ему это место.

- Пару лет. Вроде бы везла ее шхуна в Тревизо. Вдоль побережья. Да повстречала набожных налётчиков.

Он прислонился к стене, усмехнулся, глядя на мрамор склоненного лика, словно на родную сестру. Словно навещал ее вечером в уютной гостиной. Путник, идущий своей дорогой.

Перевел взгляд на мечницу.

- Ты рада? - помолчал, добавил, - что всё закончилось?

 

- Не знаю, - отвечает Улва, пожимая плечами. - С одной стороны я спокойна, потому что проклятье Янто не коснётся моих детей. Но с другой…

Тихий вздох.

На время закрыть глаза.

Открыть.

Невеста всё ещё здесь. Она тиха и незаметна. Средь останков тевинтерского наследия, как стрела, рассекающая пасмурное небо, дабы безжизненных земель коснулись, наконец, лучи солнца.

- Я всё больше чувствую, что мой путь с Неварры был напрасен. Я подвергла себя и свою дочь опасности, подвергла опасности своего новорожденного ребёнка, а Бартоломью, - Улва мотнула головой. - Неважно.

Не хотелось больше ворошить это в ближайшее время.

- А ты? Ты рад?

 

Капеллан ощутил некое дежавю. Словно слушал самого себя из прошлого.

- А? А, да, рад, конечно рад, - согласился высокий храмовник и присел, прислонившись к стене, чтобы было проще говорить с ней. Поставил перед собой фонарь. Уставился на его свет. Чего бы не радоваться? Сегодня всё сложилось как нельзя лучше. И даже этот барк. Двадцать живых матросов с будущим, предоставленным им в их собственные руки. Было с чем явиться пред очи Андрасте. 

Они не были с Улвой близкими друзьями. И все же сан священника располагает быть с людьми более назойливым в своих вопросах. Привычка спрашивать вслух то, о чем обычно лишь думают молча.

- И что же, зря узнала твоих спутников? Побывала на Либерталии. А "Фурия"? - добавил тише, - И Рю? 

 

Улва вновь пожимает плечами.

- Не знаю, - вновь повторяет сказанные ранее слова.

Пальцы нащупывают ожерелье в форме клыка, а рубины не отрываются от мраморной фигуры Пророчицы, запечатанный образ которой наверняка очень далёк от своего оригинала.

Боль сильна.

Тоска, обида, злость… они всегда сильнее положительных в своей яви эмоций. Чувство, что не способен исправить что-то. Чувство, что неподвластно время. Чувство, что воля случая поступила несправедливо.

Но пройдёт ли это?

Всё то же время отвечает - должно. Но шрам останется.

- Рю ведь говорила тебе, что собирается уехать? - спрашивает Улва. - Сегодня утром взошла на борт «Красной жемчужины»… через пару суток, скорее всего, должна добраться до Герцинии. Потом будет держать путь к границам Ферелдена, - вздохнула и размяла плечи. - Не представляю, что она там будет делать…

 

Он покивал, опустил голову. Да, Рю уехала.

- Рю не пропадет, - улыбнулся своим мыслям. - Теперь уже нет.

Страшный шрам всплыл в памяти. Мог бы он ее остановить? 

Пожалуй, нет. Не нынешний Аврелий Тилани. Тот, пять лет назад, тот, пожалуй, мог бы. Позвать с собой, прикипеть, привязаться, подарить свое сердце без остатка. Опутать словами, окружить заботой. Убаюкать... 

Поднял глаза и встретил холодный мраморный взгляд своей возлюбленной Пророчицы. 

- Она этого хотела. А хорошему лекарю повсюду рады.

Помолчал, спросил:

- Куда ты думаешь отправиться? 

 

Улва закрыла глаза. Опустила локти на колени и протёрла ладонями лицо, тихо вздохнув.

- Селени, - отвечает, касаясь теперь ладонями щёк. - Город в Антиве. Моя мать жила там какое-то время до того, как я родилась, - опустила руки, сложив пальцы в замок и пожала плечами. - На самом деле хочу его посетить при возможности. Думаю, место будет неплохое, чтобы осесть, вырастить и воспитать детей… а заодно не потерять связь с пиратским братством. Пока что задержусь на «Неспокойном», отдам Тревору полномочия капитана, а сама займу пост хирурга, - вновь закрыла глаза и поморщилась. - Очень надеюсь, что случай массового отравления от каши с протухшим мясом не повторится.

Хмыкнула.

Улыбнулась уголками губ и посмотрела на бывшего храмовника.

- А ты, как понимаю, останешься на «Инфанте», верно?

 

Тилани тоже ухмыльнулся, припоминая казус с кашей, вернул красноглазой мечнице взгляд, покачал головой:

- Ох, да, каша вышла та еще... Давно я так не худел. Кхм.

Коснулся большим пальцем носа, решив тему похудения не развивать.

Согласно кивнул. 

- Да, я ведь для того тогда в таверну и явился. Спокойной жизни захотелось.

Он тихо рассмеялся над собой. 

- Так, значит, может, еще и увидимся. Тедас тесен. Скажи мне, Улва, знаешь ли ты, как петь Песнь Света?

 

Если она смеялась, то тихо. Робко. Наклонила голову на бок, пальцами зацепив треугольную серьгу.

- Куплеты знаю, - отвечает Улва на вопрос Аврелия. - Некоторые из них... особо запоминающиеся. Как петь… а расскажи, как петь правильно. Думаю ей, - она кивнула в сторону статуи Пророчицы, - это понравится.

 

Святой отец приподнял брови, собираясь с мыслями и черпая вдохновения из закромов певческого боевого опыта.

- А правило одно... - наконец вынес он заключение. - Надо петь. Не собираться, не пробовать или пытаться. А открывать рот и... 

Вместо тысячи слов капеллан поднимает свой взор к своду пещеры и затягивает один из широкоизвестных куплетов. 

На Иствоче ночь. Светят луны Тедаса, звезды рассыпались по небосводу. А из грота едва виден отсвет фонаря и летит к морским волнам чуть слышный мужской голос, поющий о деяниях простой женщины, жизнь которой была возведена людской молвой в образ совершенной.

 

Пускай впереди меня только тьма,

Но Создатель направит меня.

Да не суждено мне будет скитаться по неверным дорогам Загробного мира,

Ибо нет тьмы там, где свет Создателя,

И ничто, сотворённое Им не будет утеряно.

 

Голоса тонут в сводах маленькой пещеры, где пристанище своё нашло одно из воплощений Невесты. Белокурая женщина отдаёт себя пению следом за мужчиной, но не просит, не молит, не жалуется на тяготы бытия.

Наслаждается тем душевным покоем, который подарить способна роду человеческому только Пророчица Создателя.

- До новых встреч, Аврелий, - скажет Улва напоследок.

Обнимет храмовника за плечи и губами коснётся его светлой макушки, а после покинет стены священного грота.

 

Hide

...

Похитители Кофе 

 

9 Солиса, "Костяная Рында"

 

Раннее утро встретило Азара головной болью от выпитого накануне рома и вчерашним ощущением случившегося чуда. Штурман еще спал. И удержаться от того, чтобы не пощупать эту его ниоткуда появившуюся руку стоило усилий. 

Пришлось выбраться из постели, покинуть спальню и попросить принести кофе. Он бы послал и за отваром от похмелья, но не хотелось лишний раз шуметь. Зато на столе нашлись выкладки такелажников и купцов, цифры, чертежи... ужасно для больной головы, но прекрасно отвлекает от мыслей о том, кто сладко спал в соседней комнате.

 

Прекрасно не менее мог отвлекать от мыслей о человеке в соседней комнате - серый комочек шерсти с полосатым хвостом, свой путь в номер который нашёл через полуоткрытое окно в гостиной. Юрко взобравшись по лианам и заявив о себе только тогда, когда поднялся на стол, усевшись на часть записей.

Неизвестно где он пропадал большую часть времени на Иствоче, но сейчас он был полон сил, энергии, азарта, готов был строить глазки местным красавицам, отбивать их у мужчин и в целом купаться во всеобщем обожании к его несравненной персоне.

Но, так или иначе, его несравненную персону сейчас больше всего заинтересовала блюдце с грязной водой внутри, которую лысые обезьяны называли кофе. Фауст протянул мордочку к чаше, опустил лапки на края и сощурил круглые глазки, поглядев на одного из представителей рода лысых обезьян, который отличился большей волосатостью.

 

«Верхняя часть штага в районе рея обшита кожей… парус обшит ликтросом…» — висок откликается недомоганием, на кой им нужен был штаг? Серый взгляд обращается к тому месту, где только что была чашка, а теперь настороженный лемур. Капитан так же настороженно молчит.

Особой смелостью должен обладать тот, кто встанет между капитаном и его кофе.

— Это моя чашка, — произносит Азар, глядя в желтые глаза лемура.

 

Понимал ли зверёк те или иные диалекты? Пираты «Фурии» полагали что понимает.

Что-то не вижу твоего имени на этой чашке!

Впрочем, Фауст не знал имени Азара Тревора. А даже если и да - какой запрет помешал бы лемуру протянуть лапки к запретному плоду, которым он, скорее всего, подавится, но он всё равно запретный, а потому самый желанный.

Чашку Фауст подвинул к себе чуть ближе, не спуская внимательного взгляда янтарных шариков с лица пирата. Настороженно приподнялся вверх полосатый хвост, будто бич правосудия - гроза всех аллергиков Тедаса.

 

Чашка... ммм. Да демон морской с той чашкой, но... лапки цепляют за край. У Тревора возникает ощущение, что вместе с кофе, к которому проведение прирастило пушистые лапки, почит и пачка счетов и расчетов.

- Эй, как там тебя? - он позабыл или, может, и не слышал никогда, как звали эту бестию, но она слушалась Пауля. Который продолжал сладко спать в наивной, небось, уверенности, что пригрел на груди забавного пушистика, а не троглодита, ворующего по утрам у людей живительный напиток. - Нет, нет нет...

Рука ловко выхватила ценные бумаги, но за шкирку схватить безобразника не успела. 

- Ну попадись мне, - посулил Азар, отодвигая стул и готовясь отловить свой кофе, несмотря на лапки.

 

Вероятно, на своём веку пушистый троглодит с длинным полосатым хвостом покусился ни на одну чашку с кофе. Он вызывающе мякнул, схватил чашку и вместе с ней перепрыгнул на комод - удивительно или нет, но содержимое желтоглазый лемур не пролил.

Фауст начал принюхиваться к мутной воде, забыв на время что находится в опасной зоне риска под пристальным взглядом сероглазого человека, которого лишили части ежедневного ритуала.

 

Между медным подносом и стеклянным кувшином угнездился троглодит с похищенной чашкой.

Шаг в сторону, мягок и проворен. Пират не спешит, белые рукава рубашки почти не шевелятся, только слегка сгибаются руки, походка хищника, веселый блеск в глазах. Он двигался в сторону? 

Ну, не совсем, он лавировал. Сменил галс. Обманный маневр под ветер... 

Сапоги легко ступают по темному дереву...

Выпад...

Объятия крепки.

А белизна рубашки уже не столь девственна. Если можно так выразиться, кофе он все же поймал. Некоторыми частями своего тела. Руками поймал похитителя. А локтями и краем манжета кувшин и поднос. Правда, те уже лежали на полу.

Ничто так не бодрит по утрам, как грохот бьющейся посуды и душ из бодрящих напитков.

- Демон, проклятая бестия. Ну что, попался? Пойдем-ка.

Тревор направляется в спальню предъявить питомца хозяину.

 

- Азар? - слышится сонный голос штурмана, коего резко вырвали из крепких объятий крепкого сна. - Фауст? - хмурит брови и садится на край кровати.

Первое время лемур отчаянно сопротивляется крепкой хватке человека - бьёт лапками по лицу и громко пищит, дабы хотя бы оглушить противника, превосходившего его по физической силе.

Затем вдруг успокаивается. Крепко обнимает за шею. И скорее всего как раз потому, что жёлтые бусинки встречаются с раскосым взглядом того, кто однажды пригрел его подле себя и с того дня голос имел наибольшее влияние на серый комочек шерсти.

Нынче избалованного духа леса.

- Э… доброе утро? - неуверенно говорит Пауль, встречая облитого кофе Азара с Фаустом в обнимку.

 

Хватка Тревора от того голоса тоже становится не такой уж крепкой. А нахмуренный лоб разглаживается. 

- Вот, - предстает перед очами штурмана в живописном декоре. - Поймал с поличным. А, да, доброе... кажется, доброе. Как самочувствие?

У Фауста появляется прекрасная возможность улизнуть, потому что капитан отвлекся. Он осторожно присел на край кровати, улыбнулся, разглядывая сонного Пауля... внезапный приступ позабытой было мигрени заставил на мгновение поморщиться.

 

Фауст тем временем вместо того чтобы улизнуть или перепрыгнуть с плеча нового знакомого на плечо штурмана решает обхватить голову капитана, пустив лапки в тёмно-рыжую шевелюру. Пауль смеётся, на время опускает глаза и вновь возвращает их тому, кто сидит рядом.

- Хорошо… то есть очень хорошо, да. Очень.

Но улыбка смущённая - утро у Азара выдалось явно не слишком хорошим, благодаря стараниям неугомонного Фауста.

А ещё они вчера выпили. Может даже слишком. Чувство неловкости от того, что Тревор мог застать его в настолько нелепом виде, когда от выпитого рома он начинал икать.

- Э… как насчёт чая с мёдом? - предлагает Пауль, касаясь левой ладонью шеи. - Не самый лучший выбор напитка в жаркую пору времени, но неплохое средство от похмелья, - ему не нужно спрашивать или уточнять, поскольку к таким мелочам он особенно внимателен и чуток.

 

- Чай, - согласно повторяет Азар, любуясь этим простым жестом, касанием руки шеи, таким... необыкновенным. - Да, чай. Ты как насчет чая, а? - вопрос обращен уже к обхватившему его голову лемуру. Если парень надеется найти там себе тараканов на завтрак, то он просчитался: все тараканы у этой головы внутри. - Придется заказать три чашки. Иначе, боюсь, мне придется вызвать этого типа на поединок.

Поднимается. Надо бы вызвать подавальщика, но живописный вид задерживает у совместного ложа:

- Не хочешь поздороваться с хозяином, а, э... как тебя, забыл, зовут?..

 

- Мы зовём его Фауст, - сквозь тихий смех говорит Пауль, пытаясь собрать чёрные волосы в конский хвост обеими руками.

Хмурится.

Непривычно.

Бросает своё занятие и смотрит на вновь обретённую левую руку. Водит большим пальцем правой ладони по красному пятну вдоль запястья.

Поднимает карие глаза на Тревора и мягко улыбается.

- Я сейчас оденусь и выйду. Фауст, - обращается теперь к лемуру, - не обижай ты его, будь добр.

В ответ зверёк мякнул, вцепившись теперь в капитана мёртвой хваткой.

 

Тревор вздохнул о чем-то и поднялся. 

- Эй, малец, - послышался его голос от дверей в апартаменты. - А... не важно, да всё в порядке. Нет, не нужно еще кофе. Принеси три чашки чая с медом... кто, это? Это Фауст, а не тварь... сам ты образина. 

Завершив этот содержательный диалог, Азар заказал также фруктов для незаслуженно окрещенного образиной зверька и вскоре появился в дверях спальни уже с подносом.

- Не вставай. 

Поднос поставил на кресло, взял чашку для себя и для штурмана. Протянул ему.

Фрукты не стал подавать Фаусту, надеясь, что тот сам переместится к подносу.

 

К тому моменту Пауль успел одеться, умыть лицо и завязать волосы в пучок. Сесть назад на край кровати, но ответить:

- Я ведь больше не так беспомощен, Азар, - он улыбнулся и посмотрел на свою руку с красным пятном на запястье. - Ну… почти не беспомощен, - голос перешёл в шепот, - непривычно, право…

Заприметив фрукты, Фауст освободил Тревора из своих крепких объятий и кинулся поедать манго, яблоки да порезанные кусочки бананов.

- Сколько сейчас времени, кстати? - интересуется Пауль после того как выпил глоток чая. - Ты ведь ещё не видел Улву?

 

Азар усмехается озадаченно. Да. Теперь нужно научиться видеть в нем человека с двумя руками. Удивительно, как просто было принять его тем, и как сложно этим.

Он вновь, который уже раз за прошедшие часы бережно берет левую ладонь штурмана, подносит к лицу, как когда-то подносил единственную его ладонь. И целует, прижимаясь после щекой. По-прежнему не веря. 

Рука на месте. Обе. 

- Не видел, - покачал головой. Далеко отправил мечницу, так чтобы не мешали ей спать ни возлияния, ни что-либо еще из того, что творилось тут. А пора бы уже ей тоже проснуться.

- Рассвело уже, - мельком взглянул в оконнный проем. - Верно, семь?

 

- Пожалуй…

Верно, семь. Верно, уже должна проснуться. Верно, уже сидит в общем зале и слушает игру музыкантов. Или не спала вовсе - бродит где-нибудь вдоль берега. Опустошённая. Грустная. Такой он её и помнил, когда впервые встретил. К такому состоянию она вернулась, когда этот поход длиной в неделю подошёл к концу, и всякая опрометчиво данная другим надежда была разбита.

Пауль нахмурил брови и поджал губы. Смотрит на свою руку, как на что-то привычное и тотчас на что-то чужеродное.

Но не было предела его радости. Как будто некая пустота внутри наполнилась дурманящим нектаром до самых краёв. С обещанием бессмертного счастья и вечного  покоя.

Благословил ли его Янто, как часть возможного раскаяния?

Благословил ли его Корт, дав шанс начать новую полноценную жизнь?

- Ты ведь понимаешь, что я тот же Пауль, Азар, - говорит он, замечая озадаченность на лице того, с кем за последние сутки выстроились очень тесные отношения. - Или тебе легче было воспринимать меня с одной рукой? - улыбка добродушная.

У всех свои идеалы.

 

Он готов смеяться над собственной растерянностью. Но впору растеряться. А еще впору шутить раз за разом, повторяя один и тот же повод: 

- За последние дни у меня, видно, сложилось ложное убеждение, что красивые мужчины и приличные штурманы бывают только однорукими. Прости. 

Он отстранился. 

- Но как мне теперь ухаживать за тобой? Раз ты желаешь всё делать сам. 

 

Пауль облизал тонкие губы и убрал чёрную прядь за ухо. Азар отстранился, но штурман подался к нему вперёд и тихо спросил:

- Но знаешь ли ты… каково это? - улыбка стала горькой. - Когда у тебя нет руки. Когда ты не можешь нормально одеться, нормально поесть, не можешь крепко удержать рукоять сабли в ладони, чтобы защитить себя или кого-то другого. Когда чуть что и ты можешь упасть. И это просто будет смехотворно, - разводит руками и смеётся. - Когда в течение всего месяца за тобой ухаживают твои названные по общему ремеслу сёстры, когда одна из них расчёсывает твои волосы, улыбается тебе и смеётся. Но ты себя для неё чувствуешь обузой.

Он закрыл ладонями лицо и тихо вздохнул.

Опустил и вернул внимательный карий взгляд капитану.

- Прости… я знаю, что забота обо мне делалась из искренних побуждений. Но я не мог также отделаться от постоянной мысли, что я всё больше становлюсь тяжёлым грузом для других.

Молчит.

И вновь смотрит на свою обретённую руку.

- Не знаю, может, пройдёт время, и эта рука начнёт… гнить, наверно? Ведь явно я получил её от проклятья Янто, - вздыхает обречённо. - Может скоро я опять стану одноруким.

 

Азар помолчал. На простую шутку реакция оказалась... непредсказуемая. 

- Нет, - сказал он наконец спокойно. - Не знаю. У меня ведь обе руки на месте. Как и у тебя сейчас. Но кажется, что не одному мне это кажется непривычным.

Улыбнулся, всматриваясь в карие очи, не желающие смеяться над тем, что теперь уже в прошлом.

- А знаешь, что, я придумал, как нам быть, - неожиданно решает, расстегивая на себе испачканную рубаху, протирая ее тканью лицо от остатков кофе, стягивая штаны и залезая под одеяло.

- Давай ты теперь за мной поухаживаешь. Подашь, дорогой, мне мой чай?

Невинная ухмылка и готовность продолжать это утро в неге и пустой болтовне.

 

Хитрый кот. Только Пауль оделся, как этот кот залез назад под одеяло и начал требовать, чтобы ему почесали за ушком да угостили вкусной рыбкой и тёплым молочком.

И не то, чтобы темноволосому штурману это не нравилось…

- Ты меня поцелуешь, если я подам тебе чай?

Чашка уже в руке. Нет обиды. Нет горечи. Он спокоен. И по телу пробегается приятная дрожь от чувства возрастающего азарта.

 

Долгий взгляд, улыбка. 

- Давай проверим?

Рука тянется к чашке. Одна. А другая к плечу штурмана.

 

Губы чуть приоткрыты. Дыхание становится частым.

Чужое - обжигает.

- Ты на себя сейчас ещё чай прольёшь, - предупреждает его Пауль, что впрочем, не отвлечёт от той неизвестности, что предложить могли серые глаза морского волка.

Обе ладони ложатся на плечи, когда одну из них освобождают от чашки. Глаза в глаза до тех пор, пока пред ними не настигает пелена блаженной тьмы и ответом нависшему молчанию служит взволнованный вздох.

 

Ничто так не бодрит ранним утром, как сладкий поцелуй ночного любовника. А чай... чай может и подождать.

 

Hide

...

Попутный ветер 

 

10 Солиса, "Неспокойный"

 

Он снова стоял на квартердеке. В спину дул попутный ветер. Довольно сильный, что давало надежду к вечеру быть на Лломерине. 

Они пока не говорили о планах. Пауль не дал ответа. А Азар, соответственно, не посвятил еще в свою безумную идею Улву. 

И чем дальше они уходили в море от берегов, тем больше ему хотелось, чтобы между ними троими не было никаких недоговоренностей. Красноглазая воительница вросла в его ближний круг, с Паулем были связаны надежды капитана, и это всё сменило его уединенность непривычными связями и мыслями о людях, от которых зависела его судьба.

 

- Тревор, - раздался знакомый голос белокурой потрошительницы, кои поднималась по лестнице к квартердеку. - У тебя смена скоро закончится?

Она нахмурила брови и подняла рубиновые глаза к хмурому небу.

 

Белокурая женщина. С красными глазами. Вне какой-либо системы координат. Она не только не имела фамилии, или титула, но и вокруг нее мир утрачивал свои маркеры, теряясь. Команда обращалась к нему "капитан Тревор". Но что было с того ему, если эти двое все равно не укладывались ни в какие рамки и заставляли его невольно улыбаться при звуке их голосов.

- Скоро пробьет окончание. Хороший ветер. К ночи будем в Лломеринской порту. 

Он присмотрелся к полному белоснежному парусу.

- Даже не верится, что прошла всего неделя. Да?

Взгляд обратился к его собеседнице.

 

Да. Неделя. Всего одна неделя, которая расставила конкретные томики по своим законным полочкам, а вдруг обнаружилось - некоторых книг всё равно не хватало.

- Да, - ответила она, убрав седую прядь за ухо и опустив глаза. - Не верится.

Тихая. Даже скромная. Юбки чуть ниже колен, которые подчёркивали её женственность. Чужеродность. Абсолютно не похожая на ту, которая всходил на борт «Неспокойного» в первый раз.

- Не нравится мне сегодняшнее небо, - вдруг сказала она, вернув взгляд Тревору.

 

Капитан поглядел на небо, кивнул:

- Мне тоже. Надеюсь все же, что успеем добраться раньше. 

Поправил штурвал, покрепче взялся. Порывы становились сильнее. Но оставалась надежда, что на таком ветре они домчат впереди шторма. Если, конечно, ветер не переменится.

- Улва. Пауль говорил тебе о моих... наших планах? 

 

- Планах? - женщина вскинула брови и отрицательно мотнула головой.

Она думала, что он имеет в виду о планах на Лломерине, ближайшем намерении обеспечить команду прибылью и вернуть ритм жизни в привычное пиратское русло.

- Пауль говорил, - начала она, дёрнув плечами, - Пауль сказал, чтобы ты посетил кают-компанию, как покинешь вахту. Предлагает посидеть вместе и выпить немного ананасового сока, который он приобрёл ещё на Иствоче.

 

- А, спасибо, - кивнул капитан. Пауль не говорил. Надо ли делать это Азару? Трудное решение. - Понимаешь. Я хотел бы в будущем. Не сейчас и даже не когда вы доберетесь до Либерталии. Пожалуй, времени понадобится очень много, чтобы всё подготовить. Но однажды хочу взять курс на восток. Хочу поглядеть, что там. Что думаешь?

 

Её взгляд сделался несколько обеспокоенным. Она чуть приоткрыла губы, намереваясь что-то сказать Азару, но на время над их макушками нависло молчание, в котором насколько не удивительно не нашлось места некому напряжению, внутренней дрожи, но полёту мыслей.

Думам о сказанном, как о чём-то неизбежном.

- Немногие держали свой путь дальше к востоку, - тихо сказала Улва, сложив пальцы в замок. - Немногие вернулись, дабы поведать о том, что находится за пределами границ Тедаса. А даже если так, - она пожала плечами. - То кто верил в их рассказы?

И вновь молчание.

Как шанс одуматься или сделать хотя бы один верный шаг на пути к неизвестности.

- Ты собираешься туда…

Один?

- С Паулем?

 

Азар вздохнул. Это оказалось труднее, чем он полагал. "Только ты и я" обернулось чем-то, что заставило опустить взгляд, задумываясь, не поспешил ли он. Но ведь лучше сейчас, чем...

- Я хотел бы, да. Чтобы Пауль отправился со мной. 

Серый взгляд встретился с рубиновым:

- Но пойму, если он откажется.

Усмехнулся, припоминая синий клык на цепочке.

- Очень даже пойму.

Ветер усиливался. Но Тревор не замечал, машинально вцепившись в штурвал, убеждая себя в том, что все будет так, как будет.

 

Была ли то зависть? К тому, что было у другого, но не было теперь у неё. Была ли то ревность? От осознания, что у человека подарившего ей ожерелье в форме синего клыка был кто-то ещё, кем он мог дорожить.

Он поспешил. После недавних событий, что случились с ней, после её откровений - он поспешил.

Улва подошла ближе к Азару.

- Когда это началось? - тихо спрашивает она, заглядывая в серые осколки души. - Между тобой и Паулем?

 

- Когда, - повторяет за ней, не отводя взгляда. Ох, как же недавно. Подсчитывает дни с трудом, осознавая, как время стремительно вдруг сжимается в его памяти из вечности, что они со штурманом знакомы, в смешной срок. - Наверно, с той стоянки в скорпионовом оазисе. Лучше бы тебе спросить у Пауля. Ведь тебе важно знать, когда у него это началось. А я не знаю.

Молчит. Зачем он сказал? Теперь всё это время они будут отсчитывать дни. А могли бы... просто плыть и смотреть на паруса, а не выискивать в глазах друг друга ответы на еще не сбывшиеся вопросы.

- Это еще нескоро... - напоминает он.

 

На самом деле она знала. О том, когда отношения между мужчинами стали более тесными. Лишь спросить. Уточнить. Пауль делился с ней теми сокровенными моментами, что происходили в его жизни. Как и она с ним. По-своему они стали супругами спустя некоторое время после первого знакомства, взявшими на себя обязательства делить горе и радости друг между другом на поле брани. Душевно это облегчало тот путь, который они выбрали.

Морально поддерживало.

- Нескоро, - повторяет теперь она за Тревором.

Сколько прошло дней, когда она впервые отдалась Хиролу и он позже вдруг заявил о том, что хочет её встретить после того похода в Лес Планасен?

Тот срок тоже был смешной.

- Откуда у тебя уверенность, что однажды ты отправишься вместе с ним на восток? - спрашивает она, обращая рубиновый взор вдаль морской глади. - Откуда у тебя уверенность, что ты ещё захочешь видеть его подле себя? Что не произойдёт что-то, что может изменить твоё мнение?

 

Он задумался, стараясь встать под порывы ветра так, чтобы волосы не застилали глаза. Склонил голову в одну сторону. В другую. Лишний раз поправил курс, хоть он был верен.

- У меня нет уверенности. Только вот...  - он усмехнулся. - Вряд ли что-то помешает мне отправиться на восток, это пришло не вчера. А раз так, штурман будет нужен. И Пауль лучший штурман, кого я знаю. Ну и мне он близок...

Он помолчал.

- Но ты права. До того всё может случиться. Могут убить или еще что. Ремесло у нас неспокойное. Да ведь и он передумать может. Я о том и говорю тебе. Рано думать о том, что будет. Одно я знаю наверняка: однажды я возьму курс на восток. Но когда. И хватит ли моей жизни и решимости у тех, кто пойдет со мной? То уже от меня не зависит, Улва. 

 

- Я беспокоюсь за него, Тревор, - говорит она. - Знаю, что ты ему не безразличен. Знаю, что там на востоке может быть что угодно…

Протёрла пальцами переносицу и тихо вздохнула.

- Но, может, я зря переживаю. Он проживает свою жизнь. А моя к нему никакого отношения не имеет на самом деле…

Глаза к небу. Влажная капля на изуродованной шрамом щеке.

Нет.

Это не её слеза. Но, возможно, ей лишь показалось.

- Тебе волосы не мешают? - вдруг спрашивает Улва, обращая свой взгляд к Тревору. - Завязать их может в хвост?

 

Азар улыбается. Волнуется. Еще бы. Он и сам волнуется. Какой прекрасный повод для волнения. Значит, не безразличен?

- Демонов ветер. Э... Если не трудно. Не могу отпустить штурвал. Благодарю тебя, Улва.

 

Женщина встала за его спиной. Вынула из сумки кожаный шнурок и пальцами расчесала тёмно-рыжие волосы. На удивление мягкие на ощупь и от того невольно захотелось сплести пару косичек.

Вздохнула от досады.

Пряди не такие длинные. Не такие и светлые.

- Не жмёт? - спрашивает, когда завязывает хвостик.

Опускает ладони на плечи, наклоняет голову на бок, чтобы заглянуть в глаза.

 

На время ветер обзавелся парой заботливых рук, десятком нежных пальцев. Касание как избавление от сомнений мужчины, который знает, чего хочет и к чему идет, который не остановится. Но эта простая забота - глоток чистой воды на пути сквозь соль океана. 

Благодарный взгляд. И что-то еще. Молчаливо сдаться под этим взглядом. Да, остановиться, на время забыть о востоке, о корабле и поддаться моменту взгляда. На мгновенье. 

Чтобы в следующее улыбнуться, стирая всякие мысли об остановке. 

- Спасибо, так намного лучше. Но ветер становится опасным. Надо убирать лишние паруса, иначе можем не успеть...

 

Тонкие ладошки крепко сжимают мужские плечи. Молчаливый кивок.

Удивление?

Потому что неделю назад этот человек был ей никем. Потому что неделю назад она недолюбливала этого человека - его нрав, его суть.

Сейчас он стал ближе. Роднее. Он почти как открытая книга - нет и доли лжи в серых осколках незримого духа. А потому уголки тёмных губ приподнялись в лёгкой улыбке в ответ.

- Кают-компанию не забудь посетить, как тебя сменят на посту, - тихо сказала Улва, убрав ладони с его плеч и направившись к верхней палубе.

Рубиновый взгляд вновь обращается к небу. Отчего-то казалось, что что-то недоброе их ожидает в ближайшее время.

 

Hide

Meshulik&Yambie

[Yambie 16 287]

La Vita Nuova

"Неспокойный" и "Фурия"
M+M, R

 

Морской Дракон 

 

 

Ветер постепенно усиливался. Одинокие небесные капли касались деревянной поверхности судна, разноцветных макушек, широких плеч, белоснежных рубашек и кителей, яркие окрасы которых давно потеряли в своей насыщенности. К тому времени пираты успели убрать лишние паруса и приготовиться к возможному шторму, надеясь попутно, что в этот раз обойдётся без лишних потерь для «Неспокойного».

Адаар стоял у руля на квартердеке, как только закончилась вахта Азара Тревора. Серебряные глаза безрогого тал-васгота внимательно вглядывались в разбушевавшуюся гладь тёмно-серого моря.

Волнения привычны.

Страх не столь силён, когда развеялось проклятье и оное воспринималось бы не более, нежели капризами природы.

Но что-то сильно толкнуло «Неспокойного», раскачав его, и это что-то не могло быть обычными волнами. Нет. Предчувствие чего-то недоброго в ближайший час посетило теперь и Адаара, крепко ухватившегося за руль штурвала.

На верхней же палубе вскрикнули люди, потеряв равновесие - кто-то упал на колени, кто-то успел ухватиться за борт или реи.

 

Толчок почувствовали и те, кто сейчас находился в кают-компании. Азар лишь молча вопросительно глянул на штурмана. Нахмурился. И в следующий миг уже появился в дверях, озираясь на палубе.

- Что за бортом? - проревел он, стараясь перекричать ветер.

От толчка людей отвлек налетевший вихрь. Колесо руля рвануло из рук вахтенного. Мачты заскрипели. 

- Выравнивай! - крикнул Азар, хватаясь за ванты. 

"Неспокойный" зарылся в волну, люди похватались кто за что мог, чтобы не быть смытым в море. Корабль  поневоле оседлал ветер, чтобы вырваться из ловушки. 

Их сильно относило к востоку. Но было проще идти таким курсом, чем бороться со стихией. В конце концов, стихия когда-нибудь да утихнет.

...

И она утихла. 

Мокрые, уставшие, они вглядывались в горизонт, когда прежний, уже знакомый толчок повторился...

Это явно не было случайностью. 

Нечто или некто преследовало их. И настойчиво желало этой встречи.

 

- Мы должны вернуться! - крикнул тал-васгот. - Мы должны вернуться назад в Иствоч!

- Мы не сможем поймать ветер, Адаар, - подала свой голос в ответ Нэнэ, держась за реи. - Нужно переждать шторм!

- Ты не понимаешь…

Ещё один толчок. Крики, брань, мольба Создателю и Пророчице. Пауль выбежал следом за Азаром из кают-компании, подбежал к борту, дабы посмотреть, что творилось в море. Последней вышла Улва и направилась к квартердеку.

- Адаар…

Ещё один толчок. Бушует бездонное море. Льёт холодный дождь. То по чьей вине сильно раскачивало корабль, наконец, вышло из морской глубины.

Великое.

Зловещее.

- Аban-ataashi, - прошептал Адаар, глядя на морского дракона.

- Боги, - испуганно вздохнула Улва, прикрыв ладонью рот с носом, но быстро спохватилась и крикнула, - Тревор! Нам нужны арбалеты! Какие-нибудь бомбы! Или он потянет корабль ко дну!

Дракон взревел и электрические разряды прошлись по его длинному телу.

 

Тревор оглянулся на трап, ведущий к оружейной, откуда матросы уже тащили болты для палубных арбалетов и несколько лириумных бомб - приобретение, сделанное накануне отправки в Тень.

- Улва, арбалет по левому борту твой, - указал он красноглазой воительнице на грозное оружие, закрепленное у фальшборта.

Сам зарядил такое же многострельное приспособление по правому борту.

- Тварь! Откуда она тут взялась? - бормотал он, озабоченно высматривая среди волн и пены плавник и мощное змеящееся тело. - Вот оно! Бомбы на правый борт! 

Несколько болтов умчались в воду, не задев чешуи морского монстра. Капитан с проклятиями принялся перезаряжать. Корабль маневрировал, пытаясь встать удобным бортом к чудовищу. 

 

А оно было проворным вопреки своим размерам и, казалось, пока выжидало удобного момента, дабы нанести «Неспокойному» серьёзные увечья.

- Не дайте ему обхватить корабль! - крикнул Адаар с квартердека.

Ещё один толчок. Вероятно, где-то пошла течь. Где-то кого-то ранило крупными развалившимся от основной конструкции кусками древесины или электрическим разрядом неведомого чудища. Но едва его крупная туша успела навалиться на палубу «Неспокойного», как болт арбалета со стороны Улвы попал Цетусу прямо в глаз.

Дракон вновь взревел и начал раскачивать мордой из стороны в сторону в попытке сбить арбалетчиков или схватить одного из них в свою пасть, как и всех тех, кто осмелился остаться на верхней палубе.

 

- Эй, да благословит тебя наш приятель Корт, с меня бутылка лучшего вина из того, что останется после этой заварушки! - воскликнул капитан на меткий выстрел Улвы и захохотал над разгневанным чудовищем.

- Человек за бортом! - вдруг закричали с фока.

Кто-то из марсовых Азара не удержался. Реи ходили ходуном, корабль сопротивлялся стихии и шел на сближение с цетусом уже другим бортом. Там дон Тревор выцеливал тварь, мечтая поразить ее в какой-нибудь жизненно важный орган. Благо тело змееобразного цетуса нависало теперь над палубой, представляя удобную мишень

Они ударили почти одновременно: цетус, кроша только что подновленный фок и пробивая мощным хвостом значительную дыру в обшивке "Неспокойного", и Азар, загоняя болт в жабры твари.

Корабль сильно оседал. Пробоина ниже ватерлинии... Положение становилось всё серьезнее, а ветер не утихал, словно мечтая потопить противников всех разом в морской пучине, накормив грозного Деви до отвала своей жертвой.

 

Где же сейчас этот приятель Корт с его благословлением к народцу смертному? Где-то в Тени восседает на своём каменном троне и читает нотации проклятому Янто о том, что воровать не хорошо.

- Merde, - прошипела Улва, когда окровавленная пасть Цетуса щёлкнула прямо над её светлой макушкой. - Не отпускай штурвал! - крикнула Адаару красноглазая.

Хотя в какой-то момент она отчаялась. В какой-то момент - когда Цетус получил столько ранений на своём теле, что впору ему было бы просто уплыть от жертвы, которая оказалась ему не по зубам.

- Боги, нет…

Но вдруг. Болты и лириумные бомбы возымели своё действие. Дракон издал отчаянный рык, подняв морду к серому небу. Корабль состыковался на отмели, и поблизости от него пал уже мёртвый Цетус из чьих свежих ран да пасти медленно стекала кровь, окрашивая чистое море в кровавый цвет.

 

Толчок был сильным. Азар полетел со своего места у арбалета и распластался по опасно затрещавшей  палубе. Что не сломал шторм, не порушил цетус, доломала отмель. "Неспокойный" застыл некренившимся остовом, зияя проломом в борту и хлопая обвисшим парусом.

Вот тебе и мечты о востоке. Капитан приподнялся на локтях и оглядел тех, кто оставался на палубе. Кое-кого не досчитался, но кажется, немногих.

- Приехали, мать его, - пробормотал, сел и отыскал глазами Пауля. Кивнул Улве. - Где мы, демон его побери?

 

Несправедлива воля случая и мелочны барды, если воспевать не станут со временем о похождениях «Неспокойного» да их грозных капитанах и отважных пиратах. Проклятье Янто, гигантские птицы из авварских легенд, Древний Бог Андорал, гротескное воплощение спрута Дейви в Тени, а ещё зловещий морской змей Цетус. Маленькие семечки зарождающейся легенды, за которые расплачиваются чужими жизнями и сохранностью брига.

- От основного курса мы отклонились точно, - подал голос Пауль на вопрос Тревора. - А теперь застряли на отмели... опять, - штурман вновь посмотрел вдаль тёмно-серой постепенно стихающей глади, сощурил глаза от капель дождя.

Адаар стоял теперь в оцепенении после случившегося, вцепившись в руль мёртвой хваткой. Пришёл в себя, когда Улва крикнула остальным:

- Помогите раненым!

Медика сейчас больше всего волновало здоровье людей, в последнюю очередь - куда их всех занесло по капризу природы и Цетуса.

- Тебя не задело? - спросил Пауль, когда подошёл к Тревору, дабы помочь тому встать на ноги.

 

- Я в порядке, - поднимается, кряхтя, скорее от пары синяков, не требующих помощи, но крепкая рука прижимает за плечи на секунду. Мы в порядке. Остальное поправимо.

- Проверить личный состав. Что с пробоинами? Из трюма все тащите на верхние палубы, пока не затопило. Сколько у нас пресной воды?

Он не хочет думать о том, что корабль погиб.

- Дон Тревор! - послышался с трапа, ведущего в трюм, голос сеньориты Доротеи, - Пробоина слишком велика, не залатаем.

- Твою мать, что значит не залатаем? Если ты не заметила, мы стоим посреди демонового ничто на отмели.

Доротея так и не показалась из люка, только шмыгнула носом и повторила:

- Не залатать, капитан, нужен док или еще корабль, чтобы хотя бы стащить с мели.

Азар оглянулся на квартердек. Плюнул, спросил одного из матросов:

- Сколько людей мы потеряли?

Ответ его не порадовал. Не хватало семерых из бывшей команды "Неспокойного". И ведь они уже возвращались домой, не потеряв ни одного ни в трудной погоне за магом, ни в путешествии в Тень.

Капитан выброшенного на отмель корабля только тяжело вздохнул. И отправился в трюм убедиться в том, что всё так, как твердит его плотник.

 

Пауль молча проводил его взглядом, почувствовав неприятный осадок на душе. Было больно смотреть на Тревора - ещё больнее, если повреждения нанесённые кораблю окажутся куда серьёзней, а потерь среди экипажа будет даже больше. Несправедливость самого бытия на самом деле, что всё это время проклятье Янто было вполне благосклонно к смертным, но как стоило ему исчезнуть, как настоящие несчастья навалились на «Неспокойного».

- Адаар, - обращается штурман к тал-васготу, когда тот проходит мимо, - я не понимаю… то есть, этот Цетус. Я слышал о нём тоже, но что ему делать тут? Ведь то же проклятье спало…

Безрогий помолчал какое-то время, прежде чем ответить:

- Морской дракон мог возвращаться туда, откуда пришёл. Ведь он не только обитает в водах Боэрик, - пожал плечами. - Нам просто не повезло.

- Но почему сейчас?

- Спрашивай самого дракона. Море велико. И хоть мы не видим его истинных обитателей каждый день, но их гораздо больше, нежели может казаться. Всё же не мы здесь полноценные хозяева.

Пауль опустил глаза. Адаар похлопал его по плечу и отправился в трюм, где сейчас находилась Доротея.

Через какое-то время на верхнюю палубу вернулась Улва, протирая тряпкой ладони от крови.

- Шесть тяжелораненых. Ещё у десятерых ранения не столь серьёзны, но всё же…

- Справляешься?

- Мне трудно без Рю. Она очень хорошо умела оказывать первую помощь, даже если случай был затруднительный.

Дождь постепенно стихал. Люди помогали раненым, заделывали пробоины и высматривали тех, кто упал за борт - в надежде, что течение направит их к кораблю.

- Нэнэ, - окликнул Пауль боцмана, - зайдём в кают-компанию? Я хочу проверить карты.

Женщина согласно кивнула, направившись следом за ним.

Улва осталась стоять на верхней палубе. Свет рубинов потух, а сердце выло от боли и тоски.

 

Hide

...

Призрак

 

 

11 Солиса, "Неспокойный"

 

Сутки прошли после того, как пал один из морских драконов, иначе именуемых Цетус. Его огромная туша находилась недалеко от корабля на отмели. Острые как бритва зубы, которые впору могли бы заменить собой абордажные сабли. Побледневший рубиновый глаз, в котором отражалось сияющее солнце на чистом небосводе. В иных обстоятельствах мёртвый дракон мог послужить хорошим трофеем, и его череп можно было бы повесить на нос корабля как украшение, попутно сделав «Неспокойного» живой легендой Амарантайского мейна.

Вот только к чёрту этот трофей, когда команда застряла практически в морской пустыне.

Впрочем. Сия сторона пока не виделась исключительно в мрачных тонах. Некоторые из тяжелораненых, за которыми ухаживали Улва с Нэнэке шли на относительную поправку. Удалось залатать пробоины на верхней палубе, трюме, оружейной секции. Пусть корабль хоть и не пришёл в полноценную исправность, дабы попробовать поймать ветер и покинуть отмель, всё же какое-то зерно надежды было посеяно в душах свободолюбивого народа без роду и племени.

Какое-то время Улва наблюдала за действиями матросов, кои выносили из склада часть провизии, просили у неё и Нэнэке взять по одной целебной настойке для каждого человека, как готовят целую шлюпку к отплытию, как Пауль отдаёт указания тем, кто собирается отправиться вместе с ним за помощью к Либерталии.

К колонии примерно сутки плаванья от Иствоча. Вполне возможно шторм смог сыграть им на руку, но получится ли теперь сдвинуть с места целый корабль.

Нет. Лишний раз не задумываться об этом. Скромно возрадоваться лишь той сплочённости, которой добились между собой пираты «Фурии» и «Неспокойного».

- Он точно не хочет присоединиться к Либерталии?

- Армада сильнее. Она может предложить то, чего не сможет наша колонии. Не стану упрекать его. Это его выбор.

Разговор краток между красноглазой потрошительницей и темноволосым штурманом. После оба возвращаются к своим делам. Улва останавливается, тем не менее, задерживается с той стороны корабля, где рядом лежит мёртвый Цетус. Она прищурила глаза, опустив ладони на борт, а затем окликнула капитана:

- Тревор, что это там?

 

Дон Тревор находился на верхней палубе, задумчиво наблюдая, как собираются в дорогу отправляющиеся за помощью люди. Он не питал лишних надежд, знал, что все может случиться, в особенности со шлюпкой. Но и хоронить всех заранее тоже не думал. Только что-то сосало под ложечкой, заставляло всматриваться в худую фигуру с черными волосами, разбиравшейся со снаряжением и командой.

Оклик Улвы застал его врасплох. Казалось, о нем все забыли, словно о выброшенном на мель корабле. Собственно так он себя и видел сейчас - капитаном погибшего корабля.

Повернулся в ее сторону, понял, куда смотрит. Из-за пазухи извлек подзорную трубу.

Вгляделся, помедлил, поднял руку, привлекая внимание тех, кто находился на отмели:

- Парус! Коричневый вроде, и что-то красное, тоже парус или флаг... не разберу. Эй, кто бы это ни был, они могут нас снять отсюда. Задымите костер! Нужно подать сигнал! 

 

Часть людей беспрекословно подались выполнять приказ капитана, в то время как другие начали вглядываться в ту сторону, где виднелось судно.

- Коричневые паруса? - не сразу поняла Улва.

Прикусила нижнюю губу, задумавшись о чём-то.

Тихо ахнула, когда её посетила догадка.

- Боги... Тревор! - она подошла ближе к мужчине и коснулась ладонью его руки, в которой он держал подзорную трубу. - Позволь посмотреть.

 

Азар вздрогнул от неожиданного касания, поспешно протянул ей трубу:

- Знакомые паруса? Нам готовиться к худшему или к лучшему?

Шутка была так себе, но очень уж хотелось, чтобы хотя бы сейчас проведение оказалось к ним благосклонным.

 

Встревоженные голоса и возгласы ликованья, едва уловимый шепот где-то недалеко от двух капитанов «Неспокойного», бывшего и нынешнего.

- Как думаешь, кто это может быть?

- Кто-то из Армады?

- Они нам помогут?

Улва посмотрела в подзорную трубу, чтобы разглядеть лучше приближающийся корабль.

- Это... это она, - прошептала красноглазая, не уточнив, однако, о том, кто именно эта «она».

Лишь воскликнул следом самый младший из фурийцев, когда лучше разглядел двигающийся в их сторону корабль.

- Это же «Призрак»! «Призрак» к нам плывёт!

Отчего некоторые из матросов - не имевших отношения ни к Либерталии, ни к её кораблям - испуганно вздрогнули, решив, что мальчишка имеет в виду «Меченого».

С тёмно-бежевыми парусами, длинной порванной материей красного цвета за место флага и кормой, выполненной в форме черепа боевой бриг и правда напоминал собой корабль-призрак. С вполне, однако, живыми матросами на нём.

- Кто капитан этого судна? - раздался звучный голос темноволосой женщины с квартердека, обращённый к людям «Неспокойного», когда корабль уже находился на приличном расстоянии с подбитым судном и мёртвым Цетусом.

Рядом же с предполагаемым лидером «Призрака» стоял высокий и крепко-сложенный рыжеволосый мужчина, а также молодой бритоголовый кунари. Больно низкий и худой для представителя своей расы.

 

Дон Тревор лишь покосился на Улву, так и не спросив, кто это "она". Он такой корабль видел впервые, флаг был незнаком. А женщина на борту, обращавшаяся к ним, выглядела властной. Видно, кто есть кто на этом судне.

Махнул рукой, представился:

- Я Азар Тревор, капитан "Неспокойного". Мы вольные наемники с Лломерина. А с кем я говорю?

 

- Азар Тревор, значит, - откликнулась женщина.

Улва скрестила руки на груди и опустила глаза, пристроившись ближе к Тревору. На краткий миг её красные осколки незримого духа были обращены не к фигуре капитана «Призрака», но к тому, кто находился рядом с ней.

- Моё имя Мантис Сью, - ответила на вопрос Азара темноволосая женщина. - Я капитан «Призрака», преемница Доминика Сью, бывшего хранителя Либерталии, - на расстоянии трудно увидеть, но её губы тронула хитрая усмешка. - Смотрю у вас удачный улов, вольные наёмники с Лломерина, - сказала она следующее, имея в виду Цетуса.

 

Азар красноречиво взглянул на Улву и улыбнулся. Поискал глазами Пауля, кивнул Нэнэке.

- Трудно решить, кто чьим уловом стал, дона Сью, вы застали нас как раз за тем, что мы силились определиться с этим наконец... И если вы не слишком спешите, то взываю о помощи. Самим нам отсюда не выбраться. Если бы вы взяли хотя бы часть моих людей на борт и доставили до какого-нибудь берега, то возможно, облегчили бы нашу участь. Позволите ли взойти на ваш борт мне и нескольким моим людям для переговоров?

 

- Мы держим курс назад к Либерталии, дон Тревор, - пожала плечами Мантис. - Если вам угоден любой берег, то милости просим. Герман, - обратилась она к рыжеволосому мужчине, так что её голос для капитана «Неспокойного» значительно стих, - помоги взобраться на борт нашим новым знакомым.

Пират кивнул, отправившись выполнять поручение.

Улва тем временем вновь коснулась локтя Азара.

- Тревор… лучше пойди ты с Паулем, - тихо сказала она. - Я... я пока здесь подожду.

 

Бровь приподнялась, внимательно посмотреть в лицо красноглазой женщине.

- Но... если вы знакомы, твое присутствие может быть полезно для переговоров.

Подумал. Ладонь легла на предплечье, похлопала в знак согласия.

- А впрочем, как скажешь. Возьму с собой Нэнеке и Адаара, если не против? 

 

Она виновато опустила голову и согласно кивнула.

- Oui, - прошептала Улва. - Merci, Trevor.

Заглянула внимательнее в серые осколки души и улыбнулась уголками губ, попутно коснувшись кончиками пальцев ожерелья в виде синего клыка на её шее.

 

❃ ❃ ❃

 

Они пристали к борту вскоре. Поднялись, и Азар внимательно рассматривал женщину, представившуюся Мантис Сью.

- Донна Сью, кое-кто с моего корабля хотели приветствовать вас, - сообщил Тревор с усмешкой.

Он не знал, как отреагирует на эту встречу сама капитан "Призрака", равно и что скажут ей люди с "Фурии". Но в глубине души радовался, что те наконец-то встретили своих единомышленников с Либерталии. Возвращение на Либерталию, кажется, оказалось проще, чем он думал, когда покидал Иствоч.

 

Реакция на воссоединение идеалистов - братьев и сестёр по общему ремеслу - вышла неоднозначной. С одной стороны конкретно Нэнэке была искренне рада этому воссоединению, но с другой - Пауль выглядел обеспокоенным, а сама Мантис взирала на выживших фурийцев во главе Азара Тревора с кривой усмешкой на устах.

- Прежде чем ты что-либо скажешь в сторону квартирмейстера "Фурии", - начал Пауль, - тебе придётся выслушать всю историю...

- То есть наша принцесса всё ещё не нашла новый корабль для своих людей? - хмыкнула Мантис. - Вернее нашла... но капитан почему-то он, - кивнула она на Тревора.

- Азар Тревор помог нам. Он принял наших людей под паруса своего судна, он проделал вместе с нами нелёгкий путь от Лломерина до Иствоча, он...

- Трахает он её или что?

Пауль округлил глаза, а щёки его налились румянцем.

 

Дон Тревор в изумлении слушал этот диалог и счел необходимым внести некоторые уточнения. 

- Э... простите, дона Мантис, не думал, что для того, чтобы быть капитаном, надо кого-то трахать. Не знаю, как у вас на корабле, но на "Неспокойном" капитан тот, кого большинством голосов выберет команда. И поскольку вся команда в наличии, провести перевыборы никогда не поздно. Пожелай кто-либо из команды занять мое место, ему нужно всего лишь объявить об этом вовсеуслышание, после чего справедливые выборы не заставят себя ждать. 

 

Незаметно Пауль попытался коснуться кисти Тревора. Адаар поморщился, а вот лицо Нэнэ оставалось невозмутимым.

Сью оскалила зубы, издав что-то вроде шипения на нотации капитана подбитого судна, но рыжеволосый квартирмейстер «Призрака» вступился следом, прежде чем она успела что-то сказать:

- Если Азар Тревор предоставил поддержку выжившим фурийцам, то, вероятно, он намеривался также помочь им найти новый корабль и обеспечить командой. Ты слишком резка, Мантис.

- Благородных и мягкосердечных выскочек из высшего общества Амарантайн не терпит. То, что Аластар назначил квартирмейстером её - предсмертная шутка, не иначе.

- В таком случае, почему ты меня назначила квартирмейстером?

- Ты умеешь выполнять свою работу.

- Уверен, что и она тоже. Смягчим пыл. Восстановление команды дело не одной недели, а то и месяца. Порой без лишней помощи не обойтись. А так как эту помощь предоставляет тот, кто не принадлежит Либерталии, то это стоит выше всевозможных благодарностей.

Мантис поморщила нос, скосила взгляд в сторону своего помощника.

Фыркнула, сказав следующее:

- Ладно. Прошу прощенья, дон Тревор, - она опустила голову в знак сожаленья. - Нэнэке, Адаар, - перевела взгляд к штурману. - Пауль, - и на краткий миг позволила себе хищную ухмылку, заметив, как помрачнело его лицо. - Герман… проводи, пожалуйста, наших гостей в кают-компанию. Я лично сейчас не против осмотреть Цетуса.

 

- Раз уж речь зашла о морском драконе... - Тревор осторожно покосился на Пауля, - там кое-что уже отсутствует, забрали на трофеи. Не взыщите. А в остальном - милости прошу. Чудовище в вашем распоряжении. 

 

Мантис вновь фыркнула и удалилась прочь, одарив капитана "Неспокойного" снисходительным взглядом напоследок.

Герман же махнул ладонью Тревору, Паулю, Нэнэ и Адаару, чтобы те последовали за ним.

 

❃ ❃ ❃

 

Уже в кают-компании Нэнэ сказала:

- Приятно видеть, что некоторые люди не меняются.

- Я не стану просить за неё прощенья, - пожал плечами Герман, достав из шкафа бутылку рома и несколько стаканов. - Она неплохой капитан. А Улва… к слову, где Улва?

- Она осталась на «Неспокойном», - ответил Пауль.

- А, - кивнул рыжеволосый, разлив алкогольный напиток по стаканам. - Ну, правильно сделала. Иначе Мантис сожрала бы её с потрохами.

Герман присел за стол и залпом выпил ром. Вытер рот тыльной стороной ладони и обратился к Азару:

- Итак, дон Тревор… как обстоят дела с вашим кораблём? Он ещё способен держаться на плаву?

 

Тревор хмыкнул. Кажется, у этих дам были натянутые отношения. Как сложно-то всё. Вот еще один повод опасаться красивых идей: две женщины поссорятся... и идея прекрасной дружбы трех легендарных кораблей начнет трещать по швам... 

Пауль, как же хочется свалить от всех этих идей. Послать к демонам и Иствоч с его идеей государства для пиратов, и Либерталию с идеей государства для всех народов... и просто бороздить океан, открывать новые земли и двигаться дальше.

Только бы не останавливаться.

Увы, у этой идеи тоже была оборотная сторона. И сейчас она предстала перед доном Тревором во всей своей красноречивой наглядности.

- Корабль нуждается в ремонте, - капитан "Неспокойного" с одобрением поглядел на крепкого и, кажется, рассудительного квартирмейстера, -  С такелажем всё еще терпимо, но ниже ватерлинии две пробоины приличных размеров. Если бы не отмель, корабль пошел бы ко дну. Нам бы добраться до суши, зафрахтовать какое-нибудь небольшое судно да вернуться с материалами и припасами... Да ведь у вас, кажется, с кораблями не сильно большой выбор? - вопросительно поглядел на Германа. - А раненых возьмете? Им-то уж точно тут делать нечего.

Он вздохнул.

- Нам выбирать не приходится, сеньор Герман. Чем поможете, за то и спасибо скажем.

 

Герман налил ещё рома себе в стакан, понимающе кивнув на слова Тревора.

- Бриги, - ответил рыжеволосый, - один на каждого капитана Либерталии. Да. Есть несколько шасс-маре, их наши люди используют преимущество для перевозки контрабанды, - выпил глоток алкогольного напитка и направил взгляд к Паулю. - Мы недавно были в Бастионе. Получили весть о том, что «Милосердие Аши» держало курс на восток вместе с какой-то шхуной, - Герман пожал плечами. - Нам она вообще-то ни к чему, но если Ингмунд не поспешит с решением разобрать корабль на части, то… в общем, можете забрать её себе или перевезём на шасс-маре какие-нибудь инструменты и недостающие детали для вашего корабля, дабы починить его. Возможно, для «Неспокойного» ещё не всё потеряно. По крайне мере не спешил бы я его хоронить рядом с Цетусом.

- Может «Призрак» поможет как-то поддержать «Неспокойного» на плаву, пока мы не доберёмся до Либерталии? - спросил Пауль.

- А у вас есть идеи как? - взгляд Германа теперь был направлен в сторону Тревора.

 

Тревору оставалось в благодарность за готовность помочь лишь развести руками. 

- Как нам отплатить за вашу щедрость? Я, признаться, более чем уверен, что если бы можно было залатать корабль и отправить хотя бы в ближний порт, Адаар уже сделал бы что-то подобное или занимался бы этим сейчас.

Взгляд на кунари-плотника свидетельствовал, что у Азара имелось основание полностью доверять мнению Адаара, а тот во всяком случае не высказывал идеи наспех залатать имеющиеся дыры в корпусе. Тут требовалось нечто более основательное.

- Если у вас случайно в трюме не завалялось достаточно материала для ремонта корпуса, не могу представить, как осуществить отправку моей посудины с вашей помощью к острову. Поэтому, если ни у кого других идей нет, то я бы остановился на вашем любезном предложении предоставить нам во временное, конечно, пользование шасс-маре. 

Тревор потер лоб и взглянул на рыжеволосого с ожиданием. 

 

Адаар тем временем сохранял молчание, стоя возле выхода из кают-компании. Всё что он намеривался сказать капитану по поводу корабля, было уже давно сказано, а если всё же кунари мог что-то упустить из виду, то об этом предупреждала Доротея.

Нэнэке сидела за столом вместе с мужчинами и разглядывала свой ещё нетронутый стакан с ромом. Несколько красноречивым вышел взгляд её ясных осколков души в сторону Азара Тревора и квартирмейстера «Призрака», попутно думая об Улве и Мантис, последняя которая приходилась дочерью прежнего капитана сего корабля.

Лидеры пиратского братства стареют.

Погибают.

Или просто уходят, говоря ни слова напоследок.

Опустевшие места хранителей занимают их приемники. Тут Создатель, Дейви и Безымянные Боги затаивают дыхание, гадая, чем может обернуться новый союз для колонии.

- Идея с шасс-маре неплохая, - сказала Нэнэ, окинув взглядом каюту. - Но, - остановилась на фигуре тал-васгота.

- «Неспокойный» не в настолько плачевном для себя состоянии, - начал Адаар. - Но нам не хватает кое-каких деталей для его полноценной починки, это да.

Пауль пожал плечами.

- Может, всё же попробовать поймать ветер… успеем добраться до колонии?

- По подсчётам Катари, нашего штурмана, - говорит Герман, - мы уже не так далеко от Либерталии. Часа три и уже увидим её берега.

- Рисковать я не стал бы, - пробурчал кунари.

 

Тревор коснулся предплечья Пауля, подтвердил:

- Нет, за три часа корабль множество раз потонет с такими повреждениями, даже если в трюме будут работать все помпы с обоих кораблей. Слишком велик риск. Конечно, и тут может начаться шторм, но к тому времени у нас здесь будет уже всё необходимое, если до острова действительно так близко.

 

- Тогда остановимся на шасс-маре, пожалуй? - предложил Герман. - Увы, кстати, на нашем корабле не так много материалов для починки «Неспокойного». Но их достаточно на Либерталии. Просто скажите нашим плотникам что необходимо когда прибудем к колонии и они помогут привести ваше судно в порядок, - второй глоток рома, чтобы полностью осушить стакан.

Герман вновь обращается к Азару:

- Сколько у вас раненых?

 

- Шестнадцать человек и шестеро тяжелораненых, насколько мне известно. Ими как раз дона Улва занимается, - Азар кашлянул, начал о том, о чем они еще не говорили, - как расплатиться с вами? Боюсь, что товаров у нас сейчас ценных нет, а казна команды, как на зло, сильно истощена. Но мы готовы отработать, и "Неспокойный" известен в здешних водах как надежная команда. Мы могли бы быть полезны острову, и не только добычей. Мои связи могут помочь установить отношения с Лломерином, если желаете. А нет, так найти дополнительные доходы тоже можем помочь. В общем, сеньор Герман, считаю нужным заверить, что вы повстречали не нахлебников. И мои ребята это подтвердят как один.

 

- Улва, - тихо сказал Герман, постучав пальцами по столу. - Верно.

Он встретился с ясным взглядом сказительницы и опустил глаза, спрятав те мысли, кои не должны быть ясны чужому уму.

В воздухе витала некая недосказанность.

- Установить какие-нибудь дополнительные связи с Лломерином было бы весьма кстати, - начал рыжеволосый, вернув свой взгляд Тревору. - Особенно на фоне войны с кунари. Хорошо, если мы заручимся поддержкой хотя бы с одним влиятельным пиратским братством. Если это возможно, разумеется. В остальном, - Герман кивнул и улыбнулся, обнажив зубы, напоминавшей больше хищный оскал, - не переживайте. Пользоваться вашим незавидным положением никто не будет, держать в заложниках с дальнейшей целью продажи в рабство Тевинтеру или Орлею, - сказал, выдав хриплый смешок. - К тому же с вами люди «Фурии». Вы уже многое для нас делаете, дон Тревор. Впору нам вас благодарить.

Пауль украдкой посмотрел в сторону Азара. Коснулся костяшками пальцев тонких губ, спрятав улыбку, и опустил глаза.

 

Азар почесал бровь, усмехнулся, впрочем дружелюбно, но в который раз уже удивляясь нравам обитателей Либерталии.

- Простите, дон Герман, не берусь судить, потому что и правда знаю о вашем острове слишком мало. Хотел бы узнать побольше, - улыбка была обращена скорее к Паулю, но казалось, что и ко всем фурийцам. - Хотел. Вот и представилась возможность. Что же, у судьбы есть чувство юмора, да мы с ней давно на короткой ноге, с проведением-то, верно, дон Герман? При нашем занятии это всегда так.

Веселый взгляд встретился с глазами рыжеволосого, улыбка стала шире.

- Но, несмотря на мое весьма поверхностное знание о ваших порядках и обычаях, знал я людей с острова достаточно и узнал довольно, чтобы не ожидать подлых ударов в спину. Мое уважение к Либерталии зародилось раньше встречи с вашим кораблем, и потому не боюсь я, что буду взят в заложники, а равно и прочих маловероятных и опрометчивых поступков со стороны достойных пиратов с красными кушаками. И тому отчасти спасибо тем, кто здесь присутствует и с кем связала меня жизнь в последнюю неделю. А также и доне Улве, да, весьма достойному капитану, хоть и пока без корабля. 

Наконец, он закончил, взял стакан, плеснув в него немного рому, поднял тост за здоровье хозяев и выпил наконец, впервые на этой отмели почувствовав себя в своей тарелке.

За пазухой дона Тревора лежала пара зубов морского дракона, а дела их налаживались. И иначе быть не могло. Ведь они двигались вперед. И теперь уже не остановятся.

 

Герман почесал затылок, зажмурив один глаз. Хлопнул себя ладонями по коленям и встал на ноги.

- Я тогда отправлю с вами несколько наших людей. Помогут перенести раненых. Немного рано об этом говорить, конечно, но добро пожаловать на Либерталию, дон Тревор.

 

Hide

Meshulik&Yambie

 

Изменено 22 сентября, 2020 пользователем Yambie

[Ширра 21 821]

Новое начало

Эпилог Торнадо и Росс

День выдался... Ну, после всех похождений, он казался просто замечательным. Приняв лекарство и обзаведясь парой свежих шрамов на месте татуировок, Торнадо проводил дам в купальню, а сам отправился за покупками.

Он подобрал для всех новую одежду и обувь, заказал ужин на вынос, и теперь оставалось досточно нужное — бальзам для Серы. Рецепт его могла знать ривенийская травница, та самая. Поэтому он отправился на Верхнюю улицу.

 

У Росс было что возразить. Ну, во-первых, коситку могли не пустить в купальни. Общественные купальни. На острове, где ненавидят кунари... Но их пустили. Женщины-мойщицы только тихо шушукались, а посреди дня посетителей больше не наблюдалось. Девчонка, кажется, тоже не пылала радостью от того, что капитан их на время покинул, но чем-то он ее приручил.

Роксан лишь косилась на рога. Даже ее памяти хватало на то, чтобы не ждать от рогатого создания ничего хорошего. И все-таки коситка была предана Торнадо. И чувствовала себя, кажется, вполне неплохо. Хотя кто ее поймет.

За этими наблюдениями и редкими обменами скупыми фразами прошло время их пребывания в купальнях. Но Росс так и не поняла, как ей вести себя с этой девицей. Да и после всего пережитого это было словно сон. Сон про то, что она сидит на пиратском острове по шею в горячей воде рядом с рогатой девчонкой. Вполне себе сон.

Голова шла кругом.

 

На Верхней улице всё оставалось по-прежнему. И хоть и не без труда при дневном свете можно было найти ту ночную лавку, в которую беглый Торнадо буквально ввалился совсем недавно. Сейчас оказалось, что он умудрился войти в нее тогда через заднюю дверь, а вход для покупателей находился совсем в другом месте. В конце концов дверь нашлась, а за ней обнаружилась и хозяйка заведения. В том же платке. С таким же пронзительным взглядом из-под черных пушистых ресниц, с по-прежнему неизвестным именем.

— Добрый день и всех благословений, — улыбнулся Торнадо, касаясь пальцами лба.

Ему улыбнулись глаза незнакомки. Пальцы коснулись белого плата и спустили ткани под подбородок.

— Крепко ли тебе спалось, дон Керро?

— Отлично. Просто отлично. Я тут решил купить еще кое-что. Очень нужное.

Добрая женщина улыбнулась, на этот раз уже тонкой вежливой улыбкой доверия к этому приветливому земляку.

— Что же тебе требуется? У меня есть много полезных зелий. Есть от гнойных ран, от ломоты в костях, от горячки, есть рвотные отвары, а тут вот раствор мышьяка от дурной болезни, ртутные примочки от лишая, есть любовное зелье, и такое, что не уснешь всю ночь, и такое, что будешь спать, как младенец...

— Как бы сказать. Я тут девочку тал-васготку приютил. Малышку совсем, сиротку, лет 11. И оказывается, кунари какой-то специальный бальзам для ухода за рогами используют.

Если капитан Торнадо желал бы посеять в сознании ривейнки сомнения в светлости его рассудка, то ему это удалось. На него воззрились глаза недавней беженки с оккупированных территорий.

— Убей ее, — посоветовала женщина с убежденностью хирурга, рекомендующего ампутацию пятой ноги у собаки. Возможно, она предложила бы мышьяка, дабы потравить приплод безвестной рогатой коровы, но сабли Торнадо внушали уверенность, что он вряд ли пойдет на лишние расходы. — Зачем тебе рогатый ребенок?

— На дворе война. А в войне разведка — дело наипервейшее. Выращу в наших понятиях — и будет у кунари все секреты выведывать.

Черные глаза надолго задержались на таких же черных. 

— Пока рогатые держат в рабстве наших братьев и сестер, Кэрро, ты хочешь выращивать девку, чтобы что-то узнать... — покачала головой. — Я знаю, как приготовить бальзам. Как думаешь, откуда? — Она усмехнулась. — Тамасран решила, что из меня выйдет неплохая травница. Что же, она была права. И что дальше? Это не делает их порядки верными! Ты согласен?

— Я вернул свой корабль. И, конечно, их порядки неверны. Но мой корабль лучше всего подойдет для разведки и диверсий. И я постараюсь сделать так, что ноги исповедующих кун в Дарсмуде не было и чтоб земля у них под ногами горела. Кстати, для этого мне придется позахаживать к тебе на чай, чтоб разузнать как получше там сойти у них, ну если не за своего, так хотя бы за достойного доверия купца, которого можно подпустить близко-близко. Я плохо знаю подробности их быта. Ты не будешь возражать?

Женщина кивнула. Чтобы подпортить жизнь кунари, она была готова поделиться многим. 

— Надеюсь, плетка и короткий поводок у тебя тоже припрятан для этого зверька. А бальзам для рогов я тебе сделаю. И даже скребок придумаю, из чего приспособить. 

Она занялась нехитрым приготовлением и вскоре выдала необходимое Торнадо.

— Заходи, дон Керро. Пусть корабли "Армады" послужат нашей родной земле.

— Хорошо, я поговорю с Хиролом — выясню как мне лучше себя применить в том, что планирую... а потом приду к тебе за советами. Пока что я планирую наведаться в горы под Дарсмудом — забрать кое-что, чтоб кунопупым не досталось, и оставить пару каких-нибудь неприятных сюрпризов.

— Я желаю тебе, дон Керро, много побед над недругами нашими, и да покровительствуют тебе Хозяйка небес и Корт Отец гор, защитят твой корабль от магии и огня дредноутов.

Напутствовав так своего посетителя, она проводила его до дверей и вновь натянула белый плат, оставив темнеть только яркие свои глаза.

 

Торнадо раскланялся.

Теперь его задача упрощалась. И одновременно всплывал позабытый в суете прошедшего дня вопрос — что такого понапихали в его тайник, что и змеюке надо было, чтоб он его вскрыл и… В общем, это из-под носа у кунари точно надо уносить, а то, не ровен час, откроют.

 

Росс поджидала его у таверны. Шагала взад-вперед. Волосы чуть влажные, чистая одежда. Позабыты ли дни, проведенные в плену Тени? 

Завидев шагающего с поклажей Каэди, с облегчением вздохнула, двинулась навстречу:

— Я отправила твоего юнгу наверх в комнату. Не знаю, о чем с ней говорить, не знаю, что с ней делать. 

— Пусть отдыхает. Она и так за последние двое суток пережила все что угодно, вплоть до попытки группового изнасилования. Будем есть здесь или прогуляемся?

— Мне всё равно, — честно ответила женщина, — я тут всё равно ничего не знаю. Только давай ты расскажешь всё-всё, что тут было, пока я... пока я отсутствовала.

— Ну, я тоже, не то, чтоб знаю что здесь где. Так, в общих чертах. А что было? Хирол с Улвой, похоже, поссорились. Не знаю из-за чего, но как-то внезапно. Когда тебя унесли, я попытался вытрясти информацию из Пью. Вытряс ахинею. Кажется, он двинулся крышей. Вернее, сначала я напился, потом меня чуть не прирезали, а потом уже тряс инфу с Пью. Но оно как-то бес толку. И тут оказалось, что на Хирола снизошло видение — как по факту оказалось, не видения а вот та самая изящная змейка, конечно. Оказалось, что нам надо три корабля. Я влез в авантюру, пытаясь получить третий, и меня опять чуть не прирезали. Причем самым смешным образом... я договорился с одной из местных капитанов изобразить ухаживания и заставить ее блудливого мужа ревновать, надеясь в обмен зафрахтовать ее борт, а она в этот момент решила изобразить убийство ухажора для поднятия своей репутации, догадываюсь, что перед соседкой и своими же матросами. В общем, понятно, что сделка не состоялась, а мне пришлось оттуда быстро убраться, чтоб не драться. А что потом... Плотом искали выход, нашли, как можно выкрутиться и далеко не плыть..... Я решил воспользоваться твоей подсказкой по поводу «Меченого» и оказалось, что он — моя «Стрела».

Росс удивленно только приподняла брови.

— Так вот, откуда у тебя корабль. 

Помолчала, разглядывая капитана, словно заново его узнавая. Они снова стояли в припортовом городке. Ветер с моря трепал его волосы. Он снова нашел ее и теперь сам предложил ей решить, куда идти. 

— Сколько еще я услышу о тебе такого, что с тобой происходило и тебе предназначено? Сколько тебя ждет... Нас ждет? — Она улыбнулась, взяла его за руку. — — Здесь слишком много людей, а в таверне слишком шумно. Вернемся на "Стрелу"? Наверно, там сейчас никого кроме вахтенных?

— Хорошо. Тогда давай я заберу наш ужин, и пойдем.

 Оно отошел к трактирщику, попросил упаковать в корзинку заказанную еду. 

Поднялся в номер к Хиссере и поставил на тумбочку возле спящей девочки ее бальзам, предварительно попробовав его на руке, положил нож и одежду.

Потом спустился, расплатился за все, за что причиталось, включая номер и завтрак, попросил сказать малой, когда она проснется, что они пошли посмотреть, как там корабль, и забрал упакованный ужин вместе с бутылкой вина и пакетом кофе.

 — Ну вот, теперь идем обживаться. Пока у нас не появилось других дел...

 

Исследование "Стрелы" дало один очевидный вывод, который Роксан и озвучила, когда они добрались до капитанской каюты:

— Это нечто совершенно противоположное лобуде. Корабль, будто совсем новый. Ты уверен, что это именно твой когда-то корабль, а не его точная копия? — Она провела рукой по свежей с виду древесине, на столе полистала, казалось, совсем недавно нанесенные на бумагу карты. — Ты узнаешь всё это?

— Узнавать-то узнаю. Да, он выглядит скорее как... Как когда отец привел его с верфи, только тут еще и мои вещи, которые попали сюда поздней. А почему так — ума не приложу. У тебя есть идеи по этому поводу?

Росс пожала плечами.

— Нет, ни одной. Так... — Она обвела глазами каюту. — Где мы будем есть? 

— Идем в кают-компанию, там есть стол. А когда есть стол и никого кроме нас — это хорошо. Кстати, меня после пробежки по лавкам не хотели пускать в купальню. Пришлось уговаривать. Там готовились встречать кого-то, судя по всему. Не слыхала кого? Может, Совет съезжается?

Роксан снова пожимает плечами. 

— Не знаю. Я слышала, что Совет сейчас отсутствует, какие-то важные дела. Дон Сальваторе что-то упоминал о том, что почти вся "Армада" в походе. — Она делает несколько шагов в сторону, где, если верно помнит, располагается кают-компания. — Скажи, ты хочешь, чтобы эта девочка, коситка, выросла шпионкой и служила тебе?

— Как получится. Если вдруг найдутся ее родители — я верну ее им, безусловно. Это правильней в случае ребенка ее возраста. Если нет... Понимаешь, я, конечно, не дока в том, что такое кун, но их отношение к магам я знаю. Угроза кун — это очень опасно для тебя. А если...

Тут Торнадо запнулся.

"А если вдруг у нас появтся дети, то и для них, ведь они могут быть магами".

— В общем, я очень серьезно намерен дать куну как можно меньше шансов. С теми силами, что именно у Армады есть — их можно пытаться сдерживать на море... Но. Если смотреть на весь кун целиком, то этого мало. Тут нужна хитрость. Хитрость и инструменты, которые быстро не создаются. Поскольку малая не исповедует кун, как и ее родители... то для нее кун — тоже риск. Кунари очень жестко относятся к отступникам. Помочь потенциальному союзнику вырасти? Почему бы и нет.

 

Росс молчит. Они добираются до кают-компании. Тут и правда никого. И удивительно просторно.

— Так инструмент или союзник? — уточняет она. — Я не знаю, как к ней относиться. Кто она тебе? Ты ищешь в ней пользу для своих будущих планов или... тут что-то другое? Ты пожалел ее? 

— Да, я пожалел ее, когда ее чуть не убили. Но это не значит, что от нее не должно быть пользы. Ведь даже моей матери от меня польза была — это естественно, мне кажется. Хотя вроде как семейные узы святое и всякое такое. Если ты имеешь в виду восприятие ее мною как женщины... То, конечно же, нет. Она высокий, но еще очень маленький ребенок. Это раз. Ну и... не слишком люблю совсем уж высоких женщин. Это два. Плюс... после того, как ее чуть не пустили по кругу и не убили после этого... Как бы тебе сказать… В общем, я знаю много случаев, когда девочкам после такого мужчины просто противели раз и навсегда. Поэтому, вернее всего, — я вижу в ней, пожалуй, своего юнгу. Младшего ученика своей команды. Немного ностальгии по тем временам, когда я был одновременно и хозяином «Стрелы» и ее юнгой, потому что ничего толком не умел. И если этот юнга окажется пацаном с яйцами — из него будет толк, я думаю.

Тонадо говорил и выкладывал содержимое корзинки на стол.

— Думаю, из всего будет толк, у меня со временем будет флот. Который я начинаю планировать и готовить уже сейчас. Кун останется в границах Пар-Волена. А у нас будет все, что мы захотим.

 

Все-таки слова Торнадо прозвучали для молодой женщины не совсем убедительно. Вокруг полно сироток. А уцепился он за эту. Но так или иначе, идея капитана, похоже, захватила полностью.

— Отчего она должна считать, что из плохих рук попала в хорошие? — пожала она плечами, принимаясь помогать накрывать их общий ранний ужин. — Я тоже думала... хотя ладно, время покажет.

Она сменила тему. Уставилась на кольцо с красным камнем, которое по-прежнему носила на руке.

— Связь с Тенью постепенно восстанавливается, можно сказать, что я маг, да, — кивнула она. — Но как-то странно. Будто не я управляю этой связью.

 

— Кстати, ты помнишь что происходило, когда мы встретились во сне?

— Конечно, — нож разрезает еще теплую булочку, цепляет мягкого масла и намазывает, передавая капитану. — Ты обернулся дрэйком. Как и сегодня в Тени. Это... это не было иллюзией. И ты не маг. Наверно, это какая-то тайна. Ты мне расскажешь?

— Я думаю, что это просто... ну, как во сне. Потому что такое со мной происходит только в тени и я не совсем этим управляю. А тайна... Моя мать тесно общалась с провидицами. Почему — не знаю. Возможно... у меня есть подозрение, что кто-то из моих предков был портошителем. Дед, отец... Ну, не думаю, что бабушка... Я просто однажы нашел в подвале сундук с двуручным мечом и доспехами. И мать как-то так... необычно быстро избежала моих расспросов. Конечно, просто двуручный меч еще ничего не значит. Но это странно и для Ривейна, и для Антивы.

— И значит, ты немного дракон? — Роксан заглянула под крышку горшочка и улыбнулась. — Запах приятный, но я не знаю, что это.

— Да. Но только в отдельных местах, — улыбнулся Торнадо. — Ну что, пробуем?

Аппетитно пахнущие овощи поделены. 

— В отдельных? — сомневается Росс, жуя горячее острое блюдо, — в Тени ты был дрэйком от макушки до пяток. И почему мне не досталось это по наследству? Халтурщицы эти провидицы. 

— Ну, в смысле — только в Тени. А ты о чем подумала?

Торнадо заговорщически улыбнулся.

Щеки краснеют, верно, из-за острых приправ.

— Ты ведь тоже не можешь этим управлять до конца, да? — скорее догадка. То, как он обратился тогда, во сне, было неожиданным, и видно было, что и он сам этого не ожидал.

— Практически абсолютно не могу.

Она откладывает вилку, снова опускает глаза, смотрит на свою руку, наконец, произносит:

— Капитан Тревор дал мне кольцо.

Красный камень соскальзывает с пальца, Росс протягивает украшение Каэди, чтобы он мог его рассмотреть.

Торнадо взял кольцо в руку. Покрутил в ладони. Похоже, это было то самое.

— А он не сказал — зачем оно?

— Сказал, — Роксан кивнула, — сказал, что оно защитит меня. Я потом поняла, что оно для таких вот, как я. Уменьшает связь с Тенью, приглушает магию. Если слабый маг, то защитит от демона. Только... меня ведь не нужно защищать. Он не знал. Но дух из-за Завесы уже связан со мной. 

— Кстати, а кто твой дух? Я ее видел тогда в тени, но очень... непонятно.

Видно было, что Росс неловко говорить об этом.

— Я не знаю, — призналась она. — Она не говорит со мной. Иногда мне кажется, что, может, ее и нету вовсе. А потом что-то проявляет свою волю. В какой-то незначительной мелочи. Словно я хотела поднять левую руку, а подняла правую. 

Он пожала плечами. Протянула руку за кольцом:

— Может, кольцо все-таки поможет контролировать это?

— Ну, попробуй, — он вернул кольцо Роксан. — Это она тогда смотрела из твоих глаз? В самом начале, когда мы в Тени встретились? Тогда от нее тянуло холодом. Причем не в понимании зла. Просто… словно зимой…

— Холодом? — Росс покачала головой. — Может, и она. От меня ты вряд ли мог бы почувствовать холод, Каэди. Ты ведь знаешь.

— Ну, тогда я надеюсь, что она рано или поздно, все-таки представится. А то как-то... не совсем этично с моей стороны может получиться...

— Что ты имеешь в виду? — не поняла Росс.

Торнанадо отложил вилку, и погладил пальцами ладонь Роксан.

— Ну, заниматься сексом в присутствии дамы, с которой мы не представлены друг другу. Представляешь, она начнет подсматривать, а я без штанов. Прям как стриптизер на вечеринке в Минратоусе, — Торнадо улыбнулся.

Пальцы переплелись с пальцами в задумчивом танце неспешных касаний. В сильверите ее взгляда заиграл какой-то мечтательный свет.

— Ну так ведь однажды она уже видела тебя... очень даже видела. 

— Эм... — Торнадо изобразил глубокую задумчивость, которая, впрочем, долго на его лице не удержалась.

Его большой палец пробежал по ноготкам Роксан.

— Не удивлен. У нас тогда на берегу был коллективный секс, да?

— Оу, — Роксан смутилась, на миг опустила глаза, но не удержалась, вернувшись к зеленому лукавому взгляду. — А ты был бы против? 

— А ты? В таки вопросах все зависит исключительно от согласия сторон.

— Ну... — она покосилась в сторону, задумываясь, как поточнее выразить. — Не представляю, как можно сделать это иначе. 

— Ну, в имеющихся обстоятельствах — я тоже. Но я в самом изначальном, можно сказать принципе, глубинной идеологической, так сказать, основе (вот это я закосил под умняк, да?) Тоже не против.

— Даже не знаю, стоит ли начать ревновать тебя к самой себе или... 

Ладонь скользнула по щеке.

Он потерся о ее руку, как кот.

— А вот в этом вопросе главную роль играет желание. Хочешь — ревнуй, не хочешь — не ревнуй.

Что выбрать? Не пожелать? Проигнорировать, высокомерно не заметить присутствия духа? Оградить безоблачное счастье от ненужных испытаний? Или, быть может, приправить наслаждение капелькой боли, сделав и радость многоликой? Отдаться волнам и позволить вынести им себя в открытое море?

Снимает перстень с красным камнем, подается навстречу Торнадо.

— Хочу. Но хочу всё. И радость, и страданье. И ревность, и любовь. Нас обеих равно страшит лишь забвение. Так что же тут делить? 

 

— Значит так и будет. Будет все.

Пока она снимала кольцо, Торнадо взял бутылку и налил вино в бокалы.

— Я задерну занавески и зажгу свечи?

 

От света заходящего солнца защитили плотные шторы. То ли свечи отражаются в глазах, то ли прибавилось сильвериту огня. Росс касается воска, свечи, и крохотная пчела вылетает из соты, запах меда добавляется к запаху свежего дерева. 

— Как у тебя это получается?

Долгий взгляд. Пожимает плечами.

— Я же маг.... Не знаю. Может, и не у меня. Но это то, что мне бы хотелось. А тебе? Не думай об этом. Это как смеяться или плакать. Чего бы хотел ты?

— Сейчас? Тебя.

Торнадо подошел к ней и обнял за плечи.

Легкая улыбка, непонятно откуда взявшийся ветерок ворошит его волосы. Лицо приближается и губы шепчут:

— Так чего же ты ждешь?

Он наклонился, и его губы коснулись ее лба. Еще и еще. Медленно, словно изучая кожу сантиметр за сантиметром.

Где-то над палубой прокричала чайка. 

Пустой корабль внимательно прислушивался к происходящему.

И пока его губы касались лица, ее глаза закрылись, голова запрокинулась, подставляя веки, щеки, трепетный вздох у его подбородка, мягко губы касаются губ. Такой забытый и такой незабываемый. 

Он поймал ее губы своими. Сплетая новую реальность из множества вероятностей. Всего, что у них может быть, всего, что обязательно будет.

Наполняя душу старого и одновременно нового корабля надежами и чаяньями, переворачиваю страницу истории, когда старые долги уплачены и впереди — только новое, чистый лист.

— Я скучала, — шепчет она между поцелуями, не глядя распутывая его пояс, путаясь в его черных кудрях. 

Этот новенький с иголочки корабль и сам, словно чистый лист. Сейчас по нему летает одна неприкаянная пчелка, а ведь это лишь начало. И затерявшееся в половице кают-компании зернышко кунжута дало тонкий росток рядом с тем столом, где так и остался накрыт стынущий ужин.

— Я скучала, — пальцы проскальзывают под полу рубахи, и пуговицы сдаются перед желанием прижаться к его обнаженной коже, снова впитать его тепло.

Как долго корабль останется новым, если в трюме свила гнездо ореховая соня, а по квартердеку бежит первый муравей?

Если капитан хотел познать их обеих, то и они обе познавали его. И присутствовали сейчас, каждая являя свою страсть и неизрасходованную пылкость.

— Я тоже…

Тонадо вынырнул из рубахи и бросил ее на спинку стула.

В этот момент в дверь заскреблись — громко и отчаянно.

— Ох! Я ж совсем забыл!

— Что? 

Взгляд блуждает по его лицу, непонимающе обращается к дверям. 

— Это Бу! Я его, пока вы купались, забрал и оставил на попечение вахтенного на пирсе.

— Ой, — Росс прикрыла рот ладонью. — Я думала, что он потерялся. Он остался с тобой? 

Не удержалась, приблизилась к двери и выглянула наружу...

Это было стратегической ошибкой. Во-первых, внутри кают-компании, была Росс, во-вторых, там был ужин. И если радость от встречи с хозяйкой была кратковременной и преходящей, то аппетитный аромат закусок манил соскучившегося на корабельной каше пса. Он деликатно, как умел только Бу, протиснулся в дверной проем, отпихнув женщину в сторону, и приветливо завилял всей задней частью тела, сдвигая по ходу мебель на своем пути к капитану Торнадо. Безошибочно угадывая, кто собственник сего богатства и изобилия.

— Ой, — удивленно пробормотала Росс, по инерции приземляясь на диванчик в углу. — Похоже, вы успели подружиться?

— Ну, слегка да. Он не потерялся, он был у Тревора на борту. Жареное мясо ему можно? Я ему покупал сырые обрезки раньше — я в собаках-то не очень разбираюсь... Но слыхал, что вроде нельзя.

Даже если и нельзя, ничто не могло остановить Бу от акции по выпрашиванию жареного мяса. Слюнявая морда жалостливо уставилась на Торнадо, а две огромные лапы попытались лечь ему на плечи.

— Он ест всё, — смешалась Роксан, — и только растет. Ты не знаешь, как сильно может вырасти Бу? За три года, что я его помню, он, по-моему, рос без остановки.

Черная гора мяса и шерсти в подтверждение факта потребностей растущего организма жалобно заскулила и обслюнявила обнаженное плечо Каэди.

 

— Ну тогда держи, — ривениец взял кусок мяса и торжественно выдал его собаке, пока тот его не завалил.

Вздохнул, когда черный оглоед спустился с его плечей и принялся жевать.

— Куда его поместим? Надо будет, наверное, выбрать, где у него будет место для сна. Тут есть одна кладовка, в ней вентиляционное окно есть. Надо посмотреть — что там из барахла после всех метаморфоз, да, наверное, отдать ее ему. И еще, как придем в Антиву, куплю тебе вазонов для твоих... травки, цветов, чтоб на них не наступали. В Антиве это модно... было раньше и никуда не делось за 200 лет — выращивать цветы.

С диванчика донесся смешок. Один, тихий. Потом еще один. Потом женщина закрыла лицо ладонями и начала смеяться. 

— Почему ты смеешься?

Она не сразу ответила, подняла глаза на Торнадо, глаза, в которых по-прежнему плескался огонь и чувства, грозившие не уместиться в подходящей клумбе:

— Одни дарят невесте новые туфельки и пуховые перины, а для моих нужд приходится выделять чуланы и завозить садовой земли в горшках.

— На туфельки и пуховые перины — будет свое место и время. Честно говоря, тут на Иствоче все это — так себе. Доберемся до Антивы и с деньгами — будут и туфельки, и плате из шелка и колье с сапфирами. Хотя, жемчуг можно тоже. И перина, и кровать и дом, чтоб эту кровать поставить. С клумбами. И забором — чтоб храмовники за него не заглядывали. А что до чуланов и земли — понимаешь, корабль штука не статичная. Поэтому всякое живое должно на нем иметь свое безопасное место, чтоб не пострадать, в случае погодных неприятностей.

— Понимаю — покивала еще менее статичная магесса. — Мне пока что лучше в море, чем за забором. Нам будет лучше, правда? Накупим побольше горшков... для этой лобуды.

— Накупим горшков, я нарежу полочек, чтоб надежно это расставить. Но кстати, в Антиве проще с магами, чем в Ферелдене. Просто была одна история, после которой храмовники не борзеют. Лучше, конечно, купить дом в Ривейне. Там заборы не нужны — провидица и провидица. Но в Ривейне пока кунари...

Роксан поудобнее устроилась на диванчике, поджала ноги, сплела пальцы в замок:

— Что за история? 

— Дело было давно. В Веке Башен. Не в меру ретивая верхушка храмовников решила применить право уничтожения в Антиве. Ну и применила. Не потому, что демоны действительно полезли, а по каким-то своим причинам. Искатели начали вопрос расследовать и таки докопались, что злоупотребление было. Не знаю, на что тогда храмовничьи шишки рассчитывали, может, у них чего было схвачено у искателей и они думали, что им ничего не будет. Но неизвестно кто... Ну, в таких случаях всегда неизвестно кто, может и искатели. Заплатил за справедливость Воронам. Ну, Вороны и выбрали меру справедливости, а они ребята... недобрые. В общем, вся верхушка храмовников была найдена мертвой — залившей обеденный зал кровищей из ртов, ушей и глаз. Вокруг тортика лимонного. С тех пор а Антиве слова "просто десерт" имеют вполне определенное значение, а храмовники боятся борзеть и нервно поглядывают по сторонам. Этого и Мор не изменил... Ну и 200 лет, которые я спал, вряд ли изменят, если Вороны не перевелись.

— И Орден никак не ответил? — сомнение в голосе, женщина поежилась, обхватывая колени руками. — Храмовники всесильны. А вороны всегда ищут своей выгоды. Не знаю, у кого лучше быть в долгу. Я бы предпочла свободу от тех и других. Стоять за штурвалом, управлять парусами куда веселей, чем сидеть за стенами Круга. А если есть лириум...

Она улыбнулась, припоминая, как управилась с парусом без труда.

— Каэди, скажи, чего ты ожидаешь от... от нас?

 

— Ну, Воронам не бывают должными. И Орден, естественно, не решился изображать вендетту. Ну хотя бы потому что в Антиве всесильны как раз Вороны. А от вас… я не ожидаю ничего такого, чего вы не захотите сами. Отношения всегда — это ходить навстречу друг другу. Я готов.

Торнадо бросил собаке еще кусок мяса.

Роксан приподняла брови, скорее удивленно. Но, наконец, поняла его, вытаращила глаза, улыбнулась.

— Ой, не надо обращаться ко мне, будто я не одна, иначе я не только умру от ревности, но и забуду снова, что я есть. Я говорила не о себе, с духом ли или без, а все же я знаю, что я — это я, и отвечаю лишь за себя. Я спрашивала о нас с тобой. Чего ты ожидаешь от нас с тобой? Я не понимаю, когда ты говоришь о доме в Антиве, как ты видишь эту жизнь? Ты ведь капитан "Стрелы". Зачем тебе дом в Антиве? У тебя ведь есть все моря. 

— Ну, где-то надо же сходить на берег, хотя бы на время. Свой дом в этом плане лучше, чем гостиницы. Раньше у меня был дом в Антиве, дом в Ривейне. Гостиницами я пользовался только в Орлее и в Тевинтере. Свой дом надежней, туда всегда можно просто не пустить тех, кого не хочешь видеть. И, что самое главное, если тебе надо получать информацию — есть куда присылать письма, в которые никто не сунет нос. От нас с тобой я жду, что мы найдем нужные точки соприкосновения и найдем что делать вместе. Ты любишь живое. Так ведь? Я люблю море, люблю делать деньги, даже не грабежи, а именно торговля, да, местами незаконная.

Всё это время Бу вымаливал у Торнадо кусочек, ну еще один ма-а-аленький кусочек мяса, являя собой подтверждение того факта, что любит живое именно капитан. А Росс сидела на диванчике, поджав ноги и обхватив их руками. Она вспомнила, как стояла за штурвалом тогда, и это чувство, что море открыто для тебя.

— Я люблю море, Каэди. И что-то там, в глубине моей души, любит его еще больше. Но это живое, это не то, что я люблю, это... и есть любовь. 

Пальцы сложились в замок. Они начали с ужина, продолжили желанием секса, но теперь блуждали в объяснениях того, что их могло объединять или разъединять. Но у Росс было ощущение, что ей проще вырастить дерево посреди этой кают-компании, чем объяснить, чего она хочет.

— Ладно, — вздохнула она. — Почему-то становится только сложнее.

 

— Значит будет море, — улыбнулся ривениец. — Много моря.

Торнадо посмотрел на Бу.

— Парень, слушай, ты в курсе, что ты вымогатель? Что тебе можно работать сборщиком налогов — у тебя отлично выйдет?

Он взял еще кусок мяса и бросил собаке.

Роксан нахмурилась и внимательно поглядела на Бу. Эффекта не последовало.

— Он почти никогда меня не слушается, — пожаловалась она и подошла к оглоеду. — Бу, ты уже поел, а теперь, пожалуйста, выйди за дверь. 

Пришлось взять его за ошейник и потянуть к двери. Собака, пользуясь своим преимуществом в весе, дружелюбно уперлась всеми четырьмя лапами, продолжая изо всех сил вилять хвостом.

— Давай я попробую. — Торнадо подошел и взял пса за ошейник. — Все, пошли. Мне надо, чтоб ты следил за порядком на палубе — там птицы совсем распоясались, скоро гадить с реев начнут.

Упрямая псина поглядела на Торнадо с немым укором и уперлась плотнее.

— Давай я его буду толкать сзади, — предложила Росс, зашла с тыла и попыталась поймать вихляющий зад. Зад не ловился. — Бу, ну пожалуйста, убирайся от-сю-да, зверь.

— Со сборщиками налогов всегда тяжело, но я знаю, что помогает... — Торнадо взял с тарелки еще кусок мяса и открыл дверь. — Держи!

Он бросил кусок в коридор.

Полтонны дружелюбия прыгнули вслед за подачкой... Дверь захлопнулась.

Вдвоем они привалились к створке, в которую немедленно заскребли обеими могучими лапами.

Росс тяжело дышала и не могла унять смех.

— Со сборщиками налогов всегда так — взятки работают железно.

Роксан впитывала знания настоящего контрабандиста, словно губка. Это, а также корабельное дело — вот стоящее занятие. А вся эта магия и тайны богов...

— А кстати, мы ведь по-прежнему собираемся как-нибудь попасть в Ривейн и проверить твой клад? 

Она откинула растрепавшиеся волосы, с любопытством юнги в глазах уже предвкушая это путешествие.

— Обязательно. Там такая куча денег, что, если их еще не сперли, нам хватит и на еще один корабль, и на дом, и на платье из золотого атласа, на цветочные горшки и взятки всем сборщикам налогов этого мира, а также наборы мясных обрезков для Бу до скончания времен. Ну, наших времен, по крайней мере.

 

Море тихонько слушало то, что происходило на борту Стрелы. Оно было единственным бирюзовоглазым свидетелем – тем, который знает больше всех и никому ничего не расскажет.

Небо внимало мелодии из страсти, планов и надежд, глядя голубым на спущенные паруса на мачтах. И то, что для него было сиюминутным и мимолетным, для женщины и мужчины на борту становилось началом новой жизни, которую построят они сами так как захотят, смогут и посчитают нужным. Способом бытия, единственными возможным для них в Тедасе. Потому что так устроена жизнь.

Hide

Изменено 26 мая, 2020 пользователем Ширра
запятая