Мафия 006: Оккупированный Париж 1941

[Legislator 6 494]

Если вы не получили ЛС с ролью - вы мирный

Оккупация принесла с собой много бед. Бойцам Сопротивления все чаще и чаще докладывают о стычках между повстанцами и немецкими солдатами. Вчера ночью, вовремя вылазки в тыл противника, возле одного бара, опознали труп повстанца. Им оказался лидер Сопротивления. На его теле было несколько колотых ран: в область живота, и три - в грудь. Неподалеку от тела валялось и само орудие убийства – кухонный нож. Бойцы также обнаружили на рукоятке ножа темные пятна, больше похожие на смазку для немецких автоматов. Потрясенные потерей своего лидера, повстанцы поспешили на базу, для решения дальнейших проблем.

В игре участвуют

Мафия (Полицейские Гестапо) 3-3=0

Босс мафии (Шеф Гестапо) 1

Шериф (Разведчик) 2-2=0

Доктор (Фельдшер) 1-1=0

Маньяк (Одиночка) 1

Мститель (Мститель) 1

Жулик (Жулик) 1

Мирный (Повстанцы) 9-6=3

Информация по ролям

Мафия (Полицейские Гестапо): Мафия, каждую ночь убивает любого игрока

Босс (Шеф Гестапо): Босс мафии, когда шериф проверяет его статус, видит "мирный". Мафия теряет один ход, если Босс умирает.

Шериф (Разведчик): Может проверить статус любого игрока. Играет за мирных

Доктор (Фельдшер): Может спасти любого "убитого" игрока. Играет за мирных

Маньяк (Одиночка): Каждую ночь убивает любого игрока. Играет сам за себя.

Мститель (Мститель): После убийства шерифа, мстит за его смерть. На следующий ход, может убить любого игрока. Играет за мирных.

Жулик (Жулик): Дважды за игру, способен перетянуть голос на суде у другого жителя (заставить его голосовать за своего кандидата). Играет за мирных.

Мирный (Повстанцы): Обычный житель, никаких спец возможностей не имеет.

Мэр (Лидер Сопротивления): Выбирается общим, открытым голосованием, в первый день игры. Имеет 1.5 голоса на суде.

Правила по времени

Историю Убийства/Проверки присылать строго до 21.00. После история не принимается.

Историю Лечения присылать строго до 21.00. После история не принимается.

Голосование мирных Длится до 21.30.

Итог голосования в 21.30 (+/- 10мин)

Итог Дня в 21.30 (+/- 10мин)

Информация по игрокам

Dmitry Shepard - Филипп Калверт- - фельдшер, мертв

Личное дело:25 лет. Холост. Мать - француженка. Отец - ирландец. Проживает в Лондоне. Брюнет. Глаза карие. Особых примет нет. Снайпер высшей категории, мастер диверсионной деятельности.

Над Парижем сгустилась тьма. Казалось, все краски выцвели, остался только серый цвет страха, черный цвет свастики и красный цвет крови. Я шел по улицам и не узнавал город моей матери. Это как присутствовать на собственных похоронах. Все вроде бы тоже самое, но что-то здесь не так. И зачем М послал меня сюда? Можно подумать, эта группа так важна. Но, приказы не обсуждают, даже если они выглядят как пожелания. Я шел и вспоминал... Ресторан, где мы с М ужинали. "Ты отправляешься в Париж на усиление группы Сопротивления. У них как раз освободилось место снайпера. В Париж попадешь экспрессом. А как я попаду на экспресс? Самолетом. Имя контакта в Париже - Мишель. Вот адрес." Безумная высадка на экспресс с летящего в метре над ним самолета. К счастью, мои документы оказались в порядке и патруль по прибытии не нашел, к чему придраться. Контакт оказался проституткой в борделе. Ну и шуточки у шефа. Получив адрес промежуточной явки я отправился в путь. Пришлось ждать до вечера, пока за мной не пришел хмурый парень со спичкой в зубах и, после короткого обмена фразами, проводил в "Берлогу". Посмотрим, что из всего этого выйдет.

NearBird - Давид Моро - разведчик, мертв

Очередной вечер в кабаре «Нарцисс» проходил как обычно. Снова зал был битком забит пьяной немецкой солдатней, снова под хриплые крики на немецком «Баб давай!» на сцену выходил пожилой конферансье, по совместительству хозяин заведения, пытаясь скрыть то и дело набегающие на глаза слезы. Снова, закончив свое выступление, упорхнули за кулисы танцовщицы, провожаемые одобрительным гулом из зала. Снова, как и каждый день до этого, на сцену поднялся бледный молодой человек, приветствуемый словами конферансье «А теперь, господа, для вас выступит Давид Моро, аплодисменты!» Молодой человек слегка поклонился, но вместо аплодисментов как обычно получил лишь порцию свиста. К этому он привык: он понимал, что разгоряченных алкоголем и вседозволенностью победителей гораздо больше интересуют полуобнаженные красавицы, нежели печальные баллады на незнакомом языке, но, тем не менее, он сел за рояль и привычно пробежал пальцами по клавишам. Гул в зале усиливался, в Давида прилетела пустая бутылка, больно ударив по спине, но он не обращал на все происходящее никакого внимания. Он играл не для них, он играл для себя. Для себя и для той, которая больше никогда его не услышит.

С ней он познакомился летом тридцать девятого, тогда, когда жизнь еще имела смысл. Она была певицей в том же кабаре, поэтому неудивительно, что порой они выступали вместе. Потом их стали видеть вместе за кулисами, потом их стало труднее увидеть по отдельности, чем вдвоем. Казалось, весь мир замкнулся вокруг счастливых сердец. Они не заметили даже начала Войны: что такое война по сравнению с любовью? И со сцены продолжали литься радостные полные надежды песни, зажигавшие огонек в сердцах парижан. Все закончилось внезапно. Утром десятого января сорок первого года труп Мари, изнасилованной и зверски убитой, был найден в переулке напротив кабаре. В тот день Давид изменился. Его мир, еще вчера блиставший яркими красками, наполненный музыкой и счастьем, стал тускло-серым. На следующий день никто не ждал его на работе, но он пришел. Мало кто поначалу его узнал: бледный, с печальным взглядом и тихим голосом он мало напоминал прежнего Давида Моро, жизнерадостного парижского шансонье. Наполненные болью песни о несчастной любви заменили в его репертуаре разудалые песенки, на место жизнелюбию пришли меланхолия и отчаяние. Старик Бернард не смел выгонять Давида, хоть тот теперь скорее отталкивал посетителей, чем привлекал: он чувствовал, что сцена – единственная отдушина для несчастного парня, последняя ниточка, связывающая его с жизнью, и не будь ее, Давид бы попросту умер.

Но была и другая нить, и имя ей – месть. День за днем, шаг за шагом он приближался к убийце. Ценой неимоверных усилий он нашел свидетеля, указавшего на того, кого Давид так долго и безуспешно пытался выследить, немецкого солдата, который волей провидения на следующий день после этого оказался в числе посетителей кабаре. Ничем не выдавая своих эмоций, Давид, словно ничего не происходило, играл весь вечер, а потом незаметно выскользнул вслед за уходящим немцем через черный ход, спрятав в рукаве остро заточенный кухонный нож. Пьяный солдат в компании пары приятелей, пошатываясь, зашел в тот самый переулок, где была убита Мари. Давид ускорил шаг, но тут на его плечо легла тяжелая рука.

– Стой, - прошептал голос таинственного незнакомца

– Кто ты такой, черт тебя дери? Если хочешь взять автограф – подойди попозже, - в ярости бросил Давид

– Их трое, ты один. Они солдаты, ты музыкант. У тебя нет шансов.

– По крайней мере, умру, отомстив за нее

– В Сопротивлении ты принесешь больше пользы, чем если так безрассудно погубишь свою жизнь

– И чем же я могу помочь Сопротивлению?

– Чем сможешь. По крайней мере, ты будешь знать, за что сражаться.

Так Давид влился в ряды Сопротивления. Там он, к своему удивлению, обнаружил в себе талант стрелка: тонкие пальцы, привыкшие к клавишам рояля, уверенно лежали на спусковом крючке, а нежные руки, редко поднимавшие что-то тяжелее нотных листов, твердо держали в себе винтовку. Через месяц по всему городу поползли слухи о таинственном неуловимом снайпере, охотящемся под покровом ночи на немецких солдат. Жертвами его не знающих промаха выстрелов стали уже несколько десятков человек, и останавливаться он не собирался.

Под все тот же, уже ставший привычным, свист публики, Давид встал из-за рояля, поклонился и направился к выходу. До начала комендантского часа оставалось немного, поэтому домой нужно было попасть как можно скорее, но почему-то на полпути он свернул и через черный ход пробрался в заброшенный особняк. Он поднялся на чердак и с удовлетворением обнаружил там заранее подготовленную винтовку с оптическим прицелом. Он взял ее в руки, внимательно осмотрел и подошел к слуховому окну. С нетерпением он разглядывал в прицел дверь дома напротив, и не зря: через пару минут оттуда вышел человек в форме СС. Музыка в голове Давида на несколько секунд затихла, чтобы вернуться оглушительным аккордом выстрела. Давид не промахивался никогда, не промахнулся он и в этот раз. Взглянув на упавшее на мостовую бесчувственное тело фашиста, Давид прикоснулся рукой к висящему на груди медальону и прошептал: «Еще один. Ради тебя. Скоро мы будем вместе». На улице уже заревела сирена и стали собираться солдаты, поэтому, не искушая судьбу, он бросил винтовку и выскользнул через черный ход. Ему нужно было хорошо выспаться, ведь завтра… Завтра очередное выступление.

Je suis malade

Complètement malade

Je verse mon sang dans ton corps

Et je suis comme un oiseau mort

Quand toi tu dors

Je suis malade

Parfaitement malade

Tu m'as privée de tous mes chants

Tu m'as vidée de tous mes mots

Pourtant moi j'avais du talent

Avant ta peau...

NajMiV - Анри Фурнье - одиночка, мертв

- Имя?

- Анри Фурнье.

- Год рождения?

- 1908.

- Родители?

- Пьер и Жаклин Фурнье, у отца маленький книжный магазинчик, мать не работает.

- Род деятельности?

- Фотокорреспондент.

- Теперь все снимки будете приносить мне.

- Понятно.

- Можете идти. Следующий.

Анри Фурнье. Фотограф. Француз. Вот и всё, что было записано в моей анкете этим немцем, его имени я так и не узнал. Через эту процедуру проходил весь персонал газеты. Нельзя было допустить, что бы здесь был хоть один еврей или не симпатизирующий им.

Как только они пришли был введён комендантский час, с восьми вечера до пяти утра. Тех, что побогаче заставляли размещать немцев в своих особняках, появилась цензура. К нашему издателю пришёл человек в чёрном мундире : «Никаких тем о войне, безопасности, ничего еврейского и антигерманского». Удивительно, но в этот список попала и «Майн Кампф», французам нельзя было знать, что думает о них Гитлер? При этом бумаги давали вдоволь и большинство издателей ради денег были готово на всё, как и купленная богема. Евреев обязали носить нашивки: "...шестиконечная, размером с ладонь звезда с черной полосой по краям. Изготовляется из желтой ткани и имеет надпись juden [евреи (нем.)] черного цвета. Подлежит ношению с шестилетнего возраста на левой стороне груди. Крепко пришивается к наружной стороне одежды". Сначала было разбито несколько витрин магазинов, хозяевами в которых были всё те же евреи, да часто употребляю это слово, но никуда не деться, позже это «хулиганство» переросло в нечто большее - начали пропадать люди. Но больше народ волновало когда пустели прилавки. В городе было вдоволь только голода и нищеты, любой товар от еды до мыла немцы конфисковывали.

При этом старательно создавалась видимость, что всё идёт как обычно. Театральная жизнь била ключом, люди пытались хоть не надолго убежать от того что видели вокруг в этот мир грёз. Министерство пропаганды рейха работало отлично, полистайте хотя бы «Signal». Цветные фотографии, довольные гуляющие люди, парочки, парижане сидят в кафе и посещают ипподром, не скажешь что идёт война и город оккупирован врагом. Лишь на некоторых видны немецкие солдаты, свастики и нашивки на одежде евреев. К такой плёнке имели доступ лишь некоторые, не немецкую плёнку вообще запретили.

Не все французы хотели жить так. Я не мог снимать это, но ругаться с издателем было себе дороже, мог и донести. Уйти постарался тихо и теперь сидел без денег и работы, абсолютно не представляя, что делать дальше…

qwerty-ru - Эмиль де Карре - разведчик, мертв

Госпиталь.

Эмиль- молодой неудавшийся, обиженный судьбой, французский лётчик, ему всего 24 года, летает только 3 месяца, но уже успел разбить 3 самолёта и не подбил ни одного фашиского, стрелять толком не умел, драться тоже, зато любил выпить и поиграть в карты

Он лежал на койке, рядом с ним сидел и разговаривал мужчина в военной форме.

-Эмиль, Эмиль, как сюда на этот раз попал?

-Эх...как и в прошлый...

-Что опять самолёт подбили?

Эмиль кивнул головой.

-Какой на этот раз?

-Господи, ты так говоришь, будто у меня много самолётов разбилось!

-Ну не знаю как для тебя, но для меня за три месяца три самолёта разбить - это много...Какой на этот раз?

-Caudron CR.714 Cyclone, хороший самолёт был, вот фриц скотина зацепил в крыло...

-А ты сам хоть одного подбил?

С грустью Эмиль ответил-Нет, ни одного...Я только успел от земли оторваться и тут Бац! И уже всё в дыму, а я мчусь к земле...

- Ну что ты так, за всю войну то надо хоть один самолёт сбить...Ну ладно всё, мне пора, выздоравливай!

Де Карре лежал и разговаривал с собой: "То же мне друг, только ходит и смеётся: "За всю войну надо хоть один самолёт сбить..."- тоже мне герой нашёлся, сам то сбил двоих и ходит хвастается: чмырь напыщеный...Ничего я ещё им покажу"

-Думаю не выйдет. - Прервал размышления сосед по койке

-Это почему же не выйдет?

-Париж окупировали немецкие войска, разоружили армию, кого то захватили в плен и прочие мерзости...

- Но как такое произошло?

-А мне то откуда знать?

-Да пошло оно всё!

На этой ноте и закончился разговор, Эмиль погрузился в раздумья...Уже завтра его выписывают из госпиталя, но что будет потом? Никому не ясно...

Самара - Абелия Рамбе - повстанец, мертва

Внешние признаки: Длинные волосы, высокого роста.

Род деятельности: Ученая.

Возраст: 27 лет.

Абелия была дочерью влиятельного человека, ей с детства прививали историю и грамоту, когда она подросла, то начала интересоваться наукой, уже довольно в раннем возрасте Абелия хорошо знала химию. Став достаточно взрослой девушкой она ушла из дома, чтобы помогать в госпитале, ведь в те времена во Франции началась оккупация, но долго её помощь не продлилась - госпиталь, в который она устроилась, был разбомблен, а сама девушка, чудом спаслась…

После этого Абелия решила помочь людям другим способом, она организовала свой приют, но ресурсов не хватало, а немцы ходили совсем близко, девушка сама пыталась приготовить лекарства для раненых, но людей было слишком много чтобы помочь всем. Совсем скоро ее приют был заброшен, а Абелия решила делать все так, как повернется ситуация…

Thea - Марта Грин - жулик

Тридцатилетняя вдова предпринимателя Роберта Грина. Муж и пятилетняя дочь погибли в Африке, где семья жила уже несколько лет, от тропической болезни. Марта выжила и вернулась к родителям во Францию год назад. Особого образования нет, в юности работала официанткой и медсестрой в больнице. Три дня назад родители последовали за мужем и дочерью, попали в перестрелку.

Hanuka - Гюстав Бюзье - мститель

Гюстав - обычный честный француз 28 лет, имеющий много претензий к фашистской гидре. С чего бы это? Его жена томится в немецком концлагере за подозрение к несогласию с немецким режимом, а родители давно ушли в мир иной (хотя нацисты здесь ни при чем - только мать природа да старение). У него больше ничего нет, и идея о вступлении в Сопротивление и попыткам разрушить Третий Рейх показалась ему любопытной, чем он и занялся.

Но, разумеется, это лишь глупая душещипательная история для умасления сердец бедных французиков. Грегор Шульц (а именно такое имя получил "Гюстав" при рождении) - нацисткий солдат на службе Германии, оккупировавшей Париж. По его мнению, настоящая война - это не пиф-паф на фронте, а настоящий солдат должен не только уметь держать автомат и одеваться за 45 секунд. Настоящий солдат должен быть терпелив, скрытен и смертоносен - а Грегор именно таков. Сразу же после оккупации Рейх запустил в город несколько нацистов под прикрытием, но на сей момент закрепиться удалось только ему. Его задача - подобраться поближе к французским повстанцам и держать их в поле зрения, с чем он пока что успешно справляется. Единственное общее у Грегора и его "легенды" Гюстава - семьи нет ни у кого. Работа шпиона не предполагает каких-либо отношений. У Грегора нет даже друзей, а о его настоящей личности знает только высшее руководство.

Но не все идет так гладко. Оказавшись "по ту сторону", Грегор обнаружил, что та Германия, в которую верил он и та, которую видят жители очень отличаются. Попав в ряды Сопротивления, пусть и не разделяя их взгляды, Грегор постепенно стал переживать французам, оказавшихся под гнетом Рейха и "сливаться" со своим образом. Порой он даже ловил себя на мысли, что чувствует и размышляет как французский повстанец.

Сможет ли он в нужный момент нанести удар в сердце антифашистскому движению, или предаст свою державу и поможет в освободительной войне против Германии? Сам Грегор не знает это. Он уверен только в одном: Если хоть кто-нибудь узнает о его настоящей истории - ему конец.

Missis Taylor - Жозефина Оливье - повстанец, мертва

Самая обычная парижская куртизанка.

Обожает скачки, хорошую выпивку и мужчин.

First Contact - Ноэли Рош - повстанец

Перед дверью гримёрки Жан-Батист потоптался, покрутил головой, тихо выругался и полез таки за фляжкой. Огонь ещё продирался по глотке, когда он рванул на себя дверь, стремительно вошёл и.. остановился посреди комнаты, в которой никого не было. На полу возле гримёрного столика стояли корзины с цветами. Некоторые букеты уже подвяли, некоторые были совсем свежими, к некоторым были прикреплены карточки. Жан-Батист сорвал первую попавшуюся - так неистово, что корзина опрокинулась, и розы, стоимость которых превосходила, верно, стоимость всей одежды на нём, посыпались ему под ноги. Он едва заглянул в карточку - зачем смысл, когда нужен лишь повод? - нечленораздельно взревел и начал топтать цветы - сначала бархатистые бордовые розы, а потом всё без разбору. Цветов было много, очень много, и, когда под финал разгрома он смахивал баночки, кисточки и флакончики с гримёрного столика, его сбившееся, хриплое дыхание, как и запах его пота - вперемешку с цветочным ароматом, можно было бы услышать из коридора.

*

- Ты очаровательна, Ноэль, - Шарль коснулся губами обнажённого женского плеча. - Рядом с тобой забываешь обо всём. О войне, об оккупации, о том, что парижанам стало нечего жрать, а женщины на улицах носят какие-то средневековые тряпки. Я уже видел одну в деревянной обуви, представляешь?

Обнажённое женское плечо слегка дёрнулось вверх-вниз. Шарль рассмеялся. У него был красивый смех и красивый голос, а его песни становились всё более популярны.

- Мне иногда жаль, что ты не поёшь, Ноэль. Я с удовольствием сочинял бы для тебя. Но я попрошу Пьера написать для твоего номера новую музыку. Это совершенно нелепо, но театры, клубы, кабаре - все просто ломятся от зрителей! И не только немцев. Почему так? Парижане словно заглушают громкой музыкой и смехом урчание в желудках и звуки выстрелов на улицах..

На затылок Шарля легли изящные пальцы, зарылись в волосы, его губы накрыл поцелуй, и шанса продолжить столь актуальные рассуждения на какое-то время просто не стало.

_GrID_ - Франц Йодль - полицейский Гестапо, мертв

- Да принесут мне в этой гребаной парижской забегаловке мое гребаное пиво?! - на ломаном французском заорал ефрейтор Йодль. Впрочем, лишним это не было, так как выпившие солдаты вермахта устроили знатный балаган.

- Сейчас-сейчас... - ответила миловидная официантка и побежала за стойку, успев получить пару шлепков по филейной части от откровенно пьяных рядовых.

Через пару минут та же официантка несла ему кружку пива. Пена текла по ее рукам, но она все же старалась не разлить напиток, хотя в толпе пьяных солдат это было довольно сложно.

Девушка почти донесла кружку до Франца, как вдруг молодой рядовой, определенно перебрав спиртного, ухватил ее за ляжку. Официантка подскочила, выронив кружку и расплескав пиво себе на передник. Рядовые заржали, видя как та покраснела, но Йодль был в бешенстве.

- Слушай ты, Fotzenlecker. - сказал он подойдя к рядовому. - Еще раз ты тронешь эту fräulein, и я тебе смазливую мордашку расквашу! - Йодль размахнулся и заехал рядовому по морде, да так, что тот отлетел на соседний столик, расплескав пиво двух своих сослуживцев. - Ой, я ее тебе уже расквасил. Какая незадача! - он улыбнулся официантке и сказал, перейдя с немецкого на ломаный французкий. - Принеси другую кружку.

Он сел за свой столик, где наблюдавшие за всем этим его боевые товарищи сказали:

- Ты можешь с легкостью отыметь эту девчонку.

- Я мог бы отыметь ее и не производя впечатления. - ответил ефрейтор. - Но не буду.

- Почему?

- Не знаю. Она напомнила мне одну мою знакомую...

Тут официантка вернулась с пивом.

- Je vous remercie. - ответил он и она удалилась.

- Слушай, а расскажи тот самый стих, про кефир. - вспомнил один из них. - Ну, которым ты любишь всех развлекать.

Йодль встал и откашлялся:

- Слыхал я, что поэты воспевают,

Прекрасных дам и пишут им стихи.

Меня такая тема не прельщает,

Кисломолочный я пою кефир.

Ты порождение молока, ты бел как снег,

Тебя имел во сне, о чудо!

Откуда столько вкуса, ну откуда?

Едва вернусь я с рынка,

Как поспешно, стакан достану в коим грани тьма,

Тебя, открыв, с любовью безбрежной,

Переливаю в сей сосуд стекла!

Тянусь к тебе, дрожащею рукою,

И с трепетом тяну тебя к устам!

Ничто не разлучит меня с тобою,

С твоею массой, что так густа.

И я впиваюсь, жадными губами, в твою трепещущую плоть!

Скажи кефир, что станет между нами?

Что страсть такую в силах побороть?

Ничто! Ничто двоих не остановит!

Испью до дна, помою свой стакан,

И о тебе одном я буду помнить,

И верить, что кефирный есть фонтан.

Пьяные солдаты зааплодировали, а ефрейтор сел и как ни в чем не бывало продолжил пить свое пиво.

IeroKelnik - Мирослав Киров - повстанец, мертв

-Извините, мне надо работать.

Какая сладкая чушь. Я уже давно я не работаю. А зачем? Когда вокруг война, какой идиот будет работать? Сейчас мы рушим то, что отработали. Время веселья. Самые счастливые моменты человечества, черт возьми.

Только я не воюю. А почему? А собственно зачем? Я чертов бездельник, разгильдяй, наглый бессовестный тунеядец. Хотя до 38-ого работал на заводе братьев Дасслеров. Ушел сам. Надоело. Ну и уволили бы.

Черт нос, болит. Да, Париж отличный город. Здесь можно устроить драку в баре даже при нацистах. Немецкая кровь на руках-это опасно. Но так круто. Фашистская сволочь. Ну правда козлы.

Я вообще похож на немца? Хм, не знаю. Многие видят какие-то мифические арийские черты лица. Хотя знаете, кто мой отец? Хех, русский. А мама-сербка. Оба-славяне. Да-да, из тех самых, которые размножаются как черви и недочеловеки. Откуда я в этом городе? С востока. Нигде не работаю, ничего не делаю. Зато изъездил пол-Европы в свои...сколько там? 1917. Сейчас 41-ый. А ну да-24 года.

Есть ли у меня цель в жизни? Не знаю. Я подумаю над этим, как-нибудь на досуге. А пока...

-Хотя знаете, пожалуй, у меня найдется время для вас, мсье...а я знаю вас. Вы-же работаете на ну сами знаете кого. Комендант или кто? А мне плевать.*с этими словами берёт бутылку и ударяет об голову сидящего толстяка*

IIIenapd - Виктор Резнов - полицейский Гестапо, мертв

Русский эмигрант.

Эмигрировал: из СССР во Францию в 1936 году.

Дата рождения: Родился в 1918 году.

Город рождения: Санкт-Петербург

Умер: ------

Место работы: официант в ресторане

Город проживания: Париж

Улица и дом: неизвестно

Семейное положение: не женат

Описание внешности: Высокий брюнет, роста 180см, комплекция: умеренная.

История жизни: 7 лет проучился в школе, после работал на одном из заводов, чтобы прокормить семью. По достижению совершеннолетия сбежал из дому и эмигрировал. Не знаю французского приходилось выживать как мог, работать там где мог, есть то что найдёт. Освоил французский к 1940 году. Был помолвлен, но был брошен.

P. S. это полный бред не правда ли?

Veidg - Людвиг Алоиз Хайлиге - шеф Гестапо, мертв

Дорогие мои, любимые Хайди и Клаус,

как вы, наверное, знаете, Париж оккупирован немцами, и я теперь совмещаю свои научные исследования с работой в госпитале, который открылся при медицинском факультете Сорбонны. Пришлось вспомнить всё, чему меня обучали, в том числе и азы хирургии - каждые руки на счету, и я вот тоже встал к операционному столу. Людские страдания иногда заставляют меня сомневаться в правильности моего выбора. Кому нужна гештальт-терапия, когда вокруг рвутся снаряды? Если бы я, как остальные мои коллеги, уехал в Америку в тот день, когда стало понятно, что отказавшись от предложения поучаствовать в проекте герра Гиммлера по созданию Сверхчеловека, мы подписали себе смертный приговор... Но бабушка бы не осилила дороги через океан. Франция была последней возможностью, и я подумал, у вас будет больше шансов присоединиться ко мне, если я останусь в Европе. Но вы так и не успели пересечь границу, и теперь я не знаю где вы, и что с вами стало.

Мужчина внимательно смотрел на фотографию - почти пасторальную открытку, где на фоне заснеженных гор в камеру улыбались очаровательная блондинка и маленький мальчик с ангельским лицом – его жена Хайди Хайлиге и сын Клаус. Только раз в день он позволял себе эту слабость – посмотреть на фотографию, и нужен был серьёзный повод для такой вольности, как мысленно написать письмо, которое никогда не будет отправлено адресатам. Но сегодня его преследовало предчувствие чего-то особенного, и он даже подумал, а не записать ли свои мысли, быть может такой возможности больше не представится... Как бы то ни было, теперь уже некогда. Его ждут.

Впереди у этого красивого и статного мужчины, не старого еще, в совсем недалёком прошлом любимца женщин и кумира девиц, увлекающихся столь модной до войны психологией, был ещё один день, который ему, известному немецкому психотерапевту Людвигу Хайлиге, предстояло провести за операционным столом. Он придал своему лицу привычное, приветливо-равнодушное выражение – он был действительно хорошим психотерапевтом, что означало, помимо всего прочего, и безукоризненное владение собой, какие бы кошки не скребли на душе, – и вышел в рассветный туман. Впереди ещё один день.

Silvio - Максимилиан Вирс - полицейский Гестапо, мертв

Старший рядовой Максимилиан Вирс, танковые войска Вермахта.

Рос в неполной семье, воспитывался отцом, который, был активным членом Коммунистической партии Германии. В марте 1933 Карл Вирс был арестован на основании декрета «О защите народа и государства», а Максимилиан был отправлен в интернат.

Осенью 1938го в возрасте восемнадцати лет записался добровольцем в армию. Прошел обучающий курс механика-водителя, и получил место в 7-й танковой дивизии. Участвовал в военной кампании против Франции, в битве при Флавионе подбил четыре французских танка, за что был награжден Железным Крестом 2-го класса. Дезертировал из армии после получения известий о переводе дивизии на восточный фронт, был замечен в связях с французским освободительным движением.

tenar - Розетта Клейнер - повстанец, мертва

- Мам, а что это такое?

Маленькая ручка прикоснулась к её груди, маленький лобик сосредоточенно хмурился. Малышка пыталась понять, с каких это пор в повседневном, столь привычном ей облике матери, появилась новая деталь, и почему она до сих пор этого не замечала. Слёзы подступили внезапно, сердце сдавили невидимые тиски.

"Нет. Не здесь. Не сейчас."

Крепко зажмуриться. Проглотить вставший в горле комок. Смахнуть скатившуюся непослушную слезинку - пока девочка внимательно рассматривает шестиконечную жёлтую звезду с непонятной ей пока надписью, и ничего не замечает. Глубокий вдох - как можно более ровный.

- Украшение, милая. Просто украшение.

- Красивая!

"Ещё бы... "

Молодая женщина горько усмехнулась. Она своими руками вышивала этот проклятый знак. Аккуратно ставила его на всю свою одежду. Только свою. Малышке Луизе шёл четвёртый год, она ещё слишком мала, чтобы её официально признали "прокажённой". Что до неё самой - Рози Клейнер не собиралась опускать голову перед лицом ненавистных оккупантов. Если ей придётся носить это клеймо - она будет носить его с гордо поднятой головой, не стыдясь своего происхождения, верности традициям своих предков.

Дзиннь..

Мелодичный звон дверного колокольчика возвестил о прибытии столь редких в эту пору посетителей. Рози ещё раз глубоко вздохнула и помотала головой.

- Маме надо идти, милая. Сейчас придёт Мишель, она за тобой присмотрит, хорошо?

Ласково улыбнувшись в ответ на серьёзный кивок девочки, женщина поднялась с кровати и, поцеловав дочку на прощанье, направилась вниз.

- Добро пожаловать в нашу аптеку. Чем я могу вам помочь?

Dart Ph - Ганс Куровски - повстанец, мертв

Париж, как пьянит этот запах. Лишь бы не узнали про мои ночные похождения. Иначе смерть... А быть повешенным я не хочу. Моя душа так хочет жить… И этот город поможет мне…

Рассвет. Легкая дымка скрыла тротуар. Где-то в злачных районах Парижа...

-Марк, - подкрашивая губки, произнесла довольно странного вида девушка. Яркий макияж, вызывающее платье, но… девушка ли это вообще?

-Марк, собирайся, - снова повторила она. – Уже утро, а мне еще...

-Ой, и как ты только высыпаешься?!. – воскликнул молодой французец.

-Я сплю на работе, но, Марк, я умоляю, пора идти…

-Соня, может еще разок? У меня еще остались деньги... - Марк вытащил несколько банкнот.

-Хи-хи, французские мужчины – такие ненасытные, - Соня перевела взгляд с часов на банкноты. - Если только еще немного, иначе хозяин будет ругаться...

Вы не ошиблись. Соня… - это мое истинное я. Знаю, таким не место в арийской расе. Ганс лишь покрывало, которое оберегает меня от неминуемой смерти. А деньги - катализатор моей страсти…

И я живу с кровоточащей рано в груди… Моего возлюбленного запытали в застенках Гестапо. Но он так и не выдал меня, он всегда оберегал меня. И защитил ценой своей жизни. Я смирился с его смертью. Это было нелегко. Но мир не стоит на месте... И я обязан жить дальше. Ради него. Ради себя…

0ops - Фестер Вольф - повстанец, мертв

По лесу шёл паренёк немецкой наружности лет двадцати. На ногах были протёртые и изношенные до дыр сапоги. Да и все остальные элементы немецкой формы были не в лучшем состоянии.

Мелкий гравий впивался в его ступню, которая слегка вылазила из почти порванной подошвы, но он шёл, а в некоторых местах даже бежал.

Но отпустим лишние детали и перейдём к сути:

Паренька звали Фестером, Фестером Вольфом, как уже многие догадались: он немец, не фашист а немец! Служил в ** пехотном полку, впрочем не долго, он дезертировал из фашистских войск и бежал во Францию, ещё до вступления фашистских войск в неё. За дезертирство ему грозила смертная казнь, Фестер это отлично понимал, но это была вынужденная мера, он не мог так больше, не мог убивать, не мог смотреть на убитых и даже при виде одной лишь крови своей или чей либо ещё Вольфу становилось не по себе и его охватывало такое чувство что все его внутренние органы вывернутся наизнанку. Собственно, поэтому он и дезертировал, в надежде найти тихий уголок, в какой либо глуши, или наоборот в каком либо крупном городе, вобщем спрятаться там, где его меньше всего будут искать.

-Париж!-почти шёпотом себе под нос сказал Фестер- вот и ты!

Его и город отделяли друг от друга всего лишь один таможенный пункт

Дезертир легко преодолел это так сказать маленькое препятствие. Раздобыв какой никакой одежды он обустроился где-то в трущобах. И уже через пару или больше недель фашиские войска оккупировали Париж.

Он скрывался целый год, тем временем наступил уже 1941 год.

Deb of Night - Адам Фогельзанг - повстанец

- Ай-ай, что же творится на белом свете... - чуть слышно, невнятно, одними губами шептал пожилой человек, стоя у окна второго этажа и осторожно подглядывая в щёлку между задёрнутыми тёмно-зелёными шторами из плотного, тяжёлого бархата. Прищурившись до того, что припухшие, усталые, покрасневшие глаза его принялись мучительно слезиться, он всматривался в сумрачный проём распахнутой входной двери дома напротив. Перед дверью стоял фургон военного образца с включённым двигателем. Пожилой солдат - водитель фургона курил в открытое окно, время от времени длинно, лениво сплёвывая на блестящую брусчатку, явно томясь ожиданием. Рядом с дверью дома напротив, купаясь в утренних лучах сияла чистым стеклом, играя солнечными бликами витрина с кожаными болванками,увенчанными

изящными женскими шляпками. Над витриной тонкой серебристой вязью красовалась вывеска: "Шляпная мастерская Гийома Гастеля". Время шло. Человек за занавеской теперь уже напряжённо прислушивался, всё так же не отрывая взгляда от щёлки в шторах, почти не дыша, изо всех сил стараясь не быть замеченным кем-либо с улицы. В дверном проёме дома напротив заметались тени, до слуха подглядывающего донеслась отрывистая, властная немецкая и французская речь, какое-то жалкое, униженное бормотание в ответ. На пороге показался офицер в форме гестапо и два солдата в обычной армейской немецкой форме. Солдаты грубо вытолкали на порог седоватого, худого мужчину без пиджака и шляпы. На белой изорванной сорочке мужчины расцвели свежие, ярко-алые, бесформенные пятна. Лицо его было окровавлено и помято, покрыто синяками и ссадинами. Подгоняемый пинками армейских, избитый побрёл к фургону. Брёл покачиваясь, с руками за спиной, надёжно скованными наручниками, пряча взгляд в заплывших синяками веках на измученном лице - словно стыдясь своего вида. Морщась, силился шевелить разбитыми губами, неловко пытаясь отвечать на отрывистые замечания офицера.

Тому, кто стоял за шторами, удалось уловить лишь обрывки фраз гестаповца, разрозненные слова: "...радиоприёмник...чердак...запрещено...быстро, быстро!...всё выясним".

- Гийом! Как же так... - человек за шторой не сказал - выдохнул эти несколько бессвязных слов, весь вдруг как-то поник и съёжился, отпрянув от окна, как только мотор фургона звучно затарахтел и машина тронулась вниз по улице, явно напрявляясь в сторону тюрьмы Френ. Он несколько раз нервно прошёлся по комнате взад-вперёд, зачем-то открыл стеклянную дверцу высоких напольных часов, рассеянно потрогав маятник. Потом опустился в кресло и предался невесёлым размышлениям о делах своих скорбных.

Адам Фогельзанг был счастлив и богат до тех пор, пока не наступили в стране времена "нового порядка". Пять ломбардов, разбросанных по всему Парижу, и несколько таких же - в Марселе и Монте-Карло, были способны обеспечить безбедное будущее не одного поколения Фогельзангов. Дела шли хорошо: налаженные связи, постоянная востребованность ломбардов в Париже, а особенно - портовом Марселе и азартном Монте-Карло, приносили неизменно высокую прибыль дому Адама Фогельзанга. И никто не узнал бы тогда, при "старом-добром порядке" в щеголеватом, самоуверенном, моложавом, энергичном, осанистом мужчине с победоносно блестящей лысиной и шикарно торчащими усами - теперешнего трепещущего пожилого еврея, прячущегося за плотными шторами и суетливо меряющего шагами комнату, того, прежнего Адама Фогельзанга. И мысли в голове Адама сейчас обитали совершенно иные, чем те, что посещали его лысую голову во времена финансового взлёта, спокойствия и благополучия. Мысли нынче текли суровые, тревожные. И все - о жене Аде, пятерых дочерях - девушках на выданье, о наследнике - племяннике Соломоне. Всё своё семейство Адам Фогельзанг пару месяцев назад отправил в британский Саутгемптон, а оттуда - на знаменитой "Queen Elizabeth" через Атлантику прямиком в Нью-Йорк, предчувствуя, что "новый порядок" очень быстро станет в стране "постоянным порядком". Сам же Адам рискнул покамест остаться в Париже, продолжая помаленьку всё ещё контролировать деятельность своих ломбардов, не решаясь окончательно прикрыть дело и отчаянно надеясь на чудо, стыдясь своей надежды и ища ей оправдание... И вот теперь Адам засомневался очень сильно: правильно ли он сделал, что не уехал за Океан вместе с Адой, Солом и девочками, а главное - что же будет теперь, поскольку именно сосед и давний приятель - шляпник Гийом Гастель, только что арестованный офицером в чёрной форме со свастикой на рукаве, сделал семье Фогельзангов фальшивые документы, чтобы появилась возможность спокойно добраться до Саутгемптона. А что, если Гийом уже, вот в эту самую минуту рассказывает в гестапо о радиоприёмнике на чердаке шляпной мастерской - том самом радиоприёмнике, который так часто тайно слушали вечерами приятели - шляпник Гийом с соседом Адамом, интересуясь обстановкой и строя планы на будущее, делясь друг с другом своими выводами по поводу этого самого, пресловутого "нового порядка" ? А ещё Гийом наверняка рассказывает о документах для семейста Фогельзанг, и заодно - о той куче денег, что Адам выложил за надёжные фальшивки..

- Ох-ох-ох.. - горестно вздыхал Адам, чувствуя совершенную свою беспомощность в такой ситуации. Но... отчего же беспомощность? Во все времена, при любом "новом порядке" деньги решали если не всё, то очень многое. Выбравшись из кресла, он решительно направился в кабинет, намереваясь просмотреть бумаги ломбардов и прикинуть - сколько денег может пойти на взятки и щедрые подарки в случае самого неблагоприятного развития событий...

KnightOfNine - Жан-Пьер Морини - повстанец, мертв

Француз. 52 года. Рост низкий, полноватое телосложение. Волосы седые, короткоподстриженные. Глаза карие. Бывший военный врач ныне работающий в небольшой медицинской клинике. Неженат. Детей нет. Доход стабильный, большое состояние досталось по наследству от погибшей семьи. Содержит подпольный приют для жертв войны и укрытия преследуемых нацистами людей. Характер добродушный и вспыльчивый, не терпит идеологии нацизма и какого либо превосходства людей над людьми. Любит выпить, но в меру. Не курит. Азартными играми не увлекается, но отдаёт предпочтение интеллектуальным.

Вводная

Выборы лидера

Итоги первого дня

Итоги второго дня

Итоги третьего дня

Финал

Изменено 29 января, 2011 пользователем Legislator

[NearBird 6 979]

Давид Моро. Эпилог.

Смертельно раненый предательским ударом штыка, Давид с хрипом упал на землю. Он был не в силах что-то сказать, или, хотя бы перед смертью посмотреть в лицо своего убийцы, но, в общем-то, он не видел в этом необходимости. Он чувствовал, как тонким красным ручейком из его тела вытекает сама жизнь. Жизнь, которой он не привык дорожить. Жизнь, которую он стремился отдать всю без остатка сначала любви, а затем мести. Жизнь, сначала подарившая ему высшее счастье, а затем познакомившая его с самым страшным горем. Был ли он обижен на жизнь? Нет. Теперь - нет. Жизнь давала ему шанс за шансом, но он в ярости отвергал протянутую ему руку, обвиняя во всем случившемся кого угодно, кроме себя. Только сейчас Давид понял, что он сам был своим палачом и тюремщиком. Впрочем, сейчас это было уже не так важно. Он старательно пытался вспомнить последние месяцы своей жизни, чтобы переосмыслить их и уйти в мир иной без камня на душе.

Давид и сам с трудом понимал, как согласился вступить в ряды Сопротивления. Он не был военным, он никогда ранее не занимался ничем подобным, и судьба Франции была глубоко ему безразлична: он просто вершил свое правосудие на ночных улицах Парижа. Он убивал фашистов одного за одним, но с каждым днем душа его чернела все сильнее и сильнее. Он не видел смысла в жизни, превратившейся для него в одну бесконечную пьесу об отчаянии и мести. На его рояле не осталось белых клавиш: серые дни сменялись черными, а черные серыми. И тем не менее, он принял на себя роль разведчика Сопротивления. Как? Для этого было достаточно лишь одной фразы, сказанной человеком, имени которого Давид даже не знал, одного из лидеров подполья: "А что бы выбрала она?" Это был удар ниже пояса. Сломленный беспощадными словами, музыкант смог лишь прошептать: "Можете рассчитывать на меня".

А что случилось потом? То же самое. Вечерние выступления, ночная охота, вечерние выступления, ночная охота... Все изменилось в тот день, когда курьер доставил Давиду то злополучное письмо. События последних пары дней сейчас, за секунды до смерти виделись совершенно по другому. Черно-белый мир постепенно заиграл живыми красками. И почему он осознал все так поздно? Но... его мечта сбылась: он умирал с именем любимой на устах.

- Прощай, Ноэль... - Прохрипел из последних сил умирающий. Впервые за последние месяцы на его лице появилась счастливая улыбка.

Изменено 26 января, 2011 пользователем NearBird

[First Contact 22]

Отгремело, отзвенело и отмишурилось ночное выступление. Зал ломился, зал взрывался аплодисментами. В гримёрке - новые цветы, новые подарки и записки. У выхода - наверняка новые поклонники. Старые тоже.. где-то. В надежде или уверенности на встречу. Кто-то из них всё ещё полезен. Работа не заканчивается, когда закончено представление.

Ноэль стирала грим, медленно ведя по лицу смоченной в лосьоне губкой, смотря в глаза своего отражения в зеркале. Она ушла сегодня из того дома даже не оглянувшись на Давида. Была ли решена его судьба?.. Завтра, она всё узнает завтра..

Но неожиданно для самой себя, прежде чем разрыдаться, закрыв лицо ладонями, она вдруг прошептала:

- Прощай, Давид..

Изменено 26 января, 2011 пользователем First Contact

[Missis Taylor 13 234]

Жозефина никак не могла уснуть и думала, что же означают эти таинственные цифры?

Какой-то шифр?

Слушая радио -яндекс, она несколько раз слышала знакомую комбинацию:

Эхинацея Нутрикэа(Echinacea Nutricare) Украина купить и продать...

№: 1235615. покажи другу. Видео не добавлено. Цена: 170 грн.

Портал государственных закупок » Закупки » Объявления » Объявление №1235615.

Или вот еще: :shok:

Как Достичь Победы В Любой Онлайн-Игре

(RusArticles SC #1235615)

Выключив радио, она взялась за Библию.

Псалом 123...

Песнь восхождения. Давида.

Давида... Хм.. Но Давид мёртв.

1 Если бы не Господь был с нами,- да скажет Израиль,-

2 если бы не Господь был с нами, когда восстали на нас люди,

3 то живых они поглотили бы нас, когда возгорелась ярость их на нас;

4 воды потопили бы нас, поток прошел бы над душею нашею;

5 прошли бы над душею нашею воды бурные.

6 Благословен Господь, Который не дал нас в добычу зубам их!

7 Душа наша избавилась, как птица, из сети ловящих: сеть расторгнута, и мы избавились.

8 Помощь наша - в имени Господа, сотворившего небо и землю.

[Dmitry Shepard 30 676]

Мой Эпилог.

Шел дождь. Казалось, небо плачет по всем, кто уже погиб и кому только предстояло погибнуть. Капли падали на лицо Филлипа и стирали с него кровь, пока улыбка вновь не стала чистой. Шел дождь. Он помогал скрыть слезы тому, кто занимался печальной обязанностью похоронить тело. Шел дождь. Его поступь ощутили все. В ней чудились слова:"Прощайте". Но это только чудилось. Сегодня будет лунная ночь. Но ничья тень не мелькнет на крыше. Луне будет не на кого смотреть этой ночью. Гюстав, уходя, обернулся и увидел, как стоявшая на могиле свеча вдруг упала. Может, ангел неловко расправил крылья? Кто знает... Шел дождь. И, наконец, ушел.

[First Contact 22]

Прошедшей ночью Ноэль спала плохо. Она то и дело проваливалась в зыбкие и тревожные сновидения, потом просыпалась и продолжала перебирать в памяти лица и имена, думать над запиской, оставленной умирающим юношей, и этими странными цифрами.. Или ей только казалось, что она просыпалась: грань между сном и явью в эту ночь словно стёрлась

.

Утро ответов не принесло. Что могли означать эти цифры?.. И означали ли они хоть что-нибудь, или же Фестер Вольф с пулей в затылке уже не слишком хорошо понимал, что он хочет сказать этой странным математическим примером.. Нет, смысл должен быть. Обязательно. 615 - что это? Марка оружия? Техники? Денежная сумма?.. Одной ей не справиться с этой загадкой..

По дороге на явку Ноэль думала об оставшихся бойцах их ячейки Сопротивления. Были те, кто по определённым причинам не вызывал её подозрений. Или же те, размышлять о возможном лицемерии которых было пока что бесполезно.

Но были и другие, среди которых стоило бы искать гестаповцев и одиночку, который.. Ноэль прикрыла глаза на мгновение и глубоко вздохнула, усилием воли разжимая призрачные пальцы, немедленно вцепившиеся в сердце при мысли о Давиде, про смерть которого она уже знала. Но нужно собраться.. Итак.. Одиночка тоже был запутан, уведён по ложному следу, он искренне считал Давида предателем - в этом Ноэль была уверена. Но теперь для обоих - убийцы и жертвы - было слишком поздно что-то менять. Этой ночью одиночка стал преступником, врагом, которого тоже надо было вычислить и поймать.

Враги.. Это кто-то из них: Анри Фурнье, Мирослав Киров, Виктор Резнов. И ещё.. светлоглазый Гюстав был не так уж и не прав. Действительно стоило искать женщину. Абелия Рамбе, Марта Грин - одна из них предательница. Или обе. Но они слишком редко и ненадолго появляются, практически не участвуют в обсуждениях, и уличить их сложно.

Надо поговорить с Гюставом. И как-нибудь незаметно извиниться за вчерашнее. На неё накатило такое отчаяние и злость из-за происходящего, что когда он подошёл и прикоснулся к ней, она чуть не упала в обморок.. но к нему лично это не имело отношения. Хотя по поводу того, кто же он на самом деле, Ноэль по прежнему терялась в догадках.

- Оружие Свободы, - она вошла в дом.

Изменено 27 января, 2011 пользователем First Contact

[Missis Taylor 13 234]

- Сезам, откройся.. то есть... оружие свободы, - пропела Жозефина, и дверь отворилась, как и положено в волшебной сказке.

Только сказка эта была с нехорошим концом, сказка, в которой всем им предстояло умереть.

Поначалу ей казалось что война обойдёт её стороной - пусть мужчины воюют. Жаль, конечно, что они занимаются такими глупостями вместо того, чтобы праздновать и любить своих женщин, но мужчины - они такие, не могут без войны. Но со вчерашней ночи что-то изменилось. Она поняла, что война - это и её дело, и ей уже не хотелось крутить роман с интересным доктором, или оглядывать других мужчин, ища в их глазах ответа на извечный вопрос: достаточно ли она хороша? Нужно найти этих агентов - хотя бы так она сможет принести хоть какую-то, пусть маленькую пользу.

Итак, зацепка с цифрами? Куда она вела?

Только двое могли иметь дело с цифрами: Адам Фогельзанг постоянно занимался какими то подсчётами, да Абелия Рамбе была учёной. Правда, она, вроде бы, была химиком, но химия - еще одна точная наука, как и математика. Может быть, искать стоило в этом направлении?

[Legislator 6 494]

Выстрел

Новый день парижане встречали с очередным убийством…. то есть самоубийством.

Тело молодого мужчины лежало на кровати. Рядом с ним валялся пистолет Вальтер и аккуратно сложенный листок бумаги со следующем содержанием: «Я не хотел этого делать… не хотел. Пусть Гестапо подавится моими документами: все равно меня никогда не интересовала их работа. Я больше никому не нужен»

Максимилиан Вирс, преданный своей стране солдат, покончил жизнь самоубийством. Это большой удар для Гестапо. Теперь их осталось всего двое.

[qwerty-ru 351]

Эмиль влетел в магазинчик, и тут же достал виски из кармана...

-Я согласен полностью с нашим салатиком(оливье): основные подозреваемые это Адам Фогельзанг и Абелия Рамбе

Изменено 27 января, 2011 пользователем qwerty-ru

[Legislator 6 494]

*Кверт, в заброшенном доме заседание присяжных :D*

[Hanuka 3 802]

- Оружие свободы - буркнул я, толкнул дверь и вошел в дом. Что ж, время для мозгового штурма, и, кажется, это моя последняя попытка. По крайней мере, радует самоубийство одного из гестаповцев. Спасибо, ты нам очень помог.

Я прошел в комнату, где лежали разбитые мной остатки стула, и встал возле стены. Девушкам нужно уступать места.

- Итак... давайте вспомним вчерашнюю подсказку. 123*5. Что это может быть? Географические координаты, химическое вещество, количество волос на голове одного из нас, да не важно. Варианты. Предлагайте все, что думаете! Вместе мы сможем докопаться до истины. Что у нас пока есть? Вариант с тем, что подсказка указывает на ученого. Годится, но... слишком слабо. Еще?

[qwerty-ru 351]

*Кверт, в заброшенном доме заседание присяжных :D*

*я знаю, но заседание- это так скучно...надо побольше действия...да и что ты хотел от обиженного на судьбу лётчика? *

[Каролина 95]

Последние несколько дней были для меня мучительными... Все, кого я подозревала, были на стороне Сопротивления и теперь они мертвы... Те цифры...мне казалось, я вижу ответ, но я ошибалась..

Черт возьми, я ведь ученая, как я могла допустить такую ошибку?! Я привыкла к смерти, она всегда была где-то рядом: ею был пропитан воздух госпиталя, где я когда-то работала, она была частой гостьей в моем приюте, который сейчас заброшен... Казалось бы, удивляться нечему, идет война, на ней гибнут люди, все в порядке вещей... Но смотреть, как погибают твои же соратники, погибают от рук своих же собратьев - всегда невыносимо сложно.

Те цифры меня обманули, но я больше не позволю этому произойти, я буду искать ответ дальше, буду смотреть в другом направлении. Я чувствую, что все должно быть гораздо проще, чем кажется...

Что, если это Анри Фурнье? Он очень осторожен в голосованиях, а эти его слова... "идти наперекор обществу может быть чревато в нашей ситуации, да и вы отличная кандидатура, Ганс. " они неплохо снимают подозрения...довольно ловкий ход для потенциального предателя.

Или же Жозефина Оливье, по тому что мы знаем, она куртизанка, а куртизанки по старинным легендам продажны и идут туда, где чувствуется сила и деньги... Стоп, я должна все взвесить как следует, я не могу позволить себе еще одну ошибку.

С этими мыслями Абелия подошла к заброшенному дому на окраине города.

-Оружие свободы - робким голосом произнесла она пароль и поспешила войти в открывшуюся дверь, оставив позади мрачные пейзажи оккупированного Парижа...

[Veidg 271]

Людвиг все утро просидел у стола, глядя на листок бумаги, на котором были написаны цифры 123*5. И чуть ниже - 615. Кофе уже давно остыл, папиросы закончились, и только горстка их бренных останков в пепельнице с укоризной напоминала ему о том, что все утро он курил их не переставая, одну за другой. И думал, думал, думал. Что могут значит эти цифры? Наверняка, что-то не очень сложное, все же писал их умирающий человек, и на последнем издыхании. Но что? Мысли, которые приходили ему в голову, были одна безумней другой. Он покачал головой, зажег спичку, какое-то время смотрел на ее огонек и затем поднес ее к листку бумаги. Когда от нее остался лишь пепел, он встал, накинул на плечи плащ и направился к заброшенному дому. Если уж ему не по зубам оказалась эта загадка, придется полагаться исключительно на свою интуицию.

- Здравствуйте, господа. - Он стряхнул с плаща капли дождя и направился на свое привычное место. - Врагов все меньше, но и нас осталось совсем немного, мы не имеем больше права на ошибки. - он тяжело опустился на пыльный ящик и обвел взглядом присутствующих. Любой из них мог оказаться полицейским Гестапо, но кто? Ответа на этот вопрос у него так и не было.

[First Contact 22]

То и дело от двери звучал пароль. Да Карре, Гюстав, Хайлиге.. и Абелия. Та словно прочла сегодняшние мысли Ноэль, и, казалось, была готова принять самое деятельное участие в обсуждении. Что же.. посмотрим.

Ноэль с улыбкой кивнула Хайлиге, и подошла к Бюзье.

- Гюстав, добрый вечер.. Я хотела сказать Вам.. - она осеклась, взглянув в его прозрачные глаза, и подумала, что все эти извинения - какая-то салонная глупость. Лучше уж просто делать вместе одно дело. - Я хотела сказать Вам, что размышляла над версией о женщине в гестапо. И она кажется мне всё более вероятной. И это либо Абелия, либо, к чему я склоняюсь, Марта Грин. Но чётких доказательств у меня нет. И ещё об этих цифрах.. , - она обернулась к Хайлиге. - Людвиг, подойдите, Вам это тоже может показаться интересным. Две мои хорошие подруги по цеху, Алексис и Зоррэ, как-то обсуждали при мне, что трофейные русские пистолеты немцы называют "Pistol 615". Вольф был убит из пистолета. У нас в ячейке двое условно русских. Правда ни один из них не служил в советской армии.. Но среди всех безумных и туманных параллелей, эта - наиболее похожа.. на что-то.

Изменено 27 января, 2011 пользователем First Contact

[Veidg 271]

- Людвиг, подойдите, Вам это тоже может показаться интересным. Две мои хорошие подруги по цеху, Алексис и Зоррэ, как-то обсуждали при мне, что трофейные русские пистолеты немцы называют "Pistol 615". Вольф был убит из пистолета. У нас в ячейке двое условно русских. Правда ни один из них не служил в советской армии.. Но среди всех безумных и туманных параллелей, эта - наиболее похожа.. на что-то.

- Pistol 615? Хм. По крайней мере, в этом безумстве есть хоть какая-то логика. - он улыбнулся и присел рядом с ней, - Интересные у вас подруги.. кхм, по цеху. Да, в нашей ячейке есть двое когда-то русских, и над этим стоит подумать, тем более в отсутствие других внятных идей.

гугля мне в помощь:

"Трофейные ТТ использовались в Вермахте с обозначением Pistole 615®" (с)

[Thea 2 474]

Марте совершенно не хотелось идти на очередную встречу с повстанцами, был ли смысл в этих встречах? Они сами же убивают невинных людей, а враги тихонько посмеиваются над ними. Сегодня утром Марта вертела в руках бритву мужа и серьёзно задумывалась о... Нет! Это не её путь! Жизнь и так коротка, от её смерти никому легче не станет.

Придя на место встречи, Марта успела услышать слова Ноэль, в которых та высказывала свои подозрения в сторону самой Марты.

- Удивлена, услышать своё имя в числе подозреваемых, - вздохнула женщина,- впрочем, почему нет? Вы, Ноэль, кажетесь мне тоже подозрительной... Но, сегодня я отдаю свой голос за, точнее против, Гюстава Бюзье. И не спрашивайте, почему я так решила, может, интуиция? Не хочу быть виновной в чей-то смерти, но... Что-то нужно делать...

[Каролина 95]

- Врагов все меньше, но и нас осталось совсем немного, мы не имеем больше права на ошибки.

Вы правы, доктор – усталым голосом произнесла Абелия – Учитывая, что каждая наша ошибка уносит чью-то жизнь…

Абелия была настолько погружена в свои мысли, что даже не подумала сначала поздороваться. А в мыслях был хаос из отчаяния, чувства вины и долга…

В следующую минуту взгляд Абелии пал на Ноэль…

Бедная Ноэль…Сложно было не заметить, как она страдает… Но стоит отдать ей должное, она отлично прячет эмоции за маской непоколебимости… Из нее вышла бы отличная медсестра, с улыбкой смотрящая в глаза умирающего и вселяющая надежду почти безнадежным больным…

Впрочем, меня волновало другое, я чувствовала вину перед ней, ведь я когда-то по своей глупости чуть не обрекла на смерть Моро…хотя судьба с ним все равно сыграла злую шутку...

Абелия поднялась с места, она чувствовала, что должна что-то сказать Ноэль, но не могла найти нужных слов…впрочем, никакие слова утешения все равно не вернули бы любимого человека…

- Ноэль, я…мне жаль…я знаю, каково это терять дорогого тебе человека…Примите мои соболезнования…

[First Contact 22]

- Pistol 615? Хм. По крайней мере, в этом безумстве есть хоть какая-то логика. - он улыбнулся и присел рядом с ней, - Интересные у вас подруги.. кхм, по цеху. Да, в нашей ячейке есть двое когда-то русских, и над этим стоит подумать, тем более в отсутствие других внятных идей.

Ноэль беззвучно рассмеялась:

- Конечно интересные! Вы можете себе представить неинтересную артистку бурлеска? - она ещё улыбалась яркими губами, но глазами - уже нет. - Нам всем, Хайлиге, приходится иметь дело с немецкими офицерами. И в результате информацией мы владеем.. самой неожиданной. Но с этим пистолетом.. то есть с этими цифрами.. У меня это практически единственная версия. Но связь с нашими русскими, всё же, туманна.. И их, всё же, двое.. Кто? Киров, Резнов?.. Оба подозрительны в равной степени.

Абелия поднялась с места, она чувствовала, что должна что-то сказать Ноэль, но не могла найти нужных слов…впрочем, никакие слова утешения все равно не вернули бы любимого человека…

- Ноэль, я…мне жаль…я знаю, каково это терять дорогого тебе человека…Примите мои соболезнования…

Услышав слова Абелии, Ноэль медленно подняла на неё спокойный взгляд, а секунду спустя вверх поползла и правая бровь:

- Я?.. Потеряла кого-то?.. Благодарю Вас, мадемуазель Рамбе, но для девушки моей профессии потеря одного из поклонников - это скорее облегчение, нежели горе. Хотя, когда появляются новые.. ммм.. - она смотрела уже на Бюзье, улыбаясь краешками губ, - это всегда приятно. Так что же Вы скажете по поводу наших русских, Хайлиге? - невпопад обратилась Ноэль к немцу.

[Hanuka 3 802]

- 615... Двое русских. Двое оставшихся гестаповцев. Думаете, кто-то из них, либо оба вместе? Весьма... интересно, но тоже натянуто. Несомненно, стоит взять версию на вооружение, но, думаю, должно быть что-то еще. Хотя...

- Марта, - я повернулся к ней - я понимаю ваше беспокойство, и уверяю - мы сейчас все на нервах. Не буду вас отговаривать, ваш голос - ваше право, но посмертная записка указывает точно не на меня - с числами 123, 5 или 615 я не связан.

[First Contact 22]

- Гюстав, а женщина? Помните, Вы говорили о женском способе убийства.. Или же об этом говорил Филипп, не важно. Возможно один русский, одна женщина. Но кто из? Ещё есть фотограф, Анри. И Жозефина упоминала нашего банкира.. или кто он там.. Я не думаю, что он работает на гестапо, но вот идеалистом-одиночкой Фогельзанг или Фурнье мог бы быть. Просто.. он ошибся с Давидом.

[Veidg 271]

- Конечно интересные! Вы можете себе представить неинтересную артистку бурлеска? - она ещё улыбалась яркими губами, но глазами - уже нет. - Нам всем, Хайлиге, приходится иметь дело с немецкими офицерами. И в результате информацией мы владеем.. самой неожиданной. Но с этим пистолетом.. то есть с этими цифрами.. У меня это практически единственная версия. Но связь с нашими русскими, всё же, туманна.. И их, всё же, двое.. Кто? Киров, Резнов?.. Оба подозрительны в равной степени.

- Пожалуй, не могу. Особенно вооруженные трофейными транспортирами.. ухх. - Людвиг почесал переносицу и достал из нагрудного кармана листки со сводками голосований, - И они оба ни разу не голосовали.. То, что нам известно об их прошлом - не приближает к разгадке, но других версий нет. Официант и кабацкий забияка. Кхм.

- Марта, - я повернулся к ней - я понимаю ваше беспокойство, и уверяю - мы сейчас все на нервах. Не буду вас отговаривать, ваш голос - ваше право, но посмертная записка указывает точно не на меня - с числами 123, 5 или 615 я не связан.

Услышав эту тираду, Людвиг лишь пожал плечами. При том, что совершенно неясно, угадали ли они с разгадкой посмертного послания, ни в чем нельзя быть совершенно уверенными.

[Hanuka 3 802]

Женщина... может, и женщина. Кто у нас есть? Давайте обсудим.

Абелия Рамбе - приют для раненых солдат. Милая особа, на мой взгляд. Однако - связана с наукой, а наш Фестер явно намекал на что-то научное. Химия, физика... может, 123 - это вообще атомная масса вещества, а 5 - количество атомов. Какой-нибудь яд или что-то в этом роде.

Марта Грин - коллега по профессии, медсестра. Соответственно, вышесказанное может относиться и к ней. Но вряд ли.

Жозефина Оливье - не хотелось бы говорить о профессиях, особенно настолько... пикантных, но куртизанки действительно часто становятся шпионами - им по долгу службы нужно общаться с клиентом, да и убить спящего в собственной постели куда проще. Вспомнить ту же Мату Хари.

Ну и... вы, Ноэль. Про бурлеск можно сказать то же самое, похотливые мужчины могут разболтать многое, а увлеченные вами жертвы могли бы не ожидать, например, удара ножом в шею или подсыпанного в шампанское яда. Но все же я сомневаюсь, что это вы.

А что насчет русских... Мирослав Киров и Виктор Резнов, оба посещают собрания редко. Возможно, заняты другими, более важными делами. Однако Мирослав этой ночью уже проголосовал, без особых на то причин и даже не объяснил свой выбор. Может, потому, что ему все равно, за кого голосовать?

Таким образом, у меня есть четверо подозреваемых: Мирослав, Виктор, Жозефина и Абелия. Ничего личного, простите, если ошибаюсь. Но я больше склоняюсь к Мирославу.

Изменено 27 января, 2011 пользователем Hanuka

[Naji 11 431]

Добрый вечер, вижу этот день несколько лучше предыдущих, у Гестапо потери. А у меня к сожалению по прежнему никаких вариантов с этими числами

Кроме вот этого романа 1942 года

Один поросёнок пошёл на базар.

Один поросёнок остался дома…

Кто-то жаркое третьему дал

Ничего не досталось другому

Пятый с плачем куда-то бежал:

— не найду я дорогу к дому!

"Пять поросят"

Понимаю бред :dry:

[Fernir 37]

-Ну что же это такое? Опять этот амбал меня не пускал. Я уже 2 дня не могу спокойно пройти сюда из-за этого пароля. Телеграмму с паролем я к сожалению утерял, из-за многочисленных своих дел. Хорошо, что мне удалось краем уха услышать, как один из наших посетителей произнёс пароль, и мне удалось войти.

Сев в кресло и расслабившись Виктор позабыл о своих обязанностях. И поглядывал на одного французского юношу.

"Как же я ненавижу этих французов. Строят из себя высшее общество, по крайне мере так было до войны. Все они глядели на меня с отвращением, когда у меня не было ни еды ни крова. Все относились ко мне, как ничтожеству, даже взять меня на работу для них было оскорбление. Но я всё таки выкарабкался из той ямы, но отношение ко мне всё ещё предвзятое из-за моей работы. Как же я ненавижу французов."

Виктор встал, взял бумагу и карандаш и написал на ней свой выбор. Оставил её на более видном месте и удалился.

На листке бумаги было имя Анри Фурнье

[Каролина 95]

- Я?.. Потеряла кого-то?.. Благодарю Вас, мадемуазель Рамбе, но для девушки моей профессии потеря одного из поклонников - это скорее облегчение, нежели горе.

Как…холодно и…бессердечно…А он ее любил, этого сложно было не заметить…Как можно так обходиться с людьми, словно они просто вещи?! Не понимаю…и не желаю понимать…Впрочем, пора мне закалить свое сердце, чувствую дальше будет еще сложнее…

Одно я знала наверняка: нельзя полагаться на удачу, нужно действовать логикой, пора собрать все мысли вместе и составить логическую цепочку. Однажды ошибка стоила многим хорошим людям жизни, этого не должно повториться.

Абелия Рамбе - приют для раненых солдат. Милая особа, на мой взгляд. Однако - связана с наукой, а наш Фестер явно намекал на что-то научное. Химия, физика... может, 123 - это вообще атомная масса вещества, а 5 - количество атомов. Какой-нибудь яд или что-то в этом роде.

- Полагаю, никто из нас не должен удивляться, услышав свое имя в списке предполагаемых предателей – произнесла Абелия, осознавая в тоже время, что слова Гюстава для нее были не только неприятны, но и лишены всякого смысла. Подумав пару мгновений, она вспомнила, что вещества которые хоть немного подходят - это астат, теллур, йод, ксенон и радон, но яды из них сделать нельзя – И, неужели кто-то считает, что ответ на волнующий нас вопрос лежит на столько глубоко в науке? Человек перед смертью не станет мудрить, усложняя тем самым поиск убийцы. Скорее всего, ответ на поверхности, он должен быть простым и ясным, но где его искать – это уже другой вопрос...

Абелия была в легкой растерянности, кто мог оказаться врагом? Две кандидатуры, но если всё мимо? Что если все силы будут брошены напрасно… Нужно делать выбор, впервые Абелии было трудно решиться, всё так запутано, но кажется, так просто…

Но выбор должен состояться, иначе все мы погибнем…

- Жозефина Оливье, простите, но моё мнение, что это вы - грустно, едва разборчиво сказала Абелия.

После выбора решения Абелия отошла в сторону, и как обычно начала молиться.

Совсем через короткое время, Абелия начала вспоминать стихи своей юности…

Сегодняшний выбор откроет все грани,

Появится новая сводка вестей,

Надеюсь наш выбор себя оправдает,

И больше не будет случайных смертей...