Dragon Age: Сердце Гор

[FOX69 49 408]

 

 

"Предложение"

 

 

 

Это была жестокая война. И что бы там не говорили историки, поддерживающие философию Кослуна и оправдывающие деяния кунари на земле Тедаса, эта война за сто пятьдесят лет унесла тысячи жизней – людей, эльфов, гномов. Свободные народы, вольные распоряжаться своей судьбой испокон веков не могли принять стадную психологию рогатых. Лишь диктатуру и тотальное порабощение принесли воины Триумвирата народам материка. Погрязшие в невежестве собственных заблуждений, возведённых в культ, серокожие завоеватели фанатично требовали полного подчинения и обезличивания, превращая в управляемую толпу самобытные, свободные народы.

Духовное рабство – самая извращённая и самая безотказная категория подчинения. Самообман и призрачные надежды заставили многих сдаться. Отказаться от прошлого, вступить в безликое настоящее и поверить в несуществующую свободу. Прежде всего, тех, кто давно потерял связь с истоками, с родиной. Плоскоухие. Их было слишком много в рядах захватчиков. В поисках защиты и лучшей доли, они, не задумываясь, предавали и переходили на сторону врага. Но было ли то осознанное решение или обычная месть своим старым угнетателям, достоверно не знал никто. Зато мотивы тал-васготов – изгнанников кунари – народам Тедаса были предельно ясны. Обрести самих себя, сделать самостоятельный выбор, презреть принуждение, пойти наперекор системе. Не перевоспитываться в «виддатлок», а идти собственным путём, ощутив свободу от идеологического ярма.

Постепенно, как казалось, непоколебимая кослунская философия, начала давать трещину. Раскол проникал на все уровни и всё чаще истинные кунари переходили на сторону серых тал-васготов. И всё же, Тедас задыхался под гнётом оккупации. Десятки лет насаждения чужого мировоззрения и образа жизни ослабили страны. Но и противник понёс значительные потери. На Лломеринское соглашение шли истощённые долгой осадой государства и выдохшийся Триумвират. Только Тевинтер, обретший свободу сто лет назад, не счёл нужным явиться на подписание исторического документа. Уверенность в полной победе появилась у этой страны ещё в далёком 6:85 Стали. И наши герои сыграли не маловажную роль в освобождении земель древней магии.

* * *

Как известно лабиринт Глубинных Троп простирается под поверхностью земли по всему Тедасу от огнедышащего Ока Талло до восточного хребта Ривейна. Гномы обосновались в этих местах настолько давно, что история народа «дварва» канула в седых глубинах веков под мрачной пылью забвения. Многое было забыто, ещё больше было разрушено и утеряно. Десятки тысячелетий прошли с тех пор, как кирка первого дварва коснулась гранита и песчаника подземных угодий огромного континента.
Цивилизации зарождались и угасали, а огромные тейги гномьего государства продолжали процветать. Самые отдалённые пещеры были заняты, самые глубинные пласты изучены. Освоение не прекращалось ни на минуту. Под свежими уровнями туннелей возникали новые, уходившие всё глубже к клокочущей лаве, к живому сердцу земли. Богатства Империи дварва поражали. Самоцветы и алмазы. Золото и сильверит. Платина и орихалк. Неиссякаемые жилы лириума и россыпи красного песка. Ремёсла и торговля вознеслись до недосягаемых высот. Поиск рынка сбыта потребовал выхода на поверхность и привёл к взаимовыгодному сотрудничеству с эльфами Арлатана, а позже - молодой Империей магов на севере. Кэл Шарок и Орзаммар – нынешняя столица подземного мира, связали воедино многие города наверху. Гномы научили людей обрабатывать металлы, торговать, подарили наземникам всеобщий язык.
Но ничто не вечно. И расцвет сменяет упадок. Беды – благополучие. Хаос – порядок. Война – мир.

* * *

В этот год кунари напирали с особым ожесточением, закидывая каменные стены Минратоуса взрывчатыми бомбами. Магия тевинтерцев по-прежнему сдерживала натиск и отбрасывала врага, но продолжаться вечно осада не могла. Когда-то и этот последний оплот свободы падёт под грохотом рушащихся стен. Но пока древняя столица держалась, не дав рогатым ни на миг усомниться в величии и могуществе чужих саарибаз.

Было раннее утро, и тропическое солнце ещё не успело окончательно разбудить хозяев Серебряного Шпиля, когда в приёмную Архонта явилась делегация из трёх деширов правящих Домов Орзаммара: Эдукан, Бемот, Бер. Те, кто в эти тяжёлые для Тедаса времена правил подземным миром. Небольшой особняк посольства гномов в Империи располагался сразу за рыночной площадью. Здание состояло из двух приёмных, где находились секретари, и длинного коридора, уходящего глубоко в недра, который оканчивался огромными жилыми залами связанными глубинными тропами с тейгами.

- Atrast 'vala, - поприветствовали орзаммарцы вышедшего к ним девайна.
- Чем обязан столь дорогим гостям? – Архонт принял представителей посольства незамедлительно, прервав утренний сон.
Гномы Орзаммара были единственной связующей ниточкой с миром не тронутым кунари. С миром, который всегда помогал и уважал связи с Империей. При падении Минратоуса, лишь Орзаммар мог стать единственным прибежищем уцелевших наследников Великого Тевинтера.
Деширы расселись на предложенные места, поглаживая бороды и размышляя с чего бы начать.
Северин Бемот подал голос первым:
- Бедственное положение Империи удручает. Кунари несут в ваш мир застой и упадок. И нам, как вашим союзникам, не выгодно терять такого партнёра, как Тевинтер.

«Конечно, ведь кунари не сотрудничают ни с кем. Торговля с Орзаммаром почти прекращена. Лириумные рынки чахнут. Несмотря на растущие потребности, нам нечем оплатить поставки», - про себя подумал седеющий Архонт и вслух сказал:
- Кунари хуже чумы, хуже Мора. Они поражают своей идеологией умы и души. Они даруют иллюзию свободы, обманом затягивая в рабство. И простолюдины им верят. Убедить их в обратном сможет только время. Но боюсь, будет поздно.
- Поэтому мы и решили помочь.
- Помочь? – в некотором недоумении проговорил тевинтерец. «Где же вы были раньше?» - Каким образом? Кунари трудно противостоять. Под их военной мощью сдаётся самая могущественная магия. Лишь демоны приносят им существенный ущерб, но мы не можем наводнить страну одержимыми.
- Есть другой способ противостояния, - Бемот кивнул Эдукану.
Огнебородый гном немного помедлил, словно прикидывая шансы в правильности своего решения, и неуверенно начал повествовать:

 

 

- Давным-давно, задолго до порождений тьмы, когда гномьи города тянулись под землей на всем ее протяжении, существовал дом Вальдасин, который один снабжал лириумом всю империю гномов. Но однажды семья рудокопов заперла двери своего тейга. Они отказались говорить и с благородными покровителями, и с королем, и даже с посетившим их Совершенным. Дни проходили в тишине, и, наконец, двери тейга Вальдасин открылись. Обеспокоенные партнеры увидели, что тейг пуст. Там не осталось ни единой живой души. Мертвых тел и каких-либо признаков случившегося не было тоже.
Дом Вальдасин оставил после себя только посох из странного металла, похожего на лириум. Навершие сего предмета венчал изумительной красоты камень. Алмаз чистейшей воды. Paragon, названный «Сердцем Гор». Он излучал свет, не поддающийся описанию, и заставлял пределы бытия дрожать. Он пел чудесную песню, которую нельзя услышать в нашем мире и только Тень заставляла его звучать. Камень был изъят Древним Королём дварва и доставлен в Гундаар. А сам посох был заперт в тейге, ибо каждый, кто смотрел на него, чувствовал холод в сердце, словно вспоминая о некоем горе. С тех пор ни один гном не отважился отправиться туда. Судьба же Парагона мрачна и теряется в веках. После Первого Мора, когда Гундаар пал «Сердце Гор» исчез, как и клан рудокопов, нашедший его. Кто-то говорил, что порождения тьмы утащили артефакт при разграблении города, и что сам Думат завладел им. Но многие верят, что камень был надёжно спрятан и до сих пор покоится в укромном месте.

Огнебородый замолчал, словно испытывая терпение мага.
- Красивая легенда, - оценил рассказ Архонт. – Она должна быть как-то связана с вашими планами в помощи Тевинтеру?
- Самым прямым образом, - подтвердил Бемот и обратился к деширу из касты воинов. – Бер, продолжи.
Чёрный, как смоль, коротко стриженный, с небольшой бородкой забранной в несколько хвостов, представитель от Дома Беров, сказал:
- Не так давно на глубинных тропах воинами из Мёртвого легиона был найден истлевший скелет. И в куче костей обнаружилась интересная орихалковая пластина с информацией о Парагоне.

- Я рад, что ваш народ обрёл реликвию, но я до сих пор не пойму, каким образом даже самый прекрасный камень на этом свете может одолеть кунари?
Гномы переглянулись, словно их собеседник упустил элементарные знания, а не узнал только что о самом таинственном артефакте дварва.
- «Сердце Гор» способен сокрушить любого врага. Так говорится в легендах, - просветил Архонта дешир Эдукан, не вдаваясь в подробности. – Он создан в те времена, когда гномы владели магией и пределы Тени были им домом.

- Гномы владели магией? – несмотря на свой высокий статус, Архонт не смог скрыть снисходительной улыбки.
- Так говорят легенды. Устойчивость гномов к магии, их неспособность владеть ей и сопротивляемость лириуму – эти факты могут служить определённым подтверждением тому.
Архонт молчал. Хотелось верить в красивую сказку и чудесное спасение, но скептицизм подвергал сомнению каждое слово визитёров. И всё же, он принял фантастическое предложение, как последний возможный вариант спасения мира от кунарийской чумы.
- Хорошо, - согласился девайн. – Мы рассмотрим ваш план.

"Начните с Хаоса"

 

- Это полнейший бред, мессир! – возмущению Советников Архонта не было предела. – Вы верите в россказни гномьего фольклора?
- Гномы никогда нас не предавали. Орзаммар был всегда на стороне Тевинтера. Нас связывает нечто большее, чем тёплая дружба. Лириум. Они им владеют. Мы без него не можем обойтись. Львиная доля «голубого металла» из Орзаммара уходит в Империю. Им не выгодно терять основной рынок сбыта. А на фоне общего упадка их государства, они кипятком писают лишь бы сохранить торговые связи с нами. Поэтому, я им верю. Все легенды, когда-то были правдой. А в их рассказах больше документальных фактов, нежели аллегорического повествования.
- И что же вы предлагаете, мессир?
- Я предлагаю собрать секретную экспедицию и довериться гномам.

- Всё тайное становится явным, мессир, - заметил кто-то из Совета. – Не лучше ли нам поделиться информацией с главами оккупированных государств в залог будущего благополучия Империи. В свете того, что мы желаем освобождения всего Тедаса и готовы к сотрудничеству даже с бывшими противниками, скажется наилучшим образом на репутации Тевинтера на политической арене при любом исходе планируемой операции. Этот жест укрепит наше влияние и даст время для восстановления, и кто знает, может, принесёт новые капиталы в будущем.
- Слишком далеко идущие планы, - слабо возразил девайн. – Но мысль о привлечении к операции тайных агентов всех стран Тедаса мне нравится. Итак, решено, - Архонт поднялся из-за стола заседаний. – Мы поверим в легенду дварва. Мы примем их план, потому что другого выхода у нас просто нет.

Совет разошёлся. Архонт ещё долго сидел за своим столом, бесцельно созерцая бумаги, пока молодой секретарь не потревожил его:
- Мессир, делегация деширов передала вам письмо, - на стол девайна лёг запечатанный конверт.
«Ещё не всё сказали… - Архонт проводил недовольным взглядом спину удаляющегося секретаря и потянулся к конверту. – Таинственные дварва… нейтралитет… зашевелились, когда пол Тедаса в ярме».
Острый нож для бумаги прошелестел по гербовым печатям, и на стол выпал сложенный вдвое листок. Длинные, ухоженные пальцы высшего мага Империи, аккуратно развернули послание:
«Начните с Хаоса. Он поведёт. Он есть залог успеха».

На гладковыбритом, покрытом глубокими морщинами лице лихорадочно вздрогнула пара мимических мышц, а губы самопроизвольно прошептали:
- Странник…

* * *

Спустя месяц короли семи государств получили тайные послания из Тевинтера. Кто-то откликнулся, кто-то не поверил, кто-то посчитал, что агрессия кунари их не коснётся. Но всё же в надежде на окончание беспросветной войны и оккупации, Тедас отправил лучших. Общий сбор был назначен на свободной территории Неварры, на постоялом дворе «Тихий дракон» возле моста через реку Минантер. Угловая комната на втором этаже должна была стать свидетельницей эпического начала легендарного предприятия. Во все детали собравшихся должен был посвятить маг из Тевинтера, представить руководителя и назначить следующую цель путешествия – Орзаммар, где мудрые Хранители определят дальнейшие действия группы.

 

---

Биографии

 

 

1. Тевинтерец: Rei - Доминика Эстель Райдо
2. Ривеинец: julia37 - Рамона Инес Хименес
3. Антиванец: Эйден Гэлсион - Сизарэль
4. Марчанин: Alish - Дарион Саразарте
5. Орзаммарец: Yambie - Джора Кондрат
6. Долиец: Tanatos - Серина
7. Орлесианец: Hikaru -Дениза ЛеРуа
8. Неваррец: Elhant - Леонардо Анджело
9. Ферелденец+мабари: Ribka - Фэй + Гиса + Бран
10. Андерец: Dmitry Shepard - Корран Хорн
11. Проводник: FOX69 - Ратиган Виго
12. Ведьма из Диких земель: Silvio -Агнес/Беатрис/Джейн
13. В роли долговременных НПС - Nevrar
14. В роли кратковременных НПС - Gорыныч

Боевая система

 

Боевая система
Ремесленные навыки
О карточках
Кубикобросатель Комната: Сердце Гор

Полезная информация

 

О финанасах

 

Зацикливаться на подсчёте своего капитала не нужно, но примерно знать, сколько в кошеле осталось после общей покупки, стоит. Для начала, вообще не смотрите этот пункт. Он понадобится по мере поступления и решения проблем.

Курс: 1 ЗОЛОТАЯ МОНЕТА = 100 СЕРЕБРЯНЫХ МОНЕТ = 10000 МЕДНЫХ МОНЕТ .
Но для удобства будем пользоваться ТОЛЬКО ЗОЛОТЫМИ МОНЕТАМИ.

Примерные цены в Тедасе
Снять номер на постоялом дворе на сутки: в деревне – 1зм, в городе - 5зм, в крупном городе – 15зм.

По качеству товаров (любых):
Для бедноты – самые дешёвые низкокачественные товары, продаются за медяки (т.е. мы по умолчанию примем «бесплатно»)
Для простолюдинов (еда, питьё-1зм, товары первой необходимости-1зм, одежда-2зм, доспехи-5зм)
Для обывателей со средним достатком (3/3/5/10)
Для зажиточных (5/5/10/15);
Для аристократов(10/10/20/50);
Для королей (30/50/150/500).
Т.е. вы можете пообедать капустной похлёбкой (бесплатно) или взять фрикасе из единорога за 30зм, воля ваша.)

На крайний случай заработать можно:

В городах (2 приработка в день): подмести улицы – 1зм; курьер – 2зм; уборка в доме господ – 3зм; репетиторство – 10зм; услуги наёмника – 15зм; воровство – 4D6+(Л+Х)/4 (>20, лимит - три броска, если не украли, то попались, РП соответственный), навар по формуле 1D500 в золоте. Если попались, группа платит штраф по той же формуле.

В деревнях (2 приработка в день): подмести улицы 1зм; сбор урожая – 3зм; выпас скота – 3зм; работа в огороде – 5зм; денщик – 10зм; заготовка дров – 10зм; починка крыши 20зм.

На глубинных тропах: найти клад 4D6 (>20, ЛБ – 1 раз в сутки), размер клада 1D500, 1D3 - золото(1), серебро(2), медь(3). Можно бросить общий чек - 4D6; 1D500; 1D3.

За своими финансами следите сами. Надеюсь на вашу честность, которая будет залогом захватывающих похождений.) Учитывать всё до медяка не стоит, но если после аренды корабля у вас осталось 5зм, то комнату за 15зм вы снять не сможете.
Совсем не обязательно, что всем этим добром вы будите пользоваться, но в некоторых ситуациях возможны варианты.

Усреднённая формула для поиска ингредиентов, охоты, рыбалки, собирательства

 

3D6>10; 1D10 (нашёл/не нашёл; количество), ЛБ – 3, 1 раз в сутки с учётом сюжетной области (т.е если вы в лесу, то глубинные грибы вы там не найдёте, если в пустыне – то эльфийский корень там не растёт).

 

Дань глубинным тропам

 

(актуально только на ГТ и РП зависит только от вашей фантазии- стоит хотя бы упомянуть случившееся событие) 1D30:
1. Подвернули ногу, 2. Наступили в нажьи какашки, 3. Порвали тканевую одежду, 4. За шиворот заползли мокрицы, 5. Укусил паук, 6. Пошли по нужде и провалились в яму, 7. На голову упал камень, 8. Нашли полудрагоценный камень (цена 1D5зм), 9. Нашли драгоценный камень (1D3; 1-алмаз(20зм); 2-рубин(10зм), 3-изумруд(10зм)), 10. Снова наступили в какашки (да их много на ГТ), 11. Нашли книгу (ХЗ, что за литература), 12. Свалились в ручей, 13. Летучая мышь-вампир вцепилась в незащищённый участок тела, 14. В сумку заползли тараканы, 15. Обожглись, 16. На вас осыпалась стена, обошлось без увечий, но синяков достаточно, 17. Вашу порцию еды основательно приправило песком, 18. Вы нашли глубинный гриб, внезапно, 19. Сорвавшаяся сосулька сталактита, продырявила вашу сумку, 20. Нашли золотой самородок(10зм), 21.Нашли 2 литра спирта, 22. Нашли озеро орихалка, 23. Опять какашки, нееет! 24. Нашли детёныша нага, 25. Бронто наступил/булыжник упал - вам на ногу, 26. Нашли 10-литровый бочонок эля, 27. Нашли бревно, 28. Наткнулись на жилу сырого лириума (магам -20хп, гномам – 5хп, остальным -10хп), 29. Потеряли один из предметов в вашем багаже (любой на ваше усмотрение), 30. Нашли горячий источник (наконец-то, баня!).

Ходы

 

Ход1. Таверна "Тихий дракон"
Ход 2. В дорогу. Бой
Ход 3. Камберленд
Ход 4. Морская прогулка. Бой
Ход 5. Джейдер
Ход 6. Орзаммар
Ход 7. Совет
Ход 8. Долгий путь во тьму
Ход 9. В деревнях не только пашут. Бой
Ход 10. Во что ты веришь. Бой
Ход 11. Будущее в наших руках?
Ход 12. На юг
Ход 13. Бой за Редклиф
Ход 14. Дочурки. Флемет
Ход 15. Прощайте болота. Бой
Ход 16. Бонаммар
Ход 17. На запад
Ход 18. Дварва не лишены иронии.
Ход 19. Засада. Бой
Ход 20. Из двух зол выбираем третью
Ход 21. Долы
Ход 22. Тупик
Ход 23. Западня. Бой
Ход 24. Амгаррак пройден
Ход 25. Коварство древних. Квест-бой
Ход 26. Заново рождённые
Ход 27. Прогулка до Гаморданского ущелья
Ход 28. Перед погружением в ад
Ход 29. Чёрный Престол всегда был здесь
Ход 30. Мы это сделали! Бой
Ход 31. Дармаллон
Ход 32. Ледяной юг
Ход 33. Упокоище. Бой
Ход 34. Безжизненные просторы. Бой
Ход 35. Арл Думат
Ход 36. Тейг Хормак. Бой (перемирие)
Ход 37. Передышка
Ход 38. Гундаар. Бой
Ход 39. Кем же вы были древние дварва? Бой (проигран)
Ход 40. К последнему Ключу. Бой
Ход 41. Последний?
Ход 42. Зелёный тейг
Ход 43. Лейш
Ход 44. Парагон
Ход 45. На всё Его воля
Ход 46. Он не отпустит вас. Бой
Ход 47. Этого не может быть...
Ход 48 (заключительный). Легенды оживают, но не для всех

 

 

Изменено 13 июля, 2016 пользователем FOX69

[Hikaru 20 055]

- Капитан, - поправил того Хорн. - Если уж обращаетесь к храмовнику, то не "повышайте" его в звании. Плохая примета и просто невежливо. Да, собираюсь, надо известить начальство об успехе задания. "И много чего еще сделать, о чем тебе знать вовсе необязательно", - мысленно добавил Хорн.

- А что, все храмовники такие суеверные? - усмехнулся Виктор. - Как говорится, "плох тот храмовник, который не хочет стать командором". Впрочем, это неважно. Дени говорит, у вас есть карты? Не окажете небольшую услугу, на прощание? - И тут же громко позвал: - Дениза! Иди сюда!

- А я уже здесь! - раздалось откуда-то сверху. Бардесса, болтая ногами, сидела на стеллаже и прилаживала новую тетиву к своему луку. - Добрый день, Корран. Как здоровье Эстель?

[Dmitry Shepard 30 789]

- А что, все храмовники такие суеверные? - усмехнулся Виктор. - Как говорится, "плох тот храмовник, который не хочет стать командором". Впрочем, это неважно. Дени говорит, у вас есть карты? Не окажете небольшую услугу, на прощание? - И тут же громко позвал: - Дениза! Иди сюда!

- А все шевалье не дослушивают фразы собеседника до конца? - в том же тоне ответил храмовник. - Это еще и невежливо, а не только плохая примета, - специально для Виктора повторил Хорн и достал из рюкзака карту Тедаса, так и провалявшуюся все это время невостребованной, потому что пользовались теми, что были у Гана.

- А я уже здесь! - раздалось откуда-то сверху. Бардесса, болтая ногами, сидела на стеллаже и прилаживала новую тетиву к своему луку. - Добрый день, Корран. Как здоровье Эстель?

- Добрый, Дени. Она в порядке, - мрачно ответил Хорн, было видно, что эта тема его беспокоит.

Изменено 18 ноября, 2013 пользователем Dmitry Shepard

[Hikaru 20 055]

- Добрый, Дени. Она в порядке, - мрачно ответил Хорн, было видно, что эта тема его беспокоит.

- Тогда к чему такая мрачность? - улыбнулась девушка.

- А все шевалье не дослушивают фразы собеседника до конца? - в том же тоне ответил храмовник. - Это еще и невежливо, а не только плохая примета, - специально для Виктора повторил Хорн и достал из рюкзака карту Тедаса, так и провалявшуюся все это время невостребованной, потому что пользовались теми, что были у Гана.

- Слезай, вот тебе карта, - обратился Виктор к бардессе.

- Лови! - и Дениза спрыгнула вниз, чуть не задев Хорна. - Извините, капитан. Вы нам не поможете советом? - она склонилась над картой. - Хотелось бы отыскать наиболее безопасный маршрут, чтобы снова не попасться ненароком. Ничего не посоветуете?

[Dmitry Shepard 30 789]

- Тогда к чему такая мрачность? - улыбнулась девушка.

- Есть причины, - поморщился Хорн. - Личного характера.

- Слезай, вот тебе карта, - обратился Виктор к бардессе.

- Лови! - и Дениза спрыгнула вниз, чуть не задев Хорна. - Извините, капитан. Вы нам не поможете советом? - она склонилась над картой. - Хотелось бы отыскать наиболее безопасный маршрут, чтобы снова не попасться ненароком. Ничего не посоветуете?

Хорн легко увернулся, отшагнув в сторону и расстелил карту на столе завхоза.

- Вейсхаупт видится наиболее очевидным выбором. У Серых Стражей наверняка найдется все необходимое для обеспечения долгого путешествия, да и их почтовой службой тоже не помешает воспользоваться. У кунари сейчас куча проблем, я уверен, так что дороги к крепости наверняка не блокированы. Я бы больше опасался разбойников и дезертиров с обеих сторон.

[Hikaru 20 055]

Хорн легко увернулся, отшагнув в сторону и расстелил карту на столе завхоза.

- Вейсхаупт видится наиболее очевидным выбором. У Серых Стражей наверняка найдется все необходимое для обеспечения долгого путешествия, да и их почтовой службой тоже не помешает воспользоваться. У кунари сейчас куча проблем, я уверен, так что дороги к крепости наверняка не блокированы. Я бы больше опасался разбойников и дезертиров с обеих сторон.

- О, этих я как раз не опасаюсь, с ними мы разберемся. Правда, милый?

- Разумееется, - подтвердил шевалье.

Дени снова повернулась к Хорну.

- Думаете, Серые не откажут в помощи? Впрочем, у нас есть деньги заплатить за лошадей и припасы. По дорогам передвигаться, наверное, не стоит, но если двигаться строго на юг, то за два-три дня можно добраться до верховьев Минантера, спуститься по реке до Кеймен Бри, а там наймем проводника до Перендейла и... - Нет, что угодно, но в Шюрно она не поедет.

Виктор догадался о причине заминки. - Доберемся до Перендейла, а те места я уже хорошо знаю. Выедем на Имперский тракт около Гизлейна, а там всего три дня и ты дома. Если выйти сейчас и поторопиться, то к ночи попадем в Вейсхаупт. Спасибо, Хорн.

- Да, спасибо Корран. - Дени легонько коснулась губами щеки храмовника. - Даже не знаю, что вам пожелать, поэтому просто прощайте.

- И все же лучше передвигаться ночью. - Возразила она шевалье. - Через холмы без проводника не пройти, а по дороге безопаснее передвигаться в темноте. ("А кроме того я должна попрощаться с Ганом".) Согласен?

- Ну хорошо, если тебе так спокойнее, - согласился мужчина, и парочка, обнявшись, удалилась.

[Rеi 13 523]

Увидимся ли мы ещё?

- Не радуешься свободе? – послышался голос тевинтерки, до поры до времени остававшейся в тени общего возбужденного состояния. Многие заботы ее перестали волновать ещё на корабле, а может быть, и раньше. – Дар или проклятие, как хочешь, назови. Поговорка магов Круга.

Белая и ещё более хрупкая чем обычно, женщина догнала провидицу и протянула ей кусочек чистой ткани вытереть глаза.

- Эстель. - Рамона обернулась и улыбнулась ей. - Знаешь... я не думаю, что свобода действительно существует. Долг, положение, люди вокруг... нам лишь надо выбрать плен по душе. Как считаешь?

Это было неожиданно, но... расставаться с тевинтеркой ей не хотелось больше всего.

Такое странное чувство, когда за тобой присматривает кто-то, обладающий живым смертным телом, и это вовсе не неприятно.

- Ты выглядишь немного хуже, чем обычно. - смущенно заметила провидица и достала из сумки несколько пузырьков. - Вот возьми. Зелья. Тебе пригодятся. Себе я наварю еще.

Прежде чем ответить, Доминика потратила пару мгновений, запечатлевая в памяти образ провидицы. Всего пара месяцев прошло, но это был первой человек за много лет, к которому магистр почувствовала искреннее расположение. Она кивнула и Рэми, и своим мыслям.

- Да, свобода выбрать себе долг и свое окружение, Рамона. Даже этой возможностью очень немногие обладают. Не сверху и не снизу по иерархии. И начинается, и заканчивается она в голове, - длинные пальцы мягко коснулись руки девушки и забрали флаконы. – Это временно, я надеюсь. Но твоя помощь, как и всегда, очень кстати. Благодарю тебя за нее.

Когда их руки соприкоснулись, послышался судорожный вздох, а потом лицо странницы озарила светлая улыбка. Рэми положила свои ладони на виски белой леди, лицо ее стало будто нездешним, отстраненным.

- У тебя будет прекрасная девочка, белокурая, как ты и ужасно упрямая, как ее отец. - прошептала провидица прежде, чем глаза ее стали черными.

В сознание Эстель вторгся чуждый разум, не грубо, но настойчиво.

Всего лишь мгновение длилось видение и все.

Руки опали, дыхание немного сбилось от напряжения.

- Прости за это... наверное, не стоило портить тебе ожидание. - она снова улыбнулась, на сей раз виновато.

- Мне уже страшно представить, что будет с Империей… - шепот прервался ярким видением, лицом маленькой и прекрасной девочки, весьма осмысленно и настойчиво смотревшая на мать.

У нее будет такой волшебный подарок богов. Ее счастье и будущая головная боль. Но она точно выживет и будет и дальше бороться за свою жизнь, не смотря ни на что.

Белые ресницы дрогнули, когда Доминика вновь вызвала из памяти этот образ.

- Я уже не была уверена, что ей суждено родиться. После лириумного коридора и остальных, не самых полезных для здоровья вещей… - тевинтерка мягко приобняла Рамону, благодарно и заодно поддерживая после видения. И гораздо веселее закончила. – Ты сняла для меня проблему придумывать имя для детей обоих полов.

- Как думаешь, наши пути ещё пересекутся?

Рэми ткнулась лбом в плечо тевинтерки и так замерла.

- Не думаю. - после минутной паузы все же отозвалась она. - Но... кто знает, что ждет нас впереди?

Провидица выпрямилась и улыбнулась снова.

- Ты будешь хорошей матерью. - в этом она почему-то была абсолютно уверена.

Судорожный вздох.

Снова.

-Ну... я пойду? Не стоит задерживаться, наверное. Дорога ждет. - ее голос едва уловимо дрожал.

Доминика почти механически поправила Рамону, улыбнувшись ей.

- Дорога больше не ждет. Теперь она возникает только под твоими шагами. Наверное, поэтому мы будем знать, что нас ждет. – Коротко кивнув, она более серьезно посмотрела на провидицу. Эстель понимала, что той ей будет не хватать. - Желаю тебе жить и никогда об этом не жалеть. И не страдать головной болью от внутренних полилогов. И не связываться с тевинтерскими аристократками, - припомнив обстоятельства их встречи, Доминика отступила на шаг, все так же с понимающей улыбкой. И все же, это прощание.

Над головой у Рамоны пошел мелкий снег по контрасту с теплой погодой севера. Красивые и большие снежинки маленькими искорками садились на волосы провидицы.

Белые снежинки очень контрастно смотрелись на черных волосах.

- Магия прекрасна, да, Эстель? - Рэми почти счастливо улыбнулась и поймала несколько крупинок ладонью, они тут же растаяли в ней. - Если не трудно, передай привет Гаю.

Через секунду она уже шагала прочь. Все вещи были с ней, больше ее ничто не держало.

"В путь. Мы идем домой."

Улыбка Рамоне идет гораздо больше сдерживаемых чувств. Теперь ей действительно пора.

- Конечно, передам, у нас за два месяца появилось много тем для обсуждения…

Если бы провидица сейчас обернулась, то не обнаружила уже Эстель на месте их прощания. Только несколько капель воды от подтаявших снежинок, которых щедрое солнце скоро заберет к себе.

[Dmitry Shepard 30 789]

Дени снова повернулась к Хорну.

- Думаете, Серые не откажут в помощи? Впрочем, у нас есть деньги заплатить за лошадей и припасы. По дорогам передвигаться, наверное, не стоит, но если двигаться строго на юг, то за два-три дня можно добраться до верховьев Минантера, спуститься по реке до Кеймен Бри, а там наймем проводника до Перендейла и... - Нет, что угодно, но в Шюрно она не поедет.

- Уверен, что помогут, - кивнул Хорн. - Стражи хорошие люди.

Виктор догадался о причине заминки. - Доберемся до Перендейла, а те места я уже хорошо знаю. Выедем на Имперский тракт около Гизлейна, а там всего три дня и ты дома. Если выйти сейчас и поторопиться, то к ночи попадем в Вейсхаупт. Спасибо, Хорн.

- Да, спасибо Корран. - Дени легонько коснулась губами щеки храмовника. - Даже не знаю, что вам пожелать, поэтому просто прощайте.

- Зато я знаю, что пожелать вам. Счастья и удачи. Остальное вы добудете сами, - улыбнулся Хорн, согнав с себя мрачность и серьезность и еще долго смотрел, как Виктор и Дениза уходят.

[Hikaru 20 055]

Дени робко поскреблась в комнату, которую занимали Ратиган и Джора. Она достаточно долго проторчала в коридоре, надеясь, что Ган сам выйдет (встречаться с Джорой ей все-таки не слишком хотелось), но, судя по всему, гномам и там было неплохо, а ждать больше нельзя - до темноты им с Виктором еще предстояло найти дорогу на Вейсхаупт.

[FOX69 49 408]

- Что тут за мыши скребутся? - раздался голос за её спиной, а ладони неожиданно легли на тонкую талию девушки. Он развернул её и улыбнулся.

[Hikaru 20 055]

- Что тут за мыши скребутся? - раздался голос за её спиной, а ладони неожиданно легли на тонкую талию девушки. Он развернул её и улыбнулся.

- Ган! - обрадовалась бардесса, но тут же озадаченно нахмурилась: - Как ты прошел? Я тебя уже час караулю, а то и больше!

[FOX69 49 408]

- Я же дворф, маленький и очень незаметный, - усмехнулся он, отпуская Дэнизу из объятий. - Ты проститься пришла, - догадался он, с грустью глянув в ярко-синие сапфировые глаза бардессы.

[Hikaru 20 055]

- Да, - в синих глазах заблестели слезы. - Пора возвращаться домой. Ты ведь тоже здесь не останешься, может пойдем вместе?

[FOX69 49 408]

Его лицо вмиг стало серьёзным и наигранная весёлость слетела, как шелуха с истинных чувств.

- Я ещё не знаю, Дэнь. Куда мы пойдём... - он не договорил. Ведь, решение было принято давно. Только нужно найти в себе силы. - А ты, ты с Виктором останешься?

[Hikaru 20 055]

"Я бы с радостью осталась с тобой", подумала Дениза. Увы, это невозможно, и вовсе не лорд Кондрат тому причиной. "Ты ведь принял решение", внезапно поняла девушка, "но раз не хочешь сознаться в этом даже сам себе, то не мне бередить раны".

- Да, если это будет в моих силах, - бардесса постаралась улыбнуться и принять беззаботный вид. - Я постараюсь все сделать ради этого.

[FOX69 49 408]

- Знаешь, что я тебе скажу, - тихо проговорил он, взяв её ладошки в свои сильные руки, и осторожно сжал, - покуда тебя не держит долг и обязательства, следуй своему сердцу. Не отказывайся от счастья. В следующий раз его может не быть, - он обнял её и поцеловал нежную щёчку, спрятанную за тёмными кудряшками недавней стрижки. - И вспоминай меня иногда. Та руна из пирита, это частица моей души, которая всегда будет с тобой. Спасибо тебе за дружбу, Дэнь. За твою верность и веру в меня.

[Hikaru 20 055]

- Я никогда тебя не забуду! - Дени порывисто обняла друга, чмокнула в щеку и убежала, пока он не заметил снова выступившие на глазах слезы.

Через несколько минут они с Виктором быстрым шагом удалялись от лагеря в сторону Вейсхаупта.

[Elhant 14 575]

- Эй, - Лео подошел к Доминике сзади и легонько дотронулся до ее плеча.

- М? – вопросительно глянула Эстель, поворачиваясь к Лео. Призрак прощания с Рамоной все ещё витал по сознанию тевинтерки, как и едва заметное хорошее расположение духа у альбиноски. А что неваррец? Его дальнейшая судьба была ясна Райдо, за некоторыми спорными деталями.

Лео, посмотрев ей в глаза, неожиданно улыбнулся и развел руки в стороны.

- Обнимашки?

Доминика рассмеялась такому предложению и прильнула с дружескими объятьями к Лео. Солнце за его головой создавало светлый ореол, и она не отказала себе в удовольствии заметить:

- Ты сейчас похож на святого, Анжело. Хотя и водишься с трупами.

- Фу, ты меня еще с Андрасте сравни. Хотя она тоже водилась с трупами, по крайней мере, много после себя оставила.

Он отстранился от нее.

- А я таки ожидал, что ты обнимешь. Не так уж и хорошо ты себя скрываешь.

Она пожала плечами.

- Любое мое поведение настоящее, хотя я принимаю то, как сложно тебе это понять. Бывает, святой Анжело. И самые проницательные тоже ошибаются. Дважды.

- Тебе все равно не поверят, как и в то, что магистры играют в снежки, - хмыкнув, заметила Райдо.

- Я пущу слух - вот и проверим, - он сделал паузу. - Ты ведь учительница там, да? Тааак забавно теперь об этом думать.

- Архимаг. И почему забавно? – от прежних эмоций не осталось ни следа, уступив привычному, немного окрашенному вежливым интересом равнодушию.

Ей не нравилось это слово.

- Учителя существуют для тех, кто сам не способен ничего постигать и это приходится делать за него.

- Забавно потому, что ты на учителя теперь совсем не похожа, - сказал Лео. - И да, какое-то странное видение учителя. Ты мне сама говорила, что обучаешь малышню, м? Ну или уже подростковую малышню.

- Ничего, характерная атмосфера и окружение Минратоса определенно пойдет мне на пользу. И здоровое полноценное питание, - ответила Райдо. – Обучение на старших уровнях проходит самостоятельно под наблюдением наставников. Никого не заставляют учится, за проступки карают или просто усмиряют. Мотивация построена как на конкуренции, так и на нежелании стать одной из статуй в саду.

- Скука. Вам нужно мотивировать учеников к исследованиям. Самая мощная магическая империя, а даже вы нашли себе такие глупые ограничения, как статус и власть. Впрочем, ты ведь не такая... - Лео слишком театрально подмигнул.

Непрошенная улыбка коснулась губ Эстель. Она приняла игру этого неваррца, в последний раз позволив себе такую шалость.

- Нет, я не такая. Но сохраняю эту маску. И ты, как никто, лучше всех в этом убедился.

- Убедился, - кивнул Лео. - И что, вернешься туда со своим храмовником?

Короткий кивок и предупредительный взгляд на Лео.

- Да, его талантам везде найдется применение. Особенно, когда есть желание.

- Угу... Гхм... Хммм... - Лео издал серию странных хмыканий, после чего сделал задумчивое выражение лица, прикоснулся к плечу Доминики и на пару секунд закрыл глаза. А потом удивленно поднял брови. - Это... многое объясняет. Какая будет жизнь у ребенка?

Она закатила глаза. Что же, следовало ожидать что хоть кто-то заметит разницу, даже не руководствуясь изменениями в поведении.

Вопреки изначально промелькнувшему желанию, она не сбросила руку Анжело с плеча, позволяя найти то, что он искал.

- Соответствующая положению и способностям. Но не скучной, даже по твоим меркам. И это будет девочка, Лео.

Голос тевинтерки едва заметно звенел, оставаясь мягким. От гордости? Страха? Радости? Сказать наверняка по выражению лица было сложно.

- О, ты уже определила. Ну, хоть ее ты воспитывай не так, как всех. Пусть малая познает мир, как захочет.

- Я приму к сведению твое пожелание, - кивнула тевинтерка. - Рамона определила. Она увидела ее и показала мне это видение.

- Да, Рамона может, - сказал Лео. - Уже решила, как назовешь?

- Нет, пока ни малейших идей. Но ещё месяцев семь-восемь есть на эту задачку. Как и на решение остальных сложностей, - она смерила некроманта внимательным взглядом и спросила. - А что же будет с тобой? Уйдешь один или попробуешь найти свою принцессу?

- Мою принцессу? - Лео искренне удивился и не понял, о чем говорила Доминика.

Хмыкнув, она взяла между кончиками пальцев локон своих волос.

- Принцессу Фэй, - имя воительницы было произнесено немного похоже на "фей", так называли добрых духов маленьким детям. Мало-помалу простолюдины, далекие от мира Тени, приписывали этим персонажам воистину сказочные черты внешности. Например, яркого цвета волосы.

- О, - Лео немного помолчал, изучая взгляд своей собеседницы. - Наверное... такое впечатление могло возникнуть.

- Так каким будет ответ на поставленный мною вопрос? - духи до сих пор не прервали ментальной связи с тевинтеркой, и по общей массе она могла бы даже предположить, куда ушла их ферелденка. Могла бы, но все равно не стала бы.

- Посмотрим, - сказал Лео. - Если ей можно помочь, то... может, я и помогу.

Она услышала то, что и ожидала - намек на сомнение, зависящее от сложившихся обстоятельств.

- Обтекаемый ответ, Анжело. Как и подобает человеку твоего направления.

Лео хмыкнул и помолчал немного, глядя на тевинтерку.

- Ну, бывай, Доминика, - он махнул рукой и повернулся, уходя в неизвестном направлении.

- Не забывай об ответственности за свои поступки, - кивнула на прощание Райдо.

[FOX69 49 408]

Вместо ЭПИЛОГА

Где-то в Алмазных залах

- Есть известия из Тевинтера?

- Да. Возмущение в Тени было максимальным. Несколько сомниари погибли.

- Значит, Парагон активирован. У них получилось.

- Стойкий разрыв в Завесе.

- И сколько он продержится?

- Сколько необходимо, чтобы выполнить волю носителей в том месте, где он появился. А это ни много ни мало - весь юг Тевитера.

- Значит, торговые линии возобновятся.

- Не так скоро, но возобновятся. Мы должны поддержать магистров, тем самым обеспечив себе стабильное будущее.

- Я не до конца верил в эту легенду. Что такой артефакт, действительно, существует. Ведь, это самое могущественно оружие, которым владели наши предки. Ему по силам любой враг. Если бы только мы могли использовать его себе во благо.

- Мы лишились этой возможности, навсегда. Дварва отрезаны от Тени. Мы не можем контактировать с потусторонними сущностями. Кто знает, может в том тоже есть умысел Древних.

- Тогда, мы даже не можем предполагать чего так боялись Предки, что вычеркнули Тень из жизни дварва навсегда.

- Эта тайна навсегда останется за Завесой.

Мы утратили все - нам осталась лишь честь,

Да слава бесполезных боев,

Да пышных сказаний мишурная лесть,

Да песен хвалебных пустое вранье...

Мы все потеряли во славу богов -

Нам стало наградой проклятье их.

Нам стали наградой потери да боль,

Забвенье мертвых, изгнанье живых.

Atrast nal tunsha

Valos 'atredum*

[FOX69 49 408]

Эпилог Ратигана (продолжение следует)

Три месяца спустя в кабинете Орвара Каллаха

- Что происходит, Ратиган? – командор Легиона смертников с недовольством взирал на своего подчинённого. – Твой взвод за три месяца потерял почти половину бойцов. Это неоправданно много. Это превышает потери всего легиона за тот же период. Да, мы смертники. Но мы не безумцы, мы должны стоять до конца и продать свои жизни как можно дороже. Сейчас, в период междуморья – тем более. Ты же лезешь в самое пекло. У тебя не разведгруппа, а отряд авангарда. Ты сам идёшь над пропастью и других тянешь за собой. Что с тобой происходит, Ган?

Склонённая голова, отсутствующий взгляд. Ни слова оправданий или объяснений.

- Ты пять раз за это время был в лазарете. На тебе уже живого места нет. Ты чудом не заражаешься скверной, практически купаясь в ней. С чего вдруг, такое стремление покончить с собой?

Белоснежная голова медленно поднимается. Прозрачный лёд голубых глаз отражает усталость и безразличие. По правой стороне лица от виска до подбородка тянется глубокий рваный шрам, уродуя светлую татуировку неприкасаемого багровым келоидным рубцом.

- Почему без шлема в бой идёшь? Ган, да что с тобой? Что с тобой случилось в этом путешествии? Что тебя так сломало? Меня не покидает ощущение того первого дня, когда ты попал в Легион. Ты, ведь, тогда поверил мне. Что изменилось теперь?

Голова подчинённого снова склоняется, а глаза безучастно смотрят в пол.

- В общем, так, - решительно произносит Каллах. – Ещё потеряешь одного человека, разжалую в рядовые. Свободен.

Сержант разворачивается и безмолвно покидает кабинет. Во внутреннем дворе крепости, он находит первую попавшуюся стену и сползает по ней вниз, усаживаясь прямо на камень, достаёт кисет и, как зомби, набивает трубку.

Дым окутывает ядовитым облаком и кажется, струится по каждой вене, насыщая кровь отравой. В призрачном мареве возникают знакомые лица, которые преследуют его постоянно. Он слышит их голоса. Ясно, отчётливо. Что-то пытается ответить, но слова тонут в чёрной пропасти, разделяющей безразличие и жизнь. Он не может докричаться до них, его никто не услышит. Лишь в его сторону несутся слова.

«Ган, не уходи… Ты ведь не хочешь умирать. Джора говорил…»

«Меня Ильзи зовут… Мама же тебе говорила»

«Нархо Джора. Хи ритхол. Нархо зара ту алуд. Заха ойи, меззинтар»

«Мам алд шата. Ты мой покой. Ты мой тихий мир…»

А дальше, снова пустота и боль, которую он стремится унять и прекратить и которую провидение вновь и вновь возвращает ему, увеличивая сто крат.

Кто сказал, что на глубинных тропах легко умереть? Некоторые ищут смерти годами.

Прошло три месяца с того дня, когда он покинул Вал Дорма. Девяносто дней, а его бархатистый зелёный взгляд по-прежнему рядом. Он не отпускает ни днём, ни ночью. Он согревает и сводит с ума, от невозможности снова быть рядом.

Долг, клятва, обязательства. Он вернулся. Он не предал. И теперь, осталось лишь умереть, чтобы милосердная смерть прекратила эти муки. Но почему ты медлишь, мерзкая старуха? Ведь, я стремлюсь в твои объятья. Или клеймёный не достоин Камня? Может и так. Зато от клеймёного не откажется лава.

Трубка докурена, и серый пепел осыпается на чёрную броню, покрывая драконью кость серебром. Он закрывает глаза и осторожно касается ладонью его седеющих висков и снова растворяется в тёмно-зелёном любящем взгляде.

Понял ли ты меня тогда? Или возненавидел? Помнишь ли? Или забыл? Разве теперь, это имеет значение? Когда смерть постоянно идёт рядом.

Он поднялся, спрятал трубку в поясную сумку и пошагал к выходу на глубинные тропы с единственной мыслью больше никогда не возвращаться в Легион. Он исполнит свой долг, а любая смерть будет упокоением.

* * *

Топор врезается в бугристую бурую плоть, глубоко до самой кости. Рука чувствует эту преграду. И второе лезвие избавляется от неё. Лапища огра падает на камень рядом с легионером. Чудовище воет, и злобный рык оглашает округу. Осквернённая зловонная кровь льётся на чёрные доспехи, словно дождь на поверхности. В ярости огр хватает противника, поднимает вверх и сдавливает так, что драконья кость уступает натиску силы и трескается, осколками протыкая ещё живое тело. Алая кровь сочится из ран и смешивается с бурой. Ей покрыты все камни вокруг. Сильверитовые топоры падают из ослабевших рук, а светлые голубые глаза смотрят в налитые кровью глаза огра. Сознание уходит медленно. И перед тем, как смыкаются веки, он видит зелёные глаза, лукавую улыбку и слышит: «Нархо зара ту, мам шата».

. . .

- Дагна, оставь его, - звучит требовательный приказ. – Он заражен, это точно.

- Неправда! - женский настойчивый голос срывается на крик. – Заражён – это когда тело покрывается язвами.

- Да, он плавает в скверне, все раны ей залиты!

- Он ещё жив!

- Жив, но заражён, - уверяет её дварв отказаться от напрасной затеи.

- Помоги! Помоги, сволочь!

- Дагна… - сдаётся возражавший.

Они тащат еле живое тело к чистому ручью, быстро раздевают и погружают в проточную воду, которая уносит поток смешанной крови.

* * *

Спустя три недели

Серый камень. Он со всех сторон. Он покрывает грани бытия и за его пределы не выбраться. Шершавые стены везде. Они успокаивают и приносят забвение.

- Очнулся, наконец-то, - слышится голос и над ним склоняется целитель легиона. Его жёлтая борода щекочет подбородок и касается грубого рубца на щеке. – Да, ты, самман, в рубашке родился. Или в нескольких сразу. Второй раз тебя по частям собираю. Так хочешь жить, что и скверна тебя не трогает.

С пересохших губ срывается неясный шёпот, в котором можно разобрать лишь одно имя – Дагна.

- Тише, тише, не бузи, - его тщетный порыв подняться тут же пресекается сильной рукой, а голос наполненный горечью извещает. – Погибла Снаг.

- Как?! - истерзанное тело подаётся вперёд, но снова возвращается обратно на кровать.

- Заразилась скверной. Ты же знаешь, чем это грозит легионерам.

Да, он знал. И от осознания того, что он стал причиной её смерти, сердце замирает и душа холодеет от ужаса.

- Это я виноват… - хрипит он, и тьма в очередной раз затмевает свет.

- Никто не виноват, - отрицательно мотает головой целитель, поправляя раненому повязки. – Виноваты лишь порождения.

Спустя неделю

- Хреново выглядишь, легионер, - сказал, вошедший в палату лазарета, Каллах. Он присел на стул рядом с кроватью и посмотрел на вернувшегося из объятий Камня.

Бледная, как выбеленное полотно, кожа с отчётливо проступившими татуировками на заострённых скулах. Тёмные круги под глазами, потрескавшиеся губы, неестественная худоба и страшный шрам на правой щеке, как напоминание о внезапно появившемся крикуне, раскроившем лицо практически до кости.

Ратиган попытался присесть, но слабость и боль в переломанных костях заставили его вернуться.

- Не поднимайся, - сказал командор, останавливая подчинённого жестом.

Раненный опустился на подушку и еле слышно произнёс:

- Орвар, почему? Почему она, а не я?

- Значит, что-то ещё жизни от тебя нужно, - ответил Каллах, глядя в голубой лёд. - Так настойчиво оставлять тебя в живых, это надо иметь определённые серьёзные планы на отдельного дох.

Он снова оценивающе прошёлся взглядом по изувеченному лицу легионера и спросил:

- Почему ты мне не сказал, что нашёл сестру? Почему не сказал, что встретил того, кого полюбил?

- Откуда вы знаете?

- Дагна мне рассказала перед смертью.

- Это ничего не меняет, командор.

- Это меняет всё, - категорично заявил Каллах. - Вот что я тебе скажу, Ратиган. Кажется, мы с тобой вернулись к тому, с чего начали пять лет назад. Тогда ты также лежал здесь, и тебя собирал по кусочкам тот же целитель. Лишь с разницей в пять лет. Ты снова ищешь смерти, а она упорно от тебя бежит. Вспомни, зачем ты пришёл на тропы?

Льдистые глаза уставились на каменную стену:

- Чтобы умереть.

- Да, точно. Ты попал в Легион не для искупления вины перед предками, не по решению суда и дургримст. Ты пришёл к нам умереть. Теперь, жизнь после этого путешествия, преподносит тебе сюрприз за сюрпризом, словно испытывая твою волю на прочность. Она даёт тебе шанс, снова оставляя в живых. Это ли не знак.

- Орвар…

- Молчи. Помнишь, что я тебе сказал после выздоровления пять лет назад.

- Да. Умереть никогда не поздно. Попробуй жить.

- Сейчас, я тебе говорю то же самое. Попробуй жить, Ган. А свой долг легионера, ты исполнишь, когда придёт время. Ты вернёшься и умрёшь, здесь, в камне. Попробуй жить, чтобы смерть Дагны не была напрасной.

Изменено 2 декабря, 2013 пользователем FOX69

[Yambie 16 287]

Куда тропа приведёт. Эпилог

- Если у тебя был бы выбор, то, что ты пожелал перед смертью?

Джора с беззаботным выражением лица не отрывал взгляда от бронзового сияющего напитка в пинте. Так и не тронутая его губами, будто это была детская игрушка, с которой бережно до поры и времени обращался ребёнок – изучая каждый уголок и не увиденную взрослыми царапину. Давид, похоже, просто так задал этот вопрос, чтобы поднять какую-то тему для разговора. Вряд ли ответ его интересовал. Скучающим видом он смотрел на двух короткобритых с лысыми макушками коротышек на сцене – не дурно подвыпивших – горланивших песенки. Слова, строки которых, они придумывали на ходу.

День в походе сменяла ночь, как мягкие с виду облака ватой на тысячу и тысяча мерцающих осколков на тёмной глади вместе с одним белым шаром. Словно родитель с его детьми, которые в тех или иных местах находились рядом или убегали, оставляя за собой жалкое меньшинство. В одиночку было намного легче передвигаться из города в город на территориях, не оккупированных кунари… но в тоже время сложно. Денег хватало, чтобы обзавестись очередным ненавистным скакуном и останавливаться в постоялых дворах для ночлега. После каждого пути по трактату в зависимости, которые занимали, от силы три-пять дней, если не пару суток. Иногда удавалось ехать рядом со встречавшимися караванами и Джора не чувствовал себя настолько брошенным. Будь это беженцы или купцы - бывало о чём-то говорить, пока дварва, наконец, не добрался до Вал Фирмэна и тогда, показалось, что до Орзаммара остались всего-то считанные секунды. Это было настоящим облегчением, но в тоже время змеи сжимали своими гибкими телами внутренности.

Так близко и так далеко. Не только родной город, где всю его жизнь опекал Камень над головой. А сейчас прятала от неба тропы, а вместе с ними дорогу в Боннаммар. Всего-то руку протянуть, но почва крепкая и не позволит чужаку пробраться внутрь гнезда бескрылой птички.

Вместо холода будет тепло. Вместо льда будет огонь. Вместо узких коридоров, которые будут делить с собой всего-то пара дварва – откроется широкий мост. Он вступит по аллее, пройдёт мимо указателей, торговцев заискивающе приглашающих других рассмотреть их товары. Дальше вход на Глубинные Тропы, а дальше-дальше открывая перед собой большие квадратные двери – большой город дварва во всех его красках.

Алмазные залы и смиренное молчание, которым он одарит деширов. Как он помнил некоторые из представителей кална Кондрат – в том числе и его отец, Эгрон – присутствовали на заседании. Изредка Джора позволял себе кивать на вопросы советников и давать им короткие, местами даже скудные, ответы.

Было ли то, что произошло в лагере Вал Дорма замыслом самих предков, раз те порвали свою связь с Тенью?

В остальном… вопросы были закрыты для него, да и он сам себя от них оградил.

- Я горжусь тобой, - похвалил его старик-отец.

- Ты сегодня трезвый, - со скрытой колкостью сказал Джора и попытался натянуть слабую улыбку, - прости. Но я не хочу пока спешить на пиршество, если вы думаете его устроить…

- Ты… к Катае пойдёшь? – с какой-то слабой дрожью в голосе спросил Эгрон.

- Ты догадливый, отец, - он убрал широкую ладонь с плеча.

- Не дерзи мне лучше, сучий сын, - бросил ему в спину Эгрон.

- Разве это дерзость, отец? – повернув к нему голову, сказал Джора. - Ты сейчас оскорбил память моей с Катаей матери.

Эгрон запнулся, но карих глаз от зелёных не отводил. Эта кнурлаф дала ему свою внешность, и выглядел он куда благородней своего отца, но в его взгляде он улавливал скрытые черты, что передались родному сыну от отца.

- Тебе лучше пойти в склеп, - негромко сказал Эгрон Джоре.

- Бараз, аран нархо?

- Сам увидишь. Этого я тебе говорить не хочу.

Он боялся. Так подумал Джора, когда отец первым поспешил покинуть залу, но в этот момент сердце готово было сжаться как тряпка, выплёскивая из себя жизненный сок.

Он находился во многих местах, но всё же - многие события были упущены из его кругозора. Джора не знал в сохранности ли город, но он стоял твёрдо и Камень обещал ему долгие века. Что изменилось в кална, хотя воины верно продолжали служить городу и их исчезновению из истории ещё долго не суждено было исполниться. Не видел родную, не видел успевшего немного измениться в характере отца, ни долю капли деширов. Славного, гордого и щедрого с виду короля Эдукана, за спиной которого строили заговоры, но и его детям Камень ещё обещал долгого правления.

Как правило, то, что держит на себе что-то крупное – да будь это в прямом смысле гигантский каменный шар или просто то, отчего зависит стойкость и история политической лестницы – всегда оставляет после себя значительный или не особый след в летописи. Слуг это не касалось, хоть те в каком-то смысле, считались лучше клеймённых, но сказки с преданиями они никогда не несут. По приказу Джоры – вопреки настойчивым советам дварва не беспокоить мёртвых – крышку гроба открыли, а затем им было велено удалиться.

Ей не закрыли глаза. Бледно-зелёные, а не тёмные и бархатные как у него самого. Да и положили её так, как будто хотели выбросить в гору трупов, которых никто никогда не знал. Джора подошёл к краю, опустив ладони, и протянул правую руку к посеревшей щеке, его покойной сестры, убрав в сторону локон чёрных волос. Колени вздрогнули, и не став сопротивляться, Джора опустился, но руки не убрал. Обе он их протянул к лицу Катаи, будто ненавязчивыми движениями пальцем по её некогда мягкой чуть розоватой коже он мог бы вернуть её к жизни. Но ничего оного не происходило.

Теперь она с Камнем Творцом, - пронеслась мысль в голове.

А правда ли? Нашли ли предки ей место среди них? Приняли ли они её не как слугу, что передалось ей от касты матери? Пустота была такая же, когда следующим утром в Вал Дорме он не увидел больше родное клеймённое лицо. Так как теперь это понимать? Хорошо, Джора был далеко не питавшим симпатию со стороны личностью. Благодетели у него ровно столько же, как подлости. Так зачем отнимать что-то у серой личности, если это ни на каплю не укрепит волю, не изменит нрав, не даст повод к чему двигаться? Руки дрожат, но одна ложится на плечо покойница, а другая – на затылок. Джора тянет её к себе, - попутно вытаскивая из каменного гроба, - осторожно и бережно, пока не валиться с ней на плиту. Всей силой крепче обнимая обмякшее тело сестры. Всей силой, сдерживая рык и стараясь не дать скользнуть каплями по щекам влажной глади под глазами.

Близнецов не могут разлучать. Один не сможет жить без другого, так не лучше…

- Папа?

Звонкий девичий голос, словно щекочущий уши. Она стояла перед ним будто судья, упрекая провинившегося, но глаза у неё были растерянные. Светлые волнистые волосы ниспадали ниже плеч, а серые глаза сверкали от той же влаги, что у него. Джора ещё крепче прижал к себе труп сестры и снизу верх смотрел на Ширен.

- Папа? Катая спит? – связно, впервые для него связно спросила она. – Маленькие люди сказали, что она умерла. Умерла, значит спит? Папа… почему ты молчишь? – ребёнок притворяться не умеет – в голосе её звучит дрожь. Это делает её искренней, но ещё сильнее задевает душонку. Джора стиснул зубы, вздрагивая плечами, едва сдерживая в себе пронзительный плачь, а из губ - хрипло так, словно глухой скрежет - вырывается привычное слуху, но, ни разу не сумевшее вдосталь утихомирить, ни чей либо гнев или печаль.

- Прости.

* * *

Сегодня сон не приходил к нему. Как бы он не старался настроить себя хоть на какой-то короткий час покоя, но веки отказывались закрываться, чтобы разум упал в мягкую перину тьмы.

Джора на минуту подумал, что просто потерял связь с Камнем. Хоть дварва живут под его защитой и понятие смены дня с ночью для них что-то отдалённое – нутром они ощущают должную потребность в отдыхе, когда на отведённое дело не хватает сил и час пробуждения. Для него же настала какая-то внутренняя растерянность. После смерти Катаи прошло около двух месяцев. Воины Кондрат хоть и не пропитались ожидаемым им ранее почётом, но заметно стали относиться лучше. По крайне мере прекратили ходить дурные сплетни, но присутствие рядом человеческого ребёнка вызывал недюжинный интерес. С чего бы это вдруг дварва взял себе под опеку сигилтан? У некоторых из уст в уста ходила мысль что сынишка Эгрона гулял на стороне с какой-то наземницей – возраст для того был весьма подходящий. Другие ссылались на то, что дварва, как и его сестра понаслышке, не мог иметь детей и он до того отчаялся, что притащил в город незнакомого ребёнка. Ещё немного времени и не избежать разговора на этот счёт с деширами. Если им вообще будет до этого.

Не раз теперь – как однажды Катае – в голову Джоре начала приходить мысль о внешнем мире. Изменчивый, жестокий, чужой, но дающий шанс выбраться из кастовой клетки. Так, наверно, считал и Ратиган… ну так почему этот белокурый болван не остался на поверхности? Вернулся в легион, вопреки тому, чего хотел? Что говорил ему? Джора должен понять его – верность долгу для любого воина не должно быть пустым местом, но с каждым днём он испытывал всё больше ненависти к поступку клеймённого и всё больше он хотел увидеть его… сделать ему больно. Свернуть руки; туго перевязать верёвкой шею, чтобы ему нечем было дышать; унизить его всеми возможными способами; оскорбить, задеть острием за струну и порвать её, да что угодно! Но где этот белокурый тан, а где благородный старик, который палец об палец не стукнет.

Время тянулось, а он тешил себя воспоминаниями.

- Папа?

- Ширен?

Она стояла в полуметре от его кровати. Тихая и малозаметная, а в эту тишь вовсе невидимая никем. Девочка ухватилась ручонками за краешки рубахи и стояла на носочках босыми ногами. Джора привстал и протянул ей руку, мол, залезай сюда. Быстро она потянулась к опекуну. Оба легли на бок и посмотрели друг другу в глаза – зелёный глубокий бархат в невинные серые небеса. Джора положил левую руку на затылок, а Ширен – плотнее прижавшись к названному отцу – дотронулась кулачками к его груди. Свободная ладонь дварва легла на узенькое плечо девочки, приобняв.

- Ещё один кошмар, дельва? – спросил он её.

Ширен ответила не сразу, стараясь удобно расположиться в отцовских объятиях. То, что он был рядом, приносило защиту. Она готова была заснуть сразу, не отвечая на его вопрос, но не посчитала это сейчас… вежливым, пожалуй.

- Мне камень снился, - неуверенно начала Ширен, - ну… коридор каменный. Я по нему… ну, как ходила…

- Парила? – шепотом уточнил Джора.

- Да, - так же ответила девочка, кивнув, и недолго помолчав, продолжила: - Помнишь, пап, ты водил меня по коридорам с большими… большими… стенами? Я возле них шла, а потом они исчезли. Вместо них появилось что-то липкое и скользкое, - Ширен заметно поморщилась, - я сразу вспомнила ту… еду, что готовила тётя Сорча.

- Для пирога, - улыбнулся Джора, - жалко-то, правда. У её прислуги это всё же лучше получается и намного вкуснее. Ну, так ты, дельва, шла по тому коридору – было что-то дальше? – с неприкрытым интересом спросил он Ширен.

Девочка плотнее прижалась к опекуну, обхватив руками шею. Улыбка сникла с лица берсерка и он убрал руку с затылка.

- Что такое, дельва?

- Папочка, а где Ратиган? Он домой вернулся? Я с ним не попрощалась тогда. И с дядей Сизыйлом и рыжей девочкой. Они все домой вернулись, пап?

Бархатные глаза выдали растерянность.

- Почему ты сейчас об этом вспомнила, дельва? – сухо спросил он её, на что Ширен опустила глаза и убрала одну руку на плечо опекуна, а другую – назад кулачком к широкой груди.

- Ширен, не молчи, - требовательно сказал Джора.

Девочка скорчила обиженную гримасу. Сильнее поджала задрожавшие бледно-розовые губы и прикоснулась подбородком к груди. Самой себе она предательски шмыгнула носом, а сердце Джоры сильнее заколотилось в груди. Из губ вырвался тяжёлый вздох.

- Я не хочу, - дрожащим голоском говорила Ширен, - я же не останусь одна, папа?

Бархатные глаза сами закатились вверх, но не от раздражения присущего взрослым по отношению к детским страхам. От усталости. Он захотел спать.

Джора крепче прижал к себе Ширен, обнимая её за узкие плечи, а она – назад обвив его тонкими ручонками шею – уткнулась носом ему в грудь.

Умиротворяющим покровом сон затмил их разум сразу. Покой и безмятежная тьма. Словно они обменялись друг с другом тем, чего был лишён один и что было дано другой отродясь.

* * *

- Если у тебя был бы выбор, то, что ты пожелал перед смертью?

Джора прикрыл глаза на долю минуты. Беззаботная маска расплылась на лице, словно невидимый взору воск, а в обеих ладонях он держал ещё не выпитую пинту с напитком бронзового отлива.

Пошёл ли я за тобой? – подумал вдруг берсерк. – Сдержал ли обещание данное тебе? Значит ли тогда, что я просто солгал тебе? Я ненавижу тебя, мам тер шата. Мам элик тхибам орам.

Давид не ждал ответа. Всего-то поднял тему для разговора, покуда до интересного «У Кабатчиков» оставались часы и часы, пока кто-то не решиться разогреть пыл другого полной бутылкой алкоголя по голове.

- Я бы отправился в Мёртвый Легион.

На ответ Джоры, светловолосый дварва ошарашено выпучил карие глаза, подавившись глотком эля.

[Yambie 16 287]

Эпилог Джора/Ратиган

Бонаммар

- Чего тебе, благородный? Смерти ищешь? – с насмешливой нотой спросил прибывшего в Бонаммар легионер.

Джора не сразу ответил, стоя боком к мертвецу и разглядывая ещё сохранившуюся каменную графику на стенах. Он повернул голову в сторону легионера с густой русой бородой, старательно переплетённую в замысловатые косы простой, но крепкой верёвкой. Видно… быть может, он был из касты кузнецов.

- Если бы искал, - слабо улыбнулся Джора, - то для этого хватило одной дыры, в которой чуть не застрял караван, с которым я шёл с самого Орзаммара, - он повернулся к мертвецу всем телом, размяв широкие плечи.

За четыре месяца он мало изменился. Всё тоже хмурое лицо. Пара тонких шрамов: один на подбородке, а другой тянулся от скулы и вдоль бархатного зелёного глаза с густой чёрной бровью. Одет Джора был, как подобает, можно было бы сказать, как воину при параде. Красная накидка с геометрическими узорами, - под стать не хитрым вкусам каменных, - серебряного цвета доспехи, укреплённые на поясе парой ремней, а от правого плеча, прячась в невзрачном шерстяном шарфе, крепкие цепи из чёрного металла. Головного убора, вроде шлема, у него не было, поэтому через некоторое время он неловко протирал ладонью голову, отвернув взгляд в сторону.

- Со мной была девочка. Может ты видел, маз, куда она делась?

Легионер фыркнул, отрицательно мотнув головой, на что Джора скривил губы. Мертвецам нет дела до живых, но не должна же она так запросто пропасть с поля зрения того же Калаха.

- Ойи, кудаг ребе, - тихо пробурчал Джора, а отчётливей и громче спросил, - может, скажешь, где здесь у вас легионера одного найти? Белого. Ратиганом Виго зовут.

На это мертвец чуть наклонил голову на бок. В угольных глазах сразу начали танцевать искорками изумление с презрением.

- Этот-то кривожопый? Из-за него мы легионера за легионера теряем, а ему хоть по яйцам дай – продолжит хромать, чтобы ещё кого-то погубить, а сам целый и здоровый в лазарете окажется.

Джора ещё раз размял плечами, тихо прогремев доспехами с железными цепями.

- Он жив? – старательно скрыв дрожь в голосе, спросил он. – А где он сейчас находиться?

Мертвец скорчил гримасу, хотя во всей красе её никак не можно было разглядеть из-за русой бороды.

- Конечно, жив. Отлёживается в лазарете, я же сказал. Ждёт, видать, когда можно выйти и ещё кого погубить бестолковой смертью на тропах…

Дослушивать легионера берсерк не стал. К недоумению первого Джора быстро прошёл мимо, скрывшись за углом.

Уйти из Легиона. Просто или нет? Ему нет нужды оправдываться. Пять лет отдано службе. Единицы из самман пробыли столько же. Не им судить ветерана. Да, и по большому счёту ему плевать. Он вернётся. Но потом. И сдохнет здесь во славу Предков и Камня. Но это будет позже. Сейчас, не смотря, на протесты целителя он выбрался из лазарета с единственной мыслью - добраться до Орзаммара. Найти и понять - нужен ли ещё. Или всё забыто, как мимолётная ночь с проституткой. Могло ли такое быть? Он думал об этом ни раз. Ведь, у благородных столько возможностей.

Но свобода пьянит своей доступностью и первое к чему стремиться сердце - узнать, нужен ли ему. Остальное потом. Потому что только он может заполнить пропасть пустоты и безразличия.

Чёрные доспехи возвращены на стойку в арсенале. Ладонь гладит грубо сработанную чеканку по кости. Легионерам ни к чему изыски. Всё просто и примитивно, лишь бы не утратить память о том, кто погиб. Но сколько раз они спасали ему жизнь. Сколько раз защищали от заражения. "Вторая кожа", "Астим Хефтхин", "Дин бобрур", "Отхо зудэн".

- Покойтесь до времени, - тихо говорит мёртвый. - Я вернусь.

Он разворачивается и уходит. В простой кожаной броне, мягкой выделки. Топоры покоятся в чехлах, в походной сумке вместе с портупеей. Сейчас, после тяжёлого ранения он не сможет нести ни драконью кость доспехов, ни оружие за спиной. Ноги дрожат, слабость, одышка при малейшем ускорении шага. Болит каждая сломанная кость, каждая разорванная мышца, а целитель Легиона ворчит вслед:

- И куда ты собрался? Ты же еле на ногах держишься.

- Я должен уйти, - бросает он и закрывает дверь за спиной.

Несколько шагов в гулкой пустоте госпитального коридора. Он ни с кем не будет прощаться. Всё сказано уже давно. Да и оправдываться он не собирается. Им есть за что отдать жизнь. Ему пока можно повременить. И он воспользуется этой возможностью, потому что чувства сильнее. Сильнее его души, воли и желания жить. Только бы ещё раз увидеть его.

Не видел его четыре месяца. Он ушёл, не сказав ни слова напоследок. Исчез, словно хрупкое воспоминание. Канув в глубоком океане разума.

Ненависть кроваво боролась внутри с радостью. Банальное желание просто убить. Желание упрекнуть, оскорбить. Тяга заключить в крепкое объятие. Прильнут к губам, только чтобы снова вспомнить тот вкус, который изо дня в день покидал его память. И всё скатывалось к желанию взять и забрать, будто какую-то вещь. Хранить при себе и никого не подпускать к нему.

Он вышел в коридор и направился к внутреннему двору крепости. Вечер. И все дозоры разосланы по постам. Он никого не встретит. И вдруг... бывший легионер замирает на полушаге. Сердце падает на дно грудной клетки, а душа забивается в самый дальний уголок, как испуганный зверь. Нет. Только не так. Этого не может быть.

Ненависть боролась с радостью, что двое падальщиков не сумевших поделив остатки мёртвого зверя. Дверь не скрипит, когда он отталкивает её от себя. Но его выдают доспехи и шаги, отдающиеся слабым эхом. И едва он переступает порог, едва ли проделывает несколько жалких шагов вперёд, как сразу останавливается, уставившись на знакомую белую макушку, не сказав ни слова.

Ратиган прижимается к стене, словно ища защиты у камня. Ослабленный последствиями кровотечения и переломов организм сдаётся под напором стресса, и он ощущает, как сознание медленно покидает его. Окружающее плывёт и глаза не в силах воспринять действительное. Нет. Этого не может быть...

Рот чуть приоткрывается, однако, ни одного слова он так не издал, а колени предательски дрогнули, будто не только те, но и всё тело уже не выдерживает тяжесть доспехов. Четыре месяца с Вал Дормы. Сутки пути. Ради чего?

Ради чего?

На то, что и тому по виду не очень хорошо, Джора не обращает внимание. Сердце на одной секунде сильно стукнулось, будто коснувшись грудной клетки, и берсерк за долю минуты быстро подошёл к клеймённому. Никаких слов до сих пор не последовало. Ни крика. Джора прижал того к стенке, ухватив ладонью за шею и сильно сдавив, а другой схватил кисть подняв её над головой жертвы. Лицо исказилось, а глаза со смешанными чувствами смотрели в прозрачные голубые глаза.

Он помнил их. Именно их более отчётливо из всего. Он ненавидит его. Ненавидит этот взгляд. Разок сделать ему больно, чтобы он запомнил. Чтобы корчась в муках, он видел только образ того, кого бросил. Но методичный ход мыслей – как ручей бегущей нежной и холодной на ощупь вуалью по камню – срывается. Хватки слабеют и ложатся на спину, крепко обнимая, а голова ложиться на плечо, прежде чем мучительно вздохнув.

Ни слова из губ. Будто за все те месяцы он потерял дар речи и только необузданными действиями мог передать то, что испытывал сейчас.

Его прижимают к стене и душат. А в глазах нет ничего, кроме прозрачных скупых слёз. Они дрожат, не смея соскользнуть по щекам. А тиски на шее продолжают душить. Но он не сопротивляется. Не может. Он настолько слаб, что с ним сейчас справится и ребёнок. Ноги еле удерживают от падения. И снова боль. Месяц мучительных процедур и снова боль. Он тихо стонет, когда ощущает, как кости расходятся под натиском сильной хватки берсерка. Предплечье недавно залеченное сломано вновь. Но боль, как искупление вины. Он прижимает повреждённую руку к груди, когда ему позволяют её опустить и шепчет слабо притягивая его тело здоровой рукой к себе:

- Джор, прости, - голова ложится на плечо друга, а слёзы уже не сдержать. Воину нельзя быть таким слабым. Но эмоции в объятьях любимого, словно лавина в горах, захлёстывают и не отпускают. - Прости, дельва. Ты ведь, поступил бы также. Разве нет? Я не мог тебя разбудить. Я бы остался, не смог бы уйти, глядя в твои глаза. Прости.

- Ты… спросил меня? – едва различимый хрип вырывается из дрожащих губ. – Ты спросил меня, ту барзул? – голова отстраняется, но руки всё так же лежат на плече. Бархат словно перевоплотился в хрупкую стеклянную материю, и всё отчётливей в нём была видна ненависть, обида и разочарование. – Чего ты хотел? Чего ты, промытая лириумом голова, хотел?! Ты сбежал, просто сбежал, - уже переходя в рык, заговорил берсеркер, а руки, сжав пальцы в кулак, с силой уткнулись в стену, - мелкая трусливая крыса… дезертир! – закричал Джора, стукнув кулаком по стене, что звякнувшие друг об друга цепи заглушились под тупым звуком латной перчатки об камень. - Тебя надо было самого оставить! Оставить подыхать с твоим дружком! Трус! Трус!

Слова проклятия, обвинения сопровождались ударом кулаком об стену, словно нескончаемая работа механизма, от которого… не очень-то и много пользы. Но когда из уст вновь прекратили вырываться слова – крик. Приятный, утешающий для того, кто хочет оглушить воющую дыру внутри, но для других всё так же остававшийся за пределами их понимания. И когда эта дыра заполнена, когда наступает слабость, когда на голову, как корону, одевают стыд – он переходит в тихое рыдание, опускаясь перед клеймённым на колени, будто моля прощения, положив руки на тому пояс.

- Да что ж ты делаешь? - Ратиган из последних сил опускается к нему, приседает и обнимает. - Называешь ветерана дезертиром? - горько усмехнулся он, сдерживая порывы острой боли в сломанной заново руке. - Пусть будет по-твоему. Мне всё равно, - щека с рваным багровым рубцом прижимается к тёмной голове, а губы касаются серебристой седины. - Я не стану тебя любить меньше. Слышишь ты, кулджарх, идиот, сумасшедшая сволочь? - шепчет он ему в ухо и, собрав последние силы поднимается и за шиворот поддоспешника поднимает того вверх, насколько может. - Встань! Встань, сука!

Кулак вскользь уходит, слабо бороздя по челюсти берсерка, а легионер обессиленно прижимается к стене, в надежде что отрезвил друга.

Всё тело дрожит, как от холода, а Джоре, кажется, что таким – унизительным со стороны – он мог бы простоять на коленях вечность. Чувствуя безопасность, что никто не обратит внимания.

Но как злобный рок, он – не сразу – услышал девичий вопросительный голосок: - Папочка? – Ширен перевела испуганный взгляд от Джоры к Ратигану. – Что случилось?

- Дельва? - Ратиган не сразу понял откуда взялся этот детский голос. - Откуда ты здесь? Ты пришла с отцом?

Ширен не ответила ни на один из заданных вопросов Ратигана. Сжав ладошками ткань платья из лёгкой - удобной для долгого передвижения - материей. Подбородок спрятался за широким воротником, но серых глаз с двух дворфов она не спускала.

Девочка на минуту подумала, что впервые увидела опекуна таким рассерженным. Ей стало от этого не по себе, и не знала, что теперь делать: подойти или спрятаться за угол.

Джора вытер тыльной стороной латной перчатки подбородок. Глаза он опустил, будто побаивался лишний раз посмотреть в льдины клеймённого. Нет, он хотел. Иначе. Но этот проклятый пыл, а теперь ещё и Ширен… где же ты раньше была, меззинтар? Куда ты, глупая, убежала, не предупредив даже того, кто в ответе за тебя?

- Дельва, подойди сюда, - позвал к себе девочку Джора.

Ширен замялась, но - начав с медленного шага – побежала к опекуну и крепко обняла тонкими ручонками. В этот раз одежда на ней была куда приличней наперевес с теми тряпками, в которых она ходила раньше. Разве что… убранство свисало с худенького тела.

- Папа, а мне тоже ударить Ратигана? – неуверенно спросила Джору она.

Берсерк прикрыл рот ладонью, а на лице появилась недоумевающая гримаса.

- Нет, дельва, - дрогнувшим голосом ответил он, - не надо этого делать.

- Рати, у тебя что-то на щеке, - потыкав пальцем по тому месту, где предполагался багровый уродливый шрам вместо клейма, обратилась Ширен к Ратигану.

- Это? - он тронул грубый рубец, пересекающий правую половину лица от виска до подбородка. - Это отродья, шерел. Крикуны. Внезапные твари.

Он посмотрел на Джору с немым вопросом в глазах: Неужели ты так и не понял меня? Неужели не простил? Ты ведь сам воин.

Ратиган склонил голову. Боль вновь терзала с новым ожесточением. Сломанная рука подрагивала и напоминала о недавнем порыве берсерка. Он только крепче прижал повреждённую конечность к груди и, теряя остатки сил, присел на растрескавшийся фундамент казармы.

Джора сделал шаг и Ширен – догадавшись, что хотел сделать опекун – выпустила его из объятий, спрятавшись за спиной. Берсеркер внимательно рассмотрел внешний вид клеймённого: не очень здоровое лицо, шрам замеченный девочкой, одежда из кожи вместо чёрной брони мертвеца. Лицо разочарованно поникло. Джора присел рядом на одно колено, дотронувшись ладонью к ноге клеймённого. Губы он поджал, но, наконец, решился словить его взгляд.

Он подвинулся ближе. Так что лоб коснулся лба. От проявленного пыла ему стало не по себе, будто мокрицы залезли под одежду.

- Я хотел увидеть тебя, - шепотом сказал Джора, чтобы не услышала, - думал, что мне и позволят остаться в качестве легионера, но тут меззинтар за мной... прости, - ладонь потянулась к щеке, большим пальцем нащупав застывший шрам, - да в каком дерьме ты ещё был? - сипло ухмыльнулся берсерк.

- Дерьма здесь хватает, - Ратиган поймал его ладонь и прижал к своим губам. - А почему я по-твоему ушёл, не попрощавшись? Только ради того, чтобы ты за мной не последовал. А теперь, ты приходишь и говоришь, что хотел вступить в легион? У тебя совсем крыша съехала, - покачал головой Ратиган. - Но если ты принял такое решение только ради изломанного порождениями клеймёного, то ты опоздал. Я ухожу из Легиона. Не спрашивай почему. Это официально. В твоём праве решать остаться здесь или попробовать меня простить. Так как? Остаёшься или уходим?

- Я прощаю тебя, - сказал Джора, едва касаясь губами к его, - что ты не скажешь, что ты не сделаешь, мам тер. Шата, не делай. Никогда так не делай, - он прикрыл глаза, ощутив дыхание потерянного и вновь найденного, спустя недолгое, но всё же тянувшееся, как резина время.

- Не буду, - тихо шепнул Ратиган, ощущая забытое тепло его губ. И волна желания пробежала по телу, не смотря на боль. Он невольно потянулся, чтобы продолжить ласки, но краем глаза зацепился за Ширен, и чуть отстранился. - Теперь, я пойду за тобой, мам элик, мам зара урзхад. Буду для тебя хоть кем, если ты меня примешь.

- А за что ты Рати прощаешь, пап? – подала голос Ширен, пытаясь их рассмотреть со стороны и недоумевая, что эти двое делают.

Она скорчила гримасу, надув губки, а затем подошла к дворфам.

- Папа, подвинься, - уверенно заявила Ширен, присев рядом с Ратиганом.

- Ты совсем хорошо говоришь, - обратился Ратиган к девочке. - Пока отца не было, тебя кто-то учил говорить?

- Сестра папы, - ответила Ширен, посмотрев на Джору, - её Катаей звали. Как папа - чёрная с зелёными глазами, только она ещё красивей. Она…

- Дельва, давай не будем об этом? – тихо, но настойчиво попросил её опекун.

Ширен наклонила голову на бок, капризно промычав, а затем вновь перевела серые глаза на Ратигана.

- А почему Рати сел? Он же уходить собирался? – она помолчала. – А куда?

- С нами, Ширен, с нами, - протянул Джора, вставая на ноги, но вновь согнул колени, - встать-то сможешь, шата? – обратился он к Ратигану и лукаво ухмыльнулся. – Меззинтар ревновать будет, если я тебя понесу.

- Вот и не буду! – запротестовала девчонка, нахмурив брови.

- Смогу, - ответил Ратиган Джоре. - Только далеко не уйду. Я сейчас, не особый ходок. Возьмём ездового бронто, - он посмотрел в зелёные глаза и улыбнулся. Душа оттаивала рядом с любимым и постепенно оживала. - Меня тут месяц назад пятиметровый парень в объятьях потискал. Почти всё сломал. Не рассчитал бурной страсти. Переломы только схватились, но ты решил меня снова без руки оставить на время, - Ратиган посмотрел на предплечье. Кожаный наруч надёжно фиксировал кости, но пальцы снова не двигались. - Не одолжишь шарф? - он кивнул на шею Джоры. - И сумку мою до загонов тебе придётся нести.

Джора скептично приподнял густую бровь, опустив подбородок.

- Я только пришёл, а ты уже просишь, что мне делать? Не зря, гляжу, ты время терял – может, зря я и пришёл. Надо было оставить свой зад в своих же уютных покоях.

Шарф всё же он снял и передал клеймённому – Камню известно насколько сильно берсеркер смог потрепать его.

- Мы прибыли с караваном из Орзаммара. Может нагнать их, - пожал плечами Джора, пока Ширен взяла раненую руку Ратигана за широкую ладонь и начала рассматривать, будто вновь увиденную безделушку, - кална знают о моих намерениях, - сказал берсерк и неловко замялся, - верг… половина из них должны знать, включая отца..

- Ну извини, извини, я же забыл, что благородным нельзя указывать, - усмехнулся Ратиган, перекидывая шарф через шею, как перевязь для больной руки. - А попросить, как друга можно?

Не дожидаясь ответа, он с трудом поднялся, опираясь о стену. Было видно, что держится бывший легионер на пределе возможностей и лишняя пара недель в лазарете ему сейчас необходима. Здоровая рука подхватывает с пола рюкзак. Но сил, чтобы закинуть на плечо поклажу, не хватает.

Он разворачивает и пошатываясь бредёт в сторону загона для ездовых бронто, волоча за собой сумку.

- Мену. Нагоним, только верхом. Я после объятий с орком не ходок, - он шёл медленно, переставляя ноги, чувствуя, как сломанные кости противятся каждому движению. - Что за намерения?

Видно клеймённые настолько упрямые и гордые, что позволят себе опереться лучше на стенку, чем на крепко стоявшего рядом. Джора закатил глаза, но быстро подхватил за бок Ратигана – дав тому опору в передвижение. Сумку же он забрал, закинув на свободное плечо.

- Верг, тан, я бросаю кална, что же ещё? – ответил Джора и бросил впереди идущей девочки: - Ширен, не уходи далеко.

- Хи, - качнула головой она, остановившись и подождав, когда дворфы опередят её.

Она спрятала руки за спину и поплелась следом.

Он опирается на сильную руку и цепляется со спины за широкий ремень дорогих доспехов. Вздох облегчения, когда тяжесть сумки исчезает, а истерзанное тело нежно поддерживают и помогают идти.

- Даа, так лучше, - Ратиган прикрывает глаза и льнёт щекой к идеально подстриженной бороде лорда. Боль отпускает в надёжных объятьях и тепло его дыхания воскрешает угасшие силы. - Намного лучше, - губы тайком, чтобы не видела Ширен, касаются седого виска и шепчут. - Как же я тебя люблю, мам урзхад. Без тебя мне не жить, мам элик, - он чуть отстраняет голову. - Значит, уходишь из Орзаммара? На поверхность. А как же Катая? Она... - он осёкся, вспомнив невнятный рассказ ребёнка, который Джора не дал закончить. - Или... - он заглянул в тёмную зелень глаз. Лишь боль, разочарование и одиночество в её глубинах. - Что с ней случилось, дельва?

Джора сильнее сжал пальцы, толкнув на себе клеймённого. На лице и кляксы от эмоций не осталась, будто хрупкий фарфор, который тщательно вычистили и теперь любовались скудной белизной.

- Умерла, - коротко ответил он, но большего ничего не сказал.

Она хотела уйти на поверхность. Забрать Ширен, а надеялась, что брат её вообще вернётся? Катая стены Орзаммара всё равно не смогла покинуть, будто прикованная цепью к своему месту шавка.

Камень милосерден, как долго он будет помнить искажённое женское лицо. Даже при смерти остававшаяся для него прекрасной.

Джора краем глаз ещё раз посмотрел на лицо друга. Пожалуй, тому не то, чтобы отдых нужен был, а гроб для скорейшей смерти.

- Слушай, ты уверен? – бросил вопрос берсерк. – Выглядишь, как выпотрошенный наг. А Камень знает, что за трясина будет, пока мы до Орзаммара не доедем.

- Я хочу уйти отсюда. Немедленно. Тем более теперь, когда, ты здесь. Да ещё с такими глупыми мыслями о вступлении в легион. Нет, - он вымученно смеётся, продолжая идти рядом с другом, - я обязан тебя отсюда вытащить.

Они прошли ещё шагов двадцать и Ратиган, повернув голову в сторону, свистнул, словно подзывая кого-то:

- Низбад, - крикнул он в сторону полуразрушенного строения, из под фундамента которого выполз четырёхмесячный щенок мабари.

- Это Низбад. Пёс Дагны. Когда она... погибла, - он замолчал и добавил. - Из-за меня погибла, спасая от заражения, заразилась сама. Эта псина ни с кем не захотела общаться и перебралась в приёмную госпиталя. А потом, у кровати моей лежал. В общем, Джор... он с нами. Низбад, мену.

И щенок бодро поковылял за дворфами и девочкой.

На появление щенка Джора пуще сузил густые брови, а Ширен, похоже, в удел своему детскому сознанию положила ладони на колени, с интересом наблюдая за щенком, будто зверёк меньше. Она оскалила белые зубки в улыбке, хихикнув, и в долю минуты нагнувшись – дотронулась пальцами до светлой шерсти щенка. После назад перегнав дворфов.

- Хи мену, дельва.

- Ойи.

Джора закатил глаза.

- Ну, кого ещё возьмём по дороге? - устало протянул он берсеркер.

- Посмотрим, - усмехнулся Ратиган. - Может, ещё пару детишек и щенков возьмём?

Они добрались до загона, где по приказу Калаха их ждал осёдланный бронто. На его спине можно было запросто устроится трём взрослым в лежачем положении.

Джоре Ратиган рекомендовал занять седло на шее зверя, чтобы управлять и подгонять, а сам с большим трудом забрался и прилёг на скрученных спальниках. Там же устроились Ширен и Низбад.

Меньше чем через сутки они догнали караван и пристроились в самом хвосте. О Катае Ратиган больше не спрашивал, чтобы не бередить свежие раны друга.

продолжение следует..

Изменено 21 ноября, 2013 пользователем Yambie

[FOX69 49 408]

Эпилог Джора/Ратиган

Мечты сбываются (окончание)

Спустя пять суток два дворфа, ребёнок и собака прибыли в окрестности Орзаммара и, не заходя в город, вышли к Морозным горам на поверхность, оставляя за спиной родной и одновременно чужой для них мир, который был благосклонен к одним и неоправданно жесток с другими. Будь ты хоть благородным, хоть неприкасаемым, если Орзаммар решил от тебя избавиться он это сделает.

Ещё сутки в пути по поверхности в торговой повозке. И вот они у побережья Недремлющего моря.

В гостинице Джейдера их приютил номер с двумя смежными комнатами. В комнатке поменьше поселилась Ширен с Низбадом, а в другой, побольше с двухспальной кроватью обосновались два дворфа. Дальний путь требовал отдыха и решения их дальнейшей судьбы.

Он открыл глаза от яркого солнечного света, настойчиво стучащего в окно новым утром. Дюжина целительных зелий и относительный покой на спине бронто, а потом в повозке, значительно укрепили костную ткань и помогли восстановиться. Многочисленные переломы лишь отдалённо напоминали о себе ломотой при неловком движении.

Ратиган повернулся на бок, лицом к спящему и провёл ладонью по серебристой бороде. Губы нежно коснулись любимых губ, а белоснежный ёжик волос прильнул к тёмной шевелюре берсерка.

- Мой засоня. Зара дельва, просыпайся, мой хороший, - прошелестел шёпот в утренней истоме сна.

- Хи, - со слабым возражением прошептали губы в ответ, а сам он, протянув руки и коснувшись одной ладонью спины, а другой затылка – сильнее прижал к себе любимого, лишь в долю секунды посмотрев в сторону маленькой комнатки и так же слабо усмехнувшись.

Для Ширен, казалось, мир исчез. На указания опекуна в пути – не ёрзай в седле, не уходи далеко, не мешай другим, держись рядом – она в этот раз поголовно не обращала внимания, пытаясь найти время повозиться со щенком. Нет, Джоре возражать было нечего… хотя затею взять с собой псину – пусть и мабари – казалась не такой уж хорошей.

Улыбка сползла с губ, а голову он закатил назад вздохнув. Глаза ещё требовательно просили закрыть веки. Заснуть лишние пару минут, покуда не обнаружив, что времени прошло слишком много.

- Я надеюсь у тебя веская причина: будить меня в такое время, - негромко сказал Джора, сощурив глаза, когда до них дотронулись навязчивые лучи вместе щиплющим светлым цветом неба.

- У меня на то несколько уважительных причин, - губы изогнулись в лукавой усмешке, а рука любовника скользнула под одеяло и самым нахальным образом устроилась внизу живота Джоры. - Вот это, одна из них. Я не могу не обратить на неё внимание, когда она так настойчиво заявляет о себе утром.

Долгий поцелуй с умелыми ласками распалили берсерка, но льдистый хитрый взгляд отстранился, словно издеваясь над дрожащим в вожделении телом.

- Вторая причина, вон там за окном, - продолжил Ратиган. Однако, не отказавшись от своего намерения довести друга до оргазма. - Видишь ли, наземники и "прижившиеся" встают с первыми лучами солнца, если хотят предпринять что-то важное. Надо бы начать привыкать к этому, а не нежится в кровати до обеда, как выхоленный орзаммарский крот.

Рука продолжала ритмично двигаться, заставляя возбуждённое тело трепетать с единственным желанием схватить голову этого клеймёного засранца и опустить вниз под одеяло, чтобы тот закончил начатое.

- Третья причина, скоро встанет Ширен и потребует завтрак, а её опекун дрыхнет, как хорёк. И четвёртая причина, она где-то там впереди. И она требует от нас принятия решения. Поскольку в Джейдере мы оставаться не собираемся. Достаточно причин для того чтобы ты проснулся? С какой причины начнём? - улыбка не сходила с хитрой физиономии с грубым шрамом на щеке.

От проявленной ласки сучьего неприкасаемого разум затуманился. Каждой клеточкой тела, отдаваясь нетерпеливым наслаждением. Джора, приоткрыв рот, тихо вздыхал от удовольствия, не позволяя себе издать из губ хотя бы один стон. Глаза заново вернулись к маленькой комнатке, а затем – с ненавистью – посмотрели в хитрые льдины Ратигана. Джора ухватил его за плечи, повалил на спину, и жадно прильнув к губам. Рука схватила кисть и жёстко сжала, заставив напомнить от какой боли всего-то несколько суток назад отходил клеймённый, попутно даря долгий глубокий поцелуй.

Неохотно оторвавшись от губ, берсерк на минуту прислонился лбом ко лбу любовника и присев на край кровати – встал, потянувшись за одеждой.

- Если будешь так настойчиво лезть мне в штаны – то и Ширен по одному только шороху проснётся, - говорил Джора, натягивая на ноги штаны, а затем через голову одев рубашку. Глаза побродили по интерьеру комнаты и, взяв одежду клеймённого – бросил ту ему в кровать.

Джора ухмыльнулся, когда взялся за сапог и, присев назад на край кровати, продолжил говорить: - Знаешь, как делают другие смиренные зара? Они всё успевают делать ночью, пока благородный спит, как убитый, а потом убегают промывать рот, - говорил он не громко и старался не шуметь в случае, чтобы не разбудить девочку. – Я не пойму… с чего нам нельзя остаться здесь? В Джейдере? – повернув голову, спросил он Ратигана.

- И на кой же благородному, который спит, такие ласки от смиренных зара? - Ратиган со смехом увернулся от летящей в него одежды. - Или у благородных хрен сам по себе благородный и у него мудрости больше, чем в благородной голове на плечах? - продолжал Ратиган, внаглую издеваясь на другом.

Он поднялся, надел бельё, чистую белую рубаху, тонкие шерстяные штаны и обычные кожаные сапоги. О легионерском прошлом теперь напоминали лишь многочисленные шрамы, которыми было сплошь покрыто тело мёртвого воина.

- Почему не в Джейдере? - повторил неприкасаемый, подошёл к окну и отворил ставни. В лицо пахнуло весенней свежестью и просоленным бризом. Он вдохнул полной грудью и сказал. - Потому что здесь реальна угроза вторжения кунари. Ты хочешь повоевать? Посмотреть, как Ширен будет в ужасе прятаться от рогатых тварей? Тогда уж лучше воевать за Камень на тропах, - он долго смотрел вдаль на морскую гладь, золотисто-розовым покрывалом раскинувшуюся до горизонта. - Я всё думаю о Сульфуре. О той деревеньке у холодного Разделённого моря. О китобоях и о возможности существования троп на далёком юге. Там спокойно и безопасно. Хватит с меня войны, - тихо сказал он другу, не оборачиваясь.

- Думаешь вернуться в Сульфур? Из-за тех слов, что тебе рассказывал, - Джора запнулся, пытаясь вспомнить имя «прижившегося» в той забытой миром деревушке.

Он встал с кровати, положив ладонь на затылок. Хотелось выйти из комнаты и проверить, как там Ширен. Она не спала подолгу, но даже после такого вряд ли откажет себе выбраться из тёплых оков кровати.

Джора посмотрел в сторону Ратигана и подошёл к нему, положив руки на пояс и уткнувшись носом в белоснежную шевелюру.

- А о запасах ты подумал? Как компоновать их будем, пока доберёмся до той деревни? – шепотом спросил любимого берсерк. – С собой у меня около сто пятидесяти золотых из личных и половина кална запасов. А нас трое, - он отстранил голову от затылка, поморщившись, - не считая пса.

Ладони накрыли сильные руки берсерка, а голова чуть откинулась назад чтобы быть ближе и в полной его власти.

- До Вал Фирмена доберёмся по имперскому тракту. Возьмём лошадей. У меня тоже сотня от Калаха завалялась. Храни его Камень. Дальше по караванным тропам перейдём Гаморданский хребет и остановимся в Монт-де-Глас. А там можно на рыбацкой шхуне до Сульфура, - короткая пауза, чтобы насладится весенним утром и его объятьями. Он целует друга в щетинистую щёку и говорит: - Будем работать. Силы нам с тобой хватит. Умения тоже. Чего только не нужно в городах и деревнях. Или мой благородный лорд боится ручки запачкать, выгребая коровье дерьмо? - усмехнулся Ратиган, через плечо глянув в глаза любимого.

Руки приподнялись выше, сильнее прижимая к себе родное тело. Пальцы словно лапы паука касаются шеи, подбородка, мощной челюсти, а губы дотрагиваются до плеча. Глаза блаженно закрываются.

Джора поднял голову, прошептав на ухо другу: - Не мне же придётся выгребать грязь, - ухмыльнулся он и, резко убрав руку с подбородка, толкнул Ратигана ладонью в затылок, но из объятий его не выпускал, - это-то твой удел, дельва варгримст. И с нами ещё Ширен к тому же, - тише начал он, - она не глупая девочка, но всё же…

- Это я-то варгримст? - с притворным возмущением возразил Ратиган. - Я? - он повернулся в плотных тисках его рук и с силой оттолкнул от себя к кровати. - Это кого ты сейчас, варгримст назвал? - и снова толчок в грудь в направлении кровати. - Да ты сам-то теперь кто? Без рода, без племени, опустившийся бывший благородный, который снизошёл до клеймёного, - последний толчок и кровать предательски ставит Джоре "подножку". Тот запинается и опрокидывается на спину, а клеймёное лицо нависает над ним. В голубых глазах играет ложное презрение и назидательный голос обличает:

- Да кто ты теперь такой? Ммм? - он замолкает и через секунду уже спрашивает: - А "половина от кална", это сколько? Ты что, деньги украл?! - ужасается Ратиган, играя всё ту же роль обличителя недостатков рухнувшего с иерархической лестницы аристократа. - Позорище! И кто из нас ущербный варгримст? Ммм?

- Тише, тише ты, скилфз дельва, - смеётся он над гневом своей новоявленной «жёнушки», - разбудишь своим рокотом тут собаку с девочкой. И что тогда? Я не буду её кормить, шата. Ты-то её разбудишь, - ткнув кулаком в грудь, до ушей ухмыльнулся Джора, но не прошло минуты, как он обвил шею того руками и приблизил к себе.

- Да куда ты денешься? Ты у меня всё будешь делать и детей кормить и собак выгуливать, - губы клеймёного невольно обхватывают пьянящие уста любимого. Ещё несколько секунд и они не совладают с нахлынувшими чувствами, но вдруг, из соседней комнаты слышатся робкие шажки и стук собачьих коготков по полу.

Подозрительный шепот, игривый смех, тихий шорох с другой стороны комнаты подозрителены ребёнку, но он проявит интерес. Съёжиться клубочкам и, почти не дыша, внимательно станет слушать. Либо он встанет с кровати и подойдёт проверить, пока не услышит вскрик – маленькое сердечко сожмётся в груди, а выразительные глаза станут похожи на два блестящих блюдца.

Ширен в этом случае металась. Могла бы метаться от того, что просто простояла на месте, а могла бы начать стучать кулачками по двери, требовательно крича тому, кто якобы делал что-то плохое Джоре. Едва не поставив на ноги всю деревню.

Ладошка легла на ручку двери и девочка с поникшим личиком заглянула в дверной проём. У взрослого – может быть он назвал бы себя ещё сознательным – человека не нашлось слов бы от увиденного. У маленькой девочки подавно.

Когда оба этих резвых кролика прекратили прижиматься друг к другу и смирно присели на край кровати – Ширен, что словно судья воззрилась серыми глазами, стоя напротив их обоих. То, переводя один взгляд от чёрной макушки опекуна, то возвращаясь к светлому лицу Ратигана.

Ширен наклонила голову на бок. Серые глаза задержались на лице с застывшим багровым шрамом дольше.

- Что ты делал с папой?

Вслед за девочкой в комнату высунулась любопытная мордашка Низбада. Щенок прижался к ногам своей юной подружки и негромко тявкнул: "Мол чего это вы тут творите-то без нас?"

- Да ничего плохого, - Ратиган и не думал обманывать. Ребёнок почувствует фальшь. - Я его поцеловал, дельва. Вот и всё, - сказал он Ширен.

Он поднялся с кровати, повернулся к Джоре и чмокнул чёрную вихрастую макушку.

- Вот, видишь, он не против, - продемонстрировал Ган свои благие намерения в отношении опекуна.

Ширен перевела взгляд на Джору.

- Не смотри так, дельва, - нахмурив брови, пробурчал берсерк.

Ладони потянулись к рукам друга, но бархатного взгляда от девочки он не отрывал.

- Рати лежал на тебе, - негромко сказала девочка.

- Я ему разрешил.

- И я слышала, как Рати кричал.

- Ратиган, - он посмотрел на клеймённого, - тан вод кудаг. Истеричка, - нагло ухмыльнулся Джора, посмотрев на физиономию друга.

- Рати - девочка? – не поняла Ширен.

- Ну объясняй ей теперь, кто я, - еле сдерживая улыбку тихо шепнул он любовнику. - Девочка, мальчик. Жена твоя или невеста. А может, поменяем роли? И может, не будешь при ребёнке лаяться. Мало ли что она знает из аглаб.

- Если бы ты был знаком с моей сестрой, то ты сейчас меня этого не просил, - вздохнув, негромко сказал Джора, - уверен при ней она тоже не скромничала выражаться. Хоть на всеобщем, хоть на аглаб, - воспоминание о Катае отдалось не сильной болью в груди, будто острием спицы, да и виду Джора не подал.

Он улыбнулся стоявшей напротив подопечной.

- Дельва, Ратиган не девочка, - пояснил он ей, посмотрев в глаза клеймённому, - хоть и похож, - Джора быстро отвёл взгляд, потупив вниз, а затем вновь взглянул в серые непонимающие окошки, - как сказать тебе, мам меззинтар, - неловко ухмыльнувшись, говорил он, - Ратиган мне… он тот, кого я люблю. С кем делю жизнь.

- Делишь? – переспросила Ширен.

- Мой друг, - пояснял Джора, - моя опора, дельва. Больше, чем это всё.

- Что больше?

- Как сказать тебе, когда двое испытывают друг к другу гораздо больше взаимности?

Джора с просьбой в зелёных глазах смотрел на девочку, надеясь, что как-то она его поймёт. Но затем подумал, что это была дурная затея. Лучше стоило попробовать солгать, а затем она сама бы поняла.

Она не отводила взгляда от поникшего лица опекуна. Из памяти отдельными сценками всплывали рассказы Катаи, когда та объясняла отношения взрослых, попутно заплетая толстую косу девочке.

У неё это выходило лучше. И рассказывать, и косички заплетать.

Ширен улыбнулась. Этого Джора не упустил из виду.

- А что мы сейчас есть будем? - просто спросила она, присев на пол и обняв щенка.

- Это мы скоро придумаем, - сказал ей Ратиган. - Только сначала умыться надо и волосы прибрать.

Когда Ширен послушно отправилась в ванную, клеймёный обратил льдисто-голубой взгляд на друга:

- Ты серьёзно? Я похож на девочку? С бородой? Ты сейчас чего ей говоришь? Или вкратце знакомишь кто кого? - он положил руку на тёмную лохматую голову и взъерошил волосы друга. - И не называй при ней меня истеричкой и тан вод кудаг. Если ты хочешь, чтобы она меня уважала и прислушивалась. Она мне дорога не меньше, чем тебе. Я люблю её и не меньше твоего хочу ей счастья. Не унижай меня перед ней. Хорошо?

Я не унижаю. Я не издеваюсь. Я рад. Рад, что ты здесь со мной. Что на наших плечах больше не лежат долг и клятва.

Из всего этого Джора, однако, ничего не сказал. Он обнял Ратигана за плечи и потянул к себе.

- Эшон, мам алд шата, - шепотом сказал берсерк, сдержавшись от очередной колкости по поводу внешности клеймённого. Только хриплый смешок выдал намерение, которые он не стал озвучивать.

- Ах, ты лохматая сволочь, - не сдержал Ратиган серьёзного тона и улыбнулся. - Ржёшь, мерин ты вал-дормский. Смейся, смейся. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним, - ладонь ложится на лоб лорда и грубо толкает обратно на кровать, а строгий голос с игривыми нотками обещает. - Ночью посмотрим, кто будет смеяться громче, баш астеш.

Он разворачивается и уходит:

- Пойду исполню долг примерной супружницы. Закажу ребёнку еды. И тебе тоже, чтобы рот на время закрыл. Да, бороду что ли сбрить? - он оглянулся, почесал затылок и добавил. - Тебе, склифз дельва. Хочу посмотреть, кто из нас больше на девочку похож.

Прошёл год

Низкорослый дворф с белоснежным ёжиком волос сидел на большом сером валуне и вглядывался в тёмную зеленоватую гладь холодного южного моря. Он давно заметил, что здесь, море цвета его глаз. Оно то холодное и отталкивающее зимой, то тёплое и бархатистое, как первая зелень, летом, то таинственное и завораживающее весной и осенью. Вокруг снег и неприступный камень фьордов. Вольный ветер, высокое небо и мрачные тучи, которые частенько приносят пушистый снег или завывающую вьюгу. Но в их небольшой рыбацкой хижине всегда тепло. Горит камин, шкуры убитых тюленей и котиков разбросаны по полу и во всех углах висят масляные шахтовые фонари, как напоминание о том мире, в котором они когда-то жили. Домашний уют и покой, чистота и порядок, наведённые девичьей рукой.

Ладонь плотно сжимает метровый гарпун из веридиума, обмотанный толстой бичевой. Завтра на охоту. Вдалеке у пирса покачивается их шхуна с ласковым названием "Ширен". Как они её купили? Как освоили китобойное ремесло и собрали команду за год? Сейчас, уже и не вспомнить. Всё получилось само собой. Наверное, когда чего-то очень сильно желаешь оно само падает тебе в руки, исполняя все мечты.

Их мечты сбылись в полной мере. У них было всё, чего они желали. Свобода, покой, счастье и любовь.

Гарпун лёг рядом с дюжиной таких же копий, а китобоец в тёплом меховом одеянии подобрал ещё один и принялся обматывать.

- Низбад! - вдруг, крикнул он огромному жёлто-рыжему кобелю мабари. - Не гоняй птиц. Я же просил тебя сбегать и посмотреть, не пришёл ли "Охотник", - с укором обратился дворф к псу.

- Ваф, ваф, - запыхтел безхвостый, подбежал и уселся перед хозяином.

- Ну и что? Пришёл или нет? Мне Рошен нужен, шкипер.

- Ваф, - пёс отрицательно мотнул головой.

- Значит, нет. Что-то они задерживаются.

Низбад наклонил голову к гарпунам и ткнул носом один из них:

- Гав, гав, гав, - просяще прогавкал зверь.

- Нет, ты будешь с Ширен. Это вопрос решённый.

На что пёс заскулил и улёгся рядом с тоской взирая на дворфа, который собирался в плавание.

- Знаешь, Ширен тоже не отказалась от плавания, - подал голос позади китобойца тёмноволосый дварва. Старше по сравнению с белобрысым.

Тот был укутан в те же тёплые шкуры с шерстяным шарфом, а на голову надета лохматая шапка. Заметно изношенная с годами, тщательно зашитая по бокам крест на крест. С боку виднелась ярко-красная ткань с геометрическими белыми узорами.

Год. Так много и так мало. Но что дал им этот мир – даже Камень не расщедрился, не будь упрямство его детей. Это большой соблазн, чтобы забыть свои истоки из-за обиды, ненависти, скорби, но как родителю давшему ребёнку жизнь – будь он добр, будь жесток – хранилась верность обычаям. Культуре, но мораль они строили свою. Рождались и свои принципы.

Джора подошёл к Низбаду и присел на одно колено, чтобы погладить пса, а затем назад посмотрел на Ратигана:

- Ещё ждёшь, шата?

Он посмотрел на сурового бородатого мужика в лохматых шкурах. Друг, партнёр, брат, любовник и любимый. Он стал для него всем. Он дал ему надежду и право быть счастливым.

- Да, - ответил Ратиган. - Я доберусь до этих земель. Я узнаю что там, - светлый и чистый взгляд растворился в тёмной тёплой зелени. - А ты? Ты пойдёшь со мной, мам тер урзхад?

- В этот раз ты от меня не убежишь, - уверенно заявил Джора, встав на ноги, - тем более на одном корабле. Куда ты денешься?

Он посмотрел в сторону открытого моря. Спокойного с первого вида, но переменчивого. Живого, как Камень. Они оба знают, что там на другой стороне. Что ведёт дальше, что прячет от остальных далёкий никем не виданный риф.

Некогда один из берсеркеров Орзаммара кална Кондрат, а теперь «прижившийся» без отчётливого прошлого, нахмурив брови, допускал не скромные мысли исхода этого мореплавания.

Что их ждёт там за горизонтом? Найдут ли они искомое? Вернутся ли назад? Погибнут или останутся в неизведанных землях навсегда? Впереди целая жизнь. И как бы там не было, они пройдут её вместе плечом к плечу с горящими огнём сердцами. Они вытерпят всё, преодолеют любые преграды. Потому что настойчивости детей Камня позавидует их Творец.

Изменено 21 ноября, 2013 пользователем FOX69

[Alish 6 400]

7:01, Век Бурь. 6 фрументум

Колокола никогда не бьют о хорошем - смерть короля, коронация, свадьба? В Вольной Марке нет королей. Наместник жив. И улицы полны печали, как не бывает после смерти королей. Наступал новый век, который Дивайн назвала Веком Бурь.

Его тень уже лежала на городе, и тяжелая поступь его шагов ощущалась повсюду. Жители Киркволла оплакивали весть о смерти своего Чемпиона, погибшего где-то на севере, в сражениях с кунари. За освобождение, за мир, за жизнь. За право быть собой.

Быть победителем - одно. Венок из шалфея, сверкающий клинок, поющий "Легенда - вечна"... Быть Чемпионом - другое. Тогда ты ввязываешься даже в безнадежный бой, которому не видно конца. Даже если клялся себе, что навсегда оставишь это дело, когда... когда? Когда Киркволл будет свободен? Когда Вольная Марка будет свободна? Когда ты станешь Чемпионом? Когда девушка из Амеллов, о которой ты всегда мечтал, согласится стать твоей женой? Когда родится твой ребенок?

Когда, когда, когда... никогда. Это время отодвигается все дальше и дальше. Ты надеешься, веришь, ждешь того дня, когда отложишь меч, повесишь щит на стену и снимешь доспехи. Но он никогда не наступает.

Бывают храбрые воины. Бывают старые воины. Но старых храбрых воинов не бывает.

Колокола били, возвещая о смерти Чемпиона, погибшего где-то в Тевинтере.

А барды напевали песню об ушедшем герое, прошедшую века.

Он поднял взгляд. Багровой пеленою

Перед глазами пролетала жизнь.

Он шёл сквозь ад, жил верою одною,

Всегда шептавшей на ухо: «держись!»

Он сделал шаг. Воспоминанья болью

Истерзанное тело обожгли.

Слова друзей, ушедших с вечной тьмою

Сливались в стон пылающей земли…

Еще один. В ушах звенело эхом:

«Ты лишь отсрочишь… Ты погибнешь зря..»

Ты не поймешь. Ты не был человеком -

Мы заслужили шанс начать с нуля!

Он шел. «Создатель! Дай мне силы

Закончить с честью свой последний бой.

Я сделал выбор на краю могилы

И за него отвечу пред тобой!»

Он улыбнулся. Вот и все, finita.

Конец моей истории не нов.

Я обещал вернуться… Извините,

Герои иногда не держат слов…

[Hikaru 20 055]

Дениза и Виктор

- Это и есть Шоверни? – Дениза с любопытством осматривала живописные руины некогда неприступного замка. Они с Виктором находились на вершине холма и вокруг, до самого горизонта, простирались обширные леса, в которых безнадежно терялись ниточки дорог.

Прошла уже неделя с того дня, как патруль Серых нашел их на дороге в Вейсхаупт и привез в крепость. И здесь им наконец-то улыбнулась удача – сэр Лориас, неоднократно бывавший в Вал Руайо по делам Ордена и отлично знавший бардессу, как раз накануне вернулся из поездки. Выслушав рассказ недавних пленников, он хоть и не до конца поверил невероятной истории, но все же поручился за них перед Командором, и вскоре ЛеРуа и ее спутник получили все необходимое для неблизкого путешествия в Орлей, а также доступ к Грифоньей почте, чтобы известить родных о своем возвращении.

Письмо Денизы содержало всего одно слово: «Возвращаюсь», в то время как шевалье понадобилось больше часа, дабы закончить послание.

- Написал отцу, чтобы организовал встречу, - сказал он, хотя девушка и не стала задавать никаких вопросов.

На этом удача беглецов не закончилась – на следующий день в сторону пограничных застав на юго-западных границах Андерфелса отправлялся большой караван, что сулило куда более комфортное и безопасное путешествие, чем они могли рассчитывать изначально, хотя и более медленное, до самых Проклятых Холмов, откуда до Перендейла был всего день пути по хорошей тропе.

Дени с благодарностью приняла это предложение, а вот Виктор не казался особо довольным – путешествие только вдвоем устроило бы молодого человека куда больше, несмотря на все опасности, ведь в караване им не представиться возможности побыть вместе.

Зато когда парочка рассталась с караваном и добралась до города, они вполне вознаградили себя, задержавшись в Перендейльской гостинице на целые сутки дольше, чем это было необходимо.

Дальше проводник Виктору не требовался, ведь Шоверни находился всего в полдне пути от Перендейла. Узнав об этом, Дениза захотела непременно увидеть это место, как Виктор ее не отговаривал. И вот теперь бардесса и шевалье находились у самых развалин, возвышавшихся словно памятник былому величию этого места.

- Но ведь здесь невозможно жить!

- Разумеется, - усмехнулся Виктор. – Внизу, под скалой, прячется деревенька – так, не больше пяти домов. Моя кормилица была отсюда родом, вот папаша и сплавил меня с глаз долой вскоре после рождения.

- А твоя мать? – Виктор впервые разоткровенничался и Дени не хотела упускать удобный случай разузнать о любимом побольше.

- Она умерла, - коротко ответил шевалье, разворачивая коня и пуская его по еле заметной тропинке.

- Мы разве туда не поедем? – не унималась бардесса.

- Там нечего смотреть. Настоящий медвежий угол.

- А куда мы направляемся? Я сверху видела всего одну дорогу…

Узкая тропинка не позволяла лошадям ехать рядом, поэтому девушке приходилось вести беседу со спиной мужчины, что ей совсем не нравилось.

- Единственная дорога ведет отсюда в Шюрно. Ты же, вроде, не хотела там появляться? Или уже передумала? – Виктор повернулся в седле и вопросительно посмотрел на бардессу, которая отрицательно помотала головой. – Я так и думал. Заночуем сегодня в охотничьем домике, а завтра к вечеру доберемся до Тракта; а там еще три дня – и ты дома. Рада?

- Не знаю, - честно ответила Дени. – Я хочу домой, но… Ты так и не скажешь мне, что придумал?

- Потерпи. Скоро узнаешь…

***

В Вал Руайо они прибыли, когда короткий зимний день уже клонился к закату. Белый мрамор императорского дворца таинственно мерцал в сумерках, отражая багряные всполохи.

Бардесса навестила свое убежище и теперь возвращалась при полном параде, как и подобает дочери императора, пусть даже внебрачной. Правда, спрятанное там при отъезде платье теперь висело на ней как на вешалке, так что пришлось нарядится в другое, найденное Виктором на складе в лагере кунари. Синий шелк красиво облегал стройную фигурку, но явно не соответствовал сезону, пришлось Виктору укутать бардессу своим плащом, чтобы девушка не замерзла.

Во дворце как раз начинался малый вечерний прием; смешавшись с толпой придворных Дениза как ни в чем не бывало раскланивалась со знакомыми, не обращая внимания на косые взгляды в сторону следовавшего за ней будто тень шевалье. Виктор же встречал эти взгляды с таким наглым вызовом, что большинство любопытствующих тут же отводили глаза.

Тяжелый взгляд Корентина девушка почувствовала сразу же, поэтому ничуть не удивилась, когда подошедший паж пригласил ее в проследовать в кабинет императора.

- Никуда не уходи, - шепнула бардесса Виктору. – Прием уже заканчивается, скоро все разойдутся, но ты скажешь, что мой гость и тебя не тронут.

Незаметно пожав любимому руку (проявлять интерес к кому-либо в присутствии императорской особы считалось грубейшим нарушением протокола), Дениза забрала у шевалье сумку с документами и, всучив ее посланцу, поспешила на зов отца.

- Ну-с, молодая леди, и как вы это объясните?

Суровый тон не смутил бардессу, она сразу поняла, что он предназначен не ей, а придворным, находящимся в кабинете.

- Ваше величество, я выполнила возложенное на меня поручение, а также привезла некоторое количество документов, которые, весьма вероятно, вас заинтересуют.

По знаку императора все, кроме Денизы и канцлера, по совместительству являвшегося главой имперской службы безопасности, удалились. Девушка вкратце описала миссию и ее итоги, а после стала выкладывать на рабочий стол документы.

- Фрагменты переписки лорда Бемота с Тевинтером. К сожалению, ничего особо ценного раздобыть не удалось, за нами наблюдали и я не сочла возможным слишком усердствовать в ущерб основной миссии.

- У Орзаммара с Минратоусом слишком тесные связи, - проворчал канцлер. – Надо давать гномам больше заказов на оружие…

- Вот здесь записки о путешествии, сделанные ее участниками, тевинтерской магистрессой и антиванским Вороном, возможно вам будет интересно, хотя никакой особо ценной информации не несет. – Продолжала Дени. – А вот эти записи, возможно, найдут практическое применение, их сделал неваррский ученый-некромант. – Девушка достала несколько густо испещренных формулами листочков, стащенных у Лео. – Все остальные записей не вели и бумаг при себе не имели, я проверила. Два письма наместника Вал Фирмена ферелденским баннам.

- У Монтроза жена ферелденка, - вставил канцлер. – Давно пора его заменить человеком преданным короне, а не родне.

- Остальные документы собраны в покинутом кунари лагере. Это все, – закончила доклад шпионка.

Наскоро просмотрев документы, император часть из них спрятал в сейф, а часть передал канцлеру для перевода и анализа. Отец и дочь остались наедине. ЛеРуа невольно поежилась под суровым взглядом.

- Надеюсь, когда-нибудь я услышу подробный рассказ об этой экспедиции. – Нарушил молчание Корентин. – Ты могла бы подать весточку раньше.

- Большая часть экспедиции проходила на Глубинных Тропах, у меня не было возможности…

- Не лги, Низа! Ты могла написать из того же Вал Фирмена. Ты вообще не должна была покидать Орзаммар!

- У меня не было выбора, в группе должен был присутствовать представитель Орлея…

- Он бы там и был, если бы ты прислала известие из Камберленда с птицей, а не со своей кобылой! – рявкнул император, стукнув кулаком по столу с такой силой, что подскочило массивное пресс-папье. На сунувшегося в кабинет слугу он бросил такой взгляд, что того словно ветром сдуло. – Ну вот что мне с тобой делать? Какое счастье, что через две недели это перестанет быть моей заботой. Пусть муж за тобой присматривает.

У Денизы все похолодело внутри. – Ваше величество! Отец! Прошу вас, не выдавайте меня за лорда Шюрно! – она заломила руки.

- Это нужно не мне, это нужно Орлею, - заметил император. – К тому же мне доложили, что вы неплохо поладили. Лорд Огюст неплохо придумал послать его за тобой, так что если бы ты не сбежала на Тропы…

У Дени голова пошла кругом. Она уже ничего не понимала.

В дверь робко поскреблись и на пороге возник все тот же слуга.

- Они уже здесь? – спросил Корентин и на согласный ответ велел: - Пусть войдут!

Слуга, согнувшись пополам, выскользнул за дверь, и в кабинете появился весь расфуфыренный лорд Шюрно, а следом за ним… Виктор.

Должным образом поприветствовав императора, старый лорд галантно, несмотря на возраст и полноту, склонился над ручкой застывшей столбом бардессы.

- Моя дорогая, жду не дождусь того дня, когда вы войдете в мой дом, став женой этого молодого обалдуя… Вы ведь знакомы с моим младшим сыном, не правда ли? – он хитро подмигнул девушке. – Ваше величество, вы ведь позволите жениху поцеловать невесту?

В ушах девушки ревела кровь, заглушая половину из сказанного старым лордом. Она даже решила, что ослышалась и неправильно поняла его слова, но тут к ней приблизился Виктор.

- Я же сказал, что все устрою, - шепнул Денизе шевалье, целуя ее в щечку.

Это окончательно вывело бардессу из оцепенения.

- Ты знал? Ты все знал, видел как я мучаюсь, и ничего мне не сказал?! – воскликнула девушка и залепила ему пощечину.

- Не обращайте внимания, ваше величество, это она от радости, - нахально заявил младший Шюрно императору и на этот раз поцеловал вырывающуюся Денизу по-настоящему.

Какое-то время девушка еще пыталась сопротивляться, и даже наградила жениха здоровенной царапиной через всю щеку, пытаясь выцарапать ему глаза, но вскоре сдалась и безвольно обвисла на руках шевалье.

- Дениза!! - Вот теперь в его голосе прозвучала настоящая тревога. – Ваше величество, врача, умоляю вас!

Но как только хватка мужчины ослабла, «ожившая» бардесса тут же врезала ему коленом между ног.

- Оуооо!.. – простонал несчастный, падая перед ней на колени. ЛеРуа почувствовала, что переборщила.

- Виктор, прости меня! Тебе очень больно?.. – девушка так перепугалась, что совершенно забыла о прочих присутствующих.

- Не помрет, - жизнерадостно заявил лорд Шюрно, откровенно наслаждавшийся развернувшимся спектаклем.

Корентин только покачал головой – он и не подозревал, что его дочь на такое способна. Во дворце она всегда держалась тише воды ниже травы, никогда не позволяя эмоциям взять верх.

- Вы принесли брачный контракт? – Император повернулся к старому лорду.

- Вот он, Ваше Величество. Для церемонии, правда, готово далеко не все, как вам известно, я и сам совсем недавно узнал о том, что Виктор не погиб на охоте, как все думали.

- Ничего, у нас еще есть две недели, - отмахнулся Корентин. – Завтра перед всем двором будет объявлено о помолвке, после чего контракт будет должным образом подписан и заверен. Свадьба же состоится как и было запланировано изначально, в Первый День. Кто бы мог подумать, что быть отцом взрослой дочери так хлопотно, - неожиданно посетовал он. – Ребенком Дениза никогда не доставляла неприятностей!

- Дети растут, - туманно заметил Шюрно, в то время как Виктор и Дениза, абсолютно потеряв голову, самозабвенно целовались, совершенно позабыв о своих отцах и дворцовом этикете.

Изменено 24 ноября, 2013 пользователем Hikaru

[julia37 48 952]

Эпилог маленькой саирабаз с голосами в голове
часть 1

Как странно знать наперед

когда и что тебя ждет,

и в чьей ты руке...

Как странно ветер поет,

Меня с собою зовет

Уйти налегке...

В платье простолюдинки, с мешком за плечами и драгоценным браслетом в виде змеи на руке, скрытым длинным рукавом, молоденькая девушка шагала по Имперскому тракту на юго-восток от Вол-Дорма.
Она уже знала, что дорога пройдет без приключений, хотя любой другой человек сказал бы, что идти по тракту - безумие. Соль в том, что так думали почти все, включая тех, кто опасности на пути непосредственно устраивал.
На шее колдуньи болтался шнурок, на котором висели маленькая деревянная дощечка и согнутая нечеловеческой силой монетка. Они колебались и постукивали друг об друга при ходьбе. Было похоже, что эти вещи много значили для нее.

Уже переходя границу Антивы и Ривейна, провидица в теплой невидимой компании остановилась на ночлег. Потрескивали ветки в костре, терпко пах котелок с травами, рядом в кустах топтался какой-то огромный зверь.
Рамона вскочила и как раз тогда, когда рой готов был сорваться с ее пальцев, в свет пламени ступила рогатая фигура.
- Ты?!
Коссит очевидно, догадался, о чем речь, потому что виновато кивнул. Вообще-то, с мимикой у рогатых были определенные проблемы, трудно выглядеть виновато, когда твое лицо напоминает плохо обтесанный булыжник, но у него как-то получилось.
- Убирайся прочь! Мне не нужно, чтобы кто-то вроде тебя таскался следом!
- Hissra esaam... - кунари ткнул пальцем в ее сторону и с трудом закончил фразу на всеобщем - ... bas-saarebas. Я - по-мо-гать.
"Ха, он догадался, что в тебе дух. И не боится. Не хочет убить. Совсем спятил, идиот. Или тому есть причина.."
Рамона немного расслабилась и присела обратно на бревно, а новоявленный помощник в два шага подошел и опустился на одно колено перед ней, склонив рогатую голову. Кто бы мог подумать, что такова будет сила его благодарности...
- По-мо-гать. - снова выговорил он косноязычно.
- Ненавижу вас. - сквозь зубы выдавила колдунья, с силой дернув гостя за один рог. Ее ничего не насторожило, а Нашкель промолчал.
Гость никак не отреагировал на фамильярность.
Она долго смотрела на него, а затем, словно не выдержав напряжения, махнула рукой.
- Демон с тобой, зануда. Оставайся. Пока.
Коссит понял все по интонации, снова безэмоционально кивнул и через несколько минут вернулся из тех же кустов,откуда недавно вышел со связкой убитых перепелок.
***
"Время близко..." - иногда такие мысли терзали сознание Хаоса и он ничего не мог с этим поделать.
Так странно - его, не побоимся этого слова, могущество давало тут маленький сбой.
Он не спал. Духи никогда не спят, но особенное беспокойство не покидало его и наконец... он не выдержал.

- Я пришел получить совет.
- И да, и нет. - ответствовал неопределенной интонации и музыкальной окраски голос.
Пожалуй, он был воплощение этой самой неопределенности,особенно, если учесть тот факт, что лица у обладателя голоса не было,как такового. Лишь маски, постоянно сменяющие друг друга.
- Что?
- И нет, и да. Ответ на твой вопрос.
- Я же еще не задал его. - Нашкель начинал раздражаться.
Этот многоликий выводил из себя всех, но его - особенно.
- Странно... мне показалось, что ты прокричал его так, что я едва не оглох. - так же неопределенно отвечал воплощение Сомнений.
- Что ж.. значит, нужно что-то более конкретное. Я думал, очень много, над тем, что разлучить носителя и духа может только смерть. Всегда подразумевалось, что это смерть носителя. Люди смертны, как иначе, но... что если это работает.. - в голосе Хаоса зазвучала надежда и с усилием подавленный страх. - ... в обе стороны? Если подумать, дух может исчезнуть, и тогда... тогда... носитель будет свободен?
Повисла пауза.
- И ты готов? Готов покинуть этот мир ради нее?
- Это единственное – чего я хочу. Моя клятва будет исполнена. Сказано – до тех пор, пока стоит этот мир или до смерти. Тот маг знал, что для меня действует лишь первое условие. Выходит, он ошибся.
- Что ж… если это принесет тебе мир…
- Ничто более не в силах это сделать. Я готов.
- Тогда ты знаешь ответ.

***
-Их корабли всегда на рейде. - Мать всегда была воплощением умиротворения, они так подходили друг другу- носитель и дух.
Удивительно.
- Я вижу, как они нападут на город! Они сожгут его снова! - глаза Рамоны были черными, словно глубокие омуты в глухую полночь, а голос снова распался на несколько отдельных составляющих, но здесь это никого не смущало.
Смущал лишь коссит, невозмутимо стоящий за ее спиной.
- Твои видения... это лишь возможные события. Я хорошо знаю их природу. Не нужно объяснять.
- Но...
- Довольно!

Через некоторое время провидица осторожно перемещалась по темной стороне Рыбной улицы. В каждом приморском городе была такая. Ну или должна была быть. Почти осязаемый запах этой самой рыбы стал только гуще в темноте, дышать было тяжело, но это был запах дома.
"Плевать! Тогда мы сами сделаем это."
"Послушай, Рэми... может быть, я подумал, может...она права? Может не нужно? Я тут кое-что узнал и..."
"Мы не можем!!" - почти прокричала она - "Не можем оставить это просто так. И я знаю, о чем ты. Мне не обязательно превращаться. У меня теперь есть союзник. Таким хорошо проламывать двери."
Провидица обернулась, коссит следовал за ней бесшумной тенью. Огромной бесшумной тенью.
"Мы справимся. Уничтожим несколько кораблей и тогда..."
"Они приведут новые силы." - жестко добавил он.
"Они поостерегутся, после того, что мы сделаем."
"Хорошо... Поговорим после."

-Знаешь, а ты не задумывалась что у тебя становится много друзей?..
Сказал дух, казалось бы, совершенно не обращая внимания на внутренние перепалки, все аргументы были названы, и все способы решения предложены. Ему оставалось только наблюдать за тем, как колеблется чаша весов. А сам он наблюдал сейчас за массивной серой фигурой неустанно следующим за провидицей. Когда он последний раз ел?
- Стоит только чуть-чуть подождать и скоро наберётся маленькая армия. И я не ослышался, ты собираешься уничтожить пару кораблей кунари? -В голосе звучал известный скептицизм - План есть или как всегда будем придерживаться его отсутствия?

Тираду о друзьях оба, носитель и дух, откровенно проигнорировали.
"Почему это "как всегда, нет плана"? У них же есть место, где хранится эта штука... ну как ее там? Взрывчатый порошок!"
"Порох. На сколько я знаю, он называется гаат'лок на их языке."
"Какая разница." - отмахнулась Рэми, она сейчас была одержима идеей, во всех смыслах. - "Нужно только немного огня и длинный промасленный шнур."

-Есть. -Подтвердил дух. -Но корабли на воде, палубы патрулируют и за водной гладью следят, а гаат'лок они хранят достаточно надёжно, и бережно его охраняют. Если бы всё было так просто, наверное кунари уже и не было бы здесь. Это можно обернуть против них, в случае угрозы у них есть правило - взрывать корабль. Если каким-то образом убедить охранника что момент настал... Но это мало вероятно. Поэтому у меня есть идея поизящней, правда, я в ней не уверен, ибо ещё так не делал. Наверное, тебе будет интересно, как вся эта армада флота держит связь с командованием и между собой? При помощи птиц. С их помощью же частенько определяют расстояние до берега. Разные птицы. Большинство из которых обучены возвращаться обратно на корабль. Если к их лапкам привязать тлеющую паклю скорее всего будет пожар. Возможно, они держат связь с кем-то из земли при помощи птиц, возможно у них здесь есть менее охраняемый лагерь. Возможно парочку просто удастся сбить. Или возможно у вас есть маг или кто-нибудь сведущий в дрессировке птиц? Это в качестве запасного плана, если нет идей, как попасть на охраняемый вражеский корабль.

- Красивая вышла бы месть... с птицами. - согласилась Рэми.
"Для нас главное эффективность, а не эстетика."
"Ты прав."
-Ну, без птиц всё равно не обойдётся, без красных. - снова вклинился в разговор браслет - Петухов. Или фениксов, кому как больше нравятся. Выходит, что врут, когда говорят, будто месть блюдо, которое подают холодным, особенно женская... Но раз эстетика не важна, то предложу и ещё один вариант. Раз корабли на рейде, значит, на них скорее все будут грузить грузы или, во всяком случае, воду. Может, удастся пробраться, спрятавшись в большой корзине или бочке?..
"Ты -гений, Эвр, я давно это говорю!" - восхитилась Рэми.
"А я?" - тут же вклинился Нашкель, но без привычного градуса веселости. - "Как же я?"
"Я тебя тоже люблю." - особенно ласково подумала провидица.
"Ясно..." - с напускной обидой и излишним энтузиазмом отозвался Хаос. - "Вот значит, какого мнения ты о моих умственных способностях? Люблю, значит, и такого?"
"Не будь занудой."
***
Трап был скользким. Какой-то бесполезный баз пролил на него воду и теперь нужно было быть очень осторожным, чтобы не упасть в зеленоватые воды океана. Да еще эти медузы... здесь они были особенно агрессивные, оставляя даже на коже приспособленных ко многому воинов кунари открытые язвы. Лекари ломали головы, но пока не могли найти способ исцелять эти "укусы" быстро. Кабетари тоже страдали от них, но не так сильно.
Трап был скользким.
- Vashedan. - прошептал коссит, на неискушенный взгляд, такой же, как и все они.
Этот нес большую бочку, в которой что-то плескалось, на борт флагмана небольшой эскадрильи, что остановилась на рейде Сирса. Им было нужно отдохнуть и пополнить припасы после длительного плавания из родных вод народа Кун.
Мать не смела возражать. Это было бы не разумно.
Их было много на длинном узком трапе. Все рогатые что-то тащили или спускались обратно на берег, чтобы взять новый груз.
Стоило только ноге коссита с бочкой коснуться палубы, в живот уперлась дубинка боцмана. Он не должен был смотреть за погрузкой, он вообще должен был быть на берегу, но им не повезло.
- Кто такой? Я не помню, чтобы принимал тебя в свою команду.
Голос был ровным, но становилось ясно, что все может закончиться не начавшись. Это бесстрастное серокожее лицо определенно могло устроить им проблемы.

В какой-то мере, им повезло, они пришли именно тогда, когда на корабль грузили груз, спрятаться в одной из этих громадных бочек не было проблемой для хрупкой провидицы, хотя, для этого и пришлось свернуться в три погибели и побороть страх замкнутых и тёмных пространств. Если верить тому, что он знает о посвящении провидцев из Ривейна, то это действительно должно было вызывать у неё неприятные воспоминания. Впрочем, ситуацию нельзя было назвать удобной для него, ему точно также не было видно. Зато он всё слышал, и, судя по всему, их поездка оказалось чересчур уж короткой.

- Кто такой? Я не помню, чтобы принимал тебя в свою команду.

Стоило ли ожидать от рогатого сообразительности? Это означало пойти на риск которого, и так было слишком много. Три к десяти, не в их пользу. А этот мог ляпнуть что-то невразумительное и пошло-поехало. Не допуская такого исхода событий, Эвр, может, не слишком вежливо постучался в его голову и обратился к серому на его родном языке.
-"Скажи, что из провинившихся, отослали помочь с погрузкой"

Коссит вздрогнул и едва не кивнул, но вовремя сдержался. Он медленно, глядя себе под ноги, повторил то, что ему велели.
Боцман какое-то время изучал его и кажется, уже готов был пропустить, но тут что-то стукнуло внутри бочки.
"Сиди тихо!"
"Да сижу я! Сижу." - чуть не буркнула в ответ Рэми.
Вода внутри бочки заливала ее почти с головой и было крайне неудобно.
- Тут ведь вода? - помощник Ашабана флагмана обошел подозрительный элемент кругом и простучал костяшками пальцем стенки.
Приложил ухо прислушался.
- Ладно. Иди.
Все четверо облегченно выдохнули. В мыслях, разумеется. Бочку понесли в трюм.

Если бы у говорящего браслета было более органическое тело, в этот короткий миг близкого разоблачения он бы сжался и, затаив дыхание, ждал бы милости судьбы и возможности укусить этого дотошного коссита за нос, но в радость или печаль, такой возможности не представилось. В голове сразу у всех раздался облегчённый вздох.
"Ну надо же, сработало"
"Знаешь, Рамона, самое время обсудить вторую часть плана, а именно "если-каким-то-чудом-всё-получится" стоит задуматься о побеге, ибо времени будет мало, а кавабах будет большой."
Оставив разуму провидицы пару орешков для погрызения, дух обратился к косситу, слегка вибрируя на руке от нетерпения.
-"Что ты видишь? Не говори вслух, просто мысленно обрисуй что ты видишь, пригнись, сделай вид что шуруешь ботинок и оглядись.."

"Этому я сказала, чтобы уходил сразу, как поставит бочку."- Рамона немного помедлила с ответом. - "странно, но... я не хочу, чтобы он пострадал. А мы прыгнем за борт. Я хорошо плаваю, Нашкель подтвердит. Все будет хорошо. Должно быть хорошо."
Хаос молчал.
Рогатый сгрузил бочку возле грузового люка в трюм. Проем был затянут сеткой, на которой негабаритные грузы спускались вниз. Ноша оказалась тяжелой даже для этих сильных рук. Он опустился на одно колено и тяжело задышал.
"Здесь пять десятков кунари, даже больше. Не думаю, что у вас получится. Я не говорю, что хочу, чтобы вас поймали. Передай это маленькой саирабаз. Слишком рискованно."
Затем коссит представил мысленно устроение обычного дредноута, это было для них единственной картой и со вздохом толкнул бочку в сетку, чтобы ее с остальными ящиками спустили вниз.

Боцман, меж тем, не утратил подозрительности. Дотошность - вот что позволило ему перестать быть простым матросом.
- Никого к нам не посылали помогать. - донеслось до успевшего скрыться на полубаке диверсанта. Вытянувшемуся по струнке расааду давали указание, и можно было не сомневаться, он сделает все, чтобы выполнить его. - Найди этого серого и ту бочку. Немедленно.
Оттуда он, сдерживая, впервые в жизни прыгающее как антилопа сердце, направился к пороховому складу.
***
"Ай! Ой!! Ай!" - Рэми с большим трудом сдерживалась, чтобы не пискнуть вслух. Ее швыряло внутри бочки, вода заливала нос, глаза и уши, а провидица успевала лишь прикрывать голову руками. Наконец, пытка кончилась и она смогла принять удобную, сколь это возможно в бочке, позу и прислушалась.
Через какое-то время шарканье тяжело груженых серокожих стихло и она попробовала крышку руками. Разумеется, та не поддалась.
"Давай я, милая, у меня получится лучше."

Эвр бережно передал информацию сообщённую косситом, включая и мимолётный образ. Начиная уже сомневаться в возможности успеха этого предприятия. Вряд ли провидицу, даже с двумя духами за плечами, можно было назвать диверсантом, а идти им приходилось буквально по лезвию меча. Но уже минула та черта, когда можно было повернуть назад, оставался только путь вперёд, куда бы он не вёл. Он же по-прежнему оставался наблюдателем, который изредка давал советы. Никаких прогнозов дух более не делал, уже давно дав ситуации развиваться так, как и должно, может следовало это делать, но что-то ему подсказывало, что это лишь самоубеждение и он уже знает ответ, который был ему не слишком приятен.
-"Ну... в общем, всё как я и думал. У тебя один шанс, и сделать все нужно быстро, так что держи маленький подарок. Но прежде сразу подумай, что будешь делать потом. " - Браслет по ощущением перестроился на руке, а вместе с тем что-то временно переменилось и в ней.

Носитель и дух запомнили схему переходов как можно тщательнее. Теперь они были почти что вооружены. Рэми почувствовала, как ее хрупкое тело наливается силой, благодаря замысловатому браслету в виде змеи на руке, она уперлась в крышку и теперь вытолкнуть ее не казалось такой уж невыполнимой задачей.
Колдунья напряглась и дерево стало поддаваться, но в груди неожиданно что-то дрогнуло.
- Ты... ты ведь не пропадешь на дне моря, так ведь? -с хорошо скрытой дрожью в голосе спросила она. - Я... не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

-Я уверен, что мне не доведётся там побывать, и мы, все вместе, выберемся отсюда, мне бы хотелось именно этого. Но если ты спрашиваешь из практического интереса... Ничего существенного, за исключением того, что я, покрывшись водорослями, стану похож на мохнатое нечто и стану возиться, иметь дело с морским тварями, а через пару столетий меня будут знать, как ривейнийское морское чудовище.

- Ясно. - с тихим странным смешком ответила она.- Хорошо.
Крышка бочки с глухим стуком упала на пол в темноте трюма и тут же где-то поблизости послышались торопливые шаги. Дыхание сбилось от страха.
"Крышку! На место." - прокричал Нашкель и провидица, выпрыгнув на пол, подхватила ее и водрузила на бочку, в надежде, что ничего не заметят.
Давясь затхлым воздухом, она забилась в темный угол промеж ящиков. Свет от масляной лампы становился ярче, шаги громче и в конце концов показался освещенный неверным светом силуэт огромного, даже для коссита, существа.
Он тяжело дышал, словно бык, увидевший перед собой красную тряпку и рассматривал бочку, из которой только что вылезла колдунья. Взгляды обоих одновременно упали на мокрые следы, которые оставили ее босые ноги и сырой подол.
"Проклятье.." - простонал Нашкель.
В тот момент, когда налившийся кровью взгляд рогатого переместился к тому месту, где виднелись босые пятки девушки, дух взял контроль на себя. Раздалось хрипловатое рычание и маленькая тень в свете масляной лампы метнулась к кунари. Ее рука обернулась вокруг шеи, потянув голову теперь уже жертвы назад на себя, лишая возможности дышать и с нечеловеческой силой сжимая.
"Писарь, помоги."

"Не долго вилась верёвочка. Вот за что я люблю кунари"
Пронеслось у них в голове прежде чем браслет на руке провидицы изменил своё строение, превратившись в достаточно внушительный клинок, крепящийся прямиком к запястью с тыльной стороны при помощи браслета. Какую ещё помощь можно было ожидать, а какую предоставить? Идея того, что он мог бы попробовать усыпить рогатого, появилась уже после, а сорваться с руки было бы слишком необдуманном шагом.
"Бей в шею!" -Выкрикнул он в мыслях.

Если бы кто-то из знакомых Рамоны видел ее сейчас, он бы ужаснулся. Бледное, бесстрастное лицо с огромными черными глазами. Резкое без колебаний движение.
Хлюп.
Лезвие вспороло сонную артерию огромного тела, удар коленом в спину и навалившись животом на край той самой бочки, кунари беспорядочными движениями рук выбил крышку и верхняя его часть скрылась внутри.
"Они скоро заметят кровь." - констатировал Нашкель, аккуратно обходя лужи, прозрачную и алую, он видел их в темноте.- "А ты настоящая находка... для убийцы."
Из трюма была дверь, нужно было всего лишь открыть ее, преодолеть пространство, где спали простые матросы, пара поворотов и вот он, пороховой погреб.
Скрипнула дверь и...
"Никого. Действительно никого." - им невероятно повезло, все гамаки были пусты.
Дух отпустил ее, нужно было. Иначе... они просто не дошли бы. Ее тело не выносило этого долго.
- Мы.. - дрожащим голосом поинтересовалась Рэми, сматывая грубые простыни с гамаков и хватая лампы с маслом. - ...убили его?
"Я убил его." - бесстрастно уточнил Нашкель.- "И ведь ты собиралась убить их всех. Нет?"
"Да. Ты прав." - ее голос был мертвым. - "Идем."

Тем временем браслет вновь принял обычный вид, а кровь, хлынувшая буйным и горячим потоком не оставила на нём абсолютно никаких следов.
"Хорошо иметь широкий спектр способностей для заработка."
Моральные дилеммы по поводу убийства коссита он тактично пропустил, действительно, ведь они здесь за этим. И на удивление, на этот раз им повезло, оставалось дело за последним.
"А куда после?" -Вопрос духа можно было трактовать двояко, не то он имел ввиду, куда бежать после поджога, не то что она собиралась делать после всего. -"И знаешь, я бы, на твоём месте, позаботился о платье до того, как придётся бежать и плыть. И ты знаешь, как поджигать? Ну... Если не знаешь, само по себе оно не взорвётся, в смысле, если его просто рассыпать.. Поэтому нужно поджечь бочки чтобы наверняка, масло тут поможет, и сделай из порожка дорожки... И спальники стоит для верности тоже поджечь и не один, а сразу несколько. Чтобы наверняка.

Тон Эвра переменился, ибо, наверное, единственная помощь, которую он сейчас мог оказать, это очевидные и, наверное, не очень нужные советы, вряд ли это можно было счесть за волнение.
Скорее всего, по его мнению, это должно было не дать разволноваться ей в самый последний момент, а может, и просто отвлечь разговором, не важно о чём. Что же касательно самой диверсии, то, наверное, кунари учли возможность взрыва, и с точки зрения эффективности имело бы смысл перетащить бочки в более уязвимые для взрыва места. Но времени на это вряд ли было. Было бы время на обратный путь...

Эвр торопливо говорил, а Рэми только кивала в ответ, едва ли понимая хотя бы половину из того, что слышала. Впрочем, со спальниками и маслом она все сделала правильно. Сломать одну бочку, рассыпать немного пороха, пролить масло...
"Огонь.." - она едва не заплакала от бессилия.- "Я никогда не могла призывать огонь..."
Фитиль доходил почти до дверей, ведущих в коридор и кубрик. Провидица уже не таясь вернулась обратно, прикрыв плотно дверь и принялась искать кремень.
"Рэми."
"Сейчас, сейчас.. оно должно быть здесь.."
"Рэми." - повторил Хаос немного громче и тут ее руки скрутили за спиной.
Несколько косситов ворвались в помещение, застав баз за разграблением личных сундуков команды, они даже подумать не могли, что ей в голову пришло...
- Глупый кабетари. - с презрением выплюнул один из них, выкручивая руки из плечевых суставов.
Провидица молча терпела боль и смотрела прямо перед собой.

Эвр внимательно следил за действиями провидицы, словно ожидая чего-то. И пожалуй, слишком пристально, он потерял ту логическую цепочку, что связывала эти действия, он уже не понимал, что именно она ищет, всё было готово. Огонь был буквально у неё в руках, или верней на руке.
-"Эй, ты что ищешь и ждёшь? Я с огнём я разберусь." - но сказанное запоздало.
Сзади подоспело несколько косситов, которые выкрутили провидице руки, вместе с тем и он оказался в непростой ситуации. Похоже, вот теперь и настал этот самый конец.
Можно было соврать и сказать, что она ищет здесь секреты гремучего порошка, они такое любят и, вероятно, только посмеялись бы. Однако этот боцман, на проверку оказался очень дотошным и вряд ли бы поверил ей. Этот выбор нужно было уже сделать ей самой. Лишь несколько беззвучных мыслей прокрутилось у неё в голове, которых он ожидал, попробовать поджечь и с большой долей вероятности похоронить корабль со всеми, кто стоял сейчас здесь. Попробовать отвлечь их, и дать крохотную возможность бежать или... Третий вариант она уже знала сама. Он лишь спросил бы, уверена ли она или зачем? Стоило спросить об этом раньше.
Вопрос был бы риторический, но ему было сложно понять, зачем отдавать свою жизнь за смерть нескольких десятков косситов.
Браслет же в это время оставался беспристрастно висеть на руке.
***

Руки были связаны за спиной крепкой тонкой веревкой, ее подталкивали вперед, пока, наконец не потянуло свежестью морского бриза.
Процессия столкнулась нос к носу с двумя другими кунари, один из них был в ошейнике, а губы были стянуты грубыми стежками.
"Какая неаккуратная работа" - мысленно отметила целительница, отстранившись от боли, от переживаний.
Их с саирабазом взгляды пересеклись, тот едва заметно кивнул своему провожатому, он почуял магию и Рэми поняла, вот оно.
Конец.
Ее глупый замысел не удался, Мать была права, не нужно было... теперь у нее нет выбора. Если уж суждено умереть, то умереть не напрасно.
"Так вот он - тот самый момент, да?" - ее голос был удивительно спокоен.
"Это он."- Нашкель ходил по границе шепота и беззвучности.
"И мне совсем не страшно?"
"Тебе должно быть страшно. Всем бывает." - с грустью произнес он.
"Ты прав. Ты всегда был прав. И я боюсь того, что случится."
"Не нужно, милая." - голос Хаоса стал совсем родным за эти годы. - "Тебе не будет больно. Я обещаю."
"Прости, Эвр. И прощай."

Последний вдох.
Как прекрасен этот воздух, этот теплый морской ветер... и вяз стоит на том же самом месте. Слезы текут по щекам, а на губах играет улыбка, от которой мурашки страха ползут по спинам серокожих.
Все для тебя, мой дом, моя родина, любимый Ривейн...

Колени подламываются, потому что сотрясаемое трансформацией тело больше не способно удержаться на ногах. Пальцы удлинняются, превращаясь в когти, а платье на спине трещит, разрываясь под давлением прорастающих сквозь кожу крыльев. Веревки на запястьях лопаются, рассекая кожу.
Кунари, в ужасе, отпрянули назад.

Черные, как вороново крыло, перья тускло отразили лучи заходящего за горы солнца. Могущие крылья расправились над палубой и сделали медленное движение. Глаза одержимой уставились на коссита с зашитым ртом и тот упал, не успев сказать ни слова, с вырванным кадыком, хрящ остался в когтистой руке.
Враги были теперь такими медленными для них, два разума, две души стали одной, чтобы крушить, ломать, убивать все живое на своем пути. Их окружали, вокруг раздавались крики на гортанном языке, но это было не важно.
Они были совершенны.
Совершенство, несущее смерть...

Nevrar & julia37

Изменено 17 января, 2015 пользователем julia37