Dragon Age: ФРПГ "Амгефорн"

[FOX69 47 597]

Страница из перечня пленных, поступавших в цитадель Теринфаль - тренировочный полигон Искателей Истины.

«— Рыцари-храмовники Веллен, Поллер и Леген были допрошены после выдвижения ими обвинений в отступничестве некоей Марион Дюрж, чью невиновность подтвердило расследование, проведенное Искателем Тэаном. Отбывают тюремное заключение с 5 верименсиса 7:02 века Бурь.

— Эллин Девар, Первый Чародей арестован за владение еретическими материалами. Утверждал, что невиновен, но в кабинете были обнаружены спрятанные книги с руководством по магии крови и восемь амулетов магов. Казнен 29 верименсиса 7:02 века Бурь.

— Пейтр Лотир, обвинен в отступничестве. Привезен для обследования Искательницей Ландсдейл. Магия не обнаружена. Подозрение на болезнь мозга. Удерживается в заключении ради собственной безопасности. Посещения разрешены. Заключен 9 плуитаниса 7:02 века Бурь.»

Канун войны  

Сезон штормов подходил к концу. Уже не завывали сокрушительные ветры, готовые сорвать армейские палатки,  не хлестали холодные дожди, и мрачный Боэрик преображался под первыми лучами солнца, прорвавшего завесу из низких свинцовых туч. Три месяца дождя, холодных ночей, грязи и сбивающих с ног ураганов. Охранные щиты и заклинания приходилось обновлять ежечасно, а поддерживать огонь в каминах только силой собственной мысли, оставив надежды разжечь мокрую древесину.

Блокпост второй центурии первой когорты Стального имперского легиона стоял на побережье, растянувшись вглубь материка на пару километров, с основной задачей – удерживать границы и не давать противнику окончательно прорваться на полуостров Глаз Нокена к крестьянским фермам и поселениям. После 85 года Стали кунари ослабили натиск, и плотная оккупация, была разорвана имперскими легионами во многих местах фронта. Крупные города до сих пор оставались захваченными, но удержать под своей властью всё побережье враг уже был не в силах. Ожесточённое сопротивление имперской армии, крестьянские бунты, партизанские войны основательно ослабили положение вражеских гарнизонов.

 Линия обороны с окопами, магическими ловушками, укреплениями и блокпостами протянулась до равнинных озёр, образуя непрерывный фронт, который удерживала вот уже несколько лет оккупации передовая имперская когорта. Здесь служили ветераны и новички, маги, сапорати и наёмники. Иногда, кунари сносили ограждения и вели бои в тылу. Линия фронта прогибалась, карты перечерчивались, чтобы через несколько дней воинам легиона вновь вернуться, отбросить противника и вести затяжную оборону. Время шло, а Триумвират Кунандара не спешил отдавать приказ о массированном наступлении. Разрозненные силы кунари теснили со всех сторон народы Тедаса. Немало людей и эльфов приняли философию Кослуна, но ещё больше было тех, кто возненавидел захватчиков, насаждавших новый образ жизни. Империя магов в который раз противостояла последствиям просветления, которым когда-то осенило рогатую голову предводителя кунарийского стада. Ненависть имперцев росла. Кунари искренне надеялись искоренить магическую заразу, поразившую целую страну. Затяжная оккупация продолжалась.

Пока за их спинами родной Тевинтер и враждебный Орлей искали общие цели, армия Империи воевала. Бойцы ходили в разведку, отражали атаки и цеплялись за каждый метр имперской земли, за каждый пригорок вели бои, казнили перебежчиков и совершали диверсии в тылу. Необъявленная война была бесконечной, и каждый день страна Древних богов теряла своих воинов.

Прошёл год с тех самых пор, как Теодор Красс-Шармаль, боевой имперский маг поступил в распоряжения трибуна Стального легиона и приступил к несению службы рядовым триарием, который уже через три месяца, оправдав свои хвалёные таланты, быстро поднялся до декуриона, а через полгода до центуриона. Он принял командование второй центурией после гибели командира и продолжал удерживать пост, одновременно участвуя в боях и карьерных баталиях.  Пять лет обучения на военной кафедре стихий не прошли для молодого тевинтерца даром. Его учили воевать с орлейцами и ферелденцами, антиванцами и марчанами, кунари и воинами тумана, аварами и хасиндами, пиратами и пророками Ривейна. Тевинтер готов был отражать любой натиск, как и много лет назад не испытывая доверия к окружающим его государствам, где магия по-прежнему была под запретом. Каждый маг со стихийной специализацией обязан был уметь воевать. А если способности превышали средние, то офицерский чин присваивали ещё во время обучения. Но опальный лаэтан, попавший в немилость к будущему архонту, начал защищать родину рядовым.

Всего лишь год. Но этот год принёс не  только опыт и знания, он изменил бывшего кандидата в чародеи столичного Круга, покрыв тело шрамами и ожогами, и ожесточив некогда ранимую душу.  О возвращении в Круг Минратоса Теодор Красс больше не мечтал, а звание старшего чародея и Магистериум были теперь слишком далеки от его настоящего. Но имперец всегда останется имперцем, а жажда власти в крови не оставит компромиссов для продвижения наверх даже на войне. Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. В легаты он пока не метил, но место трибуна в Стальном легионе казалось ему не таким уж недосягаемым.

Год ходили слухи о священном походе на кунари, год Белая жрица и Чёрный жрец искали консенсус, который, наконец-то, случился и дал щедрые всходы. Первый Священный поход против завоевателей, объединивший непримиримых врагов Южной и Северной церквей, был провозглашён и намечен на молиорис 7:25 Бури. Но пока Орлей спускал первые  корабли на воды Недремлющего моря, а Стальной легион Тевинтера пополнялся день ото дня воинами из других подразделений, царило мирное затишье, и даже постоянные конфликты на восточном и северном фронтах сбавили напор. Все словно замерли в коротком миге ожидания, когда поднимутся ввысь штандарты с драконами и львами, и горнисты протрубят начало Великой миссии двух Великих держав Тедаса.

 

Hide  

Преданные исполнители воли Империума  

1. Децимус Лурц - Ribka - Источник

2. Патрик - Hikaru - Носитель

3. Теодор Красс-Шармаль - FOX69 - Исполнитель-1

4. Полихроний - Meshulik - Исполнитель-2

5. Лар Мастарна - Dmitry Shepard - Исполнитель-3

6. Виктор Виардо - tenshi - Исполнитель-4

7. Арсиноя - julia37 - Исполнитель-5

8. Улва - Yambie - Исполнитель-6 

 

     

Механика

Очень полезная информация

РЫНОК

Карточки ГЕРОЕВ

Действия в бою/ Бой

Специализации и боевые таланты: МАГ, ВОИН, РАЗБОЙНИК

Комната: Амгефорн

Полигон для боев: Amgeforn (но сначала зарегистрироваться на Roll20)

Вехи пути  

Глава I.  Визит канцлера.  Приватный разговор.  

Глава II.  Стоянка 1.  Стоянка 2.  Потери мессира. Бивак.  Стоянка 3.

Глава III.  Круг Маротиуса  Визит к Первому Чародею  Поиски в Круге   Встреча с Атанасиусом   Близкое знакомство с Атанасиусом  

Глава IV.  

Глава V.

Глава VI.

Глава VII.  Проникновение  Шифр Астрариумов  

Глава VIII.

 

 

Hide  

 

 

Изменено 15 декабря, 2017 пользователем FOX69

[Dmitry Shepard 30 158]

Ниса улыбнулась чуть откровеннее, хотя выражение глаз стало куда более мрачным.

- Доброго утра и вам, мессир Мастарна. - отозвалась необычайно вежливая сегодня тевинтерка и так ничего больше и не сказав Лурцу, пустила снова лошадь шагом, отъезжая на прежнее место.

- Не забудьте пригласить на лекцию. - донеслось, наконец, со стороны буланого. Тот все порывался плясать, и прогрызал начисто железо.

- И вам, миледи, - не остался в долгу Мастарна, снова возвращая свое внимание к мессиру Лурцу. - Всенепременно пригласим.

- Значит, на привале, - подтвердил время лекции Децимус Лару. - У нас появился еще один слушатель.

- Как пожелаете, мессир, - кивнул Лар. Мнение миледи в черном, что данный юноша является тепличным растением, за которым хорошо ухаживают, он разделял, но не испытывал при этом негативных эмоций и не сравнивал юношу с собой. Прошлое оставалось в прошлом. Взгляд Лара снова зацепился за могущую по яркости поспорить с шевелюрой ее обладателя морковку и через камень невозмутимости телохранителя вдруг прорезалась вполне человеческая эмоция - веселье. - Хотите яблоко, мессир?

Изменено 23 октября, 2017 пользователем Dmitry Shepard

[Ribka 26 119]

- Как пожелаете, мессир, - кивнул Лар. Мнение миледи в черном, что данный юноша является тепличным растением, за которым хорошо ухаживают, но разделял, но не испытывал при этом негативных эмоций и не сравнивал юношу с собой. Прошлое оставалось в прошлом. Взгляд Лара снова зацепился за могущую по яркости поспорить с шевелюрой ее обладателя морковку и через камень невозмутимости телохранителя вдруг прорезалась вполне человеческая эмоция - веселье. - Хотите яблоко, мессир?

 

- Яблоко? - брови мага удивленно приподнялись. Он пожал плечами, одаривая своего нового телохранителя лукавой усмешкой: - Почему бы и нет, мессир Мастарна!

По повеселевшему лицу мужчины никак нельзя было понять принял ли он угощение из вежливости или хотел таким образом расположить к себе сурового воина, а может и в самом деле ловил маленькие радости жизни даже в самом простом.

[Dmitry Shepard 30 158]

- Яблоко? - брови мага удивленно приподнялись. Он пожал плечами, одаривая своего нового телохранителя лукавой усмешкой: - Почему бы и нет, мессир Мастарна!

По повеселевшему лицу мужчины никак нельзя было понять принял ли он угощение из вежливости или хотел таким образом расположить к себе сурового воина, а может и в самом деле ловил маленькие радости жизни даже в самом простом.

С точки зрения Мастарны усмешка у мессира Лурца получилась скорее милой, чем лукавой, но он, как всегда, держал свое мнение при себе, не беспокоя им окружающих. Почуявший угощение драколиск сделал попытку нагло сунуться мордой прямо в открытый Ларом мешочек, но был блокирован уже привычным движением локтя. Впрочем, утешительный приз за настырность в виде пары моченых яблок не заставил себя долго ждать, обе жертвы исчезли в пасти скакуна в мгновение ока. Временно избавившись, таким образом, от угрозы всей партии, Лар смог оделить яблоками как мессира Лурца, так и себя.

- Угощайтесь, мессир.

 

[Ribka 26 119]

- Угощайтесь, мессир.

 

Маг задумчиво повертел яблоко в руке, на среднем пальце блеснул перстень, отразивший своей гранью солнечный лучик. Потом поднял взгляд на Лара.

- У каждого из нас есть свои маленькие слабости, призванные скрасить тяготы поездки и добавить путешествию немного комфорта, да, мессир Мастарна?

Нотки, прозвучавшие в голосе Лурца, заставляли ждать, что мужчина сейчас весело подмигнет своему собеседнику, скрепив их некой общей тайной. Но Децимус поблагодарил, откусывая от мягкого бока яблоки и с улыбкой жуя нехитрое угощение.

[Dmitry Shepard 30 158]

Маг задумчиво повертел яблоко в руке, на среднем пальце блеснул перстень, отразивший своей гранью солнечный лучик. Потом поднял взгляд на Лара.

- У каждого из нас есть свои маленькие слабости, призванные скрасить тяготы поездки и добавить путешествию немного комфорта, да, мессир Мастарна?

Нотки, прозвучавшие в голосе Лурца, заставляли ждать, что мужчина сейчас весело подмигнет своему собеседнику, скрепив их некой общей тайной. Но Децимус поблагодарил, откусывая от мягкого бока яблоки и с улыбкой жуя нехитрое угощение.

- Телохранители тоже люди, мессир Лурц, - в тон юноше отозвался Мастарна. - Хотя и стараемся не показывать это слишком часто.

[Ribka 26 119]

- Телохранители тоже люди, мессир Лурц, - в тон юноше отозвался Мастарна. - Хотя и стараемся не показывать это слишком часто.

 

По лицу Децимуса скользнуло неуверенное выражение, но нет, кажется его собеседник понял его слова верно и ничьи чувства не задеты.

- Что ж, мессир Мастарна, благодарю за яблоко. И за возможность узнать вас немного лучше, - улыбнулся маг. Он кивнул своему собеседнику, заканчивая их разговор.

[Dmitry Shepard 30 158]

По лицу Децимуса скользнуло неуверенное выражение, но нет, кажется его собеседник понял его слова верно и ничьи чувства не задеты.

- Что ж, мессир Мастарна, благодарю за яблоко. И за возможность узнать вас немного лучше, - улыбнулся маг. Он кивнул своему собеседнику, заканчивая их разговор.

Мессиру Лурцу еще только предстояло это узнать, но задеть Лара было задачей изрядной сложности. В любом случае, они поняли друг друга верно и обид нанесено не было.

- Взаимно, мессир Лурц, взаимно, - улыбнулся Мастарна в ответ, скупо (похоже, он просто не умел улыбаться по другому), но все же искренне доброжелательно. Контакт с подопечным был налажен и это было хорошо. - Заранее предвкушаю вашу лекцию на привале.

[FOX69 47 597]

Отряд был собран. Пора отправляться. Тео отвязал драколиска и вскочил в седло. Зверюга поднялась на дыбы, норовя когтями задеть близко стоящего Патрика, но не успела, повиновавшись резко натянутым поводья и глухо ударила лапами в песок. Недовольно фыркнула, выпуская из ноздрей горячий воздух, и клацнула зубами. Тео окинул взглядом лошадей. А ведь за год он совсем отвык от этих покладистых, мягких, шерстяных зверей с умными глазами и роскошными гривами. Драколиск рядом с лошадью в эстетическом плане был полным уродом. Скорее ящерица, чем транспортное средство. Но  только с виду. Если узнать аборигена Донаркса поближе, то сменить его на лошадь будет сложно. Да, он норовист и агрессивен. Но способен к быстрому обучению. Чего лошадь не усвоит за неделю, драколиск поймёт за день. Он всеяден. Только камни ему не по зубам. Он вынослив и неприхотлив. Остистые отростки его шеи модифицированы магически и не дают зверюге закидывать опасно шипастую голову назад. Он обходится без воды несколько дней, несмотря на физические нагрузки. Имеет природную броню и атакует всё что шевелится. Порою и хозяина. И это единственный его недостаток. Так считают всадники тевинтерских легионов. Остальное население Империума предпочитает лошадок, смирных, кротких и красивых. Драколиски для войны. Он думал пересесть на лошадь для похода, но тогда его Тибо постигла бы участь всех драколисков, вышедших из подчинения при потере хозяина. Его бы убили. 

- Отряд, - скомандовал было Красс, но осёкся. Надо привыкать к другому общению. - Господа, отправляемся. И да сопутствует нам удача. Патрик, давай чуть вперёд в разведку. Улва с мной впереди колонны. Виктор и Арсиноя следом. Потом, обоз. Замыкают Мастарна и Пол. Выдвигаемся.

Ехали до вечера. Громыхала карета на ухабах, стучали подковы, и когтистые лапы драколисков скрежетали по камням. Полуденная жара свалила на небольшой привал. Отдохнули час в тени, кто-то ел, кто-то спал, а кто-то созерцал весенние красоты. И двинулись дальше. Переночевали у реки и ранним утром – снова в путь. До вечера 1 нубулиса. Ехали бы ещё, пока солнце не село, но, вдруг, из глубин лесного околка, по которому продвигалась группа, донёсся...

...крик неясыти.  

Hide  

(Выживание)

Изменено 24 октября, 2017 пользователем FOX69

[julia37 45 163]

Начало пути

Ниса пустила своего буланого крупной рысью, время от времени она оглядывалась назад, чтобы убедиться: с каретой все в порядке. Вряд ли даже она сама до конца представляла, что именно значит для нее отданный приказ.

Она должна была, обязана, сделать все, чтобы Лурц получил свои бумаги. Должна была помочь ему как угодно, любой ценой. А если он не справится...

Посланница тайной канцелярии не думала о том, что будет тогда, это было внутри само собой. Покачиваясь в седле, она расслабленно смотрела по сторонам, дремала. На второй день болело все тело. Она стискивала зубы и терпела. Ночевала прямо на земле, завернувшись в одеяло-мешок, пила сырую воду. 
Один Создатель лишь знал, как много это было для нее.

Ведь это тело не создано было для того, чтобы выносить трудности и невзгоды. Оно предназначено было самой природой для того, чтобы услаждать чей-нибудь взыскательный взор. Судьба посмеялась над ней. Многочисленные кровоподтеки не заставили себя ждать. И все же.. она ехала дальше молча, словно хотела что-то кому-то непременно доказать.

Словно каждый прожитый вот так день был горой, на которую надо было закатить огромный камень. А потом он скатывался, подминая под себя все, и нужно было начинать сначала.

***

Солнце закатывалось за спиной, впереди по песчаной дороге рвано металась длинная, в три лошади, ее тень. Утомленный конь больше не рвал поводья, но все еще был достаточно резв, его гнала вперед не жестокая шпора, а его собственная кровь. Таких, как он, нужно было придерживать. Беречь. Ниса берегла. Ей не нравилось, когда загоняли напрасно.

Но вот заухала какая-то сова, а потом раздался предупреждающий крик командира.

Опасность!

Забыв разом обо всех своих невзгодах, тевинтерка соскочила с коня, бросив поводья и взялась за мечи. Началось.

х

[Meshulik 30 519]

Окрик предводителя - и сразу же за ним треск падающего дерева. Кажется сначала, что бурелом наконец достал сухой обветшалый ствол. Но треск тугой, свежий, будто лесорубы валят… да какие лесорубы?

Пол мигом соскользнул с Гнедка и машинально прижался к крупу коня, оглядываясь и вслушиваясь в густую листву, в которой что-то творилось. Выучка не давала ошибиться, что это «что-то» поджидает их, чтобы напасть.

Карета стояла, листва шумела. Первым дернулся маска, что-то разглядев впереди. И разом все зашевелились.

Лучника он заметил, только когда стрела просвистела над головами и впилась в лошадь, на которой ехали рабы мессира ученого, прихватившего в дорогу целый родовой обоз. Дальше было месиво.

Пол разглядывать трупы не стал. Нагляделся уж за время службы. Просто приметил расположение стрелка, и его тело послушно принимало уже обличье чего-то много более опасного, чем невысокий щуплый эльф.

Показать содержимое  

 

В глубине сознания пока что с виду эльфа Завеса начала вспучиваться фасетчатыми глазами, разбивая видимое пространство на бесчисленное множество шестиугольных слюдяных ячеек Тени, сквозь которые его тело, словно сквозь сито, равномерно перетекало в форму, также любезно предоставленную Тенью, — в грезу, воплощающуюся наяву. Эта призрачная форма, окутав его туманом, по его воле, втянула в себя не только тело, волосы, но и посох и одежду мага, соединив нервные окончания с хитиновыми сочленениями, расправив покрытую редкой щетиной жесткую шкуру и наполнив легочный мешок первым глубоким вдохом. Всякий раз Пол не помнил точно, как это — дышать, как арахнид. В этом узнавании самого себя заново было что-то от чуда перерождения.

Но вот первый вдох сделан. Впрыснута доза адреналина. И яд, который начал вырабатываться в небольших углублениях на поверхности брюшка, возвращает чувство реальности и пробуждает инстинкты.  Передние щупальца прижимаются к святая святых существа — прядильным железам, из которых тянется тонкая ниточка липкой паутины — самого прекрасного произведения искусства в мире, по мнению Пола-паука на тот момент. Его душа переполняется восхищением этой формой белой липкой тончайшей и крепкой нити. И гормоны, отвечающие за священный процесс созидания, принимаются за работу. Вскоре достаточное количество белоснежной сверкающей в глазах творца-паука субстанции готово для преображения враждебного окружения к лучшей, более культурной форме — опутанного священными тенетами.

Яд тем временем с помощью ворсинок распространяется на щупальца, попадает по внутренним каналам в глотку, чтобы Полу-пауку было несложно защититься от гнева окружения, сопротивляющегося насильному окультуриванию.

Hide  

Изменено 23 октября, 2017 пользователем Meshulik

[Dmitry Shepard 30 158]

- Отряд, - скомандовал было Красс, но осёкся. Надо привыкать к другому общению. - Господа, отправляемся. И да сопутствует нам удача. Патрик, давай чуть вперёд в разведку. Улва с мной впереди колонны. Виктор и Арсиноя следом. Потом, обоз. Замыкают Мастарна и Пол. Выдвигаемся.

Лара такой порядок вполне устраивал. Не нужно постоянно оборачиваться, чтобы контролировать процесс перемещения кареты и нахождение подопечного внутри, они постоянно на виду. А случись что, подскочить к дверце кареты можно в два счета. Первый день в пути показал, что от длительных поездок верхом Лар все же отвык, мускулы ныли и только выучка, как физическая, так и ментальная, позволяли игнорировать эти жалобы. А потом Мастарна просто втянулся в ритм, таящиеся под спудом памяти навыки вспоминались сами собой. И все равно..."Отвык ты, Лар, ох, отвык от жизни в поле. Разбаловал тебя личный ординарец и своя палатка." - зло думал телохранитель по утрам, разминая задубевшее от спанья на земле тело. Но эти трудности постепенно преодолевались. Труднее оказалось следить за миледи в черном и безжалостно давить в себе даже малейшее желание попытаться поддержать явно идущую на излом девушку. Не оценит и все станет только хуже - для него. Себя каждый преодолевает сам.

***

Незнакомый с голосами лесных обитателей Лар не нашел ничего подозрительного в крике неясыти, но на предупреждающий голос командира вкупе с треском ветвей падающего дерева отреагировал быстро и своевременно, успев не только натянуть шлем на голову, но и спрыгнуть со спины драколиска. Меч и щит будто сами по себе оказались в руках и Мастарна тяжело побежал вперед, навстречу Патрику и гонящемуся за ним грабителю. В прорези шлема можно было увидеть только глаза, взгляд которых не обещал противнику ничего хорошего, как только телохранитель до него доберется. Параллельно Лар с удовлетворением отметил, что Лурц вылезать из кареты не стал, оставшись внутри. Поразительно благоразумный юноша! А потом случилось неожиданное - грабитель вдруг остановился, как вкопанный (каблуки его сапог даже взрыли землю) и припустил бегом, но уже прочь и от Мастарны с Патриком, и от самой кареты, пока не скрылся в кустах. Лар даже на всякий случай быстро оглянулся, чтобы убедиться, что у него за спиной не появилось никого ужасного, чей вид мог так резко и кардинально переменить намерения грабителя. Однако за спиной никого не было и оставалось только признать, что причиной испуга незадачливого лесного "брата" был именно сам Мастарна.

 

Изменено 25 октября, 2017 пользователем Dmitry Shepard

[Ribka 26 119]

Эти руны не давали Децимусу покоя с тех пор, как он увидел их накануне своего отъезда. «Надо заменить кристалл на твоем посохе» сказал его наставник и в Башню Стагирит немедленно был вызван лучший формари столицы. Но помимо нового навершия у посоха появилась эта рунная вязь, тянущаяся по всему древку и беспокойно покалывающая кончики пальцев молодого мага, стоило лишь почувствовать ее выглаженную неровность. «А это чтобы ты не скучал в дороге!» сердито буркнул старик, злой в эти дни на весь свет за то, что одолевающая его с каждым днем немощь не позволяет самому предпринять эту поездку, могущую привести к цели стольких лет его жизни. И теперь эти руны сводили с ума, тихо пели, дразня знакомыми узорами, но ни собственная память, ни взятая в помощь из личной библиотеки Стагирита книга не помогали пока что приблизиться к разгадке. Тайна эта заставляла беспокойно ворочаться во сне, горбиться долгими вечерами над исписанной бумагой и оставляла черные метки на руках мага. Но тем и притягательнее она была.

Лурц не присоединился к общей компании ни в первый день их путешествия, ни во второй. «Господин просил не беспокоить» тихо отвечали рабы, если кто справлялся о нем. Когда громкий треск заставил лошадей остановиться, карета дернулась сильнее обычного и стальное перо оставило жирную кляксу на тонком пергаменте. Маг негромко выругался, выныривая из своих мыслей и выглядывая в окно. За окном шумел ветвями обычный лес. А затем послышалось даже не ржание, а будто утробный стон раненого животного, и следом крики. Распахнуть дверь Децимус не успел, окно заслонил Туц, подав один лишь жест — опасность! Лицо Лурца заметно побледнело, но особого испуга не выражало. Сейчас от него требовалось только одно — затаиться и быть готовым отразить возможную атаку. Это он знал и умел давно. Рука крепче сжала посох, когда маг сконцентрировался на энергии, что послушно потянулась к нему из Тени.

 

Х

[tеnshi 36 164]

Что же до способов оскорбления и унижения... заверяю вас, их гораздо больше двадцати. Я выросла в Империуме.

Она была изумительна, когда сидела вот так, на перевёрнутом старом ведре, посреди гогочущего, гремящего и рычащего лагеря, с кружкой кошмарного пойла в ухоженных руках, невозмутимая и уверенная в себе, как будто и впрямь всю жизнь провела на таких "мероприятиях", ведя светские беседы с загонщиками драколисков, повелевая пьяными триариями и очаровывая сидящих в пыли иноземных шпионов лёгкой игривостью пополам с профессиональными остротами.
Вик наслаждался, не скрываясь. В столице Игра не прекращалась никогда, и любая встреча, которая стоила внимания, шла на лезвии ножа. Здесь, на земле у военной палатки, его жизнь была целиком отдана судьбе, нож смирно покоился в ножнах, даже не тронутый ядом, а предстоящая игра скромно топталась в отдалении. Конечно, мадемуазель. Он расскажет, мадемуазель, вот только.. О нет, мадемуазель!  Спасите, мадемуазель! Спасите, спр'ячьте, и можете пр'осить, что только захотите!

Спасти его она не могла, а может, не захотела. Два пьяных триария свалились из ниоткуда, словно прямиком из его головы. Обещал? Обещал. Инструмент в руки, мессир, и на сцену. Что значит, на какую? Чем вам та бочка - не сцена? Не устоите? Подержим! Ну вот, а говорили, не устоите. Ну хотите, сидите, коли ноги не держат, что с вас столичных взять.

Много позже, в темноте своей палатки он ещё долго просил прощения у подруги-скрипки за устроенную вакханалию, за попытки переиграть треск молний и грохот огненных шаров, пока счастливые ценители высокого искусства подливали и подливали на глазах смелеющему маестро, чтобы игралось выше и громче, чтобы душу - в клочья.

У головы Вик прощения не просил. Голова своя, личная, практически конечность, хоть и отпиралась от сосуществования с самого утра. Пусть страдает, драгоценная за то, что отказалась думать, выключилась, бросила в трудную минуту, спасовав перед жалкой кружкой дрянной браги. К выезжающей на тракт кавалькаде человек в чёрном присоединился смирнее смирного. Следовал тихой тенью, и всё больше по теням, не в силах выдержать даже нежное касание первых весенних лучей. Оживать он начал только на второй день дороги. Завертел головой по сторонам, раз десять пересчитал и переложил на перевязях двенадцать ножей в ему одному известном порядке. И одним из первых замер на дороге, зыркнул в сторону деревьев, и спрыгнул с коня.

Изменено 23 октября, 2017 пользователем tеnshi

[Yambie 16 252]

Она оглядывалась назад. Часто. Уж часто слишком. То тень беспокойства была у нее на лице смуглом, то вопрос немой, ответа на него все равно никакого нет, а после равнодушие, нет, горечь, горечь то была. Тоска. Сжимало сердце, не давало дышать, не давало говорить вовсе. Так было и тогда, в юности наивной, любви первой, но обманутой, отданной к отцу чужому. Место тебе средь шлюх, колдунья синеглазая. Но быть тому так. Дочерью станешь ты мне. Нет. Не сразу. Не сразу он дочерью своей признал. Хотел увидеть очами своими кровавыми, испытать тело хлипкое, помучить и лукавить, насмехаться над ней, ибо колдунья треклятая, очаровавшая сына единственного.

Тоже неправда.

Дочка. Дочка родная, родненькая, единственная, преданная. Ненавидел сын меня, ненавидел, а ты до конца преданной мне оставалась. Любила, любила искренне старика скверного, а он? Как же отблагодарил тебя? В монстра превратил, изуродовал, душу оставил на съедение тоске. Доченька, доченька моя родненькая.

Спи.

Спи, старик скверный, в своем склепе, кои скоро-скоро трава сочная обнимет, и цветы симпатичные вырастут, ибо по сей день Улва помнит о тебе со слов хороших. А теперь далеко она, далеко, одна совсем, среди людей чужих. Но пусть тропинки будут чужими, пейзажи, лики, а чувства испытывает как прежние. Камень шершавый. Земля рыхлая. Кто-то щипает за кожу. Кто-то сжимает кисти петлями невидимыми. Кусают. Но это что-то знакомое, не чужое. Но не станет, не будет, желания дурного не имеет, хоть эмоции проскакивают разные, но кто такие вы, лики блеклые, чтобы цену давать порывам мгновенным весомую? Значительную? Улва забывала. Недоумение, удивление, грусть, вопросы немые – все они умирали в небытие. И тому не стала бы Улва женщину из Тевинтера упрекать, насмехаться, глаза закатывать, да коли знала бы красноглазка, обратила внимание и заметила бы, что дни невыносимые нагрянули для… шпионки. Так проще сказать. Восхитилась бы она, наоборот, упорством ее. Но Улва оставалась в коконе собственном. Отдаляясь, на пенек усаживаясь, ноги вытягивая и пощипывая травинку, дабы из них собирать когорту новую. А то веточку брать, обычную, но ветвистую и изучать ее с любопытством нескрываемым. А к ночи ближе подпевала молча, негромко, да пусть голосок ее не шибко мелодичный, но они, люди чужие, услышать не могли, ибо кокон свой она так и не покидала. Лишь конь Чернуша свидетелем оставался, а тому лишь немо оставалось делиться с другими лошадьми, а то и драконолисками, если компромисс между собой, звериный, но какой-то установили на время короткое.

Не спрашивайте.

Не упрекайте.

Не заметила, не услышала она того, что из внимания Красса мимо пройти никак не могло. С лошадей опускаются быстро, в спешке. Страх отогнать! Не место ему здесь. Но оглушить-то красноглазка не оглушила. Разозлилась? Но глаза рубиновые засияли кровожадно. Улва зубы стиснула, глядя на разбойника проклятого зловеще аки укушу, укушу тебя, съем да дышать ты еще будешь, кричать, рыдать, пока кости обгладывать будут. И вот внимание его забирает добыча другая. От беды убегает прочь да смешно, что женщина несчастная испугать мужчину смогла. Пусть… пусть меч массивный она несла. И обладала чем-то, чем остальные еще подозревать не подозревали, а, быть может, успели их некогда байками подобными затравить.

Нет, нет, нет! Не ускакать тебе с лошадью чужой!

Вот бард, имя ему Виктор, пытается всадника остановить. Вот женщина, Арсиноя, помочь пытается ему. Спешит Улва, в жаре, жаре еще боевом, да никто еще не получил затрещину от личика с миловидными веснушками. Вот телохранитель… нет, нет, Мастарна, спешит помочь. И никуда уже не денется всадник, разумеется, когда  человек так четверо его окружили. Всяко по-разному, по причинам разным, но очень-очень злой.

Вытирает губы, ежит плечи, трясутся, но лицо ничего такого не выражает беспокойного. Бывало раз. Бывало два. Бывало десять, а бывало бесконечностью. Успокоится Улва, придет в себя. А Арсиною… про Арсиною кто-нибудь, но умелый позаботиться. Заслуживает сейчас заботы немного. Необходимо прежде всего.

Изменено 23 октября, 2017 пользователем Yambie

[Meshulik 30 519]

Злые паучьи глаза, все восемь пар, сконцентрировались на прячущемся в листве горе-стрелке. Легочный мешок заполнился, чтобы с выдохом отправить в злодея крепкую сеть… но в последний момент необходимая концентрация маготока просела, а магия начала стремительно иссякать. Пол заметался, паук закрутился на месте.

Низкий утробный смех обнаружил зияние в Завесе, не замеченное по оплошности, в которое сейчас утекала драгоценная сила, покуда с той стороны, из Тени, из не освоенного отступником пространства, лезла крупная особь  демона гордыни.

Конечно, вот тебе расплата за возвышение последних дней. Недальновидно похлопывать по плечу мага, которого до той поры все только и делали, что муштровали и ставили на место. Да и нечего на других-то пенять: сам и повелся, льстил себе и поглядывал свысока.

Это было не опасно, но досадно. Словно утренние сожаления после ночной попойки. Навыки, позаимствованные сектантами у древней авварской культуры и впитанные прилежным учеником за годы довольно специфического обучения, позволяли не опасаться какой-то одержимости и прочей подобной ерунды.

Но пока Пол грязными словами и созданными остатками воли ментальными кулаками выдворял демоническую морду за пределы мира дольнего, эта скотина держала приоткрытой воронку, в которую всю магию и высосало, оставив эльфа на поле боя ни с чем, то есть с паучьей бесполезной личиной и довольно глупым видом.

К счастью, противник им попался тот еще: луки никуда не годные, вид какой-то зашуганный, явно не элитные бойцы. Но их было многовато. Глядя на то, что творилось вокруг, Пол плюнул и истратил, Мор с ним, один из трех драгоценных флаконов лириума. На этот раз выбрал цель поближе. Но поторопился, плохо прицелился — паутина облепила соседний куст, оставив наседавшего на Арсиною бандита невредимым.

Да зато следующий паутинный снаряд аккуратно упаковал и сбил с дерева спрятавшегося в его кроне второго стрелка.

К тому времени остальные нападающие либо были убиты его соратниками, либо разбежались. Оборотень же истратил остатки духовной энергии и вернулся обратно в свою истинную форму щуплого, уставшего и расстроенного неудачным началом Пола. Хотелось пойти и злобно пнуть с досады опутанного пленника. Ну да и без него есть кому.

Пора было подсчитывать пленников и потери. Вернее, мессир Лурц наверняка назовет это «убытками».

Изменено 24 октября, 2017 пользователем Meshulik

[julia37 45 163]

Мадемуазель метнула взгляд в сторону. Буквально рядом уже твердо стоял на земле орлейский шпион. Тот самый, который в лагере молчаливо желал спасения, но так и не получил его.

Жестокая, жестокая женщина!

Сейчас она и думать забыла об этом и о том, о чем они говорили в тот вечер. Глаза застывшими картинками выхватывали обстановку. Вот Мастарна идет на перехват бегущего в карете разбойника. А ко второму окошку мчится другой и она ближе всех. Ни мгновения на раздумья.
В карете "лириумная жила". У нее приказ. 
А у разбойника в руках - здоровая дубина с железным шаром. Шипованным железным шаром. Пока бежала, Арсиноя представила себе, как это может быть. В голове пронеслась дикая мысль: "Так даже лучше".

Через минуту верзилу дернули из окна обратно.

- Не лезь! - рявкнула дама. 
Не то чтобы ее сил хватило на то, чтобы уронить врага, но, по крайней мере, он обратил на нее внимание. Короткий взгляд внутрь, в темноту экипажа. Там - все спокойно. И надо, чтобы так и оставалось. 

А потом этот человек ударил ее. Дважды. Дважды Ниса врезалась спиной в дверцу кареты. Сколько лет она училась, уворачиваться, отражать, сколько лет за каждую ошибку наказанием была не столько боль, сколько стыд.. мучительный, жгучий огонь оскорбленного самолюбия. Это было - на чуть не рассмеялась, как безумная -  чертовски больно. Но все же не так. Не так, как тогда. Благоразумному Лурцу в картине боя, обрамленном рамкой окна, предстали растрепанные космы, искаженное, и очень скоро измазанное собственной кровью женское лицо - совсем некрасивое сейчас. Она так и не успела отомстить за себя. Проклятье! В сторону подоспевшего Красса тевинтерка взглянула отнюдь не благодарно, хотя, может быть, он и спас ей жизнь в этот день.

Маги. Всюду они. А один, так хуже некуда. Она всегда терпеть не могла пауков. Паук-маг - это было нечто за гранью добра и зла.

***

Последний враг повержен, общими усилиями они уронили его с коня. Собственный ее конь спокойно пасся неподалеку. Она знала, что далеко он не уйдет. Не беспокоилась. Поэтому медленно, прихрамывая, дошла до того самого бревна, которое так ловко преградило дорогу всему комфорту сразу драгоценного мессира Лурца. Ниса села и, наконец, оглядела себя. А посмотреть было на что.

Размозженное плечо не давало пошевелить даже пальцами, немедленно пронизывая все, от самой шеи, до кончиков ногтей, ноющей гадкой болью. Оставалось лишь проклясть всех драконов и тех, кто так любит их - драконья шкура не защитила ее! На ноге, выше колена и сбоку, вообще был вырван кусок треклятой брони и одежды, разобрать в крови, что там еще  вырвало или покалечено, пока не представлялось возможным.

Да и к демону!
Здоровой рукой прижав другую к телу так, словно та болела совершенно невыносимо, столичная изнеженная дама молча, с выражением какой-то мучительной ненависти на испачканном лице, отвернула голову в сторону заката и закрыла глаза. Она заслужила немного покоя или нет?

Показать содержимое  

Hide  

 

[Hikaru 19 735]

- Отряд, - скомандовал было Красс, но осёкся. Надо привыкать к другому общению. - Господа, отправляемся. И да сопутствует нам удача. Патрик, давай чуть вперёд в разведку. Улва с мной впереди колонны. Виктор и Арсиноя следом. Потом, обоз. Замыкают Мастарна и Пол. Выдвигаемся.

Разведчик был из Рыжего так себе. Особенно в первый день - невыспавшись, он целый день продремал в седле, предоставив кобылке плестись мерным аллюром впереди отряда. Та не возражала - присутствие драколисков нервировало, так что временами пегая оглядывалась на Тибо и сама увеличивала скорость. 

Второй день прошел практически также, разве что всадник уже не дремал, а постоянно вертелся в седле, порой умудряясь усесться задом наперед. а что - ежли их первейшая обязанность наблюдать за мессиром... как бишь его там - Лурком, Луртом... - а, неважно; короче, наблюдать за мессиром куда удобнее глядя на него (точнее, его карету) прямо, а не сворачивая себе шею, постоянно оглядываясь. Да и что может случиться в этих мирных, почти что идиллических, местах, удаленных от линии фронта? Оказалось, может.

Крик птицы застал горе-разведчика врасплох. Испуганная лошадка встала на дыбы, скинув наездника на дорогу. Одновременно из за деревьев показались господа разбойнички. Пришлось самым позорным образом драпать под прикрытие кареты, а потом и в лес, под прикрытие деревьев. Впрочем, на дороге, кажись и без него справляются неплохо.

Рыжий выглянул из густых зарослей - и тут же рядом с ухом свистнула стрела, от которой он увернулся, шлепнувшись пузом на землю. Ящерицей переполз на другое место - и тут оказалось, что всё уже кончилось. На дереве, под которым рыжий так успешно пересидел всю баталию, сидел какой-то мужик, с горестным видом поглядывая то на Патрика, то на обломки лука в своих руках. Связываться с ним не хотелось, да и что эта бестолочь могла сделать?

- Ты это, паря, тикал бы отсюда, - предложил мужику Патрик. - А я сделаю вид, что тебя здесь не было. - И отправился на поиски кобылки. Когда он вновь обернулся, засидка на дереве опустела.

Его Лохматка нашлась неподалеку от поваленного дерева. Лошадка зацепилась поводьями за торчавшую крону и теперь сердито мотала головой, пытаясь освободится. Ухватив пегую за уздечку, рыжий поплелся к Тео получать заслуженный выговор за "разведку".

[Ribka 26 119]

Лишь когда на лесной дороге все стихло, Децимус вышел из кареты. Настороженный взгляд обежал поле недавнего сражения. Рядом с убитой лошадью лежали его рабы. Один, с окровавленным виском, был уже мертв, видимо ударился о камень при падении. Второй еще дышал и короткие судорожные вздохи кроваво пузырились на губах - лошадь погребла его под собой, продавив грудную клетку. Помочь ему уже не могла и магия Лурца. 

- Туц, - маг дергающим движением головы указал на эльфа.
Верный телохранитель без слов понял приказ, также молча кивнув в ответ, и одним выверенным движением меча окончил страдания раба.

Больше убитых не было, но был, вернее была, одна раненая. Децимус видел ее сражающейся в окне кареты и слышал ее крик, когда ее, очевидно, ранили. И даже, как бы странно это не прозвучало, бездумно бросился на помощь. Но почуявшие кровь кони вновь дернули экипаж, опрокинув пассажира обратно на мягкие сидения и тем самым предотвратив, возможно, неприятные последствия этого необдуманного поступка.

- Миледи, - раздался тихий голос и в поле зрения Арсинои появилось обеспокоенное лицо мага. - Вы ранены. Позвольте помочь вам.

[julia37 45 163]

Заслышав голос, Арсиноя повернулась. Распахнувшиеся глаза яростно впились в нарушителя покоя. Хотелось закричать, ударить, унизить, неважно кого, а хоть бы и Лурца, раз уж он имел глупость подойти первым, хотелось выместить несправедливость этой боли на ком угодно. Обвинить в своих страданиях кого-то еще, не себя. Но... зеленоватые ведьмины глаза встретились с серыми и разрушительная ярость потухла.

Это было бы глупо, недальновидно, вредно для задания. В конце концов, прямо сейчас, когда этот странный человек стоял перед ней, Нисе этого просто не хотелось. Почти совсем.

Выпустив больную руку, и оставив ее болтаться плетью, второй она зачем-то заправила за ухо длинные вьющиеся пряди тёмных волос.

- Предупреждаю, я совершенно не переношу боли. Чуть что, начинаю кричать. - солгала она, усмехнувшись, и окинула взглядом подошедшего с головы до пят.

Очевидно, это означало "да". И, возможно даже "пожалуйста". Но насчёт второго нельзя было получить никаких гарантий.

Изменено 24 октября, 2017 пользователем julia37

[Ribka 26 119]

- Предупреждаю, я совершенно не переношу боли. Чуть что, начинаю кричать. - солгала она, усмехнувшись, и окинула взглядом подошедшего с головы до пят.

Очевидно, это означало "да". И, возможно даже "пожалуйста". Но насчёт второго нельзя было получить никаких гарантий.

 

- В самом деле? - брови мага приподнялись, изображая удивление, но в голосе звучало недоверие.

Оружие в руках женщины не выглядело лишь дорогой игрушкой, да и поведение ее во время нападение говорило в пользу того, что пользоваться им ей приходилось прежде. Конечно, сам Децимус не был воином, но свою первую практику будущие целители Круга проходят на кафедре боевых магов, оттачивая свое искусство на многочисленных ссадинах, ожогах и порезах. Так что примерное представление о том, как тренируются будущие воины Лурц имел. И миледи должна была пройти свою школу бойца, если конечно, не родилась с оружием в руках, что вряд ли.

Меж тем целитель аккуратно отогнул края рваного доспеха, чтобы оценить ранение. Пальцы мягко коснулись истерзанной плоти, уменьшая боль. 

- Рана серьезная, - подвел он итог после  осмотра. - Надо снять кирасу, чтобы я имел доступ к ней, так лечение будет эффективнее....

Лурц говорил, теперь перейдя к ране на ноге и повторяя все предыдущие действия - осмотр, облегчение болевого симптома, вердикт:

- На ноге ранение значительно легче, думаю, здесь шрама не останется....

[FOX69 47 597]

Протяжно заухала неясыть по пути в небольшой лесок, куда свернул полуразбитый имперский тракт. Тибо мотнул рогатой головой, а птица закричала снова.

- Ante*, - всадник натянул поводья, останавливая драколиска, и вскинул руку в предупредительном жесте, подав знак колонне остановиться.

Только что подъехавший на своей коняшке рыжий разведчик, притормозил.

- Неясыть, - сказал Тео другу. - А ещё не ночь. И даже не вечер.

Неуверенно продвинулись вперёд на несколько десятков метров и, уже ожидая засады, приготовились к бою.

- Ну вот, а я так надеялся на мирную прогулку до Маротиуса, - сказал центурион, активируя ледяное лезвие магического меча.

И начался бой. Сумбурный, бестолковый, бессистемный. Ни построения, ни тактики, ни толковой засады. Сваленное дерево преградило путь карете. Лошади метнулись, но  кучер Лурца сумел совладать с четвёркой. Трое мужчин в потёртых доспехах легиона неслись на путешественников, размахивая самодельными цепами, а двое других экипированных  так же, но с ножами в обеих руках кинулись к карете. Справиться с ними не составило бы труда, если бы не трое лучников засевших на высоких деревьях. И всё же, новый отряд действовал слаженно, так словно они готовились заранее и притирались к друг другу в тренировочных боях.

Он действовал машинально. На уровне подсознания чувствуя опасность и момент атаки, так как это умеют боевые маги. Предупредить удар, атаковать в ответ, парализовать и уничтожить. Лёд и камень - излюбленная тактика центуриона Красса. Кунари ей противостоять не могли. Не смогли и эти бандиты. Один раскололся в фарш, другой замёрз вместе с деревом на котором сидел.

Кто-то из бандитов струсил и побежал, кто-то попытался угнать лошадь и пробраться в карету. Но атака захлебнулась уже через десять минут после того, как началась. Больше всех досталось протеже канцлера. Слишком смело она кинулась в самую гущу атакующих цепов, которые раскололи изящную драконью броню, как яичную скорлупу за два удара. Ранение не было смертельным для миледи, а судя по выражению её лица, скорее раздражающе-досадным, прежде чем болезненным.

В конце боя, когда противник потерял большую часть бойцов и ретировался, у них оказалось трое пленных. Один отравленный и обмотанный паутиной - работа Полихрония, второй без сознания, серьёзно покалеченный взбрыкнувшей лошадью и третий вполне себе здоровый мечник, связанный и надёжно прикрученный к дереву.

Осмотрев свой отряд и убедившись, что опасности нет, центурион отправился к пленнику у дерева:

- Откуда доспехи легиона? - спросил он, сапогом отталкивая его ногу. 

назад*

Изменено 24 октября, 2017 пользователем FOX69

[Dmitry Shepard 30 158]

Собственно, одним устрашенным разбойником все участие Лара в бою и закончилось, пока он убедился, что справа опасности нет, пока обежал карету, поспел, как говорят, к шапошному разбору, оставалось только помочь остальным не позволить последнему противнику ускакать на их лошади. "Сунулся бы ты к Литану, сейчас бы единственной проблемой было забрать у него твои останки." - с некоторой долей злости подумал Мастарна, усиливая хватку на узде лошади, которая, благодаря усилиям аж четырех человек встала смирно, давая неудобного всадника с себя стащить. Рядом оказалась Улва, с чьего лица еще не сошло присущее потрошителям упоение боем, глаза сверкали и Лар не устоял, позволив себе секундное любование воительницей, сейчас похожей на вестницу смерти, но не той, в образе старухи в капюшоне, а приходящей к воинам посреди славной битвы, которую и принять не жалко. А потом миг зрительного контакта прошел и телохранитель занялся привычной работой, веридиевой башней застыв рядом с мессиром Лурцем на все время, что тот собирался заниматься раненой миледи в черном. Во взгляде Лара, обращенном на девушку, если и было сочувствие, то пришлось бы очень постараться, чтобы увидеть его. Зато было нечто иное - так смотрят на тех, кто делом доказал, что на него можно положиться. На своих.

[julia37 45 163]

- В самом деле? - брови мага приподнялись, изображая удивление, но в голосе звучало недоверие.

- Вы мне не верите? - зеркально приподнялись брови раненой дамы, краешек рта дернулся в улыбке, а в следующий миг дернулся уже болезненно.

 

Меж тем целитель аккуратно отогнул края рваного доспеха, чтобы оценить ранение. Пальцы мягко коснулись истерзанной плоти, уменьшая боль. 
- Рана серьезная, - подвел он итог после  осмотра. - Надо снять кирасу, чтобы я имел доступ к ней, так лечение будет эффективнее....
Лурц говорил, теперь перейдя к ране на ноге и повторяя все предыдущие действия - осмотр, облегчение болевого симптома, вердикт:
- На ноге ранение значительно легче, думаю, здесь шрама не останется....

Когда целитель прикоснулся к плечу, Арсиноя ощутимо вздрогнула, но это, если мессир вдруг разбирался в подобных тонкостях, совсем не похоже было на реакцию растлеваемой скромности. Отнюдь нет.  Как и на страх боли. Впрочем, осторожные пальцы и не могли ее причинить. А вскоре и сам Лурц должен был кое-что почувствовать.
Ниса не знала, как именно это бывает. Но зато слышала, и не раз, от тех, кто способен был испытать, о тихом звоне на краю сознания, иногда жужжании.. Говорили, будто для каждого он поет по-своему.
Ей оставалось лишь верить. 

А потом миг зрительного контакта прошел и телохранитель занялся привычной работой, веридиевой башней застыв рядом с мессиром Лурцем на все время, что тот собирался заниматься раненой миледи в черном.

Миледи же взглянула через склонившегося к ее ноге Лурца, на Мастарну совсем не так любезно. Хватало ей и одного мессира мага в качестве зрителя, в качестве того, кто, сам того не желая, покушался на тайну.
- И где же вы предлагаете мне разоблачаться? - поинтересовалась она немного резко, выпуская из поля зрения телохранителя и вновь впиваясь взглядом в лицо Децимуса.
- Надеюсь, не прямо здесь?

[Meshulik 30 519]

Пол безучастно наблюдал, как телохранитель добил одного из рабов. Он просто остановился передохнуть и оказался случайным свидетелем. И свидетелем равнодушным.

Больше его интересовал лучник. У того прямо сейчас был шанс безвеменно помереть от ядовитой паутины. Ловко выхватив из потайного рукава нож-бабочку, маг со зловещим выражением лица быстрым шагом направился к пострадавшему. Присел на корточки, неприятно ухмыльнулся, поиграл ножиком. Возможно, спасать-то того уже и поздно. Ну да сейчас проверим.

- Что, не нравится? - поинтересовался эльф, вспарывая паутину и пачкая в ней края собственных наручей и наколенников, - Мне тоже не нравится, когда в меня шпана из луков стреляет. Тоже мне, вольный стрелок. Вас кто подучил на вооруженный отряд нападать? Грабили бы себе крестьян. Чего полезли?

[Dmitry Shepard 30 158]

Миледи же взглянула через склонившегося к ее ноге Лурца, на Мастарну совсем не так любезно. Хватало ей и одного мессира мага в качестве зрителя, в качестве того, кто, сам того не желая, покушался на тайну.

Нелюбезный взгляд постигла бесславная участь всех его бессчетных предшественников - Лар просто проигнорировал его, как не относящийся к делу. Мастарна стоял рядом по долгу профессии и только. Но перед этим долгом любой дискомфорт кого бы то ни было не имел значения.