Dragon Age: ФРПГ "Амгефорн"

[FOX69 49 011]

Страница из перечня пленных, поступавших в цитадель Теринфаль - тренировочный полигон Искателей Истины.

«— Рыцари-храмовники Веллен, Поллер и Леген были допрошены после выдвижения ими обвинений в отступничестве некоей Марион Дюрж, чью невиновность подтвердило расследование, проведенное Искателем Тэаном. Отбывают тюремное заключение с 5 верименсиса 7:02 века Бурь.

— Эллин Девар, Первый Чародей арестован за владение еретическими материалами. Утверждал, что невиновен, но в кабинете были обнаружены спрятанные книги с руководством по магии крови и восемь амулетов магов. Казнен 29 верименсиса 7:02 века Бурь.

— Пейтр Лотир, обвинен в отступничестве. Привезен для обследования Искательницей Ландсдейл. Магия не обнаружена. Подозрение на болезнь мозга. Удерживается в заключении ради собственной безопасности. Посещения разрешены. Заключен 9 плуитаниса 7:02 века Бурь.»

Канун войны  

Сезон штормов подходил к концу. Уже не завывали сокрушительные ветры, готовые сорвать армейские палатки,  не хлестали холодные дожди, и мрачный Боэрик преображался под первыми лучами солнца, прорвавшего завесу из низких свинцовых туч. Три месяца дождя, холодных ночей, грязи и сбивающих с ног ураганов. Охранные щиты и заклинания приходилось обновлять ежечасно, а поддерживать огонь в каминах только силой собственной мысли, оставив надежды разжечь мокрую древесину.

Блокпост второй центурии первой когорты Стального имперского легиона стоял на побережье, растянувшись вглубь материка на пару километров, с основной задачей – удерживать границы и не давать противнику окончательно прорваться на полуостров Глаз Нокена к крестьянским фермам и поселениям. После 85 года Стали кунари ослабили натиск, и плотная оккупация, была разорвана имперскими легионами во многих местах фронта. Крупные города до сих пор оставались захваченными, но удержать под своей властью всё побережье враг уже был не в силах. Ожесточённое сопротивление имперской армии, крестьянские бунты, партизанские войны основательно ослабили положение вражеских гарнизонов.

 Линия обороны с окопами, магическими ловушками, укреплениями и блокпостами протянулась до равнинных озёр, образуя непрерывный фронт, который удерживала вот уже несколько лет оккупации передовая имперская когорта. Здесь служили ветераны и новички, маги, сапорати и наёмники. Иногда, кунари сносили ограждения и вели бои в тылу. Линия фронта прогибалась, карты перечерчивались, чтобы через несколько дней воинам легиона вновь вернуться, отбросить противника и вести затяжную оборону. Время шло, а Триумвират Кунандара не спешил отдавать приказ о массированном наступлении. Разрозненные силы кунари теснили со всех сторон народы Тедаса. Немало людей и эльфов приняли философию Кослуна, но ещё больше было тех, кто возненавидел захватчиков, насаждавших новый образ жизни. Империя магов в который раз противостояла последствиям просветления, которым когда-то осенило рогатую голову предводителя кунарийского стада. Ненависть имперцев росла. Кунари искренне надеялись искоренить магическую заразу, поразившую целую страну. Затяжная оккупация продолжалась.

Пока за их спинами родной Тевинтер и враждебный Орлей искали общие цели, армия Империи воевала. Бойцы ходили в разведку, отражали атаки и цеплялись за каждый метр имперской земли, за каждый пригорок вели бои, казнили перебежчиков и совершали диверсии в тылу. Необъявленная война была бесконечной, и каждый день страна Древних богов теряла своих воинов.

Прошёл год с тех самых пор, как Теодор Красс-Шармаль, боевой имперский маг поступил в распоряжения трибуна Стального легиона и приступил к несению службы рядовым триарием, который уже через три месяца, оправдав свои хвалёные таланты, быстро поднялся до декуриона, а через полгода до центуриона. Он принял командование второй центурией после гибели командира и продолжал удерживать пост, одновременно участвуя в боях и карьерных баталиях.  Пять лет обучения на военной кафедре стихий не прошли для молодого тевинтерца даром. Его учили воевать с орлейцами и ферелденцами, антиванцами и марчанами, кунари и воинами тумана, аварами и хасиндами, пиратами и пророками Ривейна. Тевинтер готов был отражать любой натиск, как и много лет назад не испытывая доверия к окружающим его государствам, где магия по-прежнему была под запретом. Каждый маг со стихийной специализацией обязан был уметь воевать. А если способности превышали средние, то офицерский чин присваивали ещё во время обучения. Но опальный лаэтан, попавший в немилость к будущему архонту, начал защищать родину рядовым.

Всего лишь год. Но этот год принёс не  только опыт и знания, он изменил бывшего кандидата в чародеи столичного Круга, покрыв тело шрамами и ожогами, и ожесточив некогда ранимую душу.  О возвращении в Круг Минратоса Теодор Красс больше не мечтал, а звание старшего чародея и Магистериум были теперь слишком далеки от его настоящего. Но имперец всегда останется имперцем, а жажда власти в крови не оставит компромиссов для продвижения наверх даже на войне. Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. В легаты он пока не метил, но место трибуна в Стальном легионе казалось ему не таким уж недосягаемым.

Год ходили слухи о священном походе на кунари, год Белая жрица и Чёрный жрец искали консенсус, который, наконец-то, случился и дал щедрые всходы. Первый Священный поход против завоевателей, объединивший непримиримых врагов Южной и Северной церквей, был провозглашён и намечен на молиорис 7:25 Бури. Но пока Орлей спускал первые  корабли на воды Недремлющего моря, а Стальной легион Тевинтера пополнялся день ото дня воинами из других подразделений, царило мирное затишье, и даже постоянные конфликты на восточном и северном фронтах сбавили напор. Все словно замерли в коротком миге ожидания, когда поднимутся ввысь штандарты с драконами и львами, и горнисты протрубят начало Великой миссии двух Великих держав Тедаса.

 

Hide  

Преданные исполнители воли Империума  

1. Децимус Лурц - Ribka - Источник

2. Патрик - Hikaru - Носитель

3. Теодор Красс-Шармаль - FOX69 - Исполнитель-1

4. Полихроний - Meshulik - Исполнитель-2

5. Лар Мастарна - Dmitry Shepard - Исполнитель-3

6. Виктор Виардо - tenshi - Исполнитель-4

7. Арсиноя - julia37 - Исполнитель-5

8. Улва - Yambie - Исполнитель-6 

 

     

Механика

Очень полезная информация

РЫНОК

Карточки ГЕРОЕВ

Действия в бою/ Бой

Специализации и боевые таланты: МАГ, ВОИН, РАЗБОЙНИК

Комната: Амгефорн

Полигон для боев: Amgeforn (но сначала зарегистрироваться на Roll20)

Вехи пути  

Глава I.  Визит канцлера.  Приватный разговор.  

Глава II.  Стоянка 1.  Стоянка 2.  Потери мессира. Бивак.  Стоянка 3.

Глава III.  Круг Маротиуса  Визит к Первому Чародею  Поиски в Круге   Встреча с Атанасиусом   Близкое знакомство с Атанасиусом  

Глава IV.  

Глава V.

Глава VI.

Глава VII.  Проникновение  Шифр Астрариумов  

Глава VIII.

 

 

Hide  

 

 

Изменено 15 декабря, 2017 пользователем FOX69

[tеnshi 38 746]

Библиотека

 

Миледи в синем приняла книгу и пристально воззрилась на гостя из Орлея. И почему его так непреодолимо притянуло к ней? Чтоб не притянуться вон к той мелкой магичке с нижних ярусов? Старшими чародеями увлекаемся, мессир? Или вам всё равно что с полу подбирать?

Она улыбнулась. Ещё одна тевинтерская кобра с тёмно-томными глазами и кроваво-красными губами.

- Только подающим надежды ученикам, - видимо поданная книга её не впечатлила. Придирчивый взгляд скользил по его смуглому лицу, спускался на подбородок к открытому вороту шеи. - Если ваши успехи соответствую вашему росту, мессир, то я могу дать вам пару консультаций.

Нарушитель спокойствия смиренно выслушал отповедь, только рассеянно провёл ладонью по шее, там, где её коснулся изучающий взгляд. А потом рассмеялся, неловко, смущённо опустив глаза. Куда опустилось. Его маленькая демонстрация своих сомнительных способностей в какой бы то ни было энтропии, стихии и прочем созидании была достаточно наглядной.

- Простите, мадам, - признал гость круга превосходство хозяйки, поднимая ещё более виноватый взгляд, - Боюсь, я преувеличил свой интерес к книге.  Чудеса этого места кружат голову.

Кролик без страха заглянул в тёмные глаза. Вспомнились байки про магов, которые могут читать мысли. Если она читала его - сейчас ему было нечего скрывать.

[Dmitry Shepard 30 728]

Неожиданно. Что-то злое. Что-то нечеловеческое. Что-то проскочило во взгляде Улвы.

Высокомерное. Лукавое. Извращенное. И страдает от жажды.

Что должно было в глазах серых, не завораживающих, обычных, отразиться? Страх, наверное? Неуверенность тоже? Не было того. Только огонек ответный, пламени темному посвященный, что глубоко всегда таится, недоступный никому и метровой толщины цепями скованный. Мелькнул и пропал, словно и не было его никогда, только уверенность в себе и в Улве оставляя видимой, да только отсвет остался, в глубине зрачков хранимый.

Плечики дернулись. В глазах теперь просьба. Мольба. Мольба одуматься. Все могло хорошо закончиться, на самом-то деле. Не дразнить чертиков собственных. Волю в кулаки сжать слабую и стиснуть зубы. Все хорошо. Все будет хорошо. Не надо думать о плохом. Глупости. Глупости! Но… но могло закончиться ужасно. Для одного или для двоих.

- Уверен, - повторила Улва, опустив глаза.

Она кивнула. Если… уверенность никуда не исчезла, не спешила исчезать и решение оставалось твердым, то… то ему следует провести красноглазую к тренировочной площадке.

Дернулись плечики и накрыла их ладонь широкая, мужская, к эфесу меча привычная. Такая же, как и Улвы, только больше и шире.

- Уверен, - повторил Лар также весомо, как и в первый раз и выпрямился. Ладонь соскользнула намеренно и в воздухе зависла, из подтверждения и ободрения в предложение превратившись. - Пойдем.

[FOX69 49 011]

Библиотека

Кролик без страха заглянул в тёмные глаза. Вспомнились байки про магов, которые могут читать мысли. Если она читала его - сейчас ему было нечего скрывать.

Она и читала, стараясь не замечать в его мыслях налипшей шелухи не относящейся к её персоне. Кобра распахнула капюшон и вцепилась чёрными глазами в зрачки орлейца.

- Вас интересуют байки для примитивных членов Круга? - выпустила она порцию яда. - Я была о вас лучшего мнения, мессир. Если это всё, что вам нужно от старшего чародея, то я разочарована.

Она отложила книгу и, не закрывая угрожающий капюшон, поползла из хранилища мудрости. Виктору оставалось  только её догонять и использовать тайные таланты обольщения.  

[Ribka 26 212]

Когда-то тем же днем. Гостиная Сиввидис.

 

- Так вы поможете мне, миледи? - спрашивал Децимус, с улыбкой глядя на Архивариуса, в конце их долгой беседы.

- О, дорогой! - щебетала пожилая женщина, картинно всплескивая руками. - Ну, еще бы я тебе не помогла!, - она кокетливо похлопала ресницами, рассеянным движением поправила молодому собеседнику упавшую на лоб прядь, и продолжила: -Я уже подняла старые журналы учета и собираюсь набросать небольшой план старых архивов. Уж, извини, милый, но с тобой я не пойду, внизу ужасная сырость, а мои старые кости не выносят сырости! Кстати! - женщина подхватила изящную фарфоровую чашку и поднесла к губам, сделала глоток, смакуя напиток, и вновь вернула внимание Децимусу. - Я.. несколько удивлена, что ты один. Была уверена, что твой старик не усидит на месте и примчится сюда из Минратоса... Он... так плох?

Ярко-алые губы улыбались, но их подрагивание выдавало всю фальшь этой улыбки.

- Боюсь, что... мне нечем вас обнадежить, миледи. Кроме того, что за ним ходят очень сильные целители, одни из лучших в столице...

- Да, да.. Я поняла! - Саввидис поспешно перебила молодого человека, нервным движением выхватывая из вазочки розовую зефирку, но не делая попытки ее съесть. - А что он говорит про тебя?

- Говорит.. что у него все решено..

- А ваш договор?

- Он в силе...

- Хорошо...

На несколько минут в гостиной установилась тишина, нарушаемая лишь вынужденным звоном чайных приборов.

-Ах, милочка! - воскликнула вдруг Архиваруис, подзывая рабыню. - Ты что же не видишь, что у нас закончился шоколад! Немедленно беги в кухни! И живее, живее!

Когда за рабыней захлопнулась дверь, женщина повернулась к своему собеседнику, натянуто улыбаясь, но за этой маской явно проглядывало беспокойство:

- Может.. мне стоит взять отдых и навестить его, как ты думаешь, Деми? - на свой вопрос она не ждала ответа, поспешно заговорила дальше, заполняя комнату журчанием своего голоса: - Впрочем, не уверена, что я могу... Да и он может попросту не пустить меня на порог... Хотя, я могла бы предупредить его.. Поговорить с ним..

Мужчина мягко накрыл узкую ладошку в тонкой сетке морщин:

- Я думаю он будет рад вам, миледи, - тепло произнес он, успокаивая нервничающую женщину.

- Спасибо, милый, - она ласково улыбнулась в ответ, похлопав своей рукой по его. Сейчас она выглядела старой и совершенно беспомощной.

Но миг прошел и вновь, будто глотнув из живительного источника, маленькая пестрая птичка Фиоленна встрепенулась, заулыбалась и защебетала:

- Ах, милый, пей же скорее чай! Право у меня еще столько дел, столько дел! Я не собираюсь всю ночь сидеть с воспоминаниями о нижних архивах, ты же знаешь, в моем возрасте просто необходимо высыпаться!

Кокетливый смех сопровождал остаток чаепития.

 

(Влияние на Саввидис — успех, штраф на Бдительность в архивах снят)

 

 

[FOX69 49 011]

Библиотека, 7 нубулиса, вечер

- Мессир Лурц, - послышался несмелый голос молоденького эльфика, зовущий кудрявого мага склонившегося над древней рукописью. - Простите, что я вас отвлекаю. Но мессир Красс велел вам передать, что ждёт, с лошадьми у входа на подвесной мост. 

[Ribka 26 212]

Библиотека, 7 нубулиса, вечер

- Мессир Лурц, - послышался несмелый голос молоденького эльфика, зовущий кудрявого мага склонившегося над древней рукописью. - Простите, что я вас отвлекаю. Но мессир Красс велел вам передать, что ждёт, с лошадьми у входа на подвесной мост. 

 

Ох, как же не просто было заставить себя оторваться от чтения, вынырнуть из привычного мира книжной пыли и древних слов, чтобы вернуться в суетную реальность. Маг тяжело вздохнул, закрывая фолиант и со всей предосторожностью убирая на место. Еще немного времени, чтобы подняться в покои и переодеться. Еще пара минут, чтоб передать послание для своего телохранителя и лично упредить Саввидис о том, что покидает Круг в сопровождении Красса.

К ожидающему центуриону, Децимус вышел слегка запыхавшийся, немного озабоченный и чуть встрепанный, благодаря шаловливой старческой руке Архивариуса.

- Извини..., - покаянно произнес он, принимая поводья своего коня. - Я все же забыл...

[tеnshi 38 746]

Говорила мама - не связывайся, мальчик, с энтропистами. Она вообще много чего говорила, Маргарита Виардо, снаряжая сына в империю развращённой магии и магического разврата. Кто бы, как водится, слушал.
Руки не поднимались вовсе. Долго и задумчиво Вик разглядывал глубокие, набухающие синяками полосы на запястьях и наслаждался каждым долгим, хоть и немного судорожным вдохом. Дышать в последние два часа вообще было затруднительно. По раскрытым губам мазнули на прощание такие нежные на вид пальцы. Он вяло пошевелил пальцами в ответ и закрыл глаза.

По крайней мере, "побочный эффект" был исчерпан, месяца эдак на три-четыре. Разум тоненько пищал на задворках сознания, что каждый месяц легко уложится в день, максимум, два, но нижняя половина тела прекратила все контакты с маразматиком. Верхняя горела. Безжалостным чёрным огнём.
Попытка накинуть рубашку принесла новую волну боли. Вся спина, шея и отчасти грудь были покрыты зловещими тёмными отметинами, больше всего похожими на ожоги, но с каким-то пугающим пурпурным оттенком. На щеке скромно и безобидно наливались кровью следы ногтей.
Выводы следовали неутешительные - здесь нужен был эксперт.

Изменено 4 ноября, 2017 пользователем tеnshi

[Yambie 16 287]

Дернулись плечики и накрыла их ладонь широкая, мужская, к эфесу меча привычная. Такая же, как и Улвы, только больше и шире.

 

Не трогай меня!

Плечи снова дернулись. Посмотрела, посмотрела на него свирепо. Глаза так и сияют пламенем багровым. Кровавым. Голодным. Жаждущим… жаждущим, жаждущим… жаждущим… жаждущим!

Никогда меня не трогай, - молчит, говорит взглядом, не отрывая оного от телохранителя тевинтерского.

Никогда не смей меня трогать.

 

- Уверен, - повторил Лар также весомо, как и в первый раз и выпрямился. Ладонь соскользнула намеренно и в воздухе зависла, из подтверждения и ободрения в предложение превратившись. - Пойдем.

 

- Уверен.

Тихо, хмуро.

Мрачно.

- Уверен.

Повторять это слово без конца. Улва встала со стульчика и подошла к двери. Сложив пальцы в замок, она учтиво поклонилась телохранителю.

Ведите.

[FOX69 49 011]

7 нубулиса, вечер

К ожидающему центуриону, Децимус вышел слегка запыхавшийся, немного озабоченный и чуть встрепанный, благодаря шаловливой старческой руке Архивариуса.

- Извини..., - покаянно произнес он, принимая поводья своего коня. - Я все же забыл...

- И почему я в этом не сомневался, - улыбнулся Тео, поднимаясь с уступа крепостной стены, где терпеливо ожидал прихода целителя. - Но я настойчивее, чем твои фолианты. Держи.

Он подал Децимусу повод и запрыгнул на коня.

- Не подскажешь куда я могу сводить понравившегося парня в Маротиусе? - спросил он, когда Децимус был в седле. - Я видел где-то вывеску достойной ресторации, но вряд ли её найду. А ты здесь всё-таки, вырос.

[Ribka 26 212]

- Не подскажешь куда я могу сводить понравившегося парня в Маротиусе? - спросил он, когда Децимус был в седле. - Я видел где-то вывеску достойной ресторации, но вряд ли её найду. А ты здесь всё-таки, вырос.

 

Едва успев тронуть коня, Лурц натянул поводья.

- Что.. ты имеешь ввиду? - голос был тихим, а взгляд, казалось, интересовало исключительно качество работы местного конюшего по расчесыванию лошадиных грив.

[Dmitry Shepard 30 728]

Не трогай меня!

Плечи снова дернулись. Посмотрела, посмотрела на него свирепо. Глаза так и сияют пламенем багровым. Кровавым. Голодным. Жаждущим… жаждущим, жаждущим… жаждущим… жаждущим!

Никогда меня не трогай, - молчит, говорит взглядом, не отрывая оного от телохранителя тевинтерского.

Никогда не смей меня трогать.

Ударился пламень багровый в серый холод морской, зашипел зло, паром исходя, в символ виноватости краткий сходясь. Не буду, красавица, коль не хочешь. Смелости хватит, но не буду, раз не любо тебе это.

- Уверен.

Тихо, хмуро.

Мрачно.

- Уверен.

Повторять это слово без конца. Улва встала со стульчика и подошла к двери. Сложив пальцы в замок, она учтиво поклонилась телохранителю.

Ведите.

А вот тут стоило бы обидеться, наверное, за издевку поклон принять, однако не взволновалось море серое, осталось все таким же спокойным. Бой впереди, не шутка. Пусть и тренировочный. Все как хотел мессир, так чего же жаловаться.

- Прошу идти за мной, госпожа, - спокойно Мастарна скажет и вперед пойдет, путь указывая.

Тренировочная площадка в Круге удобная, хоть и каменная, а не песком посыпанная, как Лар привык. Зато все остальное в достатке имеется, особливо мечи затупленные, тяжелые. Взял один Лар, баланс оценил, как рукоять в ладони держится. Остался доволен вроде. Встал в позицию, взмахнул клинком, деве алоокой салютуя и шагнул вперед, первые аккорды боя рисуя. Спокойный, хладнокровный, как всегда. В глазах серых вместо тепла, обычно на Улву обращенного, пристальность и внимание, но не к девичьим прелестям, а к тому, что делает она, как нападает и как защищается.

Постепенно окупается это, Лару удается чувствительно задеть своим клинком Улву в бок, тогда как сам он удары воительницы отражает успешно. И когда Мастарну на миг вдруг как в кипяток окунуло, удивился он, но вспомнил ощущение давнее и заметил, как немногие зрители от площадки тренировочной отпрянули. Да, действительно, могут так Потрошители, их умение. Да только там, где иные в боли тонут, Лар плыть обучен, спуску себе не давая. Упорно атакует он Улву, не сдается в своей настойчивости. И будто снова из-под серого льда свет мягкий пробиваться начинает, что так деву неопытную пугал...

[FOX69 49 011]

Едва успев тронуть коня, Лурц натянул поводья.

- Что.. ты имеешь ввиду? - голос был тихим, а взгляд, казалось, интересовало исключительно качество работы местного конюшего по расчесыванию лошадиных грив.

- Ну... - что-то было в этом вопросе настораживающее. Как бы это объяснить ещё понятней. Не ужинать же он его звал. Хотя, можно и поужинать сначала.

Красс, ты ступаешь на территорию тебе незнакомую и неведомую. Это тебе не у серого стража в парке от... нимать ману. Это настолько сложно  и непонятно, что даже страшно. 

- Я имел в виду место в городе, где можно провести время вдвоём, - кажется тон ответа был скорее вопросительным, чем уверенным в своей правоте.

[Ribka 26 212]

- Я имел в виду место в городе, где можно провести время вдвоём, - кажется тон ответа был скорее вопросительным, чем уверенным в своей правоте.

 

- Я спрашивал не об этом...

Испытующий серый взгляд вперился в голубой, словно ища в нем ответы на невысказанные вопросы. И сожаление проскользнуло, когда не нашел.

- Я плохо знаю город, - наконец, ответил Децимус, тряхнув головой, будто что-то решив для себя. - Я редко бывал за пределами Круга... если не считать библиотеки города, но вряд ли туда стоит ходить компаниями.

Он пожал плечами:

- Городские сады? Театр? Ресторации? Арена?... Впрочем нет. Или можно просто совершить конную прогулку. Выбирай!

[FOX69 49 011]

Он пожал плечами:

- Городские сады? Театр? Ресторации? Арена?... Впрочем нет. Или можно просто совершить конную прогулку. Выбирай!

Пока все мысли и желания его попутчика на сегодняшний вечер были за непроницаемой крепостной стеной. Это вносило неясность и неуверенность. К чему он не привык. Примитивная схема знакомства, состоящая максимум из трёх фраз, здесь терпела полное фиаско.  К тому же, получалось, что город они оба не знали. Ехать на рыночную площадь и сидеть в дешёвом кабаке с сапорати офицер "цепных псов" ни за что бы не рискнул на трезвую голову, искать приличное заведение, где есть свободные номера, как-то было пока не слишком своевременно.

- Давай, прокатимся, - сказал Красс, не форсируя события. - Догоняй, - и пришпорил буланого.

Тот взял с места и понёс седока, наполняя гулом копыт дурманящий весенний воздух.

[Yambie 16 287]

То нельзя было назвать знаниями. Никак нет. Этому не обучают на тренировочных площадках, не читают в фолиантах древних и это не передается через наследия, - от отца к сыну, от матери к дочери. И пусть люди оные не являлись магами, не были благословлены или прокляты волшебными звездами, но их… назвать можно было, так сказать, особенными. Особенными. Потому что научились контролировать эту силу, которая простирается в крови да костях. Но балансируют они. Балансируют на острие. Неопытные насмехаются над ними, глядя как те захлебываются кровью, а потом жалеют о своих словах и молятся, молятся, дабы твари в человеческих обличьях не начали пожирать их плоть до костей. Упиваться их кровью.

Чем ближе я к смерти…

… мне нечего терять…

Чем ближе я к смерти…

… это была ошибка…

Чем ближе я…

Это была ошибка.

Ты, Мастарна, этого не видел. Пожалуй, никто этого не видел. Насмешки в ее огненных глазах. И кто-то, точно, кто-то крикнул. Кто-то ахнул. Подтянулись еще вояки, слуги и любопытные маги.

«Потрошитель!»

Они это знали. Они это и почувствовали.

Она жила с этим день ото дня. Ночь за ночью. Она выслушивала эти голоса, крики, плач, мольбу, завывание животных, проклятья, а то смех безумный. Им не было конца и не будет конца никогда. Не ври мне, Мастарна, не ври! Ты их тоже слышишь… о, эти женщины, эти несчастные женщины. Их рвущиеся платья, их оскорбленное эго, их опозоренная честь. О, боги, их голоса! Их стоны, крики, смех! Их образы, их грязные образы. Их оставили, их оставили одних. Из них высосали души. Оставили пустую оболочку, нет, они всегда есть и будут оболочками пустыми для вас!

Не ври мне, Мастарна, не ври…

Я… тебе… куколка?

Я… тебе… маленькая… куколка… которую… можно… трогать?

Своими грязными руками.

Улва взбесилась. Она яростно махала этой жалкой деревяшкой, которая сейчас заменяла верный меч. Одна сломалась. И взяли другую. Потрошителя не отличить от простого вояки, но дайте, дайте им почувствовать черту и они не уступят по силе берсеркерам.

Мастарна услышит. Он и почувствует.

Голоса женщин. Их терзания. Муки. Невыносимые муки. Бедные несчастные женщины.

Последний взмах деревяшки попадает по голове телохранителю тевинтерскому. Ничего ты уже сделать не сможешь, ничего. Это уже не Улва. Не была она похожа на ту Улву, которую успели узнать многие из группы небольшой. Людей чужих. Незнакомых.

Робкая и невинная.

Нет.

Свирепая и кровожадная.

Деревяшку направила в сторону лица телохранителя. Указывает. Он совершил ошибку. И наказать его следовало. Наказать в последний единственный раз в жизни его, а после пировать конечностями его и кровью.

- Больше, - по нижней губе, подбородку красноглазки кровь стекает, глаза говорят, а голос тихий и чужой, - больше… никогда, тевинтерец.

Эхом в умах раздастся плач девочки маленькой. Больше никогда не увидит свою маму.

Изменено 4 ноября, 2017 пользователем Yambie

[Ribka 26 212]

- Давай, прокатимся, - сказал Красс, не форсируя события. - Догоняй, - и пришпорил буланого.

Тот взял с места и понёс седока, наполняя гулом копыт дурманщий весенний воздух

 

Прежде, чем послать своего коня вдогонку, Децимус оглянулся. Да, там, за высоким резным окном стояла Саввидис. Молодой маг склонил голову в вежливом кивке, а потом дал шпор коню - потерять своего спутника на городских улицах было бы верхом бестактности. Но в город, похоже, Красс и не собирался, свернув с моста и направившись к блестящей вдали речной ленте. Черный хвост его буланого вился далеко впереди. Нагнать их Лурц даже и не пытался, держась все на том же расстоянии от первого всадника, не сближаясь, но и не отставая.

[FOX69 49 011]

Где-то за городом, вечер

Конь норовисто всхрапывал, в лицо бил ветер, надвигались сумерки, и последние лучи солнца пересекали воды реки, заливая золотом света. В голове пусто, в груди неспокойно. Сказать ему прямо? Или продолжать бестолково тянуть кота за яйца? Он дёрнул повод, переводя коня на шаг и оглянулся. 

[Dmitry Shepard 30 728]

Последний взмах деревяшки попадает по голове телохранителю тевинтерскому. Ничего ты уже сделать не сможешь, ничего. Это уже не Улва. Она не была похожа на ту Улву, которую успели узнать многие из группы небольшой. Людей чужих. Незнакомых.

Робкая и невинная.

Нет.

Свирепая и кровожадная.

За одно мгновение все меняется кардинально, от пропущенного удара по голове взгляд застит красным, наверное, совсем также, как сейчас Улва весь мир и его самого видит, бровь рассечена и кровь глаза заливает. Но руки помнят преподанную науку и удар верный в ответ направлен...бесполезно. Гибко увернулась дева-воительница и пошла трещинами воля Мастарны, упал воин, не в силах больше на ноги подняться и меч поднять.

Деревяшку она направила в сторону лица телохранителя. Он совершил ошибку. И наказать его следовало. Наказать в последний единственный раз в жизни его, а после пировать конечностями его и кровью.

- Больше, - по нижней губе, подбородку красноглазки кровь стекает, глаза говорят, а голос тихий и чужой, - больше… никогда, тевинтерец.

Эхом в разумах обоих раздастся плач девочки маленькой. Девочки сидящей возле статуи Андрасте. Больше она никогда не увидит свою маму.

Голос и впрямь чужим кажется, сквозь звон и муть в голове прорываясь, однако все тот же он, Улве принадлежит. Вот только в глазах серых Лара упрямство светится, сквозь кровь и боль пробиваясь. И тепло прежнее, от ударов ничуть не потускневшее. Смотрит он в глаза Улве и взгляд не отводит. Ты Улва. Воин-потрошитель. Дева с глазами алыми. Девушка скромная, но на которую положиться можно, как на самого себя. Я тебя всякой видел, Улва и ни разу ни страха, ни отвращения не испытал. Не сломать тебе меня, Улва, не грозись понапрасну.

- Никогда не говори никогда, красавица, - голос Лара тоже сейчас чужой совсем, хриплый и болью напитанный, но все равно восхищенный. Ею, Улвой, восхищенный. Тело отзывается болью, но Лар все равно пытается сесть, рукой к девушке тянется. То ли прикоснуться к ней, наперекор запрету молчаливому, то ли думает, что поможет она ему, хотя тут впору о добивании жестоком думать.

[Ribka 26 212]

Где-то за городом, вечер

Конь норовисто всхрапывал, в лицо бил ветер, надвигались сумерки, и последние лучи солнца пересекали воды реки, заливая золотом света. В голове пусто, в груди неспокойно. Сказать ему прямо? Или продолжать бестолково тянуть кота за яйца? Он дёрнул повод, переводя коня на шаг и оглянулся.

 

Лурц подъезжал не спеша, спокойный, с мягким взглядом и легкой улыбкой. Прогулка ему нравилась, несомненно, полезно вырываться из затхлых, пропавших пожелтевшими страницами и старой пылью, библиотек.

- Скажи мне, Тео, - весело проговорил он,- что для тебя имеет ценность в этой жизни?

[FOX69 49 011]

Где-то за городом, вечер

Лурц подъезжал не спеша, спокойный, с мягким взглядом и легкой улыбкой. Прогулка ему нравилась, несомненно, полезно вырываться из затхлых, пропавших пожелтевшими страницами и старой пылью, библиотек.

- Скажи мне, Тео, - весело проговорил он,- что для тебя имеет ценность в этой жизни?

Конь встал и потянулся к воде, но всадник одёрнул его.

- Ценность... - центурион задумался, бросил взгляд на уходящее солнце и сказал: - Армия. Империум. Долг. Служба. Карьера. Наверное, так.

Он был честен и врать ему не хотел.

[Yambie 16 287]

- Никогда не говори никогда, красавица, - голос Лара тоже сейчас чужой совсем, хриплый и болью напитанный, но все равно восхищенный. Ею, Улвой, восхищенный. Тело отзывается болью, но Лар все равно пытается сесть, рукой к девушке тянется. То ли прикоснуться к ней, наперекор запрету молчаливому, то ли думает, что поможет она ему, хотя тут впору о добивании жестоком думать.

 

Клубочек. Маленький клубочек. Ниточку заплетали одну за другой. Заплетали красную, синюю, зеленую, желтую. И гадали, все гадали, какого оттенка, какого настроения, какой эмоции больше будет. И во взгляде алом проскакивает что-то новое. Глядя на вояку из Тевинтера. Глядя на то, как руку он к ней протягивает.

Улва осознает это с болью на сердце. И ненавидит, ненавидит себя. Но не прячет. И мысль отразились явью в глазах.

Вы мне отвратительны, мессир Мастарна.

Взгляд кровавый направлен в сторону напуганной прислуги.

- Помощь ему.

Ее голос тверд. Непривычно тверд.

- Живо!

В последний взгляд бросит надменный взгляд на телохранителя тевинтерского и поспешит прочь. Вопреки боли, вопреки головокружению. Но она не хочет видеть этого человека более.

Злость угасает. Муки не уходят. Все сменилось ненавистью. Ненавистью к самой себе. Что-то, кроме крови, теплое и влажное. На вкус как соль. Оно текло по щекам. Из-за этого было трудно что-либо разглядеть, пока веки не Улва не закроет. И эта соль, влажная, текла по щекам с еще большей силой.

Слезы...

Дойдя до комнаты своей, Улва нашла и выпила настойку. Позже по просьбе ванну приготовили. В ней она, Улва, продолжала сидеть даже когда вода стала совсем холодной, опустив голову, обняв руками ноги. Хрусталики соленые все никак не прекращали целовать щеки. И сама красноглазка, обессиленная совсем, начала тихо всхлипывать.

Все болело. Все ныло.

В это мгновенье… ненавидела себя. И хотела, очень-очень хотела уснуть вечным сном.

Изменено 4 ноября, 2017 пользователем Yambie

[Ribka 26 212]

Где-то за городом, вечер

 

- Ценность... - центурион задумался, бросил взгляд на уходящее солнце и сказал: - Армия. Империум. Долг. Служба. Карьера. Наверное, так.

 

Децимус слушал все с той же своей улыбкой, задумчиво скользя взглядом то по окружающей их природе, то возвращаясь к лицу собеседника.

- Так много, - то ли одобрение, то ли восхищение прозвучало в голосе целителя. На секунду улыбка померкла на его лице.

- Ты бы мог... рискнуть своей карьерой? Положением? Ради чего?

[tеnshi 38 746]

Первого и единственного эксперта по последствиям магических излишеств, которого мог придумать себе Виктор, не оказалось на месте. По-хорошему, надо было сразу идти к их бесценному учёному, но стоило только подумать, как он будет рассказывать ясноглазому целителю об истоках полученных травм, как решимость  и болевой порог возрастали безмерно. Ванна обернулась чистилищем. Чистая одежда - испытанием огня. К шести вечера Виктор Виардо с мрачным удовлетворением разглядывал своё отражение в большом зеркале. Печать носимых страданий облагородила лицо, посуровели  легкомысленные брови. Человек, смотревший на него оттуда, готов был покорять дворец Архонта.

Поразмыслив, он ограничился кельей старого формари.

 

Изменено 4 ноября, 2017 пользователем tеnshi

[FOX69 49 011]

Где-то за городом, вечер

Децимус слушал все с той же своей улыбкой, задумчиво скользя взглядом то по окружающей их природе, то возвращаясь к лицу собеседника.

- Так много, - то ли одобрение, то ли восхищение прозвучало в голосе целителя. На секунду улыбка померкла на его лице.

- Ты бы мог... рискнуть своей карьерой? Положением? Ради чего?

- Не знаю, - Тео бросил взгляд в пытливые глаза. - Наверное, ради Тевинтера.

Не потому ли меня и выбрал Номаран. Пришла нечаянная мысль. Бесчувственное бревно, готовое без колебаний отдать жизнь за имперский север. Цепной пёс Империума. 

 

Келья Амброзиуса

Поразмыслив, он отправился в келью к старому формари.

Его встретил загробный голос и два безжизненных слова.

- Кто, - и через минуту. - Там.

Нетерпеливый гость мог бы уже пнуть дверь от нетерпения, к тому же, она была чуть приоткрыта.

[Dmitry Shepard 30 728]

Клубочек. Маленький клубочек. Ниточку заплетали одну за другой. Заплетали красную, синюю, зеленую, желтую. И гадали, все гадали, какого оттенка, какого настроения, какой эмоции больше будет. И во взгляде алом проскакивает что-то новое. Глядя на вояку из Тевинтера. Глядя на то, как руку он к ней протягивает.

Улва осознает это с болью на сердце. И ненавидит, ненавидит себя. Но не прячет. И мысль отразились явью в глазах.

Вы мне отвратительны, мессир Мастарна.

Неожиданна эмоция эта и режет остро, глубоко, до самого сердца, боль истинную, почти необоримую порождая и обиду жгучую. За что отвратителен, красавица? За то, что принимаю тебя такой, иллюзий не питая и не превращая в кого-то, кем ты не являешься, но мне удобного и принимаю тебя такой, переделать не пытаясь? Или за то, что не пугаешь ты меня по прежнему, ни робкая и тихая, ни злая и кровожадная? Или за то, что ты тепло дружеское за приставания отвратительные приняла, воина недостойные? Ответ тебе самой давать, красавица. Как и мне перед своей честью отвечать за себя.

Мастарне помогают подняться, но смотрит он все равно вслед Улве, пока та из виду не скроется и взгляд его, вопрошающий, уязвимый, в спину воительнице упирается, с единственным вопросом неслышимым "За что ты так?". Нет, не обернется она, не увидит ничего. Может и к лучшему оно, но то только времени и Судьбе ведомо. Постепенно утихнет боль в избитом теле, залечит травмы приданный тренировочной площадке маг-целитель. Вот только с болью в сердце от взгляда одного-единственного он ничего поделать не может. И никто не может, кроме той, что рану нанесла.

И все равно, как не было бы больно и обидно, ответ на мысленный вопрос был один и тот же, прежний. Да. Готов Лар по прежнему плечом к плечу с Улвой сражаться, спину свою ей доверяя без оглядки, готов собой от смерти заслонить, как и каждого в группе. Не изменилось ничего. А боль...она пройдет. Когда-нибудь.