Dragon Age: ФРПГ "Амгефорн"

[FOX69 48 983]

Страница из перечня пленных, поступавших в цитадель Теринфаль - тренировочный полигон Искателей Истины.

«— Рыцари-храмовники Веллен, Поллер и Леген были допрошены после выдвижения ими обвинений в отступничестве некоей Марион Дюрж, чью невиновность подтвердило расследование, проведенное Искателем Тэаном. Отбывают тюремное заключение с 5 верименсиса 7:02 века Бурь.

— Эллин Девар, Первый Чародей арестован за владение еретическими материалами. Утверждал, что невиновен, но в кабинете были обнаружены спрятанные книги с руководством по магии крови и восемь амулетов магов. Казнен 29 верименсиса 7:02 века Бурь.

— Пейтр Лотир, обвинен в отступничестве. Привезен для обследования Искательницей Ландсдейл. Магия не обнаружена. Подозрение на болезнь мозга. Удерживается в заключении ради собственной безопасности. Посещения разрешены. Заключен 9 плуитаниса 7:02 века Бурь.»

Канун войны  

Сезон штормов подходил к концу. Уже не завывали сокрушительные ветры, готовые сорвать армейские палатки,  не хлестали холодные дожди, и мрачный Боэрик преображался под первыми лучами солнца, прорвавшего завесу из низких свинцовых туч. Три месяца дождя, холодных ночей, грязи и сбивающих с ног ураганов. Охранные щиты и заклинания приходилось обновлять ежечасно, а поддерживать огонь в каминах только силой собственной мысли, оставив надежды разжечь мокрую древесину.

Блокпост второй центурии первой когорты Стального имперского легиона стоял на побережье, растянувшись вглубь материка на пару километров, с основной задачей – удерживать границы и не давать противнику окончательно прорваться на полуостров Глаз Нокена к крестьянским фермам и поселениям. После 85 года Стали кунари ослабили натиск, и плотная оккупация, была разорвана имперскими легионами во многих местах фронта. Крупные города до сих пор оставались захваченными, но удержать под своей властью всё побережье враг уже был не в силах. Ожесточённое сопротивление имперской армии, крестьянские бунты, партизанские войны основательно ослабили положение вражеских гарнизонов.

 Линия обороны с окопами, магическими ловушками, укреплениями и блокпостами протянулась до равнинных озёр, образуя непрерывный фронт, который удерживала вот уже несколько лет оккупации передовая имперская когорта. Здесь служили ветераны и новички, маги, сапорати и наёмники. Иногда, кунари сносили ограждения и вели бои в тылу. Линия фронта прогибалась, карты перечерчивались, чтобы через несколько дней воинам легиона вновь вернуться, отбросить противника и вести затяжную оборону. Время шло, а Триумвират Кунандара не спешил отдавать приказ о массированном наступлении. Разрозненные силы кунари теснили со всех сторон народы Тедаса. Немало людей и эльфов приняли философию Кослуна, но ещё больше было тех, кто возненавидел захватчиков, насаждавших новый образ жизни. Империя магов в который раз противостояла последствиям просветления, которым когда-то осенило рогатую голову предводителя кунарийского стада. Ненависть имперцев росла. Кунари искренне надеялись искоренить магическую заразу, поразившую целую страну. Затяжная оккупация продолжалась.

Пока за их спинами родной Тевинтер и враждебный Орлей искали общие цели, армия Империи воевала. Бойцы ходили в разведку, отражали атаки и цеплялись за каждый метр имперской земли, за каждый пригорок вели бои, казнили перебежчиков и совершали диверсии в тылу. Необъявленная война была бесконечной, и каждый день страна Древних богов теряла своих воинов.

Прошёл год с тех самых пор, как Теодор Красс-Шармаль, боевой имперский маг поступил в распоряжения трибуна Стального легиона и приступил к несению службы рядовым триарием, который уже через три месяца, оправдав свои хвалёные таланты, быстро поднялся до декуриона, а через полгода до центуриона. Он принял командование второй центурией после гибели командира и продолжал удерживать пост, одновременно участвуя в боях и карьерных баталиях.  Пять лет обучения на военной кафедре стихий не прошли для молодого тевинтерца даром. Его учили воевать с орлейцами и ферелденцами, антиванцами и марчанами, кунари и воинами тумана, аварами и хасиндами, пиратами и пророками Ривейна. Тевинтер готов был отражать любой натиск, как и много лет назад не испытывая доверия к окружающим его государствам, где магия по-прежнему была под запретом. Каждый маг со стихийной специализацией обязан был уметь воевать. А если способности превышали средние, то офицерский чин присваивали ещё во время обучения. Но опальный лаэтан, попавший в немилость к будущему архонту, начал защищать родину рядовым.

Всего лишь год. Но этот год принёс не  только опыт и знания, он изменил бывшего кандидата в чародеи столичного Круга, покрыв тело шрамами и ожогами, и ожесточив некогда ранимую душу.  О возвращении в Круг Минратоса Теодор Красс больше не мечтал, а звание старшего чародея и Магистериум были теперь слишком далеки от его настоящего. Но имперец всегда останется имперцем, а жажда власти в крови не оставит компромиссов для продвижения наверх даже на войне. Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. В легаты он пока не метил, но место трибуна в Стальном легионе казалось ему не таким уж недосягаемым.

Год ходили слухи о священном походе на кунари, год Белая жрица и Чёрный жрец искали консенсус, который, наконец-то, случился и дал щедрые всходы. Первый Священный поход против завоевателей, объединивший непримиримых врагов Южной и Северной церквей, был провозглашён и намечен на молиорис 7:25 Бури. Но пока Орлей спускал первые  корабли на воды Недремлющего моря, а Стальной легион Тевинтера пополнялся день ото дня воинами из других подразделений, царило мирное затишье, и даже постоянные конфликты на восточном и северном фронтах сбавили напор. Все словно замерли в коротком миге ожидания, когда поднимутся ввысь штандарты с драконами и львами, и горнисты протрубят начало Великой миссии двух Великих держав Тедаса.

 

Hide  

Преданные исполнители воли Империума  

1. Децимус Лурц - Ribka - Источник

2. Патрик - Hikaru - Носитель

3. Теодор Красс-Шармаль - FOX69 - Исполнитель-1

4. Полихроний - Meshulik - Исполнитель-2

5. Лар Мастарна - Dmitry Shepard - Исполнитель-3

6. Виктор Виардо - tenshi - Исполнитель-4

7. Арсиноя - julia37 - Исполнитель-5

8. Улва - Yambie - Исполнитель-6 

 

     

Механика

Очень полезная информация

РЫНОК

Карточки ГЕРОЕВ

Действия в бою/ Бой

Специализации и боевые таланты: МАГ, ВОИН, РАЗБОЙНИК

Комната: Амгефорн

Полигон для боев: Amgeforn (но сначала зарегистрироваться на Roll20)

Вехи пути  

Глава I.  Визит канцлера.  Приватный разговор.  

Глава II.  Стоянка 1.  Стоянка 2.  Потери мессира. Бивак.  Стоянка 3.

Глава III.  Круг Маротиуса  Визит к Первому Чародею  Поиски в Круге   Встреча с Атанасиусом   Близкое знакомство с Атанасиусом  

Глава IV.  

Глава V.

Глава VI.

Глава VII.  Проникновение  Шифр Астрариумов  

Глава VIII.

 

 

Hide  

 

 

Изменено 15 декабря, 2017 пользователем FOX69

[Ribka 26 211]

- У любого терпения есть свои пределы. - глухо донеслось от шеи, горячее дыхание обжигало кожу. - Понимаешь меня?

Магу стоило уже разобраться в своих желаниях и либо немедленно уйти, либо.. остаться до утра.

 

Децимус не отпрянул. Напротив, застыл, будто обращенный в камень чужим заклинанием, напряженный, взбудораженный, взвинченный до предела. Сердце гулко стучало в груди, отвечая судорожному дыханию. 

- Да, я.. я все понимаю, - покаянно выдохнул он в темные локоны, пахнущие тонким цветочным ароматом. Губы мягко коснулись склоненной макушки.

Руки сжавшиеся на женских плечах, чтобы отстранить Нису, застыли, лишь ощутив ее тепло под тонкой тканью. 

Ставший хрипловатым голос звучал сдавленно:

- Простите.. Я мучаю вас.. и себя. И не могу.. не имею сил прекратить это.. Я.. никогда... никогда не испытывал ничего подобного.. 

Вверх по плечам, зарываясь в густые волосы, подрагивающими ладонями обхватил женское лицо, заставляя посмотреть на себя. В потемневших, как небо перед грозой, глазах в равных пропорциях смешаны мука, желание и отчаяние. Горячечный шепот походит на бред тяжело больного:

- Я давал себе зароки.. я обещал держаться от вас подальше... я искренне верил, что вы не можете стать для меня испытанием.. Но я оказался так слаб перед вами... Я не оценил вашего коварства... Вы с каждым днем завладеваете мною все больше и больше... Я не могу.. я не имею права... я не могу....

Мужчина вдруг замолк, зажмурился, прижавшись лбом ко лбу и тяжело переводя дыхание. В шуме слившихся дыханий раздалось едва слышное, нежное, любящее:

- Вы стали моим наваждением... 

И моей погибелью. Но последняя мысль так и осталась безмолвной. 

Губы коснулись женских губ. Не робко, но и не терзая жадным желанием. Накрыли мягким поцелуем, лишь слегка опаляя своим теплом, предоставляя Нисе самой решать, как ответить.

 

[Yambie 16 287]

- Не знаю, - ответил честно, - Не могу представить.

 

А здесь? Чего бояться здесь? Вы предложили отряду придумать легенду. За себя сказали, что могли бы взять на себя роль сбежавшего пленника или раба экзотической внешности. Более того сказали, чтобы вам переломали кости и оставили на вашем теле кровавые отметины.

Купец? Верно, рыжик предложил. Решение для истории – более благоразумное. Но так? Улва не знала, что сказать Виктору. Не знала, что спросить и, более того, не знала какие ответы хотела бы получить.

- Тебе помогут, - все же скажет Улва и дернет плечами. - Мессир Красс, миледи Арсиноя, мессир Лурц… все. Они. Все в этом отряде. Твои... навыки бесценны. Но тебе помогут. Если ты боишься, - тоже опустила глаза на мостовую. - Если ты не уверен...

Камешек. Маленький неприметный камешек. Он покатился дальше, едва его задел носочек ее сапога. Она боялась. Боялась остаться среди рогатых завоевателей. Боялась остаться одна, думая, что отряд сбежит, оставив ее позади. Улва боялась окончания этого похода, ведь затем она вновь встретиться с неизвестным. А тотчас бояться ей было вовсе нечего.

- Я помогу тебе. Если ты… в этом нуждаешься. То я помогу тебе тоже.

Изменено 28 ноября, 2017 пользователем Yambie

[julia37 48 350]

Очень поздний и совершенно неприличный вечер

Тук-тук.

Удар сердца. Второй.

Все еще был здесь. Рядом. Совсем близко. Мужские ладони сдавливают плечи, обхватывают лицо и все тело пронизывает томительная дрожь желания и страха перед неизвестностью. Словно в первый раз.

Наверное, именно так это и должно было бы произойти? Если бы только люди умели ждать.

Глаза широко удивленно раскрытые, видели и не верили до конца. До тех пор, пока полуоткрытые губы не ощутили тепло. Поцелуй - такой неожиданный и такой долгожданный.. пальчики нежно коснулись щеки, запутались в кудряшках.  Прервавшись на мгновение, но не отстранившись, Ниса слепо улыбнулась.

Глупый... никакое это не коварство. Как не стыдно?..

Поцелуй возобновился. Ровное исцеляющее тепло постепенно перерастало в вулканический испепеляющий жар. 

Расписанный птицами и цветами халат упал на пол, обнажая отмеченные древним заклинанием руки, мистическое клеймо у сердца.

Все это он уже видел, но теперь все изменилось. Изменилось, чтобы никогда уже не стать прежним. Если маг надеялся на ее благоразумие, то его не было. Прямо сейчас Арсиноя не могла - не хотела - думать ни о чем другом.

Наваждение стало явью. Он... любил ее?..

[tеnshi 38 685]

- Тебе помогут, - все же говорит Улва и дернет плечами. - Мессир Красс, миледи Арсиноя, мессир Лурц… все. Они. Все в этом отряде. Твои... навыки бесценны. Но тебе помогут. Если ты боишься, - тоже опустила глаза на мостовую. - Если ты не уверен...

- Я помогу тебе. Если ты… в этом нуждаешься. То я помогу тебе тоже.

Кажется, она делала это снова. Как тогда, когда вернулись из разрушенного некрополя. Пыталась утешить? Пыталась понять? Какое дело тебе, потрошительница из Неварры? Чего я боюсь и о чём думаю.

- Они будут счастливы от меня избавиться, - обронил Вик, не отрывая взгляда от земли. Улыбнулся, - лучшей возможности им может уже не представиться.

 

Изменено 28 ноября, 2017 пользователем tеnshi

[Yambie 16 287]

- Они будут счастливы от меня избавиться, - обронил Вик, не отрывая взгляда от земли. Улыбнулся, - лучшей возможности им может уже не представиться.

 

Улва посмотрела на него с искренним недоумением в рубиновом взгляде. Посмотрела на этого беспечного и неугомонного барда, которого очень-очень хотелось сейчас щелкнуть по носу.

- Почему? Что ты им... такого сделал? Чтобы они держали бы на тебя обиду? - глаза направила куда-то в сторону, речь продолжает тихо. - Что ты мне такого сделал? Что мне не хотелось больше тебя видеть…

От алого цветочка до поцелуя в плечико. От сладостей чайного заведения до предложения сходить на бал. От неуклюжего танца до объятий под открытым ночным небом. По крайне мере она, Улва, хоть раз проклинала его? Мысленно? Вслух? Глядя ему в спину. Хоть раз она рисовала в уме, как он мертвый висит в петле? Хоть раз она плакала из-за него? Потому что он уязвил ее самолюбие? Потому что он вонзил нож в спину? В душу?

Так этого ты боишься? Ненужный. Бесполезный. Шпион. Убийца. Бард. Нет. Ты большой и глупый человечек. Ущипнуть бы тебя еще за щеки.

- Я… я хочу быть уверена, что ты будешь рядом, - она несмело посмотрела на него, стараясь зацепить карий взгляд. - Спроси кого-нибудь – хотят ли они тебя видеть? Или… или спроси себя. Что ты такого плохого им сделал? Что они должны на тебя злиться. Что хотели бы избавиться от тебя.

Не хочешь слушать это все? Не слушай. Не смотри даже на ту, кто идет рядом с тобой. Но последнее она скажет:

- У меня... нет никаких причин на тебя злиться. Я помогу... если ты будешь... в этом нуждаться.

Изменено 28 ноября, 2017 пользователем Yambie

[tеnshi 38 685]

Когда Улва договорила, Виктор остановился. Тронул за плечо, останавливая её, и недоверчиво заглянул в глаза. Она.. верила? Верила своим словам. Вик поморгал и невесело усмехнулся.

- Я из Орлея. Я шпион, но они не могут убрать меня, просто полоснув ножом по горлу. "Посол". Палка в колесе. Мне не нужно ничего делать, - он пожал плечами, - Они хотят от меня избавиться, потому что я - это я.

Они. Тевинтер, желающий сохранить свои тайны. Орлей и Неварра могли быть на одной стороне. Тёмные пальцы коснулись её подбородка. Виктор наклонился. Поцелуй был  коротким, со стороны - почти целомудренным. Только она слышала вздох и почувствовала язык.

- Спасибо, - пробормотал он прежде чем выпрямиться. Он говорил это ей уже во второй раз.

Изменено 28 ноября, 2017 пользователем tеnshi

[Ribka 26 211]

Очень поздний и совершенно неприличный вечер

 

Наваждение стало явью. Он... любил ее?..

 

Любит. Он любит ее. Может не зная точного определения этого чувства, ведь в книгах на мертвом тевене не писали о таких вещах. Но каким еще словом можно описать благоговение и страсть, удивительным образом уживающихся вместе в каждом его поцелуе, в каждом взгляде и в каждом взволнованном вздохе? 

Да, все изменилось. И жар, охватывающий обнявшиеся тела, стал приветствием этим переменам. Теперь уже не осталось места благоразумию, беспечно забытому, отвергнутому с жестокостью, на которую способны лишь, с головой уходящие в пучину обоюдного желания, любовники.

И он тонет. Тонет в омутах ее глаз. Растворяется в тепле льнущей к нему женщины. Все чувства на грани, на самом кончике острия.

Он нежен до учтивости. И едва ли не груб в своем нетерпении. И, вероятно, немного неумел. Но он хороший ученик. Он хочет учиться тому, чему не учили его рабыни, приходящие порой по ночам в господскую постель и покидающие ее лишь исполнив свою задачу.

Сейчас все иначе, сейчас все ново. Сейчас он хочет не только обладать этой женщиной. Он хочет сполна вернуть ей ее чувственность, вместе утолить желание, сделать удовольствие обоюдным.

Тонкая ткань ночной сорочки, прикрывающая податливое тело, сминается под мужскими ладонями, тусклым светом загорается лириумная вязь под прикосновениями чутких пальцев. Губы размыкаются, чтоб дать глоток воздуха – один на двоих.

 

Х

[Yambie 16 287]

Они. Тевинтер, желающий сохранить свои тайны. Орлей и Неварра могли быть на одной стороне. Тёмные пальцы коснулись её подбородка. Виктор наклонился. Поцелуй был коротким, со стороны - почти целомудренным. Только она слышала вздох и почувствовала язык.

- Спасибо, - пробормотал он прежде чем выпрямиться. Он говорил это ей уже во второй раз.

 

Поцелуй. Казалось почти ничем не отличавшийся от того, который она подарила ему. Тогда в горах. Пока он спал. Но это… это был его поцелуй.

Глаза она опустила, коснувшись пальцами собственных губ. Щеки налились румянцем. Она приблизилась к нему ближе. Встала на цыпочки, а ладошки положила на грудь. Дыхание теплое, губы очень близко, а ладошки уже перемещаются на плечи. Еще одно легкое движение вперед и…

… она ущипнула его за нос.

Улва тихо засмеялась и опустила руки. Лобиком коснулась мужской груди и горько улыбнулась. Здесь они почти считай друзья. А когда вернуться домой, то снова станут врагами.

Тевинтер. Нет. Не страна. Не массы. Люди. Конкретные люди. Спроси их. Спроси, если это будет в твоих силах. Загляни им в глаза и узнай, что они думают.

Улва отстранилась, возобновив между собой и Виктором прежнюю дистанцию. Посмотрела ему в глаза и кивнула. Она… она не знала, что ему еще следовало сказать. Она только тихо повторила то, что говорила прежде.

- Я помогу. Помогу, если ты будешь в этом нуждаться.

Как будто давая некую клятву. Как будто закрепляя ее повторами оной фразы.

Изменено 28 ноября, 2017 пользователем Yambie

[FOX69 48 983]

22 нубулиса, 22:00, таверна "У мамы Рози"

20 нубулиса двинулись в путь. Центурион был милосерден и назначил отъезд на девять утра. Запаслись необходимым, зельями, провизией на 5 дней. Неделя до Каринуса верхом и полная неизвестность впереди. На вторую ночь 22 нубулиса, около десяти вечера их застала гроза и проливной дождь. Громыхало и сверкало так, что казалось небеса расколются, а из разверзшихся щелей посыплются обитатели Тени. Лошади шарахались и вязли в грязи, а вода проникала во все укромные уголки. Ещё бы ехали, но пришлось остановиться. В небольшой деревушке на тракте.

"У мамы Рози"  

Hide  

Постоялый двор «У мамы Рози» принял насквозь промокших путников и предложил скромный кров, сытный крестьянский ужин, горячий камин и четыре двухместные комнаты с грубой деревянной мебелью, но исключительно чистым постельным бельём и матрасами, в которых клопы ещё не успели поселиться. Краснощёкая хозяйка в белом переднике шустро хлопотала на кухне вместе с двумя поварами, а шустрые мальшички-служки разносили путникам и постояльцам заказы. Гостей в сим заведении наблюдалось не слишком много. Из пятнадцать столов в обеденном зале заняты были всего шесть. Или постояльцы уже спали, или неожиданно разбушевавшаяся стихия изменила планы многих путешественников, и они завязли на бездорожье.

Устроиться на ночлег.

 

[tеnshi 38 685]

Она. Ущипнула его за нос. Вик запрокинул голову к небу, трясясь от беззвучного смеха. Хулиганка. Мелкая. Сделать бы с ней что-нибудь, здесь и сейчас. День на дворе, вокруг люди. Прежде чем двинуться дальше, он взял её за руку. И попробуй отбери.

[Yambie 16 287]

А если отобрать, то что будет? Вовсе на руках понесут? Хотя хулиганка мелкая не пробует. Ей и так нравится. Слегка сжав своей ладошкой мужскую ладонь. На мгновенье второе, как чисто случайно, коснуться лобиком плеча. Вот так ей нравилось больше. С этой веселой хитринкой в карих глазах. С этой улыбкой на его губах. Но беспокоишься ли ты еще? Боишься? Я… побуду рядом. Если тебе это нужно. Чье-то присутствие. Просто присутствие. Молчание. Если боишься. Если не уверен.

Наперед загадывать всегда вредно. Хотя знать хочет, что все хорошо будет. Все хорошо будет именно с ним. Что дальше не произошло бы.

[Meshulik 31 998]

22 нубулиса, 22:00, таверна "У мамы Рози"

Чтобы просушить одежду, вовсе не обязательно раздеваться. Оборотню. Чтоб не пугать лошадей, вышел с конюшни под какой-то навес во дворе, обернулся медведем и шумно отряхнулся. Вода с жирной, лоснящейся шкуры полетела во все стороны. Медведь в этот раз вышел небольшой, по массе эльфова тела плюс одежда, сапоги и вода, — незачем утруждаться, так что даже приятно было перекинуться после долгой дороги в седле: хорошо разминает суставы. Вернулся в собственное обличье уже просто слегка влажным.

Вошел в зал, критически оглядел столы, принюхался. Попросил сыра, хлеба, яблок и кружку кипятка. Унес все это на конюшню, где и планировал переночевать. Как положено, сказал командиру на всякий случай, если вдруг понадобится зачем. Хотя вряд ли. Место выглядело вполне мирным.

При свете магического огонька, в тишине и уединении ел и слушал стук дождя, дыхание и перешагивания лошадей, посматривал на Гнедка.

Дождь лил с той же силой, что и тогда, на площади.

Шаманская магия. Если бы он тогда (семь лет назад уж, как же давно!) не сдурил и окончил обучение, быть бы ему сейчас шаманом авварским, как их называют, какой и его учитель Жорден. Тот тоже умел управляться с погодой, хоть и не любил этого — слишком затратно: Тень всегда требует оплаты своих щедрых даров. А тут, с этой музыкой, оказалось, что можно схитрить.

Поев, откинулся на сене, улыбался, глядя в потолок и размышляя о магии и дожде. А еще о скверне. Таких, чтобы обортни и со скверной в крови, Пол не знал. Да и водились ли такие в природе? Вот бы приспособить скверну в бою? Об этом стоило подумать. Рисковано, конечно. Но… один раз живем. Да и недолго.

Мерный шум по крыше убаюкивал. Под бок прокралась тоже уже обсохшая куница.

Нашарил в сумке затычки для ушей. Выцыганил их еще в «Отдохновении» у служащего. Заткнул уши так, чтобы ничего не слышать. И не думать ни о чем. Свернулся на бок, положив руку под щеку, сладко зевнул и заснул.

[tеnshi 38 685]

Было приятно ощутить себя нормальным. Идти за руку с женщиной, в простую лавку целителя. Улва Виардо Неваррская. Вполне жизнеспособный сценарий, ни чета сюрреалистичным фантазиям о свадьбе с центурионом. Выходи за меня, Улва? К демонам Тевинтер, Орлей и Неварру. Едем в Марку! Дом в Оствике, работа в лавке. Вот и центурион сказал - мне приплачивают. Так что бы не обратить талант в мирное русло. Дети, трое. Наверное, такие же, темнокожие, уж прости за буйную кровь. Только вот могут быть у потрошителя дети? Не беда, заведём собак. Собачек, маленьких, целый выводок. Обтявкивают и обпрыгивают с порога, а потом накрывают шевелящимся ковриком в спальне.

Что бы я делал с тобой в той спальне, Улва. Что бы я делал с тобой одной каждый день, свободный от сонма любовников и любовниц.

Приятно помечтать, молча, щекоча ладонь в руке и бросая лукавые взгляды. Нам? Нам зелья, милейший. Много, почти оптом. У вас ведь случаются скидки?

х

Изменено 29 ноября, 2017 пользователем tеnshi

[Ribka 26 211]

Очень поздний и совершенно неприличный вечер.

Рейтинг - на ваш страх и риск.

 

Тонкая ткань ночной сорочки, прикрывающая податливое тело, сминается под мужскими ладонями, тусклым светом загорается лириумная вязь под прикосновениями чутких пальцев. Губы размыкаются, чтоб дать глоток воздуха – один на двоих.

 

Ненужная сорочка останется  на полу бесформенной тряпкой, а вскоре к ней прильнет и смятая мужская рубашка. Никакого шума, никаких разбитых вдребезги ваз и оторванных пуговиц.

Тихо. Нетерпеливо. Нежно.

Его ладони не так уж ловки, но в прикосновениях достаточно жара, чтобы зажечь ровным сиянием древнюю вязь на обнажённом теле. Жара в них столько, что хватит и спалить дотла. Не яростная вспышка гнева - совсем другое.

В этой постели с ним не рабыня. Невозможно спутать. В ее постели никогда и не было рабов, но теперь все равно  все не так, по-новому, иначе. Подчиняя, она желает и подчиняться. Требует и вот уже робко просит. Потому что никогда и ни с кем не было вот так.

И как-то сам собой возникает ответ на странный вопрос: "Но почему я?". Да потому что... никого другого уже не нужно.

Тихо. Сосредоточенно. Долго.

Так, чтобы запомнилось. И только много позже, помимо едва слышных вздохов, шелеста сминаемой телами ткани, тишину в спальне нарушает ничем более не сдерживаемый, слабый, почти умоляющий стон. Еще немного.. еще чуть-чуть..

Без слов ей сказано - гори. И она сгорает.

 

Бушующая страсть ушла, оставив после себя лишь бесконечную нежность. Выравнивается сбившееся дыхание, успокаивается бешеное биение сердца. Руки ласково поглаживают женскую спину. Шевелятся, улыбаясь, прижавшиеся к взмокшему виску губы.

Он счастлив. И беззастенчиво упивается этим чувством здесь и сейчас. Лишь глубоко внутри холодит маленькая льдинка сожаления. Но не о случившемся. И не о том, что будет после. О том, что не могло быть иначе. 

- Я люблю вас.., - шепчет Децимус признание, столь тихое, что оно не нарушает ночного покоя.

Но Ниса все-равно его слышит, угадывает в движении губ, в трепетном поцелуе, коснувшимся уголка ее рта.

Мужчина вздыхает. Расслабленно, облегченно, сбросив с себя на короткое время чужие путы. И обнимает женщину чуть крепче, в смешном и несвойственном ему собственническом жесте.

 

Она слышала, конечно. После всего... всего, что произошло между ними в последний час, Лурц все еще называл ее на "вы". Эта немного смешная, до комка в горле трогательная мелочь.. пускай. Поправлять было бы жестоко, да и зачем?..

Ниса замерла в этих объятиях, повернув немного голову, чтобы видеть лицо, видеть глаза. Даже в полумраке они светились таким удивительным выражением. Так вот значит это как - не просто делить с мужчиной постель, а делать его счастливым. Этого счастья с лихвой хватало на двоих.

Столичная стерва, убийца, продажная прихлебательница канцлера - она повернулась на бок и в ответ обняла одной рукой, той, запястье которой оплетали золотые змейки, мага за шею. Успокоенно, удовлетворенно выдохнула. Прижалась губами к пульсирующей под нижней челюстью жилке, как давно хотела. Неуверенно улыбнулась сама  себе и прошептала, прикрыв глаза.

- И я.

Глупо, невероятно опрометчиво было с ее стороны признаваться ему в любви, но.. к демону все. Пусть знает. Можно, в конце концов, хотя бы час в году не быть дальновидной? А просто насладиться тем, что есть. Здесь и сейчас.

 

Два коротких слова заставили Децимуса невольно оцепенеть. На пару ударов сердца, прежде чем плечи  дрогнули, когда он крепче прижал к себе Нису. Ласковые пальцы запутались в мягких локонах, добровольно пленяя себя. Взгляд скрылся под опущенными ресницами, но не от усталости...

Что будет после, Лурц не смог бы ответить сейчас. Не хотел бы. Признания, произнесенные вслух, накладывают определенную ответственность за них. Но границы их и последствия назначит время.

А сейчас... Хотя бы еще чуть-чуть... Забыть обо всем... Позволить себе еще побыть счастливыми, покуда тела еще помнят жар друг друга и губы хранят следы поцелуев.

И тихий, радостный, удивленный вздох яснее слов озвучивает ответ на откровенность женщины в объятиях мага. Что будет после, наверное, не знал и сам Создатель. Нить будущего оборвалась, когда высокомерные имперцы вознамерились вторгнуться в Тень. Загадывать не стоило.

 

Маг замер. Он не ожидал. В его объятиях миледи тихо улыбнулась. Ей казалось, не догадаться было невозможно.

- Я буду молчать. - пообещала Ниса, хоть это и так было очевидно. И бесполезно, если молчать не захочет сам Лурц. - От меня никто не узнает.

Если кару нельзя было отменить, то ей хотелось хотя бы отсрочить неизбежное. Пусть старик побудет в неведении. Не все ли ему равно?..

- Побудешь со мной еще немного? - после долгой паузы попросила кобра. Слабая и беззащитная теперь, она знала, что уйти ему придётся, но не сейчас. Попозже.

На рассвете.

 

Она могла ничего больше не говорить. Их обоюдное молчание  сохранит видимость приличия внутри отряда. А поводок... поводок тянулся к нему через Тень.. Шанс избавиться от него, Децимус бездарно упустил...

Губы нашли женские, прильнули в жарком, с каким-то надрывом поцелуе. Как ответ. Что он останется. Сегодня, сейчас.

 

Поцелуй был встречен удивленным вздохом, а затем, обреченным пониманием в зелёных глазах. Стало тесно, жарко, до еще одного вдоха на двоих. А потом узкие ладошки легли на мужские плечи, просительно укладывая любовника навзничь.

Нежно прошлись по коже пальцы, губы отметили маленький шрам у сердца, и тот, небольшой, другой. Глаза отметили и третий, словно от ожога. Ниса смолчала. Потом.

Позволь, молча просили глаза, на этот раз я все сделаю сама.

Если сегодня они были вместе, так зачем было отказывать друг другу?

Ниса выпрямилась, оседлав любовника, бесстыдно прекрасная в своей наготе.

Заснул маг в эту ночь не сразу. Далеко не сразу.

 

 

***

И проснулся вместе с рассветом, вздрогнув, покидая порожденный Тенью кошмар. Дрожащее дыхание не потревожило спящую, в неверном свете зарождающегося утра выглядящей такой умиротворенной, желанной, любимой, что становилось едва ли не физически больно от необходимости уйти.

Но маг уходит, оставив несмелый поцелуй на точеном плечике.

***

Из покоев миледи Арсинои тихо вышел босоногий, в небрежно накинутой рубашке, кудрявый мужчина с задумчивой полуулыбкой на губах. Признать в нем мессира Лурца удалось бы не сразу, если б тот не скрылся за дверью соседнего номера. Но свидетелей в столь ранний час не оказалось.

***

На рассвете миледи не открыла глаз. Может быть, крепко спала, изнуренная близостью, а может, просто не хотела мешать. Откроет глаза и уже не отпустит. Что тогда они будут делать? В спину босоногого мага не донеслось ни звука. Словно это был сон. Всего лишь сумасшедший, желанный, прекрасный сон.

 

 

Утро отъезда

 

Во двор «Отдохновения» Лурц спустился одним из первых. Необычно сосредоточенный, с тщательно скрываемой тревогой в напряженном взгляде серых глаз. Утренняя улыбка давно истаяла. Впереди ждала долгая дорога и полная неизвестность.

 

 

22 нубулиса. «У мамы Рози».

Сквозь неплотно прикрытые ставни голубые сполохи то и дело освещали погруженную во тьму комнату. Гром гулко гремел за деревянными стенами. Децимус вытянулся в постели, отсчитывая мгновения между очередной вспышкой и вторящему ей громовому раскату. Выходило очень мало. Гроза и не думала уходить. Стихия разбушевалась не на шутку и невольно представлялось, что их отряд застрял здесь на веки вечные, в кажущимся хрупким, будто яичная скорлупа, доме. Закрыть глаза и уснуть. Но даже сквозь плотно сомкнутые веки мелькает свет. С тоскливым вздохом маг натянул одеяло на голову. Молнии. Как же он их… боялся…

  

Изменено 29 ноября, 2017 пользователем Ribka

[Hikaru 19 905]

22 нубулиса. «У мамы Рози»

Патрик покосился на сладко спящего эльфа и притулившуюся под его боком куницу и спустился в общий зал, чтобы не мешать.

Жаль, что Антуана пришлось оставить в Круге; после того, как Патрик выяснил, что крыс не он, а она, он не счел возможным подвергать даму тяготам пути, так что их пути с Антуанеттой разошлись еще до поездки в деревню некромантов, и теперь он даже немного завидовал Полихронию. Чуть-чуть.

[Dmitry Shepard 30 715]

Во двор «Отдохновения» Лурц спустился одним из первых. Необычно сосредоточенный, с тщательно скрываемой тревогой в напряженном взгляде серых глаз. Утренняя улыбка давно истаяла. Впереди ждала долгая дорога и полная неизвестность.

Серой тенью следовавший за подопечным Мастарна, наоборот, выглядел спокойным и собранным. Исчезла мрачность и даже подтачивавшая сердце боль если и не ушла полностью, то затаилась где-то глубоко, надежно придавленная событиями прошлой ночи. А неизвестность и долгая дорога Мастарну не пугали. Только то, что он может не справиться со своим долгом. Остальное было несущественными мелочами.

22 нубулиса. «У мамы Рози».

Мессир Лурц великодушно позволил своему телохранителю обменять одну из своих лошадей, до этого тащивших многострадальную карету, на спокойного тяжеловоза по кличке Гравис, способного выдержать как вес Мастарны в доспехе, так и вес его вещей в седельных сумках. И теперь Лару, последние пять лет вообще на лошадь не садившемуся, пришлось очень быстро учиться за ними ухаживать, благо, навыки верховой езды на них не особо отличались от таковых на драколисках. За вычетом постоянной угрозы получить костяным отростком в глаз, разумеется.

Сквозь неплотно прикрытые ставни голубые сполохи то и дело освещали погруженную во тьму комнату. Гром гулко гремел за деревянными стенами. Децимус вытянулся в постели, отсчитывая мгновения между очередной вспышкой и вторящему ей громовому раскату. Выходило очень мало. Гроза и не думала уходить. Стихия разбушевалась не на шутку и невольно представлялось, что их отряд застрял здесь на веки вечные, в кажущимся хрупким, будто яичная скорлупа, доме. Закрыть глаза и уснуть. Но даже сквозь плотно сомкнутые веки мелькает свет. С тоскливым вздохом маг натянул одеяло на голову. Молнии. Как же он их… боялся…

Мастарна гроз и молний не боялся, наоборот, ему нравилось такое неистовство погоды, хотя другие могли и не разделить с ним подобного отношения к буйству природы.

- Не стесняйтесь в меня чем-нибудь кинуть, Децимус, если я начну храпеть, - пожалуй, это была первая шутка от Мастарны за все время, проведенное им вместе с подопечным.

[Ribka 26 211]

- Не стесняйтесь в меня чем-нибудь кинуть, Децимус, если я начну храпеть, - пожалуй, это была первая шутка от Мастарны за все время, проведенное им вместе с подопечным.

 

Из-под одеяла донесся лишь приглушенный невнятный стон. Кажется, подобная перспектива не слишком радовала мага. Соседей по комнате у него не было с тех времен, когда он еще не был учеником Стагирита и делил комнату с еще пятью учениками Круга. Личное пространство сжалось до размеров одеяла, под которым укрылся Лурц. 

[Yambie 16 287]

Девочки. Близнецы. Они пойдут в отца. Будут кареглазыми, с веселыми темными кудряшками. Озорные и хитрые. И младший ребенок в семье. Хочет, чтобы был мальчик. Со смуглой кожей и синими глазами. Синими, а не красными. И собаки. Обязательно собаки. Будут, не будут дети, но хотя бы одна собака в доме обязательно должна быть! Чтобы та, повиливая хвостом и тявкая, путалась под ногами мужа. А она, Улва, будет шить. Шить, готовить сладости, баловать любимого человека так, как будто никогда не брала в руки меч. Никогда не трудилась в кузнице. Шрамы? Нет, это родимые пятна. Почему глаза красные? Аллергия. На мужа аллергия. Потому что он у меня такой большой и глупый. Так и хочется его по носу щелкнуть. Большой, глупый, любимый муженек.

В алых глазах промелькнет грусть. Улва не скажет почему. Не скажет из-за чего. Она даже не посмотрит на Виктора, пока эта самая грусть во взгляде не исчезнет. Затем вернет улыбку на уста. С нежностью посмотрит на мужчину, который держит ее за руку.

Возвращаясь, остановит. Встанет на цыпочки, чтобы поцеловать в щеку и поблагодарить.

Спасибо, что разрешил мне пойти с тобой.

Виктор.

22 нубулиса «У мамы Рози»

Горячий и сытый ужин. Теплый плед, накинутый на плечи. Одна единственная свечка будет сиротливо догорать на подоконнике в темной комнате. Каштановые волосы, как только высохнут, станут еще более пушистыми, и она своим видом начнет напоминать львенка.

Какое-то время будет сидеть у окна. Слушать, как дождь стучит по стеклу и раскаты грома. Едва свечка догорит, Улва подует на огонек и ляжет в постель. Свернется клубочком и мысленно пожелает своей соседке сладких снов.

Доброй ночи, миледи.

Изменено 29 ноября, 2017 пользователем Yambie

[julia37 48 350]

Маротиус

Миледи, вопреки обыкновению, едва не опоздала к отъезду. Утомленная ночным визитом, едва не проспала. А теперь, задумчивая, сидела на лошади, пристроилась в хвосте колонны.

Она обещала не выдавать, а значит, даже подъезжать близко не стоило. Только издали смотреть. Вспоминать исступленные поцелуи, ладони, скользящие по телу, опрометчивые, но такие желанные, слова и... шрам.

Большой  и ветвистый, уродующий молодое подтянутое тело, сбоку сползающий на спину, почему он остался? Неужели целитель не смог вылечить себя? Вряд ли. Выходит, это и было наказание.

От этой мысли зелёные глаза подсвечивались жутковатым нечеловеческим сиянием. Но лишь на миг. После Ниса снова была похожа на себя.

Дорога предстояла длинная.

***

Стоянка

Доброй ночи, Улва.

Соседка, столичная ведьма, притворство для которой было не в новинку, выглядела беззаботно. Она все сидела на своей постели, переодевшись в сухое. Тёмные волосы после дождя, кудрявились почти как у мсье Виктора. За окном бушевала гроза. Дикая стихия.

Улва уж легла, комната погрузилась во тьму. Вспышки молний вновь уводили мысли в том же русле. Ветвистый шрам, серые глаза, влюбленные и счастливые.

Память о касаниях обжигала тело, как наяву. Ниса прикрыла глаза, обняв себя руками. Дорого бы дала она, будь в этой треклятой таверне больше места. Лишь одна комната на двоих! Увы. Секретность требовала сдержанности в желаниях. Сменить спальню было никак нельзя.

Ниса вздохнула.

[FOX69 48 983]

с 22 на 23 нубулиса

Гроза не стихала. И после полуночи гром продолжал греметь, а молнии словно взбесились. С каждой прошедшей минутой они били всё чаще и вскоре превратились в сверкающую стену из электричества. На несколько секунд за окнами стало светло, а через несколько минут потянуло дымом, и кто-то закричал: «Пожар!» Постоялый двор «У мамы Рози» горел. Полыхали хозяйственные постройки, конюшни и крыша таверны занялась ярким пламенем под проливным дождём.

Выбраться из горящей таверны: Акробатика/Атлетика. Провал = -1в10зп

[Hikaru 19 905]

На несколько секунд за окнами стало светло, а через несколько минут потянуло дымом, и кто-то закричал: «Пожар!» Постоялый двор «У мамы Рози» горел.

Патрика разбудил запах гари. Полыхали ставни, огонь весело пробежался по занавеске и рухнул вместе с карнизом на кровать, по счастью, пустовавшую. Возрадовавшись, что привык ночевать одетым, Рыжий подхватил вещи и вывалился в коридор, с воплем: - Это не я!

Во двор он выскочил как раз в тот момент, как Пол выгонял лошадей из горящей конюшни.

[Meshulik 31 998]

22 нубулиса, 23:45, таверна "У мамы Рози"

На сеновале (16+)  

Проснулся перед полуночью от того, что сеновал под ним слегка колыхался, будто кто-то ходил там прямо рядом со спящим. Пошарил на привычном месте — нет жесткой теплой шкурки Акакойуса под боком…

зато есть чье-то голое колено!..

 Он не слышал ничего, ведь затычки в ушах. Дом сельский, стоит на отшибе: не хотел услыхать чьей-то любви. То есть понятно чьей. Не смог бы пока спокойно — спать по крайней мере хотелось без горечи, сжимающей горло отверженного… Сразу не пройдет. Так не бывает.

И вот, поплатился, кто-то решил напасть ночью… Охраны нет… Лурц!

Сел резко и зажег огонек, схватил стоящий рядом привычно посох…

В ужасе дернулся назад и от неожиданности откинулся обратно, где и лежал, отодвигаясь дальше к стене конюшни на локтях…

на одном: другой рукой посох отвел в сторону — чтобы случайно не поранить…

конопатую, растрепанную девчонку, которая что-то весело болтала и почти нависла над Полом, оперевшись у него над плечом и уже проваливаясь рукой в податливую труху.

Чего болтала — он не слышал, затычки так и не вытащил, руки были заняты: одна продолжала сжимать посох, а вторая уперлась в грудь девке, чтобы остановить ее неминуемое падение на эльфову тушку.

— Да ты че, сдурела? — Он это выпалил громко и сам подивился, как жалко и испуганно прозвучал его голос у него в голове, отозвавшись в тишине защищенных от остальных звуков ушей.

Девчонка на миг прервалась, улыбнулась похотливо… и засунула руку ему в штаны. Мать! Зачем он распустил ремень? А, чтобы спать было свободнее…

— Да ты… ты что делаешь-то! — возмутился он, продолжая пытаться выбраться из-под наседавшей девицы по проваливающемуся и скользящему под ним сену.  Получалось плохо. Тем более что спросонья тело с большей охотой подчинялось чужой руке, чем его воле и попыткам выкарабкаться из-под заставшего это тело чужого желания им немедленно завладеть.  Он замер, не понимая, чего хочет, уставившись в сверкающие тьмой зрачки с веселыми чертиками в них от света огонька.

Он мог бы быть более решительным, или, может, более определенным в своем отказе, если бы когда-нибудь ему приходилось иметь дело с девушками. Но так уж сложилось, что девушкам от него никогда ничего такого надобно не было. Букет очевидных изъянов делал его непригодным для любой девушки по всему Тедасу.

И теперь Пол не знал, как объяснить, что девчонка, кажется, надумала развлечься, позабыв поинтересоваться у другой стороны, желает ли она того же. Ему посчастливилось повстречать даму, которой от него не было надобно ничего, кроме того, что она недвусмысленно была намерена взять сама… и возможно, даже рукой.

— Да иди ты! — Вспотевший и уже изрядно возбужденный эльф наконец догадался бросить посох и оттолкнул незваную гостью обеими руками. Подался вперед… она уцепилась за его одежду и повалились в обратную сторону. Со смехом, которого Пол по-прежнему не слышал, увлекла за собой — и вот он уже навалился на нее, чувствуя, как движется под ним вовсе не тощее, изгибающееся и живое, теплое тело…

Он невольно рассмеялся нелепости случившегося, забарахтался в предательском сене, поднял случайным, порожденным непонятным волнением силовым полем в воздух труху и сухие травинки и скатился в сторону… А Зараза тут же уселась сверху, припечатав оборотня к наконец-то достигнутому ими в этом беспорядочном кувыркании дощатому полу.

Эльф сдался. Кажется, слов она не понимала. Борьба превращалась в игру и прелюдию, а смех и вожделение на ее лице говорили за то, что та явно знает, что делает. Запаха алкоголя не чувствовалось… И мор его возьми, она все же уже добилась того, чего хотела.

Напряжение и… как же там влажно и как же необычно то, что, казалось бы, трудно сделать еще как-то по-другому. Над ним мерно колыхалась ее по-прежнему стянутая блузкой грудь, под его руками двигались широко раздвинутые бедра, волна ее запаха обволакивала… Он машинально потянулся к Тени, подстраиваясь под ее ощущения — и она вздрогнула и застонала. Он видел только двигающееся над ним лицо и приоткрытые губы. А в следующий миг она уже целовала его, не переставая двигаться под его руками, но уже не просто похотливо, а страстно. И, кажется, он не хотел прерывать поцелуя и притянул в ладонях ее голову, еще больше спутав пряди ее тонких волос…

— Нет, так просто меня не т…, — начал бормотать он, но не договорил, задохнулся, когда девушка, изогнулась и втянула живот.

…

Когда Пол вытащил из ушей затычки, она уже ушла. Поцеловала со смехом на прощание, пощекотала грудь, потискала, как котенка… И удалилась. Все произошло за какие-то минуты. Гроза гремела так, что уши закладывало.

Он даже голоса ее не услышал бы и без всяких затычек.

Ошалело лежал, в голове сено, в штанах, под рубашкой на спине… кажется, тоже.

Выбирал какое-то время между «охренеть» и «чтоб меня», но потом ограничился словом, выражающим окончательный и бесповоротный конец прежнему неведению, приводящий мозг к временному коллапсу:

— П….ц.

Hide  

В ответ на это пророчество вспыхнула крыша.

«Огр!

Кони!»

Вскочил, схватил свои вещи, кинулся отворять ворота конюшни, открывать загородки… Споткнулся, сверху что-то придавило, с трудом выбрался, сбивая с рукава пламя. Дымом забило горло.

Кони!

Погнали...

Вырываясь все гуртом, чуть не затоптали Полихрония – уже изрядно закопченного и полузадушенного.

Выбрался каким-то чудом из тисков лошадиных очумелых крупов, бросился в сторону, отбежал.

Штаны пришлось застегивать уже на улице.

[Dmitry Shepard 30 715]

Таверна "У мамы Рози"

Потом Лар так и не смог вспомнить, что именно его разбудило - необычно яркая вспышка света за окном или запах гари. Однако к моменту, как в коридоре заорали "Пожар!", Лар уже лихорадочно надевал на себя доспехи и собирал в одну кучу пожитки свои и мессира Лурца.

- Децимус, скорее наружу! Здесь сейчас все сгорит! - крикнул Лар под аккомпанемент разбитых стекол высаживаемого щитом окна. Тащить подопечного в коридор, где наверняка сейчас жуткая давка и все стремятся первыми попасть наружу, он не собирался ни при каких условиях, кроме самых крайних. А тут хоть первый этаж, можно и через окно выбраться.

[Ribka 26 211]

- Децимус, скорее наружу! Здесь сейчас все сгорит! - крикнул Лар под аккомпанемент разбитых стекол высаживаемого щитом окна. Тащить подопечного в коридор, где наверняка сейчас жуткая давка и все стремятся первыми попасть наружу, он не собирался ни при каких условиях, кроме самых крайних. А тут хоть первый этаж, можно и через окно выбраться.

 

Целитель кубарем скатился с кровати, испуганный и не понимающий, что происходит. Вскочил на ноги,  бестолково заметавшись по комнате. Опрокинутый посох покатился от кровати к двери. Сообразив, наконец, что случилось, маг кинулся следом, распахивая дверь и впуская в комнату густое облако дыма. Отшатнулся было, но смело,вернее безрассудно, шагнул в коридор. Герой недоделанный. Спаситель спящих миледи. 

[julia37 48 350]

Ниса задремала сидя. А проснулась от того, что закашлялась. Комнату наполнял дым.

Она вскочила.

- Улва! Улва, проснись! - затрясла неваррку за плечо.

И метнулась к оружию. Застегнув пояс, подхватила сумку, перекинула мокрую еще броню через руку, тоже бросилась к двери. Хорошо, что вещей было немного. Хорошо, что они все были на первом этаже.