Dragon Age: Эра Волка

[Шен Мак-Тир 3 147]

 

 

 

 

ень представления выдался на редкость погожим. Только вчера шел довольно мерзкий, мелкий дождик, заполнявший — очень медленно и постепенно, но верно — ливневые стоки улиц, собиравшийся в прозрачные лужи, разбивающиеся на мириады капель от проезжающих по мостовой повозок и конных всадников. Сегодня же, с самого утра, из-за облаков выглянуло палящее солнце, мгновенно высушив мокрую брусчатку и оставив лишь легкий свежий запах озона, напоминавший о прошедшей непогоде.

Какой-то босоногий мальчишка, кромко крича, пронесся молнией по рыночной площадки. Во всю мощь своих маленьких легких оборванец прокричал:

— Цирк! Цирк приехал!

И побежал дальше, шлепая по высыхающей пыли. Торговцы овощами и фруктами, мясом и рыбой оживленно переглядывались, переминались с ноги на ногу, подавляя желание отправиться прямиком вслед за мальчонкой за городские ворота — туда, где расположился бродячий цирк. В последние годы артисты приезжали редко, да оно и не удивительно: слишком уж опасными стали большаки, чтобы по ним можно было путешествовать со спокойной душой тем, у кого карман был дырявый и нанять хорошую охрану кто позволить себе не мог. И все же некоторые, особенно дерзкие, все еще осмеливались кочевать от города к городу, дабы зарабатывать себе на хлеб с маслом и местных жителей развлекать. О бродячем цирке слухов ходило немерено: и что маги у них промышляют под видом циркачей и фокусников, и что берут они к себе всякого, кому жизнь в застенках города надоела хуже горькой редьки, и что платят они долю градоначальству за то, чтобы их к городу подпускали и не выгоняли взашей… В общем, слухи ходили, но большинству было на них глубоко наплевать, ибо развлечений в военное время, когда отовсюду лезут то демоны, то драконы, а то и просто разбойники с большой дороги, было катастрофически мало. Даже барды и менестрели из таверн разбрелись куда глаза глядят, не желая оставаться легкой добычей воров и грабителей.

В конце концов, половина торгашей и торговок побросали свои лавки и пошли, едва удерживаясь от того, чтобы не перейти на бег, к городским воротам. Те были открыты настежь — дивное дело для денеримцев, и толпа потихоньку начинала разрастаться, да так, что вскоре вокруг импровизированной сцены стали то и дело слышны возмущенные возгласы: «Эй, куда полез толкаться?! Я тебя щас сам так толкну!», писк малышни, громовые раскаты хохота и не менее громкие апплодисменты. Протиснувшись к сцене поближе, босоногий мальчишка сунул палец в нос, открыл рот пошире и уставился на происходящее на подмостках представление. Оно как раз было в самом разгаре. Декорации, сделанные из подручных материалов и выкрашенные дешевой краской, должны были обозначать денеримский дворец; посреди сцены возвышался пустующий трон, а вокруг стояли наряженные в доспехи и яркие одежды актеры.

— ...но я не хочу быть королем! — пискнул человек с широченными плечами, светлыми персиковыми волосами и ясным, как небо, взглядом больших оленьих глаз. Для такого громилы голосок у него был почти что женский, а потому народ засмеялся уже от одной этой фразы. — Это же надо того… работать! Да я скорей бродягой стану где-нибудь в Вольной Марке, буду пить мед в свое удовольствие да на девок пялиться!

— Алистер, сынок, ты не руби так сгоряча. Ведь если королем станешь, то мы тебе и невесту подыщем по статусу! — важно проблеял низкий старичок с длинной седой бородой и в роскошном жабо. — Анора, а ну-ка иди сюда!

— Только через мой труп! — взревел мужчина в сияющих доспехах с наплечниками столь огромными, что они почти полностью закрывали его голову, торчащую посередине.

— А это, дорогие друзья, мы можем с легкостью организовать, — на сцену вышел улыбающийся во весь рот человек в доспехах Серых Стражей. — Вилли, тащи бодягу!

Далее происходило нечто совершенно уж невообразимое: человека с наплечниками поставили вниз головой, в рот сунули какую-то трубку, а через нее из бочонка начали выкачивать красную жидкость, напоминающую вино. Когда наплечники напились до того, что еле стояли на ногах, Серый Страж вытолкнул его куда-то вбок, а из-за сцены вышел огромный дракон из четырех, по меньшей мере, людей в костюме, рыча и изрыгая нецензурную брань. Наплечники, тупо моргнув, закричали: «За Ферелден!» и ринулись в бой, однако дракон тут же проглотил пьянчугу. Закачавшись, он начал издавать звуки, отдаленно напоминающие несварение желудка, а затем все его тело содрогнулось, и чудовище упало, на прощание удивив зрителей длинной отрыжкой.

— И вот так, мои дорогие зрители, Ферелден был спасен! — вышел на сцену конферансье, и зрители, переставляя ноги и отмахиваясь от налетевших на пир мух, зааплодировали. Мальчонка же так и стоял с открытым ртом, глазея так старательно, что казалось, одна из жирных мух вот-вот залетит ему прямиком в глотку.

Лишь некоторые, убеленные сединами старики, мрачно взирали на эту картину. В их памяти еще остался ярким пятном тот день, когда Героиня Ферелдена вместе с Героем Реки Дейн сдержали натиск порождений тьмы, разоряющих город, и только ужасной жертвой Денерим был спасен; именно после этих событий на площади возвели статую Логейна Мак-Тира, погибшею в бою, но успевшего перед смертью убить и чудовище на крыше Форта Драккон. Большая же часть смеялась, хлопала и кричала: «Еще!»

Денег на полноценный шатер у цирка не было, а потому вместо крыши был установлен лишь небольшой навес, кое-как защищающий актеров и часть зрителей от жары; однако день уже начал входить в зенит, и горячий воздух теплого летнего дня становился еще невыносимей от такого скопления людей, теснившихся на маленьком пятачке возле городских ворот. Пока актеры сменялись друг с другом, выходя на сцену и разыгрывая в своей манере различные сценки из жизни Ферелдена — в том числе и вызвавшую бешеный восторг у простого народа сцену битвы при Остагаре, в конце которой наплечники улепетывали от кусачих порождений тьмы с голой задницей, а король Кайлан, которого сыграла плечистая, но весьма привлекательная блондинка, томно кричал вслед ему «Куда же ты! Постой!» — вокруг навеса уже выстроились предприимчивые продавцы холодной воды, чуть разбавленной вином, ореховых сладостей в меду на палочке, яблок в сахаре и иных угощений. Был тут даже один заезжий купец, не преминувший воспользоваться столпотворением и почти перекрикивающий актеров своим: «Соленая рыба! Рыба соленая!». Вонь от этой рыбы начала распространяться так сильно, что вскоре неудачливого предпринимателя погнали взашей, в отместку запихнув одну из его рыбин торговцу за шиворот. А представление между тем продолжалось.

Из клеток наконец вывели укрощенных животных и мабари, и искусные укротительницы, одетые в нечто вроде нижнего белья, что неудивительно на такой жаре, проделывали с ними всякие трюки, заставляя зверей прыгать через кольца, проезжаясь верхом на медведе вокруг сцены и даже инсценировав захват Долов Священными силами Церкви, при этом волки и собаки были одеты в костюмы с длинными ушами, что, видимо, должно было символизировать дикарей-долийцев, которые и сами от зверей недалеко ушли. Рыцари в сияющих, хоть и ненастоящих, доспехах вызвали настоящий ажиотаж среди молодых девушек, которые, краснея, посылали актерам воздушные поцелуи, а кто посмелее, даже кричали адрес своих домов, дабы «рыцари» после представления знали, где найти своих поклонниц. Когда представление с животными закончилось, на подмостки вышли гимнасты, показывающие невероятные трюки с подвешенными высоко под навесом кольцами, карлики и уродцы, вызывающие извечный восторг и больное любопытство у каждого зрителя в Тедасе, и даже одна бородатая женщина высотой под притолоку, по виду — авварка. Между актами представления цирк милостиво делал длинные паузы, позволяя зрителям как следует напиться воды и съесть сладостей из лавок, временно организованных рядышком, и пройтись, разминая затекшие ноги.

В конце концов, когда день уже стал клониться к вечеру, и толпа немного поредела — кто вернулся к работе, а кто просто решил, что на сегодня развлечений с них хватит — на сцену вновь вышел давешний конферансье, низкого роста толстый мужчина с потеющей лысиной, беспрестанно вытираемой грязной тряпкой, и пропел:

— А теперь то, что вы все так ждали! На сцене… — он набрал в легкие побольше воздуха и провизжал: — Госпожа Иллюзия! Поприветствуйте, милые зрители!

Зрители непонимающе переглянулись: немногие из них знали о Госпоже Иллюзии, и лишь некоторые любители потолковать с путниками в трактирах слышали о некой даме, которая показывает фокусы и занимается гаданием. Даму эту много раз проверяли, подозревая в магическом таланте, но раз за разом она доказывала, что является всего лишь актрисой, умело владеющей техникой фокуса и хорошо развитой ловкостью рук, а что до ее гаданий и предсказаний, так это все для развлечения, и единственный дар, которым она поистине обладает — это неплохая проницательность и внимательность. Впрочем, она была довольно популярна в Орлее, и в Денерим ее пустили хоть и не без препон, но с охотой.

Величественно ступая выкрашенными в золотую краску башмачками, на деревянные подмостки вышла высокая темнокожая женщина, позвякивая таким количеством браслетов, бус, сережек, колец и прочих украшений, что мог бы позавидовать целый ювелирный магазин. Длинные угольно-черные волосы ее спадали на плечи, а лицо было выкрашено белилами так, что они осыпались на каждом шагу, будто листья на осеннем ветру. На вид ей было около сорока, но точно сказать было нельзя из-за невероятного количества грима, нанесенного на лицо и руки. Лишь большие темные глаза посверкивали в тени навеса, будто два драгоценных агата. Толпа притихла, с любопытством ожидая, что же будет дальше.

Воздев руки к небу, словно взывая к Создателю и вопрошая, что же случилось с этим бренным миром, женщина выдержала большую паузу и выкрикнула:

— Сегодня я покажу вам тайны человечества, такие чудеса, которые вы ни в жизни не видали! Узрите же дар Судьбы, которым наделил меня Создатель, потому что я… бессмертна! — ее голос зазвенел так, словно ветер доносил его до ушей каждого присутствующего. В тишине послышался плач младенца и шушуканье какой-то девицы, пытающейся успокоить малыша. Госпожа Иллюзия и впрямь выглядела пугающе. На сцену к этому моменту уже вынесли большой деревянный ящик, похожий на гроб, с открытой крышкой, и женщина улеглась в него, сложив руки на груди, будто покойница. Крышку закрыли, и амбал, ранее игравший «Алистера», продемонстрировал толпе острейшую пилу, распилив для демонстрации небольшое поленце. А затем, к всеобщему восхищению, начал пилить гроб ровно пополам, то и дело издавая мерзкое хихиканье, будто сам процесс распиливая живой женщины доставлял ему неимоверное удовлетворение. Когда гроб распался на две половины, зрителям дали несколько секунд, чтобы осознать происходящее, а из половинок резко ударила струя красной жидкости, похожей на кровь. Кто-то завизжал, кто-то рухнул в обморок, а несколько мужиков даже побелели от ужаса, но никто из зрителей не ушел; всем было интересно, правдивы ли слова госпожи Иллюзии. Затем половинки снова сложили вместе, накрыли ящик непрозрачным тяжелым шелком, и после слов: «Раз, два, три!» сорвали полотно. Крышка открылась, и из гроба целая и невредимая выбралась загадочно улыбающаяся сама госпожа Иллюзия.

— Та-дам! — крикнул «Алистер», и женщина принялась кланяться апплодирующему залу.

После каждого подобного фокуса артисты с удовольствием рассказывали и показывали, каким образом им удается добиться такого жуткого эффекта; после этого зрители немного успокаивались и еще больше апплодировали таланту и смекалке фокусников. Цирк называл это «сеансом фальшивой магии с разоблачением», всякий раз повторяя, что не нужно быть проклятым магом, чтобы творить чудеса и веселить людей. Это находило отклик в сердцах людей, напуганных творящимися за пределами городов ужасами и демонами, и они немного забывали о своей повседневной жизни в страхе и сомнениях. И, пожалуй, именно эта часть представления, припасенная на самый конец дня, вызвала наибольшую радость у горожан.

Когда день перешел в вечер, а на небо понемногу начали высыпать бледные летние звезды, толпа потихоньку стала редеть. Некоторые особо порывистые поклонники и поклонницы артистов пытались проникнуть за кулисы, в лагерь, разбитый позади сцены, однако молчаливые охранники просто вышвыривали их за наспех возведенный забор. Навес убрали, сцену разбирали рабочие цирка, откуда-то со стороны конюшен доносился заливистый смех и лошадиное ржание, а несколько мабари весело бегали среди играющих детей, которых матери никак не могли уговорить наконец отправиться домой. Через несколько часов, когда на город уже опустилась ночь, у ворот остались лишь циркачи да их охрана, в своем выстроенном прямо тут поселении.

Именно тогда, в эту самую ночь, Ингред почувствовала: что-то не так. Она как раз сидела перед большим потемневшим трюмо, выкупленном за бесценок на одной из распродаж в Монтсиммаре, когда имущество аристократов распродавали буквально с молотка, и тщательно смывала грим с лица, с грустью глядя на свое отражение и на новые, доселе не видные на лице морщины. Наклонившись чуть поближе и выдохнув, она пыталась рассмотреть в этой усталой ривейнской женщине те черты, которые всего десять лет назад делали ее первой красавицей в любом городе, не говоря уже о деревне; и будь она из хорошего рода, ее непременно взял бы замуж хоть сам король. Теперь же, по прошествии времени, она стала больше похожа на увядшую чайную розу. Вздохнув, Ингред принялась снимать с себя ненавистные украшения, ходить в которых было все равно что повесить на шею колокольчик, словно у дойной коровы. Единственное, что ей нравилось в ее сценическом наряде, были позолоченные башмачки, снятые, наверняка, с убитой бандитами девушки высокого рода. Но женщина старалась об этом не думать. Она предпочитала жить сегодняшним днем, выступая в одном городе за другом, заезжая в отдаленные деревни — ведь и там жили уставшие от войны люди, у которых были дети, и появление бродячего цирка на их пороге каждый раз приносило им радость и восхищение.

Откуда-то снаружи шатра послышалась возня. Ингред вздрогнула, выронив салфетку, которой вытирала остатки пудры с рук, и неловко взмахнула ею. Раздался приглушенный звон, когда одно из ее громоздких колец упало со стола и покатилось по наспех уложенному досками полу, остановившись у самого входа. Поднялся ветер, и хоть ночь выдалась теплой и звездной, Ингред поежилась, поднимаясь со своего колченогого стула. Сделав несколько шагов ко входу в шатер, она наклонилась и подняла кольцо, и до ее ушей донеслись слова одного из охранников:

— Госпожа Иллюзия не принимает.

Что-то заставило ее замереть, так и склонившись над полом, словно столетняя старуха, сжимающая в дрожащих пальцах последнюю ценность, оставшуюся у нее после долгой, мучительной жизни. Горло перехватило так, словно его сдавили ледяными цепкими пальцами, и женщина поняла, что не может вздохнуть. Воздух вокруг нее будто бы наэлектризовался, как бывает перед ночной грозой. Быть может, в этом все дело? Всего лишь ее постаревшее тело так вот реагирует на собирающийся шторм? Она хотела в это верить. Подступающая старость не пугала ее так, как внезапно накатившее ощущение присутствия чего-то чужеродного, настолько отличающегося от окружающего мира, что этот мир выталкивал чужака назад, во тьму. Ее пальцы побелели, все еще сжимая проклятое кольцо.

— Ты что, оглох? — послышался снова приглушенный голос. — Я сказал…

То, что услышала циркачка в следующую долю секунды, заставило волосы на ее голове зашевелиться. До нее донесся хриплый, едва уловимый хрип, похожий на тот, что издают на последнем издыхании повешенные на городской площади. Осторожно разогнувшись, она сделала несколько шагов назад, но ноги ее подкашивались, и она случайно задела стул, на котором сидела всего минуту назад. Стул с грохотом упал на пол, и Ингред поняла, что обречена. Она не знала, кто или что пришел за ней, но понимала нутром и сердцем, что ничего хорошего это не предвещало.

Край шатра чуть шевельнулся, будто игривый ветер находил забавным дразнить и так напуганную до смерти женщину; через секунду в шатер вошел человек. Ингред ожидала убийцу, возможно, нанятого для устранения Госпожи Иллюзии. Она даже допускала, что кто-то мог вызнать ее тайну и прислать за ней похитителей, однако человек этот оказался не вооружен. По крайней мере, она не видела при нем ни ножен, ни арбалета, а черные одеяния вряд ли скрывали кинжал. Он был… обычным? Пожалуй, так сказал бы кто-то, не обладающий проницательностью, присущей настоящей гадалке. Самый обычный человек, лет сорока на вид, в темных одеждах, закрывающих его тело полностью, оставляя лишь лицо. Даже руки его были в перчатках, хотя на дворе стояло жаркое лето.

— У меня… — голос подвел Ингред, и она перевела дыхание, откашлявшись и заставив бешено бьющееся сердце хоть немного успокоиться. — У меня ничего нет. Золото у Волера, я просто артистка.

Человек не ответил, обвел глазами шатер, остановился взглядом на лежащих кучей у трюмо кричащих украшениях, затем усмехнулся уголком губ. Что-то в нем было страшное, в этом человеке, который пришел этой ночью к Ингред. Что-то чужое.

— Это все фальшивки, — продолжила она, не выдержав молчания и заметив, куда смотрит ее ночной визитер. — Они ничего не стоят. Крашеная медь да железо, ничего больше.

— Я это знаю, — ответил наконец человек в черном. Снаружи не доносилось ни звука, словно двое амбалов-охранников, вооруженных мечами, напрочь исчезли из этого мира. — Фальшивки меня не интересуют. А вот ты… ты — настоящая, не так ли? — он снова ухмыльнулся, на этот раз полностью, и циркачка почувствовала, как мир вокруг ее сжимается, исчезает, оставляя лишь этот душный шатер, потерянный среди бесконечной глухой темноты.

— Что вам нужно? — пробормотала она, опускаясь на пол и понимая, что еще немного, и она потеряет сознание. Ей нужен был воздух. Выйти на воздух, вдохнуть полной грудью аромат города, слегка подпорченный запахом пота и животных; но сейчас этот запах казался ей столь же желанным, как глоток воды посреди пустыни. Что угодно, только не оставаться запертой здесь, один на один с этим незнакомцем. Она чувствовала себя беспомощной, одинокой, забытой и покинутой. — Кто… кто вы такой?

Незнакомец в черном медленно опустился на одно колено, заглянув в глаза Ингред, готовые наполниться слезами страха и отчаяния, и снял перчатку с руки. Когда ее собственная ладонь прикоснулась к этим ледяным пальцам, женщина вдруг ощутила покой. Тот покой, что приходит вместе с горестным плачем родных и близких и запахом свежей древесины, исходящей от только что изготовленного погребального костра.

— Не бойся, Ингред. Когда я уйду, ты забудешь все. Но от тебя мне нужна одна услуга, и я знаю, что ты можешь ее оказать. Ты ведь хвасталась, что умеешь предсказывать будущее, верно? Только не нужны мне пассы руками над гадальным шаром. Сделай все по-настоящему.

— Я не понимаю, о чем…

— Понимаешь, провидица. Все прекрасно понимаешь. Спроси его. Он ответит на твой зов.

Вдох, выдох. Ингред закрыла глаза, зная, что только выполнив просьбу странного визитера, она сможет избавить себя и от его присутствия, и даже от малейшей памяти о нем. Сейчас это выглядело очень заманчивой перспективой.

— Хорошо. Если я сделаю это, вы оставите меня?

— Обещаю, — в глазах незнакомца вспыхнули огоньки, но Ингред этого уже не видела. Ее глаза были закрыты, и она, глубоко вдохнув, начала медитацию. Вскоре ее душа унеслась вдаль, в поисках ответов на вопрос, так и не сорвавшийся с губ гостя; этого было и не нужно. Она искала ответы в другом мире, в мире, где время и пространство не имеют значения, где прошлое, настоящее и будущее смешиваются воедино в водовороте застывших картин, лиц, слов, обрывков чувств и воспоминаний. И когда она увидела, пролетая над возвышающимися черными шпилями нечто огромное, темное, шевелящееся, то закричала так громко, что будь у нее легкие, они разорвались бы. В этот момент все закончилось, и Ингред была благодарна за это.

Ее нашли наутро в шатре, на полу, без сознания, но живую и здоровую. Циркачка не помнила, что именно произошло, и все решили, что она просто неловко упала со стула и ударилась головой о торчащий из пола гвоздь. Рана была незначительной, но Ингред сказала, что пока не может выступать больше, и представление на следующий день должно пройти без нее. Конечно же, зрители расстроятся, но весть о внезапном недомогании Госпожи Иллюзии быстро разлетится по городу, и люди поймут. Никто не узнает о словах, которые шептала Ингред, погруженная в транс, на ухо таинственному незнакомцу; никто не узнает о том, куда исчезли охранники, подумав, что те попросту сбежали с местными девицами и решили, что их работа на цирк закончена; никто не узнает о том чудовищном нечто, что она видела в Тени глазами своего духа-покровителя, в месте, недоступном для понимания и осознания. Но вот чувство… чувство — осталось. Ощущение холода на кончиках пальцев каждый раз, когда она оставалась наедине с собой в своем крошечном шатре, глядя на отражение в потемневшем трюмо и уносясь в воспоминаниях в те дни, когда Ингред была самой красивой женщиной Ривейна. Оно осталось где-то на уровне подсознания, проявляя себя лишь изредка, и женщина куталась в шерстяной платок даже тогда, когда на улице стояла жара.

Оно больше никогда не уходило.

 

 

 

 

 

 

Пылающие Пустоши - так теперь называют то, что осталось от Неварры. Драконы полностью уничтожили города этой страны, сделав Камберленд своим гнездовьем, куда не суются даже самые смелые - или те, кто еще в Тедасе от них остался. Иногда на дороге к Гнездовью видны караваны и антуражи тевинтерцев под их флагами, однако их драконы почему-то игнорируют. Почему - никто не знает, но обычных жителей в окрестностях городов уже не осталось, да и те, кто живет на самой границе Неварры, скоро исчезнут. Кто уедет, спасая свою жизнь, а кто будет похищен драконами. Здесь очень жарко, земля выжжена и не приносит урожая, кое-где пожары еще продолжаются даже под землей, однако если не подходить к самой границе города, можно дышать свободно.

Единственным населенным местом здесь является таверна "На краю света", которой заправляет молодой гном, однако судя по всему, он не умеет говорить и произносит всего несколько фраз, да и вообще выглядит, как полоумный. Денег за постой он не берет, как и за еду, а вот за остальные свои товары берет цену. В таверне есть небольшая мастерская для починки и создания оружия и доспехов, а также кухня и алхимический котелок.

! Броски на скидку в данной локации невозможны.

 

Таверна "На краю света"

Проживание и еда - бесплатно

Большая аптечка (+50% к здоровью) - 2 золотых

Малая аптечка (+25% к здоровью) - 1 золотая

Больше зелье лечения (+50% к здоровью, снимает травму) - 4 золотых

Малое зелье лечения (+25% к здоровью, снимает травму) - 2 золотых

Ядоклык (кинжал; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (физ.); один раз за бой наносит противнику 250% урона в обход брони и отравляет на 5 ходов, повышая порог его попадания на 3 единицы. Урон в ближнем бою по отравленному противнику возрастает на 50% для всех персонажей) - 50 золотых монет

Проклятие Пандемония (посох; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (маг.); один раз за бой можно вызвать на поле боя Пандемония – могущественного демона, который обладает 200% от здоровья мага, 100% от его урона и автоматически притягивает внимание врагов. Существует 5 ходов. Имеет способность «Теневой приказ» - выводит из боя 1 врага редкого или обычного ранга до конца своего существования) - 50 золотых монет

Месть предков (одноручный топор; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой позволяет повесить на противника эффект «Рваная рана» на 3 хода, снижающая его урон на 50%, лишающая его защиты и наносящая 100% урона каждый ход) - 50 золотых монет

Шаламмар Кровожадный (двуручный меч; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой можно нанести автоматический крит трем противникам ближнего боя сразу. Если противники от этого погибают, то за каждого убитого данной способностью врага персонаж восстанавливает 25% своего здоровья) - 50 золотых монет

Обещание свободы (лук; +3 к урону; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой можно использовать прицельный выстрел, при котором от 6 и выше на кубике будет показателем критического успеха, а от 1 до 5 – обычного успеха. Выстрел при этом наносит 200% урона) - 50 золотых монет

Сердце Корта (щит; +3 к защите; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой притягивает внимание всех врагов на 5 ходов, не позволяя им пользоваться АоЕ-атаками, и повышает защиту персонажа в 2 раза) - 50 золотых монет

 

 

 

Воскресенье - утро

Понедельник - день

Вторник - вечер/ночь

Среда - утро

 

Броски недоступны.

 

 

ОХОТА

 

1-5 - бросок неуспешен

6 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

7 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

8 - персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

9 персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

10 - персонаж добывает 3 порции еды для одного персонажа

 

ТРАВЫ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу трав

7 – персонаж нашел 1 единицу трав

8 – персонаж нашел 2 единицы трав

9 – персонаж нашел 2 единицы трав

10 – персонаж нашел 3 единицы трав

 

1 - эльфийский корень

2 - веретенка

3 - кровавый лотос

4 - рассветный лотос

5 - черный лотос

6 - хрустальная благодать

7 - вьющаяся лоза

8 - арборское благословение

9 - корень смерти

10 - эмбриум

11 - глубинный гриб

12 - ария вандала

13 - сосуд бессмертия

14 - феландарис

15 - пророческий лавр

16 - ползучая крапива

17 - борода вурдалака

 

ТКАНЬ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - парча

2 - хлопок

3 - клетчатое полотно

4 - полубархат

5 - поярок

6 - шелк

7 - черненая парча

8 - глянцевый хлопок

9 - тонкий бархат

10 - хайеверское полотно

11 - глазет

12 - шерсть-плетенка

13 - имперский одежный хлопок

14 - долийское сукно

15 - авварская саржа

16 - плюшевый бархат

 

КОЖА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - нажий мех

2 - шкура бронто

3 - шкура глубинного охотника

4 - шкура друффало

5 - шкура фенека

6 - баранья кожа

7 - собачья кожа

8 - кожа иглоспина

9 - паутина из гургута

10 - фениксова чешуя

11 - чешуя варгеста

12 - медвежья шкура

13 - галлья кожа

14 - чешуя везделаза

15 - кожа снуффлера

16 - кожа виверна

 

РУДА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - драконий камень

2 - летний камень

3 - железо

4 - змеевик

5 - медный купорос

6 - оникс

7 - кровавик

8 - пирофит

9 - веридий

10 - лазурит

11 - обсидиан

12 - рассветник

13 - вулканическое золото

14 - буресердник

15 - неваррит

16 - сильверит

 

 

 

Сюжет: Черно-белое (закончить битву)

 

 

 

Пролог: Прыжок через горящее кольцо (выполнено, капитан стражи убит)

Эльфийское наследие (лук возвращен Киину, медведь убит)

Сюжет: Беглецы (малефикары в лесу убиты, карта дороги к Орлею получена)

Урожайное лето (выполнено)

Виноделие (Черные Змеи убиты, фермеры живы, один наемник отпущен на свободу)

Опасное путешествие (демон убит, Элисиф спасена)

Достойная добыча (виверн убит)

Воля (оборотень спасен, охотники убиты)

Красота в смерти (отряд помог могильщику)

Блудная овечка (Долли найдена и возвращена)

Мастер боя (выполнено)

Проучить Лодди (провалено, лавка Занны закрыта)

Сюжет: Исчезнувшая (настоящий убийца найден, Риден освобожден мирным путем, Марика осталась жива)

Грабь награбленное (кинжал возвращен, Зейнер и Корра живы)

Паук и скорпион (выполнено, помогли храмовнику)

Верность не продается (мабари найден, выбрал новым хозяином Элендара)

Темной ночью, узкой тропкой... (Ренуар запуган)

Сюжет: Змеиный клубок (Рейлас убит)

Не кусай руку дающую (выполнили 5 заданий от квартирмейстера)

Кровавые деньги (Брэндон остался капитаном, Челлиана казнена)

Сюжет: Некуда бежать (дракон убит)

Спасение утопающих... (Ренли спасен)

Украл, выпил, в тюрьму (особняк исследован)

Личное задание Элендара (выполнено, Архитектор убит, Дейна спасена)

Сюжет: Скажи мне, кто твой друг... (Терон убит, информация найдена)

Ночь, улица, фонарь, алхимическая лавка (выполнено, Танит реабилитирована)

Легенда о морском великане (порождение плоти убито, проклятие снято)

Личное задание Аматы (выполнено, шкатулка найдена, журнал найден)

Личное задание Алиши (выполнено, компас получен)

Старик и море (шкатулка возвращена неоткрытой, сокровища найдены)

Личное задание Вальи (все противники убиты, амулет уничтожен)

Личное задание Удара (Табес уничтожен, Удар получил новое тело)

Сюжет: Бегущие в Лабиринте (Лабиринт пройден, зеркало найдено, осколок найден)

Сюжет: Сквозь огонь (заключена сделка с Разикаль)

 

Дайс-рум для бросков и боев

 

 

Изменено 6 сентября, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[Aloija 1 117]

Ледяное озеро

"Еще один демон?"

Оливию передернуло но не только от холода. Если этот демон, как и прошлый, покажет ей самые глубокие страхи и желания... С таким не просто справиться. Лучше бы просто уйти. Лучше бы просто уйти и не связываться с обитателями Тени. 

Но Оливия не ушла. Она могла совладать со своими порывами. И не хотела покидать попутчиков. Или... уже союзников? Понимала, что они не пойдут на сделку. Ни Амата, ни Тайбер, ни Торк, ни даже Удар. 

[Эри 10 868]

Озеро

-Если мы разобьем амулет то освободим ее дух. То тогда я за, он представил что деньги будут  кровавыми ведь они заманят несчастного  на смерть. Как не любил Эл деньги,но жизни людей были дороже сокровищ.

 

[Shunt 2 903]

Лесное озеро

"Мало того что демонюка, так еще и ничего конкретного не предлагает", - раздраженно подумала Валья, глядя как два мага мило беседуют с этим странным существом. Разве что выпить и перекусить не предложили. Все-таки маги - странный и дикий народ. Но лезть в обсуждение не спешила - пускай умные решают проблемы, а сильные - решают проблемы умников. Вот поинтересуются ее мнением... Валья положила оружие на колени и, нахохлившись, что твой воробей под дождем, начала сверлить хмурым взглядом призрака. 

[Шен Мак-Тир 3 147]

Лесное озеро

 

- А если мы поможем тебе освободиться по-другому? Чтобы ты был свободным, дух. Не был привязан к амулету Иоланты. Мы бы могли, если ты согласишься.

 

- Ты знаешь Тень... - прошептал дух. Или демон? Для Аматы они были одним целым, двумя сторонами одной медали. - Ее страдания воззвали ко мне. Создали меня. Соткали из нитей, пронизывающих этот мир. Мы единое целое. Но пока Иоланта здесь и страдает от того, что произошло с ней, я становлюсь сильнее. Ты можешь предложить мне большее страдание, чем она? Якорь, который разбил бы мои оковы?

[Thinvesil 17 823]

Лесное озеро

- Ты знаешь Тень... - прошептал дух. Или демон? Для Аматы они были одним целым, двумя сторонами одной медали. - Ее страдания воззвали ко мне. Создали меня. Соткали из нитей, пронизывающих этот мир. Мы единое целое. Но пока Иоланта здесь и страдает от того, что произошло с ней, я становлюсь сильнее. Ты можешь предложить мне большее страдание, чем она? Якорь, который разбил бы мои оковы?

- Я могла бы, - Амата сглотнула. - Я могла бы поделиться с тобой своими воспоминаниями. Воспоминаниями боли, страданий, отчаяния. Беспросветной тоски и безнадежности. Взгляни на меня, дух, и ты убедишься, что боль во мне велика. - Магичка грустно потерла лоб и взглянула на духа. - Да, я бы могла тебя наполнить своей болью. Но что ты будешь потом делать с такой силой? На что ты ее применишь? Будет ли тебе достаточно, чтобы вернуться в Тень, домой, стать свободной? Или же ты захочешь еще и еще, и так до бесконечности? Я хочу помочь тебе освободиться, дух. А смертные сами наполнят себя страданиями, и без твоей помощи. 

[Шен Мак-Тир 3 147]

Лесное озеро

 

Но что ты будешь потом делать с такой силой? На что ты ее применишь? Будет ли тебе достаточно, чтобы вернуться в Тень, домой, стать свободной?

 

- Ваш мир наполнен болью. Кровь, война, огонь, мать, держащая на руках мертвого ребенка, - отозвался дух, замерев в воздухе. - Проклятые души. Проклятые тела. Разбитое сердце, разрываемое отчаянием и мыслями о смерти. Вы справляетесь с этим сами. Вы мучаете друг друга сильней, чем дети Тени. Я останусь.

[Thinvesil 17 823]

Лесное озеро

- Ваш мир наполнен болью. Кровь, война, огонь, мать, держащая на руках мертвого ребенка, - отозвался дух, замерев в воздухе. - Проклятые души. Проклятые тела. Разбитое сердце, разрываемое отчаянием и мыслями о смерти. Вы справляетесь с этим сами. Вы мучаете друг друга сильней, чем дети Тени. Я останусь.

- И станешь вредить? - грустно спросила Амата. - Будешь подталкивать их к тому, чтобы они поили тебя? Выбирай, дух: или ты сохраняешь себя, напитываешься силой достаточно, чтобы освободиться и вернуться собой. Или мы возвратим тебя в Тень обрывками сущности. Ты забудешь себя и будешь даже слабее, чем нынче.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Лесное озеро

 

- И станешь вредить? - грустно спросила Амата. - Будешь подталкивать их к тому, чтобы они поили тебя?

 

- Зачем вредить, когда вокруг столько силы? - протянув руку, дух повел ею в воздухе, словно видел то, что не видели остальные. Алиша подумала мимолетно, что надо бы расспросить Амату, как именно видят мир те, кто пришел в него оттуда. Из-за Завесы. - Ее хватит на столетия. А потом... когда я стану сильнее... может быть, я вернусь в Тень. Если Тень еще будет, - рассмеялся призрак.

[Thinvesil 17 823]

Лесное озеро

- Зачем вредить, когда вокруг столько силы? - протянув руку, дух повел ею в воздухе, словно видел то, что не видели остальные. Алиша подумала мимолетно, что надо бы расспросить Амату, как именно видят мир те, кто пришел в него оттуда. Из-за Завесы. - Ее хватит на столетия. А потом... когда я стану сильнее... может быть, я вернусь в Тень. Если Тень еще будет, - рассмеялся призрак.

- Обещай. - Строго сказала магичка. - Я не приму увертки. Обещай, что никому не будешь вредить - и получишь желаемое. На иное я не согласна.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Лесное озеро

 

- Обещай. - Строго сказала магичка. - Я не приму увертки. Обещай, что никому не будешь вредить - и получишь желаемое. На иное я не согласна.

 

Дух сделал новый круг над погасшим костром. Ее губы не шевелились, но голос Амата слышала так, словно та говорила ей прямо в ухо.

- А ты умна... что ж, хорошо. Но за это я потребую плату большую, чем твои страдания. Дай мне все. Твои спутники... я чувствую в их сердцах боль. Я хочу получить ее. Всю, без остатка. Тогда я пообещаю, тогда мы скрепим договор. Но согласятся ли они на такие условия?

[Thinvesil 17 823]

Лесное озеро

- А ты умна... что ж, хорошо. Но за это я потребую плату большую, чем твои страдания. Дай мне все. Твои спутники... я чувствую в их сердцах боль. Я хочу получить ее. Всю, без остатка. Тогда я пообещаю, тогда мы скрепим договор. Но согласятся ли они на такие условия?

Амата покачала головой.

- Я не могу решать за других. Нам нужно поговорить, - и она отвела отряд в сторону. 

- Демон хочет все наши страдания, плохие воспоминания, боль. От каждого из нас. Она освободится от власти амулета, но останется тут, питаться болью и страданием. Я взяла с нее слово не вредить никому, но это демон, так что сами понимаете, - Амата устало потерла глаза. - Решайте вы. Я сделала все, что могла. Я поддержу любое ваше решение. О последствиях вы тоже знаете. Вот.

[junay 6 078]

Лесное озеро

- Демон хочет все наши страдания, плохие воспоминания, боль. От каждого из нас. Она освободится от власти амулета, но останется тут, питаться болью и страданием. Я взяла с нее слово не вредить никому, но это демон, так что сами понимаете, - Амата устало потерла глаза.

- Я могу дать ей воспоминания, но я не верю демону. Не верю, что вкусив наши страдания, она не захочет большего  и не будет причинять эти страдания  умышленно людям. - тихо сказал Тайбер Амате. - Но если остальные пойдут на сделку с демоном, я препятствовать не смогу. 

[Шен Мак-Тир 3 147]

Лесное озеро

 

- Демон хочет все наши страдания, плохие воспоминания, боль. От каждого из нас. Она освободится от власти амулета, но останется тут, питаться болью и страданием. Я взяла с нее слово не вредить никому, но это демон, так что сами понимаете, - Амата устало потерла глаза. - Решайте вы. Я сделала все, что могла. Я поддержу любое ваше решение. О последствиях вы тоже знаете. Вот.

 

- А она точно не будет вредить? - спросила Алиша, которая уже покрывалась корочкой льда и отстукивала зубами антиванский гимн. Чем дольше они оставались здесь, тем хуже себя чувствовали; холод пробирал до костей. - Если ты можешь поклясться в этом... то я согласна. Я просто хочу уйти отсюда. Мне плохо.

- Я согласен, - отозвался Рикардо, который подошел поближе и, кажется, впервые заговорил с отрядом с тех пор, как его спасли от проклятия. - Даже если демон врет. Мне не нужны эти воспоминания.

[Thinvesil 17 823]

Лесное озеро

- Я могу дать ей воспоминания, но я не верю демону. Не верю, что вкусив наши страдания, она не захочет большего  и не будет причинять эти страдания  умышленно людям. - тихо сказал Тайбер Амате. - Но если остальные пойдут на сделку с демоном, я препятствовать не смогу. 

- Его можно принудить сдержать обещание, связав магией крови, - ответила Амата. - И тогда ему придется сдержать слово. Но я не стану этого делать, если кто-то из наших товарищей скажет нет.

[Shunt 2 903]

Лесное озеро

- Демон хочет все наши страдания, плохие воспоминания, боль. От каждого из нас. Она освободится от власти амулета, но останется тут, питаться болью и страданием.

- Мало ли чего он хочет, - Валья нахмурилась. Страдания демон хочет? Будут ему страдания. И плохие воспоминания тоже будут. Эльфийка положила ладонь на рукоять клинка, показывая всем своим видом, что единственное, что получит демон, будет три фута стали в мерзкую морду. - Хрен ему по всей роже. 

[Kn1MS 2 567]

Лесное озеро

- Демон хочет все наши страдания, плохие воспоминания, боль. От каждого из нас. Она освободится от власти амулета, но останется тут, питаться болью и страданием. Я взяла с нее слово не вредить никому, но это демон, так что сами понимаете, - Амата устало потерла глаза. - Решайте вы. Я сделала все, что могла. Я поддержу любое ваше решение. О последствиях вы тоже знаете. Вот.

— Демон слишком многого хочет, — хмуро произнёс Удар, снимая с плеча новые ножны. Боли у проклятого хватит с головой, но переживать это всё заново, вспоминать каждый режущий душу момент он не собирался ничуть. И уж тем более отдавать всё это. Да, память воина была богата на нехорошие моменты прошлого, но именно они сделали его стоиком, способным выдержать практически что угодно. Отдать этот опыт — значит стать другим человеком. Слабым человеком. Удар знал, что вряд ли вынесет своей текущей жизни, если решит потерять всё плохое, что он когда-либо пережил. — Я не отдам ей свои воспоминания.

[Эри 10 868]

Лесное озеро

Эльф пожал  плечами. - Я пойду на сделку с демоном если все будут за этот вариант  ответил он  Амате.  Так он был совсем против, но хватит ли у них сил справиться с демоном он не знал.

 

Изменено 15 июля, 2018 пользователем Эри

[Tork 4 463]

Озеро.

- А она точно не будет вредить? - спросила Алиша, которая уже покрывалась корочкой льда и отстукивала зубами антиванский гимн. Чем дольше они оставались здесь, тем хуже себя чувствовали; холод пробирал до костей. - Если ты можешь поклясться в этом... то я согласна. Я просто хочу уйти отсюда. Мне плохо.

Торк подошел к Алише и потянул ее за руку. - Давай отойдем в сторонку. Если не стоять к демону так близко, то не надо будет мерзнуть. 

[junay 6 078]

Озеро

- Я тут подумал... Если демону нужны страдания людей, то он искал себе "женихов" и мучил их, что бы эти самые страдания заиметь? Не просто убивал - а истязал? Создатель, храни нас от этой твари! - тихо прошептал Тайбер товарищам. 

[Aloija 1 117]

Ледяное озеро

- Твои спутники... я чувствую в их сердцах боль. Я хочу получить ее. Всю, без остатка. 

- Нет, - прошептала Оливия.

Она отступила на шаг и сглотнула. Тело будто оцепенело, она почувствовала, как сердце ускорило сбивчивый ритм. Нет, она не даст демону ничего. Ни крупицы той боли, отчаяния и чувства одиночества, которые когда-то пережила. Не позволит себе даже на мгновение вернуться в то состояние. Ничтожество - вот кем она тогда была. Но смогла оправиться, стать сильнее. Смириться. 

- Я не отдам воспоминания, - чуть громче добавила она, безуспешно пытаясь унять дрожь в голосе. 

[Thinvesil 17 823]

Озеро

Амата вздохнула. О, нет, она была рада, что ее спутники отказались. Коул бы с этим демоном даже разговаривать не стал, а убил бы его из сострадания. И Амата должна была бы сделать то же самое, если бы он стал таким. Она осмотрела отряд. Искусанные, потрепанные, уставшие. Растерявшие все припасы и лекарства. И у нее сил не бесконечное множество. Только поэтому она пыталась разрешить все мирно, сведя риск к минимуму. Ну, бой, так бой. Так будет правильно. Магичка улыбнулась товарищам и подошла к демону.

- Мои друзья не хотят делиться, а ты хочешь всего и сразу. Боюсь, нам не остается иного выхода кроме как отправить тебя в Тень. Точнее, то, что от тебя останется, - грустно добавила магичка, но потом нахмурилась и стиснула покрепче свой посох.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Лесное озеро

 

- Тогда вы останетесь здесь! - прошипел призрак и поднял руки в воздух. Трава, деревья и сами приключенцы покрылись тонкой корочкой инея, что замедляло их движения и мысли. Алиша поняла, что просто так уйти не получится, хотя они могли бы избежать боя, если бы согласились на условия демона... в конце концов, какая разница, заберет он их страдание или нет? Но отряд решил иначе, а бросить Торка и Амату, да и остальных, пиратка не могла. Поэтому пришлось побегать за призраком по берегу озера. Каждый удар ослаблял ее, чем ближе она подходила к призраку. тем больше коченело ее тело, тем острее казался лед, покрывший кожу.

Когда уже казалось, что они так и замерзнут тут, на берегу, их охватило тепло. Сияние, которое направляла на них целительница, прогоняло мрак и холод, заставляло бросаться в бой с новой силой. Алиша знала, что без нее отряд обречен - слишком часто она вытаскивала их буквально с порога смерти, и вместе с Торком, который прикрывал их от ранений, отряд был практически непобедим. Может, и со Змеями справятся?

Последнее заклинание, пущенное Аматой, заставило призрака разлететься на мелкие ледяные осколки. Алиша упала на колени, тяжело дыша и пытаясь согреться. Холод постепенно уходил, отпускал ее, позволяя сердцу биться чаще, а не как во сне - с трудом, продираясь через ауру призрака. Похождения по лесу и такие испытания не прошли даром, и эльфийка чувствовала, что теперь может выдержать куда больше, чем раньше. Не сдастся просто так, даже когда цепкие ледяные пальцы сжимают душу.

Амулет, который заключал в себе частичку души Иоланты, валялся неподалеку у сундука. Тихий голос пронесся над головами приключенцев, и амулет засветился темно-пурпурным.

"Спасибо..."

 

+ 3 очка опыта

+ Медальон Страданий Иоланты (+3 к защите; способность «Плач» - погружает противников в транс на 1 ход, если они обладают разумом; ограничений нет)

 

Изменено 15 июля, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[Thinvesil 17 823]

Лесное озеро

Амулет, который заключал в себе частичку души Иоланты, валялся неподалеку у сундука. Тихий голос пронесся над головами приключенцев, и амулет засветился темно-пурпурным.

"Спасибо..."

Амата была истощена - после битвы, после попыток лечения Удара, после трудного разговора с демоном - но чувствовала глубокое удовлетворение от сделанного. Это было правильно. Коул бы одобрил. 

Магичка прошла к медальону и взяла его в руки. Медальон пульсировал силой - последним подарком духа надежды, который превратился в отчаяние. Он укрывал своего носителя и взывал во врагах боль и горечь, которую им когда-либо доводилось пережить. Девушка посмотрела на Валью. Может быть, если отдать медальон ей, она к нему привыкнет и не будет страшиться магии? Да и в бою будет защищена лучше, ведь она всегда рвется сражаться, не разбирая пути.

- Возьми, пусть будет твой, - Амата подошла к эльфийке и вложила в руку медальон. - Он защитит тебя в бою.

Медальон Страданий Иоланты передан Валье.

[Эри 10 868]

Озеро

Хоть барду и не хотелось сражаться, но демон должен отправиться обратно в тень. Но она была словно зачарованна и  метательный нож  ни как не могут  достигнуть цели. а вот ободряющий мелодия помогла его товарищей. Элендар чувствовал усталость и какую- то  апатию, которая  застигла в лесу. Закончится тем, что  я не захочу отсюда сам  уходить. Болели раны, которые он получил в бою. Страж нашел толстую ветку и использовал ее как трость.

[junay 6 078]

Лесное озеро

Тайбер тяжело дышал. В этом бою его даже не ранили, а вот он кажется, кого-то приложил посохом... Правда, он не знал, кого, так как видел перед собой только призрака. 

- Думаю, нам нужно уходить из лесу. Иначе долго с такими испытаниями мы просто не протянем. - вздохнул он, садясь на ближайший пень. Конечно, было очень благородно помочь душе бедной девушки, но бои изматывали отряд, медикаментов становилось все меньше, и к Амате на лечение все чаще  выстраивалась целая очередь... Надо было признать, силы отряда, как моральные, так и физические, таяли.