Dragon Age: "Vivat Imperium!"

[FOX69 49 007]

"Чтобы управлять людьми, нужна голова: для игры в шахматы мало одного добросердечия". Никола де Шамфор  

Это был неспокойный год. Год надежд, насыщенной работы, интриг и компромиссов, год, суливший перемены в ближайшем будущем. На востоке продолжалась война. Священный поход двух Империй, начавшийся восемь лет назад, принёс ожидаемые плоды.

 

Север вернул восточное побережье и Каринус, а Юг утвердился в Ривейне. Но война продолжалась. Кунари по-прежнему удерживали Сегерон, а учение Кослуна встало непреодолимой преградой для взаимопонимания местного населения и освободителей под эгидой Пророчицы. Годы оккупации и насаждения кунарийской идеологии выжгли в сознании свободолюбивых ревейнцев новые догмы и цели, претившие далёкому, чужому Югу. Кунари принесли на полуостров иллюзорное равенство. Орлей же возвращал прошлое, принимая в штыки варварские законы.

 

От Марнас Пелл, где до сих пор гремели взрывы, до забытых Создателем и Думатом предместий арлатанского леса, на всём восточном побережье закрепились войска девайна. 

Год назад десятый легион полностью освободил предместья Каринуса и теперь стойко удерживал позиции на окраинах города и в порту. Но кунари не сдавались. Береговые обстрелы были регулярными, как и жертвы с обеих сторон. Орлей сражался за Ривейн с попеременным успехом, отражая бесконечные атаки кунарийских дредноутов. Поход превратился в затяжное противостояние.

 

Война изматывала. Состояние фронтов из-за скудного финансирования больше напоминало тихое болото. И если Орлей теперь воевал на два фронта, укрощая местное население и кунари, то Тевинтер распылял силы на протяжённое побережье. Глухая оборона вела к экономическому краху. Тевинтер слабел, единичные дома наживались, с подачи его величества девайна Донатуса. В воздухе столицы носилось недовольство, Магистериум гудел стаей недовольных ос, братства магов делили сферы влияния. Бездействие угнетало массы, и заставляло действовать оппозицию. Архонт, опираясь на жречество синода, отстаивал наследие Гессариона и ограничивал присутствие магии в любых сферах. Вторую заповедь чтили, как никогда, стараясь удержать ослабевшую власть любыми способами, что негативно отражалось на ведении боёв. Сенат погряз в лени и снобизме, и пользовался вялотекущей войной себе на благо. Пока вся страна пыталась выжить, Серебряный Шпиль отводил свой величественный взор от собственных легионов. Народ устал ждать обещанной победы и многие покидали обжитые места. Присутствие свежей крови у власти было жизненно необходимо. Сломить остатки кунари, закончить поход, укрепить границы и начать мирную жизнь – всё, чего хотели жители страны свободной магии. Удобный момент наступил, и грех было им не воспользоваться.

 

***

Заседание малого совета состоялось 25 матриналиса 33 года Штормов. Оно было тайным и не первым за последнюю неделю. В кабинете Первого Советника архонта присутствовали: глава Тайной канцелярии – Верховный канцлер магистр Герион Крисп, глава корпуса контрразведки магистр Теодор Красс-Шармаль и главнокомандующий Южным фронтом  – легат Гай Корвус.

 

- Что ж, господа, время настало, - проговорил Номаран, оглядев присутствующих. – Его Величество девайн Донатус соорудил достаточно высокий помост из сухих поленьев для собственного сожжения. Нам осталось поднести факел. И пусть он ещё пытается удержать власть с помощью союзников, его дни сочтены. Лишив его поддержки, мы основательно польём хворост маслом.

 

Номаран поднялся из-за стола и снова оглядел совет. Его бархатно-чёрная мантия, отороченная серебром, мягкими складками ниспадала с высокой широкоплечей фигуры. Для своих пятидесяти лет он выглядел моложаво, и даже сеть морщинок у глаз и седая борода не напоминали о возрасте, а лишь подчёркивали стать советника архонта.

- Мы дадим народу империи долгожданный мир и закончим Священный поход, сместив приоритеты на Сегерон, - продолжал Номаран. – Наследие Гессариона достаточно паразитировало на истинных традициях нашей страны. Пора отдать власть тем, кто её заслуживает по праву сильного, тем, кто не побоится перемен, кто знает цену себе и своим способностям. Время полумер прошло. К концу года мы должны подготовить почву передачи власти достойным. Замечу «добровольной передачи». Нынешний девайн не должен стать ещё одним мучеником в благочестивых рядах Спасительницы. Свою недееспособность он признает сам. Нам не нужен переворот и революция. Нам нужна демонстрация ущербности нынешней власти. Итак…

 

Советник заложил руки за спину и посмотрел в распахнутое окно. Холодный солёный бриз тронул седой волос и принёс йодистый запах моря.

- Во-первых, нам нужна демонстрация силы на любом из фронтов. Победа любой ценой. Победа, о которой будут говорить, и которую будут помнить. Поэтому, с сегодняшнего дня, взяв на себя ответственность, как доверенное лицо архонта, я официально разрешаю применять на фронтах любые виды магии от некромантии до демонологии. Я снимаю запрет на использование Sanguinem magicae. Отныне тяжёлые уровни стихийной и духовной магии в приоритете. Все церковные кафедры на фронтах должны быть упразднены. Пора вспомнить об истинном смысле второй заповеди для Империи Тевинтер.

 

Номаран замолчал. Взгляд его синих глаз из-под сдвинутых бровей был решителен и суров. Вступать с ним в спор не имело смысла. Этот лидер слишком долго ждал, чтобы сейчас упустить шанс пройтись ураганом по стране и смести всё старое и ветхое.

 

- Во-вторых, - он обратился к канцлеру, - последние опоры, я бы даже сказал костыли, моста удерживающего нынешнюю власть, нам необходимо окончательно выбить.

- Вы имеете в виду Дома на стороне девайна, мессир? – осторожно поинтересовался Герион Крисп.

- Именно, так, мессир Верховный канцлер, - ответил Номаран, нисколько не сомневаясь в сказанном.

Магистр с тяжёлым неприятным взглядом чёрных глаз долго смотрел на будущего правителя и всё же уступил. Он отвёл взгляд в сторону и сказал:

- Мы не можем компрометировать себя, мессир. Смерти аристократов такого уровня…

- Дорогой мой Герион, - остановил канцлера советник, - разве я говорил о столь радикальных мерах?

И снова долгий взгляд.

- Восходить на трон архонта по трупам? Увольте.

- Но…

- Мы уничтожим их, но так чтобы эти имена не превратились в иконы с невинными ликами. Мы обезглавим их Дома и вытащим на свет всю грязь, которая накопилась за несколько веков. Компрометирующей информации у нас хватит. Конкуренты сейчас опасны. И мы должны приложить все силы к их краху. Прошу внимания. Я назову людей, которые не имеют права на будущее в этой стране.

 

Номаран сделал паузу, чтобы посмотреть на каждого из присутствующих и назвал пять имён:

 - Дом Максимус. Дом Страбо. Дом Муций. Дом Сикстус. Дом Сулла.

 

Пять домов. Пять сильных мира сего. Пять имён, которые вот уже несколько десятков лет произносили вместе с именем девайна. Именно, они стояли на пути перемен, поддерживая изжившую себя власть.

- А как же Верховный Жрец, мессир? – подал голос трибун Красс. – Он на стороне нынешнего архонта. С его благословения ужесточён отбор в Магистериум, состав которого требует кардинального пересмотра.

- Жрецу мы предоставим выбор, трибун. Менять его я бы не хотел. Не сейчас. Веру и единственную надежду народа нельзя предавать в столь смутное время. Жрец – символ. Усомниться в нём мы не имеем права. Но поставить его перед выбором, после перераспределения сил, мы обязаны. И, я больше чем уверен, он не откажется принять нашу сторону. Позднее мы переизберём Жреца, выдвинув кандидатуры исключительно из Совета чародеев.

Трибун согласно кивнул, а советник продолжил:

- Мессир Корвус.

Мужчина в пурпурной мантии легата чуть заметно качнул породистой скуластой головой кадрового вояки:

- Внимательно, мессир.

- Вы обеспечите нас победой. Марнас Пелл. Этот город давно её ждёт. Вышвырните кунари за пределы суши, покажите тварям, что такое настоящая Магия. И не стесняйтесь отдавать приказы от моего имени. Всю ответственность я беру на себя.

- Ваша воля, мессир, - легат склонил голову, принимая приказ.

- Мессир Крисп.

Канцлер не отводил пронизывающего холодного взгляда проклятого.

- Вы наведёте порядок на севере. Здесь, в столице. За вами два Дома. Максимус и Страбо.

- Как вам будет угодно, мессир, - покорно кивнул канцлер.

- Мессир Красс. Вы займётесь оставшимися кандидатами за пределами Минратоса. И ещё. Проверьте слухи о живом воплощении Спасительницы в предместьях Вал Дорма. Только нам второй Андрасте сейчас не хватало. Если инцидент имеет место, то должна появиться лже-пророчица. Перед тем, как умереть, - добавил советник и окинул своё преданное окружение:

- Я займусь перераспределением сил здесь, в Серебряном Шпиле, и заручусь поддержкой преторианской гвардии. Час настал, господа. Мы долго шли к этому моменту. Сейчас нельзя медлить. В наших руках будущее Тевинтера.

 

Hide  

Агенты оппозиции  

1. Демонолог - мессир Салем Силенсио (Yambie)

2. Алхимик - миледи Кристабэль Феникс Мастарна (Hikaru)

3. Оборотень - Серый Страж Полихроний (Meshulik)

4. Энтроп - миледи Калинда Борза (Ribka)

5. Иллюзионист - мессир Сейферт Илиен (Stormcrow)

6. Некромант - мессир Сетус Талрассиан Оптат (Rеi)

Hide  

Карта Тевинтера  

Hide  

Главы оппозиции  

Первый Советник Архонта Донатуса чародей Номаран  

50/175/70

Hide  

Верховный Канцлер и глава Тайной Канцелярии Герион Крисп  

43/185/80

Hide  

Консулярный трибун и глава контрразведки Теодор Красс-Шармаль  

36/170/70

Hide  

Легат Гай Корвус, почётный сенатор Магистериума и главнокомандующий Южным фронтом  

40/187/90

 

Hide  

Элахиль, Эли  

19/160/50

Hide  

 

Hide  

Карточки агентов

Дополнительная информация

Комната: Vivat Imperium!

Кратко о боевых плюшках 

Энтроп: эффекты при удачном броске – 1) -1/2хп, 2)пропуск хода, 3) -1/2 от атаки, 4)смертельное проклятье, мгновенная смерть.

Оборотень: Паук – отравление и смерть через 1 ход,  Медведь – 30хп, урон 2в10+6,  ....

Магия Разрушения: +3 от холода к урону у кунари

Демонолог: одержанный самоубивается, перед этим нанося урон рандомно двоим

Некромант: может наслать ужас смерти и обездвижить противника на раунд, поднять труп или взорвать его, нанося урон всем окружающим 1в10

Мастер иллюзий: полный контроль над одним противником – бросок на спецу без штрафа, сразу на всех противников – штраф -30

Боевой маг: 2в10+(ВХО) + бонусы от эффекта стихии самого меча

Массовые: ужасы, параличи, сон – со штрафом -30

Hide  

Будни кураторов  

Глава 1. Прибытие

Глава 2.  Сбор. Дом Муций.  2 фрументума - сбор информации. 12:00 собрание.  План действий.   4 фрументума - "Три собаки"

Глава 3.  Лукус Астурум. 6 фрументума. Сбор.  План Сейферта.   Расследование началось.  Сбор 2.   Событие

Глава 4.  Виминациум   Сбор.  План действий.  Техничка плана.  Визит к вдове, задания  

Глава 5. Вал Дорма. Деревня Шираз.  Задания.  План Сейферта.  Техничка.

 

Hide  

 

 

Изменено 4 октября, 2018 пользователем FOX69

[Stormcrow 16 661]

Первая. Ты не представляешь, как я волновалась! Хорошо, что там никого не подпалила.

- Ну не знаю, - протянул иллюзионист, - диверсия была бы что надо. Для первого раза ты прилично справилась. Не подпалила же, - мужская ладонь нашла и ободряюще сжала пальчики, что так ловко орудуют скляночками в лаборатории. - Мне вообще всегда казалось, что специалистам твоего профиля полезно быть хотя бы наблюдателями на таких операциях. Для собственного развития: как доставить действующее вещество? Каким оно должно быть в зависимости от ситуации? С какими преградами агент может столкнуться? Это легче продумывать теперь будет.

Сэй заулыбался, придвинулся чуть ближе.

- Помню, мой наставник по разведке, когда ещё у мастера Рамштиля работал я, рассказывал историю. Был он в Антиве или Ривейне у одного изобретателя, заказать что-то хотел. Тот ему с гордостью демонстрировал защитный наруч с выкидным лезвием. Всё бы хорошо, но... это лезвие выкидывалось вместо безымянного на левой руке. На вопрос «что за глупость?», изобретатель ответил: мол, всё нормально, всем убийцам будем отрезать палец. Это акт их жертвы, инициации, приверженности делу. А вот о том, что это запросто их выдавать будет, гений как-то не подумал. Он бы ещё предложмл им всем кроваво-красными кушаками подпоясаться! 

[Hikaru 19 905]

- Помню, мой наставник по разведке, когда ещё у мастера Рамштиля работал я, рассказывал историю. Был он в Антиве или Ривейне у одного изобретателя, заказать что-то хотел. Тот ему с гордостью демонстрировал защитный наруч с выкидным лезвием. Всё бы хорошо, но... это лезвие выкидывалось вместо безымянного на левой руке. На вопрос «что за глупость?», изобретатель ответил: мол, всё нормально, всем убийцам будем отрезать палец. Это акт их жертвы, инициации, приверженности делу. А вот о том, что это запросто их выдавать будет, гений как-то не подумал. Он бы ещё предложмл им всем кроваво-красными кушаками подпоясаться! 

Крис, немного успокоившись, улыбнулась Сейферту.

- Давай прогуляемся пешком, а то вдруг я опять карету подожгу. Пусть уж, пока целенькая, дожидается мессира Оптата.

[Stormcrow 16 661]

Давай прогуляемся пешком, а то вдруг я опять карету подожгу. Пусть уж, пока целенькая, дожидается мессира Оптата

Сомниари скрыл лёгкое удивление. Он привык к достаточно деловым отношениям со стороны леди-алхимика, сейчас же... Сейчас же была симпатичная девушка, которая хотела просто пройтись. 

- Леди, ваше желание - закон, - чопорно ответствовал иллюзионист и улыбнулся: - Пойдём. Я и сам свежим воздухом после всей этой толпы подышал бы. 

Предупредив кучера, Сейферт предложил даме локоть. 

Изменено 6 сентября, 2018 пользователем Stormcrow

[Meshulik 32 039]

3 фрументума, 00:00=>..., "Солнечная долина"

Бровь приподнимается, он припоминает произошедший на людях разговор. Он видел всё иначе.

— Хорошо, — эльф соглашается, но не уверен, с  чем. Разглядывает рисунок потолочной лепки, пытаясь сопоставить сказанное с внутренним ощущением. — Но тогда…

Перебивает сам себя, начинает сначала:

— Как-то пару лет назад, к нам прибилась одна женщина, отступница. Из тех, кого укрыли родители на одном из отдаленных хуторов. Чудом не одержанная. Сильная, нам сгодилась. Так вот у нее был брат. Это потом выяснилось, что он служил храмовником. А служил он, как потом я узнал, чтобы обучать ее премудростям, к которым его по сану допускали в прицерковной библиотеке. У них там была сложная система, какие-то трактиры, условленные места, в общем, после смерти родителей он сам как-то разузнал о нас. Я не знаю, как. Ни единая душа не должна была знать. Как он это сделал, а? Мы голову ломали, когда случайно это все вскрылось.

Пол вздохнул.

— Ну, пришлось, конечно, с ними… расстаться. Не договорились. Могли бы. Но половину того, что я знаю о них теперь, тогда не знал и видел все иначе.

Эльф потер лоб.

Изменено 6 сентября, 2018 пользователем Meshulik

[Yambie 16 287]

Скиталец

Песни и танцы. Дурман и отчаяние. Никто не заметил, как одна из хрупких бутылей кровавого нектара исчезла.

Улыбка незнакомца. Желание в ответ. Губы к губам и тело прильнёт к телу. Где-то там почести воздают смерти. Где-то здесь безумию жизни отдаются души незнакомцев.

Не знаю кто ты. И знать не хочу.

Никогда не захочу.

- Я ещё увижу тебя?

Сладкая фраза. Слаще на вкус, нежели речи демоницы, отказавшейся участвовать в человеческих играх кошки в мышки.

Глупые людишки.

Несчастные людишки.

- Я ещё увижу тебя? - повторит одна игрушка другой.

Серому нет дела до остальных оттенков. Серый остаётся серым. Он не ищет наслаждений. Не ищет унижений. Он не разделит радость бытия с родным. Он не разделит печали с чужим.

Он давно и забыл что ценного искал в этой жизни.

- Я ещё увижу тебя?

Нет.
 

***

Вернулся позже остальных. Не спешил уходить в покои.

Сад расцветёт, когда засияют из открывшейся Завесы виспы-призраки, а зелень осколков серой фигуры неотрывно будет смотреть в ночное небо. Самому прислушаться к тихим шорохам, шелесту, пению. Обнять холод, как если бы то являлось теплом.

Тишина и покой.

До рассвета останется всего несколько часов, но время есть, дабы из черепушки с каштановыми прядками выветрилось к утру всё ненужное.

Прежде чем окунуться в мягкий омут одеял и подушек.

 

Изменено 6 сентября, 2018 пользователем Yambie

[FOX69 49 007]

3 фрументума, 00:00=>..., "Солнечная долина"

— Ну, пришлось, конечно, с ними… расстаться. Не договорились. Могли бы. Но половину того, что я знаю о них теперь, тогда не знал и видел все иначе.

Эльф потер лоб.

Трибун приоткрыл веки, мучительно соображая, сопоставляя факты и расставляя приоритеты в данной истории. Анализировать получалось плохо.  Я только попросил. Пол, тебе так трудно исполнить просьбу?

- Вы их убили, - снова закрыл глаза и вытянул вперёд ноги в высоких сапогах. - И ты потом пожалел.

Изменено 6 сентября, 2018 пользователем FOX69

[Meshulik 32 039]

3 фрументума, 00:00=>..., "Солнечная долина"

- Вы их убили, - снова закрыл глаза и вытянул вперёд ноги в высоких сапогах. - И ты потом пожалел.

- Дело не в том, - Пол и сам пытался вырулить на ощущение, от чего ему вдруг остро припомнилась эта история. Жестокость. Ошибка. Но тогда он не жалел, списал в утиль и выкинул из памяти. Опыт, простой жизненный опыт. 

- Дело в том, что тогда я делал это для себя. Решение было удобным, мы прошли по этим трупам и пошли дальше. Всё. Может, мир стал немного хуже. Может, я тоже оказался не на высоте.

Тео, кажется, выбился из сил. Зачем только эльф затянул этот рассказ. Его надо вытащить из мантии и засунуть в горячую ванну, размокнуть. Он оттолкнулся от стола, приблизился и встал над обессилевшим магистром. Наклонился и с трудом расцепил какой-то крючок у ворота.

- Сейчас я хочу быть лучше, чем тогда. Не для себя. Для тебя.  

Изменено 6 сентября, 2018 пользователем Meshulik

[Hikaru 19 905]

Ночь. Тишина, разбавляемая такими обыденными звуками - всхрапнула лошадь, залаяла собака, чей-то негромкий смех. По улице идут двое, мужчина и женщина. Просто идут, молча, неспеша. За ними из темного переулка подглядывает черный кот с драным ухом, а из другого переулка ночной грабитель. У женщины в руках дорогой веер, а в ушах драгоценные серьги, но у мужчины длинный меч, и взвесив все за и против, тать растворяется в ночной темноте искать добычу попроще. С безлунного неба за всем этим наблюдают мерцающие звезды.

Ночная прогулка окончательно успокоила Кристабэль. Иногда молчание говорит гораздо больше, чем слова.

[FOX69 49 007]

3 фрументума, 00:00=>..., "Солнечная долина"

- Сейчас я хочу быть лучше, чем тогда. Не для себя. Для тебя.  

- Быть лучше для меня? - не понял Красс, ощущая как нога эльфа касается его бедра. Голубые поймали тёпло-серые. Кажется, магистру были не доступны выводы сейчас. - Почему? В данный момент "быть лучше для меня", значит, быть лучше для Тевинтера. Что ты несёшь? - рука тянет за собой тяжёлый рукав мантии и обнимает стройную эльфийскую спину, сползает ниже и цепляется за пояс. Ладонь на пояснице, а пальцы где-то ниже. - Пол, пожалей мои расплавленные за день мозги. Ты знаешь сколько я сказал комплиментов дочерям префекта? У меня скулы судорогой сводит от улыбки и зубы не говорят.

[Meshulik 32 039]

3 фрументума, 00:00=>..., "Солнечная долина"

Какой он – этот Тевинтер?  Сладкий, соленый, зеленый, желтый?

Кажется, трибун — всё.

— Давай-ка стащим с тебя эти вериги. Ради Тевинтера, — покладисто предлагает агент.

Он усмехается, пока пальцы с усилием размыкают очередные пряжки, высвобождая уставшее тело из панциря, губы находят губы.

— Тебя бы в термы. Но ванна сойдет.

Игнорировать его прикосновения? Не показывать вида? Сдерживать дрожь? Ты же никакой, магистр! 

- Ну и как тебе дочери префекта?  

[Rеi 13 523]

карнавал слабости
 

 — Я не закончил. Я не… Только связал.

— Мессир Оптат, вы не могли бы отправить тело в путешествие до самого Сегерона? Желательно вплавь.

— Слушай-те, ну как-то… Может, месье Дирталена к нему, а? Пускай пригласит погостить в Орлее?

— Он умрёт. Мне не нужны хвосты, тем более в Орлее. И это не обсуждается.

— Мессир Оптат, желаете получить труп в… пригодном состоянии? Следуйте со мной.

Голова пленника полностью погрузилась в одно из углублений изъеденного приливом побережья, раб очнулся, попытался вырваться. Но крепкие руки предводителя «Кровавой банды» не позволили. Вода наполнила легкие раба, решившегося на отчаянный побег.

Hide  

И когда снизошли на них чёрные тучи,

Взглянули они на то, что натворила Гордыня,

И впали в отчаяние.

Магистр, исправно отлежав положенную ему роль высокопоставленного инспектора побережья (с матримониальными предложениями к нему не стремились, но льстили на все лады и угощения), с откровенной скукой и скрытой усмешкой проследил за схлестнувшейся волей трибуна и растерявшего манеры подопечного эльфа. Больше нет подобострастно изогнутой спины, рисуется вина, мольба, пожалеть и защитить невовлеченные в большую игру ум и жизнь остроухого. Брать ответственность за его побег не хочет – переложить бы на руки иллюзиониста, самого начальства, но не позволить себе свободы перерезать путы пленника и скрыть его смерть от остальных. Нет, он будет желать и позже попрекать своим желанием.

В эльфах нет свободы, сколько бы их не развращали вседозволенностью.

В них страх ответственности за свободу.

Право, мессиры, мы все ещё на людях. Какое равенство возможно между глазами девайна и осколка старинной потрепанной мозаики. Шумиха, нервотрёпка окутывали фигуру поверженного Муция, но в столице подобная расслабленность оборачивается разоблачением заговорщиков. Мессир, вся суть в деталях, вам ли не знать?

На предложение поплавать Оптат приподнял вопросительно бровь, от чего лицо приобрело неприятное выражение.

Подчищать косяки за твоим зверёнышем, Красс?

- Это несложно, - мужчина сардонически изогнул губы, он... поддержит в начинании коллегу, плечо к плечу. Только не рассчитал, что в своём рвении эльф решит готовить тело самостоятельно. Подгоняемый тем же страхом ответственности, помчался вперед, убивать, осуществлять решение Красса, пока магистр более осторожно огибал камни и спускался к нужным скалам. Чай не мальчик горным туром скакать по сухой траве и изъеденным лишайником, обветренным камням.

Несведущие да андрастианцы некромантов связывают с падальщиками. Путешественникам по степям нередко попадаются тела менее удачливых приключенцев с выклеванными глазами, раскрытой грудной клеткой и подгнивающими остатками мяса на белеющем остове. Некрофаги поглощают и гной, стекающий из подветренных краёв неровных ран, склёвывают чернеющие комки засохшей крови. Им всё едино. Сухое ли, мокрое ли.

Наивно, как и то, что алхимия – сумма ингредиентов в супе, брошенных в произвольном порядке.

- Глупец, - почти что стон, завидев посеревшую кожу испустившего дух виночерпия. Нет ничего приятнее чем ловить дух в момент разрыва с телом, формируя новые связи и протягивая нити от узлов к пальцам кукловода. Это насилие над замыслом Создателя, это не наполнение пустого виспами, это мастерство владения. Чёрные глаза неприветливо смерили фигуру мокреца, а затем и мокрушника. – Ты здесь больше не нужен. Пусть мне не мешают.

Не высказанное «раб», не озвученное «исчезни», яда в этом кубке, в этом человеке и так предостаточно, и едва сдерживается, дабы не пополнить ряды познавших смерть на своём примере ещё одним оборотнем. Для личной коллекции – изучить то, что позволяет им перекидываться, строение тела, свойства духа. Разум успокаивается от вспышки, когда начинает предполагать плетение энергетических узлов. Каждый человек – это кружево, читать которое значит постигать о нём все. У оборотней оно должно быть достаточно лабильным, изменчивым, дабы скользить из облика в облик, преобразовывая не иллюзией, но трансформируясь на клеточном уровне, подчиняя физический мир… Некромант присел на одно колено рядом с телом, длинные сухие пальцы скользнули по острой скуле почти в любовной ласке. Шумело море, только сейчас, постигая невозможный миг шёпота Тени в своём сердце, Оптат заметил шум бесконечной, могущественной стихии.

Когда-то, именно в таком месте, среди этих скал, сухой травы и пены моря, мальчишкой призвал свою первую молнию. Сила, разрезавшая ткань мироздания, импульс, способный остановить сердце. Или запустить его. Подобное сочетание дара было воспринято как благословение для ремесла. Ветер шевелил короткие пряди на затылке.

В смерти магистр был более почтителен, нежели в жизни. Человек, эльф, другое животное, каждое из тел требует почтительно-равного к себе отношения. Упокоение на берегу, с солью на губах, словно приправой к ужину поредевшей в бойне стае акул. Чёрная фигура жреца, словно матери в трауре, покачивается в жалобной песне. Только голос её не на тевене, не на торговом, он древний и слышащий его впадает в смятение, разодранная, расстроенная лютня.

Некромант готовил тело и вкладывал в него осколки духа, маленьких пушистых цыплят.

***

Оглядываясь по сторонам, почти сносимый ветром эльф пробежался от скал, за которыми прятался с момента отравления вина, к кромке холодной воды. Его движения выдавала нервозность, хвост растрепался и рассыпался по плечам. Ноги лизнула волна, наверняка осыпав кожу сотней сковывающих судорогой иголочек, но их даже не заметил.

Он все равно уже покойник.

Покойник, покойник, покойник.

Он бросился в пучину, напрягая все свои мышцы для последнего рывка. Дальше от казни, дальше от суда, от позора. На встречу предкам. Волны терзали, разбивали на части, ломали и кромсали, вспарывая кожу до алых пятен на поверхности воды. Он напоил и накормил собой море. 

Только так эльф может обрести свободу. 

Издали, в последний путь его провожали бесконечно-чёрные глаза.

[FOX69 49 007]

3 фрументума, 00:00=>..., "Солнечная долина"

Игнорировать его прикосновения? Не показывать вида? Сдерживать дрожь? Ты же никакой, магистр! 

- Ну и как тебе дочери префекта?  

- Как, как... - магистр и впрямь живой наполовину. - У всех у них один большой... - он не противится жилистым рукам оборотня и постепенно выползает из мантии, - недостаток. Знаешь, какой? 

Сказать не успевает. Рядом щека с валласлином. Губы не могут пропустить. Меж долгим поцелуем и пряжкой массивного пояса, в короткой паузе, отвечает сам на свой вопрос.

- Они не эльфы, - и этим всё сказано. И снова неравная борьба с регалиями, пуговицами и пряжками. - Пол, слушай...  - вдруг, опомнившись от прикосновений говорит трибун, - у меня к тебе ещё одна просьба. 

[Meshulik 32 039]

- Они не эльфы, - и этим всё сказано. И снова неравная борьба с регалиями, пуговицами и пряжками. - Пол, слушай...  - вдруг, опомнившись от прикосновений говорит трибун, - у меня к тебе ещё одна просьба. 

Просьба? Что-то он уже туго соображает. Одеться дочкой префекта, не иначе? Кажется, идеал Красса будет достигнут.

- Какая? Какая просьба? - он переводит дыхание. Присаживается на подлокотник кресла.

 

[FOX69 49 007]

Просьба? Что-то он уже туго соображает. Одеться дочкой префекта, не иначе? Кажется, идеал Красса будет достигнут.

- Какая? Какая просьба? - он переводит дыхание. Присаживается на подлокотник кресла.

- Ты меня представляешь в роли целителя? - наконец-то, сдаются наручи из гургута  и сильверита. - А я "лечил". Миледи наша Борза. Руку себе неудачно полоснула,  когда лошадку Муция почившего проклинала. Теперь, кровотечение остановить не может. Ну, моё рукожопие ей не помогло. Ты бы не мог её полечить. Конечно, если не против. Я могу ей целительное зелье отправить. Но всё же это не простой порез, а ритуальный. Может, там ошмётки Тени болтаются или ещё какая гадость.  В общем, духовнику виднее. 

[Meshulik 32 039]

Ты бы не мог её полечить. Конечно, если не против. Я могу ей целительное зелье отправить. Но всё же это не простой порез, а ритуальный. Может, там ошмётки Тени болтаются или ещё какая гадость.  В общем, духовнику виднее.

- Энтроп. Она вообще поддается Созиданию? - кажется, эльф не был слишком уверен в своих силах после давешней встречи у порога апартаментов Борза. - Я зайду. Если миледи не будет против. Кажется, времени не много прошло, могла еще не лечь...

Он приподнялся и застегнул все, что успело как-то само собой расстегнуться.

[FOX69 49 007]

- Энтроп. Она вообще поддается Созиданию? - кажется, эльф не был слишком уверен в своих силах после давешней встречи у порога апартаментов Борза. - Я зайду. Если миледи не будет против. Кажется, времени не много прошло, могла еще не лечь...

Он приподнялся и застегнул все, что успело как-то само собой расстегнуться.

- Стой, - оборотня плотно схватили за предплечье, не позволяя уйти, притянули к себе, коснулись тонких губ и заговорщически прошептали на ухо. - Она тебя может соблазнить.  Не поддавайся.

На осунувшейся за день физиономии магистра скользнула улыбка.

[Rеi 13 523]

Сад божественных песен

Сад расцветёт, когда засияют из открывшейся Завесы виспы-призраки, а зелень осколков серой фигуры неотрывно будет смотреть в ночное небо. Самому прислушаться к тихим шорохам, шелесту, пению. Обнять холод, как если бы то являлось теплом.

Покой живого и мятежного не вечен, да и совесть не хрусталь. Четыре года в Тевинтере, или пятьдесят - все они оставляют тёмные пятна в разумах граждан. Спасение только в глупости, в немыслии, в уничтожении себя как сущности. 

Гремящий цепями своими, маг освобождается от многих наваждений. Не познавший несвободы, не ценит её безусловный дар. Рождённый рабом рабом и останется.

Смей пресыщен телом, празднества, вино и зрелища, и голоден интеллектуально, как и резерв не переливается через край. Голод требует движения, более древний механизм, нежели способность человека мыслить и творить. Но голод иного рода... лишает многих эмоций. Магистр Тевинтерского Империума припомнил эпитафию: "Здесь наша мысль теперь лежит в покое, и раньше не было ей ведомо иное", шелестя подолом чёрной мантии по влажной траве. Эпитафия свободе мысли и изречения. Писца или писателя. 

Серая фигура так же пыталась раствориться в шёпоте извечного, не тревожа губительные огоньки своим дыханием. Отверженный от пар, что скрепились задолго до "Солнечной долины", немой маг среди шипящих змей. В наблюдении, в тенях, в непринятии. Отторгающий его сам, в привычке же или природе. 

Лебеди из ближнего пруда давно забрались в свой уютный домик.

[Meshulik 32 039]

 - Она тебя может соблазнить.  Не поддавайся.

На осунувшейся за день физиономии магистра скользнула улыбка.

По волосам магистра с сочувствием пробежались пальцами, вгляделись в переутомленную синь.

- Ооо, нда. Ну положусь на безупречные манеры миледи. И вообще, это ты весь вечер выдавал ее за жену. Женщины быстро свыкаются со своей участью. Кому из нас надо беспокоиться? 

Прижался лбом к лбу. Разомкнул объятия. Выходя уже за порог гостиной заметил:

- Из вас бы вышла красивая пара.

 

...

Переждав пару минут в прохладной тени коридора, эльф с приглаженными пятерней волосами постучал в апартаменты миледи Борза.

 

 

[Ribka 26 212]

Переждав пару минут в прохладной тени коридора, эльф с приглаженными пятерней волосами постучал в апартаменты миледи Борза.

 

Во взгляде открывшей дверь рабыни явно читалось, что в столь поздний час беспокоить господ верх вопиющей наглости. Однако, признав в посетителе одного из постояльцев второго этажа, заметно смутилась и поспешно опустила взгляд:

- Д-да?... - кажется, эта молоденькая эльфийка так и не решила для себя необходимо ли обращаться к собрату по расе "мессир" или можно быть менее церемонным.

[Meshulik 32 039]

- Д-да?... - кажется, эта молоденькая эльфийка так и не решила для себя необходимо ли обращаться к собрату по расе "мессир" или можно быть менее церемонным.

Ответ развеял всякие сомнения насчет отношения эльфа к формам обращения. 

- Передай миледи Борза, что Полихроний пришел предложить свои услуги лекаря.

[Ribka 26 212]

- Передай миледи Борза, что Полихроний пришел предложить свои услуги лекаря.

 

Рабыня молча кивнула и скрылась. Ждать, когда она принесет решение миледи пришлось долго, достаточно, чтобы счесть ожидание за отказ. Но дверь все же отворили и Пола проводили внутрь.

Причина столь затянувшегося ожидания оказалась весьма прозаична, о чем говорило домашнее платье, укутавшее стройную фигуру хозяйки покоев взамен прежнего наряда, в то время как волосы все еще продолжало отяжелять золото. Сиротливо белеющая импровизированная повязка на прижатой к груди руке выделялась ярким пятном на фоне чернильного шелка. 

Тяжелый взгляд энтропа остановился на позднем визитере.

- Вижу, трибун держит все под строгим контролем.

В ровном, отстраненном голосе можно было с равной вероятностью найти как недовольство, так и приятное удивление, что Красс не забыл о своем предложении. Можно же было не искать ничего. 

Изменено 6 сентября, 2018 пользователем Ribka

[Stormcrow 16 661]

Редка такая ночь для агента контрразведки. Когда дома сонливо смотрят на ночных странников редкими окнами, в которых ещё горит свет. Когда улица встречает тебя, ведёт к цели как обычного человека.

Покой. Отдых. Равномерность, быть может?..

Целостность. Принадлежность себе. Когда твой завтрашний день будет полон привычной работы. Такой, которую ты себе выбираешь. Когда ты не бежишь по первому приказу через всю страну, убиваешь ядом, сводишь с ума иллюзиями, вскрываешь тела и души.

И ещё вопрос, кто в действительности лишается жизни - жертва или исполнитель.

Идёшь по ночному городу с хорошенькой девушкой под руку. Будто вы вдвоём. В тишине, где лишь редкий прохожий да шёпот моря. Ночной город. Бескрайний. Безмятежный. Как море. Вытягивающий тревоги. Из неё.

Ласкающий солоноватыми прикосновениями лицо, холодящий разгоряченную кожу.

Запах моря пытается вкрасться в её духи. Но не получается. Сэй всё равно чувствует именно их аромат, стелящийся по её нежной коже, прячущийся в тёмных волосах, выглядывающий из них любопытным зверьком.

Тихо. Так тихо. Словно оставляли в другой жизни тот шум арены. Словно боялись призвать его сюда неловким словом. Да и нет в словах нужды. Молчание Крис и Сэя на двоих сейчас ценнее самых красочных, сладких трелей Гилейна Дирталена. 

Иллюзия чего-то, созданная этой ночью не им.

В этой же тишине они дошли до гостиницы, поднялись наверх.

- Спасибо за прогулку, Крис, - улыбнулся сомниари у двери в покои леди.

Изменено 6 сентября, 2018 пользователем Stormcrow

[Yambie 16 287]

Сад светлячков

Серая фигура так же пыталась раствориться в шёпоте извечного, не тревожа губительные огоньки своим дыханием. Отверженный от пар, что скрепились задолго до "Солнечной долины", немой маг среди шипящих змей. В наблюдении, в тенях, в непринятии. Отторгающий его сам, в привычке же или природе.

 

Одинокие. Беззащитные. Осколки прежних жизней. Рассерженные. Обиженные. Не сколь зависимые от поисков смысла существования, а от поисков себя.

Пропавших частичек.

Пропавших желаний.

Они жили прежде и продолжали жить сейчас.

На секунду представить, что он им подобен. Через минуту вздрогнуть вместе с ними от присутствия ещё одного скитальца.

Как ты жизнь прожил? Достойно? Ты не выглядишь таким уж старым…

Непочтительно. Невежливо. Однако никто не прочтёт его мысли.

Сидя на лавочке, выпрямил спину, но собственную потрёпанность в свете виспов никак не исправил. Ворот открыт, оголяя бледную шею. Волосы торчат в разные стороны упрямыми вьющимися прядками, пренебрегая строгостью. А в глазах пляшет дурман - одна из немногих попыток забытья.

Разве это важно? Ночь запомнит и унесёт с собой в бездну.

 

Изменено 8 сентября, 2018 пользователем Yambie

[Hikaru 19 905]

- Спасибо за прогулку, Крис, - улыбнулся сомниари у двери в покои леди

- И тебе... - Магесса замешкалась перед дверью, потом шагнула к Сейферту, отпрянула от иллюзиониста, точно чего-то испугавшись, и стремительно скрылась за дверью.

Девушки, они порой такие странные.

[Meshulik 32 039]

Тяжелый взгляд энтропа остановился на позднем визитере.

- Вижу, трибун держит все под строгим контролем.

В ровном, отстраненном голосе можно было с равной вероятностью найти как недовольство, так и приятное удивление, что Красс не забыл о своем предложении. Можно же было не искать ничего. 

 

Эльф с любопытством, невольно порожденным шуточками магистра, скользнул взглядом по лицу высокородной дамы и сосредоточил внимание на повязке. 

- Если пожелаете, миледи. Мои заклинания могут показаться непривычными, но они помогают. 

Он снова поднял глаза, теперь с вопросом. 

Согласится ли рафинированная аристократка ради экзотики или развлечения, присланного заботливым трибуном на сон грядущий, или из практических соображений утоления боли и остановки кровотечения сделать небольшой шаг в неизведанную область магии Созидания южного извода.