ФРПГ "Чуть ближе к небесам"

Dmitry Shepard · 15 марта, 2019

Показать контент

11 июля 1923 года, собор Святого Петра, Рим, Италия.

Архитектор Донате Браманто, составляя подробный и детальный чертеж базилики, знал, что не увидит свой проект, свое "дитя", законченным, слишком уж коротка жизнь человеческая. Но это горькое знание не сломило его, а лишь подстегнуло к размаху, который термин "дерзновенный" даже не начинал описывать. Комплекс архитектурных чудес, носящий название собора Святого Петра, был задуман как олицетворение триумфа веры над любыми препятствиями и невзгодами, как монументальный символ торжества Господа над силами Зла. Что ж, спустя двести пятьдесят лет верующие со всего мира, глядя на собор снаружи и изнутри, могли с уверенностью сказать: "Да, это действительно божественно прекрасно!". Рафаэль и Микеланджело оставили частицы своего гения на расписных фресках, скульптурах и барельефах, направляя и вдохновляя сотни иных художников и скульпторов, задавая им планку качества, в точности, как дирижер ведет весь оркестр. Или полководец свою армию.

Однако, людям, прибывшим в город жарким июльским днем, распростершим над ними бесконечно чистую синеву неба, которую не дерзало нарушить ни одно, даже самое крошечное облачко, собор Святого Петра показали совсем с иной стороны, не той, парадной, видимой каждому.

Показать контент

Всех и каждого из них радушно и заботливо встретили представители Инквизиции еще по прибытию в Рим, неважно, каким путем они добирались и сообщили о маршруте заблаговременно или нет. Всех и каждого доставили в один из стандартных домов Инквизиции, разве что, отличавшихся чуточку большим качеством и количеством убранства, чем их братья-близнецы из Лондона и меньшим количеством этажей. И наличием внутренних двориков с детьми, зеленью и фонтанами, с трех сторон защищенных стенами самих жилых блоков, словно хрупкий цветок жизни сильными ладонями воина. И даже дали три часа на отдых и приведение себя в порядок перед встречей с Его святейшеством, Урбаном Пятым.

Ровно через три часа к зданию, вызвав настоящий ажиотаж среди местных мальчишек, подкатили два электромобиля.

Показать контент

Места на заднем сиденье хватало на троих человек обычной комплекции, передние же два места были заняты суровыми немногословными мужчинами, не скрываясь носившими на лацканах своих пиджаков или поясных ремнях инквизиторские инсигнии.

Кавалькада (если можно было так назвать пару автомобилей) проследовала по улицам, постепенно заполнявшимся предвкушающим вечернюю прохладу людом, в направлении собора Святого Петра, но свернула на неприметную улочку задолго до того, как широкий проспект мог бы привести их на площадь, носящую то же название, что и сам собор. А потом и вовсе без лишней помпы въехала в какой-то дворик, ворота в который без вопросов открыли бдительные и вооруженные пистолетами-пулеметами люди. Въехала, чтобы сходу нырнуть в тоннель, ведущий под землю. Солнечный свет сменился искусственным электрическим светом плафонов под потолком. Тоннель, широкий и чистый, имел свои ответвления, показывая широкую и разветвленную сеть подземных сооружений, однако, водитель головной машины игнорировал любые повороты, продолжая двигаться прямо и, спустя пару десятков минут, привез своих пассажиров в просторное помещение, обстановка в котором резко контрастировала с серым бетоном стен, виденным всю дорогу.

Показать контент

Здесь также присутствовала вооруженная и бдительная охрана, под предводительством ничуть не уступавшего всем уже виденным мужчинам в суровости начальника.

Показать контент

- Паоло Мальдини, Инквизитор четвертого ранга, - представился он, оглядывая по очереди всех, выбиравшихся из машин. - Прошу идти за мной.

Также богато украшенные лестницы с мраморными ступенями и коридоры, выложенные мраморными же плитами с выстланными поверх мягкими и дорогими даже на вид коврами, вели дальше, вглубь комплекса, который мог (а может и нет), скрываться под собором Святого Петра. Судя по тому, что по пути им никто не встретился, маршрут движения не просто был продуман заранее, но и очищен от любых потенциальных свидетелей. Конечным пунктом назначения стала хорошо обставленная гостиная. На столике гостей уже дожидался поднос с чаем и сладким печеньем. Не была забыта и ваза с фруктами: яблоки, апельсины, груши.

Показать контент

Из окон открывался вид на парковую лужайку, огораживавшая которую кирпичная стена почти терялась за росшими на ней зелеными лозами, видимо, за время пути гости Папы Римского успели покинуть подземелье и теперь, географически, находились на уровне первого этажа.

- Его Святейшество примет вас через двадцать минут, в своем кабинете. Пока прошу подождать здесь, - несмотря на вежливые слова и приятный баритон, властный холодок в голосе мужчины самым явным образом заявлял о том, что это не та просьба, которую можно отклонить. Коротко поклонившись, мужчина вышел за дверь, оставив гостей Папы Римского присматриваться к окружению и друг другу. Или просто пить чай, пока не позовут.

Hide

Гости Небесного Города:

1. Julia37 - Мортимер и Морин Смиты.

2. Nevrar - Освальд Итан Вуд.

3. Marikonna - Карла ди Фогна.

4. Meshulik - Николя Буджардини.

5. Stormcrow - Рафаль Солейн.

6. Rei - Алука Шеор.

Мастерские НПС:

1. Беатрис Блэк.

Дорогой приключений

Правила по прокачиванию характеристик

Квесты в Санктуме

Получение сведений в библиотеке

Арсенал Санктума

Бонус мастерской Санктума

Дайсрум

Изменено 17 января, 2022 пользователем Dmitry Shepard

Dmitry Shepard · 14 мая, 2019

Ангелика, судя по всему, принимала мужское внимание, как должное, будучи прекрасно осведомленной о собственной красоте. Но не позволяла эмоциям помешать профессионально холодному течению мыслей.

- Я думаю, если мы будем собираться вечером, чтобы обменяться новостями и определить фронт работ на следующий день, так мы будем работать более эффективно, - предложила девушка. - Готова предоставить для этого собственный кабинет.

Судя по тому, как удивленно (но всего на миллиметр) приподнялись брови Салаха, госпожа Мизере совершила нечто, для нее совершенно нехарактерное.

- Спасибо за помощь и информацию, - снова обратилась к Клариссе, - с сетеметами тоже можно будет потренироваться? Редкое оружие, вряд ли кто среди нас имел с ним дело. И.. вопрос не мой, но не успели ответить, - из-за вторжения неких девиц в белом, хотела сказать, но не стала, - Химерические Ангелы часто встречаются? Нужно ли более детальное описание Донато? И почему наши ауры Инани разорвать не сможет?

- Да, они есть как под одну руку, так и две, - кивнула Кларисса. - Химерические Ангелы действительно периодически встречаются, вид у них довольно характерный и сходный в общих рамках. Учитывая, что лицо под маской Тьмы не рассмотреть, детальное описание мало чем поможет, достаточно самого факта его появления. В окрестностях Санктума их обычно не бывает, так что остается надеяться, что ч...нелегкая не вынесет на нас еще одного Химерического Ангела. А насчет ауры все просто. У нас, живущих дважды, она имеет уязвимые точки нестабильности. У вас, живых, такой уязвимости нет. Заметить это сложно, требуется многочасовое исследование ауры, если, конечно, ты не Дитя Пустоты. Инани способен многое понять просто одним взглядом.

julia37 · 14 мая, 2019

Предостережение перед долгой дорогой. До прибытия в Санктум

- Я буду осторожен, обещаю... как друг. - он улыбнулся, насколько теплой могла быть улыбка человека, таскающего тела. - И мы говорили с Беатрис, отчасти по этому поводу, хм, о том, как стоить вести себя в Святилище. С такими, как Шери, с теми, кто... чистокровнее и людьми, что имеют с ними дела, меня это тоже беспокоит не меньше.

Мортимер тоже остановился, переводя дыхание, в одном из пролетов лестницы.

- Может. - очень серьезно заверил он. - И даже пытается.

Что это было? Теоретические познания инквизитора или та самая разница между теорией и практикой, называемая личным опытом?

Согласие на фамильярность несколько сгладило неприятное чувство от всей этой официальности, не вытравив его, однако, полностью. Ну что ж, придется смириться. Всем им нужно время, не так ли?

Что касалось последней фразы, то тут можно было лишь философствовать ради самой философии.

- Полагаю, пока мы не узнаем о них больше, так и будем вести себя, как теперь: вежливо, дружелюбно, и.. настороженно. Доверие требует времени. А наше знакомство с Шери и с Городом длится слишком недолго.

Они снова подняли тело, и снова принялись тащить его по ступеням наверх.

- Выскажу крамольную мысль, но... никто не выбирает родиться полудемоном, не так ли? Разве кровь заставляет людей вершить всю ту массу насилия и жестокости? Так можно сказать, что, родившись человеком, предрасположен к войне и лжи. То же и с демонами. Просто... они живут очень долго, а потому успевают закоснеть во зле. В Библии говорится об этом, помните? Именно по этой причине после грехопадения Бог сделал человека смертным.

Теоретик улыбнулся с оттенком горечи.

- Только личный выбор важен. Но увы, многие, если не все, со мной не согласились бы. Особенно, приведи я им в пример... - он сделал паузу, словно сомневался в чем-то, но так и не решился. - ..Шери. Или кого-то вроде нее.

- Пытается? - Переспросил аналитик, ровняя дыхание и стирая пот со лба платочком, тайный намёк или сокрытая правда ускользнули от него сейчас под грузом собственных мыслей и тяжести в руках.

- Она кокетничает, пытается подобрать ближе, это раздражает порой, я говорил об этом тогда, но с этим можно мириться, разве нет? - В этом своём предположении Освальд даже самому себе показался наивным. - Я, по правде, запутался, вы говорите, что в полудемонах можно найти человека, и в тоже время, предупреждаете, что с нашей Соколицей этого лучше не делать..

- Я сказал то, что хотел сказать. - слегка раздражённо отозвался Мортимер, потому что и сам немного запутался.

Ему казалось, что он выразился достаточно прямо, разве нет? Сказать все, как есть, было.. в общем, пока что мистер Смит пытался этого всеми силами избежать.

- Иметь возможность сделать что-то, и совершить это, разные вещи, неправда ли? Я, например, имею возможность сжечь вас живьём, но не делаю этого. А Шери может употребить вашу жизненную силу, частично или всю, целиком. И я рад, что она ещё не сделала этого, но боюсь, вероятность повторной попытки очень высока. Но виной тому не кровь демона в ее жилах! А то, что она, это она!

Инквизитор постучал указательным пальцем себе по лбу, намекая на то, где созревает решение согрешить.

- Привыкла брать то, что ей хочется, и не терпит отказа.

На губах возникла кривоватая усмешка.

- Понимаете меня? Я очень хочу, чтобы вы меня поняли правильно.

- Но ведь разница не только в возможности, но и желании... - Продолжил он начатый философский диспут о природе человеческого намерения и влиянии на него демонического начала. Начал говорить, уверенный в том, что у Мортимера не возникнет желания сжечь его здесь и сейчас, что не толкнут его к этому демонические предки в отличии от полудемона, и тут он понял...

И даже пытается.

Вероятность повторной попытки очень высока.

Шери может употребить вашу жизненную силу, частично или всю, целиком.

"Повторная попытка" - Сказал он, понимая, что инквизитор едва ли не пером у себя на лбу написал то, что он понял только сейчас, вера в непогрешимость в этом вопросе инквизиции мешала увидеть, но сейчас...

Он охнул, так и не сумев сдержать потрясения. Вся, или почти вся, картина сложилась мозаикой в голове.

- Это ведь... я теперь понимаю, да, это ведь... Ставит нас в опасную ситуацию. Остальные должны знать, проклятье.

Конечно он понял, что сказать такое будет весьма непросто и сейчас оказался в полном смятении.

Вздох потрясения царапнул самолюбие острой булавкой.

- Ни в коем случае! - сердитым шепотом воскликнул инквизитор.

Освальд понял, но легче не стало. Наоборот.

- Если бы я желал предать этот случай гласности, то сделал бы это сам.

Чтобы об этом узнали? Сестра, кузина, сангвинар с чётками и.. все остальные. В голову пришла мысль об артефактом украшении на царственных рожках. Видимо, на том фронте Шери имела успех.

- Да и не то чтобы это была целиком ее вина... - после недолгой паузы нехотя признал он. - Мое любопытство немного вышло за рамки и, боюсь, я невольно спровоцировал ее. Ничего недостойного! - движением руки и взглядом он упредил осуждение. - Просто довольно личные вопросы. А потом, она, вероятно, сочла, что я должен доплатить..

Синие глаза подернулись дымкой воспоминаний.

- Закончилось все некрасиво, но без непоправимого ущерба. Я лишь хотел предостеречь вас. По-дружески. Надеюсь, вы меня поймёте.

До сих пор же понимал?

Взгляд из-под очков отразил полное замешательство аналитика, последние слова запутали его окончательно. Мортимер запутывал его намеренно или нет, говоря сначала, что Шери негодяйка, берёт что хочет, и использовала против него демонические чары - что уже служило в его глазах серьёзным основанием для контрмер. То теперь признаваясь в своей вине, что спровоцировал её личными вопросами.

Личными вопросами с суккубом.

За которые надо доплатить вот так.

Такая трактовка событий оставляла слишком многое для предположений и поспешных выводов, слишком много учитывая горячую молодую кровь инквизитора и в тоже время она и давала ответ. На его горячий темперамент и молодую кровь заглядывалось пол ресторана в центре Италии разом. Что-то связанное с даром - так он тогда сказал.

Да и не только в том даре было дело, Мортимер был одарён свыше без всякой меры и иными дарами. Освальд не был женщиной, но глаза, хоть и с изъяном, тоже имел. И мог понять. Это понимание, отразилось на его лице спустя пару секунд размышлений.

- Да, кажется понимаю... - Сказано было голосом, отразившим слишком многое, от прежнего потрясения, до толики зависти и облегчения, Мортимер стал той самой метёлкой, идущей впереди, что собирала все женские взгляды, от артефакторов до соколиц, получая расположение для них первых, и беря на себя удар вторых. Вышла "лёгкая" промашка, соколицы не английские дамы, не привыкли себе отказывать в чём-то, и захотели просто взять, оказывается местные нравы здесь столь иные...

Не удивительно что Мортимер не спешил об этом распространяться, и всё же поделился с ним, предостерегая, по дружески, тем более в свете их последнего личного разговора.

-...понимаю. - Повторил он уже более твёрдо. - И никому не скажу. Но похоже, что теперь от нападок соколицы будет не скрыться...

Похоже, мистер аналитик впечатлился этой историей чрезмерно. Выражение его лица, и, особенно, выражение голоса..
Мортимер чуть поморщился.
- Благодарю. Мне бы не хотелось ставить в известность об этом инциденте моих.. родственниц. - он чуть запнулся. - В будущем я намерен быть более осмотрительным в словах и действиях, чего и вам желаю. Что до нападок.. - инквизитор пожал плечами. - .. придется терпеть. Что мне еще остается?.

Не удовлетворить же ее так, как она хотела, в самом деле?
В ироническом взгляде прекрасно читалась эта невысказанная мысль.

Мортимер поморщился, а Освальд в ответ пожал плечами спрятав улыбки после последних слов, деликатность ситуации стала ясна не сразу, что уж теперь?

- Оставить её в Святилище? - Предложил он для начала, сочтя что шутка может всё же скрасит неловкость. - Попросить так не делать? Крестить и отправить в монахини? Не знаю... Но спасибо что сказали.

Освальд явно посмеивался, хотя и сохранял серьезный вид. Мортимер изогнул губы в подобии ответной улыбки.
- Если задаться целью превратить монастырь в бордель, то, конечно, лучше решения не найти.
Способа не было. Ведь, отринув общую злокозненность характера, подобная связь была ей и необходима иногда. Тут Шери могла быть заложником своей природы. Или не быть.
- Мы же теперь почти-родственники. - улыбка стала загадочной. - И мне отрадно иметь возможность поделиться чем-либо с мужчиной. В исключительно женском обществе, знаете ли, бывает временами довольно тяжело хранить все это...

Он посмеивался, но вовсе не над Мортимером, его беда, хоть и не в полной мере, была ему понятной, может только сама ситуация казалась ему смешной. Чуточку.

- Местные монастыри не скоро смогут быть чем-то иным. - Он поднял бровь и кивнул туда где остались тела полукровок и одного чистокровного, и в этом жесте что-то скрыл. Может "почти родственники" ещё забивало гвоздь в неокрепшее осознание собственных чувств, а может и воспоминание о их родителях. Или то и другое вместе.

- Да, должно быть непросто, мне иногда хватало одной матушки, она иногда была совершенно несносна в желании устроить мою жизнь.

Даже больше чем отец.

- Однако, то что ваши имена оказались в списке, говорит о его неслучайности, - ведь окажись там только одно имя, они не смогли бы явится, - можно личный вопрос? Будь у вас выбор, отправились бы сюда вместе или всё же один?

- А вы были строптивым сыном и никак не желали понимать своего счастья? - теперь слегка посмеивался инквизитор.

- Наша маменька не досаждала нам подобными разговорами. Может быть, считала, что время ещё не пришло. А впрочем, у нее и возможности не было. Последние несколько лет мы были в ссоре. - что-то неуловимо переменилось в его голосе и выражении лица.

Уголки рта чуть опустились.

- По правде говоря, в ссоре себя считал я один. И то, как это глупо, пришло мне в голову лишь тогда, на вилле. Я даже письмо ей написал. Хотел отправить перед переходом. Вдруг, так и не представится случая сказать лично?

Мортимер вздохнул и взглянул на Вуда чуть виновато.

- Только не успел. С тех пор ношу с собой.

Минутка раскаяния подошла к концу.

- Личный вопрос? Сколько угодно, Освальд. - он просиял. - По правде говоря... я не знаю.

Кажется, им предстояло поднять последнее тело. Ноги неприятно гудели.

- Я так долго мечтал освободиться, так злился и рвался... а теперь, теперь мне кажется, что разлучись мы, мне самому тоже будет ее не хватать. Довольно сильно. Я имею ввиду, помимо полуобморочных состояний, дурноты и прочего. Во всяком случае, я спросил бы ее, чего она хочет. В Рим она ехать не хотела.

- Отчасти, - махнул он рукой в небо, словно вспоминая минуты бунтарского детства, маленький Освальд, не желающий кушать овсяную кашу, получать дополнительные уроки, и надевать что-нибудь модное. - А в другой части я казался сам себе умным понимая её стремления, иногда делая в этом может и глупость.

- А я и не собирался ничего говорить... Побоялся что полученное письмо будет хуже молчания... - Поделился он в ответ и внимательно прислушался и напрягся в последнем рывке в тяжёлом труде.

- Правда? Мне казалось она должна любить поездки и новые места, правда повод был, не дурной, но...

- Мне не хотелось пропасть из ее жизни, так ничего и не сказав напоследок.

Иногда, он задумывался, как сейчас, знал ли вообще свою приемную мать? Понимал ли ее хоть сколько-нибудь?.. Всякий раз приходил к диаметрально противоположным выводам, и все-таки продолжал думать, что ей приятнее было бы получить письмо, нежели гробовое молчание.

Насколько можно назвать приятным известие о смерти сына. Он ведь.. был ей сыном, верно? Ведь был? Несмотря... на все.

- Она противоречива, как все в этом мире. - загадочный инквизитор вновь улыбался, как всегда. - Не любит серьезных перемен. Слишком впечатлительна, чтобы сносить их спокойно. А тут ещё это письмо... в такой форме..

-... анафема, четвертование, сжигание на костре. - Киванием выразил он свои мысли после прочтения тех самых строк что свели их вместе. - Я сразу стал вспоминать все свои грехи, как на исповеди, может, на то и был расчёт?

По этой самой причине он ничего и не написал, боялся, что росчерком пера сможет перевесить чашу весов в одну, или другую сторону, не только в руках инквизиции, но и в руках судьбы. Важная командировка с непредвиденной длительностью - вот и все его слова на прощание. Их скупость теперь была поводом для чувства вины.

- Там, на земле, наверное, все ходят красные с ушей до пят, готовые обрушить всё из списка на наши, и не только наши, головы... - Сказал он, а сам думал о другом. Не любит резкие перемены? А разве то что было между ними не было резкой переменой? Мортимер легко, довольно легко, наверное, принял новость о этих переменах, а она? Вопрос иной прямо читался на его лице.

- И значит, торопиться не стоит?.. - Всё же спросил он, не сдержавшись.

- Особенно актуально сжигание на костре. - покивал своим мыслям инквизитор. - Полагаю, именно на такой эффект они и рассчитывают. К чему им печься о чувствах юных девиц?.

Мысли перескочили от вечера перед отъездом, когда он, слегка навеселе, явился домой за полночь, к маленькому греческому острову, переполненному чудовищами и предателями. Что же, со времени их отбытия, по крайней мере, хотя бы там должно было стать легче. Выжившие дождались помощи от Инквизиции, их первый проводник мог оплакать сына. И Костаса могли уже похоронить.

- Торопиться? В смысле, делать предложение? Кто же знает, я боюсь, она даже сама не скажет точно. Когда маменька предложила нам разъехаться по разным комнатам, нам тогда было по шестнадцать, она чуть не сожгла дом. Я уже рассказывал? - история не слишком соответствовала юмористическим интонациям в голосе братца фэйри. - Но с другой стороны, то известие было неприятным, а это... Если хотите, я могу у нее сам спросить.

То ли шутил, то ли говорил серьезно.

- Нет!.. - Воскликнул он немного резко, немного неуверенно, оставляя место для догадок на какой же именно вопрос ответил. -...Во всём, тут же ситуация во многом как и с прощальным письмами, слова в них берутся из неуверенности в том, что будет завтра, а в обычный день его откладывают до поры, когда придётся писать завещание.

А он ведь говорил, что ему и самому надо было больше времени, может быть удачный момент, так что вопрос скорее был общий и на будущее.

- Хорошо, хорошо. - попробовал слабо отбиваться от такой горячности инквизитор. - Я же не собираюсь ни на чём настаивать. И я все ещё надеюсь, что завещание никому из нас не потребуется. Раз уж мы живы до сих пор.

- Ну знаете, после ваших слов о спалённом доме от одного лишь предложения разъехаться, я боюсь, уже не так уверен в том, что не понадобится. - Посмеялся он представляя разговор в стиле "Сестричка, тебе тут хотят предложение сделать, на какой день лучше назначить, завтра, через год, в следующей жизни, никогда?"

- Ну-ну, я слегка преувеличил. Мы оба тогда были совсем юными, крепко поссорились, а тут ещё и это неудачное предложение. Она случайно выпустила пламя из-под контроля, загорелась занавеска. С тех пор такого не случалось ни разу, так что вам не о чем беспокоиться.

Инквизитор беспечно махнул рукой, словно это и упоминания не стоило.

- По крайней мере, я надеюсь на это.

После последних слов Освальд посмотрел на Инквизитора как-то недоверчиво, прикидывая в уме что теперь в случае чего одной занавеской можно не отделаться. Морин, едва не спалила ту тварь, что сам Мортимер вместе с Рафалаем завалили далеко не сразу.

- Значит, при случае, нужно убедиться, чтобы рядом не было занавесок.

Освальду достался многозначительный взгляд и не менее весомое молчание.

Занавески, да. А ещё книги, деревянная мебель, ковры, обои...

Конечно, с возрастом контроль за даром усиливался, но росли и силы, так что паритет пока сохранялся. И Мортимер не поставил бы собственную руку на то, что Морри совершенно безопасна с обывательской точки зрения.

- Обзаведитесь лучше парочкой огнетушителей. Так. На всякий случай.

- Бритва, огнетушители, сменная одежда, я не уверен, что Город за мной записывает... - Как-то поник Освальд ведь список покупок был далёк до завершения и лишён самого главного.

Hide

Изменено 14 мая, 2019 пользователем julia37

julia37 · 14 мая, 2019

Помимо строптивой демоницы, никто против его ценных указаний не возражал, и Мортимер остался доволен таким успехом. Правда, его несколько нервировал взгляд Клариссы.
Та смотрела на него так, словно давно знала. Или видела насквозь. Что, вкупе с лицом матери, вызывало довольно неприятные ощущения. Но мистер Смит привычно делал вид, что ему все равно.

- Я думаю, если мы будем собираться вечером, чтобы обменяться новостями и определить фронт работ на следующий день, так мы будем работать более эффективно, - предложила девушка. - Готова предоставить для этого собственный кабинет.

- Это очень любезно с вашей стороны. - вежливо, но без лишней игривости, свойственной ему, наклонил голову Мортимер.

- Инани способен многое понять просто одним взглядом.

Да, это многое объясняло. Так, наверное, он считал их всех, когда они пришли в его дом впервые. А они даже и не поняли ничего. Не могли понять. Потому что столкнулись с чем-то неведомым прежде.
- Что же, кажется, план разработан, основные вопросы улажены, и мы можем уже начать злоупотреблять вашим гостеприимством? - кажется, снова шутка.
Судя по их количеству в единицу времени, инквизитор полностью обрел присутствие духа.
- Или осталось что-то еще, что я упустил?
Он обвел вопросительным взглядом пронзительно синих глаз всех присутствующих.

Meshulik · 14 мая, 2019

Появление ангелицы заинтересовало сеньора Буджардини, когда оказалось, что и она является помощницей Клариссы: белая дева будто бы нарочно являла своим видом противоположность Шеор. И потому практически напрашивалась на сравнение, чего в обычной ситуации художник никогда бы себе не позволил. А в этой, весьма необычной, его предпочтения были заранее предрешены. И потому неудивительно, что показалась она ему высокомерной, что, с точки зрения художника, проигрывало царственной снисходительности демоницы. По правде говоря, ее виду проигрывала бы любая.

- А вам, Николас, наверное, будет любопытно взглянуть на образцы местной живописи, не так ли?

<…>

Застыла на мгновение. Бросила тяжелый взгляд через плечо, в тёмные, куда темнее её собственных глаза, и продолжила движение. Самый короткий путь отсюда – через балкон. Давно облюбованный.

Театр одного актера, где так и тянуло крикнуть "Верю!"

Уголок рта дернулся. Взгляд печально опустился. Не гнев. Не разочарование. Просто… не то.

— Сеньор Мортимер, сеньора Кларисса, думаю, что и один вполне справлюсь с этой задачей, если кто-нибудь объяснит мне дорогу. Сеньора Кларисса, я хотел бы попросить вас уделить мне время. У меня есть… одно дело. Если позволите.

Изменено 14 мая, 2019 пользователем Meshulik

Meshulik · 14 мая, 2019

Ловушка для ангела

Когда поезд тронулся, и все успели занять понравившиеся места Освальд по прежнему маячился с выбором расхаживая то туда, то сюда, словно стремясь бежать к Санктуму своими ногами, он только сейчас осознал что идти самому никуда не придётся. Поспать? Не мешало бы, но это не так просто, любоваться видом? После вида трупов сложно увидеть красоту, отвлечься разговором? Это было можно.

-Мистер Буджардини? Вы не слишком устали для приватной беседы?

Николя как раз начал клевать носом, поняв, что ехать далеко, а ночь была бессонной. Он, впрочем, встрепенулся с готовностью. Сеньор Вуд располагал своим здравомыслием к тому, чтобы общество его приветствовалось в такие неспокойные моменты.

- Нет, нет, прошу вас. Для беседы самое время.

-Пожалуй, - сказал он оглянувшись назад и вперёд, - отойдём? Боюсь язык занемеет если не буду уверен в том что нас не слышат. Всего на пару минут, хотя пожалуй нет...

Видимо то что он собирался сказать заняло бы мастера над волшебной нитью на пару минут лишь в самой скоротечной перспективе.

- Тогда, - Николя оглядывается на дверь, ведущую в тамбур вагона. - Пойдемте туда. Привстает и ожидает, когда его собеседник отправится вперед, чтобы последовать за ним, по возможности не привлекая к себе лишнего внимания.

Освальд кивнул и чуть промедлив зашагал к двери что должна была отделить их от Шери и Агаты.

-Я хотел спросить вашего профессионального совета, в мыслях по поводу специфической вещи. -Аналитик всё же не сдержался от ещё одного взгляда чтобы убедиться что их не услышат.

-По поводу того как мы будем ловить Донато, я думаю об этом минутами с той самой поры как мы тут оказались, мы не можем оставить его таким, но вы же помните? Он едва нас не скосил как колосья по осени. Удержать его порыв смогли только пули, семь в грудь и только лишь царапина. Мне не хотелось бы ранить его больше, но боюсь что сети которые предложила мисс Блэк удержат его только если он будет серьёзно ранен. А ранение, транспортировка и очищение могут его убить...

Одного взгляда на Освальда было достаточно чтобы понять как ему этого не хотелось бы.

-Я вот представляю его перед с собой, на головы меня выше, с крыльями и косой, а у меня в руках сеть, не горпун, сеть. Представили сами? Мне не кажется это хорошей затеей, если только это не будет сетью плетения, возможно что-то способное его опутать само. Способное удержать силу ангела и тьму. Разве обычная сеть тут справится? Мне кажется что нет, но может, возможно использовать свет Светоча? Что скажите?

Николя задумался. Переплел на груди руки. Прислонился в углу тамбура, взглянул на проплывающие за окном купола и шпили. Очень... несимметричный город. Это он заметил с самого первого взгляда. И теперь они уже знали тому объяснение. Как всему живому, городу не хватало регулярности. Может быть, и о том, о чем говорит Освальд, он сможет рассуждать со знанием дела.

- Это... Видите ли, о Светоче я и сам узнал всего лишь... вчера? Да вчера. О-ля-ля, - как-то грустно прокомментировал он это открытие. - Я понятия не имею, как этот свет работает. Конечно... может быть, со временем это было бы прекрасно - овладеть его Плетением. Но магия, из которой тянутся мои нити, увы...

Николя потупился уставившись на носки своей обуви. Пыльной. И местами в пятнах застарелой грязи. Кошмар. О чем уж он точно не вспомнил за эти угорелые дни, так это о чистильщике. И где его взять посреди этой урбанистической пустыни? Вот бы хоть один попался. Сеньор Мортимер, кажется, знает к ним подход...

- А, так вот, - продолжил он на более оптимистичной ноте. - Но я вполне мог бы укрепить обычную сеть артефакторным Плетением! И на безрыбье чем это не рыба, сеньор Освальд?

-Совершенно верно. -Кивнул Освальд прекрасно понимая какую задачу предлагает, сколь сложно будет даже пытаться понять, не то что работать с тем что видишь впервые. И о артефакторике он знал совсем немного... -Но второго шанса у нас не будет, надеясь я не задену и не рассмешу вас просьбой, не отказываться от мысли, если она вдруг посетит вас на досуге? Возможно что-нибудь мы узнаем в Святилище.

Николя пожал плечами.

- Вашими бы устами. Сеньорита Беатрис пророчит мастерские и бог весть еще что. Может быть, в святилище живут не львы, орлы и куропатки по соседству с Архангелом. Откуда нам знать, что он предпочитает видеть перед собой? С нами сеньорита Агата и сеньорита Шери...

Николя сделал паузу, словно споткнувшись о произнесение этого имени вот так просто, по-все-днев-но, но продолжил мысль:

- Но это... Они не книги, которые можно открыть и читать, понимаете? Женщины, - как-то легко подытожил он бесконечную нечеткость возможной от них экциклопедического характера информации.

-Мастерские должны быть. - Закивал он головой оправдывая Беатрис в этих словах и обещаниях как собственную сестру. Кивнул и на слова о Шери.

-Да, верно, не книги, - обычно Освальд занимался как раз тем что пытался прочитать чернокрылую как книгу, и в этом он сейчас лицемерил художнику. - Но Агата, возможно, производит впечатления человека чей ум привык решать конкретные задачи, а значит и давать конкретные ответы на конкретные вопросы если их зададут правильно. Их могу задать и я, но боюсь, посыльных в части ваших профессиональных знаний выйдет из меня неважный...

Сеньор Буджардини почесал в затылке. Вздохнул.

- Конечно, мне следует с ней поговорить. Но пока она слишком слаба. Я и сам хотел. Да ведь сеньорита мне и обещала беседу. Но вот сдается мне, нельзя с чьих-то слов обучиться тому, что дается природой. Так ведь и вы могли бы взять и протянуть нужную нить. Это... это как музыка. Понимаете? Есть ноты, а есть то, что вы слышите и что затрагивает струны вашей души. Так вот ноты - это не музыка. Это инструмент. Нити - они тянутся из струн души. А сеньорита Агата женщина... Как бы... Я не понимаю, как говорить с ней об этом, - наконец признался растерянный художник. - Но да, необходимо попытаться. Вы правы.

Он уставился в окно, исполненный решимости попытаться.

- Кстати, сеньор Вуд, вам и самому не помешало бы что-нибудь... я подумаю. Только надо бы поспать. А то голова идет кругом: люди, демоны, полудемоны, полу-полу-демоны... теперь вот еще это метро. Как вы думаете, отчего у сеньориты Агаты белая кровь?

-Была белой. - Ответил Освальд предельно чётко на последний вопрос, вспоминая что белой крови была довольно много, она всё была белой. - Скорее правда жемчужной, как свет экзорциста, мне кажется в этом есть связь. А обо мне не трудись, из меня боец всё равно не важный, одной заплаткой этого не исправить... Разве что на нас совершенно внезапно дождь свободного времени, было бы здорово, а? Пару деньков вне времени отдохнуть от этого всего, это ведь порой как скольжение по наждаку, движение - а след кровавый с кусками плоти и души.

Николя закатил глаза. О да, скольжение у них...

- Одна надежда, что внизу поджидает хорошенькая медсестра, - почему-то присовокупил он в качестве утешения. - Я имею в виду... в метафорическом смысле.

-Как бы не адская кочерга! -Рассмеялся он от подобных перспектив. -Даже не знаю что нас может ждать кроме гибели. Та дверь что мы видели, открывается ангелами, но хватит ли сил одного? По идее, должно, ведь он доставил нас сюда, сможет возможно и обратно.И там не земле, я даже боюсь представить какая жизнь нас ждёт со всеми знаниями что мы обладаем, их наверняка попробуют скрыть, забрать, наложат ещё с десяток подобных блокировок как минимум. А если нет, сделав мы малое или великое дело, тут много пустых квартир - выбирай любую. И при этом есть риск, что после смерти окажемся снова тут, забавно, правда?

Николя примерился к виду за окном. Хмыкнул. Покосился на Освальда.

- Может, и правда поселиться всем тут? Места много. Еда есть. Город идет тебе навстречу. И... много иных приятных вещей. Если не попадаться таким вот рейдам, с каким не повезло Агате... Сеньор Вуд, поправьте меня, но я правда начинаю рассуждать, как сеньорита Шери?

-Ещё тьма. - Напомнил он список о еде и рейдах и отрицательно мотнул головой. -Её речи легко находят лазейку в памяти, и душе, но рассуждать как она? Одна, другая мысль, да, возможно, больше? Извольте. Чтобы рассуждать как она, нужно знать как рассуждает она, а я не уверен что знаю. В той голове загадка и много тайн. Остаться? Она иной жизни не знала, может быть наоборот решила бы покинуть город во что бы не стало?

Николя недоверчиво хмыкнул. Не похоже, что решила бы. Но Освальд прав.

- Хм, может быть, - улыбнулся чему-то мечтательно и согласился. - Загадка. И много тайн. В голове любой женщины.

Эта сентенция возвращала его к задаче поговорить о Плетении с сеньоритой артефактором.

Освальд и сам посмотрел недоверчиво на художника, такие вопросы и слова подталкивали его к теме последнего разговора с инквизитором.

-А в тайнах много опасностей, вы ведь не забыли о том кто она, и что может быть опасна?

Николя усмехнулся, поморщившись:

- Я бы поставил на сеньориту Карлу. Она первой пристрелит кого-нибудь за дурное поведение. Уж у меня счет в ее банке может легко уйти в минус. А оружие у нее, сами знаете, извлекается при первом же волнении. Когда и по какой причине это случится - тоже для меня пока что тайна. Но определенно это будет только и исключительно по моей вине.

Он рассмеялся, с любопытством поглядывая на аналитика.

- Сеньорита Шери опасна. Но вот любопытно, чем она кажется опасной вам?

-Разве это нуждается в представлении? -Прищурился он чувствуя ловушку в вопросе. -Она демон обольщения, это первое, она может проникнуть в мысли даже без усилий, а если приложит их?

Он покачал головой, вряд ли его воля окажется столь сильна против демонических чар как у инквизитора.

-Во вторых она привыкла выживать в городе, и боец наверняка недюжинный, хлыст на бедре оружие специфическое.

Весьма.

-В третьих у неё может быть много поклонников, возможно таких что увидев её в Санктуме в чужой компании непременно решат прояснить пару вопросов. Глупо, да, но такие случае известны.

Наверняка и художники тоже.

-В четвёртых её мотивы не до конца ясны. Стоит ли продолжать?

- Ну да, - покладисто покивал художник. - Может. Так на свете много женщин, которые могут прочитать мысли. Особенно этим славятся родные матери. Неудобно. Но не смертельно. Как и остальное. Разве только вы не видите в сеньорите Шери какого-то особого злого замысла против нас. Но кажется, что она напротив, нам помогает.

Освальд задумался на минуту, но, нет, так и не решился сказать что-то что собирался.

-Узнаем наверняка лишь когда прибудем, ждать осталось недолго. -Пожал он плечами уже принимая какое-то решение.

Николя только улыбнулся ему, так ничего и не ответив. Он искренне не понимал, отчего соблазнение рассматривается сеньором Вудом как насилие над его волей. Ведь в случае поражения он... просто соблазнится. Когда видишь красивую девушку, непосредственную, живую, вдохновляющую тебя на что-то, и влюбляешься в нее, - разве достойно после винить себя за слабость воли? Достойно сочинять стихи и мучиться от неизвестности, приправленной упоительной легкостью.

- Вы правы, сеньор Вуд. На нашу долю вдруг выпало столько, что и правда не о чем жалеть, как бы всё не обернулось.

Hide

Nevrar&Meshulik

Dmitry Shepard · 14 мая, 2019

- Что же, кажется, план разработан, основные вопросы улажены, и мы можем уже начать злоупотреблять вашим гостеприимством? - кажется, снова шутка.
Судя по их количеству в единицу времени, инквизитор полностью обрел присутствие духа.
- Или осталось что-то еще, что я упустил?
Он обвел вопросительным взглядом пронзительно синих глаз всех присутствующих.

Судя по всему, дополнительных вопросов, по крайней мере, сходу, ни у кого не возникло.

- Ну что ж, действительно, сегодня отдыхайте, а завтра, с утра, с новыми силами, можно и приступить к работе, - доброжелательно улыбнулась Кларисса. - Салах вас проводит. Впрочем, доступ к библиотеке, стрельбищу и тренировочным залам для вас откроют уже сегодня.

- Кларисса, а не могли бы мы увидеть истязателя заранее? Желательно так, чтобы он нас не видел и не почувствовал? - попросила вдруг Беатрис. Одно дело - зарисовки и гравюры плюс голос, не принадлежащий одержимому демоном телу и совсем другое - тот же демон в своей собственной плоти. Стоило составить впечатление заранее.

- Да, это можно устроить, - кивнула Кларисса, переглянувшись с Зигфридом, который, видимо, понял ее по одному только взгляду.

- Мистер Смит, мисс Блэк, я вас провожу до карцера, - уважительно склонил голову оперативник Инквизиции, к которому приставка "экс-" категорически не желала прилипать.

— Сеньор Мортимер, сеньора Кларисса, думаю, что и один вполне справлюсь с этой задачей, если кто-нибудь объяснит мне дорогу. Сеньора Кларисса, я хотел бы попросить вас уделить мне время. У меня есть… одно дело. Если позволите.

- Конечно, мистер Буджардини, мы можем объясниться тет-а-тет прямо здесь, а потом вы догоните своих друзей, - согласилась Кларисса. - И гида по Санктуму мы вам найдем, не волнуйтесь.

Изменено 14 мая, 2019 пользователем Dmitry Shepard

Stormcrow · 14 мая, 2019

Салах и Зигфрид, которые неуютно заерзали на своих местах, когда британские бродячий театр одного актера внезапно начал свое представление, посмотрели на сангвинара с недоумением. Ангелика, однако, красиво рассмеялась, как-то по новому оценивающе взглянув на янтарноокого мужчину.

- Пожалуй, парочка нам не помешает, в самом деле.

Красивая прохладной красотой помощница внезапно порадовала слух мелодичным смехом. Что ж, в Швейцарии зимнее солнце красиво и греет не тело, но душу. И заодно леди подтвердила, что иногда он шутить всё-таки умеет. В ответ на смех он лишь чуть улыбнулся красавице.

Что-то подсказывало, что финал разыгравшегося представления полудемоницу счастливым не оставил. То ли по хвосту видно было, то ли по стремительному побегу на балкон. Одно ясно: победа осталась за Мортимером. Вот только как бы не вышла им всем боком такая победа. Слишком похоже на прилюдное бичевание. И не совсем понятно: за что? Только за её суть? Он, может, тоже не в восторге, но как-то это... не мудро. Портить отношения с демоницей при её... начальнице? подруге?

Может, это у демонов и инквизиторов так принято территорию делить? Через театральный поединок? Чтобы без Епитимьи и острых, горячих предметов.

Как всё сложно.

Но демоницу было всё-таки немного жаль. Будто ребёнка обидели.

Нет. В Мортимере чувствовалось мстительное удовлетворение. Что-то личное. Что-то произошло между ним и Чернокрылкой. Что-то, за что он ей мстит. И не так уж сложно попредполагать. Но в другой раз.

И то ли луч солнца блеснул, то ли ещё что, но он только сейчас заметил амулет у демоницы, которого раньше не было. Не сдержал любопытства профессионального. Янтарные глаза изумлённо расширились. А следом сузились. Опасно сузились. Амулет с защитой от магии крови второго уровня. Которого раньше точно не было. Не было на виду. С защитой от его магии. Она опасается его?

- Очень интересно, - прошептал задумчиво Волк Господень. И вернулся мыслями к насущным делам. За них беспокоиться, правда, не приходилось. Шляпка уверенно начала задавать правильные и нужные вопросы.

- Ну что ж, действительно, сегодня отдыхайте, а завтра, с утра, с новыми силами, можно и приступить к работе, - доброжелательно улыбнулась Кларисса. - Салах вас проводит. Впрочем, доступ к библиотеке, стрельбищу и тренировочным залам для вас откроют уже сегодня.

Сангвинар благодарно поклонился хозяйкам и хозяевам и готов был направить свои шаги в нужном направлении.

Изменено 14 мая, 2019 пользователем Stormcrow

julia37 · 14 мая, 2019

Неожиданно, Беатрис сказала как раз то, что он обдумывал вот буквально сейчас. Очень тонко уловила его неуверенность и приняла ее груз на себя.

Это было... весьма мило с ее стороны.

Милая, очаровательная, пылкая кузина.

Мортимер улыбнулся ей, излучая то ровное сияние для всех.

- Мистер Смит, мисс Блэк, я вас провожу до карцера, - уважительно склонил голову оперативник Инквизиции, к которому приставка "экс-" категорически не желала прилипать

- Благодарю вас. - инквизитор встал, поклонился хозяйке, прощаясь и надеясь больше не не видеть. - Мадам.

После чего предложил Беатрис пройти следом за проводником первой.

Meshulik · 14 мая, 2019

Сеньор Буджардини задержался, по-прежнему ощущая тяжесть от состоявшейся сцены, где сеньор Мортимер, ссылаясь на него, допущенного к сцене на правах бессловесной мебели, манипулировал чувствами женщины, которая была артефактору небезразлична. Тупиковый путь заводить друзей. Прекрасный способ нажить врагов.

Изменено 14 мая, 2019 пользователем Meshulik

Dmitry Shepard · 15 мая, 2019

Выделенные отряду апартаменты находились в здании, непосредственно примыкавшему к дворцу, чтобы попасть в него, не требовалось даже выходить на улицу, достаточно было пройти по крытому переходу. В плане удобства и роскоши комнаты ничуть не уступали, а то и могли поспорить с покоями римских императоров или турецких султанов. В платяных шкафах нашлась бы и сменная одежда разных покроев, тканей и расцветок.

Показать контент

- Размещайтесь по своему выбору. Столовая этажом ниже, а в подвале римские бани. В здании через дорогу расположены казармы Дозора и арсенал, там вы можете позаботиться о своем оружии и экипировке, подобрать что-то новое, а также потренироваться. Библиотека в самом дворце, достаточно попросить любого встреченного служащего и вас проведут, - пояснил Салах.

***

После того, как гости определились с выбором комнат, Зигфрид повел Мортимера, Беатрис и Карлу в те самые казармы, представлявшие собой строгое, но красивое здание, суровый прямоугольник смягчался барельефами и декоративными кариатидами, формируя образ красоты и готовности к бою. Внутри, за воротами, что охраняли два бойца в полной выкладке, звучали резкие команды, стук сталкивавшихся тренировочных мечей, выдохи и выкрики. Из тира доносился приглушенный треск выстрелов.

- Мы поместили пленного в карцер, обездвижили и держим под постоянным наблюдением, - пояснил Зигфрид после короткого разговора с одним из подчиненных. - Мистер Смит, мисс Блэк, я провожу вас туда. Карла, мой заместитель, Маркус Альенде, покажет вам тир. Пойдемте.

Маркусом Альенде оказался улыбчивый, но профессионально подтянутый и собранный мужчина, как и все здесь, застывший на отметке около тридцати лет.

Показать контент

- Сеньорита ди Фогна, позвольте мне сыграть роль гида при вас, - похоже, мужчина собирался привычно склониться для поцелуя руки прекрасной дамы, но передумал. - Могу я узнать, давно вы практикуете стрельбу? И какое оружие предпочитаете?

Тир

Показать контент

Несмотря на то, что подвальное помещения изначально под тир явно не предназначалось, переоборудовано оно было вполне добротно. Стены обшиты войлоком, у дальней стены смонтирован уловитель пуль. Бумажные ростовые мишени. Был даже механизм передвижения мишеней подальше-поближе. Предназначенным для тренировок арсеналом и выдачей боеприпасов ведал обладавший совсем не подтянутой фигурой мужчина с совершенно непримечательным лицом и взглядом, сильно хромавший на левую ногу. Настолько, что можно было заподозрить вместо нее протез.

***

Карцером оказалось неожиданно чистое и ухоженное подвальное помещение, никакой сырости, плесени и пищащих по углам крыс. Только очень внимательная и хорошо вооруженная охрана и ровный электрический свет от простых светильников, закрепленных на стенах.

Взглянуть на заключенного можно было через специальное окошко в металлической двери в камеру, закрытое до поры заслонкой на отдельном замке, который Зигфрид и отпер.

- Прошу, - коротко пригласил он представителей Инквизиции взглянуть на их врага. Хотя, в данном случае, как оказалось, речь шла об истязательнице, а не истязателе. Жестко зафиксированное на специальной лежанке существо определенно было женского пола.

Показать контент

Едва увидев его, Беатрис тихо вскрикнула и отвернулась, с трудом подавив желание спрятать лицо на плече у Мортимера. Вид этого существа был столь чуждым, столь грубо нарушал привычные рамки реальности, что смотреть на него прямо было просто невыносимо, даже для взгляда краем глаза нужно было прилагать усилия.

Зигфрид, впрочем, отнесся к реакции Беатрис вполне понимающе, в его взгляде не появилось осуждения или разочарования. Такова была природа Врага, дарованная ему Сатаной способность смущать разумы одним своим видом.

Изменено 15 мая, 2019 пользователем Dmitry Shepard

Marikonna · 15 мая, 2019

- Сеньорита ди Фогна, позвольте мне сыграть роль гида при вас, - похоже, мужчина собирался привычно склониться для поцелуя руки прекрасной дамы, но передумал. - Могу я узнать, давно вы практикуете стрельбу? И какое оружие предпочитаете?

- Просто Карла - привычно поправила итальянка, оценивающе оглядев излишне улыбчивого стрелка. Но с характерным для опытного снайпера взглядом. Нож и беретта, видимо, были для него чем-то совсем родным и удобным, вроде пижамы, раз он не расставался с ними даже дома. Или он и сейчас на работе? - Давно, - коротко ответила она на второй вопрос. Вместо ответа на третий прозвучал почти неслышный, в окружающем шуме и треске выстрелов, щелчок, а в ее руке оказался старый, любимый револьвер.

- Что-нибудь похожее, для начала. Потом... - итальянка качнулась, обдумывая варианты, - потом мне говорили у вас здесь есть сетеметы. Не доводилось пользоваться.

julia37 · 15 мая, 2019

Прошу, - коротко пригласил он представителей Инквизиции взглянуть на их врага. Хотя, в данном случае, как оказалось, речь шла об истязательнице, а не истязателе. Жестко зафиксированное на специальной лежанке существо определенно было женского пола.

Едва увидев его, Беатрис тихо вскрикнула и отвернулась, с трудом подавив желание спрятать лицо на плече у Мортимера. Вид этого существа был столь чуждым, столь грубо нарушал привычные рамки реальности, что смотреть на него прямо было просто невыносимо, даже для взгляда краем глаза нужно было прилагать усилия.

Окошечко открылось и Мортимер не без труда подавил в себе желание отпрянуть вслед за Беатрис. На столе сгрудился перетянутый цепями клубок брачующихся змей. Переплетение чешуйчатых тел, пугающий блеск защищенной кожи, роговые наросты в неожиданных местах... только присмотревшись, можно было разобрать, что рептилия здесь была лишь одна, и вот ее ноги, и руки, и, разумеется, хвост. Некоторые другие признаки, которые стало возможным различить мужскому глазу, ответственно заявляли, что это в некотором роде.. хм, именно женщина. Чрезвычайно гибкая и сильная женщина, в жилах которой течет ядовитая кровь. Своей кровью такие, как она, любили смазывать свое оружие. А могли надкусить собственный язык и плюнуть в глаза, чтобы посмотреть, как будет кричать и корчиться незадачливый враг.

Если же присмотреться очень хорошо, можно было заметить даже некую гармонию. Своего рода совершенство, предназначенное не соблазнять, но нести смерть. Наверное, мистер Смит смотрел в окошечко слишком уж долго, раз дошел до этой мысли. Он выпрямился, покосился на Беатрис, потом на Зигфрида.

Со стороны можно было бы предположить, что пленница вовсе не произвела на него какого-то сильного впечатления. Может, дело было в старинных гравюрах, которыми снабжен был соответствующих труд? Как раз из него Мортимер почерпнул об этом типе демонов достаточно.

Истязатели - охотники за головами, разведчики, палачи, серые кардиналы во власти. Пытка была для них искусством, боль - наслаждением. Пытать такое существо, угрожать ему.. сложно было бы придумать занятие более бессмысленное. Все равно, что пытаться замучить плотской любовью суккубу.
Любопытным было так же, что истязательницы были куда более изощрены и жестоки, чем их мужчины. Кстати, для любви, если есть такое понятие у чистокровных демонов, они выбирали чаще суккуб. Разорители виделись им, вероятно, туповатыми и прямолинейными. Неудивительно, учитывая собственный коварный нестандартный ум и внешность партнеров.

- Кхм. Ну что же. - Мортимер прочистил горло и произнес вполголоса, как бы говоря, что удовлетворил свое непраздное любопытство. - Полагаю, будет непросто, но, думаю, мы справимся.

Придется сразу начинать со святого серебра и кузины-экзорцистки. И верить, что хотя бы это впечатлит змееподобную особу.

Показать контент

- И не подходить на расстояние плевка, чтобы не быть униженным. - то ли в шутку, то ли всерьез напомнил он Беа.

Dmitry Shepard · 15 мая, 2019

Тир

- Просто Карла - привычно поправила итальянка, оценивающе оглядев излишне улыбчивого стрелка. Но с характерным для опытного снайпера взглядом. Нож и беретта, видимо, были для него чем-то совсем родным и удобным, вроде пижамы, раз он не расставался с ними даже дома. Или он и сейчас на работе? - Давно, - коротко ответила она на второй вопрос. Вместо ответа на третий прозвучал почти неслышный, в окружающем шуме и треске выстрелов, щелчок, а в ее руке оказался старый, любимый револьвер.

- Что-нибудь похожее, для начала. Потом... - итальянка качнулась, обдумывая варианты, - потом мне говорили у вас здесь есть сетеметы. Не доводилось пользоваться.

- Хорошо, Карла, - профессионально цепким взглядом изучил Маркус представленный револьвер. Судя по всему, осмотром как его, так и артефактного устройства, не говоря уже о самой даме, он остался доволен. - Проверенная классика, - сделал он комплимент, жестом предлагая следовать за собой.

Коротко переговорив с заведующим арсеналом тира, Маркус получил две пары наушников, похожий, хотя и куда более потрепанный револьвер, что был у Карлы, мешочек патронов к нему и тот самый сетемет, представлявший собой пистолетную рукоять с закрепленной на ней станиной, служившей основной для пневматического устройства отстрела капсулы с плотно упакованной сетью.

- Разработка Старшей, - отметил Маркус, кивая на сетемет. - Капсула с сетью летит на десять метров, сама разворачиваясь в полете до полного размера благодаря особенностям укладки и изначальному вращению грузов на концах сети. Изящно и эффективно.

Карцер

- Кхм. Ну что же. - Мортимер прочистил горло и произнес вполголоса, как бы говоря, что удовлетворил свое непраздное любопытство. - Полагаю, будет непросто, но, думаю, мы справимся.

Придется сразу начинать со святого серебра и кузины-экзорцистки. И верить, что хотя бы это впечатлит змееподобную особу.

- И не подходить на расстояние плевка, чтобы не быть униженным. - то ли в шутку, то ли всерьез напомнил он Беа.

Беатрис, более-менее пришедшая в себя, кривовато усмехнулась. Про то, что плевок у истязателей вполне себе ядовитый, она тоже знала.

- Я постараюсь не подставляться, - заверила она милого кузена.

Зигфрид коротко хмыкнул, уважительно посмотрев на крепкого духом (и телом) Мортимера.

- Хорошо еще, что у них слюна и кровь не кислотные. А то мы бы устали цепи менять, - добавил он. - На лежаке есть фиксаторы головы в одном положении, так что, просто держитесь сбоку, если что.

Rеi · 15 мая, 2019

Придуманная сказка о постоянстве — всё равно что песочные замки, которые мы некогда строили на берегу.

Стоят до первого прилива.

R

Шери, поможешь мне одеться, ладно?

– Мама, значит...

Вкрадчивые, приглушённые шаги не только к телу, но к разуму, когда всё внимание принадлежит только ей – и уже не обойдётся одной только россыпью касаний по плечам. Шеор лукава от своей улыбки до кончика хвоста, и в единении оболочка нравственности спадает, явив чистую, текущую словно обжигающая магма суть.

Не будет жалостливых вздыханий, не услышит нарочито-слезливых заверений, что всё будет хорошо, а раны исцелятся, а сейчас осторожненько, дорогая, шажочек, не оступись, вот моя рука! О нет, иная гувернантка так не будет облачать в броню корсета, как пройдутся руки по изгибам тела, вынуждая признать – живая и жить будешь.

Не было бинтов, магия властвующих над кровью залечила тяжелые раны, но остались странные белесые ниточки, отмечая удар когтистой лапы наискось через спину, словно память о случившемся упрямо отказывалась уступать целительной силе заклинаний. Не было и ложной стыдливости, лишь обещающая многое улыбка в ответ - куда я от тебя денусь, жива и жить буду. И отнюдь не монашеской жизнью.

- Не их. Да и ничья, - буднично сообщили крылатой и хвостатой, что нет и не было даже в мечтах дома, где галдят семеро детей по лавкам и пахнет луковым супом. Или чем там должно вонять в среднестатистической семье горожанина и примерного семьянина. А сейчас и быть не могло, на мертвой земле посевы не взойдут. - Как они тебе? Все вместе и по отдельности?

– Собраны впервые, с туманной даже для себя целью, – чего только стоили осторожные взгляды друг на друга в подвале на рассвете, взгляды украдкой, смущение и оценки... Магия не всесильна, и сверху на заполненную золотом трещину тела ляжет белая ткань, но не по восточной вере, принося смерть, но по западной, отмечая жизнь. Но не сейчас, когда пора бы вспомнить, чем занимаются ограниченные в досуге монашки после отбоя, о чём думают мореплаватели после бесконечно долгого, в несколько дней, плавания...

Тонкое касание пальцев по шее. Горячее сотни брошенных слов. Но касание губ – легкое, сухое, почти невинное. Только взгляд, заглядывающий глубоко и с чувством, лишен дымки страха, страха познания себя и той, что вместо матери двум стала таковой трём тысячам душ.

– Беатрис как недостающий нашему миру последний элемент, представитель чистой святой магии... Сдержана... скована... но так пагубно-романтична в душе...

Её вера и осторожность – её броня. Рассудительность – меч. Её наивность в любви, трепетность сердца – брешь для короткого клинка. Того, что уже вошёл под рёбра и щекочет сердце.

– Николя, по свойственному ему ремеслу умеет видеть дальше и глубже. Поэтому он часто молчит.

А ещё так, что его душевную чистоту и лёгкость разума даже ей, демону, хочется беречь. Шери опускает голову и показывает на скованную его руками корону, всего за несколько часов работы альков от магии крови. Думаешь, будет хорошей идеей позволить им с Агатой пошептаться о тонкостях ремесла?

– Если бы у тебя не было меня, не сомневаюсь – Карла стала бы подругой сердца, и за её неприступное внимание дрались бы на арене.

И у самой глаза вспыхивают от сочетания лихой шляпы, белой рубашки и револьвера. О, ей бы Шери позволила даже выстрелить в себя, тем более что пуля – не святая магия, но порох, смешанный с серой.

– ... и похоже её компании наслаждается отмеченный янтарём особых французских сосен и люпинами, Рафаль.

Француз – скажет очень многое. Из тех, кто не жалуется на британский отдел Инквизиции, но умеет и в трудностях даже не держать лицо – принимать себя в полне, не поддаваться меланхолии и упадку сил. Светлый нрав, горячее сердце и коварный разум – опасная для леди смесь!

– Если бы меня спросили, знаю ли я Человека, я бы назвала имя Освальда, джентльмена с круглыми очками, авансом доверия и дьявольскими процентами за него!

Но за его паутиной прячется едва ли не единственный, кто сопереживает их происшествию, а не ведомый долгом, инквизицией, случаю... а ещё у нас потрясающе совпадают вкусы!

– Остаются "не твои". Те, кому позволено стать полезным приобретением Церкви, – Шеор приподнимается и отходит, налить в бокалы вина. Восполнить кровь, восполнить в ней жгучее солнце.

– Морин и Мортимер...

Она ведь была очарована ими как смертная. Но узнав правду, не могла не злиться за их общий изъян. Не могла не злиться за острую жалость, непозволительную роскошь, о которой никому за пределами покое не следует знать. Как жалость к тем, кому обрезали крылья и купировали хвост. Церковь и не таким развлекалась.

Губит не себя, напиток, жадно, что кровавая река течёт с уголка губ, словно кровь для демонического причастия.

– Если долго держать детей взаперти и бить их происхождением, ничего хорошего не получится.

Улыбка, беззащитная и откровенная, Шери не может видеть ее со спины, но может распознать в легком изгибе плеч и наклоне головы. Проявление слабости? Быть может, но Кларисса и так знала о своих уязвимостях, оставляя на откуп сомнению, истинные они или же те, которые можно показать.

Она слушает внимательно, но не спешит соглашаться или опровергать, обращая больше внимания на то, как Шери говорит и что делает. Что, впрочем, не значит, что драгоценности смыслов ускользнут от нее или неважны. Пролитая по нежности алая влага заботливо собрана, но не ладонью или салфеткой, даря им обоим мгновения нового знакомства друг с другом, а в карих глазах ни тени ревности в ответ на вид нового подношения, лишь тень нового, безусловно коварного замысла.

- Собраны впервые, но идеальны для цели сбора, иначе не прошли бы так далеко, не испытав горечи потерь. И раз уж они здесь, похоже, Он решил кинуть в пруд камень. Или еще раз перевернуть игровую доску.

В любом случае, появление здесь живых означало одно - прежняя, во многом рутинная и привычная жизнь закончилась и чем раньше они это поймут и перестанут за нее цепляться в бесплодных попытках вернуть все, как было, вместо того, чтобы адаптироваться к новым условиям, тем лучше.

- Что ж, не будем заставлять наших гостей ждать...дольше, - новая улыбка и приглашающий жест.

Партия "Армагеддон", где у белых преимущество во времени, но поражение в них фатально. И чёрный ворон несёт на своих крыльях грозовые северные тучи.

– Скука закончилась, – сладко потягивается, напрашивается на лесть её взгляда... выходят в свет. Ещё только одно мгновение, украденное у гостей. – Может, поставим Мирру в известность?

Её дьявольские глаза при этом смеются.

Время занимать свои позиции на клетках. Черными, облачёнными в сутану, демонами под маской благочестия, и названной злодейкой за новое мироустройство. За свою решительность выиграть новую партию.

- Чуть позже, - Кларисса не спешит вставлять на игровое поле новые фигуры, не разобравшись до конца с уже имеющимися. Хотя и подозревала, что без упомянутой...дамы дело тоже не обойдется. - Или ты по ней так соскучилась?

В глазах Клариссы тоже смех.

– Я обещала показать Мортимеру её царствие, – или не обещала, но что-то такое было?.. Маленький штришок к портрету Дориана Грея, который перетягивал на себя пороки за блистательной улыбкой. Выведенный её рукой и кровью Христа.

- Это слишком жестоко, - усмехнулась Кларисса, не став уточнять, по отношению к кому именно. Инквизитор был лакомой добычей для всякого в Анклаве, за доступ к его телу многие наверняка передрались бы до крови, спеша выпить до самого донышка такое необычное и редкое вино, но и ему самому было чем встретить алкающих инквизиторского тела. А уж имея за плечом экзорциста...зрелище было бы достойным увековечивания на пленке кинематографа, полотне художника и лучшем мраморе, какой здесь только сыщется.

– Я знала, что ты оценишь, – восхитилась тем, как тонко чувствует Кларисса, ловит на полутонах намёки озорного коварства... Не слишком, но тонко и изысканно, будет такой себе приятный сюрприз.

Шери расстёгивает верхнюю пуговицу, что сдерживает взгляды от ложбинки груди. Подчеркнуть женственность, и, отступив на шаг, полушутливо-полусерьёзно склонить голову, словно в ритуале суверена и вассала. А на деле – оценить в полноте и частности, одним, украдкой брошенным взглядом, соблазнить.. и отпустить к гостям.

– Твой ход, драгоценная.

Немного румянца и в самом деле не помешает бледным щекам, равно как и образу женственности. Благодарная улыбка и ласкающее прикосновение к рожкам, в том хитром месте, где твердость сочетает в себе еще и чувствительность.

- Благодарю тебя за помощь, бесценная.

Hide

Dmitry Shepard & Rei

Изменено 15 мая, 2019 пользователем Rеi

julia37 · 15 мая, 2019

Беатрис, более-менее пришедшая в себя, кривовато усмехнулась. Про то, что плевок у истязателей вполне себе ядовитый, она тоже знала.
- Я постараюсь не подставляться, - заверила она милого кузена.

Зигфрид коротко хмыкнул, уважительно посмотрев на крепкого духом (и телом) Мортимера.
- Хорошо еще, что у них слюна и кровь не кислотные. А то мы бы устали цепи менять, - добавил он. - На лежаке есть фиксаторы головы в одном положении, так что, просто держитесь сбоку, если что.

Им обоим не помешало бы. Не подставляться. К счастью, для этого у Зигфрида имелись особые приспособления.
- Благодарю. - Мортимер кивнул, поправляя перчатку, и, разумеется, не мог не заинтересоваться. - Слюна и кровь из кислоты?
Знания, благоприобретенные и простирающиеся довольно далеко, подсказывали: кровь демонов практически всегда представляет из себя нечто вроде особого зелья, несущего на себе отпечаток их природы.
У истязателей это яд. У разорителей - настой мухоморов, коим по преданию баловались свирепые викинги. У суккуб - не составляло труда догадаться, что.
- Вам приходилось встречаться с такими существами?

Изменено 15 мая, 2019 пользователем julia37

Dmitry Shepard · 15 мая, 2019

Карцер

- Благодарю. - Мортимер кивнул, поправляя перчатку, и, разумеется, не мог не заинтересоваться. - Слюна и кровь из кислоты?
Знания, благоприобретенные и простирающиеся довольно далеко, подсказывали: кровь демонов практически всегда представляет из себя нечто вроде особого зелья, несущего на себе отпечаток природы.
У истязателей это яд. У разорителей - настой мухоморов, коим по преданию баловались свирепые викинги. У суккуб - не составляло труда догадаться, что.
- Вам приходилось встречаться с такими существами?

- Некоторые Искаженные обладают способностью плеваться кислотой, - пояснил Зигфрид, по лицу его пробежала тень недоброго воспоминания. - К счастью, среди демонов мы таких не встретили ни разу.

- Скажите, а все Искаженные так не любят Одаренных? - спросила Беатрис, непроизвольно коснувшись зажившего бока, плоть которого распахала когтистая лапа недавно.

- Не любят - все поголовно. А часть еще и люто ненавидит, - согласно кивнул Зигфрид. - Причин мы так и не дознались, даже те, кто способен на ограниченный контакт, кроме очевидного заявления, что они нас всех убьют, ничего иного не дали понять.

julia37 · 15 мая, 2019

Карцер

- Некоторые Искаженные обладают способностью плеваться кислотой, - пояснил Зигфрид, по лицу его пробежала тень недоброго воспоминания. - К счастью, среди демонов мы таких не встретили ни разу.
- Скажите, а все Искаженные так не любят Одаренных? - спросила Беатрис, непроизвольно коснувшись зажившего бока, плоть которого распахала когтистая лапа недавно.
- Не любят - все поголовно. А часть еще и люто ненавидит, - согласно кивнул Зигфрид. - Причин мы так и не дознались, даже те, кто способен на ограниченный контакт, кроме очевидного заявления, что они нас всех убьют, ничего иного не дали понять.

Беатрис как бы зажала рукой когда-то раненый бок, а Мортимер немедленно изгнал из памяти образы окровавленного человеческого мяса, вспоминать такое - себя не жалеть.
Образы послушно исчезли, осталось лишь сосущее под ложечкой гадостное дежавю.
- Они и без кислоты.. могут доставить изрядно проблем.
Он помолчал немного, задумчиво взглянул на окошечко и решил так:
- Мы займемся ею завтра утром. - кивнул в сторону изтязательницы. - Думаю, ночь в ожидании пойдет на пользу результатам. Кроме того, мне нужно обдумать тактику. Спасибо вам, Зигфрид, за помощь. Мне еще нужно поговорить с сестрой.

Он взглянул на Беа вопросительно. Идет ли она туда же, куда и он, или решила заглянуть куда-нибудь еще.

Dmitry Shepard · 15 мая, 2019

Карцер

Беатрис как бы зажала рукой когда-то раненый бок, а Мортимер немедленно изгнал из памяти образы окровавленного человеческого мяса, вспоминать такое - себя не жалеть.
Образы послушно исчезли, осталось лишь сосущее под ложечкой гадостное дежавю.
- Они и без кислоты.. могут доставить изрядно проблем.

- Да, тут я спорить не буду, - от Зигфрида не укрылось, что у его собеседников тоже есть багаж неприятных воспоминаний о встрече с Искаженными, но ворошить его он тактично не стал.

Он помолчал немного, задумчиво взглянул на окошечко и решил так:
- Мы займемся ею завтра утром. - кивнул в сторону истязательницы. - Думаю, ночь в ожидании пойдет на пользу результатам. Кроме того, мне нужно обдумать тактику. Спасибо вам, Зигфрид, за помощь. Мне еще нужно поговорить с сестрой.

- Хорошо, как скажете. Я предупрежу моих людей, вас пропустят невозбранно и окажут необходимую помощь, - кивнул Зигфрид.

Он взглянул на Беа вопросительно. Идет ли она туда же, куда и он, или решила заглянуть куда-нибудь еще.

Беатрис скромно улыбнулась. По стандартной схеме инквизитор вел, а экзорцист шел следом и она не имела ни малейшего желания это правило менять.

- Я с тобой. Нужно отдохнуть и подготовиться.

Изменено 15 мая, 2019 пользователем Dmitry Shepard

Marikonna · 15 мая, 2019

Тир.

Коротко переговорив с заведующим арсеналом тира, Маркус получил две пары наушников, похожий, хотя и куда более потрепанный револьвер, что был у Карлы, мешочек патронов к нему и тот самый сетемет, представлявший собой пистолетную рукоять с закрепленной на ней станиной, служившей основной для пневматического устройства отстрела капсулы с плотно упакованной сетью.

- Разработка Старшей, - отметил Маркус, кивая на сетемет. - Капсула с сетью летит на десять метров, сама разворачиваясь в полете до полного размера благодаря особенностям укладки и изначальному вращению грузов на концах сети. Изящно и эффективно.

Карла слушала инструкцию, перебирая пальцами вдоль учебного револьвера. Как будто знакомилась с новичком. Новичок тоже знакомился, как умел - делился особенностями отливки, баланса, рассказывал царапинами о своей долгой и нелегкой жизни, привыкал к тонким женским пальцам. Наговорившись, потрёпанный револьвер позволил себя зарядить, спокойно и без усилий, и только потом Карла взяла у Маркуса наушники и подошла к стойке для стрельбы.

Запоздало поблагодарила за инструкцию.

Первые две пули, хоть и попали, но легли далековато от центра. Ратто прицелилась тщательней... и пообещала рассказать старичку другую историю. Старые люди любят старые истории. И старые револьверы тоже.

Катания. Июль-август 1916 года (1)

Девочка была худая и совсем белая. Только длинные, черные волосы распластались вокруг, сцепились с прибрежным песком в смертельной схватке, да светло-красные трупные пятна покрыли гусиную кожу. Надев перчатки, эксперт ощупал ладони и голые ступни утопленницы, затем дернул прядь волос, проверяя время - волосы не вылезли, значит трупу не больше недели. Кивнув сам себе, эксперт перевернул тело. Лицо девочки застыло в посмертной гримасе, а показавшаяся изо рта бело-розовая пузырчатая пена говорила, что утопленница пробыла в воде от силы пару суток. Тело еще не начало разбухать, и, если не считать увеличившейся, от попавшей внутрь морской воды, грудной клетки, страшным не выглядело. Так что если Молтанбано рассчитывал, что новенькая сбежит с места происшествия, едва завидев свой первый труп, то он ошибся.

- Два дня, не больше, - сказал эксперт, - обычное мокрое утопление, нахлебалась воды.

Посмотрел на новенькую, молча уставившуюся в одну точку. Куда-то на труп. В шоке, что ли? Хорошо еще, что не блюет.

- Иногда бывает сухое утопление, - пояснил он, видимо, находиться в тишине ему самому не очень нравилось, - это когда горло сжимается спазмом, воды в легкие попадает мало, утопленник скорее задыхается, чем утопляется.

Новенькая продолжала молчать, по-прежнему глядя в одну точку на трупе. Вот же принесла ему нелегкая «детектива». Терпеливо вздохнув, эксперт начал делать подсказки:

- Ты осмотр места происшествия зафиксируй, оформляй как самоубийство и сдавай в архив.

Недвигающееся изваяние, наконец, вздрогнуло и уставилось на эксперта черными, злыми глазами.

- Самоубийство? – скорее плюнула, чем сказала Ратто, - а шрамы на бедрах тебе ни о чем не говорят, эксперт?

Словно щенка напроказившего мордой ткнула. Но и то правда – еще мокрое платье утопленницы разорвалось почти до самой талии, обнажив часть бедра с серьёзными, жутковатого вида рубцами. На секунду эксперт забыл о вызывающем поведении новенькой и внимательно осмотрел их.

- Шрамам два-три месяца, не вижу никакой связи с утоплением, - вынес он вердикт спустя время.

- Видеть связи не твоя задача, - ответила грубая женщина в мужской одежде, - твоя задача сделать полное вскрытие и определить срок с точностью до дня.

Мужчине очень хотелось сказать пару ласковых в ответ, но тут до него дошел смысл сказанного.

- Срок? – еще раз пригляделся к трупу, - ну ты…

Вздохнул-выдохнул. Ну вот кому нужна ненужная работа?

- Послушай, Фогна, - примирительно сказала он, - тебя сюда прислали закрыть дело, а не раздувать его. У меня и без этого трупа море работы. Девочка самоубийца, это ясно как божий день. Да ты на платье посмотри – беспризорница какая-то, ее даже искать никто не будет.

Настало время вздыхать оппоненту. Вот же принесла нелегкая. Ратто подошла вплотную и тихо, вкрадчиво сказала:

- Мне нужна точная дата. Или написать рапорт о неисполнении служебных обязанностей? И на этой девочке дорогое белье, она из хорошей семьи.

Была.

Эксперт закатил глаза и призвал все свое терпение.

- Воля твоя, детектив, - сказал, словно выплюнул, - но помяни мое слово, это ни к чему не приведет.

Hide

Третья пуля легла точно в центр. Улыбчивый снайпер улыбнулся и поднял большой палец вверх. Револьверу понравилась история, он хочет ещё.

Катания. Июль-август 1916 года (2)

***

В комиссариате кипела жизнь. Почти бесконечно звенел телефон, шуршали бумаги, что-то падало, что-то гремело, кто-то говорил, кто-то спорил, кто-то кричал. Кто-то кому-то приказывал, кто-то кого-то опрашивал, кто-то куда-то бежал. Кто-то сидел в наручниках, кто-то писал. Через весь этот грохот и бесконечный шум из другого конца огромного помещения с кучей столов, за которыми сидели все детективы участка, за исключением самого комиссара, единственного, имеющего отдельный кабинет, раздалось громкое, перекрывающее все:

- ФОООООО-ГНА!

Кажется, весь участок на секунду замер.

- Тебя к телефону!

Во внезапно наступившей почти полной тишине несколько десятков пар глаз следили, как единственная женщина на участке, не отличавшаяся, правда, от других детективов даже одеждой, невозмутимо прошла от своего стола ко столу с телефоном.

- ди Фогна у аппарата.

- Никому не говори, что я тебе это сказал, но ты была права, - звонил эксперт, - копчико-теменной размер 56 миллиметров, это соответствует двенадцати неделям и двум дням. Плюс-минус день. Плюс два дня в воде.

- Спасибо, - Карла помедлила секунду, - факт изнасилования подтверждаешь?

- Фоогна… - воображение почти вживую нарисовало возведённые к небу глаза, - ну кто может подтвердить добровольность или не-добровольность спустя три месяца? Когда уже и через несколько часов не всегда сказать можно. Я не Бог, и ничего не могу здесь подтвердить. И никто другой не сможет. Не веришь – отправляй труп хоть в Рим.

- А шрамы?

С другого конца трубки раздалось невнятное бормотание.

- Как я уже говорил, шрамам три месяца. Точнее сказать не могу. Они могут быть связаны, а могут и нет. Это все, Фогна.

Трубка загудела. Ратто положила ее на место и подняла глаза.

Участок, еще не привыкший к женскому голосу среди своей постоянной какофонии, мгновенно вернулся к обычной суете.

Hide

Ещё один выстрел лег хорошо, второй чуть хуже, третий опять на границе. Терпение, история ещё не закончилась.

Катания. Июль-август 1916 года (3)

***

Известие о гибели ученицы расползлось по всей школе быстро и неотвратимо, совершенно наплевав на желание директора скрыть это ужасное, с точки зрения репутации заведения, происшествие. Кажется, это произошло мгновенно, словно по волшебству, в тот же самый момент, когда на столе у него оказалась фотография неизвестной утопленницы, найденной полицией пару дней назад. Эти пару дней ушли у Ратто на то, чтобы обойти все имеющееся в городе платные учебные заведения для девочек. В большинстве ее принимали холодно и быстро отбрасывали неказистое фото – за кого вы нас принимаете? У нас приличное заведение, не для распутных нищенок. Она даже начала опасаться, что девочка не местная, и искать придется слишком долго.

Но вот уже добрых десять минут директор очередной школы вглядывался в изображение, не в силах его отбросить. На лбу у него выступил пот, а обязательный галстук, уже несколько раз машинально поправляемый трясущейся рукой, все равно висел криво. Наконец, пожилому лысеющему управленцу удалось справиться с собой. Он аккуратно отложил фото, и, с трудом подняв глаза на молодого полицейского, да к тому же еще и женщину, через силу произнес:

- Да, это наша ученица, - вздохнул, - ее не было последние несколько дней, но это по просьбе родителей... я… мы… ничего подобного не могли представить.

- Мне нужно ее личное дело, - нейтральным голосом ответила Ратто, - и полный список преподавателей, которые читали лекции в вашей школе за последние три месяца. Включая временных, на замену, и тех, кто за эти месяцы ушел.

- Я.. да… конечно. А… учителей-то зачем? – хотел было возразить директор, но натолкнулся на тяжелый взгляд черных глаз. Обычно так смотрят мафиози, не полицейские, пожилой катаниец это хорошо знал. И не посмел возражать дальше.

Через полчаса безупречная, до самого последнего волоска в прическе, до самой последней складочки на одежде, немолодая секретарша, принесла все затребованное. И вовремя отвернулась, чтобы не заметить, как у быстро пробежавшейся глазами по списку Ратто перекосилось лицо, превратив его в крысиный оскал.

Среди первых же строчек обнаружилось бесстрастное:

Бруццо, С. инкв. 5 ранг, лекц., осмотр.

Hide

Обойма в старом револьвере закончилась. Карла отложила его и взяла в руки сетемет. Сеть - не пуля, целиться нужно выше. Да и баланс совсем другой. А ты любишь истории?

Катания. Июль-август 1916 года (4)

***

При всей своей тучности, комиссар Сальво Молтанбано было очень живым, подвижным и сильным человеком, управляющий собственным участком легко и профессионально. Его уважали не только полицейские, но и многие чиновники и даже наиболее разумные мафиозо. Перевод на его участок обошелся Ратто аж в 200 лир, аккуратно сложенных в конверт и прикрепленных к рапорту о переводе. Это была бóльшая часть денег, оставшихся на ее счете, который не пополнялся вот уже больше года. И перевод мог оказаться совсем невозможен, если бы участок располагался не в провинциальной Катании, а где-нибудь в Риме или Палермо.

Сам факт небольшого остатка денег Ратто не беспокоил, на себя она тратила мало. Ее беспокоили причины, по которым счет могли перестать пополнять. Первые годы в Академии ей регулярно приходили открытки от некоего «дядюшки Николо», с поздравлениями на Рождество или с очередной сдачей важных экзаменов. Никакого «дядюшки» у Ратто не было, это был знак от семьи, подтверждающий, что все в порядке, ею довольны. Потом открытки перестали приходить, и счет пополняться тоже. Чтобы не случилось в семье, пока Ратто училась в Академии в Неаполе, самостоятельно ослушаться приказа она не посмела. Доучилась и перевелась в Катанию, к комиссару Молтанбано, как ей и велел сеньор Казалези.

И вот она уже здесь, а никто из семьи с ней по-прежнему не связывается. И по старым явочным адресам живут какие-то совсем незнакомые люди.

Ратто вздохнула, захлопнула папку с делом, которое все еще вела, и постучала в дверь комиссара.

- Войдите, - раздалось почти сразу. Голос был слегка раздражен, кажется, комиссар не в духе. Но ей ли бояться? - Фоогна, - протянул он, завидев своего посетителя, - я надеюсь, ты, наконец, принесла дело сдавать? Долго, долго возилась.

Толстая увесистая папка, своими размерами совсем не похожая на простенькое дело о самоубийстве, аккуратно легла на стол комиссара. Тот удивленно приподнял обе брови, но все же взял дело и начал перелистывать страницы. За последующие долгие минуты брови комиссара проделали подобный маршрут еще несколько раз.

Ратто молча стояла и ждала.

- Ты в Аугусту* зачем ездила? И когда?

- На выходных. Там свой архив. Искала похожие дела.

- А в Ачиреале?

- Искала подпольных врачей.

- Зачем?

- Не все же кончали с собой, - Ратто сказала как само собой разумеющееся, - нужны были выжившие потерпевшие. В Ачиреале не было похожих дел, хотя маршрут из Мессины в Катанию проходит через него. Вот я и предположила, что тамошняя жертва жива.

- Когда ты вообще все это выкопала в архивах?

- Ночи длинные, - Ратто пожала плечами, кажется совершенно равнодушно.

Молтанбано захлопнул папку и уставился на Ратто с каким-то непонятным ей выражением лица. Наверное, впервые за время ее работы здесь, она посмотрел на собственную сотрудницу не как на искру Адского Прогресса, невесть каким жестоким канцеляром отправленную именно на его участок, а как... на сотрудницу. Молодого полицейского бульдога, вцепившегося в свое первое дело мертвой хваткой. Он и сам когда-то был таким. Вот только старый бульдог хорошо знал, в какой момент реальность начинает легко и непринужденно обламывать зубы. Другими словами осознавал, что имя подозреваемого, вернее, его должность, и отслеженный при помощи полицейских архивов маршрут его перемещений, по какому-то странному стечению обстоятельств совпадающий с закрытыми и забытыми делами девочек-самоубийц от 12 до 14 лет, оставит рожки да ножки не только от его ретивой сотрудницы, но и от всего его участка.

- Дай угадаю. Найденная тобой жертва отказалась говорить, - наконец, произнес он после очень длительного молчания.

На этот раз молчать пришлось Ратто. Вздохнуть и признаться:

- Родители удвоили за ней приданое, практически разорились. Но выдали замуж. Она захлопнула передо мной дверь, едва поняла, о чем речь. Испугалась, что муж услышит.

Молтанбано хмыкнул, но издеваться не стал. Вместо этого попытался пойти на компромисс.

- Послушай, Фогна. Я готов признать, что это была хорошая работа. Ты тщательно копала архивы, нашла какую-то связь между совершенно разными делами в разных комиссариатах, отработала ее, даже умудрилась найти живую жертву в этой связи, пусть и без протокола. Но ты же сама понимаешь, что с этим нельзя идти в суд? Так чего ты хочешь от меня?

- Открытый процесс, - без запинки ответила Ратто, - публичное обвинение заставит заговорить других. Тех, кого мне не удалось найти.

Тех, чьи родители не выгоняли своих дочерей из дома.

- Нет, - так же быстро и коротко ответил комиссар, - или ты хочешь, чтобы весь участок сожгли на костре? Ищущий инквизитор? Ты с ума сошла.

- Я хочу, чтобы одной мразью, годами измывающейся над маленькими девочками, стало меньше.

- Послушай, Фогна, - снова попытка пойти на компромисс, - я могу понять эту твою… - он неопределенно обвел воздух руками, - женскую солидарность, но с делами об изнасилованиях всегда так. Если жертва не начинает говорить сразу и под протокол, то дело можно закрывать не глядя. А уж если потерпевшая из богатой семьи – да тут сами родители десять раз извернутся, лишь бы ничего не стало известно. Пустая трата времени и сил, хоть открытым процессом, хоть нет. В твоем же случае даже факт изнасилования не везде установлен. И шрамы не у всех есть. Слишком натянутая связь.

«Шрамы получили те, кто сопротивлялся. Некоторые не смели», - подумала Ратто, но вслух ничего не сказала.

Молтабано выдохнул, перелистнул страницу и показал пальцем на самую вопиющую ересь, которая была во всем деле: имя и должность подозреваемого.

- Про подозреваемого я вообще молчу – ты же просто нас всех подставляешь под инквизицию. Я до сих пор с тобой разговариваю только потому, что уважаю проделанную работу. Готов дать тебе нормальное, хорошее дело, которое ты сможешь раскрыть. Только это, - он снова ткнул пальцем в папку, то есть в имя, - придется выбросить.

- А если жертва покончила с собой, то вообще все отлично, - не удержалась от ехидства Ратто.

- Вон! - Рявкнул комиссар, но заметив, что крики новенькую нисколько не впечатлили, добавил, - отправляйся к наказующим, может они объяснят тебе, где ты, а где инквизиция.

Папка демонстративно была отправлена в корзину. Ратто молча отправилась к двери. Но взявшись за ручку, внезапно повернулась и спросила:

- Что случилось с кланом Казалези?

Если комиссара и удивила резкая смена темы, то он и виду не подал. Скорее наоборот, решил, что новый вопрос – что-то вроде примирения. Наверное, потому и выдал достаточно закрытую информацию, найти которую в полицейских архивах Ратто не удалось.

- Ничего особенного, обычный передел сфер влияния. Почти, - комиссар повернулся достал из ящика стола огромного размера сигару, - три других клана объединились и наняли двух малефиков. Казалези оказался слишком… традиционен.

Хмыкнул, закурил.

- Но старик был не пальцем делан и дал прикурить всем трем. Я два месяца город от трупов расчищал, чувствовал себя гробовщиком, а не полицейским. Как ты понимаешь, все дела забрала инквизиция. Малефики же, - Молтанбано, кажется, ненавидел инквизицию не меньше собственной сотрудницы, - старик сдал сдавать, только когда потерял обоих сыновей. Нет больше Казалези.

Комиссар вздохнул так, как будто сожалел о старом друге, а не о старом враге.

- Не поверишь, мне даже в каком-то смысле жаль. У Казалези были рамки, за которые он не заходил. А эти, новые…

Молтанбано махнул рукой на дверь, показывая, что разговор окончен. Ни дать ни взять - глава семьи. Полицейской.

- Спасибо, - ответила Ратто и скрылась за дверью.

Hide

Кажется, сетемет тоже любил истории. Иначе как объяснить тот факт, что два из трёх выстрелов добрались до своей цели, и расправившая в воздухе сеть накрыла набитый соломой манекен из ткани, любезно передвинутый на линию стрельбы Ратто.

- Неплохо, у тебя очень хорошие навыки, Карла, - Маркус вмешался в тренировку, - но стоит учитывать, что сеть летит медленнее пули и траектория у нее другая, дугообразная. Поэтому брать прицел надо выше того места, куда хочешь попасть и упреждение делать побольше.

Карла кивнула в знак благодарности и снова зарядила сетемет.

Катания. Июль-август 1916 года (5)

***

В суете, гаме и шуме не прекращающего свою работу участка, Ратто сидела за своим столом и смотрела на табельный пистолет. У нее больше нет семьи, снова, она предоставлена сама себе. Только сейчас у нее есть какой-то выбор. Например, можно забыть о прошлом и продолжить жить жизнью простого детектива. Легальную, между прочим, жизнь.

«Я с тобой еще не закончил».

Или нет выбора? Она нашла его столько лет спустя. Не просто нашла, нашла по длинной цепочке из трупов. А сколько осталось в живых? Скольким еще он сломает жизнь? Так неужели она его отпустит?

Нет, ни за что.

К наказующим, ха. Да если бы они не были все заодно, как семья, его давно бы уже не было. Изгнали бы, наказали бы, не стали бы терпеть.

Казалези бы точно не потерпел. Кого-то из своих просто казнил, а инквизитора...

Нет, конечно, он бы не стал отдавать приказ о стрельбе в инквизитора, объявляя войну целой организации, и подставляя тем самым всю семью. Он вообще не любил войны. Но он наверняка бы что-нибудь придумал. Что-нибудь изящное.

Увы, она всего лишь soldato**. И может только стрелять. Но этот пистолет не подойдет, слишком медленный. Ее цель – маг, и ей нужно что-то более быстрое и надежное. И она даже знает, где и у кого это «что-то» можно взять. За деньги или за угрозы – не важно.

А пока артефактор будет работать над заказом, ей останется сделать самую малость: выследить. В городе только один публичный дом, где тайком торгуют несовершеннолетними.

Это будет не сложно.

Hide

Ещё дважды сеть послушно накрыла манекен. Но третий выстрел снова улетел совсем не туда. Карла покачала головой и вернула сетемет Маркусу.

- Устала, - чуть виновато сказала она, - спасибо.

Было почти семь. Стоило вернуться в выбранную комнату и привести себя в порядок. Ну как, в выбранную? Она просто заняла первую попавшуюся, на которую никто не претендовал.

*

Meshulik · 16 мая, 2019

О чем поведала Кларисса

Когда последний из посетителей покинул гостиную, Николя и Кларисса остались в одиночестве. Изящным жестом закинув ногу на ногу (а еще продемонстрировав, что гибкость суставов у нее все еще девичья), владетельница Санктума доброжелательно улыбнулась французу-артефактору.

— Итак, Николя, о чем вы хотели со мной поговорить?

У Николя были вопросы. Но в голове после всего случилась разруха. Для начала он сел напротив хозяйки дома снова, поскольку, хоть и не нашел слов, чтобы выразить свои чувства, но встать ему пришлось, чтобы выразить хотя бы свое присутствие и что он пока еще в состоянии пользоваться ногами сам, и управлять ими собственной волей. С этим концептуальным тезисом не всегда были отчего-то согласны его спутники, и не только...

— Сеньора Кларисса, э... честно говоря, теперь мне даже не кажется важным мой интерес.

Ему хотелось уже уйти. Не вести беседы с этой чужой властной женщиной, тем более... Но было неловко уйти.

— Странно, сеньора Кларисса, он машинально повторил за ней это движение, уместив на свое колено сверху еще и переплетенные пальцы рук, отчего поза его стала как бы подавшейся вперед, символизируя вопрошающего в частной беседе или, может быть, врача, пытающегося по словам пациента поставить диагноз. — Отчего бы у сеньоры Агаты такая белая кровь? Не поймите меня неправильно, это не досужий вопрос. Мы здесь чужаки. И чтобы не поставить никого в неловкую ситуацию, мне показалось, что лучше спросить вас об этом.

— Ничего страшного, Николя, мне не трудно ответить, — улыбнулась Кларисса вежливо. — Видите ли, у нас всех, чьи души получили вторые тела, кровь такая, белая. И у меня тоже, и у Зигфрида, даже у Ангелики, хотя ей это подходит особенно хорошо. В то время как у демонов кровь такая же, какой и должна быть, багровая с оранжевым отливом. Почему все именно так, мы можем только гадать. Но наши сангвинары в один голос утверждают, что по ощущениям наша кровь для них — абсолютно человеческая, в каждом аспекте. И отзывается также. Так что Агата не является здесь чем-то уникальным или отличающимся. Хотя мне интересно, что Город, выходит, обратился к ней напрямую. Честно говоря, я рассчитываю, что он сделает это еще раз. Это было бы очень кстати.

— Второе тело? — Николя удивленно вскинул брови. — То есть... Ах, ну да. У вас ведь есть тела. Я что-то упустил это из виду. Материальные тела.

Он непонимающе оглядывается, касается подлокотника добротного кресла. Материальное.

— Но ведь... как город, материальный, имеющий вес и плотность, может... Мы ведь на небесах? — делает он осторожное предположение, с сомнением глядя на собеседницу.

Теперь и Кларисса подалась вперед, вздох совершенно ненамеренно сделал видимое в ворот блузки декольте глубже, в карих глазах засверкало удовольствие от беседы на тему, которой она посвятила немало времени и изысканий.

— Видите ли, окружение Города, как такового, скрыто облаками и не нашлось веревки достаточной длины, чтобы нащупать, есть там, внизу, твердь или нет. Я полагаю, что нет и Город просто парит...посреди чего-то. Так что, да, в каком-то смысле мы действительно на небесах, хотя я и не думаю, что это Царствие Небесное.

Прекрасный вырез, способный у зрителя вызвать незначительный, но ощутимый скачок пульса. И кожа тоже имеет интересный прохладный оттенок лиловой тени, заметный лишь художнику, выделяемый из спектра лишь умелым глазом. Для прочих же от этой дамы веет волнующей чувственностью. Он мог бы ее написать — эту грудь. Обнажи ее обладательница чуть больше. Но и того, что было, довольно, чтобы художник задумался чуть дольше. Но... нет, простите, сеньора, это может разочаровать, и потому он задержит взгляд, в благодарность, но не из соблазна. Слишком... холоден лиловый, сеньора Кларисса. И безусловно хорош.

— Неизвестно, что внизу? Парит? А... сеньора, когда мы проходили по улицам Санктума, вдоль линий артефакторных коммуникаций текли огни. И они спускались куда-то вниз. Вот, что меня озадачило: куда же, если под нами пустота и больше ничего?

Эмоции от взгляда художника, приятные или нет, были надежно сокрыты за длинными ресницами. Еще мгновение и Кларисса продолжает говорить, вновь откинувшись на спинку кресла.

— Под улицами Санктума, по сути, еще один город: хитросплетение технических и канализационных тоннелей и бог знает еще каких подземных переходов. И мы, и демоны снаряжали экспедиции в эту глубину, но обратно не вернулась ни одна, все исчезли бесследно. Так что, прежде чем начинается гипотетическая пустота, Городу есть что предложить и чем испытать на прочность. Это совершенно точно.

Приятные или нет, но вслед им сдержанная улыбка отвечает на любую, какая бы ни была из них сокрыта.

Губы задумчиво складываются дудочкой.

— Ах вот как... И могу ли предположить, что белый цвет Плетения в этом городе — не способность артефакторов, а данность, как ваши тела?

Николя так же откидывается в своем кресле. Нога соскальзывает с колена. Карие глаза смотрят на собеседницу пристально, стараясь уловить оттенки, чтобы дополнить свое понимание того, о чем она говорит. И возможно, как.

— Безусловно, это так, — кивнула Кларисса с живым азартом в карих глазах. Безусловно, в ней была страсть к исследованию и открытию, ее легко было бы представить в облике колониального британского первооткрывателя, какими были Ливингстон и Стэнли, пытливо стремящейся к горизонту в поисках скрытых истин. — Более того, по косвенным признакам, эти плетения, пронизывающие весь Город, появились в нем далеко не сразу. Но здесь уже трудно опираться на надежные сведения, быть может, до нас просто не дошли записи, в которых упоминаются эти нити. Но неоспоримо то, что плетения всех наших артефакторов такие же белые, какими бы они ни были при жизни, голубыми или золотыми.

Азарт в ее карих глазах встречает такой же исследовательский азарт и в его карих. Он наконец-то свободен от этих условностей чередования беседы и поклонов. И череда вопросов не кончается, а только лишь возрастает.

— А имеется ли еще какое-то отличие, кроме цвета? Видите ли, тут у нас есть одна мысль, — Николя чешет бровь, — сети. Если ангела ловить сетями, то можно было бы их укрепить артефакторно. Сеньор Освальд высказал предположение, что свет Светоча каким-то образом можно было бы вплести в нить Плетения. Но... тут два вопроса: возможно ли светом напитать сами сети, а второй — какое Плетение лучше для укрепления сетей употребить? Признаться, во всём этом мы только еще начали разбираться. А вот теперь нужно срочно успеть всё подготовить. Я рад бы, да не знаю, хватить ли нам умений или времени...

— Светоч представляет собой овеществленную душу Архангела, огромный десятиметровый кристалл, если желаете, Салах или Ангелика могут провести вас к нему завтра. Излучаемый Светочем свет распространяется довольно далеко, не позволяя Тьме захватывать новые кварталы, однако бессилен против Искаженных. Собственно, полноценных светочей два. Один у нас, здесь, в Санктуме. А вокруг другого демоны выстроили свой Анклав. Иронично, не правда ли? Я уверена, что должен быть еще и третий Светоч, но, видимо, он не занял надлежащее ему место в третьей части Города, той, что сейчас целиком и полностью заполнена Тьмой. Многолетние поиски не дали результата, но я уверена, что когда треугольник будет замкнут, для Тьмы в этом Городе места не останется, а потому не прекращаю искать.

А вот теперь проявилась иная грань характера Клариссы — целеустремленность и сила, проистекающая от готовности принимать решения, как бы ни были они тяжелы.

— Напитать сети светом, увы, не получится, но вот артефактно усилить их, хм, почему бы и нет? Вам стоит поговоритьоб этом с Агатой, но, я думаю, подойдут те плетения, что используются, чтобы сделать оружие надежнее. Ну и простая логика говорит, что чем больше на цели сетей, тем сложнее ей будет освободиться. А потом нужно будет как можно скорее заковать Донато в цепи, их порвать значительно труднее. И доставить сюда. Уверена, Архангел не оставит одного из своих без спасения, а Беатрис не даст вашему ангелу погибнуть. Она очень способная девушка.

Когда женщина заговаривает о логике, начинают возникать вопросы к ее декольте... Впрочем, у Николя не возникли. Не в этот раз. Вот это он и имел в виду тогда, в тамбуре поезда.

— Так думаете, проще использовать больше сетей, чем трудиться укреплять их артефакторно? Об этом нужно подумать. Я поговорю с вашим оружейником, как представится случай.

Он моргает. Время идет, и возможно, его собеседница вскоре начнет проявлять нетерпение, тем более что упомянута логика. Стало быть нетерпение не за горами. Упомяни она чувства... можно было бы не беспокоиться...

— До сих пор я полагал, что есть лишь светлая сторона и темная. Но демоны опасаются Тьмы ничуть не меньше, чем ангелы. Меня, признаться, заинтересовала природа некоторых из ваших помощников, сеньора Клариса. Наша спутница — сеньорита Шери.

Николя изучает потолок, прежде чем сформулировать вопрос. Давно уже занимавший его в свете поиска его спутниками в чернокрылой деве некоей универсальной враждебности человеческой природе.

— Говорят, она полудемон. Как вижу, вы хорошо ее знаете и цените ее. Пожалуй, никого не встретили мы ближе ей, чем вас. Прервите меня, если вопрос этот здесь неуместен или бестактен, но поверьте, он объясним. Скажите, если она полудемон, то еще и полу- кто?

— Возможно, стоит сделать и то, и другое, — посоветовала Кларисса с улыбкой. — И использовать больше сетей, и укрепить их артефакторно.

На вопрос о Шери художник-артефактор получил сначала задумчивый взгляд и только потом, выверенный ответ.

— Получеловек, как и все полукровки. Это еще одна загадка этого места. Попадают сюда только чистокровные демоны, изгнанные экзорцистами там, на Земле, из одержимого ими тела, но вместо возвращения в собственное тело, они получают новое здесь, в Городе. Полукровки же получаются в результате соития как полукровок между собой, так и полукровок с чистокровными демонами. Но, что самое примечательное, в результате союза двух чистокровных демонов тоже может родиться полукровка. Механизм этого, м-м, процесса, неясен до сих пор и, учитывая, что у меня нет подробных статистических данных по рождению полукровок, я даже не могу вывести зависимость или иной паттерн, влияющий на то, будет дитя чистокровным демоном или же полукровкой.

Проглянула еще одна ипостась Клариссы, вдумчивый ученый, методичный и хранящий искорку исследовательского азарта в своем сердце.

— Это общий случай для всех полукровок и потому я вам говорю про него. Но вот в результате какого союза и при каких обстоятельствах появилась на свет Шери, я вам не скажу, это вам придется узнавать у нее самой, если пожелаете, Николя.

Сеньор Буджардини удивленно воззрился на даму:

— Вам это было.... не интересно? Любопытно... Вы сведущи в перипетиях странных генетических капризов природы, боже правый, демонического марьяжа. А не знаете, есть ли у вашей помощницы где-то человеческая мать или отец? Быть может, кто-то, кто близок? Кому она могла бы быть дорога. Я не пытаюсь судить тут кого-то, поверьте. Просто хочу понять, как здесь уживаются люди, демоны, полудемоны? Это всё, словно вавилонское столпотворение. Но такое, которое удалось.

Николя поднял восхищенный взгляд.

— Вы понимаете? Этот город, словно Вавилонский столп. И сошедшиеся в нем народы не были лишены языка. Как такое может быть? Шеор дитя такого союза, значит, она угодна господу...

Кларисса недоуменно нахмурилась, склонив голову набок и посмотрев на Николя под иным углом.

— Отчего же вы решили, что мне не было это интересно, Николя? Я лишь говорю вам, что считаю бестактным делиться той информацией о Шери, которую считаю личной. Решать, кому и что рассказывать о себе, полностью ее прерогатива, — пояснила Кларисса благожелательным тоном. — Поэтому эти ваши вопросы останутся без ответа с моей стороны. Какими бы светлыми не были ваши намерения, Николя. А насчет Вавилона, да, я понимаю. Здешние полукровки имеют отличия в своем характере, человеческое начало делает их более гибкими и, знаете, Николя, у меня есть косвенные доказательства, что и чистокровные демоны подверглись тому же влиянию, дающему большую свободу в действиях, не навязанных собственной изначальной сутью. Здесь, в Санктуме, мы действительно стараемся уживаться друг с другом. Тех же, кто неспособен на мирную жизнь бок о бок, увы, приходится из нашего общества изгонять. И, знаете, я бы не стала говорить за Господа, что ему угодно или нет, но мне кажется, он каждому дает шанс и не отворачивает своего взгляда и благосклонности. Это мы имеем выбор, принять его или отвергнуть его благодать, отвернувшись от Него.

— Вряд ли меня касается это, — пожал плечами художник, неверно понявший слова «не скажу» как признание ее неосведомленности. — Если вопрос бестактен, то тем бестактнее будет интересоваться у того, о ком он задан, словно вивисектор подступать к душе другого лишь отттого, что природа его неясна. Что же. Оставлю этот вопрос тайной для себя и впредь.

я бы не стала говорить за Господа

— Вы не стали бы? — Николя усмехнулся, слыхали бы ее сейчас инквизиторы. Живые, разумеется, не те, кто попал в этот город и получил свой шанс стать свободным от вечного противостояния, царящего в мире явном. Легко говорить...

— Сеньора Кларисса, а каковы, на ваш взгляд, перспективы получить место жительства в этом городе для... смертного? Того, кто еще не умер.

— Интересный вопрос, Николя, — глаза Клариссы чуть сузились, но тон остался столь же благожелательным. — Санктум не отказывает тем, кто хочет в нем поселиться и не имеет в сердце злого умысла. Не могу говорить за первое условие, но со вторым у вас все в порядке, Николя. В остальном, не знаю, вы у нас первые живые гости за все время, что ведется летопись событий Города, как на вас может сказаться пребывание здесь в долгосрочной перспективе, скажет, наверное, только сам Господь.

Николя рассмеялся, неловко получилось.

— Мы с вами не так хорошо знакомы, сеньора Кларисса, чтобы делать какие-то выводы о моих умыслах. Или... вы читаете чужие мысли? Хм... Неужели они так невинны?

Белозубая улыбка итальянца не могла ни подтвердить, ни опровергнуть его невинности. Но кое-что говорила об искушенности. Конечно, не то чтобы город этот был привычен художнику, но и жизнь его не была чересчур безоблачной, чтобы не имелось ничего на другую чашу весов.

— Во всяком случае я это спрашивал не на случай такого желания с моей стороны, но для друга. Благодарю вас, впрочем, за ответ, сеньора Кларисса.

— Я телепат высокого ранга, Николя, — сочла нужным пояснить Кларисса. — Но нет, ваши мысли я не читаю, просто достаточно хорошо разбираюсь в людях. У меня было много времени, чтобы понять вас, когда я была жива. И, хотя это не гарантия от внезапных сюрпризов, кто предупрежден, тот вооружен.

Ответная улыбка Клариссы таила в себе самые разные смыслы, умело размещенные за вуалью доброжелательности так, чтобы очертания можно было разглядеть лишь намеками, воздушно-легкими и оставляющими флер сомнения, не привиделось ли?

— Разумеется, для друга. Могу я поинтересоваться, это кто-то из вашего отряда или нам ожидать новых визитеров из мира живых?

Призналась, что читает мысли, и тут же задала вопрос. Верно. Ведь мысли бессловесны. Читать мысли — все равно что читать чужие письма. Пока будешь думать да гадать, все поймешь ровно наоборот и только лишь про себя самого, а не про того, чьи мысли прочтешь. Понимающе улыбается в ответ. Ему нравится ей улыбаться. Для разнообразия не слишком заботлива, а значит, и не пытается его использовать. Не сейчас. Может, потом… Не смертельно. Эта беседа стоит того.

— Да, как-то зашел разговор с одним из нас. Да, — артефактор неопределенно помахал рукой мастера в воздухе, подразумевая необозначенность чьих-либо конкретных намерений. — А что до новых визитов. О, для этого ведь требуется ангел, не так ли? А впрочем, отчего бы… Вы бы желали, чтобы в городе появилось больше не санкционированных самим городом живых? Людей?

Николя был в корне не прав касательно методов работы и возможностей телепатов, но, с другой стороны, откуда у художника-артефактора мог вообще быть доступ к подобному знанию, ревностно охранявшемуся Инквизицией от неподготовленных или просто злокозненных умов? Правильно, ниоткуда.

— Это было бы неплохо для разнообразия. Видите ли, мы, получившие второе тело, не можем дать потомство. В принципе. А значит, демоны имеют перед нами неоспоримое преимущество, которое сглаживается только тем, что сюда попадает больше человеческих душ и что у них нет налаженной системы заботы о детях. Несовершенство их системы отбора только лучших серьезно их подводит.

— Так... в чем же тогда преимущество? Город сам заботится о разнообразии и пополнении ваших рядов... Или... вам хотелось бы воспроизвести жизнь прежнюю в доступной максимально точности? А может, речь о преемственности? Отчего вам нужда в детях?

Кажется, сеньор Буджардини решил продолжить удивлять Клариссу своим умением не делать очевидных выводов. Что ж, его собеседнице не было трудно развернуть мысль подробнее.

— Демоны и полукровки могут рожать детей. Чистокровные демоны могут призывать сюда миньонов. Следовательно, Анклав может восполнять потери быстрее, чем это делаем мы, ведь из тех людей, что попадают сюда, нам достается от трети до половины в лучшем случае. Остальные либо попадают в рабство к демонам, либо становятся жертвами Тьмы. Нас спасает то, что ресурсная база у демонов весьма ограничена, Город игнорирует их запросы и помогает нам, что позволило достичь хрупкого, но все же паритета сил, кто бы не победил в прямо противостоянии, победа будет пирровой.

Кларисса не стала добавлять, что был среди демонов один очень умный истязатель, благодаря усилиям которого Санктум, как олицетворение единой общности людей, очень долго не мог воплотиться. И только безвременная кончина этого серого кардинала, в которой она приняла самое активное участие, да спровоцированная его смертью грызня за власть, развязали Клариссе руки, позволив выправить положение дел.

Кажется, сеньор Буджардини не годился на стратегическую роль осмысления живых душ как ресурса. Он искал во всём более гуманистическую подоплеку. Впрочем, в советники сеньоры Клариссы он годился едва ли и давно уже просто удовлетворял собственный интерес.

— Однако о противостоянии с Анклавом нет-нет да и забудешь, видя столь... разношерстный состав ваших подданных, — кивнул он. — Прошу меня простить. Один только вопрос у меня остался, ну да это пустячок, к ресурсам точно приписать такое сложно: есть ли у демона сердце, как вы думаете, сеньора Кларисса?

— Полагаю, вас интересует ответ не с позиции физиологии, — с улыбкой проговорила Кларисса. — Я точно знаю, что у демонов-полукровок сердце есть, в Санктуме живут семейные пары, составленные из людей и суккубов или инкубов, верные друг другу. С чистокровными демонами все гораздо сложнее, их социальное поведение и привычки формировались в среде, которая категорически отрицает искренность и добрую волю. Может ли и у них быть сердце? Возможно. Но я бы не поставила на это свою жизнь, Николя.

Николя улыбнулся и развел руками.

— Боюсь, что мое любопытство заставило вас сильно задержать ваши дела, сеньора Кларисса. Но может быть, у вас есть какие-то вопросы ко мне?

— У меня есть несколько вопросов, да, Николя, — кивнула Кларисса. — Но я постараюсь не задержать вас надолго. Прежде всего, о делах насущных, согласитесь ли вы обменяться с Агатой и другими нашими артефакторами теми плетениями, которыми сочтете нужным? И второй вопрос, на который вы можете смело не отвечать. Это же ваш подарок носит Шери. Почему именно такой выбор, защита от магии крови?

Артефактор удивился раз, удивился другой.

— Конечно. Отчего бы не обменяться, если это кому-то принесет пользу? Сеньора Агата больна, как мне известно. Но если вы укажете мне дорогу, я смогу с кем-то еще из здешних мастеров найти общие для нас интересы. Тем более что секреты семей в мире явном чего-то стоят в своей секретности. Здесь же лишние тайны только мешают в нашем деле, верно?

Прежде чем ответить на второй вопрос, он пристальнее вгляделся в ее невозмутимое лицо. Пожалуй, догадаться, что подарок — его, было для Клариссы не так сложно, как могло бы показаться на первый взгляд. Учитывая, что у прочих обитателей местных краев Плетение белого цвета. Достаточно иметь соответствующее зрение. Золотистые нити. Они выдают с головой.

— Было бы не слишком учтиво подарить сеньорите амулет против демонической магии, — улыбнулся он. — К тому же встреча с магом крови могла и состояться, лишь случай, или воля города, преподнесли нам спасительный поезд, в котором мы оторвались от злонамеренной сеньоры Харрингтон. Может ли подарок сеньорите быть сочтенным неуместным в здешних краях?

— Да, сохранивший нюансы плетения в тайне не получит преимущества над остальными, учитывая, как мало у нас артефакторов и насколько они загружены работой, — кивнула Кларисса. — Я попрошу Салаха отрядить вам сопровождающего до мастерских. И, насколько я знаю Агату, уже завтра вы ее там и найдете. Она весьма упряма в том, что касается ее работы.

Пристальный взгляд Кларисса приняла как должное, позволив ему без задержек скользить по ее лицу и не выказав даже тени недовольства.

— Иронично, но амулет против демонической магии тоже был бы кстати, магов крови в здешних краях куда как поменьше, чем демонов. Но теперь я понимаю, спасибо. Нет, неуместным подарок выглядеть не будет, хотя многие удивятся цвету его нитей. И он очень идет Шери.

Поглядев на часы, Кларисса еще раз улыбнулась и встала на ноги, обозначая финал их беседы.

— Прошу прощения, Николя, но мне все еще трудно вести долгие беседы. В любом случае, спасибо, вы очень приятный и интересный собеседник. И, если у вас возникнут мысли по поводу всего, что я рассказала о Городе, не стесняйтесь ими поделиться. Свежий взгляд со стороны бывает просто неоценим.

— Благодарю вас, сеньора Кларисса, — артефактор поднялся, не заставляя просить себя дважды. — Буду рад быть полезным. Мне тоже было крайне интересна наша беседа. Настолько, что я и забыл, что вы нездоровы. Прошу простить меня.

И Николя откланялся.

— Ничего страшного, Николя, я тоже увлеклась, — улыбнулась Кларисса в ответ. — Всего вам доброго.

Hide

Dmitry Shepard & Meshulik

julia37 · 17 мая, 2019

Розы и их шипы
Санктум. Балкон. Около шести часов вечера

Освальд утвердительным кивком ответил Беатрис, просить его было не нужно, и всё же было интересно, почему она попросила его об этом? Потому что он был рядом, или потому что Мортимер рассказал что-то? Или что-то иное? Глупость, и всё это было не важным, даже ответы на собственные вопросы, он мог компенсировать после, но кое-что нет...

У него была тройка догадок что было не так, но уверен не быль, зато он был рядом.

- Я могу помолчать, а ты можешь покричать, или наоборот. - Сделал он предложение.

На балконе, весьма просторном даже для дворца, расположилась невозмутимая стража. Двое наполовину, судя по красивым лицам, инкуба или суккуба. Равнодушные глаза скользнули по незнакомцам, но никаких замечаний не последовало.

Морин первым делом ринулась к питьевому фонтанчику, и смочила все открытые участки кожи, особенно шею.

Освальд сделал занятное предложение, особенно, если наоборот. Мисс Смит присела на одну из двух скамей, предусмотрительно расположенных так, чтобы отсюда открывался наилучший вид на Санктум.

- Я хочу уйти отсюда. - выдавила она с трудом, понимая разумом, что с ней творится что-то неправильное.

Нездоровое.

- Я нехорошо себя чувствую. Мне надо.. надо обратно. Туда.

Почти повторила она то самое, что говорила кузине на ангельской вилле. Если бы это помогло, она и покричала бы.

Но что толку бесполезно шокировать окружающих?.

Освальд любезно отвернулся стоило только водным процедурам начаться, может только чуточку помедлил, недоверчиво посмотрел на обоих крылатых стражей, как он и предположил, из полукровок, и счёл что небо будет более интересным чем их лица. Кларисса, странная женщина, окружала себя не менее странными людьми, лишь наполовину людьми, такими как Шери. И ему начинало казаться что у неё какие-то извращённые предпочтения в демонической части...

-Нехорошо, как? -Спросил он присаживаясь рядом, и протянул свой платочек. - Всё дело в ней?

Морин с секунду смотрела на Освальда непонимающе.

- Она? Ах, Кларисса? Неет. - словно это было самое собой разумеющееся. - Мортимер, по правде говоря, немного перегибает с ней палку.

Охлаждённая водой кожа позволила хоть на время перестать думать о том, как же ей хочется сбежать.

- Нет, это Архангельская душа. Мне.. тяжело находиться рядом с ней. Не так, чтобы слишком, но неприятно. Сложно забыть, что она где-то рядом.

Непонимание, тяжёлое ощущение и чувство, но тоже бывает взаимным. Оно рождается иногда из лжи, иногда из самых невинных недомолвок, но чаще - из различий. Там, где один смотрит в небо, другой увидит море, в одном облаке и рыба, и груша, а в моменте и повод, и смысл. Это не преткновение, но нечто новое, он не боялся быть непонятым, и не боялся пояснять свои мысли.

-Я глух к этому, - это было даже не признание, так, констатация факта с самым тонким налётом сожаления. -Ничего не чувствую. Разве что, только, если сесть вот так и не о чём не думать, отпустить все мысли, выбросить из даже самого далёкого уголка сознания, расслабиться как перед желанием провалится в сон и впустить в себя...

Он прикрыл глаза и замолчал на десять ударов сердца, слушая даже не город и ветер, но как те отражались от него.

-..м-т-т-к, т-т-ммм, - спокойствие после хорошего сна, желание увидеть новый день, нежное прикосновение солнца что дарит первой его луч, что-то теплое, не только ощущением но и самим своим присутствием рядом, легкость. Легкость, облачённая в звон колокольчиков, не хрустальных, не из церкви, иных, тех что подвязаны к ветвям старых деревьев и звенят дыханием леса и времени, которым вторит ксилофон из водяного колеса, играющий журчанием прохладного ручья. Музыка станет прикосновением, прикосновение принесёт запах свежей воды и листвы, а запах станет красками что нарисует картину. Он попробовал напеть, напеть неуловимое на чём нельзя остановить взор, но что всегда рядом, напеть что чувствовал, но сбился с нот что попытался услышать.

Морин раскрыла глаза широко, глядя на вздумавшего сделать ей такой неожиданный сюрприз мистера Вуда. Он... пел. Сомкнув губы, не произнося слов, манипулируя лишь колебаниями голосовых связок и природными резонаторами.

Пел чисто, без малейшей фальши, и в вибрациях грудной клетки чувствовался приятный, хотя и не слишком сильный, лирический баритон.
Он был прав, на те мгновения, пока звучала эта музыка небесных сфер, Морин забыла обо всем. О том, что хотела сказать, что хотела убежать, что изнывает ее тело и разум от слишком божественного соседства.

Спустя несколько секунд полудемоническая стража услышала и второй голос, серебристый и переливчатый, как ртуть. Морин присоединилась сперва в октаву, а потом, подумав, в дециму, так ей было удобнее. Не успела вслушаться в звучание струнного дуэта, как нижний голос переключился на простую речь.

Она слышала слова, но, кажется, смысл не доходил. Синие глаза смотрели и смотрела затуманенные нежданным счастьем.

- Ты поёшь?

Иная верная песнь достигает сердца ранее, чем разума. Только как и всё желанное, она хрупка перед реальностью.

Её вторжение словно тяжелый удар по клавишам рояля, где несколько близкородственных секунд враждуют с квартами, диссонанс с лирикой, в немом кино подставляют зловещую тишину, и вероятно она и воцарилась, когда взрывом роз в обилии мрамора явилась Шеор. Аккомпанементом ей был звонкий, впивающийся в кожу цокот каблучка.

В каждом шаге – кол в сердце, тонкая игла под ногти. Больше инсигний и ран, столь любовно взлелеянных!

Демоница и думать забыла, что здесь может быть кто-то ещё, кто-то чужой, но что-то заставило её замедлить шаг с порыва, что-то в глазах, которые, она знала, напоминаю минерал. Или в глазах, за которыми пряталось столько затаённой боли и ограниченной красоты тела и духа. А у неё – холодные и жесткие, злые, и где та мягкая любовь, которая пролилась розовым маслом и душистым банным паром растерянным, растерзанным потерями и обманом искателям справедливости и истины...

Шаг замедлился почти у самого края, отделенного от обрыва и вида на весь Город лишь полосой мрамора. Шаг замедлился, и она застыла как то каменное изваяние.

– Возвращаю, – подписанный приговор лёгким росчерком пера.

Поверх прожилок нагретого за день камня опускаются дорогие сердцу очки. Точёным жестом кисти, словно они были драгоценной краской на дорогом полотне, свирелью соловья. И ни толики кокетства, опущенных в ложной или игривой стыдливости взглядов, затаённого или открытого смеха, как если бы это был трофей по её вкусам, но давно опостылевший карточный долг.

Прервано было слово, прервана была музыка, звонким ударом каблука о камень выведена фальшивая нота поставившая точку. Звонкая чужая нота что рвёт струны и разбивает сон, оставляя чувство великой утраты и остывающее прикосновение прекрасного. Нехотя он открыл глаза и увидел перед собой собственные очки оставленные дьяволице, взгляд его переменился и он не успел ответить на вопрос как уже почти прозвучал другой.

-Благодарю... - сказал он не решаясь на упрёк из-за непонимания, неловкой ситуации но был так близок к мысли что дьяволица специально подгадала сейчас момент и теперь без эмоций издевается.

Повисла тишина, нарушаемая лишь голосом демона, яростным, ломким. Морин все теми же своими широко раскрытыми, раздражающими в своей наивности, глазами, уставилась на очки. На признавшего собственность джентльмена, потом на Шери.

Что же, злого умысла здесь не было. Просто эта вещь словно бы жгла ей руки, и Шеор отшвыривала ее, как ядовитую змею. Юношеское отрицание всего и вся, так знакомое самой ведьме.

Морин не дождалась ответа ни на тот вопрос, что задала вслух, ни на другой, невысказанный. Но это могло обождать.

Она встала и подошла к гневливой особе ближе.

- Что случилось?

Что произошло за эти несколько минут?

Поднялась рука, чтобы ладонью накрыть чужую, успокоить, но не достигнув цели, дрогнула и убралась восвояси. Она помнила площадь и станцию метро, и помнила, что ее утешение не нужно и неприемлемо.

Просто не могла не попытаться. А очки... очки могли подождать.

В синих глазах застыла мечта. Такая невозможно, болезненно прекрасная... как одна синь, поделенная на двоих, может давать пустоту и избыток в двух разных отражениях. Вероятно, всё дело в огранке.

Лазуритом рисовали июнь, время, когда впервые человек видел небо после весенних дождей и туманов. А в древности и его не было, июня с этой невозможной синевой, солнцем окрашенной пустоты Космоса.. и море у них было винноцветным.

Даже странно, что Морин – живая.

– Твой брат посмел угрожать мне, – и что позволила ударить в рассчёт не шло. Есть вещи, показывать которые джентльмену воспитанному не к лицу и в большем гневе, не то что в шутку. Всё ещё раздражение стало Столпом, резонирующим словно церковные колокола в час великой тревоги, чумы или иного мора. Мора же она и желала на головы всем живым. Без капли жалости к их далёкому миру. Великий подарок в том, что ушла с дороги. – Как инквизитор.

Не в пустыне и не на руинах, а там, где помощников – сотни. И не столкнула в реку из живой нефти, в ангельскую чуму. На выдохе дракона, существа дьявольского чувствует удовлетворение от встречи. Увидеть Освальда напоследок было даже приятно, пусть это чувство явственно невзаимно.

– Я вас довела до Клариссы. Дальше справляйтесь сами.

Бодряще невзаимно.

- Угрожать?
В интонации, в выражении глаз и изгибе губ выразилось все ее убежденное неверие. Здесь какая-то чудовищная ошибка. Недоразумение. Нежелание понять.
- Не может быть. Он не мог. Он, разве что, шутил... - единственно возможный вариант, при котором, действительно существовали обидные слова.

Морин помолчала, обняв себя ладонью за запястье. Обернулась к Освальду, призывая и его на помощь. Нельзя было оставлять вот так, нельзя. Несправедливость, обида - должны быть разрешены, разделены и уничтожены.

- Прости его, Шери. Наверное, это были неразумные слова, но я клянусь тебе, он ни за что не стал бы угрожать всерьез. Я знаю. Прости его. Ведь ты и сама.. - чуть попеняла на те слова, в вагоне. - ..была к нему несправедлива.
Наивные призывы разбить уроборос взаимных оскорблений и обид. Но что еще она могла сказать, видя, как бушуют внутри дистиллированные чувства. Все, как у них. Как у нее.
Наверное, в этом было их родство.

Морин и встала и ушла, а понимание что только что произошло дошло до него только после первых слов закружившихся в вихре мыслей подобному тому как закружились в его руках очки. Очки возвращённые дьяволицой даже не верилось, из обиды. Обиды наверняка личной, ибо дьяволица наверное не знала иных, и крепкой раз она решила сжечь все мосты. Он так и остался сидеть молча и задумчиво, пока не прозвучала просьба Морин помочь. Он ведь боялся иного...

-Что именно он сказал? - Спросил он вставая и убирая очки в футляр. - Во всяком слове инквизитора есть место для тени угрозы, доставалось даже мне.

В этом сложно было бы не согласится не знай он больше.

Алука вскинула бровь, с превосходства своего роста, размаха крыльев и оскорбленного величия, на миг театрально задумалась, отвела взгляд, вспоминая, как там было поточнее...

– О, возможно "порождение порока" и "не посмеешь ослушаться слова инквизитора" можно трактовать как шутку, – прорезавший вечер язвительный тон, однако, такого шанса не оставлял. Она даже не посчитала нужным скрыть это от посторонних, лишь развернулась к ним спиной. – Как он силён при свидетелях, какой вершитель судеб!

Те же сплетения звуков, произнесённые с придыханием и совсем в других условиях, в алькове мягком, воспринимались бы как высшая похвала, как амбра и тяжелые восточные масла... Но сейчас вместо любовной песни созданной в шёпоте и всплеске чувств семье приходилось слышать лестный отзыв о своём брате, по крови или по выбору.

Конечно, она не стала бы начинать бой в столь пикантной компании...

Её бой – в другой плоскости.

– А посему, столь чистым вам пусть свет Архангела освещает путь.

Её бой – совсем другой.

Морин стояла, совершенно растерянная, переводя взгляд с одного на другую и обратно. Теперь вот и Освальд заявлял, что слышал от ее брата некие шутливые угрозы. Когда? С чего вдруг?!
И очки. Зачем он отдал ей свою вещь? Ведь не украла же? Нет, Шери бы не стала.

- О, Господи.. - ведьма всплеснула руками, бессильная. - Да ведь это просто не может быть серьезно.
Ей, всю жизнь знавшей брата, это было очевидно, как день.
- Он и подумать не мог, что запретит тебе что-то. Ты ведь.. свободна. Во всем. - голосок дрогнул. У его обладательницы такой свободы не было. - И это "порождение", - Морин порозовела. Эти слова, почти наверняка, предназначались, как комплимент. - Так можно назвать кого угодно. Не возьму я в толк, что тебя так обижает? Он не мог тебя этим оскорбить, когда сам такой. Или.. для тебя сравнение с нами - оскорбление?

Освальд снял очки, помахал ими в воздухе и задержав их напротив своего лица представив их за собеседника ставшего причиной раздора с дьяволицей.

-Что прям так и сказал? - Переспросил он оценивая тяжесть проступка а сам в мыслях тихо ругался многое пряча за подбородком закрытым другой рукой.

"Мортимер, Мортимер, нельзя же так!.. Не после того что стало известно, совсем нельзя... Вот что бывает когда инсигнию дают на вырост..." Если Шеор их покинет, это было со всех сторон плохо, он пока не решался судить насколько именно. И как теперь было исправить ошибку чужих неосторожных слов? Лесть, ложью? Точно не долгом, соколицы летают выше мирских проблем - это он понял точно.

-Небось ещё пригрозил ангельским клинком? Ох, теперь его гордыня станет непомерный, от того что смог обратить в бегство гордую соколицу одним лишь словом и знаком власти...

Он покачал головой и непонимающе посмотрел на Морин в ответ, жалуясь в этом взгляде на её несносного порой брата, и странные сравнения себя с нею...

-В этом он вылечит свою уязвлённую ранее гордость, - подытожил он приподняв брови оценивая ужасность этого факта, - а мы лишимся проводника и друга. Останется лишь потосковать напоследок вместе...

Царствие Небесное силою берётся, как считал Апостол, ранее сборщик мелкой монеты. Что забавно – тот, кто покупал лояльность господ у народа, говорил что-то о силе.. Это всё о репутации, о той, что вынуждает стыдливо прятаться, рисуя на стене большие и ужасающие тени вместо собственных, мелких, даже мелочных.

Страдания, которых желают избежать и удовольствия, к которым стремятся – вот и вся схема, выведенная пером одного французского еретика, от той же Инквизиции откупившегося золотом ацтеков. Наверняка, ему нашептали в ночи, когда сладострастно желал недоступного на землях, созданных Господом.. когда ему было мало Его знаний.

Хождение по лезвию обнажает многие раны, и вот сейчас Морин раскрыла то, что оставалось в недосказанности.. а вот Освальд ничего не заметил или предпочёл посоветоваться у обретенного фамилиара. Неужели он не в курсе, спрашивают косые в прищуре глаза у Морин. И эта новая грань подтолкнуло любопытство к центру чужой уязвимости, чтобы вдохнуть её полной грудью, а сейчас... оскорбляет ли её сравнение с людьми?

Как это искренне... не честно, не открыто, но искренне. Как гром, предвещающий скорую грозу.

Пандемониум куда ближе, чем полагает земной паук... прильнул к его груди и обвил бурными потоками своих мыслей. Глубокими водами, в которых не один Левиафан укроется.

Персиковыми садами, в которых остаются лучшие воспоминания и лепестки затеряются в волосах.

– Разве речь об оскорблении?.. – Шери кокетливо поправляет прядь волос, словно змейку, накопившую яд, ведь демон никогда не оскорбиться просто так, не отпустит на свободу ни обидчика, ни добычу, а исчадие действительно за похвалу из уст монаха, более того, откушенного яблока греха, – Морин, милая, вы рассказали всё, что знали. И если желая помощи, вправе подшутить или подумать, что я здесь вам безвозмездно отдана... – дьяволица чуть склонила голову и на губах впервые проявилась улыбка. – Мне теперь может быть просто... – выдохнула так мечтательно и сладко, – Лень.

Возможно, только из-за связи со Старшей, такой особенный вид инквизиторов на наших землях не может проверить свои способности летать.. с обрыва.

Самодовольным наглецам отпускалось время для укрепления семени зла, лишь если они были нужны... А она не в своём Доминионе. И ангельский хор способен укрепить и отравленное слово, если оно о святости.

Шери посмотрела куда-то на Небесный Город, пространным взглядом, вечным изваянием, подобно тем, замерли, застыли, боготворённые возлюбленные под резцом скульптора...

С её стороны будет прекрасным подарком пустотникам – Инквизитор в расцвете, а не его блёская смятая тень, блистающий златом, что видно из-за горизонта.

– Флюгер с Дон Кихотом, на западе, – заметила блик в закатном солнце, и решила поделиться чем-то большим, чем просто расколом. – Там после восьми собираются барды или читают книги, декламируют. Можете потосковать там за нектаром, выпить за меня, говорят, он не хуже чем из иерусалимских садов. Хозяина зовут Олаф и даже не знаю, как он со своими языческими нравами попал сюда...

Последние слова демоница почти пропела, ведь это новое искажение догмы почти под самым Светочем. Восхитительный хаос и изъян, только подчёркивающий красоту порядка... То, что умела совместить Кларисса и только она.

-С таким именем надо наливать пенный эль, подавать его с копчёнными кабаньими рёбрышками, сырными шариками щедро обжаренными в масле, хрустящими ржаными гренками обтёртыми чесноком... И всё конечно, под бойкую музыку скрипки, флейты и ритмичные удары ног, а не под декламирование книг с нектаром из иерусалимских садов. Все ли, попадая сюда меняют полярность взглядов? Коли так, если он ирландец, то может быть и рад британцу?

Освальд тяжело вздохнул задумчиво покачав головой, представляя себе братские объятия крепкого рыжеволосого бородача, радующегося каждому новому лицу в святилище и вспоминающего старые военные байки войны на островах.

-К пиву и его родственникам всегда был равнодушен, иное дело закуски к нему, жаль что времени на это не будет...

Он посмотрел на очки, взмахнул ими в воздухе, посмотрел на Морин, хотела ли она прощения для брата, или того чтобы дьяволица осталась? Посмотрел на дьяволицу и её братьев по крови что были рядом, посмотрел на всех, и убрал очки направившись к самому краю балкона где его голос уносил бы ветер и слышать его могли лишь те кто рядом, сел на перила где ветер мог бы унести и его самого.

-...И этого хорошего места не будет. Ничего не будет... Тому кто считает людей мерзостью - противна сама идея жизни, её свет, её тепло. И с тьмой, оружием против неё, что он оставит? Города, где каждый камень помнит историю королей, где над памятниками величества прошлых эпох, возвышаются шпили новых стремлений? Нет. Леса и луга полные жизни, цветов, пения птиц и памяти что было до прихода человека? Нет. Только холодную мёртвую пустыню и трон из льда и пепла в ней. Взойдя на этот престол и обретя могущество божье, он не обретёт умение творца. Его "творения" я видел, изломанные, искалеченные марионетки чей срок отмерен кратко, а удел ещё короче. Мир, что Он сотворил, рожден был из сердца. Тот, чьё сердце пустота - жизнь дарить не способен. И править ей не сможет... Чем тогда? Кого оставит? И что сделают тьма и пустота с душами? Этот город, отражение мира нашего, пристанище для тех умер в нём...

Ладонь его отслонила солнце бьющие в глаза и сжала его в кулак, оставив маленькую щёлочку через которую к глазам пробьётся лишь самый тонкий луч.

-Не будет домов, и книг в них не будет, их никто не напишет. Не будет ни строк песен, ни стихов, ни музыкальных струн. Не будет не картин, ни фотографий, даже облик тьмы запечатлеть будет некому. Не любовных писем, ни цветка, ни расшитого платья, ни гребешка, ни монетки, даже старого камня не будет! И оружия не будет, война станет бессмысленной. Что сюда сможет просочиться из остывшего мира? Поломанные и искалеченные куклы? Холодный ветер? Вообще ничего? Даже демоны после себя оставляют что-то, а тут будет... Пустота. И участь этого города, в лучшем случае, остаться светлячком в хрустале, холодным огоньком в одинокой тьме....

Переложив карабин с плеч в руки он прицелился в маленькую птичку летающую по своим делам, она не знала как близка могла бы быть её гибель, а что сделала бы узнав? Заложила крутое пике? Юркнула в сторону? Она маленькая птичка не могла бросится на большого человека с оружием, она предпочла бы улететь так быстро как могли бы её маленькие крылья...

-Не допустить такое, бремя, цепи что каждый принимает по своему, крест что каждый несёт сам. Сильный, добивается цели силой, и с упорством потащит их вперёд. Властный распилит их и разделит со всеми, даже дьяволице достанется. Умный будет искать подходящее решения. Коварство, хитрость, злость, доброта, что угодно, - Освальд развёл руками, - это и ценно, в этом жизнь и борьба за неё. Но можно ли переложить это бремя на другие плечи?

Освальд отрицательно покачал головой и убрал карабин за плечо почувствовав недобрые взгляды за спиной, пощадил маленькую птичку.

-Не думаю, и не стану, тем более прося об участии в гонке со смертью что нас ждёт. Об этом нельзя просить, тут либо да, либо нет. Может, погибнем, может нет, может что найдём. Скучно не будет, но может быть лень...

"А о чем тогда вообще речь?!"

Примерно это хотелось выкрикнуть Морин, только.. был ли в этом смысл? Шери выглядела, вела себя и говорила оскорбленной. Уязвленной до глубины своей души. По крайней мере, так было пять минут назад. И вот теперь она усмехается, кокетничает, и увиливает от ответа на предельно прямой вопрос.

Считает ли она их ничтожества и по сравнению с собой? Если нет, так почему бы так и не сказать? А если да...

Шери лгала. Либо тогда, либо прямо сейчас.

Морин посмотрела на равнодушную стражу и отступила вглубь балкона. Освальд сказал превосходную речь. Возможно, лучшую и самую убедительную из всех, что она слышала. Да вот только поразительно было другое. Что все это, то, что он сказал, требовалось кому-то объяснять. Разве не очевидно это было?

Морин качнула головой, из стороны в сторону помотала ею, словно отрицая что-то, попятилась, и села на скамью, не желая больше принимать участия в этом разговоре.

Снова зачесалась рука и она, закатав рукав, с остервенением принялась терзать ногтями кожу.

Шери внимательно проследила за охотой, за истреблением в назидание ей или ради развлечения, были ли у Освальда аристократы в предках, изнеженные в пороках, пресыщенные подагрой и скукой, или крепкие люди, прогрызающие ткань мироздания, чтобы через смог городов и деревенский запах навоза прорваться наверх, чтобы нежную кожу опалить солнцем и вдохнуть свежего воздуха. Наверху... в Пандемониуме многое происходило там, были особенные фестивали селитры и дьявольского пламени, было заигрывание с толпой, чтобы казалось, что вершины постижимы, и если не Герцогом, то приближённым, спутником достоин быть каждый... кто выжил.

В Небесном Городе, затерянном в дымке пространства и времени напротив, кисейное спокойствие раннего тумана, прохлада, мягкая зима и лето, смех гиен и оглушающая песнь Архангела против тишины сумерек.. похоже, в последние годы она провела достаточно, если не слишком много времени в знакомых и сытых условиях.

И теперь фигуры на шахматной доске грозили выскользнуть из рук и покатиться своими полированными боками.

– Если всё создал Он – значит, и Пустоту тоже, – венценосная особа не желала признавать себя виновной, чрезмерной тоже, она – актриса и суть её в драме, её броня, её покои, в которые пробрался не страстный поклонник, но фанатичный злопыхатель. – И стравил на борьбу между собой. Это патетика из ваших пыльных книг, а на ветхих страницах живут пылевые клещи. И кому-то нетерпимость застилает глаза, чтобы понять, что без меня инквизитор не узнает... очень многого.

Ангельский клинок вонзился в камень и будет ли ещё извлечён на великую битву, или же так и останется ждать достойного, сторон много, и предложений столько же, она свободна остаться и свободна уйти. Да, это то, чего у бедняжки Морин нет, и она готова броситься даже в узы брака чтобы обрести хотя бы каплю свободы и независимости, обрести что-то личное и своё, викторианские нравы всё ещё крепки в разумах инквизиторов и ведьм... Алука скосила взгляд на осевшую, придавленную чужой ссорой, сестру.

– Тебе здесь плохо? – спросила она, так... так и не улетев. Возможно, ради того чтобы ещё понаблюдать и послушать эти блестящие речи и тихие, полные страдания голоса.

На крылатую демоницу взглянули глаза человека, глубоко оскорбленного возведенной между ними стеной неравенства. Не облеченной в камень слов, но от того не менее материальной.

- Мне часто бывает плохо. - обронила она и замолчала, однако, оказалось Морин есть ещё что добавить. - От лжи и притворства. Но раз я сама не в силах преодолеть собственную природу, было бы нечестно требовать того же от иных.

Плохо, как бывает от чрезмерно жгучего солнца, переходящего в ураган ветра, от острых снежинок, царапающие лицо. Непогода пройдет и все станет как раньше.

-Не всякое творение рождается намеренно. Другие наши пыльные книжки учат иному: что Он - есть свет, а тьма, не творение его, но тень, где нет его света. В душе, поступке, или вот, как оказалось, буквально... И не всякое творение исправить без разрушения. Кто убьёт сына своего из-за хромоты, чтобы после родить нового? Ну и очевидно главное - ваши собственные слова что замысел Его намного сложней...

Развернувшись на перилах он повернулся обратно к дьяволице внимательно наблюдая за каждым её шагом и жестом, опасаясь оставлять её сейчас наедине с Морин.

-И разве мы так уж нетерпимы? -Изогнул он бровь и сделал намёк. - Правда и в другом, поленившись можно пропустить и не узнать многое.

Но раз я сама не в силах преодолеть собственную природу, было бы нечестно требовать того же от иных.

-И то правда. - Согласился он уже сказав что просить не станет, хоть и не отказал себе в том чтобы добавить красок в ситуацию и слова.

Но не услышав желаемого... Шери услышала лишь то, что вновь подожгло погасший гнев.

– То есть, я ещё и лгу?! – опасно вспыхнула, и ладонь почти высекла искру из холодного камня. – Что брат, что сестра, ханжи!

Развернувшись на каблуках, гордо расправив плечи, грудь и крылья, покинула балкон, облачившись в достоинство, словно в драгоценные камни.

-Нехорошо, но ещё ничего... - Произнёс аналитик поджав губы смотря за тем как удаляются чёрные крылья, и слушая как сзади раздаются шаги старого моряка.

-Кажется по нашу душу.

Морин, когда раздался возмущенный голос Шери и стук ее каблучков, вспыхнула до корней волос, но головы вслед не повернула.

Пожалуй, хорошо, что этот разговор окончился. Битва непреложной правоты и задетого обвинениями чувства справедливости могла окончиться лишь пирровой победой.

Ведьма встала, когда их попросили удалиться, и вместе со всеми направилась в гостевое крыло.

Hide

Rеi & Nevrar & julia37

Мечи и ножны
Санктум. Тренировочные залы. На закате

За стенами служебного здания, содержащего в себе минимум роскоши и максимум практической пользы, совершался закат. Стройные ряды развешенного и разложенного в строгом порядке оружия снисходительно позволяли гостям любоваться своими искусно выполненными формами.

- О, Николас!

Из коридора донесся знакомый голос, похоже, мистер Смит, как и большую часть времени, пребывал в приподнятом настроении.
- Я вас искал.

Светловолосая голова и классическая улыбка на губах возникли в дверях.
- Не желаете ли.. - рука многозначительно легла на рукоять меча у пояса. - сразиться?
Во исполнение просьбы артефактора и удовлетворения собственного желания сбросить излишек энергии, образованный в результате встречи с мадам приемной тетушкой.

Николя не сразу взял в толк, о чем сеньор Мортимер толкует. Само по себе предложение звучало, словно какая-то провокация. Как порой и звучало у Мортимера нечто подобное - совсем в его духе.

- А... - он припомнил свою просьбу поучить его пользоваться мечом. Оглядел учителя, хмуро обозрел арсенал, словно искал достойную сражения шпагу. - А.

В голосе не сквозило энтузиазма, вздохнул, но рука легла на навершие собственного меча, побывавшего в одном бою, правда, так и не попробовавшего тогда крови. Решительно подтвердил:

- Хочу.

Излишки энергии скопились не у одного сеньора Мортимера.

- Ристалище тут где-то рядом.

Он резко выхватил свой девственный в каком-то смысле меч и, не отрывая взгляда от дерзких глаз наставника, покрутил в вытянутой в сторону руке, как видал у тренирующихся тут же рядом бойцов. Если бы не надежный бронежилет, на этом бы поединок и окончился по причине "автогола" - то есть нанесения самому себе ранения в области ребер, а так Николя только тихо помянул дьявола, неловко убрал меч в ножны и приглашающе указал ладонью на свободное пространство тренировочного зала.

Но шагнуть к нему помешала вспышка света, треск электрического разряда и запах паленого. Там, где меч оставил легкую царапину на прочной ткани боевой защиты, кара Светоча проделала неглубокую выжженную вмятинку размером с пулю, не достигнув, к счастью тела.

- О господи! - Сеньор Буджардини отшатнулся от эпицентра поражения молнией с изумлением взирая на ножны. - Что-то не так с этим мечом. Он только что притянул молнию. Это... я о таком только читал в газете.

Зал для упражнений в фехтовании нашелся довольно быстро, Мортимер был без брони, и меч из ножен вынимать не собирался. Только он открыл рот, чтобы спросить об этом, как сеньор художник опрометчиво выругался, мелькнула вспышка света. Инквизитор испугался не на шутку.
- С вами все в порядке?
Судя по тому, что Николя все еще продолжал рассуждать вслух, фатального урона не было нанесено.
- А, это же.. - Мортимера осенило. - Она ведь говорила, не сквернословить здесь!

Вот оно! И сестрица, бедняжка, страдает весь вечер. Как долго продлится привыкание?

- Да, похоже, в ругательстве дело. - юмористическое выражение снова появилось в синих глазах, когда он убедился, что дела соперника вполне неплохи. - Повторим опыт, или одного раза довольно?

"Она говорила". Вопрос - кому. Ну да мастер предпочтет собственный опыт.

- Не стоит, - артефактор уже обретает вновь свой решительный вид и направляется к месту тренировок. - Тут должны быть тренировочные мечи, сеньор Мортимер. Привязывать веревочкой ножны к гарде будет слишком хлопотно.

Они наконец обзаводятся спортивными мечами, которыми Николя не будет слишком просто зарезаться. Он стягивает надоевший изрядно бронежилет.

- Так что вы посоветовали бы мне для начала практики, сеньор Мортимер?

Вопрос задан столь серьезно, как если бы речь шла о жизни и смерти.

- Да, пожалуй.
Сеньор согласился на тренировочные мечи. Почему бы и нет?

Художник был предельно серьезен и инквизитор взял соответствующий тон.
- Полагаю, для начала вы попробуете нападать на меня, а я буду обороняться. А потом - наоборот. Вам знакомы основы фехтования?

Мортимер продемонстрировал исходную стойку.
- Выпад. Укол. Вот примерно так.
Встал ровно, поднял оружие острием кверху и все-таки не сдержал полной серьезности, улыбнулся.
- Попробуем?

Улыбнулся и художник. Криво. Качая головой притворно сокрушенно:

- Попробовать нападать на инквизитора... Ох. Интересная мысль. Не приведет ли это к крамольным помыслам, сеньор Мортимер? - интересуется он, между тем вставая в стойку. Ну... стойку или нет, но вставая и готовясь попробовать. Чем бы то ни грозило ему впоследствии.

- Только если начнёте получать от этого удовольствие. - ловко парировал иронию мистер Смит и не смог отразить первый же удар.

- Отлично, Николас. Отлично. Вот примерно так и..

Приставным шагом инквизитор переместился на пару ярдов по окружности.

Он замахивается и, пожалуй, с бОльшим удовлетворением, чем ожидал от себя, наносит удар.

Тычок.

Конечно, будь это реальный бой, он бы давно заполучил ответный укол. Но в мирных условиях обучения в глубине души Николя ощущает чувство... подозрительно смахивающее на удовольствие.

Улыбка. Смена позиции.

- О, мон дьё, новичкам везёт, иначе не могу объяснить этого странного сопряжения моего меча и вашей руки, сеньор Мортимер. А что же рекомендуется испытывать в таких случаях?

Дыхание восстановлено. Секунды на стойку и старательный взмах. Новая попытка... И конечно, ожидаемый провал. Песок вздымается фонтанчиком и попадает в глаза шатнувшемуся вперед слишком резко ученику.

- Рекомендуется, сеньор Николас, всегда помнить о том, что враг рода человеческого рядом, чтобы искусить ваш разум. - с елейной улыбкой, отнюдь не наводящий на мысли о праведности или святости, инквизитор колючими от обостренного внимания глазами следил да мечом.

Предусмотрительный британец не стал вызывать ещё одну молнию, воспользовавшись тем синонимом, который им вбили в головы во время обучения.

Ещё пара промахов, но следом новый точный удар. Несмотря на все свое легкомыслие, Мортимер отпарировал его по всем правилам и снова отступил на шаг в сторону.

- Кроме того, я далеко не так опытен в деле владения мечом, так что неудачи меня не смущают.

Пара ударов прошло впустую, и как ни старался сеньор Николас уязвить... уловить движение противника, меч его издавал звук соприкосновения с чем угодно, но не с гипотетической его целью. Наконец, стук и парирование, скрещение оружие - для новичка уже наслаждение, как если бы волан отбит дощечкой, обещая продолжение. И второй, снова встреченный умелым учителем...

- Ах, хм, враг. Конечно, - покладисто согласился обучаемый, перенимая опыт иносказания и избегания священной взбучки. - Нельзя забывать. Но... ведь не в таком благословенном месте, как это, друг мой. Где сам свет Архангела печется о том, чтобы враг наш не был даже упоминаем, не то что явлен тем более рядом. Мой бронежилет со мной бы согласился.

- Как говорят в народе, на Бога надейся, а сам - не плошай.

На мгновение Мортимеру показалось, что противник подходит к занятию с чрезмерным рвением. Впрочем, если хочешь чему-нибудь научиться, как иначе?.

Ещё один отклоненный удар, а потом - новый укол.

- Ай! Уж не хотите ли вы меня убить, Николас?! - воскликнул инквизитор, в притворном ужасе округлив глаза.

Второй раз вызвал у сеньора Буджардини подозрение, что противник ему поддается.

- Кто знает, кто з-нает, - попытался Николя закрепить успех, спотыкаясь о собственный меч и растягиваясь в песке в не слишком живописной позе. По счастью, на этот раз ругательство не вырвалось из артефакторских уст, ибо он попросту побоялся наесться песка, если откроет рот в момент своего неловкого пируэта.

Сел, глядя снизу вверх на мистера Смита:

- А может, мной и движет перст господень? - сказано было в шутку, но дальше он продолжил уже серьезнее. - Странное дело, сеньор Мортимер. Не в упрек будет сказано, но в нашей недавней беседе с сеньорой Клариссой я заметил тот же странный э... крен. Помните, момент, когда сеньорита Карла предложила сосредоточить силы наши на поимке несчастного Донато, подразумевая практически и логически очевидную выгоду для миссии в целом. Я лишь поддержал это намерение, но сослался на промысел божий. За что снискал совет не надеяться на Него. Снова. Но... допускаете ли вы, инквизитор, промысел божий хотя бы в качестве света, ведущего нас к нашему осознанному поиску? Не ведущему нас вслепую, но дающему нам право двигаться куда глядят наши же глаза?

Он уже снова поднялся, готовясь для следующей и последней на сегодня тренировочной атаки со своей стороны. Следующий сет ударов полагался противнику, раз уж его намеревались обучить обеим сторонам боевой доблести - как бить, так и терпеть.

Серия атак прошла не слишком успешно и для молодого инквизитора. Всё-таки защита у него несколько хромала, в чем он только что имел удовольствие убедиться.

Мортимер бросил на художника оценивающий взгляд.

- Вы определенно не так меня поняли. Я вовсе не советовал вам не надеяться на промысел божий. Я призывал вас не рассчитывать, что Бог сам сделает все за нас. Будь это неверно, Инквизиции бы не существовало. Не нужно было бы прилагать все эти усилия по защите. Все разрешалось бы само собой.

Мортимер снова поднял тренировочный меч остриём вверх, отмечая начало нового упражнения.

- Подсказки? Возможно. Но распознать их с уверенностью мог бы лишь тот, кто слышит голос Бога. Донато сейчас не с нами, и, вероятно, пока утратил эту свою способность.

Движение началось снова, затупленное острие указало в грудь Николя.

- Желаете снискать лавры пророка, Николас? Когда вы успели стать таким набожным? По нашим беседам в Риме и позже, в пути, вы производили впечатление более.. мирского человека.

- Что поделать, сеньор Мортимер, тесное общение как правило раскрывает на людей глаза. Мои впечатления с нашего первого знакомства тоже изменились. Но нет. У пророков нет лавров. Только терновые венцы. Так что нет, не желаю. Но мы тем временем не в Риме, - грустно напомнил Николас, вставая в защитную стойку, какую показал ему сеньор Мортимер. Сам учитель в такой не трудился становиться - либо невысоко оценивал шансы Николя провести успешную атаку, либо пытался сравнять их шансы, чтобы бой, если можно было так назвать размеренный обмен ударами, не слишком напоминал избиение младенца. Что же, в этом имелось свое благородство. Жаль, что оно не могло перечеркнуть того не слишком благородного обхождения, которое сеньор инвизитор допустил в сеньорите Шеор буквально за час до того. Ну да что же. Не все поступки наши совершенны.

Один из успешных ударов артефактору даже удалось избежать. Каким-то невероятным чудом. Или благодаря преподанным урокам. Учитель из сеньора Мортимера был прекрасный. Так что благодарность ученика была искренней, как и надежда на возможное повторение этого опыта в будущем. Если, конечно, художник не слишком наскучил инквизитору своими не очень верными суждениями.

- А я скучаю по вашим историям о чужих жёнах.

Туманно отвечал наставник, в попытках нападать. Получалось дурно.

- Надеюсь, в лучшую сторону изменились? - собственный вопрос его, почему-то веселил.

Возможно, из-за этого как раз у него ничего и не выходило с учебными атаками. Художник уворачивался ловко.

- Вы хороши в защите, Николас.

- Ах, вы об этом, - артефактор скромно улыбнулся и попытался увернуться от удара. - Боюсь, будь у меня в запасе чрезмерно много подобных историй, сейчас бы мое Плетение было уже безупречно белым, - туманно же намекнул он на то, что некоторым историям лучше оставаться нерассказанными никогда.

- Надеюсь, в лучшую сторону изменились? - собственный вопрос его, почему-то веселил.

Николя задумался, не прекращая улыбаться, и чуть не пропустил опасного выпада.

- Скажем... слухи о чопорности англичан оказались сильно преувеличенными, - задумчиво резюмировал он свои впечатления. - Но ничто не меняется в лучшую или в худшую сторону, сеньор Мортимер. Всего понемногу - и о-ля-ля, у человека появляются тени, полутона. Знаете, запах. Мы, художники, народ бестактный. Чтобы отразить красоту, поначалу нужно препарировать результаты порой чрезмерно близкого наблюдения. Впрочем, мое предложение насчет портрета в силе.

Возможно, из-за этого как раз у него ничего и не выходило с учебными атаками. Художник уворачивался ловко.

- Вы хороши в защите, Николас.

- Вероятно, стоит приложить усердие в постижении искусства бегства, у меня к этому талант, - со смехом сделал художник вывод из сегодняшнего урока. - Благодарю вас. Надеюсь, вам удалось размяться?

Мортимер задорно засмеялся, в очередной раз натыкаясь на защиту.

- Вот. Узнаю прежнего Николаса. Передайте ему от меня, пусть не пропадает насовсем.

Тренировочный бой был окончен, инквизитор отступил на изначальную позицию, и поклонился.

- Да вы просто осыпали меня комплиментами. - заискрились синие глаза. - Впрочем, я могу быть и чопорным. Если нахожу это необходимым.

- Что ж, благодарю вас за компанию. Размялся я преотлично. На том закончим?

- Пожалуй, - согласился мастер комплиментов. Поклонился и вернул учебный меч на место. Интересно, что имел в виду Мортимер, говоря о прежнем Николасе? Если сеньор Мортимер полагал, что верить в бога нельзя, раз уж тебя норовят нелепо соблазнить парочка матрон из соседнего квартала, то Николас и правда мог являть для него две ипостаси одной личности. У самого же художника прекрасно сочетались его высокие устремления с устремлением прочь от пошлых водевилей. И потому он свои ипостаси никоим образом не разделял. Так же полагая, что истовые молитвы - не единственная христианская добродетель.

А потому для артефактора скорее явилось очевидным, что что-то творилось с самим инквизитором. Но то было тайной, к которой не стоило подбираться с нахрапа.

- Хорошего вечера, сеньор Мортимер, - попрощался артефактор и отправился на стрельбище.

Hide

Meshulik & julia37

Dmitry Shepard · 17 мая, 2019

Санктум. День первый.

9:00 утра.

Как и обещал Зигфрид, к приходу Мортимера и Беатрис все было готово, истязательница все также дожидалась их в камере, несколько человек из числа стражи дежурили в коридоре, готовые прийти на помощь по первому зову.

- Мне к вам присоединиться? - Зигфрид вопросительно посмотрел на Мортимера, оставляя за ним право решить, нужна ему помощь оперативника Инквизиции или нет.

Показать контент

***

Курьер от Салаха, молодой парень лет девятнадцати, проводил Рафаля и Карлу к местному дворцу правосудия, оказавшемуся скромным двухэтажным зданием, хотя и с очень красивой статуей Фемиды на фронтоне. Внутри, в просторном помещении холла, обнаружился один-единственный мужчина, сидевший за конторкой у входа и что-то писавший перьевой ручкой в журнал.

Показать контент

- Мистер Солейн и мисс Фогна, - представил их сопровождающий курьер, Майкл.

- А, здравствуйте! Лючано Амичи, к вашим услугам, - отвлекся от своего занятия мужчина и, просияв улыбкой, встал, чтобы пожать руку Рафалю и церемонно поклониться Карле. Говор выдавал в нем уроженца Неаполя. - Я здешний патологоанатом и, по совместительству, так сказать, начальник полиции. И полисмен. Все в одном лице. Видите ли, за порядком на улице следят люди Зигфрида, а мне же остается всякая мелкая, так сказать, бытовуха. Семейные ссоры, мелкие кражи, пьяный мордобой. Вообще, у нас обычно тихо, но эти убийства...это что-то из ряда вон. Что вы хотите сделать сначала: осмотреть оба тела лично или ознакомиться с протоколом вскрытия?

Показать контент

***

Задача, поставленная Освальду и Морин, на первый взгляд, конкретностью не отличалась. Им предписывалось просто походить по улицам и послушать, о чем говорят жители между собой и чем захотят поделиться с ними в разговоре. Выбор мест был немалый: базарная площадь, парк, висячие сады и три таверны, под названиями "Странствующий рыцарь", "Кружка до краев" и "Мелодия ручья". А можно было и вовсе просто погулять по улицам Санктума. Просто так.

Показать контент

***

Местная картинная галерея располагалась в красивом и даже претендующем на помпезность трехэтажном здании. Внутренний интерьер соответствовал внешнему.

Показать контент

Николя, пришел он один или нет и кто бы не показал ему сюда дорогу, уже ждали две женщины.

Показать контент

- Здравствуйте! Меня зовут Магда Густафссон, а это моя подруга, Ани Миккенсон, - приятным грудным голосом произнесла первая женщина.

- Мы вместе владеем этой галереей, - пояснила вторая женщина, голосом на пару октав выше. Смотрела она Николя с некоторым беспокойством.

Показать контент

Изменено 17 мая, 2019 пользователем Dmitry Shepard

Nevrar · 17 мая, 2019

Утро в Царстве Небесном, встречало их тишиной как правило. Ходи в этом Городе метро - был бы гул поездов, будь дороги - стуком копыт и рёвом авто, будь соседи - негромки звуками и далёкими разговорами, но не было ничего из списка. К тишине как правило шло неудобство сна, от дивана или лежанки, тяжесть пережитых деяний. Но это утро было иным. Оно было таким же тихим, ничто его не разбудило до самого утра, когда он сам открыл глаза, свет с трудом пробивался сквозь шторы, но стоило встать и открыть окно как звуки тут же наполнили комнату, щебетание птиц и какой-то шум самой жизни большого города, или хотя бы селения, звука что так был ему привычен и которого так не хватало эти дни. Озорной ветерок же, ворвавшийся следом, принес запах свежей выпечки - это было очень низко с его стороны, прямо удар в самую грудь, и удар отозвался не болью, но голодом. Это было вторым отличием. А третьим было то что после всех странствий он наконец был вознаграждён нормальной кроватью, хотя "нормальное" было самой придирчивой, низкой, умышленно заниженной оценкой. Слишком уж она была "слишком" как и сами апартаменты, но что вчера вызывало неприязнь, в это утро было принято с терпимой благосклонностью - не портить же утро собственным неуёмным ворчанием о том, что мол то слишком плохо, то слишком хорошо? Тем более что была ещё одна причина для подобной перемены - хорошая бритва, мыло и всё необходимое с прекрасным душем и свежей одеждой. Пожалуй, это было способно искупить многое. Способно подарить приятные минуты забвения прежде чем голову не займут первые мысли о дне насущном.

О том, что рождённый пустоте может не нуждается во сне и стремится к цели своей на четырёх колёсах.

О том, что ангел Божий, страдает и тьма с каждым часом всё глубже проникает в его душу и тело.

О том, что здесь, в Святилище тоже не всё спокойно.

О том, что вчера он так не поговорил с Морин.

С этого он мог и начать день, он не стал начинать его слишком рано, чтобы она могла выспаться и сделать все утренние дела, не слишком поздно чтобы не заставлять ждать и что хуже! Не успеть первым. И вот тихий стук в дверь - почти что приглашение на утреннюю мессу.

Stormcrow · 17 мая, 2019

В гостях у экзорциста (и её кольта)

Покои Беатрис, 22:00

Около десяти часов вечера в дверь покоев (почти что палат, иначе сложно назвать выделенные роскошные помещения гостям сеньоры Уайт) постучал чистый сангвинар. В чёрных штанах, белой рубашке и светло-голубом камзоле с простым тиснением. Наверное, решил к экзорцисту придти в полупарадном виде.

- Войдите! - донесся из-за входной двери бодрый, несмотря на уже позднее время, голос Беатрис. Сама она, удобно устроившись на кушетке перед журнальным столиком, занималась ответственным делом - чистила свой кольт. Позаимствованная на вилле армейская одежда отмокала в кадке, а сама Беатрис подобрала себе удобную шелковую блузку и летние брюки, все в тон сангвинару, белый верх, черный низ. И откровенно пренебрегла обувью, открывая прекрасный вид на свои прелестные ножки аж до самых щиколоток или даже чуть выше.

- А, Рафаль! Рада тебя видеть! - улыбнулась Беатрис, откинув назад упавшую на лицо прядь волос и отложив в сторону ершик для прочистки ствола, которым только что со всем тщанием орудовала.

Мягкие волчьи шаги добрались до кушетки, а глаза с интересом посмотрели и на щиколотки, и на револьвер.

- Леди занята оружием перед сном, - чуть улыбнулся маг. - Картина, которая раньше вызывала бы смущение взрослых мужей. Как хорошо, что эти времена уходят в прошлое. Могу ли украсть немного вечернего времени на... - он замялся неловко, - деловой разговор? Или лучше завтра?

- Адский прогресс не стоит на месте, - серьезно ответила Беатрис, но в уголках ее рта таилась улыбка. - Конечно, Рафаль, для тебя у меня всегда есть время. Кроме того, ты зашел очень кстати, я бы хотела договориться о времени той тренировки, о которой у нас был уговор. Пока затишье, надо этим пользоваться. Присаживайся и чувствуй себя как дома.

- Да, будить леди посреди ночи было бы очень невежливо, - улыбнулась Беатрис, ничуть не возражая и не испытывая дискомфорта от того, что Рафаль сел рядом с ней и задумалась. - С утра мы с Мортимером планируем заняться допросом того истязателя, то есть, истязательницы, это оказалась она. А потом еще хотели изучить записи Клариссы по магии Пустоты. Думаю, всю первую половину дня это займет. Наверное, можно назначить тренировку на три или четыре часа дня? Как ты думаешь?

- Особенно когда леди спит не одна. А вместе с верным кольтом, - понимающе улыбнулся Рафаль.

Допросить демона, проверить архивы на предмет Страшной Магии. Затем - чашечку чая, ростбиф с белым перцем. А там можно и потренироваться. Примерно так со стороны выглядел один рабочий день Инквизиции. Правда, он знал, что там всё сложнее и не так легко и воздушно.

- Думаю, что вполне, мы тоже с утра выдвигаемся. Если будем задерживаться, то я предупрежу. Как-нибудь. Или будет слышно по выстрелам и взрывам, - пошутил маг.

В серых глазах на мгновение мелькнуло возмущение, Беатрис сочла реплику Рафаля чересчур бестактной, но не стала ему на это указывать. По крайней мере, в этот раз.

- В крайнем случае, у нас есть жемчужины для связи, - напомнила она. - Оставим выстрелы и взрывы для расстояний, превышающих дальность их действия.

Le cœur d'une femme est un mystère!*

Ответственно и уверенно мог заявить об этом сангвинар, в которого плеснуло гневными волнами из моря серых глаз. Дева, готовая остаться наедине с мужчиной некровного (да и никакого) родства столь поздно, продемонстрировать свои изящные ножки при столь интимном деле, как чистка пистолета. То за мужчину не считает, что эти вещи допустимы и невинны, видит лишь боевого товарища, то вдруг на невинную шутку того же боевого товарища, что подчёркивает её достоинства бдительности и стрелка, обижается.

Успех в комплиментах и шутках у него определённо переменен, как свет того анекдотического маяка, что то потухнет, то погаснет.

- Интересно, как далеко связь работает, - пробормотал маг. - Что ж, это установим уже опытным путём. Два вопроса, которые хотел обсудить. Прошу простить, изначально был один, когда утром говорил, но Санктум ещё одну предложил тему. Первая - о сеньоре Уайт, о наших отношениях с ней. Я полагаю, вам может быть известно о ней больше, чем нам. Вторая - о мадемуазель Шеор-Шери. И тоже отношениях с ней. С какой угодно начать? Я тогда озвучу свои мысли, а ты подправишь их с точки зрения нашей официальной позиции как отряда Инквизиции.

Рафалю определенно стоило поработать как над своим чувством такта, так и чувством юмора, с точки зрения Беатрис это определенно было именно так. И, хоть викторианство так и осталось в веке девятнадцатом, не перейдя в век двадцатый и показать свои щиколотки уже не считалось вопиющим развратом, предполагать вслух, с кем или чем леди может или должна спать, все еще граничило с бестактной грубостью.

На первый вопрос Беатрис категорически отвечать не хотелось, но и отказывать совсем тоже было бы неправильно.

- Мисс Уайт, Кларисса...она сестра моей мамы. И по причинам, которые мне неизвестны, мама очень не любила вспоминать о ней. Простите, Рафаль, но это практически все, что мне о ней известно, кроме того факта, что она умерла, когда мне было три года и что я ее видела только на общей фотографии в семейном альбоме. В остальном, нам нужна ее помощь и помощь ее людей, но я бы оставалась настороже. Для нас родство очень важная вещь и, я думаю, Кларисса должна была совершить что-то очень серьезное, чтобы заслужить такое нежелание о ней вспоминать со стороны мамы. Думаю, таким образом, первый вопрос можно считать исчерпанным и переходить ко второму - Шери. Что-то не так с ней?

И снова она решила перейти на более официальную манеру обращения. Что ж, как говорила алхимик из числа подруг Дани: как хочешь меня ты называй, только в печку не сажай.

- То, что сеньора Уайт рассказала и, что важнее, то, о чём она умолчала, может примерно очертить, на что способна эта женщина. Господь, может, и дал ей второй шанс, но... Пока меня беспокоит, как она может им распорядиться, чьи интересы будет блюсти. Женщина, совершившие такие дела, которой после смерти служит Инквизиция... - покачал головой. - Или смерть её сильна поменяла, или... нет и её хитроумие при ней. Эти люди верят в неё. Некоторые пойдут за ней на смерть.

Но Темновласке на эту тему сказать особо нечего. Или не хотела, как и её мать. Что ж, право её.

- Chérie Cherie... Даже не знаю, с чего начать: с чёрных крыльев или рогов, - сухо усмехнулся Рафаль. - У меня есть сомнения нескольких источников. Помимо того, что она - демоница. За эти дни мы узнали, что она не просто демоница, любящая пофлиртовать, но и помощница сеньоры Уайт. Это было хорошо ровно до того момента, как мы узнали о том, какую роль сеньора сыграла в Лондоне. Меня беспокоит, какое влияние присутствие суккубы может оказать на наш отряд. Пока ещё не очень сплочённый, в котором между большинством связи только формируются.

Янтарные глаза серьёзно посмотрели в серые. Бестактности бестактностями, но этот вопрос важный.

- Она уже оказывает. Не поймите мои слова превратно, что возвожу хулу на товарищей, Беатрис. Но как-то легко многие приняли... нормальность её присутствия среди нас. Мортимер бойко с ней общается. Допустим, работа инквизитора, защищает тех, кто не подготовлен к противостоянию искушениям, спасибо. Но сегодняшняя театральная сцена при сеньоре Уайт и всех остальных... Мортимеру его не-совсем-мёртвая тетя неприятна почему-то, понимаю. Но он унизил демоницу при её... начальнице, что ли. Коллегах. Унижать женщину, особенно - демона, да ещё и на людях, в такой компании... Это очень немудро. Начиная от мстительности Шери, заканчивая нашим реноме в глазах местных. И в этом было что-то личное, желание отомстить. Полагаю, между ними уже могли быть конфликты. Даром Святой магии обладаете только вы и Мортимер. Равно как и богатыми познаниями о демонах. Помимо лично моего хорошего отношения к вам и нежелания, чтобы с вами что-то случилось, есть ещё ваша жизненная важность для этой миссии.

Он вздохнул.

- Есть ещё один момент. Николя. На станции монорельса его взгляд часто искал Шери. А сегодня я заметил, что у неё появился амулет, которого раньше не было. - Он помрачнел. Принимал, что против магии крови создают амулеты, понимал. Но... задевало. - Второй степени. От магии крови. Не от какой-то ещё. И амулет от магии крови есть у Николя. Либо Шери слетала ночью в ювелирную лавку, либо ей кто-то изготовил достаточно оперативно его. Николя, например. Я опасаюсь, что она может вскружить ему голову. Она очень умна, не только красива. Она мастерски умеет перевоплощаться в образы, поскольку была актрисой здесь.

Маг замолчал.

Рафаль мог уже понять (наверное), что на "вы" Беатрис сбивалась всякий раз, как начинала чувствовать себя неловко. Впрочем, это не помешало ей очень внимательно его выслушать.

- Если Кларисса захочет видеть нас мертвыми, у нас практически нет шансов ускользнуть, у нее преимущество в знании территории и в подготовленных людях. Тот отряд, встретивший нас на перроне - мы могли сильно потрепать их, но все полегли бы там. Без исключений. Поэтому, не сочтите, кхм, не сочти за фатализм, но о том, что она готовит нам ловушку, я бы стала волноваться после того, как мы разберемся с Харрингтонами. Кроме того, тот же Зигфрид...лояльность Инквизиции, это навсегда. И случись что, как минимум, он начнет сомневаться, а не просто выполнит приказ. Хотя я и не стала бы полагаться на этот вариант всецело.

Задумчиво покрутив в руках замшевую тряпочку, Беатрис отложила ее в сторону и стала не спеша собирать пистолет обратно.

- Что касается Шери, то я понимаю твои сомнения, Рафаль. Она, вне всяких сомнений, суккуба, пусть даже наполовину. Искушать в ее крови. Но кроме Николя, пожалуй, ее жертвой может пасть только Освальд, да и то, у меня есть в том сомнения, он аналитик Инквизиции, а значит, изначально обладает холодным и бесстрастным умом. И он понимает исходящую от Шери опасность, в этом можете не сомневаться, он со мной консультировался. В остальном...мы можем только пристальнее следить за собой и другими, чтобы не пропустить момент, когда понадобится наша помощь или вмешательство. И не дать этому перерасти в разрушительную паранойю. Шери умна, со временем она смирит себя. Ради любопытства или потому что ее попросит об этом Кларисса, которой выгодно иметь среди нас свои глаза и уши. Если же нет, что ж, я думаю, нам выделят иного сопровождающего. В этом я уверена совершенно точно.

С отчетливым щелчком обойма скользнула в рукоять, Беатрис привычно сдвинула затвор, досылая патрон в ствол.

- А вот подарок - это уже серьезно. Хотя, Рафаль, быть может, вы зря принимаете это на свой счет? Мэри тоже сангвинар, хотя и с приставкой малефик. И учитывая, что она не пожалела Андроса и общий уровень жестокости, ею проявляемый, я бы сказала, что желание Николя защитить Шери именно от магии крови вполне понятно. Если, конечно, это он сделал амулет, а не Шери позаботилась об этом самостоятельно, насмотревшись на то, что творят Харрингтоны.

Отложив пистолет в сторону, на столик, Беатрис серьезно взглянула на Рафаля.

- Подытожу. Рафаль, у нас попросту нет особого выбора. Харрингтонов надо остановить. И в этом нам нужна помощь. В том числе и от Шери.

Рафаль молча слушал Темновласку, наблюдая, как изящные пальцы превращают бесцельные детали в оружие. Она осторожна, дипломатична, рассудительна. Пришло ли это с опытом? Воспитанием? Или заложено Богом? Оставалось надеяться, что она сможет в связке инквизитор-экзорцист сдерживать своего порывистого коллегу, будет тем самым противовесом, который не ослабит, а сбалансирует удар Инквизиции, сделает его точным, выверенным. Будет ли это на дипломатическом поприще, в допросе или в бою.

Кровь - она гуще воды. Он не станет ей давать советов, как поступать, что стоит поговорить с Мортимером. Наверное, она и так это сделает. Или сделала. Из родственных чувств или профессиональных. Или каких-то других, что порой становились видны.

И если эти мерцающие чувства, искорки станут чем-то серьёзным, то Мортимеру очень повезёт с боевой и не только подругой.

- Желание защитить - это хорошо, - негромко согласился Рафаль. - Вот только жаль, что в первую очередь полудемоницу, с которой знакомы несколько дней, а не своих товарищей.

Его долгом было предупредить Инквизицию. Большего... большего сангвинар сделать не мог в отряде, на большую часть состоящую из неё.

- Возможно, будет хорошей идеей, если вы с Мортимером проведёте краткий экскурс о демонах для непосвящённых. О разновидностях. Опасностях. Уязвимостях. Когда будет свободный часик. Я разговаривал со Шля... Карлой, ей, как понял, ими непосредственно заниматься не приходилось.

- С этим мы мало что можем поделать, попытки надавить приведут к обратному результату. Впрочем, нам обещали доступ к местному арсеналу, стоит посмотреть, что там можно найти, - пожала плечами Беатрис. Что еще она могла сказать? Что ее тоже беспокоит тот факт, что Николя подумал о защите малознакомой полудемонице вперед тех, с кем прошел уже так далеко? По ее мнению, это и так было понятно. Сама Беатрис могла лишь верить и надеяться, что каждый из них с честью встретит и пройдет свое испытание жизни и не утащит во тьму, настоящую или метафорическую, кого-нибудь рядом, если испытание окажется провалено.

- Завтра вечером мы все равно соберемся вместе, поделиться результатами проведенного дня, так что можно и организовать небольшую лекцию. Думаю, Мортимер будет рад возможности поделиться своими знаниями, - улыбнулась Беатрис. - А непосредственно демонами, во плоти, мало кому доводилось заниматься, по большей части мы имеем дело с Продавшимися и Одержимыми. Впрочем, в случае с демонами, у нас тут будет преимущество, они давно привыкли, что инквизиторы и экзорцисты сюда не попадают, а значит, маловероятно, что они будут защищаться от святой магии амулетами. Стрела Света или Епитимья будут для них изрядным потрясением.

- Что ж, будем надеяться, что слухи о прибытии двух Одарённых Святой магии не скоро разлетятся. Равно как и оружие ангельское даст кое-какое преимущество. Спасибо за разговор, - чуть улыбнулся Рафаль с неизменным полупоклоном. - Доброй ночи и счастливого допроса, леди.

Беатрис не выдержала и хихикнула, прикрыв рот ладошкой.

- Прости, Рафаль. Просто мне еще никто не желал счастливого допроса. Необычное пожелание.

Уже в дверях он с лёгкой улыбкой приподнял не существующую шляпу.

- На то и расчёт, леди. - Задумавшись на мгновение, добавил: - Я всегда такими словами провожал свою знакомую экзорциста на допрос или другую работу.

Он не стал говорить, что Стелла в долгу не оставалась и желала ему весёлого кровопускания.

- Я уже не в первый раз слышу от тебя об этой знакомой экзорцистке. Расскажешь о ней как-нибудь? - улыбнулась Беатрис, вставая с кушетки и подходя к двери, чтобы проводить Рафаля.

- Как-нибудь, - в ответ улыбнулся маг. Ему всегда было сложно сдержать тёплую улыбку, когда вспоминал о ней. - Доброй ночи, Беатрис .

- Доброй ночи, Рафаль. До встречи завтра.

______

Le cœur d'une femme est un mystère! - "Сердце женщины - загадка!".

Hide

Dmitry Shepard & Stormcrow

Stormcrow · 17 мая, 2019

Утро у волков, которым повезло найти логово, пусть и временное, начинается всегда примерно одинаково. Привести в порядок тело. Привести в порядок душу в проснувшемся теле. Здесь каждая молитва была особенной. Близость к Светочу напоминала о том хорошем, что есть в человечестве вообще, о дорогих людях. О товарищах, с которыми делишь невзгоды. Верилось, что здесь просьбы к Господу обретают особую силу. Там, где жил Архангел.

Интересно, как случилось, что он стал Светочем? Жертва во имя тех, кто умер? И чем был Город? Чем он был задуман? Чем он стал? Кое-какие ответы вчера в библиотеке он получил после тренировки и римских бань. Ответы, чётко обозначившие одно: этот Город даже ещё сложнее, чем кажется.

Привёл в порядок висевшую на стойке броню. Вчера руки не дошли заняться ею.

Прихватив вещи, в том числе шляпу и два клинка, выглядывавших из-за плеча. Бегут лучи времени по солнечным циферблатам. Вот и ему не стоит терять времени.

Негромко постучал в дверь номера Шляпки.

Войти

ФРПГ "Чуть ближе к небесам"

Рекомендуемые сообщения

Dmitry Shepard 31 061

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Dmitry Shepard 31 061

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

julia37 49 696

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

julia37 49 696

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Meshulik 32 682

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Meshulik 32 682

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Dmitry Shepard 31 061

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Stormcrow 16 943

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

julia37 49 696

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Meshulik 32 682

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Dmitry Shepard 31 061

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Marikonna 5 920

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

julia37 49 696

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Dmitry Shepard 31 061

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Rеi 13 523

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

julia37 49 696

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Dmitry Shepard 31 061

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

julia37 49 696

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Dmitry Shepard 31 061

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Marikonna 5 920

Dmitry Shepard 31 061

Dmitry Shepard 31 061

julia37 49 696

julia37 49 696

Meshulik 32 682

Meshulik 32 682

Dmitry Shepard 31 061

Stormcrow 16 943

julia37 49 696

Meshulik 32 682

Dmitry Shepard 31 061

Marikonna 5 920

julia37 49 696

Dmitry Shepard 31 061

Rеi 13 523

julia37 49 696

Dmitry Shepard 31 061

julia37 49 696

Dmitry Shepard 31 061

Marikonna 5 920

Meshulik 32 682

julia37 49 696

Dmitry Shepard 31 061

Nevrar 21 736

Stormcrow 16 943

Stormcrow 16 943