Игра 20-1: Инцидент в Антарктиде

[leetSmithy 13 223]

ЕСЛИ ВЫ НЕ ПОЛУЧИЛИ ПИСЬМА МАСТЕРА, ВЫ - ПРОСТОЙ ПОЛЯРНИК. ПОКА ЧТО.

ПРОЛОГ

15 января 1982г.

Двигатели самолета, с трудом приземлившегося на небольшой, расчищенный от рыхлого намета пятачок импровизированной взлетной полосы, устало чихал и кашлял, лениво раскручивая лопасти винтов. Даже те двадцать минут, которые участники предыдущей – третьей по счету – полярной экспедиции, торопливо разгружали транспортник, а новоприбывшие медленно и тяжело ковыляли к жилым домикам станции, были для него мучительным ожиданием на вершине этого «ледяного Эвереста» – исполинского ледяного купола, возвышавшегося над поверхностью моря у берегов самого дикого, самого недружелюбного к человеку и самого загадочного континента на Земле.

На все про все только двадцать минут. Приветствия и хлеб-соль будут позже – четкие инструкции командира «Востока»: «Полюс Холода, ребята, это вам не Гагры и не Ялта. Нельзя с ним шутки шутить...»

Сейчас конец лета и температура воздуха на вершине купола «всего» –40°С. Если замешкаться, то потом либо моторы заглохнут, захлебнувшись от ледяного воздуха и недостатка кислорода, либо посадочные лыжи примерзнут, и придется их кувалдами отбивать и стаскивать самолет с места тягачами. К самолёту подогнали мощный гусеничный артиллерийский тягач АТТ, в кузов которого и выгрузили всё, что привезли из «Мирного». Никто из новичков участия в разгрузке не принимал, потому что физическое напряжение без предварительной, хотя бы кратковременной, акклиматизации вызывает сильнейшую одышку и головные боли. Каверин уже скрежетал зубами от мигрени, которая электрическими разрядами бьет где-то над лобными долями.

«Восток-1» находится на вершине ледяного купола высотой около 3500м над уровнем моря, содержание кислорода в воздухе здесь ниже, чем на такой же высоте в горах на материке минимум на 40 процентов...», – он перебирал в уме всю ту информацию, которой их подробно снабдили «антарктические ветераны» с «Мирного», с трудом сдерживаясь от ругани. Всего на 40? Да ведь тут просто дышать невозможно!

– Добро пожаловать на Купол, Вениамин Анатольевич! – хмуро пробурчал ему чуть ли не в самое ухо пожилой командир станции Юрий Михайлович Астахов – ветеран полярных экспедиций, один из тех, кто покорил Полюс Холода в середине 50-х.

Каверин кивнул. Отплевываясь от назойливо лезущих в рот шерстинок маски, нижняя часть которой защищает рот и нос, он спросил:

– Юрий Михайлович, мы уже можем считаться настоящими полярниками?

Старик Астахов, прозванный за огромный опыт, волевой характер и отеческое отношение к своей команде «батей», строго свел заиндевевшие брови и проговорил все тем же хриплым и хмурым голосом:

– Вот как новоселье справите и флаг поднимите, то да, пока что – нет.

Пустующий флагшток, укрепленный на стоящем между жилых помещений небольшом, обросшем льдом металлическом постаменте, насмешливо и прямо намекал Каверину на текущий статус 4-ой Полярной.

Ветра практически не было – закрепленный над неширокой башенкой радиовышки чулок ветроуказателя висел понуро, изредка раскачиваясь. Намет был еще не слишком высок и еще не достиг той стадии рыхлости, когда начинал предательские разваливаться под ногами. Сменщики не мешались под ногами у сменяемых, которые работали как заведенные, будучи закаленные суровой здешней жизнью, стремительно осуществляли погрузо-разгрузочные работы, не останавливаясь, весело перекидываясь друг с другом фразами, шутками, подколками в адрес «салаг», которых «батя шут знает зачем выписал с Большой Земли».

Когда самолет покинул станцию и скрылся за горизонтом, началась официальная часть приветствия, сопряженная с трогательной суматохой встречи. Зимовщики провели команду Каверина в жилые домики по утоптанным в снегу ходам сообщения. По-видимому, традиция приветствия сменщиков уже давно превратилась в торжественный ритуал веселого полярного застолья, потому что спустя несколько минут после прибытия, и новички и зимовщики уже дружно общались, сидя за широким, накрытым белой скатертью столом кают-компании, на котором стояло все, чем только может похвастать полярник. Щи, пирожки, гречневая каша с гуляшом и подливкой, малосольные огурчики, сооруженные наскоро из многочисленных консервов салатики и, конечно же, водочка, которую самолично разливал по стопкам, не жалея запасов и здоровья салаг, батя.

Спустя два часа для новичков организовали детальную и небезынтересную экскурсию по «Востоку». Связисты отправились в радиорубку ловить сигналы с «Мирного», механики, решили, видимо, продолжить банкет в теплом уютном салоне пассажирского тягача «Харьковчанка-2». Повара предпочли остаться на кухне, сразившись в искусстве приготовления особо сложных блюд из бывшего когда–то свежим картофеля – а теперь превратившегося в замороженные «бильярдные шары», масла и сайры. При температуре продуктов равной температуре воздуха «на улице» картошку приходится рубить топором на кусочки, а потом только складывать в кастрюлю с бульоном, который тут, в условиях пониженного давления, кипит при температуре всего лишь 83°С. В итоге кулинарное соревнование существенно затянулось.

Батя провел Каверина и остальных по лабораториям, гляциологической и медицинской (которую тут саркастически называли прозекторской), показал склад, на котором хранились уложенные на длинные массивные металлические полки, выбуренные из толщины ледового панциря длинные, круглые, мутного цвета керны с образцами микроорганизмов, вмороженных в крупнейшее подледное антарктическое озеро, на котором и располагалась станция. Последним этапом экскурсии было посещение дизельной, которую батя с придыханием назвал «материнским бьющимся сердцем» «Востока», в очередной раз строго повторив про тщательнейшее соблюдение всех мер осторожности и безопасной эксплуатации генераторов станции.

---

23 февраля 1982г.

В этот раз праздничную дату встречали на «Востоке» с утроенным ликованием. Для участников 4-ой полярной экспедиции, закинутых в эту ледяную пустыню по прихоти, не то рока, не то тщательно спланированной акции госбезопасности, 23 февраля было не только Днем Советской Армии – праздником, самим по себе важным и нужным, но и днем, когда они официально стали гордо именоваться полярниками. Теперь над помещениями станции гордо реял, пусть и обледенелый, но яркий и красный флаг, с неизменными серпом и молотом, и украшенный вышитой золотыми нитками римской цифрой «4».

Прошедшие двухнедельную антарктическую «шоковую терапию» акклиматизации, люди сейчас были полны оптимизма и чувствовали себя намного лучше, чем месяц назад, когда их самолет, преодолевая холод и все вздымающийся ввысь склон купола, наконец, сел на станции, и их экспедиция формально была открытой. Они привыкли к низкому полярному солнцу, к жиденькому воздуху и кислородному голоданию. Ветра, конечно, все еще страшно боялись, а о буре пока и думать даже не хотели, но в целом испытания «Востока» их теперь пугали уж не так сильно. Приступы одышки во сне, сопровождающие их кошмары, головные боли, ломота в суставах – все эти беды постепенно отступали от полярников группы Каверина. Женщины из группы даже со смехом отмечали положительное влияние кислородного голодания: килограммы веса-то уходили почти на глазах!

К бытовым неудобствам, конечно, оказалось привыкнуть проще. В конце концов, даже к полярной моде притерпелись: толстенные пуховики с утеплителями, шерстяные балаклавы, мохнатые шапку до самых бровей, капюшоны, плотные свитера, – ну трудно ли привыкнуть к такому настоящему русскому человеку? К холоду привыкаешь. Как сказал врач Володя Моисеенко, как и батя, оставшийся с четвертой полярной на «Востоке» до конца зимовки: «Вызванная охлаждением боль – это сигнал организму: принимай меры!» Постепенно сигналы эти стали слабее – организм перестроился, увеличилось количество эритроцитов в крови и их концентрация.

Накануне отправки самолетом в «Мирный» членов предыдущей экспедиции, метеоролог третьей экспедиции расхрабрился даже настолько, что, позабыв ненадолго о коварстве «Востока», влезал на сугробы, забирался с фотокамерой на тягач, дыша открытым ртом, без маски. Тут же заработал себе обморожение глотки и ожег легких, едва не перешедший в двустороннюю пневмонию. Только после крепкого чая и таблеток, несчастный сумел с трудом проговорить нечто вроде «Зато снимки о-го-го!»

«Восток – дело тонкое», - говорил киношный красноармеец Сухов, даже не понимая, насколько прав, впрочем, не представляя себе географически тот, другой «Восток» – холодный и суровый, не прощающий человеку ни единой ошибки.

---

В кают-компании играла музыка. Полярники что-то оживленно обсуждали, из соседней комнаты раздавался глухие перестуки бильярдных шаров. Каверин собрал всех незадолго до одиннадцати вечера, объявил о вступлении в действие 4ой полярной, сообщил о том, что все желающие сейчас могут пройти в радиорубку и передать последние в ближайшие три месяца сообщения на Большую Землю.

После того, как желающие гурьбой ломанулись в радиорубку, едва ли не локтями расталкивая друг друга и в течение часа по очереди передали послания своим близким и друзьям, коллегам и товарищам, Каверин и батя, вновь объявили, уже торжественно, что «суровым, но справедливым руководством станции, а также ЦК сугробов и льдов» официально объявлено этот вечер считать кануном Нового Года, со всеми вытекающими последствиями. Раздались крики ура, хлопнула бутылка шампанского, не весть как угодившая в трюм транспортного ИЛа, записанные на магнитную пленку, полились из катушечного магнитофона «Комета» звонкие раскаты Кремлевских курантов, а вслед за ними раздались такие знакомые и любимые звуки, от которых присутствующие в кают-компании люди, обменявшись теплыми и дружескими улыбками, поднялись из-за накрытого стола и тихонечко подняли наполненные заботливой батиной рукой стаканы.

ИНЦИДЕНТ

ПРАВИЛА ИГРЫ, ОПИСАНИЕ АКТИВНЫХ РОЛЕЙ И СОСТАВ ИГРОКОВ

Альфа (1-1+1=1) - инопланетный захватчик, принадлежащий к неизвестному науке виду, называемому людьми "Нечто". По прибытию экспедиции проник на станцию и уничтожил одного из полярников, приняв его облик. Способен ассимилировать других членов экспедиции каждые две ночи, таким образом, убивая жертву и создавая вместо нее Носителя, продолжающего вести себя так же, как вел себя погибший полярник.

Альфа не в состоянии провести ассимиляцию Интерферона, защищенного иммунитетом, однако он может пойти на физическое уничтожение своего главного врага, пожертвовав для этого одним из своих созданий - Носителей. В такой день ассимилировать он не будет.

Носитель (1+(1-1)-1=0) - порождение Альфы. Является "Нечто", который перенимает все характеристики жертвы и продолжает вести себя как обычный человек. Знает личность Альфы, но о других Носителях не подозревает. Способен подбрасывать ложные подсказки относительно принадлежности к Нечто на любого члена экспедиции. При гибели главного Нечто первый Носитель эволюционирует в Альфу.

Интерфероны (2) - ученые, волею судьбы имеющие иммунитет к заражению. Каждый ход они могут украдкой взять образец ДНК выбранного ими полярника и проверить его с помощью своих кустарных разработок на предмет причастности к Нечто, но не в состоянии определить Альфу из-за его улучшенных способностей к мимикрии. Друг друга Интерфероны не знают, и каждый ход действует только один из них (в первую ночь - первый, во вторую - второй, и так далее). Интерферон, проведший проверку, может создать подсказку, указывающую на личность Нечто.

Командир Станции (1) - лидер экспедиции, выбранный полярниками. Имеет 1.5 голоса на голосовании. Каждый третий день (3, 6, 9 и т.д.) может инициировать проверку крови, взяв образцы у троих подозреваемых (одного выбирают на голосовании, и еще двоих выдвигает сам Командир).

Участники Экспедиции (12-1-2=9) - обычные полярники, имеющие в своем арсенале здравый смысл и соображение, помогающее им найти инопланетных интервентов среди них.

ПРАВИЛА ПО ВРЕМЕНИ

Альфа делает свой выбор до 21.30.

Интерфероны присылают имена для проверки строго до 18:00 (раньше - можно, позже - нельзя).

Носители и интерфероны присылают Мастеру подсказки до 18:30. Очередность "своих" дней для подсказок можно уточнить у Мастера.

Голосование мирных длится до 22:00. Переголосовывания разрешены до 21:30.

УСЛОВИЯ ПОБЕДЫ

Для победы команде Нечто нужно уничтожить всех людей, подставив их на голосовании или ассимилировав.

Для победы команде людей нужно уничтожить как Альфу, так и всех Носителей.

Ничья не предусмотрена.

СПИСОК НАУЧНОЙ ГРУППЫ

Борис Борисович (Missis Taylor) - простой полярник

Доминика Виельгорская - Иоанна

Александр Дачников - Sazard

Радек Зеленка - tenar

Филидор Зелёный (Букса) - Альфа

Новак Зелински (Lord Snow) - простой полярник

Борис Караваев (NajMiV) - Альфа

Тимур Керимов - Elshe

Маэлс Косарев - Vuvuzela

Арсений Кротов - FOX69

Филипп Лафреск - LayLi

Евгений Ледогоров - Hikaru

Эдуард Лейбович - Ширра

Михаил Леонтьев - Dmitry Shepard

Александр Норр (Elhant) - Носитель

Анна Романова - Dart Ph

Валентина Чайкина - First Contact

---

ВНИМАНИЕ!

На время игры Мастера настоятельно просят воздержаться от обсуждения игры в ЛС между игроками - даже в большей степени, чем обычно!

Особенности функционала ролей не предусматривают никакого внеигрового общения.

При получении информации о раскладе внеигровым путём автоматически теряется как возможность играть искренне, так и элементарный интерес к игре.

В случае нарушения этого правила игра потеряет всякий смысл, а старания всей Мастерской Команды и самих игроков обернутся прахом.

Играйте честно, чтобы все получили удовольствие от игры!

---

СВОДКА ГОЛОСОВАНИЯ

---

ПЕРВЫЕ СУТКИ

ПЕРВАЯ ПОДСКАЗКА

ВТОРЫЕ СУТКИ

ВТОРАЯ ПОДСКАЗКА

ТРЕТЬИ СУТКИ

ТРЕТЬЯ ПОДСКАЗКА

ЧЕТВЁРТЫЕ СУТКИ

ПЯТЫЕ СУТКИ

ЭПИЛОГ

Изменено 26 мая, 2012 пользователем First Contact

[Ширра 21 271]

- Ну по-вашему, я видимо, добиваюсь, чтобы меня домагались. Чёрт!

Лейбович повернул рукоятку "Пуск"

и оглянулся на Кротова, понимая, что чего-то он тут явно не понял. Что Арсений имел ввиду?

Выражение лица Лейбовича было "сбитостолку-озадаченным".

Изменено 16 мая, 2012 пользователем Ширра

[Lord Snow 248]

- Ну по-вашему, я видимо, добиваюсь, чтобы меня домагались. Чёрт! - выругался Арсений, горячо пожалев о брошенной монтировке. Он глянул на растение ботаника. "А не засунуть ли мне этот кактус вам в задницу, товарищ," - подумал он нагло усмехнувшись в глаза собеседнику.

-Что вы несете, не хотите же вы сказать, что Каверин вас домог..эээ, невозможно, он же все-таки из этих. -Новак глубокомысленно поднял вверх указательный палец. -Или, этот добродушный одессит тоже вас домогался?

Изменено 16 мая, 2012 пользователем Lord Snow

[FOX69 48 910]

-Что вы несете, не хотите же вы сказать, что Каверин вас домог..эээ, невозможно, он же все-таки из этих. -Новак глубокомысленно поднял вверх указательный палец.-Или, этот добродушный одессит тоже вас домогался?

- Это вы несёте, товарищ. И у этих, - Арсений поднял вверх тот же палец, - есть "эти". А добродушный одессит, это ... издержки бандеровских заблуждений. Иногда, мы переоцениваем ценности. Пойдёмте, лучше выпьем.

и оглянулся на Кротова, понимая, что чего-то он тут явно не понял. Что Арсений имел ввиду?

Арсений отправился прямиком к Лейбовичу, который теперь казался ему почему-то самым милым человеком. Он приблизился, бухнулся за стол и спросил:

- Эдуард, у нас ещё есть водка? И где наш доктор в конце концов?

Изменено 16 мая, 2012 пользователем FOX69

[Ширра 21 271]

- Эдуард, у нас ещё есть водка? И где наш доктор в конце концов?

- Александр Александрович собирает всех за стол, - Эдик заметил следы корви на лице Арсения, окинул взглядом кают- компанию. - Так, вы ни чего не слышали и я ни чего не слышал. Сеня, пошли на кухню, я остатки в бутылке туда отнес.

Он встал и толчком руки открыл дверь, пропуская Кротова внутрь. Потом сделал звук чуть громче и вошел следом и закрыл дверь.

На тумбе стояла недопитая вчера бутылка. Эдик вытряхнул капли воды из двух помытых стаканов, налил в них немного, потом сгреб со сковорды ложкой остатки макарон и протянул ложку Арсению.

- Что случилось? И у тебя лицо в крови.

Изменено 22 мая, 2012 пользователем Ширра

[FOX69 48 910]

- Что случилось? И у тебя лицо в крови.

- Знаешь, о таком наверное, не рассказывают, - Арсений почему-то перешёл на ты. Может быть потому что этот одесский еврей был самым близким человеком ему здесь. Он долил свой стакан до верху и выпил залпом на одном дыхании. Занюхал промасленным рукавом свитера и сказал. - Как оказалось сволочей везде хватает. Это я не про тебя. И извини, за все мои нападки. Я не прав.

Предложенную ложку с макаронами он всё же забрал и запихнул в рот закуску.

[Ширра 21 271]

- Гм... - Лейбович понял, что ни чего не понял. Вернее, то, что он понял у него в голове не желао укладываться. Чисто морально-этически.

Он задумчиво "чекнул" своим стаканом в плечо Кротова, выпил, поставил пустую бутылку под стол и отправил оба стакана в бак с хлорокой.

- Ну, как хочешь. Только левую щеку вытри. А то вопросы задавать начнут.

Изменено 16 мая, 2012 пользователем Ширра

[FOX69 48 910]

- Ну. как хочешь. Только левую щеку вытри. А то вопросы задавать начнут.

- Спасибо, - сухо сказал Арсений и отправился в свою комнату.

В генераторной сегодня дежурил кто-то другой, Каверин испарился вместе с обещаниями, а настроение бывшее на нуле и вовсе приобрело отрицательные значения.

"Объективная реальность есть бред, вызванный недостатком алкоголя в крови," - с этим утверждением Арсений был сейчас полностью согласен.

Он упал на кровать, ощущая приятное разливающееся по телу тепло от спиртного, и через пару минут уже крепко спал.

Х

Изменено 16 мая, 2012 пользователем FOX69

[Dart Ph 14 719]

"Нет повести печальнее на свете, Чем повесть о Ромео и... Тибальте." - Романова сделала несколько важных пометок голубым карандашом на полях журнала и в прямом смысле испарилась, только фазовая диаграмма воды осталась на стене висеть. На прием к Чаки она еще успеет, наверное. Возможно, ей стоило поесть, но нет, сегодня нет, сегодня она будет, как анаконда, переваривать полученную информацию.

Х

[Ширра 21 271]

Возьба по кухне к вечеру успела Эдику надоесть. Даже не столько сама работа, сколько запах хлорки, напомнавший о бассейне. И все бы хорошо, если бы тут этой хлорки не было намного больше и к вечеру глаза от нее стали красными.

На ужин он изобразил дубль два тех же макарон по-флотски, просто потому что от мороженной картошки уже тошнило, а гречка в мешке оказалась скверно перебранной - с черными крупинками. И морочиться с ней не было особого желания.

Под конец трудового дня он сидел, опершись локтем о магнитофон и острожно прихлебывал кофе со сгущенкой, думая о своем.

http://www.youtube.com/watch?v=fK3LCmmZKmE&feature=related

Изменено 22 мая, 2012 пользователем Ширра

[leetSmithy 13 223]

ИНЦИДЕНТ

Каверин не спал уже двое суток. Результаты исследований, образцов, взятых из шурфа более двух недель назад не обнадеживали – ничего, кроме обыкновенных примитивных микроорганизмов, которые в избытке есть в любом относительно древнем земном водоеме. А концентрация их в данном участке озера Восток едва ли превосходила соответствующую в ледниках Шпицбергена или образцов, взятых изо льдов на территории земли королевы Мод у атлантического побережья Антарктиды.

Каверин точно помнил инструкции в Первом Управлении КГБ, относительно 4ой экспедиции. «При малейших признаках...», «в случае подтверждения...», – за всеми этими короткими, но пространными формулировками, предписывавшими дальнейшие действия группы Каверина, скрывались лишь непонимание ситуации, замешательство и полное отсутствие каких-либо догадок относительно того, что же обнаружил спутник «Метеор» примерно за пять месяцев до того, как участники 4ой полярной погрузились в транспортный ИЛ на аэродроме «Мирного».

Когда Вениамин Анатольевич впервые прочел строго засекреченные данные по спутниковой разведке, он несколько минут не мог прийти в себя. В Антарктиде произошел некий инцидент. Инфракрасной аппаратурой, установленной на экспериментальных спутниках «Космос-Метеор», во время очередного витка над холодным континентом была зафиксирована область повышенной температурной сатурации - в районе между 90 и 80° южной широты. На метеорологической карте, которую в тот день Каверин изучал самым внимательнейшим образом с десяток раз, посреди темных и синих фиолетовых кругов, изображавших резко отрицательный температурный фронт антарктических льдов континентального купола, горела ярко-красная точка. Цветовая калибровка подтвердила догадку метеорологов: объект, находившийся там, внизу, излучал огромное количество тепловой энергии. Такие данные привели ученых в смущение, вызвав неподдельный интерес Комитета Безопасности, тут же засекретившего все данные по метеоразведке. Ситуацию осложнял тот факт, что поблизости от точки выброса энергии располагалась недавно расконсервированная американская внутриконтинентальная станция «Палмер» – аналог советского «Востока». От нее до основной научной полюсной базы США «Амундсен-Скотт» расстояние было вдвое больше, чем от «Востока-1» – примерно 800 км. Гораздо ближе располагалась норвежская база «Боссекол», так же недавно вступившая в эксплуатацию.

В условиях полного молчания и со стороны Норвегии, и со стороны США, в ПГУ сделали вывод о том, что ни те, ни другие не зафиксировали аномальный объект, возможно, контакт был осуществлен на поверхности. При следующем витке спутник следов объекта не обнаружил, информации не было, поступило распоряжение собрать группу разномастных экспертов, а через несколько часов обсуждений и, наконец, распоряжения Андропова, состоялась его беседа со Свешниковым...

Каверин снял очки, выключил настольную лампу и откинулся на спинке стула. В лаборатории царила тишина – полярники спали, свет на станции был почти везде, или выключен, или приглушен, а уютный рокот дизельных генераторов заглушал звук метели, завывающей за толстыми стенами комплекса. Метель понемногу усиливалась: согласно метеосводке, со стороны хребтов Шеклтона приближалась сильная буря, которая к концу месяца достигнет вершины купола, делая невозможным любое сообщение с «Мирным» или «Новолазаревской». Вой метели действовал успокаивающе, и уже через пару минут Каверин, склонив голову на груди, задремал.

Прошел час или полтора, перед тем как его разбудил тревожный рев – сирена оповещения призывно ревела, вырывая каждого дремавшего полярника из сна. Она не предвещала ничего хорошего...

Это случилось около недели назад.

Спасательный отряд, отправившийся на станцию «Палмер», которая, до того как наглухо замолчать, передавала всех частотах сигнал SOS, отбитый морзянкой, обнаружил там нечто жуткое и необъяснимое. Вместо небольшой научно-исследовательской станции, команда Каверина обнаружила лишь пожарище и следы страшных разрушений. Жилые блоки представляли собой жалкие обгоревшие остовы, уже покрывавшиеся снежным наростом, но все еще чадящие черным и густым дымом. Дизельную, по-видимому, повредили сами американцы – края пролома в стене были оплавлены и выгнуты наружу уродливой воронкой, а металлические балки перекрытий, засыпанные снегом, валялись вокруг помещения – работали явно динамитом, предназначенным для геологических работ. Крыша помещения обгорела и обрушилась, погребая под собой генераторы основной и резервный – таким образом «сердце» станции было парализовано, а ее обитатели были обречены на ужасную смерть в ледяных тисках Антарктиды, в темноте полярной ночи, спустившейся на нее.

Видимо еще раньше были подожжены или взорваны гараж с техникой и радиорубка – обросшие снегом, выглядели они давно заброшенными, хотя, судя по работавшей еще несколько дней назад радиоаппаратуре, подобная участь постигла их ненамного раньше, чем жилые помещения. Вездеходы не подлежали восстановлению: пульт, моторы, провода – все было искромсано, сломано. Вероятно, орудовали пожарным топором или чем-то подобным.

Вопросы «почему» и «зачем» мучили команду «Востока» недолго – буквально через пятнадцать минут после того, как из обеих «Харьковчанок», подкативших к пожарищу, выбрались все члены спасательного отряда, ошарашено оглядывая останки того, что некогда было действующей полярной станцией, раздался дикий крик Володи Моисеенко: молодой врач, первым вбежавший в более-менее уцелевший (видимо, это была лаборатория) домик, наткнулся на обезображенный до неузнаваемости человеческий труп. Массивное обезглавленное туловища со вспоротой грудной клеткой, лежало на широком столе, по всей видимости использовавшемся как операционный. Голову словно оторвали – из огромной разорванной раны, как из разверзнутой пасти страшного чудовища, торчали перекрученные жилы и сосуды, покрытые толстой снежной коркой, края кожи висели небрежными лоскутами, а струи крови, вытекавшие, по всей видимости, чрезвычайно долго и неохотно – образовали, на заляпанном чем-то зеленым полу, широкую багровую лужу, давно уж загустевшую и замерзшую.

Вскоре были обнаружены еще несколько тел. Все имели различную степень и характер повреждений – два растерзанных и выпотрошенных полярники обнаружили в одном из жилых помещений, другое тело, с черневшим во лбу пулевым отверстием – в радиорубке, еще один труп угадывался под бесформенной массой снега и обгоревших обломков, лежавших на заднем дворе гаражного помещения.

Впрочем, не последствия всей этой вакханалии смерти, которую увидели перепуганные до глубины души советские полярники, стали причиной подлинного ужаса. Все дело было в находках, обнаруженных батей, когда тот изучал американский вездеход.

Никто толком не понял, на что такое они наткнулись. Это не походило ни на человеческие тела, ни на туши животных. Вообще ни на что. Какое-то чудовищное нагромождение мерзкой бурой плоти, в которой, тем не менее, угадывались знакомые очертания, и от того делавшие совершенно невероятным, нереалистичным и жутким увиденную картину.

В бледно-желтой подмороженной луже (это был керосин – рядом на снегу полярники нашли четыре красные канистры), в вырытой неглубокой яме лежали две омерзительного вида туши. Хаотичное нагромождение фрагментов человеческих тел выступало из них то тут, то там. Из раззявленной пасти посреди огромного уродливого горба на спине одной из тварей торчала вполне нормальная человеческая ладонь. Какая-то дикая, невообразимая звериная морда, похожая то ли на волка, то ли на змею, щерилась длинными острыми зубами, прораставшими прямо из под обугленной плоти чуть повыше того, что служило ей глазами. Глаза. Каверин, например, бы готов поклясться, что глаза твари были человеческие...

Эту дрянь пытались сжечь. Как можно быстрее. Рядом лежало что-то напоминающее горелку или маломощный газовый огнемет.

Люди торопились отправить этого монстра в преисподнюю. Но что это было? Каверин хотел знать, хотя батя и был категорически против. Но чтобы осознать возможную причину этого у него уже не было времени...

Каверин, очнулся, услышав сирену. Источник сигнала был рядом – биологическая лаборатория. Моисеенко несколько часов назад закончил повторное вскрытие твари, по ходу сделав ошеломительное открытие: клетки странного существа не только не погибли, подвергнувшись термической обработке, но и активно делились!

Вскрытие делали за закрытыми дверьми – Каверин не хотел распространения лишних слухов. Когда анализ образцов крови на центрифуге был закончен, у Володи Моисеенко нервно затряслись руки, он что-то бессвязно говорил об ассимиляции, поглощении и репликации белков... Он попробовал закурить, но не смог зажечь пламя зажигалки. Он сказал, что ему нужно пойти отдохнуть – это было несколько часов назад. И вот теперь....

– Не подходи! – раздался крик из лаборатории, и тут же послышался страшный грохот, – Ты – тварь! Не человек, тварь!

– Успокойся, – Каверин услышал спокойный голос бати.

Через секунду он сам стоял посереди лаборатории.

Моисеенко, вспотевший, с выпученными от неподдельного ужаса глазами, стоял в углу лаборатории, держа в руке бутылку с какой-то темной смесью, из которой торчал коротенький конец грязной тряпки. Пальцами другой руки он постоянно щелкал зажигалкой, держа ее в близкой опасности от зажигательной (по едкому запаху скипидара Каверин уже догадался, что это такое) смеси.

Моисеенко перевел затравленный взгляд на Каверина

– Я говорил тебе о репликации! Это оно! Это не батя – это тварь! Ей достаточно всего несколько минут побыть наедине с человеком, и она превращается в него, абсорбируя его клетки!

– Успокойся, – голос бати был по-прежнему спокойным и ровным.

– Я понял, когда увидел, как реагирует кровь этой мерзости, что ты, – он ткнул пальцем в Вениамина, – притащил ее на нашу станцию. Эта дрянь сожрала всех на «Палмере», сожрала и хотела быть ими! Хотела быть человеком! Мы целую неделю были наедине с этой тушей, понимаешь?!

Каверин ошарашено глядел на молодого врача, а тот все говорил:

– Батя постоянно следил за мной с момента прибытия. После вскрытия я решил проверить всех членов станции, смешав образцы их крови с кровью этой дряни, – он указал на мерзкую тушу, лежавшую на прозекторском столе. – Из-за малой плотности воздуха на «Востоке», образцам после забора нужно два-три дня, чтобы набрать необходимое количество эритроцитов для реакции. Это и случилось! Крови, того, кто стал батей, среагировала! Сегодня я видел, как ЭТО, стало им и...

Он не успел закончить. Одним ударом уродливой мощной клешни тело перерубило надвое, Каверина обдало фонтаном крови.

Рокочущий монстр, всего минуту назад бывший Юрием Астаховым, оказался за спиной и, жутко взревев, кинулся на него. Неестественно вытянулась шея, раскачивалась на узких склизких жилах голова, жутко вращались глаза, искривленный рот брызгал во все стороны слюной, а из разорванного живота, все ближе и ближе, тянулись к Каверину мерзкие щупальца.

Не помня себя, он дернулся в сторону, укрывшись от удара клешни за прозекторским столом, выхватил из все еще конвульсирующих рук Моисеенко зажигательную смесь и поджег ее. Фитиль оказался слишком коротким – когда Каверин бросил бутылку в жуткого монстра, она рванула прямо в воздухе. Между ними.

Чувствуя запах горящих волос и вдыхая собственную плавящуюся кожу, Каверин, последним взглядом успел лишь заметить, что монстр, который стал батей, выпрыгнул куда-то наружу.

[Ширра 21 271]

Лейбович оказался у лаборатории превым - под вой сирены, не ясно как успев одеться и обуться раньше всех. В сплохах пламени, видеющихся из раскрытой двери его тельняшка пестирила черными и белыми полосами.

Изменено 16 мая, 2012 пользователем Ширра

[Dmitry Shepard 30 680]

Леонтьев не намного отстал от Лейбовича, в его руках была видна причина задержки - огнетушитель ОП-5.

- Что происходит?, - крикнул Леонтьев, направляя струю порошка на пламя.

[Ширра 21 271]

- Горим! - коротко крикнул Лейбович, придерживая открытую дверь спиной. В его руках поблескивал нож аквалангиста - со странной круглой гардой-упором, рассчитанной на хват перчаткой гидрокостюма.

Как только струя огнетушителя немного прибила пламя с одной из сторон комнаты, Эдик бросился к окну. Следы убежавшего... Чего? Он не знал как это назвать... темнели на снегу, а из разбитого окна валил ледяной воздух.

Эдуард оглянулся по сторонам, увидел висящий на стене, в самом углу, фанерный щит с графиком исследований. Слава богу, загореться щит не успел. Лейбович подскочил к стене и, сунув нож в висящие на ноге пластиковые ножны, резким движением сорвал со стены доску и закрыл ею разбитое окно.

- Михаил, оно побежало, оно куда-то побежало. Надо загерметизировать это окно и, главное, найти куда оно побежало!

Внутри, в районе желудка, лежал неприятный комок странного, почти животного страха. В ночной тишине, еще подбегая к лаборатории, Эдуард слышал обрывки фраз и, распахнув дверь в горящую комнату, понял все, особенно если принять во внимание странную форму следов на снегу.

"Каверин!Твою ж дивизию! Какого, спрашивается, надо было тащить это.. ЭТО на станцию, если даже последнему идиоту было понятно что случилось с американцами! Его надо было уничтожить - все и полностью, там на месте! Я же говорил тогда! Звезд на погоны захотелось?! Кретин!"

! (Для желающих принимать экстренные меры)

Изменено 16 мая, 2012 пользователем Ширра

[Букса 7 932]

На станции Восток-1 запахло неприятностями. Неприятности воняли жареным луком, хлоркой и гарью.

- Я так и знал, - угрюмо буркнул себе под нос Зелёный, покидая свой обжитый уголок. ХорОм в таких условиях предусмотрено не было, отопление каждого квадратного метра станции при таких температурах за бортом обходилось в изрядное количество топлива, которое доставлялось на станцию «Восток – 1» далеко не каждый день, но тем не менее, у каждого обитателя базы был свой кубрик, пусть и весьма скромных размеров.

У дверей биологической лаборатории, той части базы, куда практически никого из участников 4ой полярной экспедиции не допускали, толпился народ, сама лаборатория полыхала что называется, синим пламенем, и по спине Филидора пополз липкий и гаденький холодок, никак не связанный с местными температурами. Филя вспомнил обугленную и раскуроченную станцию «Палмер». И трупы, которые они видели там.

- Началось, - обреченно изрек Зелёный.

Филидор Иванович ни в бога, ни в черта, ни в марсиан, ни в маленьких зеленых человечков не верил, хотя при этом и сохранил трогательную убежденность, что разбитые зеркала, черные кошки на дороге и прочие приметы, так и не искорененные советской наукой и на которые так богат был русский фольклор, - не к добру. И, несмотря на перешептывания на станции про Нечто-Страшное-И-Инопланетное, у Зелёного была своя версия произошедших событий.

На станции «Палмер» проводились антинаучные и антисоветские эксперименты над людьми. Возможно даже – советскими полярниками. И все случившееся в биологической лаборатории на базе «Восток-1»– это происки враждебных империалистических сил, диверсия и саботаж внедрившихся в их ряды шпионов. Которых надо всего-то - найти и обезвредить.

- Полагаю, нам нужен огнетушитель. И новый научрук.

По правде говоря, полыхающий блок лаборатории было уже не спасти, так что второй вопрос был куда как актуальнее.

Перебрав в памяти десяток фамилий (женщины и иностранцы были отметены сразу), Филя озвучил фамилию Караваева.

И с чувством выполненного гражданского долга отправился спать.

[Hikaru 19 905]

Вот когда Женя впервые по-настоящему пожалел об отсутствии верной шпаги. Какое-никакое, а все ж таки оружие. Оружие... Интересно, кому теперь достанется единственная их защита от той твари, что притащил на станцию Каверин? Иностранцы отпадают. Женщины, пожалуй, тоже. Женя отнюдь не считал, что "место женщины на кухне", но выставлять их на передовую... Не по-мужски это. И вообще, командиром должен стать самый опытный из них. По скромному Женечкину мнению, которым пока никто не интересовался, таковых было трое - Косарев, Норр и Лейбович. Впрочем, Лейбовича он сразу вычеркнул как неподходящего в силу "пятой графы". В пользу Косарева говорило то, что он член КПСС; зато Норр врач. Выбрать кого-то из них? Пожалуй, в таком важном деле спешить не стоит - Женя решил послушать, что скажут другие.

Изменено 17 мая, 2012 пользователем Hikaru

[Ширра 21 271]

Эдик вышел из клубов дыма, грязный и злой.

- Нужны гвозди и что-нибудь,чтоб законопатить окно, иначе вымерзнем. И кому-то надо вручить эту каверинскую пукалку, атрибут власти, что у него в сейфе. Кстати, если кому-то любопытно - это единственное оружие у нас станции - ружье, видимо, увезли. От него , конечно, остался мешок с дробью, но ее мы смело можем засунуть в... рот... и плеваться в случае чего.

Лейбович оперся спиной о стену и задумчиво съехал вниз, в полуприсед, положив вытянутые руки на колени и запрокинул голову, глядя в потолок.

"Вручить... а кому? Зеленый, Караваев, Зелински,Чайкина. Еще - возможно, Норр. Надо выбирать."

Больше всего ему понравилась бы на этой должности немногословная, но решительная и рассудительная Валентина. Но.. Только пусть не говорят, что это личное. Потому то, похоже, это было действительно личное.

Эдик шумно выдохнул, рассиживаться было некогда. Он встал и пошел к кладовке - там должны быть гвозди и, если повезет, то замазка. Ловить это ЭТО, когда его нечем убить, бессмысленно, а через несколько часов в помещениях холодильник будет, если не изолироваться от внешнего воздуха.

Изменено 22 мая, 2012 пользователем Ширра

[FOX69 48 910]

Мерзкое отвращение и страх медленно заползали в душу. Ещё две недели назад там на "Палмере" он ощутил что-то неладное. Предчувствие чего-то неизбежного, то что нельзя будет изменить. Пока научная группа работала на станции американцев, он не отходил от тягачей. Заглохшие на полярном морозе дизеля ничего оптимистичного не предвещали. Он нервно прохаживался между машинами, жалея, как никогда, что так и не научился курить.

По лицам вернувшихся товарищей и по сбивчивым рассказам Кротов уверился в своей правоте относительно грядущих непредсказуемых и вероятно опасных событий. А когда пара полярников под руководством Каверина погрузила на одну из "Харьковчанок" завёрнутое в брезент нетчо, его сердце лихорадочно застучало, несмотря на постоянно присущий ему бойцовский настрой.

И вот, последствия той заварухи двухнедельной давности дали о себе знать, здесь на "Востоке". Вой сирены, пожар, трупы и непонятные следы, уходящие в безбрежную белую пустыню. С последствиями аварийной ситуации справились быстро, но гнетущее чувство страха не желало расставаться с его подсознанием.

Помогая товарищам восстанавливать разрушенную лабораторию, он с омерзением посмотрел на обугленный труп Каверина и не испытал доли жалости к этому высокопоставленному вырожденцу-извращенцу. (В отличие от создателя А.Кротова. Светлая память тебе Вениамин Анатольевич. Для тех времён ты был настоящим героем.) Геи современности тебя не забудут. Арсений не прав.) Собаке - собачья смерть.

Разобрав завалы и избавившись от трупов, усталые и измождённые физическим и эмоциональным перенапряжением, люди разошлись. Арсений вернулся в генераторную, где слава всем имеющимся религиям, было всё спокойно и осознал, что руководящее звено их экспедиции утеряно безвозвратно. А значит, им придётся выбирать командира. В сложившейся обстановке со счетов нельзя было сбрасывать никого, даже молодых, даже иностранцев и даже женщин. Полярного опыта у них у всех - кот наплакал, а значит, в критериях выбора командира должны преобладать установки на следующие качества: спокойствие, холодный разум и непоколебимая преданность делу партии.

"Женщины? А что женщины? Женщины в наше время бороздят просторы вселенной, - подумал Арсений, потирая на макушке памятное место удара сковородой одной из его многочисленных пассий. - К тому же, ведь командир будет не один, каждый из нас подставит ей своё плечо".

Изменено 17 мая, 2012 пользователем FOX69

[Ширра 21 271]

Эдуард забил окно фанерой и с сосредоточенным выражением лица смешивал на осколке стекла, вынутом из битого окна, мел с олифой - теперь получившуюся на месте окна конструлевну следовало тщательно законопатить.

Кроме того, ему не давало покоя то, что он видел на американской станции. Особенно - энергоблок.

"Все-таки, надо выбирать кого-то посообразительней и с головой на плечах. Побоку политическая принадлежность, даже гражданство - побоку. ЭТО надо обезвредить Обезвредить, а не членствами мерятся. Нам тут нужен не член партии, а уж, по крайней мере, ее мозг. Или не ее, а просто хороший мозг. Наличие партбилета ума еще ни кому не добавляло."

Изменено 17 мая, 2012 пользователем Ширра

[LayLi 15 025]

Произошедшее пару недель назад на станции «Палмер», заставило сердце немца хаотично пропускать удары, несмотря на то, что этот человек повидал многое. Лафреск точно знал, что одним этим ЧП не ограничится.

Вой сирены подтвердил опасения Фила и он не смог удержаться от злостного высказывания в сторону ученых, которых считал виноватыми во всей этой заварухе. Изучения изучениями, но правила безопасности как Гимн СССР.

Лафреск достал из коробки с вещами небольшой свёрток, хранившийся до не лучших времён. В тонкую ткань был бережно завёрнут старый кинжал военного времени. На клинке различалась надпись, немного потёртая временем, «Meine Ehre heißt Treue» («Верность — моя честь»). Филипп ценил качество этого клинка намного выше, чем качество современных походных ножей, приспособленных, разве что, чистить картошку. Этот клинок армейского образца, разительно отличался от узорчатых и позолоченных собратьев, выдававшихся исключительно офицерам, и являющихся просто симпатичной игрушкой. Да, это кинжал СС, держись Лейбович, я иду

Подвесив кинжал за короткую цепь на ремень, Филипп ринулся в сторону лаборатории. К его радости и сожалению пожар был ликвидирован и теперь, здесь орудовал еврей, закрывая вентиляцию, образованную выбитым стеклом. Судя по всему, это...нечто, сбежало через окно.

"Преследовать это, последняя мысль, которая должна возникнуть в голове. Это его среда обитания"

- Schön gemacht, - отчеканил немец, произнося слова в никуда, но переведя взгляд на Лейбовича продублировал фразу на русском, - Хорошо сработано.

Изменено 17 мая, 2012 пользователем LayLi

[Elshe 6 891]

Керимова, как водится, проигнорировали, когда ездили на соседнюю станцию, а потому до него доходили только смутные слухи об увиденной там картине, но истинному ученому много не надо, чтобы провести параллели и сделать правильные выводы. Пока он стоял, наблюдая за тушением пожара (бескрайняя ледяная пустыня, пламя и наконец-то вынужденные хоть что-то сделать капиталистические бездельники - он мог бы смотреть на это бесконечно...), и потом, когда прошелся по помещению, в голове его без устали шел анализ ситуации. Правильные выводы были следующими: Моисеенко мертв и, если вычесть пожар, умер он как-то совсем уж антисоветски - Керимов постарался выкинуть из головы зрелище разрубленного пополам обгорелого трупа - оно мешало сосредоточиться. Судя по этому, Моисеенко и был тем последним незамешанным, и больше друзей у Тимура здесь не осталось. Каверин мертв - отлично, одним шпионом меньше. Астахов исчез, и есть надежда, что то, что оставило живописные следы, уходящие прочь от станции, его утащило и теперь доедает, устроившись в каком-нибудь сугробе поуютнее.

Вспомнились сказанные Зелёным слова:

- Полагаю, нам нужен огнетушитель. И новый научрук.

- Расстрельная команда на вас нужна, вот что я скажу! - бесстрашно пробормотал Керимов и отправился к себе.

Если опираться на те самые смутные слухи, эти притащили с той станции какую-то мерзость, очевидно, чтобы натравить на Керимова и Моисеенко, но не сумели с ней справиться. Тимур позволил себе горькую усмешку с оттенком легкой гордости. В худшем случае теперь Восток ждет та же судьба. В лучшем - мерзость сожрет всех и вся, кроме Керимова. Научрука сожрут первым и это хорошо. Ему, единственному советскому человеку на станции, будет приятно это осознавать. Керимов представил себе ужас и отчаяние горе-диверсантов и уснул со счастливой улыбкой, впервые с тех пор, как все понял.

Изменено 17 мая, 2012 пользователем Elshe

[Dmitry Shepard 30 680]

Пока Лейбович занимался окном, Миша прошелся по станции, внимательно проверяя, нет ли где уязвимых мест или удобных средств проникновения. Заодно он разжился запасным топориком, который теперь висел в самодельной петле у пояса, успокаивающе похлопывая по бедру при ходьбе. Не огнестрел, но все же лучше, чем нож. К сожалению, осмотр показал, что, если это Нечто захочет, влезет без мыла куда угодно. Все же полярная станция - не средневековый замок. Да и выбитое толстенное окно в лаборатории ясно показывало - не найдет Тварь доступный вход, не беда, сделает свой собственный. У этого полезного обхода была своя скрытая цель - успокоиться. Как любой человек, вплотную столкнувшийся с запредельным, Леонтьев был на грани громкой паники, когда адреналин, связанный с пожаром отступил и пришло осознание, в какую ситуевину они вляпались. Своей тайной цели Михаил достиг, поэтому в столовую зашел уже спокойным и, внешне, уверенным в себе. Да, новый научрук нам определенно нужен. Но кто? Усевшсь в кресло у стены, Леонтьев стал перебирать кандидатуры.

Х

[Elhant 14 573]

Взбудораженный Чаки, услышав сирену, быстро выбежал из своей каюты и первым делом отправился на кухню. И только выйдя оттуда, уже с тесаком на голо, он начал вникать в ситуацию. Конечно, кому из присутствующих придет в голову нападать на других, но рисковать Норр не любил, к тому же, находящееся в его руке полу-оружие, полу-кухонный прибор немного успокаивало мужчину.

Как выянилось, тесак мог бы очень даже пригодиться, но повар подоспел в лабораторию уже после случившегося инцидента. Освободив руки, он начал помогать остальным в наведении порядка, после чего, уже неспособный уснуть, отправился снова на кухню. Монстры монстрами, а есть все равно все захотят. Или не захотят. Судя по тому, как Чаки описали эту тварь, многие вполне могли не выдержать внешнего вида еды, особенно если приготовленное блюдо будет мясным. Норра же, привыкшего к подобным вещам еще с детства, это ничуть не затрагивало. Мясо есть мясо, и если оно движется, то его надо убить, а потом приготовить. Конечно, готовить то "нечто" он не собирался, а вот убить было бы хорошо. И все же повар решил не террорезировать народ и начал готовить что-то салатневое и безобидное на вид.

Обычно Александ Александрович полностью отдавался процессу готовки, но сейчас надо было решить, что делать, и кого выбрать новым научруком. Повару импонировала Чайкина, которая казалась спокойной и рассудительной. Тот факт, что она была женщиной Чаки ничуть не беспокоил, жена ему показала, что некоторые женщины могут быть... мужчинами. В любом случае, кандидатура хорошая, как и Романова, которая была девушкой умной, хоть и немного далекой. Еще был Радек Зеленка, метеоролог, которому Норр мог бы довериться, несмотря на всю отстраненность чи чеха, чи словака.

[Naji 11 439]

Принеся некоторую пользу, свежеразбуженный, любая свободная минута тратилась именно на попытки чуть-чуть поспать, потому что «ночью» это решительно не получалось и было не до выяснений виной тому незаходящее солнце, недостаток кислорода или что-то ещё, Борис отправился на кухню, где и обнаружился занятый одной из своих прямых обязанностей Норр.

- Витамины это конечно хорошо, а можно что-нибудь покалорийней? – поинтересовался у Александра Карабас, с сожалением смотря на тарелочку некого салатика.

Меню полярников, слюновыделение на старт… внимание…

Изменено 17 мая, 2012 пользователем NajMiV

[Elhant 14 573]

- Витамины это конечно хорошо, а можно что-нибудь покалорийней? – поинтересовался у Александра Карабас, с сожалением смотря на тарелочку некого салатика.

- Будут вам калории, еще успеется. А сейчас утро относительное, на завтрак будет легкая пища, - Чаки кинул в рот капусту и принялся нарезать огурцы. - К тому же, в такой волнительный момент не стоит набивать до отвала свой желудок. В крайнем случае, сварганю что-нибудь еще, побыстренькому.

Норр полностью ушел в процесс приговления завтрака и вряд ли сможет в течении какого-то времени поддержать с кем-то разговор.

Х

Изменено 17 мая, 2012 пользователем Elhant

[Naji 11 439]

- Ваша, с Эдиком кулинарная самодеятельность походила бы на вредительство, - не громко разговаривал Борис, уже сам с собой, решив не мешать повару и направляясь в кают-компанию, - рацион и меню рассчитаны на время всей экспедиции. Хотя, спасибо что у нас курица и шоколад отдельно, а не как у папанинцев.

Изменено 17 мая, 2012 пользователем NajMiV