Игра 20-1: Инцидент в Антарктиде

[leetSmithy 13 278]

ЕСЛИ ВЫ НЕ ПОЛУЧИЛИ ПИСЬМА МАСТЕРА, ВЫ - ПРОСТОЙ ПОЛЯРНИК. ПОКА ЧТО.

ПРОЛОГ

15 января 1982г.

Двигатели самолета, с трудом приземлившегося на небольшой, расчищенный от рыхлого намета пятачок импровизированной взлетной полосы, устало чихал и кашлял, лениво раскручивая лопасти винтов. Даже те двадцать минут, которые участники предыдущей – третьей по счету – полярной экспедиции, торопливо разгружали транспортник, а новоприбывшие медленно и тяжело ковыляли к жилым домикам станции, были для него мучительным ожиданием на вершине этого «ледяного Эвереста» – исполинского ледяного купола, возвышавшегося над поверхностью моря у берегов самого дикого, самого недружелюбного к человеку и самого загадочного континента на Земле.

На все про все только двадцать минут. Приветствия и хлеб-соль будут позже – четкие инструкции командира «Востока»: «Полюс Холода, ребята, это вам не Гагры и не Ялта. Нельзя с ним шутки шутить...»

Сейчас конец лета и температура воздуха на вершине купола «всего» –40°С. Если замешкаться, то потом либо моторы заглохнут, захлебнувшись от ледяного воздуха и недостатка кислорода, либо посадочные лыжи примерзнут, и придется их кувалдами отбивать и стаскивать самолет с места тягачами. К самолёту подогнали мощный гусеничный артиллерийский тягач АТТ, в кузов которого и выгрузили всё, что привезли из «Мирного». Никто из новичков участия в разгрузке не принимал, потому что физическое напряжение без предварительной, хотя бы кратковременной, акклиматизации вызывает сильнейшую одышку и головные боли. Каверин уже скрежетал зубами от мигрени, которая электрическими разрядами бьет где-то над лобными долями.

«Восток-1» находится на вершине ледяного купола высотой около 3500м над уровнем моря, содержание кислорода в воздухе здесь ниже, чем на такой же высоте в горах на материке минимум на 40 процентов...», – он перебирал в уме всю ту информацию, которой их подробно снабдили «антарктические ветераны» с «Мирного», с трудом сдерживаясь от ругани. Всего на 40? Да ведь тут просто дышать невозможно!

– Добро пожаловать на Купол, Вениамин Анатольевич! – хмуро пробурчал ему чуть ли не в самое ухо пожилой командир станции Юрий Михайлович Астахов – ветеран полярных экспедиций, один из тех, кто покорил Полюс Холода в середине 50-х.

Каверин кивнул. Отплевываясь от назойливо лезущих в рот шерстинок маски, нижняя часть которой защищает рот и нос, он спросил:

– Юрий Михайлович, мы уже можем считаться настоящими полярниками?

Старик Астахов, прозванный за огромный опыт, волевой характер и отеческое отношение к своей команде «батей», строго свел заиндевевшие брови и проговорил все тем же хриплым и хмурым голосом:

– Вот как новоселье справите и флаг поднимите, то да, пока что – нет.

Пустующий флагшток, укрепленный на стоящем между жилых помещений небольшом, обросшем льдом металлическом постаменте, насмешливо и прямо намекал Каверину на текущий статус 4-ой Полярной.

Ветра практически не было – закрепленный над неширокой башенкой радиовышки чулок ветроуказателя висел понуро, изредка раскачиваясь. Намет был еще не слишком высок и еще не достиг той стадии рыхлости, когда начинал предательские разваливаться под ногами. Сменщики не мешались под ногами у сменяемых, которые работали как заведенные, будучи закаленные суровой здешней жизнью, стремительно осуществляли погрузо-разгрузочные работы, не останавливаясь, весело перекидываясь друг с другом фразами, шутками, подколками в адрес «салаг», которых «батя шут знает зачем выписал с Большой Земли».

Когда самолет покинул станцию и скрылся за горизонтом, началась официальная часть приветствия, сопряженная с трогательной суматохой встречи. Зимовщики провели команду Каверина в жилые домики по утоптанным в снегу ходам сообщения. По-видимому, традиция приветствия сменщиков уже давно превратилась в торжественный ритуал веселого полярного застолья, потому что спустя несколько минут после прибытия, и новички и зимовщики уже дружно общались, сидя за широким, накрытым белой скатертью столом кают-компании, на котором стояло все, чем только может похвастать полярник. Щи, пирожки, гречневая каша с гуляшом и подливкой, малосольные огурчики, сооруженные наскоро из многочисленных консервов салатики и, конечно же, водочка, которую самолично разливал по стопкам, не жалея запасов и здоровья салаг, батя.

Спустя два часа для новичков организовали детальную и небезынтересную экскурсию по «Востоку». Связисты отправились в радиорубку ловить сигналы с «Мирного», механики, решили, видимо, продолжить банкет в теплом уютном салоне пассажирского тягача «Харьковчанка-2». Повара предпочли остаться на кухне, сразившись в искусстве приготовления особо сложных блюд из бывшего когда–то свежим картофеля – а теперь превратившегося в замороженные «бильярдные шары», масла и сайры. При температуре продуктов равной температуре воздуха «на улице» картошку приходится рубить топором на кусочки, а потом только складывать в кастрюлю с бульоном, который тут, в условиях пониженного давления, кипит при температуре всего лишь 83°С. В итоге кулинарное соревнование существенно затянулось.

Батя провел Каверина и остальных по лабораториям, гляциологической и медицинской (которую тут саркастически называли прозекторской), показал склад, на котором хранились уложенные на длинные массивные металлические полки, выбуренные из толщины ледового панциря длинные, круглые, мутного цвета керны с образцами микроорганизмов, вмороженных в крупнейшее подледное антарктическое озеро, на котором и располагалась станция. Последним этапом экскурсии было посещение дизельной, которую батя с придыханием назвал «материнским бьющимся сердцем» «Востока», в очередной раз строго повторив про тщательнейшее соблюдение всех мер осторожности и безопасной эксплуатации генераторов станции.

---

23 февраля 1982г.

В этот раз праздничную дату встречали на «Востоке» с утроенным ликованием. Для участников 4-ой полярной экспедиции, закинутых в эту ледяную пустыню по прихоти, не то рока, не то тщательно спланированной акции госбезопасности, 23 февраля было не только Днем Советской Армии – праздником, самим по себе важным и нужным, но и днем, когда они официально стали гордо именоваться полярниками. Теперь над помещениями станции гордо реял, пусть и обледенелый, но яркий и красный флаг, с неизменными серпом и молотом, и украшенный вышитой золотыми нитками римской цифрой «4».

Прошедшие двухнедельную антарктическую «шоковую терапию» акклиматизации, люди сейчас были полны оптимизма и чувствовали себя намного лучше, чем месяц назад, когда их самолет, преодолевая холод и все вздымающийся ввысь склон купола, наконец, сел на станции, и их экспедиция формально была открытой. Они привыкли к низкому полярному солнцу, к жиденькому воздуху и кислородному голоданию. Ветра, конечно, все еще страшно боялись, а о буре пока и думать даже не хотели, но в целом испытания «Востока» их теперь пугали уж не так сильно. Приступы одышки во сне, сопровождающие их кошмары, головные боли, ломота в суставах – все эти беды постепенно отступали от полярников группы Каверина. Женщины из группы даже со смехом отмечали положительное влияние кислородного голодания: килограммы веса-то уходили почти на глазах!

К бытовым неудобствам, конечно, оказалось привыкнуть проще. В конце концов, даже к полярной моде притерпелись: толстенные пуховики с утеплителями, шерстяные балаклавы, мохнатые шапку до самых бровей, капюшоны, плотные свитера, – ну трудно ли привыкнуть к такому настоящему русскому человеку? К холоду привыкаешь. Как сказал врач Володя Моисеенко, как и батя, оставшийся с четвертой полярной на «Востоке» до конца зимовки: «Вызванная охлаждением боль – это сигнал организму: принимай меры!» Постепенно сигналы эти стали слабее – организм перестроился, увеличилось количество эритроцитов в крови и их концентрация.

Накануне отправки самолетом в «Мирный» членов предыдущей экспедиции, метеоролог третьей экспедиции расхрабрился даже настолько, что, позабыв ненадолго о коварстве «Востока», влезал на сугробы, забирался с фотокамерой на тягач, дыша открытым ртом, без маски. Тут же заработал себе обморожение глотки и ожег легких, едва не перешедший в двустороннюю пневмонию. Только после крепкого чая и таблеток, несчастный сумел с трудом проговорить нечто вроде «Зато снимки о-го-го!»

«Восток – дело тонкое», - говорил киношный красноармеец Сухов, даже не понимая, насколько прав, впрочем, не представляя себе географически тот, другой «Восток» – холодный и суровый, не прощающий человеку ни единой ошибки.

---

В кают-компании играла музыка. Полярники что-то оживленно обсуждали, из соседней комнаты раздавался глухие перестуки бильярдных шаров. Каверин собрал всех незадолго до одиннадцати вечера, объявил о вступлении в действие 4ой полярной, сообщил о том, что все желающие сейчас могут пройти в радиорубку и передать последние в ближайшие три месяца сообщения на Большую Землю.

После того, как желающие гурьбой ломанулись в радиорубку, едва ли не локтями расталкивая друг друга и в течение часа по очереди передали послания своим близким и друзьям, коллегам и товарищам, Каверин и батя, вновь объявили, уже торжественно, что «суровым, но справедливым руководством станции, а также ЦК сугробов и льдов» официально объявлено этот вечер считать кануном Нового Года, со всеми вытекающими последствиями. Раздались крики ура, хлопнула бутылка шампанского, не весть как угодившая в трюм транспортного ИЛа, записанные на магнитную пленку, полились из катушечного магнитофона «Комета» звонкие раскаты Кремлевских курантов, а вслед за ними раздались такие знакомые и любимые звуки, от которых присутствующие в кают-компании люди, обменявшись теплыми и дружескими улыбками, поднялись из-за накрытого стола и тихонечко подняли наполненные заботливой батиной рукой стаканы.

ИНЦИДЕНТ

ПРАВИЛА ИГРЫ, ОПИСАНИЕ АКТИВНЫХ РОЛЕЙ И СОСТАВ ИГРОКОВ

Альфа (1-1+1=1) - инопланетный захватчик, принадлежащий к неизвестному науке виду, называемому людьми "Нечто". По прибытию экспедиции проник на станцию и уничтожил одного из полярников, приняв его облик. Способен ассимилировать других членов экспедиции каждые две ночи, таким образом, убивая жертву и создавая вместо нее Носителя, продолжающего вести себя так же, как вел себя погибший полярник.

Альфа не в состоянии провести ассимиляцию Интерферона, защищенного иммунитетом, однако он может пойти на физическое уничтожение своего главного врага, пожертвовав для этого одним из своих созданий - Носителей. В такой день ассимилировать он не будет.

Носитель (1+(1-1)-1=0) - порождение Альфы. Является "Нечто", который перенимает все характеристики жертвы и продолжает вести себя как обычный человек. Знает личность Альфы, но о других Носителях не подозревает. Способен подбрасывать ложные подсказки относительно принадлежности к Нечто на любого члена экспедиции. При гибели главного Нечто первый Носитель эволюционирует в Альфу.

Интерфероны (2) - ученые, волею судьбы имеющие иммунитет к заражению. Каждый ход они могут украдкой взять образец ДНК выбранного ими полярника и проверить его с помощью своих кустарных разработок на предмет причастности к Нечто, но не в состоянии определить Альфу из-за его улучшенных способностей к мимикрии. Друг друга Интерфероны не знают, и каждый ход действует только один из них (в первую ночь - первый, во вторую - второй, и так далее). Интерферон, проведший проверку, может создать подсказку, указывающую на личность Нечто.

Командир Станции (1) - лидер экспедиции, выбранный полярниками. Имеет 1.5 голоса на голосовании. Каждый третий день (3, 6, 9 и т.д.) может инициировать проверку крови, взяв образцы у троих подозреваемых (одного выбирают на голосовании, и еще двоих выдвигает сам Командир).

Участники Экспедиции (12-1-2=9) - обычные полярники, имеющие в своем арсенале здравый смысл и соображение, помогающее им найти инопланетных интервентов среди них.

ПРАВИЛА ПО ВРЕМЕНИ

Альфа делает свой выбор до 21.30.

Интерфероны присылают имена для проверки строго до 18:00 (раньше - можно, позже - нельзя).

Носители и интерфероны присылают Мастеру подсказки до 18:30. Очередность "своих" дней для подсказок можно уточнить у Мастера.

Голосование мирных длится до 22:00. Переголосовывания разрешены до 21:30.

УСЛОВИЯ ПОБЕДЫ

Для победы команде Нечто нужно уничтожить всех людей, подставив их на голосовании или ассимилировав.

Для победы команде людей нужно уничтожить как Альфу, так и всех Носителей.

Ничья не предусмотрена.

СПИСОК НАУЧНОЙ ГРУППЫ

Борис Борисович (Missis Taylor) - простой полярник

Доминика Виельгорская - Иоанна

Александр Дачников - Sazard

Радек Зеленка - tenar

Филидор Зелёный (Букса) - Альфа

Новак Зелински (Lord Snow) - простой полярник

Борис Караваев (NajMiV) - Альфа

Тимур Керимов - Elshe

Маэлс Косарев - Vuvuzela

Арсений Кротов - FOX69

Филипп Лафреск - LayLi

Евгений Ледогоров - Hikaru

Эдуард Лейбович - Ширра

Михаил Леонтьев - Dmitry Shepard

Александр Норр (Elhant) - Носитель

Анна Романова - Dart Ph

Валентина Чайкина - First Contact

---

ВНИМАНИЕ!

На время игры Мастера настоятельно просят воздержаться от обсуждения игры в ЛС между игроками - даже в большей степени, чем обычно!

Особенности функционала ролей не предусматривают никакого внеигрового общения.

При получении информации о раскладе внеигровым путём автоматически теряется как возможность играть искренне, так и элементарный интерес к игре.

В случае нарушения этого правила игра потеряет всякий смысл, а старания всей Мастерской Команды и самих игроков обернутся прахом.

Играйте честно, чтобы все получили удовольствие от игры!

---

СВОДКА ГОЛОСОВАНИЯ

---

ПЕРВЫЕ СУТКИ

ПЕРВАЯ ПОДСКАЗКА

ВТОРЫЕ СУТКИ

ВТОРАЯ ПОДСКАЗКА

ТРЕТЬИ СУТКИ

ТРЕТЬЯ ПОДСКАЗКА

ЧЕТВЁРТЫЕ СУТКИ

ПЯТЫЕ СУТКИ

ЭПИЛОГ

Изменено 26 мая, 2012 пользователем First Contact

[Dmitry Shepard 30 787]

Пять минут возни с нитками и иголкой и, вуаля, готов практически "нашлемный" фонарь. Одевшись и загодя накинув капюшон с фонарем, Леонтьев вышел к предбаннику, держа наготове топорик. Так, полярник Леонтьев, одна штука, к еде, ээ, к победе над Нечто, готов! Только остальных подождать осталось.

[Ширра 21 605]

Минут через двадцать в кают-компании показался Эдуард. Собственно, большкую часть этого времени он потратил, чтоб отпилить от одной из валяющихся в кладовке труб, предназначенных для ремонта системы оттопления, подходящий кусок с приваренным к нему штырем( для монтажа в стену). Срезав трубу наискось, он получил блеклое подобие багра, которое его вполне устроило.. за неимением лучшего.

Форма где-то такая

Изменено 22 мая, 2012 пользователем Ширра

[FOX69 49 406]

Одевался Арсений не долго, быстро по-армейски. Всю привычную полярную экипировку за пару минут.

Из своего арсенала он прихватил ещё один огнемёт, пару "Молотовых" и "батькино Наследие" и отправился к группе доярок.

Изменено 17 мая, 2012 пользователем FOX69

[First Contact 22]

Уже полностью одетая хмурая Валя, сделав удобной длину, затягивала узел на верёвке, из которой соорудила через плечо подвес для выданного ей Арсением огнемёта.

[Hikaru 20 055]

Женя, вооруженный вертелом, с завистью посмотрел на "багор" Лейбовича и внушительный арсенал Кротова.

- Можно мне тоже Молотова? - попросил он у механика

[FOX69 49 406]

Женя, вооруженный вертелом, с завистью посмотрел на "багор" Лейбовича и внушительный арсенал Кротова.

- Можно мне тоже Молотова? - попросил он у механика

- Так я же для всех делал, - сказал Арсений и раздал боеприпасы народу.

Арсений собрал группу из пяти человек и выстроил в шеренгу.

Первым был он, потом Леонтьев с освещением, Эдуард с внушительным багром, Женя с "Молотовым" и замыкала процессию Валентина с огнемётом. Получился внушительный отряд.

Таким образом они дошли до вездеходов и приступили к сливу. Работы предстояло много. Сцедить дизтопливо в канистры и перенести в 200 килограммовые бочки в ангар.

Арсений полез в кабину за ручным насосом, а вся группа разбирала канистры.

Изменено 17 мая, 2012 пользователем FOX69

[Ширра 21 605]

- Только, Кузнечик, не через головы бросать. Шаг в сторону - и максимально НЕ над людьми. Это не граната - с какой скоростью бахнет на таком морозе - предсказать невозможно. Поэтому чтоб над головами не рвануло.

Изменено 17 мая, 2012 пользователем Ширра

[leetSmithy 13 278]

ПЕРВЫЕ СУТКИ

ВЫБОРЫ НАЧАЛЬНИКА СТАНЦИИ

Маэлс Косарев оглядел присутствующих людей. Растерянных, испуганных, еще пытающихся цепляться за привычную действительность, которая стремительно катилась в пропасть. Бездонную пропасть ужаса и мрака, более темной и пугающей, чем огромное, усыпанное бледными звездами, черное небо Антарктиды, которое, казалось, настигло их на этом маленьком клочке привычного мира, ведомое лишь одной целью – пожрать и переварить. Как пропасть, как Нечто...

Косарев пытался сохранять спокойствие, ободрить присутствующих, на него возлагали чаяния и надежды. В конце концов, он был одним из самых опытных членов отряда, и теперь они всецело зависели от его поступков.

– Что же, – проговорил он, пряча за пояс пистолет погибшего Каверина, – думаю, вы понимаете, что наша задача теперь: не дать вырваться этой твари за пределы «Востока». Даю вам слово: я – человек. А если бы вы были тварями – вы набросились бы на меня в ту же секунду. Значит, среди вас еще есть люди. Однако, чем дольше мы с вами находится тут и бездействуем, тем больше шансы, что к наступлению полярной осени, людей на станции на останется...

ХОД НЕЧТО

Человек услышал тихий шорох за спиной. Сцены минувшего дня ярко пронеслась перед глазами: кровавые разводы на стенах и полу лаборатории, расчлененное тело врача Моисеенко, зелено-бурая мерзкая жижа на полу, обгоревший труп начальника экспедиции – все это слилось для полярника в одну жуткую картину, всматриваться в которую было страшно, поворачиваться спиной – еще страшнее. «А если это ОНО? »

Полярник резко отпрыгнул в угол комнаты, прижавшись спиной к стене, выкинул левую руку перед собой, как бы заслоняясь от того, что могло таиться в сгущавшейся перед ним темноте. Другая рука тщетно пыталась нащупать электрический выключатель.

«Это всего лишь снег, снег шуршит, подгоняемый вет...», – успокаивающая мантра уже начала действовать, когда шорох вдруг повторился. Он вновь раздался за спиной! На этот раз он был гораздо более громким, гораздо менее реальным.

Дрожащая рука, наконец, нащупала выключатель. Есть!

Вместо того, чтобы разогнать мрачные тени, а вместе с ним и все страхи, свет, возникший в комнате, напугал полярника еще больше. Он был мертвецки бледным, неестественным и...

«Бууульк», – звук, громкий, четкий, обыденный. Такой звук раздается, когда бросаешь в глубокий колодец пыльный булыжник. Вот только...

...после того, как камень погрузился в воду, все звуки стихают...

«Буууууульк»

«ОНО...», – проносится мысль в голове полярника, в тот миг, когда на его лицо сползает вязкая бурая жижа, исторгающая отвратительные шевелящиеся белые отростки, впивающиеся в поры, глаза и уши, словно склизкие дождевые черви в рыхлую землю.

У дьявольской твари появился первый Носитель

СЛУЧАЙНОЕ СОБЫТИЕ

Даже у самого идеологически крепкого полярника от страха затряслись поджилки - новое открытие, совершенное членами экспедиции, казалось совершенно диким и невообразимым. Станция на глазах превращалась из уютной, теплой, созданной человеческими руками, обители, стоящей среди безжизненных льдов и снегов холодного континента, в мрачную колыбель подлинного ужаса. «Восток» становился все более похож на склеп... А теперь по нему еще и начали разгуливать мертвецы. Тело Каверина исчезло!

СОСТАВ IV ПОЛЯРНОЙ ЭКСПЕДИЦИИ

[Elshe 6 891]

- Ну что ж, поздравляю, Косарев, - неприязненно сказал Керимов и бросил взгляд на пистолет. - Вот только стрелять тут не надо, - быстро и нервно добавил он. - Половина народа увешана ГСМ: взлетим на воздух безо всяких тварей. - Он внимательно вгляделся в лицо Косарева, словно стараясь рассмотреть признаки присутствия этой мерзости в новом научруке. - Распоряжения, товарищ начальник?

Изменено 17 мая, 2012 пользователем Elshe

[Hikaru 20 055]

Погода разгулялась не на шутку: ветер почти что сбивал с ног, снежные хлопья так и норовили забиться в ноздри и залепить глаза. Женя всерьез опасался, что они заблудятся и не найдут вездеходы, но их проводник оправдал доверие товарищей и безошибочно вывел их к заснеженным холмикам, в которых с трудом угадывался экспедиционный транспорт.

- Может, загоним вездеход в ангар? - перекрывая свист ветра прокричал он Кротову

[Ширра 21 605]

Арсений полез в кабину за ручным насосом

Порывистый резкий ветер нес снег, поднимая его с сугробов - холодная мелкая крошка, оставляющая покалывающее ощущение на крохотных не закрытых участках кожи вокруг глаз.

Эдик напряженно всматриваплся в затуманенную снежным безумием темноту.

"Черт, и ни черта не видно и не слышно."

- Может, загоним вездеход в ангар? - перекрывая свист ветра прокричал он Кротову

- В ангаре было б проще. Заодно проверим - не там ли оно. Я не думаю, что оно с удовольствием гуляет по такой погоде.

Изменено 17 мая, 2012 пользователем Ширра

[Vuvuzela 9 444]

- Распоряжения, товарищ начальник?

Маэлс поднял на него глаза:

- Керимов, тебе я могу поручить особое задание: ты возглавишь Ковылневнуд - комитет по выявлению лиц, не внушающих доверия. Вряд ли кто-то подходит для этого лучше. Крепись, родина тебя не забудет.

С этими словами он отправился спать.

[FOX69 49 406]

- Может, загоним вездеход в ангар? - перекрывая свист ветра прокричал он Кротову

- Хорошо, - прокричал в ответ Арсений. - Загоним и там сольём.

Ровно через час две "Харьковчанки" стояли в ангаре, а группа полярников заполняла канистры дизтопливом.

Когда работа была сделана, они отправились на станцию.

[Sazard 484]

- Керимов, тебе я могу поручить особое задание: ты возглавишь Ковылневнуд - комитет по выявлению лиц, не внушающих доверия. Вряд ли кто-то подходит для этого лучше. Крепись, родина тебя не забудет.

Александр тихо-тихо вздохнул, отнял руку ото рта и мысленно пожалел о своем голосе. Страшно даже подумать, если новоиспеченный начальник серьезно соберется прислушиваться этому параноику, а не просто пытается найти ему дело, которым тот бы мог заняться, вместо отгрызания ногтей, скажем.

Изменено 17 мая, 2012 пользователем Sazard

[First Contact 22]

Всё это время Валя не проронила ни слова. Она, как и сказала Кротову, не путалась под ногами, не хватала тяжёлое (хотя будучи рослой и крепкой, способна была помочь физически), лишь всматривалась и вслушивалась, перебирая пальцами в огромных многослойных варежках - руки не должны были подвести.

Но видимость была практически нулевая.. как и слышимость. Сначала ей было страшно, позже - уже на пути обратно, ею овладело состояние, похожее на полуобморок - всё вокруг казалось сном. Она старалась не отставать от мужчин и ровно дышать. "Чайке в космосе тоже было несладко", - подумалось ей. - "Она даже заснула, так что из ЦУПа её пришлось будить. Но она справилась." Валя посмотрела в спину впереди идущего Женечки. "Им тоже несладко и тяжело. Но они не подают вида. Вся разница в этом. И я тоже так могу."

Сон отбежал прочь. Рёв ветра перестал быть монотонным. Валя перехватила огнемёт поудобнее, хотя через всю эту одежду едва чувствовала его - лишь вес, давящий на плечо.

[Hanuka 3 802]

Вшшшш...

Люди. Пятеро. Идут к базе. В руках канистры. Огонь... От огня больно. Они об этом знают. Нужно поймать.

Неожиданно перед пятеркой смельчаков возникла фигура с поникшей головой, одетая в привычную присутствующим одежду полярника. На голову была одета балаклава, так, что лица нельзя было разобрать при всем желании. Можно было лишь видеть глаза и губы... из которых сочилась кровь, оставляя алые капли на белоснежном снегу, которые, впрочем, тут же засыпались новым снегом. Первый блин был комом - так и первое Нечто было самым примитивным, не чета своим отпрыскам, и даже не сильно пыталось замаскироваться.

- Остановитесь... - не поднимая головы, прошептало существо так, что все услышали его, несмотря на бушующий вокруг буран.

[Elshe 6 891]

Маэлс поднял на него глаза:

- Керимов, тебе я могу поручить особое задание: ты возглавишь Ковылневнуд - комитет по выявлению лиц, не внушающих доверия. Вряд ли кто-то подходит для этого лучше. Крепись, родина тебя не забудет.

Керимов уже привычно дернулся от мысли "Что он знает?!", но потом облегченно выдохнул. Наверняка, Косарев имел в виду поиски непонятной твари, вряд ли сейчас всех этих заботит что-то, кроме собственной шкуры. Керимов сел, скользнув взглядом по странно вздохнувшему очкарику Дачникову: "До сих пор не привык, что ли, к пониженному содержанию кислорода, салага?" - и принялся выявлять. Результаты не стоили того, чтобы их озвучивать, да и некому было: во-первых, он никому здесь не доверял; во-вторых, Косарев, которому он доверял теперь меньше всех из-за его новой должности, ушел спать.

[Ширра 21 605]

- Остановитесь... - не поднимая головы, прошептало существо так, что все услышали его, несмотря на бушующий вокруг буран.

Лейбович перехвалил "багор" и сделал шаг вперед и всторону, с линии огня, не спуская глаз с существа.

Изменено 17 мая, 2012 пользователем Ширра

[Dmitry Shepard 30 787]

Тяжелая работа настолько ушатала Михаила, что он был свято уверен, появись сейчас перед ним Нечто, безразлично сдвинет в сторону и пойдет дальше до койки валиться спать. Ан, нет. Когда гротескная фигура прошипела приказ остановиться, Леонтьев от неожиданности подскочил на месте и, с криком "Онотоле! ААА!!", как заправский индеец метнул в фигуру топорик, напрочь забыв о сжимаемом в другой руке "Молотове".

[Hikaru 20 055]

- Остановитесь... - не поднимая головы, прошептало существо так, что все услышали его, несмотря на бушующий вокруг буран.

Вот она, тварь... Женя не колебался. "Ан гард!", завопил он и сделав, как учили, шаг в сторону, метнул бутылку в сторону "полярника"

[FOX69 49 406]

Арсений вскинул огнемёт и открыл клапан баллона. Яркая струя пламени метнулась к ногам странного существа.

[First Contact 22]

Их колонна остановилась - резко, и мужчины впереди рассыпались в разные стороны, открыв Вале вид на.. Астахова?.. Рефлекторно она сделала шаг назад, паники не было, она просто не могла сообразить - словно бы забыла - как двигаться и что делать дальше, и это было.. досадно. Собрав волю в кулак она вспомнила объяснения Арсения, чёткие и доходчивые. Да и сам он уже открыл огонь по Аста.. твари. Тварь. Убившая доктора и Каверина. Дрянь, мрязь. Мотнув головой и издав странный рычащий звук, почти неслышный под балаклавой и в рёве ветра, Валя ринулась вперёд, отвинчивая клапан.

[Hikaru 20 055]

- Валя! - Заорал Женя и бросился за девушкой.

[Ширра 21 605]

Такого голоса у людей не бывает. У них не бывает шепота, проникающего в мозг вопреки вою ветра.

Автоматика тела сработала - Эдик ударил - в грудь, на выпаде, целясь в сердце этого существа. Нечто дернулось в сторону и "багор" вошел левей чем нужно. Лейбович напрягся, пытаясь дернуть "багор" "вверх вверх и оторвать тварь от земли.

Изменено 22 мая, 2012 пользователем Ширра

[Букса 7 932]

Зеленый уже какое-то время флегматично наблюдал за нервным оживлением, воцарившемся на станции. На «Востоке» медленно, но неумолимо набирала обороты гонка вооружений, целый полярный отряд снарядился в ангар, дабы отрезать какую-то неведомую «тварь» от сообщения с внешним миром.

Сам Филидор в глаза никакой твари не видел, а потому все многозначительные кивки на обугленный и залатанный провал, которым некогда была биолаборатория, а также судорожные сжимание кустарных средств обороны и рукояток очень холодного ( при таком-то климате) оружия списал на кислородное голодание, переутомление и шок, которые испытала научная группа.

Сам Филя по-прежнему считал, что взрыв на советской станции – дело рук просочившегося в их группу диверсанта, целью которого стоит помешать советским ученым разоблачить преступную деятельность врагов коммунизма. Судя по увиденному на американской станции, эксперименты там проводились действительно жуткие. И вот теперь, когда группа советских граждан добыла доказательства того, насколько бесчеловечной научной деятельностью занимается идеологический противник – случилось это вопиющее ЧП. С этим ЧП теперь предстояло разбиратся Косареву, геологоразведчик же должен заниматься геологией или хотя бы разведыванием, но Филя был не в духе.

Зеленый поежился. Знать бы, где искать эту гниду антисоветскую – среди тех, кто так деятельно искал плоды собственного воображения, или среди тех, кто затаился?

Эх… И ни одного знакомого лица, тоскливо вздохнул Зелёный. Ни Шурки Синицина, надежного, проверенного временем товарища, который имел одну слабость – подрезать Филю на вистах, ни Вовки Эльшина, с которым опасность примерзнуть к Антарктиде в весьма деликатной позе Филе не угрожала, на даже Филиного первого научрука, который хоть и жаловался на года, которые берут свое, но по горам и долам скакал не хуже архара, а как умел ловить на мизере!

Вместо них по станции шастали женщины, иностранцы и балласт и козлобородый кинохронист, и еще с десяток подозрительных товарищей, и никому из них у Зелёного не было веры.

Геологоразведчик досадливо крякнул и переместился поближе к забытой Кузнечиком гитаре. С минуту Филя колебался, стоит ли без спросу брать инструмент Ледогорова. Экспедиционные обычаи, а тем более, когда речь заходила о столь дорогих и хрупких вещах, требовали заручиться согласием владельца. Но судя по тому, что сам Женя не питал к инструменту той щепетильной любви, которой как правило славятся музыканты, да и собственно музыкальными познаниями кудрявый гляциолог обладал в весьма скромном объеме, вряд ли бы хозяин стал возражать против произвола товарища.

Зеленый аккуратно взял гитару, вдумчиво прислушиваясь потенькал струнами, подкрутил колки и негромко, скорее для себя, чем для аудитории, запел про Белое Безмолвие.

Все года и века и эпохи подряд

Все стремится к теплу от морозов и вьюг.

Почему ж эти птицы на север летят,

Если птицам положено только на юг.

Слава им не нужна и величие,

Вот под крыльями кончится лед-

И найдут они счастье птичее

Как награду за дерзкий полет.

Что же нам не жилось, что же нам не спалось,

Что нас выгнало в путь по высокой волне?

Нам сиянья пока наблюдать не пришлось,

Это редко бывает - сиянья в цене!

Тишина. Только чайки как молнии.

Пустотой мы их кормим из рук.

Но наградою нам за безмолвие

обязательно будет звук.

Как давно снятся нам только белые сны,

Все другие оттенки снега замели,

Мы ослепли давно от такой белизны,

Но прозреем от темной полоски земли.

Наше горло отпустит молчание,

Наша слабость растает как тень.

и наградой за ночи отчаянья будет вечный полярный день.

север, воля, надежда, страна без границ.

Снег без грязи, как долгая жизнь без вранья.

Воронье нам не выклюет глаз из глазниц,

потому что не водится здесь воронья.

Кто не верил в дурные пророчества,

в снег не лег ни на миг отдохнуть,

Тем наградою за одиночество

Должен встретиться кто-нибудь.

Эх, знал бы Филидор, что как раз сейчас Кто-Нибудь и встретился кое-кому…

Но Филидор не знал.

Зеленый не сразу отложил инструмент, гудение струн еще слабо отдавалось в деке, и Филе казалось, что в перегибистой гитаре замирает жизнь. Зеленый одернул себя, еще раз плавно провел пальцами по струнам и решительно положил инструмент на место.