Dragon Age: Эра Волка. Запись/обсуждение

[Шен Мак-Тир 3 147]

 

В данной теме можно обсуждать игру, задавать вопросы на интересующие темы, а также оставлять Анкеты персонажей, которые были одобрены Мастером (Шен Мак-Тир) в ЛС.

 

Общая механика

Алхимия

Оружейник

Бронник

 

Дайс-рум для бросков и боев

 

ХРОНОЛОГИЯ СОБЫТИЙ

9:44 — Инквизиция ушла в подполье для противостояния планам Соласа

9:46 — погиб(ла) Инквизитор, Инквизиция расформирована

9:46 — Солас вновь прорвал Завесу

9:47 — уничтожен Великий Собор

9:48 — бунт рабов в Тевинтере

9:48 — первый переворот в Вал Руайо, свержение Гаспара и Бриалы, приход к власти герцога Альфреда Лансье, приближенного к Гаспару.

9:52 — Кунари полностью захватили Сегерон

9:54 — Кунари вторглись в Тевинтер

9:55 — переворот в Вал Руайо, свержение герцога Лансье, распад страны на “княжества”

9:56, джустиан — события истории

 

УЧАСТНИКИ СОБЫТИЙ

 

 

 

(квента)	(квента)
(квента)	(квента)
(квента)	(квента)
(квента)	(квента)

Риден Ренн

 

(квента)

 

ПОЛИТИЧЕСКАЯ КАРТА МИРА

 

Орлей

 

На момент начала игры Орлей окончательно впал в анархию и хаос. После свержения временного правительства в лице Альфреда Лансье, страна распалась на мелкие “княжества”, или районы, каждый из которых контролируется тем, у кого больше силы — проще говоря, бандами и разбойниками, сформировавшими собственную небольшую армию. Вал-Руайо представляет собой поле почти никогда не заканчивающего боя, поэтому туда почти перестали ездить, а беженцы огромным потоком хлынули в более мелкие города и села. Монтсиммар, Шюрно, Вал Шевин уцелели, хотя каждый из городов превратился в бледную тень самого себя. На месте Великого Собора Вал-Руайо теперь зияет дымящаяся воронка. Некоторые счастливчики, сумевшие выжить, еще помнят ночь, когда огромная тень дракона пронеслась над городом, уничтожая все на своем пути, а затем запустила чудовищный шар магического огня в Великий Собор. После этого жители начали считать город проклятым.

Вал Шевин — пожалуй, самый спокойный город из крупных на момент начала нашей истории. Власть в нем захватили шевалье и бывшие храмовники, сформировав правительство во главе с Андреа Веллини, капитаном храмовников при Великом Соборе, одной из немногих уцелевших офицеров Ордена. Она правит городом железной рукой и наводит порядок лучше предыдущих его правителей. Хотя эльфам и магам в городе лучше не показываться.

Монтсиммар стал штабом наемников и разбойников, самой крупной группировкой из которых теперь считаются “Черные змеи”. Их предводитель издал указ повесить каждого члена благородной семьи до третьего колена, и поэтому при приближении к городу можно увидеть его главную достопримечательность: множество виселиц с болтающимися телами, на каждом из которых висит табличка: “Враг народа”. К эльфам там относятся спокойно и даже дружелюбно, а вот любым, кто относится к благородному роду, показываться там смерти подобно.

Шюрно — небольшой приграничный город у перевала Охотничьего Рога, раньше был крупным торговым и туристическим центром; через него проходили все путники из Андерфелса и северных земель. Теперь же он почти опустел, люди перебрались либо в Неварру, либо дальше в Орлей. Остались только самые преданные либо те, кто по каким-то причинам поехать никуда не мог — больные, старики и глубокие патриоты своей родины. Правительства в Шюрно на данный момент нет, а местное население сформировало что-то вроде ополчения или милиции во главе со старостой Троуном. Поговаривают, что кто-то в городе укрывает беглых магов, эльфов и благородных, но все попытки их найти и рейды из Монтсиммара и Вал Шевина не дали результатов.

Перендейл, Гислейн, Монфорт и другие города Орлея в данный момент являются ничьей территорией, на которой идут периодические стычки между различными группировками, желающими захвата власти. Порой наступают краткие периоды перемирия. Большая часть жителей остается на своих местах.

Болота Нахашин и леса Орлея стали прибежищем разбойников и рейдеров, атакующих путешественников на дорогах. Хотя до сих пор ходят слухи, что в болотах то и дело пропадают люди, а ночами можно услышать тяжелые вздохи, как будто сама земля страдает от горя.

 

Ферелден

 

Ферелден остался единственной страной, которая хоть как-то сумела сохранить свое лицо — однако цена этому была высока. После смерти предыдущего правителя, на трон взошел Совет из баннорна, однако выбрать нового короля так и не успели: началась война и многие жадные до земель секты потянули руки к Ферелдену. Единственным, что оставалось делать, это закрыть границы и отрезать себя от остального мира. Порт Ферелдена оказался закрыт последним. До этого на границах страны выставили регулярную армию и ополчение, которые должны были стрелять на поражение в каждого, пытающегося проникнуть за границу. Сама граница была обнесена каменной стеной с установленными каждые 5 километров башнями с бойницами и арбалетчиками. Впрочем, еще до этого все маги и большая часть эльфов Ферелдена покинули эти земли. Часть Ордена Храмовников по-прежнему остается верна своим старым идеалам, но их осталось очень мало и в основном все они подались в Ферелден, где соблюдается хоть какое-то подобие порядка и законности.

Денерим был атакован в начале войны снаружи и изнутри и в данный момент отстраивается, хоть и медленно; королевский дворец и Форт Драккон были разрушены, и теперь правление перенесено в Редклифф. В Бресилианском лесу открылся один из первых Разрывов, созданных армией Соласа, поэтому сейчас он наводнен демонами и, возможно, шпионами-эльфами, так что вход туда строго запрещен всем. Озеро Каленхад и Башня Магов и по сей день остаются пустыми, и много кто говорит, что в Башне еще остались маги, однако штурмовать ее так никто и не решился. Впрочем, это только слухи: без припасов с земли ни один маг не смог бы продержаться так долго. Кое-кто предлагал снести башню и утопить ее в озере, но как это сделать, знали только гномы. А гномы теперь почти не высовываются на поверхность.

Амарантайн был покинут почти полностью, когда беженцы хлынули в Вольную Марку, практически уничтожив ее, и теперь является городом-призраком, кое-где в нем до сих пор засели порождения тьмы.

 

Вольная Марка

 

Киркволл был стерт с лица земли открывшимся прямо посреди города огромным Разрывом. Старкхевен и другие города постоянно подвергаются нападениям демонов, поэтому им не до политики. Многие из Ордена Храмовников переехали в Вольную Марку, чтобы помочь отбить ее от нашествия тьмы, и только благодаря их усилиям города еще держатся, однако осада продолжается каждый день, и каждый день марчане вынуждены уступать новую пядь земли, будучи оттесненными на север и зажатыми между демонами и кунари. Городами, которые пришлось сдать, являются Оствик и Маркхэм. Старкхевен и Вильдервэйл все еще удерживаются марчанами. Что интересно, в данной стране не так сильно подверглись гонениям аристократы, однако они были вынуждены отказаться от всех титулов и наследований и сражаться с демонами наравне со всеми. Род Вель возглавил острие атаки, и одним из первых героев, павших в войне света и тьмы, был небезызвестный принц Себастьян Вель.

Горы Виммарк, к слову, демоны почему-то обходят стороной — видимо, даже они не терпят оккупировавших их порождений тьмы, которые что-то выкапывают в пещерах и туннелях. Что именно ищут там порождения, угадать невозможно, поскольку не осталось в Вольной Марке Серых Стражей, которые могли бы пролить свет на происходящее.

Единственным городом, до которого пока не добралась война, является город Тантерваль. Пожалуй, одно из немногих мест, где жизнь протекает почти так же мирно, как и до начала печально известных событий.

 

Ривейн

 

Ривейн разделился практически наполовину: континентальная часть досталась Кун, после того, как кунари начали атаку на Минратос и захватили Сегерон. Новообращенные кунари (или виддатари) принялись массово записываться в военную машину Сегерона. Впрочем, островная часть в виде острова Лломерин осталась крошечной, но довольно неплохо укрепленной базой пиратов. После блокады на море Ферелдена и Вольной Марки пираты Лломерина беспрепятственно бороздили моря и стали практически их владыками. Единственные корабли, которые до сих пор ходят по морю, являются пиратскими. Пираты Лломерина организовали собственное, отдельное государство, отделившись от впавшего в Кун Ривейна. Человеком, объединившим их, был печально известный, но довольно практичный капитан (ныне адмирал) Даркстон.

В Дарсмунде, Конт-Ааре и Эйсли порты открыты и контролируются пиратами, однако в этих местах пришлось заключить торговое соглашение с кунари - пираты поставляют им часть награбленного и добытого в обмен на нейтралитет и обещание не атаковать Лломерин. Корабль капитана Даркстона, дредноут, угнанный из Вольной Марки, оснащен несколькими пушками, которые установили кунари в обмен на свободный проход по морю между Ривейном, Тевинтером и Сегероном. Некоторые пираты даже сопровождают корабли кунари во время их перемещения.

Сам Лломерин окончательно превратился в пиратскую гавань. Хотя опасности подстерегают здесь на каждом шагу, именно в этом месте эльфы, гномы, косситы и даже бывшие аристократы могут найти прибежище, если умеют работать руками и не гнушаются компании. Также именно на этом острове, по слухам, прячут тех немногих беглых магов, которые остались после “большой зачистки”. Население всегда с уважением относилось к провидцам, и согласно докладам некоторых особо везучих свидетелей, часть из них остается под прикрытием в Лломерине и помогает пиратам. Любой маг, которому посчастливилось выжить и научиться скрывать свои таланты, первым делом думает о побеге на остров, как о последнем шансе выжить в трещащем по швам мире.

 

Антива

 

Антива, заключившая соглашение с Лломерином, посылает им в подмогу корабли и матросов. Это дает стране небольшой шанс не оказаться на пути кунари, которые могут после Тевинтера обратить свой взгляд и на другие страны. С Ферелденом и Орлеем торговые и любые дипломатические связи Антивы прервались, хотя некоторые все еще надеются восстановить былую славу и власть после окончания войны. В отличие от того же Ферелдена, Антива не планирует полностью изолироваться от мира - поэтому большая часть торговых караванов и обозов следует именно оттуда, доставляя провизию, оружие и припасы тем, кто больше всего в них нуждается. С магами ситуация в Антиве плачевная. После неудачной попытки государственного переворота во главе с красными храмовниками Антива-Сити и местный Круг Магов лежали в руинах. А уж после того, как к власти пришли “Вороны” с предводителями в лице таинственного эльфа и не менее таинственного пришельца с севера, маги от греха подальше съехали в другие круги или подались в Тевинтер. С началом войны “Вороны” официально приняли на себя бремя власти, избрав своим главным штабом королевский дворец Антива-Сити. Множество тайных разведчиков и шпионов было послано оттуда во все края света, однако вернулись немногие. Антиванские вороны на данный момент осведомлены о происходящем по всему Тедасу лучше всех, поэтому главенствующие повсюду банды, секты и лидеры наперебой стремятся нанять их работать на себя; к их несчастью, “Вороны” перестали быть обычными наемниками и теперь являются грозной силой Антивы, с которой приходится считаться даже кунари.

Портовый город Риалто, уцелевший после переворота, является сейчас крупнейшим торговым центром всего Тедаса. Только здесь торговля не была нарушена войной и нападениями, поэтому город сказочно разбогател. В отличие от пиратского Лломерина, в городе поддерживается порядок силами “Воронов”, и его выбирают те, кто не желает рисковать шкурой в море, полном пиратов, или в Лломерине, где прячутся ужасные маги. Риалто стал жемчужиной Антивы, и вопрос о перенесении столицы в этот город - лишь вопрос времени.

Что касается остальных городов и сел Антивы, то они пока что стараются делать вид, что начавшаяся война с демонами и армией эльфов - всего лишь очередная стычка, которую нужно просто пережить. Впрочем, сейчас даже в самых отдаленных селениях начинаются испуганные перешептывания. Эльфы, которых в Антиве осталось весьма мало, почти полностью подались в “Вороны” - и сделали правильный выбор, ведь “Воронов” не посмеют тронуть фанатики, считающие, что всех эльфов нужно повесить. Тем же, кто не пошел в организацию, повезло меньше, и их в лучшем случае гонят отовсюду, а в худшем могут прикопать в ближайшей канаве.

Деревушка под названием Пуэрто-Карино считается проклятым местом, как и Мар Амарилло. Поговаривают, что деревню и окрестные леса захватили оборотни. Как и откуда они появились, никто не знает, но соваться в их вотчину мало кто решается.

 

Сегерон

 

Магия Соласа едва потревожила Сегерон. Изредка появляющиеся из Разрывов демоны создают не более чем досадную помеху в затяжной войне Империи и кунари.

Пережив бунт рабов и потеряв большую часть бесплатной рабочей силы, Тевинтер ослабил свои позиции на Сегероне. Империя быстро перестала быть значимой силой на острове и дальнейшая война шла в основном между обретшими второе дыхание сегеронцами и кунари.

После затяжного и куда более кровопролитного противостояния, чем прежде, кунари заполучили остров. Город Алам, куда в короткие сроки переправили ударный флот кунари и подошедшие с севера войска, стал плацдармом для атаки на Минратос.

Коренные сегеронцы вынуждены были покинуть свои поселения и скрыться в джунглях, откуда продолжили вести партизанскую войну против захватчиков. Воины Тумана еще некоторое время совершали молниеносные и жестокие атаки на укрепления кунари, но не добились значительных успехов и вскоре были почти полностью уничтожены. Те сегеронцы, что остались в живых, бежали с острова.

 

Тевинтер

 

Бунт рабов, произошедший в Империи, спутал тевинтерцам немало планов, и, вероятно, является основной причиной текущего бедственного положения государства. Практически забыв о Сегероне, Тевинтер обратил взор на свои земли — на западе страны открылось множество Разрывов, грозивших не только лишь нарушению транспортного сообщения, но и вообще безопасности практически всех поселений в регионе. На востоке проблема также имела место, но далеко не в тех масштабах. Спрос на демонологов среди магов возрос исключительно резко и быстро. Любой маг, разбирающийся в этой области, не важно из какой он был страны, был горячо приветствуем на территории Империи. Правда, работа у этих самых магов была далеко не безопасной.

С прибытием кунари на материк защитники Минратоса заперлись в городе, уходя в глухую оборону - в это время в самой столице также с необычайной периодичностью открывались небольшие, но многочисленные Разломы, ставившие безопасность всех жителей и войск под угрозу. Многие из вырвавшихся демонов оказывались подчинены демонологами и затем отправлены на защиту города во время штурмов войсками кунари, а также в последующие контратаки. Из-за осады столица Тевинтера оказалась отрезана от остального мира и была оставлена сама себе. Сдаваться защитники не намерены ни при каких условиях — не было ещё такого за всю историю Тедаса, чтобы Минратос пал. Если же судьба будет настроена против Империи, то в тот момент, когда уже будет окончательно ясно, что всё потеряно, выжившие маги во главе с сильнейшими из них должны будут открыть Разлом настолько огромный, насколько это будет им вообще по силам, а затем продолжить борьбу до последнего вздоха. Кунари должны будут захлебнуться в собственной крови, чтобы взять величайший из городов Тедаса.

Око Нокена и Каринус также подверглись атакам кунари, но эта часть Империи, пожалуй, держится наиболее сильно. Именно здесь в данный момент находится вторая по величине после Минратоса армия Тевинтера, и здесь же сейчас строятся планы того, каким же образом надо выходить из сложившейся ситуации. В Карастесе собран временный Совет Магов, который в отсутствии Архонта занимается руководством и управлением региона. Если же полуострову суждено будет пасть, то остаткам войск и магов останется лишь отступать в сторону Ста Колонн - к Маротиусу.

Южное побережье частично захвачено кунари, но борьба здесь продлится недолго - местных войск у Тевинтера остаётся недостаточно для серьёзной контратаки на армию Кун, поэтому в данный момент остатки сил готовятся уходить в сторону Ока Нокена.

 

Неварра

 

Единственной страной, потерявшей все и даже то немногое, что все еще напоминает порядок в Орлее, стала Неварра. Небольшая страна с плохим климатом, имеющая всего несколько крупных городов, оказалась под прицелом армии демонов, но через несколько лет после осады и взятия Камберленда и столицы - Неварры, демоны исчезли с этой территории практически полностью. Наступила недолгая пора затишья, и люди постепенно стали возвращаться домой, отстраивать свои города и деревни, не ведая, что грозит новая, еще более мучительная угроза.

Через полгода, когда уже казалось, что ничего страшнее нашествия демонов не произойдет, в небе открылся гигантский Разрыв, однако хлынули из него не демоны и не маги, а драконы. Одновременно с этим все драконы окрестных земель, включая и другие страны, потянулись в Неварру, словно повинуясь неслышимому зову. Их было так много, что даже знаменитые драконоборцы не смогли ничего сделать. Их последней линией обороны стал город Камберленд, когда-то известный своим Турниром; после двух месяцев отчаянных сражений город пал. Последние, кто покидал его стены, и кому повезло выжить, рассказывают невероятные истории - говорят, что с неба спустился огромный черный дракон, который будто бы мысленно командовал остальными, более мелкими, и сел на королевский дворец, превратив его в свое чудовищное гнездо. Город был превращен в пылающие руины, которые, согласно слухам, горят и по сей день. Столица же Неварры была полностью уничтожена.

Единственные жители Неварры, оставшиеся на своих местах, стараются держаться подальше от городов, и выбирают отдаленные села, чтобы хоть как-то выжить. Однако в последнее время драконы из городов начали совершать налеты и на деревни, похищая людей и убивая домашний скот. Куда и зачем относят эти твари похищенных неварранцев, остается загадкой, но назад они не возвращаются. Основной версией является то, что их используют в качестве живого корма для детенышей, выводимых в Камберленде, городе, который давно потерял свое величие и теперь носит неофициальное название Пылающие пустоши.

Что самое странное, несколько раз по дороге к Пылающим пустошам видели Тевинтерские отряды, на которые драконы отчего-то не нападали. Этот факт дал основание верить, что к нашествию и оккупации драконами городов приложила руку Империя, но как - никто не знает.

 

Орзаммар

 

Политика изоляционизма гномов, уже долгое время процветавшая при лорде Харроумонте, после начала войны достигла своего апогея. Желая переждать “бурю”, бушующую на поверхности, Орзаммар окончательно закрыл двери ото всех, запираясь в своих пещерах. Послы из других государств были отозваны, а все известные выходы на поверхность замурованы.

На Глубинных Тропах порождений тьмы в последнее время стало необычайно много, сами же они заметно активизировались. Многочисленные нападения заставили Легион Мёртвых отступить ближе к Орзаммару и уйти в глухую оборону. Среди гномов начали ходить слухи о том, что надвигается новый Мор. Если это правда, то очень скоро поверхность Тедаса превратится в вечное поле боя между демонами и созданиями тьмы. Подобные мысли лишь укрепили уверенность подземных жителей о том, что они делают всё правильно.

Лорд Харроумонт, правивший уже в течение многих лет, невольно поддаётся своему возрасту. На текущий момент он уже стар и слаб, и не иначе как чудом разум его ещё остаётся чист. Момент его ухода к предкам теперь лишь вопрос времени, и поэтому Совет ищет нового гнома на пост руководителя.

Изменено 26 августа, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[Stormcrow 16 599]

Мастер-Мастер, мне на правах любознательности: почему на кинжал 2 металла нужно, а на одноручный меч - только 1? Разве по логике не наобормот?

[Stormcrow 16 599]

И в таблице Бронника, где идёт соотношение материалов по типу, написано «оружие», а должна быть «броня».

[Шен Мак-Тир 3 147]

 

Цитата

 

И в таблице Бронника, где идёт соотношение материалов по типу, написано «оружие», а должна быть «броня».

 

Посмотрю и исправлю, спасибо за замечание.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Если у кого уже готовы анкеты с листами, прошу постить сюда)

[seda_rostro 18 777]

А ты их не проверяешь что ли?)

[junay 6 061]

Квента

Показать контент  

Имя: Тайбер Мар

Возраст: 22 года

Раса: человек

Пол: мужской

Национальность:  тевинтерец, лаэтан

Специализация:  маг стихий

Мирская профессия: художник или писарь

Внешность:

Показать контент  

Hide  

Характер: спокойный, молчаливый, несколько насторожен и недоверчив к посторонним. Конфликтов старается избегать, в близкие отношения ни с кем не вступает, из толпы старается не выделяться.  Образован, обучен грамоте, знает несколько языков. Умеет рисовать, и странствует  под видом художника или писаря. Амбициозностью и самомнением не страдает, относится к жизни философски.

 

Характеристики:

Сила: 2 (1+1)

Выносливость: 3 (1+2)

Магия: 5 (1+4)

Ловкость: 1

Хитрость:1

 

Способности:

Волшебная стрела -  (Заклинатель выстреливает во врага сферой магической энергии, нанося 150% урона от магии духа и уменьшает порог попадания для следующей примененной способности на 1 (до 5). Откат — 3 хода.

 Молния - Маг наносит врагу 100% урона и дезориентирует его, снижая его попадание на -2. Откат — 2 хода.

Огненный шар: Маг наносит цели 150% урона, а остальным врагам 100% АОЕ урона. Откат — 2 хода.

 Инвентарь: одежда простолюдина (и смена), гребень и кусок мыла, принадлежности художника, старинная книга (пустая), удостоверение личности.

 

 Тайбер родился в пригороде Перивантиума, в семье художника-сопорати. После обнаружения магических способностей в детстве, был отдан на обучение архивариусу Андроникусу, где получил начальное образование по специализации стихийной магии. Архивариус планировал отправить ученика в Круг для дальнейшего обучения, но пал жертвой бунта рабов и был убит в собственном поместье. Тайберу удалось бежать  с захваченного рабами поместья,  и вернуться домой. К сожалению, все документы и рекомендации, которые мессир Андроникус подготовил для поступления ученика в Круг, были уничтожены вместе с поместьем. Некоторое время Тайбер был вынужден  работать художником у знати в Перивантиуме и искать себе нового патрона.

Через несколько лет Тайбера призвали в армию из-за  вторжения Кунари. Узнав о смертельной болезни матери, маг попросил увольнительную, но получив отказ, случайно поджег  командира в его палатке  и сбежал в самоволку. Был обвинен в дезертирстве, порче государственного имущества и нанесении тяжелых телесных повреждений командующему составу,  и заочно приговорен  к казни. Выполняя последнюю волю умирающей матери, тайно бежал в Ферелден, к далеким родственникам.

 

Хронология:

9:41 – поступает на обучение к архивариусу Андроникусу;

9:48 – наставник погибает от взбунтовавшихся рабов, Тайбер возвращается домой

9:54 – призван в армию

9:55 – объявлен дезертиром, покидает Тевинтер

9:56 – год живет в Ферелдене в виде фермера, после смерти последнего родственника, отправился в Денерим

 

Hide  

 

Литературная часть (или ее в игру?)

Показать контент  

Дождь лил уже вторые сутки, и  дорога к церквушке размокла настолько, что траурные дроги несколько раз застревали намертво в грязи, и вознице с помощником приходилось их вытаскивать.

Похоже,  Создатель решил припомнить старику Примусу Скорджу все его мерзкое поведение, и превратить его похороны в довольно суровое испытание. Вот только испытание это было для живых, а Скорджу на все происходящее уже было глубоко плевать.

Кремировать тело пришлось в подвале из-за погоды, но даже там дрова отсырели настолько, что святой сестре пришлось несколько раз их поджигать.

… - Из пепла мы вышли, и в пепел обратимся! - с этими словами, святая сестра  наконец сумела поджечь  погребальный костер и с влажных дров повалил густой белый дым.

На похоронах старика Примуса людей было не много – несколько  деревенских, да рыжий юнец, из недавно объявившихся родственников.  Старика  в деревне не жаловали –скряга с прескверным характером, да еще и в кости жульничал.

Он жил на отшибе, одинокий, и родственников не имел. Тем удивительнее было для деревенских появление «любимого внучка» - рыжего парня, беженца из Вольной Марки.

- Не повезло Примусу с погодой. – пробормотал себе под нос кузнец.

 - Ага… Стало быть, этот рыжий аболтус – единственный наследник старого Скорджа? – спросил здоровяк Хем, местный самогонщик.

- Выходит, так.  Других вроде нет. – пожал плечами  его сосед.

- Так я тебе скажу, этот рыжий его и укокошил! – внезапно горячо зашептал на ухо Хем. – С хрена ли – такое наследство!

- Какое еще наследство? Скордж пропил все, даже свои вторые штаны! Его хижина уже почти заваливается, да и ее за долги отберут. – фыркнул мужчина.

- Э, сразу ясно, что ты ничего не знаешь! Ты на хижину не смотри! Ее такой Примус специально оставил! А под ней, говорят, он все это время норы рыл! И в каждой норе – по сто сундуков с чистым золотом! – еще тише зашептал здоровяк.

-Чевой-то ты несешь? – покосился на него кузнец. – Наклюкался с утра уже, что ли?

- Наклюкался… Скажешь такое! – обиделся Хем. – Не слыхал, что ли, как Примус по молодости приключался? Говорят, он в дальних краях бывал и тако-о-о-е видал! И привез с тех краев золотые сундуки, а брильянты (которые он тоже оттуда привез) спрятал в стул!

- Какой еще стул? У него даже табурета толкового не было! – отмахнулся мужик.

- А чего б этот шкет к нему прибился, а? Вот ты бы прибился к старому Примусу? Даже если б он был последним живым  человеком в Тедасе?.. И я бы не прибился! Не иначе, в наследстве дело!  - стоял на своем Хем.

Его сосед только покачал головой, но мимо воли с любопытством покосился на рыжего парня.

А ведь действительно,  почему?

 

Таби (так звали рыжеволосого юношу) бежал в Ферелден  из Вольной Марки почти год назад. Единственный дальний родственник Примуса  Скорджа (урожденного Скруджа), он поселился у него, что бы «приглядывать за старичком» - как объяснял сам Скордж. На самом же деле, парень просто стал его бесплатным  работником. Так как дедуля Примус гонял его и в хвост и в гриву. Нередко деревенские видели, как парень бежит  под дождем за очередной бутылкой для «любимого дедушки» к местному самогонщику, или горбатится на огороде старика день и ночь. Однако  парень на подобное отношение не жаловался, работы не боялся, а с деревенскими держался вежливо и даже как-то почтительно. Но  и дружбы ни с кем не заводил.

 

Поминальный ужин был коротким, и когда последний гость ушел, Тайбер, наконец, смог немного расслабиться. События последних дней здорово его измотали – Дедуля Примус отдал концы слишком внезапно, и  к похоронам не было ничего готово. Парню пришлось мотаться в Редклиф, договариваться со святой сестрой ( в деревенской церквушке уже давно не было священниц), нанимать дроги и закупать продукты для поминок. На это ушли все его скромные сбережения, а у Скорджа, вопреки подозрениям  местных, не было никаких «нор с золотом» и «бриллиантов в стуле». Да и самого стула у него тоже не было.

Что делать дальше, Тайбер слабо представлял. Он не был готов к внезапной  кончине «любимого дедули» и теперь ломал голову над своими дальнейшими шагами. Хижину  придется отдавать за долги, а значит жить в деревне он больше не сможет. Куда ему податься? В Редклиф, попытаться устроиться художником, или писарем? А если, не приведи Создатель, возникнут подозрения по поводу его личности?.. Что делать?

Положение было, мягко говоря, безрадостным.

 

Ответ на этот вопрос явился  утром в виде письма с Денерима от душеприказчика Скорджа. В нем говорилось, что законный наследник (Таби, стало быть) обязан в течение месяца прибыть в Денерим с документами  за оформлением наследства по составленному ранее завещанию, а так же принести урну с прахом усопшего в фамильную крипту.  К письму прилагались  адреса и пропуск в Денерим.

Нужно сказать, Тайбера письмо здорово удивило. Но, позвольте, о каком наследстве и о какой «фамильной крипте» вообще может идти речь?  Старик был одиноким алкашом, да и никакой «фамилии» у него, похоже, вообще не было!

Весьма заинтригованный, парень не стал откладывать дело в долгую котомку, а собрал свои скромные пожитки, взял урну с прахом Примуса и отправился с ближайшим караваном, идущим  из Редклифа в Денерим.

 

Теперь город был очень мало похож на столицу, и больше – на укрепленную крепость. Крипту (точнее, полуразвалившийся подвал, в который она превратилась)  Таби отыскал не без труда, не смотря на то, что у него имелся адрес. Она  находилась  в районе, ныне заброшенном, возле развалин когда-то богатого особняка и представляла собою жалкое зрелище. Поросшие диким виноградом и плющом полуразрушенные  стены, с разбитыми надписями и ниши для урн, в которых селились крысы.  Тайбер попытался разобрать надписи под нишами, но смог прочесть только одно слово: «Айронхед». Однако, он не знал никого с таким именем или фамилией.

Засунув урну Примуса  в одну из ниш, Таби поспешил удалиться. Его несколько пугал этот мертвый район, где в закоулках шуршали какие-то подозрительные тени. Но, видимо, выглядел он достаточно бедно, что бы  эти тени не считали его достойным внимания. Мар надеялся, что мог бы постоять за себя. В конце концов, в армии он прошел подготовку боя с коротким мечом, а его природное оружие (магия) было куда сильнее стали, но… Обнаружить свой магический дар было равносильно смертному приговору. Лучше всего – просто избегать стычек.

На его счастье, Тайбера  никто не тронул, и он без происшествий добрался до неказистого двухэтажного дома, который когда-то явно знавал лучшие дни. Впрочем, это относилось сейчас ко всему  Тедасу. Ибо мир, как многие считали, катился в темную пропасть. 

Душеприказчик, сер Бринн,  был таким же старым, как и его дом, и жил без слуг. Скорее всего, он и остался в Денериме из-за своей старости, не желая перебираться в Редклифф вместе с чиновниками и государственными службами. Увидев Тайбера, он не выказал никакого удивления, а сразу же выудил  завещание старика Примуса и принялся зачитывать.

- … Я, Примус  Скрудж, в светлом уме и здравой памяти, завещаю  своему единственному наследнику Таби Скруджу (документы при вас?.. Угу…) все имущество, принадлежащее мне, а именно:

С этими словами, Бринн вытащил из под стола облезлый деревянный сундук и стал в нем рыться, выкладывая предметы на стол:

-… сапоги кожаные (поношенные) – 1пара, коллекция столовых орлейских ножей  – 1 шт, жилет вязанный, ферелденский – 1 шт. , статуэтка дракона с отбитой головой из агата – 1 шт. старинная книга – 1шт.

- Книга? – Тайбер с удивлением рассматривал старый фолиант из тисненной кожи, на котором остались  едва видные следы каких-то узоров. Фолиант, без сомнения, был очень старым, можно сказать древним. И вероятно, имел не плохую стоимость. Наличие такого «наследства» его удивило: старик Примус не был обучен грамоте и не имел ни одной книги в хозяйстве.

Но это было единственная  ценная  вещь – весь остальной хлам можно было просто выбросить в мусорник.

- Можно взглянуть? – парень взял книгу, но как только ее раскрыл, из его  горла вырвался вопль:

- Да он издевается?!

- Простите? – приподнял кустистые брови душеприказчик.

- Вот! – Тайбер показал ему раскрытую книгу.  Вверху титульной страницы красовалась витиеватая надпись на тевинтерском:

«Моему дорогому наследнику, с наилучшими пожеланиями, П. С.

 Надеюсь, знания из этой книги сослужат тебе добрую службу! Пользуйся ими с умом!» Но… Пожелтевшие от времени страницы книги были абсолютно пусты.

Таби перелистал всю книгу, даже потряс ею над столом, в надежде, что с нее что-то выпадет. Напрасно.

- Она же пустая! -  возмутился парень. – Похоже, старый Примус был совсем не в «здравом уме и светлой памяти», когда составлял завещание!

Душеприказчик  развел руками:

- Это уже ваше дело, что делать с наследством. Поставьте подпись… Или крестик, здесь и здесь. – старик  послюнявил грифель и протянул документы парню.

 

Когда Тайбер вышел от душеприказчика, на город уже спускались  сумерки. Итак, он потратил последние деньги на поездку в Денерим, что бы… Стать счастливым обладателем кучи хлама. Которое он тут же толкнул старьевщику за гроши, оставив себе только книгу. Бумага могла пригодиться для заметок или набросков рисунков, или еще каких-то житейских надобностей…

- Sic transit gloria mundi. – пробормотал себе под нос парень, то ли прощаясь окончательно со стариком Примусом, то ли оценивая свою ситуацию.

Взвесив в руке  монеты, он прикинул, хватит ли ему на ночевку в таверне, или придется ночевать под открытым небом. Спросив дорогу у местного пьянчуги, Таби отправился в таверну.

Hide  

Какой-то ад призагрузке картинок происходит...

 

 

Изменено 1 сентября, 2018 пользователем junay

[Шен Мак-Тир 3 147]

 

Цитата

 

А ты их не проверяешь что ли?)

 

 

"Готовы" - это и значит проверены в ЛС :)

[Эри 10 677]

                     Элендар  Брайтмор

 

Показать контент  

Квента

Имя: Элендар  Брайтмор

Возраст: 24  года
Раса: городской  эльф
Пол: мужской
Национальность:  андерфелец

Вероисповедание:  Верит в Создателя 

Профессиональная деятельность: Серый Страж
Специализация:  разбойник, бард 
Мирская профессия: музыкант, уличный актер, учитель танцев 

Внешность:   http://i56.beon.ru/5/46/2034605/75/121362775/photo76608645_400605382.jpeg

Характер:  Оптимистичный, вполне себе может шутить даже не в очень подходящей ситуации. Любит музыку и может, что - то напевать про себя. Может быть вполне хорошим другом, но долгих привязанностей  старается избегать.

Характеристики:
Сила: 1
Выносливость: 4
Магия: 1
Ловкость: 5 
Хитрость: 1

Способности

Подлый трюк (базовая)
Разбойник атакует противника, нанося 100% урона и оглушая на 1 ход. Оглушение возможно только при показателе 8 или выше на кубике.
Откат — 2 хода.

Безобидность (базовая)
Бард прикидывается совершенно безобидным, получая возможность использовать неатакующие способности с бонусом +1 к попаданию, однако не может использовать никакие атаки. Враги игнорируют его присутствие на поле боя. Во время действия эффекта бард может попадать лишь под АоЕ-способности. Действует 3 хода.
Откат — 2 хода.

Зажигательный танец (базовая)
Бард двигается по полю боя, словно в танце, и скорость его атак возрастает, позволяя наносить по 2 автоатаки за ход. При этом бросок на попадание обеих атак требуется только один. Эффект длится 3 хода.
Откат — 2 хода.

Снаряжение: Лук,  кожанная куртка с вшитыми в нее  металлическими пластинами (кольчуга),  плащ  с глубоким капюшоном, лютня. Набор метательных ножей. Бумаги из  архива Серых Стражей (квестовое) Дорожные мелочи

Элендар ударил по струнам лютни и запел. Он каждый вечер приходил в таверну. Днем он спал наверху, а вот когда заведение наполнялось народом, развлекал рабочий люд и местную стражу, которая заходила пропустить стаканчик местной кислятины перед тем как отправиться в дозор. За целый год к нему привыкли так словно он тут был все время. Хоть многие эльфы и покинули Денерим, а эльфинаж был сожжен и теперь только закопченные трубы могли напоминать, что тут на пустыре кто-то жил. Постепенно  таверна наполнялась  народом, кто-то кидал медяк, а кто-то серебро, редко могла заблестеть золотая  монета   Но эльф внимательно скользил взглядом ища среди посетителей контрабандистов. Мало кто знал, что эльф на самом депе - Серый Страж. Он приехал в Денерим, чтобы переправить  архивы Стражей,  в тех могли быть некоторые ответы. С этим заданием он справился, но вот как их вывезти  Фелредена? Ведь порт теперь закрыт.

Хронология:
932  -  год Рождения
9:46 – становиться помощником торговца
9:48 –путешествует  вместе  с отцом, чтобы  попасть на столичную ярмарку  Хоссберг

9 50  - нападение порождений тьмы на Лейш

9.50  - Становиться  Серым Стражем
9:54 – вместе с остальными   Стражами прибыл в Фелреден. Те отправились в Амаратайнт,  там и пропали без вести.

9:56 – Два года живет в  Фелредене. Пытается завести  полезные знакомства, которые помогут ему вернуться обратно в Вейстхауп

Hide  

чарлист

https://docs.google.com/spreadsheets/d/14ydDHEYmIXCkxLoElhtH8hi3TPkqZ86enq9EAyj6k4E/edit#gid=0

Литературная часть

Показать контент  

 

Таверна была как всегда полна народа. Дым от курительных трубок, пьяные голоса, "аромат" немытых тел  и перегара.  Сюда приходили жители Денерима из тех кому уже мало осталось терять или кто потерял слишком много, чтобы собрать пожитки и отправиться  туда где можно начать все заново. Иные отстраивали столицу, поднимали из пепла свои дома и строили дворцы знати. Жулики, строители, честные матросы, которые превратились в сухопутных крыс. Взад-вперед сновали официантки, которые принимали заказ и при этом умудрялись ловко увернуться от пальцев, которые  так и пытались ухватить за округлый зад девицу.  Вечер  был в самом разгаре и дождавшись, когда  люди уже будут в том настроении, когда душа просит песни, эльф настроил лютню и заиграл простую мелодию. Сначала  не громко, но потом ловкие проворные пальцы всё чаще брали сложные ноты сплетая из них музыку. Это была своего рода магия, колдовство, которое могло напомнить душе о чем-то прекрасном или настроить ее на боевой лад, а может смирить гнев. "Полет грифона" был сложной мелодией, но захватывающей. Закончив свое вступление, эльф прочистил горло и запел, сначала шли народные песни, потом сложные. Один голос из толпы попросил  спеть песню про Стражу, другой возразил, что Орден свалил в свой  Вейсхаупт и бросил фелреденецев, а сами доблестные вояки  сидят там и дрожат от страха. Знал бы  кто, что перед ними находиться оный Страж.  Элендар остался один в этой стране, другие члены отряда мертвы или ушли вместе с беженцами в Вольную Марку. Все так и было, уговаривал он себя, они еще встретиться в  Замке и расскажут друг другу. Эльф похвастается, что мог войти в доверие  к дочери банна. В Редклифе он хоть и не ужинал со знатными господами, но смог проникнут в архив и вынести ценные для Ордена бумаги. Нельзя думать о смерти, иначе ком в горле, а голос предательски будет дрожать. Эльф помнил, как его мать просто ушла, а отец - лучший оружейник, оружие которого между прочим ценили. Он запил горькую и не смог научить  сына мастерству, лишь самым азам, поэтому хагрен  определил его в ученики торговцу.  Дело полезное - читать и писать  Элендар умел. Так что ему даже нравилось его занятие до того момента, когда порождения тьмы напали на город и разрушили его. Стражи пришли слишком поздно, большая часть города уже пылала и лишь горстка выживших из последних сил держала оборону, давая  женщинам и детям добраться до безопасного места. Среди сражающих был и эльф, но брызги крови порождения тьмы, которые попали на него во время боя, уже приговорили парня к медленной и мучительной смерти. Если бы не ритуал который провели Стражи, то эльф давно бы умер. Эльф мотнул головой и сильно ударил по струнам. Нет он не будет скорбеть, а найдет путь  к замку в горах, как бы не был труден этот путь. Hide  

 

Изменено 12 июня, 2018 пользователем Эри

[Шен Мак-Тир 3 147]

Имя: Алиша, фамилия неизвестна

Возраст: 16 лет

Раса: эльф

Класс: разбойник

Специализация: пират

Внешность:

 

Характер:

Алиша - весьма хитрое создание, приучившееся выживать сначала на борту каравеллы своего отца в качестве юнги, а затем - в портовых улочках Денерима, избегая излишнего внимания стражников и тех, кто не слишком любит эльфов. По возможности прячет уши под капюшоном или шляпой. Очень бойкая и ловкая девочка, она слишком рано повзрослела и не любит отвечать на вопросы о том, откуда у нее в столь раннем возрасте такие шрамы на лице. Несмотря на все невзгоды и лишения, не потеряла оптимизма и не обзавелась ненавистью ко всему роду людскому. Считает, что война Соласа против всего человечества лишь попытка отомстить за угнетение и взять власть над миром снова в свои руки, и уверена, что вернуть "все как было в Арлатане" уже все равно не выйдет. Ненавидит политику и интриги, любит выпить, мечтает вернуться в море и снова набрать команду морских волков и искателей приключений. Однако сейчас - главное выжить в постоянно меняющемся мире, охваченном войнами и бедствиями.

Краткая биография:

9:40 — родилась в Гваренском эльфинаже

9:46 — попала на корабль “Копье Андрасте” и с тех пор редко бывала на берегу. Предположительно ее отец знал о тайном исчезновении эльфов годом ранее и это послужило попыткой уберечь дочь от подобной участи.

9:54 — каравелла “Копье Андрасте” была уничтожена в море

9:55 — эльфийка была замечена в Баннорне. В то же время порт Денерима был закрыт в связи с попыткой властей изолировать город от войны.

9:56, джустиан — эльфийка была замечена в Денериме

 

Литературная часть:

— А ну, вылезай оттуда! Да поторопись, пока за уши не вытащили! У, сволочь эльфийская, — доносились голоса со всех сторон. Ее окружили. Девушка — почти что девочка, лет шестнадцати — сидела тихо за ящиками в порту Денерима, там, откуда отправлялись корабли в Вольную Марку.

Теперь порт был почти пуст; корабли перестали выходить в море, которое она так любила раньше. Алиша задумчиво намотала прядь рыжих волос на грязный палец с обломанным ногтем и воровато осмотрелась. Выучка давала о себе знать. Ей удавалось скрываться от “стражи”, коей теперь величал себя любой забулдыга, нашедший брошенный меч и доспехи, уже несколько лет, то и дело бродяжничая и подрабатывая чернорабочей. Крестьяне относились к ней по-доброму… по крайней мере, обычно. А вот городские ненавидели лютой ненавистью. Жива еще была память о том, как одной темной ночью (по крайней мере, так рассказывали по трактирам полушепотом и оглядываясь) практически все эльфы разом снялись с насиженных мест, побросали кривые деревянные домишки, нехитрый скарб и орудия труда, взяли узелок и отправились в неизвестность. Алиша, возможно, сама была б из них, если бы в ту злополучную ночь не находилась на “Копье Андрасте”, каравелле из Вольной Марки, где ее отец служил капером.
— Вон она, туда побежала! — вдруг раздался звонкий женский голос, и Алиша забилась подальше за ящики, замерев, словно испуганная птичка. Донесся до ее ушей грохот стальных сапогов совсем рядом, а глаза на миг ослепил свет десятка факелов в руках тех, кто с удовольствием повесил бы ее, как и остальных эльфов. А может, и того хуже. Хоть девчонке было мало лет, она повидала многое, и не только в пиратской своей жизни, когда служила юнгой у отца на корабле, но и после. Когда началась вся эта гадость. Когда мир стал стремительно лететь к своему горестному концу.
Через несколько минут все стихло, и Алиша осторожно выглянула, убедившись, что на улице темно и горит лишь один неразбитый пока еще масляный фонарь футах в трехстах от нее, на повороте с Блошиной улочки к главному тракту, носящему имя Мак-Тир. Тракт этот был ей хорошо знаком. Он вел к центру города, к мосту и дальше, к королевскому дворцу, возле которого на круглой площади, где часто проводились ярмарки и фестивали, где праздновали когда-то так, что слышно было аж в Лотеринге, стояла высеченная из бронзы, гранита и золота статуя лорда Логейна Мак-Тира, героически павшего во времена Пятого Мора. 
Осторожно выбравшись и неслышно ступая по разбросанным сломанным доскам на каменной брусчатке, теперь вывороченной и покрытой грязью, эльфийка, словно кошка, крадучись, направилась к темным улочкам, и уже почти достигла Блошиного переулка, как на ее плечо легла чья-то легкая рука.
— Ой! — тихонько вскрикнула она и обернулась, выдергивая из-за пазухи длинный, блестящий кинжал.
— Ну-ну, — терпеливо ответила женщина со смуглой кожей, огромными зелеными глазами и побрякушками на шее, в ушах и на пальцах. Выглядела она как ривейни, ей было лет сорок, а может, и пятьдесят, трудно было сказать — столько краски она нанесла на лицо и шею, что они выглядели золотыми.
“Статуя, — подумала Алиша, замерев и все еще направляя кинжал острием в вырез платья женщины, аккурат в сердце. — Ну как пить дать, золотая статуя!”
— Это вы… — наконец произнесла девушка и опустила оружие, но ее глаза, миндалевидные, цвета темного кофе, все еще настороженно поблескивали. — Вы прогнали стражников. Почему?

— А почему бы тебе не перестать задавать вопросы, на которые ты все равно не получишь ответов, девочка? — женщина покачала головой и протянула ей какой-то листок, порванный на краях. — Найди этого человека. Он поможет тебе. Прощай.
Она уже развернулась было, чтобы отправиться восвояси, как эльфийка, открывшая рот от столь неожиданного поворота, не кинулась за ней. Платья женщины шелестели на ветру, напоминая о ветре в ивах в далекой Вольной Марке, откуда когда-то крошка Алиша отправилась в свое первое плавание. Когда-то она обожала море. Теперь ее судьбой были грязные подворотни да фермы на краю баннорна, запах лошадиного пота вместо свежего морского бриза и поскрипывание плуга вместо криков чаек и альбатросов.
— Кто вы? — настойчиво спросила Алиша. Но женщина не ответила ей, лишь улыбнулась, сверкнув золотым зубом, и щелкнула пальцами. На ладони ее заплясал голубоватый огонек, мигнув лишь на долю секунды, а затем исчез.
— Та, кто помогает таким, как ты. Попавшим в беду, — наконец туманно произнесла она и растворилась в темноте. Возможно, она просто очень быстро отступила в густую черноту ночи там, где не светили фонари, но для Алиши она просто растворилась, исчезла, как призрак, маячащий на заброшенном утесе.
“Маячок, — рассеянно подумала эльфийка с длинными, убранными в хвост волосами такого же цвета, что и ее глаза. — Старый маячок… Папа рассказывал…”

Мысли путались, давя и наезжая друг на друга, как кони в битве, и Алиша решила: лучше об этом не думать. Развернув свиток, она быстро пробежалась глазами по строчкам и посмотрела на рисунок углем. Какой-то человек. Шемленам нельзя доверять, они теперь все только и мечтают о том, как бы очередного эльфа к сосенке привязать, отрезать уши и оставить волкам. Алиша пару раз такое видела в лесу, когда думала укрыться там, но оказалось, что в лесу еще страшней и опасней теперь, чем в городе. Негде было ей укрыться, и поразмыслив недолго, девушка решила попробовать отыскать этого человека. О том, кем была та женщина, она старалась не думать слишком долго. Тем, кто умеет вытворять такое руками, приходилось еще хуже, чем остроухим; если с последними могли позабавиться да отпустить, а крестьяне и фермеры и вовсе не испытывали никакой к ним ненависти, то колдуны и маги, ведьмы и чародеи стали чумой этого мира. Теперь уже мало кто вспоминал о Море, а если и вспоминал, то лишь ругая на чем свет стоит “проклятых магов”. Женщина помогла ей.
Изгои всегда помогали друг другу в темные времена.
Так говорил отец, собирая свою пиратскую команду из эльфов, гномов и косситов, из тех, кому не нашлось места в сияющих белокаменных городах шемленов, в строго упорядоченных поселениях-ульях Кун или в зеленых лесах Бресилиана. Алиша на минуту остановилась у фонаря, подняв лицо и наслаждаясь редким теплом огня и светом, разгоняющим тоску. Она выросла среди хаоса и смерти, среди постоянной опасности, но сумела выжить — это ли не достижение? Проведя ладонью по лицу, она вздрогнула и посмотрела на мокрые пальцы. Слезы?..
Просто начинался дождь. Маленькая эльфийка, почти ребенок, пригнулась к земле и перебежками, как побитая бродячая собака, направилась в переулки Денерима, пропахшие огнем, хлебом и рыбой. Девочка с рассеченным шрамом лицом и глазами взрослой женщины, видевшей то будущее, которым раньше пугали шемленских детей ее возраста, чтоб не ходили гулять по окраинам и лесам. Девочка, которую отметила смерть и в тот роковой вечер — судьба.

Изменено 26 августа, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[Shunt 1 951]

Квента:

Показать контент  

Имя: Валья

Возраст: 29

Раса: эльф

Пол: женский

Национальность: ферелденка

Специализация: берсерк

Внешность  

Hide  

Характер:

Вспыльчива, склонна к черному юмору. Фаталистка с практически полностью отсутствующим инстинктом самосохранения. Политические игры презирает, в расизме не замечена. Религиозна (андрастианство), но без излишнего фанатизма. 

Характеристики:

Сила: 5 (1+4)
Выносливость: 3 (1+2)
Магия: 1
Ловкость: 2(1+1 раса)
Хитрость: 1

Способности: 
1. Жажда битвы (Воин наносит удар врагу без броска кубика с уроном в 100%)
2. Безумие (Берсерк бросается в бой, не разбирая своих и чужих, нанося 200% урона в обход брони)
3. Ярость берсерка (В течение 2 ходов воин не чувствует боли. Весь входящий урон игнорируется. Когда время действия способности заканчивается, воин получает 100% от урона, проигнорированного во время действия способности)

Инвентарь: плащ с капюшоном, одежда простолюдина (и смена), мыльные принадлежности,  медальон андрастианской церкви на веревочке.

Снаряжение: два топора воинов пепла (парное оружие), кожаная куртка (средняя броня).

Хронология:

9:27 - рождается в Денеримском эльфинаже.

9:30 - после начала Пятого Мора вместе с семьей покидает Денерим и отправляется в одну из деревень на севере страны в баннорне Западного Холма.

9:40-е - отец Вальи гибнет на войне (воевал в войсках людей).

9:50 - во время нападения на деревню расистки настроенных людей семья Вальи гибнет, сама она выживает чудом.

9:51 - вступает в отряд наемников, в чьих рядах проводит последующие пять лет.

9:56, джустиниан - после гибели отряда отправляется в Денерим на поиски работы.

Литературная часть  

На подходе к Денериму ее застал дождь. Эльфийка мрачно глянула на темное небо, плотно закрытое тучами и сплюнула - подобная погода напоминала ей события, из-за которых она, вместо того, чтоб сидеть в трактире и пить крепкий эль пополам с самогоном, брела позади людского обоза одна-одинешенька. Под таким же дождем она сжигала тело своего возлюбленного. Рука дернулась к висевшему на груди, под рубахой, медальону — единственной вещью, что осталась от Элдена. Мотнув головой, девушка закуталась поплотнее в наскоро залатанный плащ и погрузилась в воспоминания.

Когда их наемничий отряд наняла какая-то важная шишка чуть ли не из самого Редклиффа, она одна из первых почуяла, что дело выйдет скверное. Да, с самого начала ничего беды не предвещало — в такие смутные времена группы наемников, подобные им, пользовались большой популярностью. Для какого-нибудь банна или иного жирного богача обзавестись подобным инструментом решения проблем было само собой разумеющимся. На постоянной основе их никто не нанимал — исключительно для одного-двух дел — но и этого было достаточно. Деньги шли неплохие, и кое-кто из них рассчитывал через пару-тройку подобных «операций», как выражался командир, уйти на покой вполне обеспеченным гражданином. Чего там говорить, она и сама была не против — у нее были очень и очень близкие отношения с Элденом, одним из самых ценных бойцов отряда, бывшим Воином Пепла, и она предполагала уехать вместе с ним куда-нибудь подальше от войны. Во многом благодаря ему из почти полностью обезумевшей эльфийки она стала тем, кого называют — когда с почтением, когда с опаской — берсерком.

Задача была простой как два гвоздя — навести шороху в одной из деревень, которая не торопилась с доставкой продовольствия. «Пошумим, спалим пару сараев да напугаем до мокрых порток крестьян», - смеялся командир во время обсуждения плана действий. На деле вышло совсем не так. Крестьяне оказались отнюдь не пугливыми и при первых признаках опасности взялись за оружие. Тут бы и отступить, спасая свои и чужие жизни, вернуть задаток и поискать других нанимателей, но кровь пролилась очень быстро. И операция по устрашению превратилась в безобразную бойню, в которой полегло все население деревни и некоторая часть их отряда. Местные дрались не на жизнь, а на смерть, что не могло не вызвать восхищения. Деревню, по итогу, было решено спалить — нужно было, так или иначе, замести следы. После этого боевой дух отряда резко упал — большинство из бойцов были военными, по тем или иным причинам ушедшие из армии, но никак не карателями и убийцами.

Тут бы и остановиться, плюнуть на деньги и уйти — в Орлей ли, в Тевинтер, да даже в Вольную Марку — но фатальная ошибка была совершена и изрядно поредевший отряд (многие просто ушли после этой бойни, забрав свои пожитки и плюнув в лица бывших друзей и соратников) двинулся к точке встречи с нанимателем. Валья и сама была готова уйти, но Элден решил получить причитающуюся награду, а оставить его она не могла. Награду они получили, причем все и сразу — едва командир рассказал чем все закончилось, посредник их нанимателя отдал приказ своим людям атаковать. В результате короткого, но яростного боя, в живых осталась одна Валья.

Из состояния транса, вызванного черезчур яркими воспоминаниями, ее вырвал один из шедших впереди людей:

- Денерим закрыт, - с плохо скрываемой злобой произнес он, обращаясь к своему соседу. Оказывается, пока она предавалась картинкам прошлого, они уже подошли к стенам бывшей столицы Ферелдена. - Вход только по документам.

- Ну, может на лапу кому дать? - с неуверенностью в голосе спросил его сосед, оглядываясь по сторонам, будто боясь, что его может кто-то услышать. Валья услышала.

- Да один из наших сунулся, так там столько затребовали... - махнул рукой человек, сплевывая в раскисшую землю.

Эльфийка незаметно коснулась кошелька на поясе — она наведалась в один из тайников отряда, но тот оказался почти полностью разграбленным: ни оружия, ни припасов, ни сундучка с золотом. Только несколько десятков монет, явно забытых в спешке. Что поделать, не она одна оказалась такой умной. Впрочем, и этих денег должно было хватить для того, чтоб проникнуть в город. А там уж можно будет прибиться к кому-нибудь и будь что будет. Решившись, она быстрым шагом прошла мимо растянувшегося обоза к воротам в город. Рядом с ними, под небольшим навесом, стояло несколько солдат и офицер. Вид офицера был усталым, с длинных усов свисали капли дождя — дыр в навесе хватало. Когда Валья приблизилась к нему, тот как раз разворачивал очередного крестьянина.

- Проход только по официальной надобности или по предъявлению пропуска, - хмуро и с едва скрываемой злобой сказал он, заметив Валью.

- А альтернативы рассматриваются? - склонив голову на бок спросила девушка, глядя в глаза мужчине.

- Смотря какие, - на лице офицера появилась легкая усмешка.

- Пожертвования в пользу армии Ферелдена тут делаются?

- Пожертвования? - не понял сначала тот, но потом, словно бы вспомнив о чем-то, кивнул. - А, те пожертвования... - он махнул рукой, приглашая идти за собой. Валья послушно двинулась следом, не обращая внимания на гневные взгляды стоявших позади людей.

Вдали от чужих глаз они быстро произвели обмен — почти все деньги из мешочка перекочевали в руки офицера, а у эльфийки оказались документы, разрешающие пройти в город и находиться там на более-менее законных основаниях. Впрочем, попадаться в руки стражникам все равно не рекомендовалось, но Валья этого и не планировала. Главное, что теперь она окажется там, где можно найти работу — остальное не имело никакого значения. Пройдя через ворота, эльфийка позволила себе улыбнуться и, спросив у кого-то из местных, где трактир, пошла в указанном направлении.

Hide  

Hide  

 

Изменено 26 августа, 2018 пользователем Shunt

[Kn1MS 2 567]

Анкета:

 

Имя: Удар Укара

Возраст: 35 лет

Раса: человек

Пол: мужчина

Национальность: ферелденец

Класс: воин

Специализация: наёмник

Внешность: 

Поражённый неизвестным проклятьем, Удар давно перестал быть похож на того человека, которым он когда-то являлся. Тело его покрыто язвами и незаживающими ранками со слезшей кожей, которые необходимо иногда обрабатывать и промывать, волосы практически полностью выпали, а уши и нос в последние годы отвалились сами. Правый глаз всегда слегка красноват и видит немного хуже, чем левый. Из-за отмирающих нервов Удар не ощущает боли от многих ран, но при этом тщательно следит за любыми повреждениями, понимая опасность их игнорирования. Рост наёмника составляет около шести футов, телосложение, несмотря на раны, довольно крепкое.

 

Характер:

Удар умеет стойко и мужественно справляться с трудностями, возникающими на его жизненном пути, не впадая в уныние и не сдаваясь до самого конца. При всём при этом он не потерял чувства юмора и в целом не производит впечатления слишком мрачного человека. За своих товарищей наёмник всегда горой, но вот если помощь требуется незнакомому человеку, при этом есть риск влезть в ненужные проблемы, то воин лучше лишний раз подумает головой, чем пойдёт на поводу у сердца. Впрочем, в дела, когда под ударом оказываются слабые, он вмешивается практически всегда. В боях иногда не гнушается использовать не самые честные приёмы, но небольшой кодекс чести всё-таки имеет. Понимает, когда можно атаковать, а когда лучше дать дёру.

 

Характеристики:

Выносливость: 4 (1 + 3)

Сила: 5 (1 + 1 от расы + 3)

Магия: 1
Ловкость: 1

Хитрость: 1

 

Способности:

 

1. Жажда битвы:

Воин наносит удар врагу без броска кубика с уроном в 100%. Откат — 2 хода.

2. Внезапный удар:

Наёмник наносит врагу удар в самый подходящий момент, нанося 200% урона. На следующем ходу наёмник не может быть выбран целью для прямой атаки. Откат — 3 хода.

3. Метание меча:

Наёмник может импровизировать, если не в силах подобраться поближе к врагу; метнув меч или иное оружие, наёмник либо оглушает врага на 1 ход (при 9 или 10) и наносит 150% урона, либо наносит 150% урона и вешает эффект “Кровотечения”, наносящий 25% урона в обход брони в течение следующих 2 ходов. Откат — 2 хода.

 

Инвентарь:

 

Одежда простолюдина, старые просторные одеяния из мешковины, драный мешковинный плащ с капюшоном и шарфом, поддоспешник + подшлемник + кольчужный хауберк с капюшоном + кожаные элементы брони на ногах и предплечьях (кольчужная броня), ремень с крупными метательными ножами, старинный меч (двуручный меч), особые мази (ролевой предмет, нужен для обработки язв), набор бинтов для перевязок (ролевой предмет), медный старинный амулет (ролевой предмет), стальная маска в форме лица (ролевой предмет), точильный камень (ролевой предмет)

 

Литературная часть:

 

   В Тедасе непросто быть оптимистом даже безо всяких Моров и войн. Посмертное проклятие, гибель семьи, предательство товарищей… В мире, катящимся в тартарары, такие вещи могут сломить немало людей. Даже настоящий фаталист должен проявить недюжинную выдержку и силу воли, чтобы не поддаться унынию. Удар, к сожалению, был не настолько сильным, чтобы избежать этого, но достаточно волевым, чтобы победить горе и продолжать жить дальше. Сейчас, спустя десять лет с того момента, как ему попался в руки тот самый злополучный амулет, Укара всё ещё имеет надежду на лучшее, даже замечая, что с каждым годом его состояние медленно и неуклонно ухудшается. Проклятие, медленно пожирающее его тело, остановить, казалось, способно только чудо. Тевинтерские маги, владеющие настоящими силами, не подпускали к себе такого отброса общества, а обычные целители и колдуны с этим справиться не могли. Объездив за эти годы немало уцелевших городов Тедаса, в Ферелден Удар вернулся ни с чем. Увы, но этому миру было всё равно на судьбу бывшего расхитителя гробниц. Для большинства людей он никто.

* * *

   — Сэр, у нас тут проблема, — стражник, которому поручено было показать больного воина ответственному за допуск прибывающих в город, потоптался за спиной командира.

   — Ну что ещё? Я же сказал, чтобы обоз пропустили, — немолодой военный в доспехах обернулся и, даже не глянув на солдата, поднял взгляд на высокого мужчину в потрёпанных и многократно заштопанных одеяниях, скрывающих фигуру, а также с такими же плащом и низким капюшоном, из-за которого трудно было рассмотреть лицо. Судя по кое-где выглядывающим элементам кольчуги и крупным мечом в ножнах на плече, прибыл этот некто одновременно с караваном.

   — Ты ещё кто такой? — спросил командир.

   — Выполнял работу по охране обоза. Из самого Редклиффа сюда ехал.

   — Лицо зачем прячешь? — вояка, внимательно заглянув под капюшон, увидел, что лицо закрыто стальной маской, повторяющей основные черты. Лишь тёмные глаза были относительно на виду.

   — Болезнь старая, уродом стал.

   — Давай показывай, уродов я повидал за жизнь немало.

   Пожав плечами, наёмник снял капюшон, под которым была защищающая голову часть хауберка. Удар убрал маску и спокойно проследил за моментально изменившимся выражением лица солдата. Кожа вокруг левого глаза воина слезла, на лбу, щеках и подбородке было несколько язв, а нос и вовсе отсутствовал, словно его в пылу битвы просто кто-то срубил мечом.

   — Ох, Создатель, верни всё как было, — воин сразу подчинился, скрывая лицо и голову. — Ещё немного и на этих тёмных тварей похож будешь, без обид. Увы, но с такой заразой я пустить тебя в Денерим не могу.

   — Я не заразный, эта гадость не тронула никого, кроме меня, за одиннадцать лет. Кидалась бы эта хворь на остальных — по Ферелдену всему бы разошлась, честное слово.

   —Ты откуда вообще взялся?

   — Я местный так-то, — усмехнулся Укара. — Мой отец до сорок шестого года был одним из командиров стражи в Денериме.

   — До сорок шестого? А потом что, на отдых ушёл, как демоны повалили?

   — На отдых ушёл, да. На вечный, — с удивительным спокойствием произнёс наёмник.

   — Кхм, понял. Фамилия? Имя?

   — Его звали Тандор Укара. Я — Удар Укара, — наёмник порылся в сумке на поясе и вытянул оттуда старую бумагу.

   — Хм… — командир вчитался в текст. — У тебя на тот момент ещё нос был?

   — Был. И уши были.

   — Вообще пора обновлять документ-то. Старый капитан стражи уже год как к Создателю отправился, давно ещё сказали народу, чтобы бумаги у нового заверили.

   — Меня в Денериме не было как раз немногим больше года. Как время будет — всё сделаю. Я могу идти?

   — Да, — солдат передал наёмнику бумагу и чуть прищурился. — Не создавай лишних проблем, в таком виде тебя за какого-нибудь демонолюба принять могут.

   — Я очень постараюсь.

   Удар поправил сумку на плече и отошёл в сторону, где его уже ждал один из наёмников, сопровождавших караван. Немалая часть охранников во время пути относилась к нему с явным подозрением, но несколько не столь зашоренных в предрассудках людей смогли найти с ним общий язык. Точнее Укара смог найти его с ними.

— Торгаш просил передать тебе долю, — наймит подбросил в руке горсть золотых монет и протянул их напарнику.

— Дурак он совсем что ли? Дал бы ненароком кому-то менее честному и всё — ищи-свищи наймита с двойной оплатой. Ещё и хрен докажешь, что тебе деньги не скинули.

— Да ладно тебе, он же видел наверно, что мы с тобой сошлись во время пути, ничего опасного.

Удар нахмурился.

— Не принимай на свой счёт: с кем бы ты не повёлся, не доверяй этому человеку до тех пор, пока он не станет тебе другом. Не говорю, что ты плохой парень, но я бы предпочёл забрать оплату сам. Ладно, спасибо уж.

— Да ладно. В кабак заглянуть не хочешь? — усмехнувшись, наёмник хлопнул высокого напарника по плечу.

— Не, заглянуть надо кое-куда. Бывай, может увидимся ещё.

Кивнув на прощание, Укара поправил ремень ножен на плече и поплёлся по улице Денерима. Маршрут был знакомый, наёмник проходил по нему практически каждый раз, как оказывался в городе. Те же дома, часть которых за года только слегка обветшала, а часть наоборот стала покрасивей, те же лица иногда встречаются, хоть и людей этих Удар не знал. Он просто запоминал. И он не останавливался до тех самых пор, пока за очередным поворотом он не вышел к полуразваленному старому дому. Даже скорее особняку. Двухэтажное крупное здание стояло не впритык к остальным, имея даже небольшой собственный двор, а каменные стены до сих пор крепко стояли на месте, только часть кладки на втором этаже была сбита будто бы взрывом.

Удар отпихнул практически сгнившую калитку и сразу направился в дом. Дверь была открыта, как и всегда: ничего ценного внутри уже давно не осталось, только старая подпорченная мебель да всякий мусор остались нетронутыми. Оказавшись внутри, наёмник снял капюшон и маску, почувствовав “аромат” плесени и сырости. Из-за заколоченных окон внутри было довольно темно, первый этаж успел частично прогнить, а вот второй из-за здорового угла наверху был в более приемлемом состоянии. Удар медленно прошёлся по знакомым комнатам, от былого вида которых не осталось и следа, вспоминая о тех днях, когда он ещё жил тут. Дом. Семья. То время, когда он сам был другим человеком. Когда он даже и представить не мог, что будущее сложится именно так. Тяга к авантюрам заставила его сбежать из дома в тот же момент, когда он научился владеть мечом и смог прибиться к команде расхитителей гробниц, направлявшихся куда-то в Неварру. После этого не видел родню пять лет, а когда вернулся, то встретил их не разозлёнными, а счастливыми. Они были так рады, что он вернулся живым… Три месяца пробыл дома, отдал большую часть заработанного и вновь ушёл. Спустя ещё три года по возвращении в Ферелден увидеть родных уже не удалось — Удар нашёл в церкви лишь четыре урны с прахом. Демоны убили всех. Перенести это было даже трудней, чем собственное проклятье…

Наёмник поднялся на второй этаж и отложил маску на покосившийся старый стол у стены. Тут был небольшой зал и три спальни, одну занимали родители, вторую Удар с братом, а третью сестра. В основном Укара приходил сюда даже не для того, чтобы предаваться ностальгии, а чтобы пытаться ей сопротивляться. Память о тех временах, когда трава была зеленее, а Тедас не был в заднице Архидемона, конечно, нельзя было так просто вымыть, но зацикливаться на прошлом тоже не стоит. Только сумев перебороть желание лечь и оставить мир, в котором ты по сути никому не нужен, позади, можно будет продолжать жить. Если бы каждый так просто сдавался, то Тедас давно бы пал. Удар не смог спасти своих близких, поэтому теперь пытался либо спасти себя, либо хотя бы частично искупить свои грехи. С каждым годом проклятье всё сильнее разъедало его тело и здоровье, и в запасе у неудачливого наёмника вряд ли осталось больше пяти-семи лет. Когда раны покроют большую часть тела, то проще будет самому отправиться к Создателю, нежели ждать мучительной смерти. Ну а пока… пока живём! Удар всякий раз отбрасывал негативные мысли подальше и даже умудрялся переводить эту тему в шутку, чтобы не впадать в уныние, и ему это удавалось вполне хорошо. Даже сейчас, обойдя все комнаты, наёмник чуть улыбался. Только единственная слеза, обжигающая рану вокруг правого глаза, скатилась по его щеке. Да, те годы были хороши. И, быть может, вскоре блудный сын увидит свою семью на том свете… но торопить этот момент он не будет. Удар поклялся жить до тех пор, пока руки ещё могут держать меч. Или до самой старости, если повезёт.

Воин забрал маску и снова надел её, направляясь на улицу. Рано или поздно власти Денерима таки возьмутся за это место и в очередной раз вернуться уже не получится. Но пока была возможность, проклятый ей пользовался.

 

Хронология:

 

9:21, август 19 — рождён в Денериме.

9:38 — прибивается к банде расхитителей гробниц и бежит из дома.

9:42 — находит свой текущий меч в одной из гробниц.

9:46 — оказывается проклят в ходе попытки кражи неизвестного амулета в гробнице.

9:46 — возвращается в Ферелден, узнаёт о гибели семьи, несколько месяцев проводит в апатии. Семейное поместье государство забирает себе, Удару выплачивают компенсацию.

9:48 — после возвращения из очередного похода со своей командой понимает, что игнорировать прогрессирующее проклятье нельзя. Оказывается обманут бывшими товарищами, теряет немалую часть своих средств при этом, но справляется с надвигающимся унынием и отправляется на поиски лекарства.

9:49 — посещает Орлей.

9:50 (до августа) — посещает Андерфелс, получает предложение присоединиться к Серым Стражам, отказывается.

9:50 (после августа) — из-за бунта рабов откладывает посещение Тевинтера, по морю добирается Антивы.

9:51 — ищет лекарство в Антиве и Ривейне, теряет часть своих средств.

9:52 — посещает Тевинтер.

9:52 (спустя 3 месяца) — покидает Тевинтер, отправляется в Вольную Марку.

9:53 — возвращается в Ферелден, начинает работать наёмником.

9:56, джустиан — находится в Денериме

Чарлист тут.

Чарлист тут (не знаю, как эта штука умудрилась влезть под спойлер, но удалить я её оттуда теперь не могу).

Изменено 29 июля, 2018 пользователем Kn1MS

[Шен Мак-Тир 3 147]

Игра стартует в эти выходные - в зависимости от готовности квент либо в субботу вечером, либо в воскресенье.

[Tork 4 463]

Чарлист

Квента:

Анкета
 

Имя: Торк Эйгунд

Возраст: 25

Раса: Человек

Пол: Мужской

Национальность: Ферелденец

Специализация: Ветеран

Характер: спокойный, добродушный, язвительный.

Внешность  

Hide  

 

Характеристики:

Сила: 4
Выносливость:  5
Магия:  1
Ловкость: 1
Хитрость: 1

Способности: Жажда битвы (базовая), Богатырский удар (базовая), Дисциплина (базовая)

Инвентарь: хорошая добротная одежда, для приличных мест. Две смены белья, две пары портянок из хлопка, и одна пара парадная, из бархата. Два пузырька с зельем исцеления, 2 бинта, 3 аптечки. Собачий ошейник и недогрызенная кость.

Снаряжение: Одноручный меч и средний щит, массивные латы.

Предыстория: Родился третьим сыном в семье ферелденского банна в 9.31, назван Торком в честь дяди, погибшем при Остагаре. Получил соответствующее образование, и в 20 лет отправился добывать себе баннство, роду - честь, а нанимателю славу. Спустя 5 лет стычек, войн, турниров и подобных безобразий, считает себя ветераном. По-прежнему рассчитывает занять достойное место и основать новый род. В последние полгода вместе с Торком путешествует молодой мабари Тобик (нпц).

Hide  

Литература  

В камине потрескивал огонь, в кружке еще было пиво, под столом свернулся щенок мабари. Молодой мужчина откинулся на лавке и привалился к стене трактира. Уютное окружение пробудило в нем воспоминания и грустные размышления о том, как он дошел до такой жизни.

Замок отца, тебе уже двадцать, и тебя никто не прогоняет, работа для крепкого воина найдется - там защити крестьян, там разберись с разбойниками, там проводи беженцев до границы баннорна, чтобы по пути они не вытоптали все посевы и не пожрали все, до чего дотянутся. Но все чаще и чаще в голове мелькают мысли о будущем: что тебя ждет дальше? Роль вечного приживалы при банне? Объект для интриг магов и властолюбцев? "Ах сударь, банном по праву должны быть вы, а не ваш никчемный брат, вот флакон с помогающим средством, добавьте его в пищу узурпатора" - Торк в очередной раз содрогнулся от этой мысли. А что потом, если найдется бракованная девица, которую выдадут за меня замуж, кем станут наши дети? Бедные родственники или оруженосцы двоюродных братьев? Конечно, уходить надо было еще в 16 лет, но тогда как раз на небе загорелась дырка, взорвали Великий Собор, и Торк не мог бросить семью без своей помощи. Теперь, в 9.51 старший брат надежно держит ситуацию под контролем. Пришло время подумать о себе.

 

Первое самостоятельное дело - торговец искал охрану для своего каравана. Путешествие шло спокойно и размеренно пока на ночной лагерь не набрела группа нежити. Торк получил обгрызенные ребра, прокушенную руку и науку - никогда не расставаться со щитом на ночлеге. 

Междоусобицы, охрана беженцев и торговцев, патрулирование дорог - 4 года промелькнули калейдоскопом. Торк превратился в опытного ветерана, ну, по крайней мере ему приятно было так про себя думать. Однако баннство по прежнему на дороге не валялось, и никто не спешил пригласить Торка поработать банном. Можно было бы рвануть в Орлей - там творилась настоящая смута, и умелый воин мог урвать свой кусок, но потом пришлось бы всю жизнь доказывать соседям, что ты самый орлейский шевалье, а не грязный собачник.

Последнее дело... Симпатичная дочь банна, от ее взгляда так и тянуло на подвиги, а от улыбки хотелось возвести ее на трон. Торк геройствовал, и все получалось - удалось обновить свой доспех, сразив вражеского воина в ритуальном поединке перед сражением. Его заметил сам наниматель и выделил из остальных наемников, предложив стать вассальным воином и наделив тремя крестьянскими хозяйствами на прокорм. Еще не банн, но уже и не безземельный бродяга - многие позавидовали тогда ему. И сословно-имущественное неравенство - банн выдавал свою дочь за наследника знатного рода. Это была отличная партия, которая укрепит оба рода и сделает их еще могущественнее и богаче. Это понимали все, так было всегда и никто не считал нужным это менять. Но и оставаться наблюдая за всем этим было невыносимо. Когда Торк получал обговоренную нанимателем плату, девушка подарила ему премиальные - крохотного щенка мабари. 

С тех пор прошло шесть месяцев. Деньги почти закончились, Тобик подрос, но все еще был молод для прямого участия в бою. Торк проводил очередной вечер в денеримском трактире, и завтра готовился продолжить поиски работы. Жизнь была не так уж и плоха - у него был щит, у него был меч, отличный доспех и всамделишный мабари, как у великих воителей древности. А еще у него был мир, который ждал, когда же Торк займет в нем достойное место.

Hide  

Изменено 1 июля, 2018 пользователем Tork

[Thinvesil 17 800]

Имя: Амата

Возраст: 17 лет

Раса: человек

Пол: женский

Национальность: Тевинтер

Специализация: Маг (Духовный целитель)

Внешность:

Показать контент  

Hide  

Чарлист

Характер:

Замкнутая, необщительная, к людям относится настороженно. Тяжелое детство наложило свой отпечаток и оставило кучу комплексов, которые на момент истории удалось отчасти побороть или сгладить. Старается помогать, если кто в беде, и можно помочь, не подвергая себя опасности. Не любит насилие, обладает обостренным чувством долга и самопожертвования. Любит магию, Тень и духов. Последних особенно, ибо они не так коварны, как люди.

Анкета  

Характеристики:

Сила: 2
Выносливость: 3 (1+2)
Магия: 5 (1+4)
Ловкость: 1
Хитрость: 1

Способности: 

1. Волшебная стрела (базовая) - Заклинатель выстреливает во врага сферой магической энергии, нанося 150% урона от магии духа и уменьшает порог попадания для следующей примененной способности на 1 (до 5).

2. Барьер (базовая) - Окружает союзников барьером, который поглощает входящий урон, прочностью 100% от исцеления. Каждый ход барьер истощается на 25% от исцеления мага.

3. Милосердие (базовая) - Маг излечивает союзника на 100% от исцеления. 

Инвентарь: высокие ботинки (до середины икры), смена нижнего белья и рубаха, шерстяной плащ, потрепанная кожаная сумка (ролевой предмет), пояс с подвешенным мешочком для трав (ролевой предмет), огниво и трут (ролевой предмет), небольшой нож (ролевой предмет), гребень и моток тесемки (ролевой предмет), хлопковый носовой платок (ролевой предмет), пачка чистых листов, чернила и пяток перьев (ролевые предметы).

Снаряжение: походное платье (роба), магический посох (замаскированный под копье).

Инвентарь спутника (ролевой предмет): рубашка, штаны, сапоги, нижнее белье, куртка, шляпа, пара кинжалов, поясная сумка, смена белья, запасная рубашка.

Показать контент  

Hide  

Хронология:

9:39 - Амата родилась в Каринусе в семье бедных сопорати.

9:44 - неизвестные пробрались в дом, убили отца и украли шкатулку, которую тот хранил. Семье стало жить не на что, мать запила, стала менять места работы, Амата пошла попрошайничать на улицах, чтобы прокормить обеих.

9:46 - мать совсем спилась и перестала работать. Амата стала слишком большая, чтобы вызывать жалость как попрошайка, и мать стала сдавать ее для утех.

9:48 - мать умирает, Амата сжигает дом магией и убегает в город жить на улице.

9:50 - Амата использует свои зачаточные способности в магии, чтобы воровать еду и вещи у торговцев. В конце-концов ее едва не ловит с поличным стражник, но девочку спасает вмешательство духа. Дух проникается симпатией и заботой о доброй и сострадательной сиротке и дальше они живут вместе.

9:53 - под руководством духа Амата научилась готовить, чинить вещи, читать и писать. Также он ей рассказывает про Тень и населяющих ее существ, про сны, про магию, учит базовым приемам. Однажды она вспомнила буквы на крышке шкатулки, которую хранил отец, и рассказала о ней своему другу. Он предположил, что это инициалы, и посоветовал поискать, кому они принадлежат.

9:54 - потратив некоторое время на подготовку к поискам, Амата с другом покидают Каринус.

9:55-9:56 - застряв в Денериме, закрытом на вход и выход, девушка устроилась в таверну официанткой, где работает по сей день.

Hide  

Литературная часть  

На рынке в Каринусе было шумно. Толпы народа покупали, продавали, ожесточенно торговались и обменивались сплетнями. Война войной, а обед по расписанию, ухмыльнулась про себя Амата, выуживая из корзинки только что купленное яблоко. 

- Будешь? - обратилась она к своему спутнику - светловолосому пареньку на голову выше нее. На вид он мог бы сойти за фермерского сынка, надевшего по случаю визита в город свою лучшую рубашку, если бы не фатоватая широкополая шляпа с фиолетовым пером. 

- Я ведь не ем, - голос его был мягким, как будто он не столько напоминал не единожды повторенные слова, сколько отвечал на какую-то известную только им двоим шутку.

- Ну мог бы и попробовать. Создатель! - яблоко застыло на полпути до рта девушки. - Ах, нет, показалось.

Амата потрясла головой, прогоняя наваждение. Тот мужчина, который прогуливался мимо прилавков с писчими принадлежностями, напомнил девушке ее отца. 

Амата рано осиротела, но образ отца берегла в памяти, как величайшее сокровище. Его усталую, но любящую улыбку, которой он приветствовал жену и дочь, возвращаясь домой с работы. Его крепкие заботливые руки, которые качали маленькую дочурку, если та грустила или болела. Его гордую осанку и внимательные глаза. Ливий - так звали папу - был неграмотным, но рукастым, и служил рабочей лошадкой у кузнеца, который нагружал его простой, но тяжелой работой. За такие непритязательные обязанности платили мало, но принадлежа к низшим кругам сопорати, отец на большее и не претендовал. Насколько Амата помнила, они всегда жили бедно, но дружно. Мать отца обожала и только что не смотрела ему в рот, а он был без ума от своей небольшой семьи. 

 

Когда Амате исполнилось пять, и отец вынашивал честолюбивые планы пристроить дочь в школу, чтобы обучить ее грамоте, в один из обычных солнечных дней вся их жизнь пошла наперекосяк. Девочка вернулась с прогулки и застала мать вне себя от горя рядом с телом отца. В доме все было опрокинуто, как будто кто-то что-то искал, а отец лежал посреди комнаты с окровавленной раной в груди. 

- Мама! Мамочка! - Амата бросилась к женщине, не в силах осознать увиденное. - Что произошло? Отец, он...

Женщина сгребла дочь в охапку и едва не удушила ее в объятиях. 

- Папу убили, - рыдала она белугой. - Грабители, они ворвались в дом, а он пришел раньше. Они убили его, эти подонки! Ох, что же нам делать, что делать... - мать зарыдала еще горше. У Аматы сжалось сердце, в горле поселился тугой ком, и не в силах больше сдерживаться, она заплакала тоже. - И шкатулку украли. 

- Шкатулку? Ты хорошо поискала? 

Мать кивнула. 

- Все перерыла. У нас ничего не осталось, ничегошеньки. Ой, что же нам делать, - рыдания уже стали похожи на завывания, прерываемые всхлипами. 

Амата знала, о какой шкатулке речь. Это был дорого украшенный ларец с какими-то символами на крышке, выложенными изумрудами. Отец строго-настрого наказал матери и Амате не трогать ее и спрятал в нишу под полом. Иногда, оставаясь дома, Амата залезала в тайник и подолгу любовалась красивой вещицей, но никогда не заглядывала внутрь. Да и не смогла бы она заглянуть, ведь ларец закрывался на замок, а ключ отец всегда носил с собой. 

"Если со мной что-то случится", говорил отец матери, "если я умру или меня убьют, тогда ты возьмешь ларец и ключ и пойдешь к законнику. Он поймет, что нужно сделать с содержимым ларца, и после моей смерти вы с Аматой получите то, полагается вам по праву. Это все, что я могу вам оставить, любимые мои". 

Амата бросилась к телу отца и бросилась к шее.

- Ключа тоже нет, - всхлипнула мать. - Надеюсь, эти твари подавятся своей поживой! - С ненавистью погрозила она кулаком в никуда. - Все кончено, Амата. Мы остались одни и ни с чем.

 

Мягкое прикосновение к плечу пробудило девушку от воспоминаний.

- Тебе больно, - это был не вопрос, а констатация факта. - Это все в прошлом, Амата. Отпусти его. Я мог бы...

Она покачала головой:

- Я не хочу забыть отца. Я справлюсь, Коул. Я всегда справляюсь, - она ободряюще улыбнулась другу и куснула яблоко. - Кажется, мы уже купили все, что хотели. Пойдем домой.

 

После смерти отца все пошло под откос. Мать запила, и это сказалось на ее работе. Меняя место после очередного увольнения за пьянство и прогулы, она спускалась все ниже и ниже, и скоро уже у них даже было не за что купить еду. Впрочем, на выпивку деньги странным образом находились. Амата старалась, как могла, помогать матери и нищенствовала на улицах, принося скудные гроши. Однако, по мере того, как девчушка росла, все меньше и меньше прохожих проникалось жалостью к бедной малютке, и в конце-концов источник дохода совсем иссяк. 

Девочке было семь, когда мать окончательно перестала работать. Вот тогда-то она и привела в дом господина Мастера, как он просил себя называть. Пока он ожидал перед домом, между мамой и дочерью состоялся тяжелый разговор.

- Нам стало совсем не на что жить, Амата, - женщина говорила грустно, как будто оправдываясь, и избегала смотреть ей в глаза.

- Да, мама, - ей было очень совестно, что она не могла больше приносить домой деньги. - Если я что-то могу сделать...

- Да, можешь, - кивнула Адора и тяжело вздохнула. - Я уже обо всем договорилась с Мастером. Ты пойдешь с ним и будешь его слушаться, хорошо? Если он будет тобой доволен, он хорошо заплатит. Он позаботится о тебе, и ты не будешь ни в чем нуждаться. Только не перечь ему ни в чем, - Амата, растерянно кивнула. Она видела, как тяжело приходится матери, и готова была на все, только чтобы заботиться о ней. - Хорошо, тогда умойся и иди. Все будет хорошо.

Так девочка стала игрушкой для богача. Ей приходилось выполнять все его прихоти, и все извращенные фантазии, которые лелеял в себе этот развратник, но Мастер сдержал слово: Амата была ухожена, накормлена, хорошо одета и приносила в дом приличные деньги. На радостях мать даже перешла с дешевой гномской самогонки из глубинных грибов на антиванское вино. Но все хорошее, если это можно назвать хорошим, когда-нибудь заканчивается. Девочка подросла и потеряла детскую хрупкость, и Мастер в последний раз попрощался с матерью Аматы, сообщив, что больше не нуждается в их услугах.

Наступила черная полоса. Чтобы не отказываться от притока денег, мать стала подыскивать других клиентов. Для них был отведен угол в комнате и плату стали брать по часам. Сначала это были более-менее приличные мужчины, из среднего класса и разные ремесленники, но по мере того, как мать все больше спускала деньги на выпивку, дом и одежда Аматы приобретали все более и более плачевный вид, и пришлось приводить уже любого, кто согласен был заплатить. 

Девочка стойко сносила все грубости и все тяготы такой жизни. Она чувствовала себя виноватой перед матерью, что ничего не умеет, и не может зарабатывать деньги честным трудом. С болью на сердце она наблюдала, как та скатывается все ниже и ниже - и винила в этом свою неспособность заботиться о родительнице. 

 

В девять лет Амату постиг новый удар судьбы. Жизнь их тогда достигла самого дна, и снова было не на что даже есть. Девочка постоянно ходила голодная, в тряпье, в котором с трудом можно было признать некогда приличное платье. Мать не гнушалась даже самого отвратного пойла, и просто пила уже все, что горит. После очередной такой попойки за счет последнего клиента родительница окончательно отравилась дешевым пойлом и умерла.

Амата сидела рядом с телом женщины, куталась в обноски и горько плакала.

- Прости меня, мамочка. Я подвела тебя. Отец говорил, что когда я вырасту, то буду заботиться о нем и тебе, но я не справилась. Создатель! Я даже не могу найти денег, чтобы устроить погребение! - Амата сложила руки на груди и стала молиться. - Милостивая Андрасте, заступница наша! Прошу тебя, прими душу моей мамы и позаботься о ней, как не смогла позаботиться я. Укрой ее и убереги, заступись за нее перед Создателем, чтобы даровал ей счастье, которого не было у нее при жизни. Андрасте милосердная, умоляю тебя!

Сквозь слезы Амата смотрела на свои руки - и не могла поверить своим глазам. Дрожь прошла по ее телу, сосредоточилась на кончиках пальцев и вспыхнула огоньками пламени. Испуганная девочка даже не стала одергивать руки, а завороженно смотрела на язычки. 

- Андрасте, благодарю тебя! - наконец, пришла она в себя. Теперь она знала, что делать, чтобы отдать последний долг матери. 

Девочка встала, осмотрелась. У них все равно не было ничего такого, что можно было бы унести - один хлам да рванина. Стало быть, оставалось только одно. Жарко помолившись, Амата снова призвала огонь и на этот раз направила всю свою волю, чтобы усилить его. Подпалив тело и все углы, она прошмыгнула в окошко и выскользнула на задний двор, чтобы ее не заметила стража. У нее больше не было дома. Начиналась новая жизнь.

Показать контент  

Hide  

Обнаружив у себя магические способности, Амата попыталась пробраться в Круг Магов. Там ее приняли за попрошайку и стали прогонять. На все доводы девочки, что она маг, ей ответили, что обучение стоит денег, а денег у нее явно нет, так что пусть проваливает подобру-поздорову, пока не вызвали стражу. Она еще поотиралась под стенами, пока не вышла сердобольная служанка и, сунув ей в руку засохший кусок хлеба, попросила убраться подальше, пока у нее не возникли проблемы. Пришлось удалиться несолоно хлебавши. Первую ночь своей новой свободной жизни Амата провела, притулившись под каким-то балконом и покусывая царапающий небо хлеб.

Выживать как-то было нужно, Амата ничего толком не умела - да и кто бы взял бедную сироту с улицы - так что пришлось пробиваться воровством. Девочка научилась насылать на торговцев невнимательность, и когда это получалось, утаскивала с прилавков то булочку, то платочек, а то и пару медяшек. Быстрые ноги и умение быть незаметной часто спасали ее от расправы местных банд.

 

В тот день она едва не попалась. С торговцем все получилось без сучка без задоринки, но на свою беду, Амата проглядела стражника, который как раз шел в ту сторону. Пришлось делать ноги, но стражник был молод, горяч, хотел угодить купцу и не отставал. Свернув пару раз в переулок, девочка внезапно обнаружила, что забежала в тупик. Ведь не было тут неделю назад этого забора! Ну откуда он взялся? Амата заметалась, и заслышав надвигающийся топот и звон кольчуги, прижалась к стене, пытаясь слиться с тенью. Стражник увидел забор, и довольно хмыкнув, принялся обшаривать взглядом углы. Вот он дошел до ящика у стены, которым пыталась отгородиться она. Вот направил на нее свой взгляд... и прошел дальше. У Аматы сердце ухнуло в пятки, она боялась дышать. Наконец, стражник, нахмурившись, окинул закоулок взглядом еще раз, и озадаченный ушел прочь. Девочка снова вдохнула.

- Можешь больше не прятаться, - раздался вдруг откуда-то сбоку голос. - Все хорошо.

Амата подскочила от неожиданности, и посмотрела туда. От стены отошел светловолосый парень. Вид у него был неважный, носом шла кровь. Передумав бежать, жалостливая девочка подошла ближе и протянула утащенный недавно платок. 

- У тебя кровь.

- Мне теперь тяжело это делать, - он легонько вздохнул и принял платок. - Раньше - легко, но с каждым годом все хуже получается. - Он посмотрел на Амату, стоящую напротив в таким видом, будто в любой момент убежит. - Не бойся, я Коул. Я не причиню тебе вреда. 

- Ты маг? Как ты это сделал? Почему ты помог мне? - девочку будто прорвало. 

- Потому что я мог, - просто ответил он. - Я не маг, нет. Я просто.. я. Я умею заставить людей не видеть меня или кого-то еще, но уже не так хорошо, как когда-то. 

Какое-то время он постоял, рассматривая ее, потом протянул окровавленный платок девочке.

- Где ты живешь?

- Нигде, - она дернула плечиком. - Оставь платок себе, я еще найду. Спасибо, что спас меня. Надеюсь, тебе уже лучше, - она направилась к выходу из тупика.

- Постой, - Коул окликнул девочку, а потом пошел рядом. - Мой дом тут неподалеку. Мы могли бы пойти ко мне. Ты голодная? Я бы мог купить тебе бутерброды в кафе по пути. 

Амата остановилась.

- Ты всегда приглашаешь бродяжек? - она внимательно посмотрела на парня, пытаясь понять, что он задумал.

- Обычно нет, - усмехнулся Коул.

- Тогда почему?

- Тебе тяжело одной. Тебе больно, страшно и одиноко. Я хочу помочь. 

Амата задумчиво кивнула, и они отправились к переулку, в котором обитал белобрысый парень.

Поставив корзинку с покупками на стол, девушка вымыла руки и принялась готовить. Обстановка в доме сильно изменилась с того дня, когда она впервые сюда попала.

 

Коул угостил ее купленной по дороге снедью и приготовил большую бадью теплой воды, чтобы девочка смогла вымыться. Ему стоило огромных трудов убедить ее, что он просто хочет, чтобы ей стало лучше, а вовсе не собирается воспользоваться ее телом в обмен за спасение. Нет, он любит помогать людям, а Амата хорошая, но очень несчастная, и он рад, что может оказаться полезным. Да, он живет один, но будет рад, если она останется. Конечно, он поможет ей привести себя в порядок, найдет нормальную одежду и обеспечит едой, а потом он подумает, чему можно научить девочку, чтобы она могла найти нормальную работу. Он рассмеялся, когда Амата назвала его посланником Создателя, а затем осторожно раскрыл свою сущность. Ей даже пришлось потрогать его, чтобы убедиться, что он настоящий. Дух, живущий среди людей и перенявший от них кое-какие черты - это ли не чудесно? 

Дни потекли рекой, и каждый новый сторицей воздавал Амате за все перенесенные тяготы. Коул, который не нуждался ни в сне, ни в пище, принял на себя заботы о подопечной и устроился подмастерьем кузнеца, чтобы зарабатывать им на жизнь. В первое время он таскал одежду с бельевых веревок, но потом постепенно удавалось обеспечивать все необходимое, и немного откладывать про запас. 

Он обучал девушку чтению и письму, научил считать и всяким житейским премудростям. У него оказался большой опыт по выживанию и путешествиям. Также он притащил из Круга пару магических книг и сам следил за занятиями юной магички. Занимались они обычно тут же, в доме.

- Нет-нет, не так, - мягко оборвал он потуги Аматы. - Ты зажимаешься, очень хочешь, чтобы получилось - и поэтому не получается. Расслабься, потянись в себя, нащупай Тень, а потом просто скользи. Магия должна идти, как ручей, течь свободно. 

- Откуда ты знаешь, как надо? - спросила девушка. - Ты же не маг. 

- Я несколько лет жил в Круге. Видел, как делают маги. И я немного помню Тень, знаю, как это работает. Давай, попробуй еще, - подбодрил он ее. И они занимались дальше.

 

Закончив с готовкой, Амата позавтракала и принялась за каллиграфию. Она выполнила упражнения, назначенные на сегодня, но не спешила заканчивать. Она думала о том мужчине на рынке, который своим сходством с отцом пробудил старые воспоминания. Кисть медленно скользила по пергаменту, оставляя витиеватые буквы.

- Что это? - голос Коула прервал ее мысли. Амата взглянула на лист.

- Это буквы, которые были на той шкатулке, о которой я тебе рассказывала. Тогда я не знала, что это за буквы, но я помню, как они выглядели. 

Юноша нахмурился и взял лист.

- Это чья-то монограмма. СМ. Имя твоего отца?

Амата отрицательно покачала головой:

- Отца звали Ливием. И у нас не было фамилии. Да и если бы это была его шкатулка, то с чего бы мы жили так бедно? Я думаю, он хранил ее для кого-то. Но ее все равно украли, - девушка вздохнула. 

Блондин сел на соседний табурет и внимательно посмотрел в лицо девушке.

- С чего вдруг какому-то богачу давать ларец на сохранение бедному сопорати? И эта история с кражей - она ведь не просто так. Если кому-то нужна была шкатулка, то почему не дождаться и не украсть ее, пока дома никого нет? А если приходили не за шкатулкой, то с чего вдруг кому-то идти в дом к бедняку? Вы кому-то рассказывали о ней? - Амата отрицательно помотала головой. - Тогда с чего вдруг вообще соваться в дом, в котором особо нечего взять? 

Коул встал и начал в волнении мерить шагами комнату.

- Ты говорила, что твой отец никогда не рассказывал о своих родных. Что у него не было никого, кроме тебя и твоей матери. Ларец у него был не просто так, он как-то с ним связан. Люди, забравшие его, убили твоего отца, но не причинили вреда ни тебе, ни матери - значит, либо не знали о вашем существовании, либо вы были им не нужны. Эти символы, - он показал на лист с монограммой, - очень важны, Амата. Именно из-за них убили твоего отца.

Девушка невольно отшатнулась от своей каллиграфии. 

- Тогда я должна найти, кому они принадлежат, - невидяще уставилась она перед собой. - Если из-за них убили моего отца, то я должна разобраться, кто и почему. Разобраться и потребовать ответа, - она встала, но Коул успокаивающе взял ее за плечи.

- Не спеши. Это может быть опасно. Из-за этого убили Ливия, и я не хочу, чтобы убили и тебя тоже. Если эти люди решат, что ты или твои поиски им угрожают, они пойдут на все. Думаю, будет лучше, если поищу я. Я смогу все разузнать незаметно.

- Но где ты будешь искать? - Амата беспомощно опустилась на табурет. До нее только что дошло, насколько неподъемная стоит перед ней задача. Коул задумался.

- Не в Каринусе. Монограмма - это не только буквы, это еще и особый стиль написания, - он подошел к пергаменту. - Видишь, вот эти завитки? А вот здесь такое интересное утолщение на повороте - нужно искать, чтобы было такое же написание. С и М - это могут быть первые буквы имени и фамилии. Или это может быть двойная фамилия. Нужно смотреть, кто из знати с такими именами пользуется этой монограммой - не так уж сложно, но думаю, что придется попутешествовать. 

- Попутешествовать? Куда?

Парень пожал плечами. 

- Может быть, в Минратос, а может, придется аж в Орлей или Ферелден. Не знаю. Но тебе тем более нельзя туда, там сейчас очень не любят магов. Если кто-то увидит, как ты колдуешь, или даже просто заподозрит - тебя казнят. Я поеду сам.

Амата широко раскрыла глаза и вскочила со своего места.

- Ничего себе! Никуда ты не поедешь! Если там так набрасываются на магов, то какая потеха, должно быть, для них получится, когда поймают демона! - девушку затрясло. - Коул, не может быть и речи, чтобы ты туда ехал. Ты мой единственный друг, ты вообще единственное, что у меня есть в жизни. Я не хочу тебя потерять. 

Друзья еще долго пререкались и спорили, и в конце-концов сошлись на том, что отправятся на поиски вместе. Духу при этом было строго наказано изображать из себя простого деревенского парня и напрочь забыть про все свои штучки и фокусы.

- Нам надо придумать легенду, - Амата ходила взад и вперед, потом остановила взгляд на столе, заваленном бумагами. - Мой отец был учителем. Учил ребятишек грамоте. В качестве увлечения - писал книгу о родовых артефактах и других предметах. Он заболел и умер, так и не успев ее закончить. Чтобы исполнить последнюю волю отца, я продолжаю собирать материал для книги. Ты - сын нашего знакомого фермера, помогаешь мне в путешествии и таскаешь поклажу. Ясно? - она встала и нацелила палец на блондина. - И никаких фокусов! Владение клинками тоже особо не демонстрируй. Будь тише воды, ниже травы и не делай ничего такого, что не свойственно деревенскому парню. Это мои условия.

Коул усмехнулся и одобрил план. Начались приготовления к путешествию. Собирались припасы, копились деньги. Днем парень работал в кузнице, а в свободное от работы время обучал Амату владению шестом. Незадолго до отправления он вручил ей длинный узкий сверток, в котором оказался искусно сработанный магический посох, замаскированный под копье. В целях конспирации девушка научилась носить и использовать его, держа навершием, оформленным в виде яблока, вниз. Памятуя об опасностях военного времени, пара добралась до Минратоса и там нанялась охранять караван, следующий по Имперскому тракту. 

Показать контент  

Hide  

Успев добраться до Денерима прямо перед его закрытием, друзья застряли в городе, и Амате пришлось устроиться в таверну официанткой и посудомойкой.

Hide  

Изменено 26 августа, 2018 пользователем Thinvesil

[Aloija 877]

Имя: Оливия Донелл

Возраст: 23 года

Раса: человек

Пол: женский

Специализация: Разбойник (Охотник)

Питомец: Ловчая птица Каскара

Показать контент  

Внешность:

Показать контент  

Характер:
На случайных знакомых Оливия производит впечатление спокойного и несколько отстраненного человека. Она не прочь поболтать, но никогда не говорит о себе, никого не пускает в личное пространство и сама не лезет в душу. У каждого свои демоны. Оливия держит их при себе и предпочитает, чтобы так же делали окружающие. Многим легко с ней общаться — она отличный слушатель: не осуждает, не навязывает свое мнение. Смеется, улыбается и сочувствует, когда этого от нее ждут. Мало кто знает Оливию достаточно хорошо, чтобы сказать о том, какая она настоящая, за каменной маской.

Инвентарь: перчатка сокольника, шерстяной плед, непромокаемый плащ, походный рюкзак, огниво и трут, котелок, охотничий нож, моток веревки, записная книжка и перо, деревянная заколка, фляга, кольцо на веревке, деревянная куколка.

Снаряжение: походная кожаная одежда, длинный лук.

Характеристики и способности  

Характеристики:

Сила: 2
Выносливость: 3 (1+2)
Магия: 1
Ловкость: 4 (1+3)
Хитрость: 2 (1+1)

Способности: 

Подлый трюк (базовая): Разбойник атакует противника, нанося 100% урона и оглушая на 1 ход. Оглушение возможно только при показателе 8 или выше на кубике. Откат — 2 хода.

Любитель животных (базовая): Охотник получает возможность приручать диких животных, заставляя их сражаться на своей стороне в игре. Питомец получает 75% от урона и здоровья охотника. Откат — нет.

Дети леса (базовая): Охотника и его питомца охватывает гнев и они наносят дополнительно 50% урона с каждой атакой 2 хода. Откат — 2 хода.

Hide  

Литературка  

Улицы Денерима изменились за двенадцать лет с тех пор, как Оливия побывала здесь. Теперь город казался ей душным и тесным. Мостовые покрылись таким слоем грязи, что не видно было камня, дома сильно обветшали и обросли заплатками и пристройками. Семьи из пригорода успели перебраться за безопасные стены, прежде чем Денерим закрылся от внешнего мира. Им нужно было где-то жить. Потому город разросся — на любом раньше пустом месте, пригодном для строительства, теперь стояли лачуги, а некоторые дома обзавелись пристройками в несколько этажей. Казалось, что город сдавили прессом со всех сторон и силой засунули за крепостные стены.

Оливия подняла голову и уперлась взглядом во второй этаж охотничьей лавки, нависающий над дорогой. Балки, которые придерживали конструкцию, давно прогнили от влаги и плесени. Оливия поспешила выйти под открытое небо, задаваясь вопросом, почему город все еще не рухнул как карточный домик, во время одного из штормов. Она поманила Каскару и птица, слетев с ветки засохшего дерева, опустилась на плечо.

Едва зажившая рана в боку заныла, откликаясь на тяжесть, и Оливия перенесла свой вес на другую сторону. Через неделю должно стать легче. Она будет в состоянии перенести дорогу через Бресилиан и вернуться домой, в Гварен. К тому же, заработает достаточно денег на покупку припасов. Владелец охотничьей лавки платил не много, но этого хватало и на лечение, и на жилье. Жаль, она не могла охотиться — продавать дичь, кожу и мех. Проблема не только в ране. Чтобы выйти за пределы города, охотникам требовалось разрешение ценой в несколько десятков золотых. Неподъемная сумма.

Оливия бросила взгляд на узкую улицу, освещенную редким и тусклым светом из окон. Потом она медленно пошла мимо домов, смотря под ноги, чтобы случайно не оступиться на одной из ям или выбоин. За городом плохо ухаживали. Она не видела никого, кто бы ремонтировал дороги, за все время, что провела тут.

Центральная площадь на взгляд Оливии представляла собой мрачное зрелище и походила больше на маленький клочок земли посреди чащи, чем на главную площадь бывшей столицы. Здания возвышались над головой темными грязными махинами, кренясь в разные стороны. Фасады облупились и потемнели так сильно, что с трудом угадывался первоначальный цвет. Оливия помнила их светлыми, а саму площадь просторной, с ярким навесом в самом центре, от которого все все стороны тянулись гирлянды с флажками. И навес, и флажки, никуда не делись, но теперь будто подчеркивали убогость площади.

Наверное, в одиннадцать лет все казалось лучше, внушало оптимизм.

Денерим напоминал Оливии о юности. О тех днях, когда она была тут с отцом и ей не приходилось заботиться ни о деньгах, ни о пропитании, ни о крыше над головой. Все те несколько недель, пока отец занимался делами, она жила в поместье его приятеля банна Бенди, и единственное о чем ей стоило беспокоиться — как сбежать от слуг, чтобы не умереть от скуки, лежа на пуховых подушках. Может, рано или поздно, если доживет до глубокой старости, Оливия будет греть кости у костра, тосковать по прошлому и сожалеть о том, как круто повернулась ее жизнь. Сейчас каждый второй баннский ребенок — в лучшем случае бродяга. Оливии еще повезло.

Она прошла через площадь к доске объявлений у церкви, минуя прилавки и столпившихся в очереди людей.

Оливия почувствовала на себе их изучающие взгляды, но стоило обернуться, люди отводили глаза. Привычно. Расположившаяся на руке Оливии экзотическая птица с длиной тела почти в три фута, привлекала внимание даже в такой дыре, как Гварен, не то, что в Денериме. Но сейчас во взглядах людей читалось что-то еще помимо любопытства и удивления. Оливия видела смятение и страх.

И поняла почему.

С листовки, пришпиленной к доске объявлений, на нее смотрело несколько ее собственных портретов, выделяясь свежими чернилами, среди прочих.

“Разыскивается за убийство двух человек. Вознаграждение — 500 золотых”, — прочитала Оливия.

 

Hide  

Из ее рта вырвался непроизвольный смешок. Оливия сглотнула и подавила желание расхохотаться в голос. Стоило бы испугаться, как любому другому человеку, но она ничего не могла с собой поделать. Из всех способов умереть, смерть от руки охотника за головами подошла бы ей больше всего.

Она сорвала листовки одну за другой, кинула в сумку и поспешила прочь, в сторону городских окраин.

“Тертес! — подумала она, ускоряя шаг и игнорируя нарастающую боль в боку — Сукин ты сын, это лучший способ избавиться от меня, который ты бы мог придумать!”

Ирония состояла в том, что сама Оливия убивала за вознаграждение, если подворачивалась хорошая возможность. В Гварене не сложно найти преступника, за чью голову назначена награда. Собственно, кроме преступников, пиратов, прочего сброда и редких старожилов, которые скорее умрут, чем покинут свои дома, там никого и не было. Закон, в окруженный Бресилианом город не добрался.

Но большую часть времени Оливия зарабатывала тем, что проводила людей через лес к Имперскому Тракту или в Денерим. Репутация проводника помогала и в работе с вознаграждениями — куда проще справиться с целью, которая добровольно идет с тобой в чащу, не подозревая подвоха. И все же, ей следовало быть осторожной. Нельзя, чтобы завсегдатаи города вдруг пропадали, приходилось ждать, пока какой-нибудь заезжий бандит с большака не решит укрыться от правосудия среди себе подобных.

Никто не должен был знать о ее другой работе. Никто, кроме Тертеса.

Он был нужен. Оливия не могла получать награду сама. Хотя бы то, что охотник за головами — женщина, веский повод для ненужных сплетен. А Каскара вовсе выдала бы ее с головой.

Она нуждалась в ком-то со связями Редклиффе, в ком-то таком же скользком и изворотливым, как Тертес. С первого взгляда он казался безобидным и не очень удачливым пройдохой. Шутом. Всего лишь маска, под которой скрывался паук. Благодаря связям, Тертес забирал деньги на разные имена, оставляя себе половину с каждого вознаграждения.

Последнее дело, дело по наводке Тертеса, обернулось провалом, потерей второй птицы и раной в боку Оливии. Она едва добралась до Денерима.

Не стоило соглашаться. От этой работы с самого начала дурно несло. Если ей когда и приходилось участвовать в деле, вызывающим сомнения, то в тот раз.

Цель не была в розыске. Тот человек не был даже преступником, насколько она знала. Оливия была уверена, что имеет дело с заказным убийством. А судя по тому, как настойчив и убедителен был Тертес, он взял деньги вперед. И все же она согласилась.

Паук прекрасно знал ради кого и чего она поступится принципами и отбросит всякую осторожность.

 

Оказавшись в узком закоулке вдали от центра, Оливия наконец остановилась и с усилием выдохнула, держась за бок. Боль полыхала, становясь все более настойчивой и пугающей. Каскара слетела с плеча и Оливия, почувствовав облегчение, заставила себя идти дальше.

Нужно поскорее собрать вещи и убираться из города. Куда нибудь подальше от Денерима и Гварена, а лучше прочь из Ферелдена.

По пути она встретила лишь несколько попрошаек с протянутыми в мольбе руками и костлявого пса. Он сопровождал ее несколько кварталов, путаясь под ногами и тычась носом в сумку. Поняв, что Оливия не собирается уделять ему внимание, пес быстро отстал.

Хибара, которую она снимала у глухой на одно ухо старушки за бесценок, располагалась на самом краю города, под тенью крепостной стены.

Оливия подкралась к двери и прислушалась. Через щели в досках она бы услышала любой шорох, но внутри было тихо. Если какой-нибудь охотник за головами узнал, где она живет и проник в дом, то сидел абсолютно неподвижно.

Когда твои портреты висят на центральной площади города, любую паранойю можно назвать разумной предосторожностью.

Оливия обнажила оружие, вновь поманила Каскару на свое плечо, и, когда птица опустилась, зашла в дом.

В пустой комнате клубилась пыль, поднятая порывом ветра с улицы. Комната была ровно такой, какой Оливия оставила ее утром. Тюфяк на полу у печи, укрытый толстым шерстяным покрывалом, недопитая чашка чая на полу рядом. Из мебели в доме был только крошечный стул и табуретка и перемотанной ножкой.

И все же, что-то изменилось. Оливия не сразу заметила лист бумаги на столе. Это была листовка с портретом, такая же, какую она видела на площади.

Оливия закрыла глаза и потерла веки кончиками пальцев. Забег через половину города из центра в трущобы стоил ей значительных сил. Ей необходимо меньше двигаться и больше лежать после ранения, но отдых был непозволительной роскошью. Особенно после того, как в ее дом кто-то забрался.

Не первый раз Оливии приходилось убегать. Каждый раз, когда она считала, что ритм ее жизни сбавил обороты, случалось что-то плохое, что так или иначе переворачивало ее мир. Череда сплошных неудач. Пожалуй, с тех пор как Тедас изменился, иначе может быть только у какого-нибудь королевского придворного.

Сняв сокольничью перчатку, она поднесла лист поближе к глазам. На площади она не успела рассмотреть его как следует. Портрет был выполнен весьма искусно. Художник изобразил черты ее лица чуть грубее, чем есть, но оставил узнаваемыми. Уж не сам ли Тертес рисовал оригинал? Из всех людей в Гварене он знал Оливию лучше всего.

Она сложила листок пополам и бросила в печь. Под ним оказался еще один — с письмом.

“Уже была на площади?

Не бойся. Это всего лишь предупреждение.

Пока что.

Через пять дней тебя найдет мой человек и ты передашь ему 200 золотых. Если откажешься или попробуешь сбежать, что ж, плакаты с твоим лицом будут висеть по всему Ферелдену.

Я получу деньги. Либо из твоих рук, либо за твою голову.

Твой провал дорого мне обошелся.

Т.”

Оливия села на табурет и уронила голову на руки, сложенные на столе. Так было легче думать — в темноте и тишине. Как ни странно, она не нервничала. Ее главным чувством было облегчение.

Если Тертес хотел получить от нее деньги, он просчитался. Оливия понимала, что когда нибудь правда так или иначе, правда раскроется.

У него был куда лучший рычаг для давления, он мог не оставить ей выбора. Если только действительно знал хоть что-то из той информации, которую обещал рассказать в обмен на работу.

Или же Тертес хотел избавиться от нее больше, чем получить золото. Тогда он выбрал неплохой способ.

В любом случае все было неплохо.

У нее есть как минимум пять дней, чтобы найти способ выбраться из Денерима. Тертес особенно щепетилен в исполнении своих угроз. В том, что до истечения срока ее не тронут, она была уверена.

Ночевать в доме, куда недавно забрался подручный Тертеса Оливия не собиралась. Скорее всего, она напрасно беспокоиться. Но если решит остаться, будет спать постоянно прислушиваясь, не ли кого поблизости. Следующие пару дней можно переночевать в таверне.

Оливия опустилась на колени перед тюфяком и стянула с него плед, чтобы укрыть плечи. Под ним лежал лук с колчаном и собранный рюкзак. В нем умещалось все ее имущество: походный набор, кольцо на веревочке, которое она когда-то носила и которое давно следовало выбросить, и маленькая деревянная куколка. Она лежала на самом дне рюкзака, завернутая в ткань и Оливия ни разу ее не доставала.

Она разожгла очаг и кинула в огонь листовки с площади вместе с письмом. Когда поленья прогорели, Оливия поманила Каскару и вышла в ночной город, оставив пустой дом остывать.

 

Изменено 26 августа, 2018 пользователем Aloija

[Шен Мак-Тир 3 147]

ИЗМЕНЕНИЕ В ПРАВИЛАХ

 

Теперь вместо 3 раз в день, персонажу достаточно поесть 1 раз в день.

[Шен Мак-Тир 3 147]

 

Имя: Риден Ренн

Возраст: около 20 лет

Раса: Человек

Класс: Воин

Специализация: Наемник

Внешность:

 

 

 

 

Характер:

 

 

 

 

 

Краткая биография:

 

 

9:50 — вместе с матерью выехал из Неварры в Орлей

9:51 — Мэйрис была предположительно убита возле Монфорта

9:52 — присоединился к разбойничьему отряду в болотах Нахашин

9:54 — был схвачен и посажен в тюрьму Вал Шевина за разбой и получил метку-клеймо

9:55 — сбежал из тюрьмы, из-за переворота в Вал-Руайо и начавшегося по всей стране хаоса искать его никто не стал

9:56, джустиан — прибыл в Комариный пруд

 

 

Литературная часть:

 

 

Той ночью ему снились монстры.

Под звездами, в неизведанном мире, он шел по мокрой от росы траве, маленький, слабый. Трава казалась огромной и доставала ему до колен, пятная тканевые штаны и оставляя густо пахнущие зеленые следы. Ветерок шевелил волосы, коротко и неровно остриженные обычным ножом. Рядом шагала высокая фигура, от которой доносился запах табака и крови. Монстры неслышно двигались неподалеку, шурша в траве своими многочисленными конечностями, нашептывая что-то неразборчивое своими хриплыми голосами. Чудовища, выглядевшие так, словно их породила чья-то больная фантазия, но он не чувствовал перед ними того глубинного ужаса, который мог бы поглотить иного ребенка. Ярко светили звезды, и полная луна, похожая на шар или глаз, пристально следила за ним с неба. Было холодно и зябко.

Он поежился, натягивая на себя коричневую куртку, и проснулся. Широко распахнутые глаза цвета стали сонно уставились в небо, расчерченное мелкой клеткой тонкого льняного полотна. Пробормотав что-то под нос, он откинул полотно и сел, ощущая, что под ним поскрипывает деревянная телега, и огляделся, пытаясь стряхнуть с себя оковы сна и понять, где он.

— Что, заснул, сынок? — спросила старуха на козлах, выглядевшая так, словно прожила уж лет сто. — Ну это ничего, бывает.

— Сколько мы уже… едем? — просипел он, откашлявшись от долгого молчания и ощущая во рту настоящую пустыню. Нашарив одной рукой под тюками флягу, глотнул теплой от солнца воды, противной на вкус.

— Почти полдня, — ответила женщина и поправила платок на голове, съехавший набок и открывающий ветру жидкие поседевшие волосы. — Коли забыл, ты заплатил за дорогу до Вал-Руайо. Хотя демон меня отдери, если понимаю, что тебе в этой дыре понадобилось. Держался бы ты подальше от этого места.

— Так я не в сам город еду, — попытался ответить парень лет двадцати, может, чуть меньше, с растрепанными светлыми волосами и большими, с длинными ресницами, глазами. За эти глаза за ним часто посмеивались и говорили, что они делают его похожим на девицу. — В деревню рядом. Там, говорят, поспокойнее.

— Ну, это не мне решать. Держись, яма впереди.

Старуха не соврала, и телега сильно подпрыгнула, повалив тюки и ящики набок и едва не придавив пассажира. Старая лошадка исправно тянула торговый обоз, хотя теперь их стало не в пример меньше, и мало кто имел за собой храбрость ездить по большакам. Поговаривали, что леса теперь кишмя кишат бандитами, дезертирами и еще Создатель знает кем, что похуже. Стреляли по обозам тут частенько, но сейчас тракты опустели и только редкие смельчаки отваживались путешествовать без оружия. У бабки оружие было. Он сам видел арбалет под куском ткани на козлах.

— А вы что на продажу везете? — спросил парень, усаживаясь после ям и не питая особых надежд на то, что их более не случится. Дороги ремонтировать стало давно уже некому. — Зерно?

— Что у меня в тюках, не твое дело, — спокойно ответила женщина и сунула в рот огрызок трубки из дерева. Удушающий дым донесся до носа пассажира, и тот снова закашлялся, стуча себя по груди кулаком. — Я не спрашиваю же, откуда ты такой взялся. Вот и ты нос не суй не в свои дела.

Больше он ничего спрашивать не отважился.

Так они и ехали вперед и вперед по пыльной дороге, пока с обеих сторон тянулся высокий сосновый бор. Становилось прохладнее, и скоро палящий знойный день превратился в вечер, а над горизонтом, затянутым облаками, разлился золотистый закат. Парень смотрел вдаль, думая о том, что почти каждую неделю его посещает этот странный сон о монстрах и о человеке, идущем в молчании рядом с ним под светом луны и звезд. Он почти ничего не помнил о своем детстве, словно воспоминания эти кто-то отрезал подобно лишней конечности, мешающей жизни. Он помнил свою жизнь начиная с шести лет, помнил, что жил с двумя женщинами в какой-то дыре в Неварре, потом одна из них исчезла. Они с матерью много переезжали, но никогда не разговаривали о том, что было прежде. От той, забытой жизни, ему достались лишь сны. И еще…

Он сунул руку в карман, который уже начинал расходиться по швам, и вытащил засаленную серебряную монету. На монете что-то было написано, что теперь было уже не разобрать, и на одной стороне был изображен какой-то мужчина. На другой расправил крылья серебряный дракон. Он нашел эту монету в старом их доме, когда залез без разрешения матери в ящичек, который она хранила на крышке шкафа. Ему пришлось встать на табурет, чтобы достать так высоко, и он сам не знал, зачем стащил монету.

Сейчас это все было уже неважно. Мать его погибла во время атаки на повозку наемников и разбойников, пожертвовала собой, чтобы спасти своего сына. Он старался не вспоминать об этом. Многие сейчас были сиротами, и он не был исключением из правил. Война, которая пришла с севера, смела спокойную жизнь, как буря сметает молодые деревца вместе с гнездами. Он выпал из гнезда, но сумел выжить, и теперь нужно было смотреть только вперед.

— Приехали, — сказала старуха, мягко останавливая лошадь и оборачиваясь на своего попутчика с кривой усмешкой. Один глаз у нее был покрыт бельмом так, что она наверняка давно уже им не видела, но что-то в другом глазу, здоровом, показалось парню странным. Как будто он на миг увидел, какой эта женщина была раньше. Красивой и сильной, вздымающей руки и выкрикивающей непонятные ему слова. Мираж рассеялся так же быстро, как и появился, и он кивнул, пожимая протянутую руку. Крепкое рукопожатие, совсем не похожее на сухую руку столетней старухи. — Ты уж будь там осторожен, а я дальше поеду.

— Спасибо за помощь, — произнес он и спрыгнул с телеги, взяв с нее свой нехитрый скарб в заплечном мешке и замотанный в тряпки меч. — И вы тоже держите ухо востро.

— Может, свидимся еще, — прокряхтела она вслед удаляющейся фигуре парня, и на миг на ее лице возникло серьезное, сосредоточенное выражение, и она подняла тонкую кисть, начертив в воздухе что-то, отдаленно напоминающее глаз. — Кровь сильна, — прошептала она так тихо, что услышал ее только поднявшийся ветер, а затем, повернувшись, стукнула лошадь по крупу длинным прутиком, посылая ее в ленивую рысь.

Вскоре начался дождь, прибивая пыль, разгоряченную за день, к земле, и телеги и след простыл. Куда ехала эта женщина и что именно она везла, кому и зачем, выветрилось из головы парня. Он нашел деревушку, которую искал, за поворотом, за длинным деревянным мостом, перекинутым через речку под нехитрым названием Комариный пруд. Комаров тут и правда было в достатке, но они все попрятались с началом грозы. На горизонте отсюда, до того, как его заволокло водной пеленой, еще можно было увидеть высокие шпили Вал-Руайо. Над ними курился черный, ядовитый дым.

Через несколько минут и его прибило к земле мощными струями летнего дождя, скрывая за собой развалины когда-то великого города и огромную воронку, оставшуюся на месте Собора.

 

Музыка:

 

 

 

Изменено 26 августа, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[Kn1MS 2 567]

Чарлист: ссылка

Анкета:

 

Имя: Айра

Возраст: 23 года

Раса: эльф

Класс: маг

Специализация: маг крови

Внешность:

 

(только без когтей + уши покороче и зрачки пошире)

Характер:
Несмотря на травму, перенесённую в детстве, благодаря своему мастеру Айра не съехала с катушек и не стала желать смерти всем и вся. Она искренне ненавидит тех, кто готов убивать других только из-за формы ушей или из-за вещей, дарованных от рождения, но понимает, что на ненависти жить нельзя. В целом Айра совсем не злобная, но запросто становится такой, когда кто-то начинает с ней агрессивно себя вести. К вопросу добра и зла малефикарша относится философски, поэтому и взгляд на демонов и духов у неё не совсем стандартный. Магию крови она изучает с энтузиазмом не только потому, что её мастер сам этим пользовался, но и потому, что она ищет сил, способных дать ей возможность защищать себя в любой ситуации. Она не гонится за властью и богатствами, и вообще считает такие стремления довольно низменными. 

Характеристики:
Сила: 1
Выносливость: 5 (1+3 +1 за 10 очков)
Магия: 4 (1+3)
Ловкость: 2 (1+1 от расы)
Хитрость: 1

Способности:
Волшебная стрела, Сила крови, Хозяин крови, Жертвенная кровь, Кровавая рана + Запах крови

Инвентарь:
Латы душегуба, бежевый плащ, высокие тёмные сапоги, стальной посох-копьё, кинжал, сменная одежда, гребень, перевязочные бинты, зачарованный ящичек (открывается только определённым способом), два гримуара по магии крови (закрыты в ящике), старый амулет тевинтерского мастера-малефикара (без эффектов).

Краткая биография:

 

9:33, первопад, 4 — родилась в одной из деревень Баннорна.
9:44, джустиниан — обнаружила у себя магический дар. Из-за нападения деревенских потеряла семью, но оказалась спасена малефикаром.
9:44, август — вместе с мастером сбежала из Ферелдена и перебралась в одну из южных орлейских деревень.
9:51, первопад — во время рейда разбойников на деревню гибнет мастер Айры, эльфийка бежит в Монтсиммар.
9:52, харинг — вступает в ряды Змей.
9:56, август — в ходе допроса важного пленника Змей "случайно" убивает его, но получает необходимую информацию. Оказывается изгнана из организации, получает месяц на то, чтобы покинуть город. Момент входа в игру.

Литературная часть:

 

Разбойника трясло. Закатанные белые глаза наливались кровью, а тело начинало мякнуть. Айра специально не ослабляла напор, сжимая прорезанную руку в кулак. Сидевший за отдельным столом в стороне мужчина в чёрных одеяниях быстро записывал недавно сказанные пленником слова.
— Где твой командир? Название места или расположение, — холодно спросила остроухая.
— Примерно... д-десять миль на юг... от Вал... Фирмина, — прерывисто дыша, прохрипел бандит.
— Конкретное место, где ваша база там?
— Дом... каменный... двухэтажный... там в подвале... метла в углу... это рычаг... откроет путь вниз, к нашим.
— Всё, мы узнали всё, что надо, — подал голос записывавший. — Закругляйся.
— Нет, мне ещё кое-что надо, — не оглядываясь, ответила эльфийка. — Говори, ты убил малефикара-демонолога в небольшой деревне на юге три года назад, в харинге? — спросила она, прекрасно зная ответ.
— М-м... — простонал бандит. — Д-да... я...
— Тогда, тварь, вот твоя расплата, — Айра подняла разжатую руку на разбойника и вновь стала сжимать её, причиняя невыносимую боль.
— АаааааААААААААА! — в темнице раздался жуткий крик.
— Эй, ты что творишь, дура?! — информатор Змей вскочил и кинулся к Айре. — Он нам живой нужен!
— Он убил моего мастера! — рявкнула она, ещё сильнее напрягаясь. Змей схватил её и стал оттаскивать в сторону. — Сдохни, мразь! — сдавив кулак до хруста костей, крикнула она разбойнику. Жертва, прекратив душераздирающе орать, издала тихий хрип и упала. Белки глаз налились кровью, изо рта и ушей пошла кровь. От такого напора мозги наверняка едва ли не лопнули. В камеру вбежало ещё пара убийц.
— Ты что наделала?! — выпустив остроухую, информатор дал ей затрещину. — Ты убила его! Нахрена, крышей поехала что ли?! Какой ещё мастер?!
Стиснув зубы, Айра посмотрела на безжизненное тело помощника лидера враждебной группировки. Задание частично провалено... плохо. Но она не могла просто так оставить смерть человека, взрастившего её и спасшего от жуткой расправы и участи стать одержимой. Плевать, будь что будет.
— Вар об этом узнает, — прошипел змей и, забрав пергаменты с записями, вышел из камеры. Эльфийка и пара охранников уже следом.

***

Поднявшись на второй этаж особняка, Айра предстала перед парой ассасинов, стоявших перед большими дверями. За ними находился кабинет ответственного за одно из отделений Змей и её, так сказать, начальника — Морбента Вара. Эльфийка слышала, что когда-то он был одним из самых успешных убийц во всей Вольной Марке, перебравшегося в Орлей после того, как на родине из-за демонов стало совсем невмоготу жить. На самом деле Вар и впрямь был мастером своего дела, но к своим подчинённым он был строг и требователен. Айра пробыла под его руководством три года... и это была её первая ошибка. Первая и, возможно, последняя. Ассасины молча раскрыли двери и, впустив девушку, также молча закрыли эльфку внутри. Комната Вара не была шикарной: убийца явно предпочитал иметь при себе лишь необходимое. Ну, помимо ещё одной пары охранников кроме тех, что сторожили вход и поместье. Сам же Морбент мог показаться слишком крупным для типичного ассасина, но недооценивать его не стоило точно. На лице красовалась пара шрамов, а на левой руке отсутствовал мизинец.
Эльфийка, сглотнув, подошла к столу и убрала руки за спину, опустив взгляд.
— Объясни мне, почему ты здесь, — сложив руки в замок, спокойно сказал Вар.
— Я убила помощника Чёрного Волка во время допроса.
— И?
— Я поставила под угрозу работу Змей по уничтожению лидера враждебной нам группировки.
— Верно, — вздохнул Вар. — Ты получила информацию, как всегда, но не закончила вовремя допрос. Ты целенаправленно убила цель. Я хочу объяснений.
Айра, на миг прикрыв глаза, сделала глубокий вдох и подняла взгляд на Морбента.
— Три года назад этот человек убил моего учителя во время рейда Волков на одну из южных орлейских деревень. Я... поклялась себе, что если встречу убийцу своего мастера, то отомщу за него.
Вар усмехнулся.
— Живёшь местью?
— Н-никак нет. Не сдержалась просто.
— Просто, хм. Напомни мне, пожалуйста, о том, что ты должна была пообещать — и пообещала — Змеям во время вступления в наши ряды.
— Что я никогда не буду ставить свои личные интересы выше интересов Змей.
— И что же ты тогда сделала?
— Я... нарушила это правило.
— Пра-а-авильно! — Вар щёлкнул пальцами и ассасины, стоявшие по бокам его стола, обошли эльфийку сзади. — Ты совершила опасную ошибку, Айра. Мы приняли тебя — малефикара — к себе, платили тебе деньги, давали кров и еду, а ты, тем не менее, вчера забыла об этом, решив, что месть важнее благополучия своих товарищей и своего собственного.
— Я... — девушка чувствовала, как у неё начинает перехватывать дыхание от страха. — Я четыре года верно служила Змеям. Я дала слабину вчера, совершила ошибку. Но этого больше не повторится.
— Разумеется не повторится, — кивнул Вар и подал сигнал ассасинам. Те схватили колдунью за руки. Правую заломили за спину, а левую, крепко держа за предплечье, уложили на стол, грубо пихнув на него Айру. — Я прекрасно помню о прошлых годах, не волнуйся. И я даже готов смягчить наказание для тебя. Убей ты простого языка, я бы тебя даже не звал сюда, просто сделал бы выговор через кого-нибудь. Но увы, ты лишила жизни важную шишку, а наш босс, как ты знаешь, такое очень и очень не любит, — Вар поднялся с места и вытащил из ножен на поясе короткий меч, повертев его в руках. — Ты принесла нам достаточно пользы, чтобы мы оставили тебя в живых. Но при этом, — убийца наклонился, заглядывая в полные страха глаза вжатой в стол Айры, — взяли с тебя плату за непростительную ошибку.
Подняв несколько пальцев эльфийки, Вар поставил меч так, что под лезвием оказался лишь один — мизинец. Эльфийка зажмурилась и сцепила зубы. Руку пронзила боль. Не сдержавшись, Айра вскрикнула. Она не любила боль, и стискивала зубы каждый раз, когда приходилось резать руку для своих заклинаний. Отрубание же пальца было куда хуже.
— Это, и деньги, — протерев слегка запачкавшееся лезвие о рукав рубашки девушки, Морбент махнул ассасинам и, убрав меч за пояс, сел на место. Змей по правую сторону наконец прекратил ломать руку и стянул с пояса Айры мешочек с монетами. — Разумеется твои две сотни, находящиеся у нас на хранении, тоже остаются здесь.
Эльфийка тихо простонала. Это были все её деньги, отложенные за четыре года работы!
— Дайте ей бинт, — холодно сказал главарь. — У тебя, Айра, месяц на то, чтобы покинуть город. Ты обошлась малой кровью, но если ты вдруг решишь пустить ещё, — он недвусмысленно намекнул на её навыки, — то знай — станет хуже. О том, что нам лучше дорогу не переходить, ты и так прекрасно знаешь.
Прерывисто дышащая Айра, поднявшись, приняла от одного из стражей Вара кусок бинта и, сцепив зубы, замотала рану. Руки слегка тряслись. Но всё же ей повезло: изначально малефикарша думала, что ей светит не отрубленный палец, а перерезанная глотка. Но в последнем случае Вару самому бы пришлось несладко — перед лицом смерти колдунья дралась как кошка, загнанная в угол: неистово и свирепо. Но палец... это можно пережить. Бросив взгляд на своего бывшего босса, эльфийка попятилась к дверям.
— Хорошего дня! — с лёгкой издевкой бросил ей вслед разбойник.
— Да... спасибо, — сжимая руку без пальца, тихо ответила Айра и покинула особняк.

Изменено 29 июля, 2018 пользователем Kn1MS

[Шен Мак-Тир 3 147]

ВАЖНОЕ ОБНОВЛЕНИЕ:

 

- уменьшены бонусы от материалов в профессии "Оружейник"

- уменьшены требования к количеству материалов в профессии "Бронник"

[Шен Мак-Тир 3 147]

Добавлено ограничение по минимальному и максимальному количеству трав в одном зелье в профессии "Алхимик".

[Шен Мак-Тир 3 147]

Вот и закончилась наше долгое совместное приключение, чему я одновременно рад и в то же время опечален. Для меня самого это была не просто очередная игра на форуме по моей любимой вселенной. Это была игра, которую я хотел провести уже очень давно; первая длинная игра за долгое время, которую я довел до конца и первая длинная игра, которую я провел сам (за исключением механики, с которой мне помогала @Aloija). Это было трудно, порой хотелось сбежать, забиться в угол и сдаться, но я безмерно счастлив, что смог. Смог показать своим друзьям и новым игрокам, что у нас может получиться отличное приключение, в котором найдется место любым эмоциям, светлым и темным, но я надеюсь, что послевкусие от этой истории у вас останется приятным. А теперь по пунктам, хотел бы поблагодарить всех, кто был рядом со мной эти два с половиной месяца.

 

@Kn1MS, ты отличный игрок и просто замечательный человек. Каждый твой пост я ждал с легким ощущением волнения и радости, и ты никогда не подводил. А твои персонажи навсегда запали мне в сердце, я редко переживаю настолько яркие эмоции, читая чужие посты в игре, и это всегда для меня знак того, что человек действительно может и умеет отыгрывать роль. Общаться с тобой приятно как в игре, так и вне ее, и я очень надеюсь, что у нас еще будет шанс поиграть вместе.

 

@Shunt, мы с тобой уже довольно давно варимся в ФРПГ, так что говорить тут что-то новое довольно трудно. Спасибо за все. За верность играм, за помощь, за разбавление атмосферы, даже за глупые шуточки в обсуждениях. Без тебя все было бы совсем не так, и чего-то бы точно не хватало. А уж твои бессмертные арты — так вообще вершина творчества, рисуй побольше!

 

@Thinvesil, мы раньше вместе не играли, и я рад, что ты пришла к нам и попробовала себя в ФРПГ, и не у кого-нибудь, а у меня. Пусть наши персонажи и не всегда находили общий язык, я восхищен твоим умением погрузиться в игру, переживать все игровые эмоции собственным сердцем, а уж твоя активность меня, как мастера, вообще приводит в восторг. И то, как ты честно пыталась решить загадку, мне тоже очень понравилось. Ты хороший, верный и честный человек, а это главное для игрока.

 

@Tork, я рад, что ты показал мне ФРПГ с другой, новой точки зрения. Я рад даже критике, которую услышал, потому что иногда надо, чтобы тебя ткнули со стороны в твои собственные ошибки, особенно, когда ты варишься в одном и том же слишком давно. И я рад, что ты привел отличных персонажей, своим юмором разбавляющих суровый настрой игры. За Отелло и его нетленки и за Торка-Две-Голдушки, от души спасибо. Ну и за то, что сидел со мной всю ночь напролет, когда мне это было нужно, и за то, что выслушал мое нытье в личке. Это для меня едва ли не важнее отыгрыша персонажей.

 

@junay, один из самых верных и преданных игроков, которая прошла практически все мои игры от начала и до конца. Мы не забудем твоих «Мы все умрем!», которые помогали нам поверить в себя. Твоя эмоциональность и погружение в персонажа, твои посты всегда поднимали мне настроение даже в самый темный момент, а романтическая сцена твоего мага вообще заставила меня улыбнуться так искренне, как я редко улыбаюсь. Ты умеешь играть, умеешь писать, и умеешь быть настоящим человеком.

 

@Aloija, ты была рядом, помогала, когда нужно, и несмотря на то, что реал заедал и играла ты меньше остальных, все равно ты была и остаешься моей подругой, за которую я в огонь и воду. Огромное и отдельное спасибо за то, что помогала с механикой и правила мои косяки, которых, будем честными, было довольно много. Спасибо за арты и вдохновение, за разговоры в личке, за Оливию, которая получилась, наверное, самым цельным персонажем из всех. Очень надеюсь, что ты останешься с нами, пусть и в роли НПС, или соавтора механики, главное — твоя поддержка имеет для меня большое значение, как имела всегда.

 

@Эри, ты наш талисман, мой личный сорт капитана Джека Воробья, почетный Серый Страж игр от Шен Мак-Тир. Все это с лихвой перевешивает любые ошибки в постах, потому что это уже неважно. Важно то, какой ты человек и игрок, и я это понял. Надеюсь, что другие мастера и игроки тоже это поймут и будут тебя ценить — твое время и силы, которые ты вкладываешь в игры, и часть души, которую ты вкладываешь в своих персонажей. Мне лично все равно, какого размера у тебя посты и сколько в них ошибок, я просто от души тебя обнимаю и рад, что ты играешь со мной.

 

А теперь можно идти и со спокойной душой писать эпилоги. Дракон доволен, дракон любит вас.

 

[junay 6 061]

Как всегда - отличная игра. Хотя концовки заставили понервничать так, как не заставляла даже концовка НЗД, но за такую эмоциональность  я и люблю твои  игры. За то, что заставляют чувствовать и вживаться в созданный Мастером  мир полностью. За то, что в твоих играх даже слепленный на коленке персонаж, который сначала просто пустая оболочка (которым в свое время был Рико и здесь - Таби) в итоге заставил  сопереживать ему, как самому себе.

Жаль, что нормально я смогла поиграть по сути,  только в конце, но реал этим летом внес очень жесткие коррективы. Надеюсь, для следующих игр у меня будет больше свободного времени и возможностей. 

[Shunt 1 951]

Ну, собственно я хотел бы написать краткий (хотя, как выйдет) отзыв об игре.

В целом, игра оставила смешанные чувства. Начавшись мирно и тихо, она в конце стала слишком глобальной. Выбор, предоставленный мастером, был противоречивым и не всем понравился. Это не значит, что было плохо, но не отметить это нельзя. Касательно самого сюжета - он был цельным, "провисаний" не было и периоды социальных взаимодействий очень удачно разбавлялись взаимодействиями боевыми. Касательно истории - ну, это наше АУ, которое через пот и ругань ковалось около четырех лет и, надеюсь, продолжит коваться в будущем. 

Персоналии.

Я не хочу никого ругать - после драки кулаками не машут. Игроков обсуждать и вовсе не хочется, потому что все мы люди со своими мнениями и мыслями, а игра - не фанфик одного автора. Каждый из нас творил свою историю - кто более, а кто менее удачно. Особо хочу отметить новичков в наших рядах - Tork и Thinvesil. По моим ощущениям они будто бы всегда были с нами. И они - отличные ребята, с которыми я крайне рад познакомиться. Остальных я знаю давно и прочно, кроме, пожалуй, Kn1MS, с которым провел всего две игры и обе не до конца. Но в целом - вы не изменились и это радует. Цитируя Серого Стража: "Оставайтесь такими же и не вздумайте меняться!"

Негативные моменты были, как без них. Концовка игры вышла нервной, некоторые восприняли определенные моменты близко к сердцу (что, в принципе, показатель интереса, ведь если сюжет и персонажи не "зацепили", то и волноваться не хочется, да?). Мне очень хочется, чтоб допущенные ошибки (сюжета, взаимодействия и механики) были учтены и более не повторялись. Кое что мне не понравилось лично, но это не имеет никакого отношения к этой игре в целом и, скорее, относится к прошлым играм и прошлым моим персонажам так или иначе задействованных в истории. 

Подводя итог - это была хорошая, немного неровная, игра, от которой я получил удовольствие. Надеюсь, что будущие игры от Шен Мак-Тир будут не менее удачными, а я смогу принять в них участие на любом, устраивающим мастера, уровне.

Shunt out.

[Kn1MS 2 567]

Ну что я могу сказать в целом про игру? Я никогда ещё не вживался в своих персонажей настолько же сильно, как здесь. Сейчас их даже немного больно отпускать, слишком близки они стали мне. Особенно Айра, уж не знаю почему. Благо впереди ещё эпилоги и время доиграть есть, может быть и отпустит. В целом для нашего отряда всё было непросто, в основном из-за того, что по отчего-то индивидуальности встали серьёзно впереди сплочённости. Не то чтобы это было странно, просто обычно даже более конфликтующие или отдалённые друг от друга личности умудряются объединиться в хорошую группу. Тут почему-то не вышло.
На что я точно хотел бы обратить внимание — так это на общение между игроками. Может быть это всё из-за чата, может из-за чего-то ещё, но мне показалось, что ругани было многовато. Хотелось бы минимум троллинга и побольше сдержанности. И поменьше язвительности в критике — от этого сама критика вот лично мной начинает восприниматься с не самой положительной стороны, даже если она сама по себе конструктивна. За Шен я тут говорить не могу, как она это воспринимает, но вот с моей стороны читать некоторые замечания было не слишком приятно. Торк, это касается твоих слов о некоторых боссах, без обид. Можно было обойтись без постоянных обзываний их лохами и злорадных (как мне показалось) замечаний.
В общем, мне просто хотелось бы, чтобы игроки просто были подобрей друг к другу и поменьше тянули реала в чат. И чтобы проблемы персонажей решались не в том же чате, а в игре. Это не наезд, это искреннее пожелание. :с
От самой игры у меня практически целиком положительные, а негативные вызваны не мастером и я на этом внимание акцентировать не хочу, не злопамятный, да и не так уж серьёзно там всё было. Концовки лично меня устроили, персонажи у меня в ООС не уходили ни разу, и вообще было круто.