Cyberpunk 2020: The Uncanny Valley

[The Prophet 1 111]

T H E  F U T U R E  I S  N O W

>  

Никто не знает, когда наступит будущее.

Но будущее ближе, чем вы привыкли считать.

>В кибердвадцатых нет места для содержания. Вопросы? Никто не собирается вам ничего объяснять. Для Найт Сити ваши вопрошания сугубо косноязычны: они рикошетят от эйджраннеров, будто плевки раскаленного свинца, отлетающие от хромированной фулл-металл медиа Майами Мэй. Уродливая, вырожденческая политика вашего инфцеста, которую вы гордо нарекли логикой, проросла в мертвый плод смехотворных мнений о том, чего вы никогда не знали. И теперь ваша «логика» задыхается, потому что глотку недоразвитого трупа сдавила пуповина из сетевых кабелей и колючей проволоки – а вместе с вашей «логикой» задыхается каждый из вас.<

> STYLE OVER SUBSTANCE

>В кибердвадцатых нет места для содержания. В кибердвадцатых есть только стиль. Никто не спрашивал, принимаете ли вы правила игры: когда вы выбирали себе эту стезю, когда вы впервые задумались об извращенности избранного хобби, вы должны были понимать, на что идете. Никто не собирался предупреждать вас о неоновых нонконформистах, презирающих системность этого гетто и плюющих в голограммы икон прическами цвета T O X I C: санитары подземелий спускаются в подвалы ваших пластиковых барби-замков с огнеметом наперевес, расплавляя сам дерьмокорень зла, что высасывает из нашей земли её священные эспрессоматические соки. Сервизы с опилочным чаем, безвкусные и бессмысленные, которые вы рассадили своим нерадением; простыни дешевого, второсортного секса, которые вы выбрали себе вместо одежд и регалий; содранные ради декораций шкуры живых манекенов, которые вы заполнили полеуретановой жидкостью ради прихоти фикшена; новояз конструкционных упрощений, который вы приняли за словарь – вы отравляете неофитов сатанизмом своей культуры, вы опускаете наших детей в русло помоев канализационного стока, обманывая их шагами навстречу и игрой в удовольствие.<

> ATTITUDE IS EVERYTHING

>В кибердвадцатых нет места для удовольствия. В кибердвадцатых есть только настрой. Настрой – это всё: вы поймете, когда его раскаленные добела искры опалят ваши сияющие крыла, собранные из лохмотьев самомнения и на спину вами же водруженные, архангелы гетто. Экзорцисты шагают по винтовым лестницам двоичного кода, спускаясь к основанию лего-цитаделей: в их бледных, стертых до крови руках не кадила, но оцифрованный кистень с десятигранным грузом. И в свирепости они обрушат воздвигнутых вами идолов из титана, раскалывая глиняные ступни дутых исполинов; и самозабвенно будут ловить они кибердуши тех, чьими эмоциями вы насыщали аккумуляторы собственной важности, поймав непосвященных в сети бладнета. И оцифрованная ложь ваших квазискрижалей будет вымыта, потому что ни одно из ваших правил не может быть истинным, нейроеретики.<

> BREAK THE RULES

>В кибердвадцатых нет места системе. В кибердвадцатых есть только правила. И правила эти нужно ломать – без жалости, без слез, без сожалений: ржавые засовы собственной узколобости вы передаете в наследство тем, кто был обманут хромированным блеском ваших мундиров, прикрывающих пробоины пустотного невежества. Руки медиаэкзорцистов опущены. Подняты длани эйджсанитаров, и на нео-советском чугуне их предплечий отпечатано умершее в массах «veritas et aequitas», жирно блестящее в двуцветности стробоскопов NCPD. Имплантированные конечности соберут паству жаждущих прозрения, разведут оставленный вами едкий смог лжи с ментолом. И обратят они в бег стражников Нео-Иерихона гулом шестиструнных электрогитар, когда стены его падут на двенадцатый день.<

> ALWAYS TAKE IT TO THE EDGE

 Никто не знает, когда наступит будущее. 

 Потому что оно уже наступило. 

Hide  

T H E  F U T U R E  I S  N O W

>
 

 Корпорат – Admiral

Коп – Leo-ranger

Тех – Gonchar

Netrunner – Элесар

Выпавшие из виртуала на скорости сорок миль в час:

Соло – Darth Kraken

Медиа – Плюшевая Борода

Фиксер – Beaver

Hide  

T H E  F U T U R E  I S  N O W

>  

Hide  

T H E  F U T U R E  I S  N O W

>  

Hide  

Изменено 9 декабря, 2018 пользователем The Prophet

[Admiral 3 508]

Спасение за стеклом

За стеклом, за стеклом... За каким стеклом-то? Магла замотал головой, пытаясь найти это стекло. 

-Все это видели? Про стекло? Кто-нибудь его видит это стекло, где наше спасение, м?

Джо Магла не был готов встретится с теми дуболомами, что ломились к ним. А раз так - значит, надо валить отсюда. Ну, или как говорят люди его круга "экстренная эвакуация". 

[Leo-ranger 383]

- Не видим - так найдем, - я отмахиваюсь от Маглы и выхватываю винтовку, застываю и прислушиваюсь. Ничего. Пока что. Наверное, у нас есть минута-другая. Наверное, вторженцы хотят чтобы мы так думали. 

Зеркало - это просто посеребренное стекло, верно? Ну,  может и неверно, но других вариантов у нас все равно особо не было, так что пришла пора взять все в свои руки.

- Заббарикадируйте вход, держите пушки наготове и надейтесь что #%$*@?’ соло со всем разберется сам, - бросаю я двум другим и направляюсь к ближайшей двери. Спальня. Чудесно. Тут был туалеьный столик с подвешенным на стене зеркалом. Прекрасно.

Звон стекла оглашает квартиру как раз в тот момент, когда до меня доходит, что зеркало просто открывалось за ручку. Ну, хозяевам Нью-Родоса вряд ли было сильно жалеко пять евробаксов на новое стекло, а вот мне лечение, в случае чего, обойдется намного дороже. 

 

Что электрощиток делал бы в таком месте? Хороший вопрос, но ответа у меня нет. Я в нерешительности протягиваю руку и тут же ее отдергиваю - мои знания техники едва дотягивали до уменя чинить тостер и подключать нужные провода к телевизору.

- Эй, псы! - раздается мой зычный голос. - В электрохрени шарить кто умеет? 

Нехорошее предчувствие, что никто не умеет, непричтно скрутило мой желудок.

[The Prophet 1 111]

      Нехорошее предчувствие скрутило твой желудок. Как говорят люди твоего круга, «экстренная эвакуация».

ЭТО НАЧАЛОСЬ СВЕРХУ

      Черная пелена на глазах. Лампочка сенсорной панели, мигающая за стеклом. Отсутствие сигнала после сеанса симуляции, с зелеными буквами подсказки на радужке глаз, когда всё закончилось. Правила, наказания, Нью-Родос, моллплекс, стрельба из магнитки – слишком натянутый водоворот событий, чтобы сжаться до исходной точки за дверью с номером 338. Свет мигает, будто натертые фосфором шпалы железной дороги, пока ты несешься над ними, спрятавшись между колесами поезда. 

ТЕПЕРЬ ВСЕ БЕЖИТ ВНИЗ

      Всё было слишком – слишком для того, чтобы комната 338 не взорвалась от неестественности сценария. 

ЭТО НАЧАЛОСЬ СВЕРХУ

      Шпалы света. Бьют в глаза, как под крышкой экспресс-сканера, просвечивающие выщербины на модели перед погружением в двоичный код. Это кибердвадцатые, так бывает: информация архивируется до величины в один пиксель, шифруется до одного символа с ключом в виде выделенного у носителя гена, погружается так глубоко, что для её добычи нужно погрузиться в модуляцию внутри модуляции. 

ТЕПЕРЬ ВСЕ БЕЖИТ ВНИЗ

      Так глубоко, что в итоговую комнату можно загрузить только часть вашего собственного сознания, зарытую под слоями из света.

ЭТО НАЧАЛОСЬ СВЕРХУ

      Шпалы света, одна за другой. Пробегают сквозь вас ослепительными вспышками. Иррациональность происходящего в прошлой комнате становится очевидной, когда вас выдергивают назад в будущее. Затем еще раз. И еще. До тех пор, пока не остаются только рельсы, когда барьеры метареальности не исчезают в последней вспышке. 

ТЕПЕРЬ ВСЕ БЕЖИТ ВНИЗ

      

T H E  F U T U R E  I S  N O W

C O P  U N D E R  A R R E S T

      Это началось сверху. Гниение полиции Найт Сити началось сверху, когда город официально был сдан на поруки корпорациям. Ты любила приводить сравнение с сомами из чернобыльского бассейна: монструозные облученные парафилетики, раздувшиеся до размеров дельфина под действием генетических мутаций, утратившие органы чувств и существующие за счет собственной гигантской туши, научившейся впитывать придавленный прикорм и переваривать дополнительные, выросшие из-за радиационного фона внутренности. Чернобыльские сомы гнили, гнили до тех пор, пока деформации не подвергался облученный мозг, и тогда туша выбирала случайную жертву среди собственных органов. 

      Жуткая хрень, которую крутили тизерными рекламными вставками по паре каналов. Слишком очевидные в аналогии, чтобы не обратить внимание.

      Гниение началось с головы, всегда начиналось. 

      — Максин?

      Десять минут первого. Ночь.

      Тебя тошнит так, будто твое тело выдернули из колодца на сверхзвуковой.

      — Макс?..

      Небольшой предмет, сжатый в твоей ладони холодной судорогой. Разжимаешь с трудом. С виду таблетка, с острыми краями, явно пластмассовая: не больше, чем оболочка для схемы с магнитным основанием для крепежа к виску. Ты не уверена, что видела такую дрянь, но сегодняшний день не тот, что вчера: ты давно не уверена даже в том, что видишь на улицах. Если бы не голос, ты была бы уверена, что всё еще в клинике.

      Голос. Его голос. 

      — Детектив Максин Томпс!

      Ты у себя – в квартире, выделенной тебе, как детективу полицейского отделения Найт Сити. Это не безупречные хоромы твоей прежней жизни, но ты и не особо стремишься к автоматизированному идеалу, хотя по роботу-пылесосу, протягивающему тебе холодную бутылку пива из конструкта, вспоминаешь с ностальгией. Электронные часы горят одиннадцатью минутами первого.

      Эммерек, или Эммерейк. Седеющий пожилой австралиец с сигаретой в зубах. Не изменился ни на год с тех пор, как вытащил тебя из той передряги девять лет назад. Узнаешь его не сразу: узнаешь его, когда вспоминаешь, какая же он всё-таки свинья.

      — И что там? — кивает он на таблетку у тебя в руке. Ты машинально опускаешь взгляд, стараясь припомнить происходящее.

      Эммерек, или Эммерейк. Это ты ему позвонила. Не только ему, еще паре коллег, но он был единственным, кто согласился приехать. Он должен был вырвать тебя из виртуала, если всё станет слишком плохо. Вырвать до того, как твои мозги превратятся в яйцо, сваренное вкрутую.

      Обрывки информации из метареальности. Наклеиваются друг на друга, как огрызки мокрой бумаги, склеенное в папье-маше: невнятный пласт, оседающий мертвым грузом. Это началось сверху — в первой комнате модуляции, где тебе подкинули стартовую информацию, не утруждая предупреждением о том, что это лишь тест. Тест в виде приема на работу, информация о которой будет в следующей комнате. В модуляции внутри модуляции. Затем в еще одной. И еще. 

      А когда ты упала под очередной пласт света, будто в очередной сон, тебя разбудил водитель. Где он затормозил, где он чуть не врезался в шлагбаум, где он кричал, пытаясь разбудить тебя. «Приехали мы, приехали!» — и что, он тоже был частью сцены, выдуманной тобой для большей реалистичности, этот усредненный таксист?

      Черт возьми.

      Пластиковая таблетка, отодранная от виска, лежит на ладони. Эммерейк, или Эммерек, курит с испуганным, озадаченным видом. 

      — Ты... Ты кричала, Томпс, — наконец говорит он. — Что-то про Нью-Родос. Про стекло. Я чуть штаны не испачкал, мать твою, — он усмехается. 

      Двенадцать минут первого. 

T H E  F U T U R E  I S  N O W

C O R P R U S

      — Это было самое дерьмовое дерьмо из того, что я когда-либо видела, Магла.

      Дог. Нависла над тобой, как хищник, поваливший жертву на лопатки, приценивающийся, выбирающий место для смертельного укуса. Играющий с добычей. Ты смотришь на неё, смотришь невидящим взглядом, смотришь через колесо эмоционального спектра, раскрученного до скорости сорок миль в час. Она вытирает тебе висок, и в нос бьет запах спирта: тебе хочется думать, что спирт был медицинским, вроде того, которым пропитывают антисептические салфетки.

      Тебе не хочется думать, что человек, от которого зависела твоя жизнь, решил прибухнуть в процессе ковыряния у тебя в мозгах.

      — Успокойся, — она улыбается, обнажая белые зубы. — Я знаю, что это, просто... Просто исполнение слишком шикарное, чтобы я сказала «Вау!» или «Круто!». Метамодуляции на рекурсивном погружении, фактически до исходного кода: чем ниже комната, тем меньше это ты. Знаешь эти, ну, советские игрушки? — хакерша нарисовала что-то пальцем в полумраке: ты понял, что едва разбираешь её слова. Едва воспринимаешь реальность.

      Вы сидели в офисе «Скай Ай Индастриз», как два трудоголика, решивших перегнуть палку для перевыполенения планов. Обычная картонная коробка, идеально белая, чтобы сразу привлечь внимание Дог: она нетерпеливо раскрыла посылку, несмотря на твои предупреждения, что там может быть бомбический подарок от твоих конкурентов. Вы всё еще вели игру, всё еще слишком опасную, чтобы доверять кому-то вне вашего дуэта. Дог искала информацию, ты превращал её информацию в реальные деньги. 

      — Комнаты-модуляции сделаны по примеру матрешки, — она с трудом выговаривает последнее слово, поэтому звучит оно хуже некуда. — Многослойное погружение: так пакуют только что-то чертовски секретное. Я потеряла тебя на второй или третьей комнате, — Дог снимает очки: она говорит это раздраженно, но ты прекрасно понимаешь, что хакерша воспринимает всю ситуацию, как личное оскорбление. — В общем, чем глубже ты уходишь, тем меньше ты остаешься самим собой: только твой собственный сформированный базис, без физических ощущений, без полноценно функционирующих органов чувств, даже без доброй доли кратковременной памяти и записи информации мозгом. Остается только основной слой, самые нужные образы, погруженные в сознание. Может, там даже я мелькнула, а? Ну, моя копия в твоем сознании, ха.

      Дог слезает с тебя и садится на кресло рядом, разглядывая пластмассовую таблетку, покручивая её пальцами. 

      — Странно, что её послали именно тебе, — Дог произносит это, и ты легко распознаешь обиду. — Подключение завязано на ДНК, или еще на чём-то, я не могу понять. Избранный, мать твою. Как будто ты местный бог, и боги постарше хотят для тебя повышение. Чё там было? — спрашивает она вдруг, прищурившись, пытаясь распознать, солжешь ты ей или нет.

      Избранный, да? Дог необязательно знать всё, что там было. Что перед тобой появился шанс попасть в высшую лигу, и Дог может просто довести тебя до нужного поворота, а дальше ты уже сам прекрасно доберешься на своих двоих. То, что ты видел, не может быть просто работой, вроде работы для следователя или соло: это был билет, билет на этаж выше. Тебя хотели видеть там, в Нью-Родосе.

      За спиной Дог шел зеленый дождь из символов, осыпающаяся вертикальной строкой стена кода. Двенадцать минут первого: где-то в модуляции тебе советовали отправиться в Нью-Родос как можно раньше.

      Теперь всё бежит вниз. 

Показать контент  

 

Hide  

[Admiral 3 508]

Итаак...

Какая интересная... Джо даже не знал, как назвать это. Модуляция? Симуляция? Виртуальная реальность? И самое интересное - как он все это получал, если у него не было и нет никаких импантов и прочего механического дерьма?

-Видишь ли в чем дело, моя дорогая Дог... Что тебе говорит слово "Нью-Родос"? Я тут получил...

Ленивый жест рукой.

-... предложение отправится туда. Там... кое-что произошло. В случае успеха, я смогу встать у руля. Ну, у руля я буду не один, понятное дело, но это дело временное, сама понимаешь.

Усмехнулся Джо Магла, основатель и руководитель "Sky Eye Industries". Если у него получится - то он взойдет на Олимп. Он станет субъектом, а не объектом, как сейчас. 

-И от тебя, моя милая, мне нужна помощь. Мне надо, чтобы ты была на связи, вела меня и моих коллег по эту предприятию. Я отправляюсь сейчас, так что, начинать тебе прямо сейчас.

Отдал ей распоряжение Магла. Её это бесило - но ей полезно иногда напомнить, кто здесь главный. 

-Словом, будем на связи. 

И с этими словами, он проверил пистолет, патроны, взял ключи от машины и вскоре - отменная Тойота мчалась навстречу новому будущему, как его именовали в рекламе. Нью-Родос. Несмотря на ночь, несмотря на позднее время - машин было полно, но Джо Магла умудрялся не застревать в пробках. Все дело в том, что он ездил на машине, чтоб была быстрее тех колымаг, что передвигались по дорогам Найт-Сити. А вот как он умудрялся не врезаться в кого-то - или что-то - это вопрос. И ответ на него будет дан в другой раз.

Изменено 21 ноября, 2018 пользователем Admiral

[Leo-ranger 383]

В горле сухо, голова болит, в горле першит. Я дважды сказала про горло? Пофиг. 

Рука не нащупывает ни бутылку воды, ни бутылку пива на прикроватном столике. Готова поклясться, что я что-то туда ставила как раз на такой соучай. 

Харкаю на пол комом из слюны и макроты и потираю все ещё гудящую голову. Терпеть не могу все это дерьмо с современными технологиями. Невольно думаю, что робота-пылесоса у меня больше нет и пятно придется убирать самой. Пофиг. 

- Ничего хорошего там нет, - со вздохом отвечаю я, поднимаясь с кровати. Мир немного шатало и тошнота подступала к горок. Пофиг. - Знаешь, я скучаю по тем денькам, когда люди общались вживую. Или хотя бы писали письма, - я смотрю на таблетку в своих руках. Нью-Родос. Там погиб человек. И если жизнь не перестанет притворяться дешевым детективным романом - а опыт подсказывал, что не перестанет - то  убьют ещё больше. По…

Нет, не пофиг.

 

- Спасибо что посторожил меня, Эммерейк, с меня причитается, - я натянуто улыбаюсь. - Можешь идти домой, не хочу задерживать тебя еще больше.

[The Prophet 1 111]

T H E  F U T U R E  I S  N O W

      Тойота заводится с пол-оборота: движок гудит, словно затаившийся зверь, крадущийся в железобетонных джунглях. Беспрекословная мощь ревущих кибердвадцатых, гул автомобиля в петле времени, в буре столетий. Сотню лет назад Форд подарил миру будущее в виде четырехколесного  изобилия, и машины перестали быть роскошью в руках капиталистов. Сегодня Уоллес обещает подарить миру будущее в виде нового понимания фундаментальных истин человеческого бытия – и киберпсихоз в нём обещает перестать быть изъяном на теле общества.

      Эммерек заводится с пол-оборота: когда ты посылаешь его домой, не желая отнимать его время, он скрипит зубами, словно жертва дантиста, пробующая импланты на прочность. Он встает с явным недовольством, будто поднимается из-за стола, на который ему поставили пустую тарелку: Эммерек держит себя в руках, но ты чувствуешь, как он, сука, зол на твои выходки. Письма, болтовня – ты понимаешь, насколько ему класть на твою попытку выйти из обсуждения модуляций. Сотню лет назад люди болтали друг с другом по телефону, разматывая клубок скользкой ежедневной суеты за пустым обменом любезностями. Сегодня люди ностальгируют по временам, которых никогда не знали, и выпинывают старых друзей, будто собак, ради дешевых детективных романов, записанных на кинопленку. 

      Водительская дверь. Входная дверь. Хлопают, точно отвешивая тяжелую металлическую оплеуху сырой действительности. Хлопают, точно отбивая ладонями рукопожатие с Сатаной перед тем, как принять его лицензионное соглашение на бартер души в целях обогащения. 

 

 Н_О_Ч_Ь 

 

      Машина летит навстречу мгле, летит по старой федеральной трассе: колеса разбрасывают высохшие комья пыли, рисуют шлейф у тебя за спиной. Найт Сити, светящийся мегалополис, балансирующий на бритвенной грани, уходит за горизонт: наконец ты перестаешь видеть пятна огней с небоскребов в зеркало заднего вида. 

      Ты редко смотришь назад. Взгляд за закрытую дверь впереди всегда манил тебя больше панической оглядки по сторонам.

      Нью-Родос. Во рту это слово имеет металлический, ржавый привкус: проект, о котором известно так много, что практически не известно ничего. Радио, телевидение, уличная реклама на сменяющих друг друга голограммах – бесконечное нагромождение сырых деталей о мире нового порядка, задуманного, как утопия. Нью-Родос всплывал в голове образами: образами первой ступеньки на лестнице в храм Homo Deus, образами Эдема XXI века, рукотворного и чудесного, образами социалистического проекта с использованием огромных инвестиций и передовыми технологиями – и все образы были размыты, как свет Найт Сити сквозь ночную мглу монохромной дороги. О, Джо Магла, ты знал о Нью-Родосе, Городе Настоящего Будущего, многие вещи, мог часами рассуждать о его гении и его пороках на светской беседе перед выбеленными лицами корпоратов, мог восхищаться им или поносить его в долгих монологах – но каждый раз, пытаясь припомнить хоть слово конкретики, хотя бы одну связную линию историй об этом месте, ты понимал, как ловко суть его скрыта от посторонних глаз.

      Ты летел на «тойоте» в канонизированный при жизни завтрашний день, стремился настичь «Летучий Голландец», оказавшийся под колесами индустрии. Ты летел в город, спрятанный в коробке Шредингера, застывший между состояниями жизни и смерти – и ты чувствовал, что летишь туда, дабы сотворить чудо. 

      Темнота. Указателей нет, но ты сворачиваешь на дорогу, уложенную ровными плитами гелиотермальных батарей, колея в которых была подсвечена тонкими белыми лучами. Машина мягко соприкасается с покрытием, буквально скользит по нему, парит по кибернетическим рельсам в светлое будущее. Ты ловишь себя на мысли, что всё слишком хорошо: ты ловишь себя на мысли, что даже не хочешь попытаться свернуть из этой плавной действительности. 

      Дорога уходит вниз. Ты тоже. Теперь всё бежит вниз. Нью-Родос, огромный исследовательский комплекс, обросший инфраструктурой, обросший жизнью и евробаксами на своих исследованиях грядущего мира, располагался в долине – в старой, давно оставленной выработке полезных ископаемых, брошенной сразу же, как только мизерный процент добычи стал невыгоден для перевозки в Найт Сити. Дорога уходит вниз, на долгой незаконченной петле, на широком растянутом повороте: слишком темно, чтобы разглядеть хоть что-то в теряющихся ландшафтах справа и слева. Ты ловишь себя на мысли – на мысли, что даже если ты отпустишь руль, ты не сойдешь с дороги, разлетевшись в груду металлолома на обочине. 

      Будто туннель. Черный туннель, в конце которого маячат отблески потустороннего света. Туннель с дорогой в один конец.

      Рай или Ад – всякое место начинается с преддверия, с порога перед закрытой дверью. 

      

      Нью-Родос лежал в долине, огромной и длинной: крутые склоны выступали над ней, будто раскрытая пасть неведомой монструозной твари, готовой поглотить выстроенный у неё на языке результат человеческой эгоистичной гордыни. Даже в калифорнийской ночной мгле городок выглядел потрясающе: он горел, он светился, как поле, усеянное светляками. Он гудел, как рой вымазанных в фосфоре пчел, сооружающих улей: казалось, что Нью-Родос рос – рос прямо у тебя на глазах. 

      Но всё меркло. Всё это скопище ламп меркло и размывалось перед огромным сгустком света далеко впереди, меркло перед сияющим столпом синевы на белых стенах. Ты заглушил мотор, заняв парковочное место у серого комплекса, и глядел на исполинское здание впереди. Ты видел его впервые, ты видел его тысячу раз – на постерах-расклейках, видел его с голографических моделей, видел с уличных телеэкранов. 

      Это была Цитадель. Место, где вершится будущее.

      Машина осталась на парковке, на окраине небольшого комплекса зданий, серых и однообразных. Это не был трущобный нарыв на теле постиндустрии, здесь не было разбросанных мусорных куч, разрываемых псами и нищенствующими бродягами. Гладкие, безжизненно серые стены не покрывали следы панковских граффити, не было ядовитой краски и пестрых надписей – здесь не было ничего. Даже окон.

      Въезд в Нью-Родос был впереди – и сейчас его перекрывали широкие шлагбаумы, контролирующие переезд через пропускной пункт. Дорогу к ним патрулировали мощные экипированные солдаты: даже в темноте ты видел, насколько хороши местные охранники правопорядка, в броне и аугментациях которых блестели отсветы прожекторов. 

      Судя по всему, КПП здесь было три: два – для въезда и выезда автомобилей, третий – для пересечения пункта пешком. Все они были перекрыты, все тщательно охранялись, но третий... Ты видел подобное в Найт Сити, видел подобное в разрекламированные дни вроде «черных пятниц», когда проезжал переполненные супермаркеты: к третьему входу в Нью-Родос стояла очередь, длинная очередь из целых семей, растянувшаяся на несколько десятков метров. Одни просто стояли, другие сидели на холодном песке, разговаривали, шутили. Справляли нужду в приготовленные пластиковые бутылки. Разогревали пищу на электрических горелках.

      На улице был час ночи. И никто не собирался уходить.

      — Сэр?

      Ты засмотрелся: немного вздрогнул от неожиданности, когда проходивший мимо патрульный остановился и обратился к тебе. Он был в шлеме, и ты не видел его лица: тон его был доброжелательным, и ты даже представил себе, как лицо под закрытым забралом искажается беспокойством.

      — Вам помочь?

 

 У_Т_Р_О 

 

      Дождаться утра. С белой блямбой на красной скатерти, будто бельмом на сканировании глазного дна. Ты ложилась в свою кровать, старательно вычищая из головы кадры отчлененной конечности, старательно фокусируясь на деталях дела, полученного внутри модуляции. Ты выломалась из неё, выпала сквозь щель из матрешки сжатых комнат, и голова болела, как от резкого всплытия со дна Марианской впадины. Кровь кипела в жилах, когда ты вжималась в подушку, набитую холлофабером, лоб намокал от пота и к нему прилипала ткань наволочки: ты перевернула подушку раз, затем еще один, затем еще, пока щеки не утонули в холодной вмятине, а ты не утонула в бурлящем сновидении.

      Все было синим. Покрытое блестящей синевой, с резкими всполохами света за морским фильтром, будто кто-то стрелял в зашторенное окно. Грохот был невыносимый: ты прикрыла уши ладонями, прикрыла ладонями лицо, вгрызаясь ногтями в рубцы шрама. Руки были горячими, скользкими: они липли к скулам, и, отдирая их, ты поняла, почему.

      Они были в крови.

      — Я видел вещи, в которые вы, люди, просто не поверите.

      Что?

      — Штурмовые корабли в огне на подступах к Ориону. Смотрел, как Си-лучи мерцают во тьме близ врат Тангейзера.

      Этот голос у тебя в голове, сквозь взрывы снаружи, сквозь боль и агонию. Все смотрят на тебя, и ты чувствуешь на себе их жгучие взгляды. Ты должна сделать выбор.

      Хотя выбор давно сделали за тебя.

      Твои руки. Они покрываются какой-то холодной металлической массой, распоротые вены заменяются тугой стяжкой кабелей. Все смотрят на тебя, на то, что от тебя осталось. Смотрят с презрением. Смотрят с пониманием. Смотрят так, будто видят то, что и  должно быть.

   — Пора умирать.

 

      7:00 AM 

      Ты проснулась – проснулась и поняла, что забыла выключить телевизор. На дисплее крутили что-то из научной фантастики поздних восьмидесятых, в дождливых декорациях и крупных планах лица альбиноса на экране. Он читал затянутый монолог, но ты не разобрала ни слова: в такую рань кино смотрят только те, кто уже на работе, поэтому озвучка была целиком на китайском.

      Семь утра в Найт Сити. Рубеж времени. 

      Стоило одеться. Стоило умыться. Стоило отправиться в Нью-Родос – слишком многое стоило того, чтобы быть сделанным. Ты знала о Нью-Родосе не больше рядового якудза из Японии, на голову которого вот-вот упадет безрукий нетраннер. Ты не интересовалась не потому, что проекты амбициозных утопий с киберпсихами в сбруе были тебе неинтересны – ты не интересовалась Нью-Родосом, потому что тебе просто было плевать.

      Может, сейчас было самое время рискнуть перегрузить мозг. Может, сейчас было самое время махнуть на все рукой и вызвать такси. Может.

      А может, нет.

      А может, кто-то убирает костюмированных офицеров Психосквада.

      

[Admiral 3 508]

     — Вам помочь?

Джо Магла и правда засмотрелся. Все такие, не часто видишь новое чудо света так близко. Он не думал, что попадет сюда. Он конечно слышал об этом месте - все о нем слышали. Но чтобы оказаться там... Он и не мечтал о подобном. Хотя, весьма жаждал этого. И вот, он получил приглашение. Не раздумывая - ну, не так, как обычно - он рванул сюда и осознал, что у него официального приглашения. Осознал он это сейчас, когда офицер охраны спросил его. Ладно, будем импровизировать.

- Да офицер, если вам не затруднит. Меня зовут Джо Магла, основатель и руководитель "Sky Aye Industries". У меня встреча вооон там...

Джо кивнул на громаду Цитадели, чей свет можно было видеть наверно из космоса. Или не наверное, а точно видеть.

-... и не хотелось бы опаздывать.  

[The Prophet 1 111]

 Н_О_Ч_Ь 

      Офицер?

      Ты достаточно давно в этом бизнесе – бизнесе купца лиц, бизнесе торговца словами, – чтобы почувствовать, как физиономия под маской растянулась в идиотской ухмылке, а брови приподнялись. Нет, ты не смотришь сквозь сплошное матовое стекло, не просверливаешь магическим взглядом колебания ауры над его головой, не разгадываешь намерения по запаху выделенных феромонов. Нет, Магла, ты не номадский шаман, способный огласить откровение по кофейной гуще или по вывороченным на свет внутренностям; ты не испорчен модификациями до состояния сверхчеловека с моральными нормами кирпича, чтобы вытащить из человека эмоциональный контур вживленными в твой мозг психосканирующими инструментами, будто кромсающий тело хирург. 

      Ты достаточно давно в этом бизнесе, Магла, чтобы творить маленькие чудеса. Увидеть выражение лица человека за стеной по его голосу, собрать детали из интонационного рисунка – это маленькое чудо, подвластное тебе уже очень давно. Ты корпорат, Магла, и ты особенный корпорат.

      — Мы здесь не солдаты, сэр, — устало и натянуто отвечает маска патрульного через набор звуков, воспроизводимых микродинамиком. Кажется, его раздражает это сравнение. — Армейские звания тут ни к чему. 

      Ну конечно. Наёмники – профессиональные, вымуштрованные внутри какой-нибудь охранной корпорации вроде «Арасаки». Если охрану обеспечивают наёмники, то не нужно удивляться порядку.

      Порядку. Отсутствию погромов, панков, трущобных крыс в человеческом обличье. Пуле в голову по первому приказу клиента – безопасность плательщика стоит выше твоих прав и свобод, дружище. Старая добрая притча, обличающая суть различия между отслужившими гражданскими и людьми, вышедшими из системы с оружием в руках.

      Это солдаты умирают за семью. Наёмники бьются за деньги.

      — Рады приветствовать вас в Застенном Городе, — почти механически отчитывает патрульный, не убавляя, впрочем, тон усталости в голосе – лишь приукрасив его серостью и полным отсутствием энтузиазма, в тон окружающим вас зданиям. — Если вы хотите получить разрешение на посещение Нью-Родоса, вы должны заполнить соответствующую анкету в Административном Корпусе. После занесения ваших данных в систему и получения чипа аккредитации соответствующего уровня вы сможете пересечь пропускной пункт. 

      Затем он умолк, с холодным отсутствием интереса продолжая смотреть на тебя сквозь матовое стекло. Будто ждал, пока ты свалишь за ближайший угол, выйдя из его поля зрения и контролируемого им квадрата.

      И что-то тебе подсказывало, что о «Sky Eye Industries» он слышал впервые.

Изменено 19 декабря, 2018 пользователем The Prophet

[Admiral 3 508]

Ну ладно, играй игрок!...

-Видите ли, в чем дело, дружище. У меня вон там...

Магла кивнул в сторону города.

-... завод по производству дронов. Он готов, открытие через пару дней. Все отлично, все хорошо. И тут, сегодня вечером, директор завода звонит и говорит. Один из проверяющих, пожарная безопасность, грозится не подписать заключение, если ему не... Ну вы понимаете, верно? И вот, в это время, когда все добрые граждане спят дома или трахают кого-то, я еду решать проблемы с каким-то мудаком!

Сказала Магла, в сердцах выплюнув последнее слово. Но, как только он это сказал, его интуиция, можно сказать проорала ему - не получилось. Не поверил...

[The Prophet 1 111]

 Н_О_Ч_Ь 

      Он стоит неподвижно, стоит, развернув тело к тебе на сорок пять градусов, опустив руки на уровень пояса, выставив сегменты брони – тяжелые, сплавленные наросты – рабочей стороной к твоему уговору. Ты не тот, кто лезет в драку: всегда считал себя слишком ладно скроенным, чтобы подставляться под заряд магнитного залпа из полимерных пушек,. Ты не тот, кто лезет в драку, но даже ты понял, что патрульный не просто не воспринимает твои слова, как неоспоримую истину, побуждающую к действию сию же секунду – он воспринимает их, как прямую, хоть и не ярко выраженную, хоть и спорную, но угрозу. 

      Наёмник слушает тебя. Он стоит неподвижно, стоит, развернув тело к тебе под углом в сорок пять градусов. Он стоит неподвижно – и его руки мертвой хваткой вжались в винтовку, готовясь в любой момент дать залп, если ты кинешься на него в припадке бешенства.

      И ты чувствуешь, даже под стеклом шлема, даже под холодным автоматизмом действий, ты чувствуешь, как сильно он нервничает, пытаясь оценить представляемую тобой угрозу.

      — Сэр. — он говорит это натянуто. Ты догадываешься, что динамик искажает его голос до глубокого металлического баса, и что патрульный может ввести тебя в состояние страха переключением тумблера звуковой волны. — Сэр. Отправляйтесь в Административный Корпус. Это в ту сторону.

      Наёмник даже не утруждает себя демонстрацией доверия. Он простым, не резким, но сдержанным движением указывает тебе в сторону узкой улицы между серыми кубическими зданиями Застенного Города – и делает это дулом своего оружия.

      — Если вас там примут, можете осмотреться здесь. Административный дататерм поможет вам в поиске информации. Делать всё равно нечего, не у проезда через КПП точно. В первых доступных градслоях Нью-Родоса сейчас установлен комендантский час. До шести часов тридцати минут утра, — добавил патрульный, не отпуская винтовку.

[Admiral 3 508]

Итак, что мы узнали? 

Во-первых, мы узнали, что обаяние Джо Маглы иногда дает осечки. Как сейчас. 

Во-вторых, Административный Корпус в той стороне. А значит - в той стороне бюрократы. А значит - коррупция.

В третьих, в первых доступных градослоях Нью-Родоса комендантский час. И до 06.30 утра тут делать нечего. 

Магла кивнул, улыбнулся - и отъехал к административному корпусу. Ладно, и как мы поступим, мм? Надо все таки попасть в город. А может, стоит подождать остальных? Может, коллективный разум сможет решить проблему? Задумавшись, Магла пришел к решению - дождаться остальных. Все же, им всем дали это задание, а не только ему одному. 

[The Prophet 1 111]

 Н_О_Ч_Ь 

      Найти Административный Центр оказалось довольно легко: похоже, узкие улочки предваряющего въезд в Нью-Родос комплекса, названного патрульным «Застенный Город», стекались сюда единственно верным маршрутом. Единственно верным, геометрически выверенным и неизбежным маршрутом, на который попадался всякий, кто приезжал в Нью-Родос в неположенное для посещений время.

      Угловатость архитектуры резала глаза, нагнетала атмосферу безвыходного лабиринта сдавливающей серостью стен. Здания казались бетонными саркофагами: некоторые даже не имели окон и входа внутрь, просто возвышаясь над пустым асфальтом тупыми кубами застывшего на арматуре раствора. Людей на улице, мечущихся меж бетонных коробок, почти не было: подъезжая к Административному Центру, Магла смог хорошо разглядеть только пару патрульных – точных копий того наёмника, которого он встретил несколько минут назад. Он видел и другие фигуры – сгорбленные, длинноволосые, нескладные рваные тени, мелькающие в узких переулках, вдали от света прожекторов: они не выходили на свет, но преследовали его на всем маршруте, и Джо стало казаться, будто недостаток освещения играет с ним злую шутку.

      Или что здесь происходит что-то не так.

      Административный Центр оказался – кто бы сомневался – большим серым зданием, отличающимся от остальных только надписью «Административный Центр», черными литерами написанной над стеклянными дверьми. Сквозь стекло можно было разглядеть несколько горящих мониторов, голубых дисплеев, свет которых преломлялся и тоже приобретал безжизненно серый оттенок. У входа стоял один-единственный охранник, не сводивший взгляда с одиноко припаркованной машины.

      Наверное, с первые пару минут Джо не покидало ощущение, что статуя-охранник, дисплеи за серыми стеклами, круглые блямбы прожекторов, мелькающие в переулках рваные тени – словом, что всё вокруг следит за ним, обрабатывает, записывая каждое движение.

      В этом лабиринте безысходности разве что стены не сжимались.

      Было тихо. Машина остывала в ночной тишине, и теперь сквозь щели приспущенных стекол эта тишина тоже начинала шептать эхом в твоем сознании. Корпорату показалось, что он слышит приглушенные шаги, слышит, как ветер скрипит пылью по бетонным поверхностям. Ощущение было не из приятных, и покидать «тойоту» совсем не хотелось: пустота снаружи не только не помогала убедить себя, что всё безопасно, но наоборот – рисовала картины притаившегося, незримого ужаса, немигающих глаз. 

      Наконец справа, сквозь ночную мглу и пятна от света прожекторов, Магла увидел нечто удивительное для этого места: там, через пару-тройку зданий, стояла одинокая фигура, шумно затягивающаяся ментоловой сигаретой. Джо так и определил, что там кто-то есть, по красной точке тлеющего уголька – это, пожалуй, был первый хоть немного нормальный человек, которого он здесь видел.

      Внезапно черные литеры над Административным Центром сменились, буквально растворились на бетонной панели. Затем на их месте, проступая сквозь серость, налилась следующая надпись:

      «МАГЛА Д., ПОЖАЛУЙСТА, ПРОСЛЕДУЙТЕ В АДМИНИСТРАТИВНЫЙ ЦЕНТР.»

      В такие моменты легко было поймать себя на мысли.

      Магла поймал себя на двух.

      Первая – что о его прибытии стало известно.

      Вторая была более параноидальной. Подсказывала Магла, что звали его внутрь не случайно, и что человек с сигаретой явно повлиял на это не в последнюю очередь. Как будто внимание Джо хотели перевести в нужное русло.

      Оставалось только решить, что делать.

Изменено 25 ноября, 2018 пользователем The Prophet

[Leo-ranger 383]

Запах серы. Запах крови. Запах странной жижи. Запах №%"* C8. Поразительная мешанина из запахов. Как жаль, что я её не чувствую. Как жаль, что я чувствую боль. Как жаль, что мне нечего чувствовать ниже поясницы. Как жаль, что чудеса современной медицины не позволили мне сдохнуть прямо там.

Я просыпаюсь в холодном поту. Я забыла выключить телевизор и на фоне играет "Бегущий по лезвию". Я чувствую, как в нижней части живота все скручивает от боли. Я опускаю взгляд и понимаю, что нижней части живота у меня нет, а мои кишки пачкают и без того запятнанные куриными крылышками одеяло и наволочку.

Я просыпаюсь в холодном поту. Я забыла выключить телевизор и на фоне играет "Бегущий по лезвию". Я глотаю теплое содержимое бутылки пива, которую всегда ставила на прикроватный столик. Я смотрю на часы - утро наступило. Вместе с ним пришла пора расследовать, что же за хрень в очередной раз происходит в этом городе. 

Носить в Найт-Сити бронежилет не было привилегий - это был один из механизмов выживания, который ты либо вырабатывал до двенадцати лет, либо становился жертвой естественного отбора. Многие считали что тяжелая пушка  придает чувства надежности и уверенности носителю. Работа в Психотряде учила, что забитые чуть ли не адамантиумом кости, укрепленные при помощи нанитов мышечные волокна и бронежилет весом вдвое больше тебя самого, быть может, этих чувств не придает, но выживаемость повышает намного лучше.

 

Мо

[Leo-ranger 383]

й бронежилет, дополненный тяжелыми флак-штанами и сапогами, способными сломать кому-нибудь череп при одном точном пинке, не был самой безопасной броней, которую можно было достать, но он оставлял достаточный баланс между тяжестью и защитой, чтобы я могла принять слабые удары и все ещё иметь достаточную подвижность чтобы добежать до укрытия прежде чем в дело пойдут тяжелые пушки.

Мой бронежилет был одним и тем же бронежилетом последние десять лет. Я покупала его в одном и том же магазине за одну и ту же цену каждые три года и четыре месяца. Магазин этот успел сменить имя, владельца и поставщиков трижды с первой покупки моего бронежилета, но две вещи оставались неизменны: я в качестве покупателя, и мой список покупок из одного пункта.

Мой бронежилет нужно будет поменять всего через месяц - на этом уже полно засечек, залатанных дыр, потертых замененных уже дважды ремешок. Мой бронежилет был вещью с историей, вещью, которая говорила смотрящему, что носительница этой брони повидала в этой жизни всякое и больше, он был одновременно защитой и индикатором того, какая же у меня хреновая работа. Ну, какая хреновая у меня была работа, по крайней мере.

Я надеваю свой бронежилет поверх одежды, завязываю шнурки на обуви, накидываю сверху длинный плащ, кладу офицерский значок в карман и вызываю такси.

[The Prophet 1 111]

 У_Т_Р_О 

      Утро. 

      Белая блямба на красной скатерти. Медленно выступает из-за горизонта, будто грибок ядерного теракта, жахнувший в  загородной финской бане, у авторитета из «Органистской». Поднимается с востока, где-то со стороны старого Вашингтона, со стороны Белого Дома, со стороны звезд старой, полосатой политики в Штатах. Белая блямба на красной скатерти: сплошной красный кусок неба за ней, в качестве достойного фона для шапки белого взрыва. Даже появляется желание потрогать лицо в попытке обнаружить выкрашенные в красный стекла, на которые подменили обычные для Найт Сити розовые очки.

      Розовые очки. Такие обычно носят мечтатели. Большие мечтатели, приезжающие в Найт Сити, как в город мечты.

      Одно и то же утро. Один и тот же бронежилет, в одном и том же неприметном магазине, за той же самой не крашенной железной дверью под сенью сменяющихся неоновых вывесок над магазинами по соседству. В отличие от твоего магазина, соседние успели сменить не только имя или владельцев, но и специализацию. Ветеринарный начал толкать таблетки для похудания и чаи китайских трав; лавка с обувью превратилась в садомазовский секс-шоп, где специальные наряды для утех старые башмачники шили из той же кожи. 

      Не менялся только твой – тот самый, с тем же самым бронежилетом и той же самой ценой на него. Ты ходила туда, потому что тебе нравилась стабильность. Он не менялся – не менялась и ты.

      В твоей жизни вообще мало что менялось.

 

      — В Нью-Родос, значит? — не выдержал наконец таксист. — На работу устраиваться?

      Молодой индус в черных солнцезащитных очках, с парой золотых коронок в улыбке и ампутированным тюрбаном. Он крутил баранку под приглушенные песнопения – какой-то задрипанный «ост» из старого болливудского блокбастера, невнятные завывания под металлический запил, – подпевал в припеве. Улыбался, будто получил северокалифорнийское гражданство. Придурок.

      Традиционный желтый «жук», посаженный на электромотор, дребезжал и ухал даже на ровных участках дороги: от агонии автомобиля на неожиданных выбоинах, когда тачка падала в яму снятого ремонтниками асфальта, можно было вообще получить коронакардиосклероз. 

      Но за то, что грохот съедал половину болтовни понаехавшего водилы, ты была готова на такие жертвы.

      — Не знаю, чего все едут в этот Нью-Родос. Ради лючшей жизни, айе? Глюпость человека, а-а-а, — таксист махнул рукой. — Люди не ценят того, что есть. Небо над головой, земля под ногами, дом, родной и близкий люди – вот что нужно ценить! Говорят же: где родился, там и пригодился – а они всё едут, едут, едут искать куда-то лючшей жизни, не понимаю.

      В салоне резко пахло пряностями. Смесью из карри, индийским кунжутом, какой-то дрянью вроде тимьяна: запах стоял такой, что казалось, будто вы въехали в забегаловку тамильской национальной кухни. Ты бросила взгляд на водительское удостоверение: в графе «место рождения» у Мид Дер'Шапа значилось «Сурат, штат Гуджарат, Индия». 

      Ты бы даже расплылась в улыбке, если бы не боялась получить микроинсульт.

      — А так да, туда сейщас много едут, — он оторвал правую руку от руля, вдавил кнопку магнитолы, и песня снова заиграла сначала. — Целые автобусы людей. Прям в общем о-форм-ля-ют-ся в Найтх Сити, сразу со всеми документами, уезжают на заработки. Щас вообще много везут туда, у-у-у, — водила покачал головой, прикрыв глаза. Ты невозмутимо опустила руку и проверила крепеж ремня безопасности – так, чисто на всякий случай. — Доделывают там всё. Хороший людей мало едут, многа таких себе, плохих людей. С трущоб много. С Комбат Зоны. Говорят, скоро стройка кончится, работа легкая, будут хорошие деньги.

      Индус продолжил – но тут машина попала на асфальт, переживший бомбежку, и ты не разобрала ни слова из того, что он нёс.

      — ...Ни понимаю, как они закрыли, так же военный объект. Какой-то консервация, потом выкуп, у-у-у... — ты снова проверила крепеж. — Бумажки много, бюрократски. Айе, — водитель раздраженно поморщился. — Честный люди там, с психами, жить не станут, ни за какие деньги. Я бы точно не стал.

      Мид курил в открытое окно, выдувая безвкусный дым электронной сигареты. Чтобы «в салоне не воняло» он поджег благовония: тебя тошнило так сильно, что ты боялась даже рот открыть, лишь бы не вырвало на бронежилет. Дорога казалось лифтом в Преисподнюю.

      Машина остановилась через несколько минут.

      — Вон, всё. Приехали.

      «Жук» остановился на обочине, в паре десятков метров от линии КПП. Утро было жарким – обещанная аномальная ноябрьская жара, по прогнозам синоптиков, обещала стоять в этой части Северной Калифорнии еще несколько дней, поэтому продажи напитков и питьевой воды взлетели на несколько пунктов, покрыв квартальные нормы. Впереди, ближе к пунктам проезда в Нью-Родос, происходила какая-то пыльная суета из людей, стремящихся попасть внутрь, и охранников, сдерживающих натиск толпы и пресекающих неупорядоченность очереди: навстречу тебе, по замысловатому покрытию дороги, выехал грузовик без опознавательных знаков. Справа виднелся комплекс серых зданий, угловатый и неприветливый: туда идти тебе точно не хотелось.

      Ты совсем не так представляла себе ворота в счастье для всех, кто к нему готов. Было ощущение, будто ты пыталась пролезть в животное, подобно глисту – то есть, через не самый приятный проход.

Изменено 26 ноября, 2018 пользователем The Prophet

[Admiral 3 508]

Джо покрепче стиснул руль. Ладно делец, ты знал на что подписывался. Ну, вернее, не знал - догадывался. Так что бессмысленно обижаться. Ладно, пошли уже. Сидеть тут, в машине нет смысла. Джо Магла  на всякий случай проверил, как выходит из кобуры пистолет, плавно ли - и вышел из авто, направляясь к входу в Административный Центр. Должно быть, этот курильщик сообщил им о его приходе. Он мимоходом кинул на него взгляд - мол, ага, вот он я - и подошел ко входу в Центр. 

- Мне надо внутрь пройти, уважаемый...

Обратился корпорат к охраннику. Интересно, он его просканирует, проверит, или как? Не впустит же просто так. 

[The Prophet 1 111]

 Н_О_Ч_Ь 

      Охранник стоял неподвижно – стоял, словно соломенное чучело на поле с муляжом дробовика наперевес, призванное охранять поля аграрных глубинок от одичавших окрестных мутантов, отпугивать оголодавших бродяг. Часто фермеры украшают тыквоголовых часовых свисающими проводами, иногда даже умудряются ставить механическую треногу, крутящуюся на все триста шестьдесят. Жуткое зрелище для тех, кто испытывает страх перед поступью техноренессанса.

      Охранник стоял неподвижно. Та же самая униформа, тот же самый шлем: навязывалось ощущение, что и сам охранник был тем же, что встретился корпорату сразу по въезду в долину. Клон, слизанный под копирку – только этот не отвечал, не шевелился, вообще никак не реагировал на Джо: для полного образа не хватало только шапки из медвежьего меха и кричащего красного кителя.

      За круглыми пятнами от света прожектора виднелась лишь вырвиглазная мгла. В ней, кажется, что-то шевелилось, рвалось в ломаных, угловатых движениях, в зигзагообразных маневрах, но корпорат старался больше не смотреть туда. Охранник стоял неподвижно, игнорировал гостя в упор – но тогда почему, черт возьми, Маглу не покидало ощущение, что за ним сейчас наблюдают?

      «МАГЛА Д., ПОЖАЛУЙСТА, ПРОСЛЕДУЙТЕ В АДМИНИСТРАТИВНЫЙ ЦЕНТР.»

      Пластины серого акрилопласта разошлись в сторону за несколько секунд до того, как должен был сработать сенсорный датчик движения. Магла остановился перед входом, бросил взгляд в переулок: фигура с сигаретой в зубах не отрывала от него взгляда – а затем, устало пожав плечами, развернулась спиной.

 

      Административный Центр внутри был продолжением бетонированных улиц, продолжением серой безвкусицы и бытового уныния, из которых, кажется, был построен весь комплекс Застенного Города. По крайней мере, это в первую очередь бросалось в глаза: тянущаяся с улицы безжизненность, перетекающая в аморфный, скупой интерьер, нагнетающие скуку еще больше, чем снаружи. Это резко контрастировало с ночным Найт Сити, всегда живым и бурлящим, всегда красочным и горящим в опустившемся мраке, как контрастировал безвкусный сублимированный крекер с ланчем в дорогом заведении.

      Помещение было широким, с массивными колоннами идеальной, правильной формы. Все было так же бедно, но не на стенах — там, вмонтированные в серый бетон, располагались широкие мерцающие дисплеи, отбрасывающие холодное сияние.

      «Нью-Родос. Проект, стоящий целого города; город, стоящий целого мира.»

      Эта надпись проявлялась на мониторах белыми буквами, сопровождаемая вылетающими на экран кадрами слайдшоу. Смысл надписи не менялся – только язык: Магла узнал английский, французский, русский, узнал переплетения японских иероглифов, узнал замысловатую арабскую вязь. 

      Затем в паре метров от Джо появилась призрачная фигура, транслируемая голограмма ухоженного мужчины с причесанной бородой. Он выглядел, как молодой Аполлон в костюме-тройке. Он вёл себя, как Иисус, выступающий перед паствой.

      — Принимая это решение, вы навсегда измените свою жизнь, — произнесла голограмма: звук исходил от вибрирующих стен. — Ваше прошлое не может быть обузой для мира завтрашнего дня, для будущего, которое уже наступило. И оно ей не будет. В Нью-Родосе каждый – это частица целого. И целое лишь тогда существует в гармонии, когда каждый стремится к честной цели личного счастья. Целое лишь тогда существует, когда в его основе заложены разумные моральные принципы, а на вершине стоят человеческие знания и ценности, объективные и непогрешимые в своей природе.

      Голограмм стало больше. Теперь каждая из них стояла у отдельного монитора, мерцающая осыпающимся золотом. 

      — Разум – единственное средство, данное нам природой для постижения окружающего нас бытия. Разум позволяет нам отделять зерна от плевел, когда мы идем по грязному асфальту в Найт Сити, прикрытому неоновыми трансляциями. Разум позволяет нам определять и усваивать материальный мир, разум побуждает нас к действию. Именно разум привел вас сюда, на порог вынашиваемой нами утопии, воплотившейся в жизнь. В мир без страха. В мир без боли. В мир без бесцельности существования. 

      Лицо голограммы исказилось привлекательной, обнадеживающей улыбкой.

      А затем все без исключения голограммы повернулись лицом к нему – к одиноко стоящему в холле Административного Центра корпорату по имени Джо Магла.

      — Выберите Нью-Родос, мистер Магла. Выберите будущее. 

      Выберите будущее сегодня, мистер Магла.

      Выберите.

 

      — Мистер Магла? Мистер Джо Магла, сэр? — раздалось эхо, и из-за одной из колонн навстречу корпорату вышел мужчина, растягивающий лицо в сальной улыбке. На лбу его блестел пот, но выражение лица выражало исключительную доброжелательность.

      — Честно говоря, мы никого не ждали, — не убирая ухмылки с лица, проговорил мужчина, утирая капли со лба рукавом рубашки. — Я Даррет. Хью Даррет. Мхм, — промычал и хмыкнул он одновременно, будто забыл и тут же вспомнил какую-то любопытную деталь. — Садитесь, мистер Магла, не обращайте внимание на это представление, — Даррет махнул потной ладонью, и размножившийся голографический Иисус исчез, оставляя их наедине. 

      — Мистер Уоллес всегда любил впечатляющие эффекты, — тон Даррета был то ли извиняющимся, то ли восторженным. — Говорит, что человечеством движет жажда сцены, во всех её проявлениях. Садитесь же! — он улыбнулся, кивая Джо за спину: позади, поднявшись буквально из-под земли, выросло кубическое кресло. Сам он уселся в другое, выросшее уже за его спиной.

      — Мхм. Хью Даррет. Я уже представлялся, верно? — мужчина зычно засмеялся, оттягивая пальцами ворот рубашки. — Правая рука мистера Уоллеса. Вы же знаете, кто такой мистер Уоллес, верно? — Даррет расплылся в улыбке. — Садитесь же!

[Admiral 3 508]

Какое зрелище, какое шоу! И все для него, для Джо Маглы. Интересно, они так всех встречают, или он такой особенный? Вполне возможно, что он такой особенный. Или нет, и это просто демонстрация. Хотя, его имя... Откуда, если это демонстрация, они знают его имя? Вопросы, вопросы без ответов! Мягко улыбнувшись Даррету, он оглянулся, увидел из ниоткуда появившейся куб - и сел на него.

-Ну, с давних времен люди любят хлеб и зрелища. Поэтому... Все в порядке.

Джо ленив пожал плечами. А вот кто такой Уоллес, он не знал. И раз у него накопилось некоторое количество вопросов - почему бы не начать с этого?

-А вот о мистере Уоллесе я не слышал. Может, вы меня просветите, мм?

[The Prophet 1 111]

 Н_О_Ч_Ь 

      С десяток секунд Даррет сидел с тупой, застывшей улыбкой на лице. Смотрел на тебя, будто ожидая, что ты продолжишь свой вопрос рвущим до коликов завершением, с искрящимся – или нет – панчлайном, какими любят бросаться в толпу комедианты голубых экранов. Было видно, что он даже набрал в грудь побольше воздуха, чтобы как следует потешить твое самолюбие здоровым хохотом.

      А потом ты увидел, как его глаза стекленеют и расширяются под противоречивыми волнами бровей, как напряжение мышц на скулах исчезает, роняя челюсть с улыбкой в состояние болезненного вздоха. Увидел, как губы зашевелились, в беззвучной судороге подбирая слова.

      — Мхм.

      Всё еще не веря тебе, всё еще бросая в твою сторону быстрые взгляды, всё еще надеясь на то, что шутка порядком затянулась ради раздувания комического эффекта, Хью Даррет, не закрывая рта, кивнул тебе и оглянулся через плечо, куда-то в темный угол холла. Затем кивнул снова – кажется, даже закатил глаза на секунду, – обернулся к тебе и, неловко посмеиваясь, хлопнул в ладоши.

      — Мистер Уильям Джей Уоллес, — произнес он, нервно вытирая капли пота со лба, пока у него за спиной появлялась голограмма, сотканная из невидимых нитей транслятора. 

      Это был всё тот же мужчина, всё тот же Иисус, только теперь куда более настоящий. Даже в царящем здесь полумраке кожа его была золотистой, очаровывающей сознание отбрасываемыми бликами драгметалла. Костюм был всё тем же, той же была и прическа, и плотная растительность на узком лице, но теперь...

      Теперь Магла мог видеть на лице мужчины, сотканного из интерференции световых волн и одетого в текстуры, эти глубокие, безжизненно серые глаза, радужка которых будто залили бетоном. На безупречном ангельском лице эти глаза были глазами акулы.

      И акула смотрела на тебя, как на агнца, выбившегося из стада.

Показать контент  

Hide  

      — Мистер Уильям Джей Уоллес, — повторил Даррет, разведя руки в сторону и растопырив пальцы. Только теперь ты заметил, что некоторые из них были искусной копией настоящих. — Руководитель проекта Нью-Родос. Я называю его инженером от бога, но он больше любит словоблудный философский бред вроде «зодчего грёз», или что-то такое. Мхм. Если спросите меня, то нагнетание загадочности – просто часть его контракта с корпорациями, на средствах которых вырос Нью-Родос. Закономерно, что людей, которые хотят знать всё, привлекает интрига, — усмехнулся он, визгливо и резко.

      Голограмма, тем временем, беззвучно шагала меж широких колонн, невидящим взглядом смотрела на изгибы интерьера. Фигура из света не мигала – просто смотрела на стены, и пол, и потолок, смотрела на дисплеи и на пару людей, сидящих посреди холла. Магла заметил, что копия мистера Уоллеса не мигает, когда тот с минуту смотрел на него – хотя, скорее, сквозь него.

       И, если верить новостям о последних технологиях в сфере коммуникаций, описывающих технологию транслируемых голограмм с интеллектуальным образом как технологию, передающую не только внешний вид, но и повадки записанного человека, то вопрос «мигает ли мистер Уильям Джей Уоллес во плоти?» оставался открытым.

     — Не буду юлить, мистер Магла, — сказал Даррет, потирая указательный палец на руке – единственный палец, который был на его левой руке от рождения. — Я не знаю, зачем вы приехали в Нью-Родос, и не знаю, что вы хотели здесь делать. Но я рад, что вы интересуетесь мистером Уоллесом, — вкрадчиво проговорил он, наклоняясь вперед. — Потому что мистер Уоллес давно интересуется вами, мистер Магла. 

      Он откинулся назад с самодовольным видом, устроился поудобнее на только что собравшейся под его лопатками спинке бетонного кресла. 

      — Я перестал спрашивать себя, как мистеру Уоллесу удается предсказывать будущее и дожидаться его свершения с невозмутимым лицом, когда около года назад он отменил перелет в Чиба-сити, где ему стоило лишь поставить свою подпись, чтобы получить перевод в несколько миллиардов. Он сказал, что будет гроза, хотя все прогнозы синоптиков говорили об обратном. И знаете, что? Грозы не было, — Даррет улыбнулся, глядя на то, как голограмма продолжает ходить по залу. — Заказанный вертолет отправили назад, выплатили неустойку. Пилот пошел домой, радуясь легким деньгам. А затем упал на пороге своей квартиры, буквально блевал кровью несколько секунд, захлебываясь агонией. Кто-то установил ему искусственный вирус, нанороботы которого разорвали ему артерии как раз в то время, когда мы должны были пролетать над Беринговым проливом. — он помолчал: его взгляд терялся где-то в потолке. — Насколько я знаю, конкурентов у этого пилота не было – по крайней мере, не настолько богатых и изощренных, чтобы заправить обычного перевозчика секретной военной разработкой передового уровня. Целью этого вируса был носитель ДНК, на девяносто девять и восемь процентов совпадающий с ДНК мистера Уоллеса – то есть, целью вируса был мистер Уоллес. И пока полиция осматривала раздувшийся в кровавой луже труп, мы с мистером Уоллесом обедали на террасе Цитадели. И день действительно был чудесным. Ни одного облачка.

Изменено 27 ноября, 2018 пользователем The Prophet

[Admiral 3 508]

Все интереснее, и интереснее... Джо глядел на голограмму, слушал Даррета, и усиленно соображал. Это Уоллес его нанял? Или правильнее сказать, вызвал? Но ведь он корпорат - умный, честолюбивый, заносчивый - таких как он пруд пруди. Почему именно он?

-Знаете, мистер Даррет, у меня в сейчас разом родилось не одно количество вопросов. Что же во мне такого особенного, что ваш шеф сам...

Корпорат кивнул на голограмму.

-... заинтересовался мной? Почему я? И в конце концов, мистер Уоллес...

Сказал Джо Магла прямо в голограмму.

-... может уже поделитесь тайнами и расскажите, давно у вас людей шинкуют в салат, как на том фото, что нам показывали несколько часов назад? 

[The Prophet 1 111]

 Н_О_Ч_Ь 

      Даррет смотрел на тебя с ухмылкой, обнажив зубы, пока его поросячьи глазки бегали по твоему костюму. Вверх-вниз, вверх-вниз, будто считывающее устройство, анализирующее деталь механизма и определяющее его пригодность для уготовленного места. Растянутая улыбка застыла, отъеденные небритые щеки нависали над складками натяжения лицевых мышц. Он смотрел на тебя, как гурман, которому подали новое блюдо: смотрел с интригой в глазах, с интересом, пока в его голове – это буквально можно было слышать — жужжала сложная вычислительная система. 

      Он взвешивал тебя на глазах.

      — Знаете, мистер Магла, — протянул Даррет с тоном, который в корпоративной среде считался нарочито скабрезным, — для человека, который промышляет тем, что продает собственные слова, вы задаете слишком много прямых вопросов. Вы всегда так работаете? — он сменил позу, перевалившись на другой бок. — Надеюсь, что нет.

      Вдруг Даррет упер руки в выросшие из пола подлокотники и с хрипом встал, буквально побагровев от усилия. Бетонное кресло – легче всего этот материал было сравнить с бетоном, но только по цвету и фактуре, — начало исчезать, опускаться обратно в пол, растекаться на гладкой поверхности: выглядело так, будто здание Административного Центра – если не всего Застенного города – было живым объектом, податливым воле тех, кто знает, как им управлять.

      Отчасти это восхищало. Отчасти – наводило жуть.

      — Мистер Магла. Джо, можно я так буду вас называть? — Даррет, отошедший чуть в сторону, дружелюбно подмигнул. — Проект Нью-Родос – это дверь в счастливое будущее, без конкуренции и зависимости. Вы ведь понимаете, Джо, что у подобных проектов всегда есть завистники и конкуренты? Мхм, — он улыбнулся, приложил палец ко рту, растирая багровые губы, будто о чем-то раздумывая. 

      Голограмма стояла перед тобой, на твой пристальный взгляд отвечала своим акульим. В твоих глазах крылся вопрос, вопрос на грани претензии: глаза голограммы, серые и пустые, отвечали немой безучастностью. 

      — Джо, — произнес наконец Даррет, пряча руки в карманах брюк. — Голограмма – это всего лишь голограмма. Записанный образ, слепок с человека, переведенный в информационный код. Она может ответить вам, может поддержать диалог, генерируя ответы на основе нейросетевого администрирования – но это не мистер Уоллес. Демонстрация его раздутого, неуемного желания работать и контролировать процесс, если угодно, но не он сам. Мистеру Уоллесу не нужна голограмма, чтобы смотреть на вас или общаться с вами.

      Призрачная модель мистера Уоллеса подняла взгляд на Даррета, затем снова опустила, посмотрев на тебя. В слепом взгляде читалось нечто потустороннее: отвечать на него своим взглядом стоило немалых усилий.

      — Наши завистники и конкуренты готовы на что угодно, чтобы сорвать официальное открытие Нью-Родоса и лишить тысячи доверившихся нам людей надежды на светлое, безопасное будущее, — проговорил Даррет. — Как и лишить всё человечество передовых разработок. Лишить мира без различий и границ, на которых они наживаются. Они вам солгали, Джо. Попытались купить вашу лояльность поддельной информацией, чтобы сделать своей пешкой и вставить нам палки в колеса. Никто никогда не умирал в Нью-Родосе посредством насилия, это попросту невозможно.

      Образ Уоллеса прошел дальше – прошел сквозь тебя, будто бесплотный призрак, не расценивающий тебя преградой для своего пути. Ни мистического озноба, ни волны ужаса, как описывают спиритические сеансы ополоумевшие писаки – сквозь тебя просто прошел свет. Единственное ощущение было скорее забавным: в голове всплыла фраза «провалился в текстуры».

      — Но мы можем извлечь определенный урок из этого, — деловито продолжил Хью, убирая влажной ладонью выбившийся локон. — Ваша ценность в глазах завистников мистера Уоллеса подтверждает вашу ценность и в наших глазах. Даже это выгодно выделяет вас среди прочих претендентов на ту роль, для которой вас присмотрел Уильям. Вы нужны нам, как... парламентер. Представитель интересов Нью-Родоса для людей, скажем так, очень интересных взглядов. Умение говорить – это не бесценный навык, но у мистера Уоллеса есть, скажем так, чуйка на кадры. Он уверен, что вы подойдете для этой работы лучше всякого другого специалиста.

      Даррет подошел ближе. Имплантированные в ладонь пальцы, скрытые под слоем искусственной кожи, вытащили квадратную, абсолютно черную карту, защищенную блестящим на свету напылением. Он посмотрел на тебя, улыбнулся, и протянул её.

      — Следующее здание, справа от Центра – капсульные квартиры внешних сотрудников. Входа в него нет: просто приложите к стене и, когда та раскроется, проходите в лифт. Он отвезет вас в нужное помещение. Это, — он достал тонкий серебристый обруч из-за пазухи, — ментальный сканнер. Когда наденете его, ваша временная квартира сформирует любой ментальный образ, какой пожелаете. Технология та же, что и здесь, — Даррет кивнул на куб, на котором ты сидел. — Ваша работа начнется сегодня утром, так что, мхм, не печатайте на пищевом конструкте слишком много алкоголя.

      Он снова подмигнул: голограмма за его спиной рассыпалась на лучи света, как карточный домик.

Изменено 28 ноября, 2018 пользователем The Prophet

[Admiral 3 508]

Джо Магла слушал его внимательно, но глаз  с голограммы не сводил. Не верил он, что это просто голограмма. Он был дельцом, торговцем, бизнесменом. Предпринимателем. И он точно знал, когда ему вешают лапшу на уши. И сейчас - это был именно такой момент.

-Мистер Даррет, я хожу вокруг да около только тогда, когда напротив меня женщина и я хочу, чтобы она раздвинула свои ноги. Хотя...

Магла деланно задумался, а затем ответил.

-... Нет, даже тогда я говорю прямо и честно. Таким образом, я зарабатываю репутацию. Сами понимаете, в нашем деле репутация - имеет критическое значение. Если от тебя воняет, то с тобой никто не будет вести дел. Я всегда пахну хорошо. Вкусно. Пахну сдержанным словом. Честностью. А это значит...

Пауза. Добавим немного театральности - не помешает.

-... Я не лгу. И совершенно не перевариваю, когда мне лгут. Вот как вы сейчас.

А затем, Джо Магла повернулся к голограмме. Вернее туда куда ушла голограмма, но понятное дело ничего там не увидел.

-Мистер Уоллес, разговаривать с человеком, который должен спасти ваше детище через своих посланцев - для вас приемлемая норма?

Спросил Джо Магла повернувшись обратно к Даррету и подняв глаза вверх, к потолку.

[The Prophet 1 111]

 Н_О_Ч_Ь 

      Ты не смотрел на Даррета: ты смотрел в потолок, такой же серый и ровный, из того же материала, что был у тебя под ногами. Ты не смотрел на Даррета, но Даррет смотрел на тебя, и ты буквально чувствовал этот взгляд, нервный и недоуменный. Тот взгляд, после которого видно, как облетает шелуха курсов манипулирования, как трескается толстая маска из отработанных фраз, сквозь дыры в которой начинают проступать настоящие черты человека. Ты не смотрел на Даррета, но прекрасно понимал, что ему нечего сказать, чтобы легко и просто развеять твои сомнения. 

      И сейчас шестеренки в его голове скрипели от напряжения, пытаясь выдать ту комбинацию слов, которой можно будет перебить твои козыри. 

      — Мистер Магла, — торопливо заговорил он, — я же сказал вам, что это всего лишь голограмма. Мистер Уоллес очень занятой человек, и если бы он смог, он бы явился лично на встречу с вами, — Даррет перевел дыхание, быстро и шумно, — однако сейчас он крайне занят подготовкой к открытию. Люди, которые работают на него, представляют собой слаженный механизм. Мы все, весь проект Нью-Родос говорит его словами, понимаете? А голограмма мистера Уоллеса – это не более, чем...

      — Я не голограмма.

      Ответ прозвучал отовсюду – от стен, потолка, снизу и сверху, со всех сторон разом – и ты увидел, как по материалу расходятся круги, вызванные произведенным звуком. Даррет вмиг умолк, прикусив губу: лицо его выражало крайнюю степень озабоченности.

  — Больше, чем голограмма. Идентифицирую себя, как Уильям Джей Уоллес. Являюсь Уильямом Джеем Уоллесом. Мыслю, как Уильям Джей Уоллес. Мыслю – следовательно, существую.

      По потолку начали стекаться ручьи, неподвластные закону всемирного тяготения, неподвластные никаким из земных законов. Жидкий бетон собирался в центре, то быстро, то медленно: потолок превращался в барельеф, прораставшим вниз, будто живая гряда сталактитов. Всё изменялось на глазах: ты видел лицо, безносое, лишенное губ лицо, расплывчатые черты которого собирались и оформлялись с каждой новой секундой всё больше.

      — Больше, чем голограмма. Уильям. Джей. Уоллес. Моё имя – Уильям. Джей. Уоллес. Моё детище не подлежит спасению. Моё детище обречено. Моё детище...

      — Так, хватит, мать его! Вырубай! — взревел Даррет, словно раненый медведь – и прорастающее лицо на потолке искорежила агония, а затем...

      А затем всё погасло.

 

      — Мистер Магла.

      Свет. На стене. На потолке. На полу.

      — Мистер Магла, выслушайте меня.

      Свет. Даже свет здесь источался материалом.

      — Это... — Даррет морщился, поджимал губы, играл желваками, пока по его намокшему лбу стекал пот. — Это лишь один из проектов мистера Уоллеса. Безумная попытка запечатлеть самого себя в двоичном коде, создать абсолютный искусственный интеллект по своему образу и подобию. Твою мать, — он шумно выдохнул, искусственные пальцы легли ему на грудь, рядом с сердцем. — Он создал эту штуку, чтобы его копия лично контролировала процесс регистрации в Нью-Родос. Мистер Уоллес всегда переживал, что не может быть в тысяче мест сразу, — с некоторой усмешкой произнес Даррет. — И до сих пор переживает, могу вас уверить.

      Стены, пол, потолок. Всё было гладким, будто на них никогда ничего и не было.

      — Вдыхать душу в неживые объекты, особенно в здания. Мистер Уоллес всегда любил это. Любой свой проект он называет полым, если за ним не стоит конкретный человек или группа людей, мхм. — он начал устало опускаться, и под его телом тут же возникло кресло. — Знаете ведь, гениальные люди часто подвержены странностям. Каким-то безумным увлечениям, особым взглядам на жизнь. У мистера Уоллеса есть такой пунктик, любовь к эзотерическим изысканиям. Он говорит, что Найт Сити столь уродлив, потому что личность, что стояла за ним, Ричард Найт, не оставил в нём своей души. Ох.

      Он поднял руку, протягивая тебе карточку и обруч. 

      — Мистер Магла, я вас умоляю, — на лице Даррета действительно читалась усталость: пунцовые пятна бродили по иссиня-бледной коже, губы были сухими, а лоб над вздувшимися венами был покрыт холодной испариной. — Время ложиться спать, Джо. Я очень устал. Заберите это и дождитесь утра. Мистер Уоллес – настоящий мистер Уоллес – обязательно оценит вашу завтрашнюю помощь. А всё это... — он махнул рукой, — просто выбросите из головы. Это был безумный эксперимент, мистер Магла. Для Уильяма это был просто безумный эксперимент, от плачевных результатов которого он просто не может избавиться. Не может поднять руку на свое детище.

      Даррет вздохнул, тяжело и грустно.

Изменено 28 ноября, 2018 пользователем The Prophet

[Leo-ranger 383]

Сила привычки - страшная вещь. Некоторые проживали до ста двадцати лет, потому что имели привычку бегать по утрам. Имели деньги на покупку запасного сердца и легких. Иные умирали от ракал легких в тридцать, потому что в шестнадцать заимели плохую привычку курить. И потому что не имели деньги на покупку запасных легких. 

Третьи привыкли, что если ты из ПсихОтряда - тебя все боятся и пропускают куда надо без всяческих разговоров. У некоторых эта привычка оставалась даже после того, как их подставляли и они вылетали из ПсихОтряда. Максин была как раз из таких.

У офицера на лице застыло выражение вечного страдания, которого легко проглядывалось через пластиковое забрало шлема. Шлемы - это хорошо. Уличные панки часто считали, что шлем - это не по стилю. Уличные панки никогда не доживали до тридцати. 

У офицера на лице застыло выражение вечного страдания, и Макс могла его понять - она хотела соврать себе, что не хотела бы быть на его месте, но сама Макс была в том ещё дерьме. Она хотела соврать себе, что не хотела бы оказаться на его месте раньше, но Томпс была в дерьме по жизни. 

У офицера на лице застыло выражение вечного страдания, и Макс могла его понять - к сожалению, ситуация вынуждала прибавить ему сложностей.

- Офицер Томпс, NCPD. Требую пропуска на территорию Нью-Родоса для проверки, - я говорю спокойно, демонстрирую значок и всем своим видом выражаю непреклонность.

[Admiral 3 508]

Все это было очень интересно. Весьма и весьма интересно. Магла молчал пару минут, после того, как Даррет замолчал, а затем... широко улыбнулся.

-Мистер Даррет! Ну что я, не понимаю что ли? 

Он взял из рук черную карту и серебряный обруч. Повертел в руках и положил все в карман. И снова широко улыбнулся.

-Что же, я так полагаю, все начнется завтра утром, верно? Я надеюсь, меня кто-нибудь проводит на мое...ммм... место работы? И еще - может вы не в курсе, но я был приглашен сюда вместе с со своими...

Ленивый жест.

-... товарищами. Они будут работать вместе со мной? Или каждый из нас будет работать на своем... не знаю. Участке?