Перейти к содержанию
BioWare Russian Community
Dmitry Shepard

ФРПГ "И пришел паук": Игра

Рекомендуемые сообщения

(изменено)

post-15085-0-24983700-1451917788.jpg

 

 

 

Если бы кто-нибудь мог заглянуть в будущее, а потом оценить настоящее, то таковой гипотетический Видящий остался бы недоволен тем, насколько буднично обставлено начало событий, потрясших всю Метрополию. Ни мрачных предсказаний, ни массовых смертей птиц, ни дождя из жаб на худой конец. Нет, все было очень и очень заурядно. Лондон, поздний вечер, туман и цокот копыт четверки лошадей, запряженных в неприметный экипаж без опознавательных знаков, везущий своего пассажира в сторону, ах, далеко не в сторону королевского дворца, вовсе нет. Однако же, по мнению многих и многих людей, Уайтхолл был настоящим мозгом Британской Империи, так что можно было не огорчаться, что встреча с коронованными особами не состоится. В какой-то мере это действительно было так. Но, в данном конкретном случае, конечной точкой маршрута было Адмиралтейство, а точнее, одно из неприметных зданий, примыкавших к нему на задворках. Работавшие там люди хоть и были всецело преданы Короне, но вовсе не желали какого бы то ни было внимания к своим персонам или делу, которым они занимаются. Таковы принципы разведки, а уж контрразведки и подавно. Особенно в таком неспокойном мире, где до очередного Прорыва демонов из Ада осталось чуть больше ста лет (по словам римских богословов и Инквизиции, которым не верить нет оснований). Не очень много, не так ли?

 

Лондон, столица и сердце Британской Империи, Владычицы морской и воздушной, давно уже перерос свои рамки и неумолимо расширялся разом во всех направлениях, не забывая перестраивать и улучшать самое себя, пуская под манипуляторы строительных паровых машин целые кварталы кривобоких домов и домиков трущоб, выдавливая живший там люд, словно гной из раны, на окраины, в еще более страшные условия. Город стал бурлящим котлом, где на рубеже двух эпох выковывались новые взгляды, мысли и традиции, причудливо переплетаясь с уже существующими. Итак, 9 мая 1898 года, день, когда все Началось. Как уже упоминалось, началось буднично и заурядно, с беседы двух давних друзей, пошедших по совершенно разным жизненным путям и имевшим разный возраст, но никогда не забывавшим друг о друге.

 

Экипаж завернул в открытые ворота и въехал в небольшой внутренний дворик. Кучер, дождавшись, пока пассажир выйдет и даже не попрощавшись, направил экипаж в тоннель, ведущий куда-то вглубь здания, а может и под него. Лондон постоянно перестраивался и не только на поверхности земли, строители с упорством муравьев вгрызались в землю, строя сложные и запутанные сети тоннелей знаменитой "подземки" и технических коммуникаций. Великое зловоние многому научило власть предержащих, которые больше не смогли закрывать глаза на проблемы канализации. Естественно, что многие проекты на муниципальных картах вовсе не были обозначены должным образом, случайно ли или по осознанному умыслу. Но путь пассажира, молодого мужчины с умным взглядом и немного резкими жестами,

 

 

лежал на второй этаж пятиэтажного здания, в кабинет капитана воздушного флота Ее Величества Королевы Виктории, Джорджа Мэнсфилда, руководителя секретной разведывательной службы Адмиралтейства. Поздний вечер подразумевал отсутствие на привычном месте секретарши, так оно и оказалось. Обозначив себя вежливым стуком в дверь, мужчина дождался энергичного "Войдите!" и только тогда зашел внутрь.

- Здравствуй, Джордж. Или мне лучше называть тебя М.? Мне не терпится узнать, что послужило причиной такого необычного приглашения. Мог бы просто прислать записку с нарочным.

 

 

Старая шутка, как и все подобные, с немалой долей правды в ней. Впрочем, Мэнсфилд остался серьезен.

- Садись, Бен. Хочешь чаю? Настоящий. цейлонский. Разговор будет долгим, не помешает.

Взгляд вошедшего мужчины тут же стал цепким и настороженным, из него ушло всякое веселье.

- Что случилось, Джордж? - с нажимом повторил Бенедикт, впрочем, заняв место в кресле напротив стола и не заставляя Джорджа стоять.

- У Хэмиша украли дочерей. Всех троих.

- Что?! Когда? В газетах об этом ни слова!

- Прошлой ночью. Мы придержали информацию, но в утреннем выпуске "Таймс" это уже будет. Тебе поручено собрать следственную группу для расследования этого в высшей степени запутанного дела.

- Стоп. Джордж, я ведь занимаюсь особо тяжкими и серийными убийствами, а тут похищение. Или...кого-то из девушек нашли? Мертвой?

- Всех трех, - поморщился мужчина в ответ. - В разных частях города, но убиты они определенно ритуальным образом. Кроме того, сам способ похищения однозначно указывает на применение запретной магии. Инквизиция уже направила своих представителей, инквизитора, экзорциста, мага крови и ведьму. От тебя нужен криминалист, оперативники и артефактор. Я уверен, что нужные люди на примете у тебя есть.

- Да, это не проблема. В отличие от самого дела.

- Я знал, что тебе понравится. А чтобы добавить делу проблемности, добавлю, что оно на личном контроле у Королевы. Как оказалось, старшая дочь графа Хэмиша, пэра Палаты Лордов, тайно встречалась с сыном королевы Виктории, Эдуардом. Вот такие вот пироги с котятами, Бен.

Бенедикт Блэк, лучший сыщик Королевской сыскной Канцелярии по особо важным делам, только хмыкнул в ответ, но зажегшийся в глазах огонь уже было не скрыть. Дело. Настоящее. Предвкушение уже заставляло сердце биться сильнее и быстрее гнать кровь по жилам.

- Утром я соберу своих людей. Инквизиторских направь ко мне. Десять утра.

- Спасибо, Бен, я....

- Не благодари. Дело грязное и я пока не знаю, куда оно выведет. Но не остановлюсь на полпути.

- Я знаю, Бен. Потому и предложил это дело тебе.

- Что ж, тогда я пошел. Увидимся.

Блэк давно ушел, а Мэнсфилд все смотрел в закрывшуюся за другом дверь и о чем-то размышлял, судя по мрачности мужчины, предмет размышлений был не слишком радостным. Опытный разведчик всем своим существом чувствовал - надвигается буря, которую со всем правом можно будет назвать Бурей Столетия...

 

10 мая 1898 года, 9:50

 

 

 

Детектив по особым делам Бенедикт Блэк задумчиво рассматривал присланные с курьером личные дела своей новой следственной группы и терпеливо  ждал, пока все соберутся, письма с приглашениями были разосланы еще вчера, так что это было лишь вопросом времени. Скоро, уже очень скоро шестеренки сложного механизма под названием "производство следствия" закрутятся на полной скорости.

 

 

Информация для игроков.

Вступление: Итак, 10 мая 1898 года, 10 утра, набережная Виктории, Скотленд-Ярд, второй этаж, кабинет 342. Прошу всех явиться на наш

первый брифинг. Опаздывать или нет, решайте сами 

 

Информация по следствию

Лица...

Показать содержимое  

Кларисса - кроат, Первая, основной подозреваемый. Жива.

Мелисса - кроат, Старшая, Смотритель Лондонского Сада Камней. Жива.

Ирисса Блэк - кроат, экзорцист-ведьма, супруга Бенедикта Блэка. Жива.

Джон Хэмиш - граф, вдовец. Жена - Эмили Хэмиш, умерла при родах. Жив.

Диана Хэмиш - старшая дочь Джона Хэмиша, фаворитка принца Эдуарда, жертва первого ритуала.

Элизабет Хэмиш - средняя дочь Джона Хэмиша, жертва второго ритуала.

Летиция Хэмиш - младшая дочь Джона Хэмиша, жертва третьего ритуала.

Джошуа Лафайетт - капитан Ордена Рыцарей Круглого Стола. Жив.

Альфред Пенниворт - мастер-артефактор, создатель артефактной защиты на особняке Хэмишей. Жив.

Годрик Майлс - маг, основатель Академии магии в Соммерсете, учитель знаменитой Айлейны. Мертв.

Герхард Нойс - инквизитор, куратор проекта по выращиванию Сердец для летающих дредноутов. Жив.

Бартоломеус Файн - инквизитор четвертого ранга, Наказующий. Жив.

Александр Монро - артефактор, ученик мастера Пенниворта, с семьей: Клара (жена) и Мюриэль (дочь). Живы.

Огастус Хиллс и Мия Кортано - чета артефакторов, участники проекта Замочная Скважина.

Доктор Самуэльс - близкий друг графа Хэмиша, семейный доктор. Жив.

Беатриса Майлс - кроат, маг крови и ведьма, супруга Лорда-Инквизитора. Жива.

Глория Хилл - патентованный маг крови, жила этажом выше квартиры доктора Самуэльса. Мертва.

Майкл Стоун - инквизитор пятого ранга, целитель, сопровождал беременность миссис Хэмиш. Мертв.

Джон Кармайкл - заместитель руководителя Скотланд-Ярда, подозревается в связях с Иллюминатами. Жив.

Грегори Кросс - инквизитор пятого ранга, расследовал смерть Майкла Стоуна.

Алекс Нейман - инквизитор пятого ранга, расследовал смерть Майкла Стоуна.

Далила Нейман - инквизитор пятого ранга, расследовал смерть Майкла Стоуна.

Виктория Белл - рыцарь Ордена, состоит в Братстве. Мастер-артефактор. Жива.

Маргарита Линн - рыцарь Ордена, заместитель Капитана Лафайетта, состоит в Братстве. Мертва.

Адам Кросс - рыцарь Ордена, заместитель Капитана Лафайетта, состоит в Братстве. Жив.

Капитан Генри Прайс - рыцарь Ордена, один из лучших командиров спецподразделений.

Сэм Пиглз - сын миссис Пиглз. Мертв.

Диана Пиглз - дочь миссис Пиглз. Мертва.

Роберт Гладстон - богатый промышленник, владелец сталелитейных заводов, поставщик Флота. Жив.

Сюзанна Гладстон - старшая дочь Роберта Гладстона. Мертва.

Абигаль Гладстон - средняя дочь Роберта Гладстона. Мертва.

Алисия Гладстон - младшая дочь Роберта Гладстона. Мертва.

Hide  

...и места

Показать содержимое  

Особняк Хэмишей - Воксхолл, улица Годинга, 2.

Место первого ритуала - станция метро "Западный Кройдон".

Место второго ритуала - Центральная библиотека Кройдона.

Место третьего ритуала - Приход церкви Святого Петра, Сейнт-Питер роуд.

Квартира Бенедикта Блэка - Шелтон-стрит, дом 9, квартира 5.

Мясная лавка "Лэндинг" - Тайерс Террас, 22.

Дом мастера Пенниворта - Ислингтон, Олд-стрит, 34.

Квартира Монро - Ливерпуль-роуд, 147, квартира 26.

Представительство Инквизиции и архивы - Кенсингтон, Кромвель роуд.

Проклятый магазин Яворского - Тайерс Террас, 45.

Штаб-квартира Рыцарей Ордена Круглого Стола - Хатфилд.

Королевская служба статистики - Вестминстер.

Бедлам, он же Королевский госпиталь Бетлем, на Монкс-Орчард роуд - возможное место проведения ритуала.

Жилой дом на Кройдон-роуд 27 - место шестого ритуала (Пустота).

Станция метро Митчам - место четвертого ритуала (малефики).

Колледж Орчард Хилл на Вудкоат роуд - место пятого ритуала (Продавшиеся).

Квартира Прайса - Арлингтон-роуд, 34, квартира 16.

Окружная грамматическая школа Воллингтона - возможное место проведения ритуала.

Школа для сирот имени Джона Витгифта  - возможное место проведения ритуала.

Особняк Гладстона, Окс-роуд, 9 - место похищения новых жертв.

Королевский Ботанический Сад - место активности Иллюминатов.

Бордель "Белая Роза", Ковент-Гарден.

Hide  

Таинственные символы

Показать содержимое  

430385177.jpg

Hide  

 

 

Важные моменты

Начало брифинга  Данные на Хэмиша  Особняк Хэмишей  Вскрытие Дианы Хэмиш  Киносеанс в особняке  Особняк Хэмишей: краткие итоги  Вскрытие Элизабет Хэмиш  Первый ритуал  Второй ритуал  Вскрытие прислуги Хэмишей  Третий ритуал  Вскрытие Летиции Хэмиш и визит Ириссы Блэк  Краткие результаты по всем вскрытиям  Конверт и его содержимое Ирландский кофе Дневник Он движется Наблюдение за звездами и содержимое дневника Исчезновение констеблей (место первого ритуала) Исчезновение констеблей (место второго ритуала) Констебли найдены Кто-то из них врет Разговоры внутри третьей пентаграммы Второй брифинг Мясная лавка "Лэндвич" 

Повторный осмотр места первого ритуала  Повторный осмотр места второго ритуала  Прибытие в Тилфорд  Выводы судмедэксперта по убитым констеблям
 

Ферма в Тилфорде  Вскрытие крыс  Изучение дневников дочерей Хэмиша  

 

 

 

 

Игроки:

Криминалист-эксперт Шандор Рид SHaEN

Судмедэксперт Кай Мёрфи  Gonchar

Оперативник  Джек Льюис Firiat

Оперативник Эдмунд Грейвс  ABAL

Инквизитор Патрик О'Коннелл julia37

Патентованный маг крови Кето Йелич Rei

Патентованная ведьма Камея (Кей) Рид Beaver

Экзорцист-целитель  Кьяра Бирн Grey_vi_ory

Мастер-артефактор Герта Нойман  Элесар

Патентованный ведьмак Феликс Хонеккер Nevrar

16 мая 1898 года

 

 

 

Изменено пользователем Dmitry Shepard
  • Like 19

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Холодный декабрь 1897 года.

Молли Холл, некогда многообещающая шляпная модистка, а ныне – горничная на «Якове I», сумрачным взглядом провожала уплывающий от неё клочок земли, где она бегала малышкой, который стал родным домом на долгих девятнадцать лет и четыре месяца. Гражданская война, тяжелой рукой смяв противоборствующие лагеря, и сейчас эхом отражалась на землях Нового Света, в тысячах и сотнях тысяч частных историй, где кто-то был лишен родителей, братьев, кто-то крова, и весь Западный Доминион поставив на колени за недостаточную лояльность Британской Короне. Она рассуждала, что это ужасно несправедливо, всё, что происходило в последствии, было ужасно несправедливым и страшным – вот так, лишать людей будущего, отправлять на самые чёрные работы...  

А земля отдалялась. Твердое решение отправиться в уютную Европу в поисках новой жизни, ещё и не оплачивая билет, а в качестве прислуги, постепенно таяло в отчаянии и страхе перед неизвестным. В опрятном фартучке хранилось её главное сокровище – мятый клочок бумаги с именем дальней родственницы, которая, возможно, смогла бы приютить и помочь с работой.  

- Молли, помоги расположиться гостям во втором блоке, - окликнул её старший, в униформе внутреннего экипажа корабля мужчина. – Если возникнут трудности, обращайся ко мне или миссис Хадсон.

- Да, сер, - очнувшись от размышлений, девушка сделала быстрый реверанс и убежала в ту сторону, которая была отведена под жилой блок. Она никогда раньше не плавала на дирижабле – и никогда не отправлялась так далеко. Но, заглядывая в узкие длинные окна, затянутые дымкой облаков, быстро разочаровалась в ощущениях.

Магия окутывала бока корабля воздушной подушкой, уберегая от буйства ветров, и, казалось, была способна затмить даже небо.

Магия не воспринималась как заботливая матушка, скорее неестественные тяжелые цепи.

 

Несколько опытных стюардесс, проведя уже не одно плавание, что приносило в их жизнь некоторые личные выгоды от богатых иностранцев, объяснялись с дамой постарше, крепко держащей своего малолетнего сына за руку – хорошенького ангелочка с витыми кудряшками на детском круглом личике. Пассажирка же, затянутая по последней моде в корсет и с тугой прической под шляпкой, ах, какая шляпка у неё, с лентами, с витым шнуром по канту, сердито объясняла нерадивым девчонкам, почему она не поедет с «этой ужасной... девушкой!» в одном секторе и тем более в одном купе. И они обязаны вызвать ей капитана корабля, который не счёл важным предупредить её, англичанку, об особенностях попутчицы.

Это возмутительно, это скандал.

По прибытию она подаст жалобу в центральный офис компании.

- Матушка, давайте не будем ругаться… - малыш настойчиво просил о внимании лиц, увлеченных выяснением мест для расселения. – Матушкаааа….

- Не смей даже думать об этом! – одернула его, но быстро села и прижала к себе. – Золото моё, запомни, если видишь такой знак, как кровь – всегда убегай подальше, к маме или сэру полицейскому, хорошо? Помнишь, как ты упал и больно разбил ручку? Эти страшные люди умеют делать ещё хуже, и мы не поедем с ними!

Сверкнув взглядом, пассажирка отправилась выяснять отношения через высшую инстанцию. Горничные разводили руками и ничем не могли помочь – призрак отзвучавшей войны и близость Рождества не оставляли им места для манёвров, хотя каждая в душе была согласна с претензиями пассажирки.

Они тяжело вдохнули и только сейчас заметили ожидающую у лестницы новенькую.

- Молли, верно? Иди сюда, - они улыбнулись и поманили к себе. – Не обращай внимание, праздники, ещё и… ну, не важно, тебя прислали помогать? Тогда разделимся так – здесь три первые номера мои, три на Джинни, и три на тебе, и так на каждом секторе, будет быстрее. Девочки, пошевеливаемся, у нас много работы. Коморка – здесь, а там связь с рубкой, только пользоваться ею по пустякам нельзя – заругают и вычтут из жалования. Жалко – ведь такие дальние путешествия хорошо оплачиваются…

 

Пассажирка девятой каюты неспешно разбирала походной саквояж, доставая на столик увесистую стопку книг и несколько предметов туалета. Молли, постучавшись и не услышав возражений войти, удивленно перевела взгляд на идеально убранную вторую постель и не сразу сообразила, что скандал был выпестован в этих стенах.

И.. для этого действительно был повод. Молодая женщина оставила на вешалке дорожный плащ с приколотыми двумя брошками – вензелем I и набухшей каплей крови, стекающей с ритуального пореза. Её волосы не знали заколок и пут, вольной копной струясь до пояса, густые, ведьминские, закрученные самим дьяволом для отвода внимания и вовлечения к греху.

Изумрудный дорожный костюм на невысокой леди был явно нов и, опытный взгляд швеи сразу заприметил, подогнан и надет впервые. Столь же новыми были и остальные вещи поклажи. Её снарядили в дорогу, но не сопровождали.

Магичка!

Молли дрогнула, но, переборов себя, учтиво спросила у все так же углубленной в глубины саквояжа пассажирки: 

- Я могу вам чем-то помочь, миледи? – большинство туалетов леди не могла снять без некоторой помощи, хотя данный наряд вроде бы не предполагал особых сложностей. Но были и сотни других возможных просьб, едва уместившихся в голове после посещения кают. Что угодно.

- Да, воду для умывания, много, - певучий акцент небрежного ответа выдавал в ней ещё и иностранку. Но с туго скрученным листом бумаги с инквизиторской восковой печатью, выложенным на столик, спорить не станешь.

Так и сложились их отношения.

 

Молодая женщина редко выходила из собственной каюты – слуга приносила госпоже еду отдельно по наставлению главного повара, а тот, в свою очередь, был строжайше предупрежден капитаном корабля. Ей казалось, что если бы не этот повторяющийся ритуал, миледи магичка так бы и не вспоминала о том, что ей необходимо есть. Каждый раз Молли заставала свою.. ровесницу?.. за очередной книгой под желтоватым светом лампы.

Она ставила поднос рядом и получала вежливую благодарность, что, впрочем, никак не отражалось на оливкового оттенка коже лица, не тронутой ни эмоцией, ни тревогами. Наверняка магичка зачаровывала себя для такой чистоты.

Нарушение всех норм приличия для молодой девушки, путешествие в одиночку, вольная литература, ум и дерзость – однако, что остается той, кому замуж не выйти по определению. Со временем, горничная, будучи девицей жизненно далеко не глупой, начала украдкой поглядывать повнимательнее на стопку, разделенную на две – одна, кажется, уже прочитанных, другая – нет.

За день до прибытия, вечером, когда леди уже готовились ко сну, магички в её комнатке не оказалось. Все вещи остались на своих местах, ничего особенного, тайного, а на постели – небольшой роман, манящий своими обнаженными страницами. На правой странице начинался новый раздел – «Страна святых».

Она присела, невольно пролистнула страницу…

 

… Кето осторожно положила ладони на деревянные перила смотровой площадки. Расположенная на носу дирижабля, она была создана для мирного созерцания звездных далей, для полёта фантазий, для забытия. Джентльмены с некоторым интересом поглядывали на спину, закрытую копной волос, а их леди, при наличии, спешили увести мужей подальше от недобродетельной девицы.

Она чуть улыбнулась и опустила взгляд, несколько прогнувшись в спине.

Каждый раз одно и то же. Закубованные северяне, у которых каждый диалог прописан этикетом, а лицемерие доведено до полного растворения в личности. Мужчины женились на одних, а смотрели совершенно в сторону других… Викторианский мир делился только на два цвета, на белое и черное. Либо добродетельна до абсурда, либо развратна. Причем к последней категории можно быть причисленной всего лишь из-за неправильного цвета ботинок... Лондон не должен её удивить в этом качестве. Холодный, промозглый, рождественский Лондон. Однако встреча со старым знакомым, а ныне – молодым писателем, стоило некоторых трудностей. Идеи спиритуализма – вот что могло стать ключиком к памяти заключенных.

Фантом былой раны отозвался на изгибе шеи, словно клинок скользнул по мышцам как по маслу и раздробил ключицу. Тогда они ждали несколько дней в грязи и холоде, и рана лишь чудом не привела к непоправимым последствиям. Кето нахмурилась, посмотрела на часы, висящие на стене, и неспешно вернулась в своё крыло. Если она права – а она права всегда – мышка уже попалась.

 

- Нравится? – голос иностранки окатил холодным ушатом бедную Молли, увлеченную взаимоотношениями маленькой Люси и убийц мормонов, описанных на новых страницах. Резко поднявшись, девушка с ужасом осознала, что увлеклась и теперь её поймано с поличным – а если кто-то ещё увидит, если узнает! Слухами земля полнится. Книга съехала на пол и закрылась, явив обложку: «Этюд в багровых тонах. Сэр Артур Конан Дойл».

Расширенными от страха глазами она смотрела на незнакомку и молчала, не зная как себя повести в данной ситуации, слова извинений застряли в горле.

Молли вспомнила все страшные истории, которые переходили из уст в уста меж людей. О жестокости людей Доминиона. О дьявольском происхождении магов боли и крови. Ладонь потянулась к шее, где у всякой благочестивой христианки покоился крестик. На лице магички отразился такой скепсис, что рука застыла, не отыскав кусочек освященного серебра.

- Бульварное чтиво, - певучий голос проникал в зажатый оковами страха разум. Ни злости, ни жалости, ни интереса не было вплетено в этом заклинании, лишь легкое пренебрежение. – Но станет известным. А теперь вон отсюда.

Что-то пискнув, горничная пулей вылетела из комнаты. Подобрав книгу, оставшаяся девушка провела по её обложке ладонью, задержавшись на витом узоре. Вот идиотка, и на что она отвлеклась, на описанного мужчиной идеального мужчину.

В этом мире для таких как эта места не было - пока не стала убийцей.

Надо бы узнать её полное имя.

 

***

 

Вечер двадцать четвертого декабря опустился на аккуратные котелки и шляпки достопочтенных жителей Лондона тяжелой пеленой, щедро осыпая праздничные украшения улиц пушистыми снежинками. Однако сегодня и метель была радостной – кружа в легком танце, маленькие балерины собирались в хоровод и ласково касались кожи ожидающих на аэровокзале своих близких и друзей. Даже самые угрюмые мужчины порой отвлекались на столь ненавязчивую, однако столь восхитительную метелицу в святой вечер и улыбались, отвечая на приветствие джентльменов, приподнимая шляпу.

Царило предпраздничное возбуждение.

Последний на сегодня дирижабль, прибывший из самой Америки, мягко причалил к доку. Навигация несколько сбилась на третьем дне пути, когда они попали в активный штормовой циклон, однако после рулевые поправили курс и благополучно доставили пассажиров на главный вокзал. Педантичные англичане хмурились, но всё понимали.

Тем временем, в девятом купе второго блока, иностранка совершенно не спеша собиралась в дорогу. Молли, притихшая сильнее обычного, скромно ждала распоряжений.

Однако получила другое.

Ту самую книгу. Взяла с протянутой руки, думая, что нужно подержать, но… саквояж закрылся, и была самое время помочь надеть мантию. Растерявшуюся, её подгонял острый взгляд магички.

 

- С-спасибо, миледи.

Миледи не ответила. Поправив волосы, попавшие под ворот, она направилась к трапу.

 

***

Лондон.
Грязь и роскошь. 
Собор святого Павла и трущобы.
В дорогих одеждах богатство, искусно скрывающее свои язвы, и нагая нищета.
 
Пассажир дилижанса, судя по слою грязи на дверях и взмыленным лошадям, прибывшего очень издалека, спустился со своего места на крыше. Плечи его припорошило снегом, а экипаж изрядно перекосило, когда центр тяжести столь явно переместился на узкую лесенку сзади. То ли он слишком уж любил свежий воздух, то ли непогода его совсем не пугала. Наверное, привык за неделю.
За это время он постоял на палубе дряхлого парома, посидел на пассажирском сиденье парового автомобиля и вот теперь, покидал дилижанс.
0_d0aa4_7597a6a7_XL.jpg


Патрик поднял воротник и покачал головой. Ну надо же, угораздило попасть в столицу в канун Рождества! Неудача.
На мостовых белоснежный покров не задерживался, мгновенно обращаясь в серую слякоть, однако, несмотря на это, витрины магазинов и окна домов пестрели украшениями. Венки, шишки, ягоды. Все такое алое и зеленое. Кто-то сказал бы, что в воздухе витает дух праздника. Большинство людей предпочитали дух Рождества нынешнего. Патрик смотрел вперед, ему виделось иное.
Окинув взглядом незнакомые, выросшие за время его отсутствия, дома, гость города вразвалочку зашагал в одному ему известном направлении. Один небольшой визит сегодня, а завтра... завтра можно будет приступить к работе.
***
50236b.jpg

За два часа до посадки дирижабля "надзирающий офицер" прибыл на аэровокзал в кэбе. Большой стеклянный купол долженствовал внушать трепет гостям города, наверняка неплохо смотрелся с воздуха, кроме того, позволял видеть прибытие воздушного судна.

Не Хрустальный дворец, конечно, но...
Под куполом, читая свежую газету, Патрик провел все два часа, удобно расположившись сразу на двух жестких сиденьях зала ожидания. Потом еще два.
И еще...
Погода откладывала неизбежную встречу. Хорошо это было или плохо?
Гость города успел прочесть первую полосу вечернего выпуска Таймс, когда небеса, наконец, смилостивились и дирижабль причалил.
VRfOwcaSYQg.jpg

У трапа немедленно сгрудилась толпа.

Встречающие, прибывшие, носильщики, вездесущие нищие... Все куда-то спешили кроме, пожалуй, одного медлительного господина, занявшего крайне неудобную для всех остальных, зато выгодную для себя позицию прямо напротив причала. 
Кожаное пальто с пелериной из начала века, наводило на мысли о Наполеоновских войнах, Ватерлоо и стиле Ампир,
35ca5ac30fed7166ba22b3d733ad65d1.jpg

веллингтоновские сапоги до колена, родом из тех же времен, что прославили "железного герцога", да мелко-буржуазный котелок, презираемый настоящими джентльменами, предпочитающими цилиндры, выглядели чужеродными.  Из расстегнутого ворота пальто выглядывал белый, определенно, свежий галстук и цветной жилет, непременный атрибут современной мужской моды, с вызывающим эпилептический припадок рисунком. Похоже, попытка одеться прилично была брошена на середине пути по неизвестным причинам. Редкие снежинки оседали на шляпу и украдкой пробирались за воротник, чтобы сразу растаять или пожить чуть дольше на рукаве.

Сидело все это на широких плечах, как кринолин на медведе, он мог  бы даже показаться смешным, но, почему-то, не казался. Толпа обтекала этого ожидающего, как морская вода обтекает прибрежную скалу, в силу отсутствия альтернативы. 
Никто так и не попросил его отойти с дороги.

Пришлось подождать ещё. И ещё. На каждую шляпку, выплывающую под взгляды из брюха большой цепеллины, находился свой цилиндр или котелок. Разумное избегание толпы, когда так просто списать несчастный случай на… случайность, а вовсе не на ненависть к приколотому знаку обладателя недюжинных талантов, не терпело спешки.

С характерным свистом дирижабль выпустил из воздушных клапанов часть давления и качнулся в умиротворенной волне. Перед новой поездкой ему предстоит пройти полную диагностику – необходимая предосторожность после некоторых печально известных катастроф, едва не поставивших вопрос о банкротстве компании.  

Ладонь в перчатке с раструбом в тон изумрудному костюму и длинной накидке придержала ворот у шеи, чужестранка на трапе смотрела не под ноги, и не искала сопровождающих, радостно бросаясь на шею, она смотрела наверх. На доступные взгляду шпили далеких высоток и величественную архитектуру имперского агломерата. Лондон. Голодным чудовищем впитавший многие окрестности, запахи, диалекты, где один джентльмен мог глотать первый слог высказанной просьбы, а другой, происходящий из других чертогов коллективного разума, не утруждал себя и дружественно хлопал по плечу. В его речи явственно чувствовались шипящие, жалящие ноты, но право, джентльмены, он потомственный житель Хэмпшира, и отец его разговаривал так, и отец его отца разговаривал так…

Озадачено завела всю копну волос за спину – решительно ничего из местной речи она не могла распознать в отдельные слова. Рафинированный неживой и письменный английский, владение которым входило в обязательную программу, да американский диалект, единственные фильтры осознания превращали звуковые раздражители в невообразимую кашу обрывков слов и эмоций.

Если бы у неё была мигрень, та бы обострилась в тот же миг.

Но если не обращать внимания на людей, не опускать головы, многомиллионный город довлел, впечатлял и подчинял. Он не ласков и монументален. Его невозможно объять или прочувствовать как единое, или хотя бы относительно целостное место, отнюдь не романтичный раскардаш, сдерживаемый лишь силовыми линиями вертикали власти…

 

Прощупывающий пространство взгляд наткнулся на мужчину средних лет, цепным псом стерегущего выход с трапа. Характерное дружелюбие жителя туманного Альбиона и благожелательность Инквизитора по отношению к дочери заблудшей входили в обязательную программу вечера.

По мере приближения, контраст прибывшей и встречающего стал ещё более явственный – мужчина не чурался физических нагрузок, да и предки его вероятно качественно отличались могучей кровью.

Интеллект далеко не всегда следовал за двумя подмеченными особенностями. Впрочем, в столице недалекие не задерживались, разве что по большой протекции. Откровенное равнодушие Кето отразилось на её холодном лице.

 

Разве не прекрасно то, что теперь непосредственно от пса божьего зависит право мага на жизнь?

 

Встречающий заметил характерный символ, нашитый на похвальной скромности наряд. Радовал глаз цвет, только арфы немного не хватало, ее заменяла багровая капля.

Domini canis шагнул вперед, не заметив, как наступил кому-то на ногу. Прохожий открыл было рот для возмущенного возгласа, но, подняв глаза, передумал и заспешил по своим, несомненно, срочным делам. На лице Инквизитора отобразилась только попытка ничего не отображать. В итоге, проявилось что-то, напоминающее волнение, а следующие несколько секунд только подтвердили гипотезу.

- Д-добрый вечер. - Кузнец замолчал. С шумом втянул воздух, прикрыл глаза и выдержал необходимую ему паузу.

Потом, как полагалось, снял котелок и окинул незнакомку самым нейтральным из своих взглядов.

22.jpg

Кожа южанки, длинные непослушные волосы в жемчужных снежинках, тонкая накидка.. слишком тонкая для зимы. 

- Добрый вечер. - выговорил он на сей раз без единой запинки, но несколько медленнее, чем необходимо. Котелок прижал к груди. - Леди Йелич? Меня зовут Патрик О'Коннелл, мне поручено... 

Быть вашим телохранителем? 

Нет, пожалуй.

Тюремщиком?

Ближе к истине, но звучало не очень.

- ... присматривать за вами.

Зашуршали вытаскиваемые под сумеречный свет газовых фонарей удостоверяющие кристальную правдивость сказанного бумаги.

"Изящен как слон". Взгляд препарировал каждое движение определенного в нечто среднее между послушником и воином.

На "кузнеца" не хватило опыта. Рука, вытянутая к источнику шума, пресекла дальнейшее поползновение таки явить эту бумагу.

- Оставьте, пожалуйста, сэр, - никто в здравом уме не станет обманом уводить и без того подозрительного мага крови в тёмные дали, а проведя столько времени под постоянным конвоем служителей веры начинаешь чувствовать за версту. Люди предпочитали с магами не иметь дел вообще, вплоть до ограничения в заработке на жизнь - что не касалось демонопоклонников, истинных, но несколько фанатичных поклонников их таланта. Но последние были отдельной темой.


Южный акцент пропитал каждое слово, даром что не слишком ласковое:

- Добрый вечер.

Чего о вечере сказать было нельзя. Резкий порыв ветра на секунду-другую оглушил их обоих, и унесся куда-то за поворот.

- Вы впервые сопровождаете мага крови? - спросила леди Йелич, компенсируя небольшой рост и молодой возраст прямыми, зачастую неудобными вопросами.

У ветра, как и у толпы, не было ни шанса поколебать непоколебимое. Инквизитор реагировал на порывы ветра и холод так же, как прежде. То есть, как прибрежная скала. Невостребованные бумаги убрались обратно в карман, так и не показавшись полностью. Котелок сопровождающий закинул обратно на голову.

- Да. Прежде у меня были... - Инквизитор посмотрел куда-то поверх головы подопечной, что, учитывая ее рост, было совсем не сложно. - .. другие обязанности.

Безрадостные нотки в голосе как бы давали понять, что вряд ли нынешняя перемена связана с карьерным ростом.

- Где ваш багаж? И позвольте все же взглянуть на ваши бумаги. Это необходимо.

Необходимо, похоже, это было только самому кузнецу и никому более.

 

В Инквизиции наступила нехватка квалифицированных кадров? Вопрошающий не был молод для начинающего Путь.

Бросать беднягу в самое горнило, вручив служебную инструкцию... Внутренний голос пренебрежительно цыкнул. А вот холод и стужа действительно могли простудить леди, определенную южанкой, однако мужчина, по всей видимости, это в расчет не принимал.

 

Тугой свиток - несколько больше, нежели можно было ожидать, появился в темной, обтянутой хлопковой перчаткой руке. Инквизитор не мог позволить себе такую расточительность как доверие слову и эху собственной интуиции.

Слову не человека.

Слову мага.

Он предполагал, что багаж она понесет сама, вопреки установленному порядку? Патрик. Патрику стоило поучиться обходительности. Так что очевидный ответ на вопрос о багаже остался не озвучен. Без него не уедут.

 

На мгновение меланхоличный взгляд выцветших голубых глаз встретился с сердитыми серо-зелеными напротив. Госпожа магичка столь пристально изучала лицо и руки своего надзирателя, что в ином обществе это сочли бы неприличным. К счастью, к приличиям Патрик относился... более практично что ли? Однако, мозолистые пальцы спрятал в перчатки, подальше от прекрасных глаз и едких мнений. В каждую из этих перчаток можно было с легкостью спрятать кота.

Интуицией надзиратель если и не был обделен от природы, то никак не проявил своей осведомленности о составленном уже не самом лестном о нем мнении. 

Углубившись в изучение свитка, через полминуты кузнец вернул его владелице.

Леди Йелич три года служила на одном из дредноутов королевского флота, а теперь переводилась в Лондон. Все очень тайно, секретно и вообще. Теперь, когда О'Коннелл убедился в подлинности бумаг собственными глазами, можно было перестать заставлять даму мерзнуть. И каким бы мужланом не был новый ее знакомый, он уж точно не собирался предлагать маленькой женщине тащить багаж самой.

- Вам следует запастись более теплой одеждой. - заметил Инквизитор, разворачиваясь в сторону вокзальных помещений. - Здесь бывает довольно холодно.

А еще через пару минут изящный пальчик указал на небольшой чемоданчик, который в руках добровольного носильщика, подхватившего его, смотрелся скорее ридикюлем.

- Ничего не имеете против кэба?

Автомобиль стоил дороже, да и... с лошадьми было как-то спокойнее. Пешую же прогулку леди вряд ли оценила бы, это понятно было и бревну с глазами.

- Нет, - многословностью попутчица определенно не отличилась. И дело было совершенно не в бумагах.

Сэру О'Коннеллу не стоило опасаться за свои уши.

Женских глупостей ему не услышать. Вероятно, и без её участия не обделен столичный житель.

При всей своей тонкости, наряд прибывшей отличался исключительной практичностью - при движении колыхались складки, перекрывающие глубокие вырезы до бедра, а под ними и штаны, весьма практично для необходимости оседлать лошадь в любой момент. Американская мода при всем своем угнетении последних лет, отличалась определенной свободой, полётом мысли и постоянной тревогой за себя, недоступной сознанию консервативному.

Кринолин? Помилуйте, ужасное изобретение, клетка, подходящая исключительно для позирования модным журналам.

Туда же - пучки, ножницы и очевидно шляпки. Но, может быть, только сегодня. Или же причина непокрытой головы куда проще - это небольшое швейное изделие не дошло до рук путешественницы на восток.

Новое место, новое время ещё успеют перекроить человека на свой манер - маскарад является жизненно важным условием... как и достаточное владение языком. Медленная внятная речь сэра Инквизитора пришлась как нельзя кстати.

Ладонь приняла помощь в восхождении на крытый экипаж. Но на величавого спутника пушистая голова не поднялась, а потом и вовсе посвятив всё своё внимание происходящему за пределами тесного кэба.

 

Архитектура - лицо поколения. Лондон всеми силами старался сохранить важное лицо, оберегая высокие добротные здания, со строгими, классическими формами, со снисходительностью аристократов соперничая с современными высотками, стеклянными, бетонными выскочками. Где-то подобная эклектика была крайне удачна, вселяя ощущение течения времени, что-то захватывающее... где-то оставляя после себя горечь дурновкусия. Безкомплексность и массовость новых зданий напротив, отталкивали. Целые кварталы, построенные без любви и вкуса. Столь же пёстрыми были наряды жителей Лондона - столь непривычно это было при относительно монолитной стилистически Америки, что уж говорить про Восточную и Южную Европу. Рабочие комбинезоны соседствовали с пышными платьями, напоминающими изделие искусного кондитера. Чистота с замаранностью.

1_42135.gif
Провожатый закинул чемодан себе в ноги, легкая коляска отчетливо перекосилась, когда он ступил на подножку, кроме того, даме пришлось потесниться,
места было не слишком много и для двух затянутых в корсеты стройных дам, не говоря уже о кузнецах.
Его более чем устраивала подобная молчаливость, хоть Патрик и не имел удовольствия слишком часто слушать дамские глупости. Могучий кулак стукнул в заднюю стенку, командуя кучеру отправляться. Лошадь испуганно переступила и повела ушами, прежде чем принять вперед.

Стук копыт по брусчатке напротив успокаивал. Этого ей очень не хватало.

- Странный город, - пробормотала Йелич, отстраняясь в глубину экипажа. На лице её было что-то, схожее на озадаченность. - Много городов в один.
 
Похоже, дама все же желала поддержать ни к чему не обязывающий разговор. Что же...
- Лондон сильно изменился с тех пор, как я был тут последний раз. - согласился счастливый обладатель слоновьей грации, а по совместительству и пес Господень и неторопливо продолжил. -  Большие города быстро меняются. В сельской местности... все более стабильно. - Инквизитор помолчал. -  Мы едем в Ист-Энд. Раньше там были трущобы.
Что там находилось сейчас, леди, очевидно, предлагалось оценить собственными глазами.

Леди ремесла вполне определенного приобрела навязчивую и пагубную для неё привычку разговаривать с самой собой, но если джентльмен решил, что обязан ответить на мысли к своему Я…

- И сколько прошло времени? – сообщение о необходимости жить в трущобах её никоим образом не тронуло.

Не как два года назад, прибыв из благополучного мира на Новую Землю, с брезгливостью поглядывала на местные нравы, в особенности на общность людей и гигиену, вернее некоторое отсутствие таковой. А потом быт на дредноуте, постоянная военная готовность, особые поручения и рутинный труд сгладили некоторые острые углы молодой и самоуверенной.

И Ист-Энд её не разочаровал.

1_show_image.jpg

Из чрева холодных пустошей уродливыми пальцами тянулись к небесам выросшие в одно мгновение десятиэтажные высотки – единственные в своем роде, что могла видеть. Раздирали столь же серое небо, бросая унылые тени на дома других районов, переживших плановую зачистку перед новым строительством.

6966237.png5174fc143b8ada7a440050f9.jpg

Встречались варварски заколоченные досками окна, рисунки на стенах, сновали мелкие рассадники нищеты, однако чем больше углублялись они в чащу, тем меньше город напоминал что-то жилое.

Из казармы в казарму. Пусть даже столичную. Во многих домах в этот самый момент возносили молитву Всевышнему, благодаря его за всё, чем он одарил своих детей. Непоследовательно не включая в список ни магию, ни демонов.

Патрик немного переместился и коляска снова опасно заколебалась.
Действительно, сколько? Монастырь на краю земли, Африка..
- Несколько лет. - уклончиво ответил он, рассеянно глядя на костлявый от чёрной работы лошадиный круп.
Кулак снова стукнул по задней стенке и кэб остановился у одной из безликих коробок с окнами. Не забыв чемоданчик, кузнец осторожно сошёл на землю и вразвалочку направился ко входу в подъезд с большим дверным молотком.
***
Общежитие походило на монастырь больше, чем можно было ожидать. Основное отличия заключались в примитивной архитектуре и отсутствии обязательной коллективной молитвы утром и вечером.
Дверь комнаты на четвёртом этаже, предназначенную для дамы он открыл сам, вошёл первым и поставил чемодан посреди довольно бедненькой обстановки. Продемонстрировал один ключ явно отцепленный от кольца и положил на стол, на видное место.
- Если буду нужен, моя комната этажом ниже, сразу у лестницы. - впрочем, надежды на то, что леди послушается, было исчезающе мало, на этот счёт Инквизитор иллюзий не строил.
- Вопросы?

 

- Благодарю за помощь. Я запомню.
Подконвойная, точнее сопровождаемая и опекаемая усмехнулась. Далее начиналась самая интересная часть инструкции - Инквизитор не имеет права выпускать из виду подопечную до прохождения ею регистрации в представительстве святого ордена. Буквально. Пока старший не наделит статусом доверия, убедившись в достоверности.
О нет, она не возражала и не перечила великой воле Инквизитора, решившего начать с конца... Или воспользоваться положением, пока не пройдена бюрократическая процедура.
- Irrotulatio, - в насмешку к не питавшему иллюзий, сегодня был один из самых больших праздников в году, который стоило провести с людьми несомненно приятными друг другу, в кругу семьи или друзей, да усилился метелью, когда многие извозчики за несколько часов зарабатывали двухдневную норму и могли закончить рабочий день пораньше, до первой звезды.
Так, для уточнения - звезд было уже много. Где-то там, очень далеко, за технологичной дымкой и плотной белой пелериной.
Разумеется, магичка могла выбрать любой другой день чтобы доправиться до столицы, чёткой даты в документе не было.
Леди Йелич не чуралась небольшому злорадству. Сейчас её выразительные глаза без малейшего намека на викторианский стыд были обращены к оставленному после уроков сэру О'Коннеллу.

Сэр О'Коннелл, который думал как раз примерно о том же самом, глядя в единственное окошко и тарабаня пальцами по подоконнику, тихо, но очень отчетливо выругался. И тоже латыни. Нет, этому их в академии не учили, но какой студент не наберется лишней пакости от неблагонадежных сокурсников?

Сомнительно было, что глава отдела Надзирающих не был поставлен в известность о причине его перевода...

Но тогда все это очень походило на изощренное издевательство. Ничего хуже и придумать было нельзя. Бессонная ночь рядом с ма... магом крови. Бессонная, потому что расслабиться не удастся. 

Хорошо еще, что дама не в курсе подробностей. Впрочем, может быть тогда ей бы не было так весело?

 

- Сегодня мы уже не успеем. Рабочий день закончился. - для этого не нужно было смотреть на часы, да и кто мог предугадать, что дирижабль запоздает, но вот смеяться, пусть даже про себя, не следовало.

- Может, мне просто запереть вас здесь? - поинтересовался Патрик, не изменяя себе, говоря раздельно и поворачиваясь очень медленно, всем телом сразу и теперь уставившись в упор прямо в бесстыдные насмешливые глаза.

"А ключ выбросить в Темзу."

На горизонте замаячило страшное: Рождественский гусь и пудинг в теплом, можно сказать, семейном кругу.

Маг опустила взгляд... нет, не покорно, не в страхе, но выразительно оценивая расстояние и время, за которое успеет сплести один или несколько арканов. Против величия горы, осознающей собственное физическое превосходство, фигура у двери выглядела смехотворно мелко.

Если бы это всё не было пропитано такой неприязнью, таким пренебрежением друг к другу... если бы это всё не было так страшно и грустно. Три шага. Кулак или асфиксия - две стороны одной медали. На всё воля Божья.

 

Йелич осторожно подбирала слова, связывая их в ровную нить.. брр, варварский грубый язык, никакого легато самих слов, одни цепи предлогов.

- Может, мне вас немного придушить, забрать ключ и запереть, или подождать, пока мои неблагонадёжные друзья сделают это за меня вне комнаты? - аккуратные брови слегка изогнулись в удивлении, но после магичка неожиданно переменилась в лице - просветлев и немного улыбнувшись. - Но вы правы, небольшое отступление будет для нас как лучший выход. Вы - на свободе, - она несколько посторонилась, давая пройти.

 

Ему позволяли уйти. Какое великодушие!

Какое невероятное везение!

Речь подопечной кузнец выслушал до конца, а потом медленно и грузно зашагал от окна к двери, но, вопреки ожиданию, не вышел, а остановился перед колдуньей в паре дюймов, лицом к лицу, перекрывая обзор и как и его спутница, наплевав на строгие нормы приличий. Свободно опущенные вниз руки не шевельнулись, только в пальцах появилось знакомое покалывание, да слабая дрожь. Ладони преобразились в кулаки, но лишь для того, чтобы прекратить проклятое дрожание, не более.

Блеклые глаза, в полумраке утратившие благородный цвет неба и кажущиеся совершенно бесцветными, без всякого выражения уставились на кудрявую макушку, лоб, переносицу... ту часть лица, которую изволила бы подставить строптивая госпожа магичка.

Такая маленькая. Такая непокорная.

У нее, конечно же, были шансы и придушить и запереть. Но вряд ли большие, чем у него самого. Кто знает, может быть он успел бы раньше? Перехватить за плечи, развернуть и... переломить эту тонкую изящную шейку одним простым движением до того, как заклинание вступит в силу.

Кто знает...

- Не надо мне угрожать. - Патрик говорил тихо, без запинок, не отрывая взгляда, на таком расстоянии можно было почувствовать, как вибрирует от низких частот его массивная грудная клетка. По тону голоса становилось ясно, что это... и в самом деле просто просьба. Пока. В доказательство своих добрых намерений кузнец добавил по возможности мягче.

Пожалуйста.

Примеривший шкуру цербера, похоже, не слишком понимал, насколько неуместно по отношению к незнакомой леди такое опрометчивое… хамство. Кето не имела права на достойный ответ, жизнь дорога... А вот менять на другую была не готова. Жизнь, в этих руках, со сковородку каждая, прошитых судорогой желания сжать и сломать. Подавить.

Подавитесь сами.

Вероятно Патрик не знал, насколько привычной была подобная практика, справедливости ради, вызванная необходимостью выживать в местах глухих и отдаленных. Но не здесь – в сухой и чистой комнате, где есть всё необходимое для комфортного существования, в благополучном городе.

Где роскошь уединения.

Британская Империя могла гордиться своими сыновьями – по ту и по эту сторону океана. И как же горячо ошибалась южанка, полагая, что только авантюристы да преступники стремятся выпорхнуть из гнёздышка на новые земли.

Сэр О’Коннелл клокотал, за внешним равнодушием Везувий, древнее божество огня, распалял в горниле эмоций свой пламенный ответ. Это... производило впечатление.

Тем же хуже.

 

- Маги не животные, запирать в загоне на ночь, - спокойно ответила маг, источая откровенную неприязнь в холодном взгляде. – Запомните это, сэр, пожалуйста. Пригодится.

Леди же не менее опрометчиво полагала, что церберу вся эта ситуация доставляет удовольствие. Он со всех сторон был зажат многообразными правилами и собственными мерами предосторожности, а уж после насмешливого напоминания о заранее невыполнимом, стало еще меньше места для маневра. 

Леди хотела посмотреть, как тюремщик выкрутится? Извольте.

Еще секунду-другую они посверлили друг друга взглядом, а потом Патрик сделал шаг назад. Вроде как отступил первым. Развернулся и снова отошел к окну. Кулаки разжались, пальцы еще не перестали дрожать, но были близки к тому. Он посмотрел на собственную раскрытую ладонь, и, прикрыв глаза, бесшумно, с облечением выдохнул.

- В таком случае, вам придется ночевать в моем обществе. В моем загоне.

В конце концов, сравнивать людей с животными было отнюдь не его идеей. Абсурдна была сама мысль сравнивать стоящих на столь разных ступенях развития и морали существ. Ведь, порой, люди вели себя много, много хуже животных.

Если рассуждать отвлеченно.

- Правда, есть одна проблема. Я всегда запираю дверь на ночь, давняя привычка. - кузнец уже повернулся обратно к даме и снова начинал сердиться. Но не так, как прежде, а обыденно, вроде небольшого чайничка с кипятком. За загоны и животных, за безвыходную ситуацию, в которую он попал, за чужие мысли, присвоенные ему ни за что ни про что. Из-за этого всего Патрик впал в непривычную для себя язвительность.

- Так что, технически, вы все равно будете заперты. Но зато в обществе изрядной скотины и с корытом приличных помоев, в соответствии с моими вкусами. Так что предпочитает леди?

- Не ломайте комедию, сэр О'Коннелл, - нейтрально отреагировала на ответный выпад леди Йелич. Что за ребячество продолжать фермерскую тему вместо признания собственной неправоты.

Хватило бы даже этого. Признания. Но.. конечно же, нет. Нет.

Куколка в тонком платье за все это время лишь слегка качала головой, в противовес пересекающему серую аскетичную комнатку загнанным зверем. Ужасное несоответствие манер, поведения живому облику. Крайне неестественное. Серое, всё серое, стоит пересечь границу Британии - выцветшая Англия, грифельная Америка, просто серые люди. Невероятная тоска.

- Оставлять вас ещё и голодным будет преступлением перед Всевышним, - женщина окинула взглядом комнату.. и поняла, что заняться ею сможет только по прохождению регистрации. Когда никто не будет сопеть у окна, преисполненный огнем, и не помешает собственной рукой пройтись по каждому сантиметру пространства, оставляя личный след.

 

Ну и богобоязненная же особа ему досталась.

Патрик медленно выдохнул с таким сопением, что могло показаться - в комнате минотавр, подхватил  снова чемодан и ключ. Кажется, они пришли к какому-никакому консенсусу, а значит, не следовало развивать эту тему дальше. Осознание собственного превосходства хрупкой особы над его грубой персоной вполне имело право на существование до тех пор, пока оставалось молчаливым осознанием. Да и не трогало его. Во всяком случае, не должно было.

 

- Для членов ордена сегодня ничего не задумывалось?

 

- Не интересовался. - буркнул в ответ сэр Патрик и повел новоявленную Ариадну в свое логовище, не дав даже прихватить мифический клубок.

Не хватало ему еще сегодня всеобщего праздника и встреч со старыми коллегами. Одной колдуньи было более чем достаточно.

 

***

Логово чудовища оказалось не таким уж мрачным, кроме того, совершенно не обжитым. Типовая квартира, от одной половины таких же в доме не отличающаяся ничем, от второй - ориентацией по сторонам света, явно еще не пропиталась духом своего нового хозяина. Дешевенькие ситцевые занавески на окне, шкаф, одноместная кровать у стены, на которой небрежно возлежал прикрытый, но не запертый чемодан, лакированный стол, пара стульев, какая-то неуместно веселенькая картинка на стене, да не менее дешевый ковер на полу - все до боли напоминало обстановку в комнате самой леди. Одна из стен комнаты была изуродована прямоугольным проемом, ведущим в кухоньку.

Цербер вошел внутрь своего жилища и места там сразу стало вдвое меньше. Первым делом вовсе не такой уж "сэр" Патрик поставил вещи дамы непосредственно у грубого, под стать хозяину, ложа, а свой чемодан отправил под стол. Запер, как и обещал, дверь, все ключи надежно прицепив к поясу.

Потом на спинку одного из стульев легло безразмерное пальто, а на стол приземлился мокрый от снега котелок и сорванный с шеи галстук-удавка. Теперь ядовитый жилет явился во всей своей красе, частично прикрывая полотняную свободную рубаху, которую, судя по заношенности, господин Инквизитор любил гораздо больше светившегося новизной безрукавного предмета туалета.

Огромные сапоги проскрипели в сторону кухни, и вскоре там же загрохотала посуда.

 

Пальцы леди накрыли застёжку непригодного для ношения в этих краях плаща и неловко надавили - суставы потеряли в гибкости, тугие после часовой поездки ночным Лондоном. Она и не заметила, что инструмент, её тело, становился тугим и непригодным для использования.

Такой холод не был в новинку.

Чёрная невесомая ткань симметрично опустилась на другой стул. Кето так и не поняла, для чего мужчина увлекся ношением вещей дамы.

Это.. провокация?

Многие подобные нюансы все ещё укрывались от её понимания.

 

Громогласный викинг едва ли слышал тихий шелест шагов опасности, которая подкралась почти вплотную.

- Чем я могу помочь? - хозяину не предлагали альтернативы отказаться от услуг и ограничить роль чужестранки до симпатичного цветника в углу. Желательно, в горшке, непритязательного, а главное - не пустившего корни.

Если Цербер и услышал тихие шаги, то никак не показал этого.

Женский голос прозвучал близко. Пожалуй, слишком близко для знакомства длиной в несколько часов. Леди тоже не гнушалась нарушать дистанцию. Хозяин апартаментов продемонстрировал профиль в попытке заглянуть за собственное плечо, и чуть изогнул бровь.

портрет.jpg

Затем сделал шаг в сторону, частично восстанавливая расстояние между ними и предоставляя леди полный обзор всего, что находилось на кухонном столе.

Первым делом глаза останавливались на печеном гусе. Какой Рождественский ужин без него? До сих пор Инквизитор мастерски разделывал тушку на части ножом, более подходящим для отрубания человеческих голов, нежели для работ на кухне. Взгляд голубых, теперь уже спокойных глаз, опустился ниже, к белым от холода рукам. Центральное отопление исключало возможность регулировки температуры, так что... впрочем, огромные чугунные батареи возле окон не то чтобы халтурили. 

Рядом с птицей ютилась вареная прямо в кожуре картошка, яйца всмятку, все холодное. Половина не самого свежего хлеба ждала своей участи немного дальше.

Без лишних слов Патрик подвинул блюдо с гусем даме, благо, прилагать значительные физические усилия там уже не требовалось.

- Накрой на стол.

Сам он повернулся к небольшому медному чайнику, отправил его на газовую конфорку и протянул руку к самой верхней полке кухонного шкафчика. Чтобы достать оттуда что-то, ему вовсе не требовалось вставать на табурет.

На полочке хранилась довольно странного вида шкатулка, напоминающая то ли фляжку, то ли уродливого человечка.

718_3.jpg

718_5.jpg

И это был, пожалуй, один из тех немногих предметов, выбивавшихся из стандартной обстановки, а значит, принадлежащих новому жильцу. Голова человечка отделилась от тела и из глиняного сосуда донесся легкий, довольно приятный аромат.

Йелич задержалась на этой вещице... что-то в ней более чем настораживало магичку. Ассоциации – запутанная цепь, вспыхивающая в мозгу от, казалось, малосущественной детали. Кисет с высушенными травами происходили из мест далёких, лишенных налёта высокой культуры, а посему – низменно сильными.

А это мысль.

Короткий сдржанный вдох за спиной Инквизитора-кулинара и блюдо исчезло с поля его зрения – а прочитать мысли мелькнувшей по левое плечо мешали падающие на лицо непослушные пряди. И рост.

Но не стоило сомневаться – за каждым движением пристально наблюдала пара выразительных глаз.

 

Предметы мужского прихорашивания до поры до времени заняли место удаленное от стола. С характерным скрипом, кран уговорился на подачу воды – для рук и для стола, на поверхности которого решили устроить личную гардеробную. Сгиб небольшого кусочка ткани вместе с препаратом из мыльного ореха оставил несколько радужных пузырьков на белесых дорожках путешествия по дереву.

А потом и их не стало.

Готовые для подачи предметы сервировки стола исчезали с кухни без лишних телодвижений и звуков. Получалось довольно естественное взаимодействие под руководством молодого викинга.

Чем меньше слов - тем меньше шума.

 

Внимательным глазам удалось отследить все скупые движения рук. Из странной табакерки сушеные листья высыпали в чайничек поменьше и залили крутым кипятком.
К гусю на столе присоединились чашки и благоухающий сосуд с красно-кррпичным напитком.
Раз или два Патрик отвлекся, чтобы поймать любопытный взор колдуньи, с переменным успехом, а когда с сервировкой было покончено, осторожно опустился на свой стул.
Тот страдальчески скрипнул, но долго жаловаться не посмел.
Красный чай заполнил чашки и теперь парил. Гусю пришлось туго, похоже, кузнец был голоден.
И не утруждал себя предобеденной молитвой. А так же слишком долгим ожиданием дамы. Джентльмен из Патрика не получался. Ни в вопросах одежды, ни в манерах.
- Это вроде как... чай. - утолив первый голод, заметил он. - Не совсем, конечно. Впрочем, обычный у меня тоже есть. Если нужно.
Человек вроде него отнесся бы с полнейшим пониманием к отказу дамы распивать отвар неизвестных трав, да ещё в обществе незнакомца. Но ничего дурного никогда не стал бы предлагать.
Инквизитор был из числа тех людей, что отраву подсыпать почитают гнусностью и предпочитают более.. прямолинейные способы возмездия.

 

Смерть отравлением ещё нужно заслужить. В определенном смысле привилегия для ученых, мудрецов, для тех, кого сочли достойным такой смерти.

Что явно не касалось лиц, разделивших рождественскую трапезу. Тем более что изощряться ему действительно не было смысла. Путешественник, викинг, и инквизитор мог не надеяться, что его простота затронет чувства гостьи. Сейчас.. редкий момент, когда обе брошки остались на внешней стороне накидки, и за столом сидели просто люди после долгого путешествия и тяжелого трудового дня. Обычные люди.

Уголок тонких губ особы богобоязненной дрогнул в оттенке улыбки – стресс, похоже, стал для мужчины дополнительным катализатором для пробудившегося аппетита.

 

- Он был в странной… фигуре, - поднесенные к лицу пары несколько бодрили, но определить знакомое.. нет, пожалуй, ничего знакомого. Одни догадки, чем отличается это от чая. – Это прибыло издалека. Мексика... или Африка.

В карго-культах, всё ещё обретающих на бренной земле с первозданными традициями, магичка разбиралась довольно неважно. Эмалированные бока чашки согревали пальцы, а влага - тело.

- Спасибо, - прямой взгляд нашел некогда выцветшие глаза. И благодарность была... осторожной.

 

Улыбнулся ли в ответ пес Господень, решительно нельзя было разглядеть за чашкой душистого чая, однако могло показаться, что в уголках прозрачных глаз ненадолго появились такие характерные морщинки.

Патрик сделал глоток, опустошивший кружку едва ли не полностью и едва заметно кивнул, принимая благодарность. И осторожность.

- Африка. - издалека, но все же не настолько. - Небольшой сувенир. Самое безобидное из того, что употребляют местные. В самом деле.

Патрик коротко усмехнулся и снова принялся за еду. Этот котел нужно было заправлять как следует.

 
  • Like 14

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

23 января 1898 года

Один час в неделю (а порою даже и меньше) оказался не такой уж страшной карой, как виделось Инквизитору поначалу. Он потихоньку привыкал к новой работе, Рождество минуло, оставшись в памяти неопределенной окраски воспоминанием. Временами не хватало тишины, присущей монастырской жизни, хотя тишина эта была понятием двояким. Не всякому удавалось отрешиться полностью от ударов молота по наковальне.

Иногда у него зудели руки, прося какой-нибудь немудрящей работы, но увы.

Теперь лишь перо и чернильница имели право на эти неприспособленные к тонким движениям пальцы. На бумаге оставались кляксы, секретарь канцелярии прятал усмешку под воротник, получая написанные его рукой бумаги, да однажды послышалось неразборчивое "Падди".

Патрик притормозил на пороге, но в комнате вдруг повисла гробовая тишина.

Он мотнул головой и вышел прочь. Иногда проще сделать вид, что тебе показалось.

 

Около десяти вечера накануне нового отчетного дня в дверь комнаты сертифицированного мага раздался стук.

- Могу я в-войти? - прежде цербер никогда не приходил сам, исключая самый первый вечер в канун Рождества, а теперь вот басил за дверью.

 

Женщина обернулась, и мягко отстранилась от стола, за которым занималась. Не совсем по профессии.

- Разумеется, - нейтральной окраски голос опередил шаги, восходящие по направлению к двери. Дверь была не заперта, о чём свидетельствовало отсутствие характерного щелчка.

 

Намек на причёску, свободно убранные с лица волосы, домашняя простая сорочка и наброшенный явно по пути халатик, который был тут же поправлен характерным движением приподнятой руки предстали взору сурового Инквизитора - никак проверяет, нет ли других мужчин помимо него на сертифицированной территории. Леди не чуждо легкое кокетство, пусть даже глубоко внутри. Очень глубоко. Она отступила на шаг, распахнув дверь пошире и пропуская внутрь. - Проходите, сэр.

На столе за спиной временной хозяйки комнаты располагалось несколько карт, цветными кляксами сползая вниз - а так же циркули, линейки и грифельный карандаш. Осенним шелестом одна из бумаг съехала на пол, испещренная сотнями капилляров человеческая кожа, словно только что снята древним умельцем. Кето подняла и положила карту Лондона на стол.

- Чаю?

 

Патрик занес ногу через порог, но замер, так и не поставив ее на землю.

Наряд поднадзорной сегодня был... еще не за гранью, но определенно где-то очень близко. Проявить полное безразличие к увиденному оказалось не так-то просто.

- Хм... - Инквизитор окинул маленькую фигурку взглядом и, наконец, вошел. - Да, пожалуй.

Пусть будет чай.

Несколько секунд цербер молча изучал цветные бумаги на столе, сел на отчаянно скрипнувший стул и принялся искать глазами что-то, напоминающее голос хозяйки комнаты, что-то чуть более нейтральное, чем ее фигурка в тонкой ночной сорочке. 

- Завтра я буду занят.

 

Карт было больше, чем казалось на первый взгляд, несколько совсем старых, топографических, изрисованных позициями и с характерными стрелками передвижения и наступления. Мятые и со сгибами старения бумаги.

Подписи отсутствовали. Определить местность или хотя бы "кто из них наши" было игрой скорее психологической. Но Патрик мог не сомневаться - рука писца была ему знакома, пусть даже и в подписи. А логика подсказывала, что это, вероятно, касается службы за океаном. Лондон же, перекрывший половину стола, был практически щёголем, яркий, цветистый как некая безрукавка.

- Отчёт не написан, - заметил голос с кухни. В заварник опустилось несколько веточек душистых трав. Выращенных для того чтобы отдать в посмертии свой цвет и вкус - Йелич не стала делиться своими мыслями, вряд ли святой цербер оценил бы отношение южан к смерти. Церковь никак не могла пережить сожжение тел, традиционное для мест её рождения.

 

Пока юная леди хозяйничала на кухне, Патрик изучал стрелки, указывающие направление движения воинских частей и линии фронтов. Брови сошлись у переносицы.

Вскоре беспардонная нарушительница всех приличий вернулась. Он взял чашку и постарался не слишком поспешно отвести глаза. Снова к картам.

Пусть будут карты.

- Да, я понимаю. - чай здесь тоже пах по-особенному. - Просто отнеси его завтра в канцелярию, я заберу, как закончу со своими делами.

- Я могу написать сейчас, - предложили в качестве альтернативы. - Пока ты пьешь.

О наличии каких-то особенностей в запахе чая леди и не подозревала. Чай как чай. Горячий. С травами. Кофе здесь, как ни странно, достать было сложнее - но она обязательно найдёт. Возможно через свою новую клиентку.

Кето вытащила несколько листов снизу и начала скручивать в тугие свитки. Всё равно.. собиралась закончить. Час назад. И два часа назад тоже. Главное - намерение, верно?

 

В ответ на предложение Патрик резко поднялся на ноги, едва не опрокинув стул.
- Н-нет. Не надо. Я не хотел торопить. - похоже, дама не чувствовала никакой неловкости.
Может, поэтому ее бремя полностью легло на плечи гостя?

- Спасибо. - цербер опустошил чашку одним глотком и засобирался. - В канцелярию. Завтра. Не забудь.

- Хорошо, - пожала плечами дама, скручивая очередную плотную бумагу. Брошенный взгляд на спешащего Инквизитора был каким-то странным.

Правда.. дама действительно не читала книг, где для мужчин этой страны показать полоску кожи между перчаткой и рукавом - крайне волнительно. Другие нравы, другая страна... отродье дьявольское.

- Потом проверишь в карцелярии, - еле выговорила это ужасное слово, так и норовило съехать куда-то с языка. - Успехов в делах.

 

Дело было не в полоске кожи. Определённо, одной ее было бы маловато. А вот все остальное...
На последнее слово Патрик озадачился. Но поправлять не стал. Карцелярия. Для кого-то так оно и было, возможно.
Вернув чашечку, оказавшуюся в его руках наперстком, хозяйке, гость ретировался и уже за дверью мотнул головой, словно вытряхивая из неё лишнее.
Определённо, дело было не только в полоске белой гладкой, без единого изъяна коже.
Не в ней.

24 января 1898 года

Четвертое традиционное пятничное путешествие под сводчатые крыши канцелярии Инквизиции. Укутанный в тонкую пелену тумана Лондон медленно впитывал в себя новую душу, смакуя её и определяя чужестранке её место среди шести сотен таких же наделенных даром.

В самом низу длинной лестницы.

Подвала.

Кето нередко чувствовала себя зажатой между этажей, часами простаивая у голого, лишенного всяких занавесок окон – на счёт с новой службы средства капали медленно, а пользоваться некоторыми сбережениями ей не хотелось. Столица викторианского мира воспринималась как место временное, может год, и за это время не нашедшие работу руки ещё освежат полы и стены. Благоприобретенный статус мага ограничивал в пользовании общественными благами – впрочем, в квартале было несколько самых необходимых лавочек, а совершенно потрясающий книжный рай на Роуд-стрит был лишен предрассудков, пока клиент был способен платить.

Мисс Хоссбери, жена владельца, стала первой клиенткой на особые услуги южанки.

Разумеется, под чётким отчётом о каждом действии пресвятейшему ордену.  

Скрип пера ещё долго раздражал пространство, пока писарь не соизволил поднять взгляд на очередную в его будничном распорядке магичку. Свиток был пересмотрен, зафиксирован факт его принятия, и легкое движение руки завершило в большом фолианте процедуру еженедельного отчёта острой колючей подписью.

Изящная точка её благодарности немного облагородила отчуждение, трепетно взлелеянное с первых минут встречи. Чувство, доступное магу в избытке. Когда к чему-то привыкаешь, оно становится даже желанным – у джентльменов так с курением. Ужасная привычка.

- На сегодня всё? – бурое пёрышко упокоилось меж двумя листами на развороте учётной книги.

- Боюсь, что нет, - мужчина грузно повернулся и не сразу отыскал в ворохе таких же пожелтевших листов небольшой клочок бумаги. – Пентонвиль прислал запрос на внутреннее расследование. Чёртовы Падди расшумелись…

Взгляд осёкся об откровенное непонимание на зеленых ободках посылаемого специалиста. От прямого, змеиного взгляда становилось не по себе даже ему – и не за сквернословие из уст раба Божьего.

- Ир-лааанд-цы, - медленно и по слогам прояснил писарь. – Заключенные её Величества за преступления против государственности.

Отыскать патриотический отклик не удалось – что взять с этих иностранцев.

 

Небольшой экипаж за продолжительное время доставил попутчицу к вратам одной из последних, "самых совершенных" тюрем Англии. Стоимость строительства составила 84 186 фунтов, 12 шиллингов и 2 пенни. Два пенни. Потрясающая прижимистость к цифрам, о которых гласила выбитая на кирпичном здании латунная табличка.

ca737ea5ec46b0844c616b4ee008505f.jpg

Джентльмены Тюремной Службы сопроводили леди к блоку C, где и произошел инцидент с тяжёлыми последствиями, были и виновные, однако британское гуманное правосудие требовало неукоснительного следования букве закона. Заключенные не восприняли вошедшую Кето серьёзно, та выглядела нарядной детской куклой, по ошибке забредшей... не туда. Туда, где женщин давно не видели.

Впечатление оказалось очень обманчивым.

Очень.

Ещё пятьдесят четыре человека получили серьёзную вакцину неравнодушия к магам крови. И только один - точнее одна - с положительной реакцией.

 

Вечер наступал рано – тяжелой шапкой накрывая глаза, привычных к рассеянному свету и некоторому намёку на солнечный диск. Улочки вновь затянул туман, с каждой четвертью часа всё более плотный, нестерильной повязкой накрывая язвы человеческого присутствия. Питая их. В переулках мелькали тени, силуэты, мужские и женские, констеблей и проституток, детей и стариков. Закутанная в плащ с капюшоном фигура сперва юркнула в один из книжных – в витрине было видно, как невысокая леди справилась о чём-то и, получив отказ, а может быть отсрочку в исполнении договоренности, покинула уютный, озаренный желтоватым светом покой магазина. А там незаметно наступила ночь.

Йелич откровенно позёвывала, прикрываясь тыльной стороной ладони в перчатке. Заключенные немало измотали своей упёртостью, пришлось их немного... утихомирить, не одной, конечно, прежде чем были выполнены все просьбы тюремного управления. Свидетельства, анализы, даже диковинный случай беременности женщины по ту сторону стены от одного из заключенных – и гной в её крови.

Остаток пути шла пешком – ждать экипаж и добираться в объезд было куда дольше прямой дороги. Хотелось поскорее в душ и спать – и смыть в водосток этот длинный день.

 

Ночью переулки почему-то казались уже и извилистей, чем днем. Может быть, виноват туман? Силуэты констеблей, подсвеченные желтыми газовыми фонарями, появлялись все реже, пока совсем не исчезли.
Вместе с уличным освещением. Были в Лондоне места, куда добропорядочные граждане предпочитали не совать нос, если только не желали вкусить запретных удовольствий.
Зато проститутки  и попрошайки, как раз по этой причине, водились тут в избытке. Грязные забегаловки и нетрезвые мужчины так же были в ассортименте. Относительно безлюдную улочку перегородили двое. В темноте не разобрать особых примет. Они были пьяны или агрессивны. А может быть, и то и другое.
- Эй, а я тебя знаю. - голосом, не предвещающим ничего хорошего, проговорил один.
Сзади появилась еще фигура, судя по глумливому смеху, товарищ этих. Свободным пока еще оставался небольшой поворот, да вот только он не вел к дому, а совсем даже в другую сторону.

Фигура остановилась на т-образном перекрестке.

 

Кто-то завернул не туда, снова. Был поворот, лукавый, вечно ускользающий от её внимания. Зодчие города постоянно меняли расположение домов – и, стоит сказать, Кето терялась не впервые, но никогда столь далеко. Ещё и туман…

- Это хороший повод развернуться и уйти, - разумеется, «знакомец» видел знаки отличия. Настороженность исказила черты лица, сделав их неприятными.

- Так что? – леди потянула перчатку с руки… Небольшое предупреждение – ткань, конечно, магии не препятствует. Ещё это гнетущее, сосущее под ложечкой предчувствие.

- Да нет. Я правда тебя знаю. Видел сегодня в тюрьме.
Из складок плаща говорившего появился какой-то предмет, напоминающий дубинку полисмена. Звякнула цепь.
- Что, даже на помощь не позовешь? - голос его просто сочился ненавистью. Круг становился теснее.
В дальнем конце переулка послышался слабый шум.

 

- Так вы только что оттуда? - изогнула бровь и обернулась. Двое. Может, получится, может, нет. Вышедшие из тумана с равной неудачей идентифицировались в голове, да и лица их были Йелич не интересны. Вся их суть хранилась в небольших стеклянных пробирках с кровью.

Личность, грехи, болезни - всё ужато до крошечного анализа.

Обезличенного. И вера магу, слова которого подтвердит только другой собрат. Девушка сделала шаг в сторону проулка - нехорошо оставлять за спиной, в слепой зоне одного джентльмена.

- А поможет? - уточнили на всякий случай у "стража правопорядка". Пальцы закололо - но расклад был, к слову, далеко не лучший. Худшее, что могло настигнуть патентованного мага - надрыв, довольно неприятное состояние истощения, их силы далеко не бездонными. Адепты крови безобидны по своей сути...

 

Голос "знакомого" развеял сомнения:

- Нет. - сухо отозвался человек, похлопывая дубинкой по ладони. - Не поможет.

По необъяснимой причине он не боялся. Шум постепенно оформился, превратившись в торопливые шаги. Грубые руки протянулись, вцепились в накидку, потянули за собой, подальше от редких окон, в темноту проулка, в котором скоро послышалось еще чье-то тяжелое дыхание. Леди хотела идти одна и настойчиво об этом заявляла - доброму человеку в его желании провести следовало потрудиться. На шум никто не реагировал - слишком привычные звуки для местных, не обремененных ценностью человеческой жизни. Словно не так давно на этих землях отменили общее жертвоприношение.

- Пусти. - пророкотал низкий голос после небольшой паузы.

 

За спинами народных мстителей появился пятый человек, судя по дыханию, он только что бежал.

- Тут становится слишком людно. - заметил главарь, занося дубинку, он не собирался так просто отказываться от своего замысла, и кивком отправляя остальных разобраться с защитничком.

- Я сказал - пусти. - раздельно и без единой запинки на сей раз проговорил знакомый голос, перехватывая поудобнее крепкую трость. Он тоже не собирался отступать.

- Вам лучше бы прислушаться, - тихо намекнули творцу справедливости. Как бы для очистки совести. Одна пролитая кровь, немного...

 

Что. Он. Здесь. Делает?

Пусть продолжает... И всё же, несмотря на тот факт, что жизнь или относительное здоровье зависело от крепости костей и трости, она очень рассердилась. Даже не знала, на кого больше - на напавших или на того, кто пришел спасать, неожиданно вынырнув из переулка и распространяя ауру спокойствия могучей фигурой.

Леди Йелич не верила в такие совпадения. Но очень верила в паранойю.

Сейчас личная вражда не имела смысла - Патрик примчался тогда, когда был нужен.

 

Если бы господин Инквизитор имел привычку в трущобах носить служебные доспехи, может быть кто-то и внял бы предупреждению. Увы, такой привычки за ним не водилось, равно как и знаки отличия он предпочитал скрывать от посторонних глаз.

Раздались глухие удары, трест разрываемой ткани и сосредоточенное сопение. Один из нападавших вдруг  оторвался от земли и отправился в полет до ближайшей стены. Ударившись об нее с размаху, он сполз вниз, второй размахнулся, держа что-то в руке обратным хватом и целя в печень. Попал, правда, не совсем туда, куда собирался. Его отпихнули раскрытой ладонью в лицо и совсем скоро рука размером со сковороду сомкнулась на воротнике третьего.

- Уйди, - не своим голосом рыкнул цербер, рванув человека с дубинкой на себя, лица его в темноте видно не было.

 

В суматохе уличных разборок сложно предсказать, где окажутся чьи конечности, и почему в итоге раскалывается голова. Внушительный кровоподтёк обрамлял белое лицо, с кокетливой мушкой на виске, превращая нечто живое в нечто… артефактное. Созданное руками человека, или близкого к нему, а не задумка Божья.  

Маска.

Нет, девушка была знакома с Инквизиторами-воинами, о чём красноречиво рассказывали её документы. Училась под их началом, определяя границы дозволенного и возможного, но никогда контраст с обычными людьми не был столь разителен. Высокие или низкие, мужчины или женщины, их могущество воспринималось само собой разумеющимся – недостижимый или мало возможный идеал для городских гуляк. На другом материке все были воинами.

Девушка остановила кровотечение, более-менее освободившись от гула в ушах, размазывающего картину происходящего, её шатало. Рука неловко скользнула по влажному кирпичу, и опекаемая едва не съехала вниз, хотя о чистоте уже можно было не беспокоиться. Двое уже познакомились поближе с её защитником, один, обремененный языком, висел на мощном кулаке. Кто-то решил присоединиться к роли ёлочной игрушки, подбираясь...

- Сзади!

 

Патрик обернулся и как раз в этот момент пропустил еще один укол в подреберье, но, кажется, ничего не заметил. Он встряхнул главаря, бросил странно звякнувшую трость на землю и освободившейся лапищей потянулся ко второму. У попавших в эти руки шансы вырваться были не велики.

Одного удара затылком о кирпичную стену было более чем достаточно, но бандит получил еще.

Глядя на медленно сползающего наземь коллегу, вторая жертва, кажется, сделала выводы.

- Отпусти, мужик! Погорячились... я все понял...

- Уйди, - тише и оттого страшнее повторил Инквизитор, не оборачиваясь, но обращаясь именно к ней.

На голову несчастного обрушился кулак-молот. После второго удара он перестал просить и замолчал. После третьего убийца зашарил рукой рядом в темноте, подбирая предмет потверже, хотя в этом не было абсолютно никакой насущной необходимости.

Третий, тот что пропустил почти всю драку, очнулся как раз вовремя и для контуженного сориентировался удивительно быстро - тут же стремительно сделал ноги прочь от этого места.

 

Как ни странно, дважды повторять не пришлось. Как-то и злиться расхотелось... Низкие вибрации голоса и то, на что был способен их обладатель, подталкивали к единственному верному решению – и кульминация с участием кулаков и средней вероятности выживания большинства её участников не стоила внимания леди. Шаг, другой… Закрылась и отвернулась, уверенно шагая к свету.

Психическое истощение давало о себе знать – женщина была не способна бояться... если принять, что данная эмоция в принципе находится в её регистре. Потерять себя в каком-то влажном переулке было бы… обидно. Столько лет обучения, столько ещё впереди – двадцать, сорок, может, шестьдесят. Может, ещё больше. Сколько уже было увидено. Ключица неприятно заныла, напоминая о себе, и рука невольно потянулась сжать несколько обломков воедино.

Кажется, им говорили, что на месте переломов возникает небольшое огрубение. Но пальцы прошлись по идеальной кости, не отыскав и намека на уплотнение.

 

Кето вышла на освещенную теми же огнями улицу… кажется, знакомую. Но нет. Определенно, эти дома, столь похожие друг на друга в своем убожестве впервые маячили перед глазами. Странно как совсем в шаге от покоя относительно благополучных граждан-работяг может происходить что-то противоправное. И странно то, как в подвалах собирались алхимики, демонопоклонники, как хранились скелеты дурных жён. Магичка пыталась осознать всю картину, весь замысел целиком – со всеми его недостатками. Со всеми.

Но это было слишком масштабно.

Наверное, инструменту и не стоит об этом задумываться. Леди отступила на шаг-другой в ожидании сопровождающего.

Или в поимке очередных добрых людей...

 

Добрых людей гречанка не дождалась, потому что через несколько минут из переулка показался пес Господень. На спине и боку пальто темнели обширные сырые пятна, костяшки пальцев разбиты в кровь. Зажав подмышкой свою трость, Патрик зашагал к колдунье.

- Идем. - бросил коротко тюремщик и она почувствовала, как сильно дрожат его пальцы, до того, как тонкую кисть сжали слишком сильно.

Заблудшую овечку в гнетущем молчании потащили в сторону дома с такой скоростью, что ей приходилось едва ли не бежать.

Конечно, когда два с половиной шага равняются одному обычному, а ещё с широким размахом бушующего Вулкана... Так и не стриженная овечка мрачно покосилась на всех победившего, теперь преисполненного долгом в зубах оттащить обратно в загон.

Методы же по своим последствиям мало отличались от методов "а я тебя знаю".

Да и вообще мало отличались. Просто у игрушки уже были хозяева.

 

Очень скоро подобный вид передвижения ей надоел, споткнувшись раза три или четыре на брусчатке - и напряглись все непроработанные с рождения мышцы. К тому же на горизонте мелькнули знакомые десятиэтажки, издалека особенно уродливые. Она попыталась остановиться и вытащить руку из каменного плена.

- Отпусти!

Ей показалось этого недостаточно. И грудной голос, не уступающий инквизиторскому, добавил уже спокойнее:

- Сейчас же.

 

Сложно сказать, что Инквизитор заметил первым, робкие попытки освободиться или устный приказ. Прозвучало действительно как приказ и впору было бы разозлиться, но бушующий в крови адреналин постепенно выветривался. Шаг замедлился, а пальцы разжались достаточно, чтобы маленькая, ни в чем не повинная ладошка выскользнула на свободу.

Патрик остановился, оставив подопечную в нескольких шагах за спиной и взглянул на свои руки. Да, почти не дрожали. Постепенно он становился похож на того человека, каким должен был быть.

На человека вообще.

К несчастью, человек этот был немного ранен и теперь боли наконец стало позволено просочиться в мозг, раны клятвенно заверяли, что в будущем будут напоминать о себе елико возможно сильнее.

Надо бы взглянуть, что там... вряд ли что-то серьезное, но... надо бы.

Навалилась усталость. Желание наорать на заблудившуюся овечку так, чтобы ее сдуло звуковой волной тоже куда-то пропало. 

- Может, хватит уже экономить на извозчике? - тихо поинтересовался он, поворачиваясь и перехватывая трость, как положено, для опоры. - Или хотя бы будешь брать с собой карту? Или, может... меня?

На спокойном, уже привычном лице, темнели небольшие пятнышки, больше похожие на брызги, нежели на потеки собственной крови.

Коротенькое слово дало понять, что сопровождающий не отпускал овечку из-под пристального взгляда своих глаз далеко не впервые. Он не наорал бы в любом случае - и леди этим пользовалась. 

 

В страшном сне не приснится - человек, бросая другую работу, посвящает всего себя наблюдению за рутиной другого... почти возложен на алтарь. Оставалось надеяться, что Инквизиция хорошо платит своим псам за преданность делу. Или охраняемому телу. 

- Ты прекрасно справляешься и без моих просьб, - сухо отозвалась Йелич, потирая ужаленную заботой кисть. Недобрый взгляд остановился на тёмных расплывающихся пятнах. - Не стой. Нужно обработать от инфекции, мы идём ко мне.

Тон предполагал повиновение - или смерть.

 

- А если бы не справлялся? - эта юная леди положительно имела особый дар лишать своего надсмотрщика столь хрупкого душевного равновесия. - Что если бы не справлялся? - Патрик, вместо того, что последовать прямому указанию, подошел ближе. - Похоже, постоянный надзор дает вам ложное чувство безопасности. Ты хоть на миг задумалась о последствиях своих прогулок? Бог знает что эти трое могли с тобой сделать...

Шесть сотен магов на сотню Инквизиторов. Господу одному было известно, как, при таком соотношении, Лондон до сих пор не рухнул в бездну. А если бы она погибла?

От одной мысли, как все это выглядело бы с колокольни орденского начальства, по спине Патрика поползли ледяные мураши. Впрочем, для самой колдуньи этот исход не был бы самым неприятным.

 

Патрик коснулся ладонью своего лица, стирая маленькие кровавые капельки и вздохнул, запоздало реагируя на последние слова.

- Можно подумать, ты умеешь. - а вот это уже была чистой воды провокация по пути к дому.

Ведь господин Инквизитор не мог не иметь представления об образовании, полученном подопечной в Академии.

 

Цифра её бы удивила, будь озвученной. Правда. Шесть к одному? Пускай даже двое-трое, при учёте меньшей опасности для ведьмаков. О чём они вообще думают? Она... она действительно привыкла, что в худшем случае их было семеро к двадцати, к тридцати, одаренных и нет. Толпа вездесущих надзирателей, первые два года жизни в относительном социуме, следящих, какой рукой маг берет чашку кофе. И если, не приведи Господи, не ведущей...

Кето абсолютно не понимала англичан - учитывая, что именно на их землях рождались наделенные даром святой магии. Впрочем, их также активно экспортировали на запад.

 

- У меня есть безотказный материал для практических опытов, - ничуть не смутилась гречанка, отставая на полшага. Что нужно, усвоила - с самым суровым и мудрым наставником, который только доступен живому существу. Хирургия на краю света без эфира или морфия... По живому.

Эти воспоминания до сих пор отзывались холодком по спине.

Ключ ткнулся в латунную скважину, не сразу отыскав своё предназначение в жизни, и дверь без единого скрипа открыла для них относительно тёплую комнату, градусов на десять-пятнадцать выше температуры окружающей среды. Туман осел на стекле, тонируя серым все происходящее за окном, где разглядеть можно было неясные тёмные полосы да свет ближайшего фонаря. Первым делом стянула с себя пропитанный переулками плащ с отличительными знаками, сбросила обувь и направилась в ванную, судя по характерному звуку воды, мыть руки.

И лицо. Плеснув на кожу холодной водой, девушка несколько ударов сердца просто смотрела в зеркало, пока капли стекали до подбородка, смывая бордовый подтёк, идущий от виска. И всё.

- Показывай, где, - негромко сказала, появившись в проеме и вытирая руки полотенцем. Герой.

 

Патрик задержался на пороге, но потом все же вошел.

- Кто сказал, что безотказный? - пробормотал он себе под нос.

Можно, конечно, было и обойтись без всего этого. Мелочь. Само заживет. Во всяком случае, раньше заживало. А обращаться официально... нет уж, увольте. Еще затеют какую-нибудь внеочередную проверку. Мороки хватает.

Забрызганное слякотью и пропитанное кровью пальто он бросил на пол, избавился от еще пары обязательных слоев одежды, оглядывая рубаху вздохнул. Теперь зашивать прорехи, отстирывать кровь...

На голос цербер обернулся, взгляд скользнул по краю лица, где намечалась гематома, а завтра, возможно, будет и неприятный синяк. 

"Скотина."

Скрипнули зубы. Пациент принялся расстегивать пуговицы, дабы доктор могла осмотреть все, что нужно.

- Так что конкретно ты собираешься делать? - с некоторым беспокойством поинтересовался он, с мокрым шлепком отправляя на пол и рубашку. Нынче она ни на что другое, кроме как подтирать пол и не годилась.

 

Йелич шумно вдохнула воздух, безошибочно улавливая в нём тягучее железо, и ладони, терзающие ткань, застыли.

А что собирается делать… Женщина будет мстить. Причинять боль. Насиловать чувства. Агрессия, не получившая выход, имеет склонность накапливаться, но сэру Безотказному стоит потерпеть ещё полчаса - час. Чайничек имеет полное право кипятиться – его вопрос остался без ответа.

Всё предстояло выяснить самому.

В роли бесправной, ведомой ско… пациента. Был, правда, ещё шанс позорного побега… Но не стыдно ли будет отступить перед почуявшим кровь и слабину носителю серебряной инсигнии?

 

На столе появилось много тампонов и бутылочка тёмного стекла, содержимое которой больше всего напоминало воду. Ещё миска. И небольшая коробочка, внутри которой иглы и шовный материал, честности ради нетронутый последние полгода – после возвращения на дредноут, магичка благоразумно сидела мышонком и не высовывалась. Теперь инструментарий расположился по левую руку девушки, присевшей на стул и выжидательно поднявшей взгляд на лицо беспокойного – извольте сделать шаг навстречу и подставить уязвлённый бок.

Зашипела «вода», соприкоснувшись с острыми краями раны, промываемой с дотошностью хирурга Её Величества, покрываясь белой пеной. Возопили потревоженные уже дважды за последний час клетки, лопаясь в обескровленные мешочки, пока алые капли стремились очертить могучий инквизиторский торс. Невольно продолжалось знакомство – закаленные тяжелым рутинным трудом мышцы, неравномерная карта боевых подвигов, не самая страшная из увиденных – и голые полосы на руках. Сложить подобного типа мускулатуру и ожоги было несложно – адепт Везувия стал покровителем для питающей определенную страсть к самой жизни. Более других ей не понравилась отметина на уровне лёгкого, словно лезвие вошло и вильнуло на бок, поддевая, пальцы бездушно прижимались рядом, пытаясь прочувствовать глубину, но пациент на удивление не хрипел и не задыхался. Возможно, действительно обойдутся без услуг целителя.

На обеззараженные раны ложилось заклинание – и замыкался круг кровообращения, странным образом оставляя раскрытой кожу. Так заживет куда быстрее, и молчаливый «доктор» не признавался, что попытка повлиять на плоть была не первой – слишком устала. И снова тот же путь – бок, у лёгкого, спина, для спины даже встала на тот самый стул – высоковато. Проткнула ороговевший слой дермы игла, потом снова, закрывая то, чему стоит оставаться неприкосновенным.

Ничто не тревожило швею - ни близость мужчины, старше, сильнее, ни благодарность спасителю.

 

Бежать Инквизитор не собирался. Больше того, он был практически идеальным пациентом. Насколько это вообще возможно для живого человека.

Стоял смирно, не вздрагивал, не отвлекал. Только вздохнул чуть глубже, когда игла первый раз пронзила живую кожу.

Больно?

Конечно, ему было больно, когда колола, когда проверяла, глубока ли рана, когда давила своими тонкими жестокими пальцами... Кето излучала неприязнь всем своим существом. Каждое касание, каждый вздох, каждый взгляд буквально кричал: "Инквизитор", "Тюремщик", "Палач". Если бы о взгляд можно было порезаться, он бы давно истекал кровью. Но вместо этого отрешенная девица продолжала штопать ненавистное олицетворение системы.

Привычка?

Нежелание быть хоть что-то должной врагу?

Да, пожалуй, это все предсказуемо до боли.

Патрик молчал и терпел. Как та бесправная скотина. А когда экзекуция, наконец, была окончена перехватил наказующую ручку своей. Сперва могло показаться, что снова сдавит, сожмет, как тогда на улице, но нет. В этот раз кузнец был аккуратен. Перевернул ладонью вверх и несколько секунд изучал запястье, на котором завтра, возможно, проявятся следы его пальцев.

- Я был груб сегодня, - и без того невесомый хват разжался окончательно, не чиня более никаких препятствий, маленькая кисть лежала свободно в зверообразной ладони с многочисленными следами ожогов. - Прости.

 

Полная комната разбросанной одежды, багровые следы и двусмысленный интерес познания, пробудившийся в могучей груди.

Ооо, прекрасное сочетание, предел мечтаний на страницах девичьей тетради.

На пальцах расслабленной невесомой ладони кое-где остались кровавые разводы - заметив, девушка нахмурилась и убрала её. Да и вообще... неприятно. Хотел убедиться, не проявилось ли? Какая разница - закон был на его стороне, да и леди в этой стране редко снимали перчатки.

Не сработали вовремя парасимпатические реакции, тормозя пса, вышедшего из поединка победителем. И готового растерзать ещё на сотню маленьких щенят.

Зачем повторять очевидное - да, он был прав, спасибо, да, был груб, ничего страшного. Будьте здоровы, не пейте из лужи. Грудная клетка растягивалась под маленькими мехами, чуть чаще, нежели обычно.

- Ты вел себя как они. Только по закону.

Люди тратили очень много времени на слова там, где выполнялись их прямые обязанности.

 

А он и был, как они. Единственное отличие висело на шее. Единственное, что заставляло не оставлять попыток вставать, но лишь для того, чтобы упасть снова.

Патрик коротко усмехнулся, подобрал свою рубашку, но поскольку надевать ее смысла не было, он использовал ее вместо повязки.

 

Девушка принялась стирать разводы с рук, пока не застыла, вспомнив главное:

- По какому поводу следим? - на этот раз взгляд действительно мог резать. У маленького, кучерявого существа с гематомой на виске и волосяной части. - Что-то подозреваете?

- Я же сказал, что буду присматривать. - невозмутимо отозвался заштопанный Инквизитор, не сходя с места, обстановка в комнате напоминала... пожалуй, скорее скотобойню, нежели что-то двусмысленно-интимное. - Всего лишь исполняю свои обязанности. А если бы от нас этого не требовали... я все равно бы все проверял.

 

Кето внимательно выслушала, кивнув после объяснения. Почти успокоившись, но потом её глаза вспыхнули откровенно недовольным огоньком.

- Синдром первого подопечного, - отрываясь от своего занятия, стянула квазиповязку вниз, и теперь та повисла где-то на уровне живота и бедер неприглядной тряпкой. Несмотря на потенциальное отсутствие воспаления, это было крайне разумной затеей - и только Патрик знал, где его носило в этой рубахе, пропитавшейся им как губка. Поджав и без того не самые пухлые губы, это самое чёрт знает что заменила на нормальную стерильную повязку.

Просто стоило подождать, пока продезинфицирует руки после его крови.

А синдром затратен - Везувию стоит об этом подумать, в следующий раз бросаясь на ножи.

 

- Просто личный опыт. - с холодком пояснил тюремщик. - Ты же не думала, что тебе со мной повезло.

Уж конечно, она так не думала. Ясно, как день. 

- Так вот, тебе не повезло гораздо сильнее. Умножь на десять.

Патрик отступил на шаг назад, зло скомкав многострадальную нестерильную повязку в кулаке. Достаточно на сегодня вторжений в личное пространство. Рубашку - жаль. Лечение закончилось. Отчет ждет его на столе.

 

- Как-нибудь переживу, - особенно учитывая, что переживание жизненных трудностей входило в непосредственную программу "невезения" под началом сэра О'Коннелла. Под кожей бугрились мышцы, и кому-то очень хотелось высказаться на тему непочтительного поведения магесс после наступления сумерек.

Или нет?

 

Кето присела на край столешницы, смиренно сложив вольно опущенные ладони. Ругайте. Мы готовы слушать. Голова чуть наклонилась на бок, а пристальный к деталям взгляд никуда и не собирался исчезать в ожидании кульминации.

 

Почтение? Его тут не было и на полпенни. Из леди Йелич получилась бы очень плохая жена. И иногда казалось, что она прилагала изрядно усилий, чтобы именно так о ней и думали.
- Едва ли. Только если бросишь гулять в одиночку по подворотням.
Слушать пришлось не так уж много. Патрику не нравился этот препарирующий взгляд. В конце концов, он ещё не труп, а она не патологоанатом.
- Это, - цербер указал на зашитые раны, - в следующий отчёт не вноси. Спокойной ночи.
Собрав вещи, пациент с силой повернул ручку входной двери.

- Как скажешь, - опустилось смиренное на многострадальные инквизиторские плечи.

Девчонка, невзирая на разницу в возрасте и статусе, возможно, даже не обученная правилам приличия, решила оставить последнее слово за собой. Соль слов была в том, что действительно будет так, как скажет усваивающий правила двухстороннего поводка Пёс Господень.

С неизвестным личным опытом. Что кузнец делал в Африке? Переплавлял Сахару в стекло?

 

Оставшись наедине, рядом с использованным медицинским инструментарием, словно из детективных историй, нерадивая жена ощутила дрожь в пальцах. Поднеся руку поближе к глазам, она с интересом изучала, как пять маленьких отростков плоти непроизвольно сжимаются, словно кто-то ввел дисбаланс в электрическую систему, опутывающую все тело. Перенапряжение.

Нужно выспаться и встать пораньше - к моменту, когда Патрик начнет сонно шевелить берлогу, в его дверь настойчиво постучат, а на пороге обнаружится пакет с похожей рубахой.


Патрик привык просыпаться рано, а вот к ранним визитам относился... по-разному.

В дверь постучали и хозяин квартиры, заставляя половицы надрывно скрипеть, неспешно подошел и, отступив чуть в сторону, надавил на ручку. За дверью уже никого не было, только у порога лежал небольшой сверток.

Внутри оказалась рубашка. Похожа на ту, что вчера пострадала в переулке, но из более тонкой, а значит, более дорогой ткани. Тяжело вздохнув, цербер запихнул подарочек обратно и направился на этаж выше.

Проделки могли быть делом рук только одного человека.

***

Дождавшись, пока дверь откроют, Патрик шагнул внутрь и флегматично поинтересовался, взвешивая пакет на ладони.

- Что это?

Леди открыла не сразу – сначала просто не хотела отрываться от вычёсывания волос, потом стук стал настойчивей, и дверь норовила прогнуться под кулаком.

Магичка обернулась с глубоко недобрыми мыслями.

Ещё вандализм припишут. С чашкой чая в руках дверь открылась перед зачастившим гостем. Вопрос встречен лёгким изгибом брови.  

- Проблемы с восприятием, - с некоторым сочувствием посмотрели снизу-вверх, визуально оценив принесенный пакет. И как такого допустили к службе – не иначе как дар сейчас слишком в цене. – Кажется, это что-то из одежды, мягкое.

Не куль с костями.

Читаемый и ведомый страстями, Патрик решил подняться и зачем-то отвоёвывать свою гордость у отрезка ткани. Выбрал бы соперника посолиднее – хотя бы пояс. Или меч.

Маги не умели передавать мысли на расстоянии – но последние протянулись почти видимым потоком между двумя, скованными святой цепью.

Сейчас он скажет, что ему это не нужно, что это великое оскорбление. Девушка перенесла вес на одну ногу, придерживаясь за полотно двери.

 

-Я узнал предмет. - Если Патрик и собирался оскорбляться, то не сию минуту.

Он вошел в комнату, не дожидаясь приглашения и расположился на стуле. Горловина сменной рубашки, как всегда, немного тянула, и он расстегнул пару пуговиц на воротнике, положив сверток рядом с собой на столе. 

- Я хочу понять, зачем ты это сделала. Ведь нужно было встать раньше, найти лавку, выбрать, подбросить под дверь и сбежать, словно дитя, нацарапавшее неприличное слово на стене. - блеклые глаза уставились на колдунью, цербер говорил очень медленно и разборчиво. - Ты на меня потратила свое время и деньги. Хотя это вовсе не входит в круг твоих обязанностей. Почему?

Очевидно, вариант простой заботы, либо внимания в расчет не принимался.

 

Вот хам.

Ни утром, ни ночью никакого покоя - как и личного пространства. Этот размеренный голос высверливал аккуратные отверстия в шейных позвонках бормашиной и без анестезии.

- Потому что, - конец предложения. Как пункт в инструкции или контракте - вы же не ждете от бумаги экспрессии? Ответ был снова настолько очевиден, что не нуждался в... пусть будет забота. Такие тёплые отношения с местной Инквизицией, а если с самым заботливым её членом что-либо случиться? Простудится. Разумеется, забота ребенка. Воспитывать нового, выстраивать отношения с нуля - это потребует больше времени чем сходить в лавку, стоит той только открыться. 

- ... последствия, - Патрик сыпал риторическими вопросами - вот, и о нём подумали в числе прочих.

Вас удовлетворяет такой, несколько подкорректированный вариант, сэр? 

- Это всё? Я могу собираться? - состояние постели и самой леди красноречиво заявляли - гостей не ждали. Воинствующих в том числе.

 

Хам усмехнулся. Причем постарался сделать это как можно скабрезнее.

Вариант его не удовлетворял ни в коей мере по одной очень простой причине. Патрик не поверил ни единому слову. Коих, впрочем, и было не слишком много.

- Очень мило с твоей стороны. - "лгунья, маленькая кудрявая лгунья"

"Просто потому что последствия" не заставили бы ее подбрасывать подарок под дверь, а потом сбегать. Можно было "просто потому что" отдать при случае, в конце концов. Ведь у него не было даже шанса не понять, от кого это. Тогда зачем?

Вывод: позлить и посмотреть, что будет.

- Знаешь, нам все же надо постараться как-то сойтись поближе, и в самом деле. Наладить контакт. Столько времени работаем вместе... Хотя я все же предпочел бы сохранять некоторую дистанцию. 

Да и ему хватило бы простого "спасибо", если уж разговаривать о настоящей благодарности. 

Кузнец встал и направился к двери, по пути притормозив у самого плеча хозяйки помещения. Неубранная постель, неубранные волосы... очень волнующе женственно. Почти пленительно. Но он уже начинал привыкать к этому безобразию.

 

Кое-кто и без налаженного контакта зачастил в квартиру - и фатально, восхитительно фатально ошибался в том, что ужимки или иные игры могли смутить холодную, бесчувственную молодую женщину, из которой действительно бы вышла отвратительная жена.

Если допустить факт того, что где-то на алтаре будет вознесена клятва.

Клятва обмена энергией.

Клятва искренности. Фатальная ошибка человека... Хватало постоянного контакта со Вселенной. Может быть, и женщина она только... внешне. Это была бы плохая сделка.

- Много хочешь. Мне не нужна близость, - Кето насторожено проследила за движением. Как насторожилось бы море, омывающее камень по собственной прихоти, фантазии, когда этот самый валун решил самовольно покинуть свой пост.

Что-то глубоко неестественное. Для неё. Увольте - исключительно написал, сдал, зашил. В перерывах - позлил. Для поддержания формы.

Но  - не лгала. Пока ни разу. Потому что... потому что такие не лгут. Но в такие моменты акцент прорезался сильнее.

 

- Разве я тебе ее предлагаю? - даме был виден лишь затылок, выражение лица осталось тайной, как и истинные желания.

- Такие подарки в этой стране - понизив голос до заговорщического громкого шепота, цербер склонился к ушку колдуньи. - жены делают мужьям.

Надо уже было просветить ее. Сколько можно притворяться, что не знаешь элементарных правил приличия, юная леди?

- Но если решишь повторить, я предпочитаю более грубое полотно. Такое... - в ладони величиной со сковородку прошуршал сверток с подарком, бережно прижатый к сердцу. - ... больше подходит благородным бездельникам с нежной аристократической кожей.

Самодовольная улыбка идиота, решившего, что дама намекает на неприличные отношения, тут же исчезла с его лица, как только Патрик выпрямился и снова повернулся к магичке спиной, сменившись мрачностью, достойной большой грозовой тучи.

 

Похоже, сверток Инквизитора победил. Его сердце располагалось приблизительно на уровне глаз чаровницы, не расположенной к шуткам о гражданском положении. Взял - и достаточно.

- Боишься насмешек? - с некоторым удивлением посмотрела в сведенную напряжением спину. - Может, это прямой путь к повышению... А что было бы, если бы я не открыла? Раз уж пришёл, я могу посмотреть швы.

Ладони расположились на боках, словно у какой-то опытной медсестры, привычной к распоряжению солдатами. Почти так. Почти..

 

- А ты не открывай в следующий раз. Тогда узнаешь.

Хотелось проучить. Но пока было не за что. Что же касается личных страхов... эта была не та тема, которую он готов был обсуждать с ней. Каждый человек чего-то боится. Страхи инквизитора магу крови знать вообще не полагалось. Во избежание.

Да и зачем этот очередной сеанс раздевания перед не желающей близости женщиной? 

- На мне все заживает как на собаке. - Патрик обернулся у самой двери и бросил прощальный взгляд на маленькую снежную королеву. - Не беспокойся.

 

- Как скажешь, - ровно отозвалась подопечная, и не подозревая о глубине мужских фантазий. 

Действительно не подозревая.

Ожидать от ранних и поздних визитов соблюдения викторианских нравов было... самонадеянно. К тому же, социальные ритуалы существовали для того, чтобы выстроить наиболее выгодные взаимоотношения. Подобные игры требовали бы слишком много затрат с её статусом.

В конце концов это приводит к тому, что часть существующего порядка становится рабочей обязанностью, часть - досадной помехой, и ростки души гниют от обилия грозовых туч.

Кто кричал - пусть шепчет.

***

Намёк был частично учтён, и дальнейшие отношения отличались высоким соблюдением нравов и правил. Ночные путешествия сократились до неизбежного минимума. Что думала на этот счёт снежная королева - оставалось лишь догадываться.

 

А Молли... вскоре после возвращения на твёрдую ей было объявлено обвинение о шпионаже в пользу Западного Доминиона и молодая модистка канула в воду с концами.

  • Like 13

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

3 апреля 1898 года

Когда-нибудь спокойная мирная жизнь заканчивается. Ровно в тот момент, когда бдительность, издерганная паранойей, миролюбиво засыпает на волосатой груди, под успокаивающий стук живого сердца. Столько было поводов напрячься, и всё ложные.

В какой-то момент устаёшь.

Весенняя погода ещё может взыграть капризами, сжав в морозном кулаке хрупкие стебли высаженных садовниками Её Величества тюльпанов и первоцветов, столь же холёных, сколь и сам британский королевский остров, однако сохранивших некую живость своей далёкой родины Голландии. Вирус чопорности не смог впитаться в яркие, сочные цвета стеблей и лепестков, благоухающих перед дождём. Не смог вытравить их чужеродность.

 

Дождь барабанил по стеклу, мешая работать изо всей своей мощи, словно Господь прогневался на Святую Канцелярию за то количество отчётов от подчиненных, которые следовало сдать в конце квартала. Забитые в своих клетушках, люди не слишком обращали внимание на юркую фигуру под зонтом (а при всей величине тёмного купола его было недостаточно), что перепрыгивала лужи, подобрав подол в кулак. Она едва увернулась от колёс экипажа, перебегая дорогу к одной из множества однотипных многоэтажек. Ткань тяжелела, впитывая в себя не один литр воды, прилипая к телу, а ноша всё норовила выскользнуть из-под руки. Стена дождя отрезала от окружающего мира, но какие-то безумные птицы заливались в брачных зазываниях в ближайшем сквере.

Девица, не выказывая ни малейших признаков дискомфорта, наконец, присоединилась к тем, кто сейчас, бросив короткий взгляд на улицу, жалел тех, кому приходилось спешно собирать выставленный под солнце на обозрение товар, констеблям, для которых погода не была поводом для отгула, и просто другим несчастным джентльменам и леди. Магичка глубоко не разделяла это мнение – ни дома, где радовались любому проявлению стихий и в принципе люди жили проще и веселей, ни сейчас, выжимая на ходу тяжелые волосы. В своей квартире, девушка стянула влажный плащ с себя, сапоги, разумеется после чего пришлось мыть руки, испачканные в мелком осадке потревоженных перебежками луж, и приложила к лицу сухое полотенце. Секунду-две затаила дыхание. Затем руки, прижимавшие белый отрезок ткани, медленно опустились вниз.

***

В комнату инквизитора постучались. Как это нередко бывало, после стука в комнате что-то упало.

И разбилось.
Низкий голос приглушенно выругался. Дверь открылась.
Силуэт инквизитора полностью закрыл собой падающий из окна слабый свет, а когда отодвинулся, перед гречанкой открылись залежи бумаг на столе. Частью они были смяты, частью заляпаны чернилами. 
На полу ещё каталась из стороны в сторону чернильница в луже собственной чёрной крови.
- Погода не радует разнообразием, - взгляд коснулся напитавшихся атмосферной влагой волос. - Проходи.

- Здравствуй, - вежливо и прохладно пожелала не болеть в такую погоду, заходя практически как к себе домой. Разве что уже не оставляя мокрых грязных разводов на полу. 

Девушка подошла к столу, придерживая сверток в руках. Села. Положила ношу на стол, завернутый в небольшой отрезок ткани цвета горчицы. 

- Ставлю в известность, - ровно известила гостья, поглядывая снизу вверх. - Регистрируй на моё имя. 

Дамская безделушка чистой воды... и цель у неё была совершенно неприглядная для девочки из католической школы самого благоприятного для замужества возраста. 

Прохладный тон давно принимался за "все в норме".
Дама села, а Патрик склонился к чернильнице и поставил ее на стол. Судя по состоянию бумаг, держать перо дольше трёх минут было для этих рук сущим наказанием. Они предпочитали молот.
- Не ходи в сыром, - как ни в чем не бывало порекомендовала косая сажень в плечах, внимательно изучая свёрток.
Маленькое. Слишком маленькое для его ладони. Патрик предпочитал более массивное вооружение.
- Ещё одна бумага, - он страдальчески скривился. - Я себе пальцы сломаю.

И несколько поломанных перьев были тому красочным подтверждением. 

- Сломай, - чуть пожала плечами магичка. - Если найдёшь писаря вместо себя. 

 

Она не осуждала такой выход, но учитывала статью расходов - денежных или душевных. Смотря кого Инквизитор нагрузит своей работой. Не двигая шеей, дама скосила взгляд в сторону многострадальных бумаг.

- Я сегодня сдала, - за чем крылось лёгкий флёр своевременного выполнения работы, без затягивания до последнего, да и объем у магов был, возможно, поменьше.

- Выходит, у тебя появилось свободное время? - наверняка, эти тонкие пальчики справлялись с письмом прекрасно.
Уж точно лучше его собственных. Конечно, некоторые бумаги колдунье видеть не полагалось, но ведь не все.
- Не хочешь посвятить его общественно-полезному труду? - польза, впрочем, большей частью, предназначалась инквизитору лично.

Пауза.

- Тебе здесь не место. 

- Не место где? В этой комнате, в столице, в стране? - уголком рта обычно угрюмый кузнец чуть усмехнулся.
В каждом из трёх случаев дама была весьма недалека от истины.

Ну, конечно.

- Меня не интересует польза обществу, - бесцветно заметила после небольшой паузы, к чему бы уроженке эллинов воспылать неземной любовью к столице империализма? - Ты пишешь мне разрешение своей рукой, я остальное.

Магичка вовсе не хотела рисковать своей шеей и нервами в долгой процедуре выявления подлинности подписи сэра О'Коннелла. Тем более не хотелось портить впечатление от приятной покупки - мистер Хард был человеком деловым, и брошки на мантии его интересовали куда меньше тяжести кошелька. 

Йелич ожидаемо выбрала все три варианта:

- В этой стране, - и это при невмешательстве в национальную политику Британской Империи, отличить англичанина от француза гречанка все равно бы не смогла. Северяне были рыжие. Исчерпывающее знание.

- Это я вижу, - пробасил инквизитор, без лишних слов усаживаясь писать требуемую бумагу. Перо медленно опустилось в чернильницу и неспешно заскрипело, выводя круглые, крупные буквы.
Сделка была хорошей. 
А северяне... ну, они были рыжими. Но не все.
- Почему же? Эта страна дала мне образование. Защиту, когда я в ней нуждался, - на кончике пера опасно закачалась капля, когда Патрик сделал паузу, но кляксы не случилось. - Работу, в которой есть смысл. Я благодарен. А борьба за независимость, которой грешат многие мои соотечественники, нисколько меня не привлекает.
Внизу свитка появилась отчетливая подпись. Холодные, как прибрежные воды Ирландии, глаза, оторвались от письменного разрешения и без выражения уставились на юную девицу.
- Где же, по-твоему, мне место?

Холодный ирландский айсберг пропустил мимо внимания озадаченный взгляд собеседницы, спутник её скудных познаний о многонациональной стране, в которой довелось жить последние месяцы. Такая слепота была возможна только при полной изоляции от внешних раздражителей - не стремилась заводить отношения с коллегами, и не позволяла провернуть трюк дружелюбия, но педантично следя за тем, чтобы ни одно злое слово не могло навредить профессиональному резюме и характеристикам.

В конце-концов, гречанка добивалась того, чтобы всё такие же подчиненные машине инквизиции считали её скучной даже для сплетен - и не трогали вне рабочих обязанностей. 

Получалось далеко не всегда. Кето медленно подбирала слова:

- У тебя старые ожоги на руках, или.. - она села за столом почти ровно, поджав под себя ногу и сидя на ней, и отыскала среди поверженных листов чистый под новое письмо, рекомендацию или отчёт, - добывать чай далеко наверняка нравилось больше, чем выводить ненавистные буквы. 

Хулиганство позы в очередной раз шло вразрез с викторианскими нравами. За столом не видно, зато удобно. 

Патрик все смотрел и смотрел. Потом отложил перо в сторону и осмотрел свои ладони. Ожоги и вправду были, но он давно не обращал на такие мелочи внимания.
- Я работал в кузнице, - коротко пояснил ирландец, не склонный к свободолюбию. - Пока был в отпуске. Так... где же, по-твоему, мне место?
Кажется, надсмотрщик был настроен услышать прямой ответ.

Магичка некрасиво поджала тонкие губы. 

- В Японии, - ей было прекрасно известно о единственном порту, открытом для иностранцев, ещё и под голландским флагом, но переспрашивание даже немного разозлило - откуда ей знать, где его место. Ясно только, что не в столице.

На кузнице в Японии. 

- И после чего отпуск? - такую вольность давали далеко не всем. Работа шесть с половиной дней в неделю, почти круглый год за исключением нескольких особо важных церковных празднеств - так, кажется, было заведено в этой стране. 

Какое-то время могло показаться, что вопрос застал северянина врасплох. Но вскоре на обычно невозмутимом лице дрогнули в улыбке краешки рта, демонстрируя весьма ровные и крепкие для простолюдина зубы.
Япония. Так бы и сказала, что подальше от места, где находилась сама. Маленькая, дерзкая колдунья.
- Нет, - усмехнулся он. - Я рассказал немного о себе. Теперь твоя очередь. Про отпуск - после.
В конце концов, это могло быть даже полезным. Узнать друг о друге чуть больше. Полезно для продуктивного сотрудничества.

Ладони подопечной лежали на ровной поверхности стола. По виду - не знающие не только тяжелого ручного труда, но даже влажной уборки, холода, или женского рукоделия. Руки неженки и самовлюблённой особы.

- Что ты хочешь знать? - осведомилась эта самая особа, чуть приподняв бровь. Полное личное дело хранилось в стенах Ватикана, где таких отметок о прибытии в новое место было гораздо больше, нежели следовало для девятнадцатилетней девушки. Или девочки? Всё, что происходило на территории Британской Империи также копировалось в двух экземпляров - для отчётности подопечной Папского Престола. Точно так же, как и у других инквизиторов не-британцев и ведьм. 

- Что-нибудь, чего я не мог прочесть в твоих бумагах. - перо пододвинули ближе маленькой кудрявой писчей, но через секунду забрали обратно. - Хотя знаешь... сначала пойди и смени платье на сухое. Если ты заболеешь, это прибавит мне бумажной работы.
Инквизитор встал и пошёл заваривать свой африканский "чай".

- Думай над точным вопросом, - после этих слов скрипнула дверь, затворившись за выдворенной переодеваться подопечной. Она не заболеет, но спорить бессмысленно. 

 

Чай уже успел завариться и даже немного остыть до приятной температуры, когда торопливые шаги нарушили тишину за деревянным массивом двери. было несколько ложных тревог - уставшие после службы служители веры возвращались домой, тяжелыми шагами прокладывая себе путь к тёплой кровати. Йелич, из безысходности сменив траурно-чёрную ткань на нечто более цветастое и яркое, а верхнюю половину закрыв шерстяной накидкой, завязанной крест-накрест, заняла своё место за столом. Толстая, в кулак кузнеца, коса ниспадала по шее и далеко вниз.

Ладони слова были аккуратно сложены на деревянной поверхности. 

Чай действительно уже немного остыл.
А стол выглядел несколько более упорядоченно. Исчезла чернильная лужа на полу, и вместе с ней часть бумаг, не иначе повышенной секретности. Остальные сложились аккуратной стопкой на краю.
Колдунья, нарочно или нет, остановила свой выбор на почти африканском орнаменте и надсмотрщик потратил несколько секунд на его изучение.
Греция - страна контрастов.
Стул по соседству с местом, приготовленным для нанятого писца, печально, но безропотно скрипнул, принимая на себя вес хозяина.
- Родственники живые есть? - начал он с достаточно безобидного по его мнению вопроса.

Колдунья подняла взгляд на собеседника по левое плечо. И медленно кивнула.

- Родители, три брата и сестра, - в порядке вещей встретить и семь и восемь живых детей, даже у Королевской четы - Георга I, не Виктории, отношение которой к детям было крайне специфическим. - Я - вторая по старшинству. У них земля на материке, делают вино, молочные продукты и... немного кондитерская. Родос - порт, часть перепродаётся через него. 

Тоже, в общем, ничем не примечательная история. Её совсем не отвлекало смотреть в глаза человеку и рассказывать, не отводя взгляда в сторону, не забывая, что хотелось сказать.  

Девушка поднесла чашку к губам. Либо Патрик использовал запасы для особых случаев, либо промышлял контрабандой в приличном тоннаже. 

Немигающий взгляд колдунья наверняка подсмотрела у змей. Патрик был своего рода мангустом. Довольно крупной особью. И как раз думал о том, нормально ли это - так долго смотреть друг другу в глаза.
- Ты пиши. Пиши, - одним глотком инквизитор допил свой контрабандный чай. - Скучаешь?

Перо прилежно заскрипело по пергаменту, покрывая желтоватую бумагу ровными рядами острых букв. Каждое из них было призвано ранить глаза червя из Карцелярии и отчасти напоминало заострённые лезвия.

В этом квартале - в двойном или тройном объеме. 

- Нет.

С минуту ирландец слушал скрип пера.
- Почему?

- Меня забрали в шесть, - Кето сверилась с бумагой. - Часто ездить в Рим ради одного из пяти отпрысков довольно затратно. А потом я не жила с ними дольше месяца. 

Следующий лист.

- Рано, - заметил Патрик.

Средний возраст, в котором начинались неудобные проявления Дара, составлял, как правило, от восьми и до конца полового созревания. Самого кузнеца сия благодать настигла годам примерно к десяти и была далеко не единственной проблемой в жизни.

- В школе тебе не понравилось? - ребенок, который не помнил толком своих родителей, должен был привязаться хоть к кому-то. К кому-то, кто воспитывал и оберегал.

С другой стороны, может и не должен. 

Патрик хорошо помнил первую реакцию на себя, а значит и на всю Инквизицию целиком.

- Понравилось, - цифры, которые нужно переписать, задержали полёт мысли. - На юге больше наделенных даром крови, меньше глупых страхов у людей и инквизиции. Все знают, чего от кого ждать. 

Очевидно, "неглупые" страхи девушку вполне устраивали. Она взяла новый лист, рука, набитая ещё в школе, нисколько не утомилась, быстро и уверенно пролетая новыми строками аккуратных слов.

- И нет таких уродливых домов. В этих, - перо указало на стену, а затем вернулось к листу, - люди умирают.

- Люди умирают повсюду, - заметил Патрик.
Как безропотно она отвечала на вопросы. Как покорно скребла пером по бумаге...
Вознаграждение, в виде ответа на единственный хоть немного заинтересовавший леди вопрос не заставил себя ждать.
- Мне было настоятельно рекомендовано взять отпуск, - сама по себе эта фраза уже говорила довольно много.
С чего бы вдруг начальству брать на себя подобные заботы и расходы? И был ли у них выбор?
- Я не стал возражать.

Где-то люди всё ещё живут.

Точно не здесь. 

- После чего отпуск? - вопрос звучал так. Пришлось повторить, не отрываясь от выведения фамилии Фостер - дело о котором разило мошенничеством такого низкого пошива. Работа у Инквизитора была скучной - а благодаря мышечной массе, превышающей общую массу его писаря, скучной вдвойне. 

Зрительный контакт разорвался. Взгляд блеклых, как талый снег, глаз соскользнул по тяжёлой косе вниз, на занимательный орнамент платья.
Изучил и ручку и перо, после чего вновь вернулся к созерцанию глаз подопечной.
- Перестарался.

- В чём? - витиеватые формулировки, желание облагородить неприятное воспоминание, может, намек остановиться здесь у допустимой черты были проигнорированы. Вместе с внушительным куском этикета. 

Настойчивая маленькая ледышка.
У черты оставиться и в самом деле стоило бы. Человек, который единожды приступил через неё, понимает это лучше. Со временем. А может просто боится подойти к краю, за которым уже был.
Леди Йелич этикетом не владела вовсе, но данный раздел благородной науки надсмотрщика не беспокоил.
Он встал, медленно и неуклюже поднял чайничек и наполнил до верха обе чашки.
- Ты пиши. Пиши, - непривычно мягко повторил он.
Не сегодня. Не сейчас.

Подпись, протокол, сдал, принял. Ещё несколько юных дарований, во благо в первую очередь себе же доправленные в места отбывания наказания. 

Имена Ищущих она выводила медленнее, запоминая. Детей - быстро и мимолётно. Сэр Артур вернулся в Лондон - нужно навестить. Кето подумала, что стоит предупредить Дойла о некоторой деликатности их связи. Чтобы в отчёте значились слова об интересе Йелич к малоизвестному роману. 

Ещё станет известным.

Скрип пера мог действовать на нервы или умиротворять - говорят, что лучше всего смотрится, как работают другие - но не прерывался. На пальцах не осталось ни пятнышка чернил. 

 

- Не забудь сломать пальцы. 

 

  • Like 11

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

9 Мая 1898 года. Вечер.

Обычно Эдмунд не пил по понедельникам, но сегодня была особая причина. Ему было приказано явиться, завтра, на брифинг, для какого-то важного задания. Но постоянные проблемы со сном и головные боли все усложняли. Ему необходимо было выспаться перед завтрашним брифингом. Поэтому Грейвс поступил так же, как и всегда. В таких ситуациях он доставал из стола бутылку какого-то пойла и успокоительное, любезно выписанное одним знакомым врачом. Эдмунд уселся в старое, просиженное кресло и начал пить. У алкоголя был отвратительный вкус, но учитывая его небольшую стоимость, могло быть и хуже.  Он достал баночку своего лекарства, оным являлся морфин. Грейвс уже давно не мог заснуть без помощи морфина. И как бы Эдмунд не пытался убедить себя в том, что он не наркоман и алкоголик, осознание оного всегда было в его разуме. В скором времени полицейский попал в царство Морфея. Этой ночью сон был наполнен ужасными картинами прошлого. Кошмар был очень реалистичным и долгим. В нем Грейвс видел картину предательства, совершенного два года назад. И эта ужасная сцена повторялась раз за разом…

Полицейский проснулся в холодном поту, а циферблат настольных часов показывал семь часов утра. Сердце Эдмунда билось как бешеное и оно никак не успокаивалось. Уж слишком сильно Грейвс боялся повторения той ситуации.

10 Мая 1898 года. 9:30 утра.

Грейвс стоял напротив двери, ведущей в 342 кабинет. Сейчас полицейский выглядел, как подобает офицеру Скотленд-Ярда.  Неважно что происходило в жизни Эдмунда, на работе он всегда был в форме.  Поправив одежду, оперативник постучал и вошел внутрь.

  • Like 8

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
(изменено)

Набережная имени королевы-затворницы, самой плодовитой августейшей особы в Европе, поражала воображение даже искушенного туриста.

С одной стороны мост Ватерлоо, с другой башни Вестминстерского дворца, да и само новое здание, построенное специально для полицейского управления так и норовили подавить величием. Патрик не смотрел по сторонам, несмотря на то, что прогулка в кэбе по этой набережной могла бы быть весьма приятной. Он смотрел себе под ноги.

Негодная девчонка.

Все, что не делает, то назло!

Он ведь просил ее, просил всегда говорить где она. И вот, пожалуйста. Леди Йелич изволила убыть в библиотеку как раз тогда, когда из созывали на совещание в полиции. Естественно, не лично, ибо в этом случае с библиотекой пришлось бы подождать.

Ну пусть только попробует опоздать...

Кованая только на три ноги лошадь перестала раздражать ассиметричным цоканьем и стала. Пассажир покинул коляску в весьма мрачном расположении духа и даже не взглянул наверх, а ведь там тоже было на что посмотреть.

 

Здание Скотланд-Ярда, построенное восемь лет назад и имеющее целых восемь этажей, выглядело более чем достойно по соседству с королевским дворцом.

 

sy05.gif

police13.gif

Кроме того, оно было весьма современным. Электричество и телефон тут никого не удивляли, впрочем, эти блага цивилизации так и не смогли полностью побороть неповоротливую бюрократическую машину. Бумаги, отчеты и прочее, все это так и довлело над простыми служителями закона.

Вход для посетителей был открыт и, постукивая тяжелой тростью по ступеням, он вошел внутрь.

 

police12.gif

Третий этаж, поворот, еще... Вот он заветный кабинет, а имя человека, пригласившего их, смутно знакомо. Встречались? Или из газет?

Не то, чтобы инквизитор являлся счастливым обладателем пытливого ума. Его ни капельки не интересовало, почему полицейское управление зовется "Шотландским двором" или куда деваются десятки забытых зонтиков из бюро находок, но вещи, могущие быть полезными, он старался запоминать.

Бенедикт, Бенедикт... хм...

В задумчивости, кузнец так же постучал в нужную дверь и, дождавшись приглашения, вошел, по привычке, боком и пригнувшись, дабы не травмировать и без того многострадальную голову.

 
11.jpg

- Доброе утро. - на часах пробило девять пятьдесят. Инквизитор неуклюже поклонился, одновременно снимая абсолютно не шедший ему котелок. - Патрик О'Коннелл. По заданию ордена прибыл.

 

 

 

Изменено пользователем julia37
  • Like 12

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
(изменено)

9 мая 1898 года. Сомерстаун, перекрёсток улиц Чаррингтон и Алденем. 10:30 утра. 

 

Густой туман, которым был покрыт утренний центр Лондона, а точнее та его часть, которая лишь по чьей-то нелепой ошибке называлась теперь "центральной", пронзило громкое лошадиное ржание, явление само по себе редкое для тщательно выдрессированных скакунов, запряженных в кеб. Джек, впрочем, не удивился, лишь попросив возницу остановиться, расплатился с ним и направился к месту, где через серую дымку угадывались силуэты констеблей и криминалистов, снующих по месту преступления, в тщетных попытках выловить хоть какие-то улики. Сержант, конечно, не обладал обонянием лошадей, чтобы почувствовать запах разлагающихся трупов, но смрад преступления, которым провоняла округа он слышал отчетливо, потому и решил не мучить лишний раз животных, из-за двухминутной прогулки, которую он может совершить и сам. 

Сомерстаун больше был похож на пригород, даже сейчас, когда его понемногу начинали "облагораживать", если так можно назвать глобальную застройку многоквартирных домов везде, где для этого было место. Улочки, тем не менее, были весьма просторными, даже грязи на них было не так уж и много. Дома, пока ещё, были не столь ужасны, как это обычно случалось ближе к настоящему, а не этому условному центру, прозванному так, только из-за стремительного роста города за последние несколько десятков лет. Впрочем это только облегчало работу, ведь все "зеваки", которые в ином районе непременно толпой бы сгрудились вокруг, практически уничтожая возможность нормальной работы, а заодно и большую часть улик, сейчас закрылись в своих домах, лишь изредка робко поглядывая из окон, чтобы убедиться,что полиция ещё не уехала. 
- Сержант Сыскной Канцелярии по особо важным делам Джек Льюис, - неохотно представился оперативник обратившим внимание на прибывшего человека, констеблям и, отмахнувшись от их ответных представлений, принялся осматривать место преступления. Шёл 63й день с тех пор, как ему подсунули это чертово дело. Обычно, за такой долгий срок расследования объявляют выговор и снимают с дела, но тут можно было не беспокоиться, Джек был уже третьим, кто пытался найти ублюдка, совершившего 26, а судя по трём трупам, мирно лежащим на дороге, уже 29 убийств, вот только этот подонок практически не оставлял улик. Всё, что о нём было известно - размер его обуви, остальное убийца тщательно скрывал, избегая свидетелей, совершая всё быстро, без шума и бардака, как это обычно делают нормальные маньяки, ощущающие кайф и адреналин от каждого убийства, который, окутывая их мозг, заставляет совершать глупости. Этот же, даже жертвам выкалывал глаза, видимо веря в слухи о том, что в последний миг жизни в зрачках отпечатывается лик убийцы. - Кто на этот раз? 
Как всегда, место было подобрано идеально, выглянувшие случайно из окон жители с такого расстояния максимум могли увидеть размытый силуэт, и близкой дороги, с которой можно было бы что-то увидеть тоже нет, только узенький участок перекрестка, по которому вряд ли много желающих ходить ночью, а даже если такие и нашлись бы, то испугавшись криков жертв точно решили бы свернуть обратно.
- Двое местных, мать и сын, третьего соседи не опознали. - Сверившись с блокнотом гордо отчеканил констебль, смотревший на сержанта пылающим воодушевлённым взглядом.
"Ещё один из тех бедняг, что искренне считают: в сыскной канцелярии работают по меньшей мере гении, способные узнать все детали заговора против короны ещё до того, как заговорщики вообще подумают о такой возможности. Небось мечтает когда-нибудь поступить к нам на службу, но мучается страхом, что не достоин такой чести. Радуйся, что ты слишком туп, для нашей участи, а то будешь как я, третий месяц без выходных от трупов к отчетам и недовольному начальству метаться практически за ту же зарплату." - Пронеслось в голове у оперативника, впрочем вслух он этого не сказал, незачем разочаровывать тех, кто свято уверен в твоей невероятной силе. Зато, склонившись над третьим трупом, находящимся чуть поодаль от остальных, изрек очевидную вещь, которая так и не пришла в "светлую" голову констебля. - Если не опознали, значит либо любовник, либо случайная жертва. Моли Господа, парень, чтобы это было второе. 

С улыбкой отметив то, что полицейский и правда начал молиться, а заодно удивившись тому, как такого кретина вообще взяли в полицию, Льюис принялся осматривать тело. На первый взгляд это был ничем не примечательный оборванец, лет двадцати пяти, но стоило только подавить брезгливость и рвотный приступ от взгляда в кровавые пустые глазницы, заглянуть в карманы множество раз перештопанного пальто, как Джек совершенно иным взглядом посмотрел на молящегося констебля. Очевидно его мольбы были услышаны и удовлетворены многократно. 
- Больше трупов не обнаружено, везде искали? - Услышав утвердительный ответ оперативник очень обрадовался, - тебе стоит стать священником, у тебя уже прекрасно получается. Домой доберётесь сами, или вон криминалистов попросите вас подвезти, ваш кеб я заберу.
Не дожидаясь возражений, сержант подскочил к полицейскому кебу, стоящему неподалеку и приказал вознице трогать. Конечно он мог взять кеб криминалистов канцелярии, которые, как он надеялся, и должны были его подвести к офису, но сейчас у них были дела, а ссориться с этими ребятами, забирая их транспорт, Джек ещё не настолько сошел с ума. Но этот день обрадованный британец уже готов был назвать одним из лучших в своей жизни, у него наконец появился шанс если не поймать преступника, то хотя бы узнать новые, весьма важные детали. Кто бы мог подумать, что Невидимка, как уже прозвали этого маньяка полиция, вдруг случайно убьёт вора-домушника, оставив в живых его напарника, без которых те, как известно, на дело не ходят. А то, что это было именно ограбление, можно было и не сомневаться, ну с какой ещё целью вор пойдет в незнакомый ему район поздно ночью? Откинувшись на сидении кеба Джек впервые за последние два месяца позволил себе расслабиться и громко засмеялся. 

*** 

9 мая 1898 года, набережная Виктории, Скотленд-Ярд. 19:37.

 

Последние слово отчета было уже дописано и подпись наконец заняла своё законное место на листке бумаги - единственном, что ещё держало Джека в этом чертовом офисе, вместо того, чтобы взять наконец пару-тройку выходных и забыть про чёртову работу и в особенности про Невидимку. 
Не прошло и двух часов с того времени, как Льюис покинул место преступления, как у него уже был потрет преступника и детальное описание особых примет, к которым, кстати, относился искусственный глаз. Всё оказалось очень просто: молодые домушники часто пользуются услугами так называемых информаторов, которые знают в своём районе кто и чем будет заниматься ночью, кого можно грабить, а кого нельзя. Берут они за это долю от награбленного и только деньгами, при том совершенно не подвергая себя риску быть арестованными, всё же ничего незаконного они не делают. Некоторых информаторов сержант знал лично и информатор Сомерстауна был одним из них, так что вскоре вор был доставлен в офис Скотленд-ярда и после обещания отпустить ему все преступные грехи на данный момент, тот легко рассказал всё, что знал. 
Дальше дело было за нищими, которым пообещали целый фунт нашедшему человека на рисунке, ну а найти человека с искусственным глазом сотне людей, на которых никто не обращает внимание, проще простого. Так что уже к шести часам убийца был схвачен и помещен в камеру, у него дома нашли улики и всё что оставалось сделать Джеку - написать отчет.
Конечно уже завтра в газетах появится новость о пойманном маньяке, в котором имя простого сержанта, конечно же заменят на кого-то из начальства, окажется что они, не покладая рук, сами ездили на места преступлений и конечно же сами придумали гениальный план поимки опаснейшего маньяка этого столетия, которое как раз подходит к концу. Но англичанин был доволен, он получит премию и наконец отдохнёт от всей этой работы, осталось только отдать отчёт. 
Вот только стоило ему выйти из офиса, как в него врезался посыльный, на бегу проскочивший охранника со словами "простите, велено лично в руки", и спросив ошалевшего от такого происшествия оперативника, он ли сержант Джек Льюис, вручил ему запечатанное письмо. 

***

10 мая 1898 года, набережная Виктории, Скотленд-Ярд, второй этаж. 09:55.
 

Утренний Скотленд-Ярд всегда радовал глаз Джека, практически пустые помещения, когда все оперативники уже разбрелись работать, криминалисты засели в лабораториях, а эксцентричные судмедэксперты обосновались в морге. Эта тишина успокаивала и умиротворяла любого, кто успел устать от постоянной суету. Вот только сейчас Джеку не помогало даже это. В письме практически ничего не было написано, банальное "прошу явиться в такой-то кабинет во столько-то времени" и подпись "Бенедикт Блэк", тот самый, чёрт подери, Бенедикт Блэк, чьё каждое дело так или иначе оказывается на передовицах газет.
"Может быть он решил похвалить оперативника, который раскрыл такое сложное дело или поинтересоваться деталями, не найдя чего-то интересного в отчете? Всё-таки если бы кто-то и смог раскрыть это дело не по чистой случайности, то это, конечно он", - но всем этим радужным мыслям суждено было прерваться, когда Джек, за несколько минут до назначенного срока подошел к кабинету номер 342, постучал и войдя внутрь обнаружил, что он там не один. Более того, кроме ещё одного оперативника, с которым Льюис кажется несколько раз пересекался, хотя и не работал, в кабинете был ещё один человек.
"Что здесь делает Господень цепной пес?" - удивлённо и одновременно раздраженно подумал британец, завидев ту самую метку, при которой у любого здравомыслящего человека возникает непреодолимое желание убраться с этого места как можно дальше. 
- Значит я здесь всё же не из-за дела Невидимки - вместо полагающегося приветствия разочарованно произнес сержант, осознав, что он вероятно не сможет взять выходной ни сегодня, ни завтра, а может и через пол года тоже. 

Изменено пользователем Firiat
  • Like 13

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

10 мая, между 8 и 9 утра 

Кладбище всех святых

 

Nunhead.jpg

Нанхэдское кладбище меньше всех своих собратьев оправдывало грандиозное название "Великолепная семёрка", данное им около полвека назад кем-то с весьма специфическим чувством юмора. Разница с ещё сохранившимися в церковных дворах захоронениями буквально витала в воздухе последних, хоть и назвать эти места вечного упокоения отличным выбором, например, для утренних прогулок мог только тот же автор цветастого прозвища. Мисс Нойман также предпочитала более обыденные маршруты, однако именно сегодня она была обязана сюда приехать. Девушка вышла из электромобиля, парой быстрых и отточенных движений оправляя слегка смявшуюся в дороге одежду. Мимолётно взглянув на белые цветы в своих руках, Герта прикрыла дверь, а по её губам скользнула лёгкая и отнюдь не весёлая тень улыбки. Хотелось надеяться, что её другу они понравятся.

 

На первом этаже небольшого дома, совмещённого с мастерской, копошился седовласый мужчины, пытающийся заставить работать очередной хитроумный аппарат. Судя по тому, как мастер то и дело одобрительно хмыкал, вскоре это занятное переплетение проводов и переключателей должно было запуститься. Всего-то и оставалось, что подключить пару клемм, которые уже покоились в руках довольно, как слон изобретателя

YAbZ8xRaQA0.jpg

когда из-за его спины раздался женский голос.

- Джон? Что вы делаете?

Известный на весь Лондон артефактор и просто гениальный техник, Джон Нэшвилл, вздрогнул, едва не выпустив из рук провода. Не самое разумное, что можно сделать с двумя, подключенными к генератору (пусть и пока выключенному) проводами.

- А... Герта, это ты, - седовласый резко повернулся к своей ученице, пряча клеммы за спиной и попытался изобразить самую невинную улыбку из своего арсенала. - Что я делаю? Так... проверяю кое-что.

- И это "кое-что" случайно не ваш беспроводной передатчик электричества? Тот, что едва не превратил в пепелище дом? - спросила девушка, неспешно, но уверенно ступая по скрипучим ступенькам деревянной лестницы, отделяющей мастерскую от жилых комнат. Её голос отнюдь не выдавал обеспокоенности или недовольства, а улыбка и вовсе могла заставить кого-нибудь подумать, что идея с пожаром ничуть не волнует жительницу этого здания. Кого-нибудь, кто совершенно не разбирался в интонациях или просто в людях.

- В этот раз такого не случится, Герта, о нет! Сегодня всё пойдёт по другому! - взволнованно проговорил Нэшвил, в порыве страсти неаккуратно взмахивая правой рукой. Зажатая в ней клемма выскользнула из перчатки и звонко брякнулась перед Нойман, не долетев где-то пару метров. Ученица посмотрела на метательный снаряд, сцепила ладони за спиной и, кивнув своему учителю, подошла к нему ближе.

- Охотно в это верю. Перед запуском я всё же проверю проводку...

- Но... - запротестовал было изобретатель, однако был прерван мягко, но в то же время очень настойчиво.

- Я проверю проводку ещё раз, а вам пока стоит принять свои лекарства. Поэтому, собственно, я вас и искала, Джон, - девушка встала перед артефактором и, судя по её выражению лица, ни прохождение лечебных процедур, ни ревизия нового изобретения обсуждению не подлежала.

- Ладно! - вторая клемма с громким бряканием опустилась на стол, а седовласый начал стягивать перчатки. Похоже, он сейчас был вне себя от ярости, если только не входил в клуб любителей очень громко класть вещи. - Ладно! Встреча с тобой в Лейпциге - это самое ужасное, что со мной могло случиться! - вскипел артефактор, активно помогая себе жестами. Пожилой мужчина, то взмахивал руками, то обвиняюще тыкал пальцем в собеседницу. - Вскоре я завершу свой шедевр и ты мне не помешаешь. Никто не помешает! Может, мир и не готов к такой мощи, но к ней готов я. И когда всё будет готово, силу моего разума смогут оценить все, от Коллегии, до самых бесправных бродяг!

Нэшвилл горделиво вскинул голову и уставился куда-то вдаль, вероятно, пронзая взглядом само пространство - вряд ли его столь заинтересовали довольно обыденные стены помещения. Герта ничего не сказала, однако, после пары минут такого стояния тактично покашляла и сказала:

- Джон?

- А?..

- Ваши лекарства...

- А, да, точно, спасибо, - поблагодарил изобретатель, с размаху хлопнул себя по лбу и громок рассмеялся. - Совсем из головы вылетело, если бы не напомнила. Ты настоящее сокровище, Герта.

Нойман столь же стоически снесла похвалу, как и звание "самого ужасного, что могло случиться". Как только ступени заскрипели под тяжёлыми сапогами мастера, девушка взяла с верстака специальные очки с увеличительным стеклом и присела рядом с хитроумным приспособлением. Учитель никогда не отличался лёгким характером, а болезнь ещё подтачивала его, безусловно, выдающийся мозг. Однако, немка была готова продолжать присматривать за ним несмотря ни на что. Всего-то нужно немного её внимания, чтобы в следующий раз ничего не сгорело... или, хотя бы, только это гениальное изобретение, а не их дом и пару кварталов.

 

Прошло почти пол года с того дня, как тело её учителя было предано земле. С тех пор девушка сюда ни разу не заглядывала, однако после приглашения, доставленного буквально на днях, она посчитала необходимым прийти к его могиле. Как бы ни была странна, непривычна, а порой и откровенно тяжела действительность, с которой пришлось столкнуться Нойман после ухода из родительского дома - она ни о чём не жалела. Теперь её ждала работа в канцелярии по особо важным делам, куда раньше её для консультаций не приглашали. "Самые отменные дела!" - любил говорить Нэшвил, что для ученицы скорее означало "сложные и ужасно опасны" и ничего с этой разницей между англичанином и немкой, по всей видимости, не поделать.

- Спасибо за всё, Джон. Я вас не подведу, - проговорила, после долгого молчаливого стояния, Герта и положила рядом с надгробием слегка увядший букет белых цветов. Теперь дело за малым - приложить все усилия, чтобы эти слова не остались пустым отзвуком, затерявшимся среди деревьев и молчаливых каменных изваяний.

 

10 мая, 10 утра 

Скотленд-Ярд

 

Ей не так часто доводилось бывать в стенах Скотленд-Ярда, даже после того, как мисс Нойман сама начала работать  с полицией. Обычно ей доставляли разные устройства на экспертизу или вызывали на места преступления для фотосъёмки, отправляя потом одного-двух патрульных, чтобы забрать результаты. Здание полицейского управления производило впечатление... пожалуй, лучше слов не подобрать - именно, "производило впечатление", а другого от цитадели правосудия и не требовалось.

Кабинет 342. Провалами в памяти она никогда не страдала, но прежде чем открыть заветную дверь, девушка всё же сверила написанное на табличке с тем, что значилось у неё в блокноте. Всё сходится. Можно и постучать.

- Доброго утра, - пожелала Герта уже находящимся внутри людям, после того как переступила порог кабинета Бенедикта Блэка. Стрелка на наручных часах грозила вот-вот указать на 10:00.

  • Like 13

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Оперативнику, имевшему вид безнадежно стеснительный, Патрик сдержанно кивнул, пряча легкую усмешку за кашлем. Не то чтобы Инквизиция враждовала с полицейским управлением, но... скажем так, определенные разногласия имелись. Дела, имеющие оттенок сверхъестественного, изымались немедля, начальство пыталось самоутвердиться за счет конкурирующей фирмы, в общем, ничего необычного в борьбе за славу  и влияние. 

Кроме того, тут вероятно, имел место в некоторой степени обывательский страх перед людьми, вроде него. Перед людьми, обладающими некими необъяснимыми силами.

Невозмутимо стряхнув пылинку с эмблемы, нашитой на одежду для официальных визитов, он представился снова, но без упоминания очевидной принадлежности к самому загадочному и влиятельному ордену в стране.

- Патрик О'Коннелл. - в комнату вошла первая дама и это была, увы, не его подопечная, но весьма и весьма миловидная особа. Инквизитор чуть склонил голову и почтительно добавил. - Мэм.

  • Like 8

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Девушка окинула обстановку и собравшихся внимательным взглядом, прежде чем пройти вглубь рабочего кабинета мистера Блэка. Обратившемуся к ней Партику досталась не менее милая, чем её обладательница, улыбка и лёгкий наклон головы в качестве приветствия.

- Сэр, - произнесла немка, взгляд которой ненадолго остановился на инквизиторской метке, вышитой на одежде широкоплечего мужчины. В отличие от остальных обладателей магического таланта, Герта отнюдь не испытывала к этому знаку ни ненависти, ни страха. Лишь небольшое любопытство и некоторую настороженность. Многолетние взаимоотношения церковной иерархиии и мастеров-артефакторов можно охарактеризовать как чисто деловые и причиной тому были некоторые особенности подобных ей людей. Кроме относительной безопасности магии, вследствие её слабости, почувствовать другого артефактора может только тот, кто обладает схожим даром, а потому поиски учеников ложатся исключительно на плечи сложившихся мастеров. Учитывая их загруженность, Королевская Коллегия работает совсем на других принципах - туда добровольно приходят те, кто собирается доказать свою состоятельность в качестве зачарователя и проходили жесткий отбор. Занятно, если вспомнить как работает инквизиция с другими ведьмами и колдунами.

- Герта Нойман. Мастер-артефактор, - решила так же представиться девушка, тем более что особых меток ей самой не полагалось, а работать лично ни с кем из собравшихся ей ранее не пришлось.

  • Like 10

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Все входящие удостаивались взгляда серых глаз хозяина кабинета и приветственного жеста, указывавшего на одно из кресел или диван, в достаточном количестве и довольно продуманно расставленные по кабинету. Блэку часто приходилось проводить брифинги и он ценил не только свой, но и чужой комфорт. Оперативники были давно изученным и насквозь знакомым опытному детективу материалом, а вот инквизитор вызвап нешуточный интерес, в первую очередь собственной внешностью. Другое дело, что получить нужную информацию из личного досье Бенедикт не смог, то, по своей структуре, напоминало хороший швейцарский сыр - с большими такими, широкими дырками везде, где только можно. В любом случае, с места в карьер расспрашивать Патрика о наличии у того братьев детектив не собирался.

 

Грейвс стоял напротив двери, ведущей в 342 кабинет. Сейчас полицейский выглядел, как подобает офицеру Скотленд-Ярда.  Неважно что происходило в жизни Эдмунда, на работе он всегда был в форме.  Поправив одежду, оперативник постучал и вошел внутрь.

 

- Вы рано. Я не буду просить вас ждать снаружи, но вот соблюдать тишину настоятельно прошу.

 

- Доброе утро. - на часах пробило девять пятьдесят. Инквизитор неуклюже поклонился, одновременно снимая абсолютно не шедший ему котелок. - Патрик О'Коннелл. По заданию ордена прибыл.

 

- Доброе, - вернул поклон Блэк, на секунду встав с кресла и снова вернулся к изучению содержимого тонкой картонной папки. - Садитесь, мы начнем, когда соберутся все.

 

- Значит я здесь всё же не из-за дела Невидимки - вместо полагающегося приветствия разочарованно произнес сержант, осознав, что он вероятно не сможет взять выходной ни сегодня, ни завтра, а может и через пол года тоже.

 

Реплика сержанта осталась вообще без какой-либо реакции и, со всей определенностью, это было сделано намеренно.

 

- Доброго утра, - пожелала Герта уже находящимся внутри людям, после того как переступила порог кабинета Бенедикта Блэка. Стрелка на наручных часах грозила вот-вот указать на 10:00.

 

- Доброго утра, мэм, - отреагировал очередным вежливым вставанием с кресла Бенедикт. - Осталось дождаться наших магов, судмедэксперта и криминалиста и тогда наша особая группа будет в сборе. Надеюсь, они не опоздают.

  • Like 12

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
(изменено)

Капли воды неспешно наклеивались своими диполями воды на кожу, согревая её в своих горячих объятьях. Кай лежал в ванной, прикрыв глаза и наслаждаясь лившейся из стоящего неподалёку грам-проигрывателя незатейливой мелодией, состоящей из переплетения фортепиано и тонких голосов скрипок. Нет, он не был музыкантом. Но какой хороший человек не любит хорошей музыки? Особенно когда от горячей воды - блага современной цивилизации и технологического прогресса - на сознание опадает тяжёлая чёрная вуаль, расцвеченная лишь цветными всполохами под опущенными веками, а звуки дополняет яростный гул ревущей по без меры расширенным сосудам крови. 

Рука поднялась из тёплой воды и легла на торчащие мокрыми сосульками светло-рыжие волосы, лениво почёсывая затылок. Мужчина блаженно причмокнул губами и уже хотел опуститься поглубже, пожертвовав коленками, что неизменно поднимались стоило ему попытаться умостить верхнюю часть тела в не такой уж и огромной ванне...но богемные порывы были прерваны самым ужасным и беспардонным образом!

Оглушительным звонком, раздавшемся от двери и прокатившим по всей квартире с высокими потолками и загулявшим среди стен, закутанных в обои пастельных тонов, и обрушимся беспощадным набатом на обострившийся в тишине слух.

- О Боже...я же не грешил на этой неделе! Вроде как... - сонно пробормотал ирландец и перекинул ноги через край ванны, какое-то время тупо смотря в одну точку, стараясь собрать разбегавшиеся рождественскими кроликами мысли.

uzn_1376403410.jpg

Трагически выдохнув, Кай заворочался по эмалированной белой поверхности свинцовой, на самом-то деле, ванной. Кое-как вырвавшись из горячего плена такой нежной воды, он прошлёпал босыми ногами по холодному кафелю, оставляя за собой мокрые следы и недовольно ёжась, пока на плечи ложился махровый банный халат зелёного цвета. Спрятав мокрые ступни в мягкие тапки, Кай неспешно направился к двери своей квартиры, преодолевая океан из мягких ковров и дверных проёмов. Квартирка была, на его вкус, великовата для холостяка, но с государством не спорят, когда то выделяет тебе жильё. Особенно такое щедрое.

 

- Кто там? - конечно, это центр города, но предусмотрительность никогда не предупредит. Особенно когда ты вращаешься в кругах плотно связанными с криминалом. 

- Послание от министерства разведки! - раздался бодрый чеканный голос за дверью, чуть приглушённый слоем древесины.

Кай закатил глаза и защёлкал замками. Уж лучше это были бы убийцы, подосланные уличной бандой. На пороге перед ним нарисовался словно сошедший с агитационных плакатов армии парень. Идеальный серый китель, гладковыбритый и гордо вздёрнутый вверх подбородок, идеально уложенные тёмные волосы и чувство собственного достоинства, светившееся в серых глазах. Ну просто мистер-идеал! Хоть линейкой снимай параметры и отправляй замеры на заводы её Величества по созданию автоматов.

- Да-да, - ирландец вопросительно вздёрнул светлые брови и опёрся плечом о косяк, смотря прямо в глаза незваному гостю. Хоть Кай и не обладал идеальной фигурой и челюстью, способной колоть орехи, чувство собственного достоинства у него никуда не девалось и не опускалось. Ещё чего!

- Вам письмо, - рука "автомата" струной выпрыгнула вперёд, подсовывая запакованный жёлтый конверт.

Судмедэксперт не поторопился вцепиться в письмо. Длинные пальцы с ленцой прихватили его и поместили за ворот халата.

- Эт всё?

- Да, сэр. - с чувством собственного достинства кивнул солдатик, после чего перед его носом стремительно захлопнулась дверь, будто бы только этого и дожидавшаяся. И Кай не мог судить её!

- И что это у нас, - с глубочайшим вздохом, мужчина приступил к извлечению письма, подхватив с серванта нож для почты, одним отточенным движением рассекая бумагу и раскрывая сложенное письмо, щурясь и внимательно вчитываясь в убористый почерк, постепенно ощущая, как сверху на него накидывается новая порция дерьма, грозившая погрести по самые уши...Нет, не то чтобы он не любил разведку короны, он же не террорист какой! Но все их дела отдавали душком. Специфику даже пластика не исправит.

 

***

 

Ах, надо было спешить! Ага, надо спешить...но ирландские пол часа это как неписанный закон. Именно поэтому Кай заспешил мимо снующих кэбов не в сторону Скотланд Ярда, а в сторону паба. Да-да, самого что ни на есть ирландского паба, прямо посреди Лондона. И такое бывает. Трость бодро выстукивала ритм шагов беззаботного гения от медицины, которым себя по скромным расчётам считал Кай. Нет, ну вы сами посудите! Ему всего 31 год, а навыков и знаний как у какого магистра! Впрочем, он не был настолько горделивым, так что веснушчатое лицо уже тянулось в беззаботной улыбке заплывающего за стул у стойки выпивохи. Нет, это не была пропитая ухмылочка алкоголика, скорее лучезарная улыбка человека привыкшего расслабиться перед тем, как напрягаться.

- Пинту тёмного!

Палец взмыл вверх и бармен кивнул, быстро и ловко наполняя пинту пивом и подвигая его к своему постоянному клиенту, приветственно улыбаясь и кивая, так что чуть загнутый вниз кончик носа коснулся губы. Чернявый, кудрявый, темноглазый, носатый с фамилией Зильберман и яростно утверждавший, что он ирландец до мозга костей, просто мама, когда была беременна им, часто ходила мимо синагоги. 

Сдув пену, Кай пригубил терпкого напитка и уселся поудобней, довольно наблюдая за спешившими мимо джентльменами и леди, пока по дороге колесили электрические экипажи.

Что за денёк!

 

***

Выдохнув, Кай снял свой котелок и, посмотрев на латунные часы, спрятал их обратно. Даже не опоздал, что странно. Видимо, привычка просыпаться в 6 утра поглощала даже хвалёную ирландскую непунктуальность. Рука легла на ручку двери и дёрнула её вниз, с тихим скрипом успевших поизноситься петель отворяя проход в...да обычную комнату, отражавшую джентльменские нравы. Дерево и ещё раз дерево. И книги! Какой джентльмен без книг? Закинув трость рукоятью на сгиб плеча, ирландец коснулся полей невидимой шляпы, сейчас зажатой свободной ладонью.

- Доброго...утра, джентльмены, леди, - почтительный кивок и широкая улыбка досталось присутствующей даме, - вы просто очаровательны. Кай Мёрфи, судмедэксперт.

"Кто все эти люди, чёрт побери? Во что я ввязался?" Все эти и подобные этим мысли скакали по черепной коробке, пока мужчина спокойно прошествовал к диванчику и опустился на него. И ни одна мысль не вышла за пределы вежливой улыбки.

Изменено пользователем Gonchar
  • Like 14

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Майское солнце заглядывало в скудно обставленную комнату. Первые рассветные лучи были робкими, янтарными с розовым оттенком, а тени от открытых ставен - длинными, мрачными. Но с каждым часом свет становился все смелее - тек по книжным полкам, проскочил по столику, заставленному флаконами святой воды, заставил их вспыхнуть. Отвоевывал у сиреневых сумерек все больше места, пока не вызолотил все аскетичное жилье экзорциста Кьяры Бирн.

Последняя сидела на краю жесткой тахты, прижав ладонь к гладкому лбу, словно пытаясь унять головную боль. Пальцы второй руки прижимали к покрывалу послание, со всеми положенными реквизитами и выражениями предписывавшее ей прибыть в Скотленд-Ярд.

Головная боль - да, пожалуй, сравнение подходящее. Бирн всего несколько часов назад вернулась с вызова, оказавшегося, хвала небесам, ложной тревогой. Но сил и нервов было потрачено немало, а полицейские... У этих, кажется, и в своих методах недостатка нет. И в людях тоже. Так с чего им понадобилась помощь Церкви? Ее помощь?..

 

В любом случае, от таких приглашений отказываться не приходится. Прощай, отдых - действительно, зачем?.. Нахальный солнечный зайчик прыгнул на крест, висевший на груди девушки. Пробежался по серебряной перекладине и соскочил на раскрытую Библию рядом с кроватью. Кьяра моргнула, перевела отрешенный взгляд на желтоватые страницы. Послание Коринфянам, глава 15, стих 58.

 

...будьте тверды, непоколебимы, всегда преуспевайте в деле Господнем, зная, что труд ваш не тщетен пред Господом.

 

- Аминь, - вполголоса сказала себе экзорцист, усилием воли поднимаясь. Время ждать не будет, а пешая прогулка все лучше кеба, если речь идет о том, чтобы привести голову в относительный порядок.

 

Ставни только хлопнули от сквозняка, когда дверь закрылась. Да покачивалась вешалка, с которой сорвали плащ.

_________________________

 

Утренний Лондон был красив, как всегда. Кипел жизнью, как всегда. Джентльмены в котелках, отсчитывающие шаги тростями. Дамы с модными нынче зонтиками. Заученные крики ребятишек, продающих газеты - энтузиазм, от настоящего не отличить. Может, и правда настоящий. Грохочут по брусчатке колеса строгих экипажей. А если запрокинуть голову - небо. По-весеннему бледное, холодное. Тронутое полупрозрачными облаками, словно мазками жемчужной акварели. А к полудню разольется лазурью. Хотелось бы побродить подольше, а лучше - выйти к вокзалу, разрешить поезду унести ее домой, к морю.

 

...будьте тверды, непоколебимы...

 

Но вот и тяжелые двери полицейского управления. Интересно, сколько там на часах? И спросить не у кого, хм. Впрочем, чувство времени редко подводило Кьяру. Привыкаешь рассчитывать и время, и ритм, когда постоянно твердишь всякое нараспев. Она не опаздывала, наверняка.

 

...всегда преуспевайте в деле Господнем...

 

Косые взгляды сотрудников бегут навстречу ей, скользят по ней, летят следом, пока она поднимается по лестнице. Чьи просто любопытные. Чьи отмечены неприязнью. Чьи бесстрастные. Просто таков долг полицейского - подмечать все.

Что они увидят в ней? Да наплевать.

 

...зная, что труд ваш не тщетен пред Господом.

 

И это - единственное, что важно.

 

- Доброго утра, - произнесла экзорцист, входя в кабинет. Хм, а не только она получила извещение. Хотя радости это точно не предвещало.

  • Like 14

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Существует феномен симпатической связи. Часть всегда связана с целым, живое – с живым, мертвое – с мертвым, благостное – с благостным, гневное – с гневным. Подобные тому связи возникают согласно двум принципам. Первый из них гласит: подобное производит подобное, или же следствие похоже на свою причину. Согласно второму принципу, вещи, которые раз пришли в соприкосновение друг с другом, продолжают взаимодействовать на расстоянии после прекращения прямого контакта.

Закон подобия. Гомеопатический, или имитативный феномен.

Закон заражения. Или связь контагиозная.

Первый вид связи лучше всего обозначить термином гомеопатической, поскольку альтернативный – магия имитативная – не исключает или даже подразумевает сознательно подражающего агента, что чрезмерно сужает сферу действия.

Злоупотребление миром идей? Практика человеческих взаимоотношений изобиловала опытом, в любой точке земного шара, и это… пожалуй, обнадёживает. Как и то, что миссионеры не сумели перебить всех туземцев на родной планете. Мысль влияет на время, в особенности коллективная.

Кулачок подпирал щеку застывшей в немом диалоге в себе самой. Три часа в одной позе, не шелохнувшись и не прислушиваясь к уничтожению жертвенно поднесенных даров, согласно обряду и традиции Национальной Лондонской Библиотеки, в уютной секции, куда имеют доступ исключительно члены Ордена.

94714c0ae963bb15d01e00955d148c92.jpg

Конечно, не тайные архивы. Пока не тайные архивы Ватикана.

Таковы законы этого мира, выбирать не пришлось. Кето скосила взгляд на часы и решительно захлопнула пыльный фолиант в полтора локтя высотой страницы. Корешок давно истёрся за давностью лет, и никому не приходило в голову взять в руки кисточку и воссоздать название. Технологии? История? Что на этот раз. Скорее всего, история. 

Ощущение постоянного наблюдения преследует с самого начала, будучи кристальной уверенностью. Вам уже скучно? Вам и не нужно любить.

 

"Mystery is important, señorita"

 

Знает ли, что официальный надзиратель бесится?

Безусловно.

Думает об этом?

Нет.

Злорадствует?

Нет.

Назло?

Нет.

Мстит?

Нет.

Будет вовремя?

Безусловно.

Практику переориентации социальной агрессии по иерархической вертикали, как элемента внутривидового выживания, рекомендуется перенаправить на поточные дела.

 

А набережная действительно хороша. Сложенная картинка из несочетаемых пазлов, острых, порой несопоставимых в микро или макро масштабе.

 

10 мая, вторник, 09:59:57

Скотленд-Ярд

 

Стрелка стыдливо затаилась за три секунды до катастрофы, если бы кто решил соблюсти букву закона и проследить, когда к подошедшим заранее присоединилось ещё одно лицо. Личность эта, по первому впечатлению в высшей мере хаотичная, юркая и бунтарская, напротив, была склонна к социальному порядку, словно тот или иной механизм, коими наводнилась столица за последних полвека. Пытливые умы поддерживались Короной, и были под защитой вездесущих журналистов. Подумать только, неугодный памфлет мог оказаться даже в завтраке Премьер-Министра!

Встреча была назначена на десять. Три. Два. Один. Всё чётко. Ни тени удивления не промелькнуло на лице заставшей куда больше чем одного оперативника или одного заказчика.

- Доброго утра, - в приветствии, заученном наизусть бесконечными повторами последних нескольких лет, все равно чувствуется южный акцент. Обладатель сего, не самого высокого, не самого чистого, но глубокого женского голоса, не намерен ассимилироваться с местным населением или перенимать больше, нежели требуется для качественного выполнения служебных обязанностей.

Вежливый, но не более того, кивок Бенедикту, словно лицу знакомому, бесстрастный взгляд личному церберу, пребывающему в наилучшем расположении духа по своему обыкновению, и вскользь по остальным. На чужестранке был чёрный аскетичный женский костюм, который был удобен ещё и тем, что забывался раньше, чем взгляд успевал перетечь на новый объект внимания.

Если бы, конечно, не знак патентованного мага крови, повисший медальоном на чёрной длинной ленте. 

  • Like 13

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

- Доброго...утра, джентльмены, леди, - почтительный кивок и широкая улыбка досталось присутствующей даме, - вы просто очаровательны. Кай Мёрфи, судмедэксперт.

 

Не то чтобы Патрик опознал земляка за версту, но чем-то таким ирландским веяло и от светло-рыжих волос и от в некотором роде позерской манеры разговаривать. Судмедэксперт тоже производил впечатление. Но эффект был совсем не таков, как, скажем, у Тауэрского моста.

Определенно.

 

- Доброго утра, - произнесла экзорцист, входя в кабинет. Хм, а не только она получила извещение. Хотя радости это точно не предвещало.

 

- Доброго. - мрачно ответил Патрик, удержавшись от первой реакции.

В самый первый момент ему очень хотелось отчетливо чертыхнуться.

Может, на улице и распогодилось, но его настроение становилось все более сумрачным. Мало ему было проблем с коварной гречанкой, так теперь еще и за ним самим устроен негласный присмотр? До сих пор он нежно лелеял надежду, что встречаться с новым орденским мозгоправом ему придется не чаще двух раз в год, как и было указано в инструкции.

 

Декабрь 1895 года. Лондон. Орденская канцелярия

Человек возле двери со скромной латунной табличкой, занимал неправдоподобно много места. Возможно, это произошло потому, что сегодня он не прилагал никаких усилий, чтобы казаться меньше.  
В руках перед собой он держал бумагу, на которой твердым почерком его непосредственного начальства было написано что-то роде "явиться... немедленно... в случае ослушания..." и все в таком духе.
Выцветшие голубые глаза смотрели на приказ, но, похоже, видели что-то совсем другое.
 
Служка в черной сутане распахнул дверь перед ним, молчаливо склонил голову и прошел дальше по коридору. Вскоре его силуэт исчез за поворотом.
Если присмотреться, можно было заметить выцарапанные по всей длине дубового наличника символы на непонятном большинству языке. В самом кабинете (или келье?) было тепло, слегка душно и пахло ладаном и травами. Стен не было видно из-за полок, поднимавшихся до самого потолка и сплошь заваленных книгами, свитками и артефактами. Зато на большом письменном столе царил идеальный порядок.
Дневной свет, бивший из-за стрельчатого окна, окутывал фигуру в черном плаще почти что божественным ореолом. Из-за него же было не разглядеть ни роста, ни лица, ни чего-либо вообще.
- Проходите, брат О'Коннелл, - произнес хорошо поставленный женский голос. - Я ждала вас.
 
Пройдя в дверь, как обычно, боком, Патрик выпрямился и прикрыл ладонью лицо от света. Человек в чёрном плаще, так удачно скрывавший своё лицо с помощью нехитрых приёмов маскировки, видно, был склонен к эффектным появлениям.
Кузнец остался стоять посреди благоухающего кабинета.
- А где господин Джонс?
Только ещё нового свеженького экзорциста не хватало...
 
..или просто радовался солнечному свету, который не был частым гостем в Лондоне, где господствовали туман и дымы фабричных труб. Неизвестная открыла окно, и в кабинет ворвался холодный утренний ветер. Экзорцист сбросила плащ и отошла от окна к старинной вешалке, тронутой патиной. Взору Патрика открылась - иначе не скажешь - пигалица, которой, судя по внешнему виду, едва стукнуло двадцать. В лучшем случае. 
Девица смогла бы дотянуться до плеча кузнеца только на цыпочках.
Если бы постаралась.
- Присаживайтесь, брат О'Коннелл, в ногах правды нет. Да вы и сами знаете, - протянула она, повесив плащ и повернувшись к посетителю. Смотрела она снизу вверх, конечно. - Мистер Джонс? Вы о предыдущем экзорцисте? Если да, у духовенства возникли вопросы к качеству его работы. Его отозвали. А я примчалась сюда прямиком от девонширского побережья, потому что срочность, важность и так далее. И, боюсь, брат, именно вы - одно из моих срочных дел.
 
Несколько секунд после разоблачения доктора-мозгоправа кузнец стоял, как громом пораженный. Грозы не было давно, но эффект мог бы бы похожим.
Причем поражен он был определенно неприятно. Мало того, что новый человек, мало того, что почти ребенок... так еще и женщина. Чуть выдвинув вперед угловатую нижнюю челюсть, Патрик, наконец, сел.
-  Мне следует чувствовать себя п-польщенным? - впрочем, достаточно ровный тон низкого вибрирующего голоса не давал никаких оснований предполагать издевку, либо что-то еще.
Единственной зацепкой была отчетливая запинка, как-то выбивавшаяся из образа неотесанного громилы.
 
Экзорцист едва слышно хмыкнула, словно хотела сказать нечто вроде "ага, понятно", но поленилась. Вместо этого она села за стол напротив кузнеца. Одним плавным ровным движением руки, затянутой в перчатку, отодвинула разложенные бумаги, задержав ладонь на одной из папок. Последняя больно смахивала на личное дело. 
 
- Наказующий шестого ранга спрашивает у экзорциста, коего видит впервые, как ему следует поступить? - бровь вопросительно изогнулась, но глаза - эта серая сталь осталась столь же холодной, сколь и была. - Что же, если это не внезапное проявление чувства юмора, встретить каковое я ничуть не уповаю, и вам действительно интересно, как покинуть это место побыстрее, советую задуматься, каким образом служитель, подобный вам, мог обратить дарованную Господом нашим силу не только против врагов Его, но и против братьев по оружию равно. Если ваш ответ меня удовлетворит, эта встреча будет окончена скоро и безболезненно, к обоюдной радости.
 
Наказующий целого шестого ранга безусловно был заинтересован закончить этот разговор поскорее. Только вот вряд ли  его собеседницу устроил бы способ, каковым он предпочитал подобные встречи заканчивать.
- Враг может скрываться повсюду. - заметил инквизитор, полагая, что Инквизиция по сути своей зиждется на подобных мировоззрениях. - Солдат, проявляющий трусость в бою, офицер, преступно пренебрегающий своими обязанностями...
Он даже хотел начать загибать пальцы, но сдержался, уложив руки на колени.
- Но разумеется, мне жаль, если я когда-либо повел себя несообразно  степени возможного от этих поступков в-вреда.
 
- И священнослужитель, допустивший в своё сердце червоточину слабости и сомнения, принимаемую за милосердие, - закончила экзорцист. - Ну, разумеется. Только есть одна проблема. Вам не жаль. И я могла бы закрыть на это глаза - в конце концов, мне до судьбы бедолаг, которых угораздило с вами повстречаться, дела нет. Но вторая проблема не даёт мне это сделать. Что движет вами в такие моменты, О'Коннелл? Ваши собственные побуждения? Желание быть карающей дланью Господней? Или же нечто заставляет вас забыть, что вы не рука его, а пёс - пёс, который кусает без команды?
 
Повисла небольшая пауза. Патрик привстал и, склонившись вперед, сдавил край столешницы так, что костяшки пальцев побелели. Ничего не случилось - стол был сделан из очень хорошего дерева.
- Н-нечто? - переспросил он очень-очень тихо, уставившись своими ничего не выражающими глазами в лицо совсем юной девицы, возомнившей (неоправданно, по его мнению) себя судией поступкам других. Через несколько секунд взгляд медленно соскользнул на табличку с именем.
Нависающая над целительницей глыба столь же медленно и плавно вернулась на свое место по ту сторону довольно ненадежного барьера из древесины.
- Сколько вам лет, мисс Бирн?
 
Рука в перчатке слегка дернулась, а пальцы попытались сложиться в некий знак, когда кузнец угрожающе навис над своей визави. Мышцы напряглись, будто девушка была готова отпрянуть и защищаться. Но голос, когда она вернула себе самообладание, был таким же ровным и почти музыкальным. 
- Мне двадцать пять, О'Коннелл. Решили бросить и меня на весы? И что сделаете, найдя слишком лёгкой?..
 
- Я бы дал вам пятнадцать. - губы сложились в кривоватую улыбку.
Реакция его удовлетворила. Вполне.
- Так чего вы хотите от меня? Чтобы я распахнул душу и пролил благостные слёзы раскаяния у вас на плече?
 
Если бы выражение "дуэль на улыбках" существовало, оно было бы применимо к текущей ситуации.
- А мне наплевать, сколько лет вы мне даёте. Вы можете сколько угодно рыдать на моем плече, если ВАМ того захочется. Но. Я хочу знать, сколько бойцов вы можете покалечить, сочтя, что они недостаточно хороши для вас. Сколько операций перечеркнете своим непогрешимым суждением. Сколько моих братьев и сестёр пожертвует своей жизнью, чтобы быть достойными вашего одобрения. Дайте мне услышать верный ответ, и мы оба вернёмся к делам.
 
- Да причём здесь моё одобрение! - эта девчонка выводила его из себя.
Патрик прикрыл глаза на мгновение.
- Мне ставят задачу - я делаю все, чтобы выполнить ее. Все. - на последнем слове он особо остановился. - Такие как я, нужны нашей стране. Потому что есть люди много хуже и кому-то придётся замарать ручки. Чтобы не пришлось пачкаться вам.
 
- Не забывайте, Патрик. Нет более и менее ценных душ для Господа нашего. Он любит равно белоснежных ягнят и паршивых овец. И наша задача - спасти всех, кого можно спасти. И только она важна. Так что направляйте ваш гнев в соответствии с указаниями Инквизиции. Да, разрешаю порыдать на плече.
Произнося эту оскорбительную тираду, экзорцист откуда-то выудила связку амулетов, внешний вид которых говорил о старинном происхождении. Перебирала их одной рукой, стараясь пропустить сквозь золотое кружево солнечный свет. Следила за причудливыми тенями, которые плыли по полкам и лицу инквизитора.
 
Подопытный побледнел и вскочив, смахнул со стола какую-то вещицу. Нет, он не был одержим. Ярость была его собственной, определённо.
- Царапай, что хочешь, в своих бумажках. - прорычал он. - Мне плевать.
Дверь хлопнула с такой силой, что едва не сорвалась с петель и возможно, это был лучший исход. Для обоих участников неприятной беседы.
 
В кабинете стало тихо. Слишком тихо. Особенно после недавнего взвинченного диалога. Медленно оседала пыль, потревоженная хлопнувшей дверью.
Экзорцист-целитель Кьяра Бирн отрешенно наблюдала за кружением пылинок, мерцавших в столбе света. Выполнившие свою задачу амулеты ушли туда, откуда были извлечены. Что же, лучше так, чем наоборот. Стандартная проверка, которую она не имела права не провести, всего лишь выбила его из колеи, в которой инквизитор и без того не шибко уверенно держался.
Рука в перчатке храбро скользнула в кипу документов, вернувшись с чистым листом гербовой бумаги. После мига задумчивости целительница сложила в голове нужные формулировки, и перо резво заскользило по заключению. Признаки влияния демонического происхождения - отсутствуют... лояльность Инквизиции - проверено (знак "+" рядом), проблемы в области самоконтроля и управления гневом.
Предписываемые меры: удерживать от активной деятельности в течение длительного времени: от года (минимально) до двух лет (рекомендовано).
Подпись, оттиск личной печати. Жаль, ей хотелось бы лучшего результата. Но всегда приходится довольствоваться тем, что имеешь.

Спустя полтора года в Лондоне изменилось многое, но не бывший кабинет мистера Джонса. Кьяра с упорством стоика пыталась разобрать старые книги по демонологии, личные дела братьев, проходивших через экзорциста, и не представлявшие ценности бытовые заметки, но забросила безнадёжное дело, ограничившись, как и в прошлый раз, идеальным порядком на столе. Глаза слипались, напоминая о несовершенстве человека, которого Господь зачем-то наградил потребностью во сне. Дарила надежду, пожалуй, только погода - с каждым визитом Бирн Лондон радовал ее свежим ветром и частыми проблесками солнца. Из раскрытого окна доносились голоса улицы. 
 
С вежливым стуком, дождавшись её краткого "да", в комнату вошёл служка. Склонил голову.
- С возвращением в канцелярию, мисс Бирн.
- Спасибо, брат Джереми, - ответила экзорцист. Помолчала, как делают люди, собираясь услышать то, что слышать не хотелось бы. Но парнишка опередил её. 
- Инквизитор был извещён о необходимости возвращения. 
- Благодарю, - Кьяра кивнула. Было совершенно очевидно, в каком настроении он будет, когда увидит ту, которая отправила его в этот отпуск. Но ничего не поделаешь.
 
В назначенное время инквизитор явился пред светлы очи юной докторши. Кажется, он стал еще больше за то время, что они не виделись. Из-под пальто светился ярким светом чудовищно безвкусный жилет, а сапоги были заляпаны грязью по колено.
- И снова вы здесь. - вместо приветствия произнес Патрик, усаживаясь в кресло напротив. - Сколько лет, сколько зим.
Он выглядел спокойным, впрочем, сложно было сказать наверняка, особенно, если учесть, что прошлая рекомендация мисс Бирн обернулась довольно болезненным падением с карьерной лестницы в дополнение  к отпуску.
 
- Здравствуйте, брат О'Коннелл, - кивнула Кьяра. - Совершенно верно, и я здесь. Хорошо выглядите, кстати говоря. Несмотря на то, что путь до Лондона вы проделали в лучшем случае верхом.
"Чего не могу сказать о себе", - подумала врачевательница. Пара симпатичных синяков давно обосновалась под её глазами, и, кажется, не собиралась сдавать позиции. Волосы она последний раз подрезала ножом, пользуясь кратким привалом в пути и котлом с водой для чая вместо зеркала. По сравнению с девонширской глушью, по которой она моталась последние полгода, лондонское отделение казалось приятным разнообразием. 
- Как вы оцениваете своё мироощущение и настроение? Произошли ли какие-либо перемены за прошедшее время? Насколько крепок ваш сон? Есть недомогания любого рода?
Стандартный перечень вопросов. С учётом того, откуда он приехал, проводить испытания на одержимость экзорцист не собиралась. К тому же, сразу по прибытию она обновила защитные символы в кабинете, так что вряд инквизитор даже смог бы спокойно в нем находиться, обретайся в его теле какое-нибудь зло.
 
- Я настроен работать. Хотя теперь мои обязанности и переменились. - после паузы произнёс он.
Полтора года прошло. Многое забылось. Однако, некоторые вещи остаются в памяти навсегда. А еще инквизитор не ездил верхом. Его тело был плохо приспособлено ко всяким акробатическим упражнениям, да и опора для такой массы нужна было достаточно прочная.
- По правде говоря, первые полгода мне временами очень хотелось свернуть чью-нибудь шею. - звучало забавно, но Патрик вовсе даже не улыбался. - Но теперь это прошло. Я само спокойствие и миролюбие.
А ещё ему удивительно везло на несносных девиц в последние месяцы и как раз сейчас одна из них болталась где-то без надзора и надлежащего контроля.
Это нервировало.
 
- Я понимаю, - вполне серьёзно кивнула экзорцист. - Дело не в том, чего мы хотим, а в том, как происходит реализация наших желаний. Что вас беспокоит, инквизитор?
 
- Моя работа. Как и всегда.
Пес. Пес Господень. 
Овечка отбилась от стада и бродила по незнакомому городу, ища приключений на интересные места, а он вынужден был тратить здесь время на формальности.
Не комфортным было буквально все. Необходимость сдерживаться, эта девица, по необъяснимой прихоти мироздания, получившая власть нам ним, новая должность, неровно обстриженные волосы...
Все.
- Я должен заполнить какие-нибудь бумаги? - собрав всю доступную вежливость в кулак, вопросил подопытный. - Все ваши рекомендации выполнены в точности.
Сослали в монастырь, понизили, приставили к человеку, к которому он меньше всего хотел бы приближаться после всего..
Так что ещё?
 
- Нет, - экзорцист покачала головой. - Я сама заполню лист осмотра. Если у вас есть претензии к качеству проведённой работы, вы вправе составить жалобу. Куда её направить, думаю, знаете. 
Серые глаза внимательно смотрели на пациента. Похоже, и впрямь думает, что попал в монастырь по её прихоти. Прихоти, подумать только. Не видит, что она пыталась уберечь его самого от глупостей, которые так легко наделать в том состоянии, которое она имела счастье видеть год с лишним назад. 
Ну, что же? Унизиться? Попробовать объяснить, достучаться? Врачи то и дело говорят банальности. Не ешьте сладкого. Не ешьте жирного. Высыпайтесь. Прекратите носить большие тяжести, чем позволяет вам хребет. Но все напрасно. Ведь, разумеется, доктор накладывает ограничения, чтобы потешить своё извращенное "я". 
Нет уж, обойдётся. В конце концов, какое ей дело? Она его больше не увидит. Может, ей повезёт, и на следующую плановую проверку вызовут кого-нибудь ещё. Пусть думает и дальше, что только его руки здесь запачканы тяжёлым трудом во имя их бога и их страны.
- Не смею задерживать, брат О'Коннелл. Вы наверняка истосковались по делу. Да хранит вас Господь.
Врачевательница быстро заполнила текстом заранее приготовленный документ. Поставила свою каллиграфическую подпись и протянула благодарному пациенту. Стоящий отдельной строкой вердикт бросался в глаза - готов к возвращению в строй в любое время.
 
Патрик поднялся на ноги и некоторое время смотрел на написанный документ. Похоже, он не ожидал, что экзекуция закончится так скоро.
Не то чтобы он совсем не был согласен с умозаключениями мисс Бирн. Но признаваться в этом ей само собой не собирался.
- Спасибо. - с некоторым удивлением сказал он. - До встречи через полгода.

Юная докторша во многом была права. Но, по крайней мере, в одном она ошиблась. Им обоим суждено было увидеться очень скоро. И похоже, не последний раз

 

- Доброго утра, - в приветствии, заученном наизусть бесконечными повторами последних нескольких лет, все равно чувствуется южный акцент. 

 

Патрик дотошно взглянул на часы. До десяти оставалось секунды три.

Ну надо же! Какая экспрессия.

Вернул тяжелый взгляд скромнице в черном, как бы угрожая занудной лекцией о пунктуальности и необходимости беречь его несчастные нервы по окончании этого разговора, после чего снова назвал свое имя для тех, кто его не слышал и весь во внимании, обратил бесцветные глаза на господина Бенедикта.

 

  • Like 12

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
(изменено)

- Доброго. - мрачно ответил Патрик, удержавшись от первой реакции.

В самый первый момент ему очень хотелось отчетливо чертыхнуться.

Как там он говорил? Проломить кому-то череп? О, сейчас Кьяра прекрасно его понимала. Она бы с удовольствием сделала бы трепанацию тому, кто был ответственен за их одновременное нахождение в кабинете. Полицейские и ирландец - какие ещё испытания Господь уготовил её терпению? Сколько ещё людей, которые не дают за её знания и пенса, она встретит?

Тихо, Ворон. Тихо. Ты здесь не за этим. Если бы мир внезапно потерял потребность в её услугах, Кьяра бы только с облегчением вздохнула (это означало бы, например, что её сны не будут пополняться новыми персонажами, а хроники памяти - новыми черными строками). Да только распорядок дня её говорит об обратном.

Доброго утра, - в приветствии, заученном наизусть бесконечными повторами последних нескольких лет, все равно чувствуется южный акцент.

Правильные черты лица. Как на статуях в Британском музее. Красивое чёрное платье. Без столь любимого женщинами турнюра. И эта подвеска, бросающаяся в глаза - тому, у кого взгляд намётан. Маг крови. Ну замечательно. Интересно, какие ещё сюрпризы преподнесёт им канцелярия? Ведьма?

Изменено пользователем Grey_vi_Ory
  • Like 7

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

По мнению Шандора её было слишком много. Нет, фигура у племянницы миссис Хэйс, его экономки, отлучившейся проведать больную сестру и оставившей себе весьма энергичную замену, изящная, но в каждый момент времени у хозяина дома складывалось впечатление присутствия этой бледной, светловолосой, в общем-то, ничем не примечательной, кроме своей фанатичной увлечённость домохозяйством, девушки везде. Начать хотя бы с того, что Лиза решила навести свой порядок в его кабинете. И это после того, как была предупреждена о том, что переставлять и перекладывать что-то в этой комнате строжайше запрещено кому-либо, кроме самого Рида. Нет, он не кричал, сдержался, вернее, не совсем, был многословен, но учтив, как полагается джентльмену, отчего, видимо, напугал девушку только сильнее, потому что со вчерашнего вечера Лиза старалась не попадаться ему на глаза. Всё же, она довольно миловидна и готовит ничуть не хуже миссис Хэйс.

— Очень вкусно, мисс Леман, — Шандор улыбнулся, прожевав кусочек яичницы с беконом. — И колбаски отменные.

Девушка смутилась, опустила глаза в свою тарелку с нетронутым завтраком. Традиция садиться за стол с хозяином дома стесняла её настолько, что приём пищи становился затруднительным, а после вчерашнего Лиза, кажется, совсем лишилась аппетита в присутствии мужчины. Благо он уже почти закончил с едой и собирался уходить.

— Я не хочу, чтобы вы думали, что не ценю ваш труд, мисс Леман, сердились на меня. Просто, в каждом доме есть свои правила, и хозяин вправе требовать их исполнения. В данном случае, это важно для моей работы. Простите, если обидел вас.

— Нет, что вы, мистер Рид, как я могу, — девушка подняла на Шандора испуганный взгляд, но зарделась и снова опустила голову, едва не прижимая подбородок к груди. — Это вы меня простите. Я всё поняла. Больше не стану проявлять «излишнего усердия в наведении порядка».
Шандор усмехнулся. Память у неё прекрасная, как оказалось. Мужчина положил на стол салфетку, поднялся на ноги.

— Спасибо за завтрак, Лиза, — он сделал жест, показывая, что вставать следом за ним девушке не нужно. — Не провожайте, иначе блюдо в вашей тарелке остынет окончательно.

— Доброго вам дня, мистер Рид, — во вновь обращённых на него серых глазах появилось другое выражение, но распознать его мужчина не успел, Лиза опустила голову. Ох, уж эта девичья стыдливость.
— Спасибо, мисс Леман, — Шандор улыбнулся, правда, смущённая дама, изучавшая содержимое своей тарелки, этого не увидела.

Менее, чем через час сытый, теперь пребывающий в привычном благостно-спокойном расположении духа криминалист входил в кабинет триста сорок два, на втором этаже известного здания на набережной Виктории, куда был приглашён к десяти часам утра накануне. Он пришёл не раньше, не позже, а точно в срок.

— Доброго утра, джентльмены, и леди, — взгляд ненавязчиво, но заинтересованно скользнул по стройным фигуркам и лицам присутствовавших дам, к очарованию которых Шандор выказал неравнодушие,  в отличие от знаков на одежде некоторых из собравшихся. — Шандор Рид, криминалист, — представился мужчина, прежде чем занять одно из кресел.

  • Like 11

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

- Раз уж решили вызвать меня, то чего уж удивляться, что мистер Рид тоже очень скоро явится в этот закрытый клуб, - улыбнулся Кай, протягивая знакомому ладонь для рукопожатия, немного не по-джентльменски перевесившись через ручку дивана. Но когда это волновало ирландца?

В зелёных глазах  сверкнули искры, которые прежде падали на присутствующих, а в частности одну молодую особу, которую он ну никак не ожидал увидеть. Что за дела? 

  • Like 3

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

— Шандор Рид, криминалист, — представился мужчина, прежде чем занять одно из кресел.

- Кьяра Бирн, экзорцист, - отозвалась девушка, прежде притворявшаяся вешалкой у окна. Неудачно, судя по взгляду криминалиста, который не пропустил никого из присутствовавших. Зато он подарил Кьяре две полезных идеи - представиться и сесть. Которые она и воплотила, заняв одно из кресел поодаль.

Криминалист, медэксперт, Наказующий... Внушающий светлые думы набор.

  • Like 2

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

- Раз уж решили вызвать меня, то чего уж удивляться, что мистер Рид тоже очень скоро явится в этот закрытый клуб, - улыбнулся Кай, протягивая знакомому ладонь для рукопожатия, немного не по-джентльменски перевесившись через ручку дивана. 

 

Шандор тоже ничуть не удивился присутствию здесь знакомых лиц, в конце концов, они все работали в одной сфере. Судя по составу приглашённых, их ждёт нечто весьма любопытное. Перед тем, как устроиться в кресле рядом с диваном, мужчина пожал руку Каю, нисколько не обратив внимание на то, как она была ему подана. 

 

х

  • Like 2

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Оперативник сидел в кресле и стучал пальцами по ноге. Он не мог остановиться, а это, в свою очередь, его сильно бесило. Множество людей пришло, поздоровалось и уселось в кресла. Всех прибывших Грейвс встречал одинаково.

«Доброе утро. Меня зовут Эдмунд Грейвс. Я оперативник Скотленд-Ярда.».

И как бы он не старался смягчить голос, дабы не звучать грубым, у него не получалось. Каждый раз это звучало так, будто он испытывает неприязнь. На деле, конечно же, он  не испытывал большой радости от встречи с каждым из прибывших. Уж слишком ему не нравилась ситуация, а еще сильнее ему не нравился собравшийся контингент. И все-таки, важно чтобы между работниками не возникло личной неприязни, ибо иначе будет тяжело работать.

А пальцы все еще стучали по ноге, и это все еще жутко бесило Грейвса.

  • Like 7

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Патрик по возможности расслабленно расположился в самом надежном на вид кресле.

Земляк уже активно стрелял глазами, один из полисменов выглядел так, словно он смертельно болен или пил больше суток подряд. Синь под глазами, нервная дробь пальцами по колену...

Экзорцистка отвечала полной взаимностью, а криминалист не стесняясь пялился на женщин.

Блекло-голубые глаза неспешно проследовали к центру потолка и висящей там люстре, и принялись с преувеличенным вниманием разглядывать ее, в надежде, что это достаточно приличный повод возвести очи горе.

Ну кто там еще? Кажется полный набор..

  • Like 8

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
(изменено)

Благодарно склонив голову в ответ на приветствие и приглашение хозяина, девушка поспешила воспользоваться его гостеприимством и расположилась в одном из удобных и явно недешёвых кресел. Ладони опустились на подлокотники, едва заметно скользнули по поверхности, позволяя оценить качество материала, а спина мисс Нойман оставалось во время сидения безупречно прямой, словно арбалетная стрела. Некоторые привычки и условности остаются с тобой навсегда, особенно если им старательно обучали на протяжении почти двух десятков лет самые требовательные учителя. Вербальное, да и молчаливое неравнодушие, выказанное некоторыми из вновь прибываших, встречалось очаровательной улыбкой немки. Возможно, позвали их сюда не для того, чтобы они проводили время в праздных разговорах, но рамки поведения в приличном обществе никто не отменял, пусть многие из них периодически попирались и самой дамой в последние два года.

 

- Доброго...утра, джентльмены, леди, - почтительный кивок и широкая улыбка досталось присутствующей даме, - вы просто очаровательны. Кай Мёрфи, судмедэксперт.

 

- Вы чрезвычайно щедры в своих оценках, мистер Мёрфи, - поблагодарила лёгким взмахом ресниц судмедэксперта девушка, параллельно отмечая про себя всё увеличивающееся количество людей с неординарными способностями. По всей видимости, господин Блэк был не на шутку встревожен предстоящим делом. - Герта Нойман, артефактор.

Изменено пользователем Элесар
  • Like 5

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Вернул тяжелый взгляд скромнице в черном, как бы угрожая занудной лекцией о пунктуальности и необходимости беречь его несчастные нервы по окончании этого разговора

 

Сэр О'Коннелл вправе провести любую лекцию, которую сочтёт необходимой для своей юной подопечной. 

Без его лекций душа, разумеется, поддастся дьявольскому соблазну.. какие дьявольские соблазны может предложить промозглый монументальный Лондон, с которыми не растут бок о бок южные дети Рима? Где для естественного отбора подогревается кровь и страсть охватывает сердца, толкает на порывистые поступки. 

- Кето́ Йелич, - медленно выговорила своё острое и жилистое имя, представляясь многим незнакомцам. 

 

Маг крови. Ну замечательно.

 

Статуе подобное именование пришлось бы по душе. Несколько секунд, чтобы прочувствовать - все в этой комнате, не исключая невротичного оперативника, обладали определенной цепкостью к деталям, выгодно отличаясь от большинства праздно прогуливающихся вдоль здания с населенной в ней полицией. По обстановке можно было судить о нынешнем его владельце - в мелочах, но постоянные несменные предметы существуют для того, чтобы показать, каким этот владелец должен быть.

А ещё он кудрявый. 

Наделенная светлым даром будет едва ли не самым качественным исполнителем... чего бы им не назначили. Хотя бы для того чтобы поскорее избежать неприятной ситуации. 

 

Шандор Рид, криминалист, — представился мужчина, прежде чем занять одно из кресел.

 

Что там было о страсти?.. В статуе мелькнуло что-то сродни любопытству к пышущему здоровьем и жизнелюбием существу. Этого очень не хватало местным.

Столкнулись практически у двери одного кабинета, с точностью исполняя инструкции. В десять. Когда не спешат - это приятно. 

 

В зелёных глазах  сверкнули искры, которые прежде падали на присутствующих, а в частности одну молодую особу, которую он ну никак не ожидал увидеть. Что за дела?

 

"Дела" разглядывали золотую макушку с тем же вниманием, что и остальных незнакомцев. Ни поспешных отводов взгляда, ни пристальных попыток зацепить, ни громогласных заявлений о причастности молодого человека к сопротивлению. 

Ирландец. В то время как о национальности цепного пса, Йелич не имела ни малейшего представления. Британец, раз не рыжий. 

Судмедэксперт. Да, это слово уже выучила. Судмедэксперт + маг крови + оперативники + криминалисты + экзорцист + инквизитор равно что?

Правильно, равно сверхъестественное расследование. Равно демоны. 

Вовремя она проснулась. Вовремя судьба расцвела кровью на металлических гранях механизма. 

 

Герта Нойман, артефактор.

 

Интерес. Страсть? Человек, вверивший себя созданию нового, пускай блёклой тени от живого. Девушка. Комната изобиловала красивыми девушками. Если расследование будет продолжительным, мужчины потеряют концентрацию.

И всё же артефактолог. 

Пальцы нашли медальон, издевательскую безделушку, и с силой сжали. 

  • Like 8

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
(изменено)

10 мая, 10:00

 

За пару секунд до того, как стрелки часов указали, что наступило ровно десять часов утра, в кабинет под номером триста сорок два, расположенный на втором этаже Скотленд-Ярда, вошла темноволосая девушка, одетая неброско, но со вкусом. Символы на ее облачении, впрочем, как и, наверное, образ в целом, ясно давали понять, что только что прибывшая - патентованная ведьма на службе Инквизиции.

Волшебник никогда не опаздывает. Как и не приходит рано. Он приходит именно тогда, когда нужно.

- Доброго утра всем! - Камея вежливо склонила голову и заняла свое место, прислушиваясь к уже ведущимся разговорам.

Казалось, ее взгляд устремился куда-то вдаль, к материям более тонким, чем окружающая реальность, но нет, на самом деле мисс Рид отлично воспринимала все, что творится вокруг нее.

Изменено пользователем Beaver
  • Like 7

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Гость
Эта тема закрыта для публикации ответов.

  • Последние посетители   0 пользователей онлайн

    Ни одного зарегистрированного пользователя не просматривает данную страницу

×
×
  • Создать...