Dragon Age: May Andraste

[Beaver 5 063]

 

Правду ли говорили, что на Ферелден надвигается Пятый Мор, или его выдумали Серые Стражи в надежде вернуть былое величие своему ордену, но король безоговорочно верил им, что нравилось далеко не всем, и стягивал войска к Остагару, рассчитывая нанести финальный удар Архидемону возле крепости. Всё это не касалось простых обитателей страны — пока, по крайней мере, — и они продолжали вести себя как обычно: работать и отдыхать, созидать и разрушать, любить и ненавидеть — словом, жить.

Дело на фронте двигалось вполне успешно: уже несколько набегов Порождений Тьмы удалось отбить почти без потерь, и Кайлана, воодушевленного победами, начинало покидать ощущение настоящей опасности, грозящей всему Тедасу. Он даже чувствовал некоторое разочарование, ведь схватки давались слишком легко, а Архидемон не появлялся.

Но кое-что шло вразрез с амбициозными планами короля, и ещё никто, кроме непосредственных участников трагических событий, не знал об этом. Стоило только Фергюсу, сыну великого рода правителей тэйрнира, увести большую часть верных солдатов из своих земель на подмогу Кайлану — эрл Хоу, воины которого якобы опаздывали и не могли отправиться в путь вместе со старшим ребёнком Брайса, вероломно предал доверие старого друга и отдал своим людям, ждавшим удобного момента, приказ вырезать всех в замке Хайвер. Они не щадили ни прислугу, ни женщин, ни детей. Каким-то чудом из местных удалось спастись только одному человеку — Коултону Кусланду. И здесь, судя по всему, приложил свою руку командор Серых Стражей Ферелдена. Их тел не нашли, и Рендон не понимал, как у них получилось скрыться, но догадывался, куда они пойдут, и сей факт вызывал тревогу в его сердце. Но что он должен был предпринять?..

На что в общем и целом никак и никогда не влияли ни люди, ни гномы, ни эльфы, ни кунари, ни Порождения Тьмы, ни другие существа, так это на погоду. Небо над Ферелденом который день кряду затягивало низкими свинцовыми тучами, что всем своим видом грозили разродиться затяжным ливнем, но будто бы намеренно медлили, готовясь излить влагу в знаменательный миг. Едва выглядывавшее из-под них солнце клонилось к горизонту.

Hide  

 

Правила

Пролог

Остагар

Дикие земли Коркари

Посвящение

Битва при Остагаре

Лотеринг

Hide  

 

Лука Моран (НПС), Арваарад — @Плюшевая Борода

Гарак Нор — @Darth Kraken

Зевран Араннай — @Ширра

Викториан Илитиус ди Мортус Корвум — @White_Male

Бланка из дома Каридин — @Black Lamia

Карс Вамму — @Leo-ranger

Лирил Фонтейн — @Nevil

Эйтри — @Cyprus

Джаспарро Доминго Альварес — @Эри

Мастерские НПС

Hide  

Изменено 2 июля, 2020 пользователем Beaver

[Beaver 5 063]

Saarebas

На спокойную гладь озера медленно, но с упрямой неотвратимостью, столь свойственной твоему народу, опускалась ночь. Редкие звёзды сегодня горели необычайно тускло, почти не способные пробиться сквозь пелену грозовых облаков. Всё в этой чужой варварской стране было непривычным, неприятным, неправильным. Но вас прислали сюда с важнейшей разведывательной миссией, чтобы вы узнали о причинах Мора, и вы не намеревались отступать. Местные, едва завидев вашу семёрку, шарахались и спешили убраться подальше, что вас в полной мере устраивало, ведь вы не стремились контактировать с этим никчёмными basra, поэтому вы разбили лагерь на необжитой части берега Каленхада.

Ничего не предвещало беды — царящую тишину нарушали только потрескивания костра и редкие негромкие переговоры расположившихся около него кунари, готовившихся ко сну. Вы не сразу заметили их, а когда заметили — стало уже слишком поздно: осквернённая стрела со свистом вонзилась глубоко в глазницу вашего часового, и он замертво пал на хладную землю. Первые из них двигались бесшумно, практически неразличимо в темноте, другие — хрипели, рычали, издавали боевой клич, заполняя пространство какофонией премерзких звуков. Неясная тень скользнула к спине одного из ваших воинов, и в следующий миг зазубренное лезвие уродливым чёрным побегом проросло из его груди. Вы ринулись в атаку. Вы бились яростно, неистово, неудержимо. Ты поливал их огненным дождём, сковывал льдом, превращал в град осколков ударами камней, изжаривал разрядами молний. Но на их стороне было численное преимущество.

И всё же… Вы справились. Но какой ценой? Твои братья погибли, твой Arvaarad погиб, даже ваш Sten, сильнейший Beresaad, сняв голову с плеч последнего Порождения Тьмы мощным взмахом Valo-Kas, рухнул на пол.

Ты изнемождён и серьёзно ранен.

Ты вдали от дома.

Ты Maraas.

Nehraa aqun ebra kata Arvaarad.

 

Отступник

Ты знаешь, что они тебя ищут. Они преследуют тебя. Они идут по твоим следам. Храмовники никогда не отстанут от тебя, никогда не отступят, никогда не позволят тебе просто жить. И всё потому, что от рождения ты не такой, как все — ты способнее, ты сильнее, ты лучше других. Ты слышишь хруст веток за спиной под их тяжёлыми шагами, чувствуешь их взгляды на затылке, краем глаза замечаешь в просветах между деревьями солнечные блики на их отполированных доспехах, но стоит обернуться — ты не видишь ничего подозрительного. Может, на фоне усталости у тебя развилась паранойя? Может, уже давно никто за тобой не гонится? Может, ты зря избегаешь проторённых дорог?..

Так или иначе, ты всё равно уверен, что треклятые церковники будут посылать за тобой своих чёртовых ручных наркоманов, крепко сидящих на лириуме, снова и снова, пока не схватят тебя, чтобы вернуть в Круг и усмирить, или не убьют. Твоё воображение слишком уж живо рисует тебе картины твоей поимки и её последствий. Ты ведь помнишь беднягу Овэйна, не так ли?

В библиотеке от скуки ты читал истории о Серых Стражах, об их героических подвигах и об их отношениях друг к другу. Ты читал, что они относятся к таким, как ты, к одарённым, без страха, без пренебрежения, без попыток заковать в цепи. Ты читал, что они принимают в свои ряды таких, как ты. И ты понимаешь теперь, что вступить в их орден — твой единственный шанс на судьбу лучшую, чем доля вечного беглеца. Вдруг тебе удастся добраться до Остагара, где они вместе с королём готовятся дать отпор Порождениям Тьмы? Вдруг твоё имя даже восславят в легендах? Вдруг именно ты станешь тем, кто остановит Пятый Мор?

Ты приближаешься к Лотерингу. Наверняка там есть храмовники, которые вряд ли встретят тебя радушно, но у тебя закончились припасы и силы. Думаешь, стоит заглянуть в забытую Создателем деревушку? Или ты предпочтёшь идти, пока не упадёшь от изнеможения или не доберёшься до пункта назначения?

 

Убийца

Эрл — или теперь уже тейрн? — Хоу ждал тебя в тронном зале Хайвера, окружённый понемногу начинавшими испускать не самые приятные ароматы трупами защитников замка. Ты не мог не подметить, что Рендон похож на крысу не только своими поступками, но и внешне, но тебе, увы, платили не за оценку заказчиков и не за анализ их поступков. У него для тебя был хорошо оплачиваемый заказ, а ты едва сводил концы с концами в последнее время, поэтому ты, получив весточку от Воронов, мчался сюда на всех парах.

Хоу с не слишком большой охотой рассказал тебе, что этой ночью здесь развернулась битва. Должны были погибнуть все Кусланды, кроме отправившегося к королю Фергюса, вместе с большинством лояльных им людей, но его брату, судя по всему, удалось сбежать. Скорее всего, поведал тебе Рендон, Коултону помог Серый Страж, так некстати явившийся сюда в поисках рекрутов, поскольку и его тела не удалось отыскать и никто из переживших сражение — вернее, из принимавших активное участие в бойне и не встретивших свою смерть — солдат Амарантайна не видел ни командора Дункана, ни младшего отпрыска Кусландов.

— Найди и убей Коултона Кусланда и Серого Стража Дункана до того, как они присоединятся к Кайлану, и я щедро вознагражу тебя, — пообещал эрл Хоу и бросил тебе увесистый кошель с монетами. — Здесь сто соверенов… на сопутствующие расходы. — Ты ловко перехватил мешочек в воздухе и смог убедиться, что он не соврал насчёт выданной тебе суммы. — Получишь остальное, когда выполнишь задание.

Вы не особенно долго обговаривали условия контракта, так что минут через десять или даже немного раньше Рэндон махнул рукой в знак окончания обсуждений и ты оказался вновь предоставлен сам себе.

Ты точно знаешь, что у беглецов есть фора примерно в восемь часов, но они, наверняка выдохшиеся и раненые, вряд ли движутся быстро. У тебя есть все шансы нагнать их и даже перегнать. Ты можешь сразу отправиться в сторону Остагара и устроить им ловушку где-то на пути. Но вдруг что-то пойдёт не так? Не лучше ли наскоро осмотреться в замке и попытаться найти подсказки, как им удалось скрыться и куда они могут наведаться по дороге?

 

Музыкант

По пути к Остагару, где король Кайлан, по слухам, собирается дать бой Порождениям Тьмы и покончить с зарождающимся Мором, ты остановился в Лотеринге. Тебе было необходимо восполнить запасы воды и еды, приобрести необходимые вещи и, в конце концов, снять комнату в таверне. Что может быть лучше хорошего отдыха на мягкой кровати? Тем более если не знаешь, когда в следующий раз доведётся хотя бы просто нормально выспаться.

Дорога сюда прошла довольно легко — ты почти не встречал трудностей, даже на разбойников, как ни странно, не наткнулся, — и у тебя есть все основания полагать, что так продолжится и дальше. Но ты так не полагаешь. Потому что тебе лучше, чем многим другим, известно, что судьба способна преподносить сюрпризы, приятные и не очень, в самый неожиданный миг.

Не успеваешь ты переступить порог «Убежища Дейна» — твои ноздри начинает щекотать дразнящий аромат жарящейся свинины, доносящийся с кухни. Рот независимо от твоего желания наполняется слюной, а в желудке предательски урчит. Только теперь ты до конца понимаешь, насколько проголодался.

Пока это не слишком заметно, но если присмотреться, можно увидеть, что местные встревожены. При твоём появлении все разговоры смолкли и к тебе устремился как минимум десяток взглядов. Впрочем, почти сразу же интерес к тебе по большей части угас и прежние обсуждения возобновились.

 

Полукровка

Окинув придирчивым взглядом своё зеркальное отражение, ты остаёшься довольна: нанесённый тобой рисунок совершенно неотличим от татуировок Молчаливых Сестёр. Полная решимости, ты берёшь свой арбалет и направляешься в укромное место, где никто не помешает твоим занятиям. Ты знаешь, чтобы отточить свои навыки до совершенства и стать такой же великой, как Астит Серая, нужно много и упорно тренироваться, но тебе не занимать упрямства и усердия, и именно поэтому каждый день ты старательно расписываешь своё лицо, приносишь сюда созданные тобою собственноручно оружие и болты и, тщательно прицеливаясь, стреляешь до изнеможения, сначала до боли, а затем и до онемения в пальцах, до кровавых мозолей на подушечках. Ты не сомневаешься, что твои героини не сдаются перед трудностями, а потому не пасуешь перед ними и сама.

Когда продолжать уже совсем невозможно, только тогда и ни секундой раньше, ты возвращаешься домой, умываешь лицо и посещаешь библиотеку. Там ты читаешь истории о твоём народе, о Совершенных и — главное — о бессловесных воительницах и учишь язык жестов, пока в глазах не начнёт рябить, а буквы и картинки не сольются в одно сплошное неразборчивое пятно.

Сегодняшний день ты планировала провести так же. Но придя, как обычно, в свою пещеру, которую ты случайно обнаружила уже довольно давно и которую приспособила под тренировочный зал в тайне от других, ты сразу поняла, что кто-то в ней похозяйничал в твоё отсутствие: смастерённый тобой манекен выпотрошили, добротную мишень разломали, другие хранимые тобою здесь вещи разбросали и повредили.

Сказать, что ты расстроена — значит, ничего не сказать, но сейчас ты думаешь не об этом, а о странном пугающем звуке, который ты услышала из темноты в глубине.

Ты можешь убежать, поведать другим о произошедшем тут и переложить все заботы на их плечи, но разве Астит поступила бы так?..

 

Воровка

В последнее время твои дела идут из рук вон плохо. Создаётся ощущение, что фортуна от тебя отвернулась или тебя кто-то проклял. Торговец, которого ты попыталась обокрасть вчера, заметил это, погнался за тобой и едва не поймал. Но тебе слишком хорошо знакомы улочки Денерима, поэтому ты ускользнула, нырнув в одну из подворотен и взобравшись по стене на крышу.

В любом случае сегодня надо на что-то жить. Пока ты проверяешь карманы в поисках завалявшихся там монет, ты видишь, как в твою сторону несётся рыжий мальчишка. Кажется, раньше ты не раз замечала его в эльфинаже.

— Вам письмо! — торопливо выпаливает он, впихивая тебе сложенный пополам лист.

Почти машинально ты принимаешь у него бумагу и, повинуясь внезапному порыву, отдаёшь эльфёнку три последних медяка, что чудом нащупала на дне своего кошелька. Его глаза вспыхивают неподдельным восторгом — вероятно, в этот самый миг он готов ради тебя на величайшие из подвигов, — и он горячо благодарит тебя, после чего будто бы опомнившись и опасаясь, что ты можешь передумать и забрать деньги обратно, вздрагивает и спешит прочь.

Если ты не выкинешь записку, а всё же развернёшь её, то прочтёшь:

«Знаю, что не всё у тебя сейчас гладко, но ещё знаю, что ты чрезвычайно талантлива и способна помочь мне достать кое-что, за что я готов крайне щедро заплатить. Если заинтересована, приходи вечером одна в „Покусанного Дворянина“ — я встречу тебя там.

Доброжелатель».

 

Мститель

Ты отомстил, но стало ли тебе легче? Каждый раз, когда ты пытаешься сам себе ответить на этот вопрос, ты отчётливо слышишь оглушительный плач маленькой девочки, будто она находится прямо рядом с тобой. Перед глазами встаёт слишком яркая картина: она падает возле пронзённого твоей стрелой мужчины на колени, обнимает его, трясёт в напрасной надежде, что он вернётся к ней.

— Папа! Папа! Папочка! Очнись, пожалуйста! — то пронзительно кричит в отчаянии, то переходит на едва различимый шёпот: — Я буду самой лучшей дочкой, только очнись!

Она ещё не понимает, и не может, и не хочет поверить, что отец покинул её навсегда. Но ты это знаешь. Ты это видишь. Ты тому виной.

Он заслуживал куда худшей смерти, ты не сомневаешься, но заслуживала ли такого она? Что столь ужасного сделала эта кроха, чтобы ты наглядно продемонстрировал ей, как умирает её близкий и любимый человек? Неужели она за свою короткую жизнь успела ужасно согрешить?

Чувствуешь ли ты сожаление?

Ты просыпаешься в холодном поту. В пределах видимости нет ни трупа, ни девочки, ни поля — лишь лес. Похоже, ты задремал под раскидистыми ветвями старого дуба на своём плаще, расстеленном на земле. Мысли всё ещё путаются, и ты мотаешь головой, желая стряхнуть с себя последние клочки морока. Ты извлекаешь из сумки бутыль с водой и делаешь жадный глоток.

Ты смотришь на затянутое дымкой туч ночное небо, и тебе кажется, что оно отвечает тебе укоряющим взглядом множества тускло горящих глаз.

Ты отомстил, но как жить дальше?

 

Пират

— Не было слова для небес и земли, для моря и неба. Была только тишина, — нежным, мягким и приятным голосом нараспев вещает прелестное создание. — Затем Голос Создателя вымолвил Первое Слово, и Слово Его стало всем: сном и мыслью, надеждой и страхом, безграничными вероятностями.

Ты готов слушать этот голос целую вечность. Если бы Песню Света всегда исполняли так — ты наверняка посещал бы церковь куда чаще.

Небесно-голубые ясные глаза обладательницы голоса смотрят на тебя кротко, смущённо, стыдливо. Создаётся впечатление, что нагая девушка перед тобой невиннее младенца, но ты знаешь, что кого-то порочнее Лилит — так зовёт себя эта блудница — найти непросто. И всё же каждый раз она тебя удивляет, вовлекая в новую игру, и в том числе поэтому ты так часто ходишь именно к ней.

Ты стягиваешь с неё клобук — единственный предмет одежды, что на ней был, — и её длинные белокурые волосы рассыпаются по плечам, не прикрывая пышную грудь, но лишь подчёркивая идеальность форм. Пухлых розовых губ на миг касается лёгкая улыбка.

Ты никогда не встречал Демона Желания, но если он не похож на неё, думаешь ты, то он недостоин этого звания.

«Жемчужина» прекрасна сама по себе, потому и популярна, но она кажется лишь ничего не значащей песчинкой на фоне начавшей работать здесь некоторое время назад Лилит, сверкающей ярче любого бриллианта.

Изменено 13 сентября, 2019 пользователем Beaver

[Ширра 21 504]

У этого заказа запах был… такой же, как в замке.  Мертвечиной тянуло и от самой идеи убивать Стражей в Мор, и от заказчика с бегающими глазками и претензией на коварство. Но отказываться от этой работы не стоило по одной простой причине.

«Сам Дункан… Да. Это будет красиво!»

 От одной этой мысли с Зеврана словно ветром смело усталость. И дело было даже не в кошельке с золотом, которого он, собственно говоря, не ожидал.  А в том, как это будет в итоге выглядеть… Если все сделать правильно – это будет просто шикарно, лучшего и пожелать было нельзя.

Эльф улыбнулся – легко, уголками губ.  Почтительно поклонился заказчику, сделал несколько шагов назад, повернулся и удалился без лишних церемоний. Сейчас ему надо было осмотреть замок.

«Вот так оно и получается, когда убийствами занимаются бездарные любители,» - заметил он про себя, посматривая на трупы и кровь на полу. – «Лужи крови, груды мяса, попавшего под раздачу, а тот , кого надо было ликвидировать – сбежал. Потом еще спрашивают – почему я не люблю дилетантов. Да вот поэтому… Поэтому и не люблю.»

Изменено 12 сентября, 2019 пользователем Ширра

[Плюшевая Борода 2 724]

Во вздыбленном ветром небе трепещет белозубый узор. Вот-вот грянет гром, и облака, отхлебнув хмурой грозовой тяжести, дождем извергнутся наземь. Забарабанят по воде крупные косые капли, воздух наполнится звенящим шепотом струй и запахом сырой ароматной почвы, станет колким и промозглым, отзываясь зябкой дрожью. Я воздеваю лицо к солнцу и смиренно жду его последних теплых даров. 

Все неизбежно канет во тьму, все неизбежно воспрянет к свету.

 

Предзакатное солнце прощально вспыхивает алым и тонет в собственном отражении. Воздух, наполненный предвкушением бури, тревожно гудит, растерянно свирепеет ветер, оживают и блекнут тени. Я думаю о месте, где родился, проживая воспоминание за воспоминанием: густые изумрудные топи редеют, уступая песочно-белым отмелям, надменная угловатость башен старого Тевинтера сменяется незатейливой простотой приземистых юрт kabethari, из порта доносятся крики чаек и слабый запах гаатлока.

И звон цепей.

 

Будто дымчатый плащ, наброшенный на исполинские плечи, густеет туман у самой вершины недосягаемо далекой башни. В стенах ее живут подобные мне, несущие на себе клеймо проклятия; даже на юге, где им не зашивают ртов и не надевают браслетов, они все еще изгои. Зачем держать их здесь, вдали от живых? Затем, что они угроза. Затем, что они saar. Смеркается. Предвестники надвигающейся грозы гроздьями падают ниц, бьются о водную гладь, текут по лицу и шее. Плечо, рассеченное исчадием скверны, скверно саднит, лихорадочно пульсирует рана в боку - глубже и уродливей первой, но едва ли смертельней. Говорят, что буря хранит отважных, но я в это не верю.

Моя вера до ужаса практична.

 

Я верю в боль. Верю в страх. Верю в смерть. Верю в то, что буря, доведись тебе в нее попасть, не оставит тебе ни единого шанса. Эти истины просты и незатейливы, их нетрудно усвоить, и стократ проще, если они высечены плетьми у тебя на спине, выбиты ударами на почках и печени, напечатаны вощеной нитью на плотно сшитых губах. Дождь хлещет все усерднее, но наперекор прохладе внутри пылает костер. Раскаты грома взрываются канонадой оглушающих залпов, до боли закладывая уши, и мимолетная слабость в коленях грозит обрушить меня вниз, но asaaranda, шепчут мои губы, ты надо мной не властна. Дыхание становится ровным и легким, сердце, тревожно сжавшись, обреченно замирает, вздрагивает напуганным dathrasi и успокаивается. Под ногами тихо щебечет галька, ветер гонит к берегу грязные белые гребни.

Kataherah, katahissera. 

 

Прежде, чем острие недурно заточенного кинжала проделает во мне дыру, и сырая, отдающая ржаной мукой и солониной кровь хлынет наружу, вынуждая меня пылать еще жарче и беспокойнее,  еще до того, как пелена красного тумана заползет под веки и затуманит взгляд, до того, как предвкушение скорой смерти вскружит мне голову и сдавит шею тошнотворной, горчащей от сладости удавкой, я буду смотреть, и взгляд мой - узник гибнущего заката, невыразимо прекрасного озера, мрачной, чудовищно одинокой башни - ничто не сможет вызволить из этого плена. Я родился рабом, и умру им. Сорвав маску, я остервенело швыряю ее в воду, тратя на это жалкие крохи тех сил, что еще текут по моим жилам. Солнце тепло целует меня в губы улыбкой, и соленой каплей - в краешек глаза. Это не слезы, это всего лишь дождь.

Asit tal-eb.

Изменено 11 сентября, 2019 пользователем Плюшевая Борода

[Black Lamia 2 604]

Полукровка

 

Зеркало отразило веснушчатое лицо с ярко-синими глазами и задорно вздернутым носом. Длинные косы тяжелыми темными змеями струились по плечам, спадая на невысокие холмики грудей. Для гномки Бланка была, хоть и крепкая, но тощевата, как говорила бабка. Уверенный мазок тонкой кисточкой, еще один.. И вот уже подбородок, украшенный рисунком Молчаливых сестер, приобретает внушительность. Еще несколько движений руками - и косы, уложенные в  аккуратные пучки,  преображают овал лица, делая его жестче и строже. Бланка смешливо ткнула пальцем в губы отражения и приказала : - А теперь - молчи! - сложила пальцы в жесте прощания и, прихватив арбалет, выскользнула из дома. День не предвещал ничего необычного.

Остановившись на пороге пещеры, Бланка, нахмурилась, разглядывая устроенный неизвестно кем беспорядок. Больше всего было жаль манекен - его Бланке помогал делать Гримммет. Гриммет с детства хорошо рисовал, и поэтому помог Бланке с росписью манекена. Выражение лица было самым что ни на есть отвратным, а рога на голове  наводили на мысль о родстве манекена с демонами подземелий. И сейчас это чудо искусства валялось, укоризненно уткнувшись сломанным рогом в землю, выпотрошенное и лишенное всего своего омерзительного обаяния.

Кто это мог сделать?  Где-то в глубине пещеры послышался странный звук. От него волосы зашевелились на голове, а сердце, замерев, забилось с удвоенной скоростью.  Бланка медленно подняла арбалет и натянула тетиву, нацеливая его в сторону звука. Кто бы это ни был, он получит свой болт промеж глаз.

Изменено 12 сентября, 2019 пользователем Black Lamia

[Cyprus 29]

Мститель

"Проклятье..."

Было поздно. И темно. Очень темно, хоть глаз выколи. Единственным источником света служил почти потухший костёр. Который хоть как-то развеивал тьму окружающего леса. Но и тому оставалось недолго.

Всё еще тяжело дыша, мужчина снова укутался в свой плащ, с явной целью попытаться снова заснуть. Он ворочается, переворачивается, пытаясь найти удобную позу. Позу, что поможет ему снова войти в царство сна. Но всё безуспешно. 

"Я наконец сделал это. Совершил тот выстрел. Но почему желанный покой всё не приходит?"

Прошло ещё несколько долгих минут, а сон всё не приходил. И осознав бессмысленность дальнейших попыток, Эйтри ничего не оставалось кроме как встать на ноги. Поднявшись, мужчина потянулся всем телом, размял ещё не отдохнувшие мышцы. И вдруг почувствовал пробежавший по спине неприятный холодок.

"Ночь ведь ещё" - решил Эйтри.

Поэтому он поднял с земли свой плащ, слегка отряхнул его и нацепил на себя, чтобы согреться. Холод всё не проходил. Тогда охотник решил снова разжечь костёр, подкинув туда ещё хвороста для поддержания тлеющего огня. Сработало, даже новую искру высекать не пришлось. Мужчина присел поближе к огню, вытянул к нему свои руки, чтобы ощутить всю теплоту, что мог подарить ему костёр.

- Проклятье, - выругался Эйтри вслух. Ведь лёгкий озноб по всему телу продолжал донимать мужчину. И не холод ночи был тому причиной. И он знал это, хоть и не хотел признавать. 

"Девочка..."

Но что он мог сделать? Оставить того ублюдка в живых? Ни за что. Побежать к ней, едва мертвое тело её отца остыло, рассказать всю правду? Или обмануть? Или даже приютить? Но кто он ей? Убийца её отца. А она ему? Дочка того, за кем он охотился долго, с одной единственной целью. Поэтому он и выбрал просто уйти оттуда. Это было самое оптимальное решение. Верно ведь? У неё должны же быть ещё родственники. Или же другие добрые люди в Лотеринге явно не оставят в беде сироту. Или оставят?

"Не думай об этом, просто...стреляй и забудь, просто стреляй и забудь"

Но было легче сказать, чем сделать. За свою жизнь от рук Эйтри пало немало отъявленных мерзавцев. И никогда он не испытывал ни моральных мук, ни угрызений совести. Ведь таким образом он делал одолжение всему миру. Убивая очередную тварь в человеческом облике, мужчина автоматически спасал какого-нибудь невиновного человека, чью-нибудь семью и близких.

Но сейчас...был другой случай.

Для той девочки тварью стал именно он. Эйтри. Собственными руками который и оборвал жизнь её отца. Самого близкого человека на свете.

- На рассвете, - сказал он вслух, откинув голову назад, упершись ею о старый дуб, - выдвинусь в Лотеринг на рассвете.

И так было решено. Он вернется в ту злополучную деревушку. Тайно, не привлекая особого внимания, разузнает про ту девочку. И всё. Вернется затем в Денерим, в те трущобы, которые домом назвать язык не поворачивается, но так оно и было. 

На этой мысли, Эйтри почувствовал, как силы и бодрость постепенно покидают его тело, сдаваясь под напором сна. Наконец-то. Теперь он мог закрыть глаза и заснуть, ни о чем не думая. По-крайней мере в ближайшие пару часов, если это позволит Создатель.

***

Когда Эйтри снова открыл свои глаза, ночной сумрак уже окончательно был вытеснен рассветом. Костёр его уже давно потух, да и надобности в нём больше не было. Пора уже было сворачивать привал и отправляться в путь. Поэтому мужчина положил все свои немногочисленные вещи и припасы в одну сумку и повесил её на спину. Там же висел и его верный лук и колчан, полный стрел.

Он прикинул, сколько времени это займет. И решил, что в любом случае, дойдет туда лишь ближе к вечеру. И Эйтри тут же покопался в своих карманах, дабы найти хоть какую-то мелочь. Пара медяков у него всё же завалялось, а значит в местной таверне он сможет переждать следующую ночь. Заодно там и невзначай расспросит про недавние события. И про девочку...

Решив, что это самый идеальный расклад, Эйтри наконец потопал по тропинке, которая в скором времени должна будет вывести его из этого леса. А после он дойдет до главного тракта и по нему направится к злосчастному Лотерингу. В очередной раз.

Да, придумал же себе задачку Эйтри...

[Nevil 614]

... в ответ на Ваше письмо с прискорбием сообщаю, что долг, призвавший честных мужей на границы Земель Коркари, выше любых желаний и привязанностей. Сердце мое разрывается от известий столь печальных, а отсутвие возможности прибыть в Башню для личного участия усиливает  тревоги стократно. Вам не стоит просить меня о помощи, напротив, учитывая деликатность ситуации я буду чрезвычайно Вам обязан за оказанное доверие, если Вы любезно согласитесь на поддержку в следующих вопросах...
Не слишком ли? Нет, он, конечно, все сделает, но в таких делах излишнее упорство может обернуться неожиданностями. Неожиданности мне сейчас некстати. - подумал молодой человек, прислушиваясь к вою ветра за тканью походного тента. Он тщательно прикидывал на кого можно надавить, кого разжалобить, как выгоднее сыграть на внутренних раздорах братств. С подкупом дела обстояли сложнее - в Башне маги содержались чуть ли не на правах заключенных, деньги в таких условиях - не лучший повод для риска. На ум приходила только пара возможных кандидатов.
Двое - слишко мало. Досада и тревога от полученного известия все никак не отступали. Живем хуже мабари: готовы рвать друг дружке горло по указке свыше... Точно, стоит предупредить, чтобы ни при каких обстоятельствах не препирался с Грегором. Рыцарь-командор куда вспыльчевее и опаснее, чем полагается человеку его ранга, а Финсше имел обыкновение терять контроль, когда сталкивался со стеной глупости - Таннат хорошо знал и первое и второе. Ну и задала же ты нам всем загадку, моя маленькая незабудка, - улыбнулся он, прикусывая кончик белого пера, нового и очень тщательно поддоченного. Он живо представил себе страх на перекошенных лицах стариков, когда они поняли с кем столкнулись, а быть может... еще и не поняли вовсе. Смотрят на неё и кудахчут, выгнув шеи, как куры, переполошенные ночным визитом лисы. Картина была столь задорной, что парень позволил себе довольно хохотнуть прежде, чем вернулся к пергаменту. Лучше не думать о худшем, я не могу себе позволить думать о худшем или сойду с ума от трусости и бессилия.
Когда в письме недоставало лишь вежливых прощаний и вензелей, полог тента приоткрылся и в проеме показалась голова одного из дозорных.
- Чародей Таннат, прибыл гонец из Баннов, тот... о котором Вы справлялись.
Небрежным жестом молодой чародей пригласил новоприбывшего гостя внутрь.
- Для тебя будет поручение. Личное и очень важное. Крайне важное. - повторил Таннат с нажимом, глядя наемнику прямо в глаза.

 

Лирил совсем потеряла счет времени с тех пор как её перевели из шпиля Башни в одну из камер подземелий. В этом не было ничего удивительного, учитывая обстановку  новых покоев: сюда не попадал естесвенный свет, не доносились тревожные крики пролетающих мимо птичих стай, эта коморка, служившая ранее комнатой для Усмирения, казалось, совершенно разучилась помнить о внешнем мире. Здесь было тихо, настолько тихо, что Лирил казалось будто она вот-вот услышит шепот собсвенных мыслей, везде царил полумрак и отовсюду веяло покоем. Лирил это устраивало. Счет времени мог вести только свечной огарок, одиноко освещающий скромную камеру. Пока он горит к ней точно никто не придет, а вот когда комната сдасться благодатной тьме может появиться очередной посетитель. Чаще чем раз в полную свечу ею еще никто никогда не интересовался. Пламя на огарке упорствовало, но все больше захлебывалось темнотой с каждым вздохом. Прощай, милый огонек. Ты так храбро служил мне, так силился победить в заранее проигранной схватке. А теперь ты исчезнешь, ты должен исчезнуть, все должно когда-то исчезнуть - прощай!
В наступившей тьме Лирил превратилась в слух: нельзя забыться, нельзя оступиться, нельзя показать им чем я занята, когда остаюсь наедине сама с собой. Они точно ничего не поймут, а если и поймут, то неприменно по-своему: грубо и превратно. Она шевельнулась и боль расползлась по сломанной руке горячей волной.
- Еще не время, не смей жаловаться, весь смысл в том, чтобы ты болела и создавала мне сложности! - всерьез прошептала Лирил собсвенной руке. Юная ученица была горда своей находчивостью: боль оказалась прекрасным средством борьбы со сном, простым и действенным. Впервые оказавшись запертой наедине со сном Лирил чуть было не запаниковала: сама мысль о том, что она снова может неосознанно приоткрыть свой мир жестоким палачам, казалась ей чудовищной, а состояние её тревожного разума так и вовсе не оставляло места для компромиссов. В борьбе за собсвенный рассудок решение пришло само собой: бродя по темной коморке она нечаяно ушиблась о лавку... для сна. Каждый раз после ухода очередного посетителя Лирил закатывала рукав туники, просовывала руку между стеной и лавкой, делала неестественный рывок и корчилась от боли. Каждый раз заслышав приближающиеся к двери шаги Лирил исцелялась. Это был простой цикл, в котором девушка щедро платила собсвенной болью за право оставаться в сознании. Один раз она, правда, все же проиграла, но ей повезло. Вместо иной реальности она провалилась в небытиё. Это была счастливая случайность, так рисковать чародейка больше не имела права и истязания над собсвенным телом стали приобретать более изощренные формы. Можно делать что угодно до тех пор, пока это не оставляет на одежде следов - отрешенно думала Лирил, нанося себе очередные увечья. Какое подходящее слово - Истязания, они ведь именно так это и называют? Маленькие искалеченные люди хотят видеть в мире только маленьких искалеченных людей. Мне придется притвориться такой же маленькой и перепуганой... Ее мысли оборвали приближающиеся шаги, и то, что они не сопровождались звуком доспехов, было для Лирил прискорбным знаком. Кто-то в мягких одеждах: очередной мучитель с противной лазурной жидкостью или кристаллом, от которого её будет бить дрожь и мутить, но что хуже всего - клонить в сон. Трижды она пережила это: подавила в себе порывы поддаться соблазну предательского счастья, вырвалась из искушения стать сильнее и счастливее, но каждый раз давался ей труднее. Боль от ложного осознания возможного счастья и свободы, что дарила вязкая лазурная жидкость, была такой невыносимой, что Лирил забывала все на свете. Если это снова какой-то ритуал с лириумом, я просто попрошу меня убить. Такое решение должно всех устроить - думала чародейка, запоздало спохватившись о исцелении руки. Я все равно становлюсь сама не своя, я погублю всех если поддамся: и себя, и его. Так лучше уж погибну, чем отдам им свой мир и предам его.
- Убейте. - спокойно прошептала девушка появившейся в проеме фигуре.
За годы службы в Башне Финсше повидал многое, а выслушал и того больше, но несовместимость смысла услышанного и спокойствия в интонации бывшей ученицы заставила его вздрогнуть. Не следи чародей за скандальным делом лично, он бы подумал, что опоздал, что прижавшись к противоположной стене холодной камеры сидит уже не чародейка, а усмиренная. На мгновенье ему стало жутко, жутко от осознания того, сколь быстро властны изменять людей холодные темные камеры. Он так и не закрыл дверь, сделал несколько шагов вперед, сквозь волны темноты попытался заглянуть в отрешенное лицо девушки. Руки предательски дрогнули и выронили на плиты пола чистую, новую мантию.
- Тебе стоит переодеться. Нас ожидают. - только и выцедил из себя чародей.
Но Лирил поняла все по-своему. Бессмысленный шелк на полу, слишком изящный и дорогой для такой, как она. К чему ей вообще такая тряпка? Бессмысленная трата времени на переодевание. Бессмысленная тревога на лице бывшего учителя. Ей вдруг стало всё не важно, все, кроме светлого проема в темной камере.
- Что ж, пожалуй можно и так. - со вздохом обратился Финсше к исчезающей в проема фигуре. - Думаю, у тебя есть право решать как выглядеть и злиться... вот так по-холодному злиться...
Лирил не понимала о чем он и кто из них имеет право на злость. В предвкушении избавления и скорой победы она стала предельно собранной и спокойной. Когда её ввели в зал Истязаний, наполненный храмовниками и чародеями, она поймала себя на мысли, что смотрит на все сверху вниз, даже на себя - маленькую и всклокоченную, одетую в неуместно грязную мантию. По толпе собравшихся прокатилась волна ропота и девочку захлестнуло запахами негодования, страха, жалости и отвращения. Она смотрела бы на них раздираемая теми же чувствами, если бы была способна сейчас чувствовать хоть что-то. Будь она сейчас способна на чувства она бы точно задохнулась. Рты собравшихся то и дело открывались, источая на изящные плиты зала зловонную темную желчь. Та лениво растекалась, покрывая омерзительными разводами всё, чего ей удалось коснуться.  Глупость - решила Лирил. - Так выглядит глупость. Осторожнее, чародеи, ваша глупость особенно ядовита и коварна. Если не прекратите, то вскоре сами в ней же захлебнетесь. Очнитесь, пока еще можно пройтись по Башне не измаравшись, но если так продолжится, если вы не прекратите бросаться друг в друга этой гадостью... скоро вы погубите сами себя. Они ненавидят меня, ненавидят друг друга, ненавидят себя. Им даровано благо видеть мир истин, но они отвергают его, предпочитая кутаться в страхи, будто в теплые пледы. Я же живое напоминание о том, какими они могли бы быть, если бы смогли принять себя. Но они отвергли собсвенную природу и я их болезненное напоминание о трусости и никчемности. Не удивительно, что они со мной так поступают. Им было бы проще, если бы подобные мне вовсе никогда не существовали. Мне жаль вас, искалеченные дети Создателя, но я не в силах вам помочь, я всё еще так мало знаю о нашем мире. Всё что я сейчас могу для вас сделать -  уйти, уйти и не напоминать вам о ваших страхах быть собой...
- Магия должна служить...
Погруженная в собсвенные мысли Лирил едва расслышала последние слова, прежде чем в зал ввели незнакомца. Он сразу приковал к себе её внимание. Он был изранен и шлейф испытываемой им боли был для Лирил практически осязаем. Эта боль и вырвала ученицу Башни из мира размышлений.
Магия должна служить человеку? - Какая невероятная чушь. Тогда солнце должно светить человеку, воздух должен вдыхаться человеком, вода должна напоить человека. Магия никому ничего не должна, она просто есть и вы, кучка бессовестных лжецов, прекрасно об этом осведомлены, но упорно продолжаете лгать, бесстрастно бросая пустые слова друг другу в лица, все сильнее затопляя этот зал омерзительной жидкостью.
Финсше нежно тронул ученицу за запястье, жестом приглашая подойти к пациенту. Поначалу он переживал, что девушка не выдержит слушанья, что ему придется просить перерывы и искать способ успокоить юную особу. Он в этом, признаться, был крайне неуклюж, отчего волнение за сосотояние ученицы только усиливалось. Но та вела себя спокойно, даже слишком. Настолько спокойно, что теперь уже нервничал Финсше и втайне желал, чтобы девушка стоящая с ним рядом оказалась живой и закономерно, для такой-то ситуации, истеричной.
- Прошу, продемонстрируй всем собравшимся, сможешь ли ты послужить человеку. Если ты все еще способна исцелять, ты будешь признана чародейкой, пусть и посредственной, учитывая весь предыдущий опыт твоих Истязаний. Если же нет, собрание чародеев Круга Башни вынуждено будет продолжать изучение твоего случая... осознанного усмирения...
- От себя прошу отдельно, очень постарайся. - едва слышно добавил Финсше, склонившись. - Стоило многих хлопот убедить собрание господ чародеев в справедливости этого сомнительного умозаключения. Ваш брат старался пуще моего, прошу вас, если не ради себя, то ради него...
Это упоминание вывело Лирил из оцепенения. Не понимая правил игры, в которую ее втянули, Лирил просто подошла к раненому, закрыла глаза и сконцентрировалась. Она быстро получила согласие, Сочувствие всегда охотно откликалось на ее просьбы. Девушка протянула руку в сторону незнакомца и ощутила, как из ее ладоней потянулись теплые потоки незримой энергии, нежной, убаюкивающей. Раны стали затягиваться с ошеломительной скоростью, а по лицам собравшихся пронеслись стаи новых выражений. Они все так же не понимают меня, но теперь я кажусь им покорной и перепуганой, как они сами. Не стоит их в этом разубеждать.
К вечеру ей разрешили вернуться в комнату, где она обитала все пять лет, проведенных в Башне. Тогда-то она и поняла, что победила. Я справилась - прошептала Лирил, перебирая знакомые вещи. Они были нетронуты или по крайней мере, казались таковыми. Девушка быстро нашла и раскрыла алхимическую сумочку. Все было на месте. На неё с интересом уставилися ряд пузатых бутыльков с прозрачно-лиловой жидкостью. Что, греетесь здесь, упершись друг в дружку круглыми бочками и хотите новых историй? Мои маленькие предательницы, знали бы вы как мне без вас было сложно, как я выменивала боль на право быть собой. Будет мне урок: никогда не расставаться с вами впредь. Чтобы ни случилось отныне буду держать вас при себе. Вас ждет увлекательное путешествие, это я вам точно обещаю, потерпите еще немного. Совсем скоро мы отправимся на юг, в степи. Говорят, в Башню пришло важное письмо, чиное и дутое, как и вы сами. Оно бы вам понравилось. Отныне я буду служить людям, а вы будете служить мне.
  Девушка отложила вещи, улеглась на кровать и закрыла глаза, тут же провалившись сквозь реальность.
- Я вернулась! - радостно воскликнула она. - Я победила! Представляешь, взяла и победила! Я не могла к тебе прийти раньше, не могла! Пойми! Да нет же! Совсем не сложно, ни капельки! Забудь, это все не важно нисколечки. Важно, что ты здесь и улыбаешься и еще то, что у нас после последнего визита настоящий бардак! - прохихикала Лирил оглядываясь по сторонам. - Сад поющих рыб наверное исчезнет, но я увижу новый розарий с лиловыми розами и белыми дроздами. Дрозды будут петь и плясать, как орлесианская знать на приемах. Хочешь еще поселим туда крота-шута? Конечно зрячего, зачем нам слепой крот!? Хочешь нага? Хорошо, будет наг! В милом колпачке и давай он будет пятнистый! Но вначале... о да, облака! После того, как этот грубиян запутался в облаках, те наверняка все перепуганы и одичали, а ты их, конечно же, сам не причесывал. Особенно переживаю за самое молодое, оно было таким застенчивым и милым, вот где теперь его искать!? Какой кошмар эти непрошенные гости без чувства такта! Значит вначале облака... пойдем...
Лирил не могла остановиться. Она смеялась. Она улыбалась. Слова сами лились из неё каждый раз, когда она переступала черту реальности. В этой части мира все было легким и сама Лирил тоже становилась очень легкой, подвижной. С нежностью всматриваясь в знакомое лицо друга она протянула к нему руку, их пальцы сплелись и в следующий миг в золотисто-лазурное небо взвились две невесомые белые ленты.

 

Изменено 15 сентября, 2019 пользователем Nevil

[Эри 10 868]

Пират

 

- Дыхание Создателя! 

Пират, хоть и чувствовал возбуждение, но все же набрасываться на такую красоту не спешил.  Это все равно, что поглощать изысканный ужин, хватая руками  блюда  со стола и запихвая их в рот.  Он  очень медленно наслаждался поистине бриллиантом,  молясь, чтобы  не привыкшее к воздержанию тело его не подвело. На какой-то миг его охватила острая жалость и мысль, что та могла быть украшением даже  даже орлесианского двора. Ее кожа была  как атлас, а губы  нежнее бархата, и прикосновения вызывали у него дрожь, а ведь казалось, пират был циничным парнем и всегда говорил, что у женщин между ног все одинаково.

[Leo-ranger 383]

Существует очень хорошее выражение для тех, кто оказался в затруднительном в плане денег ситуации. "Сесть на мель" - происходит от кораблей, которые попадают на возвышение на дне или у берега водоёма. Так мне объяснил бог весть как попавший в Денерим моряк, по крайней мере. Хорошее выражение, мне оно сразу в память запало. К сожалению, ко мне оно было неприменимо - чтобы "сесть на мель" судно, по идее, должно быть на плаву в первую очередь, и тут-то и крылась самая большая проблема: мой корабль не то что не был на плаву, его ещё не начали проектировать в доках.

 

Дверь "Покусанного Дворянина" раскрылась с тихим скрипом, который было не расслышать среди обычного шума любого питейного заведения. Этот шум был везде один и тот же, он повторялся вне зависимости от страны или языка, на котором говорили посетители. Алкогольные пары, наполняющие подобные места, был способен развязывать войны и заключать тысячелетние союзы просто фактом своего существования и это было одним из наибольших доказательств что людям не нужен был предлог, чтобы с кем-то подружиться, переспать или набить друг другу морды. 

Первым делом в дверь просунулась слюнявая морда мабари. Чуткий песий нос немного подергался, оценил смесь запахов внутри. Видимо, пес посчитал, что место  где пахнет едой не может быть опасным, а потому уверенным шагом зашел внутрь. Я, разумеется, зашла сразу следом за Хансом. Кто бы ни был этот "Доброжелатель" ни был, он должен был заметить шпагу на моем поясе - в конечном счете, я специально поправляла пояс так, чтобы она бряцала как можно громче при ходьбе.

 

Посмотрим, что ему нужно.

[Beaver 5 063]

Убийца

Ты изучаешь замок перед дорогой. В главном зале, где тебя принимал Рендон, ты приметил горы трупов — вероятно, местные до последнего пытались оборонять главный вход. Первым делом ты идёшь осматривать покои бывших хозяев: в одной комнате есть следы борьбы; другая выглядит нетронутой, разве что сундук открыт нараспашку и опустошён — либо «щенок» успел прихватить с собой что-то ценное, либо захватчики поживились; в третьей же ты находишь тела женщины, по виду твоей соотечественницы, и ребёнка, похожего на неё, наверное, сына — судя по всему, это невестка и внук покойного тэйрна. Они явно были первыми, к кому ворвались, и самыми беззащитными.

Помимо множества мертвецов и разграбленных хранилищ, ты обнаруживаешь небольшую зацепку: в гостевых покоях, выделенных Дункану, из камина ты вытаскиваешь обгоревшую снизу записку, адресованную Серым Стражам, из которой понимаешь, что их командор после посещения Хайвера собирался и в какие-то другие места до возвращения в Остагар, чтобы рекрутировать побольше людей. Но последовал ли он изначальному плану?..

На изрезанных мечами, истыканных стрелами, окровавленных Брайса и Элеанору ты натыкаешься в кладовой. На первый взгляд, рядом нет ничего, что могло бы внести ясность, почему они приняли свою судьбу именно здесь. Их загнали сюда солдаты Хоу? Они пытались спрятаться? Причина в чём-то ином?

 

Saarebas

Kata давно ждёт тебя.

Силы тебя покидают, неуловимо улетучиваются, утекают из твоего израненного тела как песок сквозь пальцы. Но призвав на помощь всю свою несгибаемую волю, ты упрямо собираешь остатки, крупицу за крупицей, игнорируешь изнеможение, используешь внутренние резервы, чтобы вложить их все до последней капли в исполнение своей последней миссии, чтобы покрепче сжать эфес кинжала, чтобы свершить, что должно. Как велит Кун.

Ты не сомневаешься, не колеблешься, не медлишь. Холодное лезвие глубоко вонзается в плоть твоей левой руки и неумолимо движется от локтевого сгиба к запястью. Оно лишь беспристрастный инструмент, не знающий ни жалости, ни сочувствия, ни страха. Как и ты.

Ты роняешь вкусивший твоей крови клинок на гальку рядом с собой. Из вспоротых вен льётся алый ручей. Он струится по твоим ослабевшим ладоням и непослушным пальцам, щедро напитывает землю, спешит смешаться с прозрачными водами Каленхада, окрашивая их в цвета закатного неба. Как вечернее солнце.

Asala мятежной птицей рвётся из клетки antaam на свободу.

Смерть призывно раскрывает свои костлявые объятия. Обещает избавить тебя от страданий. Нежно шепчет тебе, суля покой.

Ты делаешь шаг ей навстречу.

Очертания цитадели Кинлох расплываются зыбкой дымкой. Веки тяжелеют, наливаются свинцом, слипаются. Ты падаешь, и затылок взрывается звенящей болью от удара о твёрдую поверхность. Ты теряешь связь с реальностью и проваливаешься в небытие.

Так покидает этот мир Saarebas.

•─────⋅☾ ☽⋅─────•

Kata давно ждёт тебя. Но ей придётся подождать ещё.

Огонь — первое, что ты видишь, когда с трудом открываешь глаза. Его слепящие оранжевые всполохи, кажется, вот-вот лизнут твоё лицо, но уже спустя несколько мгновений ты понимаешь, что этого не произойдёт. Ты, накрытый чьим-то плащом, лежишь довольно близко к жаркому костру, но всё же на безопасном расстоянии.

Твои раны обработаны и перевязаны. С тебя сняли все оковы. Нити, сшивавшие твой рот, аккуратно извлечены.

Сквозь треск поленьев до тебя доносится негромкий голос:

— Ты очнулся.

Ты впиваешься напряжённым взглядом в заговорившего человека. Ты не заметил его раньше, поскольку он сидел по другую сторону vat, а он, судя по всему, услышал, как ты завозился.

Немолодой мужчина смотрит на тебя с тревогой. Но что необычно — тревожится он не тебя, а за тебя. Ты отчётливо это осознаёшь.

 

Полукровка

Странный и неприятный звук повторяется, и ты понимаешь, что он подозрительно похож на лязг, издаваемый мечом при соприкосновении с камнем. Всё смолкает, и будто бы само время замедляет свой бег. Ты, затаив дыханье, беспокойно вслушиваешься в воцарившуюся тишину. Так проходит секунда… вторая… третья…

Когда ты почти готова расслабиться и списать все шумы на разыгравшуюся фантазию, а разгром в своём тренировочном зале — на проделки местной детворы, неизвестно каким образом обнаружившей твоё тайное место, ты чудом разбираешь тихий-тихий шорох: кто-то или что-то возится в темноте и пока не спешит выйти на свет. Ты пытаешься прицелиться, но глаза не различают во мраке никаких очертаний.

Ты ждёшь. Но и то, что таится в глубине пещеры, словно тоже ждёт. Ждёт, пока ты сбежишь. Словно подначивает тебя. Словно насмехается. Словно дразнит тебя: «Ты просто слабая трусливая девчонка! Тебе никогда не стать как Астит Серая!»

Или это только твоё воображение?

Может, незваный гость на самом деле ждёт, пока ты попадёшь в уготованную им ловушку. Может, он заранее расставил сети в надежде, что ты безрассудно бросишься вперёд и запутаешься в них. Может, в предвкушении потирает руки, готовясь схватить тебя.

А вдруг он ещё не знает, что ты здесь?

Так или иначе, ты не в силах стоять так вечно, никто не в силах. У тебя уже затекают ноги, руки немеют от тяжести арбалета, на лбу от напряжения появляются капельки пота.

Но как ты поступишь? Самое время сделать выбор. И не исключено, что он окажется для тебя судьбоносным.

 

Мститель

Вначале всё шло строго по намеченному тобой плану: извилистая, но хорошо различимая тропинка неспешно вывела тебя из чащи, и ты бодро зашагал по Западной дороге к Лотерингу.

Миновав примерно половину расстояния или даже около двух третей, когда солнце оказывается в зените, ты впервые натыкаешься на сюрпризы. Но тебя удивляет, только что ты раньше не столкнулся ни с чем и ни с кем, кроме нескольких торговцев, направлявшихся в Денерим.

Ты замечаешь застрявшую повозку издалека. Немного приблизившись, ты понимаешь, почему она встала. Перед стариком в оголовье гружёной картофелем телегой и его клячей возникли три вооружённых до зубов молодца. Должно быть, они устроили засаду в лесных зарослях и ждали одинокого путника. Вряд ли они хотят рассказать ему, как лучше доехать до пункта назначения и пожелать счастливого пути.

Но ведь это не твоя забота?

Можно просто пройти мимо или сделать небольшой крюк, чтобы не попадаться на глаза работникам ножа и топора. В конце концов, в одиночку всех невинных не спасёшь, а всех негодяев не перебьёшь.

Или всё же твоя?

Готов ли ты снова сделать одолжение всему миру, избавив его от этого отребья? Наверняка тем самым ты поможешь ещё многим людям сохранить их скромный скарб и, скорее всего, жизнь.

Выбор за тобой.

 

Пират

Видя, что ты не спешишь, Лилит тоже не спешит, давая тебе возможность сполна насладиться каждым мигом. Она медленно встаёт перед тобой в полный рост, невысокая и стройная как лоза. Каждое её движение наполнено сверхъестественной грацией.

Белокурая дева неторопливо, будто в вашем распоряжении всё время мира, ласкает тебя. Её изящные пальчики развязывают шнурки на твоей рубахе, скользят по твоей груди, помогают её снять.

Блудница как раз касается завязок на твоих штанах, когда раздаётся стук в дверь.

— Открывайте! Я знаю, что она там! — громыхает сквозь толщу дерева стальной голос.

Отпрянув от тебя, «бриллиант» бледнеет. Ей страшно, и это написано на её лице. Она ничего не говорит, но взглядом просит у тебя защиты.

 

Воровка

Среди посетителей «Покусанного Дворянина» ты не видишь никого необычного. За столами нет ни таинственных чужаков в капюшонах, скрывающих лицо, ни деланно скучающих наёмников, ни даже перепивших дебоширов. Пока все довольно мирно, хоть и шумно пьянствуют, увлечённые беседами друг с другом. Никто не обращает на тебя особого внимания.

Тебя посещает мысль, что записка была чьим-то глупым розыгрышем.

Ты приближаешься к трактирщику. Он смеряет тебя долгим пронзительным взглядом, но не говорит ни слова. Ты тоже не успеваешь что-либо сказать.

— Леди Карс? — окликает тебя только что вышедшая из коридора справа худощавая женщина с лицом, не выражающим ничего, кроме бесконечной усталости от жизни. Она одета как обычная служанка, но на её поясе ты замечаешь кинжал. — Мой хозяин ждёт вас. Я провожу.

Жестом незнакомка приглашает тебя в одну из сдаваемых комнат.

Ты всё ещё можешь уйти… и остаться без заработка. Или можешь последовать за ней… и вляпаться в какую-нибудь хорошо оплачиваемую и очень опасную авантюру. В конце концов, ты можешь просто выслушать предложение и принять решение позже. Не убьют же тебя прямо в таверне, верно? К тому же с тобой ведь Ханс.

Изменено 13 сентября, 2019 пользователем Beaver

[Darth Kraken 568]

Я иду. Не потому что действительно хочу жить. Не потому, что я сбежал, и теперь не желаю стать безвольной куклой или грудой гниющего мяса. Я иду лишь потому, что жерты, что были принесены на алтарь свободы, были слишком большими. Я не могу позволить этому кануть в лету. И я не могу позволить себе расслабиться ни на минуту. А в Лотеринге я расслаблюсь. Еда - даже если это будет краюха черствого хлеба и кусок плесневеющего сыра, постель - даже если это будет куча сухого сена в конюшне, меня расслабят. И храмовники меня найдут. Или мои преследователи, или же местные.

Нет.

Потому я иду к Остагару. Иду не слишком медленно, но и не быстро - я берегу силы, которых у меня уже и так немного. Я иду в стороне от основных дорог, даже если мой путь - это практически непроходимый подлесок. Руки и лицо царапают твердые ветви. Полы плаща рвутся о сучья старых, поваленных деревьев. Но я продолжаю идти. Продолжаю идти долго. И я прошел-бы больше, если-бы из-за усталости я не перестал быть более внимательным. Ствол лежащего дерева, что был под моей ногой, оказался подгнившим, и я соскальзываю вниз вместе с предательски скользским куском коры. В щиколотке вспыхивает тугим клубком боли.

Кровь Создателя, как же больно!

Ругаясь сквозь сжатые зубы, я оглядываю ногу. Вроде, ничего непоправимого, ступня не торчит под каким-нибудь неестественным углом. Но все равно это очень плохо. Маг, который не может колдовать, потому что его засекут, и не можкт сражаться мечом, потому что даже просто стоять проблематично, не то что быстро двигаться.

Но я все равно продолжаю движение. Медленное, неуклюжее, с какой-то корягой в руках в качестве трости. Но все-же я двигаюсь. Я не стану упрощать работу своим тюремщикам.

Сколько проходит времени, я не знаю. Зато я знаю, что если не остановлюсь сейчас, я просто упаду рожей вперед, и не факт, что смогу когда-либо встать. И лишь поэтому, лишь только поэтому я сажусь на землю, прислоняясь спиной к какому-то дереву.

- Имина, у меня все получится... - я шепчу это тихо-тихо, практически без звука. И не смотря на все мои старания, мои глаза медленно закрываются.

[White_Male 4 605]

Лотеринг-"Темный Музыкант".

 

Уже прибыв в земли Южного Предела принадлежавшие Эрлу Леонасу Бриланду, в деревню Лотеринг из столичного Денеримского порта, усталый высокий мужчина с закутанным в черную ткань посохом и одетый в темные одежды свои,  пока не был разговорчив и не афишировал свои острые уши сокрытые темными волосами с капюшоном.

 

Он зашел в таверну "Убежище Дейна" что была рядом с Церковью и где пахло едой, он вскоре после косых взглядов местных крестьян и прочих простолюдин с пьянчугами, продвинулся к свободному столику в углу. Сев в углу за столик спиной своей облокотившись на стену, да бы смотреть за таверной и не иметь никого сзади себя, видеть каждого, кто мог бы к нему подойти что было в угоду привычки, а это была хорошей и профессиональной привычкой сформировавшаяся за годы опасной жизни и работ что он имел за плечами своими. Закутанный посох и музыкальный инструмент с сумой кожанной теперь рядом были с ним в углу стен.

 

Осмотревшись и найдя взглядом проходившую мимо молодую и худую, но достаточно сильную руками и ногами с бедрами от суровой работящей жизни местной, подавальщицу с подносом, он улыбнулся и дал знак рукой махнув ей ладонью. Позвав к себе, он осмотрел ее мельком и улыбнулся ей тепло смотря в глаза, ответив учтиво и доброжелательно.

 

-Не соизволишь пожалуйста милая дева проявить гостеприимство к путнику, подав мясца жареного для пищи и кувшинчик медовухи для утоления жажды с пути.

 

-В Остагар дорога моя дальняя будет дева, а и из столицы направляясь сюда я уже успел подустать с дороги. Проявишь гостеприимство к путнику?

 

Сказал он ей с улыбкой, и с серебряной монетой в большом и указательном пальцах свободной руки своей что он достал из под полы своей темной одежды, показывая ей что заплатит за гостеприимство а не бедный путник-жулик, или попрошайка. Серебряной монеты более чем хватило бы за трапезу и ночлег в этом деревенском заведении, это местные кметы за пару медяков горбатились на полях и за год могли пару серебряных монет наскрести что они впрочем бы платили данью своему банну или эрлу, часть еще Церковные Сестры с Храмовниками бы взяли у них на нужды Церкви. А у  солдат, торговцев, наемников, рыцарей и преступников водилось серебро и даже золото, что для местных селянок как и многих простолюдинок обычно завидные мужья а гораздо чаще любовники. Чтож такова суровая и безоблачная жизнь крестьян и простолюдин, либо нагибайся на полях и шахтах ради кошелька дворянина, либо другим в местах потеплее, ведь ждать Принца, а ныне уже Короля Кайлана на белом коне не придется им.

Изменено 13 сентября, 2019 пользователем White_Male

[Beaver 5 063]

Отступник

Ты знаешь, что засыпать посреди леса без каких-либо мер предосторожности — не  разведя костра, не установив ловушек рядом с местом ночлега, не исследовав толком округу — смертельно опасно. Не только потому, что тебя всё ещё ищут Храмовники, но и потому, что здесь полно диких зверей, которые вряд ли откажутся полакомиться человечинкой, а ты ранен и слаб.

Ты знаешь, но всё равно засыпаешь. Потому что слишком долго мчался без передышки, слишком долго не ел и не пил, слишком долго не давал себе даже вздремнуть. У всего есть предел, и ты своего уже достиг, хотя выносливости тебе не занимать.

Ты спишь беспокойно: ворочаешься, стонешь, вскрикиваешь. Ты видишь кошмары. В них тебя находят, возвращают в Круг и усмиряют. Ты боишься этого, наверное, больше всего на свете. Но не они заставляют тебя пробудиться.

Ты слышишь волчий вой где-то совсем рядом.

Открыв глаза, ты видишь только очертания деревьев и ночное небо с редкими звёздами.

Сколько ты проспал? Теперь неважно.

Повреждённая нога опухла и болит ещё сильнее, чем раньше.

Трусики Андрасте, почему ты просто не остался в Круге?..

 

Музыкант

Девушка выглядит утомлённой — должно быть, она изрядно набегалась за последние дни, ведь через Лотеринг к Остагару прошло и ещё проходит много солдатов и наёмников, даже сейчас среди посетителей ты насчитал как минимум десяток, — но мягко улыбается в ответ и усердно внимает твоим словам. Она обещает всё принести и спешит на кухню.

Пока ты ждёшь, ты оцениваешь обстановку. Кажется, никто не обращает на тебя особого внимания — для них ты всего лишь очередной искатель приключений, желающий присоединиться к армии короля. Ты вслушиваешься в разговоры посетителей. Большая их часть сводится к предстоящей битве и обсуждению, кто тут самый сильный и умелый воин, но кое-кто беседует и о недавнем необычном убийстве.

Через пару минут официантка возвращается и расторопно накрывает для тебя стол: перед тобой ложатся большая тарелка с внушительным куском только-только приготовленной на огне свинины и запечённым картофелем, несколько кусков мягкого хлеба, вилка и нож.

— Прошу прощения, медовуха закончилась, — виновато произносит она, снимая с подноса большую кружку свежего пенного пива.

Изменено 13 сентября, 2019 пользователем Beaver

[White_Male 4 605]

Лотеринг-Викториан

 

Викториан вслушивался в разговоры молвы и особенно касательно тех, что были о необычном убийстве, стараясь расслышать больше. Когда девушка принесла ему еды он вскоре потер руки и потянул тарелку к себе насадив мясо на вилку и начав ловко, анатомически разделывать его ножом как мясник, благо опыта работы с мясными частями тел у него было много.

 

На слова девушки об отсутствии медовухи что разочаровали его вызвав недовольство которое однако он скрыл за улыбкой, он остановил ее рукой нежно и аккуратно, и ответил достав пару медяков.

 

-О ну что вы милая дева, ничего страшного я с радостью угощаю вас кружкой этого пенного Ферелденского напитка, а я добавлю монеток и мне пожалуйста к мясу принесите бутылочку красного вина, если это не затруднит вас милая дева. И бутылку я сам открою, не буду утруждать большей работой ваши девичьи руки.

 

-Ну а вы сможете, если хотите конечно же, составить компанию и испить напиток, отдохнуть немного. Перед Остагаром от приятной девичьей компании я не отказался бы, особенно если просветили бы меня о том что тут твориться, как живется в Лотеринге, не слышно что от Остагара.

 

Викториан смотря в глаза тепло, доброжелательно улыбнулся девушке своей белозубой полной ровных и здоровых зубов улыбкой выдающей в нем мужчину не из бедных простолюдинских слоев что может себе позволить иметь хорошие, здоровые, целые зубы. Волшебство аж какоето. Он доложил ей монеты медные и ждал винца своего,.

 

 

Изменено 13 сентября, 2019 пользователем White_Male

[Ширра 21 504]

Зевран остановился, глядя на мертвых женщину и ребенка. Сами трупы не вызывали у него никаких эмоций - во-первых, это просто уже кусок мертвой плоти и не больше, во вторых... у них в учебке тела "отсеявшихся" попросту относили  в соседствующий с ней кожевенный квартал - туда, где мастеровые сжигали отходы выделки кож и прочий мусор в печи. Без всяких церемоний. Просто и практично.

Другое дело было в том, что... Нет, он, конечно, помнил о каких-то терках между Хаевером и Амарантайном. Отсоединение и все такое. Но...

"Варварская страна - варварская и есть Никакой культуры вендетты. А ребенка-то вобще зачем?

Но  этого сейчас уже не изменить, да и заказ взят. А вот на будущее это стоит запомнить.

Будущее... 

Ладно."

Комнату Коултона Зевран обследовал особенно тщательно - ему надо было понять как мыслит его цель. А вот огарок записки многое объяснил.

Спустившись вниз,  он долго и внимательно изучал пол в подвале - лужи крови это не просто пятна на полу, это то, во что во время драки вступают и потом оставляют следы. Во всяком случае,  упокоившйеся эрл с супругой были личностями слишком боевыми для того, чтоб просто прятаться, да и доспехи были на телах, что, несомненно,  делало покойным честь.

"Зачем вы пришли сюда?  Не самое лучшее место для тактического отступления. Или лучшее, но я чего-то не замечаю?"

Эльф осторожно принялся изучать стены и пол... Где-то должен был быть ответ.

 

 

Изменено 13 сентября, 2019 пользователем Ширра

[Плюшевая Борода 2 724]

Я слышу.

Слышу, как тяжелые выдохи расстаются с горлом, как поскрипывает о край нагрудника с грифоном полукожник дублета, как ворчит трескучее пламя. Слышу голос, смутный и беспокойный, и ночной лес, слышу, как он поёт - о хвойном ветре, о костре на сырых ветвях, о путниках у костра, и о грядущем дне, что спустится на рассвете с вершин. 

- Человеку не следовало вмешиваться. - говорю я.

Прерывистые удары сердца отзываются тревожным гулом в висках. Саднящий зуд от локтей до запястий распаляет во мне раздражение, но почти в ту же секунду я одергиваю себя, до боли прикусывая язык - гнев и злоба отворяют врата предвестникам несчастий, порождениям ужасающей Тени, демонам, katari. Воздух пропитан прохладой, я дрожу и смотрю на огонь: меня неудержимо влечет его безрассудный танец, и тепло его тела, но я не придвигаюсь ближе. Я провожаю взглядом сумрачно-белые нити, бегущие от жадных рыжих языков огня, пока мой взгляд не упирается в полотно, сплетенное из бездонного мрака и расшитое алмазной вязью. Звезды взирают на меня, наши взгляды соприкасаются, и одна из них подмигивает мне. Бездновато. Что случится, если я попытаюсь встать? Он отпустит меня? Или окружит сладкоголосой ложью, этот смуглолицый дикарь?

Ты слишком слаб, скажет он, ты потерял много крови, ночь. Я тщетно пытаюсь встать. 

Я слишком слаб.

Я потерял много крови.

Ночь.

[Beaver 5 063]

Воровка

Ты решаешь принять приглашение и вместе со служанкой входишь в богато обставленную комнату. У окна за столом сидит темноволосый гном средних лет. Его локти покоятся на столешнице, а подбородок — на сплетённых пальцах. Он выглядит ухоженным, даже усы аккуратно подстрижены. Его одежда сшита из дорогих тканей, но практична.

Когда женщина закрывает за вами дверь изнутри, «доброжелатель» жестом приглашает тебя сесть перед ним.

— Я рад, что вы пришли, — учтиво говорит он и обращается к своей помощнице: — Дорогуша, принеси нам с гостьей вино, пару бокалов и пару тарелок с запечённой рыбой, а её спутнику — стейк с кровью. — Она кивает и удаляется, а его внимание вновь полностью возвращается к тебе. — Как по мне, тут очень вкусно готовят. Не возражаете, если я перейду сразу к делу? Меня зовут Лир Ворхельм. Мой отец недавно умер, и от него мне, так как родных сестёр и братьев у меня нет, остались наш дом и меч, передававшийся в нашей семье из поколения в поколение. Загвоздка в том, что в Орзаммаре меня клеймят наземником и не спешат признавать моё право на наследство. В моём, — гном с особенным нажимом и нескрываем возмущением произносит слово «моём», — доме уже поселился кузен по матери. С этим я готов скрепя сердце смириться. Но ведь он заграбастал и наш фамильный меч! — он раздражённо повышает голос, но тут же сам себя одёргивает и продолжает уже спокойнее: — Я хочу, чтобы вы… — Возвращение служанки прерывает его. Он терпеливо позволяет ей поставить яства перед вами и мабари, налить вам вина и отойти, прежде чем вновь заговорить. Он делает глоток из своего бокала и указывает на еду: — Угощайтесь. Так вот, я хочу, чтобы вы отправились в Орзаммар, забрали оттуда и доставили мне мой меч. Я дам вам пятьдесят соверенов прямо сейчас, если вы согласитесь, и ещё двести, когда вы принесёте мне фамильную реликвию.

Ты смотришь на Лира. Он — на тебя. И только пёс с головой поглощён процессом уничтожения мяса.

 

Музыкант

Девушка смущённо улыбается и удаляется. Через полминуты она возвращается с вином и штопором, передаёт тебе их и уже собирается сесть за твой стол, когда её окликает другой посетитель таверны, которому что-то понадобилось. Официантка бросает на тебя виноватый взгляд и с явным сожалением возвращается к работе.

Тем временем ты замечаешь, что мужчины за соседним столом начинают недобро на тебя коситься, что-то тихо обсуждая между собой.

Что касается разговоров об убийстве, то прислушавшись к ним, ты узнаёшь, что вчера кто-то пристрелил одного из местных крестьян на глазах его дочери.

 

Убийца

В комнате Коултона ты не заметил ничего необычного: одежда в шкафу, несколько книг по истории, собачья подстилка — всё свидетельствовало о типичных для молодого человека его возраста пристрастиях. Особый интерес у тебя вызвал его дневник, но и там не нашлось никакой важной информации — только записи о тренировках, симпатиях да свиданиях.

Ты долго и методично ощупываешь стены и пол кладовой, сам не зная, что пытаешься обнаружить, пока наконец не обнаруживаешь. Отодвинув очередной мешок с зерном, ты видишь небольшой рычажок. Стоит тебе нажать на него, как за твоей спиной раздаётся пронзительный скрежет. Ты поворачиваешься на звук и видишь, что один из шкафов отъехал в сторону и тебе открылся тёмный проход в неизвестность.

 

Maraas

Вопреки твоим ожиданиям смуглолицый дикарь такого не говорит и не предпринимает ничего, чтобы тебе помешать, только пристально наблюдает за твоими бесплодными попытками. Когда ты обессилено замираешь, разглядывая ночное небо, он первым нарушает воцарившуюся тишину:

— Я опоздал, — он больше не смотрит на тебя, только на далёкие звёзды, — но не мог просто пройти мимо. Лишь ты подавал признаки жизни.

Мужчина с сожалением вздыхает.

В стороне слышится какая-то возня. Молодой парень, на которого ты не обратил внимания раньше, переворачивается с одного бока на другой и снова затихает. Он не изъявляет ни желания принять участия в разговоре, ни интереса к тебе и кажется подавленным и опустошённым. Должно быть, он многое потерял.

А ты потерял всё.

Ты потерял даже себя.

Ты хотел найти хотя бы смерть.

Тебя лишили и этого.

Изменено 13 сентября, 2019 пользователем Beaver

[Ширра 21 504]

"А вот и ответ. Здесь тайный выход. Возможно, из замка. Сейчас проверим - пользовался ли им кто-нибудь. Если да, то вы, эрл и леди Кусланд,  просто прикрывали уход этих "кого-то" и кого именно - догадаться не сложно."

Зевран взял со стены в коридоре подвала факел посвежей  и встал у открывшегося проема. Эльф вдохнул идущий из темного прямоугольника воздух, пытаясь понять - какие ароматы скрываются за запахом сырости, естественным для не шибко проветриваемого при  задвинутом шкафе тупичка.  Потом посмотрел реагирует ли пламя факела на сквозняк.

Далее - присвечивая себе , попытался изучить слой пыли на входе в и сразу за ним.

"Где то здесь должны быть отпечатки двух пар ног. При том количестве пылищи, что скопилась за время, пока эту дверцу не открывали, они точно должны ну хоть где-то наследить, если они здесь проходили - тут без гадалок и специальных  познаний следопыта все будет ясно."

Изменено 14 сентября, 2019 пользователем Ширра

[Beaver 5 063]

Убийца

Ты принюхиваешься, но слышишь только запахи сырости и пыли.

Ты смотришь на пламя факела, и оно едва-едва, почти неразличимо подрагивает.

Либо конец тоннеля слишком далеко, либо тоже заперт.

Ты изучаешь пол, и в глаза бросаются два вида следов — пара мужчин проходила или, скорее, пробегала здесь совсем недавно, а до того коридором, судя по всему, очень долго не пользовались.

Всё, как ты и предполагал.

Ты делаешь несколько шагов вперёд и пытаешься разглядеть, что в глубине, но света от огня недостаточно, чтобы разогнать всю тьму. Зато ты пугаешь большую крысу, и она скрывается во мраке.

[Darth Kraken 568]

С глухим стоном боли я встаю на ноги. Я сам виноват. Во многом. В слишком многом. Однако, рефлексия ни к чему хорошему не приведет. Особенно сейчас. На месте стоять дурная затея - я уже опоздал с разведением костра, да и стихийной магией я не владею, к сожалению. Впрочем, попытка не пытка, и, нашарив руками какую-то палку и обмотав её куском своего плаща, я с трудом, далеко не с первой попытки поджигаю её. Горит не очень хорошо - немного сырая - но всё-же горит. Да и наследил магией я ой как неслабо. Прям такую огромную надпись оставил - "Эй, я здесь!" Так что особого выбора, и я иду вперед. Возможно, мне придется отбиваться от волков. Но я не достаю меч. Лучше уже колдовать. Ах да, "иду" - это громко сказано. Скорее, медленно ковыляю. Да и куда сейчас торопиться? Темно, видно всё паршиво, и нога подводит. Но лучше сдохнуть в борьбе со стаей зверей, чем попасться храмовникам. А живым я им не дамся.

И почему я не стал целителем? Как было-бы проще!

[Beaver 5 063]

Отступник

Ты ковыляешь вперёд, подсвечивая себе дорогу импровизированным факелом.

Между деревьев ты замечаешь неясные тени, что движутся за тобой по пятам. Иногда видишь горящие угольки глаз в темноте. Порой слышишь протяжный вой.

Ты давно понял, что тебя окружили волки. Они наблюдают за тобой, преследуют, выжидают удобного момента.

Стая знает, что ты слаб и скоро станешь лёгкой добычей.

И ты знаешь.

Нога отзывается взрывом нещадной боли каждый раз, когда ты ступаешь на неё.

Сил почти нет.

Темно.

Холодно.

Голодно.

Ужасно хочется пить и спать.

[Эри 10 868]

Пират

 

 

Что делать? Это прерывание таинственного действа - одна из худших выдумок противников Создателя. В любом случае, хоть откроешь, хоть запрёшься, уединение нарушено. Альварес подошёл к двери и ударил со своей стороны:

- Свали в пропасть, кто бы ты ни был. А то я ведь действительно открою..Стук продолжился

 

- Да, чтобы  вас  огры разорвали! - с чувством сказал  пират. Он показал девушке жестами, чтобы та спряталась, и кинул ей плащ Перед. тем  как крикнуть тому, кто за дверью, ещё какую-нибудь дерзость, он распахнул окно. Нельзя блокировать себе один из возможных выходов или нишу, куда можно было бы спрятать тело. Он не собирался сдаваться: перед дверью стоял столик, который можно было так удачно перевернуть, если начнется драка.

Он проверил как лезвия сабель выходит из  сабель и был готов, встретить гостя или гостей.

Изменено 14 сентября, 2019 пользователем Эри

[Ширра 21 504]

"Великолепно!"

В сложившейся ситуации все было хорошо... Плохо одно - вряд ли этот коридор выводит к лавкам. А с походным снаряжением у Зеврана было откровенно туго - он не рассчитывал гонять беглецов по кустам, когда ехал сюда.

Правда, с другой стороны, солдаты Хоу в замке вряд ли мародерили то, что надо было именно ему - здесь было что взять поценней.

"Думаю, минут еще 20 я потратить я могу смело."

Интересовали эльфа, в этом ключе: кладовые, кухня, комнаты прислуги... Ну и спальни покойных дам.

В последних ему нужны были флаконы от духов или с духами и прочие коробочки для косметики - никаких емкостей для ядов он собой не прихватил. Другое дело, что  лабораторной посуды у него тоже не было, но это вещи не объемные и не тяжелые... а хотя бы банальный отвар из корня смерти надо куда-то налить...

Далее  его интересовали: веревка, бечевка, топорик, ломик и огниво. Обычный кухонный нож, жестяная миска, кружка,ложка и вилка. Два серьезных кухонных ножа, их тех, что для разделки филе - длинных и тонких - на случай, если мечами будет сверкать не к месту, а оружие под рукой хорошо бы иметь. 

Комплект одежды слуги, чистый и подходящий по размеру (это уж вряд ли потянут люди-солдаты). Одеяло - теплое, но не тяжелое, которое можно приторочить к рюкзаку. И что-то теплое из одежды на ночь.

Копченное мясо и твердый сыр, спокойно переносящие дорогу без ледника, хлеб и крупа на пару дней, чай (пусть даже травяной), соль и специи (хотя, ох уж эти ферелденские специ...). Бутылка, а лучше фляга крепкого спиртного (чего-то типа бернди, хотя, в принципе, можно любого).

Котелок, а лучше два - из тех, в которых на кухнях варят глинтвейн на открытом огне и  маленький котелок для трав... в крайнем случае подойдут маленькие кастрюльки и куски проволоки.

Мыло и полотенце (любое, но чистое).

Бинты (на всякий случай) и чистые и сухие носки (желательно не одни)

Емкость для воды (уже имеющейся фляги будет мало, желательно бурдюк).

Еще несколько факелов.

Вода во флягу , ну и в ту емкость, которую удастся найти.

Прикинув все, что нужно, эльф пока закрыл тайную дверь и быстро пошел обратно в замок, стараясь собрать все необходимое как можно быстрей.... и как можно менее заметно.

 

Собрав все, что требовалось, Зевран быстро спустился в кладовую , нажал на заветный рычаг и, сняв горящий факел со стены,  вошел в тайный коридор.

Да, его объекты совершенно точно бежали. Эльф пошел по следам, стараясь ступать примерно туда, где были отпечатки ног.

"Знаем мы эти тайные ходы с подвижными плитами и ловушками".

Впереди было темно....

Изменено 14 сентября, 2019 пользователем Ширра

[Darth Kraken 568]

Я приветствую эту боль. Она не дает мне расслабиться, не дает мне ослабить внимание. Я всё так-же медленно двигаюсь вперед, пока мне не приходит в голову идея. Возможно, самая идиотская идея, даже глупее идеи сбежать из Круга. Скорее всего, ничего не выйдет, но попытаться можно.

Пусть горят.

И правда, почему-бы просто не поджечь лес за собой? Это замедлит моих преследователей. Как тех, что с мечами и лириумным поводком, так и тех, что в серых шкурах и на четырех лапах. Но для этого мне надо остановиться. И я останавливаюсь. И теперь неизвестно, что произойдет раньше - лес полыхнет, или стая на меня кинется.

Но и терять мне уже нечего.

[Leo-ranger 383]

- Нет.

Собака с чавканьем разрывает мясо и пожирает его с таким аппетитом, будто не ела уже несколько дней. А может и не ела - Ханс знал, что у меня самой трудности чтобы прокормить хотя бы себя, и периодически исчезал на несколько часов, чтобы найти еду себе самостоятельно. Судя по тому, что он выглядел упитанней меня, пусть и не намного, получалось у мабари это неплохо.

Одного моего слова хватит, чтобы он точно так же разорвал глотку. Забавно.

- Благодарю вас за предложение, мессир Вольхельм, однако не сочтите за наглость заметить, что ваше предложение несет в себе большие риски для предложенной вами цены. В Орзаммаре я буду выделяться среди гномов, особенно с мабари - подозреваю, что там этих животных можно увидеть намного реже, чем в районах Денерима. Таким образом, не только намного выше шансы, что подозрения падут на меня, но и найти остроухого иностранца намного легче, чем гнома, - улыбаюсь, пытаясь понять, не удалось ли мне пошатнуть его сомнения. - А если я сгнию в темницах Орзаммара, от обещанной мне награды пользы не будет никакой. Но вот если бы аванс был бы больше - допустим, половина от всей суммы, я успела бы вложиться в определенные... меры предосторожности в том случае, если меня поймают. Что скажете?