Лидеры

Поэтому Аргус пошел в другом направлении, но далеко уходить не стал. А потом и вовсе присел на поваленное дерево. А в этом направлении, на этом самом дереве был кот. Вернее кошка. Она давно наблюдала за оборотнем, так же пристально, как звёзды наблюдали за любовниками. И обнаружила своё присутствие, когда прибыл антиванский посол. - Мяу, - сказал комочек пуха и свернулся тёплым клубком под боком оборотня. - Мыр-мыр-мыр... - раздалось бархатистое мурчание, а мягкая голова потёрлась о бедро человека.

Кошка - Заманчиво, - усмехнулся Ворон. - Но, что демон может пожелать кроме захвата моего тела? - Вы все так боитесь потерять своё драгоценное тело, - Кошка довольно мурлыкнула, - И никто не боится за свою душу. Она прошлась по бревну и спрыгнула на землю. - Зачем мне твоё тело, когда у меня их тысячи, - и перед антиванским послом возникло А потом ещё одно. Выползло из первого, словно наизнанку вывернулось. Третье появилось из распавшегося в пыль второго. Да так и осталось стоять перед юношей, сливаясь с тьмой. - И это не предел. Как думаешь, нужно мне твоё тело? Другое дело душа, которой вы не дорожите.

Кошка - И зачем ты тут? - спросил и аккуратно коснулся мокрого кошачьего носа, а затем пощупал длинные и изогнутые усы. И вновь вернул руку на пушистую и ушастую голову. Приятно гладить кошек, даже если это просто демоническая оболочка. - Мне скучно, - кошка уставилась своими зелёными глазищами на мага. - Давай поиграем. В догонялки. В прятки. Или в загадки. Выбирай. Кто проиграет, тот исполняет желание выигравшего.

- Частично здесь, частично в Тени, - ответила кошка. Приподнялась, выгнула спинку, поточила когти о ствол и подставила голову под руку человека. - Все маги так живут. - Да-а, - протянул оборотень, - верно. Парень был спокоен, будто его и не волновало, что демон мог быть неручным. И начнет его соблазнять всевозможными благами. Играя на тщеславии, гордости, похоти, унынии, гневе - да, на чем-то из этом. А потом захватит тело мага и превратит его в ходячего кусок вывернутого мяса. - И зачем ты тут? - спросил и аккуратно коснулся мокрого кошачьего носа, а затем пощупал длинные и изогнутые усы. И вновь вернул руку на пушистую и ушастую голову. Приятно гладить кошек, даже если это просто демоническая оболочка.

Квинт Закрыла глаза, вдыхая уникальный, неповторимый запах. - Как вам нравится, мессир? Расскажите мне. – Еле слышно шепнула над самым ухом. Он ей позволил. Касаться, изучать, вдыхать, соблазнять и даже думать. Попутно изучая её лицо, достойное балов архонта. Чувственные губы, дарившие утешенье не одному мужчине. Податливый и гибкий девичий стан, ещё не обременённый возрастом и профессией. Глаза. Чарующие и глубокие, как Бездна. И обещающие наслаждение самой спелой вишни. - Миледи, вы хотите меня соблазнить, чтобы заключить свою сделку? - с прямолинейностью тевинтерской аристократии с располагающей улыбкой спросил магистр.

- Ну что ж, попробуйте, - голос по-прежнему не нарушал тишину и вплетался в потрескивание углей. Янтарь вернулся к тёмным омутам и замер, снисходительно оценивая её дальнейшие намерения. Дерзновенно ли намерение попрать границы уже обхоженного вдоль и поперек мира? Бесстыдство, нахальство это или всё-таки храбрость? Вся её жизнь была похожа на хождение по канату без страховки, и, сейчас, казалось, она готовилась прыгнуть в горящее кольцо, чтобы, наконец, узнать, что же там - на той стороне. Черные пушистые ресницы трепетали, но взгляд оставался настороженным. Фло протянула руку, начиная свой путь сначала. Мягко очертила скулы, испытующе вглядываясь в мужественное, но ничуть не лишенное аристократического изящества лицо, повторила строго очерченный контур губ, замерла на бьющейся жилке на шее, которую прежде защищал черный платок. Затем Фло привстала и медленно подалась вперед, обхватывая плечи и голову Доминика Квинта - тевинтерского магистра, прижимаясь щекой к его виску. С каждым новым движением привыкая к новому своему состоянию и не смея заходить дальше, как было всегда. Закрыла глаза, вдыхая незнакомый, уникальный запах. - Как вам нравится, мессир? Расскажите мне. – Еле слышно шепнула над самым ухом.

Квинт Флоренс не отпрянула, лишь в глазах блеснул неспокойный огонёк, да чуть напряглись плечи. Отдернутая ладошка так и зависла между ними: тонкое запястье, расслабленная кисть с тонкими длинными пальцами – нежная теплая длань убийцы вовсе не выглядела опасной. - Не знаю, - шепнула, неотрывно глядя в янтарные радужки с темными, словно застывшими в опале зрачками, - Я здесь, чтобы узнать. Позволите? Он наблюдал за ней. И слушал. Ловил на каждом жесте и движении. Робость или осторожность? Любопытство или влечение? И что же вы хотите? Узнать? Магистра? А вы дерзки, миледи. И опрометчивы весьма. Взгляд медленно тянулся по тонкому абрису её скул, скользил по шее и ложбинке на груди. - Ну что ж, попробуйте, - голос по-прежнему не нарушал тишину и вплетался в потрескивание углей. Янтарь вернулся к тёмным омутам и замер, снисходительно оценивая её дальнейшие намерения.

Фло Открыл янтарные глаза, где отражалось догорающее пламя, и повернулся к ней на четверть оборота головы. - Исследуете тевинтерских магистров, миледи Санторо? - Шепнули губы, словно открывали тайну. - И как я на ощупь? - он резко поднялся и сел, оказавшись с ней лицом к лицу. Флоренс не отпрянула, лишь в глазах блеснул неспокойный огонёк, да чуть напряглись плечи. Отдернутая ладошка так и зависла между ними: тонкое запястье, расслабленная кисть с тонкими длинными пальцами – нежная теплая длань убийцы вовсе не выглядела опасной. - Не знаю, - шепнула, неотрывно глядя в янтарные радужки с темными, словно застывшими в смоле зрачками, - Я здесь, чтобы узнать. Позволите?

Квинт Затем поднялась, чтобы вскоре опуститься на колени перед спящим. Кончики теплых пальцев коснулись темного виска, костяшками съехали по щеке... Он наблюдал её приход, следил за ней из-под полуприкрытых век всё время пока она сидела у костра. И даже не догадывался о помыслах миледи. Когда она присела рядом, он не пошевелился и допустил касание её руки. Открыл янтарные глаза, где отражалось догорающее пламя, и повернулся к ней на четверть оборота головы. - Исследуете тевинтерских магистров, миледи Санторо? - Шепнули губы, словно открывали тайну. - И как я на ощупь? - он резко поднялся и сел, оказавшись с ней лицом к лицу.

Ответ миледи не получила. Ответа не получишь, задавая неправильные вопросы. Или вовсе, не спрашивая ничего. Но порой слова – это пустой, никому ненужный звук, напрасно рушащий благословенную тишину. Не получив ответа, она никуда не ушла, вернулась к камню и еще час просидела, погруженная в привычную звенящую пустоту, на сей раз не принесшую обычного удовлетворения. Только холод камней пробирал до дрожи даже сквозь плотные одеяния лесных эльфов. И вот, в самый темный час перед рассветом, Фло сама не помнила, как оказалась у тлеющего костра. Подбросила веточек, разворошила палочкой угли, давая огню немного простора и воздуха. На магистра она не смотрела, долго еще играла в гляделки с оранжевым пламенем, грея ладони над открытым огнем. Затем поднялась, чтобы вскоре опуститься на колени перед спящим. Кончики теплых пальцев коснулись темного виска, костяшками съехали по щеке...

Ди - Браво, парни! - похвалил весело, но издевки в тоне не было, и помахал рукой. Лишь секундная шалость, за которую его проклянут. Ну, злобный синеглазка уж точно. - Молодцы! Чудно вышло! Ди на мгновение напрягся. Мышцы под щекой Гийома подтянулись. А потом злобный синеглазка приложил ладонь ко лбу и засмеялся. Абсурдность ситуации искренне веселила. Могучие маги и подглядывают, чтоб их. Отсмеявшись, Ди свалял в плотный шарик траву и швырнул в сторону звука. Каков враг, таков и ответ. - Т-твоими м-молитвами, - Ди растянулся на лежаке. Не знал, что может ещё сделать в этой ситуации. Разве что показать антиванцу средний палец. Но у того, поди, и свой палец уже по лбу стучал.

Раза

Когда парни кончили все сладкие упражнения, подглядывающий Аргус помалкивал, чтоб были сказаны слова благодарностей и обожания. Ну, он подумал, что ребята захотят что-то подобное нашептать друг дружке после всех нежностей. Но после выжданных минут Ворон все же с радостью дал знать, что он выродок, извращенец и вуайерист. И вообще, ужасный человек. Раздался свист. А затем аплодисменты. - Браво, парни! - похвалил весело, но издевки в тоне не было, и помахал рукой. Лишь секундная шалость, за которую его проклянут. Ну, злобный синеглазка уж точно. - Молодцы! Чудно вышло! Аргус мог бы еще добавить, что феерично поласкал себя пока смотрел, но клеветать на себя уж не стал. Пусть уж Гийом сам пофантазирует. Что делал маг пока бессовестно нарушал чужую личную жизнь, подглядывая своими бесстыжими фиолетовыми глазами. Хотя, кто ж виноват, что влюбленная парочка выбрала такое открытое место? Камень был далековато, чтоб слышать, что там шушукаются и смеются парни, но Аргусу интересно и не было. И пока неловкость не достигла пика, антиванец все ж встал. Все ж вынудили покинуть насиженное и налаженное место. Сон все равно ушел. А так хоть пройдется, может в речке искупается. Обернувшись пауками, он слез. И скрылся в зарослях.

Тень - Эффектно, - одобрительно покивал. - Но кто сказал, что я не дорожу? Зачем мне тело без души, - усмехнулся. - Забирая одно, забираешь и другое. - Не обязательно. Эти категории вполне успешно разделяются. Обычными желаниями. Желания души и желания тела. Они такие разные, - Тень подёрнулась мутным маревом и исчезла, появившись вновь рядом на бревне с Аргусом. - Зачем мне ставить на кон что-то бесценное, как душу? Что ты можешь мне предложить равнозначное? На что хватит твоих сил? - Бесценное? - Тень расхохоталась, глухо и отдалённо, словно звук доходил с окраины леса. - У всего есть цена. У всего. И ты сам её определяешь. Я ничего тебе не предлагаю. Я предлагаю поиграть и выполнить желание. Если вдруг я проиграю.

- И это не предел. Как думаешь, нужно мне твоё тело? Другое дело душа, которой вы не дорожите. Оценив все облики, Аргус неспешно чуть отклонился назад. "Так и знал". - Эффектно, - одобрительно покивал. - Но кто сказал, что я не дорожу? Зачем мне тело без души, - усмехнулся. - Забирая одно, забираешь и другое. Посол как-то не видел смысла разделять две материи. Они были для него почти что едины. - Зачем мне ставить на кон что-то бесценное, как душу? Что ты можешь мне предложить равнозначное? На что хватит твоих сил?

- Мне скучно, - кошка уставилась своими зелёными глазищами на мага. - Давай поиграем. В догонялки. В прятки. Или в загадки. Выбирай. Кто проиграет, тот исполняет желание выигравшего. Тут уж Аргус склонил голову набок, прищурил глаза. Демоны. Конечно же, смертные были их излюбленным развлечением, что могло отвлечь от скуки. Предложенные увеселения занятны, но что-то оборотень сомневался, что они будут честными. Особенно догонялки и прятки. Играть с демоном было как-то опрометчиво, а уж тем более на желания. Так и не хватало, какой-нибудь старушки рядом, которая бы отдернула юнца: "Мама не учила тебя не якшаться с демонами, дурень?" Но отчего-то антиванцу и хотелось поддаться такой глупости. Может потому что ему тоже скучно? Не демон ли он и сам? Неприкаянный. - Заманчиво, - усмехнулся Ворон. - Но, что демон может пожелать кроме захвата моего тела?

- Я не совсем тут, - мурлыкнул зверёк и потёрся о ласкающую руку. - Как и ты. Говорящая кошка. Ну, не то чтобы это впервые. В тени, во снах, такое частое явление, когда говорит то, что не должно. Но он же не спал сейчас? Хотя, чем не сон? Сначала влюбленная парочка потревожила его, а потом усатый на дереве. "Я что сплю?" - вскинул брови. - "Или магистр оприходовал новую тушку для Буси?" - Что сомнительно, ведь за тем демоном не было замечено болтливости. Тот всегда был послушным и молчаливым. - И где же я? - спросил, продолжая гладить. Да, зверька он в панике не скинул.

- Мяу, - сказал комочек пуха и свернулся тёплым клубком под боком оборотня. - Мыр-мыр-мыр... - раздалось бархатистое мурчание, а мягкая голова потёрлась о бедро человека. Неожиданная встреча. Было странно увидеть кошку, обычную кошку, которые водились в городах, но не джунглях. Но может она сбежала из какого-нибудь поселения на встречу дикой свободе и приключений? Но оно и неважно - может это то что ему нужно? Тепло маленького пушистика. Маленький мурчащий антистресс. - Привет, - тепло поприветствовал гостя... хотя, скорее Аргус был гостем, ведь кошка уже была на дереве. А парень и тут ворвался в чужое личное пространство. Есть все шансы, что звереныш его еще исполосует когтями. Но ладонь антиванца все же потянулась к вибрирующему от мурчания комочку. Плавные движения сверху вниз по шелковой шерстке. А потом пальцы устроили массаж ушастой макушке - почесали слегка. - И откуда ты тут? - спросил, не ожидая ответа и продолжая гладить. Кот же. Или кошка. Сложно сказать, ведь под хвост Аргус не заглядывал. Было бы это уж совсем странно.

Квинт - Но, если вы меня не хотите… - она пожала плечом, делая движение, будто собиралась вставать. Что ж, к такому её тоже было не привыкать. - Ох, миледи Санторо, - вздохнул Квинт, не собираясь её удерживать, если такова воля самодостаточной леди, но и не гнал её, - неужели вас тоже поразил недуг, которым страдают все здесь? Вы так хотите отдаться мне, но ведь вы меня совсем не знаете. Не знаете что нужно мне. На что вы готовы пойти? На сколько довериться?

- Миледи, вы хотите меня соблазнить, чтобы заключить свою сделку? - с прямолинейностью тевинтерской аристократии с располагающей улыбкой спросил магистр. Она была способна соблазнить мужчину одним лишь прикосновением, одной лишь своей близостью, выверенным мановением, взмахом ресниц. Но жалась сейчас, как пугливая лань, к тому, которого по-настоящему захотела по воле рока, а не злого умысла. С умыслом было бы проще. Всё бы случилось быстро, для неё незаметно, почти не причиняя ни душевных, ни и телесных страданий. Но сейчас ведь всё было иначе. И почему так, почему он, Флоренс не знала. Просто хотела застыть в безвременье. Просто хотела чувствовать. Просто хотела быть. - Тшш, - накрыла ладошкой губы говорившего, такого же недоверчивого, как она сама. Вопрос, которого она подспудно ждала, всё же ранил. Отстраняясь, девушка снова села на пятки, положив присмиревшие ладони на колени. Улыбка соблазнительницы, заставляющая мужчин смотреть преданными глазами, внимая каждому её слову, не мелькнула на красивом, и до суровости серьезном лице, обращенном теперь к лицу советника самого архонта. Уж лучше бы ты был пастухом... - Никаких сделок. Завтра вы можете забыть всё, что здесь, возможно, случится. Что только и может случиться сегодня, потому что… я не собираюсь вас преследовать. И... – впервые не выдержав взгляда, потупила взор, - Я не могу объяснить до конца, почему пришла. Вам это ненужно знать. С обоюдного позволения, она разрешала смотреть на себя так, словно магистр читал открытую книгу, легко узнавая в янтарном взгляде усмешку. Но, как бы не было смешно, пожалуй, Флоренс Санторо еще никогда не была столь честна. - Но, если вы меня не хотите… - она пожала плечом, делая движение, будто собиралась вставать. Что ж, к такому ей тоже было не привыкать.

Раза

Рис Помолчал и спросил: — А ты? Ты злился? - Злился... на себя. И на тебя тоже, - ответил Эли. - Сначала из-за того, что не могу контролировать чувства, и именно ты неустранимая причина. Что критично для агента контрразведки. Красс всегда меня в эту слабость носом тыкал. Но он прав, я считаю. Самоконтроль для шпиона жизненно важен. А потом... когда ты ушёл, злился уже только на себя. Потому что... - он осёкся, замолчал, мотнул головой, - ...задания, они... разные. Не важно. Рука, блуждавшая во тьме под одеялом, на время замерла, пригрелась, чуть поглаживая и ощущая растущую готовность Мудрого Медведя к следующему этапу ритуала.

Полуэльф, обессиленный, но безгранично счастливый, дотянулся до своих штанов, вытащил из кармана одну из долийских тряпок, тщательно вытерся и выкинул ее подальше в высокую траву, после чего достал из кармана какую-то мелкую вещицу, сжал ее в кулаке и вернулся в уютные объятия своего парня. - Было.. п-приятно, - признался, неловко улыбаясь и зарывшись пальцами в густые кудри - Mon petit loup...mon trésor...ma luciole - шептал парень на орлесианском, закрыв глаза и блаженно терясь щекой об гладкую кожу. - Приятно? Нет...Это было незабываемо. - он нашел слова на общем. В их прекрасном моменте не было завтра с нерешенными проблемами, ни вчера, тянущего назад, только два юноши под тропическим звездами и Гийом хотелось что бы он продлился как можно дольше. Что-то холодное коснулось груди Дамьена когда... - Браво, парни! - похвалил весело, но издевки в тоне не было, и помахал рукой. Лишь секундная шалость, за которую его проклянут. Ну, злобный синеглазка уж точно. - Молодцы! Чудно вышло! - Petite pute! - проклятия незамедлительно последовали. Орлесианец был зол: антиванский извращенец не только подглядывал за ними, но еще прервал их важный разговор. - Т-твоими м-молитвами, - Ди растянулся на лежаке. Не знал, что может ещё сделать в этой ситуации. Разве что показать антиванцу средний палец. И правда, что они еще могут поделать. - Пусть идет трахнет свою мамку, да. - Гийом снова положил кудрявую голову на грудь своему волчонку и погладил его пальцами по щеке. *мой волчонок мое сокровище мой светлячок

Ди Всё ещё изнемогая от напряжения, Дамьен вжался в Ги, нашёл губами губы.. а дальше на несколько мгновений жизнь выпала в какое-то горячее и залитое потом межпространство. Грязно. Душно. И приятно. Обтеревшись растущей тут же широколистной травой за неимением хотя бы платка, Ди с долгим выдохом упал на лежак возле довольного воришки. Да чего уж - сам синеглазый хмурик тоже был доволен. Эксперимент оказался удачным, а полученный опыт - бесценным. Сердце всё ещё бешено стучало, кожу жгло. Накрываться не хотелось, а вот привлечь к себе на грудь кучерявую голову - привлёк. - Было.. п-приятно, - признался, неловко улыбаясь и зарывшись пальцами в густые кудри. Когда уверился, что Ги не смотрит, подмигнул звёздам и луне над собой. Экий хулиган.

- Какие могут быть условия и правила в детских играх? - Тень улыбнулась во весь зубастый рот от уха до уха. - Ты убегаешь - я догоняю. Я убегаю - ты догоняешь. Ты прячешься - я ищу. Я прячусь - ищешь ты. А загадки? Давай решим - кто первый загадывает. Камень-ножницы-бумага? А может ты предложишь свою игру? - Уточняющие и ограничивающие, - усмехнулся на уход от точностей за правила и условия. Нет уж, в салочки и прятки с демоном играть - это уж совсем пропащая идея. Жулик просто раствориться, когда рука мага попробует коснуться его или нарушить укрытие. А догнать Аргуса тоже не составит труда. Хоть ягуаром каким, хоть тенью. Да и спрятаться не выйдет - почувствует и будет идти на ману, что фонит. Своя игра? Наверняка демон мог бы наколдовать какие-то картишки или шашки, но все не то. Может какой-нибудь магический тир? - Ну, можно было бы и в загадки, - сдался маг и вытянул руку вперед, сжатую в кулак, готовясь к детскому решению вопроса "кто первый?". И все еще не давал полного согласия, тянул чутка время. - Но ты так и не ответил - ты сможешь выполнить любое мое желание? И мы будем загадывать какое-то определенное количество загадок или до первого промаха?

- Ох, миледи Санторо, - вздохнул Квинт, не собираясь её удерживать, если такова воля самодостаточной леди, но и не гнал её, - неужели вас тоже поразил недуг, которым страдают все здесь? Вы так хотите отдаться мне, но ведь вы меня совсем не знаете. Не знаете что нужно мне. На что вы готовы пойти? На сколько довериться? Недуг. Ну, точно же. Горячка любви, сердечная болезнь, мания, болезненная страсть. Недаром все эти эпитеты тождественны слову любовь. Ничего здорового в желании обладать кем-то и быть не может. Фло как ушатом воды окатили. Она с болезненным видом зажмурилась, помотала головой, горестно усмехнулась. Вся знать пресыщена и порочна. Весь высший свет. От берегов Ривейна до самых отдаленных графских угодий Орлея. И магистр одного из самых знатных родов на всём Тедасе. Казалось бы, где здесь противоречие? Такой, как он должно быть, особенно изощрен в пристрастиях. - Моё доверие к вам, - сказала она, поднявшись и направившись к костру. В звенящем голосе слышалась усталость, и что-то еще - кусачая капель ледяного дождя. - Закачивается там, где начинаются ваши извращенные фантазии, - обернулась через плечо, с кривой улыбкой человека знающего всё об извращениях. Покопалась в траве, нащупав что-то. - Прекрасно, - озвучила радость от обнаруженной непочатой бутылки лломеринского. - Будете? – небрежно поинтересовалась Фло у Квинта.

Кошка - И где же я? - спросил, продолжая гладить. Да, зверька он в панике не скинул. - Частично здесь, частично в Тени, - ответила кошка. Приподнялась, выгнула спинку, поточила когти о ствол и подставила голову под руку человека. - Все маги так живут.

Полагаю, что после патча в декабре можно будет делать прикидки, в зависимости от содержимого этого патча. Если, например, туда запихнут оба недостающих класса (монахов и паладинов), то можно пробовать ждать весной (хотя и вряд ли, как по мне). Если только один (палов), значит, весной будет еще один патч и раньше осени игру ждать бессмысленно.

- Я говорил тебе, что мой брат сгорел. И я сгорю. Но другим огнём. Опасным для тебя, - шептал, но пальцы уже оглаживали лицо Фогги привычными движениями. По контуру лица, по щекам, по линии челюсти к подбородку. - Когда ты сражался с Энцо.. он бы тебя убил. Он был опасен. А ты и рад. И я.. был рад. Я чувствовал восторг. А это тоже было что-то новое. Зловещее горение чужой магии над ними. Зловещие слова. Зловещее шипение духа в сосуде из заемной плоти. Второй раз за вечер пытались сгуститься тучи над непутевой головой Фогги Фейна. — Мы все опасны, a mhuirnín, — равнодушно пожал плечами наемник. Ладони, кольцо которых разорвалось, когда пиромант повернулся, огладили напряженные плечи, скользнули за спину, на лопатки. Прохладные на жарком, как в лихорадке, теле. — Я, ты, Энцо, даже мальчишка Гийом. Который недрогнувшей рукой вскрыл глотку корчащемуся в ожогах шемлену, которого видел впервые и который лично ему не сделал ничего плохого. — И мы все когда-нибудь умрем, — так же равнодушно припечатал. Кто еще мог вести себя, будто бессмертный, если не тот, кто уже однажды похоронил сам себя и принял неизбежное присутствие черной тени в каждом следующем дне? — Может, завтра. Через неделю, год, десять или сорок лет, какая разница? Уж поверь, мы не пропустим этот момент, — сухо усмехнулся, но тут же смягчился, будто не мог иначе, когда смотрели в душу угольно-темные глаза. — Восторг — это все, что у нас есть. Или ты думал, что он не понимает, с кем связался? Он, сложивший два и два еще в то дурацкое утро с капитанским демоном и вернувшийся к тебе в каюту, отступник? Приведший гребаного малефикара к тебе, мол, смотри, он может научить тебя вытягивать чужую жизнь, чтобы тебе не было больно, хочешь, помогу тебе? Он, который пил за здоровье человека, угрожавшего ему и способного исполнить угрозу на месте, одной фразой. Еще и часа не прошло с того момента, в самом-то деле. Фейн коснулся лбом горячего лба ривейни, будто его вовсе не беспокоило кольцо железной, горячей хватки на горле. — Я говорил тебе, что ты можешь все, — тихо и спокойно сказал, не отрывая неизменно безмятежного и открытого взгляда от любимого лица. — Все, что захочешь. Захочешь — подчинишь своей воле и огонь, и пепел, и все свои цепи в нем сожжешь. Захочешь — огню позволишь себя изменить, возьмешь, что даст тебе твоя стихия, еще потребуешь. Захочешь — я буду рядом каждую секунду этого пути. Снова и снова все сводилось к одному и тому же вопросу. Чего ты хочешь для себя, Раза?

Аврелий Он замолчал, нашёл его глаза, кончиками пальцев погладил чуть серебристый висок: - От любви до ненависти один шаг, - сказал вдруг и спросил: - Ты злился на меня? Вот так. Глаза в глаза. И взгляд не отвести. Задумывался ли он об этом? Столько раз. И ни один ответ не удовлетворил самого храмовника. А теперь? Не отводил взгляда. Хотел смотреть. — Злился. Наверно. Но на себя злился много больше. И оттого другие чувства едва помню, Эли. Коснулся широкой ладонью спины. Теплом согрел открытые прохладе острые лопатки. — Наверно, когда уходил, наказывал себя. Я тогда презирал себя и ненавидел. И сам не понимал. Думал, хотел на Лломерин. Облизал пересохшие вдруг губы. Моргнул, и снова взгляд в глубины зеленых морей. Продолжил свою исповедь: — Мне тогда казалось, что живу какую-то не свою жизнь. А не свою-то прожить невозможно. Какую ни живи, она будет только твоей. Всегда твоей. Помолчал и спросил: — А ты? Ты злился?

Раза Свободная ладонь нашла свое место на узком бедре — не провоцируя, ничего не ожидая. Просто отмечала близость, желание быть рядом. Сейчас. Всегда. В шагах хоть по невидимой ночной тропе, хоть по белоснежному прибрежному песку, хоть по серым камням столичных мостовых. А величественный и благородный, которому "сейчас" и "всегда" были едины, обвивался вокруг жарким кольцом. Склонил лохматую голову на плечо. Телом чувствовал жар и мощь собственной магии, воплощённой в кольцах золотистого питона. Душой чувствовал покой, безмятежность и доверие. Доверие к себе и от себя. Принимая, отдавай. Простой секрет баланса. - Идёмте, - одной рукой обнял любимого за талию, второй накрыл ладонь на бедре, прижимая крепче. Малена цепко оплёлся вокруг двух тел и мирно лежал на плечах, нашёптывая завесную мудрость поколений. Только зачем она этим двум смертным, что выбрали жить мгновением и ценить гибкость любой ситуации? Идти пришлось недолго, да и лагеря не обнаружилось. Верный себе, ривейни снова приукрасил черствую реальность. На лысой поляне единолично возвышался древний, почерневший от времени и дождей великан. Мощные корни выступали из размытой ливнями рыхлой почвы и вдоль приземистого ствола переходили в раскидистую крону толстых ветвей. Под сенью исполина на небольшом пригорке и разложил свой спальник Раза, соорудив в корнях что-то вроде люльки или наземного гамака. Гнездо. В гнезде лежала и сложенная куртка - умыкнутое ривейнским драконом сокровище. - Располагайтесь, - парень притянул Фейна, поцеловал в висок и осторожно наклонил плечо, чтобы питон мог соскользнуть на землю. Немного отошёл от дерева и повёл плечами. - Я пока сделаю так, чтобы нас не потревожили. Сделаю так. Как самонадеянно. А ведь творил новое заклинание, которое сегодня же и выучил. И не просто творил - уже плавил и лепил под себя, менял само назначение чар, хоть и не отступал от смысла. Пиромант отвёл руку в сторону и, к возможному удивлению Фейна, начал читать заклинание на чистом тевене. Медленно оборачивался вокруг оси, и следом за движением руки воздух потемнел от завесы чёрно-белого невесомого пепла. Наметить линию, по которой пройдёт стихийная стена. Отрегулировать длину, ширину, высоту, толщину и плотность пепла. Замкнуть широкую направляющую, опоясав её вокруг полянки. Свести вместе многочисленные образующие и закрепить их прочным узлом в мокрой лысой кроне дерева. Так рассуждал бы настоящий тевинтерский маг. Разе оставалось только живо представлять, чего он хочет, и позволить дару это воплотить. Пепел смыкался над убежищем широким тонким куполом. Мягкий, разреженный белый свет залил траву, корни и ствол. Изредка на чёрно-белом покрывале вспыхивали рыжие линии живого пламени, которые хаотично пересекались и складывались в причудливые рисунки. Созвездия. Питон тут же пополз на дерево, в крону, поближе к нагретой прослойке пепла. А Раза широко улыбнулся Фогги, гордый ещё одним необычным заклинанием, которое сумел сплести. - Наш мир такой хрупкий, - парень посмотрел на пепельное "небо". - Но он наш, Gatito. Всегда будет только нашим. Смотри. Протянул руку. Пламенные линии на сером сложились сразу в несколько рисунков. Танцующая капибара. Змея обвивается вокруг укулеле. И между ними странная клякса, что постоянно меняет форму. То сердце, то лопата. Сколько же шагов надо было пройти от "люблю" до "прикопаю"? Ривейни нагло улыбался. Поди, ещё член на небе их мира нарисует. Настоящий маг.

- Ssa-hassey essah sey, - чётко и разборчиво прошипел питон, немного склонив голову в ответном жесте. Прошипел не в мыслях, наяву. Чудеса Тени просачивались и в реальный мир. - Scythyyth ethna tha. Oss-ta ha sey. Змей говорил что-то ещё. Глаза с текучим золотом внутри гипнотизировали, наполняли голову приятной лёгкостью. Пытались заложить туда смысл сказанного без перевода слов. Но дух был ещё слишком молод, слишком неопытен на пути познания своих возможностей. Почти как один молодой ривейни. Слова так и остались шипящими звуками, не обратившись в образы. А может быть, его собеседнику не хватало воли, чтобы вскрыть шелестящую оболочку звуков наяву и понять, что скрывается за ней. Только чувствовал, как каждую венку наполняет эйфория, жгучая, чистая и бодрящая, как холодная морская вода на рассвете, после бессонной ночи. Будто легкий прохладный лазурный шелк, расцвеченный розовым и золотым, окутывал, подхватывал, освобождал от жалких приземленных тревог, отвлекающих от наслаждения красотой мира. — Жаль, я не понимаю тебя, радость, — прошептал слишком черствый и практичный, не в силах оторвать взгляд карих глаз от танцующего солнечного огня. Ласковое прозвище сорвалось с губ само, он и не подозревал, как точно, в очередной раз, попал в цель слишком вольными словами. — Но, может, когда-нибудь... Сам не заметил, когда стал задумываться о том будущем, которое лишь таилось за горизонтом. О возможном. О желаемом. Об обещаниях. Когда успело течение, которому лишь снисходительно отдавался, превратиться в путь? Ответ лежал в противоречии. В контрасте точеных черт лица и огрубевших ладоней, мягких разлетающихся кудрей и стальных плеч, которым так пошли бы темные перья и золотое шитье тевинтерских мантий. В паритете подозрительности, требующей достать из огня и сберечь на будущее удавку для братьев по дару, и доверия, с которым склонил беспокойную голову на плечо того, с кем познакомился вчера. В парадоксе заливистого смеха эльфийской девчонки и гибельного дождя огненных змей, пролившегося на тех, кто лишил ее будущего. Невозможный. И такой цельный. Такой свободный и такой его. Свободная ладонь нашла свое место на узком бедре — не провоцируя, ничего не ожидая. Просто отмечала близость, желание быть рядом. Сейчас. Всегда. В шагах хоть по невидимой ночной тропе, хоть по белоснежному прибрежному песку, хоть по серым камням столичных мостовых. А величественный и благородный, которому "сейчас" и "всегда" были едины, обвивался вокруг жарким кольцом.

30. Книга, упомянутая в другой книге, фильме, сериале или игре. Джозеф Конрад, "Сердце тьмы".

Тень - Ну, допустим, я б решился поиграть, - палец почесал шею, оттягивая ответ. - Какие условие в этих твоих играх? Правила. И ты выполнишь любое мое желание? - хитро улыбнулся. - Какие могут быть условия и правила в детских играх? - Тень улыбнулась во весь зубастый рот от уха до уха. - Ты убегаешь - я догоняю. Я убегаю - ты догоняешь. Ты прячешься - я ищу. Я прячусь - ищешь ты. А загадки? Давай решим - кто первый загадывает. Камень-ножницы-бумага? А может ты предложишь свою игру?

Квинт - Закачивается там, где начинаются ваши извращенные фантазии, - обернулась через плечо, с кривой улыбкой человека знающего всё об извращениях. Покопалась в траве, нащупав что-то. - Прекрасно, - озвучила радость от обнаруженной непочатой бутылки лломеринского. - Будете? – непбрежно поинтересовалась Фло у Квинта. - Вы считаете, что мои фантазии непременно извращённые, - он поднялся быстро и с лёгкостью, словно не млел в тепле несколько часов. Два шага, и его ладони перехватывают её запястья, но прежде бутылка снова падает в то место, где была обнаружена. - Так что же? - он притянул её к себе и заглянул в усталые глаза, - Доверитесь мне, миледи? Или напьётесь и проспите до утра? Я предлагаю только раз. Решайте.

- Помогут, еще мы можем призвать добрых пикси и не много вырастить растительных ловушек. Надеюсь с нашим эльфом и Краской все будет в порядке и боги их не оставят своей милостью. Она ответила разбойнику, жаль что их в конце осталось так мало и она все меньше походила на ту друидку, которая была в начале. Тогда она думала только о феях и цветах и путешествиях и все ей казалось в новинку, но теперь столкнувшись со злом, ее яркий мир стал тускло серым.но девушка надеялась, что после победы над кланами ее внутренний мир обретет гармонию.

Именно что должно было появиться какое-то хладнокровие. Когда человек пачками убивает людей и постоянно влезает во всякое дерьмо, которое грозит смертью, он должен начать относиться к этому обыденно. Особенность человеческой психики - мы привыкаем ко всему, даже к самому плохому. Истерики Амиции не заканчиваются до самого конца, хотя если бы она в самом деле так истерила, то из первого города бы даже не выбралась - потому что истерика несовместима с логикой, рассудком и принятием решений. Либо я хз, авторы сексисты и почему-то решили, что раз девочка, то она должна истерить непрерывно, гспди. Так я говорила не про оценку характера и морали мамы (которая картонный персонаж, там нечего оценивать, будем честны), а про отношение детей к маме. На самом деле усилиями нарративщиков она превратилась в картон, и поэтому дети к ней как к этому картону и относятся - никак. Только потом удивляют страдания по пустому месту спустя неделю или две.

Соглашусь с @leetSmithy , тоже не совсем уловил, что же не так с персонажами. Точнее уловил, просто не понял как так получилось.

Ди Пусть идет трахнет свою мамку, да. - Гийом снова положил кудрявую голову на грудь своему волчонку и погладил его пальцами по щеке. Когда антиванец удалился, Ди позволил себе, наконец, расслабиться. Неслыханная дерзость! Но возмущаться с кучерявой головенкой на груди уже не получалось. Касание холодного предмета а коже. Запомнил, но не спрашивал. Ги сам вспомнит, если важно. А коль неважно, то и вспоминать не стоит. Можно просто любоваться звездами и небом, пока сон не сморит. И, пожалуй, уже пора накрыться одеялом.

Рис Капитан озадаченно замер... и расхохотался, запрокинув голову. Отсмеявшись, чуть сдвинулся, чтобы совсем не раздавить хрупкого эльфа, бормоча с ухмылкой: - Угадай, кто только что горячо поддержал идею с лириумом. Устроился поудобнее рядом, давая возлюбленному больше свободы: - Демон предположил, - пояснил он, к чему были эти вопросы, - что противостояние двух сил, магической и храмовничьей, может вызвать похожий эффект, что и с лириумом. Но теперь готов забрать свои слова обратно и признает за тобой звание главного развратника у этого алтаря. Но, пожалуй, оставим его... - Извращенец ущербный, - обласкал Бартоломоса эльф. - Это он у тебя так ману выпрашивает. Вот сучонок, - хохотнул Эли, - На какие только ухищрения не идёт, чтобы пожрать. Надо было его Квинту отдать на пару дней, чтоб обезличил на хрен. А то этот голодающий достал. Хотя с другой стороны, тогда он не сможет ману тянуть и тебе её перекачивать при необходимости. Вот же гад. Хорошо устроился. Кажется, они прервались на более важном деле. Он мягко взял руку эльфа за запястье и вернул туда, откуда сдвинул, переворачивая. Эрос противостояния останется неизведанным, да и Создатель с ним. Им хватало обожания и страсти. - Как думаешь, а может, тот Анарис столько веков мечтает отомстить Фен`Харелу, потому что сильней всех любил его? Рука с радостью вернулась к прерванному процессу. Основательно скрупулёзному, но пока неторопливому. - Не знаю, - задумался Элахиль. - В легенде говорится, что он поклялся отомстить за предательство. За то что Ужасный Волк обманул Забытых и запер их в Бездне. Но изначально Фен'Харел вроде как был одним из Забытых. Его выгнали из земель элвенов Творцы вместе с остальными проигравшими в войне. Выходит они сражались вместе. Он замолчал, нашёл его глаза, кончиками пальцев погладил чуть серебристый висок: - От любви до ненависти один шаг, - сказал вдруг и спросил: - Ты злился на меня?