Элесар

— Только вот как стать человеком, когда сам побывал в шкуре чудовища? Как забыть те ночи, а потом знать о мире, который скрывается? А великий Принц Денвера будет все равно за нами охотиться, ведь мы — угроза его драгоценному Маскараду. Роудс горько усмехнулся. И покачал головой: не все можно решить, просто сделав вакцину. — Боюсь, с ответом на этот вопрос я вам помочь уже не смогу, — сказала Мэри. — Жизнь или вампирское существование после завершения моего исследования – это исключительно ваша забота. И всё же, мне кажется, что любая судьба лучше лечения электричеством, ледяной водой или других методов экстремальной психиатрии, которые в Сэнд-Крик применяют к особенно упорным пациентам. – Тиберий тоже себя привязал? К чужому телу, этому месту. Похоже, он сплёл тут основательную паутину, чтобы всё контролировать. Есть способ разорвать его связь с телом гуля? Лишить власти здесь? Где он сам находится вообще? И что такого натворил в Бостоне? — Что мог натворить вентру? — Мэри издала тихий смешок. — Пытался захватить больше власти, чем стоило бы. Тиберий загнал меня в угол и уже плёл интриги, собираясь сместить местного принца-малкавианина. Даже при поддержке главы Камарильи, одолеть древнего вампира оказалось непростой задачей, а после победы… — женщина покачала опущенной головой. — Власть опьяняет не только “патрициев”. Квентин заточил Тиберия. Оставил в подвале клиники, в состоянии, близком к торпору, используя в качестве источника могущественной крови. Я же решила держаться подальше от Бостона, надеясь, что неминуемая катастрофа случится ещё нескоро. Мэри подняла взгляд на Клэр. — Джон Смит — гуль Тиберия. Придётся победить в бою, измотать тело противника и дух того, кто им управляет. Но в одном вы правы. Полный контроль даже при относительно добровольном подчинении длится лишь до тех пор, пока вампир не погрузится в дневной сон. Сколь древним и могущественным ни был бы Тиберий, оставаться в сознании несколько недель он точно не может. Скорее всего, доктор привёз с собой из Бостона артефакт, нечто, служащее ретранслятором для способностей его хозяина. Когда всё закончится, найдите и уничтожьте эту вещь, так вы облегчите судьбу жителей Денвера в надвигающемся витке извечной борьбы за власть. - Выбор? - тихо произнесла девушка, глядя на Мэри. - Но как понять, что это действительно он? Что мы не просто движемся по чужому сценарию... к еще одной ловушке, только лучше спрятанной... — Никак. Я скажу больше, вы даже не можете с уверенностью сказать, действительно ли оставленное в моих записях правдиво, и вам для выживания на самом деле необходима вторая часть сыворотки “альфа” или вакцина “омега”, — Мэри услужливо добавила новую тему для сомнений. — Но, поскольку дегенеративные изменения в тканях начнутся уже с ночи на ночь, я бы посоветовала, просто на всякий случай, последовать рекомендациям и приготовить для себя один из препаратов. В конце концов, я рискнула всем, чтобы закончить свою работу. Седовласая женщина осмотрелась по сторонам, скользя взглядом по холодным стенам больничной палаты, затем устремляя внимание к тёмной фигуре за огненным провалом. — Не переживайте. Реальный мир ощущается иначе. Если же у вас останутся сомнения даже после возвращения… что же, — Мэри задумчиво посмотрела сквозь собеседницу и качнула головой в ответ на собственные мысли. — Мало кто может сказать, что ему довелось на собственном опыте прожить притчу о китайском мудреце, который видит себя во сне прекрасной бабочкой.

- Вы -настоящая? Или проекция нашего подсознания? - Марк задумчиво склонил голову набок, разглядывая женщину, равно как и палату за ней. Тот, кого она назвала Тиберием, тоже никуда не исчез, просто замер позади застывшей картинкой. Любопытно... - И этот мистический круг под кроватью в спальне - для чего он был нужен? – Вопросы, вопросы… Кровь малкавиан всегда жаждет получить ответы, но они приносят лишь новые загадки, ещё сильнее подпитывающие внутреннее безумие. – Мэри покачала головой. – И всё же, я задолжала вам хотя бы небольшое объяснение. Это правда. Что же… В последние недели ко мне приходили видения смерти в объятом пламенем особняке, слишком часто, чтобы не придать этим кошмарам никакого значения. Будущее пластично, изменчиво, и всё же было бы безрассудно не подготовиться к такому… неприятному повороту событий. Мы устроили небольшой обмен услугами с личной чародейкой Харона. Я передала Кейтлин информацию о старых исследованиях крови, она мне – листок с описанием последовательности действий. Правильно совершённый ритуал на короткий срок привязывает душу убитого к миру живых. Мэри мимолётно опустила взгляд на свою ладонь, прежде чем поднять глаза на Марка. – Как видите, молодой человек, вопрос, “настоящая ли я”, скорее философский, а не практический. Совершенно точно не плод вашего воображения, давайте остановимся на этом. – То есть, встреча здесь планировалась изначально, – она кивнула в сторону багрового зарева над обрывом, тут же понимая, что её нейроны, видимо, недостаточно быстрые для подобных упражнений. – Вероятно, времени немного, но хотелось бы больших подробностей. В чём конкретно ваш план, Мэри? Тиберий сказал, что мы опасны для его легиона. Всё дело в этом? – Нет, я не хотела, чтобы вы попали под действие гипноза и, определённо, не планировала погибать, – мягко поправила собеседницу Мэри. – Но я видела на что способен Тиберий в Бостоне и к тому, что такая встреча может случиться, готовилась. Похоже, его впечатлило упрямое сопротивление лечению в Сэнд-Крик, и он не рискнул завербовать вас в свой “легион”, как других пациентов, – ещё одна скупая улыбка скользнула по губам женщины. – Любопытно, что я выбрала вас по этой же причине, – она тряхнула головой. – Но, не будем... Что же до моего плана, он крайне прямолинеен. Шаг первый – вернуть вас в сознание. Шаги второй и последующие придётся пройти самим. - Финала чего? - она внимательно, почти настороженно всмотрелась в лицо Мэри, стараясь уловить за мягкой улыбкой что-то большее - намерение, подтекст, хоть крошечную трещину в выстроенной картине. - Все это похоже на головоломку без конца... – Истории. Эксперимента. Жизненного пути. Кошмаров, – задумчиво перечисляла Мэри, казалось на короткий миг погружаясь во внутренние рассуждения. – Слишком много нитей сходятся в этом месте, сложно выбрать одну определённую… – взгляд исследовательницы стал более осмысленным. – Нет. Никаких головоломок. Только выбор, вернуть себе человеческий облик или оставаться вампиром, а перед этим нужно пережить встречу с древним "Сородичем". Всё просто – в своей сути. -Не сказал бы, что это взаимно.-рыжеволосый выпрямился, засовывая руки в карманы.-Как я предполагаю, текущая власть принца не устраивает не только этого господина-кивок в сторону Тиберия.-Но причем тут мы? Которые до недавнего времени вообще были смертны. – Боюсь показаться бестактной, святой отец, но политические игры меня совершенно не привлекают, – Мэри коротко пожала плечами. – Сейчас Тиберий хочет уничтожить исследование лекарства от вампиризма и тех, кто участвует в его клиническом испытании. Это главное, что меня заботит.

Нейтан Может это сейчас ему и нужно? Постояв на месте чуть-чуть, собираясь со смелостью, но не долго, пока кто-нибудь опять на него не наткнется, Нейтан пошел выходу... или входу? Потянув ручку на себя, Морган открыл путь в "Галерею". Путь до прохода в галерею выдался не из простых – люди толпились и пихались, будто бы неосознанно стараясь преградить дорогу. Когда Нейтан протянул руку, его вдавили в ржавый железный лист с такой силой, что едва не сломали пальцы. Под ногами неприятно чавкнуло – из просвета между дверью и полом медленно растекалась вязкая красная жидкость, и чутьё подсказывало мистеру Моргану, что это отнюдь не пролившийся из разбитой банки томатный сок. Впрочем, выбора уже не оставалось. С трудом, он приоткрыл дверь и протиснулся в неизвестность… Кьяра Пусть так. Все лучше, чем застрять в этом кошмаре... Она посмотрела вниз: ни сугроба, ни кустов, ни привычных деталей двора, только слепящий свет. Мир казался плоским, как рисунок. Кьяра сжала пальцы на раме, вдохнула обжигающе холодный воздух и, закрыв глаза, шагнула вперед. – Поэтому мы и переводим тебя в отделение для буйных! – кричала медсестра, а со стороны входа топали тяжёлые шаги. Холодный февральский ветер теребил тонкое больничное одеяние, следы от ногтей всё ещё пульсировали неприятной болью, а яркое солнце слепило. Теперь выбор сделан, оставалось лишь принять его последствия, и Кьяра почувствовала, как тело устремляется вниз… Роудс Только и правда бы не свалиться с постели, а потом переживать унижение от санитаров, когда те будут затаскивать его на кровать, словно немощного старика, а Грейс будет стоять и качать головой. Еще хуже слова: "А я же тебе говорила..." Но он все же попытался встать и сделать шаг, и одернуть шторку. – Хватит! Что ты делаешь? Хочешь добиться полного паралича? Опять? – пыталась вразумить мужа Грейс, однако остановить его не получилось. Каждый шаг давался с невероятным трудом, но разве может даже так двигаться тот, кто получил такую серьёзную травму? Роудс дошёл до преграды, отделявшей палату от кровати с пищащими приборами, и дёрнул занавеску… Эйрик Патриций сам определяет для себя свою меру. Священник сделал шаг, другой. Прямо в ослепительное, палящее сияние. И опустился на колени. “Доктор” больше не говорил с Эйриком – похоже, его оставили один на один со страхами. Кожу покалывало от пульсирующего сияния, а при взгляде на распятье всё ещё слезились глаза, но обжигающая боль не появлялась и ничто не помешало священнику произносить молитву. Теперь оставалось пройти последнюю проверку – протянуть руку и убедиться, что он достоин – хотя бы в своих глазах… Клэр Но помощи ждать было неоткуда, поэтому Клэр поможет себе сама. Вцепившись в металлический вентиль обеими руками, она дёрнула его, дополнив усилия весом своего тела, чтобы повернуть и открыть дверь. Дрожащие от холода пальцы предательски соскальзывали с мокрого металла, оставляя неприятное жжение в подушечках, но сдаваться сейчас было никак нельзя, потому что вода прибывала с каждой секундой. Поддавшийся на новое отчаянное усилие механизм с неприятным лязганьем пришёл в движение, вентиль совершил оборот, и металлическая дверь подалась вперёд, открывая проход… Марк Закусив губу, с хриплым выдохом сорваться на бег, выхватывая взглядом золотистый отблеск в траве, наклоняясь на бегу, оскальзываясь на влажной земле, хватая бесценный медальон вместе с опутавшими его травинками, под грохот пульса крепко сжимая его в ладони, вновь срываясь на бег. Кусты предательски путались под ногами, голые ветки деревьев то и дело норовили заехать в лоб или рассечь щёку, но Марку удавалось уворачиваться от препятствий. Жадное чавканье за спиной слышалось всё отчётливее, подгоняя в сторону восходящего солнца. Спасительная полоска света двигалась навстречу, осталось сделать последний рывок и вырваться на освещённый пятачок леса… *** Они стояли в полумраке, все шестеро. На вид целые и невредимые, но опять лишившиеся сердцебиения и необходимости дышать, в собственной одежде, но безоружные. Под ногами двигалась вода. Бескрайний поток, не выше подошвы ботинок, двигался вперёд, к обрыву, в котором плясало мрачное багровое пламя, чей вид оставлял внутреннего Зверя равнодушным. Хлоп-хлоп-хлоп За той широкой расщелиной стоял мужчина в тоге, чьё лицо скрывали клубящиеся тени, и аплодировал собравшимся. – Optime! – одобрительно воскликнул римлянин, его голос оказался куда более высоким и звонким, чем у доктора Смита. – Превосходно! Я не зря опасался принимать вас в ряды своего легиона, – мужчина поднял руку. – Но не переживайте, сознание обрабатывает образы очень быстро. За эту ночь вы успеете прожить ещё не один десяток жизней. Не будем же терять время понапрасну и продолжим! Но, прежде чем его пальцы сложились для очередного щелчка, в пространстве вокруг вампиров прокатилась невидимая волна, а фигура мужчины и языки пламени замерли. – Он прав. За спиной стояла знакомая седовласая женщина, пространство вокруг приняло вид больничной палаты, освещённой сквозь большое окно полной луной. Обернувшись, можно было вновь увидеть то же, что и раньше – темноту, бескрайнюю реку с огненной стеной и мужчину в красной тоге – правда, от такой смены обстановки голова начинали кружиться. – Когда говорил о скорости обработки информации. Более того, нейроны в разных частях мозга обладают разной проводимостью, – Мэри качнула головой. – Так что воспользуемся этой особенностью сознания, так любезно предоставленного нам Тиберием. Лёгкая улыбка скользнула по бледным губам малкавианки. – Рада видеть, что вы добрались до финала. И сохранили рассудок.

"публика апокалиптически плохо примет подобную игру" Хорошо, %$&^#, что сейчас с играми от Биоваре ничего в таком духе не происходит

Срочно всех сценаристов отвезти в церковь, на обряд экзорцизма на природу, чтобы трогали траву и гуляли подальше от всех этих Иксов, Блюскаев и прочих Твитторов. Свист фляги с другого континента слышен. А то, что окружающих нужно поддерживать - это, мы, типа, первый раз в ДАВочке узнаём, и приторную дружбомагию авторы были вынуждены напихать во все возможные места?

"...теперь будет На кого рассчитаны эти прохладные истории? Невооружённым взглядом видно, что всё более-менее вменяемое - это обрывки старых идей и концептов, которые по какой-то причине просто не успели до конца привести к стандартам современного "прогрессивного" писева.

Клэр Или, если это не сон, то хотя бы вспомнить что-то о себе. Клэр зажала пальцами виски, испытав смутно знакомое ощущение сдавившего голову горячего металлического обруча. Слуга встретил враждебный ответ и необычное поведение Клэр вежливой улыбкой, когда же та залезла с ногами на диван, то и вовсе позволил себе покровительственно расхохотаться. – Экая озорница. “Пол – это лава”, да? Ну, хорошо, играй на здоровье. Главное не засиживайся допоздна. Мужчина слегка поклонился и побрёл прочь, как ни в чём ни бывало рассекая ногами поднимающуюся воду. До того, как Клэр успела поразмыслить, не стоило ли ей пойти с единственным взрослым или же наоборот, попытать счастья в противоположном конце, слуга скрылся за углом, а уже в следующий миг с той стороны накатила большая волна. Сильный поток подхватил диван и понёс его по коридору, заставляя изо всех сил вцепиться в мягкую обивку. Короткое, но крайне запоминающееся путешествие закончилось сразу после того, как импровизированное судно достигло крутого поворота и на полной скорости впечаталось в стену. По счастью, спинка и чудом уцелевшие подушки смягчили удар, позволяя быстро прийти в себя и оглядеться по сторонам. Эта часть корабля встречала юную пассажирку лайнера тусклым освещением и неприятным холодом, пробирающим до костей, а вода пока успела подняться едва ли до колена. Впереди виднелась массивная железная дверь с круглым запирающим вентилем, а над ней попеременно мигала красным и зелёным светилась лампа. Похоже, это выход, хотя бы временное, но спасение от пожара… точнее, от наводнения. Оставалось лишь надеяться, что ей будет под силу повернуть такой механизм.

Роудс И он почувствовал, что она стала давить еще сильнее, и Роудс стал сопротивляться, чтобы позвать врачей. Когда Роудс начал сопротивляться, его жена вздрогнула и отстранилась, но так и осталась стоять рядом с его кроватью, всё ещё нисколько ни заботясь происходящим всего в нескольких шагах. – Лии больше нет, – негромко произнесла Грейс и покачала головой. – Наша дочь умерла. Твои ноги не восстановятся. Все так называемые “упражнения” только возвращают тебя на больничную койку. Рассказывай близнецам истории о том, что их отец ещё обязательно будет вышибать двери и ловить преступников сколько душе угодно, только не мучай семью верой в эти пустые иллюзии. Судя по всему, крики о помощи достигли желаемого, поскольку в палате появился доктор. Молодой мужчина подошёл к неподвижно лежавшей на кровати девочке, сделал пометку в планшете с историей болезни, а затем, даже не думаю отключать её от аппаратуры набросил на лицо покрывало и задёрнул шторку, которая отделяла закуток от остального помещения. – Ты же не хочешь провести остаток своих дней в психиатрии? – поджав губы, спросила Грейс. – Если ты продолжишь убегать от действительности, мне придётся… Но ведь Роудс попал в психиатрическую клинику совсем не из-за аварии… да и когда он там бывал? Доктор, тем временем, возился за шторкой, отчаянно пищали медицинские приборы, а всё тело отдавалось явственной болью. Только вот отнявшиеся ноги не могут болеть и, словно в подтверждение своих слов Роудс смог пошевелить пальцами и сместиться к краю кровати. Очередная иллюзия или он действительно может двигаться? Похоже, есть только один способ узнать. Марк - Я был хорошим сыном! Хорошим мужем! - закричал он, оборачиваясь, крепко сжимая медальон в ладони, - Уходите! Оставьте меня в покое! - и, более не мешкая, метнулся к двери на веранду. Там непременно должна была быть пожарная лестница. Голова болела так, словно могла взорваться в любое мгновение. Дверная ручка легко поддалась на усилие, и Марк выскочил на террасу, навстречу прохладному лесному воздуху. Тёмные стволы деревьев и покачивающие на ветру голые кусты сейчас выглядели несравненно более обнадёживающими, чем захватывающее коттедж нечто. Он уже развернулся, чтобы побежать в сторону пожарной лестницы, когда боковым зрением увидел подозрительное движение. Тёмное пятно на двери внезапно распахнуло жадную пасть и щёлкнуло острыми зубами совсем рядом, инстинктивно заставляя отшатнуться. Затрещали перила и Марк, не поймав баланс, полетел вниз. Удар о землю выбил из груди весь воздух и заставил забиться в судорожном кашле, но, судя по всему, беглецу повезло отделаться лёгкими ушибами, правда сверху в этот же миг доносился жалобный механический скрежет, а драгоценных часов под рукой не оказалось. Времени не осталось Насмешливо прошептала тьма. Динь-дилинь Послышалось за спиной. Там, вдалеке, сквозь пустые кроны деревьев виднелась тонкая алая полоска в небе. Только вот как такое возможно, если часы только что показали час ночи? Дождись нас Тьма почти поглотила загородный дом, а из леса, в той стороне, где зарождался рассвет, снова послышался мелодичный перезвон. Даже если это всего лишь дурной сон, становиться ужином жадно пожирающих всё вокруг монстров совсем не хотелось.

Эйрик - Итак....вы хотите, чтобы ваш отряд, который попытается уничтожить принца, действовал как охотники? Чтобы потом обвинить во всем смертных, показав Камарилье нужного врага? Небрежно опершись щекой на кулак, доктор в ответ на озвученное предположение удивлённо приподнял брови. – Разжечь ненависть к смертным? С чего бы мне занимать себя подобной бессмыслицей? Тем более, насколько мне известно, это укрывшиеся в Боулдере беглецы воспользовались гостеприимством Эдварда, ограбили сокровищницу и оставили умирать на горящем складе его преданного соратника. Попыталось убить принца же его собственное дитя – нашедшее приют под крылом того самого самопровозглашённого “барона”, который покровительствовал и другим смутьянам. Если кого и может обвинять светлейший правитель Денвера в произошедшем, то лишь самого себя – за нерасторопность в решении проблемы с мятежными анархами. Доктор внимательно посмотрел на священника и поправил костяшкой пальца очки. – Любопытно. Единственное, что вас заботит во всей этой истории – мои планы. Широкая перспектива, а не жалкие частности. Возможно, вам не стоит бояться за свою веру, поскольку нельзя лишиться того, чего и так нет? – седовласый мужчина поднял руку и улыбнулся. – Как насчёт небольшого испытания? Не дожидаясь ответа, он резко крутанул ладонью, образы кабинета и его самого дрогнули и растворились в воздухе. Проход между церковными скамьями теперь заканчивался глухой стеной, зато за спиной, там, где раньше находились молящиеся фигуры нарастало яркое свечение. Святому отцу даже пришлось зажмурится при виде того, как сияет распятия на алтаре, а на коже чувствовалось неприятное покалывание. “Посмотрим, считаете ли вы сами, что запятнавший себя меткой Каина сможет нести свет веры?” – глухой голос теперь не имел источника и эхом звучал со всех сторон. – “В конце концов, мы в вашей голове, Эйрик” Нейтан Силясь вспомнить, как он докатился до всего этого, голова начинала раскалываться. Нейтан схватился за виски, пытаясь унять недомогание. Мужчина поднялся, совсем не обращая на то, что папка с проклятыми бумажками соскользнула вниз. Не успел Нейтан подняться на ноги, как неизвестный бесцеремонно толкнул его в спину, отчего клерк врезался в стол и едва не опрокинулся вместе с ним на пол. Ушиб от столкновения с мебелью неприятно саднил, но попавшему во всеобщую немилость работнику удалось отойти подальше и немного перевести дух. Он не мог припомнить, когда в последний раз видел в офисе столько людей – устроенное ими столпотворение больше походило на сцену из фильмов о трейдерах на нью-йоркской бирже. Каждый здесь занят своими делами и абсолютно никому не было дела до мистера Моргана. По ногам пробежал неприятный холодок… хотя нет, холод, который он ощущал, был самым настоящим. Вот же!.. Уборщик со шваброй совершенно беззастенчиво елозил мокрой тряпкой по чистеньким ботинкам. Ретировавшись и оглядевшись по сторонам, Нейтан, через бурный людской поток, сумел разглядеть необычную часть интерьера. В дальнем конце помещения находилась массивная, кое-где проржавевшая дверь, обрамлённая потрескавшимися от времени кирпичами, резко контрастировавшими с аккуратной отделкой остального офиса. “Галерея…” гласила уцелевшая часть неоновой вывески, а с той стороны слышалось странное гудение, будто за стеной играла громкая музыка. Что-то знакомое, хоть и не совсем. Кьяра Нет. Нет. Нет! Голос дрожал и ломался, и Кьяра не сразу поняла, что кричит вслух, отказываясь верить в происходящее, отказываясь снова стать безвольной пленницей лечебницы. Девушку схватили с такой силой, что даже аккуратно подстриженные ногти больно впивались в нежную кожу на запястьях, и как следует встряхнули, в жёсткой попытке прервать болезненный вскрик. – Прими реальность, Кьяра. Прими, и пойми, что другого выхода нет, – глядя прямо в глаза сказала женщина, вырваться из её захвата получилось с большим трудом, на руках остались болезненные красные полосы. Не самое профессиональное поведение для персонала психиатрической клиники, но, если серьёзные травмы получили другие пациенты, их можно понять. “Если эксперимент пройдёт удачно, нас ждёт совсем другая жизнь” - послышался сзади знакомый женский голос и Кьяра поняла, что стоит спиной к открытому окну, из которого веет февральским холодом. На улице не оказалось ни единой души, несмотря на погожий день, лишь почти по-летнему яркое солнце освещало площадку для прогулок, отлично видную со второго этажа. – Ты что задумала? – хмуро спросила медсестра, судя по выражению лица по какой-то причине только сейчас заметившая столь грубое нарушение в порядке содержания пациентов. – Не глупи. Даже если не покалечишься, как далеко ты сможешь убежать? Эй! – она повернулась к выходу из палаты. – Живо сюда, мне нужна помощь! “Мне всегда казалось дурным тоном, признавать собственную некомпетентность перед лицом того, с кем собираетесь заключить сделку” - послышался откуда-то издалека мужской голос с налётом театральной насмешливости. Кажется, Харон рассказывал о том, что вампиры могут подавлять чужую волю… только вот, если всё это плод воображения Кьяры, едва ли на слова предводителя носферату можно полагаться.

-К сожалению,есть некоторые пробелы.В памяти.-уголки губ тронула вежливо-ироничная улыбка.-Интерес аампира к охотнику неудивителен.Познай врага своего, так?Но вы...-Эйрик наклонил рыжеволосую голову набок,пристальнее вглядываясь в фигуру напротив.Нет,не ошибся.Зрение не подводило.Собеседник и впрямь...дышал.-Вы ведь человек?В чем ваш интерес в этих играх?Хотите создать армию охотников?Стать новым принцем Денвера?Или же...-еще одна быстрая саркастическая улыбка-работаете на благо науки по заданию принца Бостона? Бессмертие само по себе, наверное, не такая плохая штука, особенно, когда располагаешь конкурентными преимуществами перед вампирами. Вот только делиться ты не любишь, судя по всему. – Ваши знания о настоящем мире Сородичей крайне скудны. Это не может не радовать, – из уст собеседника послышался покровительственный смешок – Что же до моей цели… она довольно проста. Вернуть клану заслуженное место во главе Камарильи и ликвидировать отвратительный греко-карфагенский гнойник на северо-западе, чтобы объединить Денвер. Тореадоры не должны лезть в политику и бесконечные провалы Эдварда лишь подкрепляют мою уверенность. В ответ на замечание Клэр он вытянул руку перед собой и посмотрел на то, как двигаются его пальцы. – Я бы, определённо, предпочёл действовать в собственном облике, но, по стечению обстоятельств, вынужден пользоваться услугами верного гуля, – седовласый мужчина покачал головой. – Роль пленника обязывает меня оставаться на восточном побережье… пока не сложатся подходящие условия для переезда. – А ты оптимист, – хмыкнула Клэр, только сейчас замечая, что мужчина в белом халате дышит и вообще не похож на ходячего мертвеца, которыми по сути являлись все вампиры. Однако и человеком он тоже не был. – Но нам-то это зачем? -- Я пока не вижу выгоды, и вы не сказали, что нас ждет после этого. И зачем нам это делать, тоже пока не вижу смысла. Он поднял удивлённый взгляд на полицейских. – Договор заключают равноправные партнёры или в тех случаях, когда одна из сторон может помешать другой получить желаемое. Ни одно из этих утверждений к нашему с вами случаю не имеет отношения. - Он нас убьет, - произнесла она, заставляя голос звучать ровно. - Мы - отвратительное проявление малкавианского безумия. – Вы как всегда проницательны, Кьяра, – склонил голову доктор. – Хотя, я бы не стал оскорблять вас подобным образом. В конце концов, вы лишь жертвы безумной идеи о том, что вампиризм – это очередная болезнь, требующая “лечения”. Мэри далеко не первая, кто стоит за этим исследованием, но теперь я смогу убедиться в том, что она станет последней. Он подпёр кулаком подбородок. – По правде сказать, мне лишь было нужно завязать обстоятельный разговор, чтобы вы могли вспомнить мой… вернее, этот голос. Думаю, времени прошло достаточно, поэтому, будьте любезны, сосредоточьтесь на моих словах и расслабьтесь, – собеседник с вежливой улыбкой поднял руку. – Обещаю, всё закончится быстро. Казалось, что неожиданно громкий щелчок пальцев погасил свет в помещении и, отражаясь от стен, за доли секунды заполнил всё пространство вокруг. Тело не слушалось и лишь спустя время стало ясно, что больше ничего не осталось, лишь чёрный с багровым оттенком мрак… _

- Добрый вечер. Надеюсь, не для сеанса групповой психотерапии. - деланно равнодушно скзал Роудс. Внимательно изучая лицо доктора, он снова испытал смутно знакомое чувство узнавания, и ощущение, что его память его подводит. Заглушенная препаратами и прочими манипуляциями с его разумом, что же в этом доктор знал толк. Надо отдать ему должное. Слова Роудса о проведении групповой сессии в стенах психиатрической лечебницы вызвали у сидящего за столом мужчины мимолётный смешок. – Довольно категоричное суждение о пользе подобных сеансов. Жаль вас разочаровывать, Роберт, но примерно таким образом и можно описать цель нашей встречи. – Оставим ненужные любезности, – с усмешкой сказала Клэр, ловя себя на том, что назвать сидящего перед ними человека в белом халате "доктором" язык у неё не поворачивается. – Хотелось бы сразу выслушать предложение. Ты же не просто поболтать нас пригласил. - Да, зачем же вы нас ждали? - поинтересовался тореадор, пропуская мимо шпильку про стертые воспоминания. Доктор был как мозаика - что-то откликалось в памяти, а где-то были большие зияющие пробелы. – Я всего лишь хотел оказать ответную любезность, в конце концов, ваши воспоминания помогли составить представление о проблемах Маскарада и расстановке сил в Денвере. Мне даже предлагали вас выписать, ведь сеньор Боб был уверен, что из вас получатся отличные "легионеры". Пришлось его переубедить… как раз потому, что я согласен с его оценкой - для активной роли в моих планах нужен куда более податливый разум. Доктор вздохнул и, опёршись руками на подлокотники, устроился в кресле поудобнее. Вампиры только сейчас заметили, что их собеседник не наделён болезненной бледность, да и вдыхает воздух отнюдь не только затем, чтобы иметь возможность разговаривать. – Если же хотите узнать, как пройдёт наша встреча, то пусть будет по-вашему. Вы передадите мне материалы экспериментов, расскажете обо всех тайниках, связанных с исследованием так называемой “Мэри”, и о каждом человеке и вампире, с которыми встречались с ночи своего побега. Я же, наконец, положу конец этому отвратительному проявлению малкавианского безумия, раз и навсегда. Мужчина задумчиво опустил взгляд, покачал головой и передёрнул плечами. – Примерно так. Если не вдаваться в подробности. -И не подскажете, при каких обстоятельствах произошла наша предыдущая встреча? – Думаю, об этих обстоятельствах сейчас догадаться не составит труда, Эйрик, – покачал головой доктор, переводя взгляд на святого отца. – Признаться, до нашего первого сеанса я не мог поверить, что Эдвард действительно направил на лечение в Сэнд-Крик настоящего охотника. Редкая удача. И очередная глупость самовлюблённого мальчишки, сыгравшая мне на руку. Низкий голос седовласого мужчины гулким эхом отдавался в головах собравшихся и теперь уже не оставалось даже тени сомнения в том, что все они действительно успели побывать пациентами у этого… человека? Вот уж едва ли.

Отделение номер семнадцать встречало гостей приглушённым стерильно-белым светом и совершенно пустым помещением приёмного покоя. Прислушавшись, при желании можно было различить в дальних коридорах разговоры больничного персонала, однако в обрывках фраз не удавалось уловить подозрительных ноток. Местные работники исправно выполняли свои служебные обязанности, лишь, по неизвестной причине, избегая, по мере возможности, заходить туда, где могли объявиться ночные посетители. В подвальной части особого крыла освещение оказалось ещё скуднее, а ощущение лёгкой прохлады рядом с лестницей, постепенно сменилось совсем уж неприятным морозцем, ощутимо покусывающим даже неаккуратно оставленные открытыми участки немёртвой кожи. Путь к нужной лаборатории заботливо подсвечивали указатели, по дороге вампирам не встретилось ни единого препятствия, да и невидимых наблюдателей почуять никак не получалось. Когда дорогу преградила большая металлическая дверь, камера на стене повернулась в их сторону и уже через пару мгновений раздался протяжный сигнал, а свет лампочки над входом сменился с красного на зелёный. В этой части лаборатории принимали и регистрировали образцы, взятые в процедурных комнатах на верхних этажах и пациентов сюда обычно не приводили. За длинным столом прямо напротив вход сидел седовласый мужчина в очках, справа и слева от него находились двери из матового стекла, за которыми, судя по всему, и находились нужная вампирам аппаратура. Доктор, без сомнения тот самый, который пригласил их "на приём”, поднял руку, предостерегая от попыток приблизиться сверх необходимого или с порога начать хозяйствовать в технических помещениях. – С возвращением в Сэнд-Крик, – с улыбкой поприветствовал он гостей и подпёр подбородок сцепленными в замок пальцами. – С нетерпением ждал очередной встречи… хотя, для вас, она, я полагаю, ощущается как самая первая? Уже привычное и не слишком приятное ощущение смутного узнавания скреблось в подкорке и только Эйрик мог с уверенностью сказал, что именно этот мужчина был в его видениях.

Даже время, проведённое за охотой на вожделенную добычу или в обсуждениях того положения, в котором обнаружили себя шестеро едва оперившихся вампирских “птенцов”, не могло надолго откладывать главную проблему. Им предстояло вернуться туда, откуда они ещё совсем недавно так отчаянно пытались вырваться, и чем раньше бывшие пациенты отправятся в место своего заключения, тем больше надежд обнаружить в лаборатории следы нужного им эксперимента. Закрытое крыло клиники Сэнд-Крик стояло особняком от других зданий на обнесённой высоким забором территории. Немудрено, ведь в отделении номер семнадцать содержали психически нестабильных преступников и других опасных для законопослушного общества пациентов. О том, что в этих же стенах проходят реабилитацию люди, чьи знания посчитали угрозой для существования совершенно другой группы, по понятным причинам не указывали ни в рекламных буклетах, ни в отчётах для федерального министерства. Проход в ограде, со стороны той части территории, где располагалось закрытое крыло, оказался не заперт. В свете луны клиника встречала ночных гостей серыми, безжизненными очертаниями фасада, лишь под определённым углом в отдельных зарешёченных окнах можно было заметить едва уловимые отблески света. Вампиры осторожно приблизились ко входу в больницу, но, прежде чем они успели осмотреться, из-за дверей послышались тихие шаги. На крыльцо вышла медсестра – её лицо показалось бывшим пациентам смутно знакомым. Женщина посмотрела в их сторону невидящим взглядом и произнесла. – Доктор примет вас в лаборатории. Первый поворот налево, лестница на цокольный этаж. Затем она, неуклюже переступая с ноги на ногу, словно подвешенная на невидимых никах марионетка развернулась и пошла в сторону основного корпуса. Как только бывшие пациенты пропали из её поля зрения, движения медсестры стали уверенней, а в позе пропала неестественная скованность. Только на звуки за своей спиной она не обращала ровным счётом никакого внимания.

За завершение второй главы и перед финальным рывком персонажи получают 20 единиц опыта

До рассвета оставалось совсем мало времени, а потому им не стоило тратить слишком много времени на обсуждения. Для большинства новообращённых дневной сон прошёл уже привычным погружением в чёрную пустоту, длящимся ровно до того часа, когда солнце скрылось за горизонтом и мистическая сила, заключённая в крови ночных хищников, пробудила их не-мёртвые тела. Новая ночь ждала птенцов и теперь, познакомившись с миром, существование которого старательно скрывают от простых смертных, оставалось дать ответ на последний вопрос – каким путём каждый из них собирается идти дальше. Конечно же, после того, как бывшие пациенты Сэнд-Крик рискнут вернуться в гостеприимные стены этой больницы.