Игра 20-5: Запись

[Silvio 11 473]

Апокалипсис сегодня. Из-за неизвестной инфекции умершие поднимаются и нападают на живых. Правительство в попытке защитить гражданское население организует "зоны спасения", призывая всех перебраться в крупные города, однако это оказывается фатальной ошибкой - эпидемия распространяется астрономическими темпами, большие скопления людей становятся легкой добычей для зомби и основная часть населения гибнет, в считанные дни улицы городов наполняются Ходячими. Для немногих выживших каждый новый день становится очередным испытанием в борьбе за жизнь, где живые порой опаснее мертвых, однако, даже в этом мире есть место надежде, и имя ей - Пасифик Роуд.

• Точная причина превращения людей в зомби неизвестна, также как и источник эпидемии.
  
• Человека поднимает в виде зомби не укус, а смерть, укус лишь вызывает лихорадку со смертельным исходом.
  
• Время действия - наши дни. Место действия - США, штат Джорджия, Пасифик Роуд (на окраине Джонсборо).
  
• Пасифик Роуд - поселение, основанное группой выживших. Несколько десятков домов защищено стеной, строительство которой еще не завершено.
  
• В поселении относительно безопасно, есть электроэнергия, горячая вода, оказывается медицинская помощь, выдаются пайки с едой.
  
• Продовольствие, топливо, оружие и медикаменты становятся ценнейшими ресурсами в борьбе за выживание, их запасы очень ограничены.
  
• Права на частную собственность ограничены, стратегические ресурсы принадлежат общине и распределяются по мере надобности.
  
• Персонажи игры - выжившие, поселившиеся в Джонсборо. Перед началом событий игры они провели в общине как минимум полгода.
  
• Бездельников нет, каждый выживший делает какую-то полезную работу для группы, будь то строительство, добыча припасов или охрана поселения.
  
• С момента кризиса прошло уже больше года, жители Пасифик Роуд благополучно пережили зиму, однако их запасы за это время сильно истощились.
  

О сеттинге. Ходячие мертвецы - социальная драма, где под ширмой зомби-апокалипсиса раскрывается основная идея: «зло», присущее всем людям изначально, но у большинства сдерживаемое нормами и правилами поведения мирной жизни. С разрушением социальных связей, с разрушением привычного уклада жизни, в условиях ограниченности ресурсов и борьбы за выживание нормы морали перестают существовать, в людях открывается их «тёмная сторона». Вследствие этого главной угрозой существования наряду с угрозой зомби становятся другие выжившие. Не все люди способны это перенести, многие с наступлением кризиса совершают самоубийство, у многих происходят необратимые изменения в психике, меняющие людей настолько, что они не в состоянии вернуться к прежней жизни.

Стоит заметить, что персонажам игры повезло - они находятся в относительной безопасности в среде более-менее крепкой социальной группы, где действуют базовые нормы морали.

Ориентировочная дата старта - 17 мая.

Изменено 8 мая, 2013 пользователем Silvio

[Dart Ph 14 886]

Мичонни

Небольшой расслабляющий момент, наполненный эротизмом и легкомысленностью, перед тем, как окунуться в депрессняк "Ходячих":

А теперь и о деле.

Мичонни:

Я начинаю забывать прежную жизнь, любимый.

Какой она была? Счастливой? Сытой? Безопасной?

Как же так получилось, что вчера жизнь шла свои чередом.

А завтра...

Мои коллеги... мои друзья... моя семья... Все они вероятней мертвы... или еще хуже - ожившими мертвецами бродят по этому миру в поисках живой плоти, но не Я.

Адвокат... Я была чертовским хорошим адвокатом. А теперь кому какое дело? Важней лишь то, как я орудую клинком.

Кому какое дело, что я путешествую даже не с живыми, а с мертвыми.

- Возможно я сошла с ума, Майк... - она закинула в рот остатки завтрака.

Майк, ходячий мертвец с отрубленными руками и отрезанной нижней челюстью, что-то прохрипел в ответ.

- Спасибо за теплые слова, - она затушила костер, - но нам пора в путь. Возможно... я найду безопасное место. Где-нибудь... когда-нибудь...

Изменено 8 мая, 2013 пользователем Dart Ph

[Elshe 6 891]

Эшфилд

ремонт и охрана

Из немногочисленных рассказов о себе:

"Я прям застал момент, как все это началось, мужик. Считай, был в долбаном эпицентре. Мы с ребятами заехали в бар на Джодеко-роуд, и просто сидели и выпивали, пока не приехали другие ребята, с которыми у Малыша Хью были свои терки. Слово за слово, все разволновались... Я еще помню, как Малыш вытащил свою пукалку, а потом мне дали бутылкой по голове, и я прилег отдохнуть. Считай, повезло, хотя тогда, конечно, я так не думал, потому что когда я очнулся, те ребята уже уехали, а у наших сильно прибавилось дырок в груди - видать, когда Малыш Хью достал пистолет, кто-то из тех ублюдков достал автомат. Я пошел за виски. А что еще остается, когда башка трещит так, что глаза на лоб лезут? И вот беру я виски, какой-то паршивый был виски, но хоть убей, не вспомню названия. И чувствую, как меня хватают за ногу. Там валялся бармен - какой-то шутник воткнул ему вилку в глаз да так и оставил, видно, не до еды стало. "Живучий сукин сын", - подумал я. И тут этот долбаный урод вцепляется мне зубами прямо в ботинок! Ты представляешь, у него вилка в башке, а он грызет мой ботинок?! Я пнул его, и он затих, но тут ребята начали вставать один за другим. Как в долбаном кино. Я тебе скажу, что когда твоих постреляли в вонючей забегаловке, это плохо. Бывает, а все равно хреново, не привыкнешь. Но когда они начинают после этого вставать, это ни хрена не нормально, мужик! Я чуть в штаны не наложил. Убрался оттуда мигом. Вскочил на байк и свалил так быстро, как будто за мной гналась вся полиция Джорджии. А когда бензин кончился, бросил байк - прикинь, байк бросил! - и побежал на своих двоих еще быстрее. Пришел в себя уже здесь, да так и остался. Неплохое местечко, мужик, скажу тебе. Можно стрелять в трупаков, можно чинить вещи, крыша над головой... Короче, если выбирать: сидеть мне в этой дыре или с вилкой в глазу грызть чужие ботинки, то я свой выбор сделал. Так-то".

Изменено 9 мая, 2013 пользователем Elshe

[Ширра 21 670]

Мигуела Санчес

пулемет-гранатомет

рост - 162, глаза черные, волосы черные.

Кто она была, кем она была, откуда взяла оружие - оставалось загадкой. В один из дней она просто появилась на раздолбаном дорогой и временем джипе, в усмерть раздолбаном - едва колеса не отваливались.

И притащила с собой огнестрельную бандуру длинной едва не в свои метр шестьдесят с кепкой роста.

И несколько ящиков с оружием.

- Слушай, детка, тебя никогда за мужика не принимали?

Она окидывает спросившего презрительным взглядом, с ног до головы - снизу вверх.

- А тебя?

На спине - до поясницы вниз и, видимо, дальше, на ней красуется мозаика латинских татуировок с хорошо различимой буквой "М" в центре. Кто-то из знающих людей заметил - "Mara Salvatrucha", мафия латиносов, уличные банды... Но сейчас это уже не имело значения.

Изменено 10 мая, 2013 пользователем Ширра

[Dmitry Shepard 30 858]

Тара Крафт

Охотник.

Необычное хобби простой бухгалтерши позволило ей выжить, когда мертвым надоело лежать спокойно и они отправились в свой мрачный путь. И теперь Тара вместо дебета с кредитом сводит вместе планку прицела с головой зомби или сердцем оленя, обеспечивая безопасность жителей и поставляя на их столы оленину, зайчатину и перепелок.

[First Contact 22]

Тэдди Риган, 54 года

Все человеческие боги испокон веков были склонны к иронии, выбирая выживших. Вот и среди по-настоящему брутальных обитателей Пасифик Роуд, ещё до событий живших зачастую жизнью небезопасной, оказался Тэдди Риган, потихоньку стареющая голливудская звезда, как признавала та цивилизация, которой больше не стало - выдающийся комик своего времени. Но время кончилось, а Тэдди его пережил. Впрочем, фирменной его улыбки никто в поселении не видел, и вообще - тем, кто уже привык к нему, как к члену общины, о его прошлой звёздности может напомнить только фразочка "мы уже приехали?", которую он иногда произносит, но настолько ровным голосом, что с каждым повторением из памяти скорее выветривается мультяшный "оригинал".

В гуще событий его последняя, третья жена пропала. До того, как обосноваться в Пасифик Роуд, он пытался разыскать её, и то, в каком состоянии он добрался до "островка безопасности", без слов говорило, что только ирония богов позволила ему выжить. О его детях, довольно многочисленных, тоже ничего не известно. Но догадаться, как с ними могут обстоять дела, нетрудно. Сам Тэдди теперь, кажется, не склонен мучить себя зыбкими надеждами. Он просто продолжает выживать вместе со всеми, делает то, что нужно, и то, что может. К удивлению многих он оказался, в общем-то, крепким и ловким, бесстрашным мужиком с многими полезными навыками. Однако баек о том, на каких съёмках и для каких ролей он научился тому или другому, от него уже ждать перестали. Неунывающий ослик-балаболка превратился в спокойного и молчаливого немолодого нигера.

[Alish 6 400]

Билли Марсель, 23 года

Снайпер

Из парикмахеров бы выходили великолепные снайперы. Или хирурги. Рука твердая.

Так вот и получилось, что этот мальчишка, никогда не державший в руках что-либо тяжелее фена, неженка, конфетный красавчик с французскими корнями - выжил. Отец всегда ругался, что парень выбрал себе не ту профессию. Не мужскую.

Отец-сантехник уже давно пополнил собой ряды Ходящих. А Билли, вооружившийся снайперской винтовкой, которую снял с трупа дважды мертвого солдата во время суматохи - все еще жив. Он сам не знал, что потянуло его руку к этой смертоносной красавице, когда рядом были гораздо более представительные образцы - и более привычные и понятные - дробовик там, или пистолет какой... там хоть навыков особых не надо! Но когда оружие легло ему в руку, на мгновение показалось, что оно всегда было здесь.

Он назвал ее Бетти. Она никогда еще его не подводила, ну а если враг слишком близко для ее вкуса - сталь боевого ножа осечек не дает.

С тех пор так оно и идет. Билли и Бетти. Неизвестно, сколько бы еще протянул одинокий снайпер, но ноги вывели парня к Пасифик Роуд. Хотя он и по-прежнему предпочитает общество своей Бетти любому человеку.

Снайперка ведь уж точно не захочет его сожрать.

Это Билли

А это Бетти

Изменено 13 мая, 2013 пользователем Alish

[Букса 7 932]

Тонкие пальцы неторопливо перебирали небольшую стопку альбомных листов.

Мой румяный подарок персикового штата*, - посмеивался Джродж, рисуя очередной портрет.

Моя тыковка

Мой пирожок

Моя золотая рыбка

Моя пастушка

Мой рыжик

Джордж никогда не жалел для нее ни ласковых прозвищ, ни красок, ни слов утешения, когда она в очередной раз сокрушенно шмыгала носом не выдержав очередной изнуряющей диеты. Джордж покупал любимый сорт ее печенья и постоянно прятал от нее весы. Любил ее такой какая она есть и мечтал, что теперь, когда они они наконец-то выкупили старую ферму, привели ее в порядок и расплатились по кредитам, у них появится малыш такой же огнегривый, как Хильда Барнс.

Последний лист был бережно убран в папку.

За минувший год с Хильды как по волшебству сбежали все килограммы, с которыми она безуспешно боролась едва ли не два десятка последних лет, не осталось ни Джорджа, ни фермы, ни планов на будущее. Только глухой городишко, два десятка угрюмых людей, с которыми она в прежние времена предпочла бы даже не здороваться, и тонкая папка альбомных листов, прихваченных по какой-то сентиментальной глупости вместо патронташа и охотничьего ружья Джорджа.

_______________

* Персиковый штат - официальное прозвище Джорджии.

Изменено 14 мая, 2013 пользователем Букса

[Vuvuzela 9 444]

Стив Галлахер

бывший модельер, в Джонсборо занимается починкой одежды

Потом будут говорить, что эта катастрофа пробудила самое худшее, что пряталось в людях, однако для Стива все началось гораздо раньше. Неизвестно, сколько месяцев в нем зрело решение убить свою жену: он долго следил за ней и Виктором, и даже когда подозрения переросли в уверенность, некоторое время он ничего не делал – боязнь разоблачения и страх навсегда переступить черту, отделяющую простого человека от убийцы, сдерживали его. Но каждый раз, когда Элизабет рассказывала, как скучно ей было без него сегодня или улыбалась ему своей белозубой, чуть насмешливой, такой фальшивой улыбкой, он чувствовал ледяные приливы расчетливой злобы.

В тот вечер они ужинали дома. Элизабет опоздала, и когда она вошла в столовую, Стивен сидел, уставившись в тарелку с нетронутой пищей.

- Здравствуй, дорогой, - промурлыкала она, садясь напротив.

- Уже стемнело.

- Не волнуйся, я встретила Виктора и он меня подвез.

Стив наконец поднял глаза. Конечно, она улыбалась ему. Он улыбнулся в ответ:

- Жаль, что он не заглянул на ужин.

- Он просто прелесть, не правда ли?

Она знает. Она знает, что я знаю. Казалось, в ее зеленых глазах промелькнула игривая искра: ну и что ты теперь будешь с этим делать, Стиви?

Тогда-то он и решил окончательно: убью тебя, проклятая сука. Ты сама удивишься, что я с этим сделаю.

Стив почувствовал, что его улыбка растягивается еще шире – так, что скулы свело.

- Да, это верно, - согласился он.

Револьвер лежал в нижнем ящике стола – начищенный и заряженный. Стив не был хорошим стрелком, но этого и не требовалось. Когда он позвал ее и она обернулась, он успел заметить изумление на ее лице и это было приятнее всего.

Три пули он всадил в Элизабет. Еще три остались для Виктора – к нему он съездит завтра. Потом затолкает его в багажник к своей ненаглядной Элли, вывезет обоих в лес и закопает. Или скинет в реку, он еще не решил. Надо будет придумать, что говорить копам. Возможно, удастся состряпать алиби. Сейчас он сядет и обмозгует все как следует...

Стив не заметил, как уснул, а когда проснулся, над ним стояла она. Бельмами затянуло ее глаза, и темнели пятна крови на груди. Она протянула к нему руки, словно говоря: неужели ты думал, что я разлюблю тебя после этого, Стиви? Иди-ка сюда, дорогой...

Он забыл про револьвер, забыл про полицию, про Виктора, забыл про все на свете. Шарахнувшись в сторону и опрокинув кресло, он бросился прочь из дома – в ночную тьму мира, который уже никогда не будет прежним.

Изменено 16 мая, 2013 пользователем Vuvuzela

[Elhant 14 586]

Владимир

- Послушай...

- Никогда не начинает разговор со слова "послушай". Плохое начало. Давай что-нибудь другое.

- Хорошо, Володя...

- И никогда не называй меня "Володя". Плохое имя. Укороченное. Просто Владимир.

- Хорошо, Владимир. Сколько ты...

- И никогда не спрашивай об оплате до того, как озвучишь заказ. Знаешь, что случается с теми, кто так делает?

- Не знаю.

- Ну, просто не везет человеку.

- Хорошо, - пауза. - Владимир. У меня есть...

- И никогда...

- Послушай!...

***

Где-то в Америке, после катастрофы.

Раздался выстрел, ошметки тела разлетелись в разные стороны. Зомби с оторванной правой рукой, с дырявыми внутренностями отскочил назад и, зацепившись за стул, неуклюже упал. Владимир подошел к нему, придавил ногой к полу и всмотрелся в его лицо.

- Ну, говорил же, - сказал он, - не везет.

После чего замахнулся и всадил топор ему в голову.

***

Русский. Работал в США курьером. Все знали его только как "Владимира".

Очень исполнительный.

Изменено 18 мая, 2013 пользователем Elhant

[Hanuka 3 802]

Ричи, 15 лет. Готовка, уборка.

Бедный маленький Ричи. Впрочем, ему повезло куда больше, чем остальным детям после начала распространения инфекции: Попав в Пасифик Роуд 9 месяцев назад вместе с родителями, живой и здоровый мальчик, раньше зарабатывавший пением и игрой на гитаре, сумел обжиться в поселении. Не имея каких-то особых навыков, он помогал по хозяйству всем, чем мог: где-то вынес мусор, где-то нарезал картофанчика, а иногда он даже накрывал на стол! Просто фантастика. Оружия, впрочем, ему пока не доверяли: слишком юн был наш герой, да и сам он не рвался к боевым действиям, предпочитая потихоньку играть на гитаре в своей комнате. Правда, по ночам он этого не делал: те, кто, по их словам, "занимался настоящей работой", часто ругались из-за этого. Честно сказать, за такое время пребывания в городе Ричи даже забыл, как выглядят ходячие мертвецы. Он их и не видел-то толком, разве что издалека. Поэтому он так и не мог до конца понять всех ужасов постапокалиптического мира, иногда думая про себя "И чего сложного в том, чтобы убивать зомбиков? Я фильмы смотрел, это же как два пальца".

Да, порой Ричи конкретно тупил.

Изменено 18 мая, 2013 пользователем Hanuka

[Gella 8 308]

Виктор Адамс, бывший хирург-пластик, в общине осуществляет общую врачебную практику.

«Чёрт, я не знаю, как так вышло. Я не знаю, чтО за хрень привела нас обоих именно сюда. И я до сих пор не знаю, что с тобой делать, Стиви. Я даже не знаю, куда мне послать Гиппократа с его долбанной клятвой, если ты обратишься ко мне за профессиональной помощью. Удивительно, почему ты этого до сих пор не сделал ни разу. Удивительно, почему я до сих пор сам не устроил тебе повод.

Я схожу с ума, Стиви. Я не знаю, что именно тебе известно, а ещё я не знаю, что случилось тогда у вас дома, и от этого схожу с ума. Ты всегда вежлив, Стиви Галлахер, я тоже вежлив. Мы способны даже жить в одной общине… Если бы ты знал, с каким наслаждением я выплюнул бы тебе прямо в лицо:

- Эй, я спал с твоей женой, ублюдок! И ей это чертовски нравилось!

Но я этого не сделаю. И ты ничего не сделаешь, даже если всё знаешь о нас с Бетти.

Бетти… только так, а не иначе. Я как-то назвал её Элли, ещё в самом начале, а она сказала, что так зовёт её муж. Как отрезало. Бетти, моя Бетти, не имела ничего общего с той женщиной, которую ты знал… я очень хочу так думать. Потому что сама мысль о том, что твои вонючие руки касались её, что ты…чёрт!

Но ещё больше сводит с ума мысль о том, что она могла любить тебя. Могла любить меня. Могла любить нас обоих. Могла не любить никого. Она играла. Она всегда играла. Такая она была, наша Бетти: взбалмошная, независимая, насмешливая, бросающая вызов всем и вся одним лишь взмахом ресниц, одним взглядом своих глаз… Какого они были цвета, Стиви, не помнишь? Я никак не мог определить, то ли серые, то ли зелёные. Знаешь, в то утро, когда Элизабет впервые пришла ко мне на приём, она всё трещала и трещала без умолку о своём шраме на скуле, и как она хочет от него избавиться (кстати, ты не знаешь, случайно, откуда он, Стиви? Официальную версию я знаю, спасибо.) Так вот, она всё говорила и говорила, а я всё смотрел в её глаза, не в силах оторваться, и всё угадывал, какого же они цвета… Потом был ещё один приём, и ещё… Потом была моя квартира… Ещё раз… потом я стал считать часы…Потом окончательно влип… А потом она познакомила нас с тобой. Ей было интересно, ей была нужна очередная порция адреналина, одних твоих рогов ей уже не хватало.

Бетти наблюдала за нами с азартом игрока, сделавшего ставку. Я, помню, улыбался во все 32, хотя больше всего на свете желал, чтобы ты сдох. И вот мы здесь вместе. А Бетти с нами нет.

И я не знаю, как так вышло. Я почти ничего не помню из того дня, когда умер тот мир, и тот Виктор вместе с ним. Помню, когда всё началось, я, словно обезумев, рванул прямо к вам домой, я хотел увезти её с собой, спасти, уберечь, я так боялся опоздать…

И тогда случился мой навязчивый кошмар, который мне снится теперь почти каждую долбанную ночь, заставляя покрываться липким мерзким пОтом всякий раз, когда ЭТО вновь встаёт перед глазами:

Я помню, как взбежал по ступенькам, как принялся колотить в дверь, зная, что вы оба должны быть дома, но готовый убить тебя, если ты мне помешаешь. Я думал, ты откроешь дверь… А дверь мне открыла Бетти. Мёртвая Бетти.

Мёртвая Бетти протягивала ко мне руки, те руки, которые я до каждого пальчика изучил, когда она была жива, но теперь они напоминали скрюченные лапы мёртвой птицы. Она смотрела на меня неподвижными мёртвыми глазами, которые навсегда утратили свой непонятный цвет. В её груди зияли три смертельные раны от огнестрела, но, казалось, Бетти это совсем не беспокоило. Она шла и шла на меня… А дальше я помню очень смутно. Помню, что бежал со всех ног, бежал… и вот я здесь. И ты тоже здесь. Ты тоже прибежал сюда. И мы оба заложники ситуации. И ни один из нас не знает, что известно другому, что думает другой. Мы вежливы, так вежливы… Я ведь врач, Стиви. В Бетти стреляли в упор, три раза, с близкого расстояния. С близкого, понимаешь?..И когда я думаю, что ты...»

- Вот дерьмо, - произнёс мужчина вслух, услышав шаги за дверью, разорвал исписанный листок на мелкие клочки и привычным жестом отправил в урну. За последний месяц это был уже третий такой листок. Конечно, Виктор не собирался отдавать это письмо адресату, просто ему всегда становилось легче, когда он выплёскивал свои эмоции на бумагу, раз уж выговориться некому. Исписать листок и выбросить к чертям собачьим, когда чувствуешь, что уже почти дошёл до точки. А держать такое в себе вредно для здоровья, психического и физического, это док Адамс знал чётко...

Изменено 18 мая, 2013 пользователем Gella

[Gорыныч 3 797]

Мария. 25 лет.

Фермер

Мария была обычным фермером до того, как все это началось. Новости из Большого мира она слушал в «пол-уха». «Мало ли что там болтают!» - смеялась она. Первые беженцы тоже как-то не особо ее насторожили. «Пройдет со временем» - думала она, стоя на своих грядках и глядя на изможденных людей, медленно бредущих по дороге.

Но однажды это докатилось и до нее. Неизвестно, что не поделили те молодцы между собой, но в толпе беженцев начали стрелять. Дорога мгновенно опустела, оставив на себе лишь несколько трупов. Девушка медленно подошла к ним и оперлась на лопату. «Бедняжки. И за что только вас так»? Через секунду, один из «бедняжек» схватил ее за ботинок, и на Марию уставились совершенно безумные глаза. Медленно он стал притягивать ногу девушки к себе. Рот стал открываться, как топка у паровоза, и труп попытался укусить ее. Ступор прошел быстро, и Мария, размахнувшись, врезала ему по голове. С неприятным хрустом, та откинулась назад, а рука, державшая девушку, разжалась. Мария отступила назад. Теперь ей стало видно, что и остальные «бедняжки» тоже проявляют признаки активности, вставая на ноги.

С совершенно безумными глазами, она бросилась к своему джипу и с силой, вжала акселератор в пол. Машина взревев двигателем выскочила на дорогу, разметав восставших мертвецов. Мария гнала и гнала по дороге, лишь бы подальше.

Как она не справилась с управлением? Как влетела в дерево? Мария не помнила. Сколько она пролежала в отключке, тоже не известно.

Потом она пробиралась куда-то пешком, захватив свою любимую лопату. Именно в таком виде, грязную, оборванную, и с лопатой, встретили жители Пасифик Роуд. Собственно бежать дальше не было смысла, и Мария осталась в этом городке.

Изменено 19 мая, 2013 пользователем Gорыныч