— Маленький злой монстр, — Хонсу откинулся на спину сиденья, нарочито случайно едва задев носком своего ботинка подошву обуви Аку.
 
	Конечно, он был разочарован её ответом. И, конечно, можно было прямо сейчас пойти поперёк неё и расправиться с каитиффом, независимо от возможных последствий. Он не из тех, кому следовало бояться смерти и скупо реагировал на её влияние к физической оболочке. Но кроме страха и недоверия Аку в глазах прометида являла собой идеал антонима слова человечность.
 
	Вампиры безнадёжные создания. Проклятые до конца своего бытия. Она же не прикрывалась какой-либо гуманностью, отдаваясь власти Зверя.
 
	Через некоторое время, когда тёмно-красный фургон пересёк границу Лас-Вегаса, проехав мимо одноимённого знака, охотница покинула общество Артура и Хонсу.
 
	 
 
	❖ ❖ ❖
 
	Джошуа
 
	По сравнению с бульваром Лас-Вегас-Стрип, сиявшего чуть ли всеми оттенками радуги, больница Сентенниал-Хиллз встречала гостей холодным бледно-голубым светом, рассеивая собой магию города, напоминая, как для некоторых скоротечна и хрупка жизнь. Хонсу уже представлял, как пересечёт один из порогов стерильного здания и в ноздри ударит запах антисептиков, а вместе с тем — крови и внутренностей.
 
	— Подожди, — окликнул он каитиффа. — Не заезжай прямо к парковке, где-нибудь поблизости остановись.
 
	Устроившись на переднем сиденье рядом с водителем, Хонсу нахмурил брови, пытаясь что-то будто бы рассмотреть у здания больницы.
 
	 
 
	Аку
 
	Фримонт-стрит без преувеличения можно назвать сердцем Лас-Вегаса. История игорных заведений города огней строилась вокруг него, а тотчас укреплялись корни прочих самых низменных человеческих желаний – жадность их удел. И вопреки тому, что проституция и наркоторговля технично были запрещены в округе Кларк, отрезок Фримонт-стрит к востоку от центра предлагал услуги более пикантного характера, нежели которые демонстрировали гоу-гоу бары и варьете в благополучных районах улицы.
 
	Можно сказать, что это было место для тех, кому уже нечего терять.
 
	Таковым являлся клуб «Vicious Magdalene», который привлекал любопытных ночных мотыльков, смертных и проклятых, не только неоновой вывеской с изысканным шрифтом, но и силуэтом нагой девушки с сияющим нимбом, кои сидела на коленях и молитвенно сложила вместе ладони. Заведение, – определённо не предназначенное для истинно-верующих, – встречало лазурным и фиолетовым маревом просторного помещения. Здесь можно было устроиться за одним из столиком с мягкими сиденьями или за барной стойкой с надписью «Welcome, Sinners», присоединиться к непрекращающемуся движению, потоку бурлящей крови, на танцполе.
 
	Вдоль помещения располагались пьедесталы с несколькими шестами, возле которых крутились полуобнажённые девицы. Такой же пьедестал располагался в центре, но вместо шеста на нём находился винтажный диван. Золотые глаза ночного хищника задержались именно на его вершине, зацепившись за стройную фигуру в маленьком жёлтом платье. Это кто-то, кто откликался дивным чувством ностальгии давно минувшей смертной жизни. 
	 
 
	До того как всё покатилось 
	к чертям собачьим.
 
	𝆺𝅥𝅯