Цитаты из книг

[Vangdeputenava 49]

Вообще, раньше я читала книги, особо не парясь по поводу красивых и интересных цитат... Просто прочитала, отметила про себе что-то вроде: "О, как умно сказано", но потом забывала где и что я прочитала... Теперь же, читая книги, я отмечаю карандашиком понравившееся мне место.

А как у вас с этим дело обстоит?

Помню, мне всегда нравились перед каждой новой частью книги раззуждения Дзирта до Урдена на какую-то определённую тему... Например:

"Не способен любить... Разве можно сказать о человеке что-либо более удручающее? По-моему, нет, и я многое отдал бы, чтобы не говорить этого ни о ком. Но для любви, истинной любви, нужно уметь сопереживать. Сопереживать в радости и в горе, в веселье и в печали. Когда человек воистину любит, его душа становится зеркалом чувств и переживаний другого, и тогда радость умножается, подобно тому как комната с зеркальными стенами кажется больше. И как многочисленные отражения сглаживают неповторимость черт находящихся внутри этой комнаты предметов, так же и горести уменьшаются и бледнеют, будучи разделёнными другим существом..."

[Tahon 1 172]

« Геральт, — прервал молчание Лютик. — Ты всегда утверждал, будто стоишь в стороне, будто тебе все едино… Она могла поверить. И верила, когда вместе с Вильгефорцем начала эту игру…

— Довольно, — прервал Геральт. — Ни слова больше. Когда я слышу слово «игра», мне хочется кого-нибудь убить. Давай свою бритву. Надо же наконец побриться.

— Сейчас? Еще темно…

— Для меня никогда не бывает темно. Я — монстр.

 ***

— Отвратительная картинка, — сказала она, скрещивая руки на груди. — Человек, который все потерял. Знаешь, певун, это любопытно. В свое время мне казалось, что всего потерять нельзя, что всегда что-то да остается. Всегда. Даже во времена презрения, когда наивность может отыграться самым чудовищным образом, нельзя потерять все. А он… Он потерял несколько кварт крови, возможность нормально ходить, частично власть над левой рукой, ведьмачий меч, любимую женщину, чудом найденную дочь, веру… Но, подумала я, но ведь что-то должно было у него остаться? Я ошибалась. У него уже нет ничего… Даже бритвы».. 

***

— Ну и компашка мне досталась, — проговорил Геральт, покачав головой. — Братья по оружию! Дружина героев! Прямо садись и плачь! Виршеплёт с лютней. Дикие мордастые полудриады-полубабы. Вампир, которому пять тысяч сто с хвостиком месяцев, и чёртов нильфгаардец, упорно твердящий, что он не нильфгаардец. — А во главе дружины ведьмак, страдающий угрызениями совести, бессилием и невозможностью принимать решения, — спокойно докончил Регис. —Нет, предлагаю двигаться инкогнито, чтобы не вызывать сенсаций. — И смеха, — добавила Мильва. 

[cat-acrobat 9 767]

Александр Богданов. "Красная звезда".

 

"Первое, что меня поразило в природе Марса и с чем мне всего труднее было освоиться, — это красный цвет растений. Их красящее вещество, по составу чрезвычайно близкое в хлорофиллу земных растений, выполняет совершенно аналогичную ему роль в жизненной экономии природы: создает ткани растений за счет углекислоты воздуха и энергии солнечных лучей.
Заботливый Нэтти предлагал мне носить предохранительные очки, чтобы избавиться от непривычного раздражения глаз. Я отказался.
— Это цвет нашего социалистического знамени, — сказал я. — Должен же я освоиться с вашей социалистической природой.
— Если так, то надо признать, что и в земной флоре есть социализм, но в скрытом виде, — заметил Мэнни. — Листья земных растений имеют и красный оттенок — он только замаскирован гораздо более сильным зеленым. Достаточно надеть очки из стекол, вполне поглощающих зеленые лучи и пропускающих красные, чтобы ваши леса и поля стали красными, как у нас."

 

Гениально, ящетаю.

[Аханкар 153]

Наткнулся на шедевр просто-Альфред Бестер ,,5 271 009"

 

 

-  Послушай, - упрямо заявил Халсон. - Может, я сумасшедший, может - нет. Но мне кажется, что все это уже было. Это кажется нереальным.Жизнь нереальна!
Первый могильщик покачал головой.
-  Himmel Hell Gott! - выругался он. - Этого я и боялся. Lux et veritas. По какой-то загадочной мутации в твоем роду ты стал не похож на других, а теперь вступаешь на опасную дорогу. Ewigkeit! Отвечай на вопрос.
-  Если я ответил раз, то я уже ответил сотни раз.
-  Ветчина с яичницей! - взорвался первый могильщик. - Ты ответил 5 271 009 раз. Черт возьми. Отвечай снова.
-  Зачем?
-  Ты должен. Все так живут.
-  И это называется жизнью? Делать одно и то же? Подмигнуть девушке и не продвинуться вперед ни на один шаг?
-  Нет, нет, нет. Donner und Blitren. Никаких вопросов. Это договор, который нельзя нарушать. Так живут все. Каждый человек делает одно и то же вновь и вновь. От этого не избавиться.
-  Почему?
-  Не могу сказать. Vox poputi. Другие задавали вопросы и исчезли. Я боюсь.
-  Чего?
-  Наших хозяев.
-  Что? У нас есть хозяева?
-  Si. Ja. У всех нас. Реальности не существует. Нет жизни, нет свободы, нет воли. Черт возьми. Разве ты не знаешь? Мы… Все мы герои книги. Когда книгу читают, мы пляшем. Читают вновь - опять пляшем. Одно и то же сотни раз...
-  Что ты несешь? - в ужасе крикнул Халсон. - Мы марионетки?
-  Отвечай на вопрос!
-  Если нет свободы, нет воли, как можем мы говорить об этом?
-  Кто-то читает книгу в полусне. Idem est. Отвечай на вопрос.
-  Не буду. Я взбунтуюсь. Я не стану плясать под чужую дудку. Я найду лучшую жизнь. Я найду реальность…
-  Нет, нет! Это сумасшествие, Джеффри!
-  Нам нужен лидер. Остальное придет само собой. Мы уничтожим договор.
-  Это невозможно. Отвечай на вопрос.
Халсон ответил тем, что схватил лопату и ударил первого могильщика по голове. Могильщик даже не заметил этого...

 

и оттуда же

 

Он был последним человеком на Земле. Он был последним человеком, и он выл. Холмы, долины, горы, водопады принадлежали ему, ему одному, и он выл...
Воя, шел по Пятой авеню, а на углу Пятидесятой улицы увидел человеческую фигуру.
Она была жива. Дышала. Красивая женщина. Она была высокой, с темными короткими вьющимися волосами и длинными ногами. На ней была белая блузка, бриджи для верховой езды и лакированные ботинки. Она несла ружье. У бедра красовался револьвер. Она ела тушеные помидоры из банки, а потом уставилась на Халсона, не веря своим глазам. Халсон выл. Подбежал к ней.
-  Я думала,я единственное человеческое существо на Земле, - призналась она.
-  Ты последняя женщина, - простонал Халсон. - А я последний мужчина. Ты дантист?
-  Нет, - ответила она. - Я дочь несчастного профессора Филда, чей хорошо задуманный, но плохо выполненный эксперимент по расщеплению ядра стер человечество с лица Земли, оставив меня и тебя, которые из-за загадочной мутации в наших родах стали отличными от других людей. Поэтому мы последние люди старой цивилизации и первые новой.
-  Неужели отец не обучил тебя стоматологии? - со стоном спросил Халсон.
-  Нет, - ответила она.
-  Тогда одолжи мне свой пистолет.
Она вытащила револьвер из кобуры и передала Халсону. Он взвел курок.
-  Я надеялся, что ты дантист, - сказал он, подвывая.
-  Я красивая женщина с коэффициентом умственных способностей 141, что гораздо важнее для новой смелой расы красивых людей, которые унаследуют нашу Землю, - важно сказала она.
-  Но не с моими зубами, - промычал Халсон.
Он приставил пистолет к виску и вышиб себе мозг.

[Dobrochud 3 828]

"Астрономия, астрофизика, космонавтика — это лишь скромное начало. <…> Речь не идёт об экспансии, о так называемой «ударной волне» Разума, который, овладев ближайшими планетами, распространяется на галактики, как звёздный исход. Зачем? Чтобы всё плотнее заселять вакуум? Речь идёт не о «crescite et multiplicamini», а о деятельности, которой мы не можем понять, а тем более определить её значение. Может ли шимпанзе понять муки космогоника? Не схож ли Универсум с огромным пирогом, а цивилизация — с ребёнком, старающимся разделаться с ним как можно скорее? Мысль о вторжении со звёзд — это проекция агрессивных черт хищной, неотёсанной человекообезьяны. Поскольку она сама охотно бы устроила ближнему гадость, то и Высокую Цивилизацию она воображает по своему подобию: флотилии галактических дредноутов обрушиваются на бедняжки планетки, чтобы добраться до тамошних долларов, бриллиантов, шоколада и, разумеется, красоток. А они нужны им не больше, чем нам — самки крокодилов."

 

"Фиаско"

С. Лем

[cat-acrobat 9 767]

Александр Богданов. "Инженер Мэнни".

 

"Я взял на себя задачи, превосходящие все, что когда-либо пытался осуществить человек. На пути к ним меня ожидают величайшие препятствия и жестокая борьба. Еще я не сделал первого шага, а уже ненависть начала оттачивать свое оружие. Чтобы все преодолеть, ни перед чем не остановиться, я должен быть вполне свободным, я должен быть неуязвимым… Нэлла! Неуязвим в борьбе только тот, кто одинок."

[Hikari 716]

"Обязательно наступает время, когда нужно перестать убегать, а вместо этого развернуться и посмотреть в лицо опасности. Самое сложное - найти в себе мужество."

 

Сьюзен Коллинз, "И вспыхнет пламя".

[Shellty 50 891]

"Концовки бессердечны. Концовка — еще один синоним для слова прощай." Стивен Кинг, "Темная Башня"

[aleksandar678 387]

"Крепитесь! Россия вас не забудет! Заграница нам поможет". Илья Ильф, Евгений Петров, "Двенадцать стульев".

Изменено 21 марта, 2015 пользователем aleksandar678

[Saya 2 100]

– Уж больно ваш новый приятель смахивает на поэта, – сказал Уикс, насмешливо кривя рот, запавший от забот и огорчений.

– Он и есть поэт.

– Это он вам сказал? У нас в Америке его назвали бы ярко выраженным бездельником.

– Ну, мы не в Америке, – холодно заметил Филип.

– Сколько ему лет? Двадцать пять? А у него только и дела, что переезжать из одного пансиона в другой и кропать стишки.

– Вы же его не знаете, – гневно возразил Филип.

– Нет, знаю: я уже видел сто сорок семь таких, как он.

Глаза Уикса смеялись, но Филип, не понимавший американского юмора, недовольно надул губы. Уикс казался ему пожилым, хотя на самом деле американцу лишь недавно исполнилось тридцать. Он был высок, очень худ и сутулился, как человек, привыкший сидеть над книгами; большая и некрасивая голова с редкими соломенными волосами и землистым цветом лица, тонкие губы, длинный острый нос и выпуклый лоб придавали ему нескладный вид. Холодный и педантичный, словно в жилах у него текла не кровь, а вода, и чуждый страстей, он иногда проявлял удивительное озорство, приводившее в замешательство серьезных людей, среди которых он постоянно вращался. В Гейдельберге он изучал теологию, но остальные студенты-теологи его национальности относились к нему с опаской. Их пугало его свободомыслие, а его прихотливый юмор вызывал их осуждение.

– Где же вы могли видеть сто сорок семь таких, как он? – серьезно спросил Филип.

– Я встречал их в Латинском квартале в Париже и в пансионах Берлина и Мюнхена. Они живут в маленьких гостиницах в Перуджии и Ассизи. Их то и дело видишь у картин Боттичелли во Флоренции; они сидят на всех скамьях Сикстинской капеллы в Риме. В Италии они пьют слишком много вина, а в Германии – чересчур много пива. Они всегда восхищаются тем, чем принято восхищаться – что бы это ни было, – и на днях собираются написать великое произведение. Подумать только – сто сорок семь великих произведений покоятся в душе ста сорока семи великих мужей, но трагедия заключается в том, что ни одно из этих ста сорока семи великих произведений никогда не будет написано. И на свете от этого ничего не меняется.

 

Бремя страстей человеческих. Сомерсет Моэм. 

[Shellty 50 891]

"Откуда-нибудь издалека я увижу человека, который покажется мне безупречным, но, как только он подойдет поближе, я начну открывать в нем один недостаток за другим и в конце концов решу, что он вообще никуда не годится.", Сильвия Плат, "Под стеклянным колпаком"

[Saya 2 100]

— А я всегда чувствую себя ответственным за все, что происходит в мире. Может быть, я психопат?
Вернике разражается оскорбительным смехом.
— Вам бы, конечно, хотелось им быть! Но это не так просто. Вы не представляете собой ничего интересного. Вполне нормальный средний подросток!

* * *

— Кто делает так, что мы должны страдать? — спрашивает она и прижимается ко мне.
— Бог, — отвечаю я с горечью. — Если только он существует. Бог, сотворивший всех нас.
— А кто накажет Бога за это?
— Что?
— Кто накажет Бога за то, что он заставляет нас страдать? Здесь, у людей, за это сажают в тюрьму или вешают. А кто повесит Бога?

* * *
 
— Вот видите, — повторяет он. — Сейчас мы погрязли в дерьме, а тогда катались как сыр в масле. Соответствующие выводы вы, вероятно, можете сделать, не так ли?
— Не уверен. Какие же?
— Чертовски простые! Выводы о том, что у нас опять должны быть кайзер и солидное национальное правительство.
— Стоп! — восклицаю я. — Об одном вы забыли: вы забыли важнейшее слово «потому». А в нем-то и весь корень зла. Оно и есть причина того, что ныне миллионы людей, подобных вам, задрав хобот, повсюду трубят всякую чепуху. Все дело в одном словечке «потому».
— Как это так? — спрашивает Генрих, ничего не понимая.
— «Потому»! — повторяю я. — Все дело в слове «потому». У нас теперь пять миллионов безработных, инфляция и мы побеждены именно потому, что до этого у нас было столь любимое вами национальное правительство! Потому, что это правительство, охваченное манией величия, затеяло войну! Потому, что оно эту войну проиграло! Вот мы и погрязли сейчас в дерьме! Потому, что правительство состояло из столь почитаемых вами марионеток в мундирах и тупиц! И не вернуть нам их нужно, чтобы исправить дело, а, наоборот, ни в коем случае не допускать их возвращения, потому, что они опять втравят нас в войну и посадят в навоз. Вы и ваши единомышленники твердите: раньше нам жилось хорошо, сейчас живется плохо — значит, давай обратно старое правительство! А на самом деле нам плохо живется сейчас потому, что до этого у нас было старое правительство, — значит, надо его послать ко всем чертям! Понятно? Все дело в словечке «потому»! А ваши единомышленники охотно забывают об этом «потому»!

Черный Обелиск. Эрих Мария Ремарк

[cure 9 138]

— А я всегда чувствую себя ответственным за все, что происходит в мире. Может быть, я психопат?

Вернике разражается оскорбительным смехом.

— Вам бы, конечно, хотелось им быть! Но это не так просто. Вы не представляете собой ничего интересного. Вполне нормальный средний подросток!

 

В последнее время тема "лучше быть холодным или горячим, но не тёплым" мелькает просто везде. Писатели как сговорились. :\ 

[Saya 2 100]

В последнее время тема "лучше быть холодным или горячим, но не тёплым" мелькает просто везде. Писатели как сговорились. :\ 

тема эта, так или иначе, поднималась во все времена, но читать этих писателей и понимать, что они хотели сказать, начинаешь только в определённом возрасте, имея определённый багаж знаний x]

так что, я бы сказала, это не писатели сговорились, а у нас ручки дошли.

[bastat 3 498]

"Наилучшие замыслы мышей и людей часто заводят не туда"
"Ты здесь и ты не здесь, и то и другое, по одной и той же причине"
Джек Керуак, "Ангелы Опустошения"

[Wynn 2 364]

В последнее время тема "лучше быть холодным или горячим, но не тёплым" мелькает просто везде. Писатели как сговорились. :\ 

"Я знаю дела твои, знаю, что ты не холоден и не горяч. Лучше быть тебе либо холодным, либо горячим!

Но так как ты только теплый, а не холодный и не горячий, то Я изрыгну тебя изо рта Моего!"

Библия, Откровение Иоанна Богослова, глава 3

 

Вот откуда ноги у всех этих цитат.

[Honesty 11 967]

"Не следует портить сон честным людям. Это было бы дурным вкусом, а вкус как раз и заключается в том, чтобы ничего не пережевывать - это всем известно. Но с тех пор я стал плохо спать. Дурной вкус остался у меня во рту, и я не перестал пережевывать, другими словами, думать".

Камю, "Чума".

[Delinquent 5]

– А ты веришь, что выбор на самом деле существует? Что это не иллюзия?

– Верю, – сказала она.

«Доктор Будущее»

[Elhant 14 572]

“It's the job that's never started as takes longest to finish.” 

---

“Many that live deserve death. And some that die deserve life. Can you give it to them? Then do not be too eager to deal out death in judgement. For even the very wise cannot see all ends.” 

---

- I wish it need not have happened in my time, - said Frodo.

- So do I, - said Gandalf, - and so do all who live to see such times. But that is not for them to decide. All we have to decide is what to do with the time that is given to us.

---

Pippin: I didn't think it would end this way.

Gandalf: End? No, the journey doesn't end here. Death is just another path, one that we all must take. The grey rain-curtain of this world rolls back, and all turns to silver glass, and then you see it.
Pippin: What? Gandalf? See what?
Gandalf: White shores, and beyond, a far green country under a swift sunrise.
Pippin: Well, that isn't so bad.
Gandalf: No. No, it isn't.

---

“It's a dangerous business, Frodo, going out your door. You step onto the road, and if you don't keep your feet, there's no knowing where you might be swept off to.” 

 

Вновь вспомнил сборник самых волшебных и прекрасных цитат.

Изменено 10 сентября, 2015 пользователем Elhant

[Saya 2 100]

“Эмпатия существует только в человеческом обществе, тогда как ту или иную степень интеллекта можно обнаружить у любых животных, ну, хотя бы у пауков. Надо думать, это связано, в частности, с тем, что способность к состраданию основывается на полноценном групповом инстинкте; существо, живущее по преимуществу в одиночку — тот же, к примеру, паук, — совершенно в ней не нуждается. Более того, способность к состраданию сделает паука значительно менее жизнеспособным, заставив его осознавать, что попавшая в паутину муха — живая и хочет жить ничуть не меньше него. Поэтому все хищники, в том числе и высокоразвитые млекопитающие вроде кошек, начисто лишены этих качеств, в противном случае они попросту сдохли бы от голода.”[/i]

дельфины не согласны с автором электроовечьих мечт.

но в целом книга милая, да. мне понравилась.

[Saya 2 100]

Я внимательно следил за Льюисом незаметно, как следит за противником боксер, и, мне кажется, ни до него, ни после я не встречал более гнусного человека. В некоторых людях порок виден так же, как в призовой лошади – порода. В них есть достоинство твердого шанкра. На лице Льюиса не был написан порок – просто оно было гнусным.

По дороге домой я старался сообразить, что именно он мне напоминает, – оказалось, что самые разные вещи. – Они все относились к области медицины, за исключением «блевотины», но это слово не принято произносить в обществе. Я попытался разложить его лицо на части и описать каждую в отдельности, но такому способу поддались только глаза. Когда я впервые увидел их под полями черной шляпы, это были глаза неудачливого насильника.
 
Праздник, который всегда с тобой. Эрнест Хемингуэй

[Kenpachi Rama-sama 467]

О пути созидающего

Ты хочешь, брат мой, идти в уединение? Ты хочешь искать дороги к самому себе? Помедли ещё немного и выслушай меня.

«Кто ищет, легко сам теряется. Всякое уединение есть грех» - так говорит стадо. И ты долго принадлежал к стаду.

Голос стада будет звучать ещё и в тебе! И когда ты скажешь: «у меня уже не одна совесть с вами», - это будет жалобой и страданием.

Смотри, само это страдание породила ещё единая совесть: и последнее мерцание этой совести горит ещё на твоей печали.

Но ты хочешь следовать голосу своей печали, который есть путь к самому себе? Покажи же мне на это своё право и свою силу!

Являешь ли ты собой новую силу и новое право? Начальное движение? Самокатящееся колесо? Можешь ли ты заставить звёзды вращаться вокруг себя?

Ах, так много вожделеющих о высоте! Так много видишь судорог честолюбия! Докажи мне, что ты не из вожделеющих и не из честолюбцев!

Ах, как много есть великих мыслей, от которых проку не более, чем от воздуходувки: они надувают и делают ещё более пустым.

Свободным называешь ты себя? Твою господствующую мысль хочу я слышать, а не то, что ты сбросил ярмо с себя.

Из тех ли ты, что имеют право сбросить ярмо с себя? Таких не мало, которые потеряли свою последнюю ценность, когда освободились от рабства.

Свободный от чего? Какое дело до этого Заратустре! Но твой ясный взор должен поведать мне: свободный для чего?

Можешь ли ты дать себе своё добро и своё зло и навесить на себя свою волю, как закон? Можешь ли ты быть сам своим судьёю и мстителем своего закона?

Ужасно быть лицом к лицу с судьёю и мстителем собственного закона. Так бывает брошена звезда в пустое пространство и в ледяное дыхание одиночества.

Сегодня ещё страдаешь ты от множества, ты, одинокий: сегодня ещё есть у тебя всё твоё мужество и твои надежды.

Но когда-нибудь ты устанешь от одиночества, когда-нибудь гордость твоя согнётся и твоё мужество поколеблется. Когда-нибудь ты воскликнешь: «я одинок!»

Когда-нибудь ты не увидишь более своей высоты, а твоё низменное будет слишком близко к тебе; твоё возвышенное будет даже пугать тебя, как призрак. Когда-нибудь ты воскликнешь: «Всё - ложь!»

Есть чувства, которые грозят убить одинокого; если это им не удаётся, они должны сами умереть! Но способен ли ты быть убийцею?

Знаешь ли ты, брат мой, уже слово «презрение»? И муку твоей справедливости - быть справедливым к тем, кто тебя презирает?

Ты принуждаешь многих переменить о тебе мнение - это ставят они тебе в большую вину. Ты близко подходил к ним и всё-таки прошёл мимо - этого они никогда не простят тебе.

Ты стал выше их; но чем выше ты подымаешься, тем меньшим кажешься ты в глазах зависти. Но больше всех ненавидят того, кто летает.

«Каким образом хотели вы быть ко мне справедливыми! - должен ты говорить. - Я избираю для себя вашу несправедливость как предназначенный мне удел».

Несправедливость и грязь бросают они вослед одинокому; но, брат мой, если хочешь ты быть звездою, ты должен светить им, несмотря ни на что!

И остерегайся добрых и праведных! Они любят распинать тех, кто изобретает для себя свою собственную добродетель, - они ненавидят одинокого.

Остерегайся также святой простоты! Всё для неё нечестиво, что не просто; она любит играть с огнём - костров.[8]

И остерегайся также приступов своей любви! Слишком скоро протягивает одинокий руку тому, кто с ним повстречается.

Иному ты должен подать не руку, а только лапу - и я хочу, чтобы у твоей лапы были когти.

Но самым опасным врагом, которого ты можешь встретить, будешь всегда ты сам; ты сам подстерегаешь себя в пещерах и лесах.

Одинокий, ты идёшь дорогою к самому себе! И твоя дорога идёт впереди тебя самого и твоих семи дьяволов!

Ты будешь сам для себя и еретиком, и колдуном, и прорицателем, и глупцом, и скептиком, и нечестивцем, и злодеем.

Надо, чтобы ты сжёг себя в своём собственном пламени: как же мог бы ты обновиться, не сделавшись сперва пеплом!

Одинокий, ты идёшь путём созидающего: Бога хочешь ты себе создать из своих семи дьяволов!

Одинокий, ты идёшь путём любящего: самого себя любишь ты и потому презираешь ты себя, как презирают только любящие.

Созидать хочет любящий, ибо он презирает! Что знает о любви тот, кто не должен был презирать именно то, что любил он!

Со своей любовью и своим созиданием иди в своё уединение, брат мой, и только позднее, прихрамывая, последует за тобой справедливость.

С моими слезами иди в своё уединение, брат мой. Я люблю того, кто хочет созидать дальше самого себя и так погибает.

Так говорил Заратустра.

 

Так говорил Заратустра. Фридрих Ницше.

Изменено 3 ноября, 2015 пользователем Kenpachi Rama-sama

[bastat 3 498]

Все живое - неповторимо. Немыслимо тождество двух людей, двух кустов шиповника... Жизнь глохнет там, где насилие стремится стереть ее своеобразие и особенности.

В. Гроссман "Жизнь и судьба"

[Kenpachi Rama-sama 467]

Фридрих Ницше

 

"Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого"

 

 

Раз!
О, внемли, друг!
Два!
Что полночь тихо скажет вдруг?
Три!
«Глубокий сон сморил меня, —
Четыре!
Из сна теперь очнулась я:
Пять!
Мир — так глубок,
Шесть!
Как день помыслить бы не смог.
Семь!
Мир — это скорбь до всех глубин, —
Восемь!
Но радость глубже бьёт ключом!
Девять!
Скорбь шепчет: сгинь!
Десять!
А радость рвётся в отчий дом, —
Одиннадцать!
В свой кровный, вековечный дом! »
Двенадцать!

 

 

О ребёнке и браке.

 

 

Есть у меня вопрос к тебе, брат мой; точно некий лот, бросаю я этот вопрос в твою душу, чтобы знать, как глубока она.

Ты молод и желаешь ребенка и брака. Но я спрашиваю тебя: настолько ли ты человек, чтобы иметь право желать ребенка?

Победитель ли ты, преодолел ли ты себя самого, повелитель ли чувств, господин ли своих добродетелей? Так спрашиваю я тебя.

Или в твоем желании говорят зверь и потребность? Или одиночество? Или разлад с самим собою?

Я хочу, чтобы твоя победа и твоя свобода страстно желали ребенка. Живые памятники должен ты строить своей победе и своему освобождению.

Дальше себя должен ты строить. Но сперва ты должен сам быть построен прямоугольно в отношении тела и души.

Не только вширь должен ты расти, но и ввысь! Да поможет тебе в этом сад супружества!

Высшее тело должен ты создать, начальное движение, самокатящееся колесо -- созидающего должен ты создать.

Брак -- так называю я волю двух создать одного, который больше создавших его. Глубокое уважение друг перед другом называю я браком, как перед хотящими одной и той же воли.

Да будет это смыслом и правдой твоего брака.

Но то, что называют браком многое множество, эти лишние, -- ах, как назову я его?

Ах, эта бедность души вдвоем! Ах, эта грязь души вдвоем!

Ах, это жалкое довольство собою вдвоем!

Браком называют они все это; и они говорят, будто браки их заключены на небе.

Ну что ж, я не хочу этого неба лишних людей! Нет, не надо мне их, этих спутанных небесною сетью зверей!

Пусть подальше останется от меня Бог, который, прихрамывая, идет благословлять то, чего он не соединял!

Не смейтесь над этими браками! У какого ребенка нет оснований плакать из-за своих родителей?

Достойным казался мне этот человек и созревшим для смысла земли; но когда я увидел его жену, земля показалась мне домом для умалишенных.

Да, я хотел бы, чтобы земля дрожала в судорогах, когда святой сочетается с гусыней.

Один вышел, как герой, искать истины, а в конце добыл он себе маленькую наряженную ложь. Своим браком называет он это.

Другой был требователен в общении и разборчив в выборе. Но одним разом испортил он на все разы свое общество: своим браком называет он это.

Третий искал служанки с добродетелями ангела. Но одним разом стал он служанкою женщины, и теперь ему самому надо бы стать ангелом.

Осторожными находил я всех покупателей, и у всех у них были хитрые глаза. Но жену себе даже хитрейший из них умудряется купить в мешке.

Много коротких безумств -- это называется у вас любовью. И ваш брак, как одна длинная глупость, кладет конец многим коротким безумствам.

Ваша любовь к жене и любовь жены к мужу -- ах, если бы могла она быть жалостью к страдающим и сокрытым богам! Но почти всегда два животных угадывают друг друга.

И даже ваша лучшая любовь есть только восторженный символ и болезненный пыл. Любовь -- это факел, который должен светить вам на высших путях.

Когда-нибудь вы должны будете любить дальше себя! Начните же учиться любить! И оттого вы должны были испить горькую чашу вашей любви.

Изменено 28 декабря, 2015 пользователем Kenpachi Rama-sama

[Honesty 11 967]

Ганс Христиан Андерсен, "Снежная Королева"

Начнем! Дойдя до конца нашей истории, мы будем знатьбольше, чем теперь. Так вот, жил-был тролль, злющий-презлющий; то был сам дьявол. Раз он был в особенно хорошем расположении духа: он смастерил такое зеркало, в котором все доброе и прекрасное уменьшалось донельзя, все же негодное и безобразное, напротив, выступало еще ярче, казалось еще хуже. Прелестнейшие ландшафты выглядели в нем вареным шпинатом, а лучшие из людей — уродами или казались стоящими кверху ногами и без животов! Лица искажались до того, что нельзя было и узнать их; случись же у кого на лице веснушка или родинка, она расплывалась во все лицо. Дьявола все это ужасно потешало. Добрая, благочестивая человеческая мысль отражалась в зеркале невообразимой гримасой, так что тролль не мог не хохотать, радуясь своей выдумке.Все ученики тролля — у него была своя школа — рассказывали о зеркале как о каком-то чуде.

 

— Теперь только, — говорили они, — можно увидеть весь мир и людей в их настоящем свете!

 

И они бегали с зеркалом повсюду; скоро не осталось ни одной страны, ни одного человека, которые бы не отразились в нем в искаженном виде. Напоследок захотелось им добраться и до неба, чтобы посмеяться над ангелами и самим Творцом. Чем выше поднимались они, тем сильнее кривлялось и корчилось зеркало от гримас; они еле-еле удерживали его в руках. Но вот они поднялись еще, и вдруг зеркало так перекосило, что оно вырвалось у них из рук, полетело на землю и разбилось вдребезги. Миллионы, биллионы его осколков наделали, однако, еще больше бед, чем само зеркало. Некоторые из них были не больше песчинки, разлетелись по белу свету, попадали, случалось, людям в глаза и так там и оставались. Человек же с таким осколком в глазу начинал видеть все навыворот или замечать в каждой вещи одни лишь дурные ее стороны, ведь каждый осколок сохранял свойство, которым отличалось самое зеркало. Некоторым людям осколки попадали прямо в сердце, и это было хуже всего: сердце превращалась в кусок льда. Были между этими осколками и большие, такие, что их можно было вставить в оконные рамы, но уж в эти окна не стоило смотреть на своих добрых друзей. Наконец, были и такие осколки, которые пошли на очки, только беда была, если люди надевали их с целью смотреть на вещи и судить о них вернее! А злой тролль хохотал до колик: так приятно щекотал его успех его выдумки. Но по свету летало еще много осколков зеркала. Послушаем же!

 

Актуально до крайности. Нужно перечитать сказки. 

 

...особенно мне нравится про "с целью смотреть на вещи и судить о них вернее  :rolleyes:

[Midnight 467]

Не надо уделять столько внимания своей тоске, хотела я сказать. Тоска не гостья. Не надо ставить её любимую музыку, искать для неё стул поудобнее. Тоска — это враг.

Человеку не нужна красота сама по себе, ему нужно, чтобы его любили.

Терпеть не могу ярлыки.

Людей нельзя раскладывать по полочкам, как почту при сортировке, — проститутка, домохозяйка, святая. Мы так неоднозначны. Страхи, желания, мысли и ситуации постоянно меняю нас, мы тягучи, как вода.

Как люди могут путать правду и красоту... У правды впалые глаза, тощее некрасивое тело, язвы, рубцы, гнилые зубы, седые нечесаные волосы. А красота пуста, как долбленная тыква, самодовольна, как попугай. Но она обладает властью. Она пахнет мускусом и свежестью, от нее благоговейно закрываются глаза.

Джанет Фитч "Белый олеандр"