Мафия 019: Запись

[Звездочет 2 589]

ПРОЛОГ

Ночь. Майами выгодно отличался от многих городов – здесь в позднюю пору, когда все среднестатистическое население уже спит, только начинала кипеть жизнь. Никого здесь не удивить, просыпаясь на закате, и поэтому прятаться и соблюдать Маскарад гораздо проще. Идеальная, хоть и с трудом отвоеванная территория.

Генри обернулся в сторону Майами-Бич. Ночные огни освещали город не хуже солнца и манили спектром самых ярких цветов. Сейчас около полуночи, совсем недавно открылись различные увеселительные заведения, люди ужинают в ресторанах, занимаются сексом в борделях, пьют и танцуют в ночных клубах, изредка приправляя свое и без того разгоряченное состояние наркотиками. Они приезжают сюда, чтобы прожить несколько умопомрачительных и ярких дней, подобно мотылькам, летящим на огонь. И, как и бабочки, встречают свою смерть. Но это маловажно, на место умерших всегда прибывает свежая кровь. Еще один плюс курортного города.

Генри облизал ссохшиеся губы. Он был голоден, и это частично затмевало его разум, но времени на охоту почти не оставалось. Он получил приказ князя, хотя нет, скорее просьбу. Но к любому прошению своего сира мужчина относился более чем серьезно. Казалось бы, живым трупам должно быть наплевать на весь окружающий мир – падшим можно вернуть крылья, но, промокнув в крови однажды, они навсегда теряют свою белизну. И все же, Генри принял бы окончательную смерть, только ради того, чтобы выполнить желание своего сира. Мужчина плохо помнил свою предыдущую жизнь и считал Становление наивысшим даром, который только возможно было обрести.

Вампир проверил, чтобы револьвер легко вынимался из кармана брюк, и поправил отворот куртки. Эта зима выдалась холодной даже в Майами. Нет, ему было плевать как на низкие, так и на высокие температуры, просто это еще один элемент соблюдения Маскарада. Да и кол удобно прятать в рукаве, а он является идеальным оружием не убийства, но захвата.

Тедд Роуш. Клан Тореадор. Виновен в создании потомства без разрешения князя, за что и он, и его дитя будут уничтожены. Таков приказ и Генри его выполнит. Князь не указал местонахождения цели, но для вампира, принадлежащего к клану Тремер и кое-что смыслящего в ужасной магии крови – Тауматургии – это не являлось проблемой.

И сейчас Генри направлялся в сторону убежища Роуша, предвкушая поединок. Мысленно вампир возвращался к временам войны за город, которая происходила всего лишь шесть лет назад.

Раньше Майами был совершенно другим. Здесь правил Шабаш и его порядки, город был погружен в невообразимый хаос, а столь драгоценная человеческая кровь текла рекой. Всю вампирскую суть составляют пороки, но эти ублюдки творили такие вещи, что не всякому демону в голову взбредут. Майами находился на грани раскрытия Маскарада, что грозило тотальным уничтожением - как вампиров, так и мирного человеческого населения. Но все изменилось с приходом в город Близнецов.

Почти что легендарные рыжеволосые ведьмы-близнецы, которым глупо было бы не принять Становление и не вступить в ряды клана Тремер. Точный их возраст мало кто знал, но по слухам Близнецам перевалило за восьмое столетие. Клан колдунов всегда отличался таинственностью, и они не были исключением – на протяжении почти что четырехсот лет про ведьм ничего не было слышно, пока они не привели своих последователей в Майами и не возглавили Камарилью в войне.

Близнецы Аша и Ора провели сложнейшие тауматургические ритуалы (в ходе которых даже погибло несколько молодых тремеров) и окружили город барьером. В результате все верхи Шабаша оказались в ловушке и были перебиты. Без лидеров же вампиры Шабаша разбежались, подобно шакалам.

Майами вернулся под власть Камарильи, а князем города стали Близнецы. Это было некой сенсацией в вампирском обществе, ведь Тремер – клан, который очень далек от доверия. Но Близнецы были строги в своих требованиях: клан Тремер завоевал эту территорию – ему на ней и править. Как результат, старейшины Камарильи вынуждены были признать их господство в Майами, но в свою очередь лишили этот домен поддержки извне.

Почувствовав чье-то присутствие, Генри резко обернулся, держа руку на револьвере. Но когда увидел двух рослых вооруженных мужчин, расслабился. Он знал их, чистильщиков из клана Бруха. Видимо, совет примогена все-таки надавил на Близнецов, и они отправили на помощь Генри специалистов. Вампир усмехнулся. Что ж, пусть будет так.

Странное убежище для себя выбрал Роуш – тореадоры любят комфорт и редко селятся в небогатых кварталах. Зайдя в здание и поднявшись на третий этаж, вампиры…просто позвонили в дверь. Безусловно, выбивание – это эффектно и зрелищно, но уж больно шумно. Зачем лишний раз беспокоить смертных?

Послышался хохот, и Генри на мгновение замер, увидев выглянувшую на площадку особу.

«Ну и сволочь же ты, Роуш, она же еще совсем ребенок!»

Девочке не могло быть больше четырнадцати лет. Но это не отменяло того факта, что она была прекрасна: пышные светлые волосы опускались на ее вполне сформировавшуюся грудь, выглядывавшую из распахнутой рубашки, короткая юбка открывала миру длинные стройные ножки…Но представший перед глазами распутный образ портили глаза – огромные, голубые, невинные… Куколка, маленькая миниатюрная женщина, у которой уже не будет возможности вырасти и потерять этот контраст – у Роуша определенно был вкус. На то он и тореадор.

Глядя девчонке в глаза, Генри сделал выпад, намереваясь вонзить кол в её сердце, но промахнулся. Непонятно откуда появившийся Тедд с силой оттолкнул свою «дочь» и практически в упор сделал несколько выстрелов в незванного гостя. Он был готов к нападению.

Даже вампир не в состоянии безболезненно выдержать такое ранение. Генри упал, выронив из руки кол. Но Тедд не ожидал встретить еще двух противников, укрывшихся до этого на площадке. Бруха справились великолепно – резкими, очерченными движениями они заломили Роуша и воткнули кол ему в грудь. Единственное, что он успел сделать, это крикнуть шокированной происходящим девчонке, чтобы убегала.

Встрепенувшись, куколка прошмыгнула в сторону окна, показывая невиданную для новообращенной ловкость. Ей, возможно, удалось бы сбежать, если б не Генри. Все еще лежа на полу, он пробормотал заклинание, и обездвиженная девочка рухнула навзничь. Ну, а бруха доделали свое дело. Задание было выполнено.

Пока чистильщики выносили двух обездвиженных вампиров, Генри оглянулся в сторону другой двери на площадке. Она была чуть приоткрыта, и вампир различил сквозь щель блеск чьего-то глаза. Кинувшись, он засунул пальцы в отверстие, не давая двери захлопнуться.

Бруха с удивлением посмотрели на него, задавая немой вопрос.

- Идите, - Генри схватился покрепче, - Отнесите их в «Butterfly», а я скоро прибуду…

Рванув на себя двери, вампир сразу же зажал рукой рот стоящей за ними женщине, приглушив ее испуганный крик. Она была уже достаточно зрелой и малопривлекательной, но разве это важно? Главное, что ее кровь пахла великолепно – Генри не рассчитал силы и случайно разбил ей губу. Жажда становилась совсем невыносимой, и вампир с трудом сдерживал своего внутреннего зверя. Нарочито медленно, глядя прямо в испуганные глаза женщины, он приблизился, слизнул струйку крови, текущую из уголка ее рта, и с мыслью, что любопытство – не самый страшный порок, но, безусловно, один из самых опасных, вгрызся в шею своей жертвы. Блаженство, которое мужчина испытывал, чувствуя поток горячей соленой крови, трудно было описать, но он знал, что женщина испытывает не меньший экстаз от их смертельного соития. Время потеряло свое значение, невозможно было определить, сколько длился миг (или вечность?) этого наслаждения. Генри ощущал, как жизнь потихоньку покидает тело его жертвы, и перед ним снова встал вопрос: убивать или нет?

А, к черту, всего лишь еще один мотылек…

- Мы – вампиры, Дети Ночи, чудовища, которыми матери пугали непослушных чад... когда-то. Потому что сейчас все иначе. В век новейших технологий и гениальных открытий мы можем гордо величать себя – «Реликт». Не потому что нас мало, с каждым годом количество Сородичей растет, а потому, что смертные не воспринимают нас всерьез. С экранов телевизоров и страниц второсортных книжек сходят целые вампирские эпопеи, полные пафоса и гламура, и совершенно несоответствующие истине. Так и должно быть. Нам только на руку, то, что смертные забыли о ночной угрозе, забыли об осторожности. Но, я думаю, не стоит объяснять, что произойдет, если люди узнают правду? К нам не придет разъяренная толпа вооруженных факелами и святой водой крестьян, а придут охотники. Профессиональные охотники, знающие способы, которыми нас можно истребить. И вооружать их будет уже не Инквизиция, а человеческие правительства. Масштабы войны понятны, их не нужно озвучивать. Поэтому так важно следовать нашим заповедям.

Генри осмотрел присутствующих в зале. На самом деле его речь была лишь вступлением, здесь не было никого, кто не понимал бы этой угрозы.

На третьем этаже клуба «Butterfly», резиденции и жилища князя Майами, традиционно происходили все собрания. Дебаты, совещания, казни…

Присутствующие в зале вампиры устало наблюдали за действием, явно недовольные тем, что их в очередной раз оторвали от дел. Примоген – пятеро представителей каждого клана (шестым был сам Генри), чистильщики, а так же не имеющие официальной должности, но без сомненья важные для домена особы, не испытывали никакого интереса к казни. Им это уже давно не в новинку.

Князь восседал на огромном, оббитом пурпурным бархатом, немного смахивающем на трон двойном кресле из красного дерева. Близнецы держались за руки и немигающими взглядами смотрели в пустоту. Их сверхъестественная неподвижность вызывала ассоциации со скульптурами – рядом с древними вампирами даже Сородичи порой чувствовали себя неуютно.

- Поэтому мы должны чтить и соблюдать Шесть Традиций, - тремер продолжил, обернувшись в сторону приговоренных, - Тедд Роуш, ты нарушил сразу несколько из них. Ты посмел создать потомство, хотя сам по сути все еще ребенок. Оставить это преступление безнаказанным – значит возвести его в ранг дозволенного. Ты не понимаешь, чем нам грозит перенаселение – нашим детям тоже нужно питаться, а ведь каждая новая смерть обыкновенного человека приближает нас к раскрытию Маскарада. Сегодня, Тедд, ты и твоя дочь умрете, на этот раз – окончательно.

Вампир достал из висящих на поясе ножен клеймор – оружие как нельзя лучше подходящее для демонстративного убийства. Медленными шагами Генри приблизился к стоящему на коленях и связанному Тедду. В отличие от рыдающей напуганной куколки, он держался с достоинством – этого у Роуша было не отнять.

Громкий крик маленькой вампирши разнесся по залу, а тело Роуша сгорело раньше, чем его голова коснулась пола. Вот так, Дети Ночи не способны оставить после себя даже останков, над которыми можно было бы скорбеть. Генри развернулся к девчонке и посмотрел в ее огромные, мокрые от слез глаза.

«Она еще не утратила возможности плакать. Какой же ты ублюдок, Роуш», - подумал мужчина, занося оружие для удара…

- Нет.

Голос, по твердости и холодности подобный стали, разрезал тишину, царящую в зале. Даже куколка перестала рыдать. Все вампиры, включая Генри, удивленно обернулись в сторону близнецов. Аша и Ора больше не восседали на своих креслах, а плавно приближались, не размыкая рук. Они говорили по очереди, но как единое существо, резкими, четкими фразами. Из-за этой манеры общения, ведьмы почти всегда молчали, предоставляя право произносить речи на собраниях своим последователям.

- Разве дитя виновно в грехах своего отца?

- Заслужило ли оно смерти?

- За что оно умрет?

- За ошибку своего сира?

- Сколько еще будет смертей?

- Довольно!

Аша и Ора, по-прежнему действуя со сверхъестественной согласованностью, вырвали из рук вампира клеймор и резким движением разрубили путы девочки.

- Это дитя будет жить.

- Оно будет первым.

- Из многих.

- Мы объявляем паломничество.

- Каждый оставшийся в одиночестве птенец сможет найти здесь свое пристанище.

- Мы не будем убивать, мы будем учить.

- Они – наше будущее, наша кровь.

- Майами и его князь примет любого заблудившегося.

- И даст толчок новой эпохе.

ОПИСАНИЯ КЛАНОВ

БРУХА

Клан Бруха имеет древнюю, но несчастливую историю. Когда-то его представители были учеными, хранителями знаний, считается, что основатель клана изобрел письменность. Однако из стремления к свободе, которое как нельзя лучше характеризует вампиров этого клана, Бруха убили своего основателя и были изгнаны. В наше время Бруха стали больше похожи на банду, чем на клан: бунтари, преступники, террористы, неформалы – вот кто становится Бруха. Их объединяет только презрение к любым социальным институтам, не важно, человеческим или вампирским.

Члены клана – самые страстные и свирепые из Сородичей, они даже склонны к фанатизму. Некоторые из них носятся с утопическими идеями создания общества, в котором вампиры и смертные смогут сосуществовать, не опасаясь друг друга, и в котором все будут иметь равные права и неограниченную свободу. Только представляют себе такое общество все эти Бруха по-разному.

Из-за своей разобщенности Бруха не имеют серьезного веса в Камарилье, часто переходят на сторону мятежников, обращаясь против ненавистных им старейшин. Опасаясь непочтительного поведения и бунтарства, прочие кланы считают, что Бруха не место в Камарилье. Тем не менее, представители этого клана остаются лучшими бойцами среди вампиров, хотя часто забывают про самосохранение из-за своей вспыльчивости.

МАЛКАВИАН

На первый взгляд клан Малкавиан похож не на клан, а на беспорядочное сборище представителей всех рас, слоев общества и возрастов. Но все же, у всех Малкавиан есть одна общая отличительная черта – безумие. Вампиры этого клана либо уже сумасшедшие, либо сходят с ума в момент Становления, и неизвестно, что является тому причиной – сами претенденты или кровь Малкава. Безумие Малкавиан может принимать самые различные формы – от маниакального стремления к убийствам до параноидальной осторожности. Некоторые вампиры из этого клана внешне могут казаться совершенно нормальными, но это значит, что их безумие приняло более скрытую, а потому гораздо более опасную форму.

Малкавианы – истинные порождения хаоса, прочие вампиры нередко считают их клоунами и шутниками. Клан известен своим деструктивным поведением и нигилизмом, образ действий его членов непредсказуем. Они обожают подшучивать над окружающими, но их понятие о юморе может быть самым разным - от безобидной шутки до кошмара со смертельным исходом.

Малкавианы редко вмешиваются в политические дрязги, предпочитая жить на периферии общества Сородичей, и это чувство взаимно, «нормальные» вампирские кланы не слишком любят общаться с представителями этого клана.

Безумие порождает мудрость, а мудрость порождает силу. Сумасшествие Малкавианов является не только их проклятием, но и благословением, которое одаривает их потрясающей проницательностью. Однако безумие накладывает свой отпечаток, и Малкавианы иногда испытывают сложности в разговорах – собеседники могут их просто не понимать.

Для желающих поиграть Малкавианином

НОСФЕРАТУ

Детей Каина называют "проклятыми", но никто из вампиров не достоин этого эпитета больше, чем омерзительный клан Носферату. В то время как другие вампиры выглядят подобно людям, и могут находиться в обществе смертных, тела и лица Носферату изуродованы проклятьем вампиризма. Носферату скорее похожи не на людей, а на чудовищ - длинные остроконечные уши, туго обтянутый кожей череп, чересчур вытянутое лицо, покрытое отвратительными бородавками и жилами - это еще не самые отвратительные проявления их внешности.

Носферату стараются выбирать кандидатов на Становление среди изгоев общества: бездомных, нищих, психически больных. Они обращают в вампиров обычно лишь тех смертных, которые каким-либо образом уже покалечены - физически, душевно, психически или интеллектуально. Они считают Становление слишком ужасным, чтобы его получали полноценные члены человеческого общества. Носферату надеются дать человеку второй шанс в жизни, превратив его в вампира. Удивительно, но часто им это удается.

Несмотря на свое проклятие, Носферату превосходно выживают. За отвратительной внешностью скрывается практичность, необычайно острый ум и психическая уравновешенность. Мало кто из людей и вампиров так хорошо знают неприглядные и темные закоулки городов, как они. Носферату превратили свое умение скрываться и тайком собирать информацию в своего рода искусство, благодаря которому они всегда в курсе последних событий. В дополнение к этому тысячелетия гонений воспитали тесные узы между этими чудовищами. Носферату избегают пустых споров и вражды друг с другом, обычных в других кланах, и предпочитают работать сообща. Если вы задели одного из них, значит, вы задели их всех, и вас ожидают большие проблемы.

Носферату очень редко общаются с другими вампирами, но они владеют на удивление полной информацией о том, что происходит в городе. Даже князья порой пользуются услугами Носферату для сбора информации о других старейшинах города и о возможных заговорах. Любой, кто нуждается в информации о городе или о его бессмертных жителях, должен просто поговорить с ними.

ТОРЕАДОР

Только одно можно неоспоримо сказать об этом клане: его члены имеют чрезвычайно развитое чувство прекрасного. Как и все истинные художники, Тореадоры ищут смысл жизни, но боятся, что эта жизнь в итоге может оказаться бессмысленной. Извечный поиск правды привел их к мысли, что задача Тореадоров - защищать человеческий гений. Они специально выискивают тех, кто - на их взгляд - являются очень талантливыми, и преподносят им дар бессмертия. С этим даром гений избежит неизбежного процесса старения и самой смерти.

Тореадоры искренне любят силу и страсть смертных и никогда не перестанут восхищаться их произведениями. Они - самый образованный и культурный клан. Тореадоры разделяют любовь Вентру к высшему обществу и для них не утомительно постоянно вращаться в нем. Они считают, что их роль - пленять и очаровывать других своими остроумными речами, элегантной внешностью и просто блеском своего существования. Члены этого клана известны своим гедонизмом, но это лишь поверхностное восприятие их истинной сути. Они - гордые и даже высокомерные каиниты, очень раздражительные и впечатлительные.

Физическая красота – один из первичных критериев, по которому Тореадоры дают Становление смертным. Большинство Тореадоров необычайно красивы, или, по крайней мере, привлекательны. Тореадор не имеют равных среди Сородичей в умении одеваться по последней моде смертных.

Члены клана часто и охотно встречаются, но их встречи напоминают скорее светские беседы, а не заседания руководящего совета. При очень большой необходимости они объединяются и развивают обескураживающую активность. Однако, как правило Тореадоры слишком апатичны, чтобы реально претендовать на власть.

ТРЕМЕР

Клан Тремер - один из самых молодых вампирских кланов. Никто достоверно не знает, откуда и как они появились, что породило множество слухов и предположений. Известно лишь, что Тремер - не Дети Каина, а самостоятельно обратившиеся в вампиров смертные. Согласно одной из версий, Тремер – бывшие колдуны и алхимики, достигшие таких высот в черной магии, что смогли стать бессмертными и обрести способности вампиров. Согласно другой, не менее популярной версии, основателем клана был некий колдун - Тремер, который захватил в плен одного из Проклятых и, используя черную магию, высосал его сущность, превратившись благодаря этому в сильного вампира, который и поделился своим Проклятием с другими магами.

Так или иначе, остальные кланы не доверяют Тремер и недолюбливают их, в том числе и за то, что они ревностно охраняют свои тайны и секреты мастерства, не посвящая в них посторонних. Замкнутости Тремер способствует и жесткая дисциплина внутри клана. Молодой Тремер должен пройти множество испытаний, прежде чем стать полноценным членом клана, а став им, должен беспрекословно выполнять приказы старейшин.

Тремер немногочисленны и находятся в постоянном напряжении, ибо многие вампиры предпочли бы, чтобы этого клана не было вообще. Тем не менее, клан Тремер занял высокое положение в Камарилье благодаря действиями в борьбе с Инквизицией в Средние века и помощи в поддержании Маскарада. Тогда Тремер доказали, что они опасные враги и могущественные союзники.

Тремер практикуют мощную уникальную магию, основанную на крови, – Тауматургию. Члены этого клана умны и проницательны, обладают всеми качествами лидеров, но время, потраченное на изучение магии, плохо отразилось на их физической форме – они посредственные бойцы.

ВЕНТРУ

Элегантные, аристократичные, царственные Вентру - правители Камарильи. Этот клан является основой Камарильи, и – как сам утверждает – ее основателем. Традиционно большинство князей происходят из клана Вентру, и такое положение вещей воспринимается как естественное.

Старомодные и консервативные Вентру образованы и аристократичны. Хороший вкус и стиль они ценят больше всего на свете и основательно работают над тем, чтобы все в их жизни выглядело подобающе. Вентру считают себя очень современным кланом и не хотят признавать, что живут прошлым. Между тем они практически никогда не отступают от своих прижизненных убеждений и привычек, очень неохотно меняя свои взгляды.

Вентру традиционно вращаются в высших кругах общества смертных. Их образованность и воспитание помогают при общении с элитой и позволяют им контролировать большинство влиятельных людей в городе. Если что-то идет не так, то другие вампиры частенько обращаются к Вентру.

В прежние времена Вентру давали Становление аристократам, богатым купцам - тем, кто обладал властью. В настоящее время новообращенные "набираются" из числа представителей респектабельных и богатых семейств, безжалостных карьеристов из крупных корпораций и политиков. Хотя Вентру вращаются в тех же социальных слоях, что и Тореадоры, они не разменивают свое существование на легкомыслие и праздность. Они с гордостью принимают привилегии руководителей и стойко несут бремя власти - так было всегда, и так всегда будет.

Представители клана Вентру часто собираются вместе, но другие вампиры саркастически называют эти встречи "Клубом Дебатов", так как там якобы много говорят, но очень мало делают. Сами же Вентру считают,что дебаты - единственный цивилизованный способ принятия разумного решения.

ИНФОРМАЦИЯ ДЛЯ ИГРОКОВ

• Ваш персонаж принадлежит к одному из шести кланов Камарильи.
  
• Персонаж может быть любого пола и возраста до Становления, после Становления - от нескольких недель до ста лет.
  
• По какой-то причине ваш вампир остался без своего сира, поэтому и откликнулся на призыв Близнецов. Эту причину следует указать.
  
• Несмотря на то, что это не ФРПГ, а Мафия, сеттинг игры будет максимально приближен к канонам Vampire: The Masquerade. Поэтому рекомендую ознакомиться с миром игры чуть тщательнее. Поверьте, вы не пожалеете, он очень интересен)
  
• Моя огромная личная благодарность и низкий поклон First Contact'у, художнику-оформителю этой игры. Без его неоценимой помощи и советов она бы так и не состоялась. Про лайки вообще стоит говорить?)
  

Для получения более детальной информации по миру Vampire: The Masquerade рекомендуется

этот ресурс.

Изменено 10 июля, 2014 пользователем Букса

[Elshe 6 891]

Эффи

Клан: Бруха

Возраст на момент Становления: 18 лет

Время после Становления: полгода

Привет, подвезешь до Майами?

Рассказать о себе?

Да, я знаю, обычная история. Современная школьница, все дела. А потом я умерла. Примерно через часок. Это если кратко.

Милый, да ты на дорогу смотри, не отвлекайся. Ты же не хочешь тоже умереть раньше времени?

Все еще интересно? Могу дальше. Ах, да. Я - вампир.

Да пошел ты со своими "Сумерками". Я круче. Правда, я сгораю на солнце, но я и раньше сгорала. Не дотла, конечно, как теперь, но это всего лишь одна из моих чертовых проблем!

Не, ни на чем не сижу. Больше не сижу. Хотя… вторая, резус отрицательный, считается?

Да, милый, я знаю, что у тебя такая.

Угу, угадала. Повезло... Везучая Эффи.

Да, я знаю, что я классная. Это я умею. Все любят Эффи... Сигаретки не найдется?

А ты забавный... Не дышу. И рака легких у меня не будет. А привычка осталась, а что ты хотел? Люди всю жизнь бросают, а я должна была за полгода успеть? Чертов Ронни, мать его!..

Да смотри же ты на дорогу!

Ронни? Мой Сир. Как тебе это нравится? Сир! Ха! Идиот. Сдох месяц назад. Скотина. Надеюсь, этот Охотник засунул ему кол в то место, которым Ронни думал. Еле успела ноги унести.

Да, я знаю, что у меня классные ноги. Ты не найдешь у Эффи ничего, что не было бы классным.

Хочешь поискать? Не вопрос. Вот подъедем к городу и поищешь.

Про что рассказать? Милый, ну у тебя и фантазии.

А, ты про Ронни? Этот козел меня обратил! Дай еще сигаретку...

С чего ты взял, что я нервничаю? Просто проголодалась.

Не, в закусочную я не хочу. Может, знаешь здесь тихое местечко?

А ты быстро соображаешь... Представляешь, ни слова не сказал про идиотские правила!

Да не поверишь - у вампиров их до хре-на! Туда не ходи, этого не делай, и каждый крысосос, который на 2 дня тебя старше, считает себя лучше тебя!

А куда еще, как не в Майами? Солнышко, ты бы держался за руль, а не за мои коленки. Успеется... У тебя на это целая жизнь.

Чертов Ронни как раз собирался на чертово Паломничество в ваш чертов Майами. Я подумала: «Слушай, Эфф, ну что, ты будешь сидеть здесь и ждать следующего чертова Охотника? Почему бы и нет?». Да убери же ты руку!

Точно, замерзла, вот и холодные... А почему остановились?

Хочешь меня согреть? А ты уверен, что нас здесь не увидят?

Неделю искать будут? Отличное место, милый.

Господи, да зачем мне твое имя? Давай я лучше покажу тебе самое классное, что у меня есть. Нет, не это. Смотри, какие зубки…

***

Перед самым рассветом юная девушка ворвалась в мотель в пригороде Майами, сняла номер, упала на кровать и моментально уснула - мертвым сном.

Изменено 19 февраля, 2012 пользователем Elshe

[Dmitry Shepard 30 746]

Хелен Магнус

Клан Тремер.

Возраст до Становления – 35 лет, после становления – меньше 100 (и вообще, спрашивать у женщины о ее возрасте - неприлично!)

Лондон, 1915 год.

На город опускался вечер и туман, его извечный спутник, уже протянул свои невесомые щупальца повсюду. По мостовой весело простучали копыта упряжки лошадей, тянущих за собой кэб, который остановился у неприметного дома, ничем не выделяющегося из череды его сородичей. Вышедшая из кэба дама

расплатилась с кучером и не спеша направилась к парадной двери. На ней красовалась табличка «Доктор Джон Друитт, частная практика». При ее приближении дверь бесшумно открылась, впустив женщину внутрь и столь же бесшумно закрылась за ней. Хелен Магнус, доктор естественных наук, лучшая выпускница Кембриджа уверенно прошла в гостиную. Чувствовалось, что она не впервые посещает это место.

- Здравствуй, Хелен. Ты изучила образец?, - проговорил сидящий в кресле абсолютно лысый мужчина, бывший, судя по всему, тем самым «Доктором Друиттом» с дверной таблички.

Сохранявшую до этого полное спокойствие женщину прорвало:

- Поразительно! Я еще ни разу не сталкивалась с таким поведением клеток крови! При введении в нее обычной крови происходит частичная ассимиляция, как будто первый образец усваивает ее. Это буквально научный прорыв! Джон, где ты взял эту кровь?

- Это моя кровь.

- Что? Но..

- Выслушай меня, Хелен. Я наблюдал за становлением твоей карьеры еще когда ты была зеленой первокурсницей. Ты проявила все необходимые для членов нашего сообщества качества. Пора тебе увидеть мир таким, каким его вижу я и принять правду. Я предлагаю тебе Становление, Хелен. Нам нужен твой пытливый ум.

- Становление?

- Я вампир, Хелен. Более того, я имею право на создание себе подобных.

- Вампир? Как в романе Стокера?

- Вроде того. Хелен, я предлагаю тебе новый мир, ждущий своего исследователя, ты сможешь воплотить в жизнь любые свои мечты.

- Но мне придется питаться кровью и ради этого убивать обычных людей?

- Такова цена за знание.

- Полагаю, ты не выпустишь меня отсюда живой, если я не приму твое предложение. Что ж, я не настолько глупа, чтобы отказаться. Что мне надо делать?

- Расслабься.

Спустя два часа Хелен вышла из дома Друитта. Вроде бы внешне она никак не изменилась, но любой взглянувший в ее глаза знакомый по Кембриджу сразу бы отметил, насколько глубже стал ее взгляд и сколько силы и глубины в нем появилось. Даже сами ее движения обрели властность и плавность. Женщина заспешила домой. Ей многое надо было обдумать.

Майами, наши дни.

- Ваш «мохито», мэм, - официант подобострастно изогнулся, ставя бокал с подноса на столик. Сидевшая за ним женщина

вежливо кивнула и жестом отослала официанта прочь, другой рукой взяв бокал и пригубив напиток. Ей повезло, она сохранила возможность чувствовать вкус обычной еды, хотя Голод она все равно не утоляла и даже не приглушала. Внешне она выглядела абсолютно спокойно, но разум ее терзала тысяча сомнений. Зачем она приехала в это город? Что надеялась отыскать здесь? Приют и новую цель в жизни. Даже лучшие из вампиров умирают, ибо долголетие еще не залог бессмертия. Слишком многим ты мешаешь, занимая «место под Луной» и слишком многие хотят «милосердно» освободить тебя от тягот Ночной жизни, отделив твою голову от тела. Хелен вновь окутывала беспросветная пелена печали и боли утраты. Джон, Джон…как же так? Почему ты позволил Цимисхи себя одолеть? Магнус мысленно вновь перенеслась на два месяца назад, в Черногорию, где стоял уединенный замок ее Сира, ее друга, ее мужа, хоть у вампиров так и не принято.

Черногория, два месяца назад.

Холод Ночи нисколько не беспокоил двух отпрысков клана Цимисхи, взбирающихся по отвесной стене замка Друитта.

- Ты уверен, что его подружка не в замке?, - шепотом поинтересовался один у другого.

- Нет, он услал ее в Прагу по какому-то важному делу. О ней позаботятся.

Прага, то же время.

Хелен нравилось бродить по ночной Праге. Ночью отсутствовали толпы людей и ничто не мешало сполна насладиться величественной красотой древнего города. Что касалось «хищников рода человеческого», сиречь грабителей и воров, то их Хелен не боялась. Она сама была самым опасным хищником для них.

Неясное предчувствие заставило ее насторожиться, она оглянулась и пистолет привычно лег в ладонь.

Улица была пуста, но чувство, что она больше не одна здесь, по прежнему не желало уходить. Еще раз оглядевшись по сторонам, Хелен продолжила идти дальше, но не успела пройти и пары шагов, как на нее кинулась возникшая буквально из ниоткуда фигура. Вампиресса успела сделать только пару неприцельных выстрелов, прежде чем оружие выбили из ее рук. Вовремя пригнувшись, Магнус избежала гибельного клинка, в то же время перекатом разорвав близкий контакт с нападавшим. Метнувшийся следом убийца получил удар в грудь тяжелым металлическим шаром и отлетел назад, рухнув на мостовую. Впрочем, он недолго там валялся, одним прыжком вскочив на ноги.

Противники застыли друг против друга, тяжело дыша и продумывая дальнейшую тактику. Убийца крутил в руке тяжелый прямой клинок, Хелен же полагалась на необычное, но хорошо зарекомендовавшее себя оружие – боевой цеп. Металлическая цепь, одним концом обернутая вокруг ее пояса, на другом конце оканчивалась серпообразным лезвием с грузилом в виде стального шара на своем конце, соединенного с лезвием тонкой, но прочной цепочкой. Сейчас Хелен не спеша раскручивала цепь, готовясь встретить врага смертельным вихрем стали. Тремеры по природе своей не слишком хорошие бойцы, поэтому она старалась беречь силы. Ее противник резко взмахнул рукой, Хелен тут же гибко прогнулась вправо, избежав встречи с осиновым колом. «Обездвижить хочет, гад», - мимолетно подумала она, посылая шар в голову нападавшего. Убийца не менее гибко, чем она, присел, пропуская над собой грузило, но Хелен резко дернула за цепь и лезвие четко, как на тренировках, отделило голову противника от туловища. Короткая вспышка и тело нападавшего превратилось в пепел. Хелен огляделась вокруг. Никого. Район не самый благополучный, даже выстрелы не привлекли ничьего внимания. Подойдя к останкам нападавшего, Хелен попробовала пепел на вкус и выругалась. Чароплет! Ну надо же! Вывод был однозначен – Шабаш. А где Шабаш, там и заклятые враги Цимисхи. Хелен подобрала пистолет и быстрым шагом пошла прочь. Надо выбираться из города и предупредить Джона.

Она не успела. На выезде из города ее настигла волна боли. Она с трудом остановила машину на обочине и крепко зажмурила глаза. Перед ее мысленным взором появилась картинка – то, что сейчас видел ее Сир.

- Ты жаждал бессмертия и ты получил его. Но ты забыл, выскочка, что правильно подобранные мучения могут превратить мгновение в вечность, а нескончаемое число вечностей, заполненных страданиями, – это долгий срок и сейчас ты вкусил лишь немногую часть Вечности боли, которая тебя ожидает.

Друитт лишь хрипло засмеялся в ответ.

- Что тебя так насмешило?

- Смешно слушать покойников, рассуждающих о вечности.

- Покойников? О чем это ты…

Слова поглотил нарастающий гул, когда замок начал проваливаться внутрь себя самого, погребая под собой незадачливых мучителей и их жертву. Друитт прекрасно знал, чем ему грозит встреча с исконными врагами и не собирался доставлять им удовольствие от своего поражения. Даже если ценой за это была его «нежизнь».

Хелен посидела немного, приходя в себя, а затем завела машину. Спешить к замку теперь незачем. Лучше вообще убраться из Европы. И чем дальше, чем лучше.

Магнус встряхнула головой, возвращаясь из холодной Праги в теплый Майами. И вот она здесь, прибыла по призыву Близнецов, надеясь, что сможет заполнить ноющую пустоту ее сердца и души (как бы странно это не звучало) новым смыслом. Как заклинание, она раз за разом повторяла девиз ее клана:

Мы — больше, чем вампиры. Мы — следующая ступень в эволюции Каинитов. Мы будем направлять остальных, если они позволят нам, или останемся одни, если потребуется. Но мы выживем.

Да, она выживет. Обязательно.

Изменено 12 февраля, 2012 пользователем Dmitry Shepard

[Vuvuzela 9 444]

Рой Батлер

Клан бруха, возраст на момент Становления 31 год, время после Становления два года.

Майлз Уолтон был очень аккуратным человеком при жизни и стал очень аккуратным вампиром после. Как и восемьдесят лет назад, волосы его были тщательно прилизаны, костюм – выглажен, и перед тем, как сесть на скамью в парке, он предусмотрительно поддернул брюки.

- Ну и как ты ее встретил?

Его собеседника, рослого, широкоплечего здоровяка, кажется, ничуть не смущали ни влажная после вечернего дождя скамейка, ни явное отсутствие интереса в голосе Уолтона.

- Это было года два назад. Я тогда играл в «Марше черных сердец», слыхал, нет? Ну не важно. Так вот, менеджер наш решил, что неплохо было бы дать пару концертов на Хэллоуин. Мы все разоделись, раскрасились, как банда ненормальных обезьян - в общем, от души сыграли. И вот после концерта эта тощая сучка хватает меня буквально за ширинку и тащит за собой. Дальше ты понял. Я, конечно, знал, что мне отсосут, но не ожидал, что так сильно! – он расхохотался, явно довольный собственным остроумием, и хлопнул Уолтона по плечу, - Черт, а я ведь до последнего думал, что клыки у нее накладные...

Некоторое время они сидели молча, глядя на скорчившиеся в темноте деревья. В воздухе тяжко пахло мокрой землей. Наконец Уолтон нарушил молчание:

- Куда же она делась?

- Откуда мне знать? Помахала ручкой и укатила куда-то в другой город. Слышал, ей там свернули шею. Ну, мне пора. Завтра я тоже отсюда сваливаю, ловить здесь больше нечего. В Майами наверняка будет веселее.

Здоровяк встал и почти сразу растворился в тенях. Уолтон остался сидеть, погрузившись в свои мысли, но тут откуда-то из-за деревьев послышался крик:

- Смотри, дед, не отморозь свою столетнюю задницу! – и затем взрыв хохота. Уолтон вздохнул и покачал головой.

Изменено 11 февраля, 2012 пользователем Vuvuzela

[NearBird 6 979]

Нильс Эрстед, Тремер.

Копенгаген, морозная осень тысяча девятьсот двадцать первого года. На улицы города опускалась ночь, Королевская библиотека Дании на острове Слотсхольмен заканчивала свою работу, и персонал, необычайно дружелюбный для этого времени, деликатно выпроваживал немногочисленных припозднившихся посетителей, среди которых был и единственный сын недавно почившего банкира Хагена Эрстеда, человека при жизни весьма известного, и обеспеченного куда больше, чем известного, Нильс. Потерявший мать еще в день своего рождения (женщина не вынесла родовых мук), Нильс оставался единственным наследником семьи Эрстед, и оставшиеся от отца капиталы он предпочитал тратить на свое благородное увлечение наукой. В этом было убеждено все ближайшее окружение молодого человека, что Нильса вполне устраивало. В конце концов, они были весьма близки к истине…

Выйдя за массивные двери в прохладу осенней ночи, Нильс поднял ворот пальто, и, то и дело поглядывая на вычурно украшенные карманные часы-луковицу, принялся мерить шагами площадь перед библиотекой. Когда часовая и минутная стрелки с тихим щелчком сошлись на цифре «12», юноша вновь направился к зданию, только в этот раз не к главному входу, а к едва заметной двери поодаль. Туда же начинали стягиваться и другие люди, предпочитавшие прятать свои лица в тени…

По ночам Королевская библиотека, официально закрытая в это время суток, преображалась. Она становилась прибежищем тех, кто искал знания тайные, непризнанные или даже запрещенные обществом, наивно считающим себя просвещенным и рациональным... Оккультисты, самопровозглашенные маги и алхимики, приверженцы самых тайных религиозных культов – каждый надеялся найти в богатейшем собрании всевозможных книг, собранных в глубокой секретности лично смотрителем библиотеки и несколькими его преданными учениками, свой путь к просветлению и утерянным тайнам мироздания.

Именно это было целью последних нескольких лет жизни Эрстеда-младшего, и теперь, оставшись свободным от родительского гнета и получив в свое распоряжение капитал, которого бы хватило на несколько беззаботно прожитых жизней, Нильс мог всерьез посвятить жизнь своему увлечению, впрочем, слово «увлечение» было бы слишком мягким определением, куда больше подошел бы термин «одержимость». Пол и стены просторного подвала роскошного особняка в центре Копенгагена стали покрываться хитрой вязью колдовских символов, у дверей то и дело останавливались неразговорчивые курьеры, доставившие очередной ветхий фолиант стоимостью несколько сотен золотых крон или мешочек редчайших реагентов. Но, несмотря на все упорство и, без сомнения, определенный талант Нильса, его преследовали одни лишь неудачи. Демоны не отвечали на вызовы, духи оказывались неразговорчивы или, в случае редчайших удач, излишне, но не по делу, болтливы, алхимические формулы и магические заклинания отказывались работать, несмотря на все вложенные в них усилия. Впрочем, Нильс проявлял истинно нордическое терпение и упрямо продолжал идти к своей цели, уверенный в том, что рано или поздно она будет достигнута, пусть даже он и не имел четкого представления о том, чего же все-таки он хочет достигнуть – сам по себе процесс был уже более чем увлекательным в определенном смысле.

Стоя перед одним из многочисленных стеллажей, пристально разглядывая названия книг, Нильс, погруженный глубоко в свои мысли, неожиданно был отвлечен тихим женским голосом, прозвучавшим у самого уха.

- Нашли что-то интересное, молодой человек?

От этого голоса в висках юноши застучал пульс, по телу пробежал озноб. Для человека, вовлеченного в оккультные, мистические сферы, подобные знаки были гораздо большим, чем игрой невовремя расшалившихся нервов. Воздух едва заметно звенел и вибрировал, в нем чувствовалось нечто незримое, таинственное, могущественное.

- Ничего. Лишь глупые сказки для детей или душевнобольных, - ответил Нильс, справившись с волнением, привычным для него холодным, лишенным всяческих эмоций тоном, не оборачиваясь к собеседнице и взяв со стеллажа очередную книгу, машинально перелистывая страницы.

- А что же вы надеялись тут найти? – В голосе женщины промелькнула нотка насмешливости, смешанной с искренним любопытством.

- Силу. Я ищу силу, - ответил Нильс, не меняя тона, но чуть более резко, все еще не оборачиваясь. Взятый ранее фолиант отправился на его заслуженное место.

- Оу… - легкое любопытство в голосе загадочной собеседницы сменилось удивлением и неподдельным интересом, - Позволю себя спросить… Для чего же? Цель не из самых легких…

- На этот вопрос ответа не существует, - сквозь лед голоса Нильса послышалось раздражение – он никогда не любил подобных расспросов, поэтому всегда предпочитал держаться один, - А вот у вас должен найтись ответ, зачем я вам понадобился.

Наконец, развернувшись и оперевшись на стеллаж спиной, Нильс смог рассмотреть свою собеседницу. Женщина лет двадцати пяти, небольшого роста с темными как смоль волосами и глубокими темно-карими глазами, скрывавшимися за очками в тонкой оправе, но с удивительно бледной кожей. Пожалуй, ее можно было бы назвать привлекательной, если бы не это странное чувство тревоги, никак не покидавшее юношу. Собеседница пожала плечами, расположилась на стуле неподалеку, закинув ногу за ногу, и ответила:

- Возможно, потому что я надеялась, что наши интересы совпадают… Возможно, потому что я только что в этом убедилась… И, что очень вероятно, я думаю, что мы можем оказаться полезными друг другу…

Скрестив руки на груди, Нильс произнес:

- Я слушаю…

- Видите ли, я своего рода коллекционер, и у меня в коллекции есть несколько очень интересных книг и артефактов. Но, увы, по своему образованию я историк, и мне нужна помощь кого-то, кто лучше меня разбирается в… - женщина неопределенно взмахнула рукой в воздухе, - Во всем этом. Ах, да, я забыла представиться… Ульрика Хойер, - та, что назвала себя Ульрикой, поднялась со стула и протянула ладонь. Пожав ее руку, Нильс почувствовал на своей ладони легкий холод.

- Нильс Эрстед. Надеюсь, мы и в самом деле сможем быть полезны друг другу, - ответил Нильс с показным равнодушием, хотя услышанное предложение вкупе со всеми, упорно не покидающими его странными ощущениями, определенно будило интерес, - Скажите мне, где и когда мы сможем встретиться, и давайте на этом расстанемся.

- Но к чему же расставаться?.. – Удивленно спросила Ульрика, - Я живу совсем недалеко, напротив Кристансборг, а впереди вся ночь…

Подозрительность и настороженность постепенно оставляли Нильса, и, оттолкнувшись от стеллажа, он, предложив Ульрике руку, направился вместе со своей спутницей в указанном ей направлении…

А спустя полчаса… Нильс умер. Пал смертью храбрых, в головокружительном удовольствии поцелуя Ульрики Хойер, регента копенгагенской капеллы клана Тремер, обладательницы пары великолепных клыков. Перед смертью он успел узнать многое – узнать о вампирах, живущих среди смертных, узнать о могущественной магии крови, покорившейся некоторым из них, узнать о непрерывной тайной ночной войне – Джихаде, и многом другом, что обычно прячется под неприметным темным покрывалом, имя которому – Маскарад. Узнал Нильс и о том, что за ним следили уже около года, все больше убеждаясь в правильности его кандидатуры для Становления. Так умер Нильс Эрстед, сын копенгагенского банкира, увлеченный оккультист. Так родился Нильс Эрстед, послушник первого круга копенгагенской капеллы, новый кирпичик в Пирамиде.

Обычные для новообращенного птенца неудобства прошли Нильса стороной. Он никогда не любил солнечный свет, предпочитая ночи дням, не был изысканным гурманом, его замкнутая и необщительная натура прекрасно подходила для общества Колдунов, а необходимость питаться кровью смертных не шла ни в какое сравнение перед могуществом, даруемым Сородичу его проклятием. Пользуясь абсолютным доверием и покровительством столь влиятельного сира, Нильс с энтузиазмом принялся за изучение Дисциплин. Таланты юноши к магии проявлялись в полной мере, и тайны Доминирования и Тауматургии покорялись ему если не с легкостью, то определенно без особых препятствий. Участившиеся нападения Шабаша виделись для Нильса ничем большим, чем отличной возможностью для практики. Увлеченный своей жаждой силы, Нильс был не самым лояльным членом клана - собственные интересы для него всегда стояли перед клановыми, но успехи птенца в изучении магии с лихвой удовлетворяли желания капеллы и клана, старшие члены которого прекрасно знали, что амбициозность, подкрепленная осознанием взаимной пользы клана и Сородича, порой служит всеобщему благу куда лучше, чем слепая верность, тем более, что на ночных улицах Копенгагена Нильс показывал себя грозным и беспощадным бойцом, а его сиром и покровителем была сама регент, что значительно облегчало доступ к тайнам Тремеров и карьерный рост. Обычную для любого Тремера процедуру Ритуала Крови, связывающего Тремера и Старейшин узами крови, Нильсу удалось избежать, поскольку Регент посчитала, что подобная связь послужит ненужной помехой для амбиций ее ученика. Разумеется, факт этого приходилось держать в строжайшей тайне, иначе Узы были бы навязаны Нильсу силой, а чего подобное своенравие стоило бы Ульрике, лучше было бы и не задумываться.

Но, увы, дела для Нильса складывались слишком хорошо, чтобы это длилось достаточно долго... На дворе уже вовсю буйствовал двадцать первый век, молодой вампир приближался к столетнему юбилею со дня Становления, Прага, куда он был отправлен с очередным заданием клана для поиска реликвий Древних, была особенно красива в эти ночи (впрочем, как раз это Нильса едва ли сильно интересовало). А в его родном Копенгагене в это время произошло то, что заставило Тремеров всего мира содрогнуться – впервые за долгое время, в городе, казалось бы полностью контролируемом Камарильей, рейдом Шабаша была полностью истреблена местная капелла. И, возможно, Нильса это, без сомнения, чудовищное событие не потревожило бы, но вместе с капеллой окончательную смерть приняла и ее регент, Ульрика. Теперь судьба Сородича зависела лишь от решения Лорда Дании, Кристиана Якобсена, который никогда не питал особой любви ни к Ульрике, ни, тем более, к Нильсу, которого считал, впрочем, небезосновательно, пусть и не лишенным таланта, но эгоистичным выскочкой.

Вечером следующего дня, Нильс был готов предстать перед Лордом в его резиденции, небольшом доме на окраине Орхуса – Кристиан любил показную скромность, хотя ходили слухи о том, что лорд был редкостным гурманом и предпочитал кровь исключительно восточноевропейских темноволосых девственниц. Нильс с неизменным равнодушным и сосредоточенным видом перебирал свои варианты. Изгнание из клана? Возможно. Прозябать оставшуюся вечность среди отбросов-Каитифов вдали от тайн магии - сомнительное удвольствие… Окончательная смерть? Слишком не по-тремерски. Да и вообще, колдуны не любили разбрасываться ценным материалом, так что…

- Ты едешь в Майями, - заговорил Кристиан, как только Нильс вошел в его кабинет, - Тамошний… князь.. князья… В общем, Аша и Ора, они – Тремеры и ты должен был хотя бы слышать о них, объявили паломничество для всех Сородичей, потерявших своих сиров. Отправляйся туда, представься в местной капелле. Возможно, ты сумеешь заслужить право сохранить свое место в Пирамиде, впрочем, - добавил Лорд с легкой усмешкой на губах, - Я сильно сомневаюсь в этом, птенец… Прощай.

- Прощайте, Лорд, - спокойно произнес Нильс, слегка склонив голову, и вышел в ночь. Майями подождет, все равно отправляться лучше перед рассветом, чтобы не торчать целый день в аэропорту. А пока – самое время поохотиться…

[leetSmithy 13 246]

Джеймс Фитцджеймс

Вентру

Возраст на момент Обращения - 26 лет

Возраст после Обращения - около сотни лет

понедельник, 29 мая 1453

Османы пошли на штурм по всем линиям. Несметная орда турецкого воинства, подобно гигантской волне дрогнула и стремительно покатилась на Константинополь, сметая все на своем пути, круша и уничтожая, прорываясь сквозь многочисленные бреши в городских стенах. Обороняющиеся были обречены. Бухта Золотого Рога, ( последний тонкий мостик, соединяющий цветущий, переживающий стремительный и блестящий период Ренессанса Запад и гибнущий, осаждаемый безбожными магометанами "вечный город"), была наглухо запечатана кораблями турок еще накануне. Их артиллерия била по стенам Константинополя яростно и безжалостно, вот уже вторую неделю, стирая вековые мощные каменные стены города в жалкую мелкую крошку.

Четыре ночи назад имперские авгуры видели страшное предзнаменование – посреди темного и безоблачного, чистого ночного неба им явился бледный и тощий диск Луны, почти полностью сокрытый под зловещей черной тенью. Толкователи не ошиблись – пробил последний час ромеев.

К рассвету осажденных стали покидать последние силы. Почти два месяца продолжалась эта страшная осада, и теперь, сокрушительный решающий штурм двухсоттысячной армии султана Мехмеда II Фатиха, должен был раз и навсегда похоронить Великий град Константина и его отважных жителей, боровшихся до конца. Ромеи не хотели сдаваться – не должны были турки столь малой кровью завоевать победу, ромеи не хотели умирать – не должно было наследие великой культуры, Вечного Рима исчезнуть навеки. Град Господень – ромеи не дадут этим коварным демонам с бронзовой кожей и злыми глазами осквернить Царство Небесное на Земле...

Но к концу первого часа дня положение защитников города стало абсолютно безнадежным – передовые отряды башибузуков овладели стенами и караульными башнями, а султанская тяжелая конница, ворвавшись сквозь поваленные ворота и проломы (в некогда могучих, а теперь обтрепанных и разбитых) стенах, начала смертоносной лавой растекаться по улицам Константинополя.

В центре города, возле оставленного отрядами генуэзских наемников Акрополя, собралась толпа мужчин и женщин, солдат и обычных горожан, ромеев и наемников-венецианцев. Последние, до сих пор хранили верность тому человеку, к которому в эти минуты были обращены взгляды всех тех, кто предпочел верную смерть позорному бегству. Последний из ромеев, император Константин IX Палеолог, в облачении простого воина, держал в руке императорский штандарт и говорил, обращаясь к слушавшим его людям.

– Ангел Господень не снизойдет в сей смертный час во наши главы ибо род Палеологов наложил сам на себя и на племя ромейское страшное проклятие. Предтеч мой, патер Михаил, во имя обретения града Константинова, поступился верою и внемлевши увещеваниям лукавого, покорился Антихристу, дабы дал он тому силы вырвать город Господень из рук латинян. Расплата пришла, и я готов ее встретить лицом к лицу с вами, братья и сестры, но знайте: нету боле вины нашей во грехе предтеча, - искупили мы сей страшный грех молитвами и кровью. Сядет солнце последний раз за холмами Галаты и увидит Бог, как бьются воины его, увидят враги его гнев его, и убоятся нас ! Ромеи, выступите со мной в этот последний бой ! За град Константинов, за Царство Господне и веру нашу...

Закончив речь, император издал могучий клич, и подняв высоко над головой длинный и тонкий клинок, бросился в самоубийственную атаку на врага, увлекая за собой остатки жителей города. Последнего воинства Царства Небесного на Земле...

наши дни

Молодой человек пригубил немного вина из высокого и широкого бокала и в очередной раз прокрутил в голове слова своего наставника, – могучего и древнего воина, одного из тех немногих, что уцелели в тот май тысяча четыреста пятьдесят третьего.

Джованни Джустиниани Лонго, вместе со своим сиром – императором Константином XI, (чьим родовым проклятьем была заражена кровь и самого венецианского наемника), руководил обороной гибнущего города более пятисот лет назад. Получивший страшные раны, и оставленный умирать на залитой кровью городской площади, Лонго, тем не менее выжил и чудесным образом смог выбраться из захваченного Константинополя, а затем сумел пробраться на родину – в Италию. Впрочем, еще задолго до этого он узнал, что чудеса здесь были совершенно не при чем. Всему виною было "проклятье Палеологов", которое впитал в себя венецианец вместе с кровью своего патрона. Тело Константина изрубили и обезглавили еще до того, как он сумел "восстать", и с той поры, молодой новообращенный вампир принадлежал сам себе.

Веками Лонго скитался по Европе пока, наконец, в 1899 году не перебрался в Англию, где, вскоре, обзавелся учеником – молодым британским офицером Джеймсом Фитцджеймсом, который умирал в палате госпиталя штаба Адмиралтейства, мучаясь от тяжелейшего недуга, которой он подхватил во время второй морской антарктической экспедиции. Опытный моряк, храбрый офицер и, по зловещей иронии судьбы, оживленная древним проклятьем нежить, Фитцджеймс, после Второй Мировой, перебрался в Соединенные Штаты, коим верой и правдой служил более полувека, скрываясь, меняя имена, привычки, увлечения и звания. Разумеется он не забывал и о своем сире, пожелавшем отправиться в паломничество куда-то в Турцию (как он выразился "ради искупления", и Джеймс догадывался об истинных причинах Лонго)...

Капитан-лейтенант Фицджеймс допил вино и опустил бокал на краешек небольшого деревянного столика с резными ножками. Холодные огни Майами за занавесками, нашептывали молодому Вентру (несмотря на сотню прожитых лет, ему все еще было около двадцати пяти) таинственные и тревожные послания. Что-то витало в воздухе, беспокойство вмешивалось в работу его острого ума, трезвого и целеустремленного.

Сир был мертв. Что-то убило древнего вампира, что-то тянуло в этот город его Сородича, его верного вассала и преданного друга. Возможно все тоже ненавистное проклятье, с которым они поклялись разобраться раз и навсегда ? Так или иначе, ответ он узнает скоро...

p.p.s эт мой последний male-перс

p.s. квента не ахти, т.к. персонаж пришлось "перепиливать" на ходу А все потому, что кто-то зажал лишнюю сотню лет =)

Продолжение. Часть 1

Вевельсбург, Германия

осень 1942

Молодой сержант СС Рейнхард Ворманн, вторую ночь подряд, молча отпускал самые жуткие проклятия в адрес собственного начальства, которое отправило его взвод месячным сменным дозором в этот неприветливый вестфальский замок.

Когда они прибыли на место - Ворманну сразу же не понравилось это новое окружение: мрачные стены, торчавшие гнилыми зубьями посреди густого и темного педрборнского леса, массивные двустворчатые дубовые ворота, с тяжелыми металлическими заклепками и серый, даже днем полупогруженный во мрак, двор, – замок как будто был жутким диким зверем, выбравшимся в реальность прямиком из сказок братьев Гримм.

Ворманн поежился, – несмотря на раннюю осень, и закрытые ставни и ворота, в Вевельсбурге практически не переставали гулять сквозняки, это было странно, раздражало и заставляло солдат нервничать.

"Аненербе" переехало в новую резиденцию около двух лет назад, и здесь, постепенно, осуществлялся таинственный (и в то же время, известный даже младшим чинам СС) проект по перепланировке и дальнейшей реконструкции нового оккультного дома "Наследия Предков". В стенах Вевельсбурга проводились научные, полунаучные и вовсе ненаучные, а скорее имеющие мистический оттенок, опыты, эксперименты и изыскания.

Несмотря на свою дурную репутацию даже среди высших членов СС, замок жил своей мирной исследовательской жизнью, – почти полностью игнорируя гремевшую по всему миру войну, – находясь под покровительством и прямым контролем Генриха Гиммлера. Ученые писали всевозможные отчеты, составляли исследовательские трактаты, высылали археологические экспедиции во все части света, куда еще не добралось зарево мирового пожара.

Все изменилось в одночасье ровно неделю назад. Подробностей Ворманн не знал, но тот факт, что произошло некое знаменательное событие, не ускользнул ни от одного мало-мальски осведомленного сотрудника вестфальского штандарта СС. В прошлую пятницу на железнодорожную станцию близлежащего городка Бюрен под усиленным конвоем пришел литерный поезд, в составе которого находились два опломбированных вагона с печатями штаба софийского отделения "Аненербе". Вагоны, пришедшие из Болгарии были моментальное сняты с рельс, разгружены в обстановке полной секретности, и их содержимое на шести грузовиках той же ночью было доставлено в замок Вевельсбург.

Несколько дней спустя, от непосредственного руководителя учебно-исследовательского отдела "Аненербе" профессора Франца Альтхайма, – который в этот момент находился на археологических раскопках в Софии, – пришла срочная радиограмма в вестфальский штандарт СС с требованием выделить дополнительно три взвода для охраны территории замка. За всем этим скрывалось что-то...

Ворманн попробовал отогнать от себя тревожные мысли. Он сложил руки вокруг горящего кончика сигареты в тщетной попытке согреть замерзшие пальцы. Боже ну и холод! В караульном помещении у ворот, конечно, теплее, но Ворманн сознательно выбрал это место – во дворе, рядом у лестницы, ведущей к дверям замка. Во-первых, вблизи, мрачные стены Вевельсбурга пугали его еще больше, а во-вторых, холод, заставлявший его тело мелко подрагивать, прекрасно отгонял сон и, отчасти, усталость, которая навалилась на него за минувшие сутки.

Внезапно он заметил, что двор окутала легкая, но все же заметная глазу дымка тумана. "Как странно", – подумал сержант. Ночь стояла холодная и влажная, но до рассвета было еще часа три, а к полуночи ничего не предвещало ни осадков, ни тумана. Ворманн потер глаза, и вдруг увидел, как к его посту быстрой уверенной походкой направляется какой-то человек. Сержант притушил недокуренную сигарету и спрятал ее в нагрудный карман, нахмурился – ему показалось, что туман как будто обволакивал незнакомца, идущего по внутреннему двору. Мгновение спустя Ворманн увидел на таинственном посетителе высокую фуражку и длинный плащ. Еще через минуту человек подошел достаточно близко для того, чтобы молодой сержант мог обратить внимание на изображение скрещенных костей на эмблеме фуражки и пару дубовых листьев на петлицах. Лица подошедшего к нему оберфюрера СС, Ворманну разглядеть никак не удавалось, несмотря на то, что свет от караульной лампы довольно ярко вычерчивал фигуру офицера, его форму и знаки отличия.

Ворманн вытянулся по стойке "смирно" и, отсалютовав незнакомому оберфюреру (а Ворманн был абсолютно уверен, что незнакомец не был Клаусом Гренхагером – единственным офицером гарнизона Вевельсбурга, носящим чин оберфюрера), сообщил стандартную формулировку о том, что по приказу герра Альтхайма, "университет" (именно так называл сумасбродный профессор, ведущий специалист Рейха по Истории Востока, по-видимому, отдавая должное своей альма-матер, замок Вевельсбург) закрыт и опечатан, до его дальнейших распоряжений и...

– У меня директива более высокого порядка, – от тихого шелестящего голоса оберфюрера, у Ворманна перехватило дыхание и он прервался на полуслове, не сразу обратив внимание на то, что этот странный офицер протягивает ему папку с грифом имперской канцелярии. Сообразив, что он ведет себя неподобающе растерянно в присутствии вышестоящего офицера, Ворманн быстро принял папку из его рук и мельком ознакомился с содержимым титульного листа, (тут говорилось о том, что оберфюрер Кэмпферр – тот самый, чьего лица сержант не мог сейчас разглядеть, прибыл по личному поручению главы имперской канцелярии и ему необходимо предоставить полный доступ до архива и ознакомить с деятельностью сотрудников "университета". Далее шли официальные формулировки и предписания, а также штампы министерского кабинета и личная подпись министра), почувствовав как по спине бегут мурашки.

Еще раз отдав приветственный салют, Ворманн вернул папку с предписаниями "оберфюреру Кэмпферру" (Ворманну этого офицер совсем не нравился, все его естество било тревогу, причин которой сержант до сих пор понять никак не мог) и пропустил его ко входу в замок. Ворманн не оборачивался: он слышал мягкие шаги офицера, слышал как негромко скрипнули петли входных дверей и замер, ошарашенный догадкой о том, что же именно его зацепило во внешнем виде этого оберфюрера. Несмотря на то, что при всем желании, сержан никак не мог разглядеть лицо ночного гостя, он готов был поклясться в том, что минуту назад разговаривал с человеком, в чьих глазах плясал ровный и неяркий, колдовской огонь.

Когда через десять минут из утробы мрачного замка донеслись душераздирающие вопли, Ворманн был уже уверен в том, что посетивший его офицер не был человеком...

Продолжение. Часть 2

Константинополь

зима 969 года

Пышный иранский ковер был уже настолько пропитан кровью, что издавал влажное чавканье, когда на него в очередной раз падало тело Никифора Фоки. Его пурпурная туника, расшитая пальмовыми листьями была разорвана и неряшливыми лоскутами обрамляло изувеченное и немощное старческое тело, богатые украшения были сорваны, из ушей и ноздрей сочилась кровь, а глаза заплыли от множественных ударов.

Заговорщики пинали императора ногами, выдирали ему волосы рукоятками мечей били ему по челюсти и зубам, пока наконец не выкрошили все передние зубы. Они гоготали и улюлюкали, издеваясь над стариком, осыпая его тело, которое жизнь готова была вот-вот покинуть, страшными проклятьями и оскорблениями.

Наконец умирающего окровавленного Фоку поставили на колени и кто-то крепко схватил его за бороду и приподнял смятую и обезображенную голову; полуслепым взглядом Никифор увидел лицо своего убийцы, и широко раскрыл беззубый рот, силясь кричать и стенать от горя.

Над старым императором с хищным оскалом на лице стоял, его ближайший друг и родственник - Иоанн Куркуас

- Старый дурак, даже не понял: кто помог тебе проникнуть в его покои, дорогой, - до ускользающего слуха Фоки донеслись звуки холодного и завораживающего голоса, которых он совершенно не мог вынести и только тихо заскулил и слезы покатились по морщинистым щекам. Куркуас одной рукой удерживая старца за бороду, второй - обнимал талию высокой и стройной женщины, прекрасной лицом и со страшными, холодными, безжалостными глазами. Ее голову венчала царская диадема.

Куркуас сильно пнул старика в грудь, и тот в очередной раз завалился на перемазанный его собственной кровью ковер, жалобно застонал и попытался заслонить от очередного удара лицо трясущимися руками. Но удара не последовало, вместо этого раздался хохот - Куркуас смеялся дико, нечеловечески, как будто внезапно он сошел с ума.

- Ха, старик и не догадывается КТО я такой, нет, ну вы подумайте ! - с трудом уняв смех прорычал он, и посмотрел прямо в лицо умирающего. Внезапно, тело Фоки забилось в конвульсиях, но не только от предсмертных мук, - от ужаса.

- Твое царствие окончено, - глаза Куркуаса пылали ядовитым зеленым огнем, - ВАШЕ царствие окончено. Он взмахнул мечом, и через долю секунды, отрубленная голова бывшего императора откатилась в сторону. В единственном уцелевшем глазу застыл ужас. Ведь он запечатлел перед смертью то, как медленно вытягивались, удлиняясь тонкие и белые клыки императрицы и ее сумасшедшего любовника...

Берлин, Германия

осень 1942

- Каин с нами..., - выдохнул Лонго, отрывая взгляд от полуистлевших, древних страниц, испещренных греческими литерами. Древний Сородич, современник Ренессанса и открытия Нового Света, ошарашено уставился на несколько худощавого, молодого офицера. Несмотря на то, что на календаре был еще октябрь, в столице Третьего Рейха было довольно холодно (хотя Лонго готов был поклясться, что точно такая же погода стоит по всей Европе, и словно в воздухе что-то витает, и застыло время, в ожидании каких-то серьезных перемен. Быть может, природа почуяла некую резкую перемену в жизни человечества, впервые за последние два года ?) и офицер был одет в длинную зимнюю эсесовскую шинель. В последовавшей напряженной тишине, Джеймс Фицджеймс внимательно изучал выражение лица своего сира, силясь понять - что может так его удивить и даже... напугать ? Фицджеймс чувствовал тревогу, исходящую из тех документов, которые он двое суток назад выкрал из архива "Аненербе" в Вевельсбурге., но никак не мог понять смысл этой тревог и источник, исходящей из них опасности. Он готовил операцию более месяца и знал, как важна его сиру та информация, которая скрывалась в том самом грузе, что прибыл спецрейсом из союзной нацистам Болгарии.

Понимал Джеймс и другое - тот, кто опередил их, представился его фальшивым именем и не менее фальшивым званием офицера СС, проник в Вевельсбург, - получил то, за чем охотился Лонго, которому теперь достались лишь крохи информации. Этот таинственный похититель был чрезвычайно могущественным Сородичем, кажется даже более могущественным, чем сир. Его методы пугали и сбивали с толку Фицджеймса - на гарнизон замка явно был напущен Морок, а немногочисленные ученые цитадели оккультизма Рейха были просто разорваны в клочья с невообразимой, звериной жестокостью. Кто бы это ни был - Фицджеймс никогда не слышал о подобном и не сталкивался с таким.

- Сир, что вы узнали ? - спросил наконец Фицджеймс. Должно быть, случилось что-то действительно из ряда вон выходящее, раз старый вампир настолько обескуражен.Тут же его охватил страх, столь разительную перемену в лице своего наставника он видел впервые за более чем полвека их знакомства и сейчас не был к ней готов.

Лонго встал из-за стола, выключил настольную лампу, едва заметным движением оправил пиджак, и подойдя к окну, замер возле него. В эту ночь прожекторы противовоздушной обороны почти нигде в городе не горели, и в почти кромешной темноте, Фицджеймс не мог более разглядеть лица своего сира, однако он не сомневался - пугающее выражение его лица все еще было на месте.

- Ты знаешь откуда пошел род Восточных Вентру не так ли ? - негромко проговорил Лонго, не оборачиваясь.

Фицджеймс знал и кивнул, затем, сообразив, что сир не видит его движения добавил:

- Полагаю, что от Медона. Когда Вентру был уничтожен, Медон осел где-то в Малой Азии и...

- Ты прав, во всяком случае, если легенды нашего клана верны, то так и есть. - Сир по-прежнему не двигался, оставаясь будто бы каменной копией самого себя. - От Медона, Сородичи нашего клана проникли в Грецию, оттуда - в Рим. После падения Рима, Сородичи разбрелись по его бывшим территориям. Должно быть тебе известно имя Велизария - одного из наших старейшин. Я думал, что именно он был родоначальникам византийской ветви клана, но...

Лонго, повернулся к Фицджеймсу и указал на ветхие страницы, чьи очертания угадывались в темноте.

- Эти записи намного моложе Велизария, датированы десятым веком и почти полностью повторяют историю убийства императора Фоки, переданную хрониками, за исключением одного момента. Тот, кто писал ЭТИ хроники, либо сам был одним из нас, либо знал о Маскараде.

Фицджеймс старательно ловил каждое слово сира, но пока не мог составить цельную картину, а тем временем, тот говорил все быстрее и быстрее.

- Фока пал жертвой заговора, который составила его собственная жена - императрица Феофано и ее любовник - один из царских доместиков Иоанн. С момента своего Становления я был уверен, что кровь византийских царственных Сородичей - кровь Вентру и ничья другая ! Но этот текст...он...

Лонго перевел дух, шумно выдохнул.

- Мы все ошибались, а теперь нашу ошибку хотят использовать против нашего клана ! Иоанн Куркуас, убийца императора Фоки, знаешь КАКОЕ он получил прозвище, когда сам стал во главе Империи ?

Фицджеймс лишь отрицательно помотал головой.

- Видимо он был не слишком привлекательной внешности и имел армянские корни, как бы там ни было, его прозвали Иоанном I ЦИМИСХИЕМ!

Теперь уже Фицджеймс растерянно смотрел на своего патрона. В голове подобное не укладывалось совершенно, выходило, что у Клана есть связь с Шабашем.

- Кто мог выкрасть всю остальную информацию, ЧТО в ней еще может быть ? - выпалил он.

- Не знаю, пока не знаю...

Изменено 24 февраля, 2012 пользователем leetSmithy

[Amarok 189]

Рихард Дункельхейм, Носферату

Возраст на момент становления: 29 лет

Возраст после становления: около ста.

Германия, 1913 год, пригород Берлина.

- Но у меня семья! У нас остался только этот дом! – лицо худощавого мужчины, одетого в вязаный белый свитер на котором остались следы его последней трапезы, выражало отчаяние, какое обычно испытывает загнанный в угол зверь, только в отличие от зверя, он даже не смел ударить того, кто сидел перед ним.

Изящно одетый в дорогой синеватый камзол высокий мужчина с почти что белыми волосами и голубыми глазами, исключительно аристократическим лицом, что сидел за богатым столом из красного дерева, стянул с носа очки и расплылся в улыбке и мягким, хотя и насмешливым голосом произнес:

- Мне очень жаль, герр Брихе – изображая искреннее понимание настолько фальшиво насколько это можно вещал мужчина – Но ваш дом, как и ваша земля была выкуплена мной на аукционе, который был проведен в соответствии с законом его величества Вильгельма, а это означает мое владение, а вернее уже собственность, а следовательно и право распоряжаться ей как угодно. А у меня – он помедлил, смакуя момент и не отводя взгляда от побледневшего лица собеседника – Вполне определенные планы, герр Брихе, в частности снести ваш дом, а также все дома по соседству, поскольку и они в моей собственности и построить там себе второе поместье, а ваша семья – Брихе уже чуть не хватил удар – Немного не вписывается в задуманный мною образ, потому вы и выселяетесь, но не волнуйтесь – я великодушен, вы, как и все ваши соседи уже имеете комнату в общем доме на Рейх штрассе 45, в тесноте да не в обиде, да и компания хорошая.

Рихард Гольдшмидт был в своем репертуаре, провожая взглядом плачущую фигуру этого жалкого подобия человека, как он считал, неспособность заработать денег, а значит власть – значит, неспособность быть человеком. Рихард откинулся на спинку кресла и глубоко вздохнул, невольно улыбнувшись от воспоминаний сегодняшнего дня – крайне удачный, он заключил выгодную сделку с двумя владельцами серебряных шахт, а к владельцу золотого рудника он поедет уже через четверть часа, плюс ему приносило искреннее удовольствие вспоминать всех этих жалких просителей, неудачников и им подобных, кто кланяется ему в ноги и целует носки его ботинок, прося в долг или не забирать их имущество, даже не подпуская к себе пугающей мысли о безжалостности предпринимателя.

- Карета подана, герр Гольдшмидт – его отвлек от мыслей голос Жана – дворецкого, всегда так забавно произносившего «р» как произносят истинные парижане

Рихард встал и, улыбаясь, забрал пальто у дворецкого, на улице было холодно.

- А вскоре ты будешь говорить «автомобиль», Жан – Рихард недавно заказал одно из этих новаций, он мог себе это позволить и с нетерпением ждал, когда его новая игрушка попадет к нему.

Знакомый кучер Ганс поздоровался с Гольдшмидтом, но разве могут слова его захватить внимание Рихарда? Нет, и тот сразу сел в карету с нетерпением дожидаясь, когда она уже доедет до места назначения.

Однако путешествие в ту ночь сильно затянулось. Рихард заподозрил неладное через полчаса, когда карета продолжала ехать, а приглушенный звук города более не доносился до его ушей, он раскрыл ставни и увидел не радующий взор силуэт улиц богатого Берлина, а деревья, растущие вдоль сельской дороги. Яростным стуком он приказал остановиться и вмиг вылетел на улицу, ведомый желанием уничтожить проклятого простолюдина. Но тот оказался быстрее, буквально в секунду кучер слетел со своего места и одним мощным ударом выбил дух из Рихарда, а после схватил и кинул в дерево на обочине.

Гольдшмидт ударился так сильно, что потерял сознание, однако вскоре он пришел в себя, голова гудела, тело сковывала боль, а в спину казалось, воткнули кусок железа, но что самое ужасное – на него смотрело… оно.

У него была огромная пасть, заполненная острыми зубами, его скошенный нос дополнял уродство покрытого шрамами и язвами лица, от него смердело как от разлагающегося трупа, редкие волосы свисали с его деформированной головы, но самым страшным были глаза, они светились в темноте безлунной ночи и смотрели они прямо в глаза Гольдшмидту.

Того сковала уже не только боль, но и страх, его крик не сошел с губ – так он был напуган, он лишь слушал, что говорит существо.

- Ты разрушил много жизней, Рихард Гольдшмидт, финансовые махинации, предательство, ложь и жадность следуют за тобой. Внешне прекрасный любитель женщин и сердцеед, твоя душа гниет как я сам и да случится то, что должно и пусть все тайное выйдет наружу.

В ту ночь Рихард Гольдшмидт умер.

Наши дни.

«Это есть Становление. Начинаешь о многом задумываться после преображения, потом следует боль, за это время, кажется, ты становишься тем, кто ты есть. Раньше я был плохим, если «плохим» достаточно, чтобы передать то состояние, в котором я пребывал, сейчас – еще хуже. Нелегко жить, осознавая, что монстр смотрит на тебя в зеркале, как он усмехается своим кривым ртом и как его глаза смотрят на тебя с истинным отвращением. Говорят, что лишь, когда лишишься чего-либо, понимаешь, насколько оно было ценно, а я лишился всего. И под всем я не имею в виду предприятий и банков, которыми я владел, сейчас лучше всего понимаешь насколько оно бренно, это чертово богатство. Нет… Я лишился возможности смотреть на солнце, которое никогда не замечал, я не чувствую как приятно пахнут цветы в саду – до меня доносится слабый отголосок, я не могу прикоснуться к коже возлюбленной, почувствовать запах ее волос и познать вкус ее губ, даже просто выйти на улицу – означает нарушить древний закон. А ты мелкая сошка верная моему покойному сиру пришла ко мне сюда зачем? Личная месть? Этот жалкий носферату что-то значил для тебя? Или может ты подумал, что его потомок окажется такой же слабовольный, как и он сам и сумеешь склонить меня к вашей бесчеловечной секте? Нет уж обратись к этому богатому ублюдку Гольдшмидту, а Рихард Дункельхейм имеет для тебя один ответ и этот ответ смерть, окончательная и бесповоротная, предающая вечности остатки твоего жалкого существования. И плевать, что сказал бы ты мне про Каина, Джихад и марионеточников. Лучше быть связанным рабом, чем свободным чудовищем, вы все равно не во власти вернуть, что я потерял, вы можете только погрузить меня в еще более непроглядную тьму, в которой застряли сами, я уничтожу тебя как уничтожил своего сира-предателя и вы больше никогда не найдете меня»

Закончив свою тираду, высокий родич, абсолютно лысый, с заостренными ушами, что смотрят в разные стороны, неспособный скрывать клыки, которые постоянно торчат из его кривого широкого рта, не выражая никаких эмоций, выстрелил из дробовика в голову распластанному телу с колом, торчащим из груди, в результате чего от головы не осталось ничего. Рихард отбросил оружие в сторону и ушел прочь, его когтистые обезображенные руки нащупали в кармане билет на ночной рейс в Майами, дар основателя его рода позволит скрыть его от смертных, а от Шабаша его скроет 10000 метров над землей, пришла пора начать новую жизнь.

[Букса 7 932]

Джейме Бёрк, клан Носферату.

Возраст до Становления - 23, после Становления - 2 месяца.

С черного хода одного из лондонских клубов вышла парочка. Оба держались на ногах нетвердо, всклокоченная девица с абсолютно белыми волосами буквально висела на своем спутнике, и, глупо улыбаясь, проговорила заплетающимся языком:

- Ты вызвал такси, Джейме?

Джейме стал рассеянно шарить в кармане куртки в поисках телефона, но попытки его не увенчались успехом.

- Черт с ним. Сейчас поймаем и так. Ты такая сладенькая… - парень притянул к себе девицу намереваясь поцеловать, но та вдруг резко согнулась пополам, и ее вывернуло наизнанку. - Долбаная пьяная дура! Ты заблевала мне ботинки!

Парень грубо оттолкнул блондинку, та едва успела опереться рукой о стену, но сейчас ей было не до манер кавалера.

Джейме, потеряв к девице всякий интерес, поплелся было по проулку к проезжей улице, но перед ним словно из ниоткуда выросла чья-то фигура.

- Далеко собрался, красавчик?

Джейме постарался сфокусировать взгляд на темном силуэте. Наведению резкости мешали как минимум две бутылки выпитого джина и полумрак подворотни.

- А в чем дело? Подбросишь до дома?

- У меня есть предложение, от которого ты вряд ли сможешь отказаться…

Голос незнакомца доносился до Джейме сквозь туман алкоголя и, в конце концов, пьяный слушатель оставил все попытки вникнуть в смысл сказанного.

- Извини мужик, мне надо отлить, - Джейме, не особо заботясь о реакции собеседника, развернулся к стене и принялся возиться с ремнем.

Стряхнув последнюю каплю, высокий молодой парень начал сосредоточенно заправляться, но координация оставляла желать лучшего, и процесс затянулся.

Невнятные разглагольствования темного силуэта продолжались.

- Иди на хрен, заколебал, - в конце концов резюмировал Джейме.

- А ты действительно урод, - раздался над самым его ухом вкрадчивый шепоток.

Так, в подворотне лондонского Сохо, с расстегнутыми штанами Джейме Бёрк прошел Становление.

Первый месяц его новой не-жизни превратился в кошмар наяву. Яд проклятия уродовал не только его тело, Джейме не мог сдержать протяжного истерического воя, когда видел во что превращаются его руки, как на скрюченных пальцах остаются клоки вылезших волос.

- Крик новорожденного – музыка для ушей его отца, - глубокомысленно изрек его Сир, положив свою когтистую лапу на плечо скорчившегося на полу Джейме. – Ты научишься. Мы, Носферату, отныне твоя семья, твои Сородичи.

Каждая ночь начиналась и заканчивалась для молодого вампира одной мыслью – чтоб этот лысый урод, его Сир, сдох. Джейме бы сам с радостью его прикончил, несмотря на то, что уже знал, что расплата за нарушение Традиции будет неминуемой. Но останавливало его не это. Упырь прожил на этом свете уже не одну сотню лет и успел преобрести не только отменное здоровье, но и завидное могущество. Трансформация Джейме еще даже не успела завершиться, как Сир взял его на одну из своих «прогулок», и Джейме своими глазами смог увидеть, на что способно это уродище.

- Я научу тебя всему, что знаю и умею сам, - сказал ему тогда Покровитель, но Джейме видел в глубине его воспаленных глаз затаенную насмешку, а в голосе сквозило предостережение.

- Я буду прилежным учеником, - прошамкал Джейме, опустив глаза. Даже голос больше не принадлежал ему, клыкастая пасть и растрескавшиеся губы, которые не могли сомкнуться из-за этих острых выпирающих зубов, искажали речь.

И однажды его еженощные молитвы были услышаны, вот только кто и где мог услышать прОклятого?

В одну из ночей, когда Сир учил его Затемнению, рядом с его покровителем возник еще один силуэт. Джейме же выдалась прекрасная возможность попрактиковаться в маскировке, и он приложил все усилия, чтобы не выдать своего присутствия.

- Ну, здравствуй, гнида, - услышал Джейме бархатный голос незнакомца.

Завораживающие, певучие интонации никак не вязались со смыслом сказанного, но затаившийся ученик с удивлением следил, как его Сир, словно в легенде о Гамельнском Крысолове, безропотно пошел навстречу вампиру, лица которого Джейме не мог разглядеть, как ни старался. Через секунду от его ненавистного покровителя осталась лишь горсть пепла. Убийца обвел взглядом темную улицу и негромко позвал.

- Джейме, я знаю ты здесь. Выйди, а то мне, право, неловко разговаривать с пустотой, - при этом незнакомец смотрел прямо на скрывающегося в тени вампира-неофита. «Видимо, полтора месяца тренировок – это слишком мало даже для такого прилежного ученика»,- тускло подумал Джейме и сделал шаг вперед.

Когда он увидел лицо своего избавителя, то не сразу нашелся со словами.

- Привет, - как ни в чем ни бывало проговорил Зак. Зак Броуди. Сколько тусовок, вечеринок и концертов они вместе провели? – Гнусный упырь, скажу я тебе, этот твой Сир. Сколько уже раз переходил мне дорогу – со счета сбился, - Зак зло сплюнул на мостовую.

- Ты тоже вампир? – глухо спросил Джейме. Более идиотский вопрос в нынешней ситуации было трудно придумать, но Бёрк все никак не мог выйти из ступора, в который его повергла даже не смерть его наставника и покровителя, сколько вид самого Зака. Аристократически бледен и… ничуть не отличается от простых смертных. По крайней мере, на первый взгляд.

- Угу. Тореадор, - Зак запахнул поплотнее куртку. «Словно бы ему действительно холодно,- рассеяно подумал Джейме. - А может просто неловко?»

- Теперь ты будешь моим Сиром? – спросил молодой вампир.

Броуди даже поперхнулся от смеха:

- Ты в зеркало себя видел? Хотя о чем я спрашиваю, конечно же нет! – его «избавитель» ржал над собственной шуткой, а Джейме вдруг отчетливо понял, что его ненависть к свежеусопшему Носферату – ничто по сравнению с тем, что он испытал сейчас. Если бы он мог – он бы убил Зака на месте, но видимо яд каина уже слишком глубоко проник в его плоть и заставлял рассуждать здраво. Что может сделать двухмесячный щенок против матерого волка?

- Ты ведь уже знаешь, что я только что нарушил одну из главных Традиций? По хорошему, мне надо тебя тоже… успокоить. Но мы же с тобой друзья, – Зак помолчал. – Отправляйся в Майами, тамошние князья принимают таких как ты.

- Уродов? – выдавил из себя Джейме.

- Сироток, – равнодушно бросил Броуди и ушел.

«Я должен был стать Тореадором», - понял Джейме. Но у Броуди и его бывшего Покровителя были свои старые счеты, и теперь новообращенному Джейме был понятны плохо скрытое злорадство и торжество, которые время от времени мелькали в глазах Сира. Он был лишь пешкой для двух враждующих сторон, и сейчас его просто выбросили, как использованный г**дон. Отправить его одного через океан в Майами? Да для двухмесячного неофита из клана Носферату это почти смертный приговор.

- Гребаные 3.14сы, - изрек Бёрк. Возвращаться в канализацию к его новой «Семье» желания никакого не было. Джейме поплелся в свою старую квартиру. Может его умений не хватало, чтобы выпотрошить этих высокомерных ублюдков и даже скрыться от их глаз, но пройти мимо простых смертных было в его силах.

За время его отсутствия в апартаментах мало что изменилось – разве что количество пыли. Следы веселых вечеринок, гора немытой посуды, пустых стаканов и бутылок, гитара и усилители в соседней комнате, брошенный на диван британский выпуск «Rolling Stone». Джейме бросил взгляд на его разворот и сорвался.

Джейме Бёрк, восходящая звезда британского рока, при виде которого девки визжали от восторга, а большая часть мужиков сочла бы за честь гульнуть вместе, а меньшая – тоже была не прочь повизжать. Трясущимися руками он схватил журнал и принялся остервенело выдирать листы. Его руки музыканта, которым больше никогда не суждено держать гитару, его голос, его волосы – этот «ДАР» отнял у него не только жизнь, но всю его суть, наградив взамен скрюченными пальцами, сгорбленной спиной, лысым черепом, уродливым лицом и вечным, неутолимым голодом.

Вслед за журналом последовал погром всего, что могло быть разрушено, разбито и обезображено. Через 15 минут в квартире Джейме полыхал пожар, через 5 прибыла вызванная соседями полиция, а еще через 10 – сутулая фигура в черном балахоне садилась в такси.

Изменено 12 февраля, 2012 пользователем Букса

[LayLi 15 040]

Кэм Эверетт

Клан: Бруха

Возраст на момент Становления: 27 лет.

Время после Становления: около 30-ти лет.

В био наблюдается куча не очень скрытой рекламы!

Ошиблась изображением Извините. Чуть по ниже смотрите.

Город Джэксонвилл

Солнце уже давно спряталось за горизонтом, а луна заняла своё законное место на небосводе средь звёзд. В одном из тихих кварталов, где после полуночи на улицу боятся выходить из-за царящих в районе преступников, у обочины был припаркован Форд Мустанг 1967 года.

Его владелец стоял неподалёку скрывшись в темноте нерушимой светом уличных фонарей.

Кэм был одним из клана Бруха. Клана вампиров за которым закрепилось множество ярлыков, заслуженных и нет. Наверно, из-за вампирской сути, он не боялся ходить по улочкам, которые контролировали наркоторговцы, усеявшие своими притонами пол города. Или же причиной бесстрашия была красавица Беретта, спрятавшаяся за пазухой у хозяина в ожидании и желании прострелить кому-нибудь голову.

Мужчина достал из кармана пачку сигарет. Мертвецу никотин нипочём. Кэм пошарил во внутреннем кармане и выудил зажигалку.

Это были 80-е годы. Тогда, Эверетт дрался на подпольных турнирах и не просто дрался - он побеждал. Его противники были рослыми и низкими, тощими и полными, молодыми и в годах, но одно оставалось неизменным - он побеждал всех.

После очередной триумфальной победы, под шум разгоряченной толпы, в окружающих его лицах, он разглядел девушку. Она явно выбивалась из сложившегося здесь антуража.

Как только парня привели в порядок после боя, она подошла к нему и задала вопрос.

- Зачем ты дерёшься?

- Ради уважения. Получив его, я смогу влиять на других и что-то менять.

Он заметил, как после его ответа светловолосая едва заметно улыбнулась.

В эту же ночь он умер и родился заново. Эмбер (так звали его создательницу) оценила наличие цели и безудержный пыл Кэма и посчитала, что вонзить свои клыки в его шею - большая удача.

Его устраивала новая жизнь, а обретённая сила расколыхала все плохие черты характера: самовлюблённость, эгоизм, нетерпение. Он видел как грустнели глаза Эмбер, когда она понимала что её питомец не поддаётся дрессировке. А чего она ожидала?

Она была слишком мягкой, что вполне вязалось с её внешностью. Светлые волосы, низкий рост, зелёные глаза, тёплая улыбка и застывший 20-летний образ. Но это, никак не сходилось с её более чем столетней мудростью и умом, а уж тем более с принадлежностью к такому клану как Бруха.

Кэм любил её и ненавидел одновременно. Она была наручниками на его руках, камнем на его плечах, она была стеной, она запрещала, наказывала и ограждала.

Иногда Эверетту казалось, что она любит людей больше чем его - вампирша практически подсадила парня на нездоровое питание белками и хомяками. Он старался не оправдывать её надежд, дабы ей было больно и неприятно. Он тысячи раз уходил и ровно столько же возвращался, не иначе, потому что любил.

Кэм выпустил серый дым из уголка рта и посмотрел как тот смешивается с воздухом.

"Дымок" - так она его называла из-за вредной привычки. Дала кличку, как псу или же просто ласково обращалась?

Теперь же её нет. И что он чувствует? Горечь и свободу. Оплакивать и грустить по её уходу, Эверетт не собирался. Слишком сильно он любил её при так называемой жизни, чтобы продолжать после смерти. Но отомстить убийце, что воткнул бедняжке кол в сердце - он будет рад.

Кэм потушил сигарету раньше чем обычно, а это значит, что он принял решение.

Сейчас он отправится в какой-нибудь публичный дом, умело замаскированный под обычный бар. Там найдёт себе обед и отвлечение, а после отправится в Майами, где по полученным данным, ему могли помочь.

Эверетт сел в машину и через пару секунд та ринулась с места, разнося по улице звуки доносящейся из колонок музыки.

Изменено 12 февраля, 2012 пользователем LayLi

[Yambie 16 287]

Регина Дамнант

Клан Бруха

Возраст на момент Становления: 21 год

Время после Становления: 4 месяца

Зашли в какую-то забегаловку. «Пьяная Роза» вроде так она называлась. Заказали себе виски, поцапались с местными за предстоящие выборы. В итоге общая масса наших ребят набила морду симпатичным интеллигентам. И бармену тоже досталось. Другая половина пыталась прочистить желудок. Вроде бы все ушли довольными, но голова трещала жутко.

И говоря о здоровье. Я получила все… что только не хотела бы получить. Сердце, которое больше не бьётся в такт жизни. Голод – постоянно, когда наступает депрессия или крит… ээээ… неважно! И холод. Не люблю холод. Он режет кожу. Терзает, как ему угодно. Заставляет душу биться в конвульсиях. Ещё бессмертие… это дело принципа. Найти только какое-то подобие «Баффи Саммерс» либо переспать с подружкой Эдварда Каленна! Тьфу! Мерзость, а про таких первенцев как «Королева Проклятых» и «Интервью с Вампиром» знать не знают… головорезам тоже нравится провести время всласть. Неважно как. Так что не осуждайте по фильмам!

А с кланом… наверно мне повезло. Порою, во время жарких стычек, чувствую то тепло и жажду жизни, которую отняли. Будто моё сердце заново бьётся. Бешено, не останавливая такт, сводя разум с ума. И я могу кинуть тухлую рыбу прямо в тощие задницы политиканов... чтобы потом ничего не получить взамен…

Сир? Что с ней? Была воинственной и весьма привлекательной женщиной должна признать, но раздражало, что я была далеко не единственным её потомком. Все до единого - отбросы общества. Не раз устраивали протесты в защиту своих прав. Сладкое время было хех! И да, покончила с собой. Сир. Так и не узнала, почему, но говорят что в приступе гнева. Якобы «обычное явление» средь Бруха. Ну, нет уж! Если вдруг взбредёт в голову покончить с жизнью, то не от своей руки. Я не настолько жалкая, чтобы опустится до такого! Кхе-кхе… проехали. Да, хоть сир из неё был никчемным, и не особо вдавалась в моё обучение (всего один, чтоб его, совет за весь пройденный мною период «не кусай то, что ниже пятой точки») но она была не такой как другие… особенной… оставим сопли!

Надолго нигде не задерживаюсь. Смертные говорят, что со временем надоест постоянное «новоселье». Хех, чёрта с два! Учитывая, что после Становления мне всего четыре месяца, это произойдёт, когда президентом России станет афроамериканец. И говоря напоследок о «Новоселье». Мои собратья «по несчастью» решили вышвырнуть меня из коморки, в которой данный момент поселились, мол, проще говоря, отправили в Паломничество. Майями. Так как мой сир погиб, а прочим собратьям я и могиле не нужна,… правда, тогда не улавливаю смысл - кто, мать её, нас воспитывает?! В общем, говоря для чего? Дабы добиться внушительного положения в обществе вампиров. Абалдеть! Лучше просто проездиться по мозгам этих треклятых выскочек клана Вентру, чтобы получить в награду пакетик лишней крови и каплю уважения от стариков.

Вот так вкратце. Ну, кхе-кхе… не хотите выпить? А то в горле пересохло…

Изменено 12 февраля, 2012 пользователем Иоанна

[Hikaru 19 909]

Клэр Эшер, клан Тореадор

Возраст на момент становления: 23 года

Время после Становления: несколько дней

Она умирала... Перед глазами плавали цветные пятна, шум крови в ушах заглушил, казалось бы, даже грохот Ниагары. Волнение перехватывает горло...

- Зачем мне жить?..

Чуть слышный шепот умирающей Клеопатры, наполненный безысходным отчаянием, наполнил весь зал, эхом отражаясь в самых зачерствевших сердцах. Зал взорвался аплодисментами, прерывая спектакль. У многих зрителей глаза блестели от слез. Еще несколько минут... Занавес! Снова аплодисменты. Поклоны. Ещё.

Клэр никак не могла прийти в себя. Дебют! Её дебют на сцене прославленного Нью-Йоркского шекспировского театра. Поздравления коллег. Поцелуи. Цветы. С трудом она пробилась сквозь толпу в свою гримерку, где ее ждал единственный человек, которого она хотела видеть.

- Морис! Ты видел?! Я так счастлива! Успех, какой успех!..

Он подхватил девушку на руки и закружил по комнате:

- Ты восхитительна! Я всегда это говорил!

- И все-таки ты опоздал к началу! - Клэр состроила гримаску.

- Прости, любимая...

- Ты всегда приходишь ко второму акту... Знаю, знаю - работа! Но неужели даже сегодня...

Раздался стук в дверь и, не дожидаясь ответа, в комнату впорхнула Сесиль. Ее, как и саму Клэр, пригласили в труппу после удачного выступления на Шекспировском фестивале два года назад. Клэр тогда отказалась, посчитав себя недостаточно готовой для таких перемен, а Сесиль радостно перепорхнула из "захолустной дыры", как она называла родной Нью-Хейвен, в "театральный рай". Вот правда в раю ей не слишком повезло - за два года она не получила ни одной мало-мальски значимой роли, пробавляясь служанками да кормилицами. В отличие от Клэр, переигравшей за эти два года почти всех шеспировских героинь. Она с триумфом выступала в ролях Офелии, Дездемоны, Джульетты, Корделии... После одной из премьер, примерно полгода назад, ей представили Мориса...

Пронзительный голос Сесиль вырвал Клэр из воспоминаний:

- Ну сколько можно заставлять себя ждать! Все уже собрались... О, ты не одна! Представь меня своему кавалеру...

- Морис Мортемар... - мужчина неохотно отпустил девушку, тут же скрывшуюся за ширмой, и представился сам.

- Сесилия Паркер, мы дружим с Клэр еще со школы. А вы давно с ней знакомы? Как нечестно с ее стороны - прятать своего бойфренда от лучшей подруги... - Сесиль тарахтела без умолку. - Пойдете с нами на вечеринку?

- Сесиль! - прикрикнула на нее Клэр, высовываясь из-за ширмы. - Оставь Мориса в покое! Я буду готова через пять минут, можешь пока пойти и сообщить это остальным. Морис, не обращай на нее внимания, она уже уходит. Правда, Сесиль? - взгляд Клэр, казалось, мог расплавить камни. Недовольно бурча, Сесилия удалилась, прихватив по пути роскошный букет ярко-алых роз. На пороге она обернулась и подмигнула Морису: - Я не прощаюсь, красавчик!

Фарфоровая пудреница, брошенная Клэр, вдребезги разлетелась об закрывшуюся дверь.

- Что за вечеринка, - поинтересовался Морис, тактично сделав вид, что ничего не заметил.

- Мистер Стенфорд, спонсор театра, устраивает банкет в "The View" в честь премьеры. Приглашена вся труппа. Мне ужасно не хочется туда идти, но я обязана там появиться. Составишь мне компанию?

- Ты же знаешь...

- Пожалуйста!.. - Клэр, уже полностью готовая, нежно обняла Мориса и заглянула в его глаза. - Хотя бы на полчасика, а потом я позволю тебе меня украсть!

- Ну хорошо...

***

Часом позже.

Клэр возвращалась из дамской комнаты, когда за углом случайно услышала разговор. Морис и мистер Стенфорд.

- Я не откажусь от неё!

- Ты никогда не получишь разрешения. Слышишь? Никогда! Ты слишком молод. Молод и глуп!

- Но она любит меня!

- Тем более. Когда она будет готова, я сам проведу Становление...

- Ты не можешь...

- Ошибаешься! Я могу все!

Вслед за этим послышались какие-то странные звуки, похожие на сдавленное шипение, потом удар и звук падения. Удаляющиеся шаги.

Клэр осторожно выглянула из-за угла. Морис, бледный как смерть, сидел на полу, закрыв глаза и откинув назад голову.

- Морис! - девушка бросилась к своему другу и упала перед ним на колени. Руки мужчины были холодны, как лед. Испугавшись, она стала тормошить его: - Что с тобой! Очнись! Ну очнись, я умоляю тебя!

Внезапно Морис распахнул глаза. В них полыхала такая ненависть, что девушка невольно отшатнулась. Впрочем, он тут же сообразил, кто перед ним.

- Клэр?..

- Что случилось? На тебя напали? Ты заболел? Ну отвечай же! Ты бледен, как мертвец... И руки... У тебя такие холодные руки...

- Клэр, нам надо уехать. Немедленно!

- Хорошо... Я только попрощаюсь с...

- Нет! - Морис перебил ее на полуслове. - Тебе грозит опасность! Мы уезжаем прямо сейчас. - Он вскочил на ночи и, схватив девушку за руку, потащил ее в сторону пожарной лестницы. "Я никому тебя не отдам!" - пробормотал он себе под нос. А может, Клэр это только показалось.

***

Майами, несколько дней спустя.

- Здесь мы будем в безопасности! - Морис отодвинул свисающие ветки, пропуская Клэр вперед. Она покорно вошла и остановилась посреди полуразрушенного холла, не поднимая головы.

После Становления Клэр никак не могла прийти в себя, и лишь безвольно выполняла все требования Мориса. Сбежав с вечеринки, он привез девушку в свое Убежище и, не объясняя ничего, набросился на нее. Он был слишком груб и нетерпелив, она слишком испугана. Агония, переходящая в экстаз, миг блаженства и... опустошение. Полное, иссушающее. Тугая пелена между ней и остальным миром, сквозь которую изредка прорывается голос, когда-то любимый и родной, а теперь чужой и безразличный. Она не понимала, что он говорит, но подчинялась.

- Мое тайное Убежище, - Морис колдует над стенной панелью. - Сир про него не знает...

Внезапно часть стены отъезжает в сторону. В открывшемся проеме показался черный силуэт. В его руках старинная сабля. "Напрасно ты в этом уверен", произносит он и делает шаг в комнату.

Это все сон, страшный сон. Сейчас она проснется... Крик Мориса. Он дерется с черными тенями, возникшими неизвестно откуда. Еще одна тень направляется прямо к ней. В руках тени заостренный деревянный кол. Клэр безразлично смотрит, как он замахивается. Сейчас ее не станет. Как хорошо... Удар. Боль. Темнота...

Взгляд Клэр скользит по истлевшей занавеске. Она жива? Как странно... Оказывается, она может удивляться... Чувства постепенно возвращаются... Голоса... Клэр оглядывается. Она стоит на коленях. Руки связаны за спиной. Какие-то люди... Мистер Стенфорд? Что он здесь делает?.. Все смотрят на... Морис?

- Наказание: смерть!

Стенфорд картинно взмахивает мечом. Брызги крови, разлетаясь по комнате, попадают на ее лицо. И тут Клэр вспоминает все, что с ней случилось за последние несколько дней: премьера, вечеринка, Становление, побег...

Она... вампир?..

- Нееет!!!

Умирая множество раз,

Я не знала, что значит Смерть,

Как пленяет блеск ее глаз

Всех, дерзнувших в них посмотреть.

Как ужасен ее оскал.

Как сверкают ее клинки.

Ты губил - и ты же спасал,

Мне вонзая в шею клыки.

Я могла отвергнуть твой Дар,

Но так страстно хотелось жить!

Почему ты меня предал?

Я запуталась в этой лжи...

Заплутавший в ночи Птенец,

Я не ведаю, что творю.

Что со мной - начало? конец?

Проклинаю! Благодарю...

Изменено 14 февраля, 2012 пользователем Hikaru

[Zuzanna 2 083]

Элли Дьюк, клан Малкавиан

Возраст на момент Становления - 22 года

Время после Становления - год

- Всего доброго, сэр.

У доктора Гриффитса был трудный день. Выйдя через главный вход лабораторного комплекса, он направился к тому месту, где оставил свою машину.

На город уже успели опуститься длинные тени, свежий разреженный воздух заполнял легкие.

В который раз, он упрекнул себя за то, что так и не набрался храбрости выпросить у нового начальника отдела исследований парковочное место поближе.

Стремительно темнело. Изредка абсолютную тишину вокруг нарушал щелкающий звук огромного кондиционера, явно неисправного.

Чей-то плач вырвал его из раздумий, как раз когда он уже доставал ключи. Быстрый осмотр окрестностей ничего не дал, в это время парковка была почти пуста. Некоторое время в нем боролись добропорядочный гражданин и уставший доктор. Ровно до тех пор, пока сбивчивые рыдания не повторились.

- Здесь есть кто-нибудь?

Обогнув мусорные баки, вновь прислушался. Улица впереди тонула в полумраке.

Как только глаза немного привыкли к отсутствию света, невдалеке, в прилегающем к безымянному зданию проулке, он увидел девушку. Посреди мусора и сырости, она сидела прямо на земле. При каждом новом всхлипе ее плечи тяжело содрогались. Ярко белая курточка во многих местах испачкана грязно-бурыми разводами.

- Что произошло? Вам нужна помощь?

Не сразу, но рыдания стихли. Красные, заплаканные глаза, уставились на него.

- Помощь?.. Как это?..

- Давайте я помогу вам встать.

- Но, ведь он умер. Понимаете? Умер. Убит. Насовсем.

Губы несчастной задрожали, однако руки не одернула, позволив себя поднять.

- Вот так. Знаете, вам стоит обратиться в полицию.

- Куда? Нет-нет-нет! Нельзя! Они найдут! Пандеры!

Доктор почесал затылок. Он уже жалел, что ввязался во всю эту историю.

- Ну а родные у вас есть? Возможно, вам стоит связаться с ними.

Его слова, заставили, заламывающую руки девушку резко остановиться.

- Ой, а ведь и правда стоит! Да-да-да!

- Отлично, тогда вы видимо захотите...

- А у вас есть машина? - немного подавшись вперед, прервала его незнакомка.

- Да, конечно, но...

Он так и не понял, что произошло в следующую секунду. Это было выше его понимания.

Вскоре к машине доктора Гриффитса приблизилась фигура.

Расположившись в салоне, она поправила зеркальце и подмигнув взглянувшему на нее оттуда окровавленному личику, завела мотор.

Изменено 13 февраля, 2012 пользователем Зузанна

[Kelnik 708]

Имя - Джон

Клан - Бруха

До обращения - 22 года

После обращения - неделя

Воскресенье

Сейчас около полуночи, однако луна так и не взошла, поэтому я ориентируюсь лишь по слабому огню левой фары старого фургона, в котором еду по пустнынной дороге. Вокруг никого нет. Телефон сеть не берет. Остается только ехать. Ехать прямо, быстро и подальше от того кошмарного бреда, что произошел 10 минут назад. Стоп. Нет, не так, не так! Начну с начала. Меня зовут Джон, я еду по дороге в полночь от пляжа Old Blues на старом фургоне моего троюродного брата Шона, победившего в лотерее на путевку в Лас-Вегас...о Господи, что я несу? Арр, все, тихо, заткнись и успокойся.

*прошло 8 секунд*

Ты просто столкнулся с психом...Еще раз. Я еду подальше от того места, где на меня и четверых моих друзей напал какой-то неуравновешенный придурок. наверное маньяк. Черт, надеюсь, они еще живы.... Он явно силен и неплохо движется, но зачем ему было нападать на нас? Неважно, скорее всего очередной помешанный, но где он научился раскидывать взрослых мужиков, как котят? Сейчас... черт, где мои часы? Ага, 12:25, нужно доехать до копов, шерифов, ФБР или хотя бы до бойскаутов. Времени мало. О, слава богам, далеко сзади кто-то едет на автобусе....

Понедельник

Джон очнулся лежащим возле залитого смесью крови, водки и кока-колы кресла фургона. Голова поначалу гудела, а глаза раздражительно реагировали на отражение света солнца, проникающего в грузовичок. Судя по всему, дело шло к закату. С трудом приподняв свою головную боль в виде головы, он попытался оглянуться и понять, что же случилось. Последнее, что он помнил - большой желтый автобус, с пугающей скоростью приближающийся к фургону Джона. И все. Вокруг беспорядочно валялись бутылки, пара ящиков, сумка со старыми учебниками из колледжа, баллончики с красками и сломанный ноутбук - в общем, стандартный набор. Единственное, что необычно - это несколько вмятин на стенках фургона и много странно-пахнущих кровавых следов. Наркоманом Джон не был, но все таки наткнулся на чей-то шприц. С небольшим облегчением он опустил голову обратно и принялся рассуждать, как дошел до жизни такой, но вариантов кроме того маньяка (наркомана) не было. Решив, что наверняка это был он, Джон полежал немного в своем полунирваническом состоянии и лишь когда солнце уже едва касалось виднеющегося из машины дерева, он попробовал подняться и осмотреть себя. На руках видимых следов от уколов не было, видимых повреждений тоже. Головная боль уже почти прошла, но усилилось чувство голода, и появился странный зуд в деснах. Когда Джон с трудом вылез из машины, то понял, что дела идут хуже некуда - за фургоном тянулся длинный след от протекшего масла, недвусмысленно намекая на критическую поломку, как кстати, и пар, валившийся из под капота. Но наиболее символично выражал всю тяжесть его жизни тот факт, что на под обочиной слева лежал перевернутый раз пять автобус, еще вчера гнавшийся за ним. Но то, что лежало перед ним прямо сейчас, скорее напоминало кусок желтого металла, изрядно пожеваным страдающим от невроза динозавром. Желая посмотреть, что есть внутри этого комка, Джон заглянул внутрь, о чем сразу же пожалел: натуральное мессиво из костей, мяса и крови смешалось с поручнями, креслом и стеклом. Ближе к водителю валялось пару ног, возможно оторванных от резкого столкновения автобуса с деревом или чем-то еще. Джон резко отвернулся, закрыв рукавом лицо и рот. становилось немного тошнотворно, хотя его и нельзя было назвать человеком со слишком тонкой душевной организацией, но если быть откровенным, то по большому счету никто не смог бы выдержать этого зрелища более стойко, чем этот вчерашний студент. Джон удивительно спокойно вернулся к фургону и сел на землю. Измученный произошедшим с ним кошмаром, Джон не знал, что делать, но спустя три минуты взирания на ночное небо, он, ведомый непонятными ему инстинктами, слил во все имеющийся бутылки бензин с фургона и перекидал их на автобус, стараясь более-менее равномерно распределять его по поверхности, но все же залив большей частью мотор. Затем осталось смочить сумку и поджечь её с помощью прикуривателя для того, чтобы метнуть в это последнее пристанище последних пассажиров автобуса. Не замечая своей пугающей пунктуальности, Джон закусил найденным в кармане батончиком и отправился в ту сторону, куда ехал - подальше от этого кошмарного бреда.

Вторник

Я шел всю прошлую ночь по дороге. По этой проклятой дороге, полной одиночества, уныния и отчаяния. Черт, я эти слова не характеризуют и половины того,что произошло. Тот автобус..те люди, кто это мог сделать? Это было вчера, но казалось, что прошел месяц, но все еще перед глазами стоят..неважно. Сейчас главное дойти до цивилизации, до людей, до еды. Я не ел уже два дня, сникерсом вырвало через 10 минут после его съедения, а два пыльных кактуса явно не годились. На этой дороге не проехала ни одна машина за гребанные семь часов, даже наверное, за последние 10 лет. Как бы там ни было, мои ноги не выдержат еще и километра. Интересно, что сейчас с тем маньяком? Наверное, убил всех. Хотя скорее сбежали на том Форде. Господи, сколько еще идти? Что за бред я несу? Его нет, есть только я. И дорога. Живот болит. Есть хочу.

Среда

Джон нашел какую-то заброшенную остановку, в которой переспал до вечера. Очнувшись, он заметил, что солнце еще не село, хотя и не освещало его. Решив, что его тело давненько не согревалось он протянул руку к свету, но тут же отдернул: кожа буквально закипала от легких лучей уходящего светила. Что это было? Результат недосыпа, истощенности и усталости? Думать было нелегко, поэтому Джон не обратил особого внимания на это досадное недоразумение. Оставшись на скамейке, целую ночь служившей ему кроватью, он выждал около 10 минут, чтобы придти в себя и снова отправится в путь. Как моряки целуют землю, так и Джон был готов расцеловать пикап, который совершенно неожиданно выезжал сзади. Нервно заглаживая волосы и вытягивая руку, он уже представил себе, как рассказывает о маньяке и автобусе с трупами. Представляя себе эту радостную встречу, Джон не заметил, как быстро пикап поравнялся с ним. На месте водителя сидел мужчина лет 27, а рядом девушка помоложе.

- Вам что-нибудь нужно? - голос водителя был тяжелым и говорил о постоянной полноте своего носителя.

- Да, у меня, - Джон прервался, когда увидел кровь у себя на ботинках, и что-то заставило его отказаться от первоначального замысла, - сломалась тачка и я..хех..ну в общем, видите, - он смешно развел руками, - короче, на мели. Не подвезете до заправки какой или мотеля, а?

Если девушке было явно неприятно, то парень колебался между обычной вежливостью и желанием не ссорится с девушкой.

- Эээ, ну ладно, залезайте, только вперед, а ты Сьюзи, сядь назад, - девушка, казалось ошеломленной, а парню, похоже, только сейчас довелось сделать что-нибудь без её одобрения.

Чувствуя себя победителем, Джон сел куда ему велели, стараясь скрыть пятна.

По радио играли REO Speedwagon - Lost On The Road of Love, а дорога бесконечно тянулась вдаль.

- Откуда едешь?

- С пляжа, - Джон немного замялся, - с Green Road.

Типичные вопросы - типичные ответы. Еще пару минут ненужного молчания прервал водитель:

- Эй, дорогая, а это не на Old Blues трупы нашли?

- Ну вроде да. Я видела, как копы приезжали. по-моему нашли кого-то. Говорят, какая-то разборка наркоманов.

- Да, кошмар, а вы слышали что-нибудь?

- Я? Не знаю, но наркоманов видел, да. Проезжали как-то мимо. На форде.

Он не знал, почему врал, не знал, почему хотел есть как-то сильнее обычного и не знал, почему этот парень так прикольно и вкусно пахнул.

- А что с машиной?

- Масло закончилось.

- О, у меня есть лишняя канистра.

- Спасибо, конечно, но я уже забыл, где её оставил. Нужно уже выехать, наконец, к цивилизации.

Было видно, что сам водитель раздосадован незваным гостем, но выбор был сделан. Еще минут 5. До этого не разговаривающая Сьюзи неожиданно подметила:

- Это что, кровь у тебя на куртке?! Вот, на плече.

- Да? Это..это..я упал, да, - Джон как-то нелепо улыбнулся и про себя проклял её.

Но, к сожалению. это не тот случай, когда улыбка сближает людей. Водитель заметил что-то странное во рту Джона и поспешил об этом сообщить:

- Ээ, чувак, у тебя клыки накладные? Ты из тех мудаков-косплееров, что ли? Пошел вон!

Он попытался вытолкнуть того из машины, снизив скорость, но Джон, повинуясь инстинктом, дернул руку с такой силой, что водитель поднялся с кресла, а затем неожиданно для себя прокусил тому шею. Вкус крови был необычен, но, тем не менее, вполне сладок. Тот остаток сознания, что говорил ему о происходившем непотребстве, решил, что это какой-то наркотический бред и предпочел отдаться ему с головой. Через несколько секунд бездыханное тело водителя вываливалось из машины, а девушка убегала в пустыню. Разъяренный Джон догнал её, повалил и зажал рукой рот. Глядя прямо в запуганные глаза, он сказал:

- Ты пойдешь со мной.

Четверг

В этом дешевом мотеле даже вода со ржавчиной. Из крана капала мутная вода, смешиваясь с кровью и остатками еды, а затем скатываясь по тарелке вниз. Я мог бы смотреть на это бесконечно, если бы не стон. Она верещала поначалу, но теперь тихонько похлипывала в соседней комнате. Я смотрел только фильм с Олдмэном и все. Есть клыки - это факт. Мне стыдно за то, что я сделал, но нельзя было иначе. Я не контролировал себя! Так или иначе, но что-то надо было делать с девушкой. Не могу убивать, я не чудовище. Пусть уходит.

Пятница

Джон ехал на угнанной тачке уже несколько часов, размышляя над своим будущем. Банк крови, ночная жизнь, Блэйд и Белла Суон - почти неизбежно угрожали жизни свежего вампира. Но кроме шуток понятно, что были и другие. Оставалось их только найти. А пока нужно доехать хотя бы до заправки.

Суббота

Последние дни пролетели незаметно и стремительно, но еще стремительнее полицейские поймали меня, конфисковали тачку и уже везли меня в участок. Пока ночь, но до рассвета осталось буквально пару часов. Рассказали об истерзанной, изнасилованной и сошедшей с ума Сьюзи Мэлаган, о пожизненном заключении, о том, чтобы и не мечтал о психушке. Но мне почему-то кажется, что провинился я гораздо серьезнее. И не перед людьми. Я чувствую, как голоден этот жирный коп. Чувствую. Автозаправка с закусочной. Хорошо. Решетка вроде некрепкая.

*прошло 3 минуты*

Ха, до стоянки не доехали. Пешком дойду. Круглосуточная.

Воскресенье

Джон сидел в забегаловке вот уже сутки, и на его счастье владелец был старыми и слабо-вменяемым человеком, постоянно бормочущем о плохой вентиляции и старой газовой печи, а полицейский так и не очнулся, лежа в машине, загнанной в канаву. Тем не менее, тянуть время было сложно, учитывая, что естественное освещение было неплохим, и днем нужно было сидеть поближе к туалету. Так или иначе, но до вечера он дотерпел, хотя к тому времени собралось много посетителей. Перед тем как уйти, Джон решил выпить колы, надеясь, что она не выйдет обратно, как сникерс.

На входе появился молодой человек лет тридцати в легкой гавайской рубашке и очках. Он улыбался и осматривал помещение, будто собрался покупать это захолустный сарай и видел в этом прекрасную перспективу. Но вместо того, чтобы подойти к стойке, он легким шагом подплыл к столику Джона и сел напротив.

- Освоился? - вполне мило, но все равно неприятно спросил гость.

- Эээ, простите?

Собеседник посмотрел со всем возможным скептицизмом, намекая на немощность Джона.

- Ну да милое заведение, - парень был явно растерян, - а теперь если не возражаете...

- Сядь, - прервал незнакомец и улыбнулся, сверкнув вампирскими клыками.

- Вот черт, - Джон откинулся на спинку и вздохнул, - что теперь?

- Поменьше фатализма, дитя мое! Твое будущее зависит только от тебя, дружок. Для начала хотелось бы поблагодарить тебя за невнимательность. Ты не заметил под своим носом тех, кто разделил с тобой радости жизни и познал боль смерти.

С этими словами четыре посетителя практически одновременно встали из-за столов и перекрыли все помещение: один на входе, второй убил хозяина, побрезговав его старческой кровью, и сел на стойку. Два других просто смотрели по сторонам.

- Да-да, - продолжал незнакомец, - ты не узнал своих...скажем так, друзей. Проблема в том, что ты их бросил, поэтому их ненависть к тебе сильна, как ни к кому другому. Однако...однако же, это нам на руку, как неудивительно, - странная улыбка вновь воссияла на лице этого пижона, - видишь ли, ты не один. Таких как ты..как мы очень много. Мы сильны. Кто-то будет нести этот бред про Маскарад, про правила, - акцентируя свое пренебрежение на этом слове, он продолжил, - но ты должен знать - высшая ступень эволюции - это мы, вампиры. У нас есть на это право. Право сильных. Но и тут есть оговорочка - нам не нужно пять безмозглых идиотов. Ну в смысле, они нам понадобятся когда-нибудь, но не сейчас и не вы. В общем, нужен один. Не тяните.

После этих слов на Джона побежал агрессивно настроенный "друг" справа, но тот встретил его резким движением, ноги направленной прямо в точку между пахом и низом живота и расположенной перпендикулярно земле. Через секунду бутылка колы направилась прямиком к лицу главаря, но тот был ловок, как кошка, и увернулся, двумя движениями выскочив из-за стола.

- Эй-эй, не по правилам! Сначала молодняк! Чего сидишь? - риторический вопрос был адресован парню на стойке, и тот, как подобает настоящему вампиру, прыгнул через пол-зала, но нарвался на ту же бутылку, что все еще держал в руке Джон. Бутылка разбилась, вампир упал и тут же был проткнут осколками, но, судя по всему, не умер.

- Мне жаль делать это. - Джон был спокоен. Чертовски спокоен и это пугало его.

Затем с дальнего конца зала с дьявольской скоростью полетел табурет, от которого Джон увернулся, но тут же получил по ногам от лежащего до этого момента противника. Сразу же накинулись все остальные - от обычной потасовки это отличалось пожалуй только излишней прыгучестью её участников. Вырвавшись из окружения, Джон размахивал стулом и пытался выбраться из этого места поскорее, но получалось просто безрезультативно метаться из стороны в сторону. Когда было сломан табурет и еще пара столов, кто-то догадался использовать их ножки вместо мечей, но неудачно - времени на их заточку ни у кого не было. Зато у Джона была возможность попасть в раненого вампира - когда тот упал за стойку, он мигом заскочил вслед за ним и разворошил рану как можно сильнее. Вампир застыл в ужасе, скорчив гримасу боли и вырубился. Пока остальные обходили стойку со всех сторон, Джон догадался взять разбитое стекло и обороняться им, что незначительно увеличило его шансы. Поскольку вся эта тягомотина могла иметь катастрофичные последствия, Джон решил наконец убить главного, метнув предварительно в него обломок стула, но попал в лампу слева. Сцепившись с ним, неопытный вампир сразу понял свою ошибку. Более опытный кровосос лишь в первые 4 секунды испытал дискомфорт, а потом легким движением поднял Джона и метнул в окно. Поражение было очевидным, остальные вампиры собрались вокруг лидера и смотрели через стекло прямо на поверженного врага.

- Можно я его убью?

Джон тяжело встал и прицелился из пистолета в сторону закусочной.

- Откуда ты его взя... - под рубашкой у главного вампира красовался глубокий порез и рваная кобура без оружия.

Джон только начал необдуманно стрелять, как те сразу же скрылись за стойкой, но поврежденная печь испустила столько газа, что взрыв снес не только стойку, но и смежную с кухней стену. Джона отбросило, бензоколонка загорелась, оставалось только бежать.

Понедельник

Меня зовут Джон. Я выгляжу как обычный житель Северной Америки, и вы можете подумать, что мы с вами - люди одного круга, вы можете почувствовать это при рукопожатии, при прикосновении плоти, но уверяю вас это не так. Любое общеизвестное представление обо мне - фикция, это то, что разделяет нас, возможно вы почувствуете это, когда мы встретимся взглядами, и тогдавам остается лишь понять - я из другого мира. А что внутри? Неважно. Все, что со мной произошло, все убийства, бесчинства, что я творил и мои переживания по этому поводу позади. Меня не пугает равнодушие. С моей исповедью ничего не изменится, я не перестал смотреть на мир через призму хищника и убийцы. Осталось только боль. Но в этом нет ничего нового.

Впереди неестественная долгая жизнь и дорога в Майами.

Изменено 15 февраля, 2012 пользователем IeroKelnik

[Алекса 2 350]

Ева

Клан Тореадор

Лос-Анджелес, клуб “Андерграунд”

-… Проходи, присаживайся.

- Мило тут. Темно, тихо.

- Самое лучшее для самых лучших. Люблю это место. Здесь, вдали от шума и посторонних взглядов, с человеком легко… сблизиться, узнать его...

- Ясно. И всех своих поклонниц ты приводишь сюда, чтобы… узнать получше?

- Нет, только таких хорошеньких, как ты. И замечу, таких очень мало.

- Я не твоя поклонница, я всего лишь люблю здесь танцевать.

- Не обманывай, малышка. И я видел, как ты смотрела на меня. И как танцевала тоже. Знаешь, в этом мы с тобой похожи. Мы полностью отдаемся искусству. Мы оба - страстные натуры.

- Я в этом не сомневаюсь.

- И не сомневайся никогда. И Рок Нейтер умеет не только на сцене зажигать, поверь… Иди сюда… Ближе… Что ты… делаешь… Стой... Ты…

***

На нижних уровнях клуба вовсю гремела музыка, которая была еле различима выше, на уровне VIP-комнат.

Ева облокотилась на перила балкона и взглянула на людей, развлекающихся на танцполе. Благодаря прошедшему концерту, в этот вечер “Андерграунд” был забит до отказа. На сцене, на которой выступала группа Нейтера, десяток ярых и перебравших поклонниц “Нейт-Рок-Хэв” завывали один из синглов любимого певца. Ева улыбнулась, глядя на них, и подумала, не спуститься ли к ним и не рассказать, где сейчас их кумир и какая перед ними открывается прекрасная возможность познакомиться с Роком поближе… Но интересную идею пришлось отбросить, когда девушка вспомнила, какую трепку обещал устроит ей Джейк, если из-за ее выходок у него возникнут проблемы с бизнесом.

Вздохнув, Ева оттолкнулась от перил и спустилась по витой лестнице на уровень ниже, где располагался бар. Здесь, к счастью, людей было намного меньше, чем на танцполе. “Андерграунд” был отличным местом, где можно было оторваться по полной, отрываясь под музыку местного диджея или приглашенных звезд, но также и местом, где у выпивки была воистину астрономическая цена.

Удачно приземлившись на освободившейся стул, Ева сложила руки на барной стойке, положила на них голову и улыбнулась хмуро взглянувшему на нее бармену.

- Ты мне весь бизнес накроешь, - протирая стакан, буркнул он.

-Джейк, я…

- Замолчи, - мужчина резко поставил перед девушкой только что протертый стакан. – Вот зачем ты пошла с Роком?!

- Ну, Джееееейк… - заныла Ева.

Джейк был владельцем клуба, совмещавшим еще и должность бармена. Сие странное сочетание он объяснял тем, что так он будет ближе к людям, чем если бы сидел в шикарном кабинете и устраивал закрытые вечеринки для миллионеров.

Вообще, Джейк был довольно эксцентричной личностью. Даже для клана Тореодоров. При жизни - уроженец Латинской Америки, накаченный, обслуживающий клиентов по пояс обнаженным, не считая галстука-бабочки на мощной шее, обладатель небольшого розового ирокеза и улыбки добродушного аллигатора, был похож по характеру на спящий вулкан – слишком сильная встряска и незабываемое зрелище обеспечено.

- Джейк, так получилось…

- Получилось?! Ты зачем залезла на сцену и потащилась с ним? Тебе проблемы нужны?!

Ева примирительно подняла руки:

- Расслабься, все окей. С нашей звездой все отлично. Он сейчас в восьмой кабинке, отдыхает, так что расслабься.

- Расслабься, - выплюнул Джейк, наливая в стакан перед девушкой томатный сок и украшая его зонтиком с трубочкой. – Ты накличешь проблем на мою задницу, желторотая… С ним все в порядке?

– Да, конечно… я его поцеловала-то всего ничего… - безмятежно ответила она. – Но уверяю, он сейчас мирно спит на диване и видит сны про мишек и единорогов, - быстро добавила девушка, видя, как начали выкатываться из орбит глаза Джейка.

- Ты допрыгаешься когда-нибудь, - прошипел мужчина. – И тогда я выкину тебя отсюда.

Взяв трубочку в рот, Ева некоторое время молча пускала пузыри в стакане, не глядя на готового вот-вот взорваться владельца клуба.

Да она чуть-чуть заигралась…Ладно, она в последнее время совсем не чуть-чуть заигралась! Ну и что? Это была ее природа! Такой ее сделали.

- Если ты выкинешь меня, то потеряешь кучу денег и клиентов, Джейк, - оставив трубочку в покое, Ева принялась играться с зонтиком. – Потому что, кто будет проводить у тебя танцевальные конкурсы и заводить толпу, м? Охрана на выходе? Или ты сам?

Джейк на это лишь молча сверкнул глазами и отошел на другой конец стойки обслуживать перспективных клиентов.

Ева хитро улыбнулась и вновь вернулась к пусканию пузырей в стакане. Заводить зал танцем она всегда умела. Она была лучшей ученицей в танцевальном классе Отисовского колледжа.

За это она и поплатилась.

Ее посылали на межколлежские соревнования, региональные. Она попала бы и на конкурс штата, если бы не встреча с Каллином Хартсом, поклонником искусства и искателем молодых талантов.

Пфф, как же. Хотя нет, он практически и не врал ей, когда пришел поздно вечером в танцевальный зал колледжа, где она тренировалась, чтобы рассказать о том, как видел все ее выступления и что решил приблизить ее к искусству еще больше. Даже если она сама этого не захочет.

Позже Джейк рассказал ей, что такие случаи не редкость среди Тореадоров. Вампиры поддавались своим желаниям и передавали Дар талантливым и ярким, но многие птенцы погибали, не прожив и месяца после Становления. Кто-то вместе со своими сирами, нарушившими Традиции, а кто-то – в одиночестве, став ненужными тем же сирам, которые желали спасти лишь себя от гнева Камарильи. Еву, скорее всего, постигла такая же участь, если бы она однажды не попала в “Андерграунд” и не познакомилась с его хозяином, который согласился приютить ее.

“Чем больше ты узнаешь, желторотая, тем меньше проблем будет гнаться за тобой, и тем чаще народ будет соглашаться впустить тебя под крышу, ” – сказал ей тогда Джейк, и негромко добавил. “И таким образом ты сможешь просуществовать чуть дольше.”

Он оказался прав. Уже почти три года она жила вампирской жизнью, почти не имея никаких неприятностей ни с кем из других Кланов.

Джейк вернулся к Еве, наклонился к ней ближе, отставив стакан с соком в сторону, и яростно зашептал:

- Тебе пора одуматься, девчонка. Рано или поздно ты попадешься и больше не сможешь отплясывать брэйк. За Роком сегодня приходили Бруха и ты сильно им помешала. Пойми, наконец – ты никому не подчиняешься, но и защитить тебя некому! Если надеешься, что я буду рисковать собой ради тебя, то ты ошибаешься, я не твой сир.

- И что ты мне предлагаешь, Джейк? У меня нет вариантов!

- Есть, - вампир положил перед Евой несколько сотенных купюр. – Говорят, что в Майами собирают таких, как ты. Камарилья всем ведает, значит, это важно и надежно. И это единственный твой вариант. Не факт, что ты из-за встречи с Роком теперь проживешь неделю. Не факт, что и следующую ночь.

Ева взглянула на Джейка. Все своим видом он показывал, что теперь в “Андерграунде” для нее места нет, и что переубедить его ей не удастся.

Вздохнув, девушка сгребла деньки со стойки и спрятала в задний карман штанов:

- Ладно, Джейки, намек понят. Майами так Майами. Обещай, что не будешь по мне плакать, окей? На День Благодарения я пришлю тебе открытку. Чао, бейб.

-Ха! Разбежалась, - ухмыльнулся владелец клуба. – Кстати, желторотая… а не хочешь сегодня зажечь? В последний раз, а?

Ева, гордо вскинув голову, улыбнулась Джейку:

- Хочешь в последний раз сделать на мне деньги?.. Окей! Зажигаем!

Спрыгнув со стула, молодая вампирша прошла к балкону барного этажа, перекинула ноги через ограждение и встала на самый край балкона, отведя руки назад и держась ими за металлические перила. Толпа под навесом, на котором стояла девушка, бушевала, раскачиваясь, прыгая, танцуя в такт музыки. Они жили, двигались и это было прекрасно.

- Клуб “Андерграунд ”! – воскликнула вампирша, выкинув вперед руку. – Только здесь ты почувствуешь себя живым!

Часть людей на танцполе увидели и услышали последнюю ее фразу, поэтому откликнулись на этот возглас радостными криками.

Ева обернулась к вампиру, подмигнула ему, разжала руку, которой держалась за перила, и прыгнула с балкона в толпу, люди подхватили ее, неся через весь зал на руках, как делали это всего час назад с Роком Нейтером.

Настоящее веселье в “Андерграунде” только начиналось.

[FOX69 49 109]

Эндрю

На момент Становления 25 лет.

Время после Становления - 22 года.

Клан: Малкавиан.

Последнее, что он помнил – это порыв ветра, нашпигованный осколками стекла, хлестнувший по лицу. А дальше… дальше ничего.

1992 год.

Ураган «Эндрю». Второй по разрушительности ураган, пронёсшийся над округом Майами-Дейд. Ущерб, причинённый им, составил 45 млрд. долларов США и унёс жизни 65 человек.

Он был из их числа.

Бездонная тьма над головой, прошитая странным серебристым светом крохотных сверкающих бликов. Звёзды. Мысли медленно тянутся, как в густом сиропе, а глаза неподвижны. Они словно прибиты к глазницам. Что-то коснулось щеки. Ветер. Лёгкий бриз. Он должен быть тёплым, наполненным морской свежестью приливной волны. Но здесь лишь тошнотворный запах разлагающихся отходов. И безграничное, необъятное небо.

Что-то мелькнуло перед лицом. Чья-то бурая тень, а шершавые пальцы коснулись век, закрывая глаза, как покойнику. И опять тьма, лишь изменившаяся в качестве. Так даже лучше. Тишина, покой и полное безразличие. Какой-то неясный звук. Зачем? Он рушит кататонию и заставляет двигаться.

- Эндрю, - зовёт скрипучий голос. – Вставай, малыш. Ты вернулся.

Он вновь открыл глаза и увидел перед собой странное лицо.

В полумраке звёздной ночи он ясно различал уродливые черты и язвы, покрывающие кожу.

- Кто ты? – прошептали непослушные губы.

- Зови меня «сир», - сказало существо и протянуло руку.

Он обхватил заскорузлую ладонь и сел. Перед ним был старик. В грязном пальто и рваной вязаной шапке непонятного цвета. Его босые ноги покрывал слой засохшей грязи, а на шее болталась полиэтиленовая сумка.

- Что со мной случилось? Я ничего не помню.

- Был ураган. Ты умер. Тебя убило, вон тем осколком стекла, - старик указал на острый обломок некогда бывший частью огромной витрины.

Парень оглянулся. Вокруг мусорные баки и мешки с обходами. Окраина городской свалки.

- Хм, - на его губах застыла вымученная улыбка. – А это, я так полагаю, царствие небесное. Или наоборот?

- Нет, малыш, - морщинистое лицо исказилось в ответной радости. – Теперь, ты другой. Ты наследник Малкава.

Наши дни.

… Обрывки сна. И мутные образы мелькают один за другим. Сон или явь? Неважно. Он видит, чувствует, знает.

Создатель. Сир. Зачем же так? Быть столько вместе. А теперь…

Пять лет прошло, как ты исчез. Оставив знания и странную тоску. Зачем? Куда? Лишь Малкав знает. Сказал: «Так надо». И растворился в воздухе ночном. Ты наградил бесценным даром Малкавиан. Теперь возможно многое. Другие кланы не поймут. Безумие, психоз, анархия, свобода. Ты показал, как жить, где Истина и наши цели. И пусть другие говорят, что мы безумны, разрозненны и непонятны, мы остаёмся здесь, меняем и кроим, и мир не замечает этой дикой пляски пороков и страстей, которым мы приносим в жертву Жизнь…

Чужие воспоминания. Они всплывают чередой. Чей ныне разум подчинился Малкавианам? Великая депрессия, покушение на Рузвельта, кубинская революция, этнические конфликты. Здесь, в Майами простор для фантазий. Люди по-прежнему слабы и внушаемы, и «Помешательство» во все времена сеет Хаос и Ненависть.

Его дебют состоялся в интернате для умалишённых, куда его забрали после полицейского рейда на свалке. Забытый Богом приют для отщепенцев. Одиноких, брошенных, больных. Они умирали часто. Он не голодал. Покой и тишина. И реабилитирующий вампиризм диагноз. Болезнь Шери. Вид порфирии, когда человеческая кожа сгорает на солнечном свету, очень "удобная" патология, чтобы скрыть истинную природу и добиться содержания в тёмной комнате. Но суть Малкавиан не сдержишь. Психоз помимо воли бывает часто. «Страсть», «Преследование», «Замешательство» и «Голос Безумия». Обслуживающий персонал сошёл с ума за сутки, перерезав постояльцев и по очереди истребив самих себя. Последнюю медсестру Эндрю задушил сам.

И снова на свалку. Туда, где его «воскресили».

Он плотнее укутался большим куском брезента и прижался лбом к металлической рабице. Со дня исчезновения сира Эндрю редко выбирался в город. Пять лет бездействия, полный кататонический ступор. И если бы не зов, он спал бы вечность.

Тихий шелест шин по загородной дороге заставил его вздрогнуть. Звук надвигался всё быстрей, и резкий скрежет тормозов окончательно разрушил призрачный сон. Хлопнула автомобильная дверца, словно глухой выстрел, а следом кто-то громко распрощался с содержимым собственного желудка. Потом торопливые шаги, совсем рядом, и шум льющейся воды.

- Ой, извините, извините. Я не подозревал, что вы здесь спите, - мужчина отпрянул от шевелящейся кучи мусора.

Эндрю откинул мокрый брезент и сел, навалившись спиной на металлическую сетку забора.

- Я не хотел, - продолжал оправдываться мужчина, а струя всё так же журчала, разбрызгивая придорожную пыль.

Мозг ещё плохо реагировал после длительного сна на события окружающего мира. Лишь только зов настойчивый и бесконечный бередил его сознание уже вторые сутки. Он потянулся, размял суставы и вдруг в одно мгновение оказался перед незнакомцем. Тот отшатнулся и замер, увидев перед собой нечто мужского пола. В облезлом кожаном плаще на голое тело, рваных джинсах и спортивных туфлях разного цвета. Парень был худ и бледен. А спутавшегося длинного волоса, видимо, уже несколько лет не касалось ни мыло, ни расчёска. На его шее висела толстая верёвка, к которой был привязан полиэтиленовый пакет набитый непонятно чем.

- Дай закурить, - потребовал он.

- Да, да, конечно, - мужчина торопливо застегнул ширинку и сунул бродяге новенькую пачку.

Огонёк тлел, сигарета догорала. Ещё затяжка и в грязных пальцах останется фильтр.

- Ну, я пойду, - попросил разрешения мужчина. После недавней выпивки его ещё мутило.

- Она умирает, - сказал бродяга.

- Что?

- Она умирает, - повторил тот, глядя на догорающий табак. – Оранжевая аура. Страх. Ты боишься. Не надо бояться.

Ровно через сутки поздним вечером Эндрю сидел в глубоком кресле вдалеке от горячего камина и созерцал пламя, охватившее два трупа.

В гардеробе хозяина он нашёл то, о чём не вспоминал уже много лет. Строгий чёрный костюм классического кроя, лакированные ботинки и рубаху персикового цвета. В его руке янтарём золотился бокал с крепким напитком, который играл в бликах пламени.

Впереди ночь и долгий день. Задёрнутые шторы. Ожидание и неспешные беседы с любимцем.

А следующей ночью его ждут близнецы.

*с досадой* Забыла(

Большая благодарность First Contact-у за правку сей многострадальной судьбы и за идею с болезнью Шери.

Изменено 29 февраля, 2012 пользователем FOX69

[Gella 8 285]

Мадлен

Клан: Тореадор

Возраст на момент Становления - 28 лет

Время после Становления - 11 лет

Париж, 2001 год.

Море… Море безграничной, безудержной энергетики, бьющей из комбиков на сцене, из каждого «джека», из каждой поры сетчатого микрофона, море, накрывающее волной, откатывающей в зал и возвращающейся обратно, усиленной в тысячи раз… Этот танец с разгорячённой толпой ей никогда не надоест. Она знала о них всё, знала, как довести их до полного исступления, когда они почти в религиозном трансе скандируют все её песни в едином сладострастном порыве… Концерт близился к завершению, к кульминации, и она уже мысленно собирала свою энергетику, чтобы выплеснуть её всю, подарить им, пропитать ей каждый мощный аккорд финального хита…

В безбрежном людском море, заполнившем стадион, казалось, невозможно было бы вычленить какие-то отдельные брызги, лица сливались, руки переплетались, море было единым в этом бесконечном танце… Но тем не менее, в этот раз она мгновенно заметила в толпе две пары глаз, которые, казалось, хотели прожечь её насквозь…

Двое замеченных ею, мужчина и женщина, в это время тихо-тихо перешёптывались между собой, совершенно игнорируя грохочущий из динамиков дисторшн и рёв толпы… Они прекрасно слышали друг друга.

- Она наша… ты же видишь, ты слышишь… Она наша с самого начала, только сама ещё не понимает, откуда у неё берутся такие тексты, такие песни, такие клипы… Ты вслушайся в слова! Она знает, чувствует…Её манит наш мир… И как же безупречно красиво она рисует его в своих песнях… Голос, который, кажется, вот-вот замрёт на самой высокой ноте, на грани возможного, и разобьётся на тысячи хрустальных осколков…Мадлен… Она совершенна. - Он помолчал и продолжил: - Я определился. Позволишь?

- Однако, губа у тебя не дура! – произнесла женщина.

- Да и клыки – не дураки, - усмехнулся её собеседник, - к тому же, взгляни: она так похожа на тебя…

- О да, только шрам на шее отсутствует, - в тон ему съязвила женщина, блеснув изумрудно-зелёными глазами в полумраке и небрежно тряхнув рыжими кудрями. - А ты не думал, что она слишком публична во всех смыслах, чтобы принять наш образ существования и смириться с тенью?

- А кто её спрашивать будет? – снова усмехнулся мужчина, слегка цинично.

- Но она же может … Как это говорят? «Натворить неописуемых бед». Впрочем, вижу, решение ты принял, и ответственность за него нести тебе. Самое время тебя… отпустить. Ты уже готов к тому, чтобы стать Отцом, а я ухожу… Пора. Может быть, настало время вновь посетить Москву…

- Мы увидимся?

- Не знаю, пока что ты мне порядком надоел, милый. Но я, возможно, вернусь ещё… Помни, чему я учила тебя, помни, кто тебя создал… - произнесла она и растворилась в толпе, напоследок сверкнув изумрудными глазами в сторону сцены…

***************************************

- Мадлен?

Очередной поклонник. Красивый, элегантный... Но она устала, так устала… Может, в следующий раз?.. Как он попал в гримёрку?

Концерт, как обычно, выжал её как губку, она чувствовала себя настолько опустошённой, что хотела только одного: поскорее оказаться дома…

- Автограф? – отработанная до автоматизма обольстительная улыбка, ласковый взгляд… Что-то мешало позвать охрану…

- Нет, благодарю, - улыбнулся посетитель, произнеся это таким тоном, будто она предложила ему кофе, - Я хочу вам кое-что подарить, Мадлен. И ничего не потребую от вас взамен... – В следующую секунду он оказался возле неё, а ещё через мгновение в её шею впились острые как бритва клыки…

***************************************

Париж, 2012 год.

- И последний вопрос. Мадлен, у вас довольно скандальный имидж… Помимо изобилия эротических сцен в клипах, в своём творчестве вы откровенно эксплуатируете вампирскую тематику. Нельзя отрицать, что ваш успех феноменален. На протяжении одиннадцати лет билеты на ваши концерты распродаются в течение первых суток, альбомы раскупаются с фантастической скоростью, а постерами пестрят все значимые таблоиды. Люди после ваших концертов ещё долго приходят в себя…Вы знаете, что в Интернете уже распространяются слухи о том, что вы и правда – вампир? Этим же объясняют секрет вашей неувядающей молодости…

- Конечно, я вампир. Я пью кровь несчастных фанатов или вот, например, незадачливых репортёров, рискнувших продолжить знакомство со мной после интервью… Отважитесь проверить? - Она заливисто рассмеялась и с весёлым вызовом заглянула ему в глаза.

- Наша профессия связана с риском, но боюсь, что в данном случае риск слишком велик. А вдруг я вас чем-нибудь обижу ненароком, а вы меня за это…укусите? - в тон ей усмехнулся журналист, затем внезапно отвёл глаза…но через секунду бойко проговорил в камеру заученный текст: - Наше эфирное время подошло к концу, с вами был Джейк Паркер, и у меня в гостях сегодня была очаровательная Мадлен. – Он был настоящим профессионалом, этот Джейк Паркер, этого нельзя было отрицать…

***************************************

- Выпьешь, Джейк? Для храборсти, - с весёлой иронией предложила она, открывая миниатюрный зеркальный бар, встроенный в стену.

- Не откажусь. У тебя роскошное жилище…- он явно терялся под её насмешливым и дразнящим взглядом.

- Нуу… Я люблю окружать себя красотой. Красота – это единственное, что стоит подарить Вечности…Ты согласен? - Она подошла к репортёру вплотную, мягко опустила руки ему на плечи и немного запрокинула голову, заглянув в глаза и приоткрыв губы...

- Иди ко мне, Джейк…

Последний зрительный образ, который успело зафиксировать его угасающее сознание, был удивительно схож с кадром из одного из её клипов:

- Ты с ума сошла совсем?! – Сир, как всегда, появился бесшумно. – Ты совершенно неуправляема! Ты хоть понимаешь, что уже почти вышла на поверхность?! Ты хочешь, чтобы уничтожили нас обоих?

- А что такое? – Она с насмешливым вызовом полоснула взглядом по тому, кто навязал ей бессмертие. – Тебя что-то смущает?

- Он два часа назад брал у тебя интервью, в ходе которого, между прочим, ты сама его пригласила к себе в гости!

- Я шутила. Кто же виноват, что он шуток не понимает? – притворно вздохнула Мадлен и развела руками. – Не знаю, может, компенсировать его родственникам моральный ущерб? Как думаешь, им хватит двухсот тысяч евро?

- Мадлен, ты специально всё это делаешь, да? Ты мне мстишь? За то, что не удержался тогда и выбрал тебя?! Чего ты хочешь?! Чего ты добиваешься этими клипами с нашей атрибутикой? Этими текстами, которые чем дальше, тем больше открывают смертным наши тайны? Ну что это такое: «Читайте текст: секс – это кровь!» Это твой последний хит.

- Не вижу проблемы, - она с издёвкой повела плечами, - Я певица, творческая личность, и я была таковой и писала подобные тексты ещё задолго до того, как ты меня… убил! И то, как я творю и в каких красках, называется свободой самовыражения! Ты хочешь загнать меня в какие-то нелепые рамки, которые я совершенно не собираюсь признавать. Я буду творить что хочу и как хочу. И охотиться буду на того, на кого хочу!

- Ты понимаешь, что тобой уже интересуются? Ещё немного, и примут меры.

- Да-а? А съёмочной группой, скажем, «Сумерек», тоже интересуются?

- Там другое, там бутафория, которая только помогает нам дезинформировать и ослаблять бдительность смертных, а у тебя ведь чем дальше – тем всё серьёзнее! Может, ты следующий свой хит напишешь на тему наших Традиций?

- Может, и напишу, люблю традиции!

- Всё, Мадлен, хватит. Я ухожу. Отныне ты не под защитой. Единственное, что я советую тебе сделать, чтобы не погибнуть в ближайшее время по вине своего норова, это уехать в Майами… Там сейчас, как ты знаешь, принимают и обучают уму-разуму Детей, оставшихся без опеки по тем или иным причинам. Я умываю руки. – Помолчав, он произнёс чуть тише: - Ты – моё самое любимое дитя и моя самая большая ошибка. Прощай, Мадлен, - и растворился в предрассветных тенях.

Изменено 25 февраля, 2012 пользователем Gella

[Sazard 484]

Ларк Олдман

Клан: Тремер

Возраст на момент Становления - 25 лет.

Время после Становления - 17 лет.

Мужчина. Выглядит на 27-28 лет. Рост чуть выше среднего, телосложение хрупкое. До становления – болезненно-хрупкое. Бледная кожа, синяки под глазами. Черты лица мелкие, нос заостренный. Темно-коричневые, почти черные сальные волосы, чуть выше плеч.

Одежда: Футболка с длинными рукавами. Черный пиджак, со стоячим воротником, застегнутый на все пуговицы. Солнцезащитные круглые очки, которые носит постоянно что бы защищать чувствительные глаза. Мятые темные брюки, черные кожаные ботинки.

Механические часы в массивном металлическом (стальном) корпусе. Украшены несколькими рунами, скорее для внушительности, чем для таурмагии.

Платиновый перстень с обсидианом на правой руке, указательный палец. Тоже с рунами.

Во внутреннем кармане пиджака телефон, более чем справляющийся с функциями компьютера. Черный корпус, сенсорный экран.

За фотографию отдельное спасибо FOX69, Всекоприующей и Всесохраняющей.

Пирамида. Структура и Символ Тремерской сплоченности и целеустремленности. Но иногда, случается так, что став одним из Лордов Сородич «перегорает». Три столетия работы, учебы, интриг, убийств – кажется что все это прошло в пустую. Пост, который раньше казался приложением к власти и уважению теперь угнетает. Но Пирамида не отпускает от себя ценные кадры. Разочарование в жизни? Пусть изменит ее, развеется. У людей это назвали бы оплачиваемым отпуском с сохранением должности. Но, не помогло. Лорд Гарольд Клеменнтон лишь углубился в свою депрессию, в которой начали проскальзывать суицидальные нотки. Тогда его сородичи сменили тактику – попытались воззвать к Долгу. Князь Оттавы, Тремер (с согласия Регента), предложил сделать Гарольда Сиром, и даже сами подобрали кандидатов. Пусть посмотрит на жизнь вместе с Птенцом и вернется, или хотя бы продолжит Линию Крови и передаст свои знания и навыки. А там… незаменимых в Пирамиде все же нет.

Ларк Олдман. Молодой парень из хорошей, старой семьи. Большей частью мертвой семьи. Одинокий, интернетозависимый книжник с целым ворохом странных хобби. Собственный дом в пригороде, квартира, которую сдает в аренду. Три старых друга, ночи в интернете. Пара собранных в ручную странных машин в подвале, выполненных по «якобы уцелевшим чертежам Николо Теслы». Целые комнаты на втором этаже, заставленные книгами. Тома по альтернативной истории, выходящие тиражами по 999 штук, поверх альбомов иллюстраций по Восточно-Европейской черной магии XII-XIII веков. И многое, многое другое, что иначе как фантастикой или откровенным бредом, вряд ли может назвать обычный человек. Но, Ларк уже давно ни с кем из них не разговаривал. Да и зачем? Его никогда не интересовала реальность. Он искал (и находил) в ней то, что помогало от нее уйти. Книги, посвященные тому, во что нельзя проверить. Машины, которые противоречат законам физики. Интернет, в котором и вовсе существуют одни лишь нули и единицы. Игры – нечто большее, чем мельтешение спрайтов на выпуклом экране монитора.

Однажды ночью на его электронную почту пришло письмо. Ларк открыл его двойным щелчком, предвкушаю пару слов от знакомого программера. Но экран потемнел. Вырубился личный электрогенератор, питающий машины в подвале. В страхе Ларк вскочил из-за компьютера и попытался открыть давно задернутые шторы. Не успел – по только что лишенному питания монитору побежали кроваво-алые буквы.

«Ты готов измениться? Ты готов стать достойным того мира, что всегда ощущал, но не мог нащупать?»

На самом деле ответа не требовалось. И когда зубы проскользнувшего в комнату Гарольда пробили кожу на шее Ларка, его последние человеческие мысли были пронизаны верой в прекрасное будущее.

Он с почтением принял кубок с кровью из рук одетого в просторную парадную мантию Регента. Принес клятву. И той же ночью был со всеми почестями выдворен вместе с Сиром из Капеллы обратно в пригород.

Специально подготовленное для них убежище. Обставленное и комфортабельное, вполне достойное Лорда. Гарольд оставил Ларка одного в отведенной Птенцу комнате и прошел в свои покои. Следующим вечером, во время долгого монолога, который Сир запретил прерывать, Ларк познал Традиции Камарильи и структуру Пирамиды. Прослушал поверхностный экскурс в историю Сородичей, до основателей Клана и даже чуть глубже. Получил полный обзор физиологии людей и вампиров, и краткий - современной клановой политики. Незадолго до восхода Гарольд вывел Ларка на его первую жертву. Ранняя пташка, спешащая на работу в этот предрассветный час – и нашедшая свой конец с разодранным горлом. Ларк упивался ее кровью, и даже не заметил бы как Сир исчез, если бы не брошенная им фраза «Жди, я вернусь». Насытившийся Ларк ждал пока небо не начало розоветь. Осознав опасность, бросил труп и поспешил в убежище. Едва успел.

Проснувшись на следующий вечер, Ларк решил, что Гарольд имел ввиду ожидание в убежище. Не желая скучать, провел ночь за книгами оставленными в комнатах Сира, а перед рассветом снова вышел на охоту. И в следующую ночь. И в ту, что за ней.

Через два месяца, к наслаждающемуся чтением и одиночеством Ларку пришел посланец от Князя. Тот ждал Гарольда вместе с Ларком в Элизиуме на Представлении. Только-только прибыв в Оттаву Гарольд пообещал, что сегодня представит своего Птенца Князю, а позже введет в круг Послушников. Узнав, что Сир пропал, Шериф ни капли не удивился и ушел.

Горстку праха, предположительно принадлежавшую Гарольду Клеменнтону, нашли еще через год в двух шагах от места первой охоты Ларка.

Сам Олдман, за это время так и не получивший официального статуса Послушника, перевез таурмагические книги Сира в свой дом. Те, что ему оставили Сородичи из местной Капеллы, разумеется. Вернулся к интернету, книгам и машинам. Даже привычка к пище осталась – только теперь вместо пиццы он ел тех, кто ее разносит.

Прошли годы, и реальность, чье изменение он когда то принял с восторгом снова посерела. Но почему? Научившийся писать программы усилием воли, различающий ауры ли мельчайшие пылинки на ветру и питающийся кровью, Ларк все равно оставался человечен, «в глубине души», так сказать. И человеческая неудовлетворенности жизнью лишь отступила после Становления, что бы вернуться снова.

Становление. Они делят им свою жизнь, на две несоразмерные части. Может быть, Они действительно чувствуют разницу? По сути для Ларка не-жизнь не принесла ничего нового. Книги и одиночество? Бессонные ночи в интернете? Проблемы с приготовлением и приемом пищи? Необходимость скрывать свои занятия от всего остального мира?

Они… Ларк давно свыкся с тем что он больше не человек. Но с тем, что он не такой как все он свыкся еще сильнее. Поэтому даже другие вампиры для него всего лишь «Они». Пусть и в качестве небольшой и недавней уступки «Они» получили заглавную букву. Смена одного символа, для того, кто мыслит печатными текстами, бесконечными чередами нулей и единиц – эта смена много значила для Ларка. Но лишь вчера, он осознал насколько много. «Они». Теперь Они манили его, теперь он видел в них ключ к тайнам, надежду на понимание и сотрудничество. Он изучил таурмагию и историю Клана по обрывкам библиотеки Сира, но настоящие знания он мог найти лишь у существующих Тремеров. Он был недовольной песчинкой, сейчас же, почувствовал что ему предстоит стать камнем в Пирамиде. И перестать быть человеком, наконец.

И если для того, что бы быть принятым в Пирамиду, нужно оставить дом и отправиться в Майями, другой город управляемый Тремерским Князем - будет так.

Изменено 18 февраля, 2012 пользователем Sazard

[Hanuka 3 802]

Ульманас

Клан: Носферату/Малкавиан

Возраст: ?

Диаблери - ужаснейшая вещь даже для таких бесчеловечных существ, как Сородичи. Мало того, что практикующий диаблерист выпивает кровь вампира (что уже недопустимо!), он выпивает его жизненную силу, саму его душу! Он становится намного могущественнее, но если кто-то вдруг узнает о свершенном преступлении, на него обрушится вся ярость вампирского сообщества, и тут ему уже ничего не поможет.

К тому же, существует ряд указаний тем, кто все же решил встать на эту скользкую дорожку. И один из главных советов неопытным вампирам, желающим пройти по головам, сократив путь к силе, мощи и власти звучит так: «Никогда, ни при каких обстоятельствах не проводи этот ритуал на вампирах клана Малкавиан. Их Проклятие перейдет к тебе, каким бы сильным ты ни был, и превратит твою не-жизнь в кромешный ад». К сожалению, некоторые пренебрегают этим советом.

***

Где-то в канализации Чикаго:

- Малк здесь, малыш! Он в тупике! – горячо шептал уродливый вампир, не скрывая желания поймать опасного преступника. Какой-то малкавиан оскорбил князя в лицо и вышел из его покоев живым, более того – уже два дня весь Чикаго стоял на ушах в поисках наглеца, который будто провалился сквозь землю. Разъяренный князь объявил кровавую охоту и награду любому, кто уничтожит беглеца любой ценой. Конечно, Малкавиане являлись одними из лучших мастеров скрытности… но точно не лучше Носферату. Именно они в итоге и выследили обреченного на Окончательную Смерть вампира, загнав его, ослабленного и безоружного, в угол.

- Смотри и учись, дитя, - Сир покрепче перехватил электрошокер и направился к безумцу, зажимая того в угол, намереваясь оглушить его и принести тело князю, чтобы он сам вершил свой суд. Впрочем, его планам было не суждено сбыться – встретившись глазами с пронзительным взглядом малкавиана, Носферату на мгновение оцепенел… и прислонил шокер к собственной шее, ударяя себя мощнейшим электрическим зарядом. Сопровождающий его Сородич мог лишь наблюдать за картиной, не в силах сдвинуться с места, пока агонизирующий вампир не превратился в небольшую кучку пепла. Оставшийся без сира вампир находился в смятении, не зная, что и делать, ведь такого контроля ему еще не доводилось видеть. Но в ответ на его испуг, который молодой вампир даже не пытался скрывать, малкавиан лишь поднял руку перед собой.

- Остановись, юный Носферату. Я могу видеть тебя, и для этого мне необязательно использовать свои глаза. Я вижу твой испуг… и твое любопытство. Ты думаешь, что я безумец, но это не так. Меня зовут Ульманас, и я лишь понимаю то, что непонятно тебе, и вижу то, что не видит никто боле. Но песок уходит уж, а значит – твои Сородичи прибудут сюда. И я пропал, погиб, убит! – он медленно поднялся на ноги и подошел к уроду, крепко сжав его плечи, - но ты способен меня спасти. Правитель слаб, но один не способен сражаться с враждебной ему толпой. Спаси меня, и я отплачу тебе, - прошептал Малкавиан и подставил свою шею под клыки, чем не преминул воспользоваться любопытный неонат, впившись в шею старого сумасшедшего, даже не заботясь о последствиях.

Глоток.

Еще глоток.

Кончается кровь, а вместе с ней душа потомка Малкава переливается в новый сосуд.

А затем… Безумие поглотило неопытного вампира, накрыв его сознание черной плотной тканью. На время ли?

***

Подоспевшее подкрепление в лице нескольких специально обученных Бруха из отряда самого Аль Капоне заметили лишь странно выглядящего Носферату, стоящего перед двумя кучками пепла. Как убивший опасного преступника, он был приглашен к князю на личную аудиенцию.

Спустя два дня князь Вентру был найден с осиновым колом в сердце – не убитый, а лишь обездвиженный. И первым же его приказом был уход со своего поста, отданного в пользу одного из примогенов.

Спустя несколько месяцев после этого случая, каиниты начали рассказывать друг другу странные истории о странном путнике, появлявшемся в тех городах, где происходили крупные политические перемены, будь то смещение князя, отставка примогена или уничтожение целой группы шпионов Шабаша, стоящих у верхушки власти. Одни видели в нем уродливого Носферату, другие – задумчивого Малкавиана. Многие замечали странности в его поведении, некоторые даже пытались преследовать его – но все их попытки оказывались бесплодными, так как странник постоянно исчезал, будто растворяясь в воздухе, не оставляя никаких следов своего существования, кроме нескольких свидетелей. Это продолжалось в течение многих десятков лет, но никто даже близко не подобрался к разгадке личности этого незнакомца, которого многие считали всего лишь городской легендой.

Чего не знал никто – так это того, что в одном теле умещалось сразу две личности. Периодически контроль брал неопытный Носферату, выглядевший соответственно и не владевший никакими особенностями. Но порой «за руль» садился старый Малкавиан, и тогда он воздействовал на разумы окружающих, заставляя их видеть сурового мужчину вместо уродливого горбуна. Как бы то ни было, оба вампира называли себя Ульманасом. И не так давно до его слуха донеслась информация о том, что Близнецы-Тремеры собирают котерию Сородичей, оставшихся без Сиров. Этого стало вполне достаточно, чтобы отправиться в пешее путешествие через всю страну в поисках себя и своей цели.

Таки спасибо Elshe за предоставленную анимацию.

Изменено 29 февраля, 2012 пользователем Hanuka

[Naji 11 480]

Это тем, кому почитать.

"Гяур Измир"

Смирна. 9 сентября 1922 года.

В греческом квартале, в одном из богатых домов, более похожих на галерею, благодаря обилию в нём произведений искусства, самых разных направлений, от классических античных скульптур охотниц, атлетов и мыслителей, до вполне авангардных картин, ни одна из которых, впрочем, не выбивалась из общего впечатления на столько, чтобы хоть минимально его испортить, у окна спальни на втором этаже стоял обладатель великолепного вкуса и владелец всего этого Георгий Ксенакис.

В темноте гавани отражающиеся в воде звёзды смешивались с огоньками освещения немногих кораблей остававшихся на рейде. Голова мужчины была наклонена, отчего длинные вьющиеся кофейно-чёрные волосы, закрыли лицо, рубашка на груди была расстёгнута, обнажая торс, достойный резца Микеланджело, сжимая в кулаке крестик он, шёпотом, молился. Закончив он снял распятие, поцеловал его, отложил в сторону на столик и лёг в постель, положив голову на колени женщине, всё это время молчавшей и наблюдавшей за ним.

- Что же ты у него просил? – наконец подала голос незнакомка. Одну руку она положила мужчине на грудь, с левой стороны, а другой убирая с лица волосы.

- Ты это и так знаешь Мари. За тебя я не переживаю, за себя уже тоже, - он вздохнул и некоторое время смотрел в потолок, - что остаётся?

- Не говори так. – она гладила Георгия по голове, как успокаивают детей и старалась не отводить взгляда. – Завтра мы уйдём, в порту будет ждать корабль, главное дождаться ночи.

- Мари… - мужчина чуть-чуть протянул "р", передразнивая её мурлыкающий акцент и сделал небольшую паузу, - даже я вижу, что по хорошему это не кончится. Они пришли только утром. Мустафа повесил всем шоры своими заявлениями, что нас не тронут и уже вечером солдаты, конечно же своевольно, - мужчина сжал кулаки, - принялись грабить и жечь дома армян. Мы следующие и дальше будет только хуже.

- Не хочу лгать тебе, - сдавшись ответила женщина, - всё так и будет, это ясно любому здравомыслящему человеку.

- Поэтому я хочу попросить тебя об одной вещи, - Георгий поймал её руку и поцеловал, - если со мной что-то случиться, выведи отсюда её, любыми судьбами.

- Обещаю, - Мари утвердительно кивнула, - и давай больше не будет об этом.

Мужчина приподнялся на локтях, сел, посмотрел в блестящие глаза любовницы и улыбнувшись передал её небольшой изящный кинжал…

****************************************************

Следующей ночью Мари задержали. На улицах творилось что-то невообразимое, во всех турков вселились демоны или они сошли с ума. Мужчин привязывали к лошадям и таскали по набережной, пока те не умирали в муках, больше кому просто отрубали головы, девушек жестоко и многократно насиловали, а потом отрезали грудь. Один из патрулей счёл своим долгом, проследить за женщиной спешащей в противоположную остальным сторону. Пришлось подыграть им, когда эти герои тащил несчастную жертву в ближайший дом. Через несколько мгновений всё было кончено, результатом являлись пятеро лежащих на полу с перерезанным горлом, ещё двое счастливо улыбающихся и смотрящих как на богиню новоявленных стражников её величества, испорченная причёска, кудрявые каштановые волосы, обычно собранные во что-нибудь невероятно сложное, водопадом струились по плечам, местами разорванное платье, довершающее образ жертвы и жажда возмездия за такое надругательством над собственной внешностью. Иными словами она была прекрасна.

Эти турки были слишком медлительны, добравшись наконец до особняка Георгия первое что нашла Мари, это обезглавленное тело хозяина под лестницей и ещё несколько солдат пытающихся выбить запертые двери или тащащие всё, по их мнению ценное и крушащие, из за своего невежества, ещё более ценное. Где-то в доме было и одно сокровище интересующее ей саму. Армия лишилась ещё части личного состава, а «сокровище», напуганное и трясущееся как осиновый лист, нашлись в одной из верхних комнат. Увидев знакомое лицо она подбежала к француженке и обняла её.

- Тётя Марианна! – казалось девочка больше в жизни не выпустит её из объятий, - Вы не видели папу? Он пошёл вниз, потом там кто-то кричал и пытались выбить эту дверь.

- Папа просил меня за тобой присмотреть, солнышко. Не бойся, я тебя им не отдам. – вампирша прислушивалась, не появились ли внизу ещё гости, - Посмотри на меня, - Мари освободившись от объятий и наклонилась, говоря девочке на ухо, - Слушай меня и скоро мы будем в безопасности, поняла?

Да, - девочка уверенно кивнула, казалось она немного успокоилась и пришла в себя.

- Молодец, возьми меня за руку, и смотри только на меня, что бы не происходило вокруг.

Пусть до порта, к счастью, прошёл без происшествий, возможно эскорт из двух солдат, так подействовал на остальных, возможно чары Марианны. Больше никому не пришло в голову даже подойти к ним. Вскоре корабль взял курс на Францию, оставив позади полыхающий город и двух солдат, задушивших друг друга, в надежде на благосклонность госпожи.

****************************************************

Становление.

Париж. 25 декабря 1927 года.

Парижская опера блистала великолепием своих интерьеров и изысканностью общества. Бриллианты дам отражались в десятках зеркал фойе, многократно усиливая блеск их глаз и развеивая тень чёрной, словно этот вечер, зависти друг к другу, тщательно укрываемую где-то глубоко внутри, под роскошными платьями и очаровательными улыбками. Мужчины, которым это требовалось, старательно втягивали животы и держали осанку, стараясь ничем не принизить своих спутниц в чужих глазах. Не трудно было заметить и обязательную участницу, казалось вообще всей, культурной жизни города Марианну Дюбуа. Мужчины, украдкой, бросали на неё взгляды, восхищаясь неувядающей красотой, женщины, вероятно, в надежде сглазить, что было крайне маловероятно. Всем прочим она в этот вечер предпочитала общество седовласого мужчины, которого нельзя было назвать стариком. Аккуратно подстриженная борода, строгий чёрный костюм, трость с набалдашником в виде головы горгульи, несколько перстней, каждый из которых стоил бы чистокровного арабского жеребца, взгляд, перед которым каждый, непроизвольно чувствовал благоговение и приятный располагающий голос. Парочка стоила друг друга.

- Ты знаешь Мари, меня трудно удивить, тебе это определённо удалось, - мужчина смотрел на свою спутницу слегка сверху вниз.

- Она того стоит Альфред, ты сам видел. – женщина была довольна, но старалась никак не подавать вида. – Да она и сама этого хочет.

- Странно если бы не хотела, ты умеешь быть очень убедительна, - на несколько секунд он опустил взгляд, возможно задумавшись о чём-то. – Обычно, к нам в руки попадает бриллиант, и мы можем лишь восхищаться мастерством ювелира, тебе же достался уникальный шанс, огранить этот алмаз самой. Признаюсь, пока результат впечатляет, надеюсь, так будет и дальше, если конечно…

- Разрешение уже получено. – не дала договорить Мари, - сегодня я передам ей дар. Нам кажется уже пора, а то опоздаем ко второму акту.

****************************************************

Ночью того же дня, поместье Дюбуа.

Шторы были плотно задёрнуты, несколько свечей, отражались в большой зеркале, едва освещая стоявшую перед ним девушку, тончайшее платье, обвивающее едва сформировавшуюся фигуру, было слегка расстёгнуто, обнажив одно плечо, чёрные волосы, собраны в греческий хвост. Улыбаясь уголком губ, она, уверено, всматривалась в манящую тьму зазеркалья. Сзади, её обняли нежные руки и мурлыкающий голос прошептал, щекоча ухо дыханием:

- Готова? Не бойся, больно не будет…

****************************************************

Покровитель.

Нью-Йорк. Наши дни.

Город был живым. По его чёрным венам текли светящиеся струйки автомобилей, стремясь к многочисленным сердцам, столь жарким и желанным, переполненным людьми и стирающим все различия, отбивающими пульс мегаполиса диафрагмами колонок. Надо всем этим, предпочтя сегодня роль созерцателя, у окна президентского люкса отеля "Мандарин Ориентал", стоящего таких денег, что персонал готов был целовать гостя во все места, в огромном кожаном кресле, с бокалом Каберне Совиньон в руке, сидел Альфред Фольстред. Как обычно безукоризненно элегантен. Он услышал, как щёлкнул дверной замок, но не придал этому значения. Вскоре рядом появился молодой человек и, встав чуть сзади и правее от кресла, негромко заговорил:

- Есть новости, сир. Дюбуа выгнала свою воспитанницу.

- Долго, - ни один мускул не дрогнул на лице Альфреда, он явно не был удивлён, - я полагал, новая игрушка наскучит ей значительно раньше. Знаешь, Феликс, мне даже жаль девочку, столько лет служить аксессуаром к вечернему туалету этой старой кобры. Хотел бы я знать, о чём думал её сир, когда давал разрешение.

- Не трудно догадаться, за что её так долго держали – откровенно ухмыльнулся молодой человек.

- Поверь трудно, - лёгкая улыбка на мгновение появилась и на губах мужчины, - даже мне трудно представить, что творится в голове Марианны.

- Правда, что девочка даже ни разу не охотилась? – Феликсу, видимо, надоело стоять на месте, он прошёл вперёд и прислонился спиной к стене рядом с окном.

- Да, - мужчина слегка кивнул, - Мари нравилось кормить своего питомца с рук.

- Не повезло ей с сиром, - молодой человек, чуть улыбаясь, ждал ответа.

- Лесть, от тебя? – казалось, бровь мужчины слегка приподнялась, а возможно это была лишь игра теней. – Уверен, что и мне когда-нибудь не наскучит твоё общество, а Феликс?

- Я не имел в виду… - замялся он, предполагая явно не такое.

- Тихо, - жестом остановил его мужчина и ненадолго задумался. – У меня сегодня хорошее настроение, давай ей поможем, - достав из внутреннего кармана бумажник и передав карточку молодому человеку, продолжил, - найди её, расскажи про Майами, я слышал, там принимают детей оставшихся без сиров, купишь билет на самолёт, карточку отдашь в руки. Можешь идти.

Молодой человек неслышно удалился, отправившись выполнять указания сира, а Альфред вернулся к наблюдению жизни за окном.

****************************************************

А это тем, кому персонаж.

София

Клан: Тореадор

Возраст на момент Становления - 16 лет

Время после Становления - около 85 лет

[tеnshi 38 880]

Уилл Зиммерман.

Клан Малкавиан.

Время от Становления - 1 год.

- Так. Так, так, так. Можно повторить?

Невысокий щуплого телосложения мужчина неопределённого возраста посмотрел на своих собеседников и повторил.

- Клич двуликого князя достиг самых дальних уголков подлунного мира. Отовсюду стекаются сироты к большой воде в надежде удержаться на плаву. Две недели, как потерял я мамочку. И как только услышал о призыве, спустил на воду свой плот.

- Чёрт, Дирк, да это долбаный малк! Ну его нахрен, а?

- Погоди, ну нельзя ж так. Эй ты. Окей, я понял. И что же именно случилось с твоей "мамочкой"?

Лицо спрашиваемого озарила беспечная улыбка.

- Она утонула¹.

- Чего? О близнецы, помогите! Мужик, а.. поподробней?

- Воля ваша. Но имейте ввиду, это длинная история и запутанная. Внимайте.

Заблудший посерьёзнел, поднял ясный, иначе и не скажешь, взор к небу, заговорил торжественно.

- Варкалось. Хливкие шорьки пырялись по мове. И хрюкотали зелюки как мюмзи..

- Чего? - тот, которого называли Дирком, не стремился раскрывать свой словарный запас во всей красе. Второй же окончательно потерял терпение.

- Твою мать! Что бы с ней ни случилось. Я тебе говорил, Дирк, это бесполезно. Пусть сам разбирается.

- Но близнецы велели..

- Похрену, найдёт кого-нибудь из своих, тот ему поможет. Они друг друга как-то понимают, а мы чо - крайние? Не, с их братом всегда сложновато, но это ж вообще клиника! Всё, пока.. эээ.. шорёк. Приятного х..ху.. хрюкотания.

Парни медленно, с опаской косясь на заблудшего, обошли его с двух сторон и поспешили вниз по улице. Тот не удостоил беглецов и взглядом, тяжко вздохнул, закатил на секунду глаза к небу и воззрился на рядом стоящий фонарный столб. Столб смущённо мигнул лампочкой, человек покачал головой.

- И ты туда же? Дожили. Классику не узнаём. Куда катится мир..

Он ещё раз вздохнул, потянулся, заложив руки за голову, огляделся по сторонам и уверенной походкой двинулся куда-то в глубину переплетения улиц.

---

1 - Та, которая поделилась с Уиллом даром, погибла в заурядной потасовке с кем-то, то ли из Шабаша, то ли вовсе из какого-то из независимых кланов. Настолько заурядной, что я не знаю ничего конкретного об убийце, кроме того, что он был, разумеется, из сородичей.

Изменено 18 февраля, 2012 пользователем tenar

[Randolf 982]

Даниил Данковский.

Клан: Тремер.

Возраст на момент Становления – 27 лет.

Время после Становления – 4 года.

Волосы темные, рост и телосложение средние, взгляд холодный и проницательный.

Выходец из восточной Европы.

О прошлом до Становления помнит мало. Был выбран Сиром как человек гибкого ума и высокой наблюдательности. После Становления, углубился в изучение Тауматургии и Прорицания, показывая неизменно высокие результаты для послушника. Выполнял работу по сбору информации и слежке за другими кланами. В качестве хобби писал статьи в местные газеты, в которых с научной точки зрения доказывал что магии, магов, вампиров, оборотней и прочих тварей не существует, и всё это не более чем шарлатанство или сказки.

Потерял Сира при трагических обстоятельствах. По официальной версии тот попал в засаду шабашитов-Ласомбра и погиб в неравной схватке. По сплетням, распускаемыми злыми языками, Даниил подстроил его окончательную смерть, намеренно предоставив неверные сведения. Но эта версия всерьёз не рассматривалась регентом, поскольку Даниил успел зарекомендовать себя как тремер, целиком и полностью поддерживающий интересы клана и Камарильи.

[Elhant 14 573]

Николас Уокер

Клан Тремер.

Время до Становления - 19 лет. Время после - 1 год.

- Твой ход.

Ник, как обычно, немного отрешенно, отвлекся от книги и посмотрел на шахматную доску. Потратив на раздумья секунд пять, парень сделал ход и снова принялся за чтение. Маркус привык к такому поведению, несмотря на кажущуюся невнимательность, Николас видел и слышал все. И еще ни разу не проиграл.

- Как там дела у Сьюзан?- спросил он.

- Она… в порядке.- не отрываясь от чтения сказал Ник.

- Ты так и не сказал, что с ней случилось.

- Да, не сказал.

- Так и не скажешь?

- Если только она разрешит.

- Когда же она успеет разрешить, за последнюю неделю я ее не видел, а на звонки она не отвечает.

- Она…

- Ну же, заканчивай фразу.

Ник посмотрел на Маркуса.

- Опять не можешь сказать?

- …Да.

- Порой я удивляюсь, как мы стали друзьями, учитывая, что я так мало о тебе знаю, а ты не спешишь поделиться со мной этими знаниями.

- Я тоже,- сказал Николас, слегка улыбнувшись. Искренне.

- Полагаю, в дело снова вступает отговорка про то, что «мне же лучше»?

- Правильно полагаешь, друг.

- Как обычно. Твой ход.

На этот раз Николас сделал ход не раздумывая.

- Хм. И ведь ты так хорошо все скрываешь, что даже я не могу ничего найти, а меня считают лучшим сыщиком в городе.

- Ты ведь за мной не следил?

- Ой, да брось, так не интересно,- отмахнулся Маркус.

- Верно,- снова улыбнулся Ник.- И что же тебе удалось обо мне узнать?

- Ну, давай посмотрим. Ты очень скрытный, стараешься держать все, что касается твоей личной жизни и работы, в тайне, хотя знакомы мы уже почти полгода. По большей части, бодрствуешь ты вечером и ночью, днем я тебя никогда не видел. Что, если задуматься, довольно странно. Но не так, чтобы очень, у меня самого так часто бывает, учитывая особенности моей профессии. Также я редко видел, чтобы ты что-то ел или пил, и вот это уже намного страннее. Ну, а еще ты очень умен и расчетлив.

- И какие из этого можно сделать выводы?

- Смешные. Неважно. Забудь. Твой ход.

Время шло и белых фигур становилось все меньше.

- Завтра я поеду в Майами. Надолго.- резко нарушил молчание Николас, все также не отрываясь от чтения книги.

Сидящий на соседнем стуле друг, несмотря на свою стойкость, не смог скрыть удивления от услышанного

- Зачем?

- Ну… надо.

- Не сомневаюсь. Зачем?

- Прости, Маркус, я не могу сказать.

- Это опять касается твоей работы?

- Да.

- Слушай, ты мне когда-нибудь про нее расскажешь?

Молодой вампир оторвался от книги и проницательно посмотрел в глаза собеседнику.

- Думаю, что да. Когда-нибудь. По крайней мере, я бы этого хотел.

- Звучит так, как будто это не от тебя зависит. Не думал, что кто-то имеет на тебя настолько сильное влияние.

- Все определенно сложнее, Маркус.

- Мне ли это не знать. Ладно, а насколько долгим будет это «надолго?

- Не знаю, но несколько месяцев меня точно не будет.

- Надолго,- согласился человек.

На дворе была полночь. Николас не отрывался от книжки, а Маркус, не торопясь делать свой ход, ушел в раздумья. "Возможно ли это..."

- Ты вампир?- нарушил тишину сыщик.

Глаза Ника, которые до этого быстро бегали в разные стороны, застыли, после чего обратили свой взор на Маркуса. Парень ответил на взгляд вампира и игра в «гляделки» длилась несколько секунд, пока оба собеседника не засмеялись.

- Я же говорил, что смешные,- сквозь смех сказал Маркус, но потом резко успокоился и продолжил.- Но я серьезно.

- Серьезно ли?- от веселости вампира также не осталось и следа.

- Все сходится.

- Да, кроме самого вывода. Мне ли тебе говорить, что вампиров не существует.

- Это не доказано. И это неважно. Моя интуиция говорит мне, что я прав.

- Твоя интуиция…

- Да, моя интуиция, которую ты уже не раз хвалил.

- Может тебе, наконец-то, повезло улучить момент, когда она ошиблась? Или я ошибся, если уж на то пошло.

- Нет, я уверен. А твои отговорки, которые тебе совершенно не подходят, это только подтверждают.

- Маркус…

- И что теперь?

Друзья снова встретились глазами. Каждый увидел то, что хотел, и каждый принял свое решение. Сыщик резко достал сзади серебряный нож, который все это время держал в руке и сделал рывок вперед, намереваясь воткнуть оружие прямо в сердце Ника. Но вампир был быстрее, использовав инерцию друга против него самого, он увернулся и ударил человека в кадык, мгновенно его сломав. Мертвое тело рухнуло на пол, фигура белого короля не выдержала и упала на бок, а в комнате повисла тишина, которую нарушило три слова:

- Черт… Прости, Маркус.

Изменено 22 февраля, 2012 пользователем Elhant

[Ширра 21 444]

Алексей Яровой

Клан: Малкавиан

Время до становления - 23 года

Время после становления - 35 лет

Вводная

«Что Ему от меня надо? Он все время смотрит на меня с укором – как буд-то бы не Он причина всего.»

Алексей сел и закрыл голову руками.

«Он почти вынуждает быть меня грубым. Грубым и непочтительным. Но я не могу больше. Не могу!»

- Отстань!

Алексей прокричал это во весь голос. По пустой комнате прокатилось эхо, в ответ на которое раздался телефонный звонок.

Мужчина передернулся и вытянул телефон из кармана и настороженно посмотрел на высветившейся номер.

- Да, Софии.

- Леша ты где?

- Не важно. Я уехал. Совсем уехал.

- Отец в курсе?

- Да, я оставил ему записку.

- Точно в курсе? Ты пойми, я не хочу проблем.

- Да, да, точно в курсе. Ты же его знаешь. Он не будет возражать – он добрый.

- Леша, не глупи. Ты хоть бы рекомендательные письма взял? Как ты представишься Князю по месту прибытия? Ты головой думал?! В какие бега тебя черт понес?! Что на этот раз?

- Ну…. – Алексей мучительно думал что бы ему соврать. – Отец не будет против. Он дано говорил, что мне надо быть самостоятельней.

В трубке тяжело вздохнули.

- Хорошо. Я перезвоню.

Связь оборвалась.

Отец… Нет… он не будет против…

У Алексей Ярового, потомка Князя домена Киев, был просто замечательный сир – Андрей Яровой, бывший Архонт, ныне Князь проблемного приграничного домена. Проблемного из-за бесконечных вылазок Шабаша, ради купирования которых Архонту и была дана отставка и выдан приказ занять и удержать. И Алексей действительно любил это импульсивную, чудаковатую женщину, всерьез считавшую себя мужчиной. Даже не потому, что отец связал его Узами. Совсем не потому – из каких-то собственных соображений тот не подпаивал Лешу до такой степени, чтоб стать для него единственным… Просто… Сила отца завораживала. Набор умений, более широкий, чем у обычного потомка крови Малкава – восхищал. В конце концов, архонтами лишь бы кто не становится. При этом отец был поразительно человечен и справедлив для старика. Он был идеален… ровно до прошлой пятницы – пока Алексей, спустя десятилетия после собственного становления, не увидел вторую сторону собственного родителя….

Нет-нет-нет! Об этом не стоит говорить. О Князьях такого ни кому не говорят! Даже не думают такого. Об этом не стоит даже вспоминать. Как бы ни было горько понимать, что отец – безумен... И что в нем живет та, вторая личность. котрая... Котрая даже не шабашит, которых Алексею приходилось зачищать вместе со своим отцом. Это... Зверь...… И...оставаться рядом с сиром в одном городе Алексей не мог. Ему было банально страшно однажды проснуться рядом с Этим… Вернее, не проснуться, скорее всего. Это не знало Алексея. Это… Он едва убежал от Этого… Это было хуже чем Тот, Кто Все Время Следит. Тот был далеко… А от темной стороны отца Алексея спас поезд метрополитена, в который Леша чудом успел вскочить…

Алексей поднял глаза к потолку.

Тот, Кто Все Время Следит, смотрел на него ироничным взглядом. Леша это чувствовал.

- Ну вот что?.. Что тебе надо? Издеваешься. Да? Тебе смешно?! Сам это все устроил и… Издеваешься? А им... этим... близнецам... я даже не знаю стоит ли говорить, что у меня есть отец...

Над головой простирался потолок, покрытый сетью трещин на серой от пыли побелке, с паутиной по углам.

Светлый образ:

Музыкальная пауза с чаром))))

http://www.youtube.com/watch?v=7ghTtcrZnmE

Изменено 22 февраля, 2012 пользователем Ширра

[Готако 758]

Предисловие:

Любые совпадения с характером персонажа из фильма, а также с реально существующим человеком считать случайными, креститься и повторять: "Мне это только кажется". Аминь!

Next: автор не дружит со вселенной Маскарада от слова совсем и отчаянно не хочет влезать в долгие разборы. Как, например, с "витэ" в обсуждении. При критических несостыковках пинать, я исправлю, и в будущем такие моменты буду обходить десятой дорогой.

UPD: О, сколько раз твердили миру... Проверяйте текст прежде чем отправить.

Кристофер "Благодетель" Шарп

Малкавиан

Возраст до становления: 41 год

Время после становления: 12 лет

Все Малкавианы - безумцы. Это аксиома. Нечто, не требующее доказательства. Да и что тут доказывать? Параллельные прямые не пересекаются, если имеются величины a и b, то, если взять слагаемым a достаточно количество раз, то можно превзойти b, все Малкавианы - чертовы психи со съехавшими набекрень мозгами, и вам сильно повезет, если в один прекрасный день подобному сумасшедшему не взбредет в голову пожевать вашу руку.

Ах, да. Еще Малкавианы - шуты.

Вообще-то, это в корне неверно. Более правильным будет считать тех Малкавианов, которые не-психи-на-первый-взгляд самыми опасными. Но так гласит стереотип, а кто сомневается в стереотипах? Конечно же, все американцы едят только гамбургеры, русские пьют водку вместо молока матери, женщины любят детей, мужчины обожают футбол и пиво, список можно продолжать бесконечно.

Однако есть другие формы безумия. Невроз. Помешательство. Идея-фикс... Давайте поговорим об идеях-фикс. Устраивайтесь поудобнее перед экранами, перестаньте портить позвоночник и прислонитесь к спинке кресла, дивана или что у вас там. Мне отсюда не видно.

Итак, Кристофер Шарп. Добропорядочный гражданин, достаточно обаятельный и милый. Эдакий безбородый круглогодичный Санта-Клаус. Семьей так и не обзавелся, прилежно работал на какой-то средней должности в мелкой фирме, обитал в небольшом городке, размеренный график, относительно чистый воздух, дружелюбные соседи... В общем, жизнь Шарпа текла мирно и размеренно, без каких-либо всплесков или же неожиданностей.

А теперь посмотрим на другое существо. Вампир-экспериментатор, живущий ради удовольствия перевернуть чью-то жизнь кверху дном, а потом, отстраняясь, наблюдать, как люди пытаются собрать острые осколки окровавленными пальцами и кое-как склеить их вместе. Он считал, что никакие осколки не стоят чести быть собранными вновь, а истинная свобода - это свобода от всего. Включая жизнь.

Шарп был сам образец "тихой заводи", а Экспериментатор (который даже не потрудился сообщить свое имя очередной игрушке), как ни старался, не смог обнаружить ни одного "черта". Да и вообще, Кристофер мозолил ему глаза, как истинный антипод. Сопоставим эти факты... Нетрудно догадаться, что случилось дальше. Экспериментатору наверняка было очень весело. Шарпу не очень. После краткого экскурса по законам, за которыми следует смертная казнь, не менее краткого обзора кланов и рекомендаций по питанию, Экспериментатор просто испарился. Как-будто никогда его и не было. Единственное, что доказывало его существование - это несколько... Новых взглядов на жизнь, которые Шарп открыл для себя. Он раньше никогда не задумывался о том, что недостаточно просто не делать зла для того, чтобы мир становился лучше. Сначала он отгонял от себя мысли о том, что нужно еще и "выпалывать" (как услужливо подсказала новая точка зрения) социально опасных. Потом задумался о том, не является ли сам социально опасным? Решил, что нет. Но свое новое состояние все равно вызывало... Отторжение. Так не должно было быть, но так случилось.

На то, чтобы смириться и свыкнуться ушло много времени. Однако на то, чтобы осознать необходимость "прополки" ушло времени гораздо меньше.

И что в итоге? Кристофер Шарп - гораздо опаснее, чем кажется на первый взгляд. Тараканы, привлеченные Безумной кровью, вполне могут подсказать ему, что вы - социально опасны. А что будет дальше - увидите сами.

Интересный факт: носит с собой пакетик леденцов. Угощает всех желающих!

Изменено 22 февраля, 2012 пользователем Готако

[LiInMa 4 694]

Джеймс ДеЛориан

Клан: Бруха

Возраст до становления: 23 года

Возраст после становления: полгода

Интересно, что бы я мог рассказать о себе, если бы меня кто-то попросил? Скорее всего я не стал бы разговаривать с этим занудой, которому внезапно взбрело в голову зачем-то узнать мою биографию. Я настолько ненавижу, когда "некты" пытаются лезть в мою душу или в моё прошлое, что могу и послать самым нецензурным образом, хотя родители учили меня быть вежливым. Они, как и любые другие, возлагали на меня большие надежды, но большинство из них я не оправдал. Мало того, я, совершил такой поступок, на который они точно не надеялись. Я умер, чёрт подери! Полгода назад.

А сейчас представим, что я нахожусь… Как же называется та хрень, когда кучка людей с проблемами садится в кружок и начинает болтать о себе и своих неприятностях? Да, представим, что я нахожусь в «Обществе анонимных вампиров».

Здравствуйте! Меня зовут Джеймс ДеЛориан. Я вампир.

Нет, не как Эдвард Каллен. Блейд? Нет-нет, мне больше по вкусу Селена. Я такой вампир, как Джеймс ДеЛориан.

Нравится ли мне DMC – 12? Милая тачка, но предпочёл бы что-нибудь более современное. Ламборджини Ревентон, к примеру.

Пожалуй, теперь вы закончили шутить и теперь спросите нечто более важное.

Мне 23 года… Хотя нет. Мне полгода. Я не придуриваюсь, именно полгода. Давно ли? Исполнилось пару дней назад. О нет, не нужно принимать меня за какого-нибудь малка. Эй, какая разница, кто такие малки? Мы обо мне сейчас ведём речь.

Что? А, я бруха. И, прошу заметить, не стремлюсь соответствовать стереотипам: не ношу байкерские куртки и рваные джинсы и даже мою*голову.

Да тип, превративший меня в вампира, тоже был бруха. Тип, вы не ослышались. А ожидали услышать слёзную историю про готичную красотку, воспылавшую ко мне внеземной любовью и обратившую, чтобы мы провели вечность вдвоём? Это не мой случай. Зато теперь я твёрдо уяснил, что, если какой-то мужик вдруг впивается в шею другому мужику, это в любом случае неприятности.

Почему он выбрал именно меня – я не знаю. Говорят, что бруха предпочитают бунтарей. Я, бывало, мысленно бунтовал против шефа - гад вечно зарплату задерживал. Но ведь этим занимается немалая часть сотрудников. Может Сир решил, что мне не помешает сменить жизненную позицию на более активную? Ну, я ещё дерусь неплохо.

А сейчас он… Не знаю. Понятия не имею, куда вампиры попадают после последней смерти. Нет, я о нём не скучаю. Трудно испытывать сентиментальные чувства по отношению к типу, из-за которого мне приходится питаться кровью, отказываться от привычного загара и от других прелестей человеческой жизни. Я даже рад тому, что тот охотник добрался до Сира. Я наслаждался своей жизнью и у меня её отобрали, мой Сир наслаждался своей «нежизнью» и у него её отобрали. Думаю, это справедливо.

Теперь я совершаю паломничество. И не говорите, забавно. Я был в паломничестве когда-то давно. Слыхали о «Knights of the nine»?

- Джеймс, хватит беседовать сам с собой. А не то малкавианином станешь. – усмехнулся парень и щёлкнул кнопку воспроизведения на плейере. Слова и музыка заглушили неприятные мысли…

New blood joins this earth

And quickly he's subdued

Through constant pain disgrace

The young boy learns their rules…

*(от слова «мыть», а не «моя»)))

Изменено 24 февраля, 2012 пользователем LiInMa