Лидеры

Для тех, кто не в курсе — с недавних пор по карте в Fortnite перемещается огромный сиреневый куб, оставляющий за собой выжженные руны и пузыри микрогравитации. За перемещением этого куба следят многочисленные пользователи реддита, ютуберы, и, как оказалось, разработчики из BioWare. Во время PAX West журналист PC Gamer пообщался с продюсерами Anthem Марком Дарра и Майком Гэмблом о планах на долговременную поддержку Anthem. Перевод этой беседы вы можете прочесть под катом:

И когда снизошли на них чёрные тучи, Взглянули они на то, что натворила Гордыня, И впали в отчаяние. Магистр, исправно отлежав положенную ему роль высокопоставленного инспектора побережья (с матримониальными предложениями к нему не стремились, но льстили на все лады и угощения), с откровенной скукой и скрытой усмешкой проследил за схлестнувшейся волей трибуна и растерявшего манеры подопечного эльфа. Больше нет подобострастно изогнутой спины, рисуется вина, мольба, пожалеть и защитить невовлеченные в большую игру ум и жизнь остроухого. Брать ответственность за его побег не хочет – переложить бы на руки иллюзиониста, самого начальства, но не позволить себе свободы перерезать путы пленника и скрыть его смерть от остальных. Нет, он будет желать и позже попрекать своим желанием. В эльфах нет свободы, сколько бы их не развращали вседозволенностью. В них страх ответственности за свободу. Право, мессиры, мы все ещё на людях. Какое равенство возможно между глазами девайна и осколка старинной потрепанной мозаики. Шумиха, нервотрёпка окутывали фигуру поверженного Муция, но в столице подобная расслабленность оборачивается разоблачением заговорщиков. Мессир, вся суть в деталях, вам ли не знать? На предложение поплавать Оптат приподнял вопросительно бровь, от чего лицо приобрело неприятное выражение. Подчищать косяки за твоим зверёнышем, Красс? - Это несложно, - мужчина сардонически изогнул губы, он... поддержит в начинании коллегу, плечо к плечу. Только не рассчитал, что в своём рвении эльф решит готовить тело самостоятельно. Подгоняемый тем же страхом ответственности, помчался вперед, убивать, осуществлять решение Красса, пока магистр более осторожно огибал камни и спускался к нужным скалам. Чай не мальчик горным туром скакать по сухой траве и изъеденным лишайником, обветренным камням. Несведущие да андрастианцы некромантов связывают с падальщиками. Путешественникам по степям нередко попадаются тела менее удачливых приключенцев с выклеванными глазами, раскрытой грудной клеткой и подгнивающими остатками мяса на белеющем остове. Некрофаги поглощают и гной, стекающий из подветренных краёв неровных ран, склёвывают чернеющие комки засохшей крови. Им всё едино. Сухое ли, мокрое ли. Наивно, как и то, что алхимия – сумма ингредиентов в супе, брошенных в произвольном порядке. - Глупец, - почти что стон, завидев посеревшую кожу испустившего дух виночерпия. Нет ничего приятнее чем ловить дух в момент разрыва с телом, формируя новые связи и протягивая нити от узлов к пальцам кукловода. Это насилие над замыслом Создателя, это не наполнение пустого виспами, это мастерство владения. Чёрные глаза неприветливо смерили фигуру мокреца, а затем и мокрушника. – Ты здесь больше не нужен. Пусть мне не мешают. Не высказанное «раб», не озвученное «исчезни», яда в этом кубке, в этом человеке и так предостаточно, и едва сдерживается, дабы не пополнить ряды познавших смерть на своём примере ещё одним оборотнем. Для личной коллекции – изучить то, что позволяет им перекидываться, строение тела, свойства духа. Разум успокаивается от вспышки, когда начинает предполагать плетение энергетических узлов. Каждый человек – это кружево, читать которое значит постигать о нём все. У оборотней оно должно быть достаточно лабильным, изменчивым, дабы скользить из облика в облик, преобразовывая не иллюзией, но трансформируясь на клеточном уровне, подчиняя физический мир… Некромант присел на одно колено рядом с телом, длинные сухие пальцы скользнули по острой скуле почти в любовной ласке. Шумело море, только сейчас, постигая невозможный миг шёпота Тени в своём сердце, Оптат заметил шум бесконечной, могущественной стихии. Когда-то, именно в таком месте, среди этих скал, сухой травы и пены моря, мальчишкой призвал свою первую молнию. Сила, разрезавшая ткань мироздания, импульс, способный остановить сердце. Или запустить его. Подобное сочетание дара было воспринято как благословение для ремесла. Ветер шевелил короткие пряди на затылке. В смерти магистр был более почтителен, нежели в жизни. Человек, эльф, другое животное, каждое из тел требует почтительно-равного к себе отношения. Упокоение на берегу, с солью на губах, словно приправой к ужину поредевшей в бойне стае акул. Чёрная фигура жреца, словно матери в трауре, покачивается в жалобной песне. Только голос её не на тевене, не на торговом, он древний и слышащий его впадает в смятение, разодранная, расстроенная лютня. Некромант готовил тело и вкладывал в него осколки духа, маленьких пушистых цыплят. *** Оглядываясь по сторонам, почти сносимый ветром эльф пробежался от скал, за которыми прятался с момента отравления вина, к кромке холодной воды. Его движения выдавала нервозность, хвост растрепался и рассыпался по плечам. Ноги лизнула волна, наверняка осыпав кожу сотней сковывающих судорогой иголочек, но их даже не заметил. Он все равно уже покойник. Покойник, покойник, покойник. Он бросился в пучину, напрягая все свои мышцы для последнего рывка. Дальше от казни, дальше от суда, от позора. На встречу предкам. Волны терзали, разбивали на части, ломали и кромсали, вспарывая кожу до алых пятен на поверхности воды. Он напоил и накормил собой море. Только так эльф может обрести свободу. Издали, в последний путь его провожали бесконечно-чёрные глаза.

Первая. Ты не представляешь, как я волновалась! Хорошо, что там никого не подпалила. - Ну не знаю, - протянул иллюзионист, - диверсия была бы что надо. Для первого раза ты прилично справилась. Не подпалила же, - мужская ладонь нашла и ободряюще сжала пальчики, что так ловко орудуют скляночками в лаборатории. - Мне вообще всегда казалось, что специалистам твоего профиля полезно быть хотя бы наблюдателями на таких операциях. Для собственного развития: как доставить действующее вещество? Каким оно должно быть в зависимости от ситуации? С какими преградами агент может столкнуться? Это легче продумывать теперь будет. Сэй заулыбался, придвинулся чуть ближе. - Помню, мой наставник по разведке, когда ещё у мастера Рамштиля работал я, рассказывал историю. Был он в Антиве или Ривейне у одного изобретателя, заказать что-то хотел. Тот ему с гордостью демонстрировал защитный наруч с выкидным лезвием. Всё бы хорошо, но... это лезвие выкидывалось вместо безымянного на левой руке. На вопрос «что за глупость?», изобретатель ответил: мол, всё нормально, всем убийцам будем отрезать палец. Это акт их жертвы, инициации, приверженности делу. А вот о том, что это запросто их выдавать будет, гений как-то не подумал. Он бы ещё предложмл им всем кроваво-красными кушаками подпоясаться!

- Если пожелаете, миледи. Мои заклинания могут показаться непривычными, но они помогают.  Он снова поднял глаза, теперь с вопросом. - Неужели? - соболиная бровь приподнялась, то ли в насмешке, то ли в недоверии. Неподвижная фигура женщины шевельнулась и прошла к креслу у чайного столика. Еще некоторое время ее взгляд продолжал изучать гостя, а после опустился к промокшей повязке. Как алая кровь на белом снегу в какой-то старой сказке про ведьму из твоей страны, эльф. Отчего эта сказка старой рабыни нравится дочери больше других? Совсем неуместная история для наследницы альтус. Тонкие пальцы ослабили узел, неторопливо, устало даже размотали шелковый платок трибуна, сомкнулись шатром над открывшейся раной. За все приходилось платить. Эта плата была совсем не велика. - Что ж, я готова рискнуть, - насмешливо протянула миледи, протягивая раскрытую ладонь с поистине царским величием.

Ведущие к погибели Не приближаясь, пересчитал скитальцев. Салем самовыражался через них - всё его бесконечные голоса. Всё, что не говорил прямо. Обнажённый маг, не телом, но разумом своим. Всеми, кого призвал своим эхо в Тени. След всегда очевиден, увлечение притягивает одних и отпугивает других. Они любопытны, они голодны, желают прожить быстрое время по ту сторону Завесы хотя бы через смертного. Сидя на лавочке, выпрямил спину, но собственную потрёпанность в свете виспов никак не исправил. Ворот открыт, оголяя бледную шею. Волосы торчат в разные стороны упрямыми вьющимися прядками, пренебрегая строгостью. А в глазах пляшет дурман - одна из немногих попыток забытья. В узкой ладони пришельца подрагивает огонёк. Очередной осколок отчаяния, неспособный дорасти до полнокровного демона. Цыплятки магистра более покладисты, их прикосновение не колет. Они чисты пред Создателем, они не смеют просить. Хватит лёгкого щелчка - и рассеет этот кусочек чужой памяти навсегда. Только сейчас на счету мерзкого, стареющего некроманта нет ни одного убийства. И плащ соткала ему надежда. Блеклое сияние отражается в обсидиане глаз. - Становится довольно прохладно, - заметил Оптат после минутного молчания. - Хозяин одного из домов прислал вина на пробу, настойчиво советуя его перед сном со специями. То, что нужно для восстановления после тяжелого дня. Узреть перерождение в огне, когда на плечах тяжелой веригой висит долг и обязанность - а заодно знает цену хорошему слову и удачному молчанию.

Сад светлячков Серая фигура так же пыталась раствориться в шёпоте извечного, не тревожа губительные огоньки своим дыханием. Отверженный от пар, что скрепились задолго до "Солнечной долины", немой маг среди шипящих змей. В наблюдении, в тенях, в непринятии. Отторгающий его сам, в привычке же или природе. Одинокие. Беззащитные. Осколки прежних жизней. Рассерженные. Обиженные. Не сколь зависимые от поисков смысла существования, а от поисков себя. Пропавших частичек. Пропавших желаний. Они жили прежде и продолжали жить сейчас. На секунду представить, что он им подобен. Через минуту вздрогнуть вместе с ними от присутствия ещё одного скитальца. Как ты жизнь прожил? Достойно? Ты не выглядишь таким уж старым… Непочтительно. Невежливо. Однако никто не прочтёт его мысли. Сидя на лавочке, выпрямил спину, но собственную потрёпанность в свете виспов никак не исправил. Ворот открыт, оголяя бледную шею. Волосы торчат в разные стороны упрямыми вьющимися прядками, пренебрегая строгостью. А в глазах пляшет дурман - одна из немногих попыток забытья. Разве это важно? Ночь запомнит и унесёт с собой в бездну.

Редка такая ночь для агента контрразведки. Когда дома сонливо смотрят на ночных странников редкими окнами, в которых ещё горит свет. Когда улица встречает тебя, ведёт к цели как обычного человека. Покой. Отдых. Равномерность, быть может?.. Целостность. Принадлежность себе. Когда твой завтрашний день будет полон привычной работы. Такой, которую ты себе выбираешь. Когда ты не бежишь по первому приказу через всю страну, убиваешь ядом, сводишь с ума иллюзиями, вскрываешь тела и души. И ещё вопрос, кто в действительности лишается жизни - жертва или исполнитель. Идёшь по ночному городу с хорошенькой девушкой под руку. Будто вы вдвоём. В тишине, где лишь редкий прохожий да шёпот моря. Ночной город. Бескрайний. Безмятежный. Как море. Вытягивающий тревоги. Из неё. Ласкающий солоноватыми прикосновениями лицо, холодящий разгоряченную кожу. Запах моря пытается вкрасться в её духи. Но не получается. Сэй всё равно чувствует именно их аромат, стелящийся по её нежной коже, прячущийся в тёмных волосах, выглядывающий из них любопытным зверьком. Тихо. Так тихо. Словно оставляли в другой жизни тот шум арены. Словно боялись призвать его сюда неловким словом. Да и нет в словах нужды. Молчание Крис и Сэя на двоих сейчас ценнее самых красочных, сладких трелей Гилейна Дирталена. Иллюзия чего-то, созданная этой ночью не им. В этой же тишине они дошли до гостиницы, поднялись наверх. - Спасибо за прогулку, Крис, - улыбнулся сомниари у двери в покои леди.

Сад божественных песен Сад расцветёт, когда засияют из открывшейся Завесы виспы-призраки, а зелень осколков серой фигуры неотрывно будет смотреть в ночное небо. Самому прислушаться к тихим шорохам, шелесту, пению. Обнять холод, как если бы то являлось теплом. Покой живого и мятежного не вечен, да и совесть не хрусталь. Четыре года в Тевинтере, или пятьдесят - все они оставляют тёмные пятна в разумах граждан. Спасение только в глупости, в немыслии, в уничтожении себя как сущности. Гремящий цепями своими, маг освобождается от многих наваждений. Не познавший несвободы, не ценит её безусловный дар. Рождённый рабом рабом и останется. Смей пресыщен телом, празднества, вино и зрелища, и голоден интеллектуально, как и резерв не переливается через край. Голод требует движения, более древний механизм, нежели способность человека мыслить и творить. Но голод иного рода... лишает многих эмоций. Магистр Тевинтерского Империума припомнил эпитафию: "Здесь наша мысль теперь лежит в покое, и раньше не было ей ведомо иное", шелестя подолом чёрной мантии по влажной траве. Эпитафия свободе мысли и изречения. Писца или писателя. Серая фигура так же пыталась раствориться в шёпоте извечного, не тревожа губительные огоньки своим дыханием. Отверженный от пар, что скрепились задолго до "Солнечной долины", немой маг среди шипящих змей. В наблюдении, в тенях, в непринятии. Отторгающий его сам, в привычке же или природе. Лебеди из ближнего пруда давно забрались в свой уютный домик.

Скиталец Песни и танцы. Дурман и отчаяние. Никто не заметил, как одна из хрупких бутылей кровавого нектара исчезла. Улыбка незнакомца. Желание в ответ. Губы к губам и тело прильнёт к телу. Где-то там почести воздают смерти. Где-то здесь безумию жизни отдаются души незнакомцев. Не знаю кто ты. И знать не хочу. Никогда не захочу. - Я ещё увижу тебя? Сладкая фраза. Слаще на вкус, нежели речи демоницы, отказавшейся участвовать в человеческих играх кошки в мышки. Глупые людишки. Несчастные людишки. - Я ещё увижу тебя? - повторит одна игрушка другой. Серому нет дела до остальных оттенков. Серый остаётся серым. Он не ищет наслаждений. Не ищет унижений. Он не разделит радость бытия с родным. Он не разделит печали с чужим. Он давно и забыл что ценного искал в этой жизни. - Я ещё увижу тебя? Нет. *** Вернулся позже остальных. Не спешил уходить в покои. Сад расцветёт, когда засияют из открывшейся Завесы виспы-призраки, а зелень осколков серой фигуры неотрывно будет смотреть в ночное небо. Самому прислушаться к тихим шорохам, шелесту, пению. Обнять холод, как если бы то являлось теплом. Тишина и покой. До рассвета останется всего несколько часов, но время есть, дабы из черепушки с каштановыми прядками выветрилось к утру всё ненужное. Прежде чем окунуться в мягкий омут одеял и подушек.

- Люблю неожиданные повороты, - возвестил Гилейн, ни к кому конкретному не обращаясь, и подал руку леди Мастарне. - Пойдём, ма шери, пока толпа не перекрыла выход Крис уцепилась за локоть спутника и парочка отправилась к карете. Внешне невозмутимая, магесса изрядно мандражировала - эмоции толпы, кровавое зрелище поединков, смерть Муция на арене, арест спящего доктора (который так и не проснулся, не смотря на попытки стражи его разбудить) - все это не могло не повлиять на девушку, ведущую полузатворнический образ жизни. К чужой смерти она относилась спокойно, испытывая свои препараты на рабах и преступниках, но вот так, самой... А как она чудом не попалась на попытке отравить доктора... Ужас!.. Щеки магессы вспыхнули ярким румянцем и одновременно вспыхнули занавески на окнах кареты.

более-менее объяснили, как именно получается не пропускать сюжетную часть, когда просто бегаешь на миссии в команде. В презентации они об этом как-то невнятно говорили https://www.gameinformer.com/pax-2018/2018/09/05/we-asked-bioware-if-mass-effect-takes-place-in-anthems-universe But mission three won’t totally disappear because you’re friends are like, “We have to do mission four right now!” Darrah: No, that’s not how it is going to happen. Gamble: It will be pretty obvious. There will be different icons for different things that you can do. If there is a role-playing conversation, for example, it will have a different icon. When you’re all back at Tarsis you can say, “I am actually going to save that for later.” Darrah: You’re not going to accidently fall into an RP conversation when you’re grouped up with your friends. Either you’re going to be in a group that is okay with that, or you’ve decided you don’t care anymore and you’re going to start that conversation chain despite the fact that they’re going to push on you. У разговоров, предполагающих отыгрыш и развитие отношений с персонажами, будут отдельные иконки. И их можно просто не трогать, если ты сейчас не хочешь тратить на это время И вообще статья неплохая, стоит читать

- Не дано, - виноватая ухмылка. - Вернёмся в гостиницу, отправлю со слугой вам пару целительных зелий, миледи Борза. От помощи Полихрония вы, наверное, откажитесь? Созидать дано не каждому, а магия крови так и вовсе негативно влияет на процесс исцеления. Золовка Калинды была превосходным целителем. Пария в семье потомственных энтропов. Ее невозможно было не полюбить. Даже ядовитой змее. Миледи тихо вздохнула.Перевязанная ладонь вернулась на прежнее место. - У вас есть более насущные заботы, мессир, чтобы отвлекаться на такой пустяк, - действительно ли в голосе собеседницы прозвучало понимание и даже сочувствие к тяжести, грузом усталости лежащей на плечах трибуна или таким незатейливым образом магистресса лишь напоминала о еще одном незавершенном деле и отказывалась от дальнейшей помощи? Возможно все же первое, потому что ответом на последний вопрос стало чуточку насмешливое: - Полагаете, оборотень окажется лучшим лекарем, чем вы? Однако, самородки в вашей команде открывают все новые грани.

Треснувший лёд глаз спрятался за веками, спрятал слёзы боли от контакта с чужим сознанием. От манипуляций чужими воспоминаниями, чужой душевной болью. "Какой же я мерзавец". Не мерзавец, а ценный специалист. Сказал бы сейчас магистр Красс, не уличённый в излишней сентиментальности к нейтрализуемым объектам. Душевные извилины сознания целителя вплетённые лишь малой частью в канву огромной паутины влияния Тевинтера на Тедас, столичного трибуна нимало не тревожили. А вот умения сомниари были достойны не только похвалы, но и существенной награды. Стальной коготь вспорол сжатую в кулак ладонь и эта короткая боль была привычно принята. Кровь напитала ткань перчатки, а сила ее - заклинание. Там, внизу, из-под копыт светло-каштанового жеребца полетел песок. Противники пошли на сближение. Лошадиное сердце будто сжали железными тисками, не давая совершать привычные упорядоченные движения. Дочери префекта ахнули дружным трио, когда конь под ежегодным обладателем оливковой ветви вдруг спотыкнулся на полном ходу. Но продолжал бежать, слабея с каждой секундой, пока энтропические путы сковывали беднягу. Седок пришпоривал его, и подгоняли крики зрителей. Летел песок из под копыт, храпели кони. Тупые наконечники копий смотрели в грудь противников. В который раз он должен преломить копьё и стать победителем. По- другому и быть не может. А "Синий" отведёт оружие и получит свой заказ - чистейший лириум без примесей. Величие Дома Муций не терпит проигрышей и стеснения в средствах. Но в этот раз всё изменилось. Противник не опустил копьё, а собственная рука дрогнула. В глазах поплыл туман, а древко в пальцах задрожало. Но было поздно отступать. Конь нёс вперёд. Навстречу "Синему Дракону" с пылающим гневом в глазах. Сегодня или никогда! Сегодня он отомстит толстяку. Сегодня он разорвёт его на части. А истекающее кровью сердце подарит прекрасной даме. Вряд ли человек мог отличить желания демона от своих мыслей. Тонкую привязку с Тенью не разрушить и не почувствовать. Она лишь временна и управляет ей хозяин демона. Гнев разливается по жилам и застилает свет безумной пеленой пожара. Потоком мстительного пламени. Они несутся друг на друга - безвольный ослабевший Муций и Дракон в безумном гневе. Никто не знает, что руководят спектаклем двое. Женоподобный демонолог из гостей и бледная миледи с чёрными глазами, да яд аккомпанементом впитавшийся в грузное тело бессменного победителя местных турниров. Вторые роли тоже распределены. Целитель спит младенцем под присмотром, а виночерпий где-то в тёмном закоулке ждёт своей участи в тисках оков. Главный постановщик с холодно-льдистыми глазами отрешённо наблюдает за действом и тянет второй бокал янтарного вина. Отличный сорт. Густой и полный, тёмный янтарь со вкусом мёда и земляники, с приятной сладостью и незатейливой кислинкой. Бьюсь об заклад кавист не подобрал бы лучше для нынешнего действа. Трибуны возопили, и всадники столкнулись. Обычно на первой сшибке рыцари не вылетают из седла. Но не в этот раз. "Дракон" ударил точно в грудь противника, не вскользь, как обещалось. И тот безвольной куклой повис на пике и вскоре рухнул на песок. Трибуны встали. Не может быть. Дом Муциев повержен? "Дракон" с победным кличем спрыгнул наземь. Саааалем, пора бы поводок укоротить. Отметил трибун про себя предупредительно. Но опасения были излишни. Завеса вовремя отсекла не нужный больше контроль, а демон гнева, наверное, расстроился от невозможности добить поверженного. Победитель возликовал и вскинул руки, но тут же опустил в недоумении. Победа, который не могло случиться. Но трибуны скандировали новому чемпиону. Летели цветы и ленты на арену, а чародеи устроили фейерверк. Кто-то призывал целителя, а рабы тащили по песку проигравшего. - Однако, - магистр изобразил удивление произошедшим. - Я слышал в толпе, что мессир Муций никогда не проигрывал. - Возраст, - префект спокойно отпил из своего бокала. Зазнавшийся Дом получил по заслугам. - Надеюсь, он не слишком пострадал. - Надеюсь, - "надеюсь, если это так, то яд добьёт его в течении нескольких минут", - что ж, нам пора, мессир. Благодарю вас за приём и представление. Честно сказать, я устал и хочу покоя. - А вы... - префект поднялся вслед за вставшим трибуном и всё же посмел спросить о насущном, - надолго к нам? - Надеюсь послезавтра вас покинуть. Ещё много дел в провинции. Всецело полагаюсь на местный диоцез. А те иски, которые я отметил, постарайтесь предоставить претору в первую очередь. - Конечно, мессир трибун, - кивнул префект, с облегчением выдохнув. Пристальное внимание столицы к провинции ни к чему. - Мессир... миледи... - трибун поочередно склонил голову в прощальном жесте и подал руку своей "супруге". - Bonum nocte, господа. *** Уже выйдя из форума и стоя возле кареты, они узнали, что достопочтенный Муций испустил дух. Его сердце остановилось, не выдержав сокрушительного удара. - Requiem aeternam*, - удовлетворённо объявил трибун, оглянувшись на форум, и обратился к "свите". - Всё чисто? Хвостов не оставили? *вечный покой

Приготовьтесь к Вознесению! Новые обои 4К https://www.deviantart.com/redliner91/art/Ascension-Mass-Effect-Trilogy-Wallpaper-4K-762774360

Когда Муций-самый-старший наконец-то отпил из бокала, Гилейн улыбнулся и отсалютовал ему своим - Думаю, мы можем не сомневаться в сегодняшнем результате, мессир. За вас! Экскюзе муа, миледи, мессиры. Хоть общение с вами и восхитительно в этом милом вилль, но не рискую оставлять свою очаровательную леди в одиночестве. Потом ведь всех кавалье не отгонишь! Но оказалось, что тут не кавалеров надо отгонять, а ретивую леди впору не выпускать из поля зрения. Но, видимо, семейный целитель обладал иммунитетом к чарам очаровательных девушек. Или жутко стеснялся. Может, у него была и обратная сторона. Доводилось когда-то читать расследование одного агента об учёном-алхимике из Орлея, что ли. Как же его звали... Килле... Джилле... Жекилль! Да, скромный учёный Жекилль, который неконтролируемо оборачивался в могучего мессира Айда. Кончилось для него это плохо. Решив не проверять, поддаётся ли целитель среднего возраста обаянию мальчиков, Сэй снова шагнул в Тень. Делал он это с определённой долей опаски. О коллапсе помнил, а тут наводить иллюзии в такой толпе, да ещё и второй раз подряд в короткий срок... Человеческое сознание не игрушка, оно способно давать неожиданно сильный отпор. Гибкое, податливое - но порой с несгибаемой волей. Почему же у вас скучающий, печальный вид, целитель? Почему внимание юной девы, полной жизни, энергии, красоты вас не трогает? Посмотрите на неё: невинный румянец на нежных щеках. Чуть приоткрытые коралловые губки. Серо-зелёные нефриты глаз, в которых горит любознательный огонь. Гибкий стан, подающийся вперёд в порыве интереса. Разве можно оторвать глаза от неё? Быть может, потому вы отводите взгляд, что её юность, близость будят в вас воспоминания, глубоко похороненные под десятилетиями работы? Женаты ли вы, целитель? Счастливы? Быть может, при виде неё вы вспоминаете ту самую, которую знали в бытность только получившим диплом лекаря? Какой она была? Другой ведь, правда? Смотрела синими-синими глазами, от которых нельзя было оторваться? Корона золотых волос обнимала светлое личико. Стройная и гибкая, как ива. Гнущаяся, но сильная, неломающаяся. Упрямая. Нежная и страстная. Заботливая, чуткая. Что с ней стало, целитель? Почему ты потерял её? Почему отпустил? Почему не был рядом? С той, что не похожа на эту девушку. Ищущую тёплого взгляда, ласкового слова. С той, что так похожа на эту девушку. Искрящуюся негасимым жизнелюбием. Вспомните прошлое, целитель. Насладитесь им. Погрузитесь в воспоминания, которые танцевали в памяти вашей сегодня в кабинете при виде простенького колечка. Ведь вы вспоминали её, верно? Вспоминали, как вместе работали бок-о-бок. Как же вы потеряли ту, что была вашим солнцем? Вспомните её. Отвлекитесь от суетного настоящего, где изо дня в день вы бегаете за своим хозяином. Вспомните чувство свободы, что обретали вместе с той. Станьте свободным. На сегодня. Лишь на сегодня. И будете жить. *** Голубые глаза открылись. Скользнули по аккуратным локонам Крис. Ладонь сомниари легко коснулась бедра девушки, подавая сигнал. Треснувший лёд глаз спрятался за веками, спрятал слёзы боли от контакта с чужим сознанием. От манипуляций чужими воспоминаниями, чужой душевной болью. "Какой же я мерзавец".

Истории не для детей Виспам пора возвращаться к звездам, а живым - под защиту камня и в уют шелков. В разведке просто - слушайте старших и держите ноги в сухости, во имя Создателя их. Рано или поздно и этому магу доведется принять на себя бремя возраста и степенность статуса. Смерть любит необычных, она их бережет от сыновей своей воли, испытывая лишь изредка, дабы не забывали дети. Магистр подождал, пока тень Салема коснется полы его мантии. Одиночество и так настигнет каждого, и нет ничего, помимо него в судьбе смертных. Но немого мага ждали этим вечером. Ждали не безсловным. Горели свечи. Их свет не разгонял зияющие тьмой углы, но только подчеркивал бархат тихого шелеста. Прохлада с открытых окон освежала лицо, но лунный свет стыдливо притаился за пеленой облаков. Легкие закуски для позднего ужина. Теплый луковый суп по местному рецепту. Дышащее вино из пыльной бутылки. Свет стекал по густой зелени стекла, но не мог проникнуть к вызревшему напитку северного солнца. Флаконы лириума, густая кровь гномов, зависимость для мира свыше. Империум был зависим - гномы строили их башни, что веками не осыпались даже без должной поддержки. Торговое наречие, которым пользовались по всему Тедасу, вышло из языка коммерции с гномами. Вам известно, мессир Силенсио, что язык определяет мышление? Что те или иные понятия, которые существуют в словах и для которых не было придумано слова, ограничивают разум, словно построенные пути в зияющих пустотах мира идей. И лириум. Их лириум. На чём строилась власть и чему мы сами способствуем здесь и сейчас, перенаправляя потоки. Вино и специи. Хозяин сам готовит напиток, силуэтом проступая на грани между явью и навью. Кристаллы мягко светились во тьме. Мага ожидали не безсловестным. Но прежде всего - покоя и мира в зеленых глазах гостя.

Где-то в безмолвном пристанище - Становится довольно прохладно, - заметил Оптат после минутного молчания. - Хозяин одного из домов прислал вина на пробу, настойчиво советуя его перед сном со специями. То, что нужно для восстановления после тяжелого дня. Не самый лучший выбор «собеседника» для совместной дегустации вина. Женщины скрасили бы общество своей красотой, по отдельности – королевской грацией или нежностью невинного цветка. Мужчины поддержали беседу – обсуждение научных исследований али профессионального роста по карьерной лестнице. Эльфы? Вам неугодно общество остроухих, верно? Они другие. Они не люди. Они рабы. Они не способны мыслить шире доступных границ, мыслить многогранно. Корни заразы проросли слишком глубоко. Плод гниёт изнутри. Немой демонолог не считал некроманта злым. По крайне мере ему ещё не довелось видеть, ощутить на себе, истинно-тёмную сторону мага. Перед ним стоял человек, который не мог просто так предать свои идеалы. Перед ним стоял человек, лику которому открывался закат времени. Перед ним стоял человек, знавший суть забвения лучше кого-либо другого. Знавший лучше того, кто в жизни своей умирал дважды. Виспы-призраки жили своей жизнью, как если бы находились в Тени. Плясали, кружили. Исчезали, появлялись. Безуспешно пытались привлечь внимание мягкотелых. Согласный кивок. Тишина не нарушалась. Даже если и сказаны некие слова.

Недолго. Контакт размыкается, и в глаза энтропу смотрят с улыбкой, уже не испытывая ни ее, ни себя, а удивленно тому что вышло.  - Ну вот. Получилось. - Действительно. Не насмешка и не удивление. Констатация свершившегося факта. В ладони все еще ощущался отголосок прежней боли, фантома, который остается после чар. След от синяка исчезнет за секунду, но место удара будет гореть еще несколько минут. После ритуальной раны, как правило, проходит через пару часов. Сросшийся перелом болит еще несколько дней. Кажется так. Созидание и Энтропия. Две чаши одних весов. Одна и та же энергия, направленная по противоположным руслам. Одна исцеляет и возрождает к жизни. Другая ослабляет, калечит, убивает. И естественным образом дополняют одна другую. Руки необходимо было вымыть, чтобы смыть с них бурые следы. Миледи Борза подняла взгляд на своего гостя. - Благодарю, Пол.

Не спит, входите, мессир Илиен, - сказал гвардеец, пропуская гостя без доклада. Наказ трибуна - впускать членов группы без доклада в любое время. Иллюзионист группы коротко кивнул и прошёл внутрь. Улыбка мелькнула на губах, черты уставшего лица чуть смягчились. Обычно Сейферт и Гилейн докладывали лично до наступления ночи, но случалось разное. Но редко, редко когда случалось застать начальство в столь домашнем виде. И кто сказал бы, что этот зрелый мужчина - глава самой, пожалуй, влиятельной контрразведки Тедаса. Скорее преподаватель, любимый студентами. По курсу шпионажа и мордобоя. - Добрый вечер, мессир, - прозвучал негромкий голос, в котором и тени орлейского акцента не найти. - Извините, что так поздно. Я не отниму много времени. «Всего лишь с леди Кристабэль гуляли». «Разведданные об обстановке собирали», - парировал Сэй. Подошёл ближе. Тоже задумчиво посмотрел на небо. - По поводу второй нашей задачи здесь. Если завтра ничего не изменится, то надо будет взять под контроль новоявленного главу Дома Муций и сделать так, чтобы он и Дафна с младшим не убили друг друга. Сомниари помолчал. Спать хочется. - Связаться ли мне сегодня же с мастером Рамштилем по этому вопросу? Возможно, уже сегодня сможет прибыть мессир Риер, его правая рука. Или пока не торопить события? (Бдительность - > провал)

Апартаменты трибуна, около 01:00 Прижался лбом к лбу. Разомкнул объятия. Выходя уже за порог гостиной заметил: - Из вас бы вышла красивая пара. - Вышла уже, - пробурчал Тео, проводив эльфийскую спину. - Четыре года, как вышла. Вспомнил свою благоверную. Формальную во всех отношениях. Чудом зачавшую и родившую ему сына. Луция. Точную его, Красса, копию. Он мог бы уличить её в неверности и не признать дитя, если бы не эти пронзительно голубые глаза, круглая мордашка и вихрастый волос. Бабушка София только ахнула и сразу признала внука, которого и воспитывала на пару с дедушкой. А отец тем временем служил на благо империи. Жена жила в отдельной башне и была дальше от своего законного мужа, чем миледи Борза сегодня в роли подставной жены. Он скинул рукава и, наконец-то, вывалился из мантии. Рубашка влажная, тело ноет и не желает двигаться. Поднялся и пошагал в ванную. На полке нашёл брошенный кисет и вспомнил о забытой трубке. Отозвался о себе нелестно, взял бархатный мешочек и потащился обратно. Лист гербовой бумаги лёг на стол, принимая на белоснежную поверхность с вензелями резанный табак. Как оно там делается? Отвык. Ах, да. Вот так. Столкнул табак и оторвал кусок бумаги. Свернул, лизнул, заклеил кончик. Прекрасно. Дожили, трибун. Скрутили "козью ногу", как последний центурион. А вы и есть центурион. Взмахнул рукой, поиграл с пламенем на пальцах и прикурил. У двери в покои трибуна стояли верные стражи. - Мессир Красс ещё не спит? Я бы хотел с ним коротко переговорить, если у него есть пять минут. Не спал. И временем располагал. Сидел на подоконнике в гостиной и курил. Бездумно пялился на звёздное небо, вдыхал солёный аромат прибоя и наслаждался тишиной. - Не спит, входите, мессир Илиен, - сказал гвардеец, пропуская гостя без доклада. Наказ трибуна - впускать членов группы без доклада в любое время.

- Спасибо за прогулку, Крис, - улыбнулся сомниари у двери в покои леди - И тебе... - Магесса замешкалась перед дверью, потом шагнула к Сейферту, отпрянула от иллюзиониста, точно чего-то испугавшись, и стремительно скрылась за дверью. Девушки, они порой такие странные.

- Передай миледи Борза, что Полихроний пришел предложить свои услуги лекаря. Рабыня молча кивнула и скрылась. Ждать, когда она принесет решение миледи пришлось долго, достаточно, чтобы счесть ожидание за отказ. Но дверь все же отворили и Пола проводили внутрь. Причина столь затянувшегося ожидания оказалась весьма прозаична, о чем говорило домашнее платье, укутавшее стройную фигуру хозяйки покоев взамен прежнего наряда, в то время как волосы все еще продолжало отяжелять золото. Сиротливо белеющая импровизированная повязка на прижатой к груди руке выделялась ярким пятном на фоне чернильного шелка. Тяжелый взгляд энтропа остановился на позднем визитере. - Вижу, трибун держит все под строгим контролем. В ровном, отстраненном голосе можно было с равной вероятностью найти как недовольство, так и приятное удивление, что Красс не забыл о своем предложении. Можно же было не искать ничего.

Ночь. Тишина, разбавляемая такими обыденными звуками - всхрапнула лошадь, залаяла собака, чей-то негромкий смех. По улице идут двое, мужчина и женщина. Просто идут, молча, неспеша. За ними из темного переулка подглядывает черный кот с драным ухом, а из другого переулка ночной грабитель. У женщины в руках дорогой веер, а в ушах драгоценные серьги, но у мужчины длинный меч, и взвесив все за и против, тать растворяется в ночной темноте искать добычу попроще. С безлунного неба за всем этим наблюдают мерцающие звезды. Ночная прогулка окончательно успокоила Кристабэль. Иногда молчание говорит гораздо больше, чем слова.

3 фрументума, 00:00=>..., "Солнечная долина" Он вздохнул и, не обремененный сложным нарядом, все еще в рабской тунике, присел на краешек стола, сложил руки на груди, упрямо склонил голову набок, прищурился: — Тео, за прошедший год я тебя подводил? Быстрый взгляд, лёд синевы обжигает, но тут же меркнет и теплеет. - Пол... - магистр отворачивается, отходит и устало садится в кресло. Стягивает с затылка капюшон. Снимает перчатки. Затёкшая спина ложится на мягкую спинку. Руки отказываются подниматься к полам с застёжками. - Дело не в том. Здесь, когда мы вдвоём, ты можешь делать всё что угодно. Спорить со мной, материть, сомневаться в моих способностях, вспоминать все мои ошибки, но ради Создателя не перечь мне в присутствии подчинённых. Я очень тебя прошу. Пожалуйста. Магистр обессиленно закрывает глаза, в надежде, что оковы ненавистной мантии падут с него сами собой.

Щеки магессы вспыхнули ярким румянцем и одновременно вспыхнули занавески на окнах кареты. Крис сохраняла подозрительную невозмутимость всё время короткого пути до кареты. Видимо, изо всех сил держалась на людях с достоинством после нервов операции. Гилейн решил не вторгаться до поры в чувства пылкой стихийщицы, чтобы не попасть под руку. Но когда щёки девушки и занавески вспыхнули жарким пламенем, Сейферт поспешно сорвал безвинную ткань и затоптал пламя. Святой Некромантиус, видимо, решал свои упокойнические вопросы, поэтому можно было тихо поговорить в ожидании. - Посмотри, какие у них некачественные, неогнеупорные занавески! Префект мог бы и озаботиться безопасностью! - возмутился сомниари. Снял маску и мягко добавил: - Первая полевая работа, Крис? (Бдительность, Проницательность - > успех)

- Вы его недооцениваете. И явно излишне пренебрегаете его происхождением, - трибун натянул плотную кожаную перчатку и застегнул манжет. - Если вы не против, я думаю, он не откажется помочь вам. - Ну-ну, мессир, не отказывайте мне в праве быть недоверчивой, - прозвучала усмешка в темноте кареты, - когда и сами грешите тем же.. Решение о помощи оборотня оставалось на совести трибуна. В "Солнечной долине", прощаясь со своим спутником, миледи Борза улыбнулась: - Благодарю за приятный вечер, мессир Красс. И на этот раз ее улыбка приятно отличалась от дежурной маски. Что ж, за вычетом всех огрехов, она и впрямь не плохо провела время.

Как легко вершить судьбу иного. Как легко вмешаться в жизнь другого. Стать Создателем воплоти и резать нити бытия, одну за другой, третью и четвёртую. Он жил здесь уже как четыре года. В просторах, границах, именуемых себя Империей Тевинтер. И всё равно чувствовал себя лишним. Чужим. Никаким. Только тишина принимала его в свои объятия. Только она придавала его жизни хоть какую-то значимость. Иную. Совершенно иную. Бесценную. Неважно. Фигура в сером одеянии исчезла во тьме. Он точно знал, что за ним никто не пойдёт. Точно знал, что за его отсутствие никто переживать не будет. Точно знал – утром он проснётся в холодной постели своих временных покоев. Когда-нибудь всему этому придёт блаженный конец.

- Подстраховались, миледи, - Красс кивнул на окровавленную руку. - Позвольте я. Если не боитесь созидания от стихийщика.  Он снял перчатку и протянул ей свою ладонь. На мгновение могло показаться, что воздух в карете сгустился, будто угнетенный неподвластной ему силой. А может лишь прибрежная скала заслонила дорогу и тот перестал залетать в окно, найдя щель в плотных шторах. Мимолетное колебание женщины осталось вовсе незамеченным. Ее ладошка была холодной и беззащитной без своего привычного одеяния. Тонкие пальчики против воли прикрывали темнеющий на белой коже порез. - Если ваши чары окажутся удачливее моих, буду признательна, - лишь голос был все таким же строгим и чуточку отрешенным.

Калинда утомленно откинулась на мягких сидениях кареты. Одно дело сделано, фарс закончен. Осталось лишь дождаться, когда щедротами префекта карета доставит ее в "Солнечную долину". Темнота внутри экипажа скрывала и выражение лица миледи, и раненую ладонь, освобожденную от плена перчатки и прижатую к груди в защитном жесте. После заклинания энтропу не удалось направить энергию Тени в созидательное русло (созидание - провал), но это поражение магистресса приняла с покорным спокойствием. Не прислушивалась к тихому разговору на улице, не сказала и слова появившемуся, наконец, трибуну. Лишь гулкий стук копыт, да скрежет рессор на поворотах нарушали ночную тишину. Небольшая иллюзия покоя.

- Что вы предлагаете, Пол? Я должен внушить ему желание построить карьеру в Орлее? - догадался сомниари, массировавший висок. - Если это устроит, мессира трибуна... - Он умрёт, - тяжёлый взгляд уставшего трибуна не допускал пререканий. Даже из уст этого седого эльфа. Тем более из его уст. - Мне не нужны хвосты, тем более в Орлее. И это не обсуждается.  Он не отрывал глаз от глаз оборотня. На что он рассчитывал? Сейчас, когда осталось прибрать за собой? Тупик. Короткая пауза. Прежде чем отвел взгляд, скользнула улыбка принятия. К Сетусу обратилось уже лицо убийцы. Хладнокровно предложил: — Мессир Оптат, желаете получить труп в… пригодном состоянии? Следуйте со мной. … Перспективное «тело» по-прежнему оставалось неподвижным. Удар ножа мог бы решить все проблемы прямо сейчас, но оставил бы следы. Как и магия духа, хотя тут — менее очевидный. Близость моря и будущее, напророченное виночерпию трибуном, решили дело в пользу воды. Голова пленника полностью погрузилась в одно из углублений изъеденного приливом побережья, раб очнулся, попытался вырваться. Но крепкие руки предводителя «Кровавой банды» не позволили. Вода наполнила легкие раба, решившегося на отчаянный побег. … Он оставил Сетуса с телом, сам вернулся. Веки опустились, давая понять, что дело сделано.

Сомниари сдержал довольную улыбку при виде летящего из седла Муция. Все остальные агенты тоже справились, оправдали доверие своих начальников. «Собаке - собачья смерть. Интересно, кого бы мастер послал сюда для работы с наследником? Может, мессира Риера. Старшего он легко бы держал в узде. Младшего нормально воспитал. Глядишь, осел бы и наконец-то женился. На той же Дафне. Так лириум будет под контролем нормального человека и женщина окажется в заботливых руках», - вконец размечтался иллюзионист. - Люблю неожиданные повороты, - возвестил Гилейн, ни к кому конкретному не обращаясь, и подал руку леди Мастарне. - Пойдём, ма шери, пока толпа не перекрыла выход. Он ненавидел толпы. Большое количество людей в одном месте. Слишком много. Балы ещё терпел, но не тысячи людей в одном месте. *** Слушай-те, ну как-то… Может, месье Дирталена к нему, а? Пускай пригласит погостить в Орлее? Судьба виночерпия, предавшего за звонкую монету свой долг, мало заботила что Гилейна, что Сейферта. Он устал сегодня, а ночью ещё разбираться с сыном. Обмен выразительными взглядами трибуна и оборотня прошёл мимо него. (Бдительность - > провал) - Что вы предлагаете, Пол? Я должен внушить ему желание построить карьеру в Орлее? - догадался сомниари, массировавший висок. - Если это устроит мессира трибуна... Сэй пожал плечами.

-Я же лучший пилот Колумбии, это не минус. И кто сказал что я сейчас не под порошком, м-м-м?

Апартаменты трибуна - Да и леди Дафна и Антоний, думаю, в вашем обществе будут чувствовать себя поспокойнее, Пол, - заметил задумчивый иллюзионист, забывший под конец дня про всякие "мессирства" в отношении того, с кем вместе травил врага. - По поводу "Потока" не переживайте, мессир Красс. Не знаю всех деталей сделки мастера и мессира канцлера, но в таких... пограничных вещах Рамштиль поставит интересы новой Империи на первое место. Всегда ставил, - тихо добавил Сэй. "Пусть они и не замечали". "Да". - Если Риер в столице, а сейчас он наверняка с мастером, то он выедет прямо ночью. Сколько ему от столицы со сменой лошадей? - задумчиво наморщил лоб молодой мужчина. - Часов десять? К полудню, думаю, будет тут, если ничего в дороге не задержит. Сомниари улыбнулся. Он предвкушал встречу со своим наставником.

Зазеркалье - Хотя, ты собрал неплохую команду рабов. Уважаю, - эльфийка подмигнула Крауфорду. На лице Верховного Жреца на миг возникло отвращение, а затем он вновь обратил свой взгляд на Илаэн. — Жаль, что ты привела эта ничтожество с собой, — сдержанно произнёс он, сжимая рукоять посоха немного сильней. — Но хорошо, что её поганый рот наконец закроется. Навсегда. Сегодня вам всем придёт конец. Взирайте на то, как все ваши великие планы обратятся в прах. Для меня будет особым удовольствием избавиться от тебя, — наконец-то Крауфорд соизволил бросить взгляд на древнюю малефикаршку, — Иафэт. - Ты упустил свой шанс, и я могу признаться, я буду смеяться, когда ты умрешь, Жрец. — Не странно ли — я точно также посмеюсь над вашим умирающим родом. Время Арлатана и древних эльфов давно истекло, вам пора уйти на вечный покой.

Да ладно, Красс выспится и его объятиях. Пол, постучал в дверь апартаментов трибуна с совершенно чистой совестью потенциального убийцы перетомленных политиков. - Слушай, ты бы уже не стучал, а? - недовольно бросил гвардеец, расположившийся в кресле у входа. - Ходишь туда-сюда.

Дарра подтвердил очевидное, что на Перехватчике инсигния Корвуса)) А Гэмбл его троллит, говоря, что Дарра знает, что делает Корвус с людьми, которые говорят правду)

- Что ж, я готова рискнуть, - насмешливо протянула миледи, протягивая раскрытую ладонь с поистине царским величием. Магия не терпит лжи. Встреча с Тенью - квинтэссенция искренности. Руки касаются бережно, на лице эльфа играет теплая улыбка, направленная словно вслед завиткам магии, ткущим Завесу. Они тянутся шелковой нитью, доверчиво, навстречу острым иглам энтропического следа. Не сталкиваются, словно дети, не плачут от ран этой встречи. С любовью к жизненным силам всего сущего оплетают и нащупывают , словно в иглах швеи, незначительные стыки, где можно зацепиться, слиться и затянуть физическую рану. Недолго. Контакт размыкается, и в глаза энтропу смотрят с улыбкой, уже не испытывая ни ее, ни себя, а удивленно тому что вышло. - Ну вот. Получилось. Эльф ожидал, что будет труднее. Иногда впечатление обманчиво. Он снова отводит взгляд.

Я поправляю свой галстук и угрюмо осматриваю помещение церкви. "Бог мертв" - сказал кто-то там, и я часто думал об этой фразе, когда был пьян. Сейчас же я стоял и смотрел старине Христу прямо в глаза и не чувствовал... ничего. Матушка моя была набожной и пыталась научить молитве и меня, но с каждым годом я все больше убеждался, что Господь если и есть, то конкретно на меня ему было глубоко плевать. Взаимно. Я протираю лоб платком и убираю его в карман. Жара с каждым проходящим днем сходит на нет все больше, но я обычно не замечаю разницы из-за содержимого бутылки скотча. Однако сегодня я, к собственному сожалению, трезв - просто денек выдался жаркий. Не люблю жару, она напоминает мне о том, что дома холодно и сыро. Не люблю холод и сырость, они напоминают мне о доме. Я застегиваю верхнюю пуговицу жилета, которую забыл застегнуть когда одевался. Я кидаю на героя бостонских новостей безразличный взгляд и гораздо более заинтересованно оглядываю церковь в поисках скамейки, за которой сидит как можно меньше людей. Я не люблю подобного рода мероприятия - я был слишком прост и однозначен для полуофициальных собраний столь важных лиц как Стефано или сам дон Андреас. Возможно, поэтому я до сих пор оставался в самых низах. Но мне, в общем-то, было похрен.

Тяжелый взгляд энтропа остановился на позднем визитере. - Вижу, трибун держит все под строгим контролем. В ровном, отстраненном голосе можно было с равной вероятностью найти как недовольство, так и приятное удивление, что Красс не забыл о своем предложении. Можно же было не искать ничего. Эльф с любопытством, невольно порожденным шуточками магистра, скользнул взглядом по лицу высокородной дамы и сосредоточил внимание на повязке. - Если пожелаете, миледи. Мои заклинания могут показаться непривычными, но они помогают. Он снова поднял глаза, теперь с вопросом. Согласится ли рафинированная аристократка ради экзотики или развлечения, присланного заботливым трибуном на сон грядущий, или из практических соображений утоления боли и остановки кровотечения сделать небольшой шаг в неизведанную область магии Созидания южного извода.

Не так всё просто. У Био есть факт очевидного переноса большей части команды на следующую ААА и просто наличие других IP, над которыми они заняты. Еженедельный темп сейчас выдерживают лишь те, кто сидит на одном проекте и при учете дешевого производства в принципе - Варфрейм и Фортнайт как примеры. У Варфрейма просто людей много и по-другому им не выжить, а у Эпиков еще собственный гибкий движок, который как сказал Легион, толстеет фичами бешеными темпами. Также отсутствие полноценного издателя за спиной, что уменьшает лишнюю возню, но увеличивет риски, против которых ставится качество и скорость апдейтов, иначе никак. У Био ничего из этого нет - движок у них ни разу не гибкий, людей после февраля в очередной раз растаскают, издатель если что задницу прикроет, клиент игры платен (ибо надо отбить большие затраты, что уже противоречит сути сервиса), есть опыт ММО, которая свой первый аддон получила как огрызок от оригинальной игры и теперь висит как баласт. У Юби, при наличии домашней разработки, тот же For Honor тоже получает какие-то частые апдейты, но это перекрашеные текстуры да анимации. Elite Dangerous обрастает мясом месяцами по чуть-чуть. Философия игры-сервиса (исходя из рабочих примеров) всегда держалась на том, что разработчики изначально вываливал бесплатный/дешевый и сделанный на коленке прототип-скелет, который активно мелкими, но очень частыми кусками наращивали годами. А вот ААА-сервис никогда не работал и двух лет в том темпе, в котором хочется издателям и игрокам. И никогда не будет.

- Посмотри, какие у них некачественные, неогнеупорные занавески! Префект мог бы и озаботиться безопасностью! - возмутился сомниари. Снял маску и мягко добавил: - Первая полевая работа, Крис? Кристабэль нервно хихикнула, прикрывшись веером. - Первая. Ты не представляешь, как я волновалась! Хорошо, что там никого не подпалила.

3 фрументума, 00:01, "Солнечная долина" Трибун в черной мантии с красным подбоем. Величественный. Законченный в своем совершенстве. Как та самая магократия, которую он счел своим долгом строить. Во имя своей страны, ее процветания. Народа? Идеи? Веры? В конечном итоге во имя гуманизма. Многие жертвы приносятся для того, чтобы Тевинтер превратился в сад. Плодоносящий. Просвещенный. Магия должна служить человеку. Эльф смотрел на стройного трибуна и видел иное. Голубые глаза, которые не скрыть вычурным головным покровом. Он вздохнул и, не обремененный сложным нарядом, все еще в рабской тунике, присел на краешек стола, сложил руки на груди, упрямо склонил голову набок, прищурился: — Тео, за прошедший год я тебя подводил?

Инес пожала плечами. Тот факт, что она ещё была жива и способна слушать вынужденную исповедь, занимал её куда больше. Судьба Джонса уже была решена, по сути, остальное - детали. Еще Мора интересовало, не готовилась ли вся эта операция в том числе для доказательства двойной игры Катарины, но, по сути, это было не так уж важно. С этим дон мог разобраться и сам. Лис только прикидывался изможденным больным стариком, всецело опирающимся на молодых помощников.

- Так из той же, из которой и она. Из Корпуса, мать его, Мира. - без паузы отозвался мистер, которого придирки к достоверности его фамилии отнюдь не трогали. Корпус Мира. Сугубо мирная организация, занимающаяся гуманитарной помощью на добровольной основе и пожертвования. Имеющая в охране помещения спецов, на фоне которых даже парамилитарес выглядят бледно и по щелчку пальцев достающая из ниоткуда бойцов, организующих успешные засады на "хунглас" и десантный вертолет, куда роту запихнуть можно. Предсмертная шутка ныне покойного и так и оставшегося безымянным "лучшего пилота Колумбии" все меньше и меньше походила на шутку. А значит, Мик был трижды прав, когда сказал, что Джонса нужно грохнуть. Пропавшего агента просто спишут в потери и пришлют замену. Но если Джонс доложит своему начальству, кому и о чем он шлепал языком, те могут и озаботиться зачисткой нежелательных свидетелей. А вот это уже было неприемлемо. Оставалась еще Катарина, но тут все было несколько сложнее. Она была фигурой медийной, также просто, как Джонса ее не уберешь. И вот тут уже нужно было слово и мозги дона Эстебана, необдуманные действия могли навредить им всем.

- У вас есть более насущные заботы, мессир, чтобы отвлекаться на такой пустяк, - действительно ли в голосе собеседницы прозвучало понимание и даже сочувствие к тяжести, грузом усталости лежащей на плечах трибуна или таким незатейливым образом магистресса лишь напоминала о еще одном незавершенном деле и отказывалась от дальнейшей помощи? Возможно все же первое, потому что ответом на последний вопрос стало чуточку насмешливое: - Полагаете, оборотень окажется лучшим лекарем, чем вы? Однако, самородки в вашей команде открывают все новые грани. - Вы его недооцениваете. И явно излишне пренебрегаете его происхождением, - трибун натянул плотную кожаную перчатку и застегнул манжет. - Если вы не против, я думаю, он не откажется помочь вам. Пока магистр не планировал использовать способности энтропа на Младшем и отпускал миледи на заслуженный отдых. Она могла спокойно выспаться и посвятить некоторое время себе любимой.

У Хелены была парочка, но задала она один: - А вы-то сами, мистер как вас там, вероятно, как-то по-другому, чем вы представились, - вы сами из какой конторы? - Так из той же, из которой и она. Из Корпуса, мать его, Мира. - без паузы отозвался мистер, которого придирки к достоверности его фамилии отнюдь не трогали.

Не прислушивалась к тихому разговору на улице, не сказала и слова появившемуся, наконец, трибуну. Лишь гулкий стук копыт, да скрежет рессор на поворотах нарушали ночную тишину. Небольшая иллюзия покоя. - Подстраховались, миледи, - Красс кивнул на окровавленную руку. - Позвольте я. Если не боитесь созидания от стихийщика. Он снял перчатку и протянул ей свою ладонь.

В небе над амфитеатром давно зажглись звезды, но свет их мерк в зареве магических огней, освещавших арену. Толпа - от ложи префекта до последних рабов - подалась вперед, чтобы лучше видеть финальную схватку. Голос глашатая терялся в нетерпеливом гуле. Там, внизу, пока еще сдерживали горячащихся коней закованные в латы противники. Оруженосцы в последний раз проверяли надежно ли сидит броня и хорошо ли затянуты подпруги. Каурый Муция был хорош. И стоил целое состояние. Калинда была готова биться об заклад, что знает, где он был куплен. И любовалась напоследок статью благородного животного. Было даже жаль, что приходилось приносить его в жертву. Взгляд затуманился, будто в глубине черных омутов всколыхнулась муть. Энтроп потянулась к хаотической сущности Тени и проклятие невидимым паразитом влилось в поток жизненной силы своей жертвы. Конь под всадником затряс головой, попятился было, но впившиеся в холеные бока шпоры заставили вновь встать у черты. Стальной коготь вспорол сжатую в кулак ладонь и эта короткая боль была привычно принята. Кровь напитала ткань перчатки, а сила ее - заклинание. Там, внизу, из-под копыт светло-каштанового жеребца полетел песок. Противники пошли на сближение. Лошадиное сердце будто сжали железными тисками, не давая совершать привычные упорядоченные движения. Дочери префекта ахнули дружным трио, когда конь под ежегодным обладателем оливковой ветви вдруг спотыкнулся на полном ходу.

Интернет вроде алкоголя: без него можно, но зачем?