Лидеры

♫ Заметив смену гнева на милость, шустрый полуэльф сразу же этим воспользовался и переместился поближе к Ди, заключив того в объятия, положив голову на плечо и наслаждаясь коротким моментом отдыха, пока кому-нибудь не понадобиться их помощь. Он был абсолютно счастлив. Не похоже, чтобы кому-то требовалась их помощь прямо сейчас. Поэтому Ди со всем присущим ему эгоизмом поцеловал Ги в спутанные кудри, тоже обнял и медленно пошёл бродить в четыре неловко заплетающиеся ноги по едва намеченным тропкам. Далеко отходить они не стали, чтобы не нарваться на внезапный патруль - всё же город совсем близко. Небо было удивительно ярким и чистым, пушистые облачка лениво бежали друг за другом. Делали вид. Так же и Ди делал вид, что его сейчас волнует что-либо кроме приткнувшегося к плечу полуэльфа. Не волновало, нет. Не было призраков прошлого, не строились планы на будущее. Чистый лист, как и ясный горизонт вокруг. Наполняй его, чем хочешь. - Ты спрашивал, где я хочу жить. Чего хочу, - ответил Ди, когда они подошли в одиноко склонённому среди серых камней дереву. Невысокое, но упрямое, живое. Сочная зелень листвы дрожала на ветру, будто заливисто смеялась. И одиночкам в большом мире найдётся место. Всем найдётся. - Как насчёт Антивы? Там тепло. Необычно. Порты, рыба. Люблю рыбу. И запах рыбы, который многие считали чем-то противным и невыносимым. Ди этого не понимал. Он всегда с удовольствием ходил по рыбным лавкам за покупками для королевской кухни. - Можно открыть пекарню. Сначала хотел наняться ассистентом лекаря. Передумал. Грязно, люди, монотонно. Раны и болезни похожие. Неинтересно, - поморщился при одной мысли о бесконечных очередях страждущих. Не хотел брать на себя заботу о ком-либо. Одного ушастого проказника за глаза хватало. - А кулинария - интересно. Разные рецепты, вкусы. Покупатели - не пациенты. Да и Воронам яды могу делать. Тоже интересно. Надо Аргуса спросить. В этом был весь Ди. Гулять по травке, греться на солнышке, обнимать милого паренька и обсуждать в одном предложении кулинарию с отравлением, как два связанных занятия. - Хочу небольшой двухэтажный дом на окраине. Чтобы не шумно. Лучше за городом. С красивым видом. Без людей. Присел на один из двух плоских камней. Нагретый. Похлопал по "седушке" рядом, приглашая Ги.

Фло - Мне нужно всё, - сказал магистр, храня живую, светлую улыбку. Как пища и вода или, как достопамятный трофей, которым можно любоваться время от времени? Уж поверьте на слово, мессир, у этой черноволосой антиванки с упрямым норовом хватит терпения и стойкости духа, чтобы дождаться того дня, когда не придётся снимать слой за слоем личины, чтобы узреть ваше истинное, живое и радостное лицо, каким оно было сейчас. Многозначительное «хм» Флоренс было магистру единственным ответом, значение которого оставалось туманным. Впрочем, нет, не единственным. Он мог увидеть, как затаилась улыбка в уголках мягких губ. Он приподнялся на локте и сел. С трудом, но смог. Уравновесил вестибулярный аппарат и поискал глазами за что бы зацепиться. - Ей придётся, видит она там что-то или нет, - сказал он так, словно говорил не о человеке, а о предмете обстановки. И тут же погасла, сменившись коротким острым укором во взгляде, который однако не получил словесного продолжения. Фло не было никакого дела до новоиспеченной супруги высокородного альтуса. Приступ жалости, вызванный скорее обыкновенной женской солидарностью, чем искреннем сожалением о судьбе бесправной заложницы в собственном доме, быстро прошел. Следует полагать, что все неудобства родовитой и, должно быть, плодовитой особы с лихвой окупятся богатством, высоким положением и новоприобретённой властью – плодами выгодного замужества. В конце концов, если супружница окажется не глупа, то она прекрасно распорядится и теми крохами свободы, что останутся ей, стоит только выйти из-под опеки отца и стать удобной, малозаметной женой, о которой муж вспоминает лишь тогда, когда требуется торговать лицом или исполнять супружеский долг. Фло вдруг замутило. То ли от слабости, то ли от нахлынувших образов широкой кровати в Башне Квинтов и тех событий, которые непременно будут на ней развиваться. Усилием воли девушка затушила, вспыхнувшую было искру ревности и навсегда запретила себе об этом думать. Он ухватился за кусок коры, подтянулся и встал. Голова пошла кругом, его качнуло, но на ногах он устоял. Потряс головой, наконец-то, ощущая себя в собственном теле полным хозяином. Покосился на обнимающихся Тилани и эльфа: - У этого эльфа великий дар, а использует он его, как дикий драколиск, который плюётся магией во всё что движется, - посетовал на строптивого раба, посягнувшего на миропорядок, отшагнул от дерева и попытался оторваться от спасительной опоры. Но не вышло. - И во всё, что не движется. Вы, мессир, совершенно точно не двигались, - поддразнила Фло, ухватившись за возможность перенаправить мысли, - Рис отчаянно боролся за вашу жизнь. Даже удивительно. Я не припоминаю, чтобы он называл вас хорошим человеком. Отнюдь. Однако страсти в высказываниях ему было не занимать, что есть, то есть. Поднялась следом. Не слишком-то грациозно. Не всё так плохо, как у магистра, но всё же Фло чувствовала себя развалиной. Первым делом, добравшись до Алама, она хорошенько выспится. - Что-то я умирать зачастил. Уже второй раз при смерти за это славное путешествие, - Квинт слабо усмехнулся. Настроение стремительно поднималось. Воспоминания об энтропическом облаке, насланном антиванкой в приступе отчаяния, казалось теперь каким-то далеким и беззубым, будто и не случилось ничего страшного, даром, что только чудом никто не погиб. - Ни о чем не сожалею, - за улыбкой последовал задорный смешок. Флоренс хотела было пояснить, что её случайное покушение дало весьма неожиданный эффект, но мысль её оборвалась с появление благородного марчанина. — Миледи, мессир, — чинно, по-тевинтерски поклонился. — Благодарю вас за компанию и помощь в этом... путешествии. Vitae benefarial. - Мессир, Фейн. – девушка шагнула на встречу и протянула руки, чтобы заключить ладонь мужчины в обе свои ладошки, - Спасибо, что оказались тогда рядом и спасли мне жизнь. Возможно, наши дороги когда-нибудь еще пересекутся и тогда я смогу вернуть долг.

- Кроме того, что бы сделать моего волчонка самым счастливым мужчиной в Тедасе? Не знаю...Я же теперь могу заняться чем угодно...Никогда не преставлял...- полуэльф задумался. - Думаю, я поищу себя. Книжки мне всегда нравилось читать...И своим делом заняться хотелось. С булочной тебе помогу. Все организую, и когда-нибудь у нас купят торт на день рождения самого императора! - Я хочу сказать, что ты меня никак не.. опорочишь, - нужное слово поднялось из старых проповедей в дворцовой часовне. - Хочешь воровать, воруй. Занимайся, чем нравится. Что получается. Мне не важно. Ты во всём свободен. Причина этого крылась в глубоком безразличии Ди к социальной плесневелой корочке на лице мира, но Ги об этом знать не требовалось. Пусть лучше думает, что его парень великодушный, а не равнодушный. Представляешь, мы сегодня будем спать в нормальной постели? А вот это действительно было приятно. Цивилизация, наконец-то. Ночь под звёздами тоже оказалась неплоха, но стены, чистота и мягкие перины дают существенный бонус к уюту. Ди помог вытереть большим пальцем мокрые следы от слёз и честно ответил: - Не представляю. Но очень этого хочу. В конце концов, должен быть прок от всего найденного богатства в городе?

Приподняв свою великолепную упругую и молодую, Аргус наконец-то встал. Отряхнулся. Силы вернулись благодаря стараниям Фанни. Фиолетовые глаза заметили тетушку Фло милующуюся с магистром. Парень закатил глаза. Вот почему магесса так отталкивалась от возможного счастья с нежностью и уважением - все ради старичка. Женщины. А если бы паучок еще и слышал, что она уже называет Квинта "господином" , то лишь бы цокнул. Ему казалось, что антиванка стремилась к другому, а не к новым поводкам. Но кто этих женщин поймет? Проводив взглядом внезапного родственника, он бы хотел поговорить, но что сказать? "Ты мой братишка!"? Аурелиано решил пока не мешать, но они же все идут в город? Может он сможет перехватить молчаливого антиванца позже? Пропустить по бокалу вина и поговорить? Ворон отвернулся поглядеть на город. Недалеко вроде бы. Часа два-три пути. И долгожданная... ВАННА! Слава Создателю, он скоро окунется в горячи ароматные воды. И может даже не один. Он поискал глазами миледи Тилани.

- Хорошо, пусть Орлей. Только на семейные ужины меня не гоняй, - ласково взял Ги за подбородок, повернул лицом к себе и поцеловал. - Может, изредка. Полуэльф, сияющий от радости, подарил Ди несколько легких, счастливых поцелуев в губы, прежде чем ответить. - Обязательных будет только два. Но ты можешь пораньше уйти. Узнаешь потом. Один что бы познакомиться. Другой — их свадьба. Гийом не знал, согласиться ли его партнер на второе(очень надеялся), но он сам не мог представить рядом с собой никого другого, кроме Дамьена, странного, молчаливого парня, оказавшимся самым большим сокровищем Тедаса, грубого и нежного, способного приготовить как и яд, так и пироги, прошедшего с ним через зеленый ад и цветущие холмы за зеркалом, серьезного, спокойного, и совсем не похожего на самого полуэльфа. Вор смотрел в глаза, синие как океан, и понимал что любил, безумно, одновременно за все сразу и не за что конкретное, просто так. - А у тебя какие планы? - спросил, поглаживая большим пальцем по краю гладкой челюсти. - Кроме того, что бы сделать моего волчонка самым счастливым мужчиной в Тедасе? Не знаю...Я же теперь могу заняться чем угодно...Никогда не преставлял...- полуэльф задумался. - Думаю, я поищу себя. Книжки мне всегда нравилось читать...И своим делом заняться хотелось. С булочной тебе помогу. Все организую, и когда-нибудь у нас купят торт на день рождения самого императора! Еще через булочную можно было отмыть много криминальных денег. Но только с согласия партнера. Они вместе. Слезы, на это раз счасться, побежали из глаз расчувствующегося орлесианца, он улыбнулся Ди и вытер их рукавом. - Это я от радости. Представляешь, мы сегодня будем спать в нормальной постели?

- Хм, - она притворно-подозрительно глянула на чешуйчатого, - А если я буду светить камнем здесь, а ты будешь в Басра-Атааш,* ты всё равно придёшь? - затаила улыбку девчонка. - Драконы же летают, не забыла? С высоты всёёё видно. Весь большой Сегерон. И всех маленьких галл с яркими камушками, - он весело подмигнул, присаживаясь рядом. - Так что не забывай поглядывать на небо, когда грустно. Оттуда тебе улыбается Весёлый Раза. Когда не спит на облаках. Жаль, что Жозефины нет. Сейчас бы развлёк малышку песенкой напоследок. - Взрослые ещё не говорили, куда тебе теперь, Шани?

Беги, паря, дружеский тебе совет. Беги. — Не дождешься, — шепнул марчанин в неэльфийское ухо. — Мне с тобой интересно, так что ты попал. Надолго. Раза задержался возле Шани, поэтому Фогги отлип от любимого ненадолго и подошел к магистру и Флоренс. — Миледи, мессир, — чинно, по-тевинтерски поклонился. — Благодарю вас за компанию и помощь в этом... путешествии. Vitae benefarial. Взглянул на Квинта и... не удержался, широко улыбнулся. — Берегите себя, мессир Вирен. Раз уж поблизости более не будет благоразумных наемников с клинком наготове. Пусть клинок этот нужен был магистру и не по прямому назначению. Пусть поблизости у него и были десятки рабов для этой цели. Все эти доводы меркли и бледнели рядом с тем, что безбашенному марчанину захотелось пошутить с тевинтерским магистром. Кому еще надо бежать, ривейни?

— И уши не те, ага - И волосы нечёсаны, и питон отвалился, и беден как подгорный наг, - продолжил увлечённо загибать пальцы Раза. - Всего шесть дней знакомы, а столько недостатков уже вскрылось. Беги, паря, дружеский тебе совет. Беги. И покрепче взял за локоть. А то мало ли, вдруг да прислушается к ривейнской мудрости. На душе было тепло, светло и легко. Хотелось дурачиться, воспевать жизнь и любимого. Хотелось.. да просто хотелось. Может и не сразу, но наверняка всего. Он заслужил. Они заслужили. Видят духи, демоны, боги древние и забытые. Заслужили. Когда-то и сложный узор шрамов должен был закончиться и перестать пополняться новыми засечками. Ох, уж эти взрослые. Всегда расходятся по парочкам и уединяются. Видела она один раз, как Мартин целовал Гейну. Как-будто съесть хотел. Бррр. Она взобралась на пригорок и уселась на зелёную травку, вытащила из кармашка изумруд и принялась рассматривать искажённый свет в многочисленных гранях. - Знаешь, какой верный способ привлечь внимание дракона, маленькая галла? Поблестеть красивым камушком, - радостно окликнул ривейни маленькую долийку. Чудесное создание. Добродушное, бесстрашное. Любому дракону сама морду утрёт и хвост винтом закрутит. В груди поселилось странное чувство. Не сосущая тоска, а.. что-то ждущее. Очень мягкое, нежное, светлое. Если бы он не сбежал, если бы остался в общине, то уже и сам стал бы отцом такой вот карапузине. А то и не одной. Ну, может, чуть помладше.

Что там в этой Антиве... Это был хороший вопрос. Ди не сумел бы сформулировать точный ответ. "Идём со мной", - вновь и вновь говорила ведьма из его воспоминаний. Тогда, сидя над хладным телом Ваэля с окровавленным мечом в руках, Ди принял слова за издёвку. Но почему-то никак не мог забыть. Идём со мной. - Я не знаю, - честно ответил, не уловив ничего кроме странных ощущений. Но не ощущениями руководствовался, а логикой. Потому пожал плечами. - Ты прав. Ничего там нет. Лишь необычные фиалковые глаза обоих оборотней. Но этого мало. Нужна была причина. Причина не слабее той, что сидела рядом, кучерявая и частящая доводами за любимый Орлей. Ди улыбнулся. - Хорошо, пусть Орлей. Только на семейные ужины меня не гоняй, - ласково взял Ги за подбородок, повернул лицом к себе и поцеловал. - Может, изредка. На что только не пойдёшь ради этого милого поганца. Но как же непривычно хорошо с ним рядом было. Как уютно. - А у тебя какие планы? - спросил, поглаживая большим пальцем по краю гладкой челюсти.

- Я стану твоим пламенем. Согрею и буду освещать каждую ночь. Ты поставил меня на крыло, позволь и мне укрыть тебя, - и, верный слову, обнял. Вновь устроил голову Фогги на плечо и просто сидел, пока вокруг тонкими хрупкими спиралями танцевали изящные конструкции из праха. Ривейни тоже не был чужд изяществу. С таким-то мужем. - Я хочу узнавать тебя и открываться в ответ. Сближаться каждый день совместной жизни. Такой будет наша сделка. Нормальный такой свадебный обет. Ничем не хуже других. Порядок, конечно, был странноват, но эти двое и правила? Помилуйте. — Люблю тебя, — отозвался Фейн, целуя ривейни в ответ. Ответ тоже не хуже других. Поцелуй, который не был призван брать или даже изучать. Только дарить. Вдоволь насладившись теплом друг друга, согревшись больше сердцем, душой и разумом, нежели телами, котики разъединили объятия. Марчанин поднялся на ноги, протянул руку Разе. — Идем. В двух часах отсюда есть места гораздо более удобные, чтобы сидеть. И не только. Либо присоединимся к остальным, либо попрощаемся, как пойдет.

Эли Ави протестующе замотал головой: - Нет, никаких чокеров больше. Вопрос, конечно, не их тех, на которые у капитана лежал в кармане готовый ответ. Он и сам хотел бы знать ответ на него. - Корабль, в случае чего, можно нарисовать и на стене. Эли, - лучше поздно, чем никогда, но Тилани наконец-то спросил, - Чего ты сам хочешь? В команде или не в команде, теперь, когда всё изменилось? - Я... я хочу, - рука с пояса переместилась на полу кафтана, и пальцы прицепились к пуговице, - я хочу быть с тобой. И уже отталкиваясь от этого, я буду решать, где я хочу-могу быть ещё. Корабль-то можно нарисовать. Но море ты себе не нарисуешь, Ави. Тебе нужен этот простор. А значит нужен мне. К тому же, я не хочу возвращаться в агентуру. Не могу. Шпионить, убивать, притворяться, лезть в чью-то постель, - он мотнул головой, чуть не оторвал пуговицу и посмотрел в его глаза, - Но... честно? Я не знаю, сколько я смогу просидеть на корабле на жопе ровно. Каботажные рейсы, контрабандные перевозки, пиратские налёты... это всё охерительно занимательно, но... - он задумался и выдал, - Я всегда хотел узнать куда пропал галеон "Партолан". И вот теперь подумай, капитан, нужна ли тебе такая обуза с головной болью в придачу. Генератор безвыходных положений и офигенных идей готов был свалиться всей свой непредсказуемостью и пытливой интеллектуальной мощью с плеч терпеливого магистра Теодора Красса на плечи другого альтуса. И Аврелию Тилани сейчас предстояло хорошенько взвесить все "за" и "против". Это как принять в свой уютный, спокойный дом уличного щенка, который после сгрызёт вашу обувь, сожрёт любимую книгу, описает портьеры и стащит со стола еду.

Фло Уголок его рта дёрнулся в намёке на всё ту же снисходительную улыбку. Рука по-прежнему ласкала руку. Осторожно поглаживая тонкие венки на её кисти. - Каким же ты представляешь плохого человека, если для тебя я стал хорош? - спросил, не отрывая взгляда от женского лица. - Я демонолог. В самой природе этой магии заключён обман. Всегда лгут демоны, лгут их хозяева. Чтобы подчинить падшего, нужно мыслить, как падший, нужно стать им. Разве такой человек может быть хорошим? Или вам нравятся демоны, миледи? - настойчиво он потянул её руку и прижал ладонью к своей щеке.- Тебе нравится тот, кто оставил в столице свою иллюзию, которая в качестве алиби моего присутствия проводит свадебную церемонию с живым человеком? Ты полюбила того, кто без раздумий пожертвовал бы всей группой, если счёл нужным, кто не раз заключал сделки с потусторонними, не взирая ни на что? Так что же по-твоему значит "плохой"? - пауза, чтобы всмотреться в её глаза, предостеречь быть может, - Не обманывайся в моём благодушии, ибо оно призрачно, как утренний туман. Флоренс медленно выдохнула и закрыла глаза, от чего над переносицей появилась скорбная морщинка, а когда открыла, взгляд переполнился безмерной усталостью. - Тебе так претит мысль, что кто-то может полюбить тебя по-настоящему? – захваченная ладошка не сопротивлялась, напротив, с великой нежностью обхватила лицо. Кончики пальцев очертили контур ушной раковины, зарылись в темные прядки у виска. - Или та, в которой ты обнаруживаешь, что хочешь ответить взаимностью? Опершись свободной рукой о землю, Фло приблизила своё лицо к лицу Доминика. Некоторое время антиванка разглядывала черты вблизи, лишь слегка щекоча теплым дыханием кожу. - Я вижу человека острого ума, огромной воли, чей долг нести бремя забот и ответственности за честь фамилии и целую страну в одиночку, готового жертвовать, прежде всего, личным. И потому очень одинокого. Я знаю, каково это. И я тоже всё еще боюсь. Кажется, что любовь делает нас слабыми. И как бы не было тяжело, как бы ты не пытался отвратить меня, от своего чувства я не откажусь, ибо оно прекрасно. Бояться всегда легче, чем любить, Доминик.

Эли - Ну смотри, - Лоб коснулся лба, Ави, становясь на миг адвокатом Думата, прикрыл глаза, - Ты видел Зибенкек. Квинт тоже ее видел, но вряд ли он будет делиться опытом и вдаваться в детали. Максимум составит засекреченный отчет для архива. Крассу придется согласиться с тем, что это по крайней мере тебе удалось. Результат исследования не всегда то, чего мы от него ждем. Но... - он открыл глаза, улыбнулся, погружаясь в сладкий сон на дне зеленых морей, чувствуя, как счастье от этой мысли перехватывает дыхание. - Но это не отменяет того, что весь мир сейчас у твоих ног, и мы можем отправиться туда, куда пожелаем. Вдвоем. И демоны с этим Минратоусом. - По крайней мере я получил доказательства, что мои исследования шли в правильном направлении, - прозвучало слабое самоутешение, а щека эльфа прижалась к широкому плечу, - Магия времени существовала. Это не легенда. И могла бы существовать сейчас. Если бы не Квинт. Я ведь почти зарядил сферу. Почти... Представляешь, если бы я принёс сферу в Минратос, какие рожи были бы у сенаторов Магистериума. Только одно это зрелище стоило всех усилий. Элька вздохнул. Щёлкнуть по носу властьимущих рабу не удалось. - А теперь вернуться в столицу, я смогу только в тюрьму. Или на хозяйский жертвенник. А поскольку жертвенник Красс не использует, сидеть мне в тюрьме, в чокере. Он немного помолчал, представляя своё незавидное будущее и спросил: - И кем я буду в твоей команде? Юнгой? Три месяца на вёслах дредноута, не делают меня матросом парусного судна.

- Я поверила не тебе, а себе, - проговорила Фло тихо, пытаясь обличить мысли в слова. Кончики пальцев дотянулись до прохладной скулы с подсохшими на воздухе кровавыми подтеками и следами испарины. Невесомо мазнули и отступили, крепче сжав шелковую тряпицу. - Поверила, что после всего мною пережитого, я не могла полюбить плохого человека. Ты толкнул меня в пропасть. Дважды. Но я умирала не единожды и до тебя. Но только ты один подарил мне новое начало. Morieris vivere. Эти слова я не забуду. Уголок его рта дёрнулся в намёке на всё ту же снисходительную улыбку. Рука по-прежнему ласкала руку. Осторожно поглаживая тонкие венки на её кисти. - Каким же ты представляешь плохого человека, если для тебя я стал хорош? - спросил, не отрывая взгляда от женского лица. - Я демонолог. В самой природе этой магии заключён обман. Всегда лгут демоны, лгут их хозяева. Чтобы подчинить падшего, нужно мыслить, как падший, нужно стать им. Разве такой человек может быть хорошим? Или вам нравятся демоны, миледи? - настойчиво он потянул её руку и прижал ладонью к своей щеке.- Тебе нравится тот, кто оставил в столице свою иллюзию, которая в качестве алиби моего присутствия проводит свадебную церемонию с живым человеком? Ты полюбила того, кто без раздумий пожертвовал бы всей группой, если счёл нужным, кто не раз заключал сделки с потусторонними, не взирая ни на что? Так что же по-твоему значит "плохой"? - пауза, чтобы всмотреться в её глаза, предостеречь быть может, - Не обманывайся в моём благодушии, ибо оно призрачно, как утренний туман.

Энцо Миледи Тилани, словно цапля, вытянула шею, внимательно наблюдая за реанимацией Квинта. Жить вроде будет. Вернула внимание к Энцо. И он жить будет. - Твоя шляпа... - с какой-то грустью начала она, но так и не закончила. Потеряна. - Что ты чувствуешь? - По поводу шляпы? – губы ворона растянулись в знакомой веселой усмешке. Ну да, он любил свою шляпу. Но ведь это всего лишь шляпа. Вещь. Ладно, ладно. Не лишь. И он обязательно пропустит стопочку в ближайшей таверне, что бы почтить память безвременно почивший подруги. - Думаю, что есть немалый такой шанс, что кто-нибудь когда-нибудь снова пройдет по Перекрестку и найдет её. Только представь, через тысячу лет она снова будет украшать чью-то голову. Обидно было потерять не только стильную спутницу жизни, шедевр шляпного искусства, но и кулек с камнями. Деньги помогли бы реформировать гильдию быстрее, чем можно было рассчитывать теперь. Что ж, придется, как и всегда, решать проблемы по мере их поступления. Энцо всегда был оптимистом. - Всё это не важно, - мотнул лохматой головой Энцо. Надо же, а под шляпой и не было заметно, как он оброс. – Самое главное со мной. Вот, смотри. Он извлек из-за пазухи целехонькое грифонье яйцо, оказавшееся достаточно крепким, чтобы пережить удар и даже не поцарапаться.

- Ты позволишь написать тебе? Как-нибудь? - А я ведь хотел спросить то же самое. Ворон осторожно коснулся девичьего подбородка и с мягкой настойчивостью вернули внимание себе. Очертил теплым взглядом контур красивого лица, заострив особое внимание на рыжей макушке. - Темный каштан или кофейные зерна? – пробормотал он с загадочной улыбкой, - Я еще подумаю. Но определенно у твоей шляпы должно быть изящное перышко. Полагаю, гонцу не составит труда отыскать в Минратосе башню Тилани?

Энцо — И этого человека можно будет вычислить по треньканью укулеле. Его, кажется, потерял там Раза. Вычислить и отобрать у него шляпу, - рассмеялась Фанни. Пока ворон прощался с едва приобретенным, как тут же и утраченным богатством и свыкался с мыслью об обдуваемой всеми ветрами заросшей макушке, миледи Тилани улыбалась вместе с его улыбкой. Искорки веселья плясали в глазах магессы вместе со спутанными прядями шевелюры Энцо. - Еще, - ворон многозначительно поднял палец, - Он будет одет в замечательный шерстяной плащ с карманами, набитыми драгоценностями. Внучку будет, чем откупиться, - подытожил он, проникаясь нежностью к гипотетическому далёкому предку. Вздохнул. И все это действительно было не важно. Волнующе. Но не важно. Много важнее был предмет у него в руке. — Как ты собираешься с ним поступить? - миледи неуверенно глянула на Энцо, на яйцо. Взгляд антиванца вдруг стал по-щенячьи виноватым. Вряд ли Фанни понравится, что бесценная реликвия попадет в руки людей, которые наверняка без всяких церемоний препарируют яйцо, чтобы изучить содержимое. Впрочем, вряд ли им удастся найти что-то, помимо многовекового тлена. Или же закинут пылиться на полке в родовом гнезде какого-нибудь знатного и весьма, весьма богатого антиванского лорда, а может и самого Третьего Когтя. Участь, вроде, и не такая печальная, как быть пущенным на опыты. - Отдам в качестве взятки вместе с записями того старого щегла – протоневаррца, чтобы аннулировать контракт на голову Фло и обеспечите себе кресло Гильдмастера в Доме Санторо, - выложил, как на духу Энцо. Милая Фанни заслуживала знать правду, - Но, хоть я и честолюбивый негодяй, - во всю широту своего очарования улыбнулся ворон, - Однако движет мною чистый альтруизм и потребность в новых реформах. Многие законы Воронов морально устарели и только вредят. Так что, в конечном счете, яйцо послужит благому начинанию. Благодаря тебе.

- Я пойду с Флоренс, мы с ней договорились, - ответила она. - Мы будем жить вместе. Только сначала я спрошу благословения у Анариса. У ривейни от сердца отлегло. Значит, девочка всё же не будет брошена на непонятных опекунов в Аламе и не останется изгоем среди собственных сородичей. Не то, чтобы Раза много знал об упомянутой Флоренс кроме того, что та умеет неплохо так раздувать облака смерти из ничего, но это даже хорошо. В обиду не даст. - Флоренс? У, та красивая леди? Повезло тебе. Сразу видно, что она умеет за собой следить. И тебя премудростям научит. Вырастешь настоящей долийской принцессой, никто глаз не оторвёт. Будешь ярче этого камешка, попомни мои слова. Улыбнулся и заметил, что Фогги собирается продолжить разговор. Ну что же, значит и у одного ривейнского дракона время ещё есть. - Хочешь, поиграю с тобой, пока взрослые болтают? Догонялки, прятки? Или, может, снова хочешь на драконе покататься? Тут простора-то побольше, чем в пещере, - он выразительно повёл широкими плечами, словно расправляя крылья.

Подавившись смехом, ривейни обнял Фейна за плечо и уткнулся в него лбом. - Но если честно, я бы прошёлся по рынкам. Из меня довольно странный эльф. Фогги улыбнулся. Море, как есть море. То игриво лижет ноги белой пеной, шаловливо плещет в лицо, то утягивает в глубины, где ни света, ни воздуха, лишь тьма и тяжесть. И это была одна из бесчисленных причин обожать ривейни. — И уши не те, ага, — кончиками пальцев огладил мягкую дугу ушной раковины. — Для начала, нам нужно будет зайти в банк. За наличкой. Для рынка, крыши над головой и всего остального. В общем, разберемся. Фейн запрокинул голову и коротко рассмеялся, глядя в ясное летнее небо над ними, словно не верил, что эта страница жизни переворачивалась, а за ней проглядывала новая. Все еще в обнимку, странная, но уже неразделимая парочка вернулась к остальным.

Небо было удивительно ярким и чистым, пушистые облачка лениво бежали друг за другом. Делали вид. Так же и Ди делал вид, что его сейчас волнует что-либо кроме приткнувшегося к плечу полуэльфа. Не волновало, нет. Не было призраков прошлого, не строились планы на будущее. Чистый лист, как и ясный горизонт вокруг. Слова Дамьена вывели нагретого на солнышке полуэльфа из блаженного полусонного состояния. Он внимательно слушал пожелания своего волчонка, улыбался и кивал. Все ему нравилось (особенно мысли о прекрасном покрытым мукой пекаре в фартуке), кроме одной вещи. Невероятно важной вещи. Присел на один из двух плоских камней. Нагретый. Похлопал по "седушке" рядом, приглашая Ги. Полуэльф плюхнулся на теплый камень рядом, задумчиво смотря куда-то в даль. Свежий ветер потрепывал его спутанные кудряшки. - Пожалуйста, не в Антиву. Я бы туда съездил, но в Орлее есть города на побережье. Вал Руайо — порт, у моря, что омывает Свободну Марку. Тепло, рыба, похожая на ту, что была у тебя на родине, виноградники. И необычно. О, ты удивишься. Мы найдем тихий дом на окраине с красивым видом. И булочную откроем — мои нам помогут начать, принесут наш товар всяким аристократам...И спрос на яды там огромный - угадай кто нам здесь тоже поможет...И библиотеки...И ингридиенты...- полуэльф немного отчаянно перечислял причины в пользу Орлея, потом взялся за руку Ди. Теперь в его глазах была просьба. Чистая, искренняя. - И там моя семья, по которой я буду скучать. Я так тебя люблю, что хоть в Черный город за тобой, но не разбивай мое сердце пополам. Что там в этой Антиве...

Марчанин поднялся на ноги, протянул руку Разе. — Идем. В двух часах отсюда есть места гораздо более удобные, чтобы сидеть. И не только. Либо присоединимся к остальным, либо попрощаемся, как пойдет. Отмахнувшись от хлопьев разлетевшегося пепла, Раза взял протянутую руку и поднялся. Полюбовался ещё несколько мгновений лицом любимого, допил освежающий момент с самого донышка, притянул к себе и снова тепло обнял. Покачал туда-сюда, как заботливая эльфийская мамочка, и наконец-то отпустил. - Веди, - улыбнулся. Если можно переложить ответственность за выбор пути, то почему бы не переложить? - А я пока помурлычу себе под нос и тебе на ушко что-нибудь о наших славных приключениях. Что-то вроде.. Да, путь их был долог и труден Сквозь шторм разрушительный лёг Об этом мы вряд ли забудем В безоблачный яркий денёк Карманы пусть рвутся от злата Сердца пусть трещат от любви А нам совсем мало ведь надо Кровать бы и ванну найти Тепло томит, вода парит, и кофе в кружку влит Мыло скользит, весь мир забыт, и в пене кот мурчит Кровать манит, секс предстоит, грудь каплями блестит В штанах горит, да всё горит, что мысли охладит? Подавившись смехом, ривейни обнял Фейна за плечо и уткнулся в него лбом. - Но если честно, я бы прошёлся по рынкам. Из меня довольно странный эльф, - он провёл руками по приталенной рубашке, которая на сухой талии сидела как влитая, но в груди и плечах была заметно узковата.

Аврелий - Я... я хочу, - рука с пояса переместилась на полу кафтана, и пальцы прицепились к пуговице, - я хочу быть с тобой. И уже отталкиваясь от этого, я буду решать, где я хочу-могу быть ещё. Корабль-то можно нарисовать. Но море ты себе не нарисуешь, Ави. Тебе нужен этот простор. А значит нужен мне. К тому же, я не хочу возвращаться в агентуру. Не могу. Шпионить, убивать, притворяться, лезть в чью-то постель, - он мотнул головой, чуть не оторвал пуговицу и посмотрел в его глаза, - Но... честно? Я не знаю, сколько я смогу просидеть на корабле на жопе ровно. Каботажные рейсы, контрабандные перевозки, пиратские налёты... это всё охерительно занимательно, но... - он задумался и выдал, - Я всегда хотел узнать куда пропал галеон "Партолан". В этих двух зеленых морях у него была возможность тонуть хоть всю жизнь. Так какое море теперь не по колено? Он обдумывал, уже никуда не торопясь, потому что главного достиг и он, и нужно было как-то прожить "хочу быть с тобой" и "не хочу возвращаться". Ладонь коснулась посягавшей на обмундирование ладони, неспеша поднес к губам. - Так станем сами себе бюро, - наконец, предложил очевидное решение. - Думаю, нам нужен дом на берегу, крепкий корабль и... очень хорошие связи. М? Грубый план, но живописный. Быть может, не помешали бы еще договоренности с воронами, мир с Крассом, рука на Лломерине и что-нибудь еще, чтобы головы их не оказались однажды вдали от тел от таких амбициозных устремлений. Но это всё детали. Пока губы прижались к внутренней стороне ладони. Тилани зажмурился крепко. Так что выступили слезы в морщинках у глаз.

- Какая лестная характеристика "меня". Вам бы родовые хороники писать, миледи, - он улыбнулся. Но другой не характерной для него улыбкой. Не той, которая сопутствовала высокомерной маске. Теплее, искренней. Он потянулся к упавшей чёрной пряди, коснулся и приподнял в ладони. - И кем бы ты могла стать для меня, если я позволю тебе быть ближе? - Ты будешь волен выбирать, мой господин. Другом ли, любимой, плечом на которое можно опереться, тем, кто будет каждый раз искренне улыбаться, слыша новости о твоём добром здравии. Кем-то в отдельности или всем сразу. Когда…- говоря это, Фло склонялась всё ниже, ближе и ближе, пока не прижалась невесомым поцелуем к уголку губ, словно хотела наяву ощутить тепло новой, такой редкой искренней эмоции, дразня меж тем обещанием невыразимой ласки, которую готова отдать без остатка, - Когда позволишь себе, быть ближе ко мне. А пока.. Она медленно отстранилась, неотрывно глядя в глаза с печалью и быть может затаенной надеждой, которая никогда не будет высказана вслух. Чёрная прядка выскользнула из пальцев магистра. Фло забрала, свернула шелковый платок в квадратик и убрала обратно в сумку. - Поздравляю с женитьбой, мессир. Надеюсь, ваша жена станет вам надежным тылом и славной спутницей жизни, найдя хотя бы некоторые черты, которые я вижу в вас.

Аврелий - А теперь вернуться в столицу, я смогу только в тюрьму. Или на хозяйский жертвенник. А поскольку жертвенник Красс не использует, сидеть мне в тюрьме, в чокере. Он немного помолчал, представляя своё незавидное будущее и спросил: - И кем я буду в твоей команде? Юнгой? Три месяца на вёслах дредноута, не делают меня матросом парусного судна. Ави протестующе замотал головой: - Нет, никаких чокеров больше. Вопрос, конечно, не из тех, на которые у капитана лежал в кармане готовый ответ. Он и сам хотел бы знать ответ на него. - Корабль, в случае чего, можно нарисовать и на стене. Эли, - лучше поздно, чем никогда, но Тилани наконец-то спросил, - Чего ты сам хочешь? В команде или не в команде, теперь, когда всё изменилось?

Аврелий Значит, Красс простит, но не заступится, предположил капитан. Ну и то верно. Сфера сперта из самого охраняемого архива на всем Тедасе. Даже у советника Архонта руки не так длинны. Мир Эллахиля выталкивал его на поверхность - туда, где придется делать выбор. Или это он сам подспудно стремился к свободному выбору, пеняя на сложившиеся обстоятельства? - Ну смотри, - Лоб коснулся лба, Ави, становясь на миг адвокатом Думата, прикрыл глаза, - Ты видел Зибенкек. Квинт тоже ее видел, но вряд ли он будет делиться опытом и вдаваться в детали. Максимум составит засекреченный отчет для архива. Крассу придется согласиться с тем, что это по крайней мере тебе удалось. Результат исследования не всегда то, чего мы от него ждем. Но... - он открыл глаза, улыбнулся, погружаясь в сладкий сон на дне зеленых морей, чувствуя, как счастье от этой мысли перехватывает дыхание. - Но это не отменяет того, что весь мир сейчас у твоих ног, и мы можем отправиться туда, куда пожелаем. Вдвоем. И демоны с этим Минратоусом.

- Или угоним что-нибудь. Ты ведь в моей команде? Чтобы иметь неподмоченную репутацию, я слишком редко бываю на суше, - успокоил. – Или ты хочешь вернуться? – стоило и этот вариант рассмотреть бесстрастно. И тут напрашивался вопрос, - Неужели он тебя не простит? Красс, которому Эли был словно сыном. Капитан был мастером задавать несколько вопросов сразу. Тем проще было отвечать лишь на один из них. Последний. - Да он не против был, - рука ползающая под кафтаном перестала шуршать и опустилась на пояс. - К тому же Пол сказал, что я смогу... На самом деле, не хрена я не могу. Всё с самого начала пошло не так, когда мне не позволили изъять артефакт. Пришлось его украсть. Потом ошибка с местом назначения. АсВеланис. АсВеналас. И бронь на твой корабль... - он поднял голову, - я ведь не знал, куда наёмники забронировали место. Может это провидение даёт мне выбор...

Устроившись поудобнее на длинных ногах ривейни, Фогги крепко обнял Разу, положив подбородок на плечо и уткнувшись носом в смуглую шею. Прижал к себе, как самое ценное, что было в этом мире. И тёплая ривейнская стихия приняла его, как самое ценное. Самое желанное. Самое нужное и понимающее. Положив руки наёмнику на бёдра, Раза потянул их на себя, прижал. Но не резко, а чтобы чувствовать. Чувствовать всего, каждую чёрточку, каждый мускул скрытого одеждой тела. Знакомого куда лучше, чем собственная метущаяся душа. Хотя нет, уже не метущаяся. Ривейни ослабил контроль над руками, позволил им превратиться в неспешные волны, что двигались наитием по ровной, вышколенной спине, сейчас - с небольшим манящим прогибом. Гладили натруженные плечи, большими пальцами шуршали по щетине, пока сам маг любовался чарующе близкими карими глазами. Опустил руку на талию и притянул ещё тесней, совсем уж без зазора. Испытывал желание, конечно. Но только гладил свободной пятернёй густые волосы, подсохшие без надлежащего ухода. Но шёрстка есть шёрстка, человеку касаться её пальцами - особое блаженство. - Я стану твоим пламенем. Согрею и буду освещать каждую ночь. Ты поставил меня на крыло, позволь и мне укрыть тебя, - и, верный слову, обнял. Вновь устроил голову Фогги на плечо и просто сидел, пока вокруг тонкими хрупкими спиралями танцевали изящные конструкции из праха. Ривейни тоже не был чужд изяществу. С таким-то мужем. - Я хочу узнавать тебя и открываться в ответ. Сближаться каждый день совместной жизни. Такой будет наша сделка. И он поцеловал любимого. Так нежно и чутко, как целовал, пожалуй, в самую первую их ночь. Когда был деликатен и любопытен, когда неспешно познавал нового любовника - смелого, честного, открытого. Поцелуи не сыпались, но ложились нагретым шёлком на губы. - Ты чудо. Новая мурчащая стихия, - с улыбкой прошептал и вновь поцеловал. Сложно было удержаться. Ведь то человек, а то целый котик.

Капитан коротко хихикнул и чуть наклонился, спасая живот от щекотки. Огляделся. Прикрыл шаловливую ладонь полой кафтана. Пусть себе шалит... Чего бы это желать сейчас такому ласковому, послушному зеленоглазому искусителю? Какие возмущающие нравственность и мораль желания таятся в этом ровном дыхании профессионального шпиона, в этой лукавой улыбочке искателя опасных сфер и непобедимых демонов? - Дааже не знаю, - протянул капитан, поискав ответа в небесах. Заглянул в горлышко флакона и заодно отпил из него, втянув после сквозь сжатые зубы воздух. Тело откликнулось приливом сил и собственных желаний. - Может, не знаю, ты зверски голоден? Я вот, кажется, да. - Нуууу... - рука продолжала шалить, заходя с тыла, - Пожрать - это не первое моё желание. Но и не последнее. Я бы хотел подарить тебе корабль. Вот только не смогу. Я ж не магистр и не пират, - он улыбнулся и задумался. - Кто я теперь? После кражи артефакта из имперской библиотеки и опустошения одного из банковских счетов Красса. Амбициозный неудачник, раб ослушавшийся хозяина, преступник, место которого в тюрьме? - Кривая усмешка скользнула по губам, и Эли добавил почти серьёзно: - Я знаешь ли опасен. И могу бросить тень вашу эээ... безупречную? - с сомнением посмотрел в голубые глаза любимого, - Репутацию.

Фанни По поводу шляпы? – губы ворона растянулись в знакомой веселой усмешке. Ну да, он любил свою шляпу. Но ведь это всего лишь шляпа. Вещь. Ладно, ладно. Не лишь. И он обязательно пропустит стопочку в ближайшей таверне, что бы почтить память безвременно почивший подруги. - Думаю, что есть немалый такой шанс, что кто-нибудь когда-нибудь снова пройдет по Перекрестку и найдет её. Только представь, через тысячу лет она снова будет украшать чью-то голову. Обидно было потерять не только стильную спутницу жизни, шедевр шляпного искусства, но и кулек с камнями. Деньги помогли бы реформировать гильдию быстрее, чем можно было рассчитывать теперь. Что ж, придется, как и всегда, решать проблемы по мере их поступления. Энцо всегда был оптимистом. - Всё это не важно, - мотнул лохматой головой Энцо. Надо же, а под шляпой и не было заметно, как он оброс. – Самое главное со мной. Вот, смотри. Он извлек из-за пазухи целехонькое грифонье яйцо, оказавшееся достаточно крепким, чтобы пережить удар и даже не поцарапаться. — И этого человека можно будет вычислить по треньканью укулеле. Его, кажется, потерял там Раза. Вычислить и отобрать у него шляпу, - рассмеялась Фанни. Пока ворон прощался с едва приобретенным, как тут же и утраченным богатством и свыкался с мыслью об обдуваемой всеми ветрами заросшей макушке, миледи Тилани улыбалась вместе с его улыбкой. Искорки веселья плясали в глазах магессы вместе со спутанными прядями шевелюры Энцо. И все это действительно было не важно. Волнующе. Но не важно. Много важнее был предмет у него в руке. — Как ты собираешься с ним поступить? - миледи неуверенно глянула на Энцо, на яйцо.

- Иногда кажется, что мне не хватает слов. Мыслей. Глубины. Словно вместо шпаги дали дубину и сказали фехтовать. Ну я и пытаюсь, как могу. Иногда что-то выходит, а иногда.. — Чуткости тебе не занимать, а уж как это выразить — вопрос практики, — легко пожал плечами Фогги. - И хочу, чтобы ты был рядом. Всегда. — Значит, я всегда буду с тобой, — улыбнулся Фейн, расчесывая пальцами тронутую золотом каштановую шевелюру на так удобно запрокинутой голове. — И ты не утонешь. Потому что сам стихия. И потому что у тебя буду я. Когда-то отдал все время, внимание, знания и гремучую смесь проницательности, живучести и хитрости, что складывалась в слово "опыт", одному такому. Чем-то похожему: тоже стихийщик, тоже жадный до новых знаний и новых вершин, тоже легкий и смеющийся. Не дал утонуть и затеряться в полном ловушек лабиринте, научил обходить их и ставить свои. Ему, у кого вместо льда был огонь, вместо заученных в библиотеках формул — творческое чутье, а вместо изящной выверенности — безудержный хаос, отдавал и собирался отдать гораздо больше. Всего себя. Кто знает, что из этого выйдет, но Фейн был намерен это выяснить. - Иди ко мне, Gatito, - ласково позвал, одной рукой слегка притягивая за край куртки, второй поглаживая себя по бедру. - Дадим друг другу несколько минут комфортного покоя. Говорят, коты выбирают своего человека, и только к нему идут на руки по первому зову. Устроившись поудобнее на длинных ногах ривейни, Фогги крепко обнял Разу, положив подбородок на плечо и уткнувшись носом в смуглую шею. Прижал к себе, как самое ценное, что было в этом мире. Впрочем, почему "как".

Если ты думаешь, что я при таких раскладах не создам мГГ ИЗ ЧИСТОГО УПРЯМСТВА, ты сильно заблуждаешься на мой счет.

А прикиньте он гей романс и все ваши срачи окажутся бессмысленными

- Хорошо это или плохо, но к тебе невозможно привыкнуть. — Это значит, что тебе не будет скучно со мной, — все с той же усмешкой отозвался Фейн, следуя за широкой спиной, обтянутой эльфийской рубашкой. - Я свободен от оков, но теперь не знаю, нужен ли я на Ривейне. Смогу ли вообще установить связь с духами. И, - он пошевелил пальцами, и между ними возник малюсенький чёрный смерч. Пепел. - И захочу ли. А теперь.. и не успею, - он вздохнул. - Я хочу, чтобы он был у тебя, родной. Фогги взял на ладонь безделушку цвета солнечного отблеска, наклонил руку в одну сторону, в другую. Неполированное человеческой рукой золото под любым углом оставалось таким же. Что-то ему это напоминало. Марчанин застегнул цепочку на шее и заправил за воротник куртки, чувствуя, как сплетение змей уютно легло в вырез светлого одеяния, как мгновенно напиталось теплом тела. Взял руку Разы в свои, как в створки раковины, защищающие жемчужину, машинально огладил большим пальцем. — Если захочешь, их можно будет добавить. Все, что для этого нужно — хороший формари, — заметил он, скользнув взглядом по ривейни и задумчиво всматриваясь в городские стены, видневшиеся поодаль. Совсем рядом. Вздохнул, опустил голову, рассматривая не сплетенные, но соединенные руки. — Наверное, я хочу сказать "не зарекайся"? Пока есть новый день и пока ты дышишь, многое может решиться. Многое может измениться. Многое можно сделать, если продолжать идти. Это только вопрос выбора, любовь, а в своих выборах ты свободен. Всегда был свободен, mi rivaino. И я обещал идти рядом с тобой, пока ты будешь этого хотеть. Потому что люблю тебя, Раза. Яркий карий взгляд, будто заклинанием, притянулся к темному агатовому. Фейн чуть наклонил голову, всматриваясь в любимое лицо и будто заново запечатлевая каждую черточку в памяти. — Твою свободу, твою переменчивость. Твое упрямство и твою уступчивость. Милость и ярость. Твой смех и твой огонь. То, что в тебе есть всего понемногу, твою непредсказуемость и неудержимость. То, что ты можешь быть кем захочешь. Я восхищаюсь тобой, любовь. Лукаво улыбнулся, отпустил руку пироманта и шаловливо тронул, играясь, цветастое перышко серьги. — Но к резаным венам ты относишься пристрастно. Это просто кровь. Инструмент. Не из тех, которые можно использовать бездумно, но тем не менее. Он всегда хорошо представлял себе последствия своих действий, даже если не докапывался до побуждений.

— Ты еще не привык к тому, что я ничего не говорю необдуманно? — усмехнулся, следуя за ривейни. - Хорошо это или плохо, но к тебе невозможно привыкнуть, - совершенно искренне ответил Раза, неспешно углубляясь в тёмные коридоры между разросшимися в городской черте деревьями. Остановился у шершавого ствола и упёрся в него ладонью. Опустил голову. Вздохнул. - Когда в меня вселился демон, он сорвал печать провидицы. Чары просто лопнули, словно их и не было. Руку.. ты видел, - ривейни обвёл взглядом вновь целёхонькую татуировку, но отныне то была лишь красивая картинка. Без магии. Без.. - И он ушёл. Малена освободился от привязи и покинул меня, - маг прислонился спиной к дереву и медленно сполз по нему вниз, свесив руки между колен. - Я хотел его удержать. Просил, приказывал. Но после того, что случилось возле дерева, мой собственный дух меня боится. Остальные духи, наверное, тоже. Он посмотрел вдаль. Вряд ли что-то можно было разглядеть за древесной стеной, но ривейни и не видел. Он вспоминал. Тёплые ласковые волны и мешающий шагать песок. Танцы, песни, игры и сплетения ночью у костра. Купола столицы. Проклятье, даже жареные жопки пауков! - Я свободен от оков, но теперь не знаю, нужен ли я на Ривейне. Смогу ли вообще установить связь с духами. И, - он пошевелил пальцами, и между ними возник малюсенький чёрный смерч. Пепел. - И захочу ли. Он посмотрел на Фогги и уверенно полез в карман. - Но я люблю тебя. Не уверен, что понимаю до конца, что это значит. Не уверен, что понимаю тебя. Но уверен, что люблю. Обожаю, уважаю. Хочу быть рядом просто потому, что возле тебя так спокойно. Когда не режешь себе вены, - упрямо пробубнил. Замолчал, нахмурился, но потом со смехом ударил себя ладонью по колену. - Ладно, и трахаешься ты потрясно, кого я пытаюсь обмануть. Ни с кем я ещё так уверенно не стоял и крепко не держался. Лёд в карих глазах постепенно таял, плотно сжатые губы изогнулись в мягкой улыбке. - В общем, я хочу подарить тебе вот это. Как обещание. Или на память, - он протянул открытую ладонь. На ней лежал не очень искусный медальон из тусклого золота. - Я взял у мальчишек несколько монет - не говори им - и с помощью Малены придавал им форму во время медитаций, когда вы отдыхали на привалах. Я хотел сюда добавить найденные камни, но не успел. А теперь.. и не успею, - он вздохнул. - Я хочу, чтобы он был у тебя, родной.

Андромеду делали зеленые юнцы во главе с идиотом, который, поняв, что не вывезет (ну серьезно, из МЕ они no man's sky лепили половину времени), слинял под конец, оставив другим из говна и палок собирать. Кстати, команда МЕА фростбайт тоже сами осваивали и тоже мучились. Похожее случилось с Антемом, где дядя Дарра, засучив рукава, пришел под конец разработки и начал разгребать то, что они наворотили. Я вот кстати не спорю, что у ДАД могло то же самое произойти, возможно на выходе будет монстр Франкенштейна... Но все же, изначально в проекте много кто был (как раз в первом концепте), по ходу даже Кейси Хадсон присоединялся. Многие в команде из старичков, по крайней мере остались и те, кто за классного Чужака отвечал. Плюс сценаристы из старой команды с Уиксом, в роли главного сценариста. Да и движок по новой осваивать уже не надо было. На выходе что угодно может выйти, как повезет, а может, все эти люди, которые вкладывали что-то свое по ходу всей разработки, могли в совокупности своей стать нормальным каркасом для нее. Главный вопрос, справился ли последний лидер, собрал ли из этого что надо. Я не настроена оптимистично, поверь мне. Просто в моем случае это что-то вроде "надежда умирает последней". Характер у меня уж такой, что поделать.

Аврелий - Да, пожалуй. Пусть Полу скажет, что я жив-здоров. А он в Створ передаст, - согласился Эли. - Только, Ави... мы должны обязательно их навестить. Потом. Позже. Я не могу так... просто уйти. Они ведь моя семья. - А то. - Он знал: что-то Эли рассказывал, нетрудно было и самому видеть эту привязанность к нему Красса и Пола. Разные, но подлинные. - Империя большая. Затеряться несложно. Увидимся. Только не сейчас. Заглянул еще раз в глаза, прижал нежно. Пора было определяться с планами. Идти в город. Прощаться, хоть и не хотелось, но в городе ждал отдых, ждали и дела. Кто-то из команды мог оказаться там. Еще бы понять, куда двинуться и на чем: наняться до подходящего порта или тут набрать команду и решить что-то с судном. Только вот еще одно дело. Шанни. Огляделся. Вопросительно взглянул на эльфа. Конечно, все равно сейчас все намеревались воспользоваться благами цивилизации в пусть и заштатном, но неплохом портовом городке. Но после ей все же придется решить, останется ли она с людьми или вернется к эльфам. И для Тедаса выбор этот ох как непрост.

Фанни Каким же озадаченным будет выглядеть тот внук, когда попытается воссоздать картину произошедшего в логове высшего демона с историей о славном предке, который наверняка оставит после себя много интересных и таинственных легенд о своих похождениях. - Отдам в качестве взятки вместе с записями того старого щегла – протоневаррца, чтобы аннулировать контракт на голову Фло и обеспечите себе кресло Гильдмастера в Доме Санторо, - выложил, как на духу Энцо. Милая Фанни заслуживала знать правду, - Но, хоть я и честолюбивый негодяй, - во всю широту своего очарования улыбнулся ворон, - Однако движет мною чистый альтруизм и потребность в новых реформах. Многие законы Воронов морально устарели и только вредят. Так что, в конечном счете, яйцо послужит благому начинанию. Благодаря тебе. - Значит, Гильдмастер? - миледи приподняла бровь, - и выкуп. Стоящий выбор. Будет хорошо, если его будут надежно хранить. Но оно твое, и благодаря тебе ему и впрямь предстоит изменить мир. Почти как магия времени, - она рассмеялась, припомнив недавний разговор с оборотнем. Уже серьезней пообещала, - Я тебя не забуду. И тот поцелуй. И ту радость, с которой они перекидывались парой слов. Интересно, как долго не забудет. Шесть лет? Не знала, хватит ли памяти об одной неделе. Ей предстояло слишком много прожить, тогда как для мира промчится только миг. Фанни обернулась, заметила Аргуса, спросила напоследок: - Ты позволишь написать тебе? Как-нибудь?

Нельзя включить, но в баффах она значиться под своим именем и их две, что выглядит как костыль. Yep Да, тотемы и стойки подрубаются. Проверял через тотем зверя, отращивает тотемные когти и защиту. Наоборот нельзя, никаких плюшек. Слишком роскошно посчитали, хотя мог бы тогда встать в один ряд с личом и ангелом по силе.

Аврелий - Только вот ещё что, - вспомнил Эли. - Поскольку столицу мне сейчас посещать не рекомендуется, я буду в статусе беглого раба. Конечно клейма Дома на мне нет. Так что вполне сойду за свободного. А потом... потом надо будет у Тео забрать вольную. - Тогда и я туда пока не сунусь. Передать с Фанни весточку от тебя? - понимающе спросил. - Эльфам лучше держаться подальше от Тевинтера, но миледи Тилани ничем не рискует. Дурной вестник - энтрописту не привыкать к такой роли.

Квинт Опершись свободной рукой о землю, Фло приблизила своё лицо к лицу Доминика. Некоторое время антиванка разглядывала черты вблизи, лишь слегка щекоча теплым дыханием кожу. - Я вижу человека острого ума, огромной воли, чей долг нести бремя забот и ответственности за честь фамилии и целую страну в одиночку, готового жертвовать, прежде всего, личным. И потому очень одинокого. Я знаю, каково это. И я тоже всё еще боюсь. Кажется, что любовь делает нас слабыми. И как бы не было тяжело, как бы ты не пытался отвратить меня, от своего чувства я не откажусь, ибо оно прекрасно. Бояться всегда легче, чем любить, Доминик. - Какая лестная характеристика "меня". Вам бы родовые хороники писать, миледи, - он улыбнулся. Но другой не характерной для него улыбкой. Не той, которая сопутствовала высокомерной маске. Теплее, искренней. Он потянулся к упавшей чёрной пряди, коснулся и приподнял в ладони. - И кем бы ты могла стать для меня, если я позволю тебе быть ближе?

Аврелий - Нуууу... - рука продолжала шалить, заходя с тыла, - Пожрать - это не первое моё желание. Но и не последнее. Я бы хотел подарить тебе корабль. Вот только не смогу. Я ж не магистр и не пират, - он улыбнулся и задумался. - Кто я теперь? После кражи артефакта из имперской библиотеки и опустошения одного из банковских счетов Красса. Амбициозный неудачник, раб ослушавшийся хозяина, преступник, место которого в тюрьме? - Кривая усмешка скользнула по губам, и Эли добавил почти серьёзно: - Я знаешь ли опасен. И могу бросить тень вашу эээ... безупречную? - с сомнением посмотрел в голубые глаза любимого, - Репутацию. Пожалуй, после такой кровопотери откликалось на шалости в основном богатое воображение и непомерное самомнение капитана. По правде говоря, он был выжат, как лимон. Физически. Но духом воспрял по случаю завершения путешествия безмерно. Даже как-то позабыл, что корабль его по-прежнему покоится на рифе. — Корабль. – Растерянно пробормотал, глотая остатки зелья, и застонал на собственную дырявую башку. – Корааабль. Мы что-нибудь придумаем. Мой счет вполне потянет небольшую посудину, — начал на ходу прикидывать свои перспективы, — а при удачных переговорах со временем смогу рассчитывать и на щедрый подарок от Тилани… Ничему не препятствовал, даже напротив, глубоко вздохнул и поудобней ухватился за талию эльфа, сверху вниз наблюдая близкое лицо. С тобой? Последнее, о чем я думаю с тобой, так это о репутации. - Или угоним что-нибудь. Ты ведь в моей команде? Чтобы иметь неподмоченную репутацию, я слишком редко бываю на суше, - успокоил. – Или ты хочешь вернуться? – стоило и этот вариант рассмотреть бесстрастно. И тут напрашивался вопрос, - Неужели он тебя не простит? Красс, которому Эли был словно сыном.

Фейн был большим мастером принятия. В том числе, того факта, что всему свое время. И что один ривейни любит делать всё не только своевременно, но и красиво. Они оба это знали. А красота иногда требует подготовки, и этого не изменить. Проще принять. Да.. проще принять. — И мы действительно мало говорим, — сделал вывод марчанин, запечатлев поцелуй на спутанных кудрях. — И мало знаем друг друга. Но мы и знакомы всего неделю, Раза. Поэтому все успеется. И все будет хорошо. Пока мы оба этого хотим. Все больше переходил на шепот, бархатный и ласковый. Успокаивающий. - Иногда кажется, что мне не хватает слов. Мыслей. Глубины. Словно вместо шпаги дали дубину и сказали фехтовать. Ну я и пытаюсь, как могу. Иногда что-то выходит, а иногда.. - досадливо повёл плечом. - С музыкой проще, она напрямую передаёт то, что тут, а не тут, - он по-очереди указал на грудь и на голову. - Но вечно тренькать на укулеле тоже не по мне. Я хочу развиваться, хочу мыслить иначе, не как деревенский парень из глубинки Ривейна. Мир такой большой и сложный, в нём легко утонуть. Что твой океан. Но я хочу в нём быть. Хочу назвать своим и стать своим. Поднял карие глаза на Фогги. - И хочу, чтобы ты был рядом. Всегда. У водопада делал предложение не в порыве, а потому что знал: ты - тот. И всё, что хочешь с этим делай. Ну.. я и сделал. Много-много раз. Раза довольно улыбнулся и отстранился от удобного плеча. - Иди ко мне, Gatito, - ласково позвал, одной рукой слегка притягивая за край куртки, второй поглаживая себя по бедру. - Дадим друг другу несколько минут комфортного покоя. О, нет, он не забыл игривого кота в своих руках после дружеской дуэли. Этот кот понимал толк во многих формах комфорта. - А потом будем говорить. Много-много. Изучать друг друга долго-долго. С удовольствием послушаю твоё чтение на ночь. И это было сказано без нотки томного кокетства, хоть и сопровождалось притяжением к смуглому крепкому телу. Приятное с полезным. По-иному разговоры эти двух котов не проходили.

- Я никому не доверяю, - он принимал её заботу и позволял себя касаться. Смотрел в такие близкие глаза. Подёрнутые таинственным мраком и усталостью. - Я не завожу друзей. Я не допускаю появления врагов. Я ни к кому не привыкаю. Не надо питать иллюзий относительно моего благородства. Я поступил ровно так, как это было нужно, - его рука неловко обхватила её ладонь с платком, большой палец прошёл по тыльной стороне, касаясь шелковистой кожи антиванки. - Почему ты поверила мне? Ведь я мог тебя принудить. Сделать рабыней крови. Заставить убить девочку. Каждое отчеканенное слово Доминика походило на давно заученную мантру, ставшую со временем единственным жизнеутверждающим кредо. Верил ли он сам в то, что говорит? Разумеется. Верил свято. Но поступал вопреки. Чему находил единственное объяснение в самой эгоистической манере, в пресловутом «Я так хочу». Что ж, то была привилегия аристократа, привитая с молоком матери, не терпящая неповиновения. А какой мощное, неоспоримое оправдание он, без пяти минут чей-то муж, приближенный архонта, Хранитель древних тайн находил для себя сейчас, держа её руку, даря мимолетное ласковое прикосновение? Фло некоторое время молчала, раздираемая противоречиями. Себе она задавала тот же вопрос. Почему? Ответ казался простым. Лежал на поверхности, только руку протяни. Но разве в сердце антиванки, испытавшем на себе столько способов быть разбитым, сколько и не снилось даже самому тёмному тевинтерцу, глядящему на стелящийся у его ног мир с верхушки самой высокой башни, разве было в нём место наивности? - Не мог. Я бы сопротивлялась. И это отняло бы драгоценные время и силы. Потому и не сделал, - наконец, подсказала антиванка, если магистр вдруг сам не догадался, чем продиктовано его решение, - Но ты задаешься вопросом, почему я, вольная выбирать, зная наверняка, что буду использована, всё равно поступила так, а не иначе. И ответ, который тебе известен, правдив лишь наполовину. Слабо улыбнувшись, Фло внимательно вгляделась в лицо напротив. Сейчас она бы от всей души пожелала просто сидеть так и дальше, в молчании, находя отдохновение в кратком мгновении близости, пока между ними снова не разверзлась пропасть положений, формальностей, долга. С болезненной отчетливостью хотела впитать в себя каждую его черточку, каждый маленький штрих, чтобы память и впредь рисовала этот упрямый рот с извечной, прилипшей к нему высокомерной улыбочкой, тонкий породистый нос с маленькой ямочкой на кончике, проницательные янтарные глаза, глубину которых ей так и не доведется постичь до конца. Но на подступах к Аламу безвременье потеряло свою силу, минуты стремительно уходили. Времени осталось лишь на то, чтобы успеть сказать нечто важное. - Я поверила не тебе, а себе, - проговорила Фло тихо, пытаясь обличить мысли в слова. Кончики пальцев дотянулись до прохладной скулы с подсохшими на воздухе кровавыми подтеками и следами испарины. Невесомо мазнули и отступили, крепче сжав шелковую тряпицу. - Поверила, что после всего мною пережитого, я не могла полюбить плохого человека. Ты толкнул меня в пропасть. Дважды. Но я умирала не единожды и до тебя. Но только ты один подарил мне новое начало. Morieris vivere. Эти слова я не забуду.

Аврелий Послушный пациент принял от доктора дополнительную дозу. Да и как не принять, когда способ подачи такой чудодейственный. Тут и мёртвый воскреснет. Нехотя оторвался от губ с блаженной улыбкой, почти исцелившись одним лишь касанием. - Ты же больше, тебе надо больше, - шаловливые пальцы пробрались под кафтан и пощекотали капитанский живот, в доказательство немалых размеров. - Знаешь чего я хочу? Капитан коротко хихикнул и чуть наклонился, спасая живот от щекотки. Огляделся. Прикрыл шаловливую ладонь полой кафтана. Пусть себе шалит... Чего бы это желать сейчас такому ласковому, послушному зеленоглазому искусителю? Какие возмущающие нравственность и мораль желания таятся в этом ровном дыхании профессионального шпиона, в этой лукавой улыбочке искателя опасных сфер и непобедимых демонов? - Дааже не знаю, - протянул капитан, поискав ответа в небесах. Заглянул в горлышко флакона и заодно отпил из него, втянув после сквозь сжатые зубы воздух. Тело откликнулось приливом сил и собственных желаний. - Может, не знаю, ты зверски голоден? Я вот, кажется, да.

Не все женщины интересуются седзе мангой и мангой вообще, к вашему сведению. А насчет скуления, сколько того нытья было от мужчин про недостаточно красивых женщин в очередной игре.

Ниче не знаю, я классно эльфийку отыграла. Согласна, тут сюжет поспособствовал этому немало. Чего стоит только Источник, перепалка с Морри за "это мое наследие, не лезь", возможность понимать после этого древнеэльфийский, впитать древние знания, в Чужаке на древнеэльфийском уговорить тех Стражей не трогать нас, разговоры с Соласом о валаслине, освободиться после этого от рабской метки, разговоры об эванурисах и истинном положении дел и тд и тп. И это не считая остальных мелочей.

Ты чооооо, наконец-то нормальные мужыки, а не желторотые юнцы и незрелые эджлорды.

Отчасти использует в своих целях. Однако, чтоб было понятно, Диртамен и Митал скорее находятся не в состоянии вражды как таковой, а в бесконечном сражении за человека(эльфа/гнома и т.д.) и сам мир. Например Инк, если пьет из источника печали, может перейти в статус жреца Митал. А Морриган, к примеру, переходит из Избранной своей матери в число приближенных (условно говоря) Диртамена, когда убегает с болот ко двору Селины. Диртамен может подтянуть ее в свой строй, ухватив за гордость. Инку не хватает оборотничества (либо крови дракона), а Морри короны/статуса героя, чтобы окончательно переступить границу между Митал и Диртом. Они потому и сражаются, что их сферы теперь перетекают одна в другую. Когда "песня была одна" - это была одна сфера и правила ею Митал, после того как индивид оторвался от "природы" и естественного течения вещей, сфер стало две. Сражение ФД и Эльгарнана родом из того же раскола. Но тогда их бой Митал провела по своим "природным" правилам, заставив бодаться двух чемпионов как двух самцов за территорию. Эльг, конечно, победил. Вся борьба богов происходит не на передней линии, а за кадром в "сердцах" и поступках людей (условно говоря), поэтому непосредственно боги редко становятся центральными персонажами каких-то квестов. Уверен, Салоса в DW будет тоже не так чтоб много. Это будет снова история мира и история одного персонажа, только на "территории", в сфере, за которую отвечает Волк, с его периодическим появлением. (Если в "сердце" Уикса не победит фансервис, здесь надежда на Карен - хранительницу лора) Все имхо.

Опять всплывает проблема бантеров. Когда бегаешь с чит энджином, Вивьен не затыкается. Там куча диалогов со всеми сопартийцами, и можно изучить ее характер, да и остальных тоже.

9 фрументума, 20:10. Вилла Астозани - Вот так, сходу, с одного взгляда... Боги, как хорошо, что игра эта с нами, а не официальная игра от Аридия или Парвина. Это же сокрушительно поражение с первого удара! Ох, леди Навтия, я лишил тебя возможности высказать своё мнение, - сообразил Жаккар и смущённо погладил усы. - Прошу простить. - Прощаю, мессир Гелум, прощаю! - мягко улыбнулась девушка. - Признаю, сама я не смогла бы столь профессиональную оценку дать. Не иначе мессир ди Лаурентис посвятил много лет военному делу или истории моды. Полагаю, мессир заслушивает высочайшей оценки? Как вы считаете, мессир Геллум? - Несомненно, дорогая леди, несомненно! - горячо поддержал предложение Жаккар. - С твоего любезного позволения, я бы наградил мессира 4 очками успеха! - Благодарю, благодарю. Признаться, я и сам поражен собственному успеху, который обусловлен скорее случайностью, чем целенаправленным изучением, - проявил толику скромности Кутоний. - Тем не менее, вы правы, миледи, моя работа как раз и заключается в профессиональной оценке, хотя, как правило, речь идет не о костюмах, а предметах старины. И да, я прибыл сюда из Антивы, одеяние же призвано соответствовать общему высокому уровню моего сегодняшнего окружения и мероприятия в целом. Так что мой облик является моим собственным, а не выбранным специально для вечера. - И мессир ди Лаурентис одержал несомненную победу, - ни чуть не опечалилась Лукреция. - Поздравляю, мессир. - Эх, предложил игру, а сам в ней и про... играл вдребезги, - вздохнул Жаккар и протянул руку Игнацио: - Замечательная победа. - А что предполагалось стать наградой для победителя? - уточнила Лукреция у обоих мужчин. Кутоний постарался скрыть легкое замешательство легким же смешком. - И в самом деле, что станет призом в этом состязании мы как-то и не оговорили. Хотя, как по мне, времяпрепровождение со столь внушительным и интересным мессиром, как вы и столь очаровательной и прекрасной дамой является наградой само по себе. Кутоний практически не льстил своим собеседникам, Жаккар Гелум был известен как опытный флотский организатор и координатор военных операций, проводимых совместно с Орлеем против кунари. Лукреция Навтия же зарекомендовала себя среди тевинтерской знати как владелица совершенно безупречных манер и доброжелательных взаимоотношений абсолютно со всеми аристократическими семьями. Ее дядя, души не чаявший в племяннице и удочеривший ее в малолетнем возрасте после смерти ее родителей, безвременно почил некоторое время назад, оставив Лукреции все свое немалое состояние, нажитое на торговле церковными принадлежностями и всем иным, потребным Церкви.