Лидеры

- Таких, как мы, называют "фламменариями". - мисс Смит своим певучим голоском продолжала магический ликбез, правда, теперь она старательно рассматривала носки своих туфель. - И нас в самом деле очень мало. Подобные способности вызывают немало споров, но, в конце концов, их признали допустимыми. Так или иначе, это не то, что зависит от моего или брата желания. Это просто есть. Глупо было бы не использовать, правда? Магический ликбез под жарким греческим солнцем, в тени пальм и апельсинов, под звуки воды, да в такой прелестной компании. Всем ликбезам ликбез. - Конечно, - легко согласилась Карла, - огонь это просто инструмент, важно только для чего его использовать. Так что это хорошо, что он у вас есть. И я скорее поверю, что кто-то вам завидовал, или злился на твоего брата - ведь это неудивительно, согласись? Чем в то, что вас не любили только за инструмент. - Морин засмеялась, и голос ее разнесся по саду звоном серебряных колокольчиков.  - Только в этом. - она вдруг стала серьезнее. - О нет... он все-таки мужчина. И мне не хочется его обижать. Карла подождала, пока последний отзвук колокольчиков не развеется в воздухе, и только потом ответила: - Любовь к брату - не повод становиться его тенью. Ты уникальная сама по себе. И красивая. И смелая. И поешь тоже наверняка лучше, - сицилийка тоже вдруг стала серьезнее, если, конечно, заметить, что вообще есть какая-то разница между ее серьезностью и не-серьезностью, - поверь мне, если ты докажешь, что сама можешь за себя постоять, он только обрадуется. Вздохнет свободнее, девушку себе заведет, - тут Карла хмыкнула, но как-то совсем беззлобно, - если, конечно, найдется такая, что сможет его терпеть. По крайней мере, я бы на его месте обрадовалась.

Господин сидел еще пару секунд, ковыряясь тонкими золочеными шипчиками в ювелирной нити, сдувая невидимые пылинки. В левой глазнице господина было зажато специальное зрительное стекло, увеличивающее многократно предмет его кропотливых трудов. Которое и выскочило первым, покатившись куда-то с громким веселым звоном металлической оправы о мраморный пол... Он от неожиданности моргнул, проводил взглядом летучей мыши развивший приличную скорость окуляр. Мысли довращались до точки осознания себя здесь и сейчас, заставив смешаться в голове недавно так стройно идущие одна за другой шестеренки. Воображаемый амулет рассыпался звонким знакомым голосом, который прозвучал на самом деле уже секунд так пятнадцать, но в голове отчего-то приятно звенело. Вскочил, плотнее запахиваясь в простыню, смущенно улыбаясь молодой сеньорите: - О-ля-ля, сеньорита Сми... то есть Морин. Простите, извините, - улыбка подозрительно быстро из смущенной превращалась в ту, с которой двое человек, одновременно попытавшихся войти в одну дверь, предлагают друг другу первенство и приложить медяк к образовавшимся на лбах шишкам Прыснул, кашлянул и предложил широким жестом не отказываться от его гостеприимства: - Не желаете... чего-нибудь?

- Я пока посижу здесь, тоже...подумаю. Уже в дверях Мортимер притормозил и, приподняв котелок над головой, улыбнулся краешком рта. - Как будет угодно. Прикрыл дверь, сделал пару шагов и... вдруг замер. Через пару секунд на лице его расплылась бесстыжая самодовольная усмешка, и молодой инквизитор пружинистой походкой направился по коридору. Судя по выражению его лица, мысли в его голове были не слишком уж возвышенны. *** - Тогда пойдем, - Карла двинулась в направлении гостевых комнат, - Костас говорил, что обед принесут прямо в комнаты. Интересно, у них тут национальная кухня? У греков отличные салаты и супы из фасоли, самое то в жару. - В самом деле? - оживилась Морин, живо поднимаясь на ноги, догоняя и, в конце концов, опережая Карлу. - Никогда не пробовала. Да ведь я же нигде и не была, кроме Заповедника и Лондона. Смущаясь своей ограниченной географии проживания, мисс Смит всю дорогу до гостевого крыла развлекала Карлу воспоминаниями о рождественском пудинге и имбирном печенье. Уверенно выбрав направление и цель, Морин, похоже, намеревалась пригласить итальянку к себе в комнату, повернула ручку, толкнула дверь. - С детства обожаю... Так и не договорив, что именно обожает с детства, Морин уставилась в дверной проем и мелодично констатировала очевидное, прикрыв рот ладошкой: - ...кажется, я перепутала дверь... Комната принадлежала некоему господину в импровизированной римской тоге из простыни.

Она помнит, где примерно наткнулась на аномалии в прошлый раз. Старается передвигаться по стеночке. Внутренне готовясь к встрече с аборигенами Австралии или пушками времен русско-турецких войн. Стил… спасение. Но в голове назойливо свербит, словно памятка, записанная прямо на ладони, телефонный номер незнакомца, которого хочется встретить вновь, или имя человека, память о котором заносят снега Антарктиды: «Мелок, мелок»… Раз… Хлебный, душный, сдобренный сенным духом воздух. Она машинально отмахивается, ожидая, что сейчас опять кто-нибудь забьет крыльями. Но вокруг только ряды клеток. А внутри что-то грузно, мягко подпрыгивает, перебирает лапами, отскакивает, принюхивается, шевелит носами и дышит, дышит на нее хлебом. Два. Пятнистые уши доверчиво прорастают друг за дружкой, с любопытством разглядывая гостью. Она поймала сколько-то уже. Теперь этот товар опасен для каких-то неведомых людей. А они, может, и не узнают… Так и будет. По кругу. Она несет войну. Не по своей воле, по приказу. Во имя мира? Но здесь нечего защищать. Только от нее. Беззащитные кролики. Три Мелок, мелок… Срывает защелку замка… - Да где тут хоть… Четыре Выпрямляется с тоскливым чувством внезапно посетившего понимания, что прошло больше секунды, что она тут надолго. Неизвестно на сколько. Робинзон в бесконечности временных аномалий. Как Макс Феррант? Однажды или сейчас? Нет… Пять Хватает за уши средних размеров пятницу … Максу неумолимо надевают шлем. Сейчас это вдвойне важно, ведь обратно они могут снова угодить в аномалию. Но Маргарита, кажется, знает безопасный путь. - Иди со мной. Нужна деактивация. И мне теперь. Реактор работает. Это главное. Давай, помогу… Кряхтя помогает подняться. Стилсьют фонит, пока в шлюз запускается вода. А потом… Она отдается ей и тихо парит рядом с внешней обшивкой проклятого комплекса. На минуту забыв об эвакуации, о реакторе и возможности отправить все-таки людей в спасательной капсуле наверх. Только следит, чтобы стил рядом не отбился с его обитателем слишком далеко. Пятница одиноко прыгает по странному коридору. Еще одна жертва коварного капитана.

– Эдвард... – первое слово за всё время посвящено имени пилота. Стилсьют блокирует потерю влаги, но голос Иоко звучит с хрипотцой. – Вы говорили, перед взрывом привиделся лес?.. - Да, это может быть основным источником аномалии, откуда по нам ударил взрыв. - Эдвард медленно кивнул, надеясь, что правильно понял намек Иоко. Все это выглядело все более и более странным. Можно было поверить в галлюцинации, вот только следы от когтей напрыгнувшего из невесть откуда взявшихся зарослей зарастали на стиле ещё какое-то время после окончания яркого видения. Всё это было реальным, хотели они того или нет. И последствия тоже будут реальными. - Вот только зачем этой аномалии нас взрывать? - пилот вопросительно посмотрел на Макса и тряхнул головой. - Если там не открылся портал ещё и на поле боя будущего. Но там были просто заросли. Есть над чем подумать. Он не верил, что говорил это, что на самом деле ввязывался в безумный тоннель реальности, который предполагал наличие столь фантастичных событий. И ещё сильнее в нем просыпалось желание изучить это место и его потенциал. Переноска во времени и пространстве - это сенсация! - Ладно. - Эдвард вздохнул и защёлкнул шлем без понуканий капитана, считая свою голову слишком ценной для стрел первобытных охотников. - Решаем проблемы по мере поступления. Я проверю технический уровень и исправность приборов. Он явно не собирался возвращаться. Ему уже осточертели военные со своей осмотрительностью и душа жаждала действий и риска. Всегда.

Солнце грело, одежда сушилась, а сеньор Буджардини, разложив свои инструменты на столе, сосредоточенно работал над новым амулетом: кольцом, защищающим своего обладателя от демонов. Нечто подобное он на днях уже делал. Это планировалось обработать по улучшенному чертежу. Николя всегда стремился в чем-то превзойти самого себя. Даже в том деле, которое не очень любил. Он ничего не слышал. Ничего кругом не замечал. Позабыл, где находится. Про ангела и его предложение не думал. И если бы кто-нибудь подкрался сейчас на цыпочках и тихонько на ушко художнику прошептал: "Пошли со мной в Царствие Небесное", то скорее всего Николя рассеянно ответил бы "А... да, да, минуточку, сейчас... подождите, мне надо кое-что закончить". Но увы, никто не воспользовался таким простым способом получить от него согласие буквально на что угодно. Да и хорошо. Сеньор Буджардини всё еще оставался одетым в одну простыню.

Нормально. Знакомое состояние. Резкая слабость, тошнота, желудок стучит снизу в горло, перед глазами меркнет и холодный пот струится по вискам. Нормально. - Сейчас, ещё несколько секунд, - говорит он висящему сверху пилоту и слабо отмахивается от бегущей службы охраны завода. - Не стоит вашего внимания... Я не надолго... Слышатся людские голоса, шум и лязг перезаряжающегося оружия и в следующий миг всё исчезает. Аномальная зона выбрасывает свою жертву. Его сгибает пополам, мутит. Он лихорадочно цепляет пальцами зажимы шлема и стаскивает его в тот момент, когда из внутренностей выплёскивает фонтан бурой рвоты. Ещё с минуту его выворачивает наизнанку. Наконец, он заходится кашлем и отползает к ближайшей стене. Стирает с губ кровоподтёки. Нарастающая одышка не даёт ничего сказать, тем более крикнуть. Дозиметр стила застыл на 5 Зв и излучает сам. Но зато пульт реактора ожил, а с ним и замерзшая станция. По всем отсекам включился мягкий свет, накалились элементы терморегуляции и вентиляционные шахты потянули затхлый воздух. - Готово, - шепчет инженер самому себе и закрывает глаза. Нарастает слабость и нудная головная боль. Нормально. ===================================================================================== Макс и Эд: штраф -20 ко всем Характеристикам и Навыкам на сутки при условии лечения острой лучевой болезни.

- Ты прости меня. - мисс Смит придвинулась поближе, ладонь легла чуть пониже локтя и легонько сжала руку, с чувством призналась. - Я не то сказала. И не так. Я все время глупости говорю. Даже не знаю, откуда это у меня, честное слово! И после небольшой паузы, отняв бестактную руку, прибавила. - Не расстраивайся. Пожалуйста. Внезапный тактильный контакт не напугал, и не заставил одернуть руку, но вызвал совершенно непонятный, запутанный клубок эмоций, неопознанных и забытых. Карла смотрела на Морин сверху вниз, примерно так, как смотрит львица на играющего с ее хвостом львёнка, и не важно, что хвост уже исцарапан маленькими когтями искусан почти до кости. - Н-ничего. Все правильно. Это я все время не то говорю, - шевелиться и двигать рукой не хотелось, но и сидеть так долго было нельзя, вдруг кто увидит. Поэтому она спросила первое, что пришло в голову: - Ты обедала сегодня?

- Почему ты не вышел в коридор? - спросил Макс, поднимая голову на пошатывающуюся сверху фигуру пилота. И следом отмечая показатель дозиметра. - Нас только что накрыло жёстким излучением. Надеюсь, завещание ты написал. Под горло подступал рвотный ком, так и норовивший опозорить пилота и утопить его в выделениях ушедшего вразнос желудка. Но каким-то невероятным усилием воли он смог проглотить его обратно, ощущая как по телу разливается одурительная слабость, заставляющая ноги подкашиваться, а на лбу проступать холодный пот. Что-то было неправильно, что-то ворочалось внутри него точно начинающий просыпаться по весне клубок императорских кобр, начинающих слепо водить своими непроницаемыми глазками по тюрьма из плоти и костей. И Эдвард не был уверен что именно вызывает это состояние - лучевая болезнь или воздействие хрониума. Когда ты читаешь в книжке всё представляется несколько иначе, чем когда испытываешь это сам на себе. - Всё нормально. - прохрипел пилот, разводя побледневшие губы в бесшабашной ухмылке. - Сейчас в каждой проклятой аптечке есть антирад, а уж тем более на атомной подлодке. Жить будем. - и вопреки этому заявлению его тело согнуло в приступе лихорадочного кашля. Прочистив горло и несколько раз выдохнув, Эдвард попытался выровняться, но опять наткнулся на невероятную неподдатливость стила. Возможно, тот затвердел под действием адской температуры, вызванной воздействием излучения. - Хотел наблюдать до конца. Что тут происходит. И произойдёт. - дыхание пилота было прерывистым, слова давались с трудом, но взгляд запавших синих глаз сейчас казался куда более пронзительным, чем когда-либо. - Это твоё временное излучение как-то сопряжено с радиацией? У него нет твёрдого источника в виде руды или кристаллов? Вопросы чередовались один за одним с необычайной для пилота заинтересованностью. Только на последнем он поморщился и дёрнул рукой по направлению к животу. - Чёрт, кишки просто выворачивает. Я бы убил за дозу антирада.

Легким движением Карла надвинула шляпу ниже, но все тем же, спокойным тоном сказала: - Хорошо. Как скажешь. Извини. И замолчала тоже. Спокойствие, однако, не скрыло от ведьмы скользнувшую меж ними отчуждённость. Решив, что сказала что-то не то, Карла тут же скрылась в своей раковине и закрылась крышечкой. То есть шляпкой. Пауза затягивалась. Морин со смешанным выражением вины и сочувствия смотрела туда, где по всем данным должны были быть черные глаза, сокрытые тенью. - Ты прости меня. - мисс Смит придвинулась поближе, ладонь легла чуть пониже локтя и легонько сжала руку, с чувством призналась. - Я не то сказала. И не так. Я все время глупости говорю. Даже не знаю, откуда это у меня, честное слово! И после небольшой паузы, отняв бестактную руку, прибавила. - Не расстраивайся. Пожалуйста.

- Мне не нужно ничего ему доказывать. Он знает об этом и сам. Вымученно улыбнувшись побледневшими губами, ведьма замолчала снова. - Мне не нравится говорить об этом. - без обиняков сказала ведьма, мельком взглянув на Карлу. Она тоже предпочитала говорить обо всем прямо. - Давай обсудим что-нибудь другое, хорошо? Внешне ничего не изменилось. Только набежали тяжелые тучи, закрывая небо, черное море заволновалось, забурлило, забилось о каменный берег, обернулось росчерками криков буревестников. Глаза потемнели еще сильнее, хотя казалось, темнее уже невозможно. Легким движением Карла надвинула шляпу ниже, но все тем же, спокойным тоном сказала: - Хорошо. Как скажешь. Извини. И замолчала тоже.

- Конечно, я помогу, - голос еще тоже не вернулся к сухому звучанию, но нотки в нем уже появились твердые и уверенные. - Спасибо, - искренне улыбнулась Майте. – Пока транспорт не отстыкован, соберем по одному набору для «Мулла» и «Краба» и сразу положим в хранилище. Возьмите со второй палубы резак, ремонтник, фонарь, сканер, сигнальную ракету, маяк, нож и аптечку. И, пожалуй, стазисная винтовка тоже не будет лишней. Я принесу запасные батарейки и энергоячейки, а потом помогу вам. Хорошо? Отпускать Анику одну не хотелось, но той нужно время.

- Я..., - пришлось кашлянуть и начать сначала, голос попытался уйти в самоволку, а дыхание все еще нуждалось в приструнении, заставляя грудь девушки вздыматься и опадать в лучших традициях любовных романов викторианской эпохи. Плюс, внутри все отчего-то до сих пор пело и чирикало мелкими пташками негаданного счастья, это тоже мешало сосредоточиться. - Морти, я не знаю, ты улыбнулся и мне вдруг так захотелось тебя поцеловать, что все вышло словно само собой, - в голосе кузины с изрядным запозданием появилась сконфуженность, впрочем, освобождаться от все еще придерживавшего ее за плечо Мортимера или убирать свою ладонь с его груди она не торопилась, для равновесия оперевшись другой рукой на подлокотник кресла. Беспорядок в рядах совершенно деморализованного противника вызывал чувство удовлетворения и, конечно, приятного самодовольства. Определенно, это было не то, что могло бы положительно повлиять на и так плохо развитую скромность молодого инквизитора. Судя по тому, как кузина тяжело дышала, каким растерянным стал ее взгляд, как долго она подбирала слова, а подобрав, так мило и неловко оправдывалась; охотница и сама попалась в свой собственный капкан. Или это был вовсе не капкан... Похоже, мисс Блэк в самом деле не имела никакого злого умысла. Просто поддалась некоему греховному порыву, вызывать которые, по правде говоря, у Мортимера получалось очень неплохо и без каких-то дополнительных стараний со своей стороны. И он прекрасно был об этом осведомлен. Но чтобы кузина... хм, все это выглядело весьма странно. Очевидным оставалось то, что оба только что провели вместе несколько весьма приятных секунд. С той разницей, что Беатрис совершенно не могла это скрывать. А Мортимер - мог и весьма успешно. Так или иначе, сбивчивые объяснения умиротворили возникшее было острое чувство несправедливости, ощущение того, что он был обманут, рассеялось. Возможно, очень возможно, что милая кузина была бы даже не прочь продолжить начатое. Не слишком-то торопилась она отодвинуться от него. Выяснить это прямо сейчас - проще простого, и в компании с любой другой женщиной мистер Смит, пожалуй, так и сделал бы, потому что, со своей стороны, тоже имел некоторую слабость к такого рода греховному времяпрепровождению. Но проблема состояла в том, что Беа не была любой другой женщиной. Она была частью семьи, безотносительно наличия или отсутствия кровного родства. Это... заметно усложняло все. Вдобавок, так приятно разлетевшиеся из головы тяжелые мысли медленно, но верно вползали обратно, на свои места. - Ну что ж, бывает. - великолепный лгун, все еще благостно улыбаясь, великодушно дал понять, что не видит в этой маленькой несдержанности ничего ужасного. Случилось и случилось. - Никому из нас не стало от этого хуже. - Слушай, а почему ты все время советуешь мне тебя ударить? - Желание леди - закон для джентльмена. - вовсе-не-джентльмен пожал плечами с самым невинным видом. - Разве я могу препятствовать? Но все это слишком затянулось. Сегодня был не самый подходящий для этого день. Смит перехватил Беа за запястье, приобнял второй рукой за талию и одним плавным движением усадил на подлокотник кресла, чтобы затем иметь возможность встать. Теперь они поменялись местами. - Однако, я полагаю, это не то, чем нам следует заниматься в рамках подготовки души к переходу в царствие небесное. Как ты считаешь? Или... это именно то, что нужно? Забыться, расслабиться, получить и доставить удовольствие. Потому что, когда еще представится случай? Может быть.. это последний раз? Невидимый бесенок на плече, изрекающий столь небогоугодные речи, был метафорическим щелчком изгнан прочь. Улыбка обесцветилась, убедившись, что мисс обрела новую опору и сидит вполне устойчиво, Мортимер выпрямился. - Так что.. я пойду. Уединюсь где-нибудь в саду и стану думать о высоком. Прошу меня простить, дорогая кузина, но сейчас я вынужден тебя покинуть. Раскланявшись, и прихватив шляпу и трость, кузен вышел в коридор. *** - Любовь к брату - не повод становиться его тенью. Ты уникальная сама по себе. И красивая. И смелая. И поешь тоже наверняка лучше, - сицилийка тоже вдруг стала серьезнее, если, конечно, заметить, что вообще есть какая-то разница между ее серьезностью и не-серьезностью, - поверь мне, если ты докажешь, что сама можешь за себя постоять, он только обрадуется. Вздохнет свободнее, девушку себе заведет, - тут Карла хмыкнула, но как-то совсем беззлобно, - если, конечно, найдется такая, что сможет его терпеть. По крайней мере, я бы на его месте обрадовалась. Карла сказала столько разных вещей, каждая из которых вызывала столько разных чувств, что Морин первое время никак не могла решить, которое из них преобладает. Она долго молчала. - Мне не нужно ничего ему доказывать. Он знает об этом и сам. Вымученно улыбнувшись побледневшими губами, ведьма замолчала снова. Мисс Смит не думала, не хотела думать о том, что настанет время и у брата появится кто-то, кто станет ему дороже, чем она. И совершенно не могла представить, как кто-то другой, возможно, займет в ее сердце больше места, чем строптивый, своенравный, такой родной... Он сердился, ругался, но все-таки всегда возвращался обратно. Потому что обещал. А больше ей ничего и не было нужно. - Мне не нравится говорить об этом. - без обиняков сказала ведьма, мельком взглянув на Карлу. Она тоже предпочитала говорить обо всем прямо. - Давай обсудим что-нибудь другое, хорошо?

Нужен маркер, что-то более удобоваримое, чем просто оставленный на месте перехода стул. Даже если его искаженная молекулярная сетка и служит достаточным предупреждением "не наступать". Инженер не видит другого пути, как продолжать. Нет, не просто запустить реактор, но продолжать подвергаться радиации. Так, как описывают влияние химиката или среды на человека, сначала будет лишь жжение, потом начнёт отпадать кусками плоть, обнажатся кости. И не обойдёшься аллергией на ваниль. – И как быстро переходы станут длиннее? – сухо интересуется Иоко, удерживая оружие в боевой готовности. – У нас раненные, а на меня только что напали древние бойцы в кругу песка. Я надеюсь, мы найдём в этом зыбком пространстве небольшой безопасный уголок, пока не станет ясно, что делать с подлодкой. На схеме была целая рекреационная зона, безопасные кровати, но поручиться за них было невозможно. Если только самим не проползти каждый угол в поисках аномальных зон. Лучше подальше от реактора, поближе к шлюзу. Если его металл ещё не изношен переходами. Кстати, об этом стоит спросить всё у того же Макса.

Если ты вдруг понял, что погружаешься в безумие, – ныряй. А... ... возвращаться туда, где они выпадали из настоящего и тащили перья - действительно хорошая идея? Нет, действительно? Шансы были у Водного дома. Эвакуации раненных в спасательной капсуле. Словно синяя таблетка для реального мира. Двое подталкивали к красной. Заглянуть вглубь. А... ... перемещение субмарины во времени и пространстве. Когда учёные добились телепортации сверхмалых тел и с потерей до 34% изначальных элементов. Пятьдесят лет молодости. Зависимость. И положительные изменения в лице социопата-пилота. Виртуальная симуляция просочилась сквозь трещины мироздания сюда, подобно тому как вода промывала сейчас все трещины на борту Архимеда. Среди этого всего лишь мутировавшие, недружелюбные жители подводной базы не вызывают вопросов. И трое из них находились на борту. Марго, почему на этот раз, при знаниях о стимулирующих галлюциногенных газах, триптоминах и сальвиноринах, мы не объявляем код красный? Три котика на борту с реальным оружием – против трех мутировавших. Почему мы соглашаемся играть по навязанным правилам. Почему сейчас можем так легко и смело смотреть в глаза безумцам. Они – пауки, что латаю прорехи человеческого полотна. Пока Иоко проверяла раненных, уже всё было решено триумвиратом. Марго понравилось бы, что vir с латыни – мужчина. Иоко тоже нырнула за красной таблеткой. В глубину. В темноту. В тишину. 20:07 PHT Каждый шаг – это мина. Подорваться на которой значит вступить в кружок долгожителей-безумцев. При температуре близкой к нулю, там, где, казалось, только недавно те самые местные обитатели пили кофе, и вот сорвались в безопасность, подальше от второго вторжения. Росчерком пера на стекло шлема падают капли крови. Разрезанное грубо тело, на одной силе и мощи, ещё не коснётся земли у ног солдата, как яркое и светлое видение затухнет. А с ним и крик: – Агрон! – и солнце в зените. Второй раз пережить легче, только боевой рефлекс зажимает приклад. Пальцы смазывают кармин с пределов обозрения, тоже красный. В таких условиях разместить раненных будет проблематично, Такараи оглядывается в поисках идеи для метки. Чтобы подобно сказкам от Айзека отметить хлебными крошками важный путь. Пусть будет стул, скрученный спиралью времен. Что это, мать его было? Я много чего принимал в жизни, но сейчас я трезвее дельфина. Иоко обернулась, чтобы проверить, жив ли самонадеянный пилот и промолчала. Пусть отвечает тот, кто так настойчиво стремился вниз и вглубь. Пилот Симидзу думал, в своём уме ли был. 21:00 JST В провинции старого Ниппона вечернее время измеряется не нитями, что удерживают секундную стрелку от бешеного круговорота. В провинции старого Ниппона вечернее время измеряется взмахом крыльев талантливой юдзё. Вот она, преодолевая реки закона и ветра тревог, вливается в течение общих масс. Разговоры, шумы, гул такси и электрокаров, реклама, запад, восток, Китай. Она спешит на мидзу сёбай, торговлю водой, но стремится продать не только воду, но всё своё искусство – беседу и танцы. Она раздобыла тушь и листья клёна, пытаясь сохранить драгоценные крупицы, омытые водой. Долг в сотнях тысяч кредитов за воспитание маленького ребенка в двадцать втором веке кажется неподъемным. Лейтенант Такараи понимает, что уже ноябрь, но не знает, какого века. И что прикормленные патрули давно не ходят по этим улицам. Лейтенант Такараи не успевает ничего сказать. Застревает лишь бликующая 矢 на вывеске. Всё по прежнему. Всё на острие стрелы. Два чтения одного иероглифа. Выбирай сама, каваии Иоко-кун. В реальности стрела торчала из шлема капитана Маргариты Брук. То есть, стрела. Совсем стрела. Реакторный отсек геологической базы, прилипчивые следы на ботинках стила от разлитых жидкостей, и слуховые датчики ловят весенний перезвон, какой бывает если углубиться в рассветный парк ранней весной. Яркая песнь жизни. – Эдвард... – первое слово за всё время посвящено имени пилота. Стилсьют блокирует потерю влаги, но голос Иоко звучит с хрипотцой. – Вы говорили, перед взрывом привиделся лес?..

– Мне казалось, что учёный это человек с убеждениями, а не мальчик с пальцами в розетке, – имидж, может, и сохранился, а вот с уважением намечались проблемы. Иоко достаёт личный шприц с радиопротектором, маленький цилиндр с жёлтой пометкой. Традиционный маркер вот уже два с половиной века в стандартной аптечке, рядом с наркотическими обезболивающими и капсулами от боевых-отравляющих веществ. Со второго раза надетый на пилота шлем вновь пропускает воздух, а под сосцевидный отросток черепа с правой стороны шеи впускается содерживое инъектора, чтобы разнести системой сосудов вещество до мозга, если там ещё что-то осталось, и прояснить разум. Если было что прояснять. Надевает и застёгивает шлем обратно, словно шапку. – Доктор Леманн осмотрит вас на "Архимеде", – потом, потом, все вопросы потом, только знакомая работа и имена. Ей хочется поскорее уйти, а потому мужское геройтво остаётся без внимания, пилота буквально готовы тащить на себе до шлюза, мимо знакомых аномальных зон. – И даст молока, если вдруг ваш организм отвергнет почки. Не поможет, но утешит любопытного мальчика. Особенно, когда об этом сообщают таким будничным тоном без тени солнечного веселья.

– Решили нахвататься нового вида дозы? – без жалости к любителю острых впечатлений, но с некоторой задержкой опускает оружие. На фоне происходящего выросшие из тела пилота шипы, тентакли или острые колышки уже не кажутся совсем невозможным сценарием. Но пилот не спешил отращивать дополнительные конечности или взрываться фонтаном кислотных внутренностей, разъедающих даже металл. Он выглядел нездорово, но только и всего. Глаза запали, а кожа стала бледной с сероватым оттенком в свете ожившего освещения. Ничего кроме симптомов острой лучевой болезни. Его тело сотряс кашель, однако он изо всех сил сцепил зубы, чтобы не забрызгать кровью стекло шлема. Только на языке стал медленно растекаться железистый привкус. Странное ощущение, когда начинаешь буквально разваливаться изнутри. Слой за слоем. Как переваренный ломоть мяса. - Моя отверженность науке не знает границ. - даже в таком состоянии Эдвард не собирался падать духом. Возможно просто потому что не умел. - Кто сказал, что учёным можно быть только после получения диплома? Но не смотря на попытки иронизировать, его походка оставалась такой же неторопливой и шаркающей. Как будто её обладатель опасался, что любой неожиданный раздражитель заставит его рухнуть на пол. А он ещё не был готов на такую потерю имиджа в глазах военных, которые и без того постоянно искали слабость. - Но вот за инъектор с антирадом я был бы очень благодарен. - он тяжело опёрся о руку Иоко-кун, перенося вес на крепкую девушку. Показалось, или он был немного легче? Но что тут было несомненным - так это ощутимый фон от такой неформальной близости, который запищал на датчике.

– Пилот Симидзу решил остаться, – констатирует солдат отсутствие Эдоваро-куна. Такараи вполне ожидает рано или поздно обнаружить его тело и констатировать остановку сердца. Мигает несколько раз свет, словно пробивая себе по забитым коммуникациям путь. Иоко поднимает взгляд наверх и несколько секунд позволяет глазам привыкнуть к бликам за шлемом. Но за эти несколько минут не смогла привыкнуть к ситуации. Воздух с отравой, которым она дышит, слова, которые слушает и впитывает Марго, возбуждение, пронзившее пилота, и отчаянная решимость Макса Ферранта. От этого всего веяло нездоровым. Тлетворным дыханием лесных пожаров. Скорбью жёлтых домов. То, во что предстоит провести группу мирных ученых. Или хотя бы позволить им сделать выбор. – Да, мэм, – неизменно. Негибко и неизменно. Отсутствует пометка в карте, отсутствует сомнение и дрожь. Любая болезнь берет своё начало из сердца, а сердце резонирует страхом или любовью. Или болью, когда нет ни страха, ни любви. Все это обитает в лакунах аномальных зон вместе с мириадами вопросов. Презревшие правила, носившие тайны, сбросившие оковы, и все это разительно не вяжется со вчерашним днём. Тяжелое дыхание за спиной привлекает внимание лейтенанта, и та наставляет на цель оружие. Все же Симидзу решил не сегодняшним числом публиковать собственный некролог, только весь вид его говорил, что всё может решиться вне желания, и что порой осознание приходит поздно. Дозиметр пискнул на носителя аномальных мутаций. – Решили нахвататься нового вида дозы? – без жалости к любителю острых впечатлений, но с некоторой задержкой опускает оружие. На фоне происходящего выросшие из тела пилота шипы, тентакли или острые колышки уже не кажутся совсем невозможным сценарием.

У сеньора художника глаза выскочили из орбит практически в буквальном смысле. По крайней мере, один из них точно выпрыгнул и покатился по полу. - Николас.. - только и выговорила мисс, с нескрываемым интересом разглядывая в высшей степени неформальный костюм артефактора и совершенно потеряв мысль. И как только голову она по утрам не забывала на подушке. - А мы тут... - синие глаза медленно спустились к подолу белоснежной тоги симпатичного патриция, а потом снова поднялись к лицу. -...с Карлой обедать.. собирались. Пальчики снова прикрыли ротик, но смешок всё-таки успел сорваться с губ.

Марго зовет. Должна была восстановиться связь, но стил остается безмолвным. Она хотела спросить его тогда, еще когда оставляла одного в реакторной. Про Шифти. Забрал ли он его? Надо забрать. Но сейчас он уже не ответит. Потому что капитан забыла вколоть ему антирадин. Два часа до летального исхода. На несколько минут отвлеклась на самобичевание и собственные ощущения. Через пятнадцать минут капитан Маргарита Брук вкалывала мистеру Ферранту дозу прямо в шлюзе, в еще мокром стиле. Молча. Сосредоточенно. В надежде, что еще успевает. (первая помощь - успех)

Дезактивация, конечно, нужна. Без вопросов, капитан. Но сначала неплохо бы дозу антирадина. После жёсткого облучения у человека не больше двух часов до райских кущ и адской сковородки. Сказать он ничего не успевает. Его снова мутит. А через минуту, уже за бортом, он заходится кашлем, разбрызгивая по прозрачному щитку ребризера яркие кляксы крови. Капитан уплывает во тьму, а далёкий голос Шифти спрашивает раз за разом: "Макс, ты меня включишь? Я хочу чтобы ты меня включил". Х

- Нет, вовсе нет. Ничего подобного я не услышала. - возразила она и мотнула головой. - Я совсем забыла про еду. Ты голодна? Я тоже не прочь перекусить. - Тогда пойдем, - Карла двинулась в направлении гостевых комнат, - Костас говорил, что обед принесут прямо в комнаты. Интересно, у них тут национальная кухня? У греков отличные салаты и супы из фасоли, самое то в жару. Поделиться своими небольшими знаниями о греческой кухне пришло в голову как-то само. Нет, Карла никогда не была в Греции, но древнюю Катану основали именно греки, и до сих пор влияние этой культуры было заметно в провинциальном итальянском городе.

Свет загорелся, где-то что-то коротнуло, но выровнялось. Кажется, воздух зашуршал в вентиляции. Они подождали. Столько времени, что можно было уже добраться от реакторной до шлюза. В шлюзе стояла подозрительная тишина. Вероятно, обитатели "Архимеда" не на шутку озаботились комплектацией своих пожитков для переезда. Ну хоть что-то люди делают добросовестно. Инстинкты выживания включились. Вопросительный взгляд на Иоко. - Думаете о том же, что и я? Надо было сходить и проверить. Она обещала дождаться Макса, но ведь это не означает, что они будут стоять тут истуканами. - Идите, проверьте, как идет эвакуация, и сообщите о том, что реактор заработал. Я узнаю, почему нет связи с мистерами Феррантом и Симидзу. Он ведь говорил, что аномалии похищают в свои ловушки вне времени в этой реальности. Для отсутствия времени прошло слишком много времени... За этими размышлениями Марго дотопала назад до технического блока... Шкала дозиметра скакнула. С облегчением пришла мысль, что стилы держат такой уровень, но что тогда? Эд стоял там. Как он вообще там оказался? Почему остался? Словно летучий голландец, потерявший направление, недвижимый, но словно плывущий куда-то не то сознанием, не то позой, телом, которое, казалось, поддерживает в вертикальном положении один стилсьют. Марго просто взяла его за руку, подхватила под локоть, заставила сделать шаг, еще шаг, по направлению к коридору. - Мистер Симидзу, вас облучило. Это не страшно, но сейчас сюда прибудут члены экспедиции. Нам нужно очистить ваш стилсьют. Сначала очистка, потом - лечение. Следуйте к шлюзу. Я вас там догоню. Спустилась к реакторному отсеку, уже догадываясь, что будет сложнее. Макс обещал рост аномальных зон... Может, бросить всё и запустить спасательную капсулу? И вдруг посещает приступ тошноты, но другой, не от облучения. Тошноты от понимания, что задание выполнено. Справилась, с головокружением, очередным приступом ужаса. Заглянула внутрь. - Почему без шлема, мистер Феррант? - возмущение командира не слышно из-за помех связи.

- Н-ничего. Все правильно. Это я все время не то говорю, - шевелиться и двигать рукой не хотелось, но и сидеть так долго было нельзя, вдруг кто увидит. Поэтому она спросила первое, что пришло в голову: - Ты обедала сегодня? Личико Морин излучало чистое детское счастье, непрерывно, в терапевтических дозах. - Нет, вовсе нет. Ничего подобного я не услышала. - возразила она и мотнула головой. - Я совсем забыла про еду. Ты голодна? Я тоже не прочь перекусить.

- Желание леди - закон для джентльмена. - вовсе-не-джентльмен пожал плечами с самым невинным видом. - Разве я могу препятствовать? Но все это слишком затянулось. Сегодня был не самый подходящий для этого день. Смит перехватил Беа за запястье, приобнял второй рукой за талию и одним плавным движением усадил на подлокотник кресла, чтобы затем иметь возможность встать. Теперь они поменялись местами. - Однако, я полагаю, это не то, чем нам следует заниматься в рамках подготовки души к переходу в царствие небесное. Как ты считаешь? Или... это именно то, что нужно? Забыться, расслабиться, получить и доставить удовольствие. Потому что, когда еще представится случай? Может быть.. это последний раз? Невидимый бесенок на плече, изрекающий столь небогоугодные речи, был метафорическим щелчком изгнан прочь. Улыбка обесцветилась, убедившись, что мисс обрела новую опору и сидит вполне устойчиво, Мортимер выпрямился. - Так что.. я пойду. Уединюсь где-нибудь в саду и стану думать о высоком. Прошу меня простить, дорогая кузина, но сейчас я вынужден тебя покинуть. Раскланявшись, и прихватив шляпу и трость, кузен вышел в коридор. То, как легко и непринужденно Мортимер распоряжался положением Беатрис в пространстве, отчего-то не вызывало у последний и капли возмущения, наверное, потому что она все еще пыталась справиться с оглушающим послевкусием этого, сколь внезапного, столь и страстного поцелуя. - Наверное, ты прав, - согласилась Беатрис со всеми озвученными сентенциями сразу, уже более осмысленно и внимательно посмотрев на Мортимера. Румянец еще цвел на ее щеках алым, но сожаления о содеянном во взгляде серых глаз не нашел бы никто, как бы не старался. Присутствовало ли желание получить (и дать) больше? Возможно. Но, сгонять искушающих бесов с левого плеча умел не только Мортимер, Беатрис это тоже было не впервой делать. - Я пока посижу здесь, тоже...подумаю. Проводив Мортимера взглядом, Беатрис соскользнула с подлокотника во все еще хранящее тепло мужчины кресло и с тихим вздохом устроилась поудобнее, задумчивый взгляд потерял остроту и пристальность, подернувшись дымкой размышлений, в то время как на губах осталась играть мечтательная улыбка. Впрочем, кто бы ни зашел в комнату Смитов минут через пять, он бы застал Беатрис уже привычно собранной и явно обдумывающей что-то серьезное, а вовсе не мечтающей о всяких разностях, что могут прийти в хорошенькие девичьи головы при виде красивого мужчины.

- Нам несложно тебя дождаться на этой стороне. Верно? Мы тебя дождемся. Удачи на той. Он согласно кивает, надевает шлем и защёлкивает зажимы. Даёт котикам и пилоту достаточно времени отойти, сдвигает прозрачную панель предохранителя и поднимает ряд тумблеров запуска. 10, 9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2... последний тумблер. Он замирает. Каждая клетка в его теле протестует. Каждый нейрон вопит и корчится от безысходности. Что там Айзек говорил о предназначении?.. Щёлк. Он попробовал сопротивляться, но не смог. Мощный временной поток вытолкнул его в какое-то большое помещение, заполненное людьми за станками. Вспышка была настолько яркой, что окружающие зажмурились, а когда открыли глаза увидели странных людей в светящемся ареале. Один из них покачнулся и упал на колено, второго тоже вело из стороны в сторону. Причём тот, который стоял, висел над первым метрах трёх. - Почему ты не вышел в коридор? - спросил Макс, поднимая голову на пошатывающуюся сверху фигуру пилота. И следом отмечая показатель дозиметра. - Нас только что накрыло жёстким излучением. Надеюсь, завещание ты написал. Их стилсьюты светились и были раскалены, а ихорной интоксикации прибавилось основательно процентов, поэтому переход Макса в реальность задерживался. Эд же мог наблюдать происходящие с собой перемены прямо в техническом отсеке. Его не вынесло в параллельную реальность, но в аномальной зоне он завис при запуске термоядерного реактора. Сдвинуться с места ему бы сейчас не удалось. ================================================================================== Макс: %Hr5+2, 5Sv Эд: %Hr5, 5Sv

- Спасибо, - искренне улыбнулась Майте. – Пока транспорт не отстыкован, соберем по одному набору для «Мулла» и «Краба» и сразу положим в хранилище. Возьмите со второй палубы резак, ремонтник, фонарь, сканер, сигнальную ракету, маяк, нож и аптечку. И, пожалуй, стазисная винтовка тоже не будет лишней. Я принесу запасные батарейки и энергоячейки, а потом помогу вам. Хорошо? - Поняла. В том сомнамбулическом состоянии, в котором Аника сейчас пребывала, простые и четкие указания были самым лучшим, что могли ей дать. Ни сочувствие, ни успокаивание, а заданный вектор движения, действия, мышечной работы, надежно переключающий с душевных терзаний на практическое применение имеющихся сил. Кивнув Майте, Бьёрк потопала на вторую палубу, сейчас, когда уже не было той бешеной спешки, как после взрыва, и недавнего помутнения, все трудности продвижения вышли наружу. В техбоксе так и вовсе царил бедлам, предстающий еще более гротескным в тускло-красном освещении. Биолог вздохнула, потерла лоб и сосредоточенно занялась за поиски. Что там говорила Темпл? Резак и ремонтник. Сканер и стазисная винтовка. Фонарь и ракета. И что-то еще, да... В процессе вспомнит. Найдя большой контейнер для образцов, Аника принялась складывать в него необходимые вещи.

Кают-компания "Архимеда" - А чего здесь высиживать? - Иван обвел рукой разгромленное помещение. - Архимед все равно обречен, если я правильно понимаю, спасательных капсул на всех не хватит. Чем больше добра перетащим на базу, тем дольше на ней протянем. Связи с поверхностью нет? Глянул на очнувшегося биолога. Спустя некоторое время, послушав развернувшийся диалог, наклонился к Зару и произнес шепотом: - Не знай я Ивана, подумал бы, ну точно головой стукнулся. Ан нет, всё с ним в порядке. Даже без мрт скажу. Элеазар тихо рассмеялся и посмотрел на Ивана: - Связи нет. Мы же ниже одного километра, забыл? Если доктор тебя готов выписать, - кивок на Айзека, - то я не против, собирай самое нужное. Кажется, Май... сержант Темпл и Аника занялись уже. Можешь им тогда помочь. Самого же профессора, кажется, не смущало, что женщины занимаются сборами. Или он доверял предусмотрительности обеих. - Обязательно сделаю презентацию в powerpoint, - пошутил Айзек, вспомнив старую программу еще на популярных в начале двадцать первого века стационарных компьютерах. Он не сразу вспомнил старую программу, а потом усмехнулся. Хорошо вот так посидеть со старым другом посреди разгромленной подлодки и повалять дурака. - Отличная мысль. А я могу тебе вернуть любезность, как ты на лекции в Генерал Луна мне задал заранее подготовленные вопросы. Мозг - самый сексуальный орган, вот мы и станем с тобой научными секс-символами этой базы.

Поиграл два часа. Ремастером назвать тяжело. По сути, банально форсировали тесселяцию, переделали освещение (местами выглядит нормально, а местами полный зашквар), добавили отражения на воде и изменили гамму. Из болячек - геймпад хуана вообще не хочет определяться. Вернее, он работает, но кнопки перепутаны местами (примером, поворот камеры на правом курке висит, вместо B надо Y нажимать). Аналогичные костыли были и в оригинале, что доказывает, что серьезных работ над ошибками вообще не производилось. А, ну и самая изюминка - убрали туман, из-за чего теперь видно всю" красоту" заднего фона. Даже на фоне ремастера CoD4 АС3 выглядит просто позорно. Вторая коллекция Эцио, которая, к счастью, прошла мимо компьютеров.

Мне кажется это наоборот хорошо. Игру и так слишком близко к настолке сделали. Некоторые механики попросту бессмысленны. Вроде бросания кубиков на подтверждение навыков в диалоге. Компьютерная игра ведь не то же самое что настольная. Делали бы мифические навыки без слишком сильной оглядки на нее. Один фиг большинство играет в игру не потому что очень любит ролевую систему Pathfinder. Большинство о ней даже не знало еще недавно.

"Abyss-5000" – И как быстро переходы станут длиннее? – сухо интересуется Иоко, удерживая оружие в боевой готовности. – У нас раненные, а на меня только что напали древние бойцы в кругу песка. - Это зависит от того сколько каждый "нацепляет" вещества, чем больше, тем проще сталкерам управлять аномалиями, - он вовремя сообразил, что преподаватель из него никудышный и дополнил объяснение. - Мы называли "старкерами" тех, кто в итоге жил в параллельном мире, лишь изредка возвращаясь в реальность. Можно годами жить в каком-нибудь сотом году до нашей эры и вернуться в ту же точку пространства-времени, из которой переместился. За гранью пройдут годы, здесь время не изменится. Марго зловеще усмехается: - Мистер Феррант, что думаете о том, чтобы кому-то из нас в следующее прохождение аномалии попытаться утащить с собой кусок мела с какой-нибудь гробницы? Раз получается с этим, - она внешне невозмутимо указала на новое украшение своего шлема, - то и небольшой предмет удастся унести, я верно понимаю этот... хм... механизм действия? Что касается выбора... я бы остановилась на техническом и жилом уровнях. Поспать можно и на полу, но нам нужны вода, воздух и еда. А после, когда троим раненых... нужно подключать лаборатории. Это мы решим уже вместе с оставшимися на Архимеде. Однако поскольку выбор непредсказуемо вызовет новые аномалии... Тут лучше положиться на удачу всех нас. Давайте каждый назовет одну зону. С этого и начнет. Я за технический уровень. - Верно понимаете. Попробуйте, - обычно улыбчивый инженер серьёзен. - Если попадёте в гробницу, конечно. Это здесь, в их мире, он превратился в весёлого парня с тягой к жизни, в своём прошлом он был механизмом исполняющим чужие приказы. И теперь, это прошлое медленно насыщало его кровь. - К сожалению, при активации реактора подключится сразу вся лаборатория. И только после можно отключить отдельные сектора. Поэтому, мы в любом случае идём на риск.

- Разумеется. Не стоило вмешиваться и задевать чужую гордость. Никто не любит свидетелей своих слабостей. Возможно, было бы лучше, если бы Анику нашёл кто-то другой. Погладил по голове, дал поплакать на сильном плече, пошептал на ушко что-то успокаивающее. И чем таким важным эти мужчины вечно заняты?! Но раз уж помешала человеку выплакаться втайне от всех, то лучше попытаться отвлечь доктора от переживаний.  - Можешь мне помочь? Я собиралась подняться на первую палубу за запасными батарейками. На второй расходные материалы и инструменты. Вдвоём справимся быстрее. Анике было достаточно и того, что в чужом присутствии слезы высыхали, оставляя лишь ощущение стянутости на лице. Еще раз вздохнув и шмыгнув носом, биолог поднялась на нетвердые ноги. Сейчас, когда буря стихала, она чувствовала себя слабой и опустошенной. Лишь голова была наполнена тяжестью и хотелось обхватить ее ладонями, чтобы та не упала ненароком с плеч под собственным весом. - Конечно, я помогу, - голос еще тоже не вернулся к сухому звучанию, но нотки в нем уже появились твердые и уверенные. Плакать можно было до самой смерти. Но можно было заняться чем-то более важным и полезным. - Я и сама хотела... , - неловко оправдала свое пребывание на складе. Слова прозвучали жалко, но тем не менее были правдивы, Аника вовсе не собиралась впадать в истерику, когда выходила из кают-компании. Оно само как-то нахлынуло, поглотило и, основательно перемолов, выплюнуло.

Утонувшим, но не сдавшимся! По 1000 о.о ! ОС - восстановлены На 20 мая: Хельма - 4хп, Иван - 9хп. В карточках новые страницы: Кинетика и Аномальные зоны (инфа по ихору)

Лаборатория "Abyss-5000", 20 мая, около 21:00 Со стороны он видел какими они выходят из аномалий. Растерянными, сражёнными, ошарашенными. Добро пожаловать в реальность с ихором. Он бы и хотел их поддержать, подбодрить, успокоить, но знакомство с ихором каждый должен был принять самостоятельно. Или получить зависимость сразу, или бороться до конца. Естественный отбор короткоживущих сталкеров. Он никогда не боролся. И в последний сто первый раз он с готовностью погрузился в пучину безумия. Может быть потому что у него никогда не было полноценной жизни в обычном понимании. А была лишь кабина буровой, наркотики и приказы. Жизнь сталкера все сто один раз пьянила свободой и полнотой восприятия. Он никогда не сопротивлялся. До последнего держались лишь доминанты. Но и они сдавались, если успевали дожить. Он молча смотрел на возмущённого Эдварда. Наверное, таких героев своего времени ничем нельзя напугать или удивить. Но ихор сломает и тебя немецкий японец Симидзу. Для него равны и циник, и адепт моральных устоев. Круглые глаза капитана были хорошим признаком в борьбе, любопытство Иоко - началом конца. Усилием воли он вытянул себя из омута хроноперехода. Шагнул в сторону и чуть не провалился в новый. Всё свободное пространство ядерного реактора было забито аномальными зонами. - Надо пометить зоны перехода, - как-то обыденно посоветовал Макс, направляясь к пульту управления реакторной. - Держитесь. Сначала переходы в другое измерение будут короткими. Не больше секунды. Но со временем пребывание за гранью нашей реальности будет увеличиваться из-за повышенного содержания хрониума в ваших организмах. И это самое опасное. Потому что мы не знаем куда перенесёмся и какие последствия испытаем от контакта с той реальностью. Пока он говорил, пальцы закованные в толстый углепластик быстро перебирали кнопки и клавиши пульта. Через минуту Макс нашёл план лаборатории и развернул голографический интерфейс. - Вот что мы имеем, - показал он схемы своим спутникам, не спеша запускать реактор. - Хорошая новость - на этой базе есть молекулярный изготовитель. Один, - сказал Макс, изучая схемы вентиляции и путаницу кабелей энергоподачи. - Новость плохая - запуск реактора может спровоцировать появление новых аномальных зон. Но мы должны рискнуть. Инженер повернулся к своим спутникам. Во взгляде вопрос - готовы рискнуть?

Средних лет мужчина сидел в хорошо кондиционируемом вагоне бизнес-класса скоростного поезда Анкоридж—Ванкувер, стремительно проносящемся над заливом Якутат летним закатным вечером. Он повернул голову, залюбовавшись огромным абрисом Солнца, уже коснувшегося горизонта, не щурясь, испытывая колоссальное облегчение от внезапно упавших с плеч чувства не своей вины и ожиданий катастрофы планетарного масштаба. Солнце. Кевин Брук счастливо улыбнулся… Марго застыла посреди реакторной, зажмурившись от нахлынувшей безвозвратности этого чересчур правдоподобного видения, значительно правдоподобнее ее реальности и какого же сейчас невозможного. Пришлось сжать зубы и кулаки стилсьюта, чтобы не застонать. — Мистер Ферран, мистер Симидзу, прошу приступить к рабо… — холодно начала было женщина свое распоряжение… Что-то просвистело из дальнего угла реакторной, и макушку с силой прошила и застряла там… настоящая боевая стрела. Перышки дрожали над головой капитана Брук, украсив ее личный стил своеобразным знаком вождя какого-то невиданного постапокалиптического племени одичавших космодесантников из дешевенького блокбастера. Понадобилось немного времени, чтобы убедиться в том, что никакой засады или растяжки нигде не было. Помещение закрыто. И пение весенних птичек где-то под потолком — также является нереальным. Или… искажением их реальности. Аномалией.

То ли Беа была сегодня как-то особенно хороша, то ли самообладание кузена фатально подорвали апокалиптические ангельские речи, да только поцелуем, вполне еще могущим сойти за сестринский, дело не кончилось. Ладонь скользнула под рукой и надавила под лопаткой нескромной мисс, ничтожный поворот головы в ее сторону, полувопросительный затуманенный взгляд, и вот уже полным ходом идет реанимация: довольно бестолковый непрямой массаж сердца и искусственное дыхание, все, как положено. Невидимый метроном отсчитывал секунды: раз, два, три, четыре, пять, шесть, пя... стоп, это, кажется, уже было? Мортимер мог бы гордиться собой, теперь уже он застал Беатрис врасплох, конечно, она ожидала от него реакции, возможно, бурной, но уж совершенно точно не такой. И, то ли мистер Смит тоже был сегодня особенно хорош, то ли эффект его улыбки все еще заставлял трепетать девичье сердце, но у Беатрис не возникло даже мысли о возможном сопротивлении, все потонуло в приятной дымке сладостных ощущений, она прикрыла глаза и забыла обо всем, даже как дышать. - Какого черта, Беа? - голос на одно только мгновение предательски дрогнул, но сейчас же выровнялся. Нееет, он не позволит этому повториться снова. Ни за что. Он не покажет, что его это хоть сколько-нибудь волнует. - Я же имел ввиду, что ты можешь наступить мне на ногу. Или что-то вроде того. Можно было и не стараться скрыть собственные эмоции, судя по затуманенному взгляду Беатрис, она запросто могла пропустить даже явление ангельского хора с Небес на грешную землю, не то что мельчайшее и тут же сокрытое изменение в голосе юноши. Ей потребовалось несколько долгих секунд, чтобы прийти в себя и осознать, что ей говорят. - Я..., - пришлось кашлянуть и начать сначала, голос попытался уйти в самоволку, а дыхание все еще нуждалось в приструнении, заставляя грудь девушки вздыматься и опадать в лучших традициях любовных романов викторианской эпохи. Плюс, внутри все отчего-то до сих пор пело и чирикало мелкими пташками негаданного счастья, это тоже мешало сосредоточиться. - Морти, я не знаю, ты улыбнулся и мне вдруг так захотелось тебя поцеловать, что все вышло словно само собой, - в голосе кузины с изрядным запозданием появилась сконфуженность, впрочем, освобождаться от все еще придерживавшего ее за плечо Мортимера или убирать свою ладонь с его груди она не торопилась, для равновесия оперевшись другой рукой на подлокотник кресла. Но определенно начала восстанавливать собственные защитные порядки, о чем свидетельствовал встречный вопрос. - Слушай, а почему ты все время советуешь мне тебя ударить?

Мортимер все-таки ошибся: харизма действовала не хуже прежнего. Можно даже сказать, как при первой встрече. Отравленная этим ядом, мисс Блэк взяла и вот так просто последовала шутливому совету, изначально подразумевавшему лишь легкое домашнее насилие в разумных пределах, не более того. Маленькая милая кузина, нежная чайная розочка, прячущая свои призрачные шипы за невинными зелеными листочками. Нет, Беатрис несомненно была хороша собой, но... бог мой, они же росли на глазах друг друга! Как брат и... а, впрочем, какой он был ей брат? Приемный сын родной тетки, если на то пошло. Где-то на этих мыслях, губы мягко коснулись краешка его рта, пробуждая внутри неуловимое волнительное дежавю. И эти ровные белые зубки, обнажившиеся в полуулыбке, ласковые руки на его лице... Но особенно, слабый румянец на щеках. Да, это последнее, пожалуй, оказалось решающим аргументом. То ли Беа была сегодня как-то особенно хороша, то ли самообладание кузена фатально подорвали апокалиптические ангельские речи, да только поцелуем, вполне еще могущим сойти за сестринский, дело не кончилось. Ладонь скользнула под рукой и надавила под лопаткой нескромной мисс, ничтожный поворот головы в ее сторону, полувопросительный затуманенный взгляд, и вот уже полным ходом идет реанимация: довольно бестолковый непрямой массаж сердца и искусственное дыхание, все, как положено. Невидимый метроном отсчитывал секунды: раз, два, три, четыре, пять, шесть, пя... стоп, это, кажется, уже было? Неосторожная ладошка немного надавила на плечо и эта вполне терпимая боль выдернула разум из дурмана. Отрезвила. Рассердила. Бесстыжий, лишенный напрочь чего бы то ни было братского, и достойный скорее какого-нибудь распущенного француза, нежели британского джентльмена, поцелуй прервался шумным выдохом. - Так. - не предвещающим ничего хорошего тоном, изрёк Мортимер, сжимая плечо кузины в ответ и отстраняя ее от себя достаточно, чтобы посмотреть в лицо. - Ты сказала, что я хороший друг, а потом... От возмущения вдруг перехватило дыхание. Нечестно! Запрещённый прием! Но самое ужасное то, что кузина проделывала с ним этот фокус уже второй раз. И он опять попался. Идиот. - Какого черта, Беа? - голос на одно только мгновение предательски дрогнул, но сейчас же выровнялся. Нееет, он не позволит этому повториться снова. Ни за что. Он не покажет, что его это хоть сколько-нибудь волнует. - Я же имел ввиду, что ты можешь наступить мне на ногу. Или что-то вроде того.

Вес самого необходимого ограничен хранилищем и забрать всё, что хочется за один раз не выйдет. Помимо инструментов, сублимата и запасных источников питания хорошо бы забрать часть урожая. Всё равно он, скорее всего, погибнет. Слишком занятая своими мыслями Майте поздно заметила что-то лежащее на полу и попытка перешагнуть препятствие закончилась неловким пируэтом и столкновением с лестницей. Скорее неожиданно, чем больно. Она вернулась назад, чтобы рассмотреть, что же это было, и удивленно ахнула. - Бедняжка. Сам сумел выбраться, да? Молодец. Осторожно выжала из черепаха лишнюю воду. И только сейчас услышала, что из-за неплотно прикрытой двери доносятся чьи-то рыдания. - Аника? – позвала она вполголоса с порога.

В выделенную гостевую комнату он пришёл в растрёпанных чувствах. Большая, красивая. Аккуратная. Да, снимаемый с сестрой на двоих домик (их жилище и её мастерская с лавочкой) могли бы несколько раз уместиться в этой вилле. Своим богатством напоминавшей фамильную усадьбу Солейнов. "Потерянный Рай", ровно как Карла и сказала. Их личный с Дани потерянный рай. Который принял его на пару дней. Напомнил о том, что он утратил. Что, возможно, забрал у сестры. В очередной раз пришлось напоминать себе, что это был её выбор. Но не была бы она счастливей там, в Руане? Или в Англии? Их связь бы лопнула, ограничилась бы простой перепиской. Оба жили бы с болью. Но сейчас... Если он не вернётся из крестового похода за Царством Небесным, то разобьёт сердце сестре. А так бы... Так бы она и не узнала. Просто однажды письма перестали бы приходить, а она узнала бы, что названый брат из далёкой Флоренции умер во славу Господа Бога. Долгий вздох. Пояс со скьявоной летит на кровать, а следом - пистолет и одежда. Наверное, стоило бы постирать всё сейчас, но... Если они будут здесь несколько дней, то ещё успеется. Сам того не зная, повторил действия Шляпки, нырнув в душ. Работа в Италии научила не пренебрегать возможностью помыться. Гигиена - залог здоровья. Да и пахнет приятно. Сложно жить с парфюмером и не перенять любовь к приятным запахам и чистоте. Тут он задумался, корректно ли называть парфюмером сестру, если она производством парфюма как такового не занимается. Мыло, крема, всякие макияжные штучки... Вздрогнул, вспомнив, как они со Стеллой подлили ему снотворного, привязали к кровати и тестировали кисточки из беличьего меха на нём. Негодницы! Вода очищала тело и частично забирала с собой метания души и разума. Но в основном - для тела. Нежно перебрал агатовые сфера розария и опустился на колени. Душа требует не меньше внимания, а сейчас Волк Господень хотел попросить сил у Него, подсказать и укрепить в вере. Хотя в глубине души уже предчувствовал неизбежное решение.

Глубинная лаборатория "Abyss-5000", около 20:00 Тишина давила на уши не слабее многокилометрового слоя воды, что каждое мгновение сокрушал переборки спрятанной на дне базы. Всё было погружено в непроницемую мглу и только ползающие по стенам и полу лучи фонарей выхватывали куски реальности, не давая утонуть в неизвестности. Возможно, кто-то бы нашёл это место жутким. Пугающим даже. Кто знает, какая история была спрятана за этими потёками и разбросанной мебелью? Вот только Эдвард уже не помнил, когда последний раз испытывал страх. Физически он не умел его испытывать, ощущая разницу в состоянии лишь между безудержной скукой, выламывающим кости вдохновением и свистящим в ушах адреналином, который толкал всё дальше и дальше. Порой, безрассудно рискуя своей жизнью за просто так. Но мужчина лишь иногда вспоминал, что люди должны испытывать более широкий спектр эмоций. Лишь иногда. В этом было что-то забавное - они погруажались всё глубже, давление всё нарастало, однако ощущение опасности не приходило. Даже когда из полуоткрытой металлической двери вылетел железный лом и со звоном ударился в грудь капитана Брук, чтобы тут же спружинить с грохотом на пол. Для стилсьюта нужны были клыки побольше. - Идём вниз. - хрипло и негромко произнёс Эдвард, выхватывая светом фонаря лестницу. - Там же реактор, правильно? Вопросительный взгляд, обращённый к Максу, был встречен одобрительным кивком. Они стали медленно лезть внутрь и вышли у перекрёстка. Вышли все, кроме Эдварда. Его тело продолжало двигаться, однако в залитых зелёным светом глазах вспыхивала одна картина за другой. Он видел старые потёртые стены из грубого камня, он видел деревянные сколоченные столы, заставленные многочисленными ретортами. Он был алхимиком в засаленной мантии с многочисленными подпалинами и гладко выбритым и изъеденным морщинами лицом. - Шесть унций крови богов. - бормотал он себе под нос, смотря слезящимися глазами на начинающую кипеть реторту с жидкостью. - Бойся крови богов, бойся...ибо она несёт вознесение. Его сухие губы разошлись в полубезумной улыбке, когда жидкость стала становиться зелёной и приобретать зловещее свечение. Видение окончилось так же внезапно, как и началось. - Что это было? - оглушительно задохнувшись, выпалил Эдвард, ошалело оглядываясь по сторонам и лихорадочно водя фонариком по стенам. - Что это, мать его было? Я много чего принимал в жизни, но сейчас я трезвее дельфина. Сердце лихорадочно стучало в груди. Волна необъяснимых эмоций поглотила его, заставляя странно дёргаться и часто дышать. Но это постепенно сходило на нет и вскоре он уже куда спокойней приложил ладонь к взмокшему лбу. - Это было странно. Только и сказал пилот.

- Всего лишь "слегка"? - в притворном огорчении поинтересовался он, не в силах быть одним лишь прекрасным другом дольше, чем в течении трех минут подряд. - Похоже, где-то мое чертовское обаяние дает сбой... Что же, позицию всегда можно было объяснить маленькой местью. Он не отказывал себе в удовольствии иногда провоцировать Беа словами, провокация в ее исполнение часто выглядела именно вот так. Это была такая их родственная игра в поддавки, где не было ни проигравших, ни победителей. - Впрочем, я еще когда говорил: ни в чем себе не отказывай, моя маленькая кузина. Негодяй сидел не двигаясь, гадая, кто же из них кого сегодня переглядит, и не делая ни малейшей попытки восстановить попранные границы. Оставалось лишь дождаться, когда эта колючая садовая розочка из секретного заповедника Ее и Его Величеств покраснеет и отступит, в соответствии с негласным правилом номер два. Да, она до сих пор помнила тот случай и что последовало за его словами. А улыбка Мортимера, такая дерзкая и притягательная, лишь сильнее разжигала желание поступить так еще раз. И, вот уж совпадение, Беатрис сейчас не видела ни одного аргумента против. - Ни в чем себе не отказывай, да? На этот раз негласное правило номер два оказалось нарушено. Снова. На щеку Мортимера, как и тогда, легла узкая женская ладонь, однако, на этот раз, второй щеки (и даже уголка рта!) коснулись губы, в отнюдь не сестринском поцелуе. Во взгляде и улыбке Беатрис, когда она снова посмотрела на Мортимера, на этот раз было что-то новое, отличное от уже виденного им ранее. - На случай, если я не смогу сделать этого потом, - пояснила Беатрис, только теперь все-таки смутившись и слегка покраснев. Но только слегка.

Закончила второе прохождение Сарой, для которого я взяла тех же сестру и брата, что показывала выше, поменяв их ролями.

Хм... да, что тут скажешь - и впятером было бы не фонтан сыграть (расчёт же был на 6, но не вовремя Куков свинтил), а уж вчетвером, да ещё учитывая ажиотаж последних недель... не, ребят, отбой. Спасибо за внимание и интерес - в сущности, для меня это всегда было главным. Адмирал, Стас, Negaduck - спасибо за посильный вклад! Хоть это скажу, раз уж до игровых номинаций дело не дошло. Бывает и так. Ещё пару лет назад я бы начал ломиться в ЛС, агитировать, упрашивать, искать новых участников, а оргтема не стояла бы ни дня без нового вброса. Но что-то подустал, видимо)) Да и разработка правил порядком затянулась. Для меня это, конечно, не худший вариант: игра занимает много сил, а сейчас я могу заняться вольным творчеством - может, что напишу? Грустно, что так получилось с первым же (боюсь, и последним) проектом на сайте - не красиво как-то. Но, думаю, в глазах тех, кто меня знает, этот пустяк не перевесит впечатления от прошлых игр. Тему я закрываю (или что там с ней принято делать?) - но мысленно с вами, всё такое. Если вдруг у кого возникнет инициатива провести стратегический проект - звоните, пишите, шлите посылки.

- Я бы тоже, но не успел - к моему большому сожалению. Изготовитель пока работает, можно вино восстановить, если очень хочешь. Но лабораторию надо будет отбить, да. Спешил, поэтому прихватил только сканер, гарпун, кортекс и коммуникатор. Ну и Лизара, конечно. Кстати, куда я его подевал. Веселье сняло как рукой. Он забыл Лизара в теперь затопленной лаборатории. В прозвучавшей снова древнерусской буквы слышалась скорбь всего мира. На предложение воспользоваться изготовителем, Айзек неопределенно махнул рукой. Что-то было в этом неправильное, неподобающее моменту. Бутылке должно явиться неожиданно, как кролику из шляпы, будоража нервы соглядатаев и щекоча небо приступом невыносимой жажды. В ином случае магические свойства вина, как напитка богов, не сработают и всякая целебная природа исчезнет. - Может быть, он спасся? – лицо доктора скривилось в гримасе вины от неловкой попытки подбодрить друга. Плюшевая черепашка значила слишком много для профессора Рэннела, чтобы смеяться над его сентиментальностью, - В любом случае, если ты выронил Лизара, то он где-то поблизости. Надо будет поискать.

- Пока это вообще возможно, - эхом отозвалась Беатрис и, решив что-то для себя, встала с кресла, чтобы подойти к Мортимеру вплотную, наклонилась поближе, позволяя себе с головой окунуться в такую пронзительную синеву его глаз. - Знаешь, временами ты бываешь абсолютно несносным, настолько, что мне хочется тебя слегка придушить или наступить тебе на ногу. Но я не могу желать о лучшем друге, чем ты. Мортимер без какого-либо видимого дискомфорта несколько секунд смотрел в глаза кузине, потом взгляд соскользнул чуть ниже, переместился к плечу и проследовал вплоть до ладошки, опирающейся на спинку кресла недалеко от его головы. За один только сегодняшний день это уже было третье по счету вторжение в его личное пространство. И второе на счету самой кузины. Изучив, по правде говоря, не такую уж и дружескую позицию гостьи, мистер Смит снова поймал взгляд Беатрис и улыбнулся ей так, как делал это раньше, еще не отягощенный размышлениями о собственной скорой смерти. - Всего лишь "слегка"? - в притворном огорчении поинтересовался он, не в силах быть одним лишь прекрасным другом дольше, чем в течении трех минут подряд. - Похоже, где-то мое чертовское обаяние дает сбой... Что же, позицию всегда можно было объяснить маленькой местью. Он не отказывал себе в удовольствии иногда провоцировать Беа словами, провокация в ее исполнение часто выглядела именно вот так. Это была такая их родственная игра в поддавки, где не было ни проигравших, ни победителей. - Впрочем, я еще когда говорил: ни в чем себе не отказывай, моя маленькая кузина. Негодяй сидел не двигаясь, гадая, кто же из них кого сегодня переглядит, и не делая ни малейшей попытки восстановить попранные границы. Оставалось лишь дождаться, когда эта колючая садовая розочка из секретного заповедника Ее и Его Величеств покраснеет и отступит, в соответствии с негласным правилом номер два. *** - Я не очень разбираюсь в магии, - непонятно было, какому из двух открытий стоило удивляться больше, - и первый раз слышу, чтобы огненные маги вообще существовали, но я просто могу чего-то не знать. Тот огонь, который я видела раньше, был демоническим, и он был... совсем не похож, - традиционное пожатие плеч создало новую паузу, - и потом, если Инквизиция сочла, что все в порядке, то зачем мне волноваться? - Таких, как мы, называют "фламменариями". - мисс Смит своим певучим голоском продолжала магический ликбез, правда, теперь она старательно рассматривала носки своих туфель. - И нас в самом деле очень мало. Подобные способности вызывают немало споров, но, в конце концов, их признали допустимыми. Так или иначе, это не то, что зависит от моего или брата желания. Это просто есть. Глупо было бы не использовать, правда? - Значит, ты в чем-то круче своего брата? Так это же хорошо. В следующий раз разгоним всех волков, а его оставим в безопасном месте. Что скажешь? Морин засмеялась, и голос ее разнесся по саду звоном серебряных колокольчиков. - Только в этом. - она вдруг стала серьезнее. - О нет... он все-таки мужчина. И мне не хочется его обижать.