Лидеры

Эйв Бафомет, пришлый могильщик

Имя: Андре Чэрати Андре несколько лет назад приехал в городок и с тех пор работает учителем в местной школе. Мягкий характер не позволяет ему жестоко наказывать расшалившихся детишек, но все равно работа ему нравится. Местные считают его чудаком - Андре частенько засиживается в баре, но пьет там молоко. Сам он объясняет эту странность тем, что высокий моральный облик учителя надо поддерживать, и если пить виски, как все джентльмены, то с этим возникнут трудности. А общаться с людьми в баре приятнее, чем одному коротать время в его холостяцком жилище.

Джоконда Джоконда — как её звали при рождении, сейчас никто, включая её саму, не знает, но так её ласково величал папочка, увлекавшийся творчеством Леонардо да Винчи, — росла на маленьком ранчо. Когда ей исполнилось четыре, её в целом болезненная мать скончалась, не перенеся очередной лихорадки, а в семь она потеряла и отца. Его жизнь унёс пожар, внезапно возникший посреди ночи и слишком быстро охвативший деревянный дом. Отправиться бы малышке, оставшейся наедине с целым миром, следом за недалёкими предками, но тому помешало, что она попала под опеку Однорукого Джо. Чем уж она так приглянулась матёрому разбойнику, неясно, но никто из его банды — и тем более никто чужой — не смел тронуть её даже пальцем. Сам он её тоже совсем не обижал и относился к ней как к родной дочери, которой у него, впрочем, никогда не было. Шли годы — девочка росла, училась стрелять, метать ножи, стоять за себя. Из щуплого дитя она превратилась во властную женщину, что с легкостью перехватила бразды правления в банде, когда Джо погиб во время одного из многочисленных налётов. Те, кто пытался оспорить её главенство, моментально распрощались с жизнями, так что вскоре все внутренние волнения здесь утихли и теперь уже её люди вернулись к прежнему ремеслу. В этот городок Джоконду занесло практически случайно: ей и её людям потребовалось пополнить припасы, и она отправилась сюда на разведку, приказав банде разбить лагерь неподалёку.

Ахига Индеец, предположительно Майя 19 лет

Хм, графончик малость подрезали, или мне кажется?

- Добрый вечер, леди Кристабэль, - негромко произнёс сомниари, с трудом сдерживая улыбку. - Сэй! - обрадовалась Крис, но тут же вспомнила, что она обиделась. Пришлось степенно вылезать из кресла, стараясь не запутаться в пледе, и делать реверанс. - Мессир Илиен, я рада, что у вас нашлось время на посещение моей скромной особы.

Давно не играла в трилогию, а тут захотелось. Вытащила Шепа, которым начала более двух лет назад, уже почти прошла с ним. А вчера создала Шепард для нового прохождения, когда закончу с предыдущим.

Ещё несколько часов назад мысли Донато были заняты исследованиями той любопытной жидкости, полученной от Хэнка, при помощи которой Андреас заботился о своей Семье. Более двух суток суммарных наблюдений не выявили в живых образцах не малейших признаков не только некроза, но и биологический деструкции в целом. Более того, при повреждениях клетки демонстрировали крайне высокий уровень регенерации, сравнимый только с медузами, что делает изучаемые ткани... практически бессмертными. Это так же обеспечивает их способностью, похожей на существование автотрофных организмов длительное время без потребностях в каких-любо питательных веществах извне благодаря хемосинтезу. И сегодня Донато нашёл причину этого явления. В своей собственной крови. Из эритроцитов удалось выделить белковый вирулентный микроорганизм, проникающий в любую встреченную им клетку для подобного результата. Источником заражения являлась, несомненно, бутылка с вином, любезно предоставленная мистером Ротштейном. Жидкость, которую сердце сейчас распространяло в его организме по кровеносной системе. И в данный момент это не имело никакого значения. Донато сидел в кресле и в нетерпении ожидал прихода Андреаса. Сегодня он должен появиться, несомненно. Если же нет, то он, Донато, отправится на его поиски. И найдет, ведь ему нужна помощь, раз их созвали сюда. Андреас имел ответы на все вопросы, он наверняка знал, что следует сделать. Он наверняка знал всё. Доктор был бесконечно счастлив, что ему довелось встретить столь восхитительного человека, и безмерно опечален тем, что этого не случилось раньше. Вся прежняя жизнь казалась фальшью, которой и являлась. Она была лишь пылью в глазах других. Теперь же всё иначе. Из задумчивости доктора вывело лёгкое прикосновение чужих пальцев к его затылку, отозвавшееся мурашками по всему телу. Это он! Донато не сомневался в этом. Когда Андреас обошёл присутствующих и занял полагающееся ему кресло, доктор затаил дыхание, предвкушая звук его голоса. И вкрадчивые слова мужчины звучали неоспоримой истинной и глубокой мудростью в сознании Донато. Разумеется, новые члены Семьи должны выпить кровь дона. Разве могло быть иначе? Это же так просто, Андреас будет удовлетворен. Быть может, Андреас будет доволен им сильнее, если он, Донато, сможет выпить больше других? Если он сможет выпить её всю? Настала очередь доктора, и Андреас приблизил ладонь к его лицу. Когда кровь коснулась губ, Донато понял. Теперь он убедился в своих теориях. Андреас ответил на вопрос. Интересно, на какой вопрос? Он не помнил. И в данный момент это не имело никакого значения. Донато Джованни припал к поданной руке и пил, пил, пил.

- А что теперь будет с этим несчастным? Его смогут вылечить? - Не знаю, милая леди, - честно признался сомниари. - Видимо, тот припадок повлиял на его мозг сильно, а это заключение только ухудшило дело. В Тени он отвечает на вопросы, но его внимание снова и снова возвращается к книге, посвященной усмирённым и культуре Тедаса. Видимо, он перед болезнью изучал этот вопрос. Теоретически его можно вылечить, - скептически продолжил маг, - но для этого нужно новое тело. Перенести его... отблеск, проекцию из Тени в новое тело. Это очень сложная магия духа и, думаю, крови. Так что, тут больше вопрос не "смогут ли", а "захотят ли". Грустный вздох. - Страшный контраст, Крис. То, что стало с ним в реальности, и вполне себе благообразный, начитанный маг в Тени. Немного безумный, конечно, но всё равно.

- ...Так что, вряд ли я в скором времени смогу пить вино, - вздохнул мужчина. - Извини, что так долго возвращались. Являться к тебе в таком неприглядном виде не хотелось. Виноватым он себя, конечно, не чувствовал, но и девушку понять тоже можно, сидевшую без информации целый день. - А реагент твой сработал просто отлично. Мгновенно и дерево, и сильверит прорезал. Кристабэль слушала рассказ мужчины как захватывающую сказку, с широко распахнутыми глазами, и невольно подхихикивала в кулачок над приключениями "представителей трибуна", а услышав похвалу в шутку задрала носик, но тут же посерьезнела. - А что теперь будет с этим несчастным? Его смогут вылечить?

- Сэй, тебя опять ранили? - подскочила девушка, мгновенно растеряв весь официоз. - Что у вас там произошло? Кто напал - охранники? Бандиты? Ну говори же скорее! "Я же говорил!". "Тихо". - Всё в порядке, Крис, никто не напал, - успокаивающе поднял ладонь иллюзионист. - Я уж не настолько плох в бою, чтоб по три раза на неделе получать раны. Поползновения были у охранников винодельни, но связываться с посланниками трибуна не рискнули. А вот наше чувство прекрасного пострадало изрядно. Сомниари пересказал девушке события очередного буднего дня в жизни агента тевинтерской контрразведки. Уделив чуточку меньше внимания "гм" и больше - забавностям, вроде отношений "мифеди" и Фульца. Не забыв и про погоню за бочкой пересказать и обсыхание на берегу. - ...Так что, вряд ли я в скором времени смогу пить вино, - вздохнул мужчина. - Извини, что так долго возвращались. Являться к тебе в таком неприглядном виде не хотелось. Виноватым он себя, конечно, не чувствовал, но и девушку понять тоже можно, сидевшую без информации целый день. - А реагент твой сработал просто отлично. Мгновенно и дерево, и сильверит прорезал.

- Леди, разве можно не найти время для посещения столь ценного агента, что трудится всю ночь на благо общего успеха? - сомниари коротко поклонился. - Явился пред ваши зелёны очи, как только привёл себя в мало-мальски приличный вид. Крис несколько растерялась. Что значит "привел себя в приличный вид"? Неужели... - Сэй, тебя опять ранили? - подскочила девушка, мгновенно растеряв весь официоз. - Что у вас там произошло? Кто напал - охранники? Бандиты? Ну говори же скорее!

Ну что ты там скребешься, не заперто же! - крикнула магесса, решив, что это вернулась прислуга. Скребущийся сомниари удивлённо посмотрел на дверь и хмыкнул. - Однако, здравствуйте, - негромко обратился он к морёному дубу в лучщих традициях их орлейского куратора, начинавшего все тайные вечерниt собрания агентов этими словами. Дверь не отреагировала ни на слова, ни на взгляды. Видимо, нечего ей сказать всяким скребущимся, без орехов являющимся. «Воот! Видишь, Сэй, видишь? Рада тебе, сразу догадалась, кто к ней мог, потому и по-свойски так. Главное - в щёчку лизнуть не забудь!». Энтузиазм духа он не разделял. Чуял полуэльф, что недоразумение кроется здесь. Дверь тихо отворилась, тихо затворилась. - Добрый вечер, леди Кристабэль, - негромко произнёс сомниари, с трудом сдерживая улыбку. И задаваясь вопросом, почему приходится делать усилие, чтобы не нервничать. Откуда лёгкая слабость под коленками. Наверное, всё дело в целом дне беготни, да-да.

Крис уже знала, что трибун, миледи и мессир вернулись, служанка докладывала ей сразу, как кто-то появлялся в холле гостиницы. Девушка воспряла духом, но... Время шло, а никто не спешил навестить леди-алхимика, хотя бы с целью рассказать, как ее препарат прошел полевые испытания. Обидно, да. Кристабэль укуталась в шаль и залезла с ногами в кресло, решив, что никуда не пойдет. Не хотят ее видеть - и не надо, может, она тоже никого видеть не хочет! Незадолго до назначенного времени отъезда на раут он постучал в номер леди Мастарны. Стук в дверь раздался как раз, когда девушка догрызла миндаль и послала служанку за новой порцией орешков. - Ну что ты там скребешься, не заперто же! - крикнула магесса, решив, что это вернулась прислуга.

«Не знаю, Вис, не знаю. Ты уверен, что это вообще хорошая мысль?» - сомневался сомниари. «Уверен. Доверься моему опыту». «Ты и про яблочки так говорил», - скептически заметил сомниари. «И был прав. Сэй. Кто из нас Дух Мудрости, м?». «Ты». «Вот и слушайся». (Проницательность - > успех, 4 из 5) Хмыкнув, Сейферт последовал рекомендации довольного духа, а потом отправился приводить себя в порядок. Как и у эльфа, извести пришлось немало времени, воды и средств личной гигиены. Но под конец всё-таки чувствовал себя чистым. И даже пах нормально. Сейчас даже осутствие запаха вообще - благодать. Пока он отмывался, слуги выполнили его заказ. Самому Сэю идея казалость странной, но Висхет настаивал. Ни его доводы об отсутствии достойного повода, ни какие-то ещё аргументы не смогли поколебать убеждённости духа. Незадолго до назначенного времени отъезда на раут он постучал в номер леди Мастарны.

Если кому не понравилась тема Данте или просто волновались что один трек на персонажа надоест:

А потом присвоил мое изобретение. Правда, полную формулу я ему так и не сказала, пусть сам дорабатывает. Надеюсь, к нему тоже... кураторы... приедут. Сомниари с интересом слушал Крис, даже притих. Только голубые глаза не мог отвести, впитывая каждое слово, каждый кристаллик прошлого, которым она делилась с ним. Редко делились люди тем прошлым, в котором не славные дела. Особенно недоверчивая леди Мастарна. - Не сомневайся, судьба умеет наказывать за такие вещи, - усмехнулся сомниари. - Она его уже наказывает: ведь он потерял такую ученицу, с которой вместе мог бы столько создать. А ты в результате не просто стала алхимиком контрразведки. Ты сама себе показала, что достаточно талантлива и старательна, чтобы с ограниченными ресурсами создавать свои изобретения. А что тебе самой больше всего нравится создавать?

Сомниари внезапно тихо рассмеялся. - Что-то вина не пил, а в философские выси унесло. Извини, я просто последнюю неделю сам размышлял тоже об этом. Ну, а алхимия... Это наука, тут другое, ты права. - На восемьдесят процентов наука, и на двадцать искусство, так говорил наш учитель в Круге. - Глаза Крис затуманились воспоминаниями. - Знаешь, мастер Октав был довольно слабым магом, но алхимиком от Создателя. Он учил нас принципам смешивания элементов и воздействия на них магией и это благодаря ему я увлеклась алхимией настолько, что решила посвятить ей всю жизнь. Тетушка хотела, чтобы я осталась преподавать Стихии в Круге Вирантиума, а я уехала в столицу, учиться. Только вот Второй Советник Валериус Парм и не думал меня учить, и только потому, что я женщина. Он меня даже в лабораторию не пускал, знаешь, как обидно? А потом присвоил мое изобретение. Правда, полную формулу я ему так и не сказала, пусть сам дорабатывает. Надеюсь, к нему тоже... кураторы... приедут.

- Какой такой? - не поняла Крис, так же пристально всматриваясь в синие глаза (проницательность провал). - Алхимикам иногда приходится проводить испытания новых... препаратов. Не скажу, что мне доставляет это удовольствие, но это необходимо. При разработке противоядий, например. - Извини, увлёкся мыслями. Префектово семейство творит зверство - нужен тот, кто сможет дать им отведать собственного лекарства. Например, посадить Лукрецию на месяц-другой в такую же бочку. Справедливо? Пожалуй. Но если этот... каратель, скажем так, будет постоянно служить орудием зеркального возмездия, то для него это бесследно не пройдёт. Рано или поздно он станет таким же, как они. Неспособным ценить жизнь другого. Снова и снова будет творить зло по отношению ко злу - и становиться аватаром всех тех грехов, за которые карает. Сомниари внезапно тихо рассмеялся. - Что-то вина не пил, а в философские выси унесло. Извини, я просто последнюю неделю сам размышлял тоже об этом. Ну, а алхимия... Это наука, тут другое, ты права.

Высказав такую крамольную мысль, Крис испуганно посмотрела на иллюзиониста. Мужская ладонь легла на руку еретички, успокаивающе сжала изящные девичьи пальчики. - Никто не заслуживает того, что это семейство делало с родными и чужими, - негромко ответил сомниари. - Неважно, свободен ты или нет. И хотя я с тобой согласен, что если один безжалостно поступает с другим, то должен быть готов, что однажды придут уже к нему, но... Иллюзионист задумчиво посмотрел через окно на вечернее небо. Вечереть начинало уже рано, и первые звёзды, словно гости на празднике, уже заявились на небо в своих сияющих костюмах. Одна мысль долго не давала ему покоя. С того момента, как он увидел сегодня в Тени Квинта Руфа. - Но кто придёт, Крис? - заглянул в зелёные глаза маг. - Когда ты творишь такие вещи, то это не проходит бесследно для того, кто это делает. Оно меняет и тебя, и твою жертву. Ведь это больше, чем просто убийство в результате защиты себя, близких. Это целенаправленное причинение страданий другому живому существу. Мы - эльфы, люди, гномы - неважно - пришли на свет и выживали благодаря сотрудничеству. Запытывать другого, ломать его - это противоречит природе сотрудничества. Такой человек в результате перестаёт понимать ценность чужой жизни. Убить - милосерднее. К самому себе милосерднее. Мне бы, например, не хотелось, чтобы одна энергичная, трудолюбивая леди-алхимик стала такой.

Ведьма всегда считала, что её салон выглядит достаточно мрачно для внушения посетителям, что потусторонний мир он здесь, он рядом. Теперь же, Оттилия сидела в жуткой галерее, в комнате, где казалось, что это место просто кишит нечистью! Девушка оглядывалась вокруг, стараясь внимательно изучить предметы, чтобы использовать похожее в своем интерьере. Это место вдохновило её. Завороженная, она уставилась на камин, в предвкушении появления Дона Андреаса. Казалось, ожидание длилось вечность, но вдруг пламя затрепетало. Он пришел. Оттилия, не поворачиваясь, элегантно выпрямила спину. В присутствии этого мужчины ей хотелось быть женственной, легкой, порхать вокруг него, отдавая всё тепло и заботу, делать всё, что он попросит, чтобы видеть его счастливым. Она почувствовала его руку на своем плече. Она задержала дыхание, её сердце забилось быстрее, в животе порхали миллионы бабочек. Оттилия посмотрела на него горящими глазами, улыбка играла на её лице. Она хотела приластиться к нему ближе и никогда не отпускать, но он ушёл. Девушка завистливо смотрела на других, пока Андреас, наконец, не уселся в кресло. Можно выдохнуть. Что? Кровь? Оттилия от удивления едва приоткрыла рот. — «Кровь? Если я это сделаю, то он будет любить меня больше?», — девушка склонила голову и наблюдала за действиями Андреаса. — «Я буду к нему ближе. Он будет мне доверять. Я должна это сделать», — словно уговаривая себя, Оттилия сама не заметила, как вцепилась в кресло. — «Моя очередь», — темноволосая девушка, полными восхищения, горящими и влюбленными глазами смотрела на мужчину и приблизилась к его ладони. Тот самый вкус, запах, текстура прелестного вина. Выпить до дна? Дьявол меня побери, как же это вкусно. Кровь, как высококачественный алкоголь даёт прямо в голову и Оттилия старается послушно отпрянуть назад. Мой Дьявол. Мой Господин.

Грустный вздох. - Страшный контраст, Крис. То, что стало с ним в реальности, и вполне себе благообразный, начитанный маг в Тени. Немного безумный, конечно, но всё равно. - Еще ужаснее, что это сделано если не по приказу, то при попустительстве родной дочери. Как она могла так поступить! Знаешь, префект и его семейка заслужили, чтобы с ними проделали все то, что они делали с другими. Даже с рабами! Высказав такую крамольную мысль, Крис испуганно посмотрела на иллюзиониста.

- Сэй! - обрадовалась Крис, но тут же вспомнила, что она обиделась. Пришлось степенно вылезать из кресла, стараясь не запутаться в пледе, и делать реверанс. - Мессир Илиен, я рада, что у вас нашлось время на посещение моей скромной особы. Иллюзионист несколько удивидся прохладному приветствию, забыв даже про дары. Ну, подыграем леди. «Очень меня рады видеть, да, Висхет?». «Ничего ты не знаешь, Сейферт Илиен», - подумал дух, но этой мыслью делиться не стал. Пусть сам набирается мудрости, не всё же за него делать? Уютное пледовое убежище. Официальное приветствие. Он чем-то обидел её? Но чем? «Нашлось время»? Ах. Вот в чём дело. - Леди, разве можно не найти время для посещения столь ценного агента, что трудится всю ночь на благо общего успеха? - сомниари коротко поклонился. - Явился пред ваши зелёны очи, как только привёл себя в мало-мальски приличный вид.

Возможно, все дело в идиотском наряде Леди. И где ее брутальные очки? Это полная безвкусица, Капком. Я тоже уловил что-то странное. Он будто меняется с каждым новым скрином. Вот здесь, например, он очень похож на себя самого из 4 части.

Апартаменты трибуна, 7 фрументума, около 18:00 Он долго отмывался в пустом трибунском номере. Измылил кусок мыла и извёл несколько флаконов пены и масла. И всё равно, казалось, вонь неистребима. Он так не тёр себя с тех пор, как отмывался после собственной оплошности в одном не самом приятном деле. Из ванны выполз через час, накинул халат и потащился в спальню. До раута ещё часа три, можно не торопиться. Кровать перестелена. Но за сегодняшнюю ночь она перевидала много. Седой снова здесь ночевал. Вздохнул и вышел на балкон, стянув с разноса пирожок и яблоко. И что он в нём нашёл? Нет, Пол, конечно же, прикольный. Но он же старый. Хотя, и шеф немолодой. Размышлял Эли между капустной начинкой и румяным боком яблока. Мимо пролетели горланящие чайки, жадно посматривающие на съестное в руке эльфа. У них любовь? А что это вообще такое - любовь? Это как в тех скучных орлесианских романах, где дамы плачут, лорды страдают, а шевалье выходят на дуэли на протяжении тысячи страниц? Это же полный мрак. Пирожок закончился. Недовольно прокричала над головой прожорливая чайка. А Элахиль пошёл за следующим. Да, бросьте! Вы все с капустой что ли?

- Рада, что эпопея с бочкой наконец закончилась. Голубые глаза, помнившие всепожирающее ничто во взгляде Криспа, устало, но спокойно встретили обсидиановые очи. - Согласен с вами полностью, миледи, - усмехнулся сомниари. - Боюсь, не скоро смогу притронуться к вину. Обратная дорога прошла в усталом молчании. Но воздух между ним и энтропом был чист, а отношения отдавали какой-то новой свежестью - и, наверное, более в прямом смысле, нежели переносном.

- Да, миледи, пора бы нам возвращаться. Не так я себе, конечно, это дело представлял, - покачал головой сомниари, трогая легонько бёдрами коняшку. Льдистые глаза вежливо остановились на собранном мраморно-белом лице. - Как вы, миледи Борза? Спутница иллюзиониста разбирала поводья. Пожалуй, излишне тщательно. Со стороны вполне могло показаться, что она колеблется дать ответ. Но когда встречный взгляд встретили черные омуты голос ее звучал ровно и отрешенно: - Рада, что эпопея с бочкой наконец закончилась. Пожалуй, и впрямь рада. Не дело для миледи ее положения заниматься подобной грязной работой, пусть вся грязь в прямом ее смысле и досталась сопровождающим.

Как провести полдня без пользы: лайфхак для оборотней В результате он всё проспал. И настроение было какое-то подозрительно легкомысленное. И он даже выглянув в окно увидел не смыслы и возможности, а просто море. Ну, то есть после того как случайно столкнул с подоконника хрустальную вазочку, поперхнулся, в который раз изумился, как этим вообще пользуются, и почувствовал, что надо это изумление вынести на какой-нибудь простор, а то в комнате что-нибудь сейчас погнется от случайного применения духовной магии покалывающими от маны пальцами. На просторе все было по-прежнему. Там было высоко. И солнце слепило. И потому, когда он присматривался и творил заклинание в первый раз, оно развеялось солнечным светом, окружив его на пару мгновений аурой из солнечных зайчиков. Ну нет уж, хватит, он в этой гостинице всё не мог перестать левитировать, во всех смыслах. А надо было заземляться, браться за дело, что-то творить. Руки чесались… Как позже выяснилось, чесалось какое-то другое место. Когда стая белых чаек ломанулась вдоль побережья, разглядывать достопримечательности, и первым делом чуть не улетела слишком далеко в море от радости и общего обалдения. Вскоре птицы обсели крышу прибрежной имперской таверны — для тех, кто попроще. В ней, сидя у распахнутых настежь навстречу морским волнам ворот дощатого строения здоровые мужики, с виду рыбаки, что-то пели. День только начинался, но у кого-то наступил уже обед. Кружки пива охлаждали натруженный утренней ловлей на море плечи, стукались гулко и звонко, в зависимости от наполнения, о прочные столешницы и нестройно сопровождали славление Андрасте святой, спасительницы и невесты Создателя. Глава артели, впрочем, не присоединился к распеванию на трезвую голову простенького хорала: вероятно, чем ближе к власти находился человек, тем больше претензий у него могло найтись к некоторым высказываниям приснопамятной замужней невесты. Глава развалился на солнышке и подсчитывал в памяти грядущий барыш от улова. Пока белые пернатые рыбоеды разинув клювы слушали стройный хор голосов, глава артели лениво материализовал в руке камень и швырнул в одну из птиц, некрасиво выразившись. Стая поднялась с обиженным криком и ретировалась. Не было благости в этом поступке, не было. Зато мужик метко швырял камнями. Почти попал… Если бы не природная ловкость оборотня, быть бы ему нынче с подбитым глазом. Когда стая немузыкально орущих чаек пролетела над балконом номера мессира Оптата (кубический произвол) и нечаянно нагадила на перила, Пол все же решил, что достаточно изучил архитектуру северной приморской гостиницы и вернулся в свои апартаменты.

Кристабэль проснулась ближе к полудню. Служанка доложила, что почти все постояльцы разъехались по своим делам. Ну вот, проспала. Пару часов алхимик добросовестно разбирала вчерашние покупки. Еще сколько-то времени потратила на приготовление основ под всякие зелья, но уже без прежнего энтузиазма. Ближе к обеду девушка слегка обеспокоилась, по ее мнению, столько времени на винодельне делать было попросту нечего. От обеда Крис отказалась. Время шло, никто не возвращался. Беспокойство леди Мастарна усилилось. Она то порывалась бежать на конюшни, чтобы поехать на винодельню, то возвращалась на террасу, в надежде, что коллеги вот-вот возвратятся сами. Требовала чаю и тут же отменяла распоряжение. Бралась за чтение и отшвыривала роман. "Как жаль, что я не курю." Приближался вечер...

Не считая Кредо, тайного противостояния, единого сюжета, историчности (любого спартанского солдата, уронившего щит, в лучшем случае бы изгнали в худшем убили бы на месте, а тут царь Леонид ради зрелищности Капитана Америку косплеит, и глефой Келебримбора из Shadow of War персов рубит со словами "строй для мудаков"), сплава прошлого и настоящего и самих ассассинов. Yup, совсем ничего не изменилось, особенно если вспомнить тройку или же трилогию Эцио. Я не вижу здесь смеси фантастики и реальной истории. Я вижу откровенный треш в псевдоисторических декорациях. А Ассассин никогда таковым не был. Даже в, простигосподи, Синдикате AC было больше чем здесь.

Паразитирование на франшизе. Как по мне, игра бы только прибавила, если бы это был самостоятельный проект про Грецию и ее мифологию, без всяких предтеч с их артефактами, анимусов, и ассассинов.

Да я и так знаю почему он RPG. Кое-кому лавры Ведьмака покоя не дают, как семь лет назад всем не давали покоя лавры Скайрима, и все массово пилили абсолютно унылый и пустой опенворлд. Не понятно мне зачем из Ассассина RPG лепить, вместо того, чтобы запилить уже отдельную подсерию. Все равно никого крупного в исторической нише помимо Ассассинов нет и не предвидится. Да-да, я хейтер и нетруфан, а Одиссея будет АВЕСОМ, без вас знаю.

- Но кто придёт, Крис? - заглянул в зелёные глаза маг. - Когда ты творишь такие вещи, то это не проходит бесследно для того, кто это делает. Оно меняет и тебя, и твою жертву. Ведь это больше, чем просто убийство в результате защиты себя, близких. Это целенаправленное причинение страданий другому живому существу. Мы - эльфы, люди, гномы - неважно - пришли на свет и выживали благодаря сотрудничеству. Запытывать другого, ломать его - это противоречит природе сотрудничества. Такой человек в результате перестаёт понимать ценность чужой жизни. Убить - милосерднее. К самому себе милосерднее. Мне бы, например, не хотелось, чтобы одна энергичная, трудолюбивая леди-алхимик стала такой. - Какой такой? - не поняла Крис, так же пристально всматриваясь в синие глаза (проницательность провал). - Алхимикам иногда приходится проводить испытания новых... препаратов. Не скажу, что мне доставляет это удовольствие, но это необходимо. При разработке противоядий, например.

Вот и я о чём) Надо игры дождаться, в трейлере все не покажут. Леди ну явная Оливия Уайлд)

Аврора Джованни спокойна, сдержана и деликатна. Она не напоминает ту богему, гедонистическую даму, падкую на развлечения и удовольствия, запретные или нет: что-то в глубине души призывает ту относится ко всему происходящему с неким уважением. Восхищением. Больше нет непонимания или страха, потаенного и скрытого, что нахлынули во время мессы. Больше нет неумелых попыток отшутиться и отмахнуть наплыв серьезности, так тонко граничащей с гротеском. Только ожидание, судорожное и сжигающее изнутри. Ожиданием действия. Ожидания начала. Она пыталась скрыть это - этот едва уловимый судорожный вздох, когда Андреас появился в комнате. Она заметила сразу. Почувствовала, словно сила его личности буквально взывала к чему-то внутри. И Аврора, не ведая себя, подсознательно подавалась вперед, словно податливая аудитория на концерте. За эти несколько дней Аврора Джованни изменилась. Пускай это не видно, но уловимо в ее действиях и словах. В ее манере говорить, в ее взгляде. Она чувствовала себя живой. По настоящему живой. Она невольно сглотнула, наблюдая, как холодная сталь рассекает податливую плоть, как начинает капать темная жидкость; и каждая капля, случайно опавшая на пол, грозилась остановить ее сердечко навсегда. Те мгновения, что потребовались, прежде чем очередь дойдет до нее, были кошмарными. Неопиусемыми. Ей хотелось внимания этого человека, ей хотелось доказать ему, что она была лучше остальных. Потом, если пройдет туман, затмевающий ее разум, она поймет, что что-то не так. Но не сейчас. Нет. Сейчас Аврора Джованни с удовольствием потакала своим странным, нелогичным, иррациональным порывам, принимая то потаенное безумие, которого стыдилась. Она сжала ладошки в кулачки, хрустела костяшками и безвольно ожидала своей очереди. Смиренно и послушно. Силуэты, стертые временем, истлевшие, надменно наблюдали за ней, подобно величественным судилищам, словно решая, пускать ли грешника в ад. Ведь известно каждому дитю Христову: Господь карает нас за наши грехи. Аврора всегда боялась бога, но не теперь. Под началом Андреаса, ради его, она готова была отправиться прямиком в Ад, обречь свою душу на проклятие. Ради него. Можно было слышать это. Тихий, еле уловимый стон, когда Андреас поднес окровавленную ладонь к Авроре. Джованни с радостью прильнула к открытой ране. Кровь была лучше любого опиума. С каждой каплей ее, vitae, она ощущала себя живой. Ее сердце билось судорожно, рвано, и по телу медленно, вяло растекалось забытое после долгих лет внушений и страха тепло. Нужно было отстраниться, послушно, как того требует этикет, как того требует безмолвное осуждение. Но она не могла: ей хотелось еще и еще. Судорожно обхватив бледными ручками холодную ладонь Андреаса, пачкая их в крови, она словно боялась, что он уйдет от нее. Словно? Воистину. Время расставит всё на свои места. Больший из вас да будет вам слуга.

Ничего не знаю, крупным планом Леди - oompf.

Это… звучало неправильно. Йохан, слушавший и взиравший на происходящее с эмоциональной палитрой манекена в модном ателье, скользнул взглядом по трём перепачканным в крови серебряным кинжалам на столешнице; по гобелену, который как ни он ни вглядывался, всё так же оставался лишь изорванным полотном; по Андреасу, кожа и плоть которого напоминала иссохшего кадавра, который по грустной иронии судьбы вполне вероятно при жизни был весьма и весьма привлекателен. Как интересно; по большей части, у людей в его глазах всегда были особенные, уникальные уродства и изъяны. Кто-то был просто смертельно бледным и с запавшими щеками; у иных весь богатый внутренний мир тащился за ними по полу из распоротого брюха. В случае Андреаса, однако… его внешность было поразительно схожа со внешностью Стефано – пускай и последний казался чуть менее привлекательным для иссохшего трупа. Испить крови дона… что-то в формулировке старшего в Семье отзывалось подозрением в кристально чистом рассудке улыбающегося Йохана, который вёл себя абсолютно вежливо, но что-то уголок рта нервно дёргался. Это было нормально? Это не звучало нормально. Но разве ему об этом судить? Источник загадочных сил… те видения, что возникли в его голове за мгновения до столкновения с автомобилем китайцев? Или тот жалобный хруст в плече крысолицего, когда он как следует его сдавил? Он и прежде был отнюдь не слабаком, но Йохан медленно кивнул самому себе: присутствие новых сил было очевидно. И это случилось… …аккурат после той мессы. Светловолосый Джованни моргнул, когда Андреас одним лёгким движением рассёк собственное запястье. Высушенная плоть разверзлась под лезвием клинка, обнажив поразительный для подобного тела рубиновый поток, от одного лишь дразнящего запаха которого рот наполнился слюной. Украдкой бросив взгляд на своих компаньонов, сидящих в иных поеденных молью креслах, и их глаза… Уголок его рта нервно дёрнулся. Йохан не уверен, что люди, достигшие смысла всей своей жизни, смотрели на вышеупомянутый смысл так, как сидящие рядом с ним люди смотрели на Андреаса. Что-то… что сложно было описать, некий отклик. Но он? Кроме, весьма очевидного, уважения к старшему члену Семьи… мужчина не чувствовал ничего. Он что-то упустил, что-то сделал не так? Казалось, он вновь оказался в школе, опоздав на половину урока и украдкой пробравшись в класс на перемене – лишь для того, чтобы не понять ни слова из того, что его товарищи шустро записывали в тетради и понимающе кивали. Это… пахло проблемами. Но поразмышлять над всём букетом потенциальных проблем у него роскоши не было – прямо перед его лицом в этот момент оказалась рассечённая кисть Андреаса. Казалось, он видит каждую трещинку, каждое обнажённое волокно высохшей плоти. Йохан улыбался. И, с неизменной своей улыбкой, Йохан почтительно поклонился и коснулся губами предложенного «вина» в столь вульгарном поцелуе. Восхитительный вкус самой божественности не стал хуже от истинного облика источника – да и так уж ли было важно, что древо с золотыми яблоками росло на устланной трупами почве? В конце концов, земля от них становилась лишь плодороднее. Он видел это собственными глазами. Жаль лишь, что кроме экстаза он не чувствовал и сотой доли того, чтобы сверкало в глазах его товарищей. Проклятие… или благословение? А было ли это так уж важно? Время расставит всё на свои места. Больший из вас да будет вам слуга.

Важно же ещё, в каком контексте мы видим этих хрюшек, поглощающих мабари. А я думаю, что они именно едят, уничтожают, потому что это царство Кошмара, где лишь страх, смерть и распад. И это область Тени, куда мы попадаем из Адаманта (из крепости с богатой историей), в которой - страхи людей, преимущественно связанные со скверной и мором. И эти хрюшки, я считаю, олицетворяют мор, или скверну, или пустоту - что-то типа того. Они пожирают мабари, которые, я считаю, олицетворяют Ферелден. Это то, чего боялись люди, их страхи, собранные Кошмаром и представленные в таком вот незамысловатом виде. А гномы... Ну, если это действительно гномы, то тоже неудивительно и вполне вписывается: откуда приходят мор и скверна? Из гномьего царства. Так люди думают. А уж Кошмар просто отражает эти мысли, страхи. Вряд ли ему (Кошмару) интересно сотворение кого-то или чего-то. И, он понимал, вряд ли он этим кого-то напугает. А вот мор из-под земли напугает.

19 марта 1929 года, 23:00, галерея "Forgotten Worlds" Новые члены семьи Джованни сидели в тёмной комнате, освещённой одним только лунным светом, пробивавшимся через окно. Они расположились в удобных креслах и были окружены многочисленными предметами роскоши. Массивный письменный стол был украшен многочисленными узорами и на нём лежало три серебряных ножа, в углу комнаты был расположен камин с мощной решёткой, привинченной к полу. Всё вокруг было погружено в полутьму, но один из объектов интерьера лунный свет выхватывал особенно чётко - огромный гобелен, подвешенный на стене и изображающий тринадцать людей, сидящих за столом и принимающих трапезу. Одни лица были изображены довольно чётко, другие же были истёрты временем почти что до полной неопознаваемости. И все, кто бросали взгляд на гобелен ощущали ледяные мурашки, ползущие по их спине. Спустя томительные минуты ожидания, в комнату тихо вошёл Андреас. Какое-то время он просто изучал гостей, а после тихо приблизился к ним, проходя мимо и касаясь каждого кончиками пальцев, проводя то по одежде, то по волосам. И абсолютно каждый испытал в этот момент невероятно сильный эмоциональный отклик. Для кого-то он был неоспоримым и харизматичным начальником, для кого-то абсолютным примером для подражания, а для кого-то - самым прекрасным существом в целом мире, которое затмевает собой всех любовников вместе взятых. Но все отклики объединяло одно - не было ничего, на что не готовы они были пойти чтобы исполнить его волю. Убить? Отдать свою жизнь? Да что угодно. Завершив обход, Андреас занял отнесённое в сторону камина кресло, закидывая ногу на ногу и складывая ладони на бедро. Когда он заговорил, его тихий и размеренный голос был подобен сладкой песне сирен: - Теперь настало время открыть вам истинный источник ваших новых сил...равно как и природу вашего повышения. - он сделал короткую паузу, обводя всех присутствующих взглядом. - В нашей семье существует традиция - все, кто по-настоящему входят в семью пьют кровь дона. После этой церемонии их лояльность нерушима и им можно доверять довольно деликатные дела. В этот момент Джованни откинул лацкан пиджака и извлёк оттуда под лунный свет серебряный кинжал. Поднявшись с кресла, он рассёк свою ладонь и из разреза стала неторопливо проступать тёмная кровь, медленно затекающая на пальцы. Первым он подошёл к Йохану, поднося ладонь к его губам. И ровно такая же участь ожидала всех остальных.

- Пожелания мессира трибуна будут выполнены, мессир куратор, - доложил командир отряда Сейферту и пошагал к своей лошади. - Командир, - окликнул жандарма сомниари, одновременно призывая Тень, - это очень ответственное задание, личный пленник трибуна. Беречь как зеницу ока. К нему имеют доступ только мессир трибун и его кураторы. Кураторы - только по предъявлению верительной грамоты. Никто другой. Никто, командир. Устное уточнение было укреплено мощным магическим посылом, что приказ трибуна важнее даже нового издания Песни Света. Да и в пленнике чувствовалось что-то благородное, важное. Настолько ценен этот пленник, что за его потерю даже децимация будет слишком мягкой карой. (Магия иллюзий -> успех) - Мессир Илиен, вы едете? Сейферт тоже с сожалением проводил комфортабельную карету. Нет, Краснопёрка - шикарная лошадка, но что-то он за сегодня набегался. Ни бокальчика вина, ни чашечки шоколада. Как-то там Крис сегодня? Наверное, целый день посвятила своим алхимическим приобретениям. Слава Митал, что она избавлена от всего этого буквального и фигурального дерьма. Но от задумчивого куратора по шпионажу и "гм" не ускользнула необычная эмоция на лице миледи. Он не смог однозначно её идентифицировать. Устала? Расстроена? Обеспокоена? Это знала только она сама. - Да, миледи, пора бы нам возвращаться. Не так я себе, конечно, это дело представлял, - покачал головой сомниари, трогая легонько бёдрами коняшку. Льдистые глаза вежливо остановились на собранном мраморно-белом лице. - Как вы, миледи Борза? (Бдительность -> успех, 4 из 5)

Провожая взглядом карету, Калинда чувствовала.. разочарование? Или недовольство? Неясное чувство явно было направлено внутрь, на себя, но причина его отчего то настойчиво ускользала, как солнечный зайчик, убегающий по мягким коврам от игривого котенка. Может от того, что промолчала, не удовлетворила свое любопытство? Или от выпавших на ее долю "приключений", столь грубых, неопрятных, порой отвратительных, не идущих в сравнение с кулуарными интригами за власть - тоже грубых, неопрятных и порой отвратительных, но разительно других, не оставляющих после себя острое желание последовать примеру иллюзиониста и с головой нырнуть в соленые воды, лишь бы смыть эту грязь. Женщина едва слышно вздохнула. Взгляд посуровел. - Мессир Илиен, вы едете? Пошедшую по ледяной броне трещину спрятали за беспристрастным голосом. Никто. Никогда. Не увидит. В этой надменной властной змее не было места слабости.

Далека мафия твоя. Далека, дика и пустынна. Эта даль и глушь флейма Не для слабых душ. Далека мафия твоя... О, мафия, мафия Ролевая даль Ночные похождения, Активная роль. Тяжёлая плата, Смешная цена. Тут, главное, интрига Была бы цела. И, конечно, мне дорого где-то То, что эта интрига сохранена. Ла-ла-ла Ла-ла-ла Ла-ла-ла Ла-ла. Вот такие дела. Быстро запишешься - раньше помрёшь. Тише едешь - вряд ли до записи доедешь. Так играй - не трусь, Будь что будет пусть, А что будет - дальше поймёшь. О, мафия, мафия Ролевая даль Ночные похождения, Активная роль. Тяжелый баланс, Смешной балласт. Тут, главное, интрига Была бы цела. И, конечно, мне дорого где-то То, что эта интрига сохранена. Ла-ла-ла Ла-ла-ла Ла-ла-ла Ла-ла. Вот такие дела. Впереди ещё полигры. Позади уже полмафии. Помолись мастерам, Сколько есть их там - Впереди ещё полигры.

Ребята, вы меня убиваете. То им Бекинсейл старая, то у Гадот спина некрасивая. Офигеть теперь.

Её незабываемые вздохи и ахи.

Презираю себя за темпы, которыми читаю. 25. Книга, герои которой наделены суперспособностями Kim Liggett, Blood and salt. Отличная, отличная книжка. Книжка, которая начинается тем, что за семейным столом семнадцатилетней девице (она же главная героиня) мерещится труп висельницы, не могла не покорить мое сердце. Дальше - больше. Мать семейства, оказывается, выходец из деревни, скрытой в гуще кукурузных полей (вы поняли, да? я потом не удивилась, узнав, что любимый автор Ким - добрый дядя Стивен Кинг), а населяют деревню, ни много ни мало, члены секты, основанной прабабкой ГГ без малого пять сотен лет назад. Прабабка славилась невозбранным доступом к бессмертию и бесконечным запасам золотишка, а еще, разумеется, поистине ведьмовской красотой. Такой комплект никак не мог не привести к личной драме, последствия которой потомки расхлебывают и по сей день. Каждое солнцестояние они выбирают пару из потомков прабабки и ее погибшего возлюбленного, чтобы ребята прошли сквозь кукурузу и поняли, смогут ли их тела стать сосудами для реинкарнации пятисотлетних душ. Так себе судьба, конечно, но, с другой стороны, остальная деревня верит, что в награду получит бессмертие, а пострадать ради бессмертия целой общины - большая честь. Так вот, тадададаммм! - мать семейства, оказывается, тот самый избранный сосуд. И ввиду большой милости прабабки, ей разрешили пожить вне общины и вырастить детишек. Но ничто не вечно, поэтому в один не особо прекрасный день мать исчезает, оставив детям сумку золотишка. Сложность в том, что Эш (сестра, видящая мертвую девушку) уродилась со зловещим даром проводника, периодически ловящего флешбеки зловещей драмы прабабки и ко. И полна решимости поехать в общину, уговорить жителей отпустить маман (лол) или, на худой конец, сбежать с ней. К тому, что это община культа возрастом в пять сотен лет, она относится вообще спокойно. А ее брат Рис, напротив, все пытается рационализировать и убежден, что нужно хватать бабло и убираться как можно дальше, попутно звоня 911. Ну, понятно, кто победит в этом споре. По дороге в общину Эш встречает парня. Последний, разумеется, родом из общины, как окажется позднее. И, разумеется, между ними возникнет химия. Справедливости ради - химия между ними действительно возникает. Искра, буря, безумие, вот это все. Вот в таких вот довольно безнадежных условиях бедняжке приходится разбираться с ситуацией и пытаться спасти мать, брата и свой собственный рассудок. И, раз уж я начала говорить о хороших вещах, давайте перечислю все разом, потому что пересказывать сюжет дальше особо нет смысла. Во-первых, уже помянутые мной love issues. Написанные очень круто и выразительно, несмотря на то, что первый поцелуй у героев случился во второй половине книги, а первый и единственный секс и вовсе ближе к концу, причем носил очень ритуальный и символический характер. Во-вторых, очень симпатичный брат героини, с которым связан внезапный в хорошем смысле вотэтоповорот в финале (ну или невнезапный для тех, кто не болеет синдромом хлебушка, но это не я). Он весь такой подавленный и растерянный, отдаляющийся от сестры, поскольку не замешан во всем этом алхимическом безумии, разрывающийся от злости на нее (ведь из-за нее они оказались в руках культистов) и беспокойства за нее же и мать. а, еще он влюбляется в славную местную девчушку и пытается спасти и ее за компанию. В общем, драма у братца вышла на славу. В-третьих, книга написана очень ярким и богатым языком. У автора охренительный словарный запас. В-четвертых, антураж. Утопичная деревня, в которой живет община, ее жутковатые традиции, описания тканей, фактур, цветов и запахов (последним уделяется вообще много внимания) - и вокруг всего этого шумит зачарованное кукурузное поле. В-пятых, великолепная литературная крипота. Призрак мертвой девушки, идущий параллельно героине вдоль книжной полки, не отрывая взгляда сквозь ряды корешков. А следом с характерным звуком волочится веревка. Девушка, умирающая посреди праздника, потому что кровь стала покидать ее тело. ГГ, обнаруживающая себя после очередного флешбека на краю кукурузного поля, обнаженной, покрытой грязью и кровью, с ножом в руке. В общем, визуализация на уровне. И, если бы кто добротно экранизировал эту историю, я бы заплатила за просмотр не единожды. В-шестых, достаточно неплохой сюжет, в котором до самого конца непонятно, будет ли иметь место ожидаемый поворот и чем вообще закончится. Резюме: качественная во всех отношениях история с призраками, сектантством, кукурузой, алхимией и магией крови. Кстати, читать-то я начала, потому что этот тайтл мне выдали как схожий с Accident Season. Сходства я ни разу не нашла, потому что книги Мойры для меня все еще не про крипоту, а про магический реализм, совершенно разные вещи, имхо, но ни о чем не жалею. Там еще вторая часть есть, Heart of Ash, которая ждет меня вот прямо с завтрашнего дня. Надеюсь, дочитаю ее до конца года, лол.

Имя: Лидия Гжезински Профессия: Хозяйка салуна, который унаследовала от мужа, и немножко бордель-маман, если считать "борделем" двух весёлых вдов не первой свежести и обычно соответствующую им по возрасту клиентуру. Семейное положение: вдова. Черты характера: Не даёт буянить в салуне. В случае, если вежливый посыл к буянящим ("идите сношать своих матерей в другом месте, дети кобыл!") до буянящих не доходит, обладает большой коллекцией аргументов калибром покрупнее и не стесняется доставать их из-под стойки. Любит котиков. Вышивает в то время, когда не упражняется в стрельбе и не стоит за стойкой (то есть несколько часов в неделю). Обладает специальным диванчиком для падений в обморок. Возраст: 37