Лидеры

Читающий эти строки знай, ты хороший человек и заслуживаешь быть счастливым! :)

Прочие кампании делают игру с социалкой - фууу, мракобесы, недочеловеки, горите в аду! Поляки - да они же точно знают, чего мы хотим! Социалка это же замечательно! Двойные стандарты такие двойные. А потом люди удивляются лутбоксам, микртранзакциям и прочему дерьму. Мы его сами поощяем, господа. Вот таким вот отношением. Когда я создавал эту тему - Кибер был для меня самой ожидаемой игрой, я надеялся получить для себя что-то вроде первого Ведьмака, но с графеном. Сейчас у как то грустно.

"Гордость Бонденбурга", где-то над океаном, настоящее время. В очередной раз зайдя навестить Фридриха, внимательная девушка обнаружила, что что-то изменилось. Некоторые вещи были будто подвинуты, изголовье кровати медведя примято, а в лапе он сжимал запечатанный воском конверт. Штамп на печати гласил - "MWRX". Это была печать Императора, которую в Минуоне уже давно никто не видел. Заинтригованная, Лиана отложила момент вскрытия письма до общего собрания. Текст в конверте гласил: " Мои дорогие друзья! Начну с извинений - похоже, мои действия привели к тому, что мы все оказались в весьма неловком положении. Мы затеряны над океаном в шестисотметровой лодке - романтично, если вдуматься, однако в то же время и жутко. Однако более жутким является тот факт, что вся окружающая нас роскошь существует с единственной целью - стереть с лица земли Императорский дворец в Кёрнивале, который отстроил ещё мой прадед. До недавнего времени у меня не было ни малейшего представления о том, как именно заговорщики попытаются это сделать. Обрушение летательного аппарата таких размеров казалось невероятным.. Однако мной оказались недооценены как масштабы заговора, так и яркость блеска ультарианского золота. Впрочем, обо всём по порядку. Череда покушений, начавшиеся сразу после войны, не затронула меня - но многие близкие, преданные мои сподвижники пали от рук убийц. Меня вынудили скрыться. Они хотели, чтобы Император Минуона в страхе забился под землю, в трухлявое дерево, сгинул глубоко под водой - но мои предпочтения в выборе укромного места оказались далеки от их ожиданий. Оказалось куда проще спрятаться среди обширного сонма минуонских министерств, столь любезно разведённых моим дорогим (а порой, мне кажется, чрезмерно дорогим) Клаусом, чем даже в самой глубокой и тёмной пещере. Тень разношёрстной публики укрывала меня у всех на виду средь бела дня неизмеримо лучше, чем тень ночная. Наблюдения из этой, дневной, тени, подарили мне немало интересного. Так мною был выяснен факт, что наше любезное Алое Солнце финансируется напрямую из Ультарии, нашим главным конкурентом. Они давно хотят взять под контроль горные перевалы, чтобы мы платили им пошлину за собственные товары, ввозимые через них. Умный ход, учитывая то, что завоевать нас они всё равно не в состоянии, а назначению их ставленника главой нашей державы мешает сам факт существования моей скромной персоны. Их оплату берут не только наши уважаемые креслопросиживальщики, но и любезная леди Анна, что стало для меня, не скрою, совершенным сюрпризом. Она так умело лавировала между нами, людьми и фурри, пока мы вгрызались друг другу в глотки, что вышла единственным и естественным победителем из нашей с вами войны; мы были дураками, не замечая, что её природный талант расцвёл благодаря покровительству опытного интригана. Справедливости ради, волновало это нас в то время куда меньше, чем стоило. Шифр на шее юнги - никакой не шифр, а обычная метка каторжанина - номер шахты, штольни и срок. Ума не приложу, за что тот мог получить 15 лет, а сам он уже не расскажет, но история, мне видится, была презанятная. Когда мне стало очевидно, что вся команда - это каторжники, бандиты и фанатики, действовать стало крайне опасно, но столь неожиданная для меня эвакуация сыграла нам на руку, а большинство потенциальных жертв счастливо покинули борт. Что ж, приличия соблюдены, пора перейти и к финальной части! Часть из нас, дорогие друзья, осталась на корабле не только и не столько потому, что не успела эвакуироваться. Эта часть осталась, чтобы, управляя нашим птерозавром, осуществить первоначальную задумку. Но штурвал оказался сломан, и мне в голову пришёл несложный вывод - какая-то возможность влиять на курс у них сохранилась! Без этого юго-восточный ветер, благодаря которому в нашей прекрасной стране и образуется такой мягкий климат, конечно, вынесет нас к горам, но там они смогут рассчитывать разве что на спуск лавины - никакой драмы, никакого вызова. Одним Закатным Кошкам известно, что должно начаться после взрыва. Я подозреваю, что Верховный Жрец Алого Солнца лично следит, чтобы его подчинённые не сбежали или не были перекуплены. И он доследится, мои любезные; Ультариане, на чьи деньги устраивается банкет, наверняка послали лучшего из своих людей; А ещё им наверняка требуется кто-то, сведущий в механике. Давайте примем эти предположения за факты и будем исходить из них; Некоторые из Вас, мои друзья, тоже, я уверен, обладают некоторыми талантами, которые будут нам весьма полезны. Я же, со своей стороны, буду искать улики, говорящие о причастности к заговору. Когда круг подозреваемых столь узок, это лишь вопрос времени. Когда нас найдут - а у меня нет оснований полагать, что произойдёт это нескоро, предлагаю совместными усилиями.. " на этом письмо заканчивалось. Ближе к концу его автор явно начал спешить, и закончить не успел, но даже то, что осталось, вызвало у министров самую разнообразную реакцию.

Спяяяят усталые министры, спяяяят, И Чешир спать ложится, Его улыбка ночью вам приснится, И скажет: «лапку на счастье дааай»... Муррус мурлыкал под нос переделанную старую мамину колыбельную. Что она, что мама Мирры часто напевали её, когда маленькие Мур и Мир ночевали друг друга. А потом они и сами порой в теплые лунные ночи, как сегодняшние, мурлыкали её, когда день не задавался и хотели подбодрить друг друга. Неожиданно ласково и чуть-чуть грустно бывший учёный-инженер, лейтенант разведки, министр душевных секретов мурлыкал теплую песенку на палубе потрепанного дирижабля. Перед его глазами были песочные часы Императора, и песок из них медленно утекал.

Курительная Юлий вошёл в помещение вместе со своими спутниками, достал из кармана свою самодельную трубку, изначально выдолбленную из куска древесины во время одной из засадных операций, а после окончания войны тщательно зачищенной и покрытой лаком. С ней было связано множество тёплых воспоминаний, и Юлий с любовью называл её "Алекс". Взяв немного Эдди, Юлий затолкал его в Алекс и раскурил трубку. Сидя в кресле, он наблюдал за своими спутниками, всё ещё беседовавшими о чём-то и думал о последствиях смешения доз съеденного Эдди и выкуренного Эдди. Помнится, лет десять назад, в разгар войны, они, тогда ещё зелёные юнцы, захватили обоз какой-то важной человеческой шишки и среди прочих ценностей отхватили целый бочонок этой курительной смеси. Поначалу, никто не обратил особого внимания на ещё одну бочку, не наполненную провизией, но затем наступил вечер... Началось всё тихо. Смех тут и там, нелепые падения и столкновения с деревьями. А затем Эдди начал играть свою первую главную ноту и тех, кто был полегче весом, понесло на полную катушку. Юлий, шатаясь, брёл по лагерю, и наблюдал картину, как юный Кай борн Рэтс на полной скорости пролетел к дереву, в дупло которого он немедленно вонзился филейной частью, сначала причитая, что ему нужно срочно выпустить радугу из себя, а затем причитая, что его засасывает пустота бесконечности. Товарищ Кая, Пьеро борн Окс, сначала пытался подбодрить его, но так и замер ухватившись за дуплистое дерево и явно пытаясь хоть как-то ухватить куски разлетевшегося сознания. Чуть дальше на своём пути Юлий увидел их смекалистого разведчика, Виктора борн Мяута и его пассию - прекрасную Юнону ирр Маус. Они томно глядели друг друга, насколько это можно было сказать об их выпученных слезящихся глазах, а затем пара набросилась друг на друга, слившись в неудержимом потоке страсти. Вернее, каждому из них казалось, скорее всего, что всё было так. На деле глаза Юлия видели, что Виктор набросился на сидящего рядом и пускающего невинные слюни на костёр брата, Винсента. Юнона же, оседлав лежавшее рядом бревно, совершала ритмичные движения и шептала клятвы верности. Вторую главную ноту Эдди Юлий уже не выдержал и, споткнувшись о совершенно неожиданно возникшую на его пути корягу, полетел на землю. Сев на корточки и обхватив голову руками, он только и мог вымолвить: "Это просто звиздец...", пока в его сознании снова повторялся его путь мимо дуплистого дерева, костра с Виктором и Юноной и внезапно возникшей на пути коряги, а он никак не мог понять, идёт ли он ещё или уже сидит, обхватив колени руками. Заиграла третья нота... "Эх, были времена...." мечтательно произнёс Юлий и снова запыхтел трубкой. Хороший сегодня был вечер.

У Вена был простой и лаконичный ответ на вопрос, где они находились. А поэтому лис принял единственно верное решение: пошёл обедать.

До выстрелов. - Фокси, надо поговорить. Это серьезно. - Вульф позвал лисицу, которая кокетливо строила глазки кое-кому из министров. - Ну Вульфи! - она отправила воздушный поцелуй и подошла к волку. - Я занята очень важным делом, флиртом, понимаешь ли! - Нам надо идти. - Но волчик, так много незавершенных дел, так много всего, что я могу... - Ты мне доверяешь? - твердо спросил Вульф. - Всецело, - удивилась лисица. - А к чему такие разговоры? - Фрай говорит, что знает, как выбраться. Рыжик, здесь опасно, тебе пора. - Подожди хоть немного. Фокси подошла к Лиане и что-то волнующе-стыдливое прошептала на ушко, а под конец игриво поцеловала. - Еще увидимся, - тихо прошептала лисичка и затрусила вслед удаляющемуся волку. - Надеюсь, увидимся... Внизу. - Ну и как пользоваться этой... пушкой или как это называется? - Волк посмотрел на это чудо инженерной мысли. - "Пневматическое спасательное устройство", - поправила волка Фрай. - Это просто. - Да неужели, - Вульф ошарашенно посмотрел на Фрай, а потом на прибор. Он осторожно потрогал кнопочки, да подергал рычажки. - Чертова наука! - Фокси, - Фрай надела на лисичку парашют и попросила залезть внутрь устройства. - Слишком опасно оставаться на борту. Знаю, что не вправе просить тебя, но... - Но я не хочу прощаться, - захныкала лисичка. - Я не знаю что это, я не хочу.... а как же вы?.. - Тише-тише, - волк нежно обнял девушку. - Все будет хорошо, Рыжик, - Вульф ласково успокоил волнующуюся лисичку. - Внизу тебя подберёт катер Императорского флота. Фрай заприметила, пока сидела безвылазно на прогулочной палубе. А если что пойдет не так... есть парашют, вот дернешь за это кольцо при приземлении. Я найду тебя, обещаю. А пока, долг зовет нас остаться. - Только попробуй не сдержать обещание, - сквозь навернувшиеся слезы сказала Фокси. - Обижаешь, - он нежно поцеловал девушку, пока Фрай что-то делала с панелью. - Вульф... - она не успела закончить, как пушка катапультировала лисицу в небо. - Я знаю, Рыжик, я знаю, - волк до боли стиснул кулаки. Предстояло много работы.

Вен молча выслушал декламацию письма и во время живого обсуждения нового захватывающего события не проронил ни слова. Один из них был Императором, замаскированным под министра. А кто-то еще - предателем империи, вынашивающим коварные планы. Кроме того, благословенный сюзерен соизволил изложить свое послание так, что министры, сведущие в технике, неизбежно подпадали под подозрение - лис уже чувствовал, как по его спине расплывается жирная яркая мишень. А еще правитель обладал скверным чувством юмора.

Глава 4. Дебют двух ферзей. Кёрниваль, несколькими днями ранее. Лоренца и Хорр проследовали за премьером до его кабинета. Этот кабинет был хорошо знаком, а вот сервиз был новым - впрочем, ничего удивительного, Клаус славился как коллекционер изящных сервизов. Чай был второй страстью премьера, и, приглашая к себе коллег, он демонстрировал свою искушённость в двух страстях сразу. - Хотя бы наедине признайте, Клаус, идея финансирования этого исполина была воистину идиотской. - Лоренца сбросила капли с серебряной ложечки обратно в чашку и положила её на блюдечко. - Нет, милая, и ещё раз нет. - Премьер подошёл к окну, из которого открывался прекрасный вид на позолоченные фонтаны, подсвеченные лунным светом. - Этому исполину суждено стать театром, сценой и главным действующим лицом событий, которых Минуон прежде не видел. Тысячи зрителей будут заворожённо наблюдать за происходящим, и вы.. Премьер обернулся, его глаза сверкнули, рот неестественно сжался, а голос, только что безмятежный, стал яростным, как ревущий вулкан. Увидев Клауса в этот момент, никто бы не сказал, что похожих на мышей фурри представляют милыми и скромными. - Получите место в первых рядах! Министр торговли испуганно замерла, а в следующую секунду чьи-то сильные руки накинули ей на голову мешок и стянули запястья за спинкой стула. Она услышала протестующее завывание Хорра, но после нескольких глухих ударов оно смолкло. Пыль попала Лоренце в горло, она закашляла, а премьер продолжил, как ни в чём не бывало: - Поскольку Вы летите на "Гордости", как, впрочем, и я, нам придётся несколько дней не показываться. Чаю я Вам, как Вы понимаете, не предложу, но тишину и спокойствие обеспечить мне вполне по силам. - Многие видели, что я отказалась, - откашлявшись, с хрипотцой возразила Лоренца. - Ваш обман раскроется, вам это не сойдёт.. Удар по голове был не сильным, но настойчивым. Второго совсем не хотелось, и женщина замолчала. - Посмотрим, моя любезная. Посмотрим. Очень уж много времени нам не надо..

В палатке Руны забытого тевене, маленькие, необычайно аккуратно выписанные, высотой не более дюйма, сплетались в неизвестные слова и фразы. Одна снаружи руки, и похожая, но все же, это Децимус различал ясно, другая - внутри. Небольшие символы чуть ниже локтя словно бы скрепляли две словесные нити кольцом. Децимус потрясенно задохнулся. По телу пробежала дрожь возбуждения. Перед ним была книга тайн, книга, которую он мог прочитать. Теперь все становилось на свои места. Древний ритуал, из времен, когда Древние Боги вещали свою волю людям. Лишь крохи знаний о нем можно было найти при должном упорстве и везении. Когда то Стагирит пытался воссоздать обряд, но потерпел сокрушительный провал. После десятка рабов, умиравших долго и мучительно, он все же оставил попытки, тратить ресурсы, будучи заранее обреченным на неудачу, не было смысла. Но кто-то сумел не только восстановить утраченные знания, но и удачно провести ритуал. Теперь становилось понятна реакция женщины на его магию. Побочный эффект? Возможно. Докопаться до истины у Стагирита тоже не получилось. Маг облизнул пересохшие губы, без труда читая рунопись на древнем тевене. «Золото и самоцветы, мясо и кровь. Дары твоему голодному сердцу.» Эти строки Децимус знал. Должны были быть другие. На второй руке, да, симметрия имела свое значения в этом обряде. Дыхание миледи было тяжелым, чуть хриплым. Она лежала почти не шевелясь, лишь время от времени голова металась по подушке из стороны в сторону. Среди неразборчивого бреда, лишь иногда можно было понять только тихое "обещал". Женщина беспокойно зашевелилась, снова горячечно зашептала. Во взгляде, который Лурц бросил на свою пациентку, читалась затравленность и безысходность. Дрожащими руками он сменил компресс на ее голове, беззвучно моля ее потерпеть еще немного. Второй рукав сорочки упал на пол, открывая взору новую вязь древних символов, все, как он и предполагал. «Вот наши подношения, о повелитель Тишины.» - Благословен будь, Думат, могущественный и безмолвный, мудрый и таинственный. Приносим тебе дары, жертву твоему величию. Вот наши подношения, о повелитель Тишины. Золото и самоцветы, мясо и кровь. Дары твоему голодному сердцу. О Думат! О повелитель Тишины! Прими эти подношения во имя своё! Даруй нам свою силу и то, что мы ищем!, - зашептал Децимус слова ритуала Хора Тишины. На лице его разгоралась лихорадочная улыбка, сотрясающая тело дрожь была под стать той, что мучила его пациентку. Руки мага уже решительно расшнуровывали завязки ворота, с треском рвали ткань, обнажая женскую грудь. Под ней серебро лириума опоясывало грудную клетку, несимметрично поднимаясь к сердцу. Слова, славящие Думата. Ученик Стагирита был уверен, что такие же — последняя строка — зеркально идут по спине. Точно напротив сердечной мышцы располагался новый символ — руническая звезда, вписанная в круг. Озадаченный взгляд скользнул от звезды к лицу женщины. "Кто же ты?" Не рабыня, не похожа на рабыню.... хотя Децимус знал так мало о ней, даже имя ее было тайной. Тело ее, если не считать лириумной рунописи, было чисто, без следов даже самых крошечных шрамов, что казалось странным для человека, вступающего в схватку на мечах. Ни одно зелье, даже самое лучшее, не могло так залечивать раны. Оливковая кожа нежная и мягкая, чтобы добиться такого результата высокородные дамы часы проводили за массажами с использованием ароматических масел, принимали ванны из молока, меда и/или крови рабов. И даже так, далеко не каждая могла похвастаться подобным результатом. Но сейчас эта кожа приобрела сероватый оттенок, внутренний пожар иссушал ее. Время утекало и если не поспешить, то уже никто не сможет дать ему ответы, а они у него были, о, сколько вопросов сразу мучили сейчас его любопытство! - Простите, - покаянно прошептал Децимус, чувствуя, что в горле встал горький ком. Мучительный стыд пришел на смену прежнему состоянию. Холодная мокрая ткань заскользила вновь по лицу и шее женщины. Еще двумя компрессами он осторожно обмотал ее запястья. Это должно было немного сдержать нарастание жара. - Миледи, вы меня слышите? - позвал Лурц, находя ниточку слабого пульса на ее шее. Из шкатулки маг достал пузырек с ярко-красная — цвета крови и жизни — жидкостью. Поднес его к губам Арсинои, осторожно приподнимая ее голову: - Выпейте это, миледи. Прошу вас… Алая капля смочила женские губы.

Вик терпеливо дожидался, когда месье будет готов к ответу. Готовился и сам принять суровую правду необходимости избавить несчастного учёного от всего движимого и недвижимого имущества разом. Готовился, и всё же от услышанного брови скептически поползли вверх. Маска - вспомнилось ему. На этот раз на нем нет маски. И уже давно. Он невольно опустил глаза и уставился на замотанную ладонь. Тихо рассмеялся. Отдельные звуки всеобщего торгового языка вдруг снова стали очень сложны для посланника юга. - Месье Лур'ц тайком от вас пр'овозил в кар'ете что-то очень стр'ашное? Маски. С самого детства его интересовал вопрос - зачем орлейцы носят маски? Они неудобны, непрактичны, под ними потеет кожа, а слой косметики течёт и превращается в нечто совсем не эстетичное. А уж как они ухитряются пить в этом непременном атрибуте нации и воспринимать мир на периферии зрения, только Андрасте известно. Его соотечественники тоже носили маски. Уже с подросткового возраста каждый аристократ альтус или лаэтан выбирал себе маску. Непроницаемое выражение лица с застывшими эмоциями мимических мышц на все случаи жизни. Изощрённая изысканность Игры принесённая в жертву циничной демонстрации своих истинных намерений. В Империуме у Игры были другие законы и существовали они задолго до появления Магистериума. Власть - это всё к чему мог испытывать уважение древний, как сама история людей на континенте, Тевинтер. Жажда власти свергала города, уничтожала народы, строила, созидала и преображала мир. Если бы не Тевинтер Тедас был бы другим. Более молодой Орлей принял опыт севера и облагородил на свой искушённый манер, только бы разительно отличаться от прямолинейных и лишённых утончённого коварства противников. Теодор Красс-Шармаль усвоил условия игры за власть ещё будучи учеником столичного Круга и, сейчас, привычно отыскал нужную маску. Личина доброжелательности с некой толикой иронии обрамлённая скрытым удивлением была продемонстрирована уроженцу юга. - Книги по магии крови, - ответ или вопрос. Сложно сказать по интонации. Лишь явный намёк на слабую шутку. Тео подошёл ближе к всаднику и лошади, и отступил по уклону пригорка так, чтобы быть с Виктором одного роста и смотреть в глаза: - А почему вы сняли маску, мессир Виктор? Не с кем поиграть? - усмешка была незлобивой.

Добравшись до кухни, борн Пардус уложил футляры с фамильными клинками на стол. «Да, бабуль, по шансу они таки уйдут в огне, как бы ты в свое время не противилась. Только на дно. Но мы еще побарахтаемся, обещаю.» Рядом он пристроил тесак. Еды здесь было более чем достаточно. Но надо было предусмотреть еще один сценарий – вариант того, что придется спешно покидать борт. Куда угодно, хоть в воду. Поэтому Рейнольд торопливо перебирал запасы. «Вяленное мясо? Отлично. Сушенные кальмары и рыба? Неплохо. Сухофрукты, сухие овощи, соль… Кофе в банках? Небольшие пойдут – по банке на лицо. Сахар? Где тут у них сахар? Шоколад и орехи – тоже хорошо. Но сахар где? Похоже, вот… Крупу – в топку. А вот сухой горох и бобы – по мерке на лицо, думаю, надо захватить – это сытно. Спички… Спички тоже. Несколько свечей…» Все это было собрано, завернуто в вощенную кондитерскую бумагу для выпечки – надежно, в несколько слоев, а все стыки залиты для верности свечным воском. Потом упаковано в шестнадцать промасленных мешков, из которых хранившаяся в них соль была ссыпана в стоящую в углу бочку. К мешкам были привязаны веревки, позволяющие забросить их на плечо. В итоге получились вполне пристойные наборы на случай экстренной эвакуации. Вот теперь можно было выдохнуть. Завтракать было еще рано… а таскаться с футлярами – неудобно. Борн Пардус положил ладони на крышку большего и на мгновение замер, словно сквозь пальцы впитывая чужие судьбы, давно завершившие бег. У него всегда возникало такое ощущение, когда он брал это в руки. Даже тогда, когда борн Десмодус согласился быть его партнером в фехтовании, чтоб дать возможность научиться… Хотя, если думать цинично, тому просто было любопытно попрактиковаться в ведении боя против экзотического оружия. Но не важно. Пальцы щелкнули замки на крышке футляра и отсветы огней кухни заиграли на пате –тамильском мече, комбинированном с латной печаткой, украшенной ковкой. Леопард достал из футляра ремень, застегнул его на себе, просунув под куртку, и медленно взял клинок. «Не погибший в огне… Стоп! Огонь? Красное солнце? Восток… Мы летим на восток… Твою мать! Как чудно все срастается в одну кучу. Конечно же, красное солнце взойти не может… может рвануть наполненный водородом дирижабль и получится отменный красный шар на востоке. Твою ж мать!» Он пристегнул меч к скобе на поясе, спускавшейся на бедро. Потом достал из второго футляра кинжал-катар, похожий на пату, только меньшего размера, и пристроил с другой строны. - Сектанты хреновы… - рыкнул он в темноту, скрывающуюся в углах. – Ничего… Мы еще посмотрим кто кого потаскает за усы.

"По мотивам" реплики Дориана о танце с шарфами.

Лиана и Кэтэриан направились из машинного отделения, когда за их спинами сверкнула вспышка и раздался грохот, который их оглушил, а шерсть борн Кэтэриана встала дыбом. Муррус хотел было плюнуть на всё и пойти на кухню с мыслями "А что, мне вот больше всех это надо?", но ответственность потребовала проверить, что там в машинном отделении. Рвануло знатно, но хоть пожар не начался. С чистой совестью он всё-таки отправился на кухню. Поесть нормально уже давно не было возможности, поэтому он сам встал за плиту. Он жутко не любил жарить, но вот тушить... Тушить, запекать и готовить на открытом огне он любил, а те немногие, кто ел его стряпню, оставались живыми и довольными. Вот и сейчас он привычно нарезал овощи и закидывал их на сковородку, быстренько мариновал мясо со специями. А чтобы было веселее, готовил он с бокалом отличного "Пьянти" в руке. А поэтому лис принял единственно верное решение: пошёл обедать. Муррус приветственно помахал лапой. Готовил он не на одного себя, поэтому все желающие вольны были присоединиться.

Ну обсидиан и эльфийский корень кому то же собирать нужно.

Едва ли Децимус Лурц, бесценный, как лириумная жила, маг, представлял, как выглядит со стороны. Сколько затаенной страсти, сколько вожделения, и все это во имя любви к... знанию. Любопытство - не порок, но далеко ли вы способны зайти ради него, мессир? Первой жертвой пали приличия и собственная скромность, рубашка на теле раненой с треском разошлась. Она, как будто, вздохнула свободнее. Или нет? Какая разница. - Миледи, вы меня слышите? - позвал Лурц, находя ниточку слабого пульса на ее шее. Из шкатулки маг достал пузырек с ярко-красная — цвета крови и жизни — жидкостью. Поднес его к губам Арсинои, осторожно приподнимая ее голову: - Выпейте это, миледи. Прошу вас… Из-под полуприкрытых век давно ли она следила за ним? Лежа на чужой постели, почти нагая, не делала попыток что-то изменить. Руки послушно лежали вдоль тела, словно Ниса была покойницей. Только обнаженная грудь слабо вздымалась вверх и судорожно опадала. По взгляду нельзя было сказать, понимает ли она, что происходит, что с ней делают, и если понимает, то вспомнит ли об этом на утро или примет за странный сон. Полуоткрытые губы послушно прильнули к пузырьку. Слишком слабая, чтобы пить самостоятельно, не миледи и не рабыня, без имени и прошлого, осушила пузырек до дна, уронив голову, когда ей это позволили, обратно на подушку. Здоровая рука поднялась и в исполненном Создатель знает на кого направленной нежности жесте, коснулась пальцами лица мага. Обжигающая ладонь прильнула к щеке, мазнули по губам кончики пальцев. Рука опала. *** Спустя два часа Не сразу, но целительные усилия дали свои плоды. Наступило незначительное, но долгожданное, после кризиса облегчение. Жар начал спадать. Руку раба, старательно, по воле господина, следящую за тем, чтобы полотенце на лбу раненой всегда было холодным, неблагодарно оттолкнули. Зеленоватые глаза сверкнули знакомым недовольством. Изгнав раба, Арсиноя бессильно замерла. Взгляд опустился ниже. Из-под края одеяла виднелись ее обнаженные плечи, обещая в скором времени открытия одно интереснее другого. И точно. Под покрывалом обнаружилось, что тайна ее раскрыта, сломанная рука прибинтована намертво к повязке настолько тугой, что можно было дышать лишь едва-едва. Впрочем, так было легче. Целитель знал толк в том, что делал. - Лурц. - голос, ослушавшись, сорвался. Ниса прокашлялась и позвала громче. - Лурц. Ты здесь? После всего, что молодому магу сегодня довелось увидеть, прежнее обращение смотрелось бы, как минимум, глупо. Раскрытой оказалась не только тайна. А поворачивать голову ей все еще было тяжело. Больная замолчала и прислушалась.

- А правда, что морталисити в гробах спят? - вдруг спросил, не удержавшись. Удивления собственного Улва скрыть не могла, раз голову на бок наклонила, нахмурилась, а глаза рубинки куда-то вдоль течения смотрят. Не могла ничего такого вспомнить, как маги мессиры, из родных краев, свои опочивальни, - преимущественно после смертные, - с собой несли. На поле боя. Как люди. Все. Обычные. В палатках спали. И жаловались, и ругались, а под вечер добрый все равно вместе собирались и пели. Да и подумайте? Сложно ведь будет взять с собой аж целый дворец, - не одним же гробиком дела смерти обходятся в Неварре. - Спят. Вдруг такой ответ Улва дает Полихронию. - Но когда сердце больше не бьется. Хотя, может, вряд ли, что ответ именно такой эльфу нужен был.

Острый нож легко вспорол тонкую ткань сорочки, отрывая рукав. Сначала руку надо вложить в лубок и накрепко зафиксировать... Этому мага учили. Но движения его, уверенные и четкие вдруг замедлились, мужчина замер, разглядывая то место, что так тщательно скрывала миледи ранее. С тихим треском разъехалась ткань на переломанной руке, обнажая смуглую, чуть более светлую, чем на лице, кожу. Ее рук никогда не касалось солнце и, как только взгляд Лурца упал на обнаженное плечо, стало очевидно, почему. От запястья до середины плеча серебрился стройный ряд угловатых символов. Вживленные в кожу крошечные крупинки лириума излучали свой собственный тихий свет, складываясь в.. буквы? Этот имперский язык давно уже канул в лету, представляя интерес лишь для редких ценителей древностей. Арсиное случилось встретить редкого специалиста. Потрясающее везение. Или нет. Руны забытого тевене, маленькие, необычайно аккуратно выписанные, высотой не более дюйма, сплетались в неизвестные слова и фразы. Одна снаружи руки, и похожая, но все же, это Децимус различал ясно, другая - внутри. Небольшие символы чуть ниже локтя словно бы скрепляли две словесные нити кольцом. Дыхание миледи было тяжелым, чуть хриплым. Она лежала почти не шевелясь, лишь время от времени голова металась по подушке из стороны в сторону. Среди неразборчивого бреда, лишь иногда можно было понять только тихое "обещал".

Муррус с усталой задумчивостью (или с задумчивой усталостью?) поворошил найденные документы. Воздушный корабль ощутимо тряхнуло, и Муррус обратил внимание на угол, в котором всколыхнулась горстка пепла. "..ема рулевого управления", значилось на единственном нетронутом пламенем уголке сгоревшего листа. У него даже не осталось сил, чтобы обругать Ли Сяо как следует. «Вот жеж ублюдок герпесного ящера», – пробормотал вежливый преподаватель и пообещал себе лично в память старых армейских дней прибить его, если выживет. Ему нужно было отвлечься от всех документов. Фейлз сидела на нетронутой кровати конструктора и перебирала документы. Веня отчаянно клевал носом, но искал те самые протоколы безопасности. – Я скоро вернусь, – махнул хвостом учёный и отправился в ресторан. Ему так и не удалось даже толком ничем перекусить, а голодный желудок – плохой советчик. Вернувшись, министр душевных секретов улыбнулся. Фейлз уснула в кровати прямо среди документов, на коврике рядом прикорнул измождённый Веня. «Ещё бы, поближе к хорошей кошечке». Муррус аккуратно убрал документы, накрыл девушку одеялом. Поколебавшись, взял запасное одеяло и проделал то же самое с лисом. – Не подумай, что это я о тебе так забочусь. Девушек мне определённо нравится укрывать значительно больше. Положил на каждую морду по фляжке воды и немного вяленого мяса из ресторана. Сам же устроился возле пушки. Она была тёплой, как он любил. Министр-лейтенант положил обнажённые клинки на бёдра и погрузился в глубокий сон-медитацию, как его когда-то научила Мирра в армии. Ему тоже нужно было хотя бы пару часов отдыха.

Спал Патрик плохо. Ему вновь мерещилась погоня - только на этот раз карета не просто громыхала сзади, а еще и горела, разбрасывая на ходу снопы искр, отчего несчастные лошади совсем обезумели. Потом погоню сменил черный человек, магистр, причем из высокопоставленных. За свою жизнь Патрик встречал (уж лучше бы встречал!) только двоих таких - аура власти ощущалась в каждом жесте, в осанке, взгляде, даже в каждой складочке одежды! Но это был не канцлер Крисп и не Номаран, про которого втихую злословили, что архонт и в сортир не ходит без его совета. Этого он не знал. Черный что-то зло ему выговаривал, но Патрик не понимал слов. Потом Черный исчез и сгустилась тьма. Нет, не так - Тьма. Вязкая и густая, она забивала рот и ноздри, не давая дышать, Патрик уже почти задыхался, когда Тьму рассекли два огненных пятна. Тьма попятилась, отступая, и рыжий с ужасом увидел, что на него надвигается огромный дракон... ... Патрик подскочил на своих одеялах, весь в поту, с бешено бьющимся сердцем, и едва не заорал на весь лагерь, увидев прямо перед собой морду дракона.

Ну всё, ребят, теперь я пошёл кидать на роли. Готовьтесь >3

Разношёрстный отряд отправился на мостик за биноклем. Прицел Мурруса не уступал биноклям, поэтому он его подрегулировал и направил на "чаек", чтобы получше разглядеть Сначала Муррус, а затем и все остальные, узнали в большой точке "Вагонетку" - флагман Доэоландского флота и личный корабль герцогини, на котором та граб.. простите, совершала деловые поездки. С рей изящного и грозного корабля беззастенчиво улыбался "Весёлый Роджер", а пушки работали по новенькому минуонскому катеру: На катере красовался императорский штандарт, но его лёгкое вооружение не способно было пробить обшивку "Вагонетки", поэтому катер не отстреливался, лишь всё дальше отходил после каждого залпа пиратов. С другой стороны не было похоже, что те пытаются его потопить - пираты не были мазилами, ведь от их точности зависела их жизнь, но катер не выглядел повреждённым. С катера непрестанно передавали сигнал - жёлтый, зелёный, жёлтый - цвета герба тайной полиции!

Кто б мог подумать, что горничные просто передвинут их под другие двери! - притворно вздохнула министр. При этих словах мзгляд Мурруса превратился из беспокоящегося-за-здоровье в сомневающегося-в-леди. Но озвучивать сомнения не стал. - Помнится, леди вар Эретайн всем своим видом давала мне понять, что категорически не одобряет того, что у нас есть всех свои секреты. Забавно, что при этом мы с вами, юная леди, по-настоящему знакомы и общаемся только пару дней, за которые и особо не общались. До этого несчасться, - добавил Муррус. - Особенно забавны эти обвинения, если учесть, что вы ни разу не задали мне ни одного вопроса. Но в знак доброй воли скажу, что было у меня в каюте: песочные часы. Видимо, напомнить мне о мимолётности и бренности существования, - погрустнел министр-су-шеф - ведь министром-шеф-поваром был борн Пардус. - И задавайте лучше вопросы, прежде чем смотреть на коллег с желанием трахнуть их... - кот насмешливо прищурил глаза и выдержал на долю более длинную паузу, чем нужно, - стулом.

В ресторане в этот вечер фонари были приглушены, а разнообразная публика, в основном, щеголяла вычурными нарядами. Каждый наряд стремился затмить другие своим блеском и великолепием, вино лилось рекой, а оркестрик играл мрачную и зловещую музыку..

- Нет, - сокрушенно призналась Лиана. - Я вчера боялась кого-то там оставлять, после того происшествия. Да и сегодня уже не знаю, кому можно доверять. Хотя сегодня ночью было спокойно, пока я там ночевала. Разве что, ставить парами или по трое, но согласятся ли остальные? С утра Лиана заметила, что старику стало заметно лучше - пусть его усы по-прежнему нервно дёргались, а из пасти доносилось бурчание, похожее на "зм'на", "згврщк", но по крайней мере он больше не звал маму и не требовал плюшевого анкилозавра.

- Боюсь, мне стоит вернуться к костру, - улыбнулся он магу, - Пока месье Лурцу не пришлось заниматься ещё одним пациентом. Вы возвращаетесь? - Нет, мессир, - последовавшая улыбка уже была искренней и без налёта фальши. - Долг обязывает меня обойти лагерь по периметру и назначить ночной караул. Кстати, не откажитесь подежурить? Какое бы время вас устроило? Что вы предпочитаете? Томный закат? Звёздное небо? Или нежный рассвет? - вряд ли он мог приказать орлейцу, но спросить или даже попросить, заодно прощупав более глубокие слои души врага, вполне.

Маг намочил в холодной воде кусок ткани и аккуратно отер женщине лицо и шею, смывая грязь и пот. Затем вытащил из напоясного мешочка писчее перо, дорогое, со стальным кончиком, но украшенное настоящим пестрым перышком на конце. Тонкие ворсинки его вспыхнули в пламени свечи и тут же задымились, когда Децимус дунул на них. Жженым пером он провел под носом у бессознательной тевинтерки, пытаясь резким запахом привести ее в чувство. Холодная вода едва ли не испарялась при каждом прикосновении. Лихорадка переходила все разумные границы. Беспокойное лицо раненой скривилось жалобно, запах жженого вывел ее из забытья. Глаза открылись, окончательно помутневшие в остром приступе неизвестной болезни. Взгляд ее теперь был и ласковым, и печальным. В нем отчетливо читалось узнавание. Но кого? - А, это ты. - тихо и отчетливо произнесла она, обращаясь к тому, кого видела перед собой. - Снова пришел мучить меня? Обещал же, что это все. Что больше не нужно. Обещал.. Под тяжестью горячки веки опустились, Арсиноя отвернула голову. - Ладно уж, - затихая снова, пробормотала она уже менее разборчиво. - давай. Раз нужно.. я потерплю. И хотя речь ее была достаточно связной, любой целитель поставил бы связь этого разума с реальностью под сомнение. Пациентка бредила, видя перед собой совсем не приятного кудрявого мага, которого знала совсем мало. А кого-то еще.

  Мы наконец дождались – про кварианцев все-таки не забыли!

Курильня Потягивая табачок, Гривус наблюдал за Юлием над которым постепенно брал власть "Эдди". Тигр усмехнулся и вспомнил как однажды, обдолбавшись этой дурью, оседлал Юлия и, выхватив саблю, погнал его покорять новые земли во славу Императора, которые виделись ему где-то за океаном. Благо товарищи успели их вытащить до того как они успели наглотаться воды и захлебнуться. Гривус потер место на груди, где под мехом пряталась татуировка в виде гарцующего единорога, изрыгающего радугу. Кто ее набил борн Тайгер не помнил, хотя подозревал в этом Юлия. Тот обычно отвечал что ничего такого не помнит, хотя мог и врать. Опустошив трубку от пепла, Гривус набил ее "Эдди", закурил и забылся. Х

Хотели узнать про ходячие аквариумы? Ждите еще годик, когда Био возможно уже не будет, хехе. shots fired

Уровень заряда "пневматического спасательного устройства" застыл около нуля. Видевшие документацию Муррус и Вен вспомнили следующую запись Ли: "На данный момент основным конструктивным недостатком устройства является скорость заряда.. даже огромный котёл Гордости нагнетает давление целые сутки. Как бы мне не не хотелось пересматривать концепцию, похоже, это единственный выход".

Шлоп! Донеслось с носа корабля. А через некоторое время катер и "Вагонетка" наперегонки устремились туда, куда ветер относил раскрывшийся парашют Фокси. Старавшиеся отогнать катер пираты потерпели фиаско - ведь катапульта отправила девушку как раз туда, куда они так упорно загоняли катер. Тайная полиция оказалась быстрее - выловив Фокси из воды, полицейские вытерли её, переодели в сухое.. и допросили с пристрастием. Методы минуонской тайной полиции отличались эффективностью, а посреди океана - ещё и давали скорый эффект. Спустя несколько часов оставшиеся пассажиры гордости увидели "Белый-белый-белый" - Фокси оказалась непричастной к заговору.

Палатка. Ночь. - При всем уважении, мессир Лурц, маги много старше вас пытались сделать это. Как видите, безуспешно. - она отвернулась, и прибавила зло. - Не все в этом мире подвластно таким, как вы. Не нужно было обладать особой проницательностью, чтобы понять, что женщину задели его слова. Децимус тихонько вздохнул и во вздохе этом невольно отразилась вся усталость и напряженность прошедшего дня. - Конечно, Ниса... миледи. Наверное, я уже утомил вас. Вы все еще слабы. Отдыхайте. Мои рабы к вашим услугам, если вам что-то понадобится. Он церемонно поклонился ей, будто на светском рауте, и на бледном лице слабо засветилась извиняющаяся улыбка. Отвернувшись, маг уже сделал шаг прочь, но не удержался от последнего, против воли прозвучавшего вопроса. - Вы дар, миледи?

Наступил вечер, и Соня, наконец, проснулась. Проснулась, потянулась, выгнув гибкую спинку, невозмутимо зевнула и посмотрела в окно. Нда...но по сравнению с тем, в каких условиях она засыпала, улучшения явно налицо – уже не трясло так, что надо было вцепляться всеми лапами в угол кровати, и кажется, буря стихала. Существенный прогресс по сравнению с той свистопляской, в которой пришлось засыпать. Ну да, значит, цепеллин ещё долго мотало, как безрессорный тарантас по колдобинам, а она спала. Спала у себя в каюте, как последний…хорёк. Угу, форс-мажор – форс-мажором, а сон - по расписанию. Да и что ещё вчера оставалось делать? Планеры - улетели, прямо по курсу - гроза, внизу – бесконечный океан, летать она не умеет, в механике она – птеродактиль, а носильщик из неё вообще бездарный, к тому же все общественно-полезные работы были ловко и умело распределены и без неё. Соответственно, леди София приняла единственно верное решение: не мешать, пойти к себе и лечь спать. Во-первых, в любом случае надо было переодеться во что-то более подобающее случаю - щеголять по открытой палубе, обдуваемой всеми ветрами, в едва прикрывавшем прелести карнавальном корсете и коротенькой юбочке было не слишком.. удобно. Во-вторых, от всех этих перипетий спать на нервной почве хотелось просто зверски, так, что глаза слипались, и больше ни о чём думать она на тот момент просто не могла. В третьих, даже зверски желая уснуть, она не могла не видеть, что мерзенькая проблема, которая развернулась на корабле столь драматично, явно попахивала государственным масштабом, а при бесконечно малом числе входящих данных с такой проблемой нужно для начала…переспать, это мудро. Ну и в – четвёртых, если уж суждено ей, Соне, умереть, то это тоже лучше делать во сне. В общем, резюмировав всё это, и убедившись, что ситуация более-менее стабилизировалась и без её помощи вполне можно обойтись, фурри при первой возможности улизнула в свою каюту, где благополучно и проспала до самого заката следующего дня. И сейчас она стояла посреди своего прибежища и озиралась по сторонам. Повсюду были разбросаны вещи, осколки битой посуды, рядом валялась косметика, выпавшая из раскрытого ящика, вперемежку с книгами, вывалившимися из другого..даже массивный стол съехал в центр комнаты. Судя по всему, пока она спала, здесь творился настоящий кошмар. Хорошо, что чуткостью сна леди никогда не отличалась…ну ладно, спала как убитая, что пушкой не разбудишь. Однако, она была жива. И даже невредима. После такого-то. Осторожно радуясь своей удаче (осторожно – это потому, что она ещё не знала, что ждёт её снаружи), Соня принялась приводить себя в порядок и собираться. Пора выходить в свет и разнюхать обстановку. Надев поверх тёплого платья, отделанного крокодильей кожей, тёплую курточку на страусином пуху и застегнув на гибкой талии широкий ремень, леди ирр Феррет показала язык отражению в многострадальном зеркале, которое за ночь несколько покосилось и треснуло в нескольких местах, и выскользнула из своей гостеприимной каюты – пора было узнать, что она пропустила. Для начала следовало отправиться… Всеобщее собрание на кухне. На повестке для письмо от Императора. …на кухню. Зайдя в помещение и поздоровавшись с выжившими коллегами, совершенно искренне порадовавшись тому, что количественный состав последних за ночь не изменился, София взяла в руки то-самое-письмо-которое-на-повестке и погрузилась в чтение.

"Мадам Лиана" спешно одернула юбку, которую подняла, надевая чулки. Вульф обменялся многозначительными взглядами с Фокси. Фокси закатила глазки, а волк задумчиво пожал плечами. - Меня не покидает стойкое ощущение, будто здесь замешано нечто большее, чем просто саботаж и заговор. Вспоминая о том премерзком пасквиле, - девушка поморщилась от мысли о листовках Алого Солнца, - я все больше уверяюсь в мысли, что это охота на Императора. - Сам Император почтил "Гордость" своим присутствием? Сильное заявление. Тогда, как любит говорить министр Фрай, это ставки государственного масштаба. На кону весь Минуон...

- Мадам Лиана? - он приветственно кивнул девушке и сразу перешел к делу. - Все еще хуже. чем я думал. Может и ошибаюсь, но тянет это на провокацию, притом государственного масштаба. Что-то здесь не сходится, будь это просто религиозные фанатики. Нет, кто хочет обставить все так, чтобы свалить вину на других. Я нашел министра Отличных и Других в ресторане с проломленным черепом. И знаешь что? Мне кажется, в суматохе её и убили. А этот мальчишка с шифром... - Пираты? Леди Анна Деловейн? Умно... Слишком умно. "Мадам Лиана" спешно одернула юбку, которую подняла, надевая чулки. Пытаясь одновременно втиснуться в туфельки и не выглядеть при этом слишком глупо, она обратилась к "Пушистику" борн Вульфу. - Меня не покидает стойкое ощущение, будто здесь замешано нечто большее, чем просто саботаж и заговор. Вспоминая о том премерзком пасквиле, - девушка поморщилась от мысли о листовках Алого Солнца, - я все больше уверяюсь в мысли, что это охота на Императора. Девушка замолчала, предоставляя фурри самим додумывать следующий логический вывод.

02:00-04:00, 2 нубулиса Тео ещё раз осмотрел лагерь, прошёлся меж спящими. Патрик. Лежанка была пуста. Рыжий смылся. В неизвестном направлении. Вот только умирал, уже свинтил. Наверное, зелье всосалось полностью. Тео усмехнулся. Таллис в лесу не пропадёт даже ночью, но куда понесло рыжего его шило трудно было сказать. Вернётся. Решил Красс и отправился сменить караул и отпустить на отдых созерцателя граней тевинтерских ночей. *** Его дежурство прошло без происшествий. Тихая ночь. Так и осталась тихой. К четырём часам утра на смену замолкшим ночным птицам робко подали голоса дневные. Ранние и такие же неугомонные, как Патрик. Когда Тео подошёл к лежанке Полихрония, эльф ещё спал. Пришлось будить. Тормошить за плечо, а не орать на весь лагерь "подъём, задницы, сонные!" Не привычно. - Пол, подъём, - эльфа вновь основательно тряхнули, грубо выталкивая из его снов.

В коридоре кот наткнулся на Вульфа, он перетаскивал тела. Лукас во время войны налюбовался на трупы и братские могилы, так что его почти не трогали потускневшие глаза и изувеченные лица, которые взирали на него сейчас. Министр собирался двигаться дальше, как тут его взгляд зацепился за знакомый ему знак. Борн Сфинкс подошел к уже окоченелому человеческому ребенку. В его лбу торчал нож. Кот вытащил его, а затем повернул голову детенышу так, чтобы рассмотреть чернила на его шее. "Хм... Доэоланд..." - контрабандист помнил, что такие татуировки были у его партнеров по "растительному" бизнесу. Они поставляли ему редкие травы. - "Странно...Все становится запутанней..." Имевших такие чернильные номера называли "Дети шахт". Всех неугодных и преступников в том числе, отправляли на добычу мрамора, чтоб хоть какая-то польза была от них.

Хулиганы сладкого лишают :-). А как-же божественный звук хруста при ледяном комбо? Где ваше чувство прекрасного? Как хрустел, так и буду

- Доброй ночи, Улва. До завтра. Мессир телохранитель очень… очень, очень, очень, очень, очень, очень странный человек. Аль тогда без причины Улва брови нахмурила, покосилась подозрительно, даже назад шагнула, чуть яблоко из рук не выронив. И пусть в мыслях тевинтерца ничего злого не таилось в сторону девушки, а та все равно страх испытала. Пусть кто-нибудь да посчитает ее потрошителем, охотником, да просто воякой самым-самым могущественным и непобедимым, несмотря на то, что она женщина. Но Улва испугалась. Чего-то, почему-то, но испугалась. Она опустила глаза, кивнула и поспешила к костру. Там-то про яблочко она забыла, возле костра лежало себе, одиноко. Петь красноглазке больше не хотелось, а первое время так вовсе не спалось. Улва укуталась в одеяло, облокотилась плечом к дереву, что от костра самое близкое, присела. Смотрела в ту сторону, где лошади паслись. Наверно, и Чернуша отдыхал, сил набирался. А так как усталость вещь сильная и Улва на вещи непримечательные легко забывчивая, - красноглазка веки устало закрыла. Заснула. Мирно сопела, все также облокотившись плечом к дереву.

В палатке Она почти ощутила этот взгляд, переполненный чем-то... чему больная не могла дать названия сейчас. Одно было ясно, это было очень сильным, этого было много и оно адресовано совсем не ей, а тем украшениям, которыми наградили ее. В ней видели предмет. Артефакт, подлежащий изучению. Мысль, что татуировки, которые Лурц, несомненно, видел все, до последней буквы, заинтересовали его больше, чем все остальное, взбесила почти мгновенно. Все, что касалось татуировок, становилось больным, так или иначе. И физически и нравственно. - Ты со всеми так разговариваешь, или только с женщинами, полуголыми лежащими в твоей постели? - не найдя ничего лучше, Арсиноя уколола мага в его вечные запинки, в смущение, в неопытность. Потом выдохнула. Прикрыла глаза и тут же огорошила его снова. - Прости. Снова пауза, долгая, очень долгая. Зеленоватые глаза, разглядеть в которых раскаяние надо было сильно постараться, вновь смотрели на неловкое тепличное создание. Кудрявое, доброе, милое. Раздражающе, кошмарно хорошее. - За то, что ударила. Какой удар прощать, решать предстояло магу.

Палатка - Я пила зелье.. - смутно в памяти всплыл горячечный образ: чужие пальцы на шее, холодное стекло на губах и сгорающая в лихорадке кожа. Лурц почти так же нависал над ней тогда, кудрявый. Смешной. Только выражение лица было другим. - Одно? - Миледи... Арсиноя.. Ниса, - тихонько повторял Лурц, то ли окончательно запутавшись в прозваниях, то ли пробуя каждое на язык, какое удобнее ляжет, тем и будет пользоваться. Взгляд его завороженно скользнул по обнаженной женской руке, вернулся к лицу собеседницы и маг покраснел еще больше. - Да, одно, - поспешно кивнул он головой, пытаясь скрыть свою неловкость. - Оно достаточно сильное и я не решился увеличить дозу, прежде не узнав, как оно на вас подействует. Возможно, утром вам придется принять еще одно, чтобы закрепить эффект. В любом случае, несколько следующих дней вам стоит поберечь себя. Я бы рекомендовал вам постельный режим.., - целитель запнулся, вспомнив, что они не в городе и впереди их ждет долгая дорога, озадаченно пробормотал: - Возможно, мессир Красс согласится задержаться еще на какое-то время... Кости срастаются, но поездка может оказаться слишком болезненной для вас...

"С полуночи до двух" звучало как-то несерьёзно. Вик представлял себе армейскую жизнь полной мучений и страданий, и ночная вахта в такой жизни тоже обязана была длиться бесконечно, выматывая тело и иссушая душу. А тут, получается, поторчи пару часов не закрывая глаз - и все тяготы? Иного свидания порой приходилось ждать подольше, а после иного - и того дольше прятаться, так ещё где-нибудь на холоде, оставив в недосягаемости половину одежды. Немного озадаченный новобранец в карауле центуриона Красса вернулся, наконец, к вожделенному огню, где принялся устраиваться на отдых. Послав к Чёрному Жрецу доводы разума и здоровой паранойи, первым делом он избавился от опостылевшего нагрудника. Разум разумом, а непривычное к тесноте брони тело и так хватануло нагрузок, и на завтра могло вообще отказаться слушаться должным образом, а драколисков, между прочим, у них сохранялось неизменное количество. Жить сразу стало намного легче. С наслаждением вытянувшись на одеяле, Вик выудил спасённую маску, посмотрел ей в глаза, и задумался, постукивая серебром по носу и глядя на выплясывающее пламя.

Тем временем буря уже заметно стихла. Пусть гром ещё грохотал а молнии сверкали, удерживаться на ногах героям было уже заметно проще. Но что же будет дальше? Руль был сломан, винты двигателя не крутились, хорошо ещё котёл функционировал и весь цеппелин не остался без света и тепла. И где они теперь находились? куда ни глянь, со всех сторон простирался океан, а небо было затянуто тучами.

Палатка - Лурц. - голос, ослушавшись, сорвался.Ниса прокашлялась и позвала громче.- Лурц. Ты здесь? Скрипнуло перо, оставляя чернильный след на бумаге, и сгорбленная фигура мага, сидящего за походным столом в углу палатки, вздрогнула. - Миледи? - робкий голос сопровождался шумом, какой производит человек долгое время не менявший своей позы и теперь вынужденный двигаться вопреки одеревеневшим мышцам. Еще через несколько секунд лицо Децимуса возникло в поле зрения женщины. Целитель коснулся ее лба, с удовлетворением отмечая, что тот остыл, жар, наконец-то, спал. - Как вы себя чувствуете? Хотите воды? Вам надо пить больше жидкости...

- Смотрите, Муррус, - обратилась она к своему спутнику. - Похоже, заговорщики подошли к организации основательно и забрали всю техническую документацию, какую только можно. - Девушка погладила чистый участок стола. - А еще они явно воспользовались схемой сами. Как раз в тот день, когда нас сюда не пустили. Чтобы заклинить винты и здесь? - пристальный взгляд устремился на дверь в двигательный отсек. - Как говорила одна сокурсница: есть только один способ узнать - проверить и попробовать. Муррус в надежде, что дверь в двигательный отсек не заперта, дёрнул за эту ручку. "Вот она справедливость, - подумал кот. - Сначала вар Эретайн дёрнет одну ручку, потом другую - я. Каждому даётся возможность что-то поделать на благо команды".

- Ладно уж, - затихая снова, пробормотала она уже менее разборчиво. - давай. Раз нужно.. я потерплю. И хотя речь ее была достаточно связной, любой целитель поставил бы связь этого разума с реальностью под сомнение. Пациентка бредила, видя перед собой совсем не приятного кудрявого мага, которого знала совсем мало. А кого-то еще. - М-миледи, - с запинкой произнес Лурц. Он видел у женщины признаки лихорадочного бреда, но отнес тот на свой счет (проницательность 45 против 11). В роли мучителя целителю еще не доводилось бывать. Его дар был призван созидать, помогать, спасать жизни, а не с жестокостью палача играть на струнах боли и страданий. Децимус оглянулся, будто ожидая помощи извне. Но в палатке больше никого не было. Тревожный вздох нарушил царящую там тишину. - П-простите, миледи, - пробормотал Децимус. Прохладный компресс лег на лоб тевинтерки, в нелегкой попытке принести хоть какое-то облегчение в борьбе с жаром. - Потерпите еще немного... Мы и так потеряли много времени... Я постараюсь... чтобы вам было не слишком больно... Острый нож легко вспорол тонкую ткань сорочки, отрывая рукав. Сначала руку надо вложить в лубок и накрепко зафиксировать... Этому мага учили. Но движения его, уверенные и четкие вдруг замедлились, мужчина замер, разглядывая то место, что так тщательно скрывала миледи ранее.

Лиана проснулась и не сразу сообразила, почему она лежит на ковре, когда рядом такая шикарная кровать. Потом она увидела брошенные на стуле вещи фельдмаршала и все встало на свои места. Девушка встала, потянулась, оглядываясь, и проверила состояние своего подопечного. Наскоро умывшись в ванной, министр заперла каюту борн Урсуса снаружи и отправилась в свою каюту, чтобы стереть гримм и переодеться в нормальное платье. Немного подумав, леди вар Эретайн сложила самые необходимые вещи и пару запасных нарядов в свой новый чемодан и, подхватив сей нехитрый скарб, вернулась в каюту фельдмаршала. Только отперев двери и входя в внутрь, девушка вдруг осознала, что во всей этой суматохе так и забыла избавиться от хвоста.

Поскольку министр фон Шарп все пропустил считал, что следовало не поддаваться панике, а организовано пойти нескольким внушительным личностям сразу на мостик, откуда кричал фельдмаршал. Но к сожалению, толпа была неуправляемой, а когда с места рванули мисс Эретайн и мисс ирр Гару, Томасу ничего не оставалось, как пойти за ними следом. На верхней палубе он немного понаблюдал за творящей вакханалией и понял, что ничего уже тут не сделаешь. Он пошел в "курилку", забил здоровенный косяк табака "Эдди", вновь вышел на прогулочную палубу и, подкурив самокрутку, скрестив ноги устроился на шезлонге рядом с Фрай. Оттуда он наблюдал, как улепетывал Ли Сяо на последнем планере, и за остальными событиями, а также за тем, куда держит курс дирижабль. Х

Девушка устало прислонилась спиной к двери и обвела взглядом комнату. Краем глаза она заметила торчащий из-под кровати большой чемодан. Порывшись в нем, она нашла несессер из кожи стегозавра, в котором обнаружилась нехитрая аптечка: пилюли от головной боли, от запора, нюхательные капли девушка сразу отодвинула в сторону. О! Вот то, что нужно! Торжествуя, леди вар Эретайн достала пузырек с карболовой кислотой и, скидывая на ходу перчатки-лапы, направилась в уборную фельдмаршала. Там она разбавила в миске кислоту водой в соотношении 1 к 20 и вернулась в спальню, поставив ценный раствор на прикроватную тумбу. Лиана понюхала сменное постельное белье из шкафа: чистое, даже выглаженное. Сгодится. Нарезав ткань на ровные полосы, она подошла к фельдмаршалу, чтобы вплотную заняться раной. Туго перемотав шину - на сей раз вместе со смоченными антисептиком "бинтами" - министр примостила опустевшую миску под лапой медведя и вооружилась скальпелем. Мысленно припомнив свои упражнения на муляжах в пансионе, девушка собралась с духом и сделала небольшой надрез в месте, где пульсировала вена. Густая темная кровь струйкой полилась в подставленную емкость. Когда струйка приобрела более красный оттенок, Лиана наложила на место пореза тугую повязку и снова отправилась в ванную. Она сполоснула миску, сняла фурриную "морду" и ушастый парик, умылась и посмотрелась в зеркало. Зеркало посмотрело ей в ответ. Сморгнув, Лиана вернулась к борн Урсусу, проверила его состояние, и удовлетворенная его дыханием, свернулась на коврике у кровати, схватив в охапку свой искусственный хвост. Надо немного поспать. Никогда не угадаешь, что случится через пять минут.