Лидеры

Потому что хочется прожить увлекательную, эпическую, и немножко грустную историю вместе с интересными героями, а не бегать толпой по данжам.

На маленьком кладбище было людно. Фестер Аддамс стоял у приготовленного к погребению гроба и опирался на лопату. Гомес и Мортиция где-то гуляли по своим делам, а у него на сегодня была ответственная работа. Священник уже заканчивал церемонию прощания с усопшим. - В этот торжественный час мы все собрались здесь, чтобы проводить в последний путь молодого Бенджамина Лоуда. Если кто-то знает причины, по которым погребение не может быть совершено, пусть возляжет в могилу вместе с покойником или умолкнет навеки. Фестер оглядел скорбные лица - никто не возразил. Ну и правильно, одобрительно кивнул он про себя, не нужно экономить на смерти. - Бенджамин Лоуд, властью, данною мне святостью и добродетелью, - продолжал меж тем священник, - я предаю тебя земле отныне и навеки веков, пока она не прекратит свое существование. Аминь. Открытый гроб поместили в могилу, участники церемонии стали забрасывать казавшегося мирно дремавшим молодого и красивого подростка землей вперемешку с букетами цветов. Аддамс умиленно смотрел, как ангельское личико скрывается под толщей лилий, маргариток и дерна. Невозможно поверить, что когда-то он тоже был таким юным! Ах, хотел бы он, чтобы его похороны были такими красивыми. Когда все отошли, Фестер завершил начатое, засыпав могилу приготовленным грунтом, смешанным со специальными удобрениями - именно такая особенная почва нужна была для одуванчиков сорта "Лукреция", отличавшихся лепестками и листьями черного цвета. Пройдет каких-то два месяца - и аккуратный пушистый черный холмик будет ублажать посетителей кладбища горько-сладким ароматом. Красота не может умереть. Люди умирают, рождаются, и снова умирают, но красота остается вечной: и в жизни, и в смерти. И это кладбище станет естественным памятником мимолетной жизни и вечной красоте.

До середины дня Анна плотно работала. Интервью с начальницей трнанспортного отдела затянулось и окончилось совместным обедом и увлекательной экскурсией по городу с парой бокалов вина в доме принимающей стороны в качестве дружеского жеста и во имя укрепления сотрудничества. - Может быть, останетесь на ужин? - начальница транспортного отдела провела указательным пальцем по своей нижней губе, наугад поправляя линию густо нанесенной помады будничного неяркого оттенка. - Кажется, в вашем расписании на сегодня больше не было совещаний. Откуда она разузнала о раписании Анны? Что же, похоже, эта женщина тоже добросовестно готовилась к важным совещаниям. Анна молчала, задумчиво глядя на губы делового партнера. Действительно линия стала четче. Эту характерную для латиноамериканок чувственную форму было не скрыть и за едва ли не телесным цветом делового макияжа. Но слева немного размазано... Она машинально протянула руку и довела ее до совершенства. Виновато улыбнулась: - Возможно, вы позволите пригласить вас завтра на ланч? Мы могли бы обсудить некоторые вопросы касательно политики деловых коммуникаций. - Да, да, - подхватила начальница, своевременно скрывая легкое разочарование. - Комуникации - это именно то, чего так не хватает в нашем холдинге. Постоянно какие-то недопонимания, знаете ли. Постоянно напряженность. - Я уверена, что любая напряженность - это путь к каким-то изменениям. Стоит лишь приложить усилия. - Да, и пойти навстречу... - Навстречу к взаимопониманию. Я подготовлю к завтрашней встрече необходимые кейсы по нашему опыту в этом направлении. Тщательная работа окупается долгосрочным ростом. - Совершенно согласна с вами. Так стало быть до завтра? В ответ Анна крепко пожала руку представителю холдинга. Причина ее нежелания задержаться на полуофициальный ужин была банально проста: Анна выдохлась. Трудно быть постоянно собранной и вести за собой. Иногда хотелось просто уединения. И сегодня она планировала посвятить вечер исключительно самой себе. Чтобы немного отвлечься от рабочего ритма, стоило прогуляться, пока солнце так приветливо светит. Но не в парке, нет. К природе у Анны с некоторых пор было отношение настороженное. А вот городское кладбище... Природа в мраморном обрамлении, аккуратные тропинки, тишина и всюду - символы окончательного обуздания жизни, застывшие каменные изваяния и финальные даты завершения проектов. Мир победившего дедлайна. Это ли не самое умиротворяющее зрелище на земле?

- Моника! - сказала монашка, сунув в лицо сомнительной личности визитки. - Иисус! - ткнула в стакан с пончиком. Потом показала на себя, потом на небо, изображая жестами, что трогать её нельзя, а не то с неба свалится нечто чудовищное и выполнит несколько акробатических трюков. - И Requiem! Покойся с миром! - ткнула пальцем в мужчину, показала руками крест и в землю. Равшан забрал визитки и не глядя сунул их в карман. - Ташаккур ба шумо сисьта Моникаа, - поблагодарил он. Женщина явно намекала, что если он продолжит свои поползновения, то Иисус пошлет в подарок еще одну такую же. И у бедного Равшана наконец-то будет целых две жены! Нетерпеливая Моника ткнула пальцем в Равшана, перекрестила руки и показала на землю. Это что же, она предлагает возлечь прямо здесь, посреди кладбища?! Какая странная и необузданная. Дома Равшан никогда бы так не поступил, но в чужой стране, где его никто не знал, можно было не опасаться за свою репутацию. - Эгельме! - лукаво подмигнул ей Равшан и широко улыбаясь принялся медленно снимать лямку своего комбинезона.

Участники скорбной церемонии уже разошлись. Фестер очищал лопату пучком травы и искоса поглядывал на беседующих неподалеку дам. Он вспомнил, как Гомес обмолвился об усердном расширении клиентской базы, и снова посмотрел на лопату. Нет, наверняка, братец имел ввиду нечто другое. Сообразив, здоровяк хлопнул себя по лбу и стал шарить по карманам. Запихнув лопату под мышку, Аддамс бодро подошел к женщинам и протянул им несколько визиток. - Не хотел вас прерывать, девочки, но вдруг вам пригодится. Фестер Аддамс, - представился он. - Похоронное бюро "Райские муки".

Этим вечером дон Мигель выгонял родного брата из дома пинками и криками, а на заплаканном лице прекрасной Хуаниты кровоточили царапины, которые дон Мигель оставил на лице любимой шипами букета роз, подаренного ей доном Гильермо. Дон Гильермо клялся Хуаните в вечной любви, но та гордо отвечала, что, хоть ей и были приятны розы, она гордится царапинами на лице, поскольку каждая из них равносильна написанному доном Мигелем и выставленному на всеобщее обозрение признанию любви к ней. Во второй половине серии герои неожиданно вспоминали, что дону Гильермо некуда идти, и отправлялись искать его с намерением попросить прощения и позвать обратно. "Как я мог поступить так с родным братом из-за дурацкого букета!?", вопрошал дон Мигель небо. Гильермо они нашли под мостом среди городских нищих, но гордый военный наотрез отказался возвращаться в дом, где живёт такая красивая девушка, заявив, что если он вернётся, то не сможет отвечать за себя и рано или поздно опозорит и себя, и брата, и Хуаниту тоже. Гильермо остался под мостом, но ему решила помогать Виктория, надеясь, что военный всё же отобьёт любовницу у брата, что сделает её полноправной хозяйкой в доме. - Боже, какой бред. - прохрипел Габриэль. Это были первые слова, которые сиделка услышала от него за весь день. Сериал закончился, паралитик подал признаки жизни, значит, настало время время прогулки. - Ну и куда сегодня двинем, а? - громко спросила она, раскладывая коляску. - На.. кладбище. Сиделка выругалась. Сыновья Габриэля строго-настрого запретили ей рассказывать о том, что на кладбище куплено место для отца, но он был так обеспокоен, что после смерти его тело просто выкинут в залив, что она не выдержала и как-то отвезла его туда. Место было приятное и тихое, почти у самого края, где начинались деревья, Габриэлю оно понравилось и он успокоился, вот только периодически просил возить его туда погулять. Если бы это заметили сыновья.. что ж, если смотреть правде в глаза, ей как минимум пришлось бы искать новую работу. Для эмигрантки это было не так-то просто, особенно учитывая просроченные документы. На это место её взяли отчасти потому, что старик сам когда-то был мигрантом.. ----------------------------------- В вагоне было душно, как в кочегарке. Немногочисленные открывающиеся окна были плотно забиты высунутыми из них лицами счастливчиков, всем остальным кислорода не доставалось вовсе. Держаться за что-нибудь необходимости не было - пассажиры едва могли пошевелить руками, не то, что упасть. Радовало только то, что ехать было всего несколько часов. Габриэль нервничал. Второй шанс, новая жизнь - конечно, всё это было правдой. Дома говорили, что США - это второй шанс, новая жизнь.. а ведь ещё совсем недавно говорили о том, что может начаться новая война с северным соседом. Но эту возможность предотвратила война в Европе - все, у кого была хоть капля рассудка, объединились против Гитлера и его безумных идей, и правительства США и Мексики, презрев былые разногласия, не стали исключением. Дома говорили, что туда пускают всех, но его документы.. Он всё ещё опасался, что его могут разыскивать, поэтому избавился от паспорта, как только купил билет. Дом.. Он всё ещё называл это место домом, но дома у него больше не было. И его семья, и друзья.. почти весь посёлок либо отрёкся от него, либо им было плевать. Полицейский сказал, что преступления вроде бы не было, и теперь невозможно ничего доказать, но на прощание избил и сломал несколько рёбер. габриэль даже не сопротивлялся. Для своей семьи он стал чужим задолго до этого, а родители.. Где-то в другом конце вагона раздался крик, быстро перешедший в глухое бульканье. Толпа ахнула и отступила, и Габриэль почувствовал, как свободного пространства вокруг стало ещё меньше. - Спокойно, сеньоры! - прежде, чем люди успели сообразить, что произошло, крикнул высокий полный мужчина, из расстёгнутой на груди рубашки которого выглядывал орлиный клюв с зажатой в нём змеёй. Габриэль очень хорошо рассмотрел её, когда мужчина, до этого стоявший к нему спиной, развернулся. - Этот засранец решил, что может просто так оскорблять нашу маленькую семью! Будьте любезны выпроводить его из вагона. Толпа повиновалась. Тело, меняясь местами со всеми, кто стоял у него на пути, прошло через двери вагона в тамбур, и, видимо, закончило свой путь в кустах у рельс. Габриэля затрясло. Татуированный это явно заметил и, прищурившись, посмотрел Габриэлю в глаза: - Что за мандраж, парнишка? Ты вроде бы даже шляпу не запачкал, а тебя будто лихорадит. Уж не хочешь ли ты, дружок, поведать по прибытию кому-нибудь историю нашего недавно сошедшего попутчика? Юноше показалось, что он почувствовал спиной что-то острое, но это с равным успехом могла быть и просто бляшка чьего-то ремня. Ему было почти 23, он ехал чёрт знает куда в переполненном вагоне, надеясь, что найдёт работу. Надеясь, что уедет туда, где его никто не будет знать. Но Луиза говорила, "Куда бы ты ни шёл - Господь всегда рядом с тобой", и только теперь Габриэль понимал, что это на самом деле значит. Даже в этом вагоне Господь был рядом с ним. И ненавидел его. Его жизнь была кончена, с ножом у почек или без. Он был потерянным и конченным человеком, который сам не знал, что ищет и куда бежит. - У меня документов.. украли. А тут половина народа в крови перемазана. Как думаете, пустят меня в страну? Татуированный явно почувствовал облегчение. - Так и у меня украли! - весело сказал он. - Тут у доброй четверти порядочных рабочих украли. Давай так - ты за меня поручишься, что я, скажем, твой дядя, а я за тебя, что ты племянник мой. Идёт? Наша маленькая семья в долгу за услуги не остаётся, а у нас будет прям сразу взаимовыгодное сотрудничество. Что скажешь? Что тут было сказать? Габриэлю осталось только пожать плечами и кивнуть. *** На маленькой станции, куда прибыл поезд, места на всех не едва хватало, но, по крайней мере, воздух был свежим. Толкая перед собой Габриэля, как нос ледокола, татуированный пробирался к пропускному пункту. Пройдя через беглый досмотр толпы встречавших полицейских и дезинсекционную камеру, они попали к установленному прямо на улице столику, за которым сидела женщина лет сорока. Габриэль громко возмущался - вшей у него отродясь не было, а после спрея голова чесалась, а глаза едва открывались, но татуированный предусмотрительно его заткнул - Отлично, - меланхолично протянула женщина. - У меня эти ваши возмущения уже знаете где? Паспорта давайте. - Украли у нас, сеньорита, - широко улыбнулся спутник Габриэля. - Ага. - даму это явно не удивило, - имена тогда. - Я Габриэль Хесус Карраска, а это мой дядя Луис.. - Карденас! Женщина скорчила мину, а "Луис Карденас" заржал густым, басовитым смехом. - Да неужели, - кисло процедила она. - Святая правда, - нашёлся Габриэль, - клянусь. - Ладно, - согласилась дама, выписывая какие-то бумажки, - но следующий Луис Карденас пойдёт прямо туда, куда того заслуживает. Возраст? - Мне 34, племяннику 16. Маленький ещё, как его в чужую страну одного отпускать? Дама с сомнением поглядела на Габриэля. - Развит не по годам ваш племянничек, а? - Святая правда, - подражая интонации юноши, ответил "Луис". - Развит не по годам. У нас страна рабочих, надо с малых лет трудиться, вот и развиваются. А как выжить-то иначе, а? - Добро пожаловать, брасерос. - дама отдала им заполненные бумажки. - Работайте честно, и всё такое. Следующий! *** Прошло пол года. Габриэль и "Луис" жили в хибаре с соломенной крышей, а большая часть заработанных на полях денег уходила на еду. Юноша редко видел своего "дядю" - тот уходил засветло и возвращался уже тогда, когда брасерос спали. И поэтому, когда "Луис" предложил "племяннику" "сделать ноги из этого гадючника", тот очень удивился. - А я-то вам зачем? -настороженно спросил он. - Как тебе сказать, - пожал плечами Луис, - Нравишься ты мне. Парень ты надёжный, башковитый, еду не крысишь, так чего тут гнить? Если б не было возможности, я б и без тебя слинял, а так как раз документик есть чистый, имя впиши, и вуаля. Я тебя выведу, а ты при случае нашей маленькой семье услугу окажешь, идёт? И Габриэль снова, понимая, что доброта душевная, скорее всего, не была мотивом для помощи, согласился. Но в этот раз он ошибся в своём "дяде". Добравшись до Грандс-Пасс, тот обнял его на прощание: - Теперь наши дороги расходятся. Я пойду на юг. в ЛА, а ты.. Да хоть на север дуй, в Сиэтл. Город большой, где-нибудь устроишься. Ты пока не гражданин Штатов, но, как подучишь язык - не тяни. - А что вы будете делать в ЛА? Может, я лучше с вами? "Луис" засмеялся. - В ЛА, "племянничек", я сяду в тюрьму. Так что тебе не лучше со мной. - И за что? - опешил Габриэль. - Да хоть за что. Жизнь, она, понимаешь, штука сложная.. и длинная. Так что дуй в Сиэтл, и, если кто придёт от дяди Луиса, не откажи в помощи, так? На том и сочтёмся. Могут ещё сказать "ла Эмэ", или ладошку чёрную предъявить.. не решил я пока. Так что сойдёмся на дяде Луисе. И, насвистывая, отправился на юг. А Габриэль перешёл на другую сторону дороги и поднял палец вверх. Вид у него, конечно, был тот ещё, зато в карманах хрустели новенькие зелёные доллары, а настоящая жизнь, похоже, только начиналась. Он так и не добрался до Сиэтла.. ----------------------------------------- На кладбище было тихо, и поэтому даже старческие уши Габриэля улавливали обрывки бесед X на час. Написал небольшой пост на пару строчек, блин. т__т

Что такое "манасиня" монахиня догадаться не смогла, посмотрела на пончик, снова вздохнула и откусила с другого краю. - Сестра Моника, - представилась она, указав на себя рукой со стаканом. - А это - дар Иисуса. Бери и радуйся. Отдав еду, сестра Моника подумала ещё немного и достала свои визитки. - Вот. Церковь. Бог. Иисус. Помощь. О, кстати. Requiestcant in pace. Amen! - внезапно вспомнила она последнюю строчку молитвы. - Сестра Моника! - Равшан обрадовался, уж такие слова он умел выговаривать. Женщина показала на себя рукой со стаканом и сказала, что она подарок от Иисуса - вот свезло, так свезло! "Бери и радуйся", сказала она - слишком похоже на сказку, чтобы быть правдой. Равшан, опасаясь крушения своих иллюзий, робко подступил к Монике, осторожно взял ее за рукав и приблизив лицо, заискивающе протянул: - Мооооника...

Ему удалось поспать вытянувшись на широкой кушетке прежде, чем над городом спустился сумрак. И вот опять они вдвоем с шофером едут на вызов. Где все ждут от него чуда, что именно он будет первой линии обороны между небытием и бытием. Но он всего лишь человек и пусть в машине есть сложная аппаратура. В чемоданчике зажимы, шинны и бинты и лекарства на все случаи, но все иногда бывает слишком поздно и пациент может скончаться на твоих руках по пути в больнице. Деловитая аппаратуру снимет последние показания.. Ножевые ранения, проломленные черепа, люди которых приходиться буквально извлекать из металлических гробов автомашин ...

Джон ленился. Именно ЛЕНИЛСЯ, что он позволял себе лишь изредка. День сменил ночь, привычные душ и просмотр свежих новостей задали позитивный темп и предстоящий день он собирался провести в праздности. Надев гавайскую рубашку и приняв максимально необязательный вид, Джон отправился завтракать свежими пончиками в одно из многочисленных кафе торгового центра. Добрые дела Джону были вовсе не чужды, так что он позволил себе пару бессмысленных трат и угостил пончиками отправившуюся на поиски приключений маленькую девочку. Просто потому, что loli is love, loli is life это - ребёнок, А потому не заслуживали быть обманутыми во зло. В отличие от делавшего свою работу спустя рукава кассира, не обратившего внимания на поддельные банкноты, которыми расплатился Джон, прежде чем покинуть заведение. Слоняться по промзонам или сомнительным местам типа кладбищ желания не было ни малейшего, так что мужчина в гавайке, посмотрев лёгкий комедийный фильм из репертуара кинотеатра, направился в сторону Патриции. День был погожий, солнечный, и располагал к отдыху на природе.

Дописав письмо, монахиня сложила его вчетверо, и направилась в гостиницу. Отдав письмо портье, она поднялась в свой номер, приняла душ, переодела свое облачение и твердо решила отправиться наконец в церковь. Сейчас она туда придет, и все вернется в привычную колею. В конце-концов, ей же ещё два дня общаться с подростками, нужно обрести уверенность. Следовало бы поторопиться, чтобы успеть до ночи, а за окном снова вечереет. Но если выйти прямо сейчас, то кого-то ещё можно застать. Ей же нужен только совет коллеги, кого-то, кто понимает, как сложно хранить внутренний покой, даже если это единственная твоя задача. Да, нужно идти уже. Вот только сформулировать бы как-то запрос. Сестра Моника села на кровать и задумалась. - Я приехала и не смогла сразу сориентироваться. Кажется, меня задели слова того мальчика. Наверное, это всё из-за моего прошлого. Я сама не вижу себя мудрой и спокойной. Но ведь у всех же так. - Она откинулась на спину и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на своих мыслях. - Domine Iesu.... dimitte nobis debita nostra.... salva nos ab igne inferiori.... Requiem aeternam dona eis.... et ne nos inducas in tentationem... sed libera nos a malo... всееее прелестные маленькие лошааадки.... Последнюю строчку сестра Моника пропела полушепотом уже совсем во сне. Кровать всё-таки не кладбищенская скамейка.

Сегодня пить уже было нельзя - вечером надо выходить на работу. Аннасти, чувствуя глухое раздражение на весь мир, не обращая внимания на то, куда идет, брела по улице, с ненавистью жуя жвачку так, будто бы собиралась перетереть ее в порошок. Опомнилась она, только уткнувшись взглядом в какой-то могильный памятник, и только тогда сообразила, что случайно зашла на кладбище. Уже собираясь развернуться и уйти, она бросила взгляд на ближайшее надгробие и остановилась. Машинально вытащив жвачку изо рта, она прилепила ее к какой-то скамейке и подошла к небольшой могилке, между датами рождения и датой смерти на которой значилось меньше года.

А Нипуни нас снова радует :) В последнее время это стало редкостью, что не грех и сюда принести.

Сестра Моника с благодарностью уселась на скамейку и продолжила писать изрядно помятое письмо: "Эти строки я пишу уже следующим днем - и со вчера много чего случилось. Во-первых, я ночевала на кладбище - случайно. Во-вторых, ко мне приставал жуткий тип " - тут Моника остановилась и зачеркнула последние слова - "я столкнулась с очень заблудшей душой, которой оказалась совершенно не способна открыть путь к Истине. Конечно, он даже по-английски не говорит толком, но может ли себя оправдывать этим человек, намеревающийся служить Господу? Но отчаяние - грех. И уныние - грех. Но самое ужасное, что я сегодня использовала имя Господа всуе. Угрожала Божьей карой. И даже не дошла до местной церкви. Как думаешь, семидневные моления подойдут в этой ситуации? И обет затворничества на месяц. Когда вернусь. Мне кажется, это ещё не все происшествия. Такой беспокойный город. А вот чревоугодием я совсем сегодня не страдала, потому что до сих пор не добралась до своего номера. Встретила очень милого могильщика, за которым теперь укрываюсь от заблудшей души. Прилагаю к письму визитку. Удивительно - или наоборот, не удивительно? Что кладбище порождает в людях такую жизнерадостность. А по виду ведь и не скажешь - такой бледный, и с такими синяками под глазами, какие у меня последний раз были в старшей школе по случаю большой личной беды. То ли мне кажется, то ли всеми этими описаниями я снова где-то грешу. Но он такой колоритный, а фотографировать мне нечем. Поэтому вот: " И она принялась как умела зарисовывать портрет человека с лопатой.

- Сестра Моника! - Равшан обрадовался, уж такие слова он умел выговаривать. Женщина показала на себя рукой со стаканом и сказала, что она подарок от Иисуса - вот свезло, так свезло! "Бери и радуйся", сказала она - слишком похоже на сказку, чтобы быть правдой. Равшан, опасаясь крушения своих иллюзий, робко подступил к Монике, осторожно взял ее за рукав и приблизив лицо, заискивающе протянул: - Мооооника... - Моника! - сказала монашка, сунув в лицо сомнительной личности визитки. - Иисус! - ткнула в стакан с пончиком. Потом показала на себя, потом на небо, изображая жестами, что трогать её нельзя, а не то с неба свалится нечто чудовищное и выполнит несколько акробатических трюков. - И Requiem! Покойся с миром! - ткнула пальцем в мужчину, показала руками крест и в землю. Всё-таки вдали от своей общины сестра Моника была совершено несамостоятельной монахиней. "Что я буду рассказывать на исповеди, что я буду рассказывать на исповеди!" - думала она. Коверкание образа Господнего было тяжелым проступком.

- Похоронное бюро "Райские муки". Ковальски озадаченно взяла протягиваемую визитку. Оценила дизайн, выбор шрифта, цветовое решение (черное). Одобрительно покивала. - Вижу, деловая жизнь на этом кладбище тоже бьет ключом. Стильные визитки... Однако я, пожалуй, уже знаю, где проведу нынешний вечер, - Анна с признательностью взглянула на свою новую знакомую. - Благодарю вас за приглашение. Мне и правда очень интересно поглядеть на ваше выступление. "Ваше" прозвучало чуть многозначительнее, чем могло бы, однако сложно было бы упрекнуть молодого копирайтера в нарушении приличий. Приличия были ее профессией.

- Нет уж. Лучше Вы к нам. - закашлялась Аннести. - Не сомневайтесь, - неверно истолковал замешательство девушки Фестер, - мы все делаем по высшему разряду. Устроим вам такие похороны, что соседки будут кусать локти от зависти. Свои локти, - зачем-то уточнил он и подмигнул.

Сестра Моника сначала ощутила что-то неладное, а потом уже открыла глаза. На кладбище было уже светло и даже людно. Такого с ней ещё не случалось. Она выпрямилась, спешно подняла с земли клобук, нервно запихнула в него волосы и принялась отряхиваться. Листики, веточки, какие-то жучки... Сумка, на удивление, была на месте. Наверное, кладбищенская атмосфера. - Иисус, Иисус тебя бережет, а не кладбище, - поправила себя вслух сестра Моника. Нужно было вернуться в гостиницу привести себя в порядок. Она представила себе взгляд портье. Можно, наверное, сказать, что переночевала в реабилитационном центре... - Прости меня, Иисус, за грешные мысли, - ещё раз укорила она себя, приняв решение помолиться как следует вот как только выдастся подходящая минута. Точно. Направиться следовало в церковь - с самого начала нужно было! Это же так очевидно. И тут она вспомнила про письмо. Его нигде не было. Ручка вот она, хрустнула под ногой, а письмо, наверное, унесло ветром. Совсем, совсем не дело, что личные письма монахинь будут лежать у всех на виду. Тем более личные. Тем более о сомнениях. Совсем, совсем нехорошо. Бегло осмотрев окрестности и не найдя письма, сестра Моника приняла волевое рациональное решение - почти добежала до ближайшей забегаловки (парень за стойкой явно удивился), взяла себе кофе и пару пончиков, вернулась и стала методично осматривать каждое надгробие, в надежде, что за ограду кладбища письмо попасть никак не могло. - Requiem aeternam dona eis.... Requiem aeternam dona eis.... Продолжение молитвы вспомнить не получалось.

Сибирь! -46! -4 часа! Работа! :D а! Бункер! забыл)

Туннель сомкнул свод у сноходцев над головой, обрезая звуки набравшего в теснине силу ветра, оставляя лишь шорохи одежды, да звуки дыхания. Ровно через пятьдесят метров стенки туннеля раздались в стороны, открывая вид на безграничное звездное пространство, будто люди действительно оказались в глубоком космосе. Черный материал под ногами сменился на уложенные рядами светящиеся шарики самых разных цветов, от бело-голубого до оранжево-красного. И это не было какой-то искусственной поделкой, если приглядеться, можно было заметить активность звезды: перемешивались слои звездного вещества, отдельные "нити" которого, подчиняясь магнитному полю звезды, создавали красивые арки, взлетали с поверхности протуберанцы. Аня смотрела вокруг широко открытыми от восхищения глазами. Взглянув под ноги, ойкнула. Рассматривая, наклонилась, пощупала дорогу из звезд. Теплая. Чуть шершавая, матовая прозрачная поверхность, словно стекло прикрывало собой это... этот... бассейн... шаров из звезд. Вот она какая, дорога Звездного Колодца. Веревка натянулась, давая понять, что Найджел ушел вперед. Аня оторвалась от гипнотической картины живых звезд-под-стеклом, подскочила, догнала. Не переставая любоваться, машинально взяла на изготовку лук и одну стрелу, которую правильнее было бы назвать болтом, хотя от арбалетного болта она отличалась, конечно же. Все таки как прекрасно вокруг. И как... пугающе... тревожно. Чувство тревоги усиливал Кантабиле, равнодушный к звездам и красотам, он бежал впереди отряда, беспокойно поводя носом и изредка поскуливал, жалуясь на недостаток запахов. Найджел как-будто подтвердил Анины мысли и чувства: - Контраст красоты и опасности этого места всегда меня поражал, - понизив голос, поделился Найджел с Аней. Впрочем, недостаточно тихо, чтобы реплику услышала только она. - Поразительно красиво, - кивнула она, соглашаясь, - но отчего-то очень страшно. - Наверное, на то и рассчитано. Люди тут отвлекаются, теряют бдительность, - вмешался в околоинтимный разговор Оливер. Но его можно простить, он не смотрел на Найджела и Анну. - На ум сразу приходят хищные цветы, привлекающие своей красотой нерасторопных букашек.. Надеюсь, мы не букашки. Аня оглянулась, пытаясь рассмотреть лицо Оливера: - Мне кажется, тут что-то другое, - задумчиво сказала она, - мне кажется колодец создавался... возник... для каких-то... мирных целей... и, возможно потом, его стали использовать... более... утилитарно. И смертоносно. К тому же, не все способны ценить красоту звезд настолько, чтобы отвлекаться на них, - улыбнувшись, Аня показала на Кантабиле, деловито снующему впереди и не обращающего никакого внимания ни на звезды под ногами, ни на вакуум за пределами дороги. - Посмотрим, - односложно отозвался Найджел, перемещая дробовик со спины на грудь, так, чтобы его можно было взять наизготовку одним движением, благо трехточечный ремень и карабины на бронекостюме позволяли и не такое. - Аня, держи веревку между нами в полупровисшем состоянии. - Так точно, сэр, - попыталась шутливо ответить она. То, что веревка между ними должна быть достаточно свободна, чтобы можно было без помех размахивать катаной и целиться из лука, для нее было интуитивно очевидным. Минуты шли, но нападения так и не случилось. Все также тянулась вниз большой спиралью дорога, все также мерцали звезды и туманности в бесконечной дали космоса вокруг. И ни намека на движение. Ни единого постороннего звука. Так продолжалось почти с час, пока впереди, метрах в пятидесяти, не стали видны слабо шевелящиеся фигуры, лежащие на дороге. Очертания крыльев и длинных, маховых перьев в сочетании с изящными женскими телами не оставляли сомнений, что это гарпии. Но что с ними случилось? - Впереди опасность, - проговорил Найджел, беря дробовик наизготовку и настороженно зыркая по сторонам. - Аня, пошли вперед пса, на разведку. Глянув вперед, на пса, Анна обнаружила, что тот уже какое-то время стоит в охотничей стойке, опасаясь подавать голос. Это означало, что добыча жива. - Вперед, - скомандовала Анна. Кантабиле молча сорвался с места и помчался к гарпиям. Вспугнуть и схватить добычу, диктовали ему инстинкты. - Командир, стоп. Рядом с гарпиями вижу скафандр. Возможно, Охотник закопался в полотно дороги. Он ближе к нам и чуть правее гарпий. "И этот тоже жив", - подумала Анна, "раз Кантабиле не увидел разницу между ним и гарпиями". - Слева, - раздался по общему каналу спокойный голос. Слева, выше над дорогой, висели зловещего вида металлические шары, усаженные шипами. На шипах мерцали красноватые индикаторы, похожие на внимательные недобрые глаза. - Под метр в диаметре будут, - заметил Энди. - Найджел, что это может быть? Оторвавшись от наблюдения за собакой, Аня посмотрела налево. Шары над дорогой никак не вписывались в общую картину красоты. Но кроме усиливающегося чувства тревоги, никаких хоть сколько-нибудь ценных мыслей ей в голову не пришло. - Найдж.. народ.. – глухой голос вмешался в диалог по общей связи, - Тут скафандры дрейфуют. Пять штук. Точно не охотники, если только они не поумнели и конкретно себя не проапгрейдили.. Но я таких никогда не видел. И окружение не стандартное. Винтовки, если судить навскидку. А еще, те, кто внутри.. либо в отключке, либо.. я не знаю, почему они всё еще тут.. Оливер обернулся через плечо. - Похоже, тут был бой? – несколько растерянным тоном произнес сноходей. Бой? Значит это - чужие сноходцы? И они тоже живы? События помчались космическим галопом, успевать за ними даже мысленно стало трудно. Чуть впереди рыкнул Кантабиле. - Весьма вероятно, - напряженным голосом отозвался Найджел, мгновенно взяв на прицел дернувшегося вдруг Охотника. - Охотник очнулся! Впрочем, сделать что-либо с ним никто не успел, шевельнувшийся Охотник долгую секунду смотрел на сноходцев (насколько можно было судить по сплошному шлему, конечно), а потом вдруг рассыпался серой пылью. - Самоубился, стервец, - сделал вывод Найджел. - Видимо, был последним из своего отряда. Что здесь происходит, черт подери? Кантабиле завыл, демонстрируя свой красивый, певучий голос, но через минуту затих и вернулся к хозяйке. Его морда была вымазана красным. Аня погладила собаку, выражая похвалу и благодарность, и сказала, обращаясь ко всем: - Гарпии живы, но не вспуг... безопасны. Не реагируют, - Анна рассмотрела морду пса поближе, провела рукой, внимательно посмотрела на красный след на своей руке, - Ранены, наверное. Без сознания, оглушены, - пожала плечами, достала из кармана платок, чтобы вытереть руку. - Надеюсь, они не очнуться и нам не придется доделывать чужую работу.

Равшан оказался в своей мечте - Стране Возможностей. Здесь было намного теплее, чем в резиновом городе, солнце светило ярче, почти как на Родине. В кармане его были настоящие доллары, и жизнь казалась прекрасной и манящей. Разумеется, тратить деньги на гостиницу - это несусветная глупость. В любой сложной ситуации всегда ищи своих - вскоре, запугав шайку местных бомжей, живущих в картонных коробках, Равшан утвердился на почетном месте и приступил к приему подношений. В этой удивительной стране даже еды было вдоволь - недоеденные бургеры и недопитая кола благосклонно легли в голодный желудок повелителя нищих.

Изматывающий визит в этот раз длился три часа. Что же, когда ему не ставили палки в колёса, всё выходило очень даже хорошо. И сегодня был ПОЧТИ такой день. Джон вышел на улицу и глубоко вздохнул. А затем неторопливой походкой двинулся в сторону Бобов и кроликов. Утреннее ощущение победы было слегка подгажено и сей факт срочно требовал нейтрализацией доброй порцией текилы. В баре Джон был частым гостем. Нередко тут из под полы заключались крупные теневые сделки, так что у хозяина Бобов он был на хорошем счету. Выпив свою стандартную долю алкоголя, Джон расслабился, достал из кейса ноутбук и занялся мониторингом сетевых новостей. Причитания обманутых глупцов его заботили мало, а вот слежка за разумными комментариями, наблюдениями и официальными новостями позволяли постоянно быть в курсе свежих деталей расследования. Впрочем, пока всё шло согласно плану. Люди заглотили наживку заблаговременно размещённую Джоном в аккаунтах несуществующего руководства компании, и теперь их поиски и призывы к насилию вели в сторону Мексики, куда якобы переводилась часть средств. Он удовлетворенно кивнул и закрыл ноутбук. Смеркалось, пора было закругляться, пока бар ещё не заполнился людьми под завязку. Джон оплатил счёт и двинулся в сторону Роанока, где его ждал качественно вычищенный люкс. Ещё пару дней он проживёт там, а затем аккуратно сменит место пребывания на что-то более тихое и менее сорящее деньгами. А пока...

Знаете, я подостыв подумала, что пусть хоть что-нибудь по ДА выпустят. Хоть футбол в него запихнут. Дайте развитие сюжета, разложите все по полочкам и завершите. Я уже ничего от ЕА не хочу. Конечно, немного успокаивают слова Хадсона, но, простите, когда игру "перезапускают" из-за недостатка "live" в игре - это и правда многое значит. Интеграция будет действительно обширная. Узнаем ли мы в ней ДА - вопрос на миллион. Мне уже все равно, что хотят пусть делают. Только закройте все вопросы о мире, о лоре, о персонажах, обо всем. До последней капли.

Денек выдался тот еще. Добравшись к вечеру до Такомы, что уже само по себе радовало, Джейк доехал до гостинницы, ззанял зарезервированный номер и и около часа просто валялся на кровати. Ему надо было выдохнуть все сюрпризы дороги, которые сыпались как из ведра. "Ну надо же. если б отвалилмсь все 4 колеса - я бы не удивился. Дурноватый день какой-то." Потом он опустился в бар, чтоб наскоро перекусить.

взяла себе кофе и пару пончиков, вернулась и стала методично осматривать каждое надгробие, в надежде, что за ограду кладбища письмо попасть никак не могло. - Requiem aeternam dona eis.... Requiem aeternam dona eis.... Продолжение молитвы вспомнить не получалось. Равшан обратил внимание на монашку, которая бормотала под нос слова не английского языка. Интересно, может быть она ищет это письмо, которое ветром унесло ему под ноги? - Эшельме Бегельмэээ манасиня! Дона еиз, дона еиз! - принялся бормотать Равшан протягивая листок с письмом.

Кладбища всегда были законной добычей соплеменников Равшана - ленивые люди охотно платили деньги за уборку на могилах. Однако здесь все было иначе - могилы были аккуратно убраны управляющей компанией и никто в его услугах не нуждался. Впрочем, деньги пока есть, и работу Равшан искал по старой привычке, а не из необходимости. Он пртаился в тени густого дерева и принялся наблюдать за посетителями.

Энди передал Ане скромного размера клубочек, разматывающийся в двадцать метров лёгкой серебристой бечёвки вроде той, которой связывал своих товарищей его выдуманный тёзка Эндер Виггин на тренировочных боях. Анна поблагодарила Эндера, размотала клубок, привязала один конец - к стреле, чуть выше оперения, второй - к веревке Найджела на поясе, на всякий случай. Осторожно подошла к правой стороне звездной дороги, пару минут просто стояла и смотрела на плавающий в космосе скафандр. С такого расстояния разглядеть стыки между пластинами было довольно сложно, они казались какими-то тоненькими, чуть размытыми ниточками, опутывающими ноги цели. Выбрав "ниточку" чуть потолще, вдоль икры, Анна расправила бечевку, чтобы так ни за что не зацепилась во время полета стрела, затем медленно прицелилась. Ритма никакого не было, цель не танцевала. Поправки на ветер не нужно, да и преодолевать сопротивление воздуха стреле тоже почти не придется. Взяв за точку отсчета ритм собственно сердца, Анна задержала дыхание, и ровно между двумя ударами отпустила стрелу. Совершенно бесшумно стрела покинула пределы пригодной для жизни дорожной зоны и полетела сквозь вакуум. Словно в замедленной съемке Аня видела, как стрела преодолевает расстояние до скафандра. Три метра... два метра... один... Беззвучно стукнувшись о бронепластину, стрела отскочила чуть в сторону. Аня нахмурилась, покачала головой, взялась за бечевку и несколькими движениями вытянула стрелу на дорогу. Проверила наконечник, снова расправила бечевку, снова прицелилась. Раз удар, два удар, три... Все так же беззвучно стрела пронзила пространство. Три метра... два метра... один... никакого щелчка или звука не было, просто стрела осталась где-то там, острым концом между двумя пластинами. - Думаю, можно осторожно подтягивать, - облегченно вздохнув, сказала Аня.

Командиру не очень хотелось начинать возможный Первый Контакт с извлечения стрелы из еще живой тушки собственно того, с кем собираешься контактировать. Если, конечно, существа в тех скафандрах были еще живы. Но работать приходилось с тем, что есть. Марси с сомнением уставилась на тела в пустоте. - Придется распустить связку. Мне понадобятся все мои лианы. И это близко к пределу все равно. Может быть, лучше вариант со стрелой, что предложил Эндрю? - Хорошо, оставим лианы на совсем крайний случай, - не стал настаивать Найджел, бросив настороженный взгляд в сторону гарпий. Что-то они слишком долго находятся без сознания. - Аня, Эндрю, работайте. Целиться лучше в ногу, в стык бронепластин. Я сомневаюсь, что их получится пробить стрелой.

Четыре стены. Стол. Покосившийся сервант. Стул. Одинокая лампочка ильича весевшая на одном проводе и зловеще мерцала. Старая раскладушка. Холодильник зил, Каин вспомнить не мог откуда он достал этот раритет, единственное что напоминало о родине. Кинескопный телевизор ловит всего четыре канала. -Да, вот она, американская мечта- тяжело вздохнул Новак. По привычки потрогал распатье. "Отче наш, иже еси на небеси и на земле. Да святится имя твое, да будет воля твоя, да придёт царствие твое, яко на небеси и на земле, хлеб наш насущий даждь нам днеси и остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим и не введи нас воискушение, да избави нас от лукавого. Во имя Отца, Сына и Свято Духа"-: прошептал Каин и покрестился. Стало немного легче. Новак аккуратно снял свою маску и положил её в разсохшийся выдвижной ящик в серванте. Включил телевизор. В новостях рассказывали об этих кровожадных русских, о русском следе в выборах президента, о вмещательстве русских в дела Украины и многое другое. Новости закончились на том, что надо готовиться к войне с Северной Кореей и Россией. От этих новостей Новаку хотелось разбить лоб об руку или руку об лоб. Закончив смотреть бредятину по зомбоящику, Каин приступил к чтению Библии и вскоре не заметил как уснул. x Всем хорошего дня. Набегами с телефона.

Сноходец кивнул в ответ: всегда готов. - Слева, - раздался по общему каналу спокойный голос. Слева, выше над дорогой, висели зловещего вида металлические шары, усаженные шипами. На шипах мерцали красноватые индикаторы, похожие на внимательные недобрые глаза. - Под метр в диаметре будут, - заметил Энди. - Найджел, что это может быть? Эндрю озвучил все раньше. Этакий высокотехнологичный чертополох цеплялся за стенки колодца, красные лампочки на концах шипов мигали, не предвещая ничего хорошего. - Похоже на мины. - эхом за Грином отозвалась рыжая. - Не думаю, что стоит их обстреливать. Мы не знаем, как велика сила взрыва или чего бы то ни было ещё. А судя по размерам каждого отдельно взятого шара и минного поля в целом, сила эта должна была быть очень велика. - Что если нас вынесет в вакуум? Лианы натянулись, Марси увидела, что Линдберг неблагоразумно подходит к краю. Как он себе представлял, что щуплая девица весом вдвое легче его вытянет долговязое тело обратно, оставалось загадкой. Оставалось лишь надеяться, что вытягивать, в случае чего, придется ее. Это будет проще. Не сходя с середины полотна, мадемуазель Фог бросила рассеянный взгляд на охотника, совершившего суицид, на раненых гарпий, а потом уставилась на плавающие в невесомости неизвестные скафандры. - Держу пари, "мины" - их рук дело. - предположила она. Ни тех ни других никто из опытных разведчиков прежде не видел, значит, это было бы вполне логично. - Если до них метров пять, могу достать прямо сейчас. От незаметного жеста рукой одна из лиан разветвилась, свежая ветвь на конце получила крючковатые шипы, и теперь да приличной скоростью удлинялась в сторону парящих в пустоте, но оказалось, что диапазона разрастания никак не хватает. - Слишком далеко. - с необъяснимым разочарованием в голосе признала рыжая. - Не выйдет. Лишняя лиана почти мгновенно иссохла.

Из переписки: " Каин Новак: Мужик, ты явно чего-то попутал. Я настоящий Каин Новак и я являюсь гражданином США и я не давал разрешение использовать меня, в твоей игре. Трод: Ам, что? КН: Что слышал. Меняй персонажа, иначе я тебя засужу. Ты попадёшь на бабки. Т: Ты это серьёзно?(Трод от всей души засмеялся) КН: Серьёзней некуда(Новак начал терять терпение) Т: (отсмеявшись) Я задумывал тебя, как серьёзного персонажа с нелегкой судьбой, даже в твоей биографии я написал отрывок из Ветхого Завета. Имя твоё как бы подчёркивает это. КН: Чувак, ты под лсд? Или травкой обкурился? Что ты несёшь?!! Т: Что ты помнишь из своего прошлого? КН: тебя это не должно волновать. Т: потому что, ты не можешь вспомнить своё прошлое. Потому что, мне было лень его писать. КН: хорошо, предположим я тебе поверю. Потому что я действительно не помню прошлое. Последнее, что помню, я спал и мне снился сон как... Т: не стоит это произносить, гейм-мастер просил писать ему в личку. КН: Ты меня изрядно утомил. Т: Я тебя придумал и этот диалог тоже я придумал. КН: хочешь сказать я твоё дитя? Т: да

От сейчас бы конечно плакаться о том, что жить ЕА на что то надо. Использовать биоваров для создания онлайн шутанов, такая же хорошая идея, как делать из золота ракеты для отправки в космос, а потом ходить и удивляться, почему все получается не очень то. Так что вопрос то как раз в том, что ЕА со своей жадностью уже не знает в какую щель устремится, чтобы добыть еще аудиторию. И то что биоваоры делают делает Антем, ммошутан, вместо нормальных игр, которые всегда делали хорошо, забить на отличные серии игры, успешные, вот это все конечно апогей ЕАшного неадеквата. Но спорить по этому поводу я больше не хочу, может в самом деле в этом есть смысл, просто не для меня.

Несите огнетушитель, гориииииииит, полыхает! А потом эти отрыжки игроиндустрии удивляются, что их считают корпорацией Зла. И все же, я до последнего надеюсь на ДА4. Нежно прижимаю к себе воображаемый портрет Викса, все таки у МЕА не было его, человека который душой болеет за проект. Пусть ДА4 выйдет кривенький как МЕА, но я очень надеюсь, что сюжетные линии будут достойно законченны. Мне нужен красивый финал этой истории. А Антем... вот пока, как у фаната DA и ME, у меня есть только одна мысль, где я вертела этот Антем. Не хочу я от биовар онлайн шутан, хочу рпг. Пойду поплачу что ль.

Такома. День первый. Пейдж стояла перед дверью. Собравшись с духом, девушка наконец постучала. Дверь открылась и на пороге показалась средних лет женщина. Увидев Пейдж, она широко улыбнулась. - Пейдж! Наконец-то! Мы тебя уже заждались. Проходи. – Женщина пропустила девушку внутрь. - Довольно милый домик, - оглядывая обстановку. - Быстро нашла нас? – Осведомилась женщина, закрыв дверь. - Как не странно быстро. У меня было фото дома, правда на фото он был не таким ухоженным, вы неплохо поработали над фасадом. - Да, Райан плотно занялся домом сразу как приехали. Джейк тоже очень помог. - А кстати где Райан? - Он в гараже, дорогая. Опять что-то ремонтирует, скоро должен прийти. Выпьешь чего-нибудь? – Девушка кивнула вместо ответа. – Присаживайся, чувствуй себя как дома. Уборная в той стороне. – Указала пальцем женщина ещё до того, как девушка успела задать вопрос. Пейдж сняла куртку и направилась в указанную сторону. «Она слишком хорошо меня знает» - подумала девушка, умываясь. Быстро закончив, журналистка направилась в гостиную и села в кресло. На столике уже стояли пара кружек и тарелка с вкусняшками. Женщина уже сидела на диванчике, ожидая свою собеседницу. - Надолго ты в городе? Есть где остановиться? О чём пишешь? – Женщина начала засыпать девушку вопросами. Они проговорили так какое-то время, но их прервала открывшаяся дверь. В дом, держа кучу бумажных пакетов, вошла, немного прихрамывая, девушка со светло-русыми волосами. Увидев Пейдж, она быстро бросила пакеты и накинулась на девушку с объятиями. Пара дежурных вопросов и вот светловолосая уже пытается утащить Пейдж наверх, показать свою комнату. В это время из гаража вернулся и отец семейства. Обстоятельно поговорить с гостем у него не получилось, так как дочь утащила Мэтисон наверх. - Вот новая комната, она крута, заходи давай, хватит подпирать дверь. - Подтрунивала девушка. - Только если ты клятвенно заверишь, что не станешь снова упрашивать меня выйти за твоего брата. - Пейдж усмехнулась. Светловолосая закрыла глаза, подняла правую руку как на суде, а левую завела за спину и скрестив пальцы, помпезным тоном начала. - Торжественное клянусь что не буду просить тебя выйти за Джейка на территории моей комнаты. - Ага, так я тебе и поверила, Рейч, вторую руку покажи, - Рассмеялась брюнетка. Рейчел вскинула руки в примирительном жесте, и смеясь открыла дверь. Девушки проторчали в комнате довольно долго. Обсудили всё на свете. Включили развешанные по всей комнате гирлянды, из-за чего ещё больше отдалились от реальности. Они стояли в центре комнаты, как вдруг волшебный космос их маленького убежища прервал противный искусственный свет из коридора. Вместе со светом в комнату проник и аромат вкуснейшей лазаньи миссис Дон. Лицо того кто открыл дверь было не разглядеть в тени, но девушки итак прекрасно знали кто прервал их. Они обернулись к стоящему в дверном проёме Джеку, щурясь от яркого света в коридоре. - Еда готова, мама собирает всех за столом. Девушки вышли из комнаты, Рейчел пошла вперёд и когда она удалилась на достаточное расстояние Джейк тихо шепнул Пейдж что он достал всё что она просила. Брюнетка кивком поблагодарила парня и они оба спустились к столу. - Пахнет просто божественно миссис Дон, - вдыхая полной грудью сказала Пейдж и уселась за накрытый стол. - Твоя любимая, - мягко улыбнувшись ответила женщина. - Вечно вы потакаете Пейдж, - надув губки выдал единственный сын семейства. - Не завидуй Джейки, ты и сам ей постоянно потакаешь, - подтрунивала его сестра. - Давайте есть, - подал голос глава семьи. Все послушно принялись за еду, попутно ведя разговоры о новом месте работы Джейка, о статье над которой работает Пейдж, и о всякой ерунде вроде баскетбольном чемпионате. После прекрасного вечера супруги Дон уговаривали Пейдж остаться у них, поэтому пришлось признаться, что она остановилась у Джейка. Семья переглянулись хитрющими, заговорщецкими взглядами, и радостно улюлюкая проводили молодых людей за дверь. - Они похоже счастливы, это хорошо, - уже у машины проговорила девушка. - Да, им тут нравится, - парень поймал на себе вопрошающий взгляд, спрашивающий "а тебе тут как?" - Мне тут тоже нравится, тихо и спокойно. - Не думаешь, что это как-то скучно, когда ты детектив? - Нет, - парень пожал плечами, - никаких напрягов, ну практически, такими темпами к пенсии я уберегу прилично нервов. Они сели в машину и поехали к квартире копа.

- Ай финд ту ворк! - с гордостью произнес Равшан, - ай эм Равшан, зе греат мастер оф воркер! То есть знаменитый прораб - сбился Равшан на русский. - Могу командовать рабочими и тогда они делать ремонт, и могут или копать, или не копать. - Ну, голубчик, как видишь, место занято! Шёл бы ты к своим, да там и спросил, чем на кладбище к людям приставать. Ты вообще кто будешь? Латина? Араба? Раш.. А, Рашшн? Так ты русский? Что-то мне казалось, он посветлее будут. Есть у нас в городе русский ресторан "Хрен", адрес написать? И, подозревая, что русский понял её полохо, по слогам повторила: - Go.. to.. "Hren"!

Пронаблюдав за поведением Сестры Моники Равшан понял, что неверно истолковал ее поведение и с облегчением выдохнул - слишком много чудесных подарков всегда не к добру. А ее игнорирование лопаты в пользу рисования и вовсе примирило его с несостоявшейся женитьбой - если женщина не любит копать, шансы на прочный брак исчезающе малы. Подходить к здоровому лысому было опасно - из памяти еще не изгладился прошлый насяльника. Равшан отправился гулять по кладбищу - удача должна была вознаградить его после облома с Моникой.

Оли встал поблизости, держа оружие наготове, в случае, если гарпии передумают налаживать контакты, когда их освободят.

Дорога оказалась чиста, можно было двигаться дальше. Звёздная тропинка обволакивала тьмой и теплом. Марси подошла к минному полю и тоже услышала. Гарпия! Этот примитивный народец упорно не шел на контакт, отвергая любые попытки наладить мирное сотрудничество. Их не считали опасными и оставили в покое, молодняк зашвыривал проходящих к колодцу экскрементами - такое вот проявление внимания. Но теперь, когда в Пространстве творится неизвестно что, когда союзники в осаде, посольство истреблено, а Городе... кто знает, что там, им пригодится любая помощь. А это был шанс. Шанс навести мосты со странными существами. - Мы должны помочь ей. - тихо, глядя в упор на Грина, заявила пробудившаяся вновь дипломатка. На сей раз она собиралась настаивать на своем, если это потребуется. - Эндрю. - Марси повернулась. В глазах можно было прочесть отчётливое "пожалуйста". - Можно извлечь это из нее? Врач должен был справиться лучше прочих.

Какой одушевленный человек, подумала сестра Моника и нервно забормотала: - Ну, оно и так черное. И уже немного запачканное. К тому же там тихо. Вот ночью здесь было тихо. Какая у вас лопата симпатичная. Одолжите, если что? Я немного опасаюсь активных раздетых людей. Иисус, наверное, потом меня простит. Он такой. Фестер озадаченно посмотрел на орудие могильного труда - похоже не только он пользовался сегодня внезапной популярностью. - Меня можете не опасаться, - добродушно утешил он сестру. - я активно одетый человек. Визиточку? - он протянул Монике визитку семейного похоронного агенства.

В год господень две тысячи восемнадцатый ремесленники из игровой мануфактуры Пивобар продолжали забег по граблям. В то время пока Сони, в том числе, благодаря синглу на известном органе коробокс вертят, ЕА только об очередных транзакциях мечтает.

Кто - то ходит на врачебные форумы, а кто - то сутками работает на скорой. Подумал он смотря на билборды, рекламирующий врачебный форум. Вряд ли кто там заседает работают с теми кто не может позволить себе дорогую медицинскую страховку. Йен прежде чем смениться взял из шкафчика препараты все равно их скоро спишут, а он раздаст тем кто не может позволить их как и обратиться к врачу. Йен помогал таким бедолагам делал уколы, ставил капельницы. мерил давление и прочие медицинские процедуры. Сменившись утром с дежурства. Йен зашел в магазин купил продукты и бутылку виски Лифт в доме не работал пришлось тащиться до восьмого этажа. Дома его встретил кот, наполнив его миску вискасом и сменив воду на чистую Можно теперь подумать о себе быстрый нас скорую руку завтрак, душ и можно наконец- то поспать не боясь что тебя разбудит диспетчер.

Рыжая тихо чертыхнулась и попыталась отвлечься от вновь всплывшего голоса в голове. - Почему он не исчез? Это не сноходец?.. - изумилась она. - Похоже, это Коренной, - отозвался Найджел. Так называли постоянных жителей Города-Драгоценности, которые не утруждали себя периодическим выходом из Сна, живя в нем постоянно и после смерти не рассыпались в серую пыль, а так и оставались трупом со всеми положенными метаморфозами, присущими мертвой плоти. - Видимо, теории, что вокруг нас свернутое пространство, можно выбрасывать на свалку, это действительно космос. - Разрешите осмотреть его? - обратился он к Найджелу. - Может, поймём, что произошло. - Разрешаю, - кивнул Найджел, но было заметно, что он не ждет от Эндрю каких-либо сногсшибательных открытий. Для этого нужна была, как минимум, полевая лаборатория и не один день на исследования. Совпадение внешности с земной еще ничего не значило само по себе.

Я, конечно, не универсальный пример, но меня ФРПГ дважды выдергивала из любой социальной активности и сосредоточиться было сложно как раз на работе. То есть понятно, что я работала... но помню смутно >_>

Я вас умоляю. Если человек чего-то хочет, он это сделает, после трёх суток без сна, сидя на горшке с дизентерией, без света, тыкая обмороженным пальцем в ятрань, в тёмном бункере, после ядерной бомбардировки, когда все умерли, а ему осталось две с половиной минуты до открытия внешнего люка. Стоит только захотеть. =)

Если существа в скафандрах были ещё живы, им стоило бы поблагодарить за извлечение из вакуума вместо претензий касательно повреждённого скафандра. Впрочем, как подсказывал опыт, ехидно при этом хихикая, все, что может пойти не так - не так и пойдёт. Как говорится, вы вчера нашего сына из реки вытащили - а шапочка его где? Энди передал Ане скромного размера клубочек, разматывающийся в двадцать метров лёгкой серебристой бечёвки вроде той, которой связывал своих товарищей его выдуманный тёзка Эндер Виггин на тренировочных боях.

лет семь-восемь назад еще можно было так говорить, а сейчас очевидно, что как раз онлайн-игры - умирающий жанр. У всех они уже в печенках сидят и биовары тупят, если думают, что именно на этом они останутся на плаву - их аудитория то сложилась на другого рода играх.

- Надо достать одного и посмотреть кто это. Возможно, это немного разъяснит ситуацию.. - Оливер посмотрел на художницу, - Алиса, сможешь бросить копье и заарканить парня? Алиса задумчиво хмыкнула. - Идея забавная, но я не уверена насчёт динамики полёта копья в вакууме и пробьёт ли оно его броню. Иначе не затащить. Плюс, если там внутри кто-то живой, то лучше бы и добыть живым, чтобы провести Первый Контакт и узнать кто, что и зачем они тут. Хотя мне что-то кажется, что они могут иметь отношения к событиям в нашем посольстве. А там фиг их знает, - пожала плечиками специалист по холодному оружию. В любом случае, есть вариант попроще. Я могу сделать абордажную кошку-шестилапку на цепи. Тут шансы будут всё лучше зацепить и добыть живым. А далеко они там на ваш взгляд, Оливер?

- Джил, а тебя не будет завтра на ужине? - Я в Такома, мам. У меня просветительская миссия. - Могла бы предупредить. Кстати, Лесли хотела знать, в какой церкви лучше венчаться, ты же знаешь, она замуж выходит? Конечно, знаешь. Ты там поспрашивай, узнай, где свободно, где посимпатичнее. - У нас христианская община, мам. Мы даже никого не венчаем. - Конечно, я знаю, что вы не венчаете, я не только индейцев изучаю. Но ты же знаешь кого-то. - Мам, ну это же не магазин, и не гостиница, пусть сами съездят, у меня нет никаких билетов на особенные места. Подумай, как я могу прийти и спросить - святой отец, а не устроите ли вы свадьбу моих знакомых получше? Я послушница или кто? - Ты сама все время говоришь, что вы тоже люди. Могла бы и повести себя по-человечески. Сделала бы людям доброе дело, они бы порадовались, это разве не по-христиански? - Ну так может ты тогда раздобудешь им пару индейцев и у них будет свадьба в этническом стиле?! - сестра Моника закрыла глаза и сделала глубокий вдох. 7 лет подготовки - и всё ещё не научилась отстраняться от мирских семейных отношений. "Я напишу сёстрам, я схожу к отцу Грегору, я оступилась, но всё будет в порядке". Ей давно следовало сделать паузу в их общении, чтобы перестроиться на монашеский образ жизни, но никак не хватало духу. Открыв глаза, сестра Моника уставилась прямо на четверых подростков, равнодушно стоящих перед ней ожидающих внимания. Да уж, не лучшее начало. - Прости, пожалуйста. Мы поговорим об этом позже. Я пришлю открытку и письмо. Сейчас мне нужно заняться моим делом. Встреча с подопечными реабилитационного центра проходила в местной библиотеке. Считалось, что трудные подростки будут охотнее вливаться в приличное общество, если их куда-нибудь водить. После беседы с сестрой Моникой им предстояли активные игры в парке, фрисби, запуск воздушного змея салатового цвета с надписью "Я здоров и счастлив" и так далее. Лица двух юношей и двух девушек не выражали никакого энтузиазма, ни относительно змея, ни относительно сестры Моники, ни относительно всей этой реабилитации и последующей жизни. Сдержанное равнодушие. Пришли те, кто почему-то не смог уклониться. Сестра Моника решила, что это либо те, кто кое-как, но воспитан, либо те, чьи дела достаточно плохи, чтобы за ними хорошо присматривали. Она говорила подготовленную речь, о том, что монахи - тоже люди, что у них тоже есть жизнь, что их отречение от мира - это не закрытые двери, а открытие широких ворот, о том, что это целая отдельная сфера деятельности, где занимаются душой и изучают её, очищают, приводят в порядок, что сестра Антония увлекается наблюдением за птицами, что им можно иметь компьютер, что общины все очень разные, можно выбрать, какая больше понравится, что вот есть баптисты, и это хорошо, что они есть, что монахи не только молятся и верят, что мир устроен определенным образом, но и делают выводы.... - То есть вы ничего не делаете, - утвердительно кинут в сторону флегматичный юноша. - В каком смысле? - Ну, вы ничего не делаете. Вот Бог - вы же не имеете с ним и вправду какого-то дела. Это как такая игра. Вы молитесь, придумываете какие-то правила, чтобы чем-то себя занять, чтобы это чем-то вам помогло. Это как у нас тут - ре-а-би-ли-та-ция. Последнее слово он произнес так, что стало понятно, как он относится ко всему происходящему с ним. Сестра Моника ответила, конечно, что в задачу каждого священнослужителя входит делать лучше жизнь мирян, улучшать и оздоравливать саму атмосферу, что это хорошо, что душа мальчика лежит к труду, и если однажды он захочет, то сможет найти для себя трудовую христианскую общину, где результаты будут видны сразу. Но это слово прямо так и осталось у неё в голове. Ре-а-би-ли-та-ция. Сестра Моника раздала визитки своей общины и проводила подопечных в парк, где их встретил куратор группы. В парке стоял какой-то шум, уезжали скорые, встревоженно переговаривались люди. Сестра Моника разложила ещё несколько маленьких стопок визиток по скамейкам ("Церковь рада вам!") и направилась было в сторону гостиницы, но передумала. Может, визит вежливости в местную церковь не повредит? Но ноги понесли её на кладбище. Кощунственно было себе в этом признаваться (и сестра Моника не признавалась), но там она чувствовала себя лучше, чем в церквях. Там появлялась какая-то уверенность. Надгробные плиты и памятники явственно доказывали неотвратимость течения жизни и его величие. Там было совершенно не о чем беспокоиться. А в лучах заката там становилось ещё и по-особенному красиво, куда уж там парку. Сестра Моника достала из сумки ручку и блокнот. "Дорогая сестра Бригитта! Я добралась хорошо. Город довольно славный. Но не буду кривить душой - мой период сомнений, как ты его называешь, тревожит меня всё сильнее. Может быть, это просто перемена обстановки, может быть, кризису среднего возраста подвержены и монахини. Сегодня я не сдержалась в разговоре с моей матерью, и что хуже всего, это видели дети. Сама встреча прошла неплохо, хотя я совсем не уверена, что у меня получается их вдохновлять. Кто я такая, чтобы вести их за собой? Разве достаточно моего опыта? Что я могу им рассказать, кроме историй о ком-то другом? Такие мысли не оставляют меня. Но с другой стороны - прямо сейчас я наблюдаю ежедневное чудо Господне - и начинаю думать, что может быть, у меня что-то ещё получится." Сестра Моника перечитала письмо несколько раз. Ей казалось, что она что-то упустила в рассказе, что-то важное. Было все ещё тепло. Мысли успокаивались и уносили куда-то вверх и ввысь, где недавно ещё висело солнце. Тело расслабилось, время потекло быстро, но плавно, и сестра Моника не заметила, как заснула на скамейке, установленной в честь неведомой Люси Джоэлл, "которая навсегда останется девятнадцатилетней". Блокнот и ручка упали на траву.

Коричневый "Форд" с чёрной сиделкой за рулём вёз Габриэля на осмотр. Осмотры порядком раздражали его. Сиделка каждый раз уверяла, что тот не затянется дольше, чем на час, но каждый раз они торчали в больнице по пол дня. И в итоге, возвращаясь домой, Габриэль в лучшем случае успевал застать по телевизору финальные титры. А ведь сегодня дон Гильермо, брат-близнец дона Мигеля, вернувшийся с войны и оказывавший Хуаните знаки внимания, собирался подарить ей букет красных роз! Старик надеялся, что дон Мигель об этом не узнает. Несмотря на всё своё благородство, дон Мигель в ревности был грозен, как стая диких собак, и каждый раз, когда чужие мужчины приближались к Хуаните или даже Виктории, едва сдерживался от драки. Но дон Гильермо всё же был его родным братом, а Хуанита - формально - никем.. И ради чего Габриэль пропустил все эти горячие страсти - ради пары уколов, снимков и всяких -грамм? Ради того, чтобы врач-индус на вопрос "ну, сколько ему ещё мучиться?" сказал сиделке: - Год может быть, и десять протянуть. Уход правильный, лекарства хорошие, и желания нужны. Сильный нет болезнь, но завтрашний день быть или не быть, кто знает. Попробуй пойми, что он имел в виду. Как будто бы без всех этих вложений в его хилую плоть непонятно, что он стар и скоро умрёт. Но страх смерти как таковой для него давно уже превратился в страх не увидеть развязку истории сериала. Казалось бы, смехотворно - если после смерти что-то есть, то "Рабыню" можно досмотреть и потом, а если нет, то какая разница? Но чем упорнее угасающий разум Габриэля цеплялся за историю Хуаниты, тем страшнее казалась перспектива смерти. Её образ и правда до боли напоминал Луизу - его Луизу. Он знал её семь лет, и за каждый год их знакомства прошло уже десять. Но она так и не покинула его снов - едва прикрывающие плечи волосы чернее воронова крыла и жесткие, как обувная щётка, немыслимо-алая помада, оливковый загар, яркие самодельные платья, глаза цвета закатного неба.. А её походка! Когда она шла по тротуару, водители редких проезжающих машин замедляли ход, пытаясь понять, земное ли это создание. Луиза привыкла брать всё, чего хотела, и обычно ни у кого не находилось возражений. Той ночью.. Той ночью она хотела Габриэля. ----------------------------------- Вечер окутал парк у ла иглесиа ди санта Катарина вожделенной прохладой, но люди предпочитали насладжаться ей на террасах и верандах у домов, и уединённые места, подобные этому, оказывались в полном владении бродячих кошек и редких влюблённых парочек. За закрытыми дверями церкви господь Иисус страдальчески глядел с креста в пустой зал, скупой свет ночных ламп, едва проникающий наружу через витражные стёкла, рисовал разноцветные пятна на сочной листве деревьев, безумно громко пели свою стрекочущую песнь цикады, а с неба, сквозь густую черноту южной ночи, глядели кошачьи глаза звёзд. На скамейке сидел привлекательный парень лет семнадцати, а у него на коленях, лицом к нему, сидела Луиза. Одна её рука покоилась на его шее, другая нежно скользила по барельефу мышц, нанесённому на его тело тяжёлой работой. Её глаза приглашали рвануть девушку на себя, впиться губами в её шею, обхватить её талию, спуститься к бёдрам и.. - И чего ты ждёшь, Габи? - шёпотом спросила Луиза. Каждая клеточка его тела, которой касалось дыхание девушки, немедленно наливалась краской и будто цепенела, а по всему телу пробегал приятный озноб и выступали капли пота. Это происходило так часто, что Габриэлю уже казалось, что вспотели даже кончики его волос. - Это.. отец говорит, без свадьбы - это грех. Мозолистые ладони юноши предусмотрительно сжали спинку скамейки на максимальном расстоянии от Луизы. Та откинула голову и громко засмеялась, спугнув с деревьев несколько сонных птиц. Её бирюзовое платье плотно обтянуло высокую грудь, открыв Габриэлю напряжённые соски. - Так возьми меня в жёны! - Но.., - растерялся Габриэль - Здесь, в жёны, перед богом и прямо сейчас! - Но священник уже, наверное, спит, церковь закрыта, и свидетели.. Она раздражённо фыркнула, затем запустила пальцы в шевелюру юноши и медленно, глядя ему прямо в глаза, произнесла: - Священник, Габи, просто человек. И свидетели - просто люди. Все эти заученные слова, пустые ритуалы.. Думаешь, за той стеной бог ближе, чем снаружи? Он создал этот мир, а стены построили люди. Он создал людей, а потом кто-то из них заявил, что знает волю Его. Все люди - воля Господня, Габи. Поклянись, что будешь со мной. Пообещай ему - и мне - и мы будем вместе. Или собираешься меня бросить, а? Луиза лукаво склонила голову на бок. - Я не помню слов клятвы.. - О!.. - девушка закатила глаза. - Только дьявольской магии нужны определённые слова. Не помнишь ту, что говорят в церкви? Придумаем новую! Какая разница? Если говорить искренне, господь услышит. Или думаешь, китайцы тоже на испанском клянутся? Габриэль посмотрел на крест, венчающий небольшую церквушку. Вожделение чудесным образом уступило место нежности, а во взгляде Луизы больше не чувствовался вызов - лишь мудрое кошачье ожидание. Она задавала ему простой вопрос - хочет он быть с ней или нет, и на этот вопрос он мог дать только один, такой же простой, ответ. Правильный ответ. - Слышишь, господь! - крикнул Габи звёздам - Слыыыыышуууууу, не сомневааааааайся! - шёпотом провыла Луиза. Парочка рассмеялась, и юноша неосознанно перешёл на шёпот вслед за подругой: - Слышишь, отче. Я беру в жёны это твоё создание, и обещаю любить её и заботиться о ней. А если нет.. - Преврати его в жабу! - прервала Луиза и прыснула от смеха. - Точно, преврати меня в уродливую жабу. По крайней мере, я уже не стану от этого более безмозглым. Теперь ты. - Клянусь любить этого мужлана, даже если он отпустит бороду, и быть ему сносной женой. Шить красивую одежду ему и его детям и стараться, чтобы они не заблевали её моей отвратной стряпнёй.. - Давай выкинем последний пункт, - положил палец ей на губы Габриэль,- я ж не домработницу нанимаю. - Ты-то наймёшь, босяк! Но ладно, уговорил. Буду просто любить тебя - и всё. Клянусь. Они ещё с минуту смотрели друг на друга, когда Луиза прервала паузу. - Раз мы теперь муж и жена - значит, это больше не грех с точки зрения твоего папаши? - Думаю, всё ещё грех, - протянул парень, пока руки девушки забирались под ремень его брюк, - но теперь мне без разницы, что он думает. Он же просто человек, как и я. *** В тот раз им обоим хватило трёх минут близости, но ночь ещё только расцветала. И утром, лишь солнце набросило на небо голубую скатерть, укрыв Землю от глаз ночных кошек, сонные и растрёпанные, они побежали купаться на карьер, чтобы придать своему внешнему виду хоть какое-то подобие порядка. От холода утренней воды сводило зубы и, конечно, их обоих ждала выволочка от родителей, но это было ерундой в сравнении с тем, что грозило бы им, если бы родители узнали об их ночной клятве и о том, что было после. ----------------------------------- Хуанита тоже брала всё, что хотела. И если бы она захотела дона Гильермо.. Габриэль втайне надеялся, что дона Гильермо захочет Виктория, но шансов на это было мало - внешность дона Мигеля если и привлекала его стерву-жену, то уже очень давно, и сейчас её интересовала лишь часть особняка мужа, принадлежавшая ей по какому-то дурацкому закону. А у дона Гильермо за душой были лишь пулемёт да несколько осколков в теле.. Нет, Виктория не клюнет и так и будет продолжать портить влюблённым жизнь. За окном вечерело, и Габриэлю оставалось только гадать, как развивались события в пропущенной серии.

Чем дальше, тем сильнее ощущение, что уходит целая эпоха... Хотелось бы верить, что выпустив Антем БВ пойдут дальше в сингл, но если вспомнить последние годы и насаждение онлайна в игры БВ - скорее всего стоит включить "прощание славянки" (ну или трек Суицидальной миссии, хотя бы) и повторять как Гаррус про старые-добрые времена. Тоже ждал новый ДА. Хотя бы просто потому, что это ДА и все равно где-то в глубине души это название отзывается отголоском песни Лелианы и мимо пройти не получается. Ждал, пока еще жду... вдруг все же выйдет хорошо, несмотря на опасения. А жаль еще и БВ, которые придя к ЕА в сложной ситуации оказались выдоены и обескровлены этой паршивой, жадной конторой. Ладно... авось к нам еще дракон прилетит, махнет хвостом и БВ выйдут победителями из этого кризиса. Ну или хотя бы уйдут от ЕА и оказавшись на свободе сварганят очередной шедевр. =)

Эх, сволочи, я ж только трилогию ДА перепрошел... Лучше вообще без продолжения, чем скатывать ДА и МЕ в изометрию.