Лидеры

После зарисовок "Деня - Великая просирательница драконов", "Деня - Великая Королева" и, в третьей серии, "Деня и Джоня - Великие Стратеги и Полководцы" даже паскудная Серсея выглядит лучшим кандидатом на Железный трон. Надеюсь, никто из Таргариенов не доползет до финала, иначе в Семи королевствах начнутся черные дни.

Ну вот как?! Как в разложившихся мозгах мертвяков умных мыслей оказалось больше чем в головах полководцев, десниц, матери драконов и иже с ними? отсутствие шапки на морозе сказалось(

За эти годы он участвовал в разных экспедициях. Почти все завершались успехом разной степени. Были и тяжёлые. Но ни одна не была столь тяжёлой и морально изматывающей, как эта. Если только тогда, в Антарктиде. Снова с Маргаритой Брук. Ванильное совпадение. Сейчас... Что сказать? «Все молодцы, всем спасибо, было круто»? Это врать себе и им. Один человек погиб. Споры. Недоверие. Обвинения. Разлад. - Со мной можно не согласиться, но я считаю одной из высших форм уважений правду, - негромко начал профессор. - Когда ты можешь прямо и честно сказать человеку, что думаешь, зная, что твоё мнение поймут и примут. Наверное, говорить о том, какая мы классная команда будет неуместным враньём. Самая некомандная команда. Голубые глаза нашли темноглазого задумчивого котика. Айзека. За некоторыми исключениями. - Но честным будет сказать, что мы все столкнулись с тем, что не ожидали. С существами и вещами, в которые месяц назад не поверил бы никто. С неоправданными ожиданиями и истаявшими надеждами. Глаза задержались снова на Айзеке - и Максе. Да, снова за некоторыми исключениями. - Мы далеко не всегда выбирали противостоять испытаниям вместе. Как бывает часто с экспертами, мы доверяли в первую очередь себе, полагались на себя. В этом сила эксперта - выстоять наедине с самим собой, своими страхами и сомнениями. Но мы все получили очередное напоминание: мы всегда можем найти поддержку других, если вовремя попросим. Глаза задержались на капитане и Анике. - И, получая помощь, мы спасаем этим своего товарища от одиночества, напоминаем, что он или она нужны, что нужны их слова и дела. Отпил ромашковый чай. - Мы все могли сделать что-то иначе. Лучше. Каждый из нас. В этом нет сомнений. Он мог быть лучше руководителем, коллегой и товарищем. Наверное. Но этого он не скажет. Не занимается прилюдным самобичеванием, оставляя социальное БДСМ для других. - Мы никому не сможем сказать о результатах. Но самое главное - мы вернулись живыми. Спасибо за это вам. Всем и каждому. Профессор сел на своё место, вопросительно глянул на капитана. Ей наверняка найдётся, что сказать. Хотя бы напомнить официальную версию событий.

Погруженные в вопросы, допросы, расспросы, лесть, страх, страсть, шепот, синь, кармин... гости остались одни, если бы им сейчас захотелось вдруг разузнать о рыночных отношениях и модных тенденциях в пост-царствии Небесного Города. Столовая оказалась пуста, вместе с отодвинутыми от стола стульями, оставленной трапезой, подобно полю боя, и ветер игрался с занавесками открытого окна. А параноидальные личности могли с коридора уловить скрип и звук, характерный для взмаха крыльев большой птицы. Или это только показалось? Они остались одни, как в день, когда пришли в свой мир новорожденными, нуждающимися в защите даже не слова, а тёплых материнских или отцовских рук, строгих наставлений и заботливого участия в момент падения. У них был теперь и рай и ад, но никто не сказал, в какой стороне эти нравственные императивы. Все градусы окружности могли завести путников в казематы или на вершины, залитые солнцем. Никто не мешал артефактору творить свои загадочные плетения, погружаясь в работу до отрицания собственных достоинств. Никто не подслушивал семейные ссоры или тихое дыхание целительницы в спальне третьего этажа. Вполне возможно, отродью было куда выгоднее обменять серу на нескольких живых и опасных диковинок, пока те, пребывая в тревожном закате, отдыхали после тяжелого дня.

- А я просто вас боюсь. С губ сорвался едва слышный судорожный вздох. То ли от того, что было сказано, то ли от чужого дыхания, коснувшегося уха. Так близко, так жарко, до слабости в коленях, и так вовремя сомкнулись за спиной мужские руки, удерживающие от падения, или, напротив, увлекающие в пропасть. Как тогда сказал ей брат? "Сделай то, что ты хочешь." Вот это, это было ей так нужно. - Меня и правда стоит бояться. Девичья головка, до того доверчиво прильнувшая к груди, приподнялась. Ладонь скользнула по плечу, по шее, к затылку. Синие глаза, широко раскрытые, смотрели прямо в его, спокойные, серо-зеленые, их цвет Морин разглядела только теперь. Мгновения перетекали одно в другое, замыкаясь в бесконечный круг. Сердце куда-то заторопилось, щеки окрасил нежный румянец. Прекрасная метафора для повелевающей пламенем. Для той, которая умела гореть и не сгорать. - Я.. я расскажу все. - пообещала она, едва шевельнув губами, которые были так близко, что еще немного и обещание превратилось бы в поцелуй. Может быть, ей и хотелось этого, но сама Морин еще не смела. - Только не сегодня. "Пожалуйста." - Сегодня.. не могу.

- И я боюсь, что если расскажу тебе все, то ты уже никогда не захочешь меня видеть. -А я просто вас боюсь. -Прозвучало ещё одно маленькое признание, шёпотом, у самого уха, в словах столь сильно противоречащих языку тела, что безумие этого человека не вызывало никакого сомнения. Он прижал её крепче, крепче чем позволяли ситуация или приличия, рукой запутавшись в мокрых волосах. Впустить в свою жизнь кого-то так скоро было страшно, а она ворвалась в неё подобно бушующему пламени, и робкий, остановленный жест на встречу, обернулся пожаром. Всё вспыхнуло, от одного лишь первого прикосновения. Где была ещё влага, а где были слёзы? Где был страх потерять, а где оставить? Страх узнать или оставить тайну? Было не разобрать, и все это крепко скрепляли объятия и желание удержать. -Хочешь узнать пламя - сгори? -Облёк он лишь образ чувств в слова вопроса.

-М...орин, постойте! -Крикнул он в след, сделав тот шаг вперёд в котором она его опередила, улетучившись из рук как утренний туман. -Останьтесь чтобы я мог позлиться на вас... Попросил он так скоро, так быстро, сколько мог боясь что не успеет. -...Пожалуйста. -Сказал он уже тише, с полным осознанием той мысли и страха остаться одному в этой комнате, где будет некого винить кроме себя.

- С Шери было бы проще, она обольстительница, и я во всём могу обвинить её и её чары! А с вами я просто большой дурак!  И снова, и снова... мне с вами так трудно, мисс Морин, вы забрали у меня душу. В компании рубашек мне гораздо проще, не могли бы вы стать рубашкой, мисс Морин? - Ну так обвините меня! - с неожиданным пылом потребовала, не попросила, причиняющая так много трудностей бедному британскому джентльмену девица. - Обвините! Скажите, что всему виной мои дьявольские чары. Что с их помощью я краду вашу душу. Тем более, что решив так, вы окажетесь куда меньшим дураком, чем сами себе воображаете. Морин выпалила все это, и только потом уже сообразила, что сказала опасно много. Она не могла, нет, после случая с сеньором Солейном, просто не могла больше этого сказать. Кем он будет ее считать тогда? Шери хотя бы не скрывает свою сущность, ее внешность говорит сама за себя. Она круто отвернулась, уперевшись локтями в подоконник и прижав ко рту запястье, чтобы ещё чего-нибудь не сказать такого, что говорить нельзя. И сидела так некоторое время. - Однажды брат сказал мне, - ее голос зазвучал теперь совсем иначе, лишь иногда позвякивая от напряжённой сдержанности, но в основном звучал тихо и спокойно. Так, как полагается звучать голосу благовоспитанной девицы. - что если бы в наше время ведьм сжигали на кострах, меня бы непременно сожгли. Был прав, как всегда.

-Я.. я бы тоже хотела добавить пару слов..., - подала голос Аника, оторвавшись от созерцания невыпитого кофе. На щеках горел бледный румянец, выдавая ее волнение. Отставив чашку, она поднялась на ноги, поправила волосы и оглядела присутствующих. - Обычно в такие моменты принято говорить, как ты был рад знакомству и как приятно было вместе работать..., - короткий вздох. - Но я не могу сказать так. Не в этот раз. Это было тяжелая, кошмарная экспедиция и..., - женщина плотно сжала губы и покачала головой, без слов показывая, что вовсе не то хотела бы сказать. Вновь подняла взгляд на слушателей, робко улыбнувшись им. - Я лишь хотела сказать вам спасибо за то, что вы были. Как бы там ни было, но вы помогали, утешали, подбадривали, направляли, спасали мне жизнь, - улыбка исказилась и северянка шмыгнула носом. - Я хочу сказать... что не важно, что было, оно все, я надеюсь, осталось теперь в прошлом... Но без вас..., - судорожный выдох, - я бы вряд ли справилась...

- Но позвольте, сеньорита, присоединять к вашему чудесному имени то, что велела мне в таких случаях добавлять моя почтенная матушка. Это будет проще для нас обоих. Тем более когда вы проявляете столь трогательную заботу. Проще сеньориту поблагодарить за нее. Постановка была прелестной и ничего, кроме чуть спрятанной улыбки вызвать не могла. - Разве что только проще, - Карла пожала плечами. Подумала, и серьезно сказала: - одной буквой неудобно, трудно расслышать, особенно в бою. Кроме того, что в одном отряде может оказаться несколько "К". Точно также опасны длинные имена и обращения - в критической ситуации, когда на зов о помощи или на предостережение меньше секунды, их просто не успеваешь выговорить. Поэтому в слаженных, боевых отрядах обычно нет места условностям. Шляпа взлетела со стола и машинальным движением руки приземлилась на голову. - Это просто привычка, не прихоть. Но заставлять не стану, конечно. Пусть будет как проще. - О, вы очень добры. Я думаю прогуляться перед сном, чтобы развеять мысли. Не нужно дежурить, и я того же мнения. Мы неплохо показали им сегодня, теперь они просто побоятся к нам лезть. Как вы думаете? Признаться, я воодушевлен нашей сегодняшней победой. - Бой был тяжелый, и я не хотела бы повторения, - Карла покачала головой, - но Охотник здесь не один. Поэтому под "прогуляться", я надеюсь, имелась в виду прогулка по дому? Вопрос прозвучал, быть может, излишне строго, но и ответ на него мог быть только один. Карла вздохнула, понимая, что ночевать ей, видимо, придется всё-таки на кушетке. Во избежание.

Он поднялся, неуверенно почесал переносицу и взглянул исподлобья на Макса. Ты главное не пропадай, хотя бы не сразу… Взгляд просил его о совсем небольшом одолжении. Его так часто просили не пропадать, остаться, вернуться. И каждый раз он уходил и предавал. Каждый раз лишал даже малейшей надежды. Но глядя Кевину в глаза, он не хотел его обманывать, не хотел снова кому-то причинять боль. Чем ближе, тем больнее. Не привязываться, не привыкать, не любить. Капитан... как бы я хотел... - Я желаю всем удачи в будущем. Но цените то, что у вас есть в настоящем. Придется приспосабливаться к реалиям с вашими новыми способностями. Будьте осторожны. И, надеюсь, всё у всех сложится хорошо. Мужчина кивнул и шагнул обратно. Добавить к словам Айзека было нечего, и Макс промолчал. Он не любил прощаний. Обречённости последних слов, гнетущей тоски, взаимных расшаркиваний и поздравлений. Ни между друзьями, ни между чужими. Он хотел уйти. Тихо скрыться в люке, забрать контейнер с инструментами и покинуть надёжный, уютный "Архимед", их многотонный ангел-хранитель в глубокой бездне.

- Просто... Прос-то... хм. - Николя задумчиво пробовал на вкус это "простокарла". - Про-сто-Кар-лааа. Не так-то это просто, дорогая сеньорита Просто-Карла, - вынес он вердикт. - Это безусловно проще. "Карла! Огонь!" Пли, бдж... Рука воображаемым пистолетом вытянулась вперед, присевший на столе мирный художник азартно прицелился в невидимую цель и сделал два точных выстрела. Пошатнулся и чуть не съехал со стола. Тихо рассмеялся. - Или вот можно просто использовать букву, сеньорита. "К!" И пуля сбивает кусок штукатурки! Проще. Он вздохнул. - Но позвольте, сеньорита, присоединять к вашему чудесному имени то, что велела мне в таких случаях добавлять моя почтенная матушка. Это будет проще для нас обоих. Тем более когда вы проявляете столь трогательную заботу. Проще сеньориту поблагодарить за нее. Мягкая улыбка и лукавый взгляд проводил черту под обсуждением этого тонкого вопроса. Он выслушал краткое изложение рассказа демоницы. Поцокал языком, покачал головой. Нельзя сказать, что в таком изложении его воображение бурно разыгралось. - Как амулет будет готов - лучше идите спать, Николя. Завтра рано вставать. Дежурить не нужно. Не нужно. - О, вы очень добры. Я думаю прогуляться перед сном, чтобы развеять мысли. Не нужно дежурить, и я того же мнения. Мы неплохо показали им сегодня, теперь они просто побоятся к нам лезть. Как вы думаете? Признаться, я воодушевлен нашей сегодняшней победой.

Он с грустью посмотрел на Айзека. Что-то тошно мне, дружище. Читалось в серо-голубых глазах двадцатипятилетнего старика. И получил понимающий взгляд в ответ. Не разочарование, но некая недосказанность, будто они не увидели чего-то большего за пламенеющей яростью в сердцах, упустили в желании сопротивляться и мстить. И то, как они «победили» говорило лишь об обратном – это всего лишь отсрочка. Их мир не устоит перед гегемонией соединенных параллельных реальностей. Рано или поздно Триада вернется. В каком виде, когда и как – предстоит узнать в будущем. Их с Максом жизни будут длинными и беспокойными. Но сейчас – короткий миг тишины. Пускай пройдут года или века, но это всего лишь миг. Огляделся, кивнул Айзеку. Возможно, тот мог бы что-то добавить? - Я.. Айзек кашлянул и выступил немного вперед. О нет, доктор не очень-то разделял все те высокопарные речи. Это не был их личный выбор, обстоятельства диктовали смирение с ситуацией, когда всё внутри на самом деле клокотало от негодования и желания побыстрее убраться на поверхность. Они не были командой. Они не были теми людьми «на всю жизнь». Но, с подводной лодки, как известно, не убежишь. - Я желаю всем удачи в будущем. Но цените то, что у вас есть в настоящем. Придется приспосабливаться к реалиям с вашими новыми способностями. Будьте осторожны. И, надеюсь, всё у всех сложится хорошо. Мужчина кивнул и шагнул обратно.

Поскольку официальную версию событий капитан не только неоднократно озвучил, но и занес во все возможные реестры и документы, отчеты и направления на оплату лечения и выплату вознаграждений за сотрудничество, воспроизводить вновь эту ложь он не планировал. Тем более что не требовалось: все уже и так в нее поверили. Разве что Ван Сьюин не поверил. Начальство только крякнуло, отметило, что капитан говорит о себе в мужском роде и, хорошо знакомое с его личным делом, дружелюбно рекомендовало поскорее воспользоваться заслуженным отпуском. Это означало лишь одно: после долгого разговора не под запись дело капитана Брук отправится в архив, а сам капитан в отставку. Ван доверял человеку положения Брук, но на этой должности солгать можно было лишь единожды. К счастью, в отличие от Марго, Кевин рассматривал свои перспективы в намного более радужном ключе. Другими словами, свою карьеру в МАГАТЭ он в гробу видал. Он поднялся, неуверенно почесал переносицу и взглянул исподлобья на Макса. Ты главное не пропадай, хотя бы не сразу… Взгляд просил его о совсем небольшом одолжении. Наконец, оторвался от серых, о чем-то вопрошающих или только показалось? Чем-то расстроенных? — Благодарю вас, профессор, вы сказали в общем-то всё, с чем и мне сложно не согласиться. Даже не знаю, что еще тут можно добавить. Наверно… Нам выпала честь, — начал медленно, как-то буднично. — Мы все оказались в нужное время, в нужном месте, каждый сыграл свою роль, чтобы спасти нашу реальность. И мы это сделали. Все наши различия позволили ее спасти. Наши противоречия, споры, наши привязанности и соперничество. Всё это дало нам силы, заставило нас сделать тот выбор, который мы сделали. И осталось сделать немного: не жалеть о нем. Он дернул плечом. Кевин не собирался жалеть. — Я благодарен каждому и горжусь знакомством с каждым из вас. И буду рад в будущем встрече с каждым. Но… — он склонил голову, усмехнувшись, — вряд ли многие из вас мечтают о такой встрече. Так что лучше пожелаю, чтобы встреч со мной или моим преемником (он покосился на Иоко, припоминая их недавний разговор, но тут, конечно, всё зависит от воли командования) больше никогда и нигде не случилось. Не знаю, мне кажется, что одного спасения мира человеку достаточно. И за это буду рад выпить с вами на прощание. Он закончил. И неловко сел. Оглянулся на Макса. Я знаю, что могло быть иначе. И все же... Огляделся, кивнул Айзеку. Возможно, тот мог бы что-то добавить?

Месяц назад он обещал профессору Рэннелу пойти с ним до конца. А получилось наоборот. Впору им с Айзеком было благодарить этих людей, которые окунулись в ихорный ад, смогли противостоять и выжить. И всё-таки, в конце пути, Макс Феррант, кроме глубокого разочарования ощущал полную беспомощность и безысходность. Он должен был уничтожить тот огромный объём хрониума, который они собрали в будущем. Должен был пожертвовать и кораблём, и людьми ради... а ради чего, собственно? Ради мести. Жгучего желания сопротивляться до последнего вздоха обществу элиты, вдохновлять здешних землям на классовую борьбу. Но какое отношение имеют к чужому миру ни в чём не повинные люди. Зачем им гибнуть за идею террцев и троянцев - изувеченных и забытых в одной из параллелей пространства-времени. Он с грустью посмотрел на Айзека. Что-то тошно мне, дружище. Читалось в серо-голубых глазах двадцатипятилетнего старика.

Ах, вот оно что. А то я из-за плохой видимости упустила этот момент. Люди! Вам не кажется, что сцена с Сансой и Тирионом, когда они прячутся за гробом, прекрасна? Это же нормально их теперь шиперить, да?

- Большие планы на вечер? В плане работы. Видимо, что-то важное и срочное, раз Николя уединился на кухне даже при появлении необычных гостей. Он был рад ее вниманию. В лучшие времена, где-нибудь в Париже, пожалуй, Карла могла бы надолго завладеть воображением художника, который предпочитал дорисовывать невидимое, чем писать с бросающегося в глаза. И этот рубин в тяжелом, но элегантном обрамлении травести был способен вызвать волнение даже сейчас, когда э... ну да, священный поход. Но темперамент сеньориты Карлы, увы, повергал в оторопь лишь сильнее, невзирая на походы. Он замешкался. То подмигивание. Николя попросту смутился и оставил своих спутников самих разбираться с незнакомкой... - О дааа, - наконец преувеличенно серьезно закивал он, раскладывая консервы по тарелкам. - Да, вы не представляете сколько работы. Думаю, просижу. А мы... когда собираемся дальше? Мне необходимо время для уединение. Я сейчас работаю над очень сложным амулетом. Обнаружив, что сходу вывалил почти всё содержимое банки, уточнил: - Вам достаточно? Может быть, добавить горошку? Ах... жаль, что нет зелени. Не помешало бы листьев салата, как вы думаете, сеньорита Карла? И кстати, что удалось узнать? Девушке протянули вилку, сам же Николя присел на край стола, чувствуя себя на подъеме.

Он подскочил оглядел стол, повернулся к буфету и наконец отыскал то, что забыли, — банку консервов с красным обозначением. — Рискну предположить, что внутри мясо. Присоединитесь? Артефактор достал перочинный нож и, недолго думая, вскрыл консервы, довольно ловко орудуя маленьким лезвием. - Э... тарелки где-то в буфете, - обнадежил он девушку-травести. Карла послушно достала из буфета пару тарелок и поставила перед быстровскрывающим консервы Николя. Есть она, правда, не хотела, но раз уж банка была вскрыта, то почему бы не попробовать? Совсем немного, из любопытства. Кивнув в ту сторону, где было разложено что-то непонятное, но очевидно, артефакторное, он спросила: - Большие планы на вечер? В плане работы. Видимо, что-то важное и срочное, раз Николя уединился на кухне даже при появлении необычных гостей.

- Так уж и в любое? - кажется, черные глаза под черным тоже решили поиграть в иронию, даже небольшая улыбка появилась, - я, конечно, не люблю этикет, но не настолько, чтобы врываться в чужую комнату посреди ночи. - Но если вдруг мы с револьвером понадобимся именно ночью - зови. Ироническую улыбку встретили с воодушевлением. Несмотря на шутливую угрозу вломиться среди ночи, отказываться от своих слов инквизитор не собирался. И, видимо, в награду, получил предложение ответной помощи. - Буду иметь ввиду. Дама покинула его комнату, Мортимер закрыл дверь и несколько секунд стоял, что-то обдумывая. После качнул головой и вернулся к "Кориолану". Тот ждал его на поле боя. *** - Значит я буду ждать, Насколько недавно все было ужасно драматично, настолько все чудесно стало сейчас. Сколько раз ещё это повторится? Сколько раз Морин будет чувствовать себя самой несчастной на свете, а после - самой счастливой? Как видно, сама ее природа была такова, что не позволяла держаться золотой середины, постоянно вгоняя в крайности. Освальд услышал все верно. В этом обещании скрывалось кое-что, помимо сказанного. Однако, объятия разомкнулись, и ведьма отступила на шаг. Пальцы соскользнули с плеча к ладони. Она немного подержала его за руку, а потом улыбнулась и ушла.

Её признание, облачённое в обещание, он встретил спокойно зная, что когда горишь уже поздно боятся огня. Ни укрыться, ни убежать уже нельзя, оно в тебе, вокруг, всюду, и страх его сменяется страхом потухнуть обратившись в пепел. -Значит я буду ждать, - пообещал он понимающее в ответ на обещание сказанным так близко, что услышал в нём чуточку больше чем сказа она и ласково отпустил, с неохотой расставаясь с ней и этой невысказанной тайной. Какая она была? Почему так сильно гнетёт её? Почему он должен её боятся? Он знал почему боялся сам, но почему должен? Вопросы без ответа которые он...- Буду ждать сколько нужно. И может не нужны.

Что мешало им стрелять обычными огненными стрелами по мертвякам после поджога рва, ждали что они постоят и уйдут? Что мешало притащить масло или другую горючую жидкость, облить ползущих трупов на стены и закинуть факел? Что мешало сраному дракону поджечь сраный ров по сигналу?

Путешествие начинается с речи руководителя и заканчивается ею же. Очередная традиция. Майте еще раз перечитала короткое письмо с просьбой о встрече в любое время и любом месте по её выбору и отключила экзокортекс. Кто сдал личный канал связи можно даже не гадать. Очень ненавязчивое напоминание о данном слове. Спасибо, братец. Жаль расставаться с «Архимедом». Хотелось ещё немного задержаться между прошлым и будущим. На берегу профессор получит свою долю славы и много неприятностей. Капитан очередное повышение и очередное задание. Иоко, наверное, ждёт то же самое. Биологи разъедутся по домам с рекомендациями, которые помогут им в дальнейшем. Доктор и инженер, скорее всего, исчезнут. Хельма уйдёт помогать кому-то, кто в этом нуждается. А ей нужно вернуть старые долги и решить, что делать дальше. В кают-компании собрались почти все. Майте села на свою койку, задумчиво покосилась на чашку с кофе в руках Аники , но осталась на месте. Пожалуй, потом.

Слушайте, первые 30-40 минут до штурма крепости, 90% происходящего на экране было невнятной затемненной дрисней. Проблема не в мониторах и плохих торрентах, а в том, что создатели обосрались с цветом. Основная часть битвы за ХП тоже проходила ночью - все было прекрасно видно. Фильм 2003 года дает на клыка сериалу с огромным (почти равным) бюджетом, снятым в 2019, это позор. Про логику молчу - ее поимели куда только можно. Это просто было больно смотреть. Еще и не постеснялись сцену из Последнего джедая украсть (сравните бой Рей с преторианцем и бой Арьи с КН).

Я пришла сказать, что это была самая тупая битва за всю историю сериала. Пишу с орбиты Сатурна, естественно Вроде говорили, что режиссер пересматривал битву за Хельмову Падь перед съемками - ага, пересмотрел и сделал в сто раз хуже. Красивые и эффектные моменты, конечно, были

- Тебе видней. Есть здесь опасность или нет, - стул был возвращен на прежнее место, - спасибо за консультацию. Мортимер так же встал, чтобы проводить гостью до двери. - Благодарю, что оставляешь вопросы обольщения в моей компетенции. - все ещё беззлобно иронизируя, он слегка поклонился. - Это воодушевляет. В конце концов, он тоже, в каком-то смысле, был для этого создан. Хоть никогда и не умел на эту гипотетическую цель смотреть со здоровым юмором. - В любое время, я же говорил. Вдруг потребуется в три часа ночи консультация по вопросам соблазнения? Понятно, что вероятность мала, но всё-таки! Это было бы любопытно. *** - И я хочу, чтобы вы в ней были. Ну как, как человек может желать, чтобы в его жизни был кто-то, с кем ему так трудно? Вы сумасшедший, мистер Вуд. Или хотите себе зла. Однако, несмотря на всю противоречивость следующих друг за другом заявлений, эти слова были так хороши, что просто невозможно было в них не верить. Рука джентльмена дрогнула и замерла, но Морин никогда не обладала такой выдержкой. Прошла секунда, и вот, мистер Вуд, благоразумно остановившийся на почтительном расстоянии величиной с вытянутую руку, внезапно оказался так близко к затрудняющему ему жизнь предмету, как, наверное, оказывался обыкновенно лишь со своей любимой подушкой в ночные часы. Мокрые волосы порывистой мисс пристали к щеке, ее руки на шее, штормовые стихийные объятия. Внезапный ответ на деликатное предложение узнать друг друга получше. - И я подумал, может, если бы вы рассказали о себе, если бы мы узнали друг друга лучше, было бы проще. Вы же ведь, меня тоже не знаете, а я уже вас почти довёл до слёз... - Я все время плачу, это ничего. - поведали пылким шепотом ему в плечо, едва заметно дрожа и ожидая объятия в ответ. Кажется, уже и не "почти", а очень даже довел. - И я боюсь, что если расскажу тебе все, то ты уже никогда не захочешь меня видеть. Потому что тогда мистер Вуд будет видеть лишь символические рога на ее голове, и, может быть, волочащийся следом за юбкой хвост.

- Если эта девица заведет нас не в Убежище, а в место похуже, то тут как ни посмотри... - женщина усмехнулась, обдумывая вопрос своенравности, - значит, сказать наверняка нельзя, но другого проводника нет? Инквизитор согласно покивал головой. Проблема выбора перед ними не стояла. Или они идут за проводником, которого им послала сама судьба, или... продолжают воспроизводить броуновское движение в рамках города. - Мне интересно, кем она тогда питается здесь, ведь людей мало? - мысль текла дальше, сама собой, слегка подталкиваемая тем, что здесь на нее могли ответить, - если она живет в человеческом анклаве, то в случае чего, ее могли оттуда изгнать. Она же там живет, раз и ты, и Морин говорили про след Архангела? Тут глаза мистера Смита широко раскрылись, он с трудом дослушал и не слишком-то вежливо, но зато очень искренно и заразительно рассмеялся. - Изгнать? - вопросил он с непередаваемым выражением. - Карла.. да если она не убивает сразу после акта любви, а я полагаю, так оно и есть, то ее никогда не изгнали бы ни из одного поселения, где есть хотя бы один зрячий мужчина. Юмористический припадок не сразу, но прошёл, Мортимер почти перестал улыбаться. - Кроме того, не забывай, она и человек тоже. А значит, скорее всего, может как-то обходиться. Не думаю, что нам следует ждать какой-то ужасной опасности с этой стороны.

Слова ударили ей в спину на пороге и, кажется, пробили тело навылет. А ведь совсем недавно она звала его точно так же. Тогда Освальд ушёл, даже не обернувшись. Морин очень хорошо это помнила. Помнила, как больно это было. Ей вовсе не хотелось причинять ему лишнюю боль. Разве могла она быть так жестока? Замерев в дверях, мисс качнулась вперёд, потом назад, на негнущихся ногах развернулась и вошла обратно в комнату. Закрыла дверь и прижалась к ней спиной. Мышеловка захлопнулась, только вот... кто из них мышь? Быть может, они оба?.. - Зачем? - срывающимся шепотом спросила она, подняв глаза к потолку, чтобы не заставлять его через силу смотреть в них, или, вероятнее, удерживая новые слезы. - Зачем вы меня зовёте? Ведь я же... - она судорожно вздохнула, прижав побелевшие кулачки к груди. - ..я же хочу, чтобы вам было хорошо. А вам со мною п-лохо. Вы каждый раз говорите мне об этом. Прервавшись, она раз или два вдохнула ртом, словно ей не хватало кислорода. - Так зачем все это? - нет, воздуха в этой комнате с распахнутым окном определенно стало меньше, чем пять минут назад. - Чтобы вы терпели меня? Как... как... - разум силился подобрать сравнение, достаточно чудовищное, чтобы передать все, что она чувствует по этому поводу. Как оскорбляет ее и мучает одна мысль, что это может быть так. Не сразу, но слово нашлось. - ..как имбирь? Прижавшись затылком к дверному полотну, ведьма закрыла глаза, губы страдальчески искривились. Она не хотела быть жестокой, но лгать - не могла.

Что-то в его голосе было такое, что заставило Морин встать. Кажется, они оба слушали друг друга, но не слышали. Она никогда не задумывалась раньше всерьез над тем, сколько во всем этом настоящего, человеческого чувства, а сколько наваждения ее испорченной крови. Если прошло всего пять дней, если это так противно всему его естеству, если это так мучает его, значит все, что он говорит, что, быть может, чувствует - все на самом деле обман. Те самые дьявольские чары, которые в конце концов развеются, оставив в душе лишь боль и пепел. Она невольно обманывает его, не может иначе, потому что... потому что такая, как эта Шери. И что с того, что нет у нее рогов и хвоста. Не в рогах дело. - Я слышу. - синие глаза лихорадочно блестели. - Вам со мной очень трудно. Вы чувствуете себя дураком. Что же, в моих силах вас от этих неприятностей избавить. Был план сказать это холодно, быть может, высокомерно, но на деле, девичий голос дрожал и срывался, выдавая все, как есть. Она ушла из комнаты сама, чтобы не вынуждать мистера Вуда покидать им избранное место. Вихрем вылетела за дверь, ещё не зная, куда в таком состоянии пойдет, но испытывая острое желание сброситься вниз с транспортной башни, как зачумленный ангел, с ревом боли и ярости обрушиться на бесконечный пустой город и там навсегда пропа́сть. Ну почему, почему она не могла родиться от обычной женщины? Если бы только это было возможно...

Профессор тяжело вздохнул. Оглядел присутствующих. - Слушайте, прекратите уже, - поморщился седой учёный, обведя взглядом учёных, доктора, инженеров и котиков. - Я надеялся толкнуть завершающую речь, все разойдутся счастливые - повторяю: СЧАСТЛИВЫЕ - от расставания со мной, а вы тут сидите все как на похоронах. А учитывая, что самой седой тут я, хоть и не самый старый, то у меня такое ощущение, будто меня при жизни хоронят в море. Прямо как в последний путь сейчас отправят на "Архимеде". Давайте хлопнем по рюмке за то, чтобы нам не приходилось всем вместе снова встречаться этим составом, - ухмыльнулся профессор, - и на твердь земную.

Он смотрел ей в след до самого того момента когда подол юбки скрылся за поворотом. Невеликое расстояние, считанные шаги, растянувшиеся на долгий миг призрачного ощущения последнего прикосновения, тлеющих тёплых угольков, что он растер в ладони у самой груди, желая вдохнуть в них ещё немного жизни. Но их тепло уходило, а без него становилось одиноко, холодно, тоскливо, и когда он взглянул на свою руку то с удивлением обнаружил что их уже нет. Только его собственное лицо хранило задумчивую улыбку, ответную той, что хранила память, улыбку с невысказанным вопросом. "Что у тебя за секрет, дочь огня?" Вопросом на который он и сам не знал, желал ли слышать ответ. Сейчас было столь сильно желание, спрятать его в шкатулку обещания, спрятать в душе, среди голых стен, опустошённых и вновь брошенных, спрятать и посадить в пепел, сожженного напоследок желания злиться на самого на себя, полить временем, и посмотреть что вырастет. Терпеливо ждать, и хранить своё обещание. Ждать, как умели только звёзды и луна что спрятали все ответы в тонких лучах. Это ведь были другие звёзды, совершенно ясно точно. И у них были иные ответы. Луна была той же, хранила образ мечты. Марс был далёк, но на своём законом месте - вестник скорых битв, не чуждых этому миру. Венера... На месте. А Юпитера не было. Может телескоп был слишком слаб? И Город, от горизонта до горизонта, куда не достанет телескоп, город с иными законами, где никто не осудит. Ведь даже дьяволица может быть права в чём-то. Человек наполовину. Хоть и лгала, или не знала всё, или молчала, ведь и демон наполовину. Эта маленькая кроватка, если не будет здесь детей, зачем она здесь? Город знает и горькие шутки для погибшей семьи? Малый повод для недоверия, но доверие дело куда как сложнее - свой браунинг он зарядил подаренными святыми пулями, так спать было бы спокойнее, если он сможет вновь уснуть.

Мне нет дела до нелогичностей в динамической части сюжета и тупняка героев. Я шоу это уже давным-давно простила, это не книга и не Мартин в конце-концов. Я была в восторге от Битвы Бастардов, хотя там лежали на поле сюрреалистические горы трупов, а великану не дали никакого оружия. Но там мне зато додали эпика. В этом эпизоде я сразу прощала любые сюжетные дыры, как только их замечала, ведь всё было красиво, атмосферно и пафосно. Но они слили все пророчества и зарубили на корню эпическую фентезийную часть Саги, обрекая меня смотреть на унылую возню вокруг престолов, да ещё и с такими не эпичными врагами, как Серсея и Эурон. Книжный Эурон хотя бы тянет на настоящее зло, а этот клоун? Ох, одно расстройство. Как же я надеюсь, что ещё есть тузы в рукавах у Деда и ДиДов.

- Вам достаточно? Может быть, добавить горошку? Ах... жаль, что нет зелени. Не помешало бы листьев салата, как вы думаете, сеньорита Карла? И кстати, что удалось узнать? Девушке протянули вилку, сам же Николя присел на край стола, чувствуя себя на подъеме. - Просто Карла, - поправила итальянка, взяв вилку, и быстро перераспределив содержимое банки так, чтобы бóльшая часть оказалась на тарелке перед Николя, и лишь пара маленьких кусочков на тарелке рядом с ней, - амулет амулетом, но не стоит забывать о еде и сне. Сев напротив, она сняла шляпу и коротко подвела итог всему большому обсуждению: - В городе в одном месте живут люди, в другом - демоны, есть полукровки, как наша крылатая гостья. Обещала отвести нас к людям, - вилка проделала путь от тарелки до рта и обратно, - но самое опасное здесь - Тьма и то, во что она превращает людей. И не только людей. К этому моменту ее тарелка уже опустела, осталось самое главное. - На спасение Донато у нас есть неделя-две. Отложив вилку, итальянка снова кивнула в сторону рабочего места артефактора. - Как амулет будет готов - лучше идите спать, Николя. Завтра рано вставать. Дежурить не нужно.

С чего действительно пригорело, так это с личности

Странно и тревожно, но Айзека не оставляла мысль о том, что они могли ошибиться в выборе. Вернее, его терзало любопытство о «мире без границ». Он не переставая думал об этом, и о словах доминанта предупреждающего, что существующая параллель погибнет в одиночестве на задворках Вселенной. Был ли это в действительности обман или нет – теперь доктор не узнает никогда. Впрочем, может быть, ему доведется увидеть гибель цивилизации? Что он сделает тогда? Вопрос, который будет преследовать еще очень долго каждый раз за стаканом виски в вечерних экваториальных сумерках. А сейчас.. сейчас доктору следует собрать вещи, заказать билет на самолет и попрощаться. Айзек поставил на пол две черные спортивные сумки, с которыми впервые зашел на борт «Архимеда». Содержимое почти ни чем не отличалось: одежда, пара банок кофе, сигареты.. Добавился лишь небольшой контейнер, аккуратно закутанный в несколько полотенец. Он уже придумал, где спрячет его, и надеялся, что никогда больше не придется возвращаться. Подхватив сумки, Айзек направился в кают-компанию. Он не собирался исчезать, по крайне мере из жизни нескольких людей в этой комнате.

- Благодарю, что оставляешь вопросы обольщения в моей компетенции. - все ещё беззлобно иронизируя, он слегка поклонился. - Это воодушевляет. В конце концов, он тоже, в каком-то смысле, был для этого создан. Хоть никогда и не умел на эту гипотетическую цель смотреть со здоровым юмором. - В любое время, я же говорил. - Так уж и в любое? - кажется, черные глаза под черным тоже решили поиграть в иронию, даже небольшая улыбка появилась, - я, конечно, не люблю этикет, но не настолько, чтобы врываться в чужую комнату посреди ночи. И уже практически открывая дверь, махнув левой рукой с креплением: - Но если вдруг мы с револьвером понадобимся именно ночью - зови. Кажется, черный океан засмеялся легким переливом волн прежде, чем скрыться на лестнице. *** На кухне кипела работа. По крайней мере серьезный Николя практически не отрывался от чего-то, что Карла полностью рассмотреть не могла. Постояв на входе немного, она вспомнила про универсальную вещь - стук, и постучала в открытую дверь. - Не помешаю? - спросила она. Можно ли помешать артефактору во время работы она знать не могла, но вопрос лучше было не откладывать.

Битва - реально тупость. Но серия все равно классная. Тем более, если не думать о сюжете.

Какое-то время Николя казалось, что его спутники вновь принялись за обыск дома. Мимо по лестнице проходил кто-то время от времени. Артефактор изрядно проголодался, овсянкой особо он не наелся. Но так никто не заглянул, чтобы составить ему компанию за ужином. Он с улыбкой вспоминал их с сеньоритой Морин обед, который все же состоялся на поле брани. Правда, сеньорита так ничего и не отведала. Но зато художник определенно был к нему одет… Неожиданно послышался откуда-то сверху, приглушенный двумя лестничными пролетами и коридором, окрик. Он не сразу разобрал, чей, но имя было произнесено очень четко. «Морин»… э… А! О, это сеньор аналитик. Верно, они что-то разыскивают в доме. Славно, что девушка не предоставлена самой себе. Во время их импровизированного обеда она выглядела такой потерянной, что у Николя сжималось сердце. Но чем он мог утешить ее? Он даже едва знал ее. Занятый все эти дни, посвятив себя их пути в Царствие Небесное, он полагал, что каждый вносит в эту их священную миссию свою лепту, какую только может. Но что означает «Вы не имбирь?»… Царствие небесное — это ведь даже не святой Грааль непорочного Ланцелота, это вовсе другое. Дойти до края, шагнуть в неизвестность во славу Господа. И сгинуть в небытии. И эта священная цель настолько контрастировала с возможностью даже взглянуть на своих спутниц не как на названных сестер в их последнем походе, что мысли по поводу «имбиря» Николя машинально отогнал. Он пожал плечами. И только взгляд стал немного теплее. А Плетение послушно легло золотистым завитком огненного локона. Оставался, правда, каким-то диссонирующим осадком тот разговор, подслушанный им случайно… Но нет, они ведь инквизиторы. Они ведут их в этом священном походе. Он все-таки ошибся тогда. Что поделать. Он слишком заземлен для всего этого. И совершенно ничего не знает.

- Так зачем все это? Чтобы вы терпели меня? Как... как.. как имбирь? -Вы не имбирь! -Тут же выпалил он, забыв о том, что их могут слышать, о том, что могут подумать о человеке сравнивающего кого-то с имбирём. Сравнивать столь чудовищным, столь болезненно точным образом, что ему и самому пришлось сесть от осознания этой собственной чудовищности и дурости. Он позвал чтобы позлиться на неё, может сделать туже глупость что и мужчины древности для него, обвинить во всём её чары, назвать ведьмой и будь она холодна и равнодушна он бы так, наверное, и сделал, но нет, он просто был дураком и злиться пришлось только на себя. Маленькая трагедия его детства грозила повторится в трагедии всей жизни, те же ошибки, изъяны души что разрывали её, даже дьяволицы была лучше имбиря, но Морин, нет, она совсем им не была. -Имбирь, он... ужасен. -Произнёс он, явственно чувствуя его вкус во рту, даже руки и глаза, смотрящие на неё, немного задрожали прежде чем он собрался и встал для признания, слов что хотел сказать, и слов что боялся не удержать если взглянет на неё, и боялся не напрасно. Но после всего что было сказано, молчание было стократ хуже. -А вы прекрасны, как, нет, я даже буду подбирать сравнения. Вы красивы, вам наверняка это не раз говорили, чарующее красивы, красивей всех, кого я видел, лучше их, и может лучшее что случалось в моей жизни. И я хочу, чтобы вы в ней были. Рука дрогнула в остановленном невольном желании прикоснуться, желании сказать больше, но как удержать в руке краткий миг, желание и намерение в бушующей руке событий последних дней? Отличить одного от другого, не быть сбитым с толку? -И я подумал, может, если бы вы рассказали о себе, если бы мы узнали друг друга лучше, было бы проще. Вы же ведь, меня тоже не знаете, а я уже вас почти довёл до слёз...

- Изгнать? - вопросил он с непередаваемым выражением. - Карла.. да если она не убивает сразу после акта любви, а я полагаю, так оно и есть, то ее никогда не изгнали бы ни из одного поселения, где есть хотя бы один зрячий мужчина. Юмористический припадок не сразу, но прошёл, Мортимер почти перестал улыбаться. - Кроме того, не забывай, она и человек тоже. А значит, скорее всего, может как-то обходиться. Не думаю, что нам следует ждать какой-то ужасной опасности с этой стороны. Внезапный приступ смеха вызвал очередной виток дерганья шляпы, причем Карла даже опустила глаза, наверное, чтобы лучше видеть этот увлекательный процесс. С одной стороны, ей импонировала та заразительность и искренность, с которой смеялся Мортимер, с другой... Уголок рта дернулся, а шляпа вернулась на голову. Поднимаясь, Карла ответила с легкой усмешкой: - Тебе видней. Есть здесь опасность или нет, - стул был возвращен на прежнее место, - спасибо за консультацию.

Взялся тут за Unity, которую французская ведьма раздавала бесплатно третьего дня. Последний раз в ЭТО я пытался играть аж в 2015 году на Playstation, и тогда все еще было плохо – лаги, долгие загрузки, тормоза и вообще. Ну а тут я натурально залип. Эпоху воссоздали максимально аутентично, от виртуальных памятников архитектуры дух захватывает, да и история смотрится вполне себе неплохо, даже несмотря на явные ляпсусы и графоманский пафос. Но что меня более всего пленило – система паркура. Я помню, что некоторые ругали Unity за фриран, дескать, это уже не акробатика и подтягивания на турничке с выходом. «Симулятор летающего француза» – вот такое говорили. И как ни странно это восхитительно! После кастрированного паркура в Odyssey, где твой ручной гоплит аки Человек-Паук одинаково цепляется, что к бревенчатому срубу, что к каменной мошонке Зевса, роскошные трюки из Unity превращают забеги по парижским крышам в настоящий танец. Больше анимаций, чем для фрирана, разработчики записали только для боя. Еще одна известная предъява к старым частям AC – весь бой превращается в унылое однокнопочное парирование. Отнюдь не такое уж и унылое, доложу я вам. При наличии значительного количества анимированных движений боевая система неплохо развлекает, особенно если научиться использовать гаджеты с умом. Во всяком случае, она напоминает мне боевку в последнем Человеке-Пауке и веселит явно больше тупорылого круговращения вокруг врага аля дарк соулс из Odyssey. Ну и теперь самое главное. Удивительно, но через пять лет после релиза самой мемасной игры детище Ubisoft стало полностью играбельным! Никаких просадок кадров (на максимальных настройках – а они делают игру очень красивой за счет фирменного нвидиевского освещения!), никаких летающих отдельно от головы глаз и челюстей, никаких телепортирующихся горожан. Елки-палки, да даже несчастная Андромеда себе до сих пор такого позволить не может! Короче говоря, если вы когда-то хотели побезобразничать на улицах революционного Парижа, пострелять по воробьям из ружья с балкона Нотр-Дама и немножечко потыкать ножом гильотины в Робеспеьера – сейчас самое время!

Инквизитор туманно улыбнулся, синие глаза снова воззрились на желающую все знать подробно оперативницу. - Красивая женщина тоже может соблазнять. Для этого ей вовсе не обязательно быть дочерью демона. И она может делать это ради удовольствия или из тщеславия. Все относительно. Все зависит от того, как посмотреть. - Если эта девица заведет нас не в Убежище, а в место похуже, то тут как ни посмотри... - женщина усмехнулась, обдумывая вопрос своенравности, - значит, сказать наверняка нельзя, но другого проводника нет? Придется не спускать с нее глаз и дальше. Шляпа лежала на коленях, и обдумывая информацию, Карла бесконтрольно теребила ее, впрочем, бессмертный головной убор терпеливо сносил все испытания, которым подвергала его хозяйка, как будто изначально подбирался именно для этой цели, а вовсе не для защиты головы от солнца. - Мне интересно, кем она тогда питается здесь, ведь людей мало? - мысль текла дальше, сама собой, слегка подталкиваемая тем, что здесь на нее могли ответить, - если она живет в человеческом анклаве, то в случае чего, ее могли оттуда изгнать. Она же там живет, раз и ты, и Морин говорили про след Архангела?

-Вы меня не слушали? - Спросил он он тихо, почти спокойно, с тем "почти" что выделяло обвинение в вопросе, что хотел наверное задать перед тем как уйти, и не зная сможет ли. -Я большой, большо-о-ой дурак, и раньше делали много глупостей дураки вроде меня. Непозволительных. "Кем был бы я, повтори их? " - Спросил он уже сам у себя.

С праздником чтоль) Картинка найдена на просторах интернета.

И пришла Долгая Ночь, которую так долго пророчили, и продлилась она ровно 82 минуты. Господи, как же это было плохо. Даже по меркам ДнД. Я, кажется, тупости хапанул на пару лет вперед от этой серии. Ну и да:

Согласен. Надо еще 6-ой флот ВМС США подогнать я крч фсё. кончился

- Экипаж, я знаю, что вы уже все устали от собраний и меня, что отчётов самого разного характера у нас будет полно в ближайшие дни, но осталось последнее совещание на борту "Архимеда". Напряжение, ожидание нового подвоха, неверие отпускали постепенно, день за днем, как субмарина приближалась к дому. С каждым пройденным километром пережитое все больше подергивалось налетом нереальности, ведь разве могло произойти такое на самом деле? Даже ночные сны стали спокойнее. Лишь два трофея на дне сумки были напоминанием, что мир куда сложнее, чем думалось раньше, что в нем может существовать такое, о чем прежде мог только видеть в кино. Страшная история в копилку других. Чудику она иногда рассказывала другие, добрые, смешные. Вряд ли тот понимал ее речь. Гидропонные теплицы исправно потянули вверх свежие зеленые ростки (наука-успех). Она даже позвонила домой и поговорила с отцом в живую, что делала довольно редко и неохотно. Поговорила, успокоила, пообещала снова позвонить, когда будет дома. Жизнь уверенно возвращалась в прежнее русло. Разве что плывущая по ее течению женщина изменилась. Отпечаток тяжелых дней хранился глубоко внутри, уверенно прячась за кажущейся бодростью. Вот и сейчас, ожидая последних речей, Аника улыбалась, опустив взгляд к ободку белоснежной фарфоровой чашки. Кофе внутри на этот раз был сублимированный.

Не понимаю особого "бурления" по поводу того что