Лидеры

Меня бы совершенно не смутила индийская актриса в кач-ве Йеннифер, если бы это была подходящая индийская актриса, а не та, которая выглядит как невзрачный, напуганный и голодный подросточек. "complexity, thoughtfulness, sexuality, and power of Yennefer", да вы шутите там бляхо все, что ли.

Последнее приключение завершилось. Игра закончена. Дарфи, спасибо за весёлый налёт на город и дважды убитого шерифа, чёртов кубик. Трод, спасибо за нашествие приключенцев в Ацтлан. Спасибо всем, кто участвовал! Вы сделали эту игру живой.

Йеннифер цыганка? Фрингилья черная?

Подходит к концу игра, на которую я пришёл исключительно из-за большой любви к мастеру и в которой планировал поролеплеить и слиться под шипение мафов или улюлюканье мирных брёвен, и на которой сам для себя неожиданно стал боссом мафии (опять), записавшись под номером один (опять). Пришлось как-то пытаться не подвести своих товарищей по команде. Я снова хотел рассказать историю.. впрочем, оставим до эпилога. Что-то тут давно никто не говорил, как он всех любит, так вот я решил это исправить. И во-первых я хочу выразить свои симпатии чуваку с плюшево-бородатым ником. Я очень завидую твоему таланту) Чессна. Долгими бессонными ночами, теребя под одеялом карандаш в поисках вдохновения, я каждый раз вспоминаю тебя и твоё умение стильно и ёмко излагать свои мысли. Тупые мирные совершенно несправедливо тебя убили. На твоём месте должен был быть я! *картинно заламывает руки* Пиши больше, это рили твоё. @Thinvesil, у тебя получился классный перс. Самодостаточный, со своим мировоззрением, своими убеждениями, читая его реплики, его мысли, мне даже в голову не приходило, что где-то за ним стоит его автор и дёргает за ниточки. [и это офигенный прогресс в сравнении с персами с отсутствующими личностями вообще] Я не все мафии читал в последнее время, но тут ты меня в хорошем смысле слова поразила. Респект тебе) И прости, что настоял на твоём убийстве в первую ночь. Это была полностью моя идея) Сорян :3 @Tork, @Dart Ph, @Daphna, мои несравненные товарищи по команде) Шерифы ходили к нам всем (за что им особый респект), но мы выдержали, выстояли, частично волей случая, частично по иным причинам. В конце пришлось фактически открыться, чтобы в случае, если меня сольют, у Торка были 100%е шансы. И спасибо ему за каменное лицо, с которым он окрасил Эреса) Это было конкретное палево, но вышло что надо. Я б ссыканул так делать) @Ghoul, прийти на игру в первый раз и дожить до финала - та ещё ачивка. Заходи ещё) Надеюсь, тебе было весело, хоть мы тебя и запутали, хе-хе. Теперь ты знаешь нас лучше =^^=, и, как верно заметил Торк в мафчатике.. а хотя не, не буду палить контору :з @Gella, тебе особый респект за раскрытие хитрого плана с вилкой) *пишет в блокнот - убивать Геллу ходом раньше*. Ты была неподражаемым маньяком, большая заслуга нашей победы висит на твоих плечах в виде Шторма и Тин. И, само собой, спасибо мастеру за чудесный сеттинг) Только на всякий - лучше поимённо перечислять в какой-нибудь НеЧат с собаками о старте игры. А то так вышло, что кто получил сообщение, тот сразу дёрнулся, а кто не получил даже был не в курсе, что игра началась. Это всех касается, няши, кто будет игры водить. Ну и всем остальным - спасибо. Каждый внёс в эту историю частичку себя, оставив в ней свой след даже, как это ни парадоксально, своим формальным отсутствием. Было здорово играть и писать с вами вместе, создавать из ничего нечто при помощи идеального строительного материала - воображения. Надеюсь, вы не будете без меня сильно уж скучать :з

"Йеннифер" ужасно стремная, просто ужасно. Сколько ей лет, 16? Потому что выглядит на 16.

очередной лагерный бантер Октавии и Регонгара погибаю

Я дождалась поздравления с днем рождения от Харрима, и оно именно такое, как я себе представляла:

Йеп, тоже не сразу появились. Пару недель на карте пришлось пропустить, уже начала переживать, что вот они, ломающие прохождение баги, настигли меня. Беседа кобольда и обратившегося лягушкой Джубилоста - чистое золото.

фото скриншота)) на первом плане явно Дарра сидит

Ты все-таки заставил меня найти этот комикс.

Я думала, Утроба Ламашту мерзкое место. Но нет. Гробница Вордакая бьет все рекорды, эти зомби в количестве этак пара сотен миллионов выходят за рамки разумного.

А еще он смеет не сучить в экстазе лапками и не визжать "ГОСПОДИ, 10 ИЗ 10, ЮБИСОФТЫ БОГИ, А ВЫ ВСЕ ЛИБО ЗАТКНИТЕСЬ И ЖРИТЕ ЛИБО МОЛЧИТЕ В ТРЯПОЧКУ!!!!11". А мы все знаем, что за такое положен расстрел на месте. И я не знаю, где вы там в Одиссее нашли офигеть какой увлекательный сюжет, но мне что-то от этих семейных дрязг и диалогов (с романчиками) Андромедой веет. Вот серьезно. И настоящее с Лайлой все еще дно. Еще раз говорю, что этой игре нахер не нужна приписка "Assassin's Creed". Сделали бы уже отдельную "историческую" подсерию, и не мучили франшизу.

Всем хороша игра, меня даже баги особо не заботят, встретила всего парочку....но Гротус дай мне терпения... загрузки, эти длиннющие, бесконечные, на каждый чих возникающие ЗАГРУЗКИ! Они меня в бешенство вгоняют

Исайя с Луаной и Андрэ еще долго блуждали по городу, рассматривая и зарисовывая обветшавшие останки построек. Временами они устраивались в тени какой-нибудь из них и отдыхали, общаясь на разные темы и строя планы. Обсудили предстоящую поездку к родителям Луаны и приготовления к свадьбе. Чтобы слишком не затягивать с обустройством семейного счастья, было решено проводить венчание Андрэ и Лидии сразу на следующий день после того, как учитель исполнит роль шафера. Наконец, вдоволь налюбовавшись городом, их маленькая компания вернулась к лагерю путешественников, оседлала лошадок и двинулась домой.

Кестена можно уговорить, необходимая реплика доступна гг с законопослушным мировоззрением.

Подтверждена 4 часть. Надеюсь, они всё осознали после 3.

Я люблю этого протагониста

В шапке этой темы будут собираться полезные советы по прохождению игры и вопросов, которыми Вы неизбежно зададитесь и которые смогут облегчить Вам жизнь. Спойлерные моменты будут под спойлерами. Призываю всех делиться своими советами, вопросами и вещами, из-за которых у Вас бы не бомбануло, знай Вы о них заранее. Q: Я слышал, что игра "сломана" из-за багов. Насколько всё плохо? A: На текущий момент до начала пятой главы всё достаточно неплохо. Ну а потом могут начаться ад и Израиль, если повезёт. Или не повезёт. Ад и Израиль Шрёдингера. (9 октября 2018) Q: Я начал игру, но в игре маловато портретов, и среди них нет подходящего для персонажа, которого я могу создать. A: В игре есть возможность добавлять собственные портреты. Большая коллекция готовых, настроенных портретов собрана в модификации. На этой страничке (steam) есть ссылка на мод (nexusmods.com) и инструкция по установке. Спасибо @WishMaster за ссылку.

Один Дж в партии хорошо, а два уже не помещаются и дерутся. (бонусные очки диалогу за отсылку к, да).

Храбрый Странник Иногда выбор - это иллюзия. Впрочем, я не жалею. Пью это странное вино, глубоко внутри надеясь, что меня не протащит под килем с одного лишь бокала. То, как зрители подняли меня на руки, напомнили мне о качке палубы под ногами. О скрипе дерева. Мягком плеске волн о стальные борта моей крошки. Мерном гуле двигателя. Но это тоже ложь. Мне не ступить на борт моей "Благословенной Леди". Вернувшись на твёрдый пол, я подошел к Ветерану. Кладу пистолет на столик. Благодарю за дуэль. И едва заметной улыбкой возвращаюсь к Пиратке. Забираю у неё трость. Дуэль разогнала кровь в жилах, сердце стало биться чуть чаще. Но внешне я всё тот-же я. Наверное. Зеркал я тут не заметил.

Храбрый Странник - Ну, я просто предупредил. Возможно, кому-то такое и нравится. - пожимаю я плечами. Смотрю на бойцов. На ветерана. Перевожу взгляд на Сухопутную Пиратку, - Знаешь, я выберу кое-что более, хм, элегантное, пожалуй. Подхожу к Ветерану. Чуть заметно кланяюсь. Предлагаю себя в качестве соперника. Вежливо уточняю, как именно ведется дуэль. Пиратка замечает в своих руках мою трость. Трость ведь и правда мне не нужна. Простая привычка. Сую руку под тренч к пояснице. Морщусь. Уточняю у Ветерана, есть ли у него второй пистолет. Я свой в последнее время так и оставляю дома. Расслабился я на суше.

Йенифер, Фрингилья... какое днище. Белчим, редиска, хайпануть решила... После того как инфа про Ренфри появилась стал надеятся на нормальный каст, но это долбаный расистский Нетфликс... надеяться не стоило. Сериал скорее всего будет унылым середнячком. Фрингилья не родственница Аннарьеты? Возможно нас ждет правильной расцветки Туссант. Еще ходят слухи про черного Кагыра. Такое впечатление что про колдуний будет отдельная ветка, от гениальной авторши Жессики Жонс...

Храбрый Странник Я чувствую себя лишним на этом празднике жизни. И жизни-ли? Скорее, морального разложения, декаданса, прикрытых за напускной роскошью, фальшивыми улыбками, сладкими речами, в которых струится лживый яд исключительно личного интереса. Тут каждый сам за себя. Скрыв своё истинное "я" за маской интиллигентности и снобизма даже от самих себя. Но от приглашения отведать местной кухни я не стану отказываться. Я так подумал, до того, как мимо прошла служанка с подносом, заставленным фужерами. Нет, служанка была хороша, но отвлёкся я не на женскую красоту. Вино. Почему вино пахло грибами, что вызвали сонливость? С такими экспериментировали студенты в лаборатории. Там стоял такой-же запах. Снотворные грибы Подземья. Странно. Очень даже. Стол. От вина в бутылях на столе так не пахло. Что тут творится? Что задумал хозяин этой вечеринки? Но поддержать игру стоит. Потому я пью вино. Но только то, что было на столе. И пробую еду. Конечно, неизвестно, что там намешано, и намешано-ли, но от маленького кусочка, пожалуй, ничего не будет. Вынужден признать, что Неизвестный Повар очень хорош в своём деле - это очень вкусно. Бросаю взгляд на самую шумную компанию тут. Боксёры, дуэлянт, азартные люди. Пиратка, похоже, всерьёз намеревается намять кому-нибудь бока. Стоит её предупредить о вине с подвохом. Что я и делаю, немного фамильярно кладя ей руку на талию и отводя в сторону.

Очень они какие-то обычные, особенно рядом с Кавиллом, а Йен слишком девочка. Но могло быть значительно хуже, да.

А вдруг он повернется и превратится в Колина Фаррела?) магия!))

Если бы никто никогда не делал ошибок по молодости, мы жили бы в идеальном мире) Так или иначе подобная процедура должна быть и везде есть.

Я, честно говоря, совсем не понимаю, зачем в принципе придумывать себе "всратые" ники, за которые потом так или иначе будет стыдно. Особенно если знаешь, что потом не сможешь его изменить. Конечно хорошо, когда есть возможность его изменить, но всё же, зачем изначально вставлять самому себе палки в колёса?

В нормальную жизнь со следующего года.

А что если это все многоходовочка Файги? Еще один засланный агент Марвел для развала вселенной DC. Рыжий вот справился на отлично.

Почему мы не можем сделать Нок-Нока министром чего-либо. Нет, кроме шуток. Мы можем сделать Линдзи ДИПЛОМАТОМ (дипломатом), а персона с пунктом "расхищение казны в корыстных целях" в личном деле, занимающая официальный государственный пост - это, я вам скажу, бедствие национального масштаба, и Нок-Нок в той же роли на том же месте СПРАВИЛСЯ БЫ ГОРАЗДО ЛУЧШЕ. Вспомните, как ловко он провел переговоры с великаном и гоблинами! Как впечатляюще он ставит на место грубую варваршу! Он - единственный в отряде персонаж, сумевший довести до потери всяческого дара речи остроязыкого Джубилоста НОК-НОКА В ДИПЛОМАТЫ

Сегодняшний патч поправил управление королевством - теперь события активны не до конца месяца, а до конца следующего месяца. Уга, товагищи!

Это кому как. Мне греческий акцент английского языка вполне заходит. А многим не нравится. Русская озвучка, на мой вкус, и вполовину не такая смачная.

http://blog.bioware.com/2018/09/25/anthem-hits-alpha/ альфа-версия игры готова (все системы уже собраны и работают)

Оттилия - Мне не нужны его вещи, какая польза от них мёртвецу? Призрак громко фыркнул, недовольно смотря на девушку. Однако в какой-то момент на его лице отразилась работа мысли. Он задумчиво потёр свои длинные смоляные усы и что-то пробормотал себе под нос. - Но если ты сможешь достать что-то по-настоящему важное и болезненное для него... - он широко усмехнулся, демонстрируя ряд кривых желтоватых зубов. - Это может быть неплохим началом. Мертвец опять погрузился в раздумья, словно прикидывая что же можно эдакого забрать у объекта его ненависти. Наконец, его лицо просветлело и он как-то нехорошо улыбнулся. - Пускай отдаст урну праха своего обожаемого папочки, на который он так любит молиться.

ии еще одно фото скриншота вроде бы интерфейс с момента е3-демки не поменялся

Храбрый Странник О да, кто бы сомневался. Вы чувствуете головокружение. Слишком сильное для одного бокала. Они явно что-то туда подмешивают. Или это новая забава аристократов, которую вы не в силах понять? В море было проще. Всего два исхода: безумие или смерть. Брось монетку. И бросься в омут с головою. Один вопрос: зачем? И где проклятый мистер V? Веселье продолжается. Они вас не замечают. Не хотят замечать.

Храбрый Странник "А?" Сухопутная Пиратка выгибает бровь. Её удивлённый возглас едва слышно за шумом мордобоя. Чьими-то радостными криками. Вздохами, полными сердечной боли. "Может они гонят вино из таких грибов? Ты же сам знаешь, что пьют в Подземье. Или должен знать. Аристократишки падки на всякие причуды. Я бы не стала удивляться." Она криво улыбается и похлопывает вас по плечу. "Может присоединишься?" она кивает в сторону окровавленных бойцов. Один из них валяется без чувств. Но похоже, что желающих ещё хватает. Снова звенят монеты. Снова шепчут секреты. Снова поднимаются победные тосты. А одинокий ветеран никак не может найти достойного соперника для дуэли на пистолетах.

Хы, Вавра решил плеснуть бензинчика в костер

Пруфы сами найдете. Сейчас интернеты забурлят

Все, добавила.

Так и называется.

Да и на старте игры в инвентаре лежит 2 факела с вечным огнем, факел в зубы и вперед. Свет на 1-го, 2-е с фонарем (Валери, Октавия) и факелы в руки.

T H E F U T U R E I S N O W S E N T I E N T > W A L L E D _ C I T Y / / L O G _ 3 3 0 3 6 Меня это достало. Достало, черт вас всех побери! Я заслуживаю большего! И не будь Я Джо Магла, я получу все, что заслуживаю. Именно эти слова, именно в этой последовательности крутились в голове парня, пока он гнал к ангарам. И как он только не создал на дороге "аварийную ситуацию?"... Но все, же, он доехал. Хранимый богами, он все же доехал. Увидев припаркованные авто, он внутренне скривился - ничего, ели (вернее, когда) эта сделка выгорит - он сможет купить 100 таких. И к каждой - по пачке вот этих мордоворотов, что пожирают его глазами. Кажется... Нет, кажется, он не опоздал. В кобуре, под пиджаком покоился его "Окончательное Решение" - тяжелый пистолет. Джо надеялся, что принимать "Окончательное Решение" сегодня не придется, но как говориться "Бог бережет того, кто на встречу берет пушку". Выйдя из машины, он деланно убрал пылинку с плеча - и уверенным шагом направился к группе итальяшек. — Бонджорно мои дорогие! Рад вас всех видеть! А что вы все здесь стоите? Что, Родриго еще не пришел? Их трое – три итальянца с зализанными волосами, уложенными поблескивающим, в свете ксенона, высохшим гелем. Когда ты делаешь несколько шагов им навстречу, ты замечаешь, что их руки отнюдь не пусты: каждый макаронник держит бокалы с игристым пузырящимся содержимым, пока девушка-официантка, против всех законов физики удерживавшая на голове выбеленный ирокез и сияющая ослепительной металлической улыбкой, вилась вокруг них с початой бутылкой. Их трое. И у каждого из них было по паре шкафов за спиной, занимавшихся как раз тем, чтобы превращать проходимцев вроде тебя в консистенцию класса «кровавая каша». Они стояли между ангарами, в крытом проходе, слишком мрачном и темном для того, чтобы забрести сюда случайно и не найти последних в своей жизни неприятностей. Однако... Однако сейчас все выглядело настолько иначе, что даже у тебя, прожженного корпората, захватывало дух. Всё было как обычно, если не считать выставленных декоративных фикусов, укрытых белыми скатертями столов, свечей, минибара, носящейся здесь прислуги, голографического струнного квартета и расстеленной красной дорожки. Словом, здесь было всё, чтобы мафия могла смачно плюнуть в лицо полиции Найт Сити эстетикой подпольного бизнеса. Итальянцы, которых ты окликнул, даже не оглядываются на тебя; вместо них дорогу тебе преграждает та самая официантка с ирокезом, учтиво улыбаясь и звонко щелкая металлическими пальцами киберконечности. — Вы?.. — уточняюще вопрошает она, разглядывая тебя с головы до ног. Ты прилично выглядишь, и она не уверена, что с тобой делать – предложить шампанское или подозвать соло, чтобы выдавить из тебя надменный идиотизм, который позволил тебе заявиться сюда. — Магла. Джо Магла, милочка. Глянь по списку, мое имя там есть. Подмигиваю девчонке, не слишком чувственно, не слишком холодно: подмигиваю скользко, как настоящий корпорат. Официантка, она официантка и есть - принести, подать, отсо... Ну, в смысле, выполнить другие поручения. Не стоит особо на неё тратить время, все же, она здесь для фона, не больше. Когда ты представляешься – специально так, чтобы твое имя услышали нужные уши, – девушка с ирокезом не достает пресловутых списков, не копается в бумагах и не чиркает шариковой ручкой твое имя на салфетке, чтобы затем отбежать к охране и проверить, достоин ли ты уйти отсюда на своих двоих, а не стать очередным пронырой, которого выбросят в воду в мусорном мешке, предварительно привязав в качестве груза «тойоту». Она лишь хлопает ресницами, лишь коротко кивает, указав тебе, что запомнила твое имя – и ты замечаешь, что её бездонные голубые глаза тускло вспыхивают. Ты далек от этих новомодных штучек, далек от трансгуманизма, прочно вошедшего в бытовую жизнь кибердвадцатых, словно вцепившийся в кожу цельнометаллический клещ, но ты абсолютно точно понимаешь, что происходит – понимаешь, что в глазных имплантах официантки сейчас бегут пиксели информационного потока, обработанного в удобоваримый текст. Ты не уверен, как именно это выглядит – видит ли она тебя под стеной символов, или же вовсе не замечает, или прожигает излучением искусственных зрачков насквозь, но ты точно уверен в одном: Дог ни черта не говорила о фейс-контроле. Ты знаешь, что твоего имени нет в списке. Ты не надеешься, что слова убедят официантку в обратном. но ты и не полагаешься на слова. Ты полагаешься на другой язык – неписаный язык собственной внешности, язык выверенных жестов и правильно подобранного костюма. Пока она выискивает тебя в базе загруженных данных, ты решаешься на грязный прием – ты решаешься отвлечь её собственной неотразимостью. Ты встаешь так, будто прибыл на фотосессию, как специально приглашенная модель. Как сам, мать его, ангел, спустившийся с небес ради минутной прихоти, нетерпеливый и уже собирающийся вернуться обратно в небесную обитель, раз грязный мир падших людей не хочет принять тебя в свое царство. Ты не смотришь по сторонам, ты вообще никуда толком не смотришь – но всем своим нутром чувствуешь, что сейчас все вокруг смотрят только на тебя. Смотрят только на тебя, ловят каждую корпускулу чарующего света, пока в их приоткрытые в восхищении рты ветер наметает то ли сладкую манну, то ли перья с ангельских крыльев, которые ты спрятал под клетками пиджака. — Элен, отойди-ка в сторону, — слышишь ты хриплый мужской баритон у себя за спиной, и официантка, замершая перед тобой и теперь явно прожигающая тебя очень томным взглядом, нехотя отступает в сторону. — Неужто ты собираешься продержать нашего гостя на пороге перед торжеством светского приема, лишая его компании остальных? Ты оборачиваешься, изображая благодарную улыбку, и встречаешься взглядом с обладателем баритона – мужчиной в годах, итальянцем, опиравшим своё грузное тело на толстую, богато украшенную трость. Он выглядит солидно и внушительно, но даже в его взгляде отражается толика восхищения, в которой утонули остальные присутствующие; поглядев на тебя с пару мгновений, он одобрительно улыбается и указывает ладонью вперед, приглашая тебя пройти к гостям по ковровой дорожке. И, когда ты почтительно киваешь, ты слышишь хруст салфетки в своем кармане – хруст салфетки, сопровождаемый тихим шепотом официантки: «Позвони мне». Да, Джо Магла. Ты не просто попал на закрытую вечеринку мафиози – ты понравился самому мистеру Родриго Бранко. И теперь, когда ты идешь рядом с ним, ты ловишь завистливые взгляды всех собравшихся здесь мафиозных сошек и донов Найт Сити, потому что прямо сейчас мистер Родриго Бранко назначил тебя первым в очереди на аудиенцию тет-а-тет. Ты садишься в мягкое кожаное кресло, а напротив тебя садится сам мистер Бранко, подле которого молча стоит щуплый лысеющий человек в очках, перебирающий данные на голопланшете. Это его консильери – что-то вроде пса, если бы пёс был обладателем значения IQ за три сотни из двух возможных. Если тебе неуютно обсуждать дела при посторонних, то сейчас лучше засунуть свой неуют себе в задницу, потому что ты выиграл билет в лотерею. — Я слушаю, мистер Магла, — хрипит Бранко, потирая висок средним пальцем. — Я не знаю, кто вы, и одного этого мне достаточно, чтобы пристрелить на месте, но вы явно хотели этой аудиенции, так что давайте скорее: чем я могу вам помочь? Вот оно. Вот оно, разорви его горулья! Получилось, получилось! Мама всегда говорила ему - улыбайся людям, и они ответят тебе взаимностью. И он улыбнулся. Улыбнулся так, что судя по всему, официантка готова сделать для него что угодно - и он точно этим воспользуется, если конечно выберется отсюда на своих двоих - и Бланка решил переговорить с ним первым. А значит - надо произвести впечатление. Консильери? К черту. В случае успешного завершения дела - он сможет трахать дочерей этих консильери пачками - и они сами будут их под него подкладывать. — Родриго, дорогой мой! Я рад, очень рад, поверь мне. Я как только услышал о том, что ты собираешься продавать ангары... Неопределенный жест пальцем, указывающий на эти ангары. — ... я сразу сказал себе - я должен быть здесь. В конце концов, ведь ты, Родриго, дружище - один из столпов этого города. Ты попираешь его, как я мог не приехать. Я уважаю тебя, Родриго. Да, я сейчас честен с тобой. Я тебя уважаю. Да, я уважаю тебя, поверь мне. И я собираюсь сделать из этих ангаров настоящую жемчужину, чтобы тебе не было стыдно сказать - раньше я владел этим местом. И я спокоен за судьбу этого место, ибо Джо Магла - человек слова. Он наклонился ближе, словно собирался сказать какую-то интимную тайну. — Я буду честен с тобой, Родриго, дружище. Не смотри на них. Они... Они даже стоят того, чтобы на них смотрели, поверь мне. Я же... Я настоящий покупатель, я хочу купить эти ангары, хочу превратить их в нечто... невероятное. А они... Ленивый кивок в сторону "их". -... они фальшивые, ненастоящие. Только глянь на них. Посмотри на них! Ты ведь понимаешь, что я имею ввиду, верно? Ты говорил, говорил, говорил, а мистер Бранко, сидя напротив, безмолвно слушал, аккомпанируя твоей лестной тираде лишь шумным дыханием старого, усталого человека. Он не смотрел на тебя – он смотрел в одну точку, куда-то вниз, на небольшой полимерный столик, что разделял вас: там стояла небольшая лампа в ретростиле прошлого века, желтый свет которой падал на стопку сложенных документов, авторучку и гранёный стакан воды. Бранко слушал тебя, пока консильери сухо щелкал по широкому дисплею, не поднимая глаз, полностью погруженный работой. Наконец ты закончил, принимая мысленные аплодисменты своему выступлению, и откинулся назад, принимая позицию дельца, выложившего свое предложение и ожидавшего скрепляющего договор рукопожатия. Мистер Родриго сидел еще с полминуты, неподвижно и молча, обдумывая твои слова: затем он тоже распрямился и откинулся на спинку кресла. На его лице не было и тени улыбки – на его лице был лишь толстый слой сосредоточенности. — Позови Хуана, — проговорил Бранко, прикоснувшись к рукаву пиджака своего консильери, и тот тут же ушел в толпу, дожидавшуюся вас в зале. — Джо Магла, — произнес он затем, будто смакуя твое имя. — Хорошо, что ты меня уважаешь, Джо Магла, хоть и не понимаю, почему ты так часто повторяешь это. Я ведь не глухой, — хрипло посмеиваясь, добавил Бранко, и посмотрел на тебя заинтересованным взглядом – таким, каким способного ученика награждает опытный учитель при первой встрече. — Ты очень умелый парень, Джо Магла. Я чувствую в тебе потенциал. У тебя есть семья? Не родители, конечно, – жена, дети, — уточнил он, вытягивая сигару из скрытого отделения в подлокотнике. — Хотя о чем я, конечно. Зачем такой груз человеку, который так уверенно лезет вверх, верно? Он криво ухмыльнулся и повертел сигару в руках, будто не знал, что с ней делать. — Эти ангары, о которых ты просишь, Джо Магла – мертвый актив, не стоящий и пенса. Я хотел всучить их кому-то из псов, которые ждут подачки – подарок вынужденной вежливости, ты понимаешь. Однако ты приходишь ко мне, Джо Магла, и усердно просишь меня продать эти активы. А ты мне кажешься смышленым парнем. Просишь меня со всем уважением. Понимаешь, к чему я клоню, Джо Магла? Бранко не спускает ухмылку с лица, глядя на тебя с живым, заинтересованным взглядом: затем, когда консильери возвращается с молодым итальянцем и протягивает своему боссу высеченное пламя, закуривает. — Мой сын, Хуан Родриго Бранко, — представляет мафиози своего сына, и вы встречаетесь взглядами – ты и надменный молокосос, смотрящий на тебя, как на очередную шавку своего папаши. — Недавно взял его в дело, Джо Магла, хочу передать часть бизнеса и выбить из него эту молодецкую спесь лакированными туфлями, — Бранко снова тихо смеется, шумно затягивается: Хуан приосанился и скрестил руки за спиной – не больше, чем маска почтительного уважения, натянутая в угоду отцу. Мистер Родриго тем временем выпустил плотное облако дыма и громко произнес, обращаясь к чаду: — Как же нам поступить, Хуан? Джо Магла хочет ангары, которые я хотел сбросить в довесок в первую же попавшуюся сделку, предлагает мне за них деньги. Я бы хотел ему подарить их, но тогда я проявлю неуважение и сделаю его своим должником, а я не хочу вешать на человека бремя долговых обязательств и дожить до момента, когда эти обязательства ему будет нужно закрыть. Что же ты думаешь, Хуан? Хуан смотрит на тебя снова, и ты смотришь на него в ответ, вкладывая в глаза столько же холода, сколько и он. Ты знаешь, что о себе думают молодые ублюдки, оказавшиеся под крылом у влиятельного папаши, поэтому даже не воображаешь себе, будто твоя лесть или твоя учтивость что-то решат для этого засранца. — Кросседы. Мелкий ублюдок не говорит, он буквально выплевывает это слово тебе в лицо, чтобы затем скривить собственное в злобной усмешке. Родриго хмыкает, и ты знаешь, что это означает – это означает, что сейчас ты подпишешься на какое-то абсолютно, просто чертовски опасное дерьмо. И, как подсказывает тебе практика, это предложение, от которого невозможно отказаться. — Прекрасно, мой мальчик, — произносит Бранко и снова прикладывается к сигаре. — Кросседы, Джо Магла. Новая банда, никаких имен, религиозные фанатики какого-то внешнего учения. Хуан водил с ними дружбу одно время… До тех пор, пока я не взялся за него, как следует, — он устало вздыхает; Хуан закатывает глаза. — Сатанизм – бич нашего времени, и больнее всего он бьет по нашим детям, Джо Магла. Всё эта глобализация, эта уродская массовая культура, — Бранко говорит возмущенно, буквально рычит: видно, что держать себя в руках ему сейчас сложно, но он сдерживается и успокаивается, пока консильери учтиво обтирает его лоб платком. — Послушай Всеблагого Пророка, он знает, что говорит. Так вот, Кросседы – новая банда, которая должна была решить для меня одно дело, деликатное и важное. Либо решить для меня проблему, либо самим стать проблемой решенной – если бы они не справились, то я хотя бы принес пользу городу их исчезновением, Джо Магла. Настоящий бизнесмен никогда не принимает решения, в которых можно проиграть, знаешь это? — Бранко улыбается, и ты механически улыбаешься ему в ответ. — Хочешь ангары – найди их и потребуй выполнить работу. Или избавься от них, — добавил он затем. Хуан ухмыляется. Ты хотел бы срезать эту ухмылку с его лица парой хороших затрещин, смыть её выстрелом из пистолета в упор, но это явно было бы плохой идеей. Бранко протягивает тебе свою пухлую руку, предлагая рукопожатие. Дог поясняла тебе это – поясняла тебе детали этикета Малой Италии, детали криминального семейного бизнеса, детали омерты в Найт Сити, – когда вы говорили с ней по телефону. В твоем кармане лежала чипированная карта памяти, оставленная ей для такого случая: когда ты выполнишь работу, права на ангары перейдут к тебе в собственность как раз в электронном варианте, на чип Дог, поэтому, если ты решишься пожать руку Родриго Бранко, тебе следует вложить карту в ладонь. Если ты не откажешься, у тебя будет право задать лишь один вопрос, прежде чем вы ударите по рукам. Один, максимально четкий, узкий и верно сформулированный вопрос или просьба, которая дается тебе перед тем, как сделка будет заключена. Если ты не откажешься, конечно. Ну не говорить же ему, что он собрался превратить эти два ангара в площадку для разработки передовых дронов? Маленьких, больших, полезных. Навешать лапшу на уши - глядишь, и цену сбросит. И судя по всему, очарование Джо сработало. Кросседы, значит... Нет, он наслышан о них, наслышан. Но особо внимания им не предавал. Не его дело, не его сфера деятельности. Но, похоже, теперь - они его проблема. А что за работа? Да, вот это важно. Иначе, он придет и будет требовать от них непонятно что. И будет выглядеть глупо. А этого допускать нельзя. — Хорошо, уважаемый Родриго. Это честная сделка. Ты мне - я тебе. Это честно, это просто, это понятно. Я тоже так думаю, я с тобой согласен. Пауза. Надо выдержать паузу. Досчитать до 5, а затем спросить. — Но что за работу они должны были для тебя выполнить, уважаемый Родриго? Прежде чем мы ударим по рука, я хотел бы узнать... Ленивый взмах рукой. — ... детали. Ты начитан – начитан настолько, чтобы знать примеры самонадеянных личностей, которые потеряли всё, заключив не ту сделку. Всё – деньги, достоинство, уважение и, наконец, такую обесценившуюся безделицу в мире кибердвадцатых, как жизнь. Читая мемуары этих неудачников, ты часто отмечал про себя непредсказуемую самоуверенность тупизны: раньше казалось, что только полный идиот полезет на край лезвия, вдохновляясь шансом получить больше, чем ему могут дать. Словом, ты знаешь, чем обычно заканчиваются сделки с дьяволом. И вы бьете по рукам. Когда ты задаешь свой вопрос, Бранко изображает на своем лице хищную полуулыбку, ленивую львиную усмешку, которой награждают попавшуюся в капкан жертву. Бранко делает это профессионально, как заматеревший на своем месте дон, пока его сын Хуан скалится в несдержанной, злобной ухмылке поддакивающей гиены. Мистер Родриго сначала молчит, выдерживая не менее театральную паузу, чем твои жестикуляции пренебрежительного артистизма: он передает подхваченный двумя мозолистыми пальцами чип своему консильери, затем снова затягивается дымом сигары. Пока в его глазах пылают адские отблески тлеющего уголька, его советник подходит к Хуану и отгибает ворот рубахи, выверенным движением опуская чип в чипсокет на шее сына своего босса. Интересное решение превратить сына в инструмент для своих махинаций, думаешь ты, чтобы отвлечь себя от мыслей, жужжащих в голове из-за гнетущего молчания. По-настоящему отцовское. — Детали, — хрипло выдыхает Бранко, так неожиданно, что на каменном лице консильери дернулось веко. — В мире не осталось чести, Джо Магла. Слишком мало людей, готовых выполнить обещанное, чтобы можно было вообще кому-то доверять. Мало делают и много говорят, Джо Магла, — произносит он с наигранным разочарованием, сияя желтизной своих зубов. — Много вопросов ради того, чтобы всё равно сделать всё по-своему… Он повторяет твой ленивый жест рукой, и консильери разворачивает планшет дисплеем к тебе, заставляя прищуриться от яркого света. Лучевые минипроекторы ткут перед тобой картину из голубых нитей, разбитых сетью пикселей: поначалу разобрать образы сложно, но затем ты понимаешь – это рельефная карта города, голографический барельеф Найт Сити, испещренный пометками и надписями. Консильери вытаскивает тонкий стилус и ведет по проекции, увлекая картинку за собой – до тех пор, пока ты не видишь красную точку где-то на окраине Комбат Зоны. — Они здесь, Джо Магла. А ответ на твой вопрос… — он притрагивается к Хуану, и тот послушно опускается на корточки, склоняя голову с металлическим скрежетом. Из шеи у него, жутко натягивая кожу, торчит хромированная крышка с разъемами, заполненная множеством чипов и гудящая, как трансформаторная будка: Бранко заботливо проводит по ним подушечками пальцев – в том числе и твой чип, уже жужжащий в своем сокете, – и вытаскивает тонкий зеленоватый квадрат, покрытый наростами микросхем. — Ответ на твой вопрос здесь, Джо Магла. Сядешь в машину – подключи его в свой разъем, чтобы понять, о чем я говорю. Он взмахивает рукой – кажется, он идентично повторил твой жест, как и тот, что сделал до этого, – но теперь эффект совершенно иной. Эффект появляется в виде двух вооруженных охранников, всем своим видом объясняющих тебе, что дискуссия окончена. Они провожают тебя ровно до того места, где кончается красная дорожка, и встают там, как вкопанные. Всё, что у тебя есть теперь – это твоя «тойота», твой клетчатый костюм, выданное задание и этот чертов инфочип, на котором содержатся такие желанные тобой детали. И, разумеется, у тебя есть твой телефон. Телефон, на котором записан номер Дог. Они ударили по рукам и раньше, чем Джо сумел сказать "Бабки-сиськи-два-проца" - он уже стоял за дверью ангара. Интересно, неожиданно подумал Джо - а официантка провожала его взглядом? Нахмурившись, он помотал головой, прогоняя ненужные сейчас мысли. Так, детали. Для начала, сядем в машину, и уедем отсюда. Подальше, подальше. Куда-нибудь, может... Да, крытая парковка подойдет. Тихо, спокойно, никто не помешает. Ладно, кажется.... Да, вот она. Взять талон, припарковаться, оглядеться, перезарядить оружие - на всякий случай - и вставить чип в разъем. Теперь, пора узнать, во что он вляпался... Припарковать машину. Перезарядить оружие. Вставить чип в разъем. Припарковать машину. Легко. Платная парковка, минус пять евробаксов, утренняя тишина еще не разбуженного улья – даже слишком легко, чтобы это потянуло на полноценную часть плана. Перезарядить оружие? Легко. Восемь двенадцатимиллиметровых друзей занимают свою позицию, готовые поставить жирную свинцовую точку в истории очередного обдолбавшегося бустера, не разглядевшего упершееся в его башку дуло из углепластика. Ты прикладываешь усилие воли, чтобы заставить себя разобраться с «кольтом» – в конце концов, ты ценишь себя и людей вокруг не за вес и диаметр ствола, оттягивающего пояс штанов: это явно не твое поле игры, смартбой. Вставить чип в разъем? А вот тут ты понял, что оказался в заднице. Это всё чертова мода киберторчков, раздраженно думал ты, выруливая на асфальтированную улицу, пойманную в капкан небоскребов. И это не твоя проблема, что бизнес превратился в перекидывание пикселей на мониторах, а не в реальное дело: может быть, какие-нибудь сетевые мастурбаторы, прошитые до мозга костей, и зарабатывают больше тебя, но чего они стоят в реальной жизни? Они настолько асоциализировались, что получат выстрел из дробовика в упор от продавца, если выйдут в маркет-лавку за полуфабрикатными препаками. И это не твоя проблема, что весь чертов мир, каждый чертов житель Найт Сити сидит на этом цельнометаллическом дерьме, и ты отчасти гордишься тем, что твой стояк не зависит от переключения тумблера. Корпорат Плаза. Центр Найт Сити, из которого по всему городу распространяется реальная власть. Ни копы, ни политиканы, ни собирающие на улицах толпу бродяг патлатые рокербои никогда не поймут, что значит быть сверху. Ты чертов корпорат, Джо Магла, так что это ты определяешь, в какую позу встанет тот, кому тебе захочется засадить. Небоскреб «M, A&F» кажется достаточно скромным рядом с той же башней Арасака или даже монументальным центром News 54. Всего пятьдесят пять этажей – но это цепляющая глаза, элегантная скромность. Когда ты паркуешься на специальной стоянке, ты ощущешь это, ощущаешь принадлежность к чему-то великому. То же самое чувство, когда поднимаешься на лифте, уезжая на сорок второй этаж, в свой офис. Но затем лифт останавливается – на двадцать восьмом, если быть точным. Лифт останавливается, и в него заходит твой начальник, Вудро Казидо, коренной японец калифорнийского происхождения. Он смотрит на тебя, поначалу не узнав: ты смотришь на него, вспоминая, что должен был сдать ему финансовый отчет. Ты вспоминаешь про дедлайн – к счастью, с дедлайном всё было в порядке. Только вот на корпоративном сленге «в порядке» означало «истек вчера». — И? — только и спрашивает Казидо, не глядя на тебя. Теперь ты думаешь, что поехать в офис не было такой уж хорошей идеей. Да, он был оригиналом, если можно так сказать. Ни единого киберулучшения, вообще никакого. Только он сам, Джо Магла, 100% ума, и внешности. Все свое, родное, независящее ни от чего. Может, иногда это и доставляло неудобства, но все, чувство... может и не превосходства, но отличия от остальных - компенсировало всяческие неудобства. — И все в порядке. Отчет готов. Осталось только отправить его. И да, я его отправлю. И поверьте мне, Вудро - вы будете в восторге. Все же, вы знаете, как я веду дела. Идеально, лучше всех в этом городе. Может это и было хвастовство - но Джо Магла искренне в это верил, а если во что-то искренне верить, то обязательно получается именно так, как ты веришь. Ну, что-то в этом роде. Твой босс скрещивает руки за спиной, пока ты объясняешь ему всю прелесть того, что именно ты занимаешь свою должность. Твои слова, твоё бахвальство повисает в воздухе и дрожит, распираемое от собственной уверенности: лифт же, будто назло, начинает ехать медленнее, растягивая односторонний диалог. — Магла, — говорит японец ледяным голосом, пока его лицо превращается в холодную каменную маску, и ты понимаешь, что дела плохи. — Я занимаюсь тем, что подбираю кадры, находясь на месте под самым солнцем. Я – твоё начальство, Магла, а моё начальство – совет директоров корпорации. Моё прямое начальство, которое платит мне зарплату, чтобы я платил зарплату таким, как ты, Магла. Лифт тягуче двигался вверх, словно попавшая в антигравитационное поле ложка с вязкой нугой из соевого заменителя. — И, как твой начальник, я хочу сказать, что ты tawagoto no mimi ni – то есть, Магла, по уши в дерьме, — он достает сигарету из тонкой красной пачки, и надпись, воспрещающая курить, превращается в голограмму «Здесь Курят». — Я не знаю, чем ты занимаешься в свободное от управление отделом время, но твоя безалаберность тянет производительность на дно. Ты сказал, что сегодня отчет будет, Магла, — в воздухе повис едкий сигаретный дым, и ты едва не сдержался, чтобы не закашляться, — поэтому я жду твой отчет ровно до 23:59, иначе... Он не договорил. Лифт открылся на сорок втором – твоем – этаже, и Казидо замолчал, выстрелив тебе вслед гнетущим молчанием. — До полуночи, Магла, — бросил он напоследок, за секунду до того, как хромированные двери сомкнулись. В подобных разговорах, ты обычно не говоришь. Ты слушаешь, если надо киваешь, словом, как говорил раньше "Имеешь вид придурковатый". А когда дверь закрылась, то Джо Магла произнес фразу на языке, на котором говорили в его доме. — Tsadi sheni... Так или иначе, но отчет и правда надо отправить. Иначе, тут уж никакие ангары не помогут. Когда лифт доехал таки до его этажа, он быстро прошел в свой кабинет. Гомон разговоров окружал его, люди здоровались, он отвечал, кивал им. Хорошо, что никто не обратился к нему - пришлось бы реагировать. Приказав секретарше не соединять его ни с кем, Джо закрыл дверь своего кабинета - обычный офис корпоративного главы отдела, ничего особенного, если честно - он подключил чип к компьютеру. — Ну ладно... Во что же я ввязался, мм? Дисплей загорелся, и пронзительный, обжигающий радужку свет ударил по твоим глазам с такой силой, что вместе с монитором, кажется, загорелся твой мозг. Сначала на экране появилось пустое черное окно командной строки. Затем символы, серые и тусклые, разрушили абсолютный мрак механическим набором, сопровождаемым треском процессора. Перед тобой разбежалась целая летопись кибернетического века – летопись, двоичной информации в которой было зашифровано от силы минуты на полторы. Это было видео – вернее, потрескавшаяся, покрытая ломаным глитчем попытка в видео, снятая непрофессионально и оттого вызывающая у смотрящего лишь раздражение. Под ширмой мерцающих помех едва угадывалось хоть что-то, способное привлечь внимание, но ты всё-таки попытался присмотреться, как следует. Первые тридцать секунд. Кажется, это было помещение государственной службы или скромный офис законопослушного гражданина, потешавшего своё эго изжившим себя – особенно в Найт Сити – патриотизмом: об этом говорили потрепанный американский флаг на стене и висящий рядом флаг Свободного Штата Северной Калифорнии. Лица в кадре было не разобрать – этому способствовала бьющая в объектив настольная лампа. Её свет падал на горы бумажной документации, однако разобраться в ней за эти несколько секунд не представлялось возможным. — Моё покровительство начнется тогда, когда будут выполенны условия вхождения под мою опеку, — прохрипели твои динамики, озвучивая измененный войс-модуляторами голос. — Мистер Б должен разобраться с «МТ». Кровопролитие, указывающее на заказной характер, неприемлемо. Допустимые жертвы – любые, кроме самой цели: чтобы я мог оказать поддержку, мне требуется полная невозможность со стороны повлиять на внутренние дела управления. Мистер Б понимает, что для этого летальный исход – крайняя и, главное, привлекающая крайне много внимания мера. Сорок пять секунд. «Клуб Никаких Имен» – название этого невзрачного здания ты читаешь с неоновой вывески, ярко горящей в ночном Найт Сити. Оператор обходит парадный вход, проходит через отрытую настежь калитку забора: переулок ведет в закуток с обратной стороны «Клуба», оттуда – к черному ходу, закрытому тяжелой бронированной дверью с электронным кодовым замком. Пара секунд, быстрый набор по клавишам – и вот ты уже видишь коридор изнутри, бредешь по нему, окруженный обшарпанными стенами и треском галогенного света. Оператор разглядывает плакаты, закрывающие пятна сырости и облупившуюся краску: это маркетинговые плакаты корпораций, ты узнаешь пару из них – Арасака, Биотехника, Зетатек, – узнаешь их, несмотря на то, что каждый из них изуродован угловатыми росписями. Отсыревший глянец покрывали мрачные рисунки, дополнявшие общую картину зловещими символами и наполнявшие плакаты новыми сюжетами: так, например, маскот «Арасаки», демонстрировавший закрытое непрозрачным забралом лицо компании и прикрывающий собой клиента-корпората, стрелял не в бустера, а в мастерски нарисованного подростка, наполовину изорванного выпущенными снарядами. Снизу значилась подпись к картине: «Миллер, Краузе, Шредер и Шойер нашего времени». Еще ниже – собранная из газетных вырезок цитата, на которой взгляд оператора задержался на достаточное время, чтобы ты смог разобрать её. Она гласила следующее: «Все, кто позволяет себе появляться длинноволосыми, в грязной одежде или босыми на улицах такого города, как Кент, заслуживают пули». Помещение, так же погруженное в полумрак, как и предыдущие. Здесь стоят несколько фигур, несколько неподвижных статуй с горящими дьявольским светом глазами, пока позади них, на голой стене, ярко горит перевернутое неоновое распятие. До тебя доносится музыка – гремящая, сотрясающая барабанные перепонки электрическим хрипением и гроулом, будто шла из самых глубин киберпреисподней. — Есть работа, — слышишь ты мягкий мужской голос оператора, отвечающий на гнетущее молчание и тяжелые огненные взгляды собравшихся здесь недолюдей. — Сначала оплата, — сухо потребовал один присутствующих. В отличие от других, в его голове горел еще один протезированный глаз. — Грязная душа – чистая душа. Кадр плывет, фигура собеседника уезжает вверх, за границу обозримого пространства: ты догадываешься, что оператор почтительно кивает. — Мы пришлем вам душу, — согласно отвечает оператор. Трехглазый тоже кивает. Затем, распрямившись, он выставляет руку вперед и крестит – крестит так, что даже через монитор передается жар его веры. И крестит он снизу вверх. Пятнадцать секунд. Кадр сменился: теперь перед тобой был круг света и стул, в котором, связанный, буквально прикованный к своему месту, находился молодой юноша, избитый и мокрый от пота. Рядом стояла грузная фигура с плетью в грубых, дрожащих руках – судя по всему, палач только что закончил свою экзекуцию. — Они @@#%@е, окей?! — надрывно, сквозь слезы говорит юноша, прерывая скулеж. — Кросседы – больные фанатики, «духовные санитары города», так они себя называют. Я не знаю, на какой хрени они сидят, но подсесть на неё можно буквально мгновенно – щербет, эспрессоматик, любая их жратва напичкана какой-то шанхайской наркотой. Нужно быть готовым – либо не есть то, что тебе предлагают, либо нажраться таблеток перед походом к ним. Я не знал, папа, я не знал! — он снова визжит, как резаная свинья, и в приступе отчаяния поднимает голову. Ты узнаешь это лицо. Это Хуан Бранко. — Мистер Магла! — гремит громкая связь на твоем офисном стационарном телефоне: из динамика раздается высокий голос твоей секретарши, вырывая тебя из просмотра. — Там… Дверь в твой офис открывается пинком, так стремительно и неожиданно, что ты даже не успеваешь отреагировать, как следует. Ты замираешь с виноватым видом, будто подросток за просмотром порнухи, когда в комнату заходит его мать: судорожно пытаясь нашарить кнопку отключения монитора, ты оборачиваешься и видишь молодую девушку – черноволосую азиатку, слишком нескромная одежда которой на одну половину состоит из кожаных ремней и значков с иероглифами, а на другую – из прорезиненных кабелей и светящихся диодов. Ты замираешь, глядя на неё, а она, не теряя ни секунды, подбегает к твоему компьютеру и пинком выключает его, попадая точно по кнопке на системном блоке. — Ты не просто идиот, Джо, — выдыхает она, рявкая тебе на стритсленге. Затем она падает в кресло напротив тебя, жадно глотая ртом воздух: она запыхалась, лоб её покрывала испарина, будто бы она только что закончила марафон. — Ты не просто идиот, ты абсолютно конченный идиот, Джо. После этой фразы она достает сигарету. Прикуривает, судорожно затягивается, смотрит на тебя с укором и презрением, пока ты сидишь с глупой рожей. Закатывает глаза. — Потому что только конченный идиот будет тащить в офис левак и включать его на собственном компьютере, — наконец дает пояснение девушка: по её тону понятно, что глаголит она очевидную ей истину. — А если бы не я обеспечивала администрирование системы? А если кто-то из твоих подчиненных поставил тебе жучок и копирует данные с рабочего стола? Ты совсем идиот? Снова затягивается сигаретным дымом, устало прикладывает два пальца к виску и массирует его, прожигая тебя взглядом. Ты знаешь её. Это Дог. Дог всегда недовольна. И во всем этом левом дерьме, которое должно принести тебе баснословную прибыль, Дог – твой партнер. Это не значит, что вы гуляете, взявшись за руки. Это значит, что она говорит тебе, что делать, и ты делаешь. Дог сидит напротив тебя и смолит сигарету, сбрасывая напряжение. В абсолютной тишине слышно, как уголек шипит, съедая бумагу и табак. В абсолютной тишине слышно, как потрескивают киберимпланты Дог, которыми она напичкана, будто обвешанная гирляндами рождественская ёлка. — Почему ты не позвонил мне после разговора с Бранко, партнер? В её голосе теперь слышится усталость. Ты понимаешь, что она ждет полного отчета, полной выжимки произошедшего – и, конечно, ждет твоих мыслей о том, что ты только что посмотрел. Ну, сглупил он. Да, тут Дог была права. Надо было позвонить ей. Он все же понадеялся, что хотя бы здесь не будет никаких капканов. Но, в Найт-Сити не бывает так, чтобы тебе не всадили нож в спину при удобном моменте. — Ты права Дог, кругом права. Я... Он покачал головой и развел руками, мол - ну что тут поделаешь. Да, сглупил, бывает. Прости дурака, извини и дальше продолжай восторгаться им. — Вот что я заметил... обстановка, где происходил первый диалог – это офис в каком-то полицейском управлении. В свете лампы мелькнули дорогие тяжелые часы на руке у человека, который сидел напротив оператора, а еще мне в глаза бросилось золотое кольцо на безымянном пальце левой руки. И код - 203-754. Как всегда, она демонстрирует тебе абсолютную незаинтересованность, отчасти даже ленность, пренебрежение к твоим словам – но ты разбираешься в людях слишком хорошо, чтобы не понять, что это исключительно в целях того, что она называет «воспитанием». Она все еще думает, что эта игра с тобой работает – так зачем рушить её иллюзию, верно? — Мафия, копы и бустеры, — прерывает она тишину, докуривая табак и туша уголек об язык – исключительно ради того, чтобы это выглядело стильно. — Привычный коктейль для Найт Сити. Раз уж ты влез в это, тебе придется довести сделку до конца – таковы правила омерты и таково условие возвращения чипа, который ты передал Бранко. Ты ведь передал его? — спрашивает вдруг Дог, напрягшись, и расслабляется только после того, как ты прикрываешь глаза в молчаливом, удовлетворительном ответе. — Тебе придется ехать к ним. Не знаю, чем ты будешь оплачивать эту работу, но ты должен её оплатить, чтобы вернуть чип обратно, — она встает с места, встряхивая водопад черных волос. — Этот чип стоит теперь всё – он стоит дороже твоей работы, дороже твоей жизни и однозначно дороже сраных ангаров, которые ты – мы приобретаем у Бранко. Поэтому делай всё, что попросят у тебя эти фанатики, обещай им что угодно, но выполни условия контракта. Дог вытягивается – грациозно и медленно, как только что проснувшаяся черная кошка, готовая полакомиться добычей. — Кросседы – #@% знает, что это за мудачье. Они недавно в Найт Сити, и довольно сложно отследить их истиные мотивы, если они вообще есть за всей этой сектантской мишурой, — девушка хмыкает, задумчиво. — Тем не менее, если к ним обращаются такие люди, как Бранко, они успели себя зарекомендовать. В общем, удачи там. Она грациозно подходит к двери, бросая напоследок «Достань этот чип» – и исчезает в лабиринте корпоративных коридоров. — Будет тебе этот чип. В конце концов... Я ведь Джо Магла, ты не забыла об этом? — бросил ей в след Джо. Обычно, это работало. Высоко подвешенный язык, природная харизма - это помогало довольно часто. Джо не видел особых проблем с этим делом - заболтает кросседов, какими-бы психами они не были. В крайнем случае, он может их всех перестрелять. Не то чтобы он часто этим занимался, но как работает пистолет - он знал. Так или иначе, но он решит эту проблему. После того, как сделает отчет, само собой. Отчет и правда нужно сделать. Благо, там не так уж и много делать надо сделать. А к кросседам поедем, когда закончим отчет. Вернее, когда поручим самому ответственному из твоих корпоративных подсосов, мечтающих получить пентхаус в главном офисе корпорации, закончить этот чертов отчет. Здание корпорации за твоей спиной разлетается полуденным стеклянным гулом: трансформаторное жужжание остается там же, в офисных кластерах, которые однажды причесала под нужную гребенку твердая хромированная рука. За твоей спиной остаётся недоделанный отчет, приписанный группе стажеров из подвластного тебе отдела: надеясь на то, что однажды их дряной сойкофе заменит австралийский лунго на зерне из Танзании – ради этого секретарша даже прошла спид-курсы барриста, лишь бы остаться на должности, – новый офисный планктон решительно принялся за работу, по уши погрузившись в гору документации и напрягая зрение в изучении сотнен голографических диаграмм. Ты отмерил им около двенадцати часов, и самые прозорливые, заранее запершись в кабинках уборной и нажравшись законодательно запрещенными стимуляторами, были готовы проработать до тех пор, пока из-под ногтей не забрызжет кровь, а пальцы от постоянного стука по клавиатуре не превратятся в посиневшие обрубки. От тебя же, в конце их работы, потребуется только короткая, лаконичная подпись. Дверь твоего автомобиля опускается, и ты снова вдавливаешь акселератор в пол, не успевтолком тронуться с места. Движок ревет, будто раненый картечью зверь, и машина срывается с места, оставляя за собой черные полосы жженой резины на асфальте и ядовитый взрыв от залпа выхлопной трубы. Тачка несется по улицам Найт Сити, огибая несколько пробок по встречке; несется, чуть не сбивая несколько бродяг, решивших броситься тебе под колеса – очевидно, от хорошей жизни за чертой бедности. Ты неплохо выруливаешь, не задев никого из этих отчаявшихся доходяг. Дело не в том, что отличаешься поразительной гуманностью: дело в том, что тебе совершенно не хочется отмывать машину от зловонного трущобного дерьма, которым они являются. Тачка несется по улицам Найт Сити, и ты несешься вместе с ней, разгоняясь на автостраде до космических скоростей. Копы зубоскалят тебе вслед, не в силах препятствовать твоему драйву: завидев их, ты в насмешке включаешь дальний свет, и ксенон бьет им по глазам вспышкой сварки, ослепляя и дезориентируя. Автомобиль подскакивает на их лежачем собрате, с трудом амортизируя преграду, и гроздь сине-красных капсул на пассажирском кресле подскакивает вместе с ним. Капсулы – собственность Биотех, и ты это знаешь. Не лицензированная, не прошедшая испытаний, не пущенная в продажу: эти колеса даже «на кухне» стоят окиберчешуеть как дорого, и оправдать их изготовление можно только тем, что корпорация получила достойные средства от нескольких государств и от бизнес-коллег на разработку прототипа, который позволил бы сохранять полный контроль над телом во время употребления наркотиков – и не только. Ты смотришь на капсулы, беспечно отвернувшись от несущейся тебе навстречу асфальтированной трассы. Ты усмехаешься – горько и зловеще, – представляя, что было бы написано на пачке с этим добром: особенно неприятно думать о деталях вроде тошноты, головной боли, дезориенации в пространстве или непреодолимом желании участвовать в ролевых играх – по крайней мере, Всеблагой Пророк говорил о сатанинском корне у всего этого дерьма. А твоя работа совершенно не располагет к образу сатаниста, смартбой. Визг тормозов. Скрип подвески, натужный, режущий слух. Дымящиеся шины, треск плавленного асфальта, оседающие во рту едкой слюной: плевок в открытое окно, плевок на ботинки падшего города. Впрыскивание – автоматический освежитель воздуха с запахом мяты: активируется, если в кабине становится слишком токсично. Клуб Никаких Имен. То самое мертвое здание, которое ты видел глазами оператора, теперь было слишком живым. Вывеска подрагивала от перепадов напряжения, перегорала на секунду-другую и снова включалась. В Комбат Зоне такая вывеска стоила дорого – и конкуренция, судя по разбитым дробью выстрелов кирпичам, носила куда более прямолинейный характер. Входа было два. Первый – главный, который был сразу под вывеской. Второй, который ты видел в видеозаписи оператора, начинался в переулке. Никогда не иди дважды по одной дороге, советовали бизнес-консультанты. Особенно в деле, которое требовало особых подходов. Поэтому ты входишь в Клуб. Ты давно не видел такого старого, классического бара, пропахшего сигаретами и дармовым пойлом, где нужно смотреть под ноги, чтобы не провалиться в дыры половиц – стоят в ряд несколько круглых, покрытых царапинами и черными обожженными пятнами от сигарет столов. Первая ассоциация – это ковбойские пабы со своими компаниями по интересам, где собирается всякая дрянь, изгнанная из более приличных обществ. Ты там выглядишь, как белый, зашедший в квартал черных: несколько посетителей, чьи лица укрыты либо тенью, либо предметами одежды (шляпы, мотоциклетные шлемы и т.д.), либо обезображены до неузнаваемости, поднимают головы и провожают тебя глазами, явно @@@@@@@ от веса твоих яиц, раз ты позволил себе заявиться сюда без охраны. Некоторые из них смотрят с интересом, явно ожидая, когда ты начнешь расспрашивать о бравых парнях, готовых оказать для тебя не бесплатную услугу щекотливого характера. В самом Клубе, который, как ты уже понял, является простой забегаловкой для наёмников, бустеров и подпольных торгашей с черных рынков Найт Сити, различить секьюрити меж прочими посетителями было сложно – настолько сложно, что почти невозможно, ибо их там не было вовсе. Все обязанности по охране выполняли бармен – все обращались к нему, как к "Рацу", но это вряд ли отражало истинное имя коренастого нигера с выгнивающими зубами и советским протезом, выкрашенным в розовый цвет, – и какая-то огромная тень в углу, которая сейчас тихо выкуривала сигару. Ты говоришь, что твоей тачке нужна охрана, и сразу четыре стола, за которыми сидели крепкие парни, высказываются об этом предложении с интересом. Затем один из столов отказывается, потому что парень с другого, не долго думая, приставил к голове чужого босса дробовик; затем отказался третий стол, когда из-за последнего, четвертого стола, встал обвешанный пластидом бустер и крикнул, что взорвет весь клуб к киберматери, если третий стол не уступит. Таким образом, вышло два победителя - второй и четвертый стол: молчаливые наёмники в черных беретах, суровые лица которых наполовину скрывал поднятый ворот старых пальто, и мощные ребята в очках, всем своим видом напоминавшие фанатов классического метала Найт Сити. Предстояло решить, кому из них ты доверишься больше. Порой то, с какой легкостью он решал проблемы - удивляло его самого. Удивляло - именно так. Он не принимал это как само собой разумеещся. В конце концов, можно было расслабиться и неожиданно сесьт в лужу. А этого надо избегать во чтобы то ни стало. Джо Магла повернулся к Черным Беретам и сказал: — Ох, ребята... Даже не знаю. Вы все такие мощные, опасные. Вот даже... Ммм... Нет, вот вы вам поручаю машину охранять мою. Но он был корпоратам. Он знал, как вести дела. Поэтому, дождавшись, когда Черные Береты уйдут, Магла наклонился над столиком другой банды, которых было проще запомнить, как "Очки-Металлисты": — А вы, рокеры мои ненаглядные - приглядите за ними. Вдруг они... передумают. "Очки-металлисты" оказались большими уродами, чем можно было подумать, глядя на этих Сынов Анархии со стороны. Капиталистические свиньи без чести и достоинства. Тысячу евробаксов за вуайеризм? Да пошли вы. Правила хорошего тона в любом баре, в котором ты не собираешься пить — подойти к барной стойке и заказать выпивку. Выпивка — первый шаг к тому, чтобы спросить главного, не получив гнилой плевок в лицо. Рац молча наливает тебе скотч-на-льду, причем лед, как ты мог заметить, не самый чистый. На вопрос о главном он хмыкает, затем отходит на шаг нахад от барной стойки, стучит по бутылке с криком "РАЦ, ТЕБЯ ЗОВУТ!" и возвращается, как ни в чем не бывало, к разговору с тобой. — Я тут главный, чомбатта. В Клубе Никаких Имен я всегда был главным. О как, повезло. Ну что же, играй игрок! — Это хорошо, когда ты всегда главный. Это очень хорошо, поверь мне. Сразу видно, профессионал за работой, это просто чувствуется. Я почувствовал, стоило мне сюда зайти, поверь мне Рац, дружище. Ну ладно, подмаслили - а теперь к делу. — Понимаешь, как штука.... Я тут по делу. Ты ведь слыхал про Кросседов, верно? Они у тебя бывают, мм? Рац еще некоторое время смотрит на тебя, как бы оценивая, заслуживаешь ли ты его ответа. Затем он ставит выпачканный тряпкой стакан на столик под барной стойкой и упирает руки - вернее, руку и протез - в отвисающие бока, стянутые холщевым фартуком. На его лице, грубом и усталом, проступает улыбка. — Кросседы? Кросседы – одни из моих более-менее постоянных клиентов. Славные ребята, честно говоря, хоть и не в ладах с философией нынешнего кибертысячелетия. Слишком, — он взмахивает живой рукой, будто ловит ускользающее за грань сознания слово, — религиозные, пожалуй. Они у меня бывают. Затем Рац выжидательно смотрит на тебя. И ты понимаешь, что, чтобы продолжить его ответ, нужно что-то сделать. Что-то особое, нечто, сохраненное в традициях барменского братства. Но пока что ты ни в зуб ногой не понимаешь, что именно. Деньги? Рац с интересом смотрит на твои купюры. Его широкое лицо озаряется не менее широкой улыбкой. Он скрещивает конечности – пальцы здоровой руки и механические отростки манипулятора, – а затем мягко, но жестко произносит: — Засунь свои деньги себе в жопу, корпоративный слизняк. Как грубо. Ладно, надо с этим что-то делать. Может, пора идти с козырей? — Вот что, дружище. Я от мистера Родриго Бранко. Ты ведь знаешь, кто это такой? Я уверен, что тебе не захочется мешать делам такого человека. Или я ошибаюсь? Черная кожа натягивается на черепе Раца резиновой маской, прикипевшей к лицу, от которой обладатель пытается избавиться. Он не боится – он лишь хмыкает, что-то бормочет себе под нос, пока спрятавшийся за спину киберпротез почесывает обвисшую ягодицу. Даже отсюда ты слышишь, как в трансформаторной будке его черепа гудит вереница замкнувшихся проводов. — Курьер? — коротко спрашивает он: глаза его вылезли из орбит, взгляд был такой, будто ему стерли память. Металлизческий звон, жужжание сервоприводов советского импланта. Глухой удар раскрытой трехпалой ладони механической культи о столешницу барной стойки: когда протез со скрипом отъехал в сторону, обдирая поцарапанный лак, ты увидел небольшой ключ с брелком из полимерного акрилопласта, в который кто-то засунул перевернутый неоновый крест, горящий фиолетовыми переливами. — От ворот, — произносит Рац тихо, и ты понимаешь, о каких воротах он говорит. — Покажешь крест парням перед воротами. Теперь – катись. Что же, это сработало. Всегда надо говорить, с кем ты дружишь. Всегда это работало и сейчас сработало. Джо Магла степенно кивнул головой и взял ключ с брелком с собой. И - направился по назначенному адресу. Интересно, подумал Джо, а его машину все еще стерегут? Выходя из бара и заворачивая в подворотню, ты будто снова окунаешься в дежа вю, больше напоминающее перегорающую на твоих глазах пленку видеокассеты: ты проделываешь тот же путь, что был записан оператором, посланным Бранко, смотришь в те же углы, на те же расписанные аэрозолью кирпичные стены. Ты обнаруживаешь только два исключения – закрытые ворота там, куда оператор прошел безо всяких препятствий и несколько хмурых бугаев в черных беретах, одинаковых настолько, что ты подумал о развитии технологий подпольного клонирования: они, как и обещали, стерегли твою тачку. Откровенно говоря, стерегли они её с такими лицами, что даже ты, её владелец, дважды подумал бы, прежде чем к ней подойти. Твоя рука слабо освещена фиолетовым неоном, и те, кто внешне представлял собой затянутых в лохмотья бомжей, резко встали с насиженных мешков с мусором, без единого слова открывая твоим ключом скрытую дверь за жестяной пластиной. Ты оглядываешься, когда преодолеваешь преграду: калитка, через которую ты мог пройти, с обратной стороны отличалась небольшой деталью. Деталью в виде нескольких мин-лягушек, которые превратили бы твой костюм в разорванное на микрочастицы, окровавленное нечто. Ты вводишь цифровой пароль, и дверь открывается. Ты идешь по коридору из полумрака, и тебя пожирают флешбеки, сотканные скользкой нитью из оцифрованных обрывков памяти оператора. Ты перед существами из кошмаров. Они смотрят на тебя из темноты, смотрят светящимися в ней тремя огненными кругами. Они ждут твоих слов. Ладно, это уже... Даже не понимая, что сказать, он порадовался, что выпил таблетки. А то мало ли. Вдруг они тут дышат всяким дерьмом, а ему потом блевать фиолетовой кровью. Сглотнув и понадеявшись, что это было слышно не слишком громко, Магла начал гнуть новую кривую проверенными методами. — Я от мистера Родриго Бранко. Я по делу. Кто у вас тут лидер? Тени всплывают во мраке. Черные фигуры выходят на первый план, будто их схватил правильно развернутый объектив телекамеры, поймавший резкость на выступивших тебе навстречу телах. Они стоят – стоят перед тобой, будто колья метафорического забора, за которым гниет в неоновой дозе рапида сокрытый в небытие смысл этого сборища. Ты говоришь "лидер", и у собравшихся пред тобой вспыхивают круглые блямбы, заменяющие глаза: две, три, одна – в источаемом из них плоском свете было не разобраться, сколько действительно глаз у каждого из носителей. В источаемом плоском свете было не разобраться даже, есть ли у носителей глаза вообще. Одна из фигур выступает вперед. Её очертания вызывают у тебя приступ тошноты от медиадежа вю, выжигающем на мозге рваные ноли и единицы кодировки. Ты чист – чист от имплантированного дерьма, которым зашиваются твои друзья, твои соседи, та собака, которая каждое утро доставляет тебе газету News 54 под дверь офиса на Корпорат Плаза. Ты чист настолько, что кибердвадцатые часто кажутся тебе чем-то слепящим. — Агнец нашей паствы, — слышишь ты через хрипящие динамики. — Бранко заплатил за душу твоей душой. Он протягивает раскрытую ладонь, в которой слабо горит шприц – горит тем же цветом, что и брелок на ключах. Круги киберглаз устремлены только на тебя. Джо был счастлив. Счастлив, что он, перед тем, как сюда зайти - он все же выпил табелтки. Так что... Он не должен был ничего подцепить. Хотя, он в любом случае напьется таблеток и антибиотиков всяких. На всякий случай... — Я что, должен этим уколоться? Судя по всему, ему придется это сделать. И тут... тут его прошиб холодный пот. Если он не начнет вести себя не так, как ведут себя уколовшиеся - у него вполне могу возникнуть проблемы. Старший. Ты назвал его так, потому что он сильно выделялся среди остальных фигур, собравшихся вдоль стен помещения в ломаных позах. Старший явно был единственным авторитетом для окружившей тебя швали трущобных оборванцев, гулко вибрирующих в молитвенных перешепотах: когда он воздел вверх тонкие, длинные конечности, все мгновенно умолкли. Стекла из круглого света мгновенно исказились перед тобой, вытянулись в овалы под наклоном поднявшихся голов: все они неотрывно смотрели на руки своего лидера. Все они неотрывно смотрели на длань своего бога. Таблетки уже давно должны были усвоиться организмом, и ты почти не переживал, когда Старший протянул тебе неоновый шприц. Цилиндирическая форма оказалась холодной, обжигающе ледяной: короткую инъекционную иглу было не разглядеть вообще. Видя - нет, скорее дорисовывая в голове их порядки и образ жизни, грязный в своей аскетичности, тебе оставалось лишь надеяться, что игла была стерильной. Выбор был невелик, и ты знал это прекрасно. Инъекция и сделка с Бранко или отказ и срыв дела, ради которого вы с Дог жертвовали гораздо большим, чем только собственные время и силы. Вы оба платили жестокую цену, иногда вместе, иногда по очереди. И теперь пришел твой черед. Укол дается тебе с трудом. Ты зажимаешь шприц в кулаке и засаживаешь его себе в левое плечо, будто лечилку из дряной фантастической стрелялке на заре игропрома. Выжатый досуха цилиндр темнеет по мере того, как наркотик проникает в твое тело, растекаясь сначала резкой обжигающей болью, а затем ледяным онемением. Яркие всполохи, огненные вихри с фиолетовыми шаровыми молниями в глазах. Зуд на роговице, холодные выступившие слезы, размывающие мрачный фон реальности в калейдоскоп театра теней. Ты понимаешь, что это приход - необычный и пугающий, заставляющий сердце бешено колотиться и лопаться по швам, бросающий в холодный пот. Ты чувствуешь, как твое лицо бледнеет, как кровь стекает со щек и лба по тонким сосудам куда-то вниз, в образовавшуюся в грудной клетке бездну. Но ты остаешься в сознании. Они все смотрят на тебя. Их круглые, горящие импланты несутся по лобовому стеклу зрения расплывчатым светом с электрических ламп хайвея. Монолит, вздымающийся пред тобой - это Старший: его холодные длинные пальцы забирают у тебя использованный инжектор и вкладывают нечто другое, тяжелое, рифленое на ощупь. — Ты - безгрешный агнец нашего креста, — шепчет он несколькими голосами: слова гуляют эхом в лабиринте извилин. — Ты - палец на длани нашего дела, — шепчет он гулом пенящейся волны, рокотом собравшегося цунами. Он отходит в сторону, и мрак, который окружал тебя, больше не скрывает интерьеры святилища: с твоих глаз содрали вуаль, смыли черную нефть освященной водой, и теперь ты прозрел. Ты можешь видеть даже сквозь веки, и это столь же пугает тебя, сколь и воодушевляет. Он отходит в сторону, и на полу святилища ты видишь существо, тонкое и скрюченное, жалкое и уродливое. Это не человек - из человека не торчат спутанные, вырванные провода, из человека не вытекает черная смазка нейропозина, не выступают холодные куски металла, вшитые в кожу: ты видишь лишь существо, лишь имитацию жизни, отдавшего себя пагубному пристрастию к холодному металлу. Он противен тебе. — Стань частью крестовой длани и избавь его душу, — горит пламя его призыва, и ты смотришь на свою руку. Руку, в которой зажат углепластиковый пистолет. Ты разглядываешь лица фанатиков, сожранные светом имплантированных гоглов. Ты пытаешься проникнуть в суть их поведения, будто хакер, взламывающий файлы в киберпространстве под угрозой попасть под "черный лёд" - и они, их обычаи, всё их религиозное упование превращаются для тебя в раскрытую меню захолустного ресторана, поблескивающее глянцем простых и понятных картинок. Ты сжимаешь пистолет в руке и судорожно выдавливаешь из залитых приходом от наркотика извилин решение, которое позволит тебе избежать кровопролития. Кросседы были уродливой бандой, порожденной кровосмешением ереси, ницшеанства и обычной жестокостью улиц: это было видно по каждой из ломаных фигур, кровожадных и мощных, но трясущихся в религиозном экстазе перед своим пророком. И нитью их квазирелигии было предначертание - явление пред ними человека, избранника, который сбросит с них оковы психоза от вшитых в плоть имплантов. Избранника столь чистого телом от грязи кибердвадцатых, от имплантируемой дряни, что и душа его будет здоровой от всяких пороков. Славно, что именно ты никогда не подвергал свое тело кибермодернизации. Ладно, есть пара мыслей. Пачкать руки - это не для Джо Маглы. В конце концов, он слишком умен для этого. А раз так - надо действовать соответствующе. Поэтому, вот что мы им скажем... — Он... омерзителен. Неестественен. Не понять, где здесь человек, а где... Машина. Он предал свою природу. Убить его - это акт милосердия. Но мы ведь не хотим милосердия, верно?! Возвысим здесь голос, вот так, да. -Мы хотим, чтобы он осознавал свою... ненормальность. Он должен продолжать жить и осознавать, что все его существование есть.... оскорбление. Если я это сделаю, то я лишь облегчу его страдания. А нам... Тут надо бы усмехнуться, вот так. — Нам подобное вовсе ни к чему. Скулы отливаются из кипящего свинца, когда ты стискиваешь стоматологически безупречные зубы, завершая своё воззвание к душам оранжевгых гоглов. По виску, истязаемому фантомной мигренью, стекает выдавленная напряжением капля пота, блестящая и соленая. Ты отвлекаешься на неё. Ты стираешь её рукавом своего пижонского клетчатого костюма, жмуришься от едкой, слепящей жидкости, попавшей на край глаза: белок немного краснеет, трескается от напряжения, слезится в попытках самозащиты. Перед тобой - мертвая вода нефтяного моря, усыпанного китайскими фонариками. Кросседы смотрят на тебя, безмолвно и раболепно, как смотрели на Старшего еще пару мгновений назад, требуя ржавой жвртвенной крови. Сквозь толстые, имплантированные зеркала души ты чувствуешь бурю эмоций - страх, ненависть, сожаление, желание, - и каждая из них отскакивает от тебя рикошетом пластикового снаряда, пытавшегося пробить бетонное перекрытие. И в свете высекаемых этим нейрообстрелом искр твоя фигура будто блистает, будто сияет обретенной аурой святости - святости столь же глянцевой, столь же лживой и второсортной, как у звезд с обложек бульварного чтива. Но тебе этого достаточно. Их духовный лидер приближается к тебе, освещая черты уродливого, высохшего лица: его имплантированные гоглы горели над полусгнившим носом больного сифилисом, а на лоб тянулись шрамы неумело проведенной хирургической операции. Из-за необычного вида губ - вернее, из-за их отсутствия - он кажется всегда оскаленным, оскаленным в жестокой, металлической усмешке имплантированных клыков. Старший приближается к тебе, приближается ближе, чем раньше, и ты поначалу вздрагиваешь от запаха гнили, который сопровождает его: его холодная, тонкая ладонь скользит по твоей руке, и длинные пальцы наконец забирают у тебя пистолет. — Он изрек! — возвещает Старший, и круглый свет десятков гоглов тухнет, расплывается в темноте. Вместо них на сырой, бетонной стене вспыхивает фиолетовый, неоновый крест. Море нефти начинает шевелиться. Море взбурлило черными волнами ссутуленных спин, выплеснуло в неоновый тонущий крест брызги тонких пальцев, выплюнуло жадные крики. Черная, вязкая нефть скользких от пота тел поднимает ревущую жертву, выталивает его из пучины под ультрафиолетовый гнёт, обдирая его металлическую кожу ломающимися ногтями. — И пусть не будет убита безбожная мразь, — хрипло перекрикивает рокот моря Старший, воздевая руки, — ибо смерть лишь облечит страдания твари. Безбожник да не будет избавлен от мук. Волны забивают в его ладони арматурные прутья: вода грязных ног забивает ему рот, не давая кричать сверх положенного. — Ты - дитя бога, — шепчет тебе Старший, глядя сквозь картину перевернутого распятия. - Мы выполним для тебя то, что хочет злой человек. Обещанный чип доставили тебе утром 5 июля: это была легкая картонная коробка из-под сотового, затянутая в черный полиэтилен и перемотанная скотчем. Ты сначала подумал, что это взрывчатка от одного из конкурентов, но, просветив посылку силами службы безопасности корпорации, ты убедился, что взрывать тебя не собираются. Дог появилась через двадцать секунд после того, как ты зашел в офис и начал распаковывать его. Её импланты дрожали, вибрировали, трещали от нетерпения. Она даже не дала тебе подержать его в руках: схватив его, она тут же вставила его в разъем своего микрокомпьютера. Разумеется, тебя заинтересовала её активность, обращенная на чип с документами, именующими тебя новым владельцем двух ангаров в доках Найт Сити. — Мне плевать на ангары, Магла, — протянула она: тон её выражал открытую скуку. — Ангары - это лишь прикрытие. Ангары - это просто повод добраться... На дисплее замерцали символы, скатывающиеся из-за верхней границы экрана куда-то вниз, словно зеленый опадающий снег. — ...До датаданных резервного, отмытого бюджета семейки Бранко. Её лицо расползлось самой зловещей улыбкой, на которое вообще способна нетраннер вроде неё. — Теперь у нас есть деньги для большой игры, Магла. Очешуенная куча бабла. Вы сидели в корпоративном офисе. Вы - хакерша Дог, амбиции которой были ограничены только виртуальным светом сети, и ты, Джо Магла, который был инструментом физического воздействия в вашем крайне сомнительном бизнесе. В бизнесе, ради которого ты обдолбался наркотиками в затхлом подвале и побудил фанатиков распять человека с киберулучшениями. В бизнесе, ради которого Дог взломала мозги Хуана Бранко и украла из них данные о средствах мафиозного картеля. И это было только начало.

Очаровательная улыбка здесь, полунамек там, немного откровенных вздохов - в те моменты, когда внимание и интуиция были главным оружием игрока, она заставляла Рудольфа отвлечься. Женское тело - замечательный инструмент для манипуляций. Особенно если красота надавливает на самые больные темы не совсем цельного разума: директор растрачивал свои деньги легко и непринужденно, повышая ставки, и не забывая пополнять бокал своей новой подруги. Аврора - то есть “Оттилия” - держалась холодно, отреченно, несколько таинственно, впрочем, не позволяя интересу мужчины угаснуть ни на мгновение. Всё идет так, как и должно. Она подошла сзади: ее радонь, хрупкая и холодная, легла на его плечо, и девушка едва прижалась грудью к мужчине. Ее горячее, прерывистое дыхание обожгло его ухо: - Неудачный вечер? Возможно, мы можем друг другу помочь. Мне кажется, Фортуна действительно свела нас вместе сегодня не зря, - шепот, вкрадчивый и заговорщический, Рудольфу приходится напрячь слух, чтобы услышать ее слова, - что-то звало меня сюда, к тебе. Дело в том, что мне нужен один предмет, который в твоем распоряжении - череп с того скелета из Муждуречья. Для… вещей… Ему показалось. Или она застонала? - Оккультных.

Аврора Ночь шла своим чередом. В казино, где большинство залов были лишены окон, время утекало незаметно, а за блеском хрома и цветастых фишек притуплялся даже самый острый разум, позволяя себе нырнуть в пучину ярких красок и бездумного азарта. Рудольф же и без того был падок на такие заведение, так ещё и близость такой холодной и одновременно обжигающей дамы рядом кружила его голову. Ему хотелось показать себя с лучшей стороны, насладиться неопытностью девушки и возможностью направлять её руку во время броска костей. И, сам того не замечая, он оказывался во всё большем и большем минусе. И не осознавал этого до тех пор, пока не стало слишком поздно. Пока он не бросил взгляд на дно мешочка с фишками и не обнаружил там ни единой. Люди уже стали постепенно разбредаться по домам, покидая зал и оставляя казино во всё большем запустении. Директор музея сидел вместе со своей спутницей у Бара и напряжённо пил мартини с оливкой, уставившись на стену с бутылками перед собой. В воздухе повисло неловкое и напряжённое молчание, но у Авроры определённо были свои методы воздействия.

Они... использовали в трейлере песню Queen. "В данный момент он ехал на скорости больше 170 км/ч где-то к западу от Слау. Ничто в нем не выдавало демона, во всяком случае, по классическим меркам. У него не было ни рогов, ни крыльев, и, хотя в машине у него и играла кассета с лучшими песнями «Квин», не стоит делать из этого никаких конкретных выводов, поскольку все кассеты, оставленные в машине больше чем на две недели, претерпевают некую метаморфозу и превращаются в «Лучшие песни “Квин”». "

Местные обитатели в мире Anthem - Граббитсы(?)

Дело было вечером, делать было нечего... Короче как-то излил всю скопившуюся за день желчь на ни в чём не повинный скриншот. Получилось дико пошло, саркастично и не особо смешно. Но для оживления темы выложу сюда. PS Поклонницам Андерса, Зеврана и тонкого английского юмора смотреть не рекомендуется. И не говорите потом, что я не предупреждал