Лидеры

Обложку книги выкатили ^__^ Как глоток свежего воздуха, ей богу ) Чур мне эту эльфу в ДА4 :D

-Он мёртв? - Спросил он банальный вопрос ещё не совсем веря и посмотрев на Беатрис и Карлу, теми эмоциями что глухо закрывал шлем оставляя лишь безразличную ко всему маску Глядя на огромную, недвигающуюся тушу, итальянка кивнула, и если у нее и могли быть какие-то сомнения, то их развеяла Беатрис. По-хорошему, голову стоило отрезать... а, уже не надо. Рфаль опередил. Тогда осталось сжечь. По крайней мере, других процедур оперативница не знала - трупы демонов и порядок обращения с ними на земле были не в ее компетенции. А через секунду стало не до того. - Он мертв, - ровным голосом констатировала экзорцистка. - Николя, как у вас дела? Николя? Беатрис никто не ответил и она, предчувствуя неладное, бросилась туда, где не так давно скрылся художник-артефактор и его творение. Карла хотела проверить Агнессу, чей доспех горел добрую половину боя, горел, но не останавливался, но услышав голос через жемчужину, она замерла. Никаких предчувствий не было. Вот, вроде бы закончен бой, повержен крупный, во всех смыслах, демон, а вот - Беатрис вызывает Николя... и срывается с места. За ней - Рафаль. Нет, этого не может быть. Не должно быть, не сейчас, не в ее группе. Но глаза не врут - распростертый на земле, вскрытый и залитый алым, без примесей иных оттенков или жемчуга, ангельский доспех, под грудой трупов поверженных врагов. Карла смотрит на Беатрис, потом на Рафаля, под шлемами не видно их лиц, но они не двигаются оба. Этого короткого, словно миг, но долгого, словно вечность, стояния без движения достаточно. - Помогите! Кто-нибудь! - наверное, впервые в голосе Люциуса слышалась беспомощность. Призыв о помощи дошел не сразу. Анжелика, тоже без доспеха, тоже залита алым, но с оранжевым оттенком, на руках у Люциуса. Чем она может помочь? Рафаль может, и он уже там, он снова опередил. Только бы не было поздно. А чем она может помочь? Ничем, ведь она всего лишь держатель пистолета, беспомощный и ненужный. Не смогла, не спасла, не справилась. Маленький, таинственный, ухоженный садик. Рука, скользящая по креплению. Бег по улицам, вдвоем, взмахи хлыста и прыжки в бассейн. "Не разменивайся на увлечения". Зачем, какой смысл, если любой день, любая ночь, может оказаться последней? Она должна была это знать, должна, как никто другой. Глядя, как Освальд разворачивает носилки, Карла сняла шляпу и бессильно опустилась на землю. Она знала, что это уже не поможет.

Окончен бой. Погас демон. Довольно вздохнули пистолеты. Рафаль опустился рядом с Агнессой и помог ей сбить демонический огонь. - Отдохни пока, синьорина. - Он и не заметил, как в пылу боя перешёл на «ты» с начальством. Хоть и юная, но раз ближе всех к Господу, то начальница же? Беатрис, конечно, провела контрольный в голову, но... Архангельский клинок отделил беспокойную голову от расстрелянного тела. - Мне так спокойнее, - пробормотал сангвинар. Оставалось надеяться, что даже если мурмур-виконт оживёт, то его голова не загорится и не начнёт летать над Анклавом, разбрасывая искры и непристойности. Беатрис сорвалась к заградительному отряду. И оттуда же раздался голос Люциуса. Почему молчит синьор Николя? - Приглядите за Агнессой! - крикнул сангвинар. Кто-то же наверняка останется с ангелочком. Волк Господень рванул за экзорцисткой. Броня бронёй, а волна демонов... Он не сразу увидел закопчённую, покрытую кровью броню и ещё дымящиеся трупы демонов. Слишком много трупов. Слишком много крови. Слишком тихой крови. Кровь Николя Буджардини была мертва. Лишилась жизни, как и его неунывающие кудряшки. Сиротливо прикорнул на грязной мостовой ОПАЛ. Поникли карабины. - Твою же мать, виконт, - вздохнул сангвинар и пнул от души труп какого-то чёрта или беса - теперь и не различить. Но рядом пульсировал ещё один источник крови. Он пах серой, блестел рыжим, как пожар, но всё равно звал. Анжелика уже без брони. С Люциусом, тоже раненым. Сангвинар с трудом опустился на колено рядом с немного-не-демонессой.

Триумф бесов и чертей длился недолго, Анжелика и Люциус ударили огнем, вместе, собрав остатки сил и утопив торжествующие крики в воплях боли и агонии, рванулись вперед, но было слишком поздно. Бой продолжал кипеть еще какое-то время, пока остатки прущих напролом тварей вдруг не дрогнули и разбежались прочь, демоны же, с кровожадными криками ринулись за ними, не желая упускать врага. - Жалко его, - вздохнул Люциус, глядя на тело Николя и резко развернулся, не услышав ответа, Анжелика без сознания медленно сползала по грязной стене, пачкая ее кровью из множества ран, на которые в пылу сражения не обращала внимания. - Ты...не смей, ты слышишь! Только попробуй мне тут умереть! Люциус подхватил суккубу, аккуратно укладывая на землю и заставил себя не спешить, срезал пробитый нагрудник, а не сорвал. Попытался прижечь хотя бы самые опасные раны, но после первой же попытки в голове зазвенело, словно его поместили в церковный колокол и хорошенько ударили в него кувалдой. - Помогите! Кто-нибудь! - наверное, впервые в голосе Люциуса слышалась беспомощность.

Вид демона продирал холодом вдоль позвоночника, но Беатрис неожиданно легко не поддалась чувству страха, под шлемом ее лицо посуровело, губы плотно сжались, а во взгляде серых глаз проглянула изначально присущая ей твердость. Характера и веры. А затем ее будто кольнуло что-то и хватило одного лишь взгляда на Мортимера, чтобы понять, что он вот-вот поддастся страху. И она его не винила в этом, виконт действительно оказался ужасен, бросая одним своим видом вызов всему миру. Беатрис ждала, что Мортимер ринется в бой, вслед за Рафалем и Агнессой, но кузен остался на месте, предпочтя бить по демону святой магией. И тому явно не пришлось это по вкусу. Самой Беатрис оставалось только тщательно целиться и стрелять, что не вызвало у нее затруднений, архангельский пистолет лежал в ее руке, как влитой, раз за разом вспарывая тушу демона злыми жемчужными росчерками света. И, каким бы огромным не казался Муррумус, как бы не ярился он, противопоставить закаленным предыдущими сражениями мужчинам и женщинам, а также ангелу и суккубе, готовым защищать то, что им дорого, оказалось нечего. Оставалось только, в полном соответствии со сказанным ранее, умирать. -Он мёртв? - Спросил он банальный вопрос ещё не совсем веря и посмотрев на Беатрис и Карлу, теми эмоциями что глухо закрывал шлем оставляя лишь безразличную ко всему маску. Беатрис, подойдя поближе к огромному телу, по которому все еще пробегали язычки багрового пламени, выстрелила из пистолета в голову демону. Тот даже не дернулся, лишь в голове появилась еще одна дырка. - Он мертв, - ровным голосом констатировала экзорцистка. - Николя, как у вас дела? Николя? Беатрис никто не ответил и она, предчувствуя неладное, бросилась туда, где не так давно скрылся художник-артефактор и его творение.

- ..только до грузовика, ну прошу тебя! Вздох и две жемчужные слезинки. - ..это же совсем недолго, и в прошлый раз у тебя все получилось. Молчание. - Морри, перестань капризничать. Ты ведешь себя, как дитя. Несколько судорожных вздохов, чтобы взять себя в руки. И один большие и крепкие объятия. - В машине я сразу сниму ее, обещаешь? - Обещаю. Ей стоило научиться справляться с этим самостоятельно. Хороший случай начать. *** - Слушайте меня внимательно, жалкие пародии на демонов! Говорит виконт Муррумус, ваш новый повелитель! Сим объявляю, что Триумвират распущен, а вы все обязаны присягнуть мне на верность! Мортифер, предавший меня, мертв, вместе со своими приспешниками. Матриарх, жалкий демон, что прятался за женским именем, тоже не избег моего справедливого гнева! Вы все жалки и убоги! А ты, Мирриам, лучше удавись сама, иначе смерть твоя будет куда более мучительной, когда я до тебя доберусь! Дьявольская колыбельная на ночь. Виконт, как видно, позаимствовал где-то иерихонскую трубу, и собирался обрушить стены вокруг охраняющего этот маленький мирок кристалла. Новый Пандемониум должен был оправдать свое название. А Город - стать очередным филиалом Ада, летней резиденцией Сатаны, когда так хочется отдохнуть от пыток и журчания потоков крови, заменив их на созерцание пепла от сожженных тел. Очень.. в духе чистокровного демона, взять, и единым махом погубить всех полукровок. Потому что кто они по сравнению с ним? Мясо. Грязь под ногами. И что характерно, грязь все-таки нашлась, из тех, кто решил, что вовремя предать - это не предать, а предвидеть! А голова госпожи сгодится для очередного амулета. - Опоздал, гаденыш. - процедил сквозь зубы Мортимер. - Раньше нужно было. Он лично убил одного такого и далее шел, почти бежал, ощущая странную легкость в груди, как-будто то, что он сделал, было очень хорошо. Почти прекрасно. Морин от звучания этого голоса задрожала осиновым листочком, но не от страха, а от пронизывающей даже плоть ненависти, заключенной в этом совершенном с своей дисгармонии звуке. Так звучит, наверное, гигантская дисковая пила, разрезающая свиные туши. Так звучит пробуждающийся вулкан. Так звучит рой пожирающих любую плоть мух. Это был настоящий демон. Не чета тем, что они встречали до сих пор. *** Огромный, ростом никак не меньше четырех метров, демон распространял вокруг себя прекрасно ощутимую ауру ненависти ко всему живому, кажется, даже сам воздух, если бы мог, в ужасе забился бы под ближайший камень, лишь бы не находиться рядом с ним. - Слухи насчет твоего рода оказались верны, ты смердишь ангельской сутью, Мирриам, как и все эти так называемые демоны, даже Мортифер не был исключением. Ты лишь жалкое подобие истинно демонического совершенства, коим я являюсь. Иронично, что твои шавки ближе к демонической крови, чем ты сама, - взгляд виконта безошибочно уперся в Мортимера и Морин, похоже, как бы хорошо не была скрыта их двойственная природа, против виконта Ада эти меры защиты не работали, он видел их суть насквозь. - Что ты имеешь в виду? - озадаченно спросила Мирриам, бросив быстрый взгляд на Смитов. - Да, умом ты все также не отличаешься, хотя в постели ты хороша, этого я отрицать не буду, - продолжил насмешничать демон, между тем, медленно подходя ближе. - В этих двоих я чую похожую кровь, дурочка. Искаженную, слитую с человеческим началом, но несомненно близкую мне. Пожалуй, я всласть посмеюсь над тем, кто с кем должен был переспать, чтобы вы появились на свет, пока буду заставлять вас жрать свою требуху, мясо. Но хватит разговоров, время умирать! Новый повелитель Анклава вышел на открытое, замусоренное каменной крошкой и копотью, место возле стены, которую собирался разрушить. Вышел во всей силе и славе своей. Пылающая длань Пандемониума определенно благословила его, ибо он был суть адское пламя. Частичка геенны огненной, прорывающаяся сквозь неуязвимые ребра, вырывающая из всевидящих глазниц. Это зрелище способно было обратить в прах, но Мортимера всего лишь обуял первобытный ужас. Столько книг, с самой юности его, рукописных и печатных, ящики, полные свитков, бессонные ночи, проведенные над буквами-рунами божественно прекрасного, несмотря на тех, кто им пользовался, языка.. всего этого оказалось недостаточно. Он не был готов ко встрече с подлинным величием Ада. Его крошечной частичкой. Не мог лицезреть подлинное демоническое совершенство. Не хватало сил. Не спасала святая броня, не помогал архангельский меч, не вытягивала искра божественного, смешанная с его порченой кровью. Единственная мысль, что билась в его голове была бы близка к молитве, если бы не являлась сухим описанием неизбежной катастрофы. "Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить." Первое послание Апостола Петра. Глава пятая, стих восьмой. Это Мортимер помнил совершенно точно. Очень полезное знание, когда предательски дрожат руки, а ноги приросли к земле на какие-то несколько мгновений, и готовы нести его прочь. Туда, где он не сможет слышать этот голос, не сможет видеть пламя, под каким-нибудь очень большим камнем далеко-далеко отсюда, лечь, накрыть голову руками и шепотом молиться об одном: чтобы тебя не заметили. Было еще кое-что. Странное чувство, пронзившее их с сестрой одновременно. Морин страшилась того, что просто упадет прямо тут, на землю, без чувств, но... помимо кошмарного зуда по всему телу, у этой брони были и ощутимые плюсы. Она давала чувство защищенности. Она была надежной, хоть и не самого традиционного фасона. Увидев виконта Ада мисс Смит не упала в обморок, не бросилась с криками прочь, ее разум работал несколько иначе. Пожалуй, в этом демоническом совершенстве было что-то такое... ужасающе прекрасное. Наверное, так же прекрасна в своей неумолимости смерть. Эту красоту воспевал в своих стихах Бодлер, сын крестьянина и сенатора в одном лице, обладатель тоже весьма противоречивой родословной, тайна которой внезапно стала явью. Взор чудовища пронзил их, как пронизывает бумагу солнечный свет. Но в ответ открылся перед ними сам и.. Как ни странно было бы это признавать, но виконт был прав. Их кровь воззывала к его. Она пела, встретив свое отражение в зеркале из огня и серы. Разоритель, покровитель берсерков и мучитель малодушных, ничем не походил на демона соблазнения и похоти, давшего британским фэйри жизнь такою, какой она была для них. А это могло значить только одно: их предок был где-то среди трехсот тридцати трех демонических родов Соломоновых свитков. И, пожалуй, даже несколько превосходит того рыкающего диавола, что стоял перед ними. Совсем немного, но... Потомки аристократа ада на земле. Ну кто бы мог подумать.. Морин оглянулась на брата, чтобы поймать его взгляд, но, примороженный страхом, он не мог и шевельнуться. Она взглянула на Мирриам и склонила головку набок. Только сейчас ведьма поняла, в чем дело. Они были действительно не такие. То, что объединяло их с братом и Адского виконта, отсутствовало у Мирриам. И у Анжелики. У всех демонов, тела которым даровал Город. Что-то, что делало демонов демонами, семя зла, было вынуто и заменено. Хоть заметить это было и непросто. Улыбнувшись этим мыслям, Морин подняла руку с ангельским пистолетом, который мог бы обжечь ей ладонь, если бы это уже не делала броня, и прицелилась. Никакого огня сегодня. Воспоминание о прошлом бое холодило спину. Она не станет, нет, больше никогда. Что если эта связующая струна, эта невидимая паутинка, порвется? Что она тогда станет делать? Они разлетятся, как пушинки на ветру и никогда не найдут друг друга. Будет только холод и тьма вокруг. А еще - молчание. Нет. Ни за что. От чудовищного позора Мортимера спасла кузина. Кажется, она просто улыбнулась ему? Может быть, сказала ободряющее слово? Какая, впрочем, разница. Инквизитор воспрял и, так ни разу и не взмахнув мечом архангела, поднял руку, призывая на голову виконта благословение небес, которое станет для него проклятием. Столп света с танцующими в нем оранжевыми искорками ударил прямо в пылающий череп, просвечивая, вытесняя огонь, вырываясь из глазниц, выжигая зло. Да, виконт. Демоническая кровь может и такое. И ты никогда, никогда больше не тронешь Мирриам. Никого здесь не тронешь. Потому что ты - слаб. А слабый демон недостоин жить. Столп света ударил снова.

Для ее Дара уже не было здесь работы, это Беатрис поняла сразу, едва только взглянула в лишенные жизни глаза Николя. Она могла бы спасти умирающего, но не уже умершего. За этим надо было обращаться к самому Иисусу. – А живем ли – для Господа живем; умираем ли – для Господа умираем: и потому, живем ли или умираем, – всегда Господни1 , - проговорила она, извечным жестом, означающим поражение целителя перед лицом смерти, закрывая глаза Николя. Затем сняла шлем и стали видны две дорожки из слез, удержать которые не удалось. Утерев их, Беатрис вернулась к тем, кому она помочь могла - Анжелике. - Я могу чем-нибудь помочь? - пустым голосом поинтересовал инквизитор, не замечая, что продолжает угрожающе держать в руках меч. - Можешь, - голос Беатрис чуть дрогнул, но снова обрел уверенность. - Сейчас Рафаль закончит и ты поможешь мне наложить на оставшиеся раны повязки. И перенести Анжелику на носилки. Мирриам, задержавшаяся, чтобы плюнуть на труп виконта, присоединилась к остальным и тихо ахнула, увидев, во что превратилась и до этого не слишком чистая улица. В лиловых глазах был целый океан сочувствия и грусти, в котором огромным левиафаном плескалась тревога за Анжелику. - Простите меня. Если бы я знала, что все так закончится, я бы не стала просить тебя отправить Николя на подмогу, - обратилась она к Мортимеру с неожиданной робостью. И, одновременно, с надеждой косилась на Рафаля, быть может, маг крови сможет совершить для Анжелики чудо, которое было слишком поздно совершать для Николя. Люциус так и вовсе, кажется, забыл, как дышать и что сам он тоже ранен, хотя и не так тяжело, как сама Анжелика. _______________________________ 1 - Рим. 14, 8.

Все бросились с поля боя прочь, туда, на голос Люциуса, и Морин побежала следом за кузиной, на ходу неловко пытаясь запихнуть новый пистолет обратно в кобуру. От волнения она даже забыла, как мучительно зудит ее кожа, огромные синие глаза просвечивали сквозь прозрачное забрало шлема. Мортимер шел медленно, неторопливо, острие архангельского меча, который так и не вспыхнул аристократическим пламенем, так и не пригодился ему сегодня, наверное, в отместку за то, что предал свое прежнее, верное оружие, так вот, это острие скребло по битым камням и обломкам жилищ, оставляя дымящуюся черту на оскверненном пожарище. И чем ближе он подходил, тем сильнее замедлялся шаг. Страх сжимал сердце. Инквизитор уже чувствовал, что там увидит. Он знал, что этого не избежать, но хотелось отодвинуть момент истины еще немного дальше. Хоть несколько секунд. Сдавленный крик Морин полоснул уши. Она, потрясенная, стояла над телом в раскуроченной ангельской броне, и завороженная ужасом смотрела на последствия его первого приказа. Что он увидит в чужих глазах после этого? После того, как умертвил товарища? Что он увидит после того, что сказал им адский виконт?! Глаза - зеркало души. Он поднял голову, взирая на поле боя свысока. Ему все равно. О да. Наплевать. Чье мнение его интересует, так это.. Он посмотрел на Беатрис, а потом - нашел взглядом Мирриам. Что бы сказала она, если бы могла теперь говорить свободно? Аристократический бастард подошел к недавнему сопернику на боксерском ринге, к лежащей на земле израненой демонице с изломанными крыльями, к Рафалю, который один мог тут помочь - святая магия не подходила. - Я могу чем-нибудь помочь? - пустым голосом поинтересовал инквизитор, не замечая, что продолжает угрожающе держать в руках меч.

- Он мертв, - ровным голосом констатировала экзорцистка. - Николя, как у вас дела? Николя? Освальд одобрительно хмыкнул, услышав эти слова, такую суровость ранее за мисс Блэк он не замечал, но вот или путешествие изменило её, или встреча с истинным демоном, но к последним экзорцист высказала свою непримиримость. Но было что-то ещё. Николя. Их мастер над плетением со своим разрушительным оружием по приказу Мортимера отправился прикрывать их тыл от наседающих бесов и чертей. И вот, их повелитель пал, мертв - как сказала Беатрис. Последних слов перед вопросом после которого над адским полем битвы повисла тишина. Нехорошая тишина что была предвестником беды. Не пустая, она полнилось отзывающим эхом далёких криков и выстрелов, но была рождена звуками, которых не доставало, ни грохота выстрелов что уже были знакомы что сказали бы о бое, ни криков победы что возвестили бы её, ни голоса прозвучавшего в ответ. Тишина. Точка, точка, точка... И звук шагов Беатрис что сорвалась на бег. Тире. Чернильная капля что падает в мысли и разрастается чёрным пятном. Он бросился следом. и услышал далёкий крик что заставил бежать его быстрее. Ведь то был крик, которого он ожидал меньше всего. В голосе столь обходительного в своих галантных манерах, рассудительного и уверенного в суждениях, безупречного демона, на которого он где-то в душе затаил зависть и гнев, послышалось беспомощность. И это пугало. И не зря. Но слишком поздно. Слишком... поздно. Тела, и кровь всюду, тела и кровь... И ржавый запах вперемешку с серой и порохом, лишь одно тело с алой кровью как светоч выделялось среди других. Раскуроченная броня с разодранной грудиной. Лишь у немногих была такая, у совсем немногих... Лишь у тех, кто последовал сюда за Донато. Николя. Рафаль понял сразу, и пнув черта развернулся к той в которой ещё горела жизнь, а Освальд, дара крови был лишён, но не веры. Веры и надежды на чудо. На ошибку. На хоть что-нибудь, хоть полный агонии крик, хоть бесчеловечный вопль. Но не тишину. Не ту тишину что была даже когда он подошёл ближе и увидел всё в полноту затуманенного вблизи взора. "Господи..." -Взмолился в немом порыве аналитик разворачивая складные носилки и оглядываясь назад на своих соратников.

Браки заключаются на небесах. Но освящаются — в храме. Чистота любви и побеждающая поступь похоти — два края, а между ними — бездна шагов, бесконечный путь, и ступив на один край, сложно дойти до иного. Ибо, вкусив чистоты сердца, станет тебе дороже она самой жизни. И паче жизни будешь беречь и лелеять в надежде снова вкусить той же чистоты. Павший же — утратит. Дойдя до другого края, вкусишь прелести похоти — и за этими радостями уж не узреть прежней сладости чистоты. Возжелав же и не видя препятствий, освяти венчанием — и если удержишься на краю, вкусишь наслаждения чистой и незамаранной любви. Это он , тогда еще не осознавая, ощутил, впервые взглянув на Шеор — и смутившись. Об этом хотел бы просить ее, когда они вернутся в Санктум. Но не о телесном союзе мечтал он, а о священном. Чтобы, неизбежно разлученный на границе мира явного и горнего, хранить чистоту этой своей любви, быть может, осветив ею жизнь своей недостижимой избранницы. Вкусить, но не пищи, а таинства. А взамен — ничего, кроме позволения посвятить остаток своей жизни служению во славу далекой музы. А впрочем… даже если и не встретит он ее там, в этом их Санктуме, выбор его сердца не переменится. И много еще картин с чернокрылой девой и золотистыми нитями коварного невидимого плетения будет написано в тайных комнатах его будущего семейного дома, который наверняка, теперь, когда он достиг такого мастерства, станет нерушимой крепостью ему и многочисленным потомкам его братьев, а Инквизиции будет стоить немало беспокойства, пока она однажды не натравит своих ищеек на это гнездо новой ереси и не разрушит знаменитых мастерских к тому времени наверняка уже давно покойного артефактора. Ну это потом, еще очень нескоро. Скоро состоится встреча с воинством Преисподней. Он стоял, сжимая привычную руке берету. Надеясь на святые пули в обойме. Еще больше надеясь на меткость наведения Оппи. И на того, кто стоит по левую его руку. И того, кто — по правую. И по обе его руки были демоны. И если бы не забывал он молиться, то помолился бы сейчас о том, чтобы эти демоны хранили его и его друзей. Стигма не на теле. Она — в мыслях. Когда от многих знаний многия случаются печали, — стигма на совести опечалившегося. Когда друг покидает друга — стигма в предубеждениях. В подозрениях, недоверии. Мог ли он доверять сейчас демонам, рожденным, чтобы обманывать и лукавить? Правда, здешние демоны, казалось, ленились трудиться на своем привычном поприще смущения умов и соблазнения душ смертных. Но ленились ли? Демона отличают не копыта, хвост, рога и крылья, а… убежденность в невозможности устоять пред искушением. Словно оно — часть природы, дождь, что проливается на голову путнику и не может не намочить. Демоны там — в отрицании стойкости души и ее свободы выбора: намокнуть под тем дождем или нет. Его душа отвергала искушение. А потому он мог и довериться своим соратникам Анжелике и Люциусу и позволить себе великую роскошь — не метить их стигмой бесовства. Даже одиноко позабытое где-то в коридорах владений Мирриам пшено не так уж и требовалось. Лишь покосился на ту славную воительницу, что была справа, и того, кто стеной сурово защищал слева, и кивнул, концентрируя волю свою на приказах марионетке. И поначалу, как это обычно и бывает, удача была с ними. Ряды демонов дрогнули. Артефактор потянулся за отступавшим воинством. В шуме и пылу преследования не заметив, что оба его демона-хранителя отстали и больше не могут прикрыть его. В то время как по соседним улочкам подступали новые силы тьмы. Светлый рыцарь, коему суждено было пасть в этом бою, не видел ни яростных ударов импозантного Мортимера, ни доблести искусного Рафаля, ни огненной песни свободолюбивой Морин, не ощущал теплого ментального касания утешительной магии заботливой Беатрис, не слышал еще одной песни — войны, исполненной сколь неудержимой, столь и великолепной Карлой, не мог услыхать и мудрого совета великодушного Освальда. Но в какой-то миг ему показалось, что высоко в небе, как тогда в его сне, кто-то взмахивает парой черных прекрасных крыльев. Быть может, венчание все же состоялось. Какое обещано каждому смертному в конце его пути. Мало кто, правда, ожидает его с таким нетерпением, как ждал сеньор Буджардини. Путь благочестия редко когда бывает долог. И в житиях конец его славен и занимает в сказании едва ли не добрую половину написанного. А в жизни конец мимолетен. Всё случилось быстро, неожиданно и просто. Толпа нечисти сбила артефактора с ног, повалила, прижала к земле, отгоняя спасителей-соратников, и сразу несколько острых, длинных как нож когтей нашли щели между пластинами священного доспеха. Он почувствовал боль, как внутри его почти невесомой брони намок живот. Потом с треском взломали грудину — и художник, захлебываясь собственной кровавой пеной, ощутив разом хрупкость и невыносимость бытия, почти мгновенно умер. Последней его мыслью было: «Скотина. Подстроил ведь, чтоб помер я во имя твое. Прими же душу мою в…». Бог определенно на стороне булочников. Х

Один демон. Всего только один живой демон, и весь сложившийся уклад пусть Анклава, но не Пандемониума, полетел в Ад. Те, кто не видел разницы и жил по старым законам - тут же примкнули к новому повелителю. Те, кто принял новый уклад, смирился со Светом хотя бы как с тем, что освобождает от Тьмы, пытался жить с новыми порядками и новыми мыслями, оказались подвержены мукам сомнения, дьяволу выбора, соблазну силы. Выдержали не все. Нового повелителя бесил Светоч. Выводил из себя, заставлял неистовствовать, кричать и топать ногами, словно неуравновешенного больного, извергать ультиматумы и проклятья, грозить карами и разрушениями, словом, вести себя... как дурак. Карла знала эту историю, поведанную Анжеликой, историю о попытках уничтожить кристалл и Архангела. И сейчас она вспоминала ее, с легкой саркастической улыбкой на лице, историю о том, насколько по-глупому вели себя первые демоны, поселившиеся здесь и не понимающие еще, что это не Пандемониум, это Город, и здесь свои порядки. Очередной демон повел себя точно так же, как те, первые - попытался эти порядки изменить, подмять под себя, начиная со Светоча. Нет, Светоч он уничтожить не сможет, Карла была в этом уверена, но это не значит, что она будет сидеть и смотреть на его попытки. Раз уж поднятый собрании вопрос о помощи Мирриам сам напросился на немедленное решение, то почему бы не воспользоваться этой возможностью? План бы принят без возражений, зона перед Светочем, зона отчуждения, она же трущобы или зона изгоев, которых выдавили из более комфортной, для жизни демонов, полосы вокруг него же, была идеальным местом для засады, где сама близость Архангела была на их стороне, а свет его бил по Тьме не только реальной, ощутимой, но и той, адовой, что была внутри у тех, кто не различал Анклав и Пандемониум. И чем сильнее не различал - тем сильнее бил. Вот только разделение команды ей не понравилось. Но, проводив взглядом удаляющуюся троицу, она надеялась, что Анжелика должна справится. Для этой надежды у нее были основания. *** Самопровозглашенный повелитель оказался несколько... крупнее тех демонов, что ей приходилось видеть до сих пор. Он действительно такой большой? Или это часть бравады, простейшее, действующее на уровне животных инстинктов психологическое подавление: "смотрите, какой я огромный, сейчас как раздавлю!". Словно самый крупный член банды, которого выставляют перед разборками вперед, для устрашения. Такое сравнение вышагивающего среди разломанных лачуг монстра, как никогда близкого к тому понятию "демон", которые бытовало на земле, позволило Ратто не обращать внимания на всю ту ауру ненависти и смерти, на все те инстинкты, которые работали на нее, провозглашая не хуже самого демона: прячься, уходи, с этим нельзя справиться. Она спрячется, да, но не дальше, чем за укрытие. Демон продолжал вещать. Обмен бранными словами, угрозами и все той же бравадой был подозрительно похож на обычный, бандитский, вернее, был бы, если бы не их смысл. Ратто старалась не вникать, в конце-концов, разборки между демонами - это разборки между демонами, но внезапно в эти разборки были втянуты и другие. "Врет, как и все, или... это часть той самой тайны?" - подумала она, но отбросила размышления на потом. Не вестись на обмен "любезностями". Не сейчас, не в бою. Мирриам начала первой, отправив три огненных шара в мелкую черто-бесовскую свиту. К ней присоединилась Агнесса, и Освальд попытался дать очередь, но оружие подвело. Карла молча сунула ему ангельский пистолет, благо, есть другой, и его время пришло. Архангельский оказался с норовом. Тяжелее своего собрата, он словно сам выбирал, куда хочет стрелять, куда нет. Примерялся к рукам итальянки, и, хотя не отказывался работать вместе, но словно искал общий язык. Нет, очередью я не хочу - хочу прицелиться вон в того беса. Тот был близко к Агнессе и Мирриам, и Ратто не стала спорить - бес рухнул как подкошенный, но откуда-то она знала - убив мелкую шавку, с одного выстрела, он словно игрался, как кошка с мышью, показывая лишь малую часть того, на что способен. Наслаждался боем с теми, против кого был создан. Рафаль тоже впереди, теперь там три рукопашника, они действуют вместе, и ее задача тоже ясна. Выстрелы свиты поглощает ангельская броня, хорошая все-таки вещь. Смешно то, что эти черти и бесы не ценят друг друга, то и дело попадая по своим. Мирриам разносит одного черта хлыстом - он у нее почти такой же, как у Анжелики. Только старше, грознее, опытнее. Как реликвия, которая не висит на стене, а работает лучше новинок. Освальд стреляет светлым росчерком в демона, и Карла поддерживает его выстрел своим - это огромное, но верткое чудище больше не говорит, не вещает. Орет от боли, рычит. И атакует в ответ - багровое пламя, огромной площадью, пытается накрыть Мирриам, но достает Агнессу, и ангельская броня горит. Беатрис снова заставляет демона рычать от боли, а сверху, на голову его рушится жемчужно-оранжевый столб. Получи святым пистолетом, закуси святой магией. Кажется, это вовсе не то, чего ты ждал здесь, о говорливый? От свиты почти ничего не осталось, сам же демон окружен, атакован святыми мечами, росчерками пистолетов, хлыстом. Машет руками, хвостом, пытается достать тех, кто ближе. Но время его на исходе - снова рычание, мечи и выстрелы, новый столб света, и только сейчас архангельский пистолет, словно смеясь, вжигается в тело демона со всей силой, той, для которой создан, проплавляет насквозь и жжет, до конца, до упора, пока туша не валится на землю, истекая темной жижей с оранжевым отливом, дергается конвульсивно и, наконец, замирает. Вот теперь ты видишь, на что я способен - как будто говорит пистолет.

Люди смертны. Волк Господень давно, очень давно принял эту аксиому: человек смертен, иногда внезапно смертен. А в его профессии почти всегда внезапно смертен. Иногда он не успевал спасти товарищей. Иногда не хватало сил у целителей. Бессильны оказывались парамедики, военфельдшеры и военврачи. Но хуже всего, когда бессилен ты сам. Когда руки бессильно скользят в крови товарища, когда все надеются: ты. Родные и товарищи. Твой брат или сестра по оружию. Его способности врачевания всегда были слабы. В свои тридцать два года и как маг вообще, и как целитель он безнадёжно уступал Дани. Он умел хорошо убивать. Если успевал добраться до врага. Иногда, в глубине души он малодушно радовался, что Господь не наделил его талантом целителя. Избавил от ответственности за то, кто выживет. Он нёс только бремя других решений - кому умереть. С глубоким удовлетворением. Но обычно он сожалел. Что редко когда может облегчить муки. Взгляды поворачивались к нему только тогда, когда не было экзорцистов или они уже были на пределе, а кровь упрямым ручейком выбирала себе новое русло на полу. Николя мёртв. Если бы Рафаль был вместо него, ну, пусть не вместо, а вместе с ним, то этого не случилось бы. Это его долг - быть в гуще сражения с мечом, чтобы прореживать тёмные реки демонов, чтобы товарищи легко отстреливали остальных. Не должен был увлечённый артефактор, вечно в своих мыслях был быть один. А теперь... Теперь он так и не узнает, почему итальянец уехал в Париж. Их это немного роднило: француза, переехавшего в Италию, и итальянца, переехавшего во Францию. Николя мёртв. Анжелика - нет. Пока нет. Не лежала бы эта демонесса в своей оранжевой крови, если бы он... Архангельский меч лёг неподалёку. Умирают в тот момент, когда верят, что всё прошло. Ему надо сначала доставить Agnus Dei в Санктум, к сородичу. Десяток ран покрывал уже неприкрытую грудь, предплечья. Три очень плохие: под ключицей одна и две в правом боку. Рука легла на ключицу. "Наверное, молиться Богу не очень уместно будет". Первая из трёх закрылась. Три. Триумвират. Нет теперь Триумвирата. Осталась Одна. Первая. Единственная. Королева Анклава. Медленно затягивались и раны в боку. Слишком медленно. Одно за другим заклинания сорвались. Кровь демонессы отказывалась подчиняться чужаку. Пытавшемуся уговорить её так, как уговаривают человеческую. "Интересно, есть ли сангвинары-специалисты по демонам?" - отрешённо подумал неумеха-сангвинар, рассматривая рыжевшую от крови руку. Все столпились здесь. - Почему посреди города демонов оставили ангела одну? - холодно, почти зло поинтересовался сангвинар, оторвавшись от пациентки, чтобы набраться воздуха и решимости. Ведь попросил же! Хоть кто-нибудь бы! Но нет. Агнесса нашлась рядом со Шляпкой. Притихшие. - Вопрос снят. Затянулась вторая рана в боку. Остались мелкие порезы. Мелкие, но множественные. Рука легла на грудь демоннессы, где оставалось больше всего следов боя. Бережно. Ласково, как гладил бы голову маленького котёнка. Котёночка. Кто бы мог подумать, что он будет касаться груди демонессы? Кровь шумит. Негодует. Его кровь. Её кровь... успокаивается. А вот его... Голова возмущена столь упрямым сангвинаром. Почему он так старается? Ведь она - демонесса. Хватит с неё и того, что жива. Почему так важно, чтобы она жила? Сангвинар приваливается к стене. Броневой воротник держит голову, не позволяет ей упасть. Подумаешь, демон. Умерла бы. Ведь это угодно тебе, Господи? Или нет? Или всё дело в том, что он не был рядом, не мог спасти Николя, так спасёт ту, кто сражался рядом с ним? "Да какая разница. Первую Женевскую никто не отменял. Первую. Первая Королева Анклава". Хорошо, что есть воротник. И шлем скрывает лицо. Никто не увидит, как сангвинар потерял сознание. - Неспособие, - шепнул на ухо голос наставника по фехтованию. "Ага. Как бы это сказать-то повежливее... Правы же были вы ещё тогда: неспособие, а не сангвинар, мастер Делакруа".

-Всегда Господни. - Накрывая тело масхалатом повторил Освальд за Беатрис. С горечью потери, но без упрёка, святая магия могла исправить многое, но не смерть, то была вотчина Его, и Ему было решать, чей путь будет окончен, а чей продолжен. Николя, их самоотверженный артефактор что не знал отдыха в работе, теперь, наконец, мог его найти, отдав жизнь за них и за Него. Но слабое было утешение в благородстве смерти, лишь тяжелое осознание, что он знал что так будет. Всегда чувствовал, неуловимо на грани мыслей, их путь начался в крови, и шел вперёд. Город открылся им, и открылся лицом химирического ангела, лишь затем тайными, радостными открытиями, дружбой, любовью, ссорами, примирениями, и теперь вот… Смертью. Освальд снял шлем и положив его рядом с разобранными носилками на секунду посмотрел на небо. Возничий, Стрелец... Тайные знаки божественных слов, его части, их скрытый смысл, одних, без других не бывает, их круг почти сомкнулся. Осталось теперь немного. И теперь все они были повязаны жертвой, кровью, все они. Теперь уже шестеро, а не семеро. И хотя число то из хорошего стало плохим, связь теперь та была уже крепче. Крепче уже было некуда. Зная это он поднялся и протянул руку Морин чтобы обнять её, безмолвно и крепко несмотря на тяжёлый доспех. Сейчас у него не было для неё слов, и мало какие слова могли облегчить для неё боль потрясения, но он мог быть хотя бы рядом.

Никогда бы не подумала, что буду смотреть сериал про Папу Римского, но ведь в свое время залипла на три сезона Наркос, а нравственные страдания наркобаронов тоже не моя тема. Что в очередной раз подтверждает простую истину: не важно, про что снято, важно как. Ох эти сцены на лезвии бритвы)) Как кардиналы начинают свое утро? Кто-то прикладывает к лицу кислородную маску, а потом курит, а кому-то в дряблую задницу делают уколы. Ну и вообще, на удивление живенько показаны и священники и монашки, про самого папу вообще молчу. Драмы много, много всяких религиозных просветлений, много пафосных речей, красивых по форме, но бессмысленных по содержанию. Прискорбно мало освещена тема бабла, но есть даже она среди прочих проблемных тем. Среди этого всего вкрапления юмора, как кометы на небосклоне. Момент, когда Джуд роняет младенца, меня чуть не порвал на сотню маленьких медвежат)) И еще один, где он в Африке пытается исповедаться священнику, который не понимает по-английски. Вообще, достаточное количество очень неплохих шуточек. Чрезвычайно понравились интриги государственного секретаря, пороки и слабости что самого папы, что его наставника, Спенсера, что всех остальных. Мой личный фаворит - Гутиэррес. Прямо лучик света в темном царстве, не смотрите, что алкаш. Вообще, сериал, как художественное произведение - практически идеален (исключая, пожалуй, последнюю серию, она какая-то мутная). Характеры героев, ситуации, связующие сцены с монашками, играющими в баскетбол, флэшбеки Ленни отдельно прекрасны. Музыка, как и сценарий, как и операторская работа, отличная. Все на месте. Джуд Лоу - бох. Нет, серьезно, кто еще мог бы сыграть такого сверхъестественно обаятельного, местами доброго и щедрого, местами мстительного и беспринципного, воинствующего мракобеса со средневековыми взглядами и космическим самомнением, я даже не представляю. С другой стороны, какой еще человек мог бы сесть на этот трон?) Как говорится, "да, да, я знаю, я чертовски привлекателен, но давайте постараемся забыть об этом на время, хорошо?")) Персонаж его большей частью отталкивающий, но на мой взгляд и он, и вся окружающая обстановка выглядит в достаточной мере... честно. Что подкупает. Ну а чудеса.. тут каждый решает сам, как это воспринимать. Как нечто реально имеющее место, или же как милосердный жест утешения, что хоть в кино у кого-то все закончилось хорошо. Этакий элемент сказочности, которого иногда так отчаянно хочется, и которого никогда не случается в жизни. В общем, отличный сериал, и есть, над чем подумать. Я впечатлена.

Нет, вы посмотрите на них. Какие классные... Положение усугубляется ещё и тем, что они наверняка (почти совершенно точно) нам нихера не друзья... Уж что-что, а одно очевидно уже сейчас: красные сильно выросли над самими собой (да и не только) в дизайне персонажей.

У пана в кармане чек с большим кол-вом нулей и рюмка водки в руке. Я уверен он абсолютно доволен.

Уже в пятницу/субботу. И сериал заочно продлен на второй сезон.

и Одно и тоже. Или нет? Мне думается, что разработчики хотели показать как много потерял эльфийский народ. Искажение древнего искусства, становления его на службу лицемерной церкви

100% дофига среди военных. Обычных мирян-солдат, которые не жируют, как аристократы. Рыцари-Чародеи это определенная Школа. Как Храмовники среди других военных школ. Обычных же боевых магов должно быть полно.

Перевод stopgame и оригинал IGN.

Допущение на основе кодекса: Загадка Маферата в квесте "Испытание веры": "Отрава в душе, жестокий близнец страсти. Из любви растет, доколе ложь любовь не уничтожит". Ответ - Ревность. Ориентир в Эмприз-дю-Лионе "Умирающий Гектор": «Гектор — один из избранных Церкви. Во времена жития Андрасте он был лордом в Неварре и одним из самых верных последователей Пророчицы. Согласно некоторым орлесианским легендам, когда Маферат предал Андрасте и армия Тевинтера окружила её в крепости Гектора в Неварре, Гектор бросился к ней на помощь и был пронзён множеством стрел. Он успел увидеть, как тевинтерские солдаты увели Андрасте. В этом произведении Гектор предстаёт молодым и красивым мужчиной, склонившимся в такой позе, которую можно счесть неуместной для данного сюжета. Некоторые порицающие статую утверждают, что Гектор тут выглядит скорее так, словно приветствует любовницу, а не гибнет, оплакивая предательство своей Пророчицы.» — Лорд Адемар Гард-От, императорский историк, "Нагорье Орлея"

Немного музыки

Оказывается AMD с новыми видеокартами релизнули одну фишку - Radeon Image Sharpening, которая судя по всему работает лучше DLSS. При этом в теории поддерживаются ВСЕ игры, не требуется работа с разработчиками игр и какое-то машинное обучение для создания алгоритмов сглаживания. Вот так.

Лучница рядом тоже ничего))

Dangerous tyotya Уже одно хотя бы радует: не будет каких-то прилизанных усреднённых типажей.

Привычка путешествовать в командировках налегке упрощала сборы очень сильно. Не привязываться к местам, где ты по работе. Только одно место по работе похитило сердце навсегда – Флоренция. Ещё в самую первую поездку, во время практики. Аристократичный город, который пришёлся по душе больше потрёпанного Рима с его древними – и мёртвыми – костями прошлого величия империи, так и не решивший, кто она в действительности – империя или республика. - Всё-таки нас ждёт охота, - улыбнулся Рафаль, кивком поддерживая решение Темновласки уничтожить голосистого аристократа. «И что ему не спится? Для большего драматизма? Для большей паники?». По дороге Рафаль придумывал (или пытался) придумать себе ответы на разные вопросы. Как он так громко вещал? Рупор? Звуковая система? Или магия? А, может, он от рождения с лужёной глоткой? Да, громко же вопил такой младенец, вечная головная боль для родителей. Бесил их наверняка жутко. И продолжает всех остальных бесить сейчас. Ему не везло в последние дни на столкновения с демонами. В том плане, что все они умирали как-то до встречи с ним. Сейчас же у него была возможность приблизиться на шаг к настоящим Волкам Господним, что рождались в его роду. Но даже несмотря на свой сдержанный энтузиазм сангвинар старался держаться поближе к Агнессе. Для своего возраста синьорина очень хорошо владела мечом, но забывать о том, что её благополучие – его долг до прибытия в Санктум, нельзя совсем. Фехтовальщик не успел возразить решению Мортимера отправить Николя в гущу боя с демоническими тварюшками. Ну почему его? Даже ангельская броня не защитит от толпы. Туда стоило направлять либо самого Рафаля (инквизитор по понятным причинам должен идти к мурмур-виконту), либо кого-нибудь из стрелков с ангельским оружием, чтобы надёжно прореживать толпу возмутительно живучих демонов. Не подавлять же художнику толпу демонят харизмой, право слово. Сангвинар лишь покачал головой. Но когда появился демон… - Вот тебе и мурмур-виконт, - прошептал сангвинар, пытаясь сдержать дрожь рук, в которой предвкушение спешно оставляло позиции, а его место занимал страх. Бой разделил их с подопечной. - Принято, - только и успел шепнуть голос сангвинара на ухо Агнессе. Перекрестившись, бросился наперерез мелкой твари. Двуручный, непривычный меч с особой жестокостью расчленил ругавшуюся тварюшку. Где-то рядом расходились волны жара. Закованная в броню фигуру развернулась в сторону мелких стрелков, чьи пули оказались бессильны против работы мастеров прошлого. Маленький ангел яростно врубилась в огромного демона. Губы сангвинара дрогнули в улыбке. Он знал. Ещё с тренировки знал, что девочка может. И, кажется, почти что оттяпала хвост богомерзкого создания судя по рыку боли. Вспышки света одна за другой били огромное тело. Массивная фигура фехтовальщика легко преодолела оставшиеся метры до демонического отродья. Эфес к лицу, на удивление галантный, издевательский поклон. - Отпразднуем вашу погибель, мурмур-виконт. В другое время, в другой жизни Рафаль мог быть герцогом Нормандии. Но младший дворянин абсолютно серьёзно не планировал умирать. Даже попытался сбить нахального сангвинара хвостом. За эту возмутительную попытку фехтовальщик самым циничным образом рубанул по сочившейся ране, оставленной клинком Агнессы. Но судьбу противника в очередной раз предопределили вспышки Святой магии и святых пистолетов, а не фехтовальщик. И он даже догадывался, чей выстрел прервал самоуверенную поступь виконта.

Жанр: Драма Страна: Италия, Франция, Испания, Великобритания, США Год выпуска: 2016 Сезонов: 1 Длительность: ~55 мин В ролях: Джуд Лоу, Дайан Китон, Сильвио Орландо, Скотт Шеперд, Хавьер Камара Описание: Пий XIII - новый Папа Римский. Кто мог подумать, что невзрачный полу-итальянец полу-американец кардинал Ленни Белардо в свои 47 лет будет избран на конклаве новым главой Вселенской церкви? Кто мог себе представить, что молодой Папа окажется не послушной марионеткой в руках прогнившей курии, а самым загадочным и эксцентричным из понтификов, каких видывал свет? И кто теперь в силах понять, что из этого выйдет? Видео:

Думаю, найдутся индивиды в Тевинтере, интересующиеся различными видами магии. Кража военных технологий является обычным делом. При желании специализацию могут и дать в виде чьих-нибудь записей. А вообще я просто снова хочу бегать Рыцарем-чародеем)

Потому, что Морталитаси - не закрытый воинский орден на службе у Церкви. Это официальная Школа, которая может официально принимать к себе учеников.

Понян. Классная, кстати, карта) чем-то This War of Mine напомнило

- Це жах, - ужаснулся Сынэчуб итогам ночи в перерыве между двумя опохмелительными порциями горилки из аллюминиевой кружки. Оказывается, что среди них была пара красных партизан, руководствовавшаяся принципом "всех убью, один останусь". Уж конечно, это были не они с Васей - в таком случае, им и ехать в Бондари необходимости не было. Ещё парочка - точнее, упс, уже один - был озабочен выживанием всей группы, и этот принцип был козаку намного ближе. Пропавшая бабка, которую он даже не застал, его не особенно заботила, а вот Диану, кормившую их супом, было чертовски жаль. Как и её собаку. - Пропал наш друг, товарищ и паёк, - скупая бомжатская слеза покатилась по грязной, небритой щеке Васи. - И Диана хорошей была девушкой. Хорошо, если её просто забрали, а не снасильничали там. Хотя, если снасильничали, у нас на свалке простой способ определить был - у кого малафья самая жидкая, тот и папа. Хотя и косяки с этой методой были - был у нас мужик один, Паней звали, так все на него раз подумали и под бульдозер пьяного снесли. А оказалось, он просто собаку свою оп, оп.. Так что не знаю, у кого могли быть личные мотивы убрать Диану, но знаю кое-что другое - Остап настоял на том, чтобы не искать бабку вчера вечером. Бомж стоял у окна, расковыривая присохшую ранку под подбородком. - Что она тебе сделала, вертолётолётчик? Что ты отправил её на убой, предполагая, что не придёт ни она, ни кто-то, чтобы её спасти? Мы б хоть надписи мелом на деревьях сделали, может она, как Андрей с Витей, к утру и добралась бы? А теперь всё, тю-тю бабка, навсегда ухромала. Сынэчуб грозно нахмурился на Остапа, положив руку на рукоять шашки..

Убежала за хозяйкой. Мы об этом вчера с феней разговаривали

Шо то, шо это.jpg

Про Гектора впервые слышу, а слухи о каноничности Андрасте/Шартан давно ходили. Но опять же, это всё клятые орлесианцы со склонностью к лапанью эльфам и куртуазным сплетням. А вот то, что Андрасте своему законному мужу с богом изменяла - это уже все согласны. И даже в перчатке Маферат-призрак ревновал к Создателю.

GitGud, хаха.

Утро вечера мудренее, но не всегда. Иногда ситуация требует оперативного реагирования. Виктор был где-то около дома. В принципе, Коваль видел его следы после тревоги с ордой. Видимо, шатается где-то в окрестностях С Андреем - хуже. Это до дома так и не дошел и куда делся - неизвестно. Коваль включил рацию и заговорил в эфир. "Витек, я база. Все уже на месте, где ты? Возвращайся в зеленый дом, все там. Ты должен проголосовать обязательно. Прием" "Андрей. Я база - место сбора выживших. Где ты? Если ты жив, дай знать. Выхожу на поиски. Прием." Потом разгрузил рюкзак, взял топор, ружье и вышел из дому. - Андрей, я база. Прием. Но Серов не отвечал. В эфире царили помехи.

Ребят можно похвалить за старания, разве нет? Мне почему-то по описанию выше игра Turok вспоминается, но это вряд ли она.

Из последних радостей - снег, как же здорово расстреливать из требушетов вязнущие в снегу войска противника! Надеюсь, когда-нибудь он будет натурально взрыхляться конями и ещё больше задерживать пехоту, пока почему-то одинаково задерживает с кавалерией. Кстати, можно разыграть битву из "Игры престолов", поставив требушеты впереди войска, получится очень весело. Походу единственный способ заполучить всех военачальников кроме Дун Жо - играть за Сунь Цзяня. Да и просто весело за него играть - героизм вагонами капает, особенно, если не на юг бежать, а пойти на север. А вот с Дун Жо нехорошо как-то вышло, кровавый тиран, все дела, а дохнет через несколько ходов после старта... Из новых недостатков: 1. Стрелки не хотят стрелять при нападении из засады, приходится ручками контролить. 2. Камера постоянно раскручивается при загрузках, неужели нельзя её окончательно зафиксировать в направлении на север? 3. Возникают события "Сунь Цзяо может получить нового помощника", но помощники так и не появляются что-то. 4. Перенос столицы фракции стоит 10 тыс. Из-за того, что сразу пошёл на север, она оказалась оторвана от основных поселений - не могу теперь торговать с соседями и денег на перенос нет, всё война съедает. Бред. 5. А ещё у меня в разделе аксссуаров в окне торговли лежит алый лук. Только никто из персов его не видит и взять не может. втф. 6. Игра поощряет объективизацию женщин - отдал свою жену военачальнику соперника в жёны за пару шмоток и получил ещё одного легендарного героя. А как же чувства бедной женщины, матери моих детей? При этом игра считает, что если вы кому-то отдаёте свою жену попользоваться, то он автоматически делается вашим родственником, общая жена хорошо сближает. Я не китаист, но сомневаюсь, что так было.

с немного другой музычкой

-Господь презирает малодушных. -Тихо прошептал Освальд, глядя в окно и слушая речь виконта ада. Вопрос предназначения и цели не первый раз всплывал в его голове за последние дни. В "Черном" ссыльном списке Донато, в нападении на виллу, в божественном замысле Небесного Города затерянного в пыли эпох, в каждом событии, что как зерна чего-то большего сыпались под ноги. И вот, новое упало уже подобно авиационной бомбе. Виконт Муррумус. И и это имя полыхнуло адским пламенем и рокотом небесным, ударом судьбоносного гонга, воем тысяч труб, кажется его было слышно на многие десятки километров вокруг. Повелитель берсерков действительно оказался несдержан. Или он просто был способен взять, и сделать. Это ведь был демон, он брал то что мог взять. Он это и делал. Он это и сделает если ему не помешать. Или может судьба толкнула маховик событий, от которых они стыдливо попытались уйти? И Он, дал им второй шанс исправить ошибку? Вопросы, вопросы без ответов. Они как черный снег на его душе, был ли в них хоть какой-то смысл? И черный снег же шёл и над Анклавом. Обитель демонов горел на востоке. Небо окрасилось алым, и то был ещё не далёкий рассвет. То словно врата распахнувшегося ада, что как громадная пылающая пасть гончей, пыталась откусить кусок города. И вот ведь ирония, в анклаве Ада, открылись врата Ада, как змей Урборос он пожирал собственной хвост. Голове Великого Змея не понравился собственный хвост?.. И если раньше слова "гражданская война" неуклюже смотрелось в его глазах над этим местом, то вот теперь всё было как надо. Пожары, крики и взрывы. Трупы противников, он оказался прав, или почти прав. Всё как нужно. Он мог быть доволен. Вот только доволен ли? - Полагаю, вы все слышали, - сходу взяла она демона за рога. - Я собираю всех, кто остался мне верен, чтобы остановить этого больного ублюдка. Вы мне поможете? Освальд кивнул, Беатрис была права, и... ...Может быть, да. Может он и был доволен. Тем что не придётся оставлять это чудовище позади. *** И вот настал момент истины, с молитвой на устах на последней линии оборона храма Светоча, в ожидании Врага рода людского что покусился на Его нетленный свет. Мог ли он подумать о таком? Что станет братом по мечу, в новом ангельском войске? Может было кощунственно так мыслить, но для взгляда со стороны всё похоже было именно так: воины подхватив ангельские клинки встали плечом к плечу чтобы остановить зло. То были Рафаль и Мортимер, и Агнесс, может она и не вела их в бой за собой, но белоснежные крылья были тут как знамя истинной веры. Он же оставался позади, без меча но с автоматом, и не меньшим рвением к бою. И вот, момент настал. Враг показал своё лицо. Настоящее, подлинно демоническое несравнимое ни с чем иным что он видел раньше. Виконт Муррумус, лишь представитель младшего аристократического рода, поражал своим видом до самых глубин души, эта была необузданная мощь, это было ужасное, несравненное величие в саван огня и дыма, а голос, его был как калённая сталь, как вопль тысяч безумных воинов, идущих на смерть. И оружие ему было не нужно, он презирал его, предпочитая видимо терзать души своими когтями, что сами были как клинок из вулканического стекла. "Как сражаться с этим?.. " Такова была первая малодушная мысль, а "Господь презирал малодушных". И он сам презрел в себе это чувство, сжав его тяжёлым ботинком решимости. Для бегства были эта броня? Для Преклонения колен? Таким он себя видел, таковым хотел, чтобы его увидела Морин? После этих слов? И всему был один ответ - Нет. И нет, он его не слушал. Лишь ждал момента. Путь был начертан, и ясен как никогда. Враг прямо перед глазами, которому не нужно ни понимание, ни пощада, лишь скорая смерть. Пожалуй, я всласть посмеюсь над тем, кто с кем должен был переспать, чтобы вы появились на свет, пока буду заставлять вас жрать свою требуху, мясо. Но хватит разговоров, время умирать! -У него не получится, - положил он закованную в ангельскую сталь руку на плечо Морин и улыбнулся, хоть то и не было видно через забрало шлема. - Его ждёт лишь смех горечи. Вступать в пикировку с демоном? Он не видел в этом смысле, но был согласен с ним в одном. Кому-то действительно была пора умирать. В одно мгновение взяв в прицел одного из прислужников зла, он нажал на спуск, и случилось то чего меньше всего он ждал сейчас - лишь щелчок, и никакого выстрела. Карабин, с которым он прошёл столь длинный путь, подвёл его в самый ответственный момент! Но прежде чем чувство досады, с которым он отбросил бесполезное оружие, успело расцвети в его сердце, а он достать снайперский "Дар Люцифера" Карла протянула ему свой пистолет, ангельский, дар Небесного Города. Ещё одну реликвию. Что же, святое оружие тоже не было той вещью что подобно золоту следует держать в банке в такие моменты. Он благодарно безмолвно кивнул и изменил план своих действий, прислужники были не важны, их оружие было слишком слабо, они лишь отвлекали от главной задачи. Виконт, он был основной угрозой которую нужно было просто уничтожить как можно скорее, и теперь у него было подходящее оружие против него - как он думал. Броня ведь даже сама указала ему цель, путь, сверкающую линию ещё до того, как он нажал на спуск, но демон дёрнулся, с невероятной ловкостью уйдя прочь от выстрела и его святого возмездия. Почти невозможно, но было так. Виконт был огромен, но двигался словно уж, с невероятной текучей грацией для такого размера, и когда аналитик выстрелил снова, столь смертоносно кажущийся ему ранее заряд божественной энергии просто утонул в чернильном мраке тела виконта. Это его несколько обескуражило. И то как виконт второй ушёл с линии огня, извернувшись всем телом и подставив под сверкающей луч ни в чём не повинную колонну. Там под ней уже вовсю сверкала ангельская сталь, и гневное сияние божественного света переливающиеся росчерком выстрелов из оружия, что действительно пришлось в пору Карле и Беатрис. И Беатрис исполняла свой долг экзорциста с безупречной, свирепой грацией, парой метких выстрелов отправляя виконта туда куда ему и место - в ад. Но последний гвоздь в крышу гроба, забило оружие близнец в руках Карлы. Встретил ли он окончательную смерть?.. Была ли у него бессмертная душа, раз она была у других демонов?.. Вопросы что осыпались чёрным пеплом его тела. Что осыпались грохотом падения тринадцатифутовой туши. Что с криком оставшихся в живых бесов умчались прочь. Пожалуй, было без разницы, но смерть его устроила бы больше. Это было всё?.. -Он мёртв? - Спросил он банальный вопрос ещё не совсем веря и посмотрев на Беатрис и Карлу, теми эмоциями что глухо закрывал шлем оставляя лишь безразличную ко всему маску. Кажется, действительно мёртв. -Большое и стреляющие, видно больше мне по руке. -Чуть шутливо, и более виновато прошептал он Морин, как-то странно повертев пистолет в руках. -А столько было бравады... Видимо кто-то действительно за нами присматривает. Или мы хороши. Правда в этот раз его вклад в общий успех оказался просто постыдно низок, это было странно, очень странно. Но, можно было порадоваться и общей победе, ведь кажется сейчас было сделано великое дело. -Полагаю, с таким трофеем, Госпожа, теперь ни у кого не возникнет сомнений в вашей власти. -Пошутил он. А может и нет. Скорее нет. Вспоминался жуткий шлем Нивены, может то была традиция истязателей, но мало ли?.. Как-бы то не было, Матриарх был мёртв, Мортифер тоже, а виконт лежал у её ног. Расклад был очевиден. Им стоило лишь постоять в сторонке когда Мирриам решит явить анклаву свою победу, и убедить даже самых отбитых кто здесь теперь был хозяином. И этот день все запомнят надолго.

Анклав, день четвертый, 2:15 ночи Выход был назначен на три часа ночи, так что все в отряде были уже на ногах и даже собраны, когда гулкий грохот разнесся над всем Анклавом, за окном вдруг разгорелся багровый свет, бросая угрожающие блики на стекло. Анжелика, бросившаяся к окну и распахнувшая его створки, поморщилась от злого ветра, он нес запах серы. - Замок баалистов! Он горит! - неверие и потрясение в голосе суккуба даже не стала пытаться скрыть. - Что же у них там случилось? Ответ на этот вопрос не замедлил последовать. - Слушайте меня внимательно, жалкие пародии на демонов! Говорит виконт Муррумус, ваш новый повелитель! Сим объявляю, что Триумвират распущен, а вы все обязаны присягнуть мне на верность! Мортифер, предавший меня, мертв, вместе со своими приспешниками. Матриарх, жалкий демон, что прятался за женским именем, тоже не избег моего справедливого гнева! Вы все жалки и убоги! А ты, Мирриам, лучше удавись сама, иначе смерть твоя будет куда более мучительной, когда я до тебя доберусь! После короткой паузы виконт вновь возобновил свое "вещание". - Но теперь о важном. Вы выстроили свои лачуги вокруг омерзительной твари, этого так называемого светоча, тогда как вы должны были обратить его в пепел! И, если надо, уничтожить половину этого отвратительного города вместе с ней! Но вы не можете справиться ни с ним, ни со слабыми людишками, мясом, на языке которого я сейчас с вами разговариваю, хоть он мне и отвратителен! Но иного, чистого демонического языка, вы не заслуживаете услышать! Впрочем, у вас есть шанс начать искупать свою вину. Приходите к этому светочу и станьте свидетелями, как я уничтожу его! Я, Муррумус, виконт Ада! Голос демона, рыкающий, грозный, гремел надо всем Анклавом и, по мере того, как он говорил, лицо Анжелики приобретало все более бледный оттенок красного. - Безумец, - тихо проговорила она, не в силах до конца поверить. - Он решил уничтожить нас всех! - Теперь у нас нет иного выбора, кроме как остановить его, - мрачным тоном ответила Беатрис. - Иначе нас всех захлестнет Тьма. - Светоч пытались однажды уничтожить, но не получилось, - робко возразила Анжелика. - Но вряд ли это был аристократ Ада, не так ли? Не будем выяснять на практике, обломает он когти о Светоч или нет, - отрезала Беатрис и Анжелика, смирившись, кивнула. Тем временем в общий зал, где отряд готовился к выходу, лиловым вихрем ворвалась Мирриам, в сопровождении Люциуса и ближней охраны. - Полагаю, вы все слышали, - сходу взяла она демона за рога. - Я собираю всех, кто остался мне верен, чтобы остановить этого больного ублюдка. Вы мне поможете? - Да, Мирриам, - ответила за всех Беатрис, впрочем, альтернативы у них не было, вряд ли они успеют уйти от Тьмы, если вдруг Светоч погаснет. Но не это было определяющим фактором, Беатрис просто не могла оставить Архангела без защиты. И знала, что остальные тоже не останутся в стороне. - Тогда не будем терять времени, - Мирриам сделала всем знак идти за ней. Во дворце царила паника, люди и демоны бегали, не зная, что делать и за что хвататься в первую очередь. Пару раз охране Мирриам пришлось мечами отбиваться от тех, кто счел голову своей госпожи подходящим подарком новому владетелю. Вскоре отряд оказался на улице, но и там происходило все то же самое, над Анклавом поднимался многоголосый крик, в котором причудливо мешались страх, боль и вожделение тех, кто счел последние дни наступившими, а значит, терять было больше нечего и надо взять побольше всего напоследок, в виде чужой боли и крови. - Встретим его у Стены, там поле отчуждения, Муррумус будет как на ладони. Думаю, он пойдет по кратчайшему пути от дворца баалистов. Того, что от него осталось. И идти он будет медленно. Идиот, он что, решил в одиночку воевать со всем Анклавом? Как оказалось, не в одиночку. Уже на полпути к Светочу один из гонцов принес вести, что на стороне виконта сражаются остатки баалистов, из числа самых отбитых. Кроме того, словно из ниоткуда в большом числе появлялись бесы и черти, которых в Городе отродясь не видели. - Умный сукин сын, - проговорила Мирриам, узнав об этом. - Он и впрямь высоко поднялся, гаденыш. Что ж, это может быть нам на руку, призывая своих миньонов в таком масштабе, он потратит много сил и станет уязвим. Остается надеяться, что он не в курсе, что эти заклинания имеют свою цену за применение. Им повезло, несмотря на весь царивший на улицах хаос, только набиравший размах, отряду удалось опередить виконта и даже организовать пару укрытий из металлических листов и балок, просто разломав несколько лачуг. Получилось хоть и уродливо, но относительно надежно. - Черти и бесы лезут с северо-востока! Мы едва держимся, их много! - примчался раненый гонец и Мирриам ругнулась, тут же ойкнув и оглянувшись на стену, за которой все также (или, быть может ярче?) светил Светоч. Но, к счастью, до золотистых молний дело не дошло, они были не на том расстоянии. - Анжелика, Люциус, вам придется пойти туда, - отдала она приказ. - Не хватало нам еще битвы на два фронта. Мортимер, им не помешает и ваша помощь. Можете кого-нибудь дать? Но разве это возможно? Мортимер все еще пытался осмыслить и никак не мог - разве можно просто взять и разбить кристалл, и тем самым оживить Архангела? Если уж ящики для брони были неразбиваемы, то Светоч должен был представлять из себя нечто совершенно неуязвимое. - Я могу пойти. - неожиданно вызвалась мисс Смит. - Нет. - отрезал брат, оглядываясь на Мирриам и пытаясь сообразить, как лучше поступить. - Николас, пойдете вы. В голосе прорезались новые, руководящие интонации. Молодой инквизитор все больше и больше входил в тонкости своей новой должности. Неожиданно он ощутил, что больше не чувствует себя несоответствующим высокому званию. По крайней мере, не настолько сильно, как раньше. Теперь, после всех этих битв, и ранений, и приключений, он мог, не торгуясь с совестью, называть себя настоящим инквизитором. Почти. *** Прошло, наверное, не более десяти минут с того момента, как Анжелика, Люциус и Николас скрылись за уродливыми лачугами, когда с другой стороны, правее, самодельные домики начали рушиться, с шумом и грохотом. И, буквально через минуту, на открытое пространство ступил виконт Муррумус собственной персоной. Огромный, ростом никак не меньше четырех метров, демон распространял вокруг себя прекрасно ощутимую ауру ненависти ко всему живому, кажется, даже сам воздух, если бы мог, в ужасе забился бы под ближайший камень, лишь бы не находиться рядом с ним. Свита у виконта, на удивление, оказалась весьма скромной, всего лишь пара чертей да четверка бесов. - Так-так, - прорычал демон, оглядев встречающих его взглядом. - Что ж, дорогуша, ты хоть раз в жизни оказалась полезной. Привела ко мне ангела и сама явилась. Отлично, меньше придется возиться. Так и быть, сначала я тебя оттрахаю, а потом замучаю до смерти. А не наоборот. - Ты, как всегда, сама щедрость, - издевательски рассмеялась Мирриам, но в глазах ее стыла ненависть, холодная, смертоносная. - Слухи насчет твоего рода оказались верны, ты смердишь ангельской сутью, Мирриам, как и все эти так называемые демоны, даже Мортифер не был исключением. Ты лишь жалкое подобие истинно демонического совершенства, коим я являюсь. Иронично, что твои шавки ближе к демонической крови, чем ты сама, - взгляд виконта безошибочно уперся в Мортимера и Морин, похоже, как бы хорошо не была скрыта их двойственная природа, против виконта Ада эти меры защиты не работали, он видел их суть насквозь. - Что ты имеешь в виду? - озадаченно спросила Мирриам, бросив быстрый взгляд на Смитов. - Да, умом ты все также не отличаешься, хотя в постели ты хороша, этого я отрицать не буду, - продолжил насмешничать демон, между тем, медленно подходя ближе. - В этих двоих я чую похожую кровь, дурочка. Искаженную, слитую с человеческим началом, но несомненно близкую мне. Пожалуй, я всласть посмеюсь над тем, кто с кем должен был переспать, чтобы вы появились на свет, пока буду заставлять вас жрать свою требуху, мясо. Но хватит разговоров, время умирать!

опять последний сезон агентов? никогда такого не было и вот опять.

Об отношениях Соласа и Митал станет известно больше в следующей игре. Как будто это не было понятно :D Но все же приятно такие вещи читать.

И еще.

Драсте Воть теперь здрасте Чего делать то нужно?

Судя по всему там все-таки ожидается что-то не сильно серьезное, по крайней мере не все. "Спойлер: я одна из этих "многих других"! Так сюрреалистично, что это все происходит, и я не могу дождаться, когда люди прочтут все эти забавные истории в книге" Ну и Патрик как всегда Комментатор: Так как все, что вы пишете где бы то ни было, анализируется и теоретизируется... если вы пишете заметку, вроде "эй, вышел за пивом. оставил яйца и сосиски для тебя в холодильнике"... это становится каноном в ДА? :P Патрик: Патрик не пьет, так что "пиво" (beer) может означать "похоронную дорогу" (bier) - место, где мертвых оставляют для показа. Яйца - Солас, и сосиска - определенно романтическая опция для парней, а быть замороженным значит быть убитым для драмы. Патрик сказал: "Не достаточно драмы, убить Соласа и другие романы!" Да вон даже про Последний Полет молчок пока

Неожиданно вспомнилась, как я проходя DAO в первый раз, и прочитав статью про Фен'Харела, помечтала с ним встретиться. Кто же знал?

Было бы странно делать такого интресного персонажа, чтобы слить его в этой же игре. А Флемет, имхо, поднадоела.

А вы не путайте наличие собственного мнения и его отстаивание с закрытостью и упертостью. Он не флюгер, чтобы во всем соглашаться с Инквизитором, как большинство героев первой части, например. Мир духов и боги - именно этот мир его мир, и поэтому он против Серых Стражей и Коула-человека. Он логичен и последователен в своих суждениях и поступках. Все гораздо сложнее, Fyrwenn, приверженность миру духов не значит ограниченность. А вообще, мне даже представить трудно как в принципе с ним можно нахватать минусов. Он мне двух персонажей подряд за каждое телодвижение плюсует. Инквизитор: *моргнул* Солас всецело одобряет. (с)