Лидеры

Празднование победы над демоном шло полным ходом в комнате охотницы. Все нужные атрибуты. Вино, еда, и... ...интенсивная "терапия".

Оливер с кошачьей ленцой наблюдал за хлопотами Роуэна возле бара, ловя себя на желании свернуться калачиком в кресле, где хороший обзор гарантирован даже с высоты кошачьего роста. Всё-таки хорошо здесь, по-домашнему уютно, когда демонов нет, и уезжать особо не хочется. Фамильяр вздохнул, довольно зажмурился, но спохватился, возвращая лицу привычное для человека выражение, а то так недолго и мурлыкать начать. -Знаешь,я хотел спросить тебя о чем-то.-наконец нарушил молчание Роуэн.-Но потом все это оказалось неважным.Так что...-подойдя,он протянул фамильяру пузатый хрустальный бокал.-Это Сазерак.Бурбон,коньяк и немного джаза. – Спасибо, – кивнул Оливер, принимая бокал, и посмотрел сквозь его содержимое на свет. – Выглядит, как отменное лекарство от стресса и душевных ран, – улыбнулся он. – А со мной необязательно вести разговоры о чём-то важном, – продолжая улыбаться, заметил Оливер, глядя на Роуэна поверх стакана с коктейлем. – Так что, спрашивай, если есть желание. *** Аманда приняла душ, надела тёмно-синее платье, расчесала и собрала в низкий хвост на затылке волосы, посмотрела на себя в зеркало. Потянувшись было за помадой, она отрицательно качнула головой, решив снова обойтись без макияжа, поднялась на ноги и направилась в лабораторию. Как приятно, что Адам позволил ей ещё раз насладиться удобствами местной алхимической лаборатории, прежде чем покинуть Дом-у-Озера. Оставалось оправдать оказанное доверие и ничего не взорвать, не поджечь. При воспоминании о досадной неудаче Аманда подумала, что, наверное, зря отказалась от помощи. Хотя нет, пусть Оливер расслабится, выпьет в мужской компании, ведь обычно у него не так много для этого возможностей.

Спасибо, – кивнул Оливер, принимая бокал, и посмотрел сквозь его содержимое на свет. – Выглядит, как отменное лекарство от стресса и душевных ран, – улыбнулся он. -Все еще-да.-улыбнулся Роуэн,задумчиво вглядываясь в орехово-янтарную глубину на дне стакана.-Спустя более чем сто лет-врачует душу и согревает кровь.Ночной холод,идущий с новоорлеанских болот,растворяется в бархатной ночи и желтых огоньках окон деревянных домов.Там не встретишь ни одного небоскреба,а вечерами на крыльце сидят люди с гитарой-мужчины и женщины,старые и молодые.Я был там однажды,проездом.И я хочу вернуться туда вновь. – А со мной необязательно вести разговоры о чём-то важном, – продолжая улыбаться, заметил Оливер, глядя на Роуэна поверх стакана с коктейлем. – Так что, спрашивай, если есть желание. -Что ж,тогда я спрошу о тебе.-почти зеркальным жестом ведьмак поднес бокал к лицу и взглянул в человеческие глаза фамильяра поверх кромки хрусталя.-Как случилось,что ты стал спутником ведьмы?Какой была,ваша первая встреча?

Хейн всё жаловался, что кабинет РТ обезличен и пропах нафталином времён Теодоры. Мол, он не видит ничего, что характеризовало бы его новую владелицу. Моя девка, видимо, обиделась, подумала-подумала - да и бахнула новый стиль вообще по всему кораблю без какой-либо задней мысли. Лучше бы она этого не делала. Волшебное превращение корабля шизматика - это страшно. Как Абеляр вообще допустил подобное издевательство над техникой безопасности, мне неведомо. На мостике теперь возвышаются гигантские статуи, которые при любой мощной атаке могут свалиться и пробить к нургловой матери перегородки, отделяющие нас от пустоты мёртвого космоса. То тут, то там, захломляя пространство, стоят астролябии, которые не несут ну никакой практической пользы. Зато они загораживают основные проходы, и в случае экстренной эвакуации погибнет больше людей. Ну, не здорово ли? :) Начинаю подозревать, что сзизматик не просто так стоит в одной сторонке с еретиком. Я уж не говорю про бинокли, которые, согласно громогласным заявлениям игры, должны помогать Лорд-капитану лично руководить обороной корабля в случае нападения, но которые на деле смотрят в стену. Видимо, РТшка будет руководить обороной в своей голове, потому как за руль её никто не пустит. И эта ужасная зелёная подсветка... Ей богу, как в дешёвом клубе. Пытаюсь объяснить этот ужас тем, что на складе закончились обычные лампочки, а потому факторуму надо как можно скорее всыпать плетей. No me gusta, от слова совсем.

...Там не встретишь ни одного небоскреба,а вечерами на крыльце сидят люди с гитарой-мужчины и женщины,старые и молодые.Я был там однажды,проездом.И я хочу вернуться туда вновь. О Новом Орлеане Роуэн говорил поэтично, с особенным, глубоким чувством. Даже Оливер заслушался. Неудивительно, что Аманде захотелось там побывать. Хотя в реальности всё может быть далеко не столь романтично. Но не увидев, не узнаешь. Фамильяр сделал глоток коктейля, с удовольствием ощущая тепло от крепкого алкоголя. - Что ж,тогда я спрошу о тебе.-почти зеркальным жестом ведьмак поднес бокал к лицу и взглянул в человеческие глаза фамильяра поверх кромки хрусталя.-Как случилось,что ты стал спутником ведьмы?Какой была,ваша первая встреча? – Сколько себя помню, я всегда фамильяр, – с готовностью отозвался Оливер, снова пригубив из своего бокала. – Думаю, до Аманды были и другие ведьмы в моей истории магического помощника. Но то прошлое, как сон, от которого остаются лишь смутные ощущения, едва различимые образы, разрозненные детали, не складывающиеся в чёткую картину, – продолжил он задумчиво и с некоторым удивлением, словно впервые взялся размышлять об этом. – Зато тот день, когда я осознал себя бегущим по улицам Колумбуса, был словно вчера, – Оливер улыбнулся. – Я точно знал, что иду не просто на встречу со своей ведьмой, а домой. Когда увидел Аманду на улице, она выглядела волшебно – лёгкая, яркая, улыбающаяся. И очень приятно пахла. Впрочем, она так пахнет всегда, – он качнул бокалом, любуясь на переливы света в стекле. – У Аманды был день рождения – по-моему, весьма удачное время для нашей встречи. Своего детства я не помню совсем, но был не против праздновать свой день рождения вместе с Амандой, когда она предложила. Так что у нас сразу появился праздник на двоих.

Разговор об игре. Об ее общем состоянии. О ее наполнении. О ее геймдизайне. В этой игре есть увлекательные квесты? - Нет. В этой игре есть исследование? - Нет. В этой игре есть яркие персонажи? - Нет. В этой игре есть нормальный левлдизайн? - Нет. В этой игре есть баги? - Э... да практически тоже нет, если не считать прикола с гневом/милостью, над которым сами же разрабы и похихикивают, все остальное в пределах нормы. В этой игре ничего нет. Причем тут личные впечатления? Личные впечатления - это когда тебе нравится Минин, а вон тому чуваку Пожарский. А тут просто... да не игра это.

Слуш-те, ну отличный сериал. Как самостоятельное произведение - вообще огонь. Клевые персонажи, живые, которые иногда совершают ошибки, а иногда эпичные вещи. Внятный сюжет, дуги характеров, все при нем. А так же циклопических размеров звездец предчувствия, который реет над планетой, когда смотришь вот такое. Неужели мы пережили говноэпоху в кинематографе и все чаще нас теперь будут радовать годнотой, а? Хоть бы уже да.

Предлагаю сначала дать Аманде время прийти в лабораторию, – с улыбкой сказал фамильяр и сел на диван в расслабленной позе, закинув ногу на ногу. – Можем пока выпить по коктейлю здесь, если ты не против. -Дадим.Можем.-согласился с предложенными вариантами ведьмак.Взгляд Роуэна на несколько мгновений стал рассеянным,словно мужчина задумался о чем-то своем.Качнувшись с пятки на носок и обратно,чароплет на каблуках развернулся к бару. Некоторое время прошло в тишине,нарушаемой лишь тихим звоном соприкасающихся краев хрустальных бокалов. На лице ведьмака пробегали,сменяя друг друга,точно волна бегущая по морю, выражение сосредоточенности,решимости,растерянности и какой-то тихой,похожей на лучик весеннего солнца ,радости. -Знаешь,я хотел спросить тебя о чем-то.-наконец нарушил молчание Роуэн.-Но потом все это оказалось неважным.Так что...-подойдя,он протянул фамильяру пузатый хрустальный бокал.-Это Сазерак.Бурбон,коньяк и немного джаза.

По новостям совсем глушь.

Отсюда

Ну и для полного набора, надо нарн и про Андромеду черкануть завершающим аккордом моего прохождения массычей. Когда стартовал игру,то думал, что как и многие, тоже начну постоянно сравнивать сабж темы с трилогией, но... Этого не произошло. Зато! Крупные локации для исследования с раскиданными по ними десятками точек интереса, сбор всякого мусора в количестве много штук, по боссу-вертолету на каждой локе, крафт снаряжения из честно напылесошенного мусора, главгерой-кукож с ну очень крутой должностью, свалившейся на него как гром среди ясного неба - это что, космическая инквизиция? И если честно, Андромеда оказалась для меня в разы приятнее последней (на это время) драгоняги, даже без попытки сделать скидку разрабам за их неопытность. Если трилогия была редким образцом взрослого рпг, то Андромеда - представитель игр своего времени, с реверансом в сторону более юной прослойки игроков, юбисофтовским дизайном локаций и растягиванием времени через тысячу и один ленивый коллекционный предмет (хотя справедливости для, трилогия тоже не чуралась этих ваших collectibles). Так, но если отойти от сравнительных характеристик. Геймплей. Не смотря на то что двухкнопочный, играется приятно. Возможность файналли пикать способки в любой комбинации - мастхэв. Ну и отдельное спасибо лично от меня за оружие ближнего боя. Прикол с профилями я не шибко оценил, воспользовавшись им только для получения достижения, но мб не разобрался, мне на штурмовике с первого массыча всегда отлично было. Исследование локаций. Прыжковой ранец отличная находка. Приятнее номада для меня был только молот. Зато в молоте не было бантеров, так что и тут вин. Дезигн. Ленивые биомы, знакомые нарн каждому, кто в свою жизнь запустил больше десятка игр. Классические пустыня (червь из дюны прилагается), снежная пустошь, степь, джунгли, болото... А болота и нет. Где, спрашивается? Пик оригинальности - налепить светящихся элементов и щупалец. Из фауны - фантазии на тему динозавров, ящериц и бизонов. Самым инопланетным созданием в андромеде выглядит млечнопутевский пыжак. Ангара по дизайну прикольные (по крайней мере мужики), анимация их ног прям здоровская, но по сути... В млечном пути и то расы более инопланетные водились. А от новой галактики хотелось чего-то более новогалактического. Гг. Райдера попускают все кому не лень, а кому лень, находят силы и попускают. Пик моей боли - посыл от пары бомжей, обирающих труп в подворотне, на которые твой лучший друг Сэм предложит тебе смачно сглотнуть и пойти дальше. Вот тебе и рпг как форма эскапизма. Напарники. Они есть. И... Их пытаются раскрыть? Но чет как-то в целом они для меня скорее не раздражающие, чем нравящиеся. Идея сделать личные квесты максимально протяженными по всему сюжету - отличная. Сделать эту протяженность за счет всякой мелкой фигни, даже не откладывающейся в памяти, и лишь одним полноценным квестом - разочаровывающая. Неписи. Раечка - моя вайфу. Обменял бы на нее полпула текущих напарников. Конец мнения о неписях. Сюжетное и сеттинговое. Инициатива ощущается скорее как детский сад на выгуле, чем что-то серьезное, но, возможно, оно таким и задумывалось, я хз. Главзлодеи интригуют, но не потому что архонт вышел удачным, а потому что все его вторжение - лишь малая доля настоящей угрозы. Крючков на будущее оставлено в игре порядком, тут тебе и мамка райдеров, и благодетель инициативы, и создатели ангара со своими мутными целями (у нас уже был один крах веры в "древних благодетельных мудрецов", и я готов повторить), империя кеттов, кварианский ковчег, и каждый из них может вылиться в классную историю, а продолжения как я понял, не планируется. Пожалуй, даже жаль.

Быть может, их кролики будут не драться. Может, не только на бирке оценили, как эти двое отыграли обоюдный юст.

О, с этого я вообще орнула. Приходят они к хаоситскому когтитатору, и в голову гг лезет очередная варп-хрень для захвата сознания, что заканчивается броском на стат воли. У гг еще темный час связан с варп-травмой, до кучи она догматичка - выперла силы имматериума из башки и долбанула по проводам. В ответ ей вот эти наезды "где ты, а где я", развод и к папе, после которых игра предлагает обидеться и опцией еретика (!) расстрелять Гену Напоминает какую-то угашенную ваховскую версию семейной поножовщины, где муж с женой не поделили бутылку ксенотех, и дело дошло до скандалов, домашнего насилия и падения в ересь. Где-то на фоне - обои с варп-слизью, мутант, сращенный из толпы техножрецов, дохлый демон и патичка, разбегающаяся по углам с жестами сотворения аквилы.

треть жызни на бирочке

Этот аргумент превратился в тыкву с выходом Atomic Heart. Мусор есть мусор, вне зависимости от государственной принадлежности. А в случае со Смутой, простите, но там же уже на стадии пропадавших разработчиков было написано большими буквами "Попил бабла". И не надо рассказывать про "Времени/денег не хватило, пожалейте разрабов, сирых и убогих", когда у них было несколько лет на разработку и госфинансирование в качестве бюджета, причем таких масштабов, что называют сумму аж до миллиарда рублей.

Я бы это даже альфой не назвала. Нетъ. Хотя до конца я не прошла - не вижу смысла терять время на набор кое-как сшитых между собой ассетов. Что касается сюжета, то полагаю, это тот случай, когда "книга лучше". Причём любая.

Ну багами смущаться не стоит. Увы, сейчас всё игры выходит не в релизной версии, а в бета версии. А вот историю пока сам не попробуешь и не скажешь.

Дизайн костюмов и красоты анриал энжин пятого (что заслуга разработчиков движка, а не игры). Обзоры не смотрела, не знаю, о чем они, но про кромешную жесть солидарна. Лучше в Инквизитора поиграй. Он на страшненьком и кривом юнити, зато разработчики игры хоть старались.

Через реальный магазин. Идея отличная) И сама просится в каком-нибудь DLC. Насчёт штор не знаю) Моя бы накупила предметов искусства и деревьев с кустами в горшках. А то представляю, какой запашок стоит по всему кораблю, который в последний раз проветривали во времена постройки.

Сначала подумала что "игровых лет". Потом поняла :D Ну и вброшу своих мыслей - пофиг, пусть делают, что хотят. В продолжение не от Лариан я не верю, мне оно не надо. Больше интересно, кого из нынешних студий они сумеют уговорить на эту авантюру. Если ноунейм-студия, одно дело, а если это будут какие-нибудь Обсидиан, я проорусь.

22 флеймрула, таверна "Отдых мечам", Южный округ -> дом Натана Бронсона, Северный округ -> Глубоководье — Удивительная вещь, — уже выйдя наружу с друзьями, сказал Саргон. — Могущественная. Посмотрим, как покажет себя в деле. Валериан ответил с улыбкой. -Хорошо что хорошо заканчивается, а так я думаю честно говоря гобеленов купить в таверну чтоб радовали постояльцев, ну и нас. -Ну там пятерку гобеленов, поля, лес, горы, солнечная пустыня и морской, пляжный пейзаж, и золотого дракона на каждом из них.

У меня Джай рылась в шкафу, говоря что одежда может многое сказать о владельце. Не знаю, что она ей о Теодоре скажет

- Ева милая и похожа на фарфоровую куколку.-с непоколебимой уверенностью заявил ведьмак.-А Ди та еще шпилька.Но Ди же дает тебе к себе прикоснуться и сама гладит.Наверное это родство двух хвостов или еще что-то в этом роде.Или ты про ....ох...-на мгновение глаза Роуэна расширились,а на щеках зарозовел легкий румянец.-Кх....кхм.-чароплет негромко кашлянул,отвел взгляд и несколько секунд сосредоточенно изучал рисунок на диване,потом тряхнул головой и тихонько засмеялся.-В общем-я могу сделать нам по коктейлю-и пойдем в лабораторию? Когда Роуэн принялся рассуждать о типаже внешности мисс Анхель, родстве хвостов фамильяра и Дианы, Оливер едва сдержался, чтобы не прикрыть рукой лицо. Ведьмак – неплохой вариант для расширения их волшебного семейства, но этот конкретный, кажется, безнадёжен. – Предлагаю сначала дать Аманде время прийти в лабораторию, – с улыбкой сказал фамильяр и сел на диван в расслабленной позе, закинув ногу на ногу. – Можем пока выпить по коктейлю здесь, если ты не против. Аманда в это время уже выбрала одежду для смены и направилась в ванную комнату, чтобы принять душ. О том, что Роуэн планирует передислоцироваться с коктейлями в лабораторию, а Оливер поддерживает его в этом, она даже не подозревала.

В этом и проблема -_- Я то бегала по этим ассетам. Красиво, но абсолютно бессмысленно. Как к виар-музею для школьников у меня бы тут тоже возникли вопросы.

Но при этом в древнем Обливионе лошадь была управляемей. Ну и про ее воплощение из имматериума не писал только ленивый. О, кстати, что особенно бесило в этой игре, так это то, что ГГ не может повернутся на месте. Ему нужно метра полтора-два в пересчете на реальные деньги, чтобы повернуться. Вот только если бы это был симулятор ходьбы или интерактивная книга... Да, блин, если бы грибы пособирать можно было бы. А то толку от этих красот. Из трех человек, защищающих игру в нее играл только один, и тот говорит, что немного сомневается, хе. О чем это говорит?

Так я КП77 с допом все не найду времени перепройти, а Смута даже не рядом по уровню. Трястись в истерике, распространяя откровенный бред, и критиковать - это разные вещи. Так я вроде не писал, что мне все нравится, что я по тем же стримам видел, но и поводов для ТАКИХ истерик не вижу. Главная проблема, что я видел, это довольно пресный сюжет, ну а уж норм он или плохой, нужно смотреть самому, доверия тем кто врет и натягивает сов на глобус нет никакого. Куплю, когда надо будет.

Это с чего вдруг? То-то, например, Совокоты не в курсе, делали бы Роугтрейдер на Анриле пятом и он бы не выглядел как убогое, откровенно слабое, дженерик фентези. Так видосы соевые эти самые пилят, которые скачут в режиме нон стоп и ненавидят все что связано с нашим государством. Врут и несут наркоманский бред. Например, сказки про масштабный пеар, которого по факту почти не было, если не считать скандалов которые раздули известные блогеры. Или бред про то что игра из купленных ассетов состоит и кто угодно может быстро такой визуал сделать. Ну или наркомания, что игра должна всем бесплатно раздаваться, ведь она "наналогисделана". Я, кстати, не удивлюсь если игра вполне себе средняя.

Это - другие игры. Вообще. И по масштабу в частности. Я не очень понимаю, когда начинают кивать на другие игры, приводить какие-то доводы про нехватку времени и денег, и прочее, и прочее. Это всё отговорки. Но раз уж зашла речь про другие игры, то я вспомню чудесную Ghost of a tale, которую человек пилил практически в одно тело и на свои. По масштабу они примерно одинаковые. По играбельности - даже рядом не стоят. А я могу вспомнить с какой душевностью поляки относились к своим первым творениям. Как тратились на озвучку и липсинк, продумывали побочки, которые брали далеко не всегда оригинальностью задания, но хотя бы веселыми ситуациями и интересными диалогами. Простите, но эта игра - откровенная ХАЛТУРА. И дело совсем не в багах.

Тодд Говард прояснил несостыковку с Шейди-Сэндс в сериале «Фоллаут»

Подскажу: обратите внимание на верхнюю часть скрина.

Я в первый раз сыграла года 4 назад по все Масс Эффекты включая 4ю Уродцемеду, и 1я часть очень зашла своей атмосферой, эта музыка, ощущение далекого будущего. Возвращаюсь сюда раз в год, чтобы погонять на МАКО по планетам и расслабиться. Тут спутники не особо много болтают, получается медитативно даже.

сердобольный схизматик, берущий с собой Маразайца из жалости:

К сожалению, я так и не смогла эту игру оценить в силу определенной причины. И причина эта - сраная камера. Я вообще не люблю камеру из-за плеча, а тут у нее еще какой-то странный угол, от которого я сначала начинаю чувствовать себя как улитка в первом ряду кинотеатра, потом начинает кружится голова и тошнота под занавес, а после пары-тройки сеансов вообще можно выхватить мигрень я вообще начала думать, что они там что-то подмешивают. Моды на камеру какие-то вроде нашла, но они не сильно улучшали дело: улитка просто пересаживалась с первого ряда на третий, но проблема с охватом картинки у нее не проходила. Надеюсь, что во второй части будет полегче, игра так-то привлекает.

непревзойдённый оригинал

Это такая интерпретация анекдота про Зоркого Глаза? 17127620806600.mp4

Прошло совсем немного времени, а всё успело обагриться красным. Кровь есть столп жизни. Кровь – это война. Кровь – это отмщение. При её виде Рэн чувствовал, как в его сердце расцветает сад паучьих лилий. Будто всё вновь встаёт на свои места. Становится простым. Чёрно-белым. Ведь в такие моменты есть мы. И есть мёртвые. Не повезло последним, что ещё сказать. Не сложилось. — Прожил пёсью жизнь, — презрительно процедил Рэн, лишь мимолётным взглядом удостоив бродячего урода, приставшего к Мако, и который теперь валялся на земле, словно зловонная куча бесполезного тряпья, — помер, как собака. Вы только гляньте, какой интересный вышел... праздник, — в последнее слово он вложил некий странный, почти неуместный оттенок. Будто ценитель кругленьких рисовых моти, явно довольный их вкусом. Благородство перед лицом смерти всегда вызывало почтение. Совсем как в кукольном театре для детей, двое героев этой сцены на своём примере показали два нравоучительных примера. Как не следовало бы. И напротив, как надлежит. Мисима не только знал некоторые неудобные подробности прошлой жизни последнего наследника Ватанабэ, те самые, которые Рэн предпочёл бы скрыть. Этот человек не боялся гибели. Он всегда смотрел ей в лицо. Война издавна являлась кузницей душ, омываемой реками крови. Ты либо оканчиваешь под её молотом свои дни, либо рождаешься заново. Не всегда это перерождение сулит радость, но оно неизбежно для всякого, кто считает себя вправе отнимать чужие жизни. Однажды ты просто пересекаешь этот рубеж, катаной своей прорезая себе сверкающий путь сквозь океан живой плоти. И нет обратного пути для тебя более. Рэн давно позабыл о беззаботных днях своего детства. Став воином, ему пришлось безжалостно отбросить большинство человеческих чувств. Нет. Конечно же, не все. Иное он помнил так, будто это случилось вчера. Как они вместе с Юки подолгу играли в семейном саду, среди теней сакур и клёнов. Пытались поймать солнечный свет, лучики которого мелькали в нежной листве. Валялись на земле, и смех звенел в воздухе, как звонкие переливы храмовых колокольчиков. То были прекрасные игры.

ситуация с титулом наследников BW, которые еще вроде как живы и даже какую-то игру (предположительно) пилят, натурально Я уже говорила в подходящем разделе, но в том, что касается работы над сопартийцами, наследниками биоварей я вижу только совокотов. Со всеми их, совокотьими, факапами, недоделками и "и так сойдет", только они пишут персонажей так, чтобы персонально у меня они вызывали какой-то живой отклик и эмоции, и чтобы их хотелось обсуждать месяцами после релиза. И - что немаловажно - романы совокотам писать явно нравится и не зашкварно. Те же Лариан кругом, наверное, молодцы, но от романцев в их играх я отчетливо ощущаю вайб оттопыренного мизинчика "серьезным студиями такое писать не пристало, но если фанбаза хочет, то так и быть, ладно". А пауки вообще про другое. Они про интересные сеттинги и визуальный (насколько бюджета хватает) стиль - та же Steelrising оказалась для меня совершенно неиграбельна, но очень хороша именно в этих аспектах. Сопартийцев, однако же, эти ребята пишут явно через силу, как будто буквы, на них потраченные, не просто платные, но по цене ограненных брульянтов.

Вера повертела рюкзачок в руках. Сонина вещица. Такие знакомые значки. Она часто разглядывала их издалека, пытаясь выцепить взглядом каждый, чтобы сохранить в памяти. Только лишь из простого любопытства, или же?.. К горлу подступил очередной комок. Настолько вероломное вторжение в частную жизнь человека, важного для неё по столь многим пунктам, казалось Вере неправильным. Будто она переступала очередной незримый рубеж. Обычно Вера без проблем залезала в похожие рюкзаки однокурсниц, в большие спортивные сумки парней из колледжа, когда те не видели. Но сейчас всё иначе. Из её головы никак не лезло ошеломляющее осознание, что в момент своей смерти Соня всё-таки была не одна. Никто ей не помог, никто её не спас. Никто не воспользовался шансом починить сломанный миропорядок. Но с ней кто-то был. Этот "кто-то" вполне мог быть человеком, подтолкнувшим Соню к финальной черте. Может, не специально, но последствия налицо. А она его ещё и любила. Вера сжала кулаки. В ней закипала злая ненависть, смешанная с болезненным, стыдным чувством, похожим на ревность. Глухую, совершенно бессмысленную. Этот человек за всё ответит. Однако видения, как и сны наяву, к делу не пришьёшь, а вот рюкзачок вполне реален. Вера посмотрела на него. В глазах её отражалась обречённая решимость. Она знала, как именно ей придётся сейчас поступить. Она догадывалась, что Соня наверняка бы не одобрила, что какая-то опустившаяся девчонка, сидевшая на тяжёлой химии, копается в её вещах. Прости, Соня. Пожалуйста, прости. Это необходимо сделать. Выбора нет. Она нервно взялась за молнию. В первый раз непослушные пальцы сорвались, но во второй она всё-таки смогла открыть рюкзак. Всё. Обратный путь закрыт. — Твою же мать, — с любопытством присвистнула Вера, — да здесь ведь целое состояние лежит. Любой барыга за такое... Она не закончила предложение. В голове, почти невольно, зародились нехорошие мыслишки. Вера могла бы всё это толкнуть на чёрном рынке. Часть забрать себе, часть продать за баснословные деньги. Это надолго бы её обеспечило. Лёд, Снег. Травка. Какое богатство, вы только представьте. А потом ей вспомнилось лицо Сони. Вспомнилось, как Соня раскладывала перед ней карты, предсказывая, что всё будет хорошо. Щёки залила пламенная краска. — Какое же я... всё-таки ничтожество, — прошептала Вера. В этот момент она искренне себя презирала. Может, Волкова была права, в конце-то концов? Может, таким, как она, не положено расхаживать под солнцем, воздух коптить? Может, лучше прямо сейчас со всем покончить. Застегнув молнию, Вера захватила рюкзачок с собой. Необходимо показать его остальным. Многое проясняет. На кухне всё ещё раздавались голоса, поэтому Вера тихонько присела в тёмном уголке, решив дождаться Фета. Как же всё-таки удачно, что она разворотила эту вентиляционную решётку. Иногда всё складывается слишком хорошо. Даже стрёмно становится. Всегда ждёшь какого-то подвоха.

~ ~ ◈ ~ ~ Тем вечером Вера, вместе с остальными, отправилась обратно в ДК. Она чувствовала необходимость проводить Михаила и убедиться, что с ним всё в порядке. Всё-таки парень пережил, без преувеличения, довольно сложный день. Но имелась и иная причина, не проговорённая вслух и в полной мере не осознанная самой Верой. Первое время она слишком боялась остаться наедине со своими собственными мыслями. И опасалась, что произошедшее днём повторится вновь, но на этот раз рядом не окажется никого, способного протянуть руку помощи, даже просто поддержать, хотя бы одним своим присутствием. В полном одиночестве, ночью, перед лицом невообразимого? Нет. Не сегодня. Вера, как всегда, была немногословна. Здесь было тепло, и это главное. Не только физически, но и в каком-то сокровенном плане тоже. Будто оттаивал лёд абсолютного одиночества. Постепенно, частичка за частичкой. Её лёд, ставший, пожалуй, даже родным, за столько-то лет. Таким привычным. Маской. Надёжным плащом. Везде, где есть люди, появляется общность. Большой круг огромной общности, внутри неё множество кругов поменьше, малых общностей. Такова социальная природа человека, в абсолютном одиночестве люди звереют, медленно начиная терять себя, свою человечность. Великая пустота пытается поглотить то, что ещё осталось. Сначала чуть-чуть, осторожно, а потом становясь всё быстрее и наглее, прожорливее. Вера шла тропой одиночества. Её окружал пепельный аромат трагичного прошлого, а люди будто чувствовали это, и сторонились. Однажды она попала в очень плохую компанию, навсегда потеряв из-за этого свою самую дорогую, единственную подругу. Вера предпочитала как можно меньше размышлять о тогдашних событиях. Каждая подобная мысль колола, как швейная игла. На сердце появлялись кровавые капельки. Незачем ранить себя ещё больше. Она пережила всё это. Едва-едва, растеряв в процессе много чего-то очень важного. Но пережила. Всё закончилось. Она помнила. Овальные очки в толстой оправе, цветные волосы. Лёгкая бородка. Смешливый, бунтарский и озорной взгляд, в котором иногда мелькали странные, непонятные мысли. Ненормальные, пропитанные вязкой маслянистой тьмой, которая так плохо сочеталась с внешним образом буйного экстраверта. Порой воспоминание о нём вспыхивало в голове Веры, как воспалённый, гнилой нарыв. И к горлу подступала тошнота. Она не помнила его имя. Не желала помнить. За именами скрываются двери, которые не стоит открывать. И за каждой такой дверью обитает свой собственный маленький монстр. Надвигалась ночь, Вере стало заметно спокойнее. Память о дневных приключениях поблекла, всё произошедшее вновь начало казаться чем-то нереальным, почти сновидением. Появилось желание всё-таки вернуться домой. Она не привыкла засыпать в месте, где собирается много посторонних людей. Приобретённая асоциальность начинала намекать о себе, и чем дальше, тем настойчивее. Вера обычно была склонна уступать каждой своей слабости. В конце концов она распрощалась со всеми, кто ещё оставался в ДК, кого она знала. И, шагая по тёмным улицам, направилась к своей панельке. ~ ✧ ✧ ✧ ~ В квартире было непривычно тихо. Голубоватый свет телеэкрана по-прежнему освещал загаженную комнату женщины, которая дышала одним лишь прошлым, тоннами алкоголя заливая томящую бессмысленность своей полужизни. Вера настороженно посмотрела на неё. Неуклюже развалилась в кресле, как мешок с опавшей листвой. Что-то будто не так? Вера совершенно не желала, чтобы этой ночью ей ещё и скандал очередной устроили, но проверить стоило. Если померла, то может начаться такая юридическая возня, которая нынче абсолютно некстати. Ещё и родственники внезапные объявятся со своими правами на квартиру, пойдёт судебная волокита, день за днём. Денег на юриста нет. Её, конечно же, выбросят на мороз, где всё и закончится. В любой другой день? Да пожалуйста. Но только не сейчас. Вера тихонько подошла, присмотрелась внимательнее. Вроде дышит. На щеке что-то блестит. Похоже, Тихонова-старшая плакала во сне. Меньше всего Вера была расположена сочувствовать этой женщине. Поджав губы, она захватила с собой пару бутылок, которые, похоже, ещё даже открыты не были. Этой ночью спиртное ей самой пригодится. ~ ✧ ✧ ✧ ~ Она лежала на постели, пустым взглядом разглядывая стенку напротив. Там висел давно забытый календарь, который не меняли, кажется, несколько лет. Грустные девочки с тушью, размазанной по задумчивым лицам. Оттенки чёрного, оттенки розового. Страница, застывшая где-то в потерянном межвременье. Как и вся её жизнь. На компьютере был открыт сайт, где рассказывалось о самых влиятельных тайных организациях оккультного толка, на которые можно теоретически свалить ответственность за всё, пережитое днём. Но чем больше Вера вчитывалась, тем сильнее ей казалось, что вся эта тонна информации только запутывает, ничуть не приближая к разгадке. В конце концов ей окончательно наскучило. Облачко дыма от косяка травы поднимались к потолку. Вера не потрудилась закрыть шторы, тусклое уличное освещение бросало по углам необычные, глубокие тени. Создавалось впечатление, что там, в уголках этих, бурлит и шевелится нечто живое. Только и ждёт момента, чтобы вырваться. Обрести свободу. Вера допивала вторую бутылку, в глазах болезненно двоилось. Она начала говорить сама с собой, обсуждая какие-то причудливые глупости, лишённые как логики, так и смысла, однако с каждым сказанным словом язык заплетался всё сильнее. Голова Веры, в конце концов, склонилась на плечо. Она провалилась в тревожный сон, полный бессвязных сновидений. И сон этот длился дольше обычного. Когда она проснулась, солнце давным-давно встало. Перевалило далеко за полдень. Всё раскалывалось и болело, как после удара полицейской дубинкой наотмашь. Вера с огромным трудом поднялась с кровати и направилась в ванну, пошатываясь. Она взглянула в зеркало, но быстро отвела глаза. Ей не хотелось смотреть на это лицо. В животе всё скрутило. Кое-как умывшись, она начала собирать вещи. Неизвестно, что им там пригодится, но как минимум стоит прихватить принадлежности для взлома, чтобы разделаться с опечатанной дверью. Вера сомневалась, что в нынешнем состоянии ей хватит сноровки даже упаковку лапши из продуктового стянуть, но стоило всё же дать себе один шанс. Не то чтобы она часто вламывалась в чужие квартиры, впрочем. ~ ✧ ✧ ✧ ~ Атмосфера местечка, где совсем недавно проживала Соня, представляла собой настоящий образец постсоциалистического депрессивного жилого блока. Правда, в этом городе в целом радостные места не особо часто встречались, напротив. Скорее, их не было вообще, тебе всегда приходилось выбирать между "плохим" и "очень плохим". Но конкретно здесь каждый камешек, каждая кривая лавчонка и каждый побитый фонарь будто прятали в себе какую-то особенно острую тоску. Горечь о неведомом будущем, печаль о мечтах потерянного детства, которые так и не исполнились. Каждый шаг напоминал тебе о множестве тупиков, которые лежат перед тобой, и о том, что никаких перспектив не осталось, что для тебя, приятель, всё давно кончено. Вера присоединилась к остальным, напустив на себя привычную унылую физиономию. И помрачнела ещё больше, когда заметила, что в окошке горит свет. Именно там, где он сейчас, по всем признакам, не должен гореть. — Опять какая-то дьявольщина, — безразлично заключила она вместо приветствия, кивнув на окно, — похоже, нас кто-то опередил. Показываться, правда, не спешит, — пожала Вера плечами после нескольких минут ожидания, — если мы не собираемся играть в приличных гостей, то я принесла с собой инструменты, — многозначительно добавила она, — пригодятся. А теперь пошли. Настало время нанести небольшой визит, — после этих слов сердце будто камнем придавило. Что-то ей подсказывало, дельце закончится плохо. Они ведь сейчас как мотыльки, летящие на пламя церковной свечки. В этом тревожном свете был будто намёк, некое предупреждение. Красный знак запрета, который они прямо сейчас собираются демонстративно проигнорировать. Вчерашнего приключения, видимо, оказалось недостаточно, но отступать Вера не планировала точно. Если ввязываться, то с головой. Слишком поздно размышлять. Внезапно Вера вспомнила, что последний раз она была в комнате другой девушки тогда, в тот самый роковой день, несколько лет назад. Вместе с ■■■■■. И что-то сжалось внутри. Во всём этом чувствовалось нечто почти непристойное, неправильное. Вера понимала, что такие мысли, в сущности, абсурдны. Её однокурсницы регулярно ходят друг к дружке домой, и только она живёт одна. Напридумывала себе скрытых смыслов. Как глупо, какая же дура. И, тем не менее, отделаться от неуместного стыда не получалось. Вера попыталась запихнуть его на самую дальнюю полку подсознания, чтобы хотя бы сейчас не мешался. Времени на самоедство всегда достаточно, но сейчас слишком важный момент, чтобы терзать себя этой чушью. Пришла пора поиграть в троицу заправских взломщиков.

Вера стояла с широко раскрытыми глазами, уставившись в стену, на которой поверх чего-то, что было там раньше, неизвестный человек нарисовал белый квадрат, закрасив тем самым оригинал, но сделав это недостаточно хорошо – белое пятно само по себе всё ещё слишком выделялось. Раздражало взгляд и одновременно притягивало его. Ей так хотелось понять, что же там кроется, за этой ослепительной белой краской, хотелось стереть её к чертям, обломав о кирпич свои ногти, до крови, если потребуется. Закрашенное граффити – это приговор, что повседневность выносит безымянным истинам, которые пытается донести улица. Опознавательный знак, который никто никогда больше не сможет прочесть. Шифр, чей удел – остаться навек сокрытым. А потом случилось нечто. Поразительное, страшное нечто, оно вышибло почву из-под ног, и Вера пошатнулась, всё её тело сжалось, а по спине пробежала дрожь священного ужаса. Этот момент озарения напомнил ей некий мистический, почти религиозный феномен, будто высоко за облаками прогремел божественный голос, и бывший гонитель в один миг сделался самым верным апостолом. В памяти, как при ускоренной перемотке видеоплёнки, пронеслись страшные и немыслимые картины минувшего дня. Будто непреодолимая, чудовищная, многорукая сила всей своей жестокой мощью обрушилась на хрупкую клеть разума Веры, ломая, круша, перемалывая челюстями, растягивая и поглощая. Больно, очень, очень больно. Она желала, чтобы это прекратилось, и в то же время нет, не желала, совершенно не желала – напротив, хотела открыться. Пламенный перст вновь выжигал на её сердце письмена, которые невозможно, нельзя забыть. Как вообще это могло случиться? Как такое в принципе могло вылететь из головы, да как ей только совести хватило? Вера вспыхнула, лицо залила краска. Беспомощное осознание собственной вины захлестнуло её с головой. Она обхватила себя руками. Если бы только можно было провалиться сквозь землю, Вера, вероятно, прямо сейчас летела бы в самый центр планеты. С её глаз в этот миг, казалось, спала пелена, вязкое марево, уродливое порождение порочной связи двоих любовников – сна разума и самообмана. Очертания зимнего города исказились, и всё, всё стало совершенно иным. Таким же, но иным, как если бы поменялся глобальный оттенок на фотографии, в одном месте изменился цветовой баланс, а в другом – точка белого. Вера пыталась что-то сказать, но лишь открывала рот, как рыба, выброшенная на берег. Она потеряла дар речи, она глотала слова, подобно человеку, просидевшему дома несколько лет, чьим обществом всё это время были персонажи манги. Вера и раньше с трудом выражала свои чувства, но сейчас? Уместных слов просто не находилось. Она очутилась там, где начинаются и где заканчиваются дороги всякой души живой, у врат великого молчания. Будто прикоснулась к чему-то невыразимому, неизмеримо более высокому и оттого манящему, отчаянно, вплоть до горьких, тоскливых укольчиков в самое сердце. Такое случается, когда вспоминаешь первую любовь своей юности. Для Веры, правда, то была вторая. Она поняла, что так нельзя, что если так продолжится, то она потонет прямо здесь, в своём же собственном океане воспоминаний, ничего не замечая и никого не слушая, и даже если произойдёт нечто страшное, город вдруг подвергнется бомбардировке, а на улицах взвоют сирены – она так и продолжит стоять, бессмысленно уткнувшись в эту кирпичную стену, на этот белый квадрат. Надо собраться. Вытащить себя за волосы. Один-единственный раз в жизни. Вера цеплялась за каждый повод, лишь бы выбраться из состояния странного священного трепета, в который её ввергло внезапное изменение модуса реальности. Вера резко обернулась и подбежала к Михаилу. — Застегнись поплотнее, — недовольно пробурчала она, отводя глаза, в которых всё ещё сияли льдистые, полубезумные отблески, — мы же там почти замёрзли из-за тебя. Ты ведь не думал, что мы тебя бросим?.. — Вера не стала ждать и сама проверила, насколько плотно на Михаиле сидит пальто и на все ли пуговицы оно застёгнуто. В этот момент она чуть-чуть походила на заботливую сестру, которая печётся о своём чрезмерно смелом братце. Телефон Вера проверять не стала. Ей почти никто не звонил, а немногие звонки, которые до неё доходили, всегда заставляли Веру нервно дёргаться – либо спам, либо из колледжа звонят, чтобы сообщить об исключении, либо... либо то, о чём размышлять ей было очень неуютно.

Пытка продолжалась. Едва она спаслась из криокамеры, не успела ощутить облегчение от мысли, что никто ещё не исчез, что неведомое нечто никого пока не успело затащить в свою прожорливую пасть, как один из тех, с кем судьба свела Веру, сам, сломя голову, бросился навстречу собственной гибели. Сказочное безрассудство. Ещё и без верхней одежды. Серьёзно? Вера, пошатываясь, встала, и неуверенно направилась к двери. Ей абсолютно не хотелось идти навстречу неизвестным опасностям, которые прячет в себе белая мгла. Всё тело ныло от холода, ломки и страха, она отчаянно желала забиться под самый дальний столик кафе и ничего, совершенно ничего не предпринимать. Она в принципе ненавидела действовать, её жизненным путём последние несколько лет был чистокровный эскапизм, а здесь, так или иначе, тебе придётся идти вперёд, а хочется этого или нет – то совершенно неважно. — Слушайте, он же замёрзнет там до смерти, — Вера обернулась к остальным, поочерёдно на всех посматривая, — я... я согласна. Мы должны пойти, — заявила Вера бесцветным тоном, за которым скрывался скверно спрятанный страх, страх обречённого человека, — должны, — повторила она, будто пытаясь убедить себя саму, что риск в данном случае оправдан. Да, она была немного знакома с Михаилом, и именно поэтому прекрасно сознавала, что парень способен наворотить много очень странных дел, которые, в лучшем случае, заставят окружающих покрутить пальцем у виска, а в худшем могут закончиться крайне плачевно для самого Миши. Вера должна была уделить ему побольше внимания. Раньше. Пока ещё было можно. Но она оказалась слишком занята своими собственными переживаниями, и это сыграло с ней злую шутку. В очередной по счёту раз, кто бы сомневался. Сколько можно тонуть в молоке, можно ли попытаться исправить хоть что-то? Вылезти из кувшина, сбежать прочь? Что же. По крайней мере, стоит попытаться.

Запас стойкости подошёл к концу, не продержавшись и нескольких минут. Несколько ободряющих слов оказались последним штрихом, а явное предчувствие скорого распада собственного тела стало для Веры настоящим эмоциональным шоком. Нет, только не такая смерть. Лучше приложиться головой о железную балку. По крайней мере так ты точно будешь уверена, что духовная часть твоей личности не останется здесь, привязанная к этой метафизической тюрьме, заключённая в ледяном аду навеки. Теперь Вера чувствовала лишь всеобъемлющую панику, мысли хаотично вертелись в голове, как снежинки в диком, первобытном танце, бесконтрольно летящие в разные стороны. Она еле-еле дотащилась до выхода, последовав за Сашей. Вера промёрзла до костей, едва живая от холода, а чёртово пальто грело немногим сильнее, чем рваное одеяло, на котором дрыхли местные бомжи. Думать было невероятно сложно. Голова полнилась тысячью голосов, некоторые принадлежали маленькой трусливой Вере, иные, совсем слабые – Вере рациональной, многие – Вере отчаявшийся, или Вере, которая в тысячный по счёту раз хочет просто лечь и тихонечко умереть в уголке, наплевав на всё, включая своё недавнее, откровенно показное спокойствие духа. Среди всей этой прорвы мыслей Вера смогла выцепить парочку. Особенно, как ей показалось, важных. Согласно первой, на кухне они всё-таки дотронулись до какой-то невидимой струны, до которой, быть может, дотрагиваться не стоило. Ситуация заметно усложнилась. Вера не знала, о какой конкретно незримой струне шла речь, и она сомневалась, что, если отмотать прошлое назад, ошибки удастся избежать. Ведь место, в которое их занесло – одна сплошная ловушка. И эта мысль подводила её к очевидным выводам, к той самой второй мысли. Если они оказались в ловушке, то наверняка где-то поблизости должен прятаться охотник. Неспроста подпространство раскрылось именно здесь, сейчас, в этот день и в этом месте. Неизвестные, чертовски сильные акторы пытаются помешать им докопаться до правды, пытаются предотвратить расследование, способное пролить свет на обстоятельства смерти Сони. Всё это просто не может быть банальным совпадением. Но кто? Кто поместил ловушку им под ноги, кто расставил по краям сцены мистические якоря, внутри которых развернулось локальное междумирье? Иллюминаты, розенкрейцеры? Может, местное отделение мирового оккультного закулисья? Масонская ложа? Комитет трёхста? Нормально соображать в этот момент Вере толком не удавалось, и на память ей некстати приходило множество наименований, почерпнутых из конспирологического интернет-фольклора, который она так любила. Вера рухнула на кресло в уголке, где сидела в самом начале. Её била крупная дрожь. — Там, — она едва смогла выдавить из себя что-то связное, дрожащим пальцем указывая назад, на кухню, — зверски холодно. Там никого нет. Никого живого, точнее, — подчеркнула Вера, — и всё насквозь обледенело, криокамера буквально, — не спрашивая разрешения, она приложилась к бутылке. На этот раз пить алкоголь было невероятно приятно. О его качестве Вера даже не задумывалась. — Мы... нам стоит поразмыслить над тем, что делать дальше, — на одно ужасное мгновение Вере показалось, что её плоть вновь распадается на маленькие частички, покрывается сетью пиксельных помех. Глаза Веры расширились от ужаса, но наваждение миновало. Она окинула взглядом собрание. Вроде бы никто пока не исчез. Ведь никто, правда? Память опять становилась податливой, как желе, лишённое формы. Ей казалось, что она забыла некую важную вещь, но была не уверена, что это за вещь и существует ли она вообще, не является ли образцовым примером ложного воспоминания, порождением игры её сознания, бьющегося в истерике от липкого, скользкого страха. Возможно, стоит просто подождать, закрыть глаза? Посидеть так несколько минут, и всё пройдёт, она проснётся, обнаружит себя в собственной постели, заметит, что она напрочь раздавлена после самой тяжёлой дозы за всю жизнь, что она лишилась остатков способности к различению вымысла и реальности. Это ведь даже не первый раз, когда она настолько глубоко проваливается в свои наркотические сны. И сейчас наверняка то же самое, иначе просто не может быть, разве нет? Надо просто взять и проснуться наконец. Всё снова станет так, как раньше. Как бы ей хотелось в это верить. Но, несмотря на бредовые желания, Вера понимала: они действительно по уши влипли в серьёзные проблемы. И нет иного выхода, кроме как попытаться прорыть себе тоннель наружу. Глотая холодную, мокрую землю, грязный снег, жутких насекомых и прочую дрянь, какая попадётся в процессе. Архитектор этой грёбаной ловушки не оставил им выбора.

Вера открыла дверь, ведущую на кухню. Происходящее там не поддавалось никаким логическим объяснениям, однако порой, чтобы сохранить уверенность в себе, либо же, как минимум, базовую видимость таковой, следовало отбросить логику. Некоторые вещи ей просто не поддаются, они существуют независимо, по своим собственным, внутренним законам. В конце концов, человеческая логика – это просто конструкт. Некая система, созданная людьми для максимально комфортного описания мира, данного нам в ощущениях. Она эффективна, когда речь заходит о контроле над тем, что поддаётся контролю, но напрочь ломается, как только на горизонте событий появляется нечто, неспособное уложиться в её рамки, нечто слишком огромное, или же наоборот, беспредельно крошечное и мимолётное, настолько, что ускользает, как только попытаешься коснуться. Как утренний морок во время сонного паралича. Вера вошла на кухню, приняв на себя демонстративно мрачный, решительный вид человека, который повидал в своей жизни некоторое дерьмо. Она старалась не задевать силуэты, застывшие в замороженном стазисе безвременья. Вера понятия не имела, что произойдёт, если войти с ними в контакт, и не очень-то хотела пробовать. Кажется, за всю свою жизнь она ещё никогда не попадала в подобные передряги. Она видела множество явлений, само существование которых являлось неправильным с точки зрения законов физики, но сейчас она сама попала внутрь подобного явления. На краю сознания играли безумные искорки, искорки паники и страха. Она не знала, сможет ли выбраться, сможет ли кто-то вообще выбраться, какого дьявола происходит. И самый главный вопрос: из-за чего. Не знала, но отчаянно старалась делать вид, что всё хорошо. Чтобы не спятить окончательно. Саша стоял напротив форточки. Судя по всему, закрыли её совсем недавно. Теплее, впрочем, пока ещё не стало, по ощущениям здесь сейчас настоящая морозилка. Вера поёжилась в очередной раз. Похоже, парень был шокирован не меньше, чем она. — Если тебе от этого станет легче, — унылым тоном промолвила Вера, подходя к Саше откуда-то сбоку, — я всё это тоже прекрасно вижу. Тени, похожие на людей. Аномальный холод, — она дохнула на руки, пытаясь немного их согреть, — что-то пошло не так. Вляпались мы, короче, — Вера пожала плечами, — попытаемся выбраться. Вместе, — не то чтобы они стояли перед большим количеством вариантов выбора, — иначе рискуем застрять здесь надолго. Только, — она постаралась выбрать как можно более мягкий тон, — только помни. Ты не сошёл с ума. И мы все, — она сделала короткую паузу, — пока ещё живы. Бессильно, содрогаясь от предположений, каждое из которых было безнадёжнее предыдущего, Вера, тем не менее, пыталась казаться крутой, выказывая напускное спокойствие перед лицом кошмара, нарастающего, как снежный ком. Она догадывалась, что долго такими темпами не протянет. Её поддержки по жизни не хватало даже на одного-единственного человека, на неё саму. Однако сейчас Вере жизненно необходимо было убедить саму себя, что её чувства всё ещё принадлежат ей и находятся под её контролем. Если поддаться эмоциям именно в этот момент, то всё, песенка спета. Она, может, и не против была бы умереть. Но только не таким нелепым способом, не в этой дыре между мирами. И не сейчас.

Мир перед её глазами подёрнулся алой дымкой. Во всём теле горело невыносимое желание. Вера молча выслушивала, как общаются между собой остальные, со всей силы делая вид, что с ней всё в порядке, что она в норме, что ей, в конце концов, ничего не требуется. Однако сейчас она поняла – необходимо что-то сказать. На то, чтобы продолжать притворяться мебелью, сейчас требуется заметно больше сил, которыми Вера, будем откровенны, не располагает. И, в конце концов, пара глотков дрянного алкоголя может чуть-чуть ей помочь. Совсем малость. Рассеять танец демонов, которые хотят устроить очередную вальпургиеву ночь в её голове. Она протянула руку к бутылке. — В деле, — немногословно, почти безразличным тоном, с непроницаемым выражением на лице ответила Вера. Она не стала ничего обещать. Она знала, что грош цена её обещаниям, что она не всегда способна держать под контролем вещи, которые с ней происходят. Однако всё же Вера обладает какими-то знаниями. Она неплохо ориентируется во тьме этого города и на опыте знает, какова может быть жизнь за гранью закона. Во тьме в целом комфортнее, чем во свете – не так видно, что ты насквозь больна. По крайней мере, она попытается помочь. Сделает всё, что только можно. Чтобы поднести Соне последний подарок. Чтобы было не так больно. Чтобы починить этот сломанный мир. Если поблизости нет часового мастера, придётся ей самой стать этим мастером. Она сделала глоток из бутылки. Дешёвое пойло обволокло её горло огненным водопадом, даря Вере странное чувство целостности. Свежести. Вера вернула бутылку в центр стола, предоставляя и остальным шанс присоединиться к алкогольному причастию. Во всём этом было ощущение единства. — И я бы на твоём месте, дружище, — мрачным тоном произнесла она, обращаясь к Михаилу, — была бы поосторожнее с метафорами. Она сомневалась, что странный парень, с которым она регулярно общалась в психдиспансере, делилась переживаниями, ожидая своей очереди к тому омерзительному врачу, был способен совершить по-настоящему страшный поступок, поставив жирную точку в тетрадке своей жизни. Не смешно, короче. Хотя, судя по всему, сегодня день не самых смешных шуток.

Исполнил то, о чём думал 10 лет - прошёл-таки первый Масыфект женским Шепардом-ренегатом. Суровая баба получилась, и предыстория под стать - уличные банды, Торфан, все дела. Сделал ее вангардом. Под конец это была просто машина для убийства: барьер, дробовик с модами на урон в руки и все - ван шот, ван килл. Меткость у топовых дробашей отменная, даже издалека гетов можно отстреливать как уток. В кои-то веки оставил в живых Лейтенанта Скуку (потому что нельзя лишать Шепи права на нормальный человеческий секс) и не стал спасать Совет. Моя любимая часть Масыфекта. Самая твёрдая с точки зрения научнофантастичности (насколько это вообще уместно в отношении МЕ). И ещё тут божественный саундтрек: ретроэлектроника + умеренно оркестровки... Крутяк.